Роль Европейского Суда по правам человека в развитии принципа недискриминации

РОЛЬ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА В РАЗВИТИИ ПРИНЦИПА НЕДИСКРИМИНАЦИИ

О. В. ВАШАНОВА

О. В. Вашанова, адвокат Межреспубликанской коллегии адвокатов, член Российской Ассоциации международного права.

4 ноября 2000 года Комитет министров Совета Европы (далее - СЕ) открыл к подписанию государствами - членами СЕ Протокол N 12 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее - ЕКПЧ, Конвенция), содержащий общее запрещение дискриминации. Представляется, что принятие указанного Протокола было вызвано практикой Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ), уделяющего в последнее время значительное внимание вопросу дискриминации, а также недостаткам конвенционного механизма защиты прав человека, в виде усеченного характера нормы, запрещающей дискриминацию. Запрещение дискриминации предусмотрено ст. 14 Конвенции, которая гласит: "Пользование правами и свободами, изложенными в настоящей Конвенции, обеспечивается без какой-либо дискриминации по признакам пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или иным признакам". Принцип недискриминации представляет собой основополагающий и общий принцип, касающийся защиты прав человека <*>. Поэтому запрещение дискриминации конкретизируется в других положениях Конвенции и протоколов к ней. В частности, ст. 5 Протокола N 7 к ЕКПЧ от 22 ноября 1984 г. содержит норму о равноправии супругов. -------------------------------- <*> Генеральная Ассамблея ООН. Официальные отчеты. Сорок пятая сессия. Доп. 40 (А/45/40).

Но конвенционное запрещение дискриминации распространяется лишь на права и свободы, предусмотренные в ЕКПЧ. В 1949 году при разработке проекта ст. 14 Комитет Министров СЕ решил не включать в нее общее запрещение дискриминации, а также принципы "равенства перед законом" и "равной защиты законом", поскольку в то время участники СЕ, стремившиеся максимально оградить себя от международного вмешательства, не были готовы подписаться под общими, несколько неопределенными нормами, предполагающими, кроме прочего, предоставление специальной защиты наиболее уязвимым группам лиц, преимущественно в области социальных, экономических и культурных прав <*>. Интересно заметить, что практически все международные соглашения по правам человека, носящие общий характер, запрещают дискриминацию лишь в отношении прав, гарантируемых ими (исключением является Американская Конвенция о правах человека от 22 ноября 1969 г.). -------------------------------- <*> McKean Warwick. Equality and Discrimination under International Law. Oxford, 1983. P. 207 - 210.

Острый дефицит общего запрета дискриминации чувствовался в течение всего периода применения Европейской Конвенции. Начиная с 60-х гг. XX века Парламентская Ассамблея СЕ неоднократно обращалась к Комитету Министров СЕ с предложением разработать протокол к Конвенции, содержащий гарантию равенства и общее запрещение дискриминации. С 1990 года работа по рассмотрению вариантов укрепления принципа равенства в конвенционном механизме, главным образом, велась Европейской комиссией по борьбе с расизмом и нетерпимостью и Руководящим комитетом по равенству мужчин и женщин и, несмотря на свой секторальный характер, стала значительным стимулом в разработке общего запрещения дискриминации. Проект Протокола N 12 к ЕКПЧ был подготовлен Руководящим комитетом по правам человека <*>. -------------------------------- <*> Пояснительный доклад к Протоколу N 12 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Совет Европы и Россия. С. 33 - 34.

Основным достижением названного Протокола является общее запрещение дискриминации, то есть распространение защиты от дискриминации за рамки Конвенции: на права и свободы, гарантированные национальным законодательством, на действия или бездействие публичных властей. Статья 1 Протокола предусматривает: "1. Пользование любым правом, признанным законом, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или любого иного обстоятельства. 2. Никто не может быть подвергнут дискриминации со стороны каких бы то ни было публичных властей по признакам, упомянутым в пункте 1 настоящей статьи". Протокол не возлагает на государства обязательства по принятию позитивных мер, содействующих достижению подлинного равенства лицам, фактически находящимся в менее благоприятном положении, в отличие, например, от Европейской Социальной Хартии. Он полностью дублирует конвенционный перечень признаков, на основании которых исключается дискриминация. Решение не менять содержание перечня было вызвано его открытым характером и стремлением избежать некорректное толкование о приоритетах упомянутых признаков над не включенными в список. Согласно ст. 5 Протокола он вступит в силу после того, как десять государств - участников СЕ выразят свое согласие на обязательность для них Протокола. По состоянию на 1 января 2004 г. Протокол подписали 28 государств, а ратифицировали всего 5 (Босния и Герцеговина, Грузия, Кипр, Сан-Марино, Хорватия). Вероятно, государства пока не стремятся полностью поставить свои юридические системы под международный контроль в форме юридически обязательных постановлений Европейского суда по правам человека. Пожалуй, именно такие постановления являются наиболее действенной мерой, способствующей соблюдению государствами принципа недискриминации. Судебная практика по ст. 14 является фрагментарной и достаточно сложной вследствие особенностей самой статьи. Нарушение указанной статьи было установлено при помощи 23 постановлений, принятых Судом преимущественно в последние годы: по одному постановлению в 60-х и 70-х гг. прошлого века, 2 постановления в 1980-х, 13 в 1990-х и 6 в 2000 - 2001 гг., что свидетельствует о возрастании интереса Суда к проблеме дискриминации. Внимание в настоящей публикации будет преимущественно сосредоточено на анализе указанных дел. Но первоначально следует охарактеризовать ст. 14. Простая на первый взгляд, она имеет ряд особенностей, которые определились именно в процессе ее практического применения: во-первых, как было сказано ранее, ст. 14 не создает для государств обязательство гарантировать недискриминацию в общем плане, а носит дополнительный характер по отношению к основным статьям Конвенции и протоколов к ней, предусматривающих права или свободы, как если бы она составляла их неотъемлемую часть <*>. -------------------------------- <*> Определенное исключение из правила о дополнительном характере ст. 14 было констатировано в деле "Лица азиатского происхождения из Восточной Африки против Соединенного Королевства" 1973 г. (East African Asians v. the United Kingdom). Европейская Комиссия в своем публичном заявлении отметила, что хотя права на въезд и на иммиграцию Конвенцией не предусмотрены, отказ обладателям британских паспортов, высланных из Уганды, Кении и Танзании, въехать в Соединенное Королевство имел расовый характер и мог расцениваться как нарушающий положение о недопущении унижающего достоинство обращения по ст. 3 и 14 ЕКПЧ. (См. подробнее: Донна Гомиен. Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека / Совет Европы. 2000. С. 112.)

