Некоторые проблемы правового регулирования трансграничной несостоятельности (банкротства)

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ТРАНСГРАНИЧНОЙ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ (БАНКРОТСТВА)

В. В. ХАЙРЮЗОВ

Хайрюзов Вячеслав Валерьевич - аспирант кафедры гражданского права и процесса Российского государственного социального университета.

Для современной мировой экономики характерен стремительно идущий процесс расширения внешнеэкономических связей. Об этом свидетельствуют данные о возрастающих объемах иностранных инвестиций и в целом международном перемещении капитала, увеличении объемов международного производства и масштабов обмена технологиями, научно-технической и экономической информацией, а также глубокой степени международного разделения труда в мировом хозяйстве. В этих процессах основной движущей силой выступают транснациональные корпорации (ТНК). Они представляют собой хозяйственные объединения, состоящие из головной (родительской, материнской) компании и сети зарубежных филиалов. В зарубежных филиалах ТНК на долю родительской компании - резидента другой страны - обычно приходится более 10% акций или их эквивалента. ТНК во многом определяют динамику и структуру, уровень конкурентоспособности на мировом рынке товаров и услуг, играют ведущую роль в интернационализации производства и получающем все большее распространение процессе расширения и углубления производственных связей между предприятиями разных стран. Кроме того, следствием развития внешнеэкономических связей является увеличение числа субъектов, размещающих свои активы и, соответственно, взаимодействующих с кредиторами в разных странах. В России в силу ряда объективных причин ТНК пока еще в стадии формирования и укрепления своих позиций. Правда, небольшое число компаний, аналогичных современным транснациональным корпорациям, сформировалось еще в Советском Союзе. Это "Ингосстрах", "Аэрофлот" и некоторые другие внешнеэкономические объединения. "Транснациональными" становятся и некоторые наиболее крупные компании России, такие, как "Газпром", "Лукойл", "Алроса" и другие. Они активно расширяют свои партнерские отношения за рубежом, создавая транснациональные группы с иностранными партнерами. Не секрет, что многие из транснациональных корпораций в процессе своей экономической деятельности становятся неплатежеспособными, то есть возникает ситуация, именуемая трансграничной несостоятельностью. В данный момент осуществляются многочисленные попытки по созданию единообразной схемы регулирования трансграничной несостоятельности. К сожалению, они так и остаются попытками, на деле приводящими лишь к малозначительным результатам в решении данной проблемы. Причин тому довольно много: подходы государств к регулированию "обычной" несостоятельности имеют существенные отличия, что обусловлено целым рядом исторических, политических, экономических, философских и иных факторов. Основная же проблема заключается в том, что в настоящее время государства, регулируя вопросы несостоятельности, по-разному оценивают задачи национальных законодательств о несостоятельности <*>. Существуют, например, "прокредиторские" и "продолжниковские" системы регулирования. Можно взять совсем недавний пример "дела ЮКОСа", а именно подачу нефтяной компанией заявления о реорганизации в суд по банкротству южного округа штата Техас в Хьюстоне. Заявление было подано согласно главе 11 параграфа 11 US Bankruptcy Code (кодекс США о банкротстве). Как отмечалось в заявлении компании, законы США о банкротстве "имеют всемирную юрисдикцию, касающуюся собственности должника, в связи с чем компания ищет защиты собственности ее акционеров" <**>. Судом было вынесено решение о временном запрете проведения аукциона по продаже акций ОАО "Юганскнефтегаз" (основной добывающей компании "ЮКОСа"). Кроме того, было предписано приостановление операций с любыми активами НК "ЮКОС" <***>. Как известно, пункт 6 статьи 1 Федерального закона Российской Федерации "О несостоятельности" от 26 октября 2002 года предусматривает в случае отсутствия соответствующего международного договора возможность признания решений иностранных судов по банкротству на основе взаимности. На деле же данное дело было настолько политизировано, что даже высшими чиновниками Российской Федерации утверждалось, что никакого признания не будет. Так, Министр иностранных дел России С. Лавров заявил, что "ситуация вокруг НК "ЮКОС" будет развиваться по российским законам". Решения же техасского суда он прокомментировал, как "нагнетание напряженности и постановку под сомнение инвестиционного климата в России". Так в этом громком деле проявилась вся нетривиальность проблемы трансграничной несостоятельности, и особенно одна из них - признание и приведение в исполнение иностранных решений по банкротству. -------------------------------- <*> Степанов В. В. Несостоятельность (банкротство) в России, Франции, Англии, Германии. М., 1999. С. 171. <**> www. rbc. ru - Росбизнесконсалтинг. Новостной Интернет сайт. Выпуск за 18.02.2005. <***> www. rbc. ru - Там же.

