Право личности на судебную защиту: проблемы классификации

(Беляевская О. Я.) ("Юрист", 2006, N 12) Текст документа

ПРАВО ЛИЧНОСТИ НА СУДЕБНУЮ ЗАЩИТУ: ПРОБЛЕМЫ КЛАССИФИКАЦИИ

О. Я. БЕЛЯЕВСКАЯ

Беляевская О. Я., соискатель второго года обучения кафедры государственного права Санкт-Петербургского государственного университета, помощник судьи Октябрьского районного суда города Архангельска.

В статье освещается вопрос о классификационной принадлежности права личности на судебную защиту в системе дифференциации прав человека по различным критериям. Это позволит не только обобщить имеющиеся точки зрения, но и уточнить место рассматриваемого права в системе прав и свобод личности, их гарантий, конкретизировать его содержание путем отнесения к каким-либо классификационным группам, каждая из которых обладает определенным, общим и вместе с тем особенным, присущим только ей, набором признаков. Следует отметить, что классификация рассматриваемого права (как и любого другого права) может осуществляться по различным основаниям. Как отмечают Б. А. Страшун и В. В. Маклаков, классификация прав в принципе зачастую является весьма условной, ибо одно и то же право может одновременно принадлежать к двум и более классификационным группам <1>. -------------------------------- <1> Конституционное (государственное) право зарубежных стран: В 4 т. Т. 1 - 2. Часть общая: Учебник / Отв. ред. Б. А. Страшун. М.: Издательство "БЕК", 2000. С. 127.

Это замечание, на наш взгляд, является абсолютно справедливым. Различными исследователями неоднократно подчеркивалось, что рассматриваемое право является межотраслевым и многоаспектным институтом, не принадлежащим к какой-либо одной отрасли права. Эта особенность объективно предопределяет многовариантность его классификации. Поэтому следует рассмотреть обоснованность отнесения права личности на судебную защиту применительно к каждой из встреченных классификационных групп. Следует отметить, что некоторые авторы в своих работах, посвященных правовой природе права на судебную защиту, рассматривают данную юридическую возможность в качестве именно права или права-гарантии, но вопрос о его отнесении к какой-либо классификационной категории не ставится <2>. Подобный подход вряд ли можно считать правильным. -------------------------------- <2> См., напр.: Болгова В. В. Формы защиты субъективного права: теоретические проблемы. Автореф. дис. ... к. ю.н. Самара, 2000. 39 с.; Глушкова С. И. Права человека в России. М.: Юристъ, 2005. 494 с.; Журавлева А. В. Теоретические и практические проблемы права граждан на судебную защиту от неправомерных действий. Автореф. дис. ... к. ю.н. М., 1999. 31 с.; Молева Л. В. Право на судебную защиту - ответчику. Автореф. дис. ... к. ю.н. М., 1994. 23 с.

В ряде работ, в которых этот вопрос ставится и рассматривается, единство мнений отсутствует. Различные суждения о классификационной принадлежности высказываются не только в отношении самого права личности на судебную защиту, но и в отношении его отдельных аспектов, причем последнее происходит в зависимости даже от таких критериев, как "отрасль судопроизводства", "уровень судебной инстанции" (национальный или международный). Так, исследователь советского времени П. М. Филиппов относил право граждан на судебную защиту к категории конституционных прав <3>. Отметим, что данной точки зрения придерживается достаточно много авторов и постсоветского периода, например Г. В. Игнатенко <4>. -------------------------------- <3> Филиппов П. М. Проблемы теории судебной защиты. Автореф. дис. ... д. ю.н. Л., 1988. С. 17. <4> Игнатенко Г. В. Международно признанные права и свободы как компоненты правового статуса личности // Правоведение. 2001. N 1. С. 92.

Приведенное мнение представляется абсолютно справедливым, учитывая значимость этого права в реализации не только конституционных, но и других прав человека, его удельный вес в системе иных способов защиты основных прав и свобод <5>. -------------------------------- <5> Подробнее см.: Авакьян С. А. Конституционное право России: Учебный курс. Т. 1. М.: Юристъ, 2005. С. 668 и сл.

