О принципах толкования международных соглашений ВТО третейской группой и апелляционным органом

(Вахания Т. В.)

("Международное публичное и частное право", 2006, N 1)

Текст документа

О ПРИНЦИПАХ ТОЛКОВАНИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ СОГЛАШЕНИЙ ВТО

ТРЕТЕЙСКОЙ ГРУППОЙ И АПЕЛЛЯЦИОННЫМ ОРГАНОМ

Т. В. ВАХАНИЯ

Вахания Т. В., заместитель председателя исполкома профсоюза военнослужащих и правоохранительных органов.

Система урегулирования споров ВТО является центральным элементом, обеспечивающим предсказуемость и безопасность многосторонней торговой системы. В соответствии с принципом, провозглашенным в ст. 3.2 "Договоренности", система урегулирования споров имеет целью сохранить у участников права и обязанности, существующие на основе охваченных соглашений, и уточнять действующие положения этих соглашений в соответствии с обычными правилами толкования международного публичного права. Соответственно, интерпретируя ст. 31 Венской конвенции от 23 мая 1969 г. "О праве международных договоров" (далее - Венская конвенция), можно сказать, что третейская группа должна толковать договор в соответствии с обычным значением, которое следует придать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора.

Контекст для целей толкования договора, кроме текста, включая преамбулу и приложения, охватывает: любое соглашение, которое было достигнуто всеми участниками в связи с заключением договора; любой документ, составленный одним или несколькими участниками в связи с заключением договора и принятый другими участниками в качестве документа, относящегося к договору.

Наряду с контекстом учитываются: любое последующее соглашение между участниками относительно толкования договора или применения его положений; последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования; любые соответствующие нормы международного права, применяемые в отношениях между участниками.

Возможно обращение и к дополнительным средствам толкования, в том числе к подготовленным материалам и к обстоятельствам заключения договора, чтобы подтвердить или определить значение, когда толкование оставляет его двусмысленным или неясным или приводит к результатам, которые являются явно абсурдными или неразумными (ст. 32 Венской конвенции).

Как правило, третейские группы следуют правилам, установленным Венской конвенцией. Для наглядности рассмотрим основные источники, которыми руководствуются третейские группы в своей деятельности.

В дополнение к основной части ГАТТ есть еще серия приложений. Например, приложение 1 "Пояснительные замечания и дополнительные положения", содержащее ряд согласованных интерпретаций терминов и фраз ГАТТ. Такие приложения являются важным источником рекомендаций для третейских групп. При этом согласно ст. XXXIV ГАТТ приложения к этому Соглашению являются его неотъемлемой частью.

Определенную роль играют и так называемые пояснительные замечания третейских групп, решения договаривающихся сторон, а также доклады комитетов рабочих групп, учрежденных договаривающимися сторонами.

И естественно, источниками интерпретационного руководства для третейских групп являются доклады этих групп. Однако чтобы доклад третейских групп стал руководящим и юридически значимым источником, он должен быть предварительно интерпретирован сторонами спора. Тогда такие доклады будут подпадать под общее правило, содержащееся в ст. 31 Венской конвенции, указывающей, что при интерпретации должна учитываться практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования.

И наконец, третейские группы часто ссылаются на историю переговоров, в том числе с использованием записей различных комитетов. Как правило, это происходит при разработке третейскими группами собственных толкований, особенно когда необходимо уточнить конкретные термин и фразу.

Что касается положений прежних соглашений ГАТТ, например соглашений, заключенных в рамках переговоров Токио-раунд, то в части, противоречащей ныне действующим договоренностям, они не могут выступать в качестве источников. Вместе с тем практика, наработанная на их основе, в определенных случаях может служить в качестве интерпретационного руководства.

Третейские группы и апелляционный орган при вынесении решений применяют следующие международные принципы толкования соглашений ВТО:

- принцип эффективности;

- принцип in dubio mutis;

- доктрина законных ожиданий;

- эстоппель;

- принцип недопущения злоупотребления правом;

- принцип отсутствия у договоров обратной силы;

- принцип ответственности государств.