Общеизвестно, что решение суда имеет силу лишь в пределах государства, суд которого вынес это решение. Иностранное судебное решение само по себе не имеет правовой силы: оно получает ее лишь постольку, поскольку процессуальное законодательство данного государства допускает признание или исполнение иностранных решений. Дела по трансграничной несостоятельности в данном случае ни в коей мере не являются исключением. Тем не менее нельзя отрицать тот факт, что вопрос признания и исполнения иностранных решений по банкротству разработан в меньшей степени как в теории, так и на практике по сравнению, например, с признанием и исполнением иностранных арбитражных решений, а также решений иностранных гражданских судов. Даже, казалось бы, в более "благополучном" в этом плане гражданском процессуальном законодательстве развитых государств происходит столкновение двух противоположных тенденций: с одной стороны, стремясь к развитию своего экспорта, государство вынуждено обеспечить иностранным фирмам льготные правовые условия; с другой стороны, государство не доверяет беспристрастности иностранного суда, часто не без основания полагая, что этот суд склонен охранять интересы "своих" подданных <*>. Подобная ситуация проявляется и в делах по трансграничной несостоятельности. Кроме всего прочего, как известно, международные акты, призванные хоть как-то разрешить данную проблему, так и не заработали. Существующие же международные механизмы признания и исполнения иностранных решений на материю трансграничных банкротств, увы, не распространяются. Как известно, ни Брюссельская, ни Луганская конвенции о юрисдикции и приведении в исполнение судебных решений по гражданским и торговым делам не распространяются на банкротства, судебные процедуры, касающиеся ликвидации несостоятельных компаний или других юридических лиц, судебных договоренностей, соглашений или аналогичных им процедур <**>. В данном случае остается уповать только на национальное законодательство государств, а также на пресловутую международную вежливость. -------------------------------- <*> Лунц Л. А., Марышева Н. И. Курс международного частного права. Т. 3. Международный гражданский процесс. М., 2002. С. 900. <**> Ануфриева Л. П. Международное частное право. Том 3. М., БЕК, 2001. С. 39.

В настоящее время в условиях правовой неопределенности при возникновении ситуаций трансграничной несостоятельности (отсутствует единообразная схема регулирования), на практике в большинстве случаев возбуждаются независимые производства или в зависимости от политической и правовой близости стран и конкретного состава заинтересованных сторон предпринимаются попытки урегулирования долгов другими способами. Как правило, в результате такой правовой неопределенности время разбирательств затягивается, структура активов распыляется, и они теряют системные качества. В итоге страдают не только ущемленные несправедливым обращением кредиторы, но и весь мировой экономический организм в целом, что сказывается на уровне международной торговли <*>. -------------------------------- <*> См.: Booth Charles D. Recognition of Foreign Bankruptcies: An Analysis and Critique of the Inconsistent Approaches of United States Courts. American Bankruptcy Law Journal, 1992.

С юридической точки зрения, основной проблемой в трансграничной несостоятельности, по большей части, является подчинение должника юрисдикции одного государства, а его кредиторов - власти других государств. В области международного частного права несовпадения материально-правового и коллизионно-правового регулирования достаточно часты, но в случае с трансграничной несостоятельностью государства в большей степени стремятся защитить свои публичные интересы <*>. -------------------------------- <*> Ануфриева Л. П. Указ. соч. С. 12 - 13.