Во-вторых, статья имеет самостоятельное значение. В том случае, если даже ни одна из основных статей Конвенции не была нарушена, но различие в обращении относится к сфере применения основной статьи и носит дискриминационный характер, то может быть установлено нарушение ст. 14. В-третьих, ст. 14 содержит 13 признаков, на основании которых исключается дискриминация. Перечень признаков является открытым, то есть рассматриваемая статья защищает от дискриминации на основании не только перечисленных признаков, но и не предусмотренных в ней. Самым первым и, наверное, главным делом, в котором было установлено нарушение ст. 14 и определены руководящие принципы ее применения, является дело "О некоторых аспектах законодательства о применении языков в системе образования Бельгии" (The case "relating to certain aspects of the laws on the use of languages in education in Belgium") (23.07.1968). Заявителями в этом деле была группа франкоязычных родителей, детям которых было отказано в доступе в школы с преподаванием французского языка, расположенные в шести коммунах пригорода Брюсселя (где основным языком общения был фламандский язык) исключительно из-за места жительства родителей. В то время как во фламандские школы принимались все без исключения. Только сертификаты, выданные франкоязычными школами в указанных областях, подлежали дальнейшему подтверждению в государственных комиссиях. Европейские Комиссия и Суд определили в этом деле автономный характер ст. 14: "Применение статьи 14 не ограничено делами, в которых есть сопровождающее нарушение другой статьи. Она имеет особое значение в отношении тех статей Конвенции, которые точно не определяют права, а оставляют государствам некоторую свободу усмотрения в выполнении своих обязательств, уполномочивают их ограничивать гарантируемые права.... Например, статья 6 Конвенции не требует учреждения апелляционных судов, но если Государство учреждает такие суды, действуя вне обязательств по статье 6, и запрещает некоторым лицам пользоваться этим средством без законной причины, когда оно доступно другим, Государство нарушает статью 6 в сочетании со ст. 14 Конвенции... Если Государство, не будучи связанным обязательством, поступает определенным образом, предпринимая положительное действие в отношении прав, предусмотренных в Конвенции, это должно осуществляться без дискриминации" <*>. -------------------------------- <*> The case "relating to certain aspects of the laws on the use of languages in education in Belgium" // Series A. N 6. Para. A 4, В 9.

В названном деле было дано толкование понятию "дискриминация", которое в последующем, в течение всего периода применения ст. 14, использовалось конвенционными органами в целях установления факта дискриминации. По мнению Комиссии, вопрос о возможной дискриминации возникал, если различие в обращении вело к лишениям для определенных людей и такие лишения не были оправданы общим интересом. Суд развил эту идею: "Принцип равенства в обращении будет нарушен, если различие не имеет никакого объективного и разумного обоснования. Наличие такого обоснования должно быть оценено с точки зрения цели и средств, преобладающих в демократических обществах. Различие в осуществлении прав, предусмотренных Конвенцией, должно преследовать законную цель, в то же время ст. 14 будет нарушена, если нет разумной пропорциональности между используемыми средствами и преследуемой целью" <*>. -------------------------------- <*> The case "relating to certain aspects of the laws on the use of languages in education in Belgium" // Series A. N 6. Para. В 10.

