Правовой режим церковного имущества: межсистемные коллизии канонического и светского права (1917 - 1929 годы)

ПРАВОВОЙ РЕЖИМ ЦЕРКОВНОГО ИМУЩЕСТВА: МЕЖСИСТЕМНЫЕ КОЛЛИЗИИ КАНОНИЧЕСКОГО И СВЕТСКОГО ПРАВА (1917 - 1929 ГОДЫ)

Е. П. ГАРАНОВА, Е. В. КИСКИН

Гаранова Е. П., доцент кафедры гражданского права и процесса Юридического института Костромского государственного технологического университета, кандидат юридических наук.

Кискин Е. В., доцент кафедры теории и истории государства и права Юридического института Костромского государственного технологического университета.

Правовому регулированию имущественных прав Православной Церкви в советский период посвящена обширная литература <1>, но за пределами исследования остается то обстоятельство, что к началу XX в. Церковь обладала развитой внутренней нормативно-юридической системой - каноническим (церковным) правом, регламентировавшим также и имущественные вопросы <2>. Многие отечественные юристы отрицают юридическую природу церковного права, считая его внеправовым регулятором (религиозно-этическим и т. п.) <3>, тогда как для западных ученых юридический характер церковного права бесспорен <4>. -------------------------------- <1> См., например: Кривова Н. А. Власть и Церковь в 1922 - 1925 гг. (Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства). М., 1999; Галай Ю. Г. Советское государство и культовые художественно-исторические памятники // Галай Ю. Г. Власть и историко-культурные ценности в Российской Федерации. 1917 - 1929 годы. Нижний Новгород, 1997. <2> См.: Цыпин В. Курс церковного права. Клин, 2002. С. 591 и след. <3> См.: Попоков В. Д. Право в системе социальных норм // Общая теория государства и права. Академический курс в трех томах. Т. 3 / Отв. ред. М. Н. Марченко. М., 2007. С. 119; Каневский В. Нельзя смешивать нормы права и морали // Российская юстиция. 2003. N 5. С. 67. <4> См., например: Wilson C. M. Similarities Between Canon and Secular Law: Using Them to Our Advantage // Christifidelis, 2006. Vol. 24. No. 5. P. 1; Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 2003. С. 33.

Церковь и выработанная ею система церковного права - это действующая корпоративная система. Внутри этой системы четко регулируются, в том числе и юридическими способами, конкретные, реально существующие отношения людей. "Церковь, реализуясь в мире, приносит свои собственные нормы, по которым учреждает и регулирует типически христианскую жизнь, отличную от всякой другой по самому своему устройству... Так возникает церковно-правовой порядок, который по своей решающей важности требует специально научного историко-теоретического рассмотрения, а для церковно-правовой жизни это будет церковным правом" <5>. -------------------------------- <5> Глубоковский Н. Н. Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии. М., 1992. С. 11.

Соответственно, юридический режим церковного имущества (т. е. определенная комбинация дозволений, запретов и позитивных обязываний в отношении владения, пользования и распоряжения им <6>) складывается на пересечении двух нормативных массивов: канонического и светского права. -------------------------------- <6> Подробнее о понятии юридического режима см.: Алексеев С. С. Теория права. М.: БЕК, 1995. С. 243 - 250.

Отношения между Церковью и государством по поводу церковного имущества всегда складывались сложно. Тем не менее до 1917 г. у Церкви не изымалось и не уничтожалось сугубо сакральное имущество (храмы, священные сосуды, иконы, колокола и т. д.), а советская власть нарушила это хрупкое равновесие. Первым законодательным актом, определившим новый статус религиозных организаций в России, явился Декрет Совета Народных Комиссаров "Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви", изданный 23 января 1918 г. В п. 3 Декрета говорилось: "Каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Всякие праволишения, связанные с исповедованием какой бы то ни было веры или неисповедыванием никакой веры, отменяются" <7>. При этом п. п. 12 - 13 Декрета, противореча его же п. 3, жестко провозглашают: "Никакие церковные или религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют... Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием" <8>. -------------------------------- <7> Русская Православная Церковь в советское время. М., 1995. Т. I. С. 113. <8> Там же. С. 115.