Именно поэтому государства, регулируя вопросы несостоятельности, по-разному оценивают задачи национальных законодательств о несостоятельности. Например, интересы кредиторов наиболее сильно защищены в английском законодательстве. И, соответственно, возможностей для применения реабилитационных процедур там меньше всего. И хотя в 1986 году была введена процедура управления, ее можно скорее рассматривать как модель для будущих возможных изменений английского законодательства. Основной же тенденцией германского законодательства о несостоятельности является движение к модели, включающей реабилитационные процедуры. Американская система, ставшая предметом изучения во всем мире и способствовавшая появлению английской процедуры управления и германского плана восстановления платежеспособности, менее либеральна по отношению к кредиторам, чем английская и германская, и больше защищает интересы должника с целью возможной реабилитации. Французское регулирование вопросов несостоятельности своей основной задачей считает оздоровление предприятий в ущерб интересам кредиторов <*>. -------------------------------- <*> Степанов В. В. Указ. соч. С. 172 - 173.

Цели регулирования разные. Соответственно и права кредиторов несостоятельного лица и управляющих разные. Использование основных механизмов несостоятельности - системы приоритетов, очередности, зачета взаимных требований, специальных условий недействительности сделок, отказа от исполнения контрактов - тоже разные. Кроме того, государственная политика в отношении защиты прав своих кредиторов и признания иностранных судебных решений имеет существенные отличия <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 173.

Одним из наиболее частых расхождений являются также и сами критерии несостоятельности. Данное расхождение вызывает многочисленные коллизии в правовом регулировании уже непосредственно трансграничной несостоятельности. Следует сказать, что проблема определения критериев несостоятельности возникла давно и является едва ли не самой принципиальной в конкурсном праве. Что следует положить в основу открытия конкурсного производства, чтобы наилучшим образом достичь цели равномерного удовлетворения всех кредиторов и устранения случайных преимуществ отдельных кредиторов? Уже во времена Г. Ф. Шершеневича имелось только два варианта ответа на данный вопрос: "Для наличности несостоятельности, открывающей конкурсный процесс, можно признать одно из двух начал: недостаточность имущества, то есть установленное превышение актива над пассивом, или платежную неспособность, то есть предполагаемое превышение актива над пассивом. В первом случае мы имеем дело с несомненной невозможностью удовлетворить полностью каждого кредитора, во втором - с неисправностью в исполнении обязательств, внушающей вероятность невозможности удовлетворить полностью всех кредиторов. В первом случае перед нами установленный факт, в другом случае - предположение" <*>. -------------------------------- <*> Шершеневич Г. Ф. Конкурсное право. Казань, 1898. С. 8.

"С первого взгляда момент недостаточности имущества представляется более целесообразным, потому что установление особого порядка распределения имущества между кредиторами вызывается невозможностью полного удовлетворения каждого из них в отдельности. Но недостаточность имущества, как основание конкурсного производства, не соответствует условиям экономического оборота" <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 9.

Представляется, что для кредитора будет весьма затруднительным самостоятельно определить, превышают ли пассивы должника его активы. Кроме того, критерий неоплатности не служит повышению ответственности должника; если должник будет знать, что открытие производства невозможно только потому, что он не платит своим контрагентам, у него не будет стимула исполнять обязательства в срок. В современных правовых системах в основном используется критерий неплатежеспособности. Однако в Германии наряду с неплатежеспособностью используется признак неоплатности - "сверхзадолженность", который является дополнительным основанием возбуждения процедуры несостоятельности и основанием выбора конкретной процедуры - ликвидационной или реабилитационной. Также одновременно признаки неоплатности и неплатежеспособности используются и в английском Акте о несостоятельности (Insolvency Act) <*>. -------------------------------- <*> Колиниченко Е. А. Признаки банкротства в Великобритании, США, Германии, Франции и России. Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. М., 2000, N 8. С. 103, 105.