При оценке адекватности цели и средств Суд исследует юридические и фактические особенности, характеризующие социальную жизнь в государстве-ответчике. Статья 14 не запрещает различия в обращении, которые, базируясь на публичном интересе, обеспечивают справедливый баланс между защитой интересов социума и уважением прав и свобод человека, гарантируемых Конвенцией, то есть когда средства адекватны преследуемой цели. Так, Суд принял во внимание, что Бельгия - многоязычное государство, территория которого разделена по языковому признаку, в зависимости от доминирующего языка: французского, фламандского или немецкого. После проведенных в Бельгии переписей населения в 30-е и 60-е гг. XX века было выявлено резкое увеличение числа лиц иной языковой группы в одноязычных областях, что приводило к различным конфликтам. В результате Бельгия стала вести политику, направленную на поощрение получения образования на языке, доминирующем на конкретной территории. Суд счел, что такая мера не была произвольной, а преследовала вполне законную цель: достигнуть лингвистического единства в пределах двух одноязычных областей Бельгии. Установив законную цель, Суд тем не менее признал нарушение Бельгией ст. 2 Протокола N 1 (Право на образование) в сочетании со ст. 14, поскольку используемые средства, в виде ограничения в получении образования на родном языке только для одной языковой группы (франкоговорящих), были не адекватны преследуемой цели. Итак, в "Деле о языках в Бельгии" были определены основные критерии установления нарушения ст. 14 Конвенции: - обстоятельства дела должны относиться к сфере действия статей Конвенции и/или протоколов к ней, предусматривающих права или свободы; - должно быть установлено, что лица подверглись различию в обращении; - различие в обращении испытывает недостаток в разумном и объективном обосновании, - то есть не преследует законную цель; - а если все же законная цель имеется, то отсутствует разумная адекватность между используемыми средствами и преследуемой целью. Дальнейшее исследование постановлений Суда будет построено в зависимости от признаков, исключающих дискриминацию, что позволит, с точки зрения автора настоящей публикации, определить те области, где наиболее вероятно добиться признания нарушения ст. 14 Конвенции. Среди дел, в которых было установлено нарушение названной статьи, наибольшее их количество было связано с дискриминацией на основании рождения вне брака. Суд принял постановления по 8 делам данной категории, первым из которых было дело <Маркс против Бельгии" (Marckx v. Belgium) (13.06.1979). Заявители - незамужняя женщина Паула Маркс и ее внебрачная дочь Александра жаловались на нарушение ст. 8 (Право на уважение семейной жизни), ст. 1 Протокола N 1 (Право беспрепятственно пользоваться своим имуществом), взятых отдельно и в сочетании со ст. 14, поскольку согласно бельгийскому законодательству простой факт рождения ребенка у не состоящей в браке матери не влек никаких юридических обязательств между ними. Такие обязательства устанавливались посредством институтов добровольного или судебного признания, в то время как материнство замужней женщины подтверждалось исключительно свидетельством о рождении. Ребенок после его признания продолжал значительно ограничиваться в наследственных правах: полностью лишался права на наследство имущества матери, умершей без завещания; имущества членов ее семьи; а при наличии завещания, вправе был рассчитывать только на три четверти доли, которую он принял бы, если бы родился в браке <*>. -------------------------------- <*> Marckx v. Belgium // Series A. N 31. Para. 15 - 17.

Суд подтвердил, что: "Статья 14 не имеет независимого существования, но играет важную автономную роль, дополняя другие нормативные положения Конвенции и протоколов к ней. Мера, которая сама по себе соответствует требованиям статьи Конвенции, предусматривающей право или свободу, но имеющая дискриминационную природу, несовместима со ст. 14 и поэтому нарушает эти две статьи, взятые в сочетании, как если бы ст. 14 составляла неотъемлемую часть каждой из статей, предусматривающих права или свободы" <*>. -------------------------------- <*> Marckx v. Belgium // Series A. N 31. Para. 32.

При выяснении вопроса, имела ли место дискриминация, Суд использовал дополнительный критерий установления нарушения ст. 14: аналогичность положения заявителя и иных лиц, пользующихся лучшей защитой оспариваемого права. Суд признал, что положение одинокой матери и внебрачного ребенка является в достаточной степени аналогичным положению замужней женщины и ее ребенка. Проверяя обоснованность различия в обращении между "законными" и "незаконными" семьями, Суд пояснил, что ст. 8 не делает никакого различия между такими семьями, одинокая женщина и ее ребенок - одна из форм семьи. Хотя поддержка традиционной семьи сама по себе законна и даже достойна похвалы, ее результат все же не должен наносить ущерб "незаконной" семье, члены которой пользуются фундаментальными правами на равной основе с членами традиционной семьи. Различие в процедуре установления материнства и отказ ребенку в правах наследования имущества его родственников испытывали дефицит в объективном и разумном обосновании и соответственно нарушили ст. 14 в сочетании со ст. 8 относительно обоих заявителей. Ограничение права матери распорядиться имуществом в пользу дочери нарушило ст. 1 Протокола N 1 в сочетании со ст. 14 только в отношении Паулы Маркс, но не Александры, поскольку статья данного Протокола N 1 касается не потенциального права наследования, а уже приобретенного. В деле "Инце против Австрии" (Inze v. Austria) (28.10.1987) Суд установил применимость ст. 1 Протокола N 1, так как заявитель приобрел наследственные права на ферму, принадлежавшую его умершей матери, но не смог воспользоваться ими из-за своего статуса внебрачного ребенка, поскольку согласно местному закону, преимуществом в наследовании ферм, пользовались дети, рожденные в браке, несмотря на то что заявитель (в отличие от других наследников) имел больше опыта работы в сфере сельского хозяйства. Анализ практики Суда показывает, что большую роль в признании им нарушения ст. 14 играют меры, направленные на борьбу с дискриминацией, предпринятые на международном или национальном уровнях. Суд принял во внимание общеевропейский процесс борьбы с неравенством лиц, рожденных вне брака: "Конвенция - живой инструмент, подлежащий толкованию в свете современных событий. Государства - члены Совета Европы придают сегодня важное значение обеспечению равенства в области гражданских прав между детьми, рожденными в браке, и внебрачными детьми. Об этом говорит Европейская Конвенция о правовом положении внебрачных детей, 1975 г... Очень серьезные причины должны быть представлены, чтобы различие в обращении по признаку рождения вне брака было совместимо с Конвенцией" <*>. -------------------------------- <*> Inze v. Austria // Series A. N 126. Para. 41. Изменение внутригосударственного законодательства Германии, отменяющее различие в обращении между отцами детей, рожденных в браке и вне брака, было также учтено Судом в делах "Самерфилд против Германии", "Сахин против Германии" и "Хоффманн против Германии" от 11.10.2001.

