Общая характеристика процесса эмиграции ученых из России (первая половина XX века)

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОЦЕССА ЭМИГРАЦИИ УЧЕНЫХ ИЗ РОССИИ (ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XX ВЕКА)

О. А. ИЩЕНКО

Ищенко О. А., кандидат исторических наук, доцент Российской налоговой академии.

Миграция рассматривается как многообразие пространственного передвижения населения независимо от его характера и целей. Исследования процессов миграции на современном этапе имеют три подхода к движению населения <1>. Всю миграцию подразделяют на внутреннюю и внешнюю. В нашем случае речь будет идти только о внешней миграции, связанной с перемещением части российского общества, в том числе ученых, в результате революции и гражданской войны. -------------------------------- <1> См.: Степенко В. Е. Основные направления миграционной политики России на современном этапе // Миграционное право. 2006. N 1. С. 15.

Среди глубоких интеллектуальных традиций нашей науки в начале XX в. особое место занимали политическая мысль и юриспруденция. Изучение научных исследований и правового творчества российских ученых является ценным вкладом в развитие современной правовой науки, так как на протяжении всей советской истории имена ученых в этих областях были недостаточно известны, труды не исследованы по известным причинам. Трагедия российской эмиграции коснулась миллионов человеческих судеб и была, пожалуй, самым значительным миграционным процессом после начального этапа освоения европейцами Америки <2>. Представляется обоснованным и справедливым мнение о том, что российская эмиграция являла уникальный процесс в мировой истории. Ее невозможно сравнить ни с политической эмиграцией поляков после трех разделов Польши в XVIII в., ни с французской, последовавшей после революции 1789 г. Данный феномен несопоставим и с "историей рассеяния" евреев или армян. Эта своеобразная этнокультурная общность сложилась стремительно, всего лишь за несколько лет" <3>. -------------------------------- <2> Доронченков А. И. Эмиграция "первой волны": Монография. М., 2000. <3> См.: Стародубцев Г. С. Международно-правовая наука российской эмиграции. М., 2000. С. 37.

Представляется целесообразным проанализировать основные характеристики эмиграции прежде всего специалистов-правоведов. Здесь, в частности, необходимо обозначить следующее. 1. Круг ученых, труды которых в той или иной мере имеют значение для развития правовой науки. Мы выделяем здесь таких авторов, как Н. Н. Алексеев, Г. Д. Гурвич, И. А. Ильин, А. А. Кизеветтер, П. И. Новгородцев, Б. Э. Нольде, М. Я. Острогорский, М. А. Таубе, П. Н. Савицкий, И. В. Устрялов и др. Уникальность "русского рассеяния" состояла, как мы видим, в исключительно высоком образовательном и культурном уровне послереволюционной эмиграции. Уровень этот был значительно выше, чем в самой Советской России, выше, чем в странах, предоставивших убежище русским беженцам. В этой связи историограф русской эмиграции П. Е. Ковалевский отмечал, что "русское рассеяние было в 1920 - 1940 годах одной из движущих сил европейской культуры" <4>. С данным выводом нельзя не согласиться, рассмотрев следующие факты. В списке лиц (1917), служащих по ведомству Министерства народного просвещения, числилось всего 1837 персон. Из общего числа - 122 служащих Императорской академии наук, действительных членов Императорской академии наук - 38. Профессоров университетов и институтов насчитывалось 937, приват-доцентов, включая профессорско-преподавательский состав высших военных учебных заведений, - 1500 <5>. Точную регистрацию русских ученых, добровольно покинувших отечество или изгнанных советской властью, провести достаточно сложно по ряду причин. По некоторым данным в результате анкетирования, проведенного Русским научным институтом в Белграде (1931), удалось установить наличие за рубежом 472 русских ученых, в том числе 5 академиков, 140 профессоров российских университетов и специальных высших школ. В списке, составленном Союзом русских академических организаций, приводится число ученых, близкое к указанному, а именно около 500. Но ввиду естественной неполноты этих данных, связанных со сложностью анкетирования и постоянного перемещения персон, действительная цифра эмигрировавших ученых должна быть несколько выше <6>. Из приведенных статистических данных заметна потеря государством интеллектуального и культурного потенциала российской науки. -------------------------------- <4> Ковалевский П. Е. Исторический путь России. Синтез русской истории с новейшими данными науки. 5-е изд. Париж, 1949. С. 89. <5> Сухарев Ю. Н. Материалы к истории русского зарубежья. В 2 кн. М.: Редакция альманаха "Российский архив", 2002. <6> Материалы для библиографии русских научных трудов за рубежом (1920 - 1930). Выпуск 1. Издание Русского научного института. Белград, 1931.