Приведенное суждение находит отражение и в конституционной практике различных государств (ст. 39 Конституционного закона Республики Албании, ст. 38 Конституции Республики Армения, ст. 122 Конституции Республики Болгария, гл. 5 Конституции Чешской Республики, ст. 42 Конституции Грузии, ст. 24 Конституции Итальянской Республики, ст. 26 Конституции Республики Молдова, ст. 20 Конституции Португальской Республики, ст. 24 Конституции Румынии, разд. 7 Конституции Словацкой Республики, ст. 23 Конституции Словении, ст. 24.1 Конституции Королевства Испания и др.) <6>. -------------------------------- <6> Тексты Конституций взяты из СПС "КонсультантПлюс", ИБ "Международное право".

Аналогичную точку зрения отражает и Конституционный Суд РФ. В одном из последних Постановлений им было указано: "Раскрывая содержание конституционного права на судебную защиту... Конституционный Суд Российской Федерации... выразил следующие правовые позиции. Право на судебную защиту относится к основным неотчуждаемым правам и свободам... Конституционное право на судебную защиту - это не только право на обращение в суд, но и возможность получения реальной судебной защиты в форме восстановления нарушенных прав и свобод..." <7> -------------------------------- <7> Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 февраля 2006 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности положения статьи 336 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан К. А. Инешина, Н. С. Никонова и открытого акционерного общества "Нижнекамскнефтехим" // Российская газета. 2006. 3 марта.

Изменения в пользу именно этой точки зрения можно проследить и на конкретных исторических примерах. Так, ранее действовавшая Конституция Казахстана 1993 г. включала судебную защиту в раздел "Гарантии прав и свобод". Действующая же в настоящее время Конституция Республики Казахстан 1995 г. рассматривает ее как конституционное право: "Каждый... вправе защищать свои права и свободы всеми не противоречащими закону способами..." (ч. 1 ст. 13). Таким образом, отнесение права личности на судебную защиту к числу конституционных прав представляется достаточно обоснованным теоретически и нашедшим свое подтверждение практически. Важным и принципиальным является вопрос о том, к какому типу принадлежит рассматриваемое право - к праву человека (личности) или праву гражданина. Достаточно большое количество исследователей безоговорочно относят его к первой категории. Теоретически, возможно, так оно и должно быть, однако на практике, которую нельзя не учитывать, в данном вопросе, на наш взгляд, проявляется определенная двойственность. С одной стороны, Конституционный Суд РФ сформулировал четкую правовую позицию о том, что право на судебную защиту является личным неотчуждаемым правом каждого человека вне зависимости от наличия у него гражданства какого-либо государства <8>. Соответственно тем самым он отнес это право к праву человека. -------------------------------- <8> Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 17 февраля 1998 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 31 Закона СССР от 24 июня 1981 года "О правовом положении иностранных граждан в СССР" в связи с жалобой Яхья Дашти Гафура" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N 9. Ст. 1142.

Однако, с другой стороны, и материальным (ст. 1194 ГК РФ), и процессуальным законодательством (ч. 4 ст. 398 ГПК РФ, ч. 4 ст. 254 АПК РФ) установлено правило - Правительством РФ могут быть установлены ответные ограничения (реторсии) в отношении иностранных лиц тех иностранных государств, в судах которых допускаются такие же ограничения имущественных, личных неимущественных, процессуальных прав российских граждан. Таким образом, право на судебную защиту на территории России, в ее национальных судах по общему правилу выступает правом человека, однако допускается закрепленная нормативно возможность определенных ограничений прав иностранных граждан. Тем самым не исключается реализация данного права в качестве именно права гражданина. Еще более наглядно данная дифференциация проявляется в реализации рассматриваемого права на международном (межгосударственном) уровне. Е. А. Торкунова относит право на судебную защиту в Европейском суде по правам человека к праву российских граждан (но не человека) (и при этом тоже относит его к разряду конституционных) <9>. О. С. Чернышова рассматривает это же право в качестве права именно личности (но не высказывает какой-либо точки зрения по вопросу о классификационной принадлежности этого права) <10>. -------------------------------- <9> Торкунова Е. А. Правовая основа реализации конституционного права российских граждан на судебную защиту в Европейском суде. Автореф. дис. ... к. ю.н. М., 2002. 25 с. <10> Чернышова О. С. Реализация конституционного права личности на судебную защиту в Европейском суде по правам человека. М., 2005. 25 с.