Кроме того, третейские группы и апелляционный орган используют процессуальные принципы, непосредственно относящиеся к функционированию системы разрешения споров, на основе которых решаются вопросы, касающиеся:

- бремени доказывания;

- судебной экономии;

- компетенции;

- положения сторон и представительства.

Принцип эффективности как руководящее начало толкования является частью проблематики общей эффективности действия системы урегулирования споров.

Принцип эффективности "ut res magis valeat guam pereat, что в переводе с латинского языка означает "чтобы сие было действительным, а не ничтожным" (формула, ориентирующая на признание документа и т. д. действительным при наличии хотя бы малейших оснований для этого)", является фундаментальным принципом толкования, происходящего из контекстуального анализа, требуемого ст. 31 ВКПД (Венская конвенция о праве договоров). Если договор открыт для двух толкований, одно из которых непригодно в том смысле, что договор лишен подходящих результатов, доброго духа и объектов и цели договора, требуется принять эффективное толкование. Жюри по ГАТТ 1947 г. применяло принцип эффективности. При обсуждении доктрины эффективности апелляционный орган в деле "Reformulated Gasoline" нашел, что толкование положения не может иметь результатом чтение, которое сокращает целые оговорки или параграфы договора до максимума или бесконечности, поскольку всем терминам договора необходимо дать значение и эффект.

Другим инструментом толкования являет принцип in dubio tnitius (в сомнительном случае - более мягкое решение), широко известный как дополнительное средство толкования, при котором уважение предоставляется суверенитету государств. Он означает, что если термин двусмысленный, значением, которое предпочтительнее, является то, которое менее обременительно для стороны, принимающей на себя обязательство, или налагает меньше общих ограничений.

Доктрина законных ожиданий применяется во многих торговых спорах. Она происходит из международного права и бесспорно представляет собой основополагающий принцип толкования международных соглашений. Она, может быть, берет начало из германского права и является общим принципом толкования, используемого Европейским Судом Справедливости. Разработанный в контексте чего-то, на что торговцы опирались, это нечто "применялось разумным лицом к вопросам, вероятно, которые происходили в течение нормального хода его отношений.

Применение положений ГАТТ 1947 г. привело к развитию концепции "разумных ожиданий", включая определение ситуаций, когда можно жаловаться на "аннулирование или сокращение" выгод. Это нарушение обязательств по соглашению, использование субсидий для подавления импорта и, наконец, применение количественных ограничений импорта. Необходимость для защиты законных ожиданий поддерживается соответствующим положением о разрешении спора, а именно - ст. XXIII ДРС, которые допускают средства возмещения жалоб о ненарушении. Это предполагает эффективный механизм предоставления защиты сторонам, которые не понесли прямой ущерб, возникший от специфического нарушения.

Определенное значение для международных торговых отношений имеет эстоппель. В Венской конвенции есть ст. 45, согласно которой государство не вправе больше ссылаться на основания прекращения или постановления действия международного договора или его недействительности, если оно, после того как ему стало известно о фактах, определенно согласилось или в силу своего поведения должно считаться молчаливо согласившимся с тем, что договор сохраняет силу, остается в действии или недействителен. Указанное положение ст. 45 воплощает в себе так называемый принцип эстоппель, в соответствии с которым нельзя отрицать того, что до этого было принято или признано. В применении к международным договорам эстоппель означает утрату государством права ссылаться на основания их прекращения, приостановления или недействительности.

Институт эстоппель ведет свое происхождение из английского общего права и является результатом правотворческой деятельности английского суда, использовавшего его в качестве средства представления доказательств в ходе судебного разбирательства.

Эстоппель рассматривается как один из основополагающих принципов международного права, содействующего поддержанию последовательности и предсказуемости в поведении государств. В своем двуедином качестве материального и процессуального принципа эстоппель выступает самостоятельным принципом, способствующим поддержанию стабильности и юридической безопасности субъектов международных правоотношений.

Занимая свое законное место в ряду основополагающих принципов современного международного права, эстоппель в силу своей функциональной направленности, в частности регулятивного воздействия, помогает международным судебно-арбитражным органам справедливо решать межгосударственные споры. Как принцип доказательного права, эстоппель призван вносить ясность и определенность в юридические позиции сторон международного судебно-арбитражного производства. Как материальный принцип, эстоппель обеспечивает соблюдение на межгосударственном уровне правила последовательности и одновременно устанавливает санкции за факты произвольного поведения государств в нарушение принципа добросовестности. Принцип эстоппель был выдвинут в жюри в споре "Schrimps-Turtle".