Статья 123 "Дефиниция неплатежеспособности лица", а также статья 267 "Основания для заявления кредиторами требований в судебном порядке" предусматривают, что юридическое или физическое лицо является неспособным оплатить свои обязательства, если их задолженность составляет или превышает 750 фунтов стерлингов. При этом в акте особо устанавливается, что компания считается несостоятельной, если она в течение 3 недель с момента вручения ей указанным в законе способом уведомления о требовании кредитора не оплатила долг либо не предоставила обеспечение его уплаты или иным разумным образом не удовлетворила требования кредитора. Кроме того, п. (2) ст. 123 английского закона содержит указание еще на один фактор определения неспособности лица оплатить свои долги: "компания также считается несостоятельной, если суду будет доказано превышение пассивов компании над ее активами, с учетом также и ее сопутствующих и будущих обязательств" <*>. В данном случае налицо сочетание критериев неплатежеспособности и неоплатности. -------------------------------- <*> Ануфриева Л. П. Указ. соч. С. 16 - 17.

Приведенные выше проблемы являются далеко не единственными. Большинство вопросов возникает в связи с регулированием производства дел по трансграничной несостоятельности. В настоящее время существует два основных метода регулирования трансграничной несостоятельности. Первый базируется на использовании теории единого производства, второй - на теории параллельных территориальных производств. В соответствии с положениями теории единого производства все основные процедуры и главные процессуальные действия должны проходить в одном месте (в домицилии должника или в месте ведения основного бизнеса). По теории параллельных производств в отношении одного субъекта проходят независимые территориальные производства параллельно в нескольких государствах. Принцип единой процедуры принимался за основу еще в начале двадцатого века, когда на Гаагских конференциях по международному частному праву в 1902 - 1904 гг. планировалось разработать проект Конвенции о несостоятельности. Принятие Конвенции как многостороннего договора тогда не являлось целью. Она должна была служить образцом для создания соглашений на двусторонней основе или сепаратных договоров между отдельными государствами. Ведущим принципом Конвенции была идея единства конкурса: объявление купца несостоятельным в одной стране имеет силу во всех других конвенционных государствах. Многие отечественные и зарубежные авторы в свое время высказывались в пользу теории единого производства, отмечая вместе с тем не только преимущества, но и недостатки подобной формы регулирования. Так, Филипп Р. Вуд относит к преимуществам модели единого производства следующие факторы <*>: -------------------------------- <*> См.: Wood P. Principles of International Insolvency. London, 1995. P. 228.

- низкая стоимость затрат на проведение процедур; - все кредиторы принимают участие в процедурах на равных условиях (в соответствии с положениями одного применяемого закона); - все активы должника собираются в одном месте; - применяются единые правила по ограничению действий кредиторов; - кредиторы смогут предполагать, какое именно право будет применяться в случае несостоятельности контрагента (право домицилия или места основного ведения бизнеса). К недостаткам же автор относит следующие факторы: - задачи местного законодательства о несостоятельности могут значительно отличаться от законодательства иностранного (основного) производства; - кредиторам придется участвовать в процедурах в соответствии с положениями иностранного права; - кредиторам придется нести дополнительные расходы на участие в иностранном производстве (проблема с кредиторами с небольшими размерами исков); - возможны проблемы определения места основного ведения бизнеса; - в стране единого производства могут применяться ограничения на расчеты с нерезидентами; - активы, которые в случае территориального производства могли быть распределены среди кредиторов данной территории, могут быть использованы в едином производстве для удовлетворения требований из налоговых или трудовых обязательств государства единого производства. К этому перечню российский автор В. В. Степанов добавляет еще два существенных фактора, говорящих в пользу теории единого производства <*>: -------------------------------- <*> Степанов В. В. Указ. соч. С. 175.

