Глобализация и взаимодействие цивилизаций: политико-правовые аспекты

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ: ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ

О. С. ЗВОНАРЕВА

Звонарева Ольга Сергеевна - младший научный сотрудник отдела теории и истории государства и права Института государства и права Национальной академии наук Беларуси.

Реальностью конца XX столетия стала глобализация, которая в настоящее время представляет собой ведущую тенденцию мирового развития. Процессы глобализации в той или иной степени затрагивают как отдельных индивидов, так и народы, государства, цивилизации. Соответственно, глобализация становится с 90-х годов прошлого века одной из самых модных и обсуждаемых тем в рамках различных общественных наук. Между тем понятию глобализации соответствует такое множество различных, порой противоречивых явлений, процессов, тенденций, получивших в той или иной степени распространение в глобальных масштабах. Отсюда - многообразие интерпретаций, множество "глобализаций" (т. е. теорий ее объясняющих). Кроме того, для подобной неоднозначности в понимании глобализации имеются причины методологического и идеологического свойства. Исследователи затрагивают один или несколько аспектов: экономический, политический, культурный, так называемых глобальных проблем человечества (экологической, международной преступности), называются различные истоки, движущие силы, т. е. первичные, базисные факторы глобализации, опять-таки в различных сочетаниях (это и трансформация капитализма, и новые информационные технологии, и экспансионистские устремления ведущих держав, и знаменитые "четыре I" К. Омаэ: Инвестиции, Индустрия, Информационные технологии, Индивидуальное потребление <*>). Часть авторов считают процессы глобализации стихийными и неизбежными, другие - направленными, третьи предполагают сочетание обеих тенденций. Среди ученых у глобализации есть свои апологеты, по сути это сторонники идеологии глобализма, считающие глобализацию явлением почти исключительно позитивным, а также критики и скептики. -------------------------------- <*> Омаэ К. Конец национального государства: Становление национальных экономик // Глобализация: Контуры XXI века: Реф. сб. / РАН ИНИОН. М., 2002. Ч. 1. С. 211.

Для глобализации характерна процессуальность, незавершенность, поскольку на сегодняшний день более или менее гомогенная глобальная цивилизация отсутствует, хотя тенденции к образованию некоего глобального сообщества, в рамках которого границы между его сегментами радикально трансформируются и которое можно именовать "мегаобществом" <*>. Поэтому в научной литературе получили распространение многочисленные сценарии и прогнозы относительно ее результатов <**>. -------------------------------- <*> Кувалдин В. Б. Глобализация, национальное государство и новый миропорядок // Полития. 2002. N 2. С. 37 - 51. <**> См., например: Мегатренды мирового развития / Отв. ред. М. В. Ильин, В. Л. Иноземцев; Центр исследований постиндустриального общества. М., 2001; Малиновский П. В. Глобализация как цивилизационный процесс // Россия и современный мир. 2001. N 2. С. 5 - 30.

В данной статье автор, разумеется, не стремится проанализировать все многочисленные теории глобализации и уж тем более охватить все многообразие более частных точек зрения по данной проблематике, здесь достаточно обозначить собственную позицию относительно того, как проявляется глобализация в сфере политико-правовой, объяснить, как складываются совершенно новые феномены глобальной (мировой) власти, глобального правопорядка с учетом, очевидно, цивилизационно-культурных факторов, и прежде всего принципиальной роли цивилизации Запада. В этой связи представляется, что цивилизационная парадигма совместима с парадигмой глобализации, несмотря на кажущуюся на первый взгляд их несоизмеримость, поскольку первая предполагает акцентирование цивилизационной самобытности и цивилизационного плюрализма, а в другой - культурный аспект носит подчиненный характер, в силу начавшегося в результате глобализации постепенного стирания культурных различий. Таким образом, глобализация - очень широкое понятие, позволяющее подводить под него разные явления, имеющие то общее, что они достигают глобальных масштабов. В сущности, под глобализацией следует понимать втягивание большей части человечества в единую систему финансово-экономических, общественно-политических и культурных связей на основе новейших средств телекоммуникаций и информационных технологий <*>. -------------------------------- <*> Вебер А. Б. Неолиберальная глобализация и ее оппоненты // Полития. 2002. N 2. С. 22.

Глобализация не тождественна модернизации или вестернизации, как это иногда принято считать, хотя, безусловно, это взаимосвязанные процессы, поскольку глобализация стала возможной благодаря всемирной экспансии западной цивилизации, распространению ценностей и институтов последней на прочие части мира. Кроме того, глобализация связана с трансформациями внутри самого западного общества, в его экономике, политике, идеологии, произошедшими за последние полстолетия. Действительно, уже примерно с середины XIX века экономическая общественная подсистема (капитализм) становится определяющей в жизни западного общества, остальные подсистемы (политика, культура) во многом становятся производной от нее, превращаясь, как верно доказывал К. Маркс, в своеобразную "надстройку". А последние пятьдесят лет для западной цивилизации стало характерным образование так называемой "сверхэкономики", а также соответствующей ей "сверхвласти", на которую не распространяется разделение властей, многопартийность и прочие атрибуты демократического правового государства <*>. Последнее, впрочем, продолжало успешно функционировать. По сути, на Западе реальная политическая власть, то есть то, что касалось принятия важнейших решений для общества в целом, частично сместилась от государственных институтов к экономическим <**>, образовав при этом своеобразные элитарно-олигархические структуры. Подобное "смещение власти" ранее не было характерно ни для Запада, ни для других цивилизаций. Экономическая сфера никогда до этого не являлась столь выраженно детерминантой сферы политической, скорее наоборот; а политическая власть, была ли она концентрированной или более децентрализованной, прочно ассоциировалась с государственными органами и должностными лицами (будь то монарх, парламент, народное собрание, бюрократический аппарат и т. п.). Другими словами, политическая власть из некой "субстанции", олицетворяемой государственными институтами, в некотором смысле приняла теневой характер "власти-влияния", "власти-контроля", частично срастаясь с традиционной государственной властью, частью используя ее в своих интересах. -------------------------------- <*> Зиновьев А. А. Запад. М., 2000. С. 456 - 470. <**> Jayasuria K. Globalization, sovereignty, and the rule of law: from political to economical constutionalism? // Constellations. 2001. Vol. 8, N 4. P. 444.

Параллельно вышеописанному процессу происходило становление глобальной хозяйственной системы, единого глобального рынка, разрушающего границы национальных хозяйств, связывая их прочными торговыми, финансовыми, инвестиционными отношениями. Экономика таким образом становится ведущей сферой глобализации, начиная с которой она неизбежно распространяется и на другие сферы жизни общества, вызывая далеко идущие социальные, социокультурные и политические изменения за пределами того очага, где они зарождаются. Самой существенной чертой экономической глобализации стало образование таких структур, как транснациональные корпорации, которые для достижения своих интересов, для дальнейшего усиления своей экономической мощи, открытия и либерализации национальных рынков использовали во многом зависимые от них государственные институты западных стран (прежде всего США), а также созданные специально для этих целей международные организации, такие, как Международный валютный фонд, Всемирный банк, Всемирная торговая организация. Т. е. в экономической глобализации был задействован фактор сугубо политический, а экономическая власть в мировом масштабе приобретала политический характер. Так, известный социолог М. Кастельс непосредственно указывает на правительства стран "большой семерки" и контролируемые ими международные финансовые и экономические институты как на главных агентов в становлении глобальной экономики <*>. Также, по мнению У. Пфаффа, "опыт последних пяти лет не был результатом действия объективных сил, вырастающих из природы самой экономики, или неумолимых технологических сил. Это результат сознательного политического выбора, сделанного правительствами стран с развитой экономикой - главным образом правительством США, - действующими с благими намерениями, но и в соответствии с тем, что они считают своими национальными интересами и особыми интересами их влиятельных политических клиентур в финансовых и корпоративных сообществах" <**>. Таким образом, экономический фактор в глобализации находится, в силу указанных обстоятельств, в сложной системе взаимодействий с фактором политическим. Максимальную выгоду от экономической глобализации, очевидно, получают прежде всего США и другие страны Запада. -------------------------------- <*> Кастельс М. Глобальный капитализм и новая экономика: значение для России // Постиндустриальный мир и Россия. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 74 - 82. <**> Цит. по: Вебер А. Б. Неолиберальная глобализация и ее оппоненты // Полития. 2002. N 2. С. 24.

В подобной ситуации незападные ареалы человечества становятся объектами экономической глобализации; многие государства при этом теряют значительную часть своего суверенитета <*> в особенности применительно к осуществлению экономической функции, являясь при этом "не более чем инструментами для продвижения глобального капитализма" <**>. На многих из них ложатся издержки экономической глобализации, которая приобретает асимметричный характер, когда богатство в невиданной степени концентрируется на одном полюсе, а бедность - на другом <***>. -------------------------------- <*> Исключением, на наш взгляд, здесь являются кроме США также крупные государства-цивилизации, такие, как Россия, Китай, Индия. <**> Boggs C. Economic globalization and political atrophy // Democracy & Nature. 2001. Vol.7, N. 2. P. 312. <***> В Докладе ООН о развитии человека за 1999 год говорится, что глобальное неравенство в доходах и уровне жизни достигло "гротескных пропорций". Например, совокупный доход трех самых богатых семей мира (примерно 135 миллиардов долларов) больше, чем годовой доход 600 миллионов человек в наименее развитых странах. Во многом такого рода поляризация в доходах связана с ускоряющимся процессом экономической глобализации: тридцать лет назад разрыв между наиболее богатой одной пятой населения мира и остальной частью составлял 30:1, к 1990 году стал 60:1, и в 1999 составил 74:1. (См: Доклад ООН "О развитии человека за 1999 год". Нью-Йорк, Оксфорд: Оксфорд юниверсити пресс, 1999. С. 3.).

Таким образом, политическим фактором и одновременно политическим "результатом" глобализации являются сформировавшиеся, но не формальные структуры "глобальной власти", "глобального управления" (global governance). Процессы глобализации довольно значительно проявились и в правовой сфере, затронув прежде всего уровень правовых систем национальных государств, а также право международное. Что касается собственно специфики права локальных цивилизаций (т. е. собственно правовых традиций), то здесь (за исключением самой Западной Европы) существенных новаций в связи с глобализацией, на наш взгляд, не произошло. Гораздо раньше, в результате модернизации, затронувшей в той или иной степени все цивилизации, последними были позаимствованы (а в колониальных странах внедрены принудительно) многие элементы, присущие изначально правовым семьям, сложившиеся в рамках западной правовой традиции. К таковым относятся система законодательства, правовая доктрина, юстиция. Однако такие существенные характеристики, как роль права в обществе, отношение к праву, особых изменений не претерпели. Впрочем, отдельные ученые <*> совершенно верно указывают на некоторую интенсификацию в связи с глобализацией в процессах взаимодействия (интернационализации, конвергенции, рецепции, аккультурации и т. п.) между различными правовыми семьями, правовыми системами государств, цивилизационными традициями права. Тем не менее, вновь подчеркиваем, что неких качественных изменений не произошло, поскольку все указанные процессы в правовой сфере имеют весьма давнюю историю <**>. -------------------------------- <*> См., например: Иванец Г. И., Червонюк В. И. Глобализация, государство, право // Государство и право. 2003. N 8. С. 91 - 92. <**> Известный французский социолог права Ж. Карбонье приводит замечательный и нетрадиционный пример правовой аккультурации: так таможня и пошлина была позаимствована Францией у исламского мира. (См.: Карбонье Ж. Юридическая социология / Пер. с фр.. М.: Прогресс, 1986. С. 199.)

Исключение (применительно к праву локальных цивилизаций) здесь составляет и представляет особый интерес такое интеграционное объединение, как Европейский Союз. Европейский Союз обладает в настоящее время собственной территорией, своим гражданством, собственными властными институтами (Европейский парламент, Совет Европейского Союза, Европейская комиссия), собственным бюджетом и единой валютой. Прочность и устойчивость Европейских Сообществ и Европейского Союза объясняется не только тем, что в их состав входят "государства, которые привержены принципам свободной рыночной экономики и правового государства" <*>, но во многом тем, что большинство из них принадлежат к западноевропейской цивилизации, осознают свою духовную и культурную общность. С другой стороны, важную роль в европейской интеграции сыграло осознание экономических выгод от объединения и создание общего рынка в рамках Европы, поэтому можно согласиться с мнением В. Иноземцева, что Европейский Союз служит единственным примером "позитивной глобализации": "по сути дела, мы имеем единственный в истории случай организованной передачи власти наднациональному правительству" <**>. -------------------------------- <*> Европейское право: Учеб. для вузов / Под. общ. ред. доктора юридических наук, проф. Л. М. Энтина. М., 2000. С. XII. <**> Иноземцев В. Глобализация: иллюзии и реальность // Свободная мысль - XXI. 2000. N 1. С. 35.

Европейский Союз соединяет в себе качества международной организации и "квазигосударственной федеральной структуры" <*>. -------------------------------- <*> Топорнин Б. Н. Европейское право: Учеб. для вузов. М., 1998. С. 147.

Сочетание в рамках европейского права элементов и начал межнационального и наднационального правотворчества обуславливает своеобразие структуры европейского права, в основе которого лежат нормы первичного (или основополагающего) права. Европейские сообщества и Европейский Союз созданы и функционируют на основе учредительных договоров, а 29 октября 2004 года была подписана и Конституция ЕС. На базе правовых установлений первичного права формируются и вводятся в действие нормы вторичного права, главные особенности которых - верховенство по отношению к национальным правовым установлениям, прямое действие, интегрированность в национальное право, обеспеченность судебной защитой. Европейское право таким образом обладает значительным своеобразием, представляя собой совершенно особую систему права, нормы которой нельзя однозначно отнести ни к международному, ни к внутригосударственному праву. Процессы глобализации (экономической, политической) существенным образом повлияли на трансформацию международного права. Следует подчеркнуть, что классическое международное публичное право как особая правовая система, регулирующая межгосударственные отношения, и обосновывающая ее доктрина (здесь достаточно вспомнить знаменитый трактат Г. Гроция "О праве войны и мира") обязано своим происхождением западной цивилизации, которая фактически изначально формировалась как цивилизация "правовая", с характерной юридизацией межличностных отношений, которая проецировалась далее на отношения международные, межгосударственные. В XIX веке к нормотворчеству в сфере международного права так называемых "цивилизованных народов" стала активно подключаться Россия, которая в то время стала одним из главных участников европейской и международной политики. После Второй мировой войны, когда, в целях обеспечения международной безопасности, державы-победительницы инициировали создание ООН, международное право стало эволюционировать в систему с четко выраженным набором принципов (они нашли свое отражение в Уставе ООН) и довольно большим количеством универсальных норм. Иначе и быть не могло, поскольку принципы действительно были общепризнанными, а международные конвенции имели множество государств-участников, заинтересованных в урегулировании отношений в определенных сферах. Кроме того, увеличивалось число заключаемых государствами международных договоров, все большее количество международных норм стало включаться во внутригосударственное право. Эта тенденция к универсализации и взаимопроникновению была использована структурами global governance для навязывания отдельных международных стандартов (а на деле западных ценностей или других, выгодных этим структурам международных норм). Таким образом, современное международное право в последнее десятилетие из традиционного средства мирного разрешения конфликтов между государствами все более превращается в средство оправдания использования силы репрессивным аппаратом системы глобального управления и таким образом играет роль идеологического института, обосновывающего легитимность применения насилия в международных отношениях. В особенности это касается так называемых международных стандартов в области прав человека, которые начинают выполнять функцию ограничения государственного суверенитета, превращаясь в право не столько международное, межгосударственное, сколько надгосударственное, которое несет в себе зачатки формирующегося глобального права. Между тем права человека, без сомнения, являются западными ценностями и связаны с доктринами, правовой и политической культурой Западной цивилизации. Тем не менее, в международных документах они представлены в качестве ценностей универсальных, общечеловеческих <*>. Следует отметить, что в правах человека действительно имеется некий элемент всеобщности: близкие, сходные идеи можно отыскать в духовном, философском наследии иных цивилизаций. Принципиально некогерентна сама западная ориентация на права, в основе которой лежит индивидуалистическое стремление отстаивать интересы в рамках права как основной нормативной системы. В других цивилизациях превалирует этическая ориентация на обязанностях и их выполнении <**>. -------------------------------- <*> В отечественной теории права в последнее десятилетие отчетливо проявилось стремление к неумеренной апологетике прав человека с особым подчеркиванием их "общечеловечности". См., напр.: Алексеев С. С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001. <**> Sjoberg G., Gill E. A., Williams N. A sociology of human rights // Social Problems. 2001. Vol. 48, N 1. P. 115.

Как верно отметил Р. Фольк "Права человека (подлежащие защите в рамках международного права. - О. З.) понимаются исключительно как гражданские и политические, а не экономические, социальные, культурные" <*>. Это также подтверждает западные истоки прав человека. Поскольку так называемое "второе поколение прав" имеет незападное происхождение, представляется, что именно в них в большей степени выражена нравственная составляющая, близкая всем цивилизациям. -------------------------------- <*> Falk R. A half century of human rights // Australian Journal of International Affairs. 1998. Vol. 52, N 3. P. 264.

Всемирная декларация прав человека была во многом инспирирована гуманными побуждениями не допустить в будущем повторения тех преступлений, которые были совершены во время Второй мировой войны. Тем не менее, права человека, несмотря на многие позитивные моменты, присущие их доктрине, в последнее десятилетие были серьезно дискредитированы из-за агрессивного навязывания их со стороны Запада тем цивилизациям, которые не хотят принимать их в каких-либо отдельных аспектах <*>, а также агрессивного манипулирования ими в практике так называемых "гуманитарных интервенций", когда в действиях цивилизации-лидера (прежде всего США) очевидно присутствует геополитическая мотивация с целью усилить свою доминирующую позицию в мире. Права человека, демократия защищаются при этом избирательно в зонах особых стратегических интересов США. В этой связи уместно процитировать выдающегося современного философа Ю. Хабермаса, утверждавшего, что "политика прав человека ведет к войнам, которые, будучи завуалированными, преподносимыми как полицейские акции, приобретают моральное качество; и что это морализирование превращает противника во врага, и такая криминализация отворяет двери бесчеловечности... Эти два частных высказывания обосновываются двумя допущениями: (а) что политика прав человека служит проведению норм, составляющих часть универсальной морали; (б) поскольку моральные суждения подчиняются коду "блага" и "зла", негативная моральная оценка (политического оппонента или) военного противника уничтожает институционально-правовое ограничение (политической полемики или) вооруженной борьбы" <**>. -------------------------------- <*> Даже экс-премьер-министр такой экономически развитой и вестернизированной страны, как Япония, Морихиро Хосакава отметил, что западные концепции прав человека не могут быть "безоговорочно применены в Азии". (Цит. по: Moore R. R. Globalization and the future of U. S. human rights policy // Washington Quarterly. 1998. Vol. 21, N 4. P. 196.) <**> Цит. по: Зандкюлер Х. Й. Демократия, всеобщность права и реальный плюрализм // Вопросы философии. 1999. N 2. С. 49.

Формирование глобального права также связано с так называемой "экономической глобализацией снизу". Кроме наднациональной части можно констатировать наличие в рамках глобального права развивающегося транснационального права, основными субъектами которого являются ТНК: "Общий смысл концепции транснационального права состоит в том, что участники международных отношений сами вырабатывают нормы поведения, которые... находятся за рамками и внутреннего, и международного права" <*>. В своей деятельности ТНК заключают договоры с государствами инвестирования, а также между собой, создавая тем самым "промежуточный", "автономный" правопорядок <**>. -------------------------------- <*> Шумилов В. М. Международное право и Глобальная правовая система // Московский журнал международного права. 2002. N 4. С. 17. <**> Там же. С. 13.

Некоторые зарубежные авторы для обозначения складывающихся глобальных форм власти и, соответственно, глобального права используют сходные концепты "империи" и "имперского права". Разумеется, что в понятие империи в данном случае вкладывается принципиально иной смысл, чем обычно <*>. Имеется в виду некая единая структура управления миром как целостностью, которая включает в себя соответствующие подструктуры, действующие на национальном, региональном и глобальном уровнях <**>. Ей соответствует формирующийся глобальный (имперский) правопорядок. Ядром "имперского права", в частности, называют право (правовую систему) США, которое "трансформировалось под влиянием идеологии неолиберализма и распространилось на огромную периферию, оставшуюся открытой после окончания "холодной войны" <***>. -------------------------------- <*> Традиционно: империя - государство, объединяющее под началом жесткой централизованной власти гетерогенные этно-национальные и административно-территориальные образования на основе отношений центр - провинции, метрополия - колонии. (См.: Политология: энциклопедический словарь / Общ. ред. и сост. Ю. А. Аверьянов. М., 1993. С. 119.) <**> Marks S. Empire's law // Indiana Journal of Global Legal Studies. 2003. Vol. 10, N 5. P. 462. <***> Mattei U. A theory of imperial law: a study on U. S. hegemony and the Latin resistance // Indiana Journal of Global Legal Studies. 2003. Vol. 10, N 5. P. 383.

Таким образом, позитивные результаты процессов глобализации сомнительны, а негативные очевидны. В этой связи возникает вопрос: как преодолеть отрицательные последствия глобализации? Многие правоведы считают, что право (международное и в том числе складывающееся глобальное), его верховенство, способно стать основой нового, более справедливого мирового порядка <*>. Характерно при этом высказывание профессора И. И. Лукашука: "Новый порядок призван воплотить идею единства человечества и опираться на высокоразвитую систему сотрудничества всех государств на базе единых принципов и целей при уважении многообразия участников. Этот порядок будет справедливым и демократическим; обеспечит высокий уровень управления и законности. Новый порядок создает условия для решения коренных проблем, поставленных историческим развитием человечества, включая обеспечение мира и безопасности, устойчивое развитие всех стран, мировой экономики, науки и культуры" <**>. Отдельные авторы рассуждают более конкретно, предлагая в рамках складывающейся "мировой глобализированной правовой системы" создать юридические механизмы для минимизации последствий неолиберальной глобализации. В частности, предлагается ввести геоэкономическую ответственность за геоэкономические преступления, когда страны-жертвы недобросовестной финансовой конкуренции могли бы поставить вопрос о возмещении ущерба, а также принять Кодекс международного экономического порядка <***>. -------------------------------- <*> См., например: Корелл Х. На пути к господству права в международных отношениях // Международное публичное и частное право. 2001. N 3. С. 2 - 8; Каламкарян Р. А. Концепция господства права в современном международном праве // Государство и право. 2003. N 6. С. 50 - 57. <**> Лукашук И. И. Мировой порядок XXI века // Международное публичное и частное право. 2002. N 1. С. 10. <***> Кочетов Э. Г. Основные характеристики глобализационных процессов и правовое измерение мира // Журнал российского права. 2003. N 3. С. 88 - 97.

Некоторые ученые выступают приверженцами построения более справедливой и формально-институционализированной системы global governance, но опять-таки с помощью исключительно "западных" средств. Так, модель "космополитической демократии" Д. Хелда предполагает "распространение демократии на новых глобальных уровнях власти через расширение роли глобального гражданского общества, а также реформы существующих международных организаций и права" <*>. Известный британский социолог Э. Гидденс пишет, что эффективная система глобального управления могла бы быть создана по примерно той же схеме, которая положена в основу политических институтов Евросоюза: представительный орган (парламент), исполнительный (комиссии) и межправительственный орган (Совет министров), а также международный суд. "Такого рода система институтов на глобальном уровне, безусловно, отличалась бы по своей роли и функциям от существующих ныне институтов ЕС. В то же время не представит особого труда выявить, как они могли бы быть реформированы в данном направлении. Например, ВТО, МВФ, Всемирный банк могли бы быть слиты в единый орган, тогда как ООН разделена на Парламент и Совет. Организация экономического сотрудничества и развития могла бы быть расширена до мирового уровня, поглотив Европейский Союз и усилив свои прерогативы до прерогатив нынешнего ЕС" <**>. Предлагаемая схема, по Гидденсу, обеспечивала бы управляемость на глобальном уровне, а также экспансию демократии в глобальном масштабе как условия для эффективного регулирования мировой экономики и уменьшения глобального экономического неравенства. -------------------------------- <*> Цит. по: Coleman W. D., Porter T. International institutions, globalisation and democracy: assessing the challenges // Global Society. 2000. Vol. 14, N 3. Р. 377. См. об этом также: Falk R., Strauss A. Toward global parliament // Foreign Affairs. 2001. Vol. 80, N 1. P. 212 - 220; Muetzelfeldt M., Smith G. Civil society and global governance: the possibilities for global citizenship // Citizenship Studies. 2002. Vol. 6, N 1. Р. 55 - 75. <**> Цит. по: Перегудов С. Неолиберальная глобализация: есть ли альтернатива? // Мировая экономика и международные отношения. 2002. N 4. С. 26.

Несколько отличный проект предлагает немецкий исследователь глобализации У. Бек. Он также считает, что ЕС может превратиться в образование, активно противодействующее неолиберальной глобализации, но он полагает, что ЕС должен стать одним из элементов системы транснациональных государств, способной повернуть глобализацию в более конструктивное направление <*>. Одновременно он выступает против идеи глобального государства. -------------------------------- <*> Бек У. Что такое глобализация? / Пер. с нем. А. Григорьева, В. Сидельника. Общ. ред. и послесл. А. Филиппова. М., 2001. С. 268 - 275.

Проблема заключается в том, что подобного рода разработки и проекты "позитивной глобализации", хотя и не выглядят слишком утопичными, тем не менее, перспектив реализации пока не имеют и остаются невостребованными, поскольку нынешним неформальным структурам global governance (и в частности США как единственной на сегодняшний день сверхдержаве) весьма выгодно сохранение status quo и вряд ли они самостоятельно и добровольно станут следовать международным (или глобальным) нормам, которые ограничивали бы их могущество, либо пожелают подвергнуться демократическому контролю. Кроме того, если затрагивать вышеупомянутые конструкции формирования глобального управления по образцу Европейского Союза, то они представляются не совсем адекватными в силу сохраняющейся пока гетерогенности мира. Следует еще раз подчеркнуть, что Европейский Союз строился не только на осознании общих экономических интересов, но и понимании собственной Европейской (Западноевропейской, западной) цивилизационно-культурной идентичности. Представляется, что для преодоления негативных последствий глобализации если в мире не будут складываться новые центры, которые могли бы противостоять Западу, то есть создать баланс сил в мире, перейти от униполярной к многополярной системе. Не вдаваясь в подробный анализ возможных геополитических сценариев, укажем лишь, что такими центрами могли бы в будущем, по мнению авторитетных специалистов, стать цивилизации России или Китая. В частности, некоторые современные российские исследователи являются сторонниками возрождения модели биполярного (а впоследствии, возможно, и мультиполярного) мира, в соответствии с которой западной цивилизации во главе с США будет противостоять евразийский мир во главе с Россией, и даже формулируют в этой связи целостные концептуальные проекты <*>. -------------------------------- <*> См., например: Дугин А. Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить пространством. 3-е изд., доп. М., 1999; Панарин А. С. Глобальное политическое прогнозирование: Учеб. для студентов вузов. М., 2000.

Отдельные ученые считают, что все предпосылки для успешного конкурирования с западным миром имеет китайская цивилизация <*>. -------------------------------- <*> См., например: Уткин А. И. Указ. соч. С. 223 - 243.

Если подобные проекты будут реализованы, то действенным инструментом в построении более справедливого международного порядка могло бы стать в свою очередь международное право. Можно согласиться в этой связи с суждением С. Л. Рогожина о том, что "международное право в перспективе должно стать межцивилизационным, отражать взаимодействие и идейную борьбу различных религий, идеологий, правовых систем, ценностей и стремиться к их синтезу. В качестве основы международного права логично было бы утвердить идею человеческого и межэтнического общения, диалога цивилизаций, сотворчества культур" <*>. Таким образом источником международного права являлось бы не только согласование воль суверенных государств, но и воля народов, представляющих различные цивилизации. -------------------------------- <*> Рогожин С. Л. Международное право как диалог и столкновение цивилизаций // Московский журнал международного права. 2002. N 3. С. 18.

Название документа