На наш взгляд, следует иметь в виду, что в международном аспекте возможность принятия международным судом к своему производству обращения человека может быть поставлена в зависимость от участия конкретного государства в соответствующем межгосударственном договоре. Так, гражданин РФ вправе обратиться в Европейский суд по правам человека, поскольку Россия ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Гражданин РФ не может обратиться, например, в Межамериканский суд по правам человека или Африканскую комиссию по правам человека и народов. Причина заключается в том, что Россия не является участником соответственно Американской конвенции о правах человека 1969 г. и Африканской хартии прав человека и народов 1981 г. <11> То есть здесь право личности на судебную защиту выступает явно как право гражданина. -------------------------------- <11> Подробнее о компетенции названных органов и содержании указанных документов см.: Саидов А. Х. Общепризнанные права человека. М., 2002. С. 93 - 96.

Таким образом, на территории определенного государства право на судебную защиту может признаваться как за гражданином этого государства, так и за человеком независимо от его гражданства. На международном уровне это право практически всегда выступает в качестве права гражданина. Поэтому говорить об однозначном отнесении права личности на судебную защиту в целом (то есть в том числе и на международном уровне) к группе прав человека, а не гражданина вряд ли возможно. Рассматривается право на судебную защиту и в качестве охранительного <12>. Обоснованность данного мнения также можно поставить под сомнение. Понятие "охрана права" и "защита права" не являются тождественными, хотя отдельные исследователи придерживаются обратного мнения (Н. А. Боброва <13>, И. В. Ростовщиков <14>). Тем не менее подавляющее большинство авторов (В. Н. Бутылин <15>, Л. Д. Воеводин <16>, И. Н. Корешкова <17>, Б. Ю. Тихонова <18> и др.) выстраивают достаточно убедительную систему доказательств того, что содержание приведенных понятий не совпадает. Более подробно остановиться на этой полемике нам, к сожалению, не позволяет объем статьи. Отметим только, что рассматривать данное право в качестве охранительного возможно только в том случае, если понятие "охрана" охватывать более широким понятием "защита", но эта точка зрения подвергается критике. -------------------------------- <12> Мотовиловкер Е. Я. Право на иск в механизме защиты субъективных гражданских прав // Механизм защиты субъективных гражданских прав. Ярославль, 1980. С. 37. <13> Боброва Н. А. Гарантии реализации государственно-правовых норм. Воронеж, 1984. С. 95. <14> Ростовщиков И. В. Права личности в России: их обеспечение и защита органами внутренних дел. Волгоград, 1997. С. 77 - 92. <15> Бутылин В. Н. Государственно-правовой механизм охраны конституционных прав и свобод граждан. М.: Академия управления МВД России, 2001. 177 с.; Он же. Институт государственно-правовой охраны конституционных прав и свобод граждан // Право и власть. 2002. N 2. С. 35 - 45. <16> Воеводин Л. Д. Конституционные права и обязанности советских граждан. М., 1972. С. 111. <17> Корешкова И. Н. Конституционные права и свободы советских граждан и их развитие в текущем законодательстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1981. С. 18 - 22. <18> Тихонова Б. Ю. Субъективные права советских граждан, их охрана и защита: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1972. С. 11 - 15.

В учебнике для вузов под редакцией О. И. Тиунова право на судебную защиту включено в состав так называемых процессуальных прав <19>. Однако отнести это право к категории сугубо процессуальных прав, на наш взгляд, не представляется возможным. Такая классификация связана, по всей видимости, с тем, что различные формы защиты субъективных прав разрабатывались действительно в основном в науке процессуального права (на это обращает внимание В. В. Болгова <20>). Однако данное обстоятельство, по нашему мнению, не может выступать безусловным основанием для отнесения права личности на судебную защиту к категории процессуальных. Достаточно большое количество прав действует непосредственно, однако реализуется, а значит, и защищается по определенной процедуре. -------------------------------- <19> Конституционные права человека и гражданина в Российской Федерации: Учебник для вузов / Под ред. О. И. Тиунова. М.: Норма, 2005. С. 324. <20> Болгова В. В. Формы защиты субъективного права: теоретические проблемы. Автореф. дис. ... к. ю.н. Самара, 2000. С. 1.

По мнению С. А. Авакьяна, право на судебную защиту прав и свобод наряду с другими включено в отдельную группу - основных прав по защите других прав и свобод <21>. При этом критерием такого выделения являются "воззрения на личность, ее предназначение в обществе и государстве" <22>. -------------------------------- <21> Авакьян С. А. Конституционное право России: Учебный курс. Т. 1. М.: Юристъ, 2005. С. 669. <22> Там же. С. 574.