- при использовании модели единого производства действия всех кредиторов легче проконтролировать; - увеличивается возможность применения реабилитационных моделей, что позволит гораздо более эффективно сохранять технологическую целостность активов. Система единого производства не уникальна, и это обусловлено тем, что государства, на территории которых находится имущество должника, стремятся в первую очередь защитить интересы своих кредиторов. Отсюда и возникла система территориальных производств, которая ограничивает действие процедур по банкротству своей собственной территорией. Выходит, что если у должника активы разбросаны по всему миру, то надлежит провести в каждой отдельной стране свою процедуру банкротства, а следовательно, и каждому кредитору необходимо заявить свои требования во всех странах, где открывается процесс. На деле это приводит к большим неудобствам и издержкам кредиторов. Кроме того, иностранные кредиторы вообще могут быть лишены возможности удовлетворить свои требования. Для нормального функционирования системы единого производства необходимо, чтобы государства, на территории которых находится имущество должника, также признавали универсальность проведенных в какой-либо стране процедур банкротства <*>. Получается, что и подход в этих государствах к решению вопроса о критериях несостоятельности должен быть единым. На практике эта ситуация выглядит утопично. Тем не менее в ряде случаев государствам удавалось преодолевать барьеры различий внутреннего законодательства о банкротстве. Редким примером согласованных действий судов двух разных государств может служить часто приводимый в литературе случай, связанный с проведением оздоровления судами США и Великобритании компании Maxwell Communication Corporation (MCC). -------------------------------- <*> См.: Ануфриева Л. П. Указ. соч. С. 24 - 25.

Компания была инкорпорирована в Англии и имела свыше 400 дочерних отделений. Большая часть этих отделений находилась в США. После того как МСС оказалась не в состоянии выполнить кредитные обязательства, в Англии в отношении нее было возбуждено производство о несостоятельности. Почти 75% активов МСС находилось в США, поэтому МСС подала в США добровольное заявление для открытия реорганизационных процедур несостоятельности (по главе 11 Bankruptcy Code). Таким образом, в Лондоне были назначены управляющие, а в США - экзаменатор (специальное лицо, назначаемое по решению суда для контроля за действиями должника в соответствии со схемой "должник во владении" - debtor in possession). В решении американского суда указывалось: управляющие и экзаменатор будут действовать совместно в расследовании активов, обязательств и финансового состояния МСС и снижении дублирования усилий; будут принимать меры для целей реорганизации корпорации в смысле главы 11 Свода законов о банкротстве США и процедуры управления по английскому Закону о несостоятельности (Insolvency Act). Английский суд имел приблизительно те же цели, что и позволило его представителям подписать с английской стороны протокол, в котором определялся список компаний, находившихся под совместным управлением, а также дочерние компании холдинга МСС, по отношению к некоторым стороны не будут инициировать ликвидационные процедуры по главе 7 US Bankruptcy Code без согласования друг с другом. Разработанная схема предполагала, что английские управляющие будут представлять руководство компании в Англии и США, экзаменатор же будет выполнять контрольные функции в соответствии с гл. 11 Свода законов о банкротстве. Несмотря на значительное своеобразие английской и американской процедур, удалось совместить правовые конструкции двух стран <*>. -------------------------------- <*> См.: Flaschen E. The Role of the Examiner as Facilitator and Harmonizer in the Maxwell Communication Corporation International Insolvency. P. 625.; Степанов В. В. Указ. соч. С. 181 - 183; Grierson Ch. K. Current Developments in International and Comparative Insolvency Law. P. 592.

