Куда повернется МЭП: на "бедный Юг" или "богатый Север"?

(Фархутдинов И. З.)

("Право и политика", 2006, N 7)

Текст документа

КУДА ПОВЕРНЕТСЯ МЭП: НА "БЕДНЫЙ ЮГ" ИЛИ "БОГАТЫЙ СЕВЕР"?

(ВЕЛЬЯМИНОВ Г. М. МЕЖДУНАРОДНОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ

ПРАВО И ПРОЦЕСС (АКАДЕМИЧЕСКИЙ КУРС): УЧЕБНИК / М.:

ВОЛТЕРС КЛУВЕР, 2004. 496 С. ISBN 5-446-00029-9)

И. З. ФАРХУТДИНОВ

Фархутдинов Инсур Забирович - кандидат юридических наук, заместитель главного редактора журнала "Право и политика".

Рецензируемая книга представляет собой наиболее полное исследование международного экономического права и процесса с учебным и научным значением.

Нет особой необходимости представлять автора этого уникального в своем роде издания, которого так не доставало тем, кто профессионально занимался внешнеэкономической деятельностью, преподаванием курсов международного права. Георгий Михайлович Вельяминов - профессор, доктор юридических наук, ведущий научный сотрудник Центра международно-правовых исследований Института государства и права Российской академии наук.

Имеет огромный опыт практической работы в области международной торговли, а также опыт научной и преподавательской работы. С 1980-х гг. читает курсы лекций по международному экономическому праву в ведущих ВУЗах страны. Имеет многочисленные научные труды, автор многих учебных изданий. Арбитр Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ.

Курс представляет собой наиболее полное (рассчитанное и на перспективу вхождения России в ВТО) исследование международного экономического права и процесса. Здесь впервые, включая зарубежные аналоги, предлагается всеохватывающая научная систематика и полное изложение учебной дисциплины "Международное экономическое право и процесс" с учетом введения новых понятий международного экономического процессуального права, международного имущественного права как подотрасли МЭП, понятий экстравертной и интровертной либерализации (протекционизма) и т. д. Всесторонне рассматривается значение феномена глобализации для международного экономического права и для России. Излагаются и анализируются на основе международных договоров, современной практики, а также отечественной и зарубежной литературы все основные проблемы в данной области, представляющие наибольшее практическое значение.

Рецензируемая книга посвящается автором своей alma mater - бывшему Институту внешней торговли СССР и памяти своих замечательных учителей правоведов Г. Н. Амфитеатрова, А. Д. Кейлина, В. В. Краснокутского, Л. А. Лунца, С. К. Мая, Б. С. Никифорова, Б. И. Сыромятникова, Н. П. Томашевского, Е. А. Флейшиц и других.

Курс рассчитан на студентов - юристов, экономистов, политологов, а также на уже дипломированных специалистов-практиков, работающих в области международных экономических отношений; а в эту область в условиях текущей глобализации и интернационализации национальных экономик включаются все более широкие круги людей. Соответственно курс может использоваться и для самостоятельного изучения МЭП, а также и как своего рода справочник.

Наука международного экономического права во многом синтетична, впитывает в себя, в частности, элементы таких наук, как теория государства и права, международное публичное право, геополитика, гражданское право, международное частное право, политическая экономия, международные экономические отношения. Поэтому, естественно, МЭП изучается обычно на завершающем этапе обучения. К сожалению автора рецензируемой книги, опыт многих его коллег свидетельствует, что к старшему курсу студенты, не говоря уже о людях, давно окончивших свое образование, иногда успевают забыть кое-что в базисных науках. С учетом этого в настоящем курсе автор позволяет себе в отдельных случаях обращаться к истокам МЭП.

В теоретическом плане автор придерживается в курсе классических установок. Вместе с тем автором привносятся в курс и некоторые собственные теоретические подходы. Это касается, в частности, систематики МЭП, в которой впервые автор стал различать общую и особенную части, что нашло отражение еще в публикациях 1997 - 1998 гг. В настоящем курсе вводятся в научную систематику новые понятия особого международного имущественного права как подотрасли МЭП и международного экономического процессуального права. Новой является и идея разделения как либерализации, так и протекционизма на интровертные и экстравертные виды. Присутствуют в курсе и давние авторские теоретические установки о рекомендательной норме международного права (1969 г.), о параорганизациях (1978 г.) и др. Нельзя игнорировать тот факт, что, к сожалению, не сложилось еще как в отечественной, так и в зарубежной доктрине единого понимания ни в отношении нормативного состава МЭП, ни в отношении его места в общей системе права, ни даже самого понятия МЭП. Неустановившаяся догма международного экономического права оправдывает поэтому неизбежную полемичность при изложении в курсе некоторых теоретических подходов к реалиям МЭП.