Данный подход (отнесение рассматриваемого права к числу основных), следует отметить, прослеживается и у Конституционного Суда РФ. Его правовые позиции состоят в следующем: "Право на судебную защиту относится к основным неотчуждаемым правам и свободам" <23>. -------------------------------- <23> См., напр., цитировавшееся выше Постановление от 20 февраля 2006 г. N 1-П.

Поэтому приведенное суждение представляется вполне справедливым. Проблемной является также классификация рассматриваемого права по степени возможности его ограничения - его причисление к абсолютному или относительному. Конституционный Суд РФ (например, в упомянутом ранее Постановлении от 20 февраля 2006 г. N 1-П), Высший Арбитражный Суд РФ <24>, а также многие авторы <25> указывают на то, что право на судебную защиту относится к основным неотчуждаемым правам и свободам и не может быть ограничено ни при каких обстоятельствах. Иными словами, в классификации прав на абсолютные и относительные они включают право на судебную защиту в число абсолютных. -------------------------------- <24> См.: письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14 июня 1995 г. N С1-7/ОП-328 "О некоторых выводах из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 3 мая 1995 г. N 4-П, имеющих значение для деятельности арбитражных судов" // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1995. N 9. <25> Гетман Е. С., Симонов В. Н. Комментарий к ст. 3 ЖК РФ (п. 3). В кн.: Постатейный комментарий к Жилищному кодексу Российской Федерации / Под ред. П. В. Крашенинникова. М.: Статут, 2005; Набока А. С. Процессуальная правоспособность по делам, возникающим из налоговых правоотношений // Арбитражный и гражданский процесс. 2003. N 4; Мельников В. Ю. Судебный контроль за обоснованностью и законностью задержания подозреваемого // Российский судья. 2003. N 8; Халатов С. А. Комментарий к ст. 41 АПК РФ. В кн.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В. В. Яркова. М.: Волтерс Клувер, 2004.

Между тем такая позиция небесспорна. Более подробно она критически проанализирована автором в отдельной работе <26>. Здесь же остановимся на основных аргументах в пользу того, что это право все же относительно (хотя и в меньшей степени, чем другие права). -------------------------------- <26> См.: Беляевская О. Я. Пределы реализации права граждан на судебную защиту // Мировой судья. 2006. N 5. С. 8 - 10.

Во-первых, речь в Постановлении Конституционного Суда РФ от 3 мая 1995 г. N 4-П <27>, на которое зачастую ссылаются сторонники отнесения права на судебную защиту к числу абсолютных, идет о другом - о праве на обращение в суд, которое является одним из субъективных правомочий, входящих в содержание данного права <28>, но не отождествляется с самим этим правом. -------------------------------- <27> Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 3 мая 1995 г. N 4-П "По делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. А. Аветяна" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. N 19. Ст. 1764. <28> Подробнее о содержании права на судебную защиту см.: Беляевская О. Я. Содержание конституционного права граждан на судебную защиту // Современное состояние и перспективы развития экономики России: Сборник статей II Всероссийской научно-практической конференции. С. 251 - 253.

Во-вторых, ч. 3 ст. 56 Конституции РФ, согласно которой права и свободы, предусмотренные ее ст. 46 - 54, не подлежат ограничению, посвящена конституционному регулированию режима чрезвычайного положения. В другой отдельной статье Конституции РФ (ст. 55) закреплена общая норма о возможности ограничения прав и свобод человека в определенных целях (ч. 3). Имеется и другая отдельная норма - ч. 3 ст. 17 Конституции РФ, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина (а таким правом является и право на судебную защиту) не должно нарушать права и свободы других лиц. Защита прав и законных интересов других лиц согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ является одной из допустимых целей ограничения прав. Следовательно, право на судебную защиту может быть ограничено в этих целях на общих основаниях. Норма ч. 3 ст. 56 Конституции РФ подразумевает, на наш взгляд, невозможность ограничения права на судебную защиту именно в условиях чрезвычайного положения как особого правового режима; интерпретация этой нормы в отрыве от остальных частей этой статьи, а также других приведенных ее статей является нарушением правил системного толкования права. В-третьих, подход о возможности ограничения права на судебную защиту подтверждается судебной практикой Конституционного Суда РФ и Европейского суда по правам человека. В Определении от 4 декабря 2003 г. Конституционный Суд РФ указал, что "законодатель, определив пределы обращения взыскания по исполнительным документам на принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности жилое помещение и ограничив тем самым право кредитора на надлежащее исполнение вынесенного в его пользу судебного решения, не вышел за рамки допустимых ограничений конституционного права на судебную защиту, установленных статьей 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации" <29>. Данная позиция формулировалась и впоследствии (например, в Определении от 20 октября 2005 г.) <30>. -------------------------------- <29> Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 4 декабря 2003 г. N 456-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Октябрьского районного суда города Ижевска о проверке конституционности абзацев первого и второго пункта 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2004. N 3. <30> Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 20 октября 2005 г. N 382-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Каширина Бориса Александровича на нарушение его конституционных прав подпунктом 1 пункта 4 статьи 51 Федерального закона "Об исполнительном производстве" // Документ официально не опубликован. Источник: СПС "КонсультантПлюс".