Успешному проведению процедур способствовало, во-первых, желание американской и английской сторон совершить оздоровление МСС, а во-вторых, существенная близость правовых систем. На деле получилось смешение территориального принципа и принципа универсальности. Правда, в данном случае преобладал территориальный принцип, так как процедуры велись раздельно, и существовавшая между двумя судами координация действий еще не позволяет говорить об использовании принципа универсальности. Если сравнить соотношение преимуществ и недостатков использования модели единого производства, то можно увидеть, что по своим характеристикам модель единого производства явно перекрывает параметры модели параллельных территориальных производств. Но, к сожалению, степень правового доверия в вопросах трансграничной несостоятельности пока недостаточна для полного применения теории единого производства. Из исторического опыта можно увидеть, что юристы-теоретики большей частью выступали за использование теории единого производства, однако ситуация в области межгосударственных отношений, а также подходы национальных законодательств к вопросам регулирования трансграничной несостоятельности большей частью заставляли применять теорию параллельных территориальных производств. Тем не менее отдельные проявления принципов теории единого производства можно усмотреть в положениях национальных законов, посвященных вопросам признания иностранных производств. Каким образом эти теории воплощались на практике? Обратимся к истории международно-правового регулирования трансграничной несостоятельности. Не секрет, что с незапамятных времен некоторые должники старались спрятаться или сбежать от своих кредиторов. Ранние законы о несостоятельности частично реагировали на это. Так, наиболее ранний закон Англии о банкротстве - Елизаветинский статут XVI века предусматривал, что одной из целей закона является ведение учета лиц, которые скрываются от правосудия ("избегают юрисдикции"), увозя с собой товары и иную собственность, которая необходима для погашения обязательств. Времена менялись, усложнялись процессы международной торговли, но, тем не менее, сейчас, более чем через половину тысячелетия, правительства различных государств по-прежнему озадачены этой проблемой. Что делать, если часть активов должник скрывает за рубежом? Что делать, если удовлетворение кредиторов в одной стране нанесет непоправимый ущерб кредиторам другого государства? В регулировании отношений в связи с так называемой "трансграничной несостоятельностью" по-прежнему нет какого-либо единообразия. Именно поэтому наиболее естественным процессом конца XX века и начала нынешнего продолжает оставаться процесс международной интеграции в сфере совместного регулирования экономической деятельности. Не удивительно, что страны, имеющие прочные экономические связи, стремятся к разработке и принятию международных соглашений, которые бы смогли должным образом упорядочить их отношения и позволить процессу интеграции развиваться и далее. Ввиду этого на первый план выходят международные договоры и соглашения. Естественно, что такая важная группа отношений, как отношения, связанные с несостоятельностью субъектов экономической деятельности, также не осталась не затронутой. Это подтверждается перечнем международных соглашений в области несостоятельности <*>: Кодекс Бустаманте 1928, Европейская конвенция о некоторых международных аспектах банкротства 1990, Конвенция о процедурах несостоятельности 1995, кроме того, существуют и документы рекомендательного характера. -------------------------------- <*> Wood P. Principles of International Insolvency. P. 291.