Весь курс в учебных целях разбит на параграфы, с тем чтобы согласно программе обучения преподаватель мог рекомендовать студентам выборочно использовать соответствующие параграфы курса. К курсу прилагаются перечни литературы (по главам), включающие основные источники, использованные при подготовке курса. Актуальный политико-фактологический материал базируется в основном на текущей прессе.

Международное экономическое право - это право, в принципе регулирующее межгосударственные экономические отношения, и такие отношения существуют многие века. Почему же международное экономическое право как целая правовая отрасль возникло лишь во второй половине XX в.? Ответ, очевидно, надо искать в изменениях, произошедших в самих государствах, точнее, в изменениях их функций.

Что же все-таки произошло в XX в.? Случилось, в частности, считает Г. М. Вельяминов, три важных изменения.

Во-первых, в мире произошла вторая (после XVIII в.) промышленная, а точнее, научно-техническая революция на базе беспрецедентного научного прорыва. Появились целые новые отрасли промышленности. Возникла индустрия массового производства множества товаров и на этой основе - общество массового потребления. Резко выросли внутринациональные рынки, выплескивающиеся за собственные пределы и диктующие выход на внешние рынки. Параллельно активно развивается сфера услуг и рынки услуг, а также рынок капиталов, сопутствующий и стимулирующий развитие рынков товаров и услуг. Капиталы становятся интернациональными. В политике и в науке стали говорить о так называемом постиндустриальном обществе, в котором все большее значение приобретают информационные технологии.

Во-вторых, после Второй мировой войны произошел быстрый распад колониальной системы, а исторически вскоре и так называемой социалистической системы. Возобладала почти повсюду единая рыночная, капиталистическая бурно развивающаяся экономика, причем не разделяемая, как ранее, колониальными рамками.

В-третьих, в основных развитых странах - главных действующих игроках на мировых рынках - укрепились, продолжает ученый, внутригосударственные методы воздействия как на внутреннюю, так и на внешнюю экономическую жизнь. Государство стало гораздо активнее служить экономике, хотя и рыночной. В то же время в условиях так называемого демократического политического устройства существуют большие возможности для групп влияния лоббировать внутреннюю и внешнюю экономическую политику в своих интересах, а с учетом возросшей регулирующей роли государства в экономике - успешно проводить эти интересы в качестве государственных, иногда и объективно совпадающих с общенациональными интересами.

Но либерализм либерализму - рознь. В теоретическом аспекте есть все основания для того, чтобы различать прежде всего интровертный либерализм и экстравертный либерализм, делает вывод Георгий Михайлович.

Первый - интровертный либерализм - есть политика, направленная на либерализацию, открытость экономики собственной страны в интересах стимулирования развития национальной экономики посредством обеспечения привлекательности для импорта иностранных капиталовложений, легкого, свободного от таможенного тарифных ограничений импорта иностранных товаров и услуг и т. п. в расчете, в частности, на повышение конкурентоспособности собственного производства за счет его соревнования с импортом. Резоном интровертного либерализма может быть и стремление к более полному удовлетворению потребительского спроса. Для интровертной либерализации достаточно в принципе, по мнению ученого, принятия необходимых национальных регулирующих правил и условий в одностороннем порядке, т. е. нет необходимости в договоренностях с другими странами и для применения инструментов международного торгово-экономического права и международного права вообще.

Второй - экстравертный либерализм - есть политика, считает автор книги, направленная на открытость внутренних рынков других стран для экспорта туда собственных товаров, услуг и капиталов. По своей сути, утверждает Г. М. Вельяминов, экстравертный либерализм и экстравертный протекционизм суть то же самое, т. е. протекционизм, обеспечивающий сбыт отечественной продукции не только на внутреннем, а уже и на внешних рынках. В одностороннем порядке обеспечить это можно только грубой силой, что не исключается и чему, как и в старые времена, препятствуют в жизни не столько, пожалуй, принципы и нормы современного прогрессивного международного публичного права, сколько реальный расклад сил на международной арене.

