Способы инкорпорации международно-правовых норм в российской уголовно-правовой системе

СПОСОБЫ ИНКОРПОРАЦИИ МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫХ НОРМ В РОССИЙСКОЙ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ

Ю. В. ТРУНЦЕВСКИЙ, А. А. ЦВЕТКОВ

Трунцевский Ю. В., доктор юридических наук, профессор.

Цветков А. А.

Международное право не регламентирует порядок и способы восприятия национальным правом международно-правовых норм. "Из природы договорных обязательств и из обычного права, - указывает Я. Броунли, - возникает общая обязанность государства привести внутреннее право в соответствие с обязательствами по международному праву" <*>. Поэтому государства свободны как в выборе видов заимствования (рецепции) международного права, так и в определении правовых форм самой рецепции. -------------------------------- <*> Броунли Я. Международное право. Кн. 1 - 2. М., 1977. С. 71.

Государства в силу государственного суверенитета обладают формальной свободой в определении правовых форм самой рецепции. Однако эта формальная свобода нередко оказывается детерминированной характером регулятивных свойств международно-правовых норм. Это и предопределяет необходимость использования государством в каждом конкретном случае наиболее приемлемых форм инкорпорации. Инкорпорация (позднелат. Incorporatio - включение в свой состав) - объединение в одно целое двух и более основ, автономных по своему значению (считается в морфологии) <*>. -------------------------------- <*> См.: Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. 4-е изд. М.: Сов. энциклопедия, 1988. С. 493.

Для понятия сущности процесса инкорпорации норм международного права в российское уголовное право очень важно понимание его содержания: это приведение в одно целое двух и более основ, автономных по своему значению. То есть два самостоятельных правопорядка (международно-правовая система и национальное уголовное право) путем инкорпорации норм первого во внутригосударственное право получают совершенно новое содержание механизма уголовно-правового воздействия на преступность. Безусловно, существуют особенности происхождения международно-правовой нормы и внутригосударственной нормы на территории государства, но действие их, поскольку речь идет о внутригосударственном праве, на территории государства одинаково и проходит в одной правовой сфере. Суть проблемы имплементации норм международного права, направленных на борьбу с транснациональной преступностью (ТНП), состоит не в уяснении терминологии, а в определении правовых критериев классификации способов воздействия системы международного права на российское уголовное право с использованием приемов юридической техники. Так, к признакам, свидетельствующим о невозможности непосредственного применения положений международного договора Российской Федерации в национальных уголовно-правовых отношениях, относят, в частности, содержащиеся в договоре указания на обязательства государств-участников по внесению изменений во внутреннее законодательство этих государств <*>, такие, как: -------------------------------- <*> Пункт 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации". а) издать законы для выполнения соответствующих договоров; б) внести изменения в законодательство; в) издать административные акты; г) принять все необходимые меры внутригосударственного порядка; д) отменить законы или административные акты, противоречащие положениям договора; е) обеспечить применение уголовного наказания и других санкций за нарушение договора. Вместе с тем при рассмотрении уголовных дел, если международным договором Российской Федерации регулируются отношения с иностранными лицами, ставшие предметом судебного рассмотрения (например, при рассмотрении ходатайств об исполнении решений иностранных (международных) судов, решений о выдаче лиц и др.), то производство по уголовному делу может вестись и не по УПК РФ <*>, если иные правила, чем предусмотренные законодательством, были установлены международным договором Российской Федерации. -------------------------------- <*> См., например: ст. 2 УПК РФ.

Предлагается признать, что еще на стадии формирования международного соглашения государства-участники имеют целью создание двух норм - международного и внутригосударственного права. Норма международного права создается уже в силу формирования международного договора как основного источника международного права. Ее условно можно обозначить так: "Государства согласились, что...", а далее следует часть диспозиции нормы, зависящей от объекта межгосударственного отношения, выраженной правилом поведения для субъектов внутригосударственного права (физических или юридических лиц). В таком смысле унифицированные правила предлагается считать "элементом (частью) международно-правового обязательства" <*>, "основной частью диспозиции международно-правовой нормы", что совершенно справедливо. -------------------------------- <*> Хачатурян А. Г. Теоретические проблемы взаимодействия международного публичного и международного частного права // Реализация международно-правовых норм во внутреннем праве. Киев: Наукова думка, 1992. С. 173 - 174.

Действительно, государства, принимая международно-правовой договор, одновременно определяют содержание международно-правовых обязательств и как те или иные нормы будут выглядеть в их правовой системе. Но это не означает, что они создают две различные нормы. Норма (правило поведения) одна - международно-правовая, но действовать она будет в двух различных правопорядках в виде: а) согласованной воли государств и б) как норма национального права, исполнение которой является международно-правовым обязательством данного государства. Некоторые авторы к способам инкорпорации относят различные их виды, которые по содержанию процесса перевода нормы международного права в национальную правовую систему во многом совпадают, но различаются терминологически. Например, мы не согласны с Б. Л. Зимненко в том, что в рамках правовой системы России существуют две формы согласования международного и внутригосударственного права: отсылка и инкорпорация. Второй указанный автором способ, как показали анализ исторических документов, зарубежный опыт и международная практика, принято считать рецепцией, заимствованием. Мы рассмотрим два способа инкорпорации - рецепцию и отсылку. Рецепция (в переводе с латинского receptio - заимствование и приспособление данным обществом социальных форм, возникших в другой стране, другой правовой системе) - этот универсальный способ применяется для обозначения точного воспроизведения во внутригосударственных правовых актах формулировок международно-правовых актов путем принятия государством норм национального права, направленных на выполнение предписаний международного права, исполнение своих международных обязательств. Подобный способ применен в ст. 357, 358, 359 УК РФ. Они текстуально повторяют нормы международного права (соответственно: геноцид, экоцид, наемничество). Рецепция включает в себя два существенных момента: во-первых, восприятие национальным правом предписаний международного права через механизм ратификации или одобрения (утверждения) международных договоров и, во-вторых, передачу (трансмиссию) прав и обязанностей, возложенных договором на государство, компетентным органам государственной власти и государственного управления с целью непосредственной их реализации. "Если международный договор налагает обязательства на государство в целом, - замечает Р. А. Мюллерсон, - то национальное право, как бы идя навстречу международному праву, конкретизирует эту обязанность, определяя органы, ответственные за выполнение международных договоров" <*>. -------------------------------- <*> Мюллерсон Р. Национально-правовая имплементация международных договоров СССР // Вестник Моск. ун-та. Серия XI. Право. 1978. N 6. С. 130.

Сама норма международного права как регулятор межгосударственных отношений остается равнообязательной для создавших ее субъектов. Изменяются лишь предписания нормы. Государство в рецепированной национально-правовой норме делегирует тем или иным органам правомочия по реализации предписаний данных международно-правовых норм. Национальное право, таким образом, выступает в качестве инструмента имплементации международно-правовых норм по борьбе с ТНП в результате деятельности государственных органов, юридических лиц и граждан. Воспринимая национальным правом правила международно-правовых норм, государство не может извращать существа норм международного права, ибо это означало бы нарушение международного права с вытекающими отсюда последствиями в виде ответственности или санкций. И. И. Лукашук и П. Ф. Мартыненко в свое время писали, что "рецепция" как часть общего процесса имплементации международно-правовых норм по своей сути есть "выполнение международно-правовых предписаний в нормах внутригосударственного права" <*>. Н. В. Миронов говорит о рецепции "как о методе заимствования из международного права тех или иных норм" <**>. Подобные примеры мы видим и в истории развития права России и других стран. Причем рецепция международного права может быть прямо и не связана с имплементацией его норм, а обусловлена формированием национального законодательства нового государства, что свойственно периоду их образования или преобразования. -------------------------------- <*> Лукашук И. И., Мартыненко П. Ф. Юридические гарантии осуществления норм конституционного и международного права в условиях их взаимодействия // Юридические гарантии правильного применения советских правовых норм и укрепление социалистической законности. Тезисы докладов и сообщений Всесоюзной научной конференции. Киев, 1970. С. 146. <**> Миронов Н. В. Советское законодательство и международное право. М.: Междунар. отношения, 1968. С. 59.

Формирующиеся в результате правовой имплементации международных договоров новые нормы являются типичными нормами внутреннего права, по своей сущности не отличающимися от иных норм национальной системы права. Они функционируют как элементы этой системы, подчиняются ее принципам и процессуальным формам <*>. -------------------------------- <*> См.: Лукашук И. И. Соотношение внутригосударственного и международного права в свете новой Конституции СССР // Вестник Киев. ун-та. Международные отношения и международное право. 1979. Вып. 8. С. 11.

Государства используют различные правовые формы санкционирования рецепции правил международных договоров национальным правом, в том числе и конституционным законодательством (при общей рецепции норм международного права) <*>. -------------------------------- <*> См.: Гавердовский А. С. Имплементация норм международного права. Киев: Вища школа. Головное изд-во, 1980. С. 76.

В России применяется правило общей рецепции, законодательно урегулированное в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, которая выступает в качестве генеральной нормы имплементации. Рецепция правил международно-правовых норм внутригосударственным правом всегда является элементом проявления государственной воли и имеет своим следствием: а) изменение их формальной силы: они приобретают правовое значение в данном правопорядке; б) изменение дестинаторов предписаний, которыми становятся субъекты национального права; в) изменение в большей или меньшей степени содержания самих предписаний по сравнению с тем, какое они имели в международном правопорядке, ввиду цели, преследуемой рецепцией <*>. -------------------------------- <*> См.: Анцилотти Д. Курс международного права. М., 1961. Т. 1. С. 35.

Выше нами уже отмечалось, что рецепции в "чистом" виде в практике быть не может, поскольку всякое воспроизведение нормы международного права во внутригосударственном праве предполагает изменение не только ее формально-юридического значения, но и, как правило, предмета и содержания нормы, ибо, как справедливо отмечал Д. Анцилотти, всякая новая норма может войти в новую систему права, только приспосабливаясь к ней, изменяя субъекты нормы, а в ряде случаев и суживая, путем оговорок, или расширяя свое первоначальное содержание <*>. -------------------------------- <*> См.: Там же. С. 75.

Однако применение оговорок нельзя признать вторжением государства в сферу содержания международно-правовой нормы. Ввести в национальную систему права норму международного права - это значит приспособить национальную систему права, согласовать ее с международно-правовой системой. Проблемы перенесения норм из одной правовой системы в другую заключаются в выборе способа их инкорпорации. Это может произойти автоматически либо путем приведения национального законодательства в соответствие с международным правом, но только не изменяя при этом его содержания. Значит, приспосабливаться к новым условиям действия в рамках национальных отношений по борьбе с преступностью должна не международно-правовая норма, а сама уголовно-правовая система государства, она согласовывается с международным правом на уровне принципов, институтов и норм. Отметим, что процесс инкорпорации норм международного права в национальную правовую систему нередко называют "трансформацией". Подавляющее большинство ученых, в той или иной степени касающихся проблемы соотношения международного и внутригосударственного права, связывает реализацию норм международного права с обязательным изданием внутригосударственного правового акта, трансформирующего правила международного договора в нормы внутреннего права. Но при этом в само понятие трансформации различными авторами вкладывается отнюдь не адекватный смысл. Одни из них рассматривают трансформацию (наряду с отсылкой, рецепцией, инкорпорацией) в качестве "способа приведения в действие норм международного права" <*>. Другие, трактуя понятие трансформации в широком смысле <**>, представляют ее в качестве способа осуществления международного права посредством издания государством внутренних нормативных актов в обеспечение выполнения им своей международной обязанности или в интересах использования им своего международного полномочия. Причем рецепцию и отсылку называют разновидностями трансформации <***>. -------------------------------- <*> Левин Д. Б. Актуальные проблемы теории международного права. М., 1974; Миронов Н. В. Соотношение международного договора и внутригосударственного закона. СЕМП, 1963. М., 1965. С. 34; Иванов С. А. Проблемы международного регулирования труда. М., 1964. С. 123; Иногамова-Хегай Л. В. Источники международного уголовного права // Общепризнанные принципы и нормы международного права... 2004. С. 422 и др. <**> См.: Усенко Е. Т. Формы регулирования социалистического международного разделения труда. М., 1965. С. 140 - 141. <***> См.: Усенко Е. Т. Теоретические проблемы соотношения международного и внутригосударственного права. СЕМП, 1977. М., 1979. С. 67, а также Буткевич В. Г. Советское право и международный договор. Киев, 1977. С. 46 - 47.

Как видно, в точках зрения этих двух групп авторов имеются существенные расхождения, которые могут быть объяснены прежде всего не совсем точной квалификацией существа правотворческих мероприятий государства по поводу имплементации норм международного права. В связи с этим представляется, что используемый многими авторами термин "трансформация" для объяснения процесса воздействия норм международного на российское уголовное право не может быть принят безоговорочно. Если исходить из определения трансформации, то точный перевод слова "transformation" с немецкого, английского, французского означает "видоизменение", "превращение", "преобразование". Как мы определили, трансформация понимается как преобразование нормы международного права в норму внутригосударственного права путем издания соответствующего внутригосударственного нормативного акта, изменяющего содержание нормы международного права. Иными словами, трансформация означает создание новых норм внутригосударственного права путем преобразования норм международного права в нормы внутреннего права, а отнюдь не чисто технический процесс опубликования или введения в действие договора на территории данного государства. Данное понимание трансформации необходимо было советской доктрине, так как СССР отрицал прогрессивный характер международного права и изменение, придание нормам международного права "советского характера" было возможным только в СССР. Отметим, что имеющиеся разногласия терминологического характера, казалось бы, мало относящиеся к правотворчеству или правоприменению, в действительности приобретают принципиальный характер. Поэтому опасность вышеуказанного понимания термина "трансформация" по отношению к нормам международного права, на наш взгляд, выражается в том, что нормы международного права в этом случае перестают быть унифицированными (общими и едиными для всех субъектов международного права) правилами, которые так нужны государствам для создания единого механизма. В этом случае государства по своему усмотрению трактуют нормы международного права, это ведет к игнорированию международных договорных обязательств, не говоря уже об исполнении деклараций и резолюций организаций. Единственно правильное понимание трансформации следует свести именно к отождествлению ее с национально-правовой ратификацией международного договора. Причем акт ратификации - это уже норма (правило), указывающая о действии ратифицированного договора, поэтому создаются генеральные нормы, имплементационные. Сам термин "ратификация" (от лат. ratum facere - делать окончательным) означает "утверждение" договора именно как источника международного права. Таким образом, ратификация как элемент имплементации есть признание обязанности международных обязательств, далее идут юридические, технические способы включения норм международного права в национальную правовую систему (или самоисполняющиеся договоры, или отсылка-рецепция), то есть адаптация норм международного договора к национальной правовой системе (процессу). В прецедентном праве такой адаптации не требуется. Но и трансформировать международный договор также нельзя, договор даже и после этого по форме для всех его участников остается международным соглашением. Ратификация не трансформирует нормы международного договора в национальное законодательство также и потому, что тот не меняет своей сущности, он не может измениться (т. к. этого не может сделать одна сторона договора - одно государство). Его нормы универсальны для всех участников договора, стремление же изменить такие нормы в одностороннем порядке противоречит принципам международного права. Поэтому можно сделать вывод - термин "трансформация" в применении его к соотношению внутригосударственного и международного права следует признать неудачным и вредным для правового осмысления и закрепления международных интеграционных процессов. Следующий способ исполнения требований международного права, когда государство включает в свое национальное право норму (группу норм, правовой институт), отсылающую к международному праву и санкционирующую применение правил международного договора или обычая (для регулирования конкретных национальных правоотношений), принято называть отсылкой. Отсылка - это использование согласно предписанию или дозволению внутригосударственного права для урегулирования каких-либо внутригосударственных отношений правил, установленных международными договорами или обычаями. Отсылка нашла широкое признание в науке международного права и в практике государств <*>. -------------------------------- <*> См. подробнее: Миронов Н. В. Указ. соч. С. 58.

Сущность отсылки, отмечает А. С. Гавердовский, состоит в том, что национальный закон указывает на конкретное поведение государственных органов, которое должно регулироваться общими положениями или конкретными правилами договора (обычая), а не национального закона <*>. -------------------------------- <*> См.: Гавердовский А. С. Указ. соч. С. 90.

Отсылку с известным основанием можно считать наиболее простой формой осуществления норм международного права на территории государства, поскольку она не предусматривает какой-либо переработки норм, на которые ссылаются, а просто отсылает к ним как к норме регулирования тех или иных отношений во внутригосударственном праве. Отсылочная норма уголовного права имеет следующую структуру: объем и привязка, где "объем" - содержание (диспозиция) нормы, указывающей, какие конкретно общественные отношения требуется урегулировать нормами права, а "привязка" - указание (вектор) на то, нормы какого правопорядка следует применить к общественным отношениям, указанным в диспозиции. Таким образом, отсылочная норма лишь санкционирует (допускает) применение норм "чужой" правовой системы в сфере действия национальной системы права. Отсылка составляет содержание специально принятой внутригосударственной нормы, согласно которой правила и установки, являющиеся международно-правовыми, начинают рассматриваться и как внутригосударственные. Практически отсылка к международно-правовому договору есть не что иное, как отсылка к содержащимся в нем правилам, и при отсылке содержание международно-правовой нормы не изменяется в том же объеме, что и в международном праве. Поэтому структурно норму международного права, применяемую в национальных отношениях, можно представить в виде: а) национальной отсылочной нормы (объем, привязка, санкция), б) международной материально-правовой нормы (гипотеза и диспозиция, может быть, санкция), где гипотеза (факт преступного нарушения международно-правовых правил) совпадает, а также объем национальной нормы и диспозиция международно-правовой нормы должны совпадать. Например, в ст. 271 УК РФ: А: - Объем: нарушение правил международных полетов; - Привязка: нормы международного права, устанавливающие унифицированные правила международных полетов; - Санкция: наказание по ст. 271 УК РФ. Б: - Гипотеза: факт нарушения данных правил, а также специальная гипотеза: 1) вступление нормы в силу; 2) обязательность данной нормы для России; - Диспозиция: конкретные правила международных полетов, которые были нарушены в результате совершения преступления; - Санкция: возможна в том случае, если в результате совершенного деяния индивида возникает международно-правовая ответственность государства. Безусловно, говорить о непосредственном действии международно-правовой нормы в уголовно-правовой системе можно условно, учитывая, что такое действие опосредовано отсылочной нормой национального права. Однако суть бланкетных норм (отсылок) в том, что они не вводят в текст норм национального права новые материальные правила, а лишь допускают, санкционируют применение норм международного права для регламентации конкретных отношений, возникающих внутри государства. Иными словами, субъекты внутреннего права уполномочиваются на применение норм международного права в решении конкретных правовых дел и т. д. При этом, как мы уже отмечали, нормы не изменяют своей природы, остаются нормами международного права, но действующими в сфере внутреннего права. Изменение субъектов норм права - это важно для международно-правовой имплементации. Нормы международного права, принимаемые международным сообществом, направлены на регулирование международных отношений, т. е. поведения субъектов международного права (государств, международных организаций и др.), но реализация предписаний зависит от государств (от их воли, интересов, желания). Если в договоре указаны другие субъекты правоотношений, являющиеся субъектами международного права, то наделение их правами и обязанностями есть функция государства. То есть субъекты внутригосударственного права посредством правотворческого процесса воспринимают нормы международного права непосредственно (используют, применяют - суды, правоохранительные органы). Отсылка одних правовых норм к другим - довольно распространенный элемент юридической техники, в том числе и в рамках внутригосударственного права. Отсылка санкционирует применение норм отсылаемой системы (отрасли) в сфере действия отсылающей системы (отрасли). Общая имплементационная отсылка содержится в п. 4 ст. 15 Конституции РФ. Единичная отсылка включает в себя формулу: "Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены настоящим законом, применяются правила международного договора". Например, ст. 11 - 13 Уголовного кодекса Российской Федерации, регламентирующие действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на территории Российской Федерации, вне пределов России, а также вопросы выдачи лиц, совершавших преступление. Содержащаяся в этих статьях оговорка ("если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации") представляет собой пример единичной отсылки. Если сгруппировать отсылочные нормы российского уголовного законодательства по характеру их отсылки, то можно выделить следующие виды таких норм: а) нормы, отсылающие к общим принципам (общей идее) международного права (ст. 17 Конституции РФ, ст. 1 УК РФ); б) нормы, имеющие в виду конкретные нормы и институты международного права или соответствующие международные договоры (ч. 4 ст. 11, ч. 2 ст. 13, ст. 271 УК РФ и другие статьи УК РФ); в) нормы, отсылающие одновременно к международному праву (международным договорам) и к национальному законодательству (в нормативно-правовых актах данное положение используется путем внесения в норму текста следующего содержания: "Если иное не предусмотрено международным договором" - ч. 3 ст. 11, ст. 355, 356 УК РФ); и наконец, г) нормы, отсылающие к международным обычаям и международной практике (ст. 353, 354, 360 УК РФ). Анализ теоретических основ инкорпорации норм международного права, уголовно-правового характера позволяет сделать ряд выводов: 1. Приведение уголовного законодательства в соответствие с международными обязательствами принципиально возможно в двух основных формах: 1) созданием, изменением или отменой нормы уголовного права, объективированной в соответствующем законодательстве, 2) созданием нормы уголовного права, объективированной по крайней мере в двух частичных источниках, один из которых - международный договор, а другой - уголовный закон (так называемая бланкетная формула, или отсылка). Первая форма, в свою очередь, возможна в виде создания нормы, полностью совпадающей текстуально с правилом международного договора или тождественной ему (рецепция). Отсылка может быть сделана ко всем международным договорам (общая отсылка) или к конкретному кругу соглашений, унифицирующих правила определенной отрасли права или области законодательства (частичная отсылка). А. В. Наумов такие приемы предлагает называть "открытой" (явной) бланкетностью и "скрытой" (неявной). В первом случае законодатель при формулировании уголовно-правовой нормы прямо называет нарушение норм международного договора Российской Федерации (например, ст. 355, 356, 360 УК РФ). При неявной бланкетности, к которой, по словам А. В. Наумова, законодатель прибегает гораздо чаще, появление соответствующего уголовно-правового запрета является выполнением законодателем обязанности установить соответствующий уголовно-правовой запрет, вытекающий из международного договора РФ (например, ст. 228 - 233 УК РФ). И здесь следует согласиться с автором в том, что при обоих вышеприведенных приемах законодательной техники уголовно-правовые предписания отсылают к нормам международного права <*>. -------------------------------- <*> См.: Наумов А. В. Российское уголовное право: Курс лекций. В двух томах. Т. 1. Общая часть. М.: Юрид. лит. 2004. С. 58 - 59.

Положения, содержащиеся в статьях раздела XII УК РФ, так или иначе отсылают к нормам международного права. Диспозиции их являются бланкетными, и условия уголовной ответственности за совершение подобных преступлений содержатся в нормах международного права. Так, для восполнения текста диспозиции статьи уголовного закона при квалификации деяния необходимо обращаться не только к статье УК, но и к соответствующей статье международно-правового акта. При применении бланкетных диспозиций юридическое значение (в определении объекта преступления, установлении круга субъектов, характеристики места совершения преступления и т. п.) имеют как признаки, относящиеся к уголовно-правовой норме, так и признаки, относящиеся к нарушению нормы международного права. Так, например, при применении ст. 353, 354 УК РФ для уяснения их природы и смысла следует обратиться к Резолюции ГА ООН "Определение агрессии" от 14 декабря 1974 г. и к Уставу ООН, а ст. 356 и 359 УК РФ - к Женевским конвенциям 1949 г. о защите жертв войны и Дополнительным протоколам 1977 г. Нормы уголовного права, созданные вследствие международной унификации, в том числе с использованием "отсылочной техники", обладают автономностью в отношении к внутренней системе права в целом и в частности по вопросам квалификации (толкования). Это объясняется закреплением таких норм в различных источниках и правилами систематического толкования. Такой юридико-технический прием, как отсылка, означает, что источниками унифицированной таким образом нормы являются национальный закон, в котором содержится бланкетная формула, и международный договор, в котором изложено правило поведения. Каждый из указанных актов выступает частичным источником унифицированной нормы и, следовательно, уголовного права. 2. Спорным является сам термин "отсылка" как способ инкорпорации норм международного права, поскольку внутреннее право может отослать только к такой международной норме, которая признана государством в той или иной форме, действующей как национальная норма, восполняющая пробелы национального права. Другими словами, и при бланкетном (отсылочном) способе инкорпорации норм международного права речь идет о фактической рецепции (заимствования) их положений национальным уголовным правом. Рецепция и отсылка, по сути, есть одно и то же явление - инкорпорация рецепированного (заимствованного для национальной правовой системы) международного права. Поэтому речь идет лишь о двух технических способах такой инкорпорации норм международного права, которые в рамках российской уголовно-правовой системы начинают действовать независимо от того, каким способом они были инкорпорированы в своей совокупности. Эти нормы являются рецепированным правом по форме и способу действия - национальным, а по сущности (юридической природе, материальным источникам) - международным. 3. Рецепированное уголовное право (правовой институт) - система принципов и норм международного права, инкорпорированных в российское уголовное законодательство, являющихся наряду с нормами уголовного процесса частью комплексной отрасли российского права - международного сотрудничества в борьбе с преступностью, закрепляющая: принципы экстерриториального действия уголовного закона; основания оказания правовой помощи или отказа от ее предоставления запрашивающим государствам по выдаче; признаки транснациональных преступлений и основания освобождения от уголовной ответственности за их совершение; основы толкования в системе российского уголовного права норм международного права. Рецепированное право помимо норм, содержащих унифицированные правила международного сотрудничества России в сфере уголовного судопроизводства, включает систему материальных норм международного пенитенциарного права, составляющих основы исполнения наказаний и стандартные правила обращения с заключенными. 4. Международные договоры, нормы которых предусматривают признаки составов уголовно наказуемых деяний, не могут применяться судами непосредственно, поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления наказуемости определенных преступлений внутренним (национальным) законом (например, Единая конвенция о наркотических средствах 1961 г., Международная конвенция о борьбе с захватом заложников 1979 г., Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г. и др.). 5. Исходя из ст. 54 и п. "о" ст. 71 Конституции Российской Федерации, а также ст. 8 УК РФ уголовной ответственности в Российской Федерации подлежит лицо, совершившее деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом Российской Федерации. В связи с этим международно-правовые нормы, предусматривающие признаки составов преступлений, должны применяться судами Российской Федерации в тех случаях, когда норма Уголовного кодекса Российской Федерации прямо устанавливает необходимость применения международного договора Российской Федерации (например, ст. 355 и 356 УК РФ) либо если это необходимо для толкования рецепированной нормы.

Название документа