В первых двусторонних межгосударственных соглашениях их субъекты в основном придерживались традиций международного частного права и, соответственно, принципа единого производства. Поэтому в большинстве таких соглашений предусматривается взаимное признание иностранных судебных решений, признание юрисдикции домицилия или места основного ведения бизнеса, полномочий иностранного ликвидатора (управляющего). Если же предпринимались попытки достичь соглашения между большим количеством стран (например, в Монтевидео), то, как правило, сразу начинал проявляться принцип параллельных территориальных производств. В настоящее время уже существуют некоторые модели международного регулирования трансграничной несостоятельности. Неоспорим тот факт, что отсутствие унифицированного механизма правового регулирования трансграничной несостоятельности негативно сказывается на эффективности и справедливости урегулирования дел трансграничного характера. Применение национальных моделей правового регулирования в общемировом масштабе вступает в противоречие с основополагающим принципом государственного суверенитета государств, поэтому такое применение невозможно без добровольного согласия государств на ограничение сферы действия данного принципа, что происходит, например, в рамках интеграционных процессов в Европе. Речь идет о создании наднационального законодательства о несостоятельности в рамках Европейского союза, обеспеченного современными, унифицированными и эффективными правовыми нормами, предметом регулирования которых были бы случаи трансграничной несостоятельности. Так, в мае 2000 года Совет Европы принял новый регламент по процедурам несостоятельности N 1346/2000. Регламент вступил в силу 31 мая 2002 года. Целью регламента является упростить взаимное признание и исполнение судебных решений, касающихся случаев несостоятельности в рамках Европейского союза. Кроме того, в рамках ООН предпринимаются (пока малоуспешные) попытки унификации национального законодательства о несостоятельности государств. В 1997 году Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) принят Типовой закон о трансграничной несостоятельности, предназначенный для использования любым государством. Типовой закон вобрал в себя опыт работы и над Стамбульской конвенцией 1990 года, и над Конвенцией Европейского сообщества о производстве по делам о несостоятельности 1995 года, и практику рассмотрения дел о трансграничной несостоятельности, поэтому его инкорпорация в национальное законодательство государств-членов ООН внесла бы в национальные модели правового регулирования несостоятельности полезные изменения и дополнения, которые способствовали бы устранению пробелов в законодательстве о несостоятельности в области трансграничного сотрудничества судов и официальных представителей производств, обеспечения защиты интересов всех заинтересованных лиц, максимально эффективного использования активов должника. Типовой закон имеет своей целью исключительно материально-правовую унификацию законодательства о несостоятельности, оставляя процессуальные вопросы вне сферы своего действия. Подводя итоги, следует сказать, что в настоящее время в связи с развитием мировой экономики международное сообщество обратило внимание на столь существенную проблему, как проблема трансграничной несостоятельности. Безусловно, данный институт еще только начинает свое становление, но уже приобрел огромное значение. Это доказывается столь внимательным отношением мирового сообщества к данной проблеме и, что наиболее важно, попытками ее правового урегулирования. Увеличение числа дел, связанных с трансграничной несостоятельностью, отражает постоянное расширение торговой и инвестиционной деятельности в глобальных масштабах. Однако законодательство о несостоятельности различных стран в целом отстает от этой тенденции, так как часто оно не является достаточно хорошо разработанным для урегулирования дел трансграничного характера. Это нередко приводит к применению неадекватных и неунифицированных правовых подходов, что препятствует сохранению находящихся в тяжелом финансовом положении предприятий, не способствует справедливому и эффективному урегулированию случаев трансграничной несостоятельности, создает преграды для защиты активов несостоятельного должника от распыления и мешает максимальному повышению стоимости этих активов. Кроме того, отсутствие предсказуемости в порядке урегулирования дел о трансграничной несостоятельности препятствует движению потоков капитала и оказывает сдерживающее воздействие на трансграничные инвестиции. Применение национальных моделей правового регулирования в общемировом масштабе вступает в противоречие с основополагающим принципом государственного суверенитета государств, поэтому такое применение невозможно без добровольного согласия государств на ограничение сферы действия данного принципа, что происходит, например, в рамках интеграционных процессов в Европе. Мировое сообщество стремится к урегулированию трансграничной несостоятельности. Количество проектов растет, и можно констатировать факт, что повышается и качество самих актов. Все же, как представляется, предстоит еще долгий путь к полноценному регулированию трансграничных банкротств. По моему мнению, решение проблемы кроется в наибольшем сближении национальных законодательств, но это уже проблема во многом политическая. В России решения иностранных судов по банкротству могут признаваться на началах взаимности, что подтверждается пунктом 6 статьи 1 нового Федерального закона о несостоятельности (банкротстве) от 26 октября 2002 года. Кроме того, признание и исполнение иностранных решений по банкротству возможно при наличии двустороннего международного договора. К сожалению, ни одного подобного договора Россия еще не подписала. Несмотря на это, с дальнейшей интеграцией России в международные экономические отношения вопросы трансграничной несостоятельности будут возникать все чаще и чаще и, безусловно, потребуют своего законодательного решения. На данный же момент дело НК "ЮКОС", о котором уже говорилось, только подтверждает тот факт, что если признание решений иностранных судов по банкротству идет вразрез с суверенными интересами государства, то ни о какой "взаимности" речи идти не может.

Название документа