Во внешнеэкономической политике государства отражается, утверждает Г. М. Вельяминов, по существу баланс интровертного и экстравертного видов протекционизма. Интровертный протекционизм (так сказать, протекционизм в чистом виде) есть политика защиты отечественных производителей товаров и услуг для внутреннего рынка. Экстравертный протекционизм, выступающий в обличии экстравертного либерализма, есть политика защиты отечественных производителей, работающих на экспорт, политика обеспечения в странах-потребителях либеральных условий импорта для своих отечественных экспортеров. Если в политике преобладают силы, заинтересованные в защите внутреннего рынка отечественной продукции от иностранной конкуренции, - торжествует интровертный протекционизм: повышаются ставки ввозных тарифов, предоставляются субсидии внутренним производителям, устанавливаются количественные ограничения для ввоза иностранных товаров и т. д. Если же берут верх силы, заинтересованные в расширении экспорта продукции отечественных производителей, в продвижении соответствующих товаров на зарубежные рынки, - государство под воздействием соответствующих сил начинает активную политику экстравертного либерализма, именуемого обычно просто либерализмом.

Особый интерес представляют заключения автора книги о сути глобализационных процессов. Как известно, под знаком глобализации XX веку пришел на смену век XXI. Век XX вошел в историю цивилизации как столетие невиданного доселе научно-технического прогресса, феноменального роста производственных сил, формирования глобальной экономики, продвинутых информационных технологий, взаимообогащения культур, всеобщего утверждения общечеловеческих нравственных и гуманистических ценностей. Это было время глубоких социально-политических потрясений и переворотов, двух мировых войн и вспышки расизма, национализма и религиозного фундаментализма как реакции тоталитарных и автократических режимов на глобализацию и интернационализацию жизнедеятельности народов. В этом смысле XX век оказался самым жестоким. Новые параметры жизнедеятельности людей в эпоху глобализации требуют и нового мышления, нового философского восприятия действительности, в том числе права, его социальной ценности.

Понятие глобализации вошло в широкий обиход только на рубеже XX и XXI веков, главным образом вследствие воинствующих выступлений так называемых антиглобалистов. Но и в специальной литературе термин "глобализация" начинает рассматриваться только в 80 - 90-е годы прошедшего века.

Исследование процессов глобализации как феноменального явления показывает их чрезвычайную запутанность, многогранность и неопределенность. Говоря об основах глобализационных процессов, можно отметить, что некоторые их черты просматривались достаточно давно. Корни современной глобализации уходят в эпоху, когда становление колониальных империй заложило первые основы международных экономических отношений. Однако современные международные экономические отношения, лежащие в основе глобализации, принципиально отличаются от тех, что были сформированы с начала эпохи Великих географических открытий и становления колониальных империй. Рассматривая ретроспективно историю цивилизации на пути к глобализации, необходимо констатировать, что в результате глобализационных процессов мир становится все более общим и единым.

Глобализм в понимании его в качестве объективного социально-экономического явления автор определяет как планетарно (глобально) ориентированную экспансию отдельных индивидов, коллективов, государств и межгосударственных объединений в сферах торговли, коммуникаций, информатики, промышленности, науки, техники, культуры, религии и т. д. с конвергенционным эффектом.

Принципиальными особенностями неоглобализма, по мнению Георгия Михайловича, являются, во-первых, замена метода монополистического освоения рынка методом обеспечения свободы конкуренции. Самое главное в том, что неоглобализация - это лишь внешнеэкономическая грань всего явления глобализма, установка, со времен президентства Р. Рейгана, призванная обеспечивать проведение в жизнь общей геостратегической концепции США, которая выражается в формировании миропорядка на основах однополярного мира, панамериканизма или, как говорят сами американцы, - Pax Americana. Глобализация сама по себе - это не добро и не зло. Это - объективный процесс, но это и политика управления этим процессом.

Подход к любому процессу, в том числе к глобализации, продолжает он, может быть или объективным, когда явление исследуется во всей его полноте с положительными и отрицательными его свойствами, или же субъективным. Субъективный подход определяется обычно элементарной ангажированностью, заданностью, а часто - поверхностным следованием моде (которая, как известно, не возникает сама собой, а создается специалистами-кутюрье). Исследование изъянов и пороков моды - занятие непопулярное и неблагодарное. На таких исследователей субъективная апологетика любит навешивать ярлыки антиглобализма, антирыночности, косной консервативности и т. п. Отрезвление, однако, часто бывает болезненным.

