"Правый" лагерь российской эмиграции в начале 20-х годов XX века: идеи и практика

"ПРАВЫЙ" ЛАГЕРЬ РОССИЙСКОЙ ЭМИГРАЦИИ В НАЧАЛЕ 20-Х ГОДОВ XX ВЕКА: ИДЕИ И ПРАКТИКА

В. А. МИТРОХИН

Митрохин В. А., Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского, кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории в Новейшее время.

Энергичные действия либералов (П. Н. Милюкова, В. Л. Бурцева, А. В. Карташева и др.), стремившихся распространить свое влияние на все слои и группы российской диаспоры (особое внимание уделялось привлечению на свою сторону "теплых" - колеблющихся), вызвали ответную реакцию со стороны "правого" лагеря эмиграции. В мае 1921 г. в Рейхенгале (Бавария) открылся съезд монархистов, обозначивший очередную альтернативу переустройства России. Н. Е. Марков в речи при его открытии подчеркнул важность завоевания политической позиции в условиях разворачивавшейся в эмиграции борьбы за умы: "красные" собирают съезд интернационала в Москве, "белые" съезжаются в Париже. Пришел черед собраться и нам, "синим". "Синие" должны показать народу, что они хотят и могут ему помочь - помочь не насилием, не злобой, не местью, а восстановлением разрушенного революцией государства" <1>. -------------------------------- <1> Двуглавый орел. 1921. N 10 от 15 (28) июня. С. 6.

Среди множества докладов и сообщений, прозвучавших в Рейхенгале с 29 мая по 6 июня, обращает на себя внимание доклад Виктора Соколова-Баранского. Отдавая должное монархическим принципам организации государственной власти, докладчик заострил внимание делегатов на принципиально значимых, по его мнению, тактических вопросах движения. В отличие от большинства конфронтационно настроенных делегатов В. Соколов-Баранский допускал сотрудничество, "известного рода договорные отношения" с республиканцами и даже социалистами <2>. Идея компромисса с политическими противниками была болезненно воспринята в среде ортодоксальных сторонников монархизма, однако являлась безусловным тактическим шагом вперед к достижению заявленных целей. Не вызвала одобрения присутствовавших и мысль о недопустимости восстановления престола с помощью "вторжения в Россию во главе иностранных штыков" (по оценкам П. Н. Милюкова, большинство рейхенгальцев надежды на реализацию планов связывали с германской интервенцией) <3>. -------------------------------- <2> Там же. 1921. N 11 от 1 (14) июля. С. 17. <3> Милюков П. Н. Россия на переломе. Большевистский период русской революции. Т. I. Происхождение и укрепление большевистской диктатуры. Париж, 1927. С. 246.

В. Соколов-Баранский, предвидя возможные осложнения в определении законного претендента на российский престол, настаивал на необходимости строгого следования легитимным принципам, подчеркивая, что даже в этом случае существует "чрезвычайно грозная опасность... разделения на группировки по личностям того или иного претендента" <4>. -------------------------------- <4> Двуглавый орел. 1921. N 11 от 1 (14) июля. С. 19.

Тем не менее итоговые документы съезда не стали шагом вперед ни в организации, ни в определении стратегии и тактики движения. Созданный на собрании новый орган - ВМС провозгласил идеи, хорошо известные эмигрантской общественности: восстановление монархии Романовых (согласно законам), союз Церкви и Монарха, важность религиозно-нравственного возрождения, незыблемость права единоличного владения землей на правах частной собственности <5>. -------------------------------- <5> Двуглавый орел. 1921. N 11 от 1 (14) июля. С. 8 - 9.

