Общие положения права интеллектуальной собственности: краткий комментарий к главе 69 ГК РФ

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ ПРАВА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ: КРАТКИЙ КОММЕНТАРИЙ К ГЛАВЕ 69 ГК РФ

Э. ГАВРИЛОВ

Э. Гаврилов, заведующий кафедрой гражданско-правовых дисциплин Института международной торговли и права, профессор кафедры гражданского права ГУ-ВШЭ, доктор юридических наук.

Часть четвертая Гражданского кодекса РФ начинается с главы 69 "Общие положения", состоящей из 30 статей. Содержащиеся в ней правовые нормы имеют большое научное и практическое значение, они уникальны по своей природе и потому, естественно, привлекают к себе большое внимание. Нет сомнения в том, что эти нормы заслуживают в целом положительной оценки. Идея выделения общей части в праве интеллектуальной собственности высказывалась советскими учеными еще в 40-е годы прошлого столетия, но подвергалась критике. В 80-е годы идея была поддержана, но возродилась и была реализована только в 1996 году в Модельном гражданском кодексе для стран СНГ, где общие положения о праве интеллектуальной собственности были воплощены в нескольких статьях. Именно в таком виде общие положения об интеллектуальной собственности вошли в гражданские кодексы большого числа стран СНГ, но не России. В 1997 году был опубликован (частично) проект раздела ГК РФ "Исключительные права", включающий главу "Общие положения" <1>. Новый вариант главы "Общие положения" публиковался в 2001 году <2>. -------------------------------- <1> Российская газета. 1997. 12 июля. <2> Гражданский кодекс России. Часть третья. Проект. Наследственное право. Международное частное право: Текст. Вводный комментарий / Исследовательский центр частного права. М.: Статут, 2001. С. 122.

Принятая ныне еще более развернутая регламентация общих положений выгодно отличается от всех предшествующих проектов, поскольку позволяет сформулировать нормы, "цементирующие" все "здание" права интеллектуальной собственности. Но несмотря на общую положительную оценку главы 69 Кодекса, следует отметить, что она вызывает и ряд критических замечаний. Всю приводимую в настоящей статье критику я высказывал ранее в печати и на различных совещаниях; однако она не была учтена, что не может не вызывать сожаления.

Охраняемые объекты прав интеллектуальной собственности

Статья 1225 Кодекса содержит перечень из 16-ти объектов, получающих правовую охрану. Указанный перечень является исчерпывающим, закрытым. В связи с этим высказывались мнения, что такой закрытый перечень противоречит обязательствам, взятым на себя Россией по международным договорам, и в любом случае было бы лучше, если бы он был открытым, допускающим возможность пополнения. Данную точку зрения полагаю неправильной и необоснованной. Хотя Конвенция, учреждающая Всемирную организацию интеллектуальной собственности (ВОИС) (Стокгольм, 14 июля 1967 года), действительно содержит открытый перечень объектов интеллектуальной собственности, это указание международного договора не создает никаких обязательств для стран-участниц, к числу которых относится и Россия. Кроме того, закрытый перечень охраняемых объектов в ГК РФ не препятствует тому, чтобы при возникновении потребности внести изменения в Кодекс и дополнить этот перечень новыми объектами. Закрытый перечень охраняемых объектов не включает ни открытий, ни рационализаторских предложений, несмотря на то что некоторые специалисты продолжают ратовать за сохранение их правовой охраны, соглашаясь при этом, чтобы данные объекты именовались "нетрадиционными" (хотя такой явно антинаучный термин понять абсолютно невозможно). На самом деле оба названных объекта уже давно исчезли из отечественного правового поля. При этом "открытия" все же имеют определенное значение для права научных публикаций ("диссертационного права") - того правового института, который пока существует только в правилах Высшей аттестационной комиссии РФ и в нормах морали, а "рационализаторские предложения" в условиях рыночной экономики превратились в служебные секреты производства (ст. 1470 ГК РФ), а в некоторых случаях в служебные изобретения, полезные модели и промышленные образцы (ст. 1370). В круг объектов, перечисленных в ст. 1225 ГК РФ, не включены и меры борьбы с недобросовестной конкуренцией. Полагаю, что такое решение оправданно: недобросовестная конкуренция не имеет особого объекта, это запрещенный способ использования результатов интеллектуальной деятельности, средств индивидуализации и многих других объектов, в том числе материальных. Вместе с тем перечень охраняемых объектов имеет определенные недостатки. Он именуется "Результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации". Известно, что первые имеют автора, а вторые кого-то или что-то индивидуализируют. Попытка разделить названные в перечне объекты на эти две группы к успеху не приводит, поскольку фонограммы, сообщения организаций вещания и секреты производства не могут быть отнесены ни к той, ни к другой группе. Неверно также выделение программ для ЭВМ в качестве самостоятельного объекта охраны, поскольку это разновидность авторских произведений. Кроме того, в перечне не указаны произведения, на которые возникают права публикатора: это не те произведения, которые охраняются авторским правом, а потому их следовало обозначить отдельно.

Интеллектуальные права

Термин "интеллектуальные права" употреблен в ст. 1226 ГК РФ для обозначения комплекса тех субъективных прав, которые возникают в отношении объектов, охраняемых частью четвертой Кодекса. На мой взгляд, этот термин буквально "изобретен" его разработчиками в отчаянной попытке отказаться от употребления термина "право интеллектуальной собственности", который широко распространен и общепринят. Отказ от термина "право интеллектуальной собственности" (а точнее, попытка такого отказа, ибо отказ реализован неполно и непоследовательно) объясняется тем, что сочетание слов "интеллектуальная собственность", если анализировать их первоначальный смысл, неизбежно приводит к выводу о том, что "интеллектуальная собственность" есть разновидность "собственности", а "право интеллектуальной собственности" является разновидностью "права собственности". Вместо простого решения - разъяснить всем интересующимся лицам, что это не так, что "интеллектуальная собственность" не есть разновидность "собственности", что этимология (уяснение смысла слов) здесь неприменима, и прекратить тем самым всю эту спекуляцию (а тут уже именно "спекуляция", а не научные рассуждения!) - придуман новый термин - "интеллектуальные права". Он сам по себе тоже несовершенен: почему права, закрепляемые за организацией, изготовившей фонограмму, или за гражданином, опубликовавшим найденное им стихотворение, следует считать "интеллектуальными"? Любые термины, а тем более научные, являются условными. Английский термин "Intellectual Property" (интеллектуальная собственность), немецкий термин "Immateriellguterrechte" (права на нематериальные блага) никого не вводят в заблуждение и понимаются однозначно. Сталкиваясь с такими необычными терминами, мой научный руководитель Е. А. Флейшиц обычно говорила: "Пусть (этот предмет) так и называется!" Я предвижу, что переход к новому термину вызовет массу трудностей, но, поскольку этот термин "интеллектуальные права" введен в ГК РФ, "пусть они так и называются"! Статья 1226 указывает, что на любой объект, охраняемый частью четвертой ГК РФ, признаются интеллектуальные права, которые обязательно включают в свой состав исключительное право (как пояснено, это имущественное право), а кроме того, в случаях, предусмотренных Кодексом, личные неимущественные права и иные права. Эта норма закона решает давний спор о том, являются ли личные неимущественные права составной частью исключительных прав. В. А. Дозорцев отвечал на этот вопрос отрицательно, а А. П. Сергеев - положительно. Законодатель воспринял первую точку зрения.

Исключительное право

В ст. 1226 Кодекса отмечено, что исключительное право является правом имущественным. Как известно, имущественные права могут существовать в абсолютных правоотношениях либо в относительных (обязательственных) правоотношениях. Исключительные права всегда существуют и реализуются только в абсолютных правоотношениях. Из ст. 1226 и 1229 следует, что исключительное право возникает на любой объект, охраняемый частью четвертой Кодекса. Это очень важное указание. К сожалению, в ГК РФ сделано ошибочное утверждение о том, что исключительное право возникает и действует и на секреты производства (ноу-хау) - ст. 1466. В действительности права на этот объект (ранее он именовался "коммерческая тайна") всегда существуют только в относительных (обязательственных) отношениях, а потому они исключительными не являются. Статья 1229 (абз. 1 п. 1) определяет исключительное право как право использовать охраняемый объект "по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом". Это положительная сторона данного права. Наряду с этим в абз. 3 п. 1 ст. 1229 указано, что другие лица без согласия правообладателя не могут использовать охраняемый объект. В этом и состоит "исключительность" данного правомочия. И не требуется, чтобы правообладатель специально запретил какому-либо лицу использовать охраняемый объект: запрет прямо вытекает из закона. Право использования охраняемого объекта дополняется обычно правом распоряжения исключительным правом (залог, отчуждение права, выдача лицензии). Право распоряжения существует для всех охраняемых объектов кроме фирменных наименований и указаний мест происхождения товаров. При наличии права распоряжения правообладатель может по своему усмотрению разрешить другим лицам использовать охраняемый объект. В отличие от права собственности, в состав которого входит правомочие "владения", исключительное право на охраняемые объекты никакого права "владения" не знает и знать не может, поскольку рассматриваемые объекты являются нематериальными, идеальными. К ним "право владения" неприменимо. Даже то лицо, которое "владеет" необнародованной, никому недоступной информацией, никакого "права владения" не получает. Нетрудно заметить, что правомочие использования объектов, охраняемых по части четвертой ГК РФ, сходно с правомочием "пользования", принадлежащим собственнику вещи. Но "пользование вещью" - понятие довольно узкое и определенное: вещь всегда одна (единственная) и в любой отдельный момент времени она может находиться только в одном каком-то месте. А использование результата интеллектуальной деятельности или другого подобного объекта - понятие широкое и не всегда определенное. Понятно, что книгу как материальный предмет обычно используют как подставку под горячий чайник; ее можно применить и как "дополнительный аргумент" в семейной ссоре. Но способы использования напечатанного в книге произведения несравненно шире и разнообразнее (чтение вслух, трансляция по радио, перевод или экранизация с последующим их использованием и т. д.). Как можно использовать велосипед как материальный предмет, вполне понятно: сел и поехал; совсем другое - запатентованное изобретение "Велосипед": это не только "сделал, сел и поехал", но еще и наладил производство и широкую продажу или получил по импорту, организовал рекламу и т. п. Эта широта и неопределенность сферы использования нематериальных объектов приводят к мысли о том, что следовало бы каким-либо образом указать, что такое использование охраняемого объекта, отделить "использование" от того, что таковым не является. Часть четвертая ГК РФ исходит из другого подхода: использованием охраняемого объекта выступают любые действия, любое применение, его способы и формы. Иными словами, понятие "использование" определяется в соответствии с общими толковыми словарями русского языка (например, С. Ожегова или даже В. Даля). Предоставление авторам, изобретателям и другим создателям и первоначальным обладателям прав на различные нематериальные объекты такого широкого, по сути дела, "безбрежного" права на использование объясняется тем, что законодатель стремился максимально полно обеспечить и защитить интересы творцов. Но при этом нельзя забывать и общественные, публичные интересы. Ведь в подавляющем большинстве случаев это "безбрежное" право перейдет по закону к коммерческим организациям либо будет уступлено им авторами на основе "свободно заключенных" договоров. К тому же это "безбрежное" право на использование будет широко и активно применяться и в уголовном праве, поскольку, например, ст. 146 и 147 УК РФ признают уголовными правонарушениями различные случаи "использования" авторских произведений и иных результатов интеллектуальной деятельности. Не способствуют решению этой важной проблемы - конфликта частных и публичных интересов - и относящиеся к различным видам охраняемых объектов перечни отдельных видов и способов использования, помещенные во многих статьях ГК РФ: в отношении авторских произведений - п. 2 ст. 1270; исполнений - п. 2 ст. 1317; фонограмм - п. 2 ст. 1324; изобретений, полезных моделей и промышленных образцов - п. 2 ст. 1358 и др. Все эти перечни являются примерными, они начинаются словами: "Использованием, в частности, считается...". Таким образом, из них нельзя сделать вывод о том, что действия, не указанные в этих перечнях, не входят в понятие "использование" охраняемого объекта. Право на использование охраняемого объекта, конечно, ограничивается прямо и точно указанными в Кодексе случаями так называемого "свободного использования", когда ГК РФ допускает возможность использования охраняемого объекта без согласия правообладателя. Однако эти обстоятельства все же не позволяют определить область "запрещенного использования", что представляется чрезвычайно важным для гражданского оборота. По моему мнению, критерии определения единой сферы использования, которая может быть применена ко всем объектам, охраняемым на основе части четвертой ГК РФ, сформулировать невозможно: "использование" авторских произведений лишь частично совпадает с "использованием" изобретений и т. д. Сферы "использования" разных объектов - это лишь частично накладывающиеся друг на друга "круги Эйлера". Точное определение этих сфер - неотложная задача законодателя, которую следует решать с использованием зарубежного опыта, а также путем изучения прежнего нашего законодательства и, возможно, даже возврата к нему.

Распоряжение исключительным правом

Большим достижением части четвертой ГК РФ является единая регламентация правомочия по распоряжению исключительным правом и, в частности, введение единых - для всех охраняемых нематериальных объектов - правил, относящихся к договорам об отчуждении исключительного права и к лицензионным договорам. В качестве общего правила в абз. 1 п. 1 ст. 1229 указано, что правообладатель может распоряжаться исключительным правом, если Кодексом не предусмотрено иное. Таким образом, Кодекс устанавливает, что в отношении отдельных охраняемых объектов распоряжение исключительным правом невозможно вообще либо хотя оно и возможно, но ограниченно. Упомянутое "иное" регулирование распространяется на фирменные наименования, наименования мест происхождения товаров, договоры об отчуждении исключительного права на товарный знак (ст. 1488), коммерческие обозначения (ст. 1540). Серьезной ошибкой представляется то, что договоры отчуждения исключительного права предусмотрены в отношении авторских произведений (ст. 1285): это противоречит общей концепции авторского права, состоящей в том, что предоставление исключительного права может осуществляться только по лицензионному договору. В ст. 1233 ГК РФ содержится чрезвычайно важная норма о том, что к любым договорам о распоряжении исключительным правом применяются положения раздела III "Общая часть обязательственного права". Тем самым сделан серьезный шаг по действительной, а не формальной инкорпорации "интеллектуальных прав" в структуру гражданского законодательства. Следует вспомнить, что в ГК РСФСР 1964 года разделы IV, V и VI, относящиеся к праву интеллектуальной собственности, были включены в структуру Кодекса чисто формально, без внутренних увязок. Часть четвертая ГК РФ содержит подробную регламентацию двух основных договоров по распоряжению исключительным правом: договоров об отчуждении исключительного права (ст. 1234) и лицензионных договоров (ст. 1235 - 1238). Форма договора об отчуждении исключительного права очень строгая. Такой договор всегда должен быть заключен в письменной форме, причем под страхом его недействительности (п. 2 ст. 162). Форма лицензионного договора также должна быть письменной, но не всегда, а лишь в тех случаях, когда Кодексом не предусмотрено иное. "Иное" регулирование закреплено только в одной норме ГК РФ: "Договор о предоставлении права использования произведения в периодическом печатном издании может быть заключен в устной форме" (п. 2 ст. 1286). Но за пределами этого "иного" регулирования вопроса о форме лицензионного договора действует общее строгое предписание о том, что несоблюдение письменной формы договора влечет его недействительность. Очень своеобразно решен вопрос о возмездности договоров об отчуждении исключительного права и лицензионных договоров. Установлено, что они могут быть либо возмездными, либо безвозмездными (п. 3 ст. 1234, п. 5 ст. 1235). Эти нормы сформулированы как императивные. Данное обстоятельство очень важно отметить, поскольку ранее на практике возникали сомнения относительно возможности заключения безвозмездных договоров такого рода. Существует еще одна особая норма, касающаяся возмездных договоров о распоряжении исключительным правом: цена договора должна быть четко и недвусмысленно указана в договоре. Если же договор ничего не говорит о возмездности либо неясно указывает цену договора, общие положения, касающиеся установления среднерыночной цены, обычно взимаемой цены за аналогичные товары и т. п. (п. 3 ст. 424 ГК РФ), не применяются, а заключенный договор считается недействительным. Именно такой "суровый закон" установлен для этих случаев. Логику законодателя здесь невозможно понять: эту норму надо просто запомнить.

Лицензионный договор и его виды

В сфере интеллектуальных прав наиболее широко распространены лицензионные договоры; на них следует остановиться особо. Часть четвертая ГК РФ вводит унифицированную терминологию и унифицированные нормы, касающиеся заключения лицензионных договоров для различных охраняемых объектов. Сторонами лицензионного договора выступают: обладатель исключительного права - лицензиар и лицо, которому предоставляется право использования охраняемого объекта, - лицензиат. Содержание лицензионного договора состоит в том, что лицензиар предоставляет лицензиату право использования охраняемого объекта "в предусмотренных договором пределах". Эти "пределы" должны быть более узкими, чем сфера действия исключительного права. В противном случае лицензионный договор превращается в договор об отчуждении исключительного права. Права лицензиата, получившего лицензию, всегда уже по объему, чем исключительные права правообладателя. Точно так же любое вещное право более узкое, чем право собственности. Эти "пределы" (или "ограничения"), указанные в лицензионном договоре, могут относиться к способам использования, к срокам использования, к территории использования, а также к самому характеру предоставляемых прав. Способы использования определяются различным образом. Лицензионный договор может предоставлять лицензиату право использования объекта лицензии либо всеми способами использования, установленными в законе, либо лишь частью этих способов. Например, в договоре можно определить, что "лицензиат вправе использовать произведение любыми способами, указанными в ст. 1270 ГК РФ" либо что "лицензиат имеет право использовать изобретение любыми способами, указанными в ст. 1358 ГК РФ". Но обычно лицензионный договор предусматривает предоставление лицензиату права использовать объект договора лишь частью названных способов. При этом в договоре можно применить две различные формулировки: 1) указать, что "лицензиату предоставляется право использовать объект любым предусмотренным законом способом, кроме..." либо 2) назвать конкретные способы использования, предоставляемые лицензиату (например, "лицензиат вправе использовать произведение способами, предусмотренными в подп. 1 и 2 п. 2 ст. 1270 ГК РФ" либо "лицензиат вправе использовать произведение любыми способами, указанными в ст. 1270 ГК РФ, кроме тех способов, которые указаны в подп. 6 - 9 и 11 п. 2 ст. 1270"). Лицензионный договор может установить, что возмездным является использование объекта лицензии лишь некоторыми из предоставленных лицензиату способов, в то время как использование иными указанными способами осуществляется безвозмездно. Следует учитывать норму, содержащуюся в абз. 2 п. 1 ст. 1235: лицензиат вправе использовать объект лицензии только в тех пределах, которые определены в договоре; все права на использование, которые прямо не обозначены в договоре, не считаются предоставленными лицензиату. В отношении срока действия лицензионного договора в п. 4 ст. 1235, прежде всего, указано, что он не может превышать срока действия исключительного права, установленного законом на объект договора. Последствия несоблюдения этой нормы не названы. Однако представляется, что они не должны приводить к недействительности договора (кроме тех случаев, когда лицензиат докажет, что он был введен в заблуждение указанным в договоре продолжительным сроком). По общему правилу, если в договоре определен срок, превышающий срок действия исключительного права, такой договор должен считаться действующим, но только в течение срока действия исключительного права (по аналогии со ст. 618 ГК РФ). Равным образом досрочное прекращение исключительного права по общему правилу влечет прекращение лицензионного договора (абз. 3 п. 4 ст. 1235), а признание исключительного права недействительным ab ovo - недействительность лицензионного договора. В пределах действия исключительного права срок лицензионного договора устанавливается соглашением сторон по их свободному усмотрению. Однако, если договор не предусматривает никакого срока его действия, он считается заключенным на пять лет (абз. 2 п. 4 ст. 1235). Означает это, что такой договор автоматически, по закону считается прекращенным или что по истечении пяти лет любая сторона вправе прекратить договор своим односторонним заявлением? Ответа на этот вопрос ГК РФ не дает. Думается, что второй вариант решения данного вопроса больше соответствует общим принципам гражданского права. Согласно п. 3 ст. 1235 лицензионный договор должен указывать территорию, на которой допускается использование лицензиатом объекта лицензии; но если такая территория в договоре не обозначена, считается, что лицензиат вправе использовать объект лицензии "на всей территории Российской Федерации". Из этого выражения, строго говоря, вытекают выводы о том, что в договоре может быть предусмотрена часть территории Российской Федерации, а указание на всю территорию России является максимально допустимым. Но оба эти вывода - ложные; кроме того, они не соответствуют практике и приводят к серьезным нарушениям гражданских прав. Вопрос о территориальных пределах действия лицензионных договоров должен решаться применительно к специфике отдельных категорий охраняемых объектов. Изобретения, полезные модели, промышленные образцы и некоторые иные охраняемые объекты получают охрану на основе государственной регистрации. Эта охрана подтверждается выдачей охранного документа, который указывается в лицензионном договоре. В лицензионных договорах, относящихся к таким объектам, территория действия лицензии, как правило, не определяется, ибо исключительное право лицензиара действует только на территории РФ: на основе российского патента на изобретение владелец патента не может предоставить лицензиату право использования изобретения за пределами территории России. Если данное условие все же содержится в таком лицензионном договоре, это значит, что оно основывается не на российском патенте на изобретение, а на иных патентах, действующих за рубежом и принадлежащих лицензиару. Иначе решается эта проблема применительно к тем объектам, которые охраняются автоматически, без государственной регистрации. К числу таких объектов относятся авторские произведения, исполнения, фонограммы. В связи с наличием большого количества международных договоров России, касающихся предоставления правовой охраны данным объектам, их охрана практически "не знает границ", является общемировой. Поэтому в лицензионных договорах, относящихся к этим объектам, лицензиат зачастую получает права на использование во всем мире (при этом применяется широко распространенный термин "мировые права" - World Rights) или по крайней мере права, не ограниченные территорией России. И если в лицензионных договорах, относящихся к таким объектам, территория действия договора не определена, норма о том, что "лицензиат вправе осуществлять... использование на всей территории Российской Федерации", означает, что лицензиат вправе осуществлять использование охраняемого объекта только на территории Российской Федерации. С большой осторожностью следует относиться к случаям включения в лицензионные договоры указаний на то, что они действуют только на части территории России. В соответствии с такими договорами (а они встречаются на практике, в частности, в отношении патентов на изобретения) право использования охраняемого объекта предоставляется лицензиату на части территории России, а значит, на остальной части территории России использование запрещается. Это приводит с большой долей вероятности к нарушению принципа свободного перемещения на всей территории России товаров, услуг и финансовых средств (п. 3 ст. 1 ГК РФ) и к ничтожности заключенной сделки. Указанное замечание не относится к коммерческому обозначению, право на которое может быть ограничено частью территории России (ст. 1539 ГК РФ). Рассмотрим теперь вопрос о характере прав, предоставляемых лицензиату. Статья 1236 ГК РФ делит лицензионные договоры на два вида: - договоры простой (неисключительной) лицензии; - договоры исключительной лицензии. Никаких иных видов лицензионных договоров (если классифицировать их по характеру прав, предоставляемых лицензиату) не существует. Правда, в п. 3 ст. 1236 указано на возможность существования смешанных лицензионных договоров: в отношении одних способов использования применяются условия простой (неисключительной) лицензии, а для других способов использования - условия исключительной лицензии. Конечно, смешанные договоры (п. 3 ст. 421 ГК РФ) могут встречаться и среди лицензионных договоров. Элементы различных видов лицензионных договоров относятся в них не только к различным способам использования, но и к периодам времени, и к территориям действия. Однако само существование смешанных договоров не колеблет двучленной классификации лицензионных договоров (по характеру предоставляемых прав). Различия между простой (неисключительной) лицензией и исключительной лицензией надо выводить из самих терминов "исключительный" и "неисключительный". "Исключительное право", предоставляемое лицензиату по договору исключительной лицензии, буквально означает: "Я, лицензиар, предоставляю это право на использование тебе, лицензиату, и только тебе; никому другому оно не было и не будет предоставлено; в пределах действия договора ты, лицензиат, становишься единственным (исключительным) пользователем. Данное полученное право ты можешь защищать от любых нарушений со стороны любых других лиц". Под другими лицами имеются в виду не только все третьи лица, но и сам лицензиар. Получив это право, лицензиат вправе "исключать" всех других лиц из круга пользователей. Предоставленное ему по договору право является не только относительным, действующим в рамках договора, но и абсолютным, подобным праву арендатора на переданную ему в аренду вещь. В пределах действия договора данное право становится "собственным", "своим" правом лицензиата. Право на защиту лицензиатом своих исключительных прав от действий любых лиц составляет суть исключительных прав лицензиата. Оно не может быть отделено от самого исключительного права лицензиата на использование объекта лицензии. На это указано в п. 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 28 сентября 1999 года N 47 "Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением Закона Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах". Право владельца исключительной лицензии на предъявление "прямого" иска к нарушителю приобретенного им права - принципиальная черта договора исключительной лицензии. Аналогичная норма содержится в ст. 305 ГК РФ: владелец вещного права, не являющийся собственником, вправе защищать как собственник свое право от нарушения со стороны других лиц, в том числе и со стороны собственника. Право обладателя исключительной лицензии на "прямой" иск к любому третьему лицу ясно и очевидно установлено ст. 1254 ГК РФ, нормы которой являются императивными. Разумеется, это право действует лишь в тех пределах, которые предусмотрены лицензией. Таким образом, в этих пределах обладатель исключительной лицензии занимает место правообладателя, обладателя исключительных прав. Конечно, право предъявлять иски к любым нарушителям исключительных прав, предоставленных по лицензии, сохраняется и за лицензиаром. Следует, однако, учитывать, что у лицензиара отсутствует интерес предъявлять такие иски к третьим лицам. Исключительное право лицензиата отличается от исключительного права лицензиара (правообладателя) только одной особенностью: оно может быть предоставлено другому лицу лишь с письменного согласия лицензиара (п. 1 ст. 1238 ГК РФ). Вместе с тем в отношении исключительного права лицензиата договор может включать различные ограничения. Так, в договоре можно предусмотреть, что право использования объекта лицензии принадлежит и лицензиару, что сохраняют свое действие лицензионные договоры о предоставлении простых лицензий, ранее заключенные лицензиаром с другими лицами, и т. п. Но все подобные ограничения не приводят к тому, что предоставленная лицензия становится простой (неисключительной); она сохраняет черты исключительной лицензии. В отличие от этого простая (неисключительная) лицензия предоставляет лицензиату лишь право на использование объекта лицензии. Это право существует только в рамках договорных отношений между лицензиаром и лицензиатом. Оно не порождает у лицензиата никаких исключительных прав, не дает ему возможности бороться с нарушителями исключительного права. Это правомочие имеет только лицензиар. Нельзя не отметить некоторую неточность законодателя, допущенную им в п. 1 ст. 1236 ГК РФ при определении критерия разграничения договоров простой (неисключительной) лицензии и договоров исключительной лицензии. В качестве такого критерия предлагается учитывать, сохраняется ли за лицензиаром право выдачи лицензий другим лицам: если да, то предоставленная лицензия является простой (неисключительной), а если нет - налицо исключительная лицензия. Конечно, это важный критерий для разграничения простых и исключительных лицензий; однако применение его в качестве основного, а тем более единственного, может привести к ошибочным выводам. Действительно, предоставление лицензиаром сначала простой лицензии одному лицу, а затем исключительной лицензии другому лицу возможно и законно. Почему в таком случае закон не допускает возможности предоставления лицензиаром исключительной лицензии, содержащей оговорку о том, что он сохраняет за собой в будущем право выдачи другому партнеру простой лицензии в ограниченном объеме? Ведь результат одинаков: будут параллельно существовать и договор простой лицензии, и договор исключительной лицензии.

