К вопросу о необходимости наделения лица статусом подозреваемого при возбуждении в отношении его уголовного дела

К ВОПРОСУ О НЕОБХОДИМОСТИ НАДЕЛЕНИЯ ЛИЦА СТАТУСОМ ПОДОЗРЕВАЕМОГО ПРИ ВОЗБУЖДЕНИИ В ОТНОШЕНИИ ЕГО УГОЛОВНОГО ДЕЛА

А. В. КАРЦЕВ

Карцев А. В., аспирант.

В настоящее время Конституцией Российской Федерации провозглашено положение о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью и их защита гарантируется государством <1>. Именно этим обусловлена необходимость в рамках осуществления принципа презумпции невиновности наделения лица дополнительным статусом, что позволяет личности компенсировать на ранних стадиях ограничение прав и свобод до установления истины по делу. -------------------------------- <1> См.: ст. ст. 2, 45 Конституции Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. // Конституция и государственная символика Российской Федерации. М., 2004. Также данные положения содержатся в международных правовых актах, ратифицированных Российской Федерацией. См.: ст. ст. 3, 9 Всеобщей декларации прав человека (принята 10 декабря 1948 г. Генеральной Ассамблеей ООН) // Российская газета. 1995. 5 апр.; ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ETS N 5) (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г.) // СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163; ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. N 12. С. 5 - 11; Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (принят 9 декабря 1988 г. Резолюцией 43/173 на 43-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН) // Правовые основы деятельности системы МВД России: Сборник нормативных документов. Т. 2. М.: Инфра-М, 1996. С. 147 - 157.

При этом следует отметить, что процессуальные права, гарантии в уголовном судопроизводстве, степень их развития и формы находятся в непосредственной зависимости от положения гражданина, его политического и правового статуса в государстве <2>. То есть принципы государства отражаются в Конституции государства, в уголовно-материальном законодательстве, а следовательно, обязательно закрепляются в уголовно-процессуальном праве. Развитость формы судопроизводства влияет на развитость форм процессуальных отношений, а это, в свою очередь, влияет и на отношения между лицами и органами, осуществляющими уголовное преследование. В то же время степень развития форм уголовного преследования позволяет выделять различные основания для их применения, что опять же играет важную роль в определении процессуального статуса личности. -------------------------------- <2> См.: Якуб М. Л. Процессуальная форма в советском уголовном судопроизводстве. М., 1981. С. 22. См. также: Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. N 300-О в связи с запросом Президиума Верховного Суда РФ и жалобами ряда граждан // СЗ РФ. 2003. N 1. Ст. 267.

Применительно к многообразию процессуальных форм персонифицированного уголовного преследования нужно отметить, что истории развития законодательства характерна тенденция постоянной тщательной разработки и регламентации правоотношений между участниками в уголовном судопроизводстве. При различных типах российского уголовного процесса выделяли по-разному процессуальный статус лиц, в отношении которых осуществлялось преследование, а равно и основания для применения различных процессуальных мер принуждения, следовательно, и основания для признания лица подозреваемым. В то же время дискуссия по поводу признания факта возбуждения уголовного дела в отношении лица в качестве основания для его наделения статусом подозреваемого все еще продолжается <3>. Противники использования данного основания считают, что "постановление о возбуждении уголовного дела выносится до начала следствия, до проверки материалов, служащих поводом к возбуждению дела. Ведь после самых же первых, начальных действий может оказаться, что это лицо вообще ни при чем, а расследование надо вести в отношении совсем другого. А совсем не причастное к делу лицо уже оказалось зафиксированным как подозреваемый в официальном акте прокурора, следователя, органа дознания" <4>. Следовательно, появление подозреваемого в уголовном процессе зависело бы полностью от субъективного фактора - от мнения следователя и тех, кто направляет ему материалы для возбуждения уголовного дела <5>. Во избежание подобных случаев предлагалось возбуждать уголовные дела по факту совершения преступления, а не в отношении конкретного лица. По мнению Н. В. Жогина и Ф. Н. Фаткуллина, это обусловлено тем, что акт возбуждения уголовного дела приобретает несвойственное ему качество, становится худшего рода суррогатом постановления о привлечении лица к уголовной ответственности <6>. Однако, по нашему мнению, не всегда возможно возбуждать уголовные дела только по факту. Существуют случаи, когда невозможно определить характер общественно опасных действий без установления лица, которое могло совершить преступление, то есть когда суждение о преступлении не может быть сформулировано без указания на предполагаемого преступника (например, получение и дача взятки, дезертирство и др.). -------------------------------- <3> См., например: Чупилкин Ю. Б. Гарантии прав подозреваемого в российском уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2001. С. 40. <4> Строгович М. С. О подозреваемом // Социалистическая законность. М., 1961. С. 34; см. также: Алексеев Н. С., Даев В. Г., Кокорев Л. Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980. С. 126. <5> См.: Ларин А. М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. М., 1986. С. 26. <6> См.: Жогин Н. В., Фаткуллин Ф. Н. Предварительное следствие в советском уголовном процессе. М., 1965. С. 26.