Правительство не смогло аргументировать ни одной серьезной причины в обоснование различия, а те объяснения, которые были представлены: о существующих в сельской местности стереотипах о лучшем ведении хозяйства "законными" детьми и об обычном желании наследодателей передать имущество "законным" детям, Суд расценил слишком обобщенными и не соответствующими обстоятельствам конкретного дела. Суд единогласно признал нарушение ст. 1 Протокола N 1 в сочетании со ст. 14. Правомерность цели, достижение которой преследует различие в обращении, должна быть доказана государством-ответчиком. Обычно, если правительство не может обосновать свои действия Суд констатирует нарушение ст. 14. К сожалению, государства не всегда извлекают урок из принятых против них постановлений. Так, в деле "Вермейер против Бельгии" (Vermeire v. Belgium) (29.11.1991), заявительница Астрид Вермейер была лишена прав наследования на основании рождения вне брака, несмотря на то что наследство было открыто в 1980 г., то есть после признания Судом нарушения Австрией Конвенции в деле "Маркс против Бельгии" (1979 г). Суд правомерно решил, что у бельгийских судов не было причин, мешавших им воспользоваться выводами Суда по делу "Маркс против Бельгии". Стремление государства избежать большого количества судебных процессов путем непридания ретроспективного характера Закону 1987 г., отменившему ограничения для родившихся вне брака, не было расценено Судом как законная цель для оправдания различия в обращении <*>. Суд установил нарушение ст. 14 в сочетании со ст. 1 Протокола N 1. -------------------------------- <*> Vermeire v. Belgium // Series A. N 214-C. Para. 26.

Часто Суд, устанавливая нарушение ст. 14 Конвенции, делает это крайне осторожно, подчас оставляя за рамками соответствующего постановления ключевую проблему, что, в свою очередь, вызывает справедливое осуждение отдельных судей. Так, в своем особом мнении судьи Лоукадис и Талкенс в деле "Мазурек против Франции" (Mazurek v. France) (01.02.2000) обратили внимание на то обстоятельство, что Суд, признав практику уменьшения доли наследуемого имущества лиц, рожденных вне брака, нарушающей только ст. 1 Протокола N 1 в сочетании со ст. 14 и не рассмотрев предполагаемое нарушение ст. 8 (Право на уважение частной и семейной жизни), ограничил свои выводы исключительно наследственными правами. Но суд не обратился к основной проблеме - воздействия дискриминации на семейную и частную жизнь <*>. -------------------------------- <*> Mazurek v. France // Reports of Judgments Decisions 2000-II. Joint partly dissenting opinion of judges Loucaides and Tulkens. Para. 2.

Большое значение в установлении нарушения ст. 14 имеют фактические обстоятельства конкретного дела, даже если государство в данном случае преследует законную цель. В качестве примера можно привести дело "Кэмп и Боурими против Нидерландов" (Camp and Bourimi v. the Netherlands) (03.10.2000) и три дела, в которых было установлено различие в обращении между отцами детей, рожденных в браке и вне брака <*>. -------------------------------- <*> Дело "Самерфйлд против Германий" (Sommerfeld v. Germany) (11.10.2001), Дело "Сахин против Германии" (Sahin v. Germany) (11.10.2001) и Дело "Хоффманн против Германии" (Hoffmann v. Germany) (11.10.2001).

В первом деле заявитель - Софиан Боурими, рожденный вне брака, не мог наследовать после отца, умершего до его рождения, из-за отсутствия у него юридически признанной семейной связи с отцом на момент открытия наследства. И даже после установления отцовства в судебном порядке, он не имел права на перераспределение наследственного имущества в свою пользу, поскольку последствия указанной процедуры не имели обратной силы. По утверждению Правительства различие в обращении имело законную цель - защиту интересов законнорожденных наследников, гарантируемых от раздела их имущества в случае появления "нежданного" наследника. Суд согласился с этим. Тем не менее фактические обстоятельства данного дела не выявили серьезные причины, оправдывающие различие в обращении в отношении заявителя: "Законные наследники знали о желании отца заявителя жениться на его матери и о существовании наследника (Софиана). Поэтому не было острой необходимости в защите законных наследников. При таких обстоятельствах, исключение Софиана из наследников его отца было непропорционально. Соответственно было нарушение ст. 14 в сочетании со ст. 8 Конвенции" <*>. -------------------------------- <*> Camp and Bourimi v. the Netherlands // Reports of Judgments Decisions 2000-X. Para. 38.

В трех упомянутых ранее делах заявителями были отцы внебрачных детей, подвергнутые менее благоприятному обращению, чем отцы детей, рожденных в браке, но впоследствии разведенные, поскольку в отличие от последних они имели право на общение с детьми исключительно с разрешения матери ребенка или суда. Первоначально Суд установил факт различия в обращении: "Очевидно, что на отца ребенка, рожденного вне брака, ложилось тяжелое бремя доказывания. Ключевым моментом здесь является то, что национальные суды по общему правилу не расценивают контакты ребенка с таким отцом, как благоприятные. Разрешение суда на общение - это скорее исключение из установленного законом правила" <*>. Конкретные обстоятельства дела, а именно стремление заявителей к общению со своими детьми, не согласовывались с общим выводом Правительства, что отцы детей, рожденных вне брака, часто не интересовались жизнью своих детей и могли оставить внебрачный союз в любое время. Поэтому Суд признал нарушение ст. 14 в сочетании со ст. 8 ЕКПЧ. -------------------------------- <*> Sommerfeld v. Germany. Para. 51.

Следующей заметной группой дел, в которых было установлено нарушение ст. 14 ЕКПЧ, являются дела, связанные с дискриминацией по признаку пола, первым из которых является дело "Абдулазш, Кабалес и Балкандали против Соединенного Королевства" (Abdulaziz, Cabales и Balkanaali v. The United Kingdom) (28.05.1985). Заявительницы - иммигрантки, имевшие разрешение на постоянное проживание в Великобритании, по иммиграционному законодательству не могли получить разрешение на въезд в Великобританию своих супругов-иностранцев, в отличие от мужчин-иммигрантов, имеющих такой же статус. Не установив нарушение ст. 8, Суд тем не менее применил ст. 14, поскольку обстоятельства дела касались ст. 8: "Статья 14 не имеет никакого независимого существования, так как имеет отношение исключительно к "осуществлению прав и свобод", гарантируемых этими положениями. Хотя применение статьи 14 не обязательно предполагает нарушение этих положений - и в этой степени она автономна, она не может быть применена, если рассматриваемые факты не подпадают под сферу этих положений" <*>. -------------------------------- <*> Abdulaziz, Cabales и Balkandali v. The United Kingdom // Series A. N 94. Para. 71.

Иммиграционное законодательство преследовало законную цель - защиту внутреннего трудового рынка, испытывающего высокий уровень безработицы, от наплыва иностранной рабочей силы, преимущественно мужчин трудоспособного возраста. Но Великобританией была нарушена адекватность между используемыми средствами и преследуемой целью, поскольку цель была не настолько важна, чтобы оправдать различие между мужчиной и женщиной относительно возможности воссоединиться со своим супругом, и, следовательно, была нарушена ст. 14 в сочетании со ст. 8 Конвенции. Думается, поскольку дело затрагивало серьезную проблему расовой дискриминации, но Суд не исследовал ее, мотивируя свое решение отсутствием в британском иммиграционном законодательстве положений, дифференцирующих людей по расовому или этническому признаку, и тем, что фактически законодательство распространялось на выходцев из стран Нового Содружества и Пакистана, так как массовая иммиграция преимущественно исходила из названных стран. Суд пока не установил фактов дискриминации по признаку этнического происхождения. Так, в деле "Великова против Болгарии" (Velikova v. Bulgaria) (18.05.2000) заявительница утверждала, что этническое происхождение ее сожителя-цыгана было причиной плохого обращения с ним полиции, приведшего к его смерти. Суд заключил, что из-за недостаточного представления государством-ответчиком объяснений относительно его смерти, нельзя дать заключение об обусловленности ее расовыми предубеждениями <*>. -------------------------------- <*> Velikova v. Bulgaria // Reports of Judgments and Decisions 2000-VI. Para. 94.

В деле "Ван Раалте против Нидерландов" (VanRaaltev. the Netherlands) (21.02.1997) Суд установил нарушение ст. 14 в сочетании со ст. 1 Протокола N 1 и дискриминацию на основании пола, поскольку согласно Общему Закону Нидерландов о пособиях на детей (1962 г.) только бездетные женщины, не состоящие в браке и достигшие возраста 45 лет, были освобождены от выплат в социальный фонд в поддержку детей, но не мужчины с такими же характеристиками. Суд не нашел объективного и разумного обоснования различия в обращении: "Сборы в поддержку детей могут причинить душевное страдание одинаково как бездетным женщинам, так и мужчинам... Несмотря на то, что желание оберегать чувства бездетных женщин определенного возраста может быть расценено как законная цель, такая цель не может оправдать различие в обращении на основе пола в настоящем деле" <*>. -------------------------------- <*> Van Raalte v. the Netherlands // Reports of Judgments and Decisions 1997-I. Para. 43 - 44.

В деле "Карлхеинз Шмидт против Германии" (Karlbeinz Scbmidt v. Germany) (18.07.1994) Суд установил наличие дискриминации на основании пола и нарушение ст. 14 в сочетании с п. 3(d) ст. 4 в связи с тем, что в земле Баден-Вюртемберг только мужчины были обязаны служить в пожарных бригадах и уплачивать компенсационные сборы на нужды бригад в случае отказа от несения такой службы. Согласившись с Правительством, что эта мера была вызвана законной целью - требованием особых физических и умственных характеристик, связанных с рисками пожарной службы, свойственных преимущественно мужчинам, Суд, исходя из фактической ситуации в Германии (существование обязанности служить и уплачивать сборы для обоих полов в других землях: в Баварии, Саксонии и Тюрингии; наличие женщин-добровольцев в пожарных бригадах в Баден-Вюртемберге), решил, что различие в обращении между мужчинами и женщинами было необоснованно: "Решающим в настоящем деле является то, что обязанность нести эту службу соответствует только букве закона. А фактически из-за достаточного числа добровольцев ни один мужчина не обязан служить в пожарной бригаде. Финансовый сбор потерял компенсационный характер, и различие в обращении на основании пола в виде наложения финансового бремени только на мужчин, едва может быть оправданным" <*>. -------------------------------- <*> Karlheinz Schmidt v. Germany // Series A. N 291-B. Para. 28.

На основании постановления Суда, власти земли Баден-Вюртемберг приостановили взыскание компенсационных сборов. Впоследствии Федеральный Конституционный суд своим Постановлением от 24 января 1995 г. признал указанную ранее практику дискриминационной и недействительной <*>. -------------------------------- <*> Глотов С. А., Петренко Е. Г. Права человека и их защита в Европейском Суде. М., 2000. С. 123.

Отсутствие законной цели было установлено Судом в деле "Бургхартс против Швейцарии* (Burgbartzv. Switzerland) (22.02.1994), в котором заявители - супружеская пара - жаловались на то, что отказ в регистрации фамилии жены как общей фамилии и отказ мужу присоединить его фамилию к общей фамилии составлял дискриминацию на основании пола, поскольку Гражданский кодекс Швейцарии позволял принять как общую фамилию исключительно фамилию мужа и присоединить добрачную фамилию к общей фамилии только жене. Проверяя применимость ст. 14 Конвенции, Суд признал, что, несмотря на отсутствие в ЕКПЧ права на имя, сохранение добрачной фамилии, известной в академических кругах, может значительно затронуть карьеру заявителя, и следовательно, право на уважение частной жизни, предусмотренное ст. 8 Конвенции <*>. Стремление Швейцарии сохранить существующие традиции не было законной целью, поэтому Суд признал нарушение ст. 14 в сочетании со ст. 8 Конвенции. -------------------------------- <*> Burghartz v. Switzerland // Series A. N 280-B. Para. 24.

На основании изменений, внесенных в ст. 177 (а) Гражданского кодекса Швейцарии, отменивших различия в обращении по признаку пола, заявитель стал носить фамилию Шнайдер-Бургхартс <*>. -------------------------------- <*> Глотов С. А, Петренко Е. Г. Указ. соч. С. 122.

В деле "Дарби против Швеции" (Darby v. Sweden) (23.10.1990) Комиссия и Суд разошлись во мнениях относительно того, к какому из основных положений Конвенции относится дело: по мнению Комиссии, жалоба относилась к свободе религии (ст. 9 ЕКПЧ), а по мнению Суда, - к праву на беспрепятственное пользование своим имуществом. Заявителем являлся финский гражданин Питер Дарби, работавший в Швеции, но проживавший на Аланских островах (Финляндия), вынужденный платить полный муниципальный налог, включающий специальный налог на Лютеранскую Церковь Швеции. Заявитель не мог быть освобожден от его уплаты, поскольку действие Закона о налогообложении инакомыслящих 1951 г., в котором предусматривались случаи освобождения от налога, распространялось исключительно на лиц, постоянно проживающих в Швеции. Питер Дарби жаловался на нарушение Швецией ст. 9 (Право на свободу мысли, совести и религии) и ст. 1 Протокола 1 (Право беспрепятственно пользоваться своим имуществом), взятых отдельно и в сочетании со ст. 14 Конвенции, в связи с отказом в освобождении его от церковного налога на основании отсутствия у него регистрации (как постоянного жителя Швеции). Заявитель находился в положении, аналогичном положению других нечленов Лютеранской Церкви, формально зарегистрированных как проживающие в Швеции. По признанию самого Правительства, такое различие не имело законной цели, поскольку было вызвано желанием избежать дополнительных сложностей в процедуре освобождения от налога, связанных с отсутствием у лица регистрации в Швеции <*>. -------------------------------- <*> Darby v. Sweden // Series A. N 187. Para. 31.

Значительную роль в установлении нарушения ст. 14 в данном деле сыграли изменения в национальном налоговом законодательстве, принятые по инициативе Парламентского Омбудсмэна, выступившего с критикой непоследовательности закона, содержащего различие в обращении. В трех делах Суд установил дискриминацию на основании религии. Особенностью данной категории дел, является то, что Суд, установив этот вид дискриминации, считал излишним исследовать предполагаемое нарушение ст. 9 (Свобода мысли, совести и религии). В первом деле "Хоффманн против Австрии" (Hoffmann v. Austria) (23.06.1993) заявительнице Ингрид Хоффманн решением Верховного суда Австрии было отказано в праве проживать совместно с детьми и заниматься их воспитанием вследствие ее членства в религиозной организации "Свидетели Иеговы". Решение мотивировалось тем, что некоторые каноны указанной организации (запрет на переливание крови и на участие в массовых мероприятиях) могли нанести вред детскому благополучию и сделать детей социальными изгоями. Суд установил, что различие в обращении, основанное на религии, имело законную цель - защиту здоровья и прав детей, но требование разумной адекватности между используемыми средствами и преследуемой целью не было выполнено: "Верховный суд Австрии полагался исключительно на Федеральный закон о религиозном образовании детей и исследовал факты в ином ракурсе, нежели нижестоящие суды, решения которых, среди прочего, основывались на мнении экспертов-психологов. Несмотря на любые возможные возражения, различие, основанное исключительно на религии, неприемлемо" <*>. Суд решил, что было нарушение ст. 8 в сочетании со ст. 14. -------------------------------- <*> Hoffmann v. Austria // Series A. N 255-C. Para. 36.

В деле "Католическая церковь города Канья против Греции" (Canea Catholic Church v. Greece) (16.12.1997) церковь-заявитель, созданная в XIII столетии, жаловалась на нарушение Грецией ст. 6 (§ 1), ст. 9 Конвенции и ст. 1 Протокола N 1, взятых отдельно и в сочетании со ст. 14, в связи с тем что в отличие от других старейших религиозных организаций, которые не соблюдали формальности по признанию их юридическими лицами, она была лишена доступа к правосудию из-за не выполнения ею таких формальностей. Суд обратил внимание, что различие в обращении, выразившееся в "препятствии церкви-заявителю осуществить процессуальные права для защиты ее имущества, в отличие от Православной Церкви или Иудейского сообщества, защищавших свою собственность без каких-либо формальностей", не имело объективного и разумного обоснования и нарушило ст. 14 в сочетании со ст. 6 (§ 1) <*>. -------------------------------- <*> Canea Catholic Church v. Greece // Reports of Judgments and Decisions 1997-VIII. Para. 47.

Вспомогательный критерий установления дискриминации был введен делом "Флимменос против Греции" (Thlimmenos v. Greece) (06.04.2000): "Статья 14 будет нарушена, когда Государство обращается различно с лицами, находящимися в аналогичных ситуациях, без объективного и разумного обоснования. Однако это не единственный аспект запрещения дискриминации ст. 14. Право на защиту от дискриминации в осуществлении прав, гарантируемых Конвенцией, также будет нарушено, когда Государство без объективного и разумного обоснования не обращается по-другому с лицами, ситуации которых значительно отличаются" <*>. -------------------------------- <*> Thlimmenos v. Greece // Reports of Judgments Decisions 2000-IV. Para. 44.

Заявителю было отказано в назначении на должность аудитора вследствие общего запрета принимать на государственную службу лиц, судимых за тяжкие преступления, хотя судимость заявителя была связана исключительно с его религиозными убеждениями как члена религиозной организации "Свидетели Иеговы": неисполнение приказа носить военную форму во время всеобщей мобилизации. Поскольку отказ носить военную форму из-за религиозных или философских убеждений не мог свидетельствовать о нечестности или порочности заявителя, не позволяющих занимать должность аудитора, Суд решил, что отказ обращаться с заявителем иным образом, чем с другими лицами, осужденными за тяжкие преступления, не имел законной цели и нарушил ст. 14 в сочетании со ст. 9 ЕКПЧ. Примечательно, что судьба ст. 9 Конвенции, аналогично ст. 14, является непростой. Практика Европейского Суда и Комиссии по ее применению и толкованию относительно фрагментарная. До принятия Судом постановления по делу "Коккинакис против Греции" (1993 г.), содержащего руководящие принципы в отношении ст. 9, жалобы, имеющие религиозный аспект, преимущественно рассматривались в рамках иных статей ЕКПЧ, кажущихся на первый взгляд наиболее соответствующими делу. В последние годы наметился значительный рост количества дел, рассмотренных Судом по ст. 9, и более целостный подход к ее применению. В нескольких делах Суд применил ст. 14 в отношении признаков, не упомянутых в Конвенции, таких, как: гражданство, форма собственности, размер землевладения, сексуальная ориентация. Дискриминация на основании гражданства была установлена Судом в деле "Гейгусуз против Австрии" (Gaygusuz v. Austria) (16.09.1996), в котором заявитель, гражданин Турции, был лишен права на социальную выплату в виде чрезвычайного пособия по безработице, по причине отсутствия у него австрийского гражданства, несмотря на то что он уплачивал взносы в Фонд социального страхования по безработице наравне с гражданами Австрии. Аргументируя различие в обращении, Правительство Австрии заявило, что в сфере социального обеспечения названным пособием Австрия не несет ответственности за граждан Турции, поскольку не имеет договорных отношений с Турцией по данному вопросу. Суд решил, что такое различие в обращении не основывалось ни на какой "законной цели и разумном обосновании", и признал нарушение ст. 14 в сочетании со ст. 1 Протокола N 1 <*>. -------------------------------- <*> Gaygusuz v. Austria // Reports of Judgments and Decisions 1996-IV. Para. 50 - 52.

В деле "Ларкос против Кипра" (Larkos v. Cyprus) (18.02.1999) Суд постановил, что имела место дискриминация на основании формы собственности, так как арендаторы жилья, находящегося в государственной собственности, не были защищены Законом "О контроле за арендной платой" 1983 г. от произвольного выселения, в отличие от арендаторов жилья, находящегося в частной собственности. Заявитель, прожив с семьей в арендуемом у государства доме более 20 лет, отказался выселиться из него после отмены разрешения на занятие помещения. Суд установил нарушение ст. 14 в сочетании со ст. 8 Конвенции: "Различие в обращении с лицами, находящимися в аналогичных ситуациях, может быть оправдано общественным интересом, но в настоящем деле Правительство, имея широкую свободу усмотрения в области контроля над собственностью, не предоставило никакого убедительного объяснения тому, каким образом выселение заявителя может удовлетворить общественный интерес" <*>. -------------------------------- <*> Larkos v. Cyprus // Reports of Judgments and Decisions 1999-I. Para. 31.

В деле "Шассану и другие против Франции" (Cbassagnou and others v. France) (29.04.1999) заявители - владельцы небольших земельных наделов были обязаны Законом 1964 г., известным как "Loi Verdeille", стать членами действующей в их муниципалитете "Ассоциации муниципальных охотников" (сокращенно "ACCAs") и передать ей право охоты на их земле, в то время как на собственников земельных участков, превышающих 20 гектаров, такая обязанность не распространялась. Заявители являлись членами "Ассоциации защиты живой природы" и считали, что автоматическое включение их в члены "ACCAs" против их этических убеждений нарушало право беспрепятственно пользоваться своим имуществом, свободу мысли и свободу объединений и подвергло их дискриминации на основании размера землевладения и убеждений. Обстоятельства дела подпадали под действие ч. 2 ст. 1 Протокола N 1, поскольку обязанность заявителей допустить присутствие охотников на своей земле против их убеждений являлась вмешательством в их право собственности <*>. Суд установил нарушение указанной статьи и ст. 11 (Свобода собраний и объединений) в сочетании со ст. 14, Правительство не представило никакого объективного и разумного обоснования различия в обращении между крупными и мелкими землевладельцами, так как преследуемая государством цель - содействие рациональному управлению количеством животных - в равной степени распространялась на всех землевладельцев. -------------------------------- <*> Chassagnou and others v. France // Reports of Judgments and Decisions 1999-III. Para. 74.