Отсутствие возможности или нежелание работать в советской России, присущее многим видным представителям юридической науки, привело к тому, что во Франции, Германии, Чехословакии оказалась большая часть преподавательского состава Петербургского и Московского университетов. П. И. Новгородцев, С. Г. Пушкарев, М. В. Шахматов, Е. В. Спекторский - правоведы, известные своими работами не только в России, но и за ее пределами. С этим обстоятельством связывали "уникальность первой эмиграционной волны", как сами ее представители <7>, так и современники подчеркивают "исключительность исторического феномена, который внес значительный вклад в мировую культуру" <8>. -------------------------------- <7> Изгоев А. С. Рожденное в революционной смуте (1917 - 1932). Париж, 1932. С. 5. <8> Адамович Г. Вклад русской эмиграции в мировую культуру. Париж, 1961. С. 8.

Развитие юридической мысли в изгнании претерпевает изменение в связи с исчезновением основного объекта исследований - преемственно развивавшейся юридической мысли, национального права в качестве действующего. Особое положение занимают те ветви политико-правовой догмы, которые не зависят или в малой степени зависят от правового состояния родины; это философия права, общая теория права, римское право, общегосударственное и международное. В этих областях могут быть отмечены крупные достижения вышеназванных правоведов русского зарубежья. 2. Основные направления эмиграции и последующее месторасположение. Как правило, здесь выделяют: - южное направление эмиграции (Турция - Константинополь и далее Болгария, Королевство сербов, хорватов и словенцев); - северо-западное (Финляндия, Швеция, Германия, Чехословакия, Франция); - восточное (Китай, США). Место и характер расселения беженцев за границей обусловливались возможностью найти источники средств к существованию, стабильностью условий для занятия творчеством, политической обстановкой и лояльностью правительства приютившей страны. Первыми центрами сосредоточения эмигрантов, в том числе ученых-правоведов, были, как известно, Харбин, Константинополь, Берлин. Постепенно складывается несколько центров российской диаспоры, хотя время от времени меняются их престижность и роль в эмиграционных делах. Часть политически пассивных эмигрантов оседает в Соединенных Штатах, куда, в свою очередь, перемещается политический центр эмиграции во время и после Второй мировой войны. Возникли существенные определенные различия между основными "центрами" рассеяния <9>. Так, до середины 20-х гг. наибольшее число русских ученых проживало в Германии и Берлин был главным издательским центром русской диаспоры. Во Франции в отличие от других стран русские не были самым многочисленным слоем эмигрантов и, например, в 1926 г. составляли лишь 2,8% от общего числа иностранцев. -------------------------------- <9> Der Grosse Exodus. Die Russishe Emigration und ihre Zentren 1917 bis 1941. Munchen, 1994.

Прага стала средоточием российской научной интеллигенции и цитаделью либеральных идей. Правительство Чехословакии, оказывавшее выходцам из России финансовую помощь (с 1921 по 1937 г. в сумме 561 млн. крон), после заключения советско-германского пакта в 1939 г. стало относиться к русской диаспоре почти враждебно <10>. -------------------------------- <10> Гессен И. Годы изгнания: Жизненный отчет. Париж, 1979. С. 204, 205, 209; Яковлева Т. А. Указ. соч. С. 156 - 157.

Большой проблемой для эмигрантов являлось определение их правового статуса. Русские эмигранты до издания Декрета СНК от 15 декабря 1921 г. "О лишении прав граждан некоторых категорий лиц, проживающих за границей" считались подданными Российской империи <11>. В дальнейшем их юридический статус оставался неурегулированным и определялся так называемыми нансеновскими паспортами, бывшими слабой защитой. Лишь с 1933 г., после принятия Женевской международной конвенции "О юридическом статусе русских и армянских беженцев" <12>, их правовое положение в странах проживания несколько улучшилось. -------------------------------- <11> Декрет СНК "О лишении прав граждан некоторых категорий лиц, проживающих за границей", 1921 г. <12> Женевская международная конвенция "О юридическом статусе русских и армянских беженцев", 1933 г.