Съезд пришел к выводу, что "хозяйственное восстановление России невозможно без политического оздоровления и возвращения к законному, исторически сложившемуся строю" <6>. Одним из документов, принятых съездом, стало "Обращение к русским людям". В нем, в частности, говорилось: "Необходимо забыть не только все старые счеты, но и отбросить все последние разномыслия и разногласия... Ибо враги наши и враги народа русского - свои и чужие - многочисленны, сильны и не стесняются в средствах" <7>. -------------------------------- <6> Двуглавый орел. 1921. N 9 от 1 (14) июня. С. 7. <7> Там же. С. 2. Монархический съезд в Рейхенгале стал еще одной разграничительной вехой, разделившей российскую эмигрантскую среду. Совершенно очевидной стала тщетность попыток объединения выходцев из России. Анализируя политическую ситуацию, сложившуюся после съезда в эмиграции, А. Ф. Керенский писал: "Итак, все три России - республиканско-демократическая, большевистско-олигархическая и дворянско-монархическая - точно и резко отмежевались друг от друга и заняли свои позиции" (Керенский А. Ф. Указ. соч. С. 97).

Почти одновременное проведение эмигрантских собраний разной идейной направленности давало богатую пищу для журналистских сопоставлений политических платформ, характера и особенностей созданных ассоциаций. В представлении редакции "Двуглавого орла" "различие трех съездов огромное" <8>. Первые два (торгово-промышленный и "национальный". - В. М.) в лучшем случае стали повторением политических наивностей, произносимых ранее на московских совещаниях, предпарламентах и т. д.: "Заученные трескучие фразы едва ли простительны при муках, переживаемых Россией, погубленной той же фразеологией" <9>. Съезд в Рейхенгале, по мнению Н. Тальберга, явился собранием людей, не только горячо любящих Родину, но и предложивших реальную программу выхода из политического тупика. -------------------------------- <8> Двуглавый орел. 1921. N 9 от 1 (14) июня. С. 1. <9> Там же. С. 2.

Отвечая на вопрос, какое из трех течений найдет отклик в народе, автор статьи писал: "Смеем думать, что близок ему братский зов, идущий из Рейхенгаля" <10>. -------------------------------- <10> Там же.

Оптимизм авторов "Двуглавого орла" был основан не на пустом месте. По оценкам современников, доминировавшим настроением в эмиграции было критическое отношение как к самим демократическим преобразованиям 1917 г., так и к их главным действующим лицам (В. М. Чернов, А. Ф. Керенский, А. Н. Гучков и т. д.). П. Н. Милюков, отслеживавший общественные настроения, 85% эмиграции относил к сторонникам монархии и лишь 15% считал республикански настроенными <11>. -------------------------------- <11> Милюков П. Н. Эмиграция на перепутье. Париж, 1926. С. 6.

Главным препятствием на пути консолидированных действий "старорежимников" стала проблема "вождя". Двояко толкуемые законы Российской империи о престолонаследии стали одной из главных причин раскола монархистов на соперничавшие группы <12>. Однако в начале 20-х годов политическая активность сторонников данного политического течения была направлена не столько на "внутрисемейные" разбирательства, сколько на отстаивание монархической идеи перед лицом ее принципиальных противников. После весенней передышки 1921 г. сторонники восстановления в России легитимной монархической власти перешли в политическое наступление. -------------------------------- <12> Достаточно подробно суть династических разногласий, не являющихся предметом нашего исследования, изложена в статье С. С. Ольденбурга (см.: Ольденбург С. С. Политический обзор // Русская мысль. 1923. 18 (5) янв.).

Своеобразным манифестом монархизма стала книга Тимофея Васильевича Локотя "Завоевания революции и идеология русского монархизма". Ее лейтмотивом стала мысль, сформулированная уже на первой странице издания: "Русский монархизм - целое и целостное политическое мировоззрение, охватывающее не только форму верховной государственной власти, но и все решительно стороны государственной жизни, государственного строительства" <13>. Дальнейшие политические рассуждения Т. В. Локотя сводились к доказательству преимуществ монархического государственного уклада. Обосновывалось положение, что именно он является гарантией развития России на истинно народных, национально-русских началах, обеспечивает реализацию интересов большинства <14>. Призывы делегатов двух парижских съездов к созданию новых форм государственности в России рассматривались в качестве политического заблуждения: "Искусственное создание более сложных форм государственности совсем не является прогрессом, а лишь невыгодной для народных масс растратой народных средств в пользу небольших слоев, могущих играть в конституционность и парламентаризм" <15>. -------------------------------- <13> Локоть Т. В. Завоевания революции и идеология русского монархизма. Берлин, 1921. С. 1. <14> Там же. С. 20. <15> Там же. С. 8.