Таким образом, декларируя равенство граждан в отношении исповедования или неисповедования религии, Декрет одновременно лишил религиозные организации прав юридического лица и права собственности. Здесь налицо внутреннее логическое противоречие принятого закона, а также несоблюдение провозглашенных принципов о свободе совести, потому что понятие свободы совести должно включать в себя право граждан жить по предписываемым религией правилам, в том числе касающимся вопросов собственности и сакрального имущества. Церковь быстро отреагировала на издание Декрета "Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви". Священный Собор Российской Православной Церкви как высший орган церковного управления принял Постановление от 25 января 1918 г., со ссылкой на канонические правила, гласящее, что принятый Декрет представляет собой "злостное покушение на весь строй жизни Православной Церкви... всякое участие... в попытках провести его в жизнь несовместимо с принадлежностью к Православной Церкви и навлекает на виновных кары вплоть до отлучения от Церкви". Церковь, опираясь на внутренние нормативные акты, определила, что исполнение Декрета противоречит церковным установлениям настолько, что одновременное исполнение Декрета и членство в Церкви невозможно <9>. Возникшая коллизия церковного и светского права не только вскрыла юридические противоречия принятого Декрета, но и выявила определенный дефект в строящейся государственно-правовой системе советской России. -------------------------------- <9> См.: Там же. С. 115.

Наркомат юстиции 24 августа 1918 г. издал Постановление о порядке проведения в жизнь Декрета "Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви", которым у религиозных обществ отбиралось имущество, не носящее сакрального характера <10>, Церковь лишалась материальной базы. -------------------------------- <10> См.: Там же. С. 128 - 131.

23 февраля 1922 г. был принят Декрет ВЦИК о порядке изъятия церковных ценностей на нужды голодающих. Предлагалось "изъять из церковных имуществ... все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа..." <11>. Здесь просматривается дальнейшее нарушение имущественных прав Церкви и отнятие у церковных обществ сакральных предметов. Размытая формулировка о "предметах, изъятие которых не может существенно затронуть интересы самого культа", отнюдь не оградила Церковь от изъятия сакрального имущества. Как отмечал специалист, работавший в Комиссариате юстиции с первых дней революции, советские декреты вообще не были детализированы, что затрудняло их практическое применение <12>. От себя добавим: и позволяли наполнять внешне демократические формулировки произвольным фактическим содержанием. -------------------------------- <11> Там же. С. 148. <12> См.: Майер Н. Служба в Комиссариате юстиции и народном суде // Архив русской революции. М., 1991. Т. 8. С. 76.

На фоне жесткой государственной регламентации, направленной на изъятие церковной собственности, нормы канонического права в отношении имущества Церкви оставались неизменными. Церковное (каноническое) право, выделяя в отдельный институт отношения по поводу церковного имущества, сводит его не к меркантильному собственническому мотиву, а наделяет этот институт особым статусом сакральности, предусматривая, например, не только неприкосновенность церковного имущества, но и регламентирует такие мелкие подробности в отношении его, как способы уничтожения ветхих сакральных ценностей. Так, по церковным канонам даже епископ, обладающий полнотой церковной власти в пределах епархии, не имеет права продавать или отдавать церковное имущество. Правило 38 Святых Апостолов гласит: "Епископ имеет попечение о всех церковных вещах... да не продает принадлежащего Церкви" <13>; Правило 12 VII Вселенского собора: "Аще кто, епископ или игумен, окажется что-либо из угодий, принадлежащих... монастырю, продавшим в руки властей, или отдавших иному лицу: не твердо будет оное отдаяние... проданное да будет возвращено... монастырю" <14>; Правило 24 IV Вселенского собора <15> и Правило 49 VI Вселенского собора: "Единожды освященным... монастырям пребывати монастырями навсегда: принадлежащий им вещи сохраняти и впредь не быть оным мирскими жилищами... Аще же доныне сие случилось с некиими из оных, то определяем, да отнюдь не будут удерживаемы..." <16>. -------------------------------- <13> Правила Православной Церкви. М., 1996. Т. 1. С. 106 - 108. <14> Там же. С. 621. <15> См.: Там же. С. 384. <16> Там же. С. 535.

Налицо юридическая коллизия между церковным и советским правом, проявляющаяся не просто в расхождении отдельных норм, но в глубинном противоречии самих первопринципов, на которых основаны названные регулятивные системы, а также в правосознании, служащем идеальным источником правовых норм. Следует отметить, что понимание категории "юридические коллизии" в отечественной науке за последние годы существенно эволюционировало. Так, по мнению Ю. А. Тихомирова, коллизии могут выражаться не только в столкновении правовых актов, но также в разном правопонимании, в неправомерных действиях государственных и общественных структур, в притязаниях и действиях по изменению существующего правопорядка <17>. -------------------------------- <17> См.: Тихомиров Ю. А. Коллизионное право. М., 2005. С. 34.

Согласимся, что юридическая регуляция всегда осуществляется в рамках целостной правовой системы, включающей, помимо норм, также "те институты и процессы, которые вдыхают в них жизнь" <18>. Такими относительно автономными правовыми системами, независимо друг от друга осуществлявшими весь цикл движения права (правосознание - правотворчество - правореализация), являлись церковное и светское право в рассматриваемый период <19>. Соответственно, термин "юридическая коллизия" может применяться для обозначения столкновения разных компонентов юридической среды. -------------------------------- <18> Фридмэн Л. Введение в американское право. М., 1993. С. 10. <19> См.: Гаранова Е. П. Церковное право в правовой системе российского общества (общетеоретический и исторический аспекты): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2004. С. 17.