Необходимо отметить, что внешнеполитические события и внутриполитическое положение в странах расселения российской диаспоры отражались на условиях жизни и творчества ученых. 3. Среди способов эмиграции можно выделить (по степени убывания распространенности): - использование средств и сил белой армии, прежде всего эвакуация вместе с войсками, возглавляемыми А. И. Деникиным, П. Н. Врангелем - в Константинополь, Г. М. Семеновым - в Харбин; - незаконное пересечение государственной границы РСФСР; - законный выезд из страны путем получения соответствующего разрешения. 4. Численный состав эмигрантов. В этом плане исследователи наиболее часто называют цифру в два-три миллиона человек <13>. -------------------------------- <13> См., напр.: Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 44. С. 39.

Ученые-эмигранты осуществляли свою деятельность вне пределов России, но зачастую не в отрыве от ее "корней", творили пусть и в несколько замкнутой, но общности людей: соотечественников-эмигрантов, местных жителей, лиц, эпизодически выезжавших за пределы Советской России. Многие труды были созданы под влиянием данной среды, в определенной мере даже апробированы в ней. Российская эмиграция после 1917 г. устремилась за пределы Советской России. Она была тесно связана с эпопеей белого движения и географически начинается там, где завершалась судьба различных участков этой борьбы. В течение пяти лет с 1917 по 1922 гг. выбрасывались за границу все новые волны русских людей, покидавших родину или в составе бывших белых армий, или вместе с ними. Первое впечатление от беженской массы было огромное. Так, в 20-е гг. определяли численность потоков в 3 - 4 миллиона человек. Более поздние исследования дали цифру в 2 миллиона. И только последующий критический разбор статистического материала показал реальную цифру, приближающуюся к 900000 человек <14>. -------------------------------- <14> Поремский В. Д. Стратегия антибольшевистской эмиграции: избранные статьи 1934 - 1997. М., 1998.

Первоначальное преувеличение численности эмиграции - результат впечатления, которое она произвела на окружающий мир. В результате исследований Британского королевского общества иностранных связей были получены статистические данные о беженцах. Сводка о них была опубликована в рапорте лорда Джона Симпсона (1938). В этой работе наряду с иностранными специалистами принимал участие и наш соотечественник, доктор А. Ступницкий. Необходимо отметить, что в число русских беженцев попали не только беженцы в прямом смысле слова, но и коренное русское население, проживавшее в приграничных районах и получившее статус русского меньшинства из-за изменения исторических границ государства. Кроме этого, на момент составления рапорта Д. Симпсона определение "русский эмигрант" не представляло больших затруднений. Русским эмигрантом считался тот, кто покинул Россию, обладал выданными в России документами и продолжал считать себя россиянином <15>. -------------------------------- <15> См.: Там же. С. 136.

Результаты исследования М. Раевым показали, что число неассимилированных русских в Европе и на Ближнем Востоке составляло в среднем на январь 1922 г. 718 тыс. человек, на январь 1930 г. - 503 тыс., а в 1936 - 1937 гг. (по материалам службы Нансена) - 355 тыс. На Дальнем Востоке в эмиграции оказалось соответственно 145, 137 и 94 тыс. человек. Таким образом, всего за пределами России и СССР неассимилированных русских находилось в 1922 г. - 863 тыс., в 1930 г. - 637 тыс., в 1937 г. - 451 тыс. человек, с чем нельзя не согласиться <16>. -------------------------------- <16> Раев М. Россия за рубежом: история культуры русской эмиграции 1919 - 1939. М., 1994.

5. Хронологические рамки эмиграции. Не углубляясь в многочисленные научные дискуссии по данному вопросу, отметим лишь, что можно согласиться с мнением Г. С. Стародубцева о том, что к 1922 г. в основе своей сложилась зарубежная Россия, в рамках которой сформировалась научная, в том числе правовая, диаспора <17>. К этому времени были созданы научные организации российской эмиграции: харбинская, константинопольская, болгарская, германская, парижская, чехословацкая, английская, итальянская, эстонская, югославская и, несколько позже, североамериканская. В их числе прежде всего такие структуры, как Союз русских академических организаций за границей, Русская академическая группа, высшие учебные заведения (к примеру, Русский народный университет, открытый в Болгарии в 1927 г.) и т. д. -------------------------------- <17> Стародубцев Г. С. Указ. соч. С. 39.