Т. В. Локоть детально проанализировал социально-политические процессы в русской среде. Автор признавал наличие противоречий, конкуренцию классов и социальных групп в борьбе за власть. Так, несмотря на весомый вклад в революционный разгром России (формула "завоевания революции" признана в книге надуманной и противоестественной), "вновь претендует на власть интеллигенция" <16>. Данная тенденция, наиболее ярко проявившаяся в либерально-демократической среде, расценивалась как "нездоровый фантазерский идеализм". Социальная функция интеллигенции, по убеждению автора, носила вторичный характер: "Нам, интеллигентским верхам, остается только идти за народом, вносить в его политическое чутье возможно больше логической ясности, поддерживать политическое чувство народа силой политического убеждения. В этом важнейшая наша идеологическая задача" <17>. Разрешение проблемы власти в России в значительной степени связывалось с чувством "самосохранения" народа, которое неизбежно должно было привести к свержению "бремени революции" <18>. -------------------------------- <16> Там же. С. 16. <17> Там же. С. 20. <18> Там же. С. 19.

Другой узел социально-политических противоречий, по логике профессора Локотя, связан с борьбой за влияние "крупной космополитической, почти интернациональной торгово-промышленной буржуазии" и "земледельческого капиталистического слоя" <19>. Симпатии автора однозначно на стороне последнего. Именно земледельческий капиталистический слой в "политической солидаризации с русским крестьянством" должен, по мысли автора, стать основой будущей социальной структуры российского общества <20>. Крайне нежелательным, с точки зрения Т. В. Локотя, был бы перенос имевших место противоречий в монархическую среду: "Русское монархическое движение - не классовое, а национальное, не реакционное, а глубоко прогрессивное... зовет к исправлению глубочайшей исторической ошибки русской истории" <21>. -------------------------------- <19> Там же. С. 23. <20> Там же. С. 23. <21> Там же. С. 24.

Активным проводником лозунга "Монархия - политическая гарантия лучшего будущего России" стала печать, примыкавшая к движению. "Вестник Монархического Совета", "Новое время", "Вера и верность" и другие монархические издания стремились на своих страницах доказать преимущества монархического мироустройства, пропагандировали идеи и ценности старорежимного уклада жизни. Политическая выверенность, гибкое и оперативное реагирование на колебания и конъюнктуру общественной борьбы отличали позицию "Двуглавого орла". В редакции журнала, судя по всему, хорошо осознавали значение наступательной позиции и роль информационного воздействия на процесс формирования политических взглядов. В статье "Надо говорить правду" князь Голицын-Муравлин писал: "Пока Керенские кричат, пока Милюковы, Гучковы, Авксентьевы действуют - мы должны замкнуться в безмолвие? Кто поверит тому, что не худшим злом, нежели безмолвие, является укрывательство истой монархической мысли?" <22>. -------------------------------- <22> Двуглавый орел. 1921. N 22 от 15 (28) дек. С. 36.

Ряд публикаций журнала был посвящен исследованию демократической системы власти, сравнению ее с монархической. Б. Тур в статье "Учредительное собрание", проанализировав финансовую сторону президентской кампании в США, пришел к выводу, что именно деньги играли ключевую роль в решении общественно значимых вопросов демократических государств <23>. Избранный в итоге демократической процедуры президент, с точки зрения А. Сергеева, "не есть вождь народа, но ставленник господствующей партии, а следовательно, политический противник остальных граждан, к этой партии не принадлежащих" <24>. Неизбежный в ходе выборных кампаний политический торг, сопряженный с материальным интересом, развращающе действует как на представителей политической элиты, так и на простых выборщиков. По убеждению автора статьи, монархические идеи уступают место демократическим на этапе, когда эгоизм, любовь к самому себе и материальный расчет начинают преобладать в народе над чувством любви к Родине: "На революционных знаменах уничтожено не только слово "монарх", но и слово "Родина" <25>. -------------------------------- <23> Двуглавый орел. 1921. N 5 от 1 (14) апр. С. 13. <24> Сергеев А. Монархия, любовь к Родине и воспитание народа // Двуглавый орел. 1921. N 6 от 15 (28) апр. С. 3. <25> Двуглавый орел. 1921. N 6 от 15 (28) апр. С. 3.