Злоупотребление правом (abus de droit) - использование субъективного права в противоречии с его социальным назначением, влекущее за собой нарушение охраняемых законом права и интересов личности, общественных и государственных интересов.

Доктрина злоупотребления правом возникла в принципах добросовестности и равенства. Она запрещает действие, которое не противоречит букве закона или соглашения, а отклоняется от своей цели, расстраивает законные ожидания, относящиеся к осуществлению соответствующих обязательств. Если утверждение права "вторгается в область, охватываемую договорным обязательством, оно должно осуществляться в добром духе, то есть, можно сказать, разумно".

Доктрина применялась в контексте торговли в "Ammonium Sulphate case". В этом деле Чили и Австралия обсуждали взаимные тарифные уступки по сульфатным удобрениям. Австралия прекратила свою систему субсидий для чилийских удобрений, которая была во время переговоров. Чили пожаловалась, что ожидаемые преимущества по ГАТТ 1947 г. были задеты прекращением. Во время переговоров чилийская концессия была разумно основана на предположении, что субсидии будут продолжаться, поскольку существовали годами. Австралия ответила, что она не имеет обязательства по ГАТТ 1947 г., чтобы продолжать субсидирование иностранной продукции. Жюри признало, что снятие субсидий не результировалось в нулификации или ослаблении преимущества. Однако ситуация во время переговоров была такова, что Чили опиралась на субсидии, снятие которых привело к нарушению баланса в торговых отношениях. Чили получила постановление иметь законное ожидание субсидий, которые не были отменены, основывая свои собственные уступки на существовании субсидий.

Другим принципом, принятым в ОРС, является принцип, в соответствии с которым договоры не имеют обратной силы, кодифицированный в ст. 28 ВКПД: "Если иное не предусмотрено в договоре или не установлено иным образом, международный договор обратной силы не имеет. Он применяется лишь к тем событиям, фактам и действиям, которые имели место после его вступления в силу для данного участника договора" (ст. 28 Венской конвенции).

Соглашения ВТО имели результатом замену ГАТТ 1947 г. Соглашением ГАТТ 1994 г. и другими соглашениями. Связь между старыми и новыми соглашениями была неизбежна, чтобы стать проблемой между сторонами, несмотря на переходные положения в соглашении ВТО. Жюри по делу "Desiccated Coconut" подтвердило, что переход от старого к новому правовому режиму поднимет деликатную проблему правовых вопросов в отношении ситуаций, где споры касаются даты вступления в силу нового правового порядка. В этом деле Филиппины подали иск против Бразилии по ГАТТ 1994 г. в отношении компенсационных мер на импорт сушеных кокосовых орехов, введенный после того, как ГАТТ 1994 г. вошло в юридическую силу. Однако расследование бразильскими властями, лежащее в основе решения возложить пошлину, объявленную ГАТТ 1994 г., было в силе. В соответствии с мнением жюри решение по такому деликатному вопросу, касающемуся перехода к новому режиму, лежит в балансировании или скорейшем вступлении в силу нового соглашения с целью защиты предшествующих и законных ожиданий, оставшихся от старого режима. Для компенсационных пошлин предусматривался постепенный переход.

Апелляционный орган подтвердил, что жалоба не могла быть подана в соответствии с ГАТТ 1994 г.

Принцип ответственности государства за деятельность его органов - проблема в международном публичном праве, в основе которой лежит тот факт, что действия государства на практике представляют собой действия его органов и официальных лиц.

При этом возникает вопрос, несет ли государство как таковое международно-правовую ответственность за вред, причиненный другим субъектам международного права действиями его органов. Комиссия международного права в проекте статей об ответственности государств предлагает следующее решение этой проблемы: поведение любого органа государства, имеющего такой статус согласно внутреннему праву этого государства, рассматривается как деяние государства при условии, что в данном случае орган действовал в качестве такового; при этом не имеет значения, принадлежит орган к законодательной, судебной, исполнительной или иной ветви власти, является ли он по положению нижестоящим или вышестоящим в рамках структуры государства, носят ли его функции международный или внутренний характер; государство несет ответственность за деятельность своих органов, действовавших в качестве таковых, даже в том случае, если эти органы превышают свои полномочия, установленные внутригосударственным правом, или нарушают предписания, касающиеся их деятельности.

