Об имплементации в российском законодательстве международных договоров Российской Федерации по борьбе с терроризмом

ОБ ИМПЛЕМЕНТАЦИИ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОГОВОРОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО БОРЬБЕ С ТЕРРОРИЗМОМ

В. А. САВЕЛЬЕВ

В. А. Савельев, эксперт Правового управления Аппарата Государственной Думы РФ, кандидат юридических наук.

Мир содрогнулся от чудовищных событий, произошедших 11 сентября в Нью - Йорке и Вашингтоне. В истории США это, пожалуй, первый случай, когда террористам удалось вызвать столь значительные разрушения зданий и уничтожить такое большое количество мирных жителей. Воистину - адский рекорд! В этой связи не только США, но и все мировое сообщество должно еще раз обратить внимание на наличие адекватных средств противодействия этому злу. И не последнюю роль в этом противодействии наряду с чисто политическими мерами должно сыграть международное право, а именно - международное уголовное право, нормы которого призваны обеспечить пресечение деятельности и наказание лиц, виновных в совершении международного терроризма. Автор статьи поставил целью проанализировать состояние национального законодательства Российской Федерации, точнее, выявить - в какой степени российское законодательство учитывает положения международных конвенций по борьбе с терроризмом? С теоретической точки зрения имплементация норм международного права во внутригосударственном праве, как известно, представляет собой воплощение норм международного права в законодательстве соответствующего государства, а также в практическую деятельность субъектов во внутригосударственном праве. Соответственно имплементация (реализация) охватывает законотворческий и правоприменительный уровни <*>. "Она выражается в целенаправленной деятельности субъекта, призванной обеспечить осуществление норм международного права" <**>. В настоящей статье будет анализироваться только первый вид имплементации, так как правоприменительная имплементация - вопрос, требующий отдельного изучения. -------------------------------- <*> Международное право: Учебник / Под редакцией Г. В. Игнатенко. М., 1999. С. 174. <**> И. И. Лукашук. Международное право. Общая часть. М., 2001. С. 201.

"Терроризм, особенно в 20 веке, является одним из наиболее опасных преступлений. В международной классификации он составляет тяжкое преступление против человечества" <*>. В настоящее время существует 12 универсальных конвенций по борьбе с терроризмом и 7 региональных. Современное международное сообщество пока не смогло дать единого определения терроризма. Попытки разработать единую, всеобъемлющую конвенцию относительно международного терроризма, которая содержала бы это определение, не увенчались успехом. Отмечается несколько причин невозможности квалификации терроризма на международно - правовом уровне: различные подходы разных государств к понятию "терроризм"; большое влияние политического фактора на оценку событий, связанных с совершением террористических актов <**>. -------------------------------- <*> Г. И. Морозов. Терроризм - преступление против человечества. М., 1997. С. 5. <**> Ю. М. Антонян. Терроризм. Криминологическое и уголовно - правовое исследование. М., 1998. С. 58.

Несмотря на отсутствие общепринятого международно - правового понятия "международный терроризм", ни у кого, однако, не возникает сомнений, что предметом 12 универсальных конвенций является борьба с проявлением, в принципе, одного и того же явления - совершения незаконных насильственных актов, сопряженных с устрашением и с запугиванием населения. "Одна из главных целей террористов - запугивание, создание атмосферы страха, неуверенности и безопасности жизни". <*> -------------------------------- <*> Международное уголовное право: Учебное пособие / Под редакцией В. Н. Кудрявцева. 2-е издание. М., 1999. С. 143.

В международно - правовой литературе встречаются мнения, согласно которым за террористическими деяниями отрицается разнообразие форм. "В различных источниках к актам международного терроризма относят: захват заложников, пиратство, акты, направленные против безопасности гражданской авиации, а также незаконный захват и использование ядерного материала. Однако в силу их особой международной опасности, распространенности и многообразия форм совершения для борьбы с ними государства принимают специальные конвенции, выделяя их в отдельные преступления международного характера" <*>. Такая точка зрения не получила поддержки среди экспертов ООН и других международных организаций, занимающихся систематизацией конвенций по борьбе с международным терроризмом. -------------------------------- <*> В. П. Панов. Международное уголовное право. М., 1997. С. 77.

Российская Федерация является участником 10 универсальных соглашений по борьбе с терроризмом и 2 региональных. Еще 2 универсальных соглашения были подписаны Российской Федерацией, и в соответствии со статьей 18 Венской конвенции о праве международных договоров она должна воздерживаться от действий, которые лишили бы такие договоры объектов и целей. Следует отметить, что подавляющее большинство универсальных конвенций по борьбе с терроризмом перешли к Российской Федерации от Советского Союза в порядке правопреемства. Таким образом, большая часть существующих универсальных конвенций по борьбе с терроризмом была разработана и принята в 70 - 80-е годы прошлого столетия. Для удобства анализа вопроса об имплементации данных конвенций в российском законодательстве, полагаем, было бы лучше всего использовать предметный критерий их деления, группируя соответствующие универсальные соглашения в зависимости от особенностей их предмета.

Морская безопасность

В марте 2001 г. Российская Федерация ратифицировала Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства (1988) и Протокол о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ на континентальном шельфе (1988) <*>. Данные соглашения были разработаны в рамках Международной морской организации и призваны усилить безопