Рецепция российским правом норм соглашений Всемирной торговой организации

РЕЦЕПЦИЯ РОССИЙСКИМ ПРАВОМ НОРМ СОГЛАШЕНИЙ ВСЕМИРНОЙ ТОРГОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

В. И. ГУБАРЕВ

Вступление во Всемирную торговую организацию (далее - ВТО) было и остается одним из приоритетных направлений внешней политики нашего государства <*>. Достаточно сказать, что вопрос о вступлении в систему ГАТТ/ВТО существует с самого момента появления новой независимой России. В 1992 году Россия унаследовала от СССР статус наблюдателя в ГАТТ, а в 1993 году начала процесс присоединения к нему. Однако в связи с созданием ВТО заявление России было переоформлено в просьбу о вступлении в ВТО. -------------------------------- <*> Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию от 26 мая 2004 года, пункт 3 главы 3 Концепции внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации 28 июня 2000 года).

Одним из важнейших принципов ВТО (отличающим эту организацию от ГАТТ) является принцип обязательности всех норм соглашений ВТО для ее членов <*>. Такое жесткое требование предполагает необходимость решения вопроса о коллизии с нормами внутригосударственного права. В мировой практике определились три пути сближения национального законодательства с правовыми нормами ВТО <**>: -------------------------------- <*> Пункт 2 статьи II Соглашения об учреждении Всемирной торговой организации. <**> Дюмулен И. И. Всемирная торговая организация. М.: ЗАО "Издательство "Экономика", 2003. С. 33.

1) "бразильский" - перевод соглашений ВТО на государственный язык и публикация их в качестве национальных законов; 2) "японский" - признание прямого действия норм соглашений ВТО и их приоритета в случае коллизии с национальным законодательством; 3) "российский". Российский законодатель стал "не просто пытаться перевести документы ВТО на русский язык и сделать их национальными законами, а создавать национальные законы, включая в них иногда дословно правовые нормы ВТО" <*>. С формальной точки зрения такая деятельность излишня, так как пунктом 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации нормы международных договоров, заключенных Россией, напрямую включены в ее правовую систему и обладают большей юридической силой, чем национальное законодательство. -------------------------------- <*> Там же. С. 34.

Однако в силу ряда причин (в том числе давления со стороны партнеров по переговорному процессу) начался процесс рецепции российским правом норм соглашений ВТО. Результатом стала сложнейшая работа по внесению изменений в действующее законодательство и принятию новых нормативных правовых актов. Намерения государства в части реформирования существующего законодательства были закреплены в Плане мероприятий по приведению законодательства Российской Федерации в соответствие с нормами и правилами Всемирной торговой организации, утвержденном распоряжением Правительства Российской Федерации от 8 августа 2001 года N 1054-р (в редакции распоряжения от 21 июня 2002 года N 832-р). В рамках выполнения данного плана был принят целый ряд новых федеральных законов, в том числе: от 27 декабря 2002 года N 184-ФЗ "О техническом регулировании"; от 8 декабря 2003 года N 164-ФЗ "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности"; от 8 декабря 2003 года N 165-ФЗ "О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров" и внесен ряд поправок в действующие законы. Степень влияния соглашений ВТО на Федеральный закон "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности" можно оценить по следующему факту. Внешнеторговая деятельность подразделена в нем на внешнюю торговлю товарами, услугами и интеллектуальной собственностью, которым посвящены соответственно главы 5, 6 и 7 Федерального закона N 164-ФЗ. Такое подразделение органично укладывается в систему соглашений ВТО, где базовыми являются Генеральное соглашение по торговле и тарифам (торговля товарами), Генеральное соглашение по торговле услугами и Соглашение о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности. Из этой классификации выпадают такие традиционные для российского права объекты, как работы, информация и нематериальные блага <*>. В отношении нематериальных благ этот подход вызван тем, что нематериальные блага практически не могут быть включены во внешнюю торговлю. Что касается работ, то Законом о ВТД они включены во внешнюю торговлю услугами (пункт 8 статьи 2), а внешнюю торговлю информацией предлагается рассматривать либо как торговлю товарами, либо как торговлю интеллектуальной собственностью (пункт 6 статьи 2). В этом можно видеть несомненное влияние правовых конструкций, сложившихся в праве ВТО. -------------------------------- <*> Статья 128 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Также Федеральный закон "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности" усвоил два основополагающих принципа соглашений ВТО: принцип наиболее благоприятствуемой нации и принцип национального режима. Второй принцип закреплен напрямую в статьях 29 и 34, устанавливающих национальный режим в отношении соответственно иностранных товаров и услуг. Принцип же наиболее благоприятствуемой нации можно вывести из анализа пункта 3 статьи 22, пункта 3 статьи 32 и пункта 3 статьи 35, которые предоставляют возможность введения дискриминационных ограничений в отношении государств, с которыми не заключен договор "о предоставлении режима не менее благоприятного, чем режим, предоставляемый иным государствам или группам государств". По сравнению с ранее действовавшим законодательством был закреплен ряд новых процедур. В их числе процедура наблюдения за импортом (экспортом) отдельных видов товаров (статья 25) и предотгрузочная инспекция (статья 28). Каждой из этих процедур соответствует отдельное соглашение ВТО. Наблюдение за импортом (экспортом) отдельных видов товаров - российский аналог процедуры "автоматического лицензирования", которой посвящена статья 2 Соглашения по импортному лицензированию. В отличие от норм ВТО российский законодатель указывает цель такого лицензирования - "мониторинг динамики экспорта и (или) импорта отдельных видов товаров". Более того, по сравнению с требованиями ВТО срок выдачи таких разрешений сокращен - три рабочих дня вместо десяти <*>. Однако нормы ВТО больший упор делают на то, что данная мера применяется лишь в случае, если те же цели не могут быть достигнуты каким-либо "более подходящим способом", и до тех пор, пока существуют обстоятельства, вызвавшие их введение <**>. -------------------------------- <*> Пп. iii п. a) части 2 статьи 2 Соглашения по импортному лицензированию. <**> Там же. П. b) части 2 статьи 2.

Предотгрузочной инспекции посвящено Соглашение по предотгрузочной инспекции. К практике предотгрузочной инспекции прибегают главным образом развивающиеся страны с целью защитить национальные финансовые интересы (например, предотвратить отток капитала, коммерческое мошенничество или уклонение от уплаты таможенных пошлин), а также с целью компенсировать недостатки своей административной инфраструктуры <*>. Российским законом предотгрузочная инспекция введена в целях "защиты прав и интересов потребителей, противодействия недобросовестной практике искажения сведений об импортируемых в Российскую Федерацию товарах, в том числе занижения их стоимости" (пункт 1 статьи 28). -------------------------------- <*> Скурко Е. В. ВТО: введение в правовую систему / Под ред. В. М. Шумилова. М.: Финансы и статистика, 2003. С. 52.

До принятия Федерального закона N 165-ФЗ "О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров" в Российской Федерации действовал Федеральный закон от 14 апреля 1998 года N 63-ФЗ "О мерах по защите экономических интересов Российской Федерации при осуществлении внешней торговли товарами". Данный Закон также регулировал вопросы, связанные с защитой российских отраслей от демпингового, субсидированного и чрезмерного импорта товаров. Однако в целом ряде случаев он противоречил нормам ВТО, прописанные процедуры были неэффективны, и в связи с принятием Федерального закона N 165-ФЗ он утратил силу в декабре 2004 г. Ряд его статей прекратил действовать еще раньше, в связи с принятием Федерального закона N 164-ФЗ "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности". При разработке основным достоинством проекта была названа "детализация особенностей порядка проведения расследований". Предполагалось, что принятие этого законодательного акта позволит существенно повысить эффективность защиты отечественных товаропроизводителей и экономических интересов Российской Федерации. Закон действительно достаточно детально рассматривает процедуру проведения расследований и принятия решений о применении антидемпинговых, компенсационных и защитных мер. При этом соответствие норм нового Закона требованиям ВТО не вызывает сомнений, так как Закон по сути является переводом трех вышеуказанных Соглашений. Но к заслугам творцов Закона следует отнести тот факт, что они смогли достаточно органично соединить в одном нормативном правовом акте текст трех отдельных соглашений. Еще до появления двух вышеуказанных Законов был принят Федеральный закон от 27 декабря 2002 года N 184-ФЗ "О техническом регулировании". Данный Закон также испытал большое влияние норм ВТО. В рамках системы ВТО нормы по вопросам технического регулирования закреплены в двух документах: Соглашении о технических барьерах в торговле и в Соглашении по применению санитарных и фитосанитарных мер, а также в приложениях к данным Соглашениям. Новый Федеральный закон позаимствовал в этих Соглашениях саму классификацию мер технического регулирования. Теперь техническое регулирование осуществляется путем принятия обязательных к исполнению технических регламентов и добровольных к исполнению стандартов. Такое разделение не соответствует определениям, принятым в рамках ISO/IEC <*>, но вполне укладывается в определения, закрепленные Соглашением ВТО о технических барьерах в торговле (приложение 1, части 1 и 2). -------------------------------- <*> ISO/IEC Guide 2: 1991, General Terms and Their Definitions Concerning Standardization and Related Activities, 6th ed.