Европейский суд в решении о приемлемости жалобы В. Ф. Шестакова на РФ подчеркнул, что "право на обращение в суд и стадия исполнения соответствующего судебного решения не являются абсолютными и могут подлежать законным ограничениям" <31>. В других решениях Европейский суд также неоднократно отмечал, что право на обращение в суд не является абсолютным; оно может ограничиваться, учитывая условия допустимости иска. Эти ограничения должны преследовать законную цель, и должна соблюдаться пропорциональность между используемыми средствами и преследуемой целью <32>. -------------------------------- <31> Решение Европейского суда по правам человека (IV секция) по вопросу приемлемости жалобы от 18 июня 2002 г. "Шестаков (Shestakov) против Российской Федерации (Жалоба N 48757/99)" // Журнал российского права. 2002. N 11. <32> См., напр.: Голдер (Golder) против Соединенного Королевства. Решение Европейского суда по правам человека от 21 февраля 1975 г., § 36 // Европейский суд по правам человека: избранные решения. М.: НОРМА, 2000; Fayed против Соединенного Королевства. Решение Европейского суда по правам человека от 21 сентября 1994 г., § 65; Bellet против Франции. Решение Европейского суда по правам человека от 4 декабря 1995 г., § 31; Levages Prestations Services против Франции. Решение Европейского суда по правам человека от 23 октября 1996 г., § 40; F. E. против Франции (жалоба N 60/1998/963/1178). Решение Европейского суда по правам человека от 30 октября 1998 г. // Документ не опубликован.

Поэтому, на наш взгляд, есть все основания отнести право личности на судебную защиту к числу относительных. Считаем также необходимым поставить вопрос о том, к какому предмету ведения относится правовое регулирование данного права. Согласно ст. 71 Конституции РФ к ведению РФ относятся: регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина (п. "в"); установление системы федеральных органов судебной власти (п. "г"); судоустройство, уголовно-, гражданско - и арбитражно-процессуальное законодательство (п. "о"). В то же время в соответствии со ст. 72 Конституции РФ к совместному ведению РФ и субъектов РФ относятся: защита прав и свобод человека и гражданина (п. "б"); кадры судебных органов (п. "л"); установление общих принципов организации системы органов государственной власти (к которым относятся и суды) (п. "н"). Каждый из перечисленных предметов ведения (объектов правового регулирования) в той или иной степени непосредственно затрагивает право на судебную защиту, его реализацию. Поэтому представляется, что право на судебную защиту в целом является предметом совместного ведения РФ и субъектов РФ, однако отдельные его аспекты могут быть предметом исключительно федерального ведения. Достаточно интересной представляется точка зрения Ф. Люшера. Такую составляющую права на судебную защиту, как право на правосудие, а именно: право на свободный доступ к правосудию (право на обращение в суд, на наилучшее отправление правосудия, на двухступенчатое судебное разбирательство, на обжалование судебных решений), на независимый суд, на беспристрастного судью (на отвод судьи, на состязательность процесса), он относит к гарантированному праву на неприкосновенность личности <33>. -------------------------------- <33> Капицын В. М. Права человека и механизмы их защиты. М.: Юркнига, 2003. С. 51.