Проникнутые искренней верой в торжество монархических идей, обращенные к дорогим для многих эмигрантов ценностям (родина, вера и т. д.), статьи вызывали живую реакцию как среди сторонников, так и среди оппонентов этого политического течения. Стремясь дезавуировать наступательный порыв идейных противников, газета П. Н. Милюкова писала: "Русский монархизм находится в состоянии дополитического развития. Как и русский коммунизм, он не дорос еще до понятия и чувства Родины, которой он жертвует во имя торжества монархического принципа" <26>. Газета признавала подъем политической активности сторонников восстановления царских порядков, укрепление их позиций, что особенно болезненно воспринималось на фоне раскола в партии кадетов: "Парад монархистов, устроенный недавно в Рейхенгале, прошел очень торжественно и так окрылил надеждами заплесневелых реставраторов, что по всему их фронту началось движение" <27>. -------------------------------- <26> Последние новости. 1922. N 548. <27> Последние новости. 1921. N 365.

Главным проявлением "движения на фронте" стало расширение сети монархических объединений, их организационное укрепление в странах расселения эмигрантов. Большинство из них, согласовывая свои действия с общей линией эмигрантского монархизма, декларировало "надпартийность" главенствующим принципом организации. Показателен в этом отношении проект устава Российского монархического объединения в Германии: "Русское Монархическое Объединение - не партия и не политический союз, а организация, стремящаяся объединить возможно шире монархические течения всех оттенков, признающая принцип легитимной монархии для совместной дружной работы по восстановлению России на основах этого принципа" <28>. Количественный рост организаций подтвердило совещание монархистов, проходившее с 16 по 22 ноября 1922 г. По данным П. Н. Милюкова, на нем присутствовали представители 120 монархических объединений со всей Европы <29>. -------------------------------- <28> Двуглавый орел. 1921. N 5 от 1 (14) апр. С. 24. <29> Милюков П. Н. Россия на переломе... Т. II. С. 248.

Анализ идеологий и политических платформ "либеральной" и "консервативной" частей российской эмиграции не оставляет сомнений в их несовпадении. Вместе с тем остававшиеся "дореволюционными" по своему миропониманию и направленности течения имели много общего между собой как в происхождении, так и в политической судьбе. Главное, в чем были едины идейные противники, - абсолютное неприятие Октябрьской революции и ее "завоеваний". Консолидированный протест против коммунистической власти со стороны либерал-демократов и монархистов во многом определял характер гражданского противостояния, а в конечном итоге явился одной из причин политической эмиграции. Нельзя не отметить также, что представители соперничавших политических линий не сумели доказать своей состоятельности на этапе свободной конкуренции и потерпели фиаско в 1917 г. Общность политической судьбы "дореволюционных" движений, их упорное желание следовать устоявшимся идейным канонам не могли не вызвать сомнений в среде эмиграции. Критикуя идейную закоснелость эмиграции, Н. В. Устрялов писал: "За границей... еще сохранились люди-мумии, люди-консервы. Здесь замаскированный либерал. Там заспиртованный монархист, пробальзамированный "народник", перемороженный "демократ". И каждый из них самодовольно мнит себя "оставшимся на своем посту" <30>. -------------------------------- <30> Устрялов Н. В. Под знаком революции: Сб. статей. Харбин, 1925. С. 162.

Анализ политической ситуации привел многих выходцев из России к выводу, что те программы и способы борьбы, которые использовались в период 1917 г. и "белого" движения, в новых условиях недейственны. Следствием этого явился энергичный поиск новых путей возвращения на Родину и обустройства Российского государства.

Название документа