Самое главное и самое труднопреодолимое - мир фатально разделен, уверен профессор, на "бедный Юг" и "богатый Север", но еще и внутри этого разделения существуют неоднородные регионы, интеграционные объединения и отдельные страны, в которых разрыв в уровне жизни людей вопиющ и угрожающе усугублен именно в условиях общего информационного пространства. При этом известный ученый предупреждает читателя о том, что самое угрожающее и антисоциальное явление - это колоссальный разрыв между людьми очень богатыми и очень бедными. Это выражается в резкой социально-демографической дифференциации. В США состояние 30 наиболее богатых людей составляет 500 миллиардов долларов, а состояние всего негритянского населения (35 миллионов человек) - 450 миллиардов. В России разрыв между бедностью и богатством быстро стал еще более резким. Численность граждан с доходами ниже прожиточного уровня по официальным данным на начало XXI в. достигает одной трети населения, а по неофициальным - более 50 процентов! Зато за считанные 90-е годы XX в. в России появились собственные миллиардеры, десятки которых, разбогатевшие в основном на эксплуатации нефтегазовых недр страны, уже включаются в список богатейших людей планеты, периодически публикуемый американским журналом "Форбс". Особую озабоченность экспертов Всемирного банка вызывает сохраняющийся разрыв между бедностью и богатством, в частности, в таких странах, как Бразилия, Колумбия, Нигер, Южная Африка и Россия.

В классическом понимании международное право, по определению профессора Г. М. Вельяминова, есть комплекс, система правовых норм, базирующихся на согласовании государственных воль либо посредством эксплицитного выражения этих воль прежде всего в международных договорах (опосредованно - в актах межгосударственных организаций), либо в имплицитном их выражении, в укоренившемся обычае.

Системы национального права и международного права не разделены и не могут быть разделены непроницаемой стеной, напротив, они имманентно взаимосвязаны, считает он. Если национальная правовая система, как доказывает исторический опыт, вполне может быть самодостаточной, международное право немыслимо вне связей с национальным правом государств-субъектов и творцов международного права.

Международное экономическое право - это отрасль международного публичного права, представляющая собой совокупность принципов и норм, регулирующих отношения между государствами и другими субъектами международного права в области международных экономических отношений, считает автор, придерживаясь классического определения МЭП.

Любая правовая система включает в себя нормы обязательные, императивные для соответствующих субъектов права, - публично-правовые нормы, устанавливаемые, по мнению ученого, в интересах всего общества - всей "публики". Но, кроме того, существует большая или меньшая область частноправовых отношений. Правовые системы определенным субъектам права в силу дискреционной государственной воли предоставляют свободу в установлении между собой на диспозитивной основе определенных обязательственных договорных и иных правоотношений. Это область частного, в основе своей договорного права. Роль государства при этом заключается в обеспечении соблюдения "правил игры" в области таких "частных" отношений. Но основой национальных, внутригосударственных правовых систем, несомненно, повсюду остаются публично-правовые нормы, обеспечивающие общий, публичный правопорядок. Государства диктуют соблюдение императивных норм даже в таких, казалось бы, сугубо личных, частных отношениях, как семейные, наследственные и т. п.

Формальной, нормативно закрепленной системы международного экономического права, как, впрочем, в целом и всего международного публичного права, не существует, считает автор рецензируемой книги. Можно поэтому говорить лишь о научной системе международно-экономического права, хотя научная систематика вообще дело условное. Кроме чисто теоретических подходов, при этом неизбежны подходы прагматические, в учебных и подобных целях.

Включение международного имущественного права (понятие, вводимое в настоящем курсе) в состав международного экономического права представляется теоретически принципиально обоснованным, ибо международные имущественные отношения подпадают под регулирование тех же специальных принципов и норм международного экономического права. Это в основном относится и к имущественным аспектам международных финансовых отношений (инвестиции, налоги).

С учетом сказанного выше научная система, по мнению Георгия Михайловича, выглядит суммарно следующим образом. Общая часть включает: генезис и философию МЭП, понятие МЭП и его систематику; субъекты МЭП и их особенности; источники МЭП в формальном смысле и особые международно-правовые принципы МЭП.