Вместе с тем мы настаиваем, что право - это категория должного, а не сущего. Ее расширение за счет элементов фактического, а не нормативного характера может привести к размыванию качественной определенности объекта юриспруденции. Поэтому мы полагаем необходимым разграничить два вида противоречий между компонентами правовой системы: юридические коллизии как столкновения идеальных объектов деонтологической сферы (должного) - норм и идей (последние также имеют немалое регулятивное значение <20>), а также юридические конфликты как проявляющееся в фактических действиях противоборство субъектов права <21> (сфера сущего). -------------------------------- <20> См.: Лившиц Р. З. Теория права. М., 1994. С. 65 - 66. <21> Подробнее о юридических конфликтах см.: Карташов В. Н., Семенова Н. В. Введение в общую теорию правовой системы общества. Часть 8. Конфликтная юридическая деятельность в правовой системе общества. Ярославль, 2002.

Таким образом, в рассматриваемый нами период соотношение позиций церковного и светского права по поводу режима церковного имущества можно охарактеризовать как систему юридических коллизий, пронизывающих как нормативные (объективное право), так и квазинормативные (правосознание) элементы. Мы называем такие коллизии межсистемными, поскольку указанные выше правовые реалии принадлежат разным правовом системам - в противовес внутрисистемным коллизиям (иерархическим, временным, территориальным <22>). -------------------------------- <22> См.: Матузов Н. И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2004. С. 210 и след.

Одна из причин таких противоречий в том, что вопрос о собственности в церковном правосознании имеет две стороны - социальную и мистически-сакральную. С точки зрения социальной церковное имущество может использоваться группой верующих (приходом, монастырем, епархией и т. д.). С этой стороны понятие собственности религиозных организаций может рассматриваться в правовом поле государства. Понятие же сакральности церковного имущества является не светским, а чисто религиозным. Под сакральным имуществом понимаются прежде всего церковные святыни; аналогичные понятия существуют, конечно, не только в православии, но и в других религиях. Анализ советского законодательства в его соотношении с каноническим правом делает очевидным, что посягательство на сакральную собственность Церкви не только ущемляет ее права как религиозной организации, но и нарушает религиозную свободу личности. Например, использование предметов церковной утвари не в богослужебных целях для православного человека является таким же кощунством, как разрушение храма или уничтожение икон. То есть для религиозного сознания изъятие из богослужебной жизни Церкви или нецелевое использование сакрального имущества является таким же нарушением свободы совести, как запрет на совершение религиозных обрядов или на исполнение других предписываемых данной религией действий. Другая причина коллизий в том, что декреты советской власти об отделении Церкви от государства и об изъятии церковных ценностей, последующие законодательные акты в сфере взаимоотношений Церкви и государства, декларируя свободу совести, на самом деле ущемили интересы и религиозных организаций, отняв у них право пользоваться собственностью, и граждан, нарушив их права на исповедание своих религиозных убеждений. Рассмотренные коллизии привели к множеству кровавых эксцессов, а их плоды мы пожинаем до сих пор. Надежной вакциной против их появления впредь нам видится осознание и уважение того, что право, существующее на территории страны, многомерно. "С позиций правового плюрализма, - отмечают исследователи, - государство в своей законотворческой деятельности не может, да и не должно охватить все "живое право", действующее в обществе, в одно и то же время, наряду с государственной могут существовать и иные правовые системы (например, "обычное право" определенной группы населения)" <23>. -------------------------------- <23> Основы религиоведения. М., 1994. С. 33.

В светском государстве, особенно в таком, где Церковь декретарно отделена от государства, церковные каноны не имеют юридической силы. Однако в области церковного (канонического) права имеется возможность гармоничного сочетания светского и церковного законодательства. Церковно-правовые акты Русской Православной Церкви после 1917 г. не были обязательны для государства, тем не менее оставались обязательными для членов Церкви. По нашему мнению, принцип светскости государства означает не игнорирование последним внутренних установлений религиозных организаций, а предполагает обязанность государства уважать такие установления и институциональную структуру их осуществления <24>. Сказанное не размывает строгости законности, поскольку плюрализм правотворческих компетенций требует разделения сфер их ведения, а также не исключает их иерархии и субординации. -------------------------------- <24> Подробнее см.: Понкин И. В. Комментарий к некоторым статьям Федерального закона "О свободе совести и религиозных объединениях". М., 2007. С. 45 - 46.

Название документа