Другие новеллы главы 69 ГК РФ

Рассмотренные вопросы, конечно, не исчерпывают всего нового материала, содержащегося в главе 69. Хочу отметить (хотя бы тезисно) те проблемы, которые могут и даже должны стать объектами научных исследований, в том числе на страницах журнала "Хозяйство и право": 1. Соотношение интеллектуальных прав и права собственности. Эта проблема намечена (поставлена) в ст. 1227 ГК РФ, но пока еще в законе не решена. Часть четвертая Кодекса исходит из того, что результаты интеллектуальной деятельности, средства индивидуализации и иные примыкающие к ним объекты нематериальны, в то время как право собственности имеет дело с материальными предметами. В основном это правильно. Но некоторые виды изобретений (штаммы и некоторые иные), а также селекционные достижения неразрывно связаны с материальными объектами, вне их не существуют. Кроме того, за владельцами (собственниками) оригиналов авторских произведений всегда закрепляются некоторые авторские права (их содержание и условия приобретения очень удачно сформулированы в абз. 2 п. 1 ст. 1291). Поэтому соотношение интеллектуальных прав и права собственности - вопрос не такой ясный, как может показаться при ознакомлении со ст. 1227 Кодекса. Принцип "исчерпания прав" - ст. 1272, 1325, 1344, 1359, 1487 - это проявление соотношения интеллектуальных прав и права собственности. Наконец, соотношение двух названных видов прав проявляется и в двух авторских правомочиях - праве доступа (ст. 1292) и праве следования (ст. 1293). Вот почему данная проблема так важна. 2. Использование результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта. Этому вопросу посвящена ст. 1240 ГК РФ, в которой, прежде всего, назван "сложный объект", но не определены никакие признаки такого объекта. Значит, найти дефиницию этого объекта, выявить его признаки - задача науки. Далее в указанной статье содержатся несколько презумпций и императивных норм, касающихся договоров, заключаемых в процессе создания и использования "сложного объекта". Практика ждет точного и полного анализа этих норм прежде всего применительно к аудиовизуальным произведениям (ст. 1263). 3. Коллективное управление авторскими и смежными правами. Этим вопросам посвящены ст. 1242 - 1244 Кодекса. Изучения здесь требуют две проблемы. Во-первых, правовая природа "государственной аккредитации" организаций коллективного управления (ст. 1244). Под этим специально выбранным термином, взятым из дипломатической и журналистской практики (причем самому термину придано новое значение), имеется в виду нечто среднее между предоставлением административного разрешения (выдачей лицензии) и победой на конкурсе о предоставлении права. Многие детали работы организаций по коллективному управлению правами на основе нового законодательства ждут научных проработок. Во-вторых, необходимо исследование вопроса о том, как будет осуществляться коллективное управление правами в сети Интернет, о которой законодатель попросту забыл. 4. Защита интеллектуальных прав и ответственность за их нарушение. Огромное нововведение состоит в том, что на интеллектуальные права наконец-то прямо распространены все способы защиты гражданских прав. Добавлены и некоторые специфические способы защиты, в частности компенсация (вместо взыскания убытков) за нарушение имущественных прав. Норма о ней содержится в п. 3 ст. 1252 ГК РФ как отсылочная, но на самом деле названы общие принципы взыскания указанной компенсации, хотя и не определены размеры компенсации, которые обозначены в ст. 1301, 1311, 1515, 1537. Остаются неясными и ждут научных исследований как некоторые принципы определения размеров этой компенсации, так и ее правовая природа. И наконец, последняя проблема, которую я упомяну (по своему значению она, пожалуй, является первой для главы 69 ГК РФ). Это вопрос о применимости к ответственности за бездоговорное нарушение исключительных прав норм главы 59 ГК РФ "Обязательства вследствие причинения вреда". Эта проблема в части четвертой Кодекса вообще обойдена вниманием. Между тем очевидно, что бездоговорное нарушение исключительного права приводит к возникновению обязательства из причинения вреда, который и подлежит возмещению. Следовательно, все положения § 1 главы 59 ГК РФ должны применяться к нарушениям исключительных прав. Это стало еще более очевидным после того, как в ст. 1233 и 1242 появились указания о том, что к договорам, относящимся к исключительным правам, применимы нормы главы 25 ГК РФ "Ответственность за нарушение обязательств". Один из важнейших вопросов, касающихся применимости и применения § 1 главы 59 Кодекса к бездоговорному нарушению исключительного права, - о принципе "ответственности за вину". Понятие "вина" упоминается лишь в п. 3 ст. 1250 буквально попутно, вскользь, в то время как, я убежден, должна быть сделана отсылка по крайней мере к ст. 1064 ГК РФ.

------------------------------------------------------------------

Название документа