Особенная часть, по мнению известного российского ученого, включает такие разделы, как: а) организационно-правовые формы регулирования международных экономических отношений, в том числе на универсальном и региональном уровнях; б) международное торговое право, в том числе: регулирование торговли товарами, услугами, валютно-финансовое регулирование; гармонизация и унификация торгового права; нарушения и ограничения международных торгово-экономических отношений; в) международное имущественное право, в том числе: международно-правовой режим государственной и межгосударственной собственности; имущественный режим так называемого "общего наследия человечества"; международное инвестиционное право; международно-правовые аспекты режима ТНК; международное право интеллектуальной собственности и международное налоговое право.

Наконец, особо автор выделяет в рецензируемой книге международное экономическое процессуальное право как отрасль международного публичного процессуального права.

Особый интерес в издании представляют проблемы государственного иммунитета. Что касается России, она традиционно, как ранее и Советский Союз, придерживалась до последнего времени абсолютного государственного иммунитета, что нашло свое проявление во многих судебных делах в других государствах по искам к СССР и к России. Однако, в силу экономической заинтересованности, особенно с конца XX в., Россия, выступая как государство, во многих внешнеэкономических сделках, кредитных, инвестиционных и т. п. соглашалась на включение в контракты оговорок об отказе от использования своих иммунитетов. Само по себе это еще не означает отхода от концепции абсолютного иммунитета. Однако принципиальный сдвиг произошел, считает ученый, с принятием в 1999 г. Кодекса торгового мореплавания РФ, согласно которому (ст. 3) - в отличие от ранее действовавшего КТМ СССР - иммунитеты не распространяются на государственные морские суда, используемые для коммерческих целей. Еще далее пошел Арбитражный процессуальный кодекс РФ 2002 г., в ст. 251 которого прямо предусматривается предоставление судебного иммунитета только в отношении государства, "выступающего в качестве носителя власти".

Речь идет здесь не о всей полноте государственного иммунитета, но лишь об одной из его составляющих - о судебном, т. е. процессуальном иммунитете, и можно говорить о том, что это, к примеру, не означает отказа от иммунитета государственной собственности. Однако принцип абсолютного иммунитета, которого придерживалась ранее Россия, явно поколеблен. Но для полной ясности в этом вопросе требуется, по мнению профессора, по примеру других государств принятие особого закона России о государственном иммунитете.

Г. М. Вельяминов особой разновидностью межправительственных организаций, касаясь данного вопроса, считает создаваемые государствами и межправительственными организациями международные суды и международные арбитражи, соответственно с их специальной функциональной международной правосубъектностью (см. гл. XVIII).

Проблема международной правосубъектности всегда была одной из самых острых, особенно на счет признания личности субъекта международного (публичного) права. Разумеется, в рамках такой международной юстиции индивиды могут пользоваться определенными процессуальными правами, но это никак нельзя понимать, по его мнению, как придание им какой-либо "международной" правосубъектности. Ведь иностранный гражданин (или апатрид) может быть судим уголовным судом или быть стороной в гражданском процессе в какой-либо стране. От этого, однако, такой индивид не становится гражданином этой последней. Равным образом и участник процесса в международном суде в силу этого не приобретает, утверждает ученый, статуса субъекта международного публичного права. Следует согласиться, считает он, с профессором С. В. Черниченко, что физические лица могут выступать в качестве дестинаторов (обычно опосредованных) международно-правовых норм, дестинаторов, наделенных, однако, не правами и обязанностями в силу таких норм, но лишь пользующихся "выгодами и неудобствами, вытекающими из этих норм". Совершенно непременным условием наделения индивидов международной правосубъектностью является общего характера эксплицитное согласие, признание этого со стороны ныне существующих субъектов международного публичного права, прежде всего государств. Как известно, такового признания не наблюдается.

Заканчивая рецензирование фундаментального труда профессора Г. М. Вельяминова, нельзя не признать, что автор приложил громадный интеллектуальный и физический труд, поскольку без этого трудно представить эту сложную академическую работу при подготовке рецензируемого уникального концептуального издания. Несомненным достоинством данного научного труда является также безусловно комплексный подход к исследованию проблем правового регулирования международных экономических отношений.

Через всю книгу известного российского ученого проходит идея, что при оценке процессов в системе международных экономических отношений необходим взвешенный объективный академический подход. Только в таком случае возможно добиться правильных научно-практических выводов.

В заключение хочется выразить несомненную уверенность, что эта не имеющая аналогов книга профессора Г. М. Вельяминова, написанная на уровне монографического исследования, станет на долгие годы настольной книгой ученых, вузовских преподавателей, практических работников, студентов и аспирантов, специализирующихся в сфере международной торговли, мировой экономики и международного права.

Название документа