Апелляционный орган в деле "Shrimp-Turtle" сделал косвенную ссылку на принцип государственной ответственности, где Соединенные Штаты были признаны ответственными за акты своего департамента, включая судебное право. Суд США по внешней торговле признал как общее требование о том, что все страны, импортирующие креветки, использовали особые устройства ТЕДС. Таким образом, большинству стран давалось только четыре месяца на то, чтобы выполнить такую обязанность. Правило имело дискриминационный характер, представляя американское правительство ответственным за несовместимость с обязательствами, вытекающими из ВТО.

Юридическая значимость государственной ответственности бесспорна, когда определяется, могут ли определенные меры быть оспорены как присущие органам государства. Это было косвенным образом признано в нескольких спорах ГАТТ 1994 г.

Жюри ГАТТ 1947 г. в деле "Japanese Agricultural Products case" пришло к решению, чтобы необязывающие и добровольные правительственные меры, направленные на то, чтобы поддержать японских фермеров, ограничить внутреннее производство, были признаны правительственными мерами по ст. XI:2 ГАТТ.

В деле "EC-Apple Case" частным потребительским организациям было предписано прекратить продажу фруктов и овощей при определенных условиях, например при перепроизводстве. Когда имел место уход с рынка, ЕС выплатила компенсацию фермерам. Чили утверждала, что эта система ухода с рынка не была правительственной мерой в соответствии со ст. XI:2(с), потому что она была предпринята частными организациями на добровольной основе. Третейская группа не согласилась, заключив, что режим был установлен правилами сообщества, фиксирующими цены публичного финансирования. Поэтому это было мерой согласно ст. ХI:2(1). В результате правительственные меры, назначенные в правиле ЕС N 1035172, были признаны действиями государства.

Литература:

1. Шепенко Р. А. Механизм разрешения споров в рамках Всемирной торговой организации // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2001. N 3. С. 144.

2. О значении принципа общей эффективности действия системы урегулирования споров см.: Григорян С. А. Всемирная торговая организация и Россия: Правовые аспекты. Ростов н/Д, 2000. С. 118.

3. Темнов Е. М. Латинские юридические выражения / Сост. Е. И. Темнов. 1996. С. 388.

4. Yearbook of the International Law Commisiion, 1966. Vol. II. P. 2Л9.

5. Japanese Agricultural Products case, International Legal materials (JLM), vol. 27. 1988. P. 1539.

6. Раздел IV, п. 22.7.

7. Cameron J., Gray JK. R. Principle of International Law in the WTO dispute settlement Body // International and Comparative Law Quarterly. Vol. 59. April 2001. P. 260 - 262, 294 - 295.

8. Каламкарян Р. А. Эстоппель в международном публичном праве. М.: Наука, 2001. С. 233 - 234.

9. Юридическая энциклопедия. М.: Юринформцентр, 1995.

10. Это цитата из: Cheng В. General Principles of Law as applied by International Courts and Tribunals: Stevens and Sons Ltd, 1953, она приведена в деле "Shrimp-Turtle" из доклада Апелляционного органа. Доктрина не применялась прямо Апелляционным органом, но он подчеркнул ее предпосылку, а именно: что неправильное применение исключения ст. XX имеет место, где она осуществляется произвольным или незаконным путем.

11. The Australian Subside on American Sulphate, 3 April 1950. B1SD 11/188.

12. Международное право: Словарь-справочник / Под общ. ред. В. И. Трофимова. М.: Инфра-М. 1998. С. 212.

13. Tiete С. Voluntary Ecolabeling programmes and questions of State Respons: bieities in the WTO/GATT legal system // Journal of world trade law. 1995. Vol. 29. N 5. P. 143, 151.

14. L/6253-35S/163, 25 February 1088.

Название документа