Наличие дискриминации на основании сексуальной ориентации было установлено Судом в деле "Салгуэйро да Сильва Моута против Португалии" (Salgueiro da Sulva Mouta v. Portugal) (21.12.1999), где заявитель был лишен апелляционным судом г. Лиссабона права воспитывать дочь исключительно из-за его нетрадиционной сексуальной ориентации. В своем решении Суд констатировал, что "общество становится все более терпимым к гомосексуализму. Но нельзя утверждать, что такая среда здоровая и наиболее подходящая для психологического и социального развития ребенка... Ребенок должен жить в традиционной португальской семье. Не наша задача определять, является ли гомосексуализм болезнью или сексуальным влечением, но это ненормальность, и дети не должны расти в такой среде..." <*>. Апелляционный суд не принял во внимание мнение судебных экспертов-психологов, условия жизни заявителя и его отношение к ребенку. -------------------------------- <*> Salgueiro da Silva Mouta v. Portugal // Reports of Judgments and Decisions 1999-IX. Para. 27.

Хотя решение апелляционного суда бесспорно преследовало законную цель - защиту здоровья и прав ребенка, Суд, как и в деле "Хоффманн против Австрии", признал нарушение ст. 8 в сочетании со ст. 14 ЕКПЧ, так как решение национального суда основывалось на единственном критерии - наличии у заявителя нетрадиционной сексуальной ориентации, а не на обстоятельствах дела. Несколько дел были исключены Судом из списка после принятия государством-ответчиком мер, направленных на корректировку национального законодательства и возмещения ущерба заявителям. В деле "Сазеленд против Соединенного Королевства" (Sutherland v. the United Kingdom) (27.03.2001) заявитель жаловался, что установление минимального возраста для законных гомосексуальных отношений для мужчин - 18 лет, а не 16 лет, как для женщин, нарушило ст. 8 в сочетании со ст. 14, поскольку в течение 2-х лет он находился под угрозой уголовного преследования. После обращения заявителя в Суд Правительство в 1998 г. представило в Парламент законопроект о внесении изменений в Закон о правонарушениях сексуального характера 1956 г., уравнивающий возраст разрешаемых законом гомосексуальных отношений для мужчин и женщин - 16 лет. Соответствующие изменение были внесены в 2001 г. Примечательно, что в аналогичном деле "Даджен против Соединенного Королевства" (Dudgeon v. the United Kingdom) (22.10.1981) Суд отметил, что законодательно установленный различный возраст для добровольных сексуальных отношений между лесбиянками и гомосексуалистами нарушил право на частную жизнь заявителя-гомосексуалиста, поэтому нет необходимости рассматривать дело в свете ст. 14, и именно национальные власти должны решать, каким образом защищать общественную нравственность <*>. -------------------------------- <*> Dudgeon v. the United Kingdom // Series A. N 45. Para. 64 - 70.

Два дела "Корнвелл против Соединенного Королевства" (Cornwell v. the United Kingdom) (25.04.2000) и "Филдин против Соединенного Королевства" (Fielding v. the United Kingdom) (29.01.2002) были исключены Судом из списка после принятия Великобританией мер по исправлению пенсионного и социального законодательства, предусматривающего выплату пособия только овдовевшей матери, но не отцу. Такой неформальный способ урегулирования, осуществляемый вне рамок процессуальной деятельности Суда, показывает авторитетность постановлений Суда и стремление государств избежать принятия Судом решений, направленных против них. Основываясь на проведенном анализе, автор настоящей публикации пришел к определенным выводам о применении Европейским Судом по правам человека положения о запрещении дискриминации: - большинство постановлений, в которых было установлено нарушение ст. 14 ЕКПЧ, касались права на уважение частной и семейной жизни (ст. 8) или права на беспрепятственное пользование своим имуществом (ст. 1 Протокола N 1), то есть частноправовой сферы; - в ряде дел, в которых Суд установил нарушение основного права, он объявлял об отсутствии необходимости рассматривать предполагаемое нарушение ст. 14: "Где было установлено нарушение независимой статьи Конвенции по общему правилу нет необходимости Суду исследовать дело по статье 14, если только очевидное неравенство в обращении при пользовании рассматриваемым правом не является фундаментальным аспектом дела" <*>; -------------------------------- <*> Chassagnou and others v. France // Reports of Judgments and Decisions 1999-III. Para. 89. Такая позиция была, в частности, подвергнута критике судьей Д. Эвригенисом в его особом мнении по делу "Эйри против Ирландии" от 09.10.1979, который считал, что факт признания Судом нарушения какой-либо статьи Конвенции не освобождает его от рассмотрения дела по ст. 14, если заявитель утверждает, что была допущена дискриминация.

- рассмотрение предполагаемого нарушения Конвенции в контексте четких оговорок о допустимости ограничения гарантированных прав, предусмотренных п. 2 ст. 8 - 11 ЕКПЧ, ст. 1 Протокола N 1, ст. 2 Протокола N 4 и ст. 1 Протокола N 7 (ограничения должны быть законными и необходимыми в демократическом обществе), иногда устраняло необходимость рассмотрения жалобы по менее определенным стандартам ст. 14 Конвенции (различие в обращении должно испытывать недостаток в разумном и объективном обосновании); - в некоторых сферах, таких, например, как: налогообложение, гражданство, нравственность - Суд оставляет за государствами широкую свободу усмотрения о допустимых различиях в обращении. Причем, она обычно сужается, если в европейских государствах имеется общность во взглядах по какому-либо вопросу. Несмотря на то что практика Европейского Суда по правам человека относительно статьи 14 Конвенции на данный момент не приняла широкомасштабного характера, значительное увеличение количества дел, в которых было установлено нарушение данной статьи и принятие Протокола N 12 к ЕКПЧ, позволяет быть уверенными в том, что проблема дискриминации будет находиться постоянно в поле зрения Суда и его роль в борьбе с дискриминацией заметно возрастет.

Название документа