Далее, Федеральным законом "О техническом регулировании" установлены принцип недопустимости чрезмерных препятствий предпринимательской деятельности, прежде всего внешнеторговой (п. 2 ст. 7, абз. 5 ст. 12, абз. 4 ст. 18), принцип национального режима (п. 2 ст. 15, п. 2 ст. 17, п. 2 ст. 19), принцип опоры на международные стандарты (п. 8 ст. 7, абз. 4 п. 9 ст. 7, абз. 4 ст. 12) и положение о признании иностранных документов о подтверждении соответствия (ст. 30). Одним из требований партнеров по переговорам о вступлении России в ВТО было наличие единой системы технического регулирования. Принятие Федерального закона "О техническом регулировании" отчасти решило этот вопрос. Так, Закон о техническом регулировании заменил собой Закон Российской Федерации от 10 июня 1993 года N 5151-1 "О сертификации продукции и услуг" и Закон Российской Федерации от 10 июня 1993 года N 5154-1 "О стандартизации". Более того, с принятием соответствующих технических регламентов Закон Российской Федерации "О ветеринарии" и Федеральные законы "О карантине растений", "Об использовании атомной энергии" и "О радиационной безопасности населения" больше не будут определять техническое регулирование в области применения ветеринарно-санитарных (фитосанитарных) мер и в области ядерной и радиационной безопасности. Таким образом, цель создания единой системы технического регулирования действительно была достигнута. Рецепция норм ВТО не исчерпывается вышеуказанными Законами. Большое влияние норм ВТО испытал Таможенный кодекс, принятый 28 мая 2003 года. Так, например, пункт 6 статьи 323 нового Таможенного кодекса Российской Федерации соответствует статье 13 Соглашения ВТО по применению статьи VII ГАТТ-94, в которой говорится о праве импортера в случае спора об оценке таможенной стоимости получить товар при условии внесения соответствующей суммы депозита. А целая глава Таможенного кодекса (глава 38 "Меры, принимаемые таможенными органами в отношении отдельных товаров") представляет собой переложение раздела 4 "Особые требования в отношении пограничных мер" Соглашения по торговым аспектам интеллектуальной собственности (ТРИПС). Данные нормы посвящены приостановлению выпуска предположительно контрафактных товаров по заявлению обладателя исключительных прав. Как минимум в одном случае российский законодатель отказался от переноса норм ВТО в российское право, а пошел на введение в закон ссылки на право ВТО. Речь идет о Федеральном законе "О соглашениях о разделе продукции". Данный Закон долгое время был одним из наиболее спорных в рамках переговоров о вступлении России в ВТО <*>. Дело в том, что статьей 7 данного Закона предусмотрена обязательная 70-процентная квота технологического оборудования, технических средств и материалов российского происхождения. Такое требование противоречит пункту 4 статьи III ГАТТ и положениям Соглашения по торговым аспектам инвестиционных мер <**>, так как является дискриминацией аналогичного оборудования, техсредств и материалов иностранного происхождения и нарушает принцип национального режима. -------------------------------- <*> Документ WT/ACC/RUS/5/Add.1, от 21 ноября 1997, (97-5141); WT/ACC/RUS/13, от 23 августа 1996, (96-3307), вопрос 39; WT/ACC/RUS/17, от 11 марта 1997, (97-0980), вопрос 161; Платонова Н. Законодательство о разделе продукции: проблемы применения // Хозяйство и право. 1999. N 6. С. 53 - 59. <**> Никифоров Д. Изменения в правовом режиме реализации соглашений о разделе продукции // Хозяйство и право. 1999. N 9. С. 36; см. также: Платонова Н. Указ. соч. С. 53 - 59; Басов А. В. Правовые аспекты режима раздела продукции в Российской Федерации // Законодательство и экономика. N 10. 2001.

Однако российская сторона вышла из данной ситуации, внеся в Федеральный закон "О соглашениях о разделе продукции" дополнительный абзац, в соответствии с которым положения, вступающие в противоречие с принципами ВТО, теряют свою силу в случае присоединения России к ВТО. Это один из редких случаев, когда российское право содержит отсылки к праву ВТО. В целом ряде случаев нормы российского права не требуют значительных изменений, так как в силу тех или иных причин уже соответствуют нормам ВТО. Примером могут служить нормы Закона РФ от 21 мая 1993 года N 5003-1 "О таможенном тарифе". Нормы третьего раздела ("Таможенная стоимость") данного Закона практически идентичны нормам Соглашения ВТО по применению статьи VII ГАТТ-94. Совпадает с правилами ВТО и российский режим интеллектуальной собственности. Причина этого заключается прежде всего в общности источников. Соглашение ВТО о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности (ТРИПС) делает отсылку к основным международным конвенциям в этой сфере: Парижской, Бернской, Римской конвенциям и Вашингтонскому договору 1989 года. Россия является участником первых трех конвенций и уже обладает достаточно обширным массивом законодательства в этой области. Таким образом, принимая во внимание все вышесказанное, можно согласиться с утверждением И. И. Дюмулена о наличии собственного "российского" пути сближения национального законодательства с нормами ВТО. Специфика этого "пути" в том, что сближение российского права и права ВТО обеспечивается сразу по трем направлениям: 1) рецепция норм ВТО, перенос их в российские нормативные правовые акты; 2) отсылка к нормам права ВТО; 3) наличие нормативных правовых актов, изначально не противоречивших нормам ВТО. Можно утверждать, что практика активного введения в российское право норм соглашений ВТО фактически привела к тому, что Россия, не являясь членом этой организации, уже сейчас существует в рамках ее норм. Однако этот процесс может вызвать целый ряд проблем как в правовой теории, так и в практике применения. Одна из проблем связана с переводом рецепиируемых норм. Как известно, официальными языками ВТО являются английский, французский и испанский. Соответственно перед российским законотворцем стояла проблема адекватного перевода норм, содержащихся в аутентичном тексте. Эта проблема усугубляется тем, что итогом должен стать не литературный перевод, а юридический текст, вписывающийся в существующую национальную систему юридических конструкций и легальных терминов. Многие нормы ВТО могут быть точно перенесены в национальное законодательство "только в том случае, если законодатели знают, как эти нормы возникли, как они развивались и какое окончательное содержание они получили в результате толкования того или иного термина в ходе работы многочисленных органов ВТО" <*>. -------------------------------- <*> Дюмулен И. И. Указ. соч. С. 34.

Примером может служить введение в текст Закона "О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров" понятий "серьезный ущерб" (в оригинале - "serious injury") и "материальный ущерб" (в оригинале - "material injury"). Данные понятия, во-первых, совпадают по своему содержанию <*>, а во-вторых - не вписываются в понятие "ущерб", сложившееся в российском праве. Между тем в числе задач юриспруденции как науки - выработка единой, внутренне непротиворечивой системы правовых конструкций и легальных терминов с четко определенным содержанием и объемом. -------------------------------- <*> Там же. С. 146.

Другой потенциально проблемной сферой может стать прямое действие норм ВТО. Соглашение о создании ВТО устанавливает, что все соглашения (за исключением двух соглашений с ограниченным числом участников) являются обязательными для ее членов <1>. Однако конкретно об их прямом действии не говорится. Более того, "Европейский Союз и США в процессе принятия Соглашений ясно заявили: Соглашения не будут иметь прямого действия" <2>. Европейские сообщества и ранее отказывались признавать прямое действие норм ГАТТ <3>. Однако в силу пункта 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации и пункта 3 статьи 5 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации" общим правилом является прямое действие международных договоров Российской Федерации, не требующих издания внутригосударственных актов. С учетом того, насколько детально и всесторонне большинство соглашений ВТО регулируют свой предмет, принятия внутригосударственных актов не требуется и их прямое действие не вызывает сомнения. "В частности, нормы, касающиеся защитных мер в торговле (в случае демпинга и субсидирования экспорта) или торговых аспектов инвестиционных мер, и особенно защиты прав интеллектуальной собственности" <4>. Но, как было показано, большое количество норм ВТО уже продублировано в российских законах. Соответственно с присоединением России к ВТО возникнет определенная избыточность правового регулирования, дублирование норм в национальных и международных источниках, а в некоторых случаях и коллизии. -------------------------------- <1> Соглашение о создании Всемирной торговой организации - пункт 2 статьи II. <2> Карро Д., Жюйар П. Международное экономическое право. М.: Международные отношения, 2002. С. 51. <3> См. решения Суда Европейских сообществ по делам International fruit, дело 21-24/72 от 12 декабря 1974, Rec. 1972; Kupfberg, дело 104/81 от 26 октября 1982, Rec. 3641. <4> Карро Д., Жюйар П. Указ. соч. С. 51.

Определенные сложности для российских юристов может вызвать специфика правового пространства ВТО. В этой организации массив источников права не исчерпывается соглашениями, которые подпишет Россия. В соответствии с Марракешским соглашением (пункт 1 статьи XVI) деятельность ВТО регулируется inter alia решениями, процедурами и практикой, сложившейся в рамках ГАТТ. "Сами работники... ВТО любят говорить, что система, над которой они работают, - это система прецедентного права" <*>. -------------------------------- <*> Дюмулен И. И. Указ. соч. С. 31.

Соглашения ВТО сами по себе не идеальны с юридической точки зрения. Нередко их содержание диктовалось политическими соображениями. Даже лица, стоявшие у истоков Соглашений ВТО, признают, что, решив многие старые проблемы, эти соглашения "создали ряд новых юридических проблем" <*>. -------------------------------- <*> Jackson John H. The World Trade Organisation: constitution and jurisprudence. London: Royal Institute of International Affairs, 1998. С. 37.

В заключение хотелось бы отметить, что вступление России в ВТО будет иметь далеко идущие последствия для правового статуса частных лиц - непосредственных участников внешнеторговой деятельности. Хотя соглашения ВТО и являются межгосударственными, но в целом ряде случаев они предоставляют права непосредственно частным лицам (особенно это характерно для ТРИПС). Более того, у российских лиц появляется возможность оспаривать внешнеэкономическую политику Российской Федерации, если она нарушает правила ВТО. По мнению некоторых исследователей, имеет место "общая тенденция развития международного экономического права, заключающаяся в подготовке на конвенционной основе возможности допуска частных лиц к международным механизмам разрешения споров, когда права частных лиц ущемлены действиями государств" <*>. Сегодня российские производители и их ассоциации уже могут быть инициаторами и активными участниками антидемпинговых и иных расследований, проводимых национальными государственными органами. С принятием же России в ВТО российские частные лица (хотя и опосредованно, внося инициативу в уполномоченные органы, оказывая помощь в сборе доказательств) смогут оспаривать действия и решения иностранных государств. "В международной торговле спор по своей природе не может быть спором межгосударственным, и это совершенно очевидно. Ведь торгуют не государства, а частные экономические операторы" <**>. -------------------------------- <*> Карро Д., Жюйар П. Указ. соч. С. 59. <**> Там же. С. 59.

Название документа