Здесь мы сталкиваемся прежде всего с проблемой отнесения юридической возможности судебной защиты к одной из двух категорий - самостоятельному субъективному конституционному праву или универсальной гарантии неопределенного круга субъективных прав. Дискуссия по этому предмету продолжается и в настоящее время, и ее обсуждение в задачи этой статьи не входит. Отметим, что Ф. Люшер придерживается в данном случае первой точки зрения. Объяснить, почему он включает его именно в содержание права на неприкосновенность личности, а не какого-либо другого права, достаточно легко. Именно через комплексное право на достоинство он рассматривал концепцию естественных прав, доказывая, что оно принадлежит не только к категории естественных (неотъемлемых прав), но и приобретенных, причем в последнем случае оно носит четко институционализированный характер <34>. -------------------------------- <34> Там же. С. 44 - 45.

Рассматриваемую проблему следует проанализировать и с позиций нормативного закрепления. Для этого обратимся к нормам международного права и сопоставим их с российскими конституционными нормами. Здесь следует отметить, что анализ только международно-правовых документов не позволяет разрешить данный вопрос с однозначной определенностью. Причина этого (разумеется, не единственная, но достаточно существенная) заключается в том, что Конституция РФ и нормы международного права оперируют различными по своему содержанию понятиями. Часть 1 ст. 46 Конституции РФ гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод, не относя юридическую возможность такой защиты ни к категории прав, ни к категории гарантий. В международных конвенциях (ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод), пактах (п. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах) используется иное выражение - "право на справедливое судебное разбирательство", которое четко относит данную юридическую возможность к категории прав. При этом различие в содержании данных понятий, а также в их объеме не вызывает сомнений - реальная возможность получения судебной защиты предопределяется подлинно справедливым (в самом широком толковании данного принципа) судебным разбирательством, судебная защита является итоговым фактом (или состоянием) справедливого судебного разбирательства, то есть его составной (завершающей) частью. Представляется более удачной терминология именно международных актов, нежели Конституции РФ по следующим причинам. Формулировка "право на судебную защиту" как бы заранее предопределяет, гарантирует получение такой защиты в случае обращения за ней. Между тем ее действительное получение возможно только в том случае, если у обратившегося лица нарушен или подвержен реальной угрозе такого нарушения принадлежащий ему объект (право, свобода, интерес, обязанность), защита которого в принципе возможна именно в судебном порядке. Отсутствие подобной оговорки как в конституционной норме, так и в развивающих ее содержание иных нормах может быть истолковано как несоответствие сущности судебной защиты. Тем не менее некоторые выводы можно сделать и на основе норм международного права. Прежде всего право личности на судебную защиту не упоминается в Пакте об экономических, социальных и культурных правах. Зато оно упоминается (в различных аспектах) в Пакте о гражданских и политических правах. Так, названный Пакт обязывает государства "обеспечить, чтобы право на правовую защиту устанавливалось компетентными судебными... властями" (п. 3 (b) ст. 2). В то же время рассмотрение какого-либо дела судом зачастую устанавливается в качестве гарантии других прав. Так, смертная казнь как наказание может быть осуществлена только во исполнение окончательного приговора, вынесенного компетентным судом (п. 2 ст. 6). Пункт 3 (a) ст. 8, согласно которому никто не должен принуждаться к принудительному или обязательному труду, не считается препятствием для выполнения каторжных работ по приговору компетентного суда, назначившего такое наказание (п. 3 (b) ст. 8). В то же время п. 3 ст. 9 Пакта закрепляет право каждого на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение (в случае ареста или задержания по уголовному обвинению). Согласно п. 1 ст. 14 Пакта каждый имеет право при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, или при определении его прав и обязанностей в каком-либо гражданском процессе на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Здесь, таким образом, речь о юридической возможности судебной защиты идет уже как о праве. Следовательно, выраженная позиция такова, что юридическая возможность судебной защиты - это триединая категория: 1) обязанность государства; 2) гарантия прав и свобод личности; 3) право каждого. Последний аспект (право) относится, таким образом, к группе прав так называемого первого поколения. Данная классификация прав человека (по поколениям) встречается в отечественной науке достаточно часто <35>. -------------------------------- <35> См., напр.: Комаров С. А., Ростовщиков И. В. Личность. Права и свободы. Политическая система. СПб.: Издательство Юридического института, 2002. С. 89.

Отметим, что по этой классификации к третьему поколению прав относятся коллективные или солидаристские (солидарные) права <36>. При этом теории и практике судебной защиты известны так называемые коллективные (популярные) иски, в связи с чем соответственно возникает вопрос о возможности отнесения права на судебную защиту и к третьему поколению прав человека. -------------------------------- <36> Комаров С. А., Ростовщиков И. В. Личность. Права и свободы. Политическая система. СПб.: Издательство Юридического института, 2002. С. 90.