6. Можно отметить и наличие своеобразных зарубежных центров российской науки в Харбине, Берлине, Софии, Праге, Париже, Константинополе. Так, Берлин нередко называют интеллектуальной столицей русского зарубежья. В Германии проживали либо по крайней мере бывали проездами М. А. Таубе, Ю. В. Ключников, Н. Н. Алексеев, Б. Э. Нольде и др. Здесь действовали крупные издательские предприятия ("Слово", "Эпоха", "Грани", "Мысль"), издавались русские газеты и журналы ("Голос России", "Дни", "Время", "Новый мир", "Накануне"). Особое внимание следует уделить прошедшему здесь с 1 по 4 октября 1922 г. съезду русских юристов. Прага благодаря началу Русской акции в 1921 г. и благоприятным отношением Правительства Чехословацкой Республики во главе с Т. Г. Масариком к русским беженцам стала для ученых центром науки русской эмиграции. Состав русских профессоров и ученых, входивших в состав "Учебной Коллегии, превышал 100 человек" <18>. На первом съезде Русских академических организаций в 1921 г. эти организации были объединены в Союз, правление которого, состоящее под председательством проф. А. С. Ломшакова, определило цели и задачи развития научных исследований в условиях эмиграции. Съезды академических организаций, которые проходили в дальнейшем в Болгарии, Белграде (Югославии), Праге, играли большую роль в научной жизни ученых. В 1921 г. начал свою деятельность Русский юридический факультет, состоящий из кафедр: торгового права, финансового права, административного права и др. Преподавательской деятельностью на факультете занимались профессора права Г. В. Вернадский, Г. Д. Гурвич, Н. О. Лосский, М. А. Циммерман, А. А. Кизеветтер, Н. Н. Алексеев и др., а деканом факультета являлся профессор Е. В. Спекторский. -------------------------------- <18> Сухарев Ю. Н. Материалы к истории русского научного зарубежья. В 2 кн. М.: Редакция альманаха "Российский архив", 2002. 560 с.

Другим центром эмиграции по праву являлся Париж (Б. Э. Нольде, М. А. Таубе, Г. Д. Гурвич и др.). Здесь, равно как и в Праге, были созданы русские юридические факультеты. По свидетельству П. Е. Ковалевского, в 1925 г. в Париже, как и в других центрах, был основан Франко-русский институт как высшая школа по подготовке кадров "для общественной деятельности на Родине", председателем совета профессоров был П. Н. Милюков. Анализируя объективный и субъективный причинный комплекс эмиграции русских ученых-правоведов за рубеж в 1920 - 1930-е гг., следует отметить, что определяющими факторами их выезда явились политические и профессиональные. Жизнь и деятельность ученых-правоведов была связана с их адаптацией в новых местах проживания. Что касается практической деятельности правоведов в эмиграции, то стоит констатировать их невостребованность, так как успешная работа с правовыми системами Запада требовала опыта и хорошей ориентации в действующих правилах и принципах. Например, во Франции адвокатам без французского диплома частная практика вообще была запрещена. Однако существовали исключения, и практическая помощь всегда оказывалась соотечественникам, нуждающимся в советах и консультациях. В случае необходимости созданные "офисы беженцев" для консультаций (во главе с В. А. Маклаковым во Франции) занимались с разрешения французской администрации представлением интересов соотечественников в судах и министерствах. В полной мере проявился талант русских ученых-правоведов в развитии теоретико-правовой мысли России в постсоветский период в известных публикациях и в подготовке нового поколения юристов. Эта деятельность в эмиграции снискала им славу. К примеру, академиками Сербской королевской академии наук были избраны бывшие ректор Новороссийского университета А. Ф. Билимович, профессора С. М. Кульбакин, В. Д. Ласкарев, Г. А. Острогорский, Н. А. Путин и др. Бывший ректор Киевского университета Е. В. Спекторский стал членом-корреспондентом той же академии. В университетах Берлина, Братиславы, Праги, Белграда, Софии, Каунаса, Тарту и Риги ученые-юристы вели научную и преподавательскую деятельность. В настоящее время большой ценностью для юриспруденции представляется то обстоятельство, что в течение десятилетий русское зарубежье смогло не только сохранить, но и приумножить истинные ценности. Многие труды ученых-правоведов в последнее десятилетие вернулись в Россию, ликвидируя тем самым искусственно созданный пробел в правовой науке.

Название документа