Кроме этого, противники нового основания считают, что "постановлением о возбуждении уголовного дела "в отношении лица" не ограничиваются права гражданина в той мере, которая требовала бы наделение его правами для защиты", то есть степень ограничения прав в этом случае несопоставима с задержанием и применением мер пресечения. Спор о целесообразности использования постановления о возбуждении уголовного дела в качестве основания для признания лица подозреваемым, по нашему мнению, в настоящее время излишен ввиду того, что Федеральным законом от 20 марта 2001 г. N 26-ФЗ в связи с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод наличие возбужденного дела в отношении лица признано существенным ограничением его прав, а следовательно, признано и основанием для наделения статусом подозреваемого <7>. Возбуждение уголовного дела стало рассматриваться и в теории, и на практике как акт уголовного преследования <8> наряду с задержанием и применением меры пресечения. Вопрос же о субъективном факторе при возбуждении уголовного дела не вполне актуален, так как на практике в большинстве случаев дела возбуждаются в отношении конкретного лица, и следователи имеют основания для этого, так как до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела ими была проведена определенная работа по сбору информации и т. д. Более того, непризнание такого лица подозреваемым по существу аналогично ситуации, когда гражданин при наличии достаточных для обвинения доказательств своевременно не ставится в положение обвиняемого путем вынесения соответствующего постановления, что обоснованно расценивается как ограничение права на защиту. -------------------------------- <7> См.: Федеральный закон от 20 марта 2001 г. N 26-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод" // СЗ РФ. 2001. N 13. Ст. 1140; Определение Конституционного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 300-О по делу о проверке конституционности отдельных положений статей УПК РСФСР в связи с запросом Президиума Верховного Суда РФ // СЗ РФ. 2003. N 3. Ст. 267. <8> Петрухин И. Л. Теоретические основы реформы уголовного процесса в России. Ч. 2. М., 2005. С. 22.

Существующее же мнение о том, что нельзя совмещать различные процессуальные акты (возбуждение уголовного дела и признание лица подозреваемым) ввиду того, что одно из них дает начало производству расследования преступления, а другое определяет процессуальное положение подозреваемого, на наш взгляд, следует признать спорным, так как фигура подозреваемого временная и срок его в процессе ограничен. Это обусловлено необязательностью его появления в процессе и неотложностью проведения ряда следственных действий с его участием. В этой связи вынесение отдельного постановления <9> о признании лица подозреваемым наряду с постановлением о возбуждении уголовного дела в отношении его стало бы очередной "бюрократической уловкой" для необоснованного затягивания сроков в уголовном процессе, а также привело бы к увеличению числа нарушений в данной сфере. -------------------------------- <9> См.: Навасардян В. Р. Право на защиту подозреваемого, обвиняемого и подсудимого в уголовном процессе. СПб., 2000. С. 17.

Поэтому наделение лица, против которого возбуждается уголовное дело, статусом подозреваемого с учетом предусмотренных УПК условий безусловно благоприятствует обеспечению прав личности в уголовном процессе <10>. -------------------------------- <10> См. также: Шадрин В. С. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений. М., 2000. С. 117.

Тем самым по мере развития в нашем государстве демократических принципов правового общества и признания ряда процессуальных действий существенными правоограничениями научные дискуссии стали активнее вестись на тему увеличения числа оснований для признания лица подозреваемым. Ученые стали больше внимания уделять включению разнообразных форм уголовного преследования в перечень таких оснований. То есть понятие подозреваемого на теоретическом уровне становилось ближе духу и смыслу времени. Ведь признание лиц подозреваемыми только в случаях применения к ним задержания или определенных мер пресечения может снова возродить в нашем судопроизводстве очередных "изобличаемых свидетелей", а также лиц, не занимающих какого-либо процессуального статуса.

Название документа