Однако, на наш взгляд, в сущность прав третьего поколения вкладывается несколько иной смысл. К их числу относятся права на такие состояния предметов, объектов, процессов, явлений окружающего мира, которые своими свойствами, признаками оказывают определенное влияние на неопределенный круг субъектов. Примерами являются право на благоприятную окружающую среду, мир и безопасность и т. п. Эти права принадлежат не только каждому отдельному индивиду, но и определенному социуму в целом. Их восстановление затрагивает интересы, как правило, не какого-то конкретного лица, а совокупности лиц, определяемой каким-либо признаком (место жительства, национальность). Реализация же права на судебную защиту коллективным путем возможна только в случаях массового нарушения прав, да и не по всем категориям дел. Таким образом, можно утверждать, что согласно классификации прав человека по поколениям право на судебную защиту относится к группе прав первого поколения. Вопрос об отнесении права на судебную защиту к числу гражданских следует рассматривать с учетом специфики содержания понятия "гражданские права". Дело в том, что данным термином обозначаются различные категории прав личности. В первом смысле это собственно гражданские права, которые возникают в гражданских правоотношениях, основанных на гражданско-правовом договоре, и регулируются гражданским законодательством. В другом смысле это права граждан (как отдельных, так и гражданского общества) в их отношениях с государством. И в этом смысле термин "гражданские права" приобретает именно конституционный смысл. Именно в указанном значении в официальном наименовании рассматриваемого Пакта были использованы английское слово "civil" (заметим, не какая-либо словоформа от "citizen") и французское "civil" (а не "citoyen"). Итак, по итогам работы мы можем предложить следующие выводы. 1. Право личности на судебную защиту в силу своего межотраслевого и многоаспектного характера может классифицироваться по различным основаниям и соответственно быть отнесено к различным классификационным группам. 2. По отраслевой принадлежности право личности на судебную защиту может рассматриваться применительно к любой отрасли права, однако относится оно прежде всего к категории конституционных прав. 3. Право на судебную защиту может рассматриваться и в качестве права человека, и в качестве права гражданина. В России оно по общему правилу рассматривается как право человека (т. е. и гражданина, и иностранного гражданина, и лица без гражданства). Однако определенные ограничения процессуальных прав иностранных граждан при определенных условиях допускаются. На международном уровне это право выступает правом гражданина гораздо чаще. Условием обращения в международные суды, как правило, является гражданство государства, участвующего в соответствующем международном договоре. 4. Достаточно спорным представляется отнесение рассматриваемого права к числу охранительных. Это, на наш взгляд, возможно только в том случае, если понятие "охрана" охватывается более широким понятием "защита", но эта точка зрения подвергается критике. 5. Дискуссионным является и причисление этого права к числу процессуальных, поскольку подавляющее большинство прав, хотя и действует непосредственно, реализуется в определенной процессуальной форме (по установленной процедуре). Такая классификация связана, по-видимому, с тем, что различные формы судебной защиты разрабатывались в основном в науке процессуального права. Однако это не может выступать безусловным основанием для отнесения права на судебную защиту к категории сугубо процессуальных. 6. Представляется обоснованным отнесение права на судебную защиту к числу прав по защите других прав и свобод. 7. Не вполне обоснованной представляется абсолютизация права на судебную защиту. Думается, что оно относится к числу все-таки относительных прав, хотя и с повышенной трудностью его ограничения. 8. Право на судебную защиту в целом является предметом совместного ведения РФ и субъектов РФ, однако отдельные его аспекты могут быть предметом исключительно федерального ведения. 9. По смыслу норм Пакта о гражданских и политических правах право на судебную защиту - это триединая категория: 1) обязанность государства; 2) гарантия отдельных прав и свобод личности; 3) право каждого. При этом последний аспект (право) относится к группе прав так называемого первого поколения. Также следует отметить, что относить это право к числу гражданских следует с учетом особенностей толкования термина "гражданский", который может быть использован как в гражданском праве (для обозначения гражданских прав), так и в конституционном (для обозначения прав граждан). Данная смысловая дифференциация проявляется и в английском, французском языках ("civil"), которые также являются официальными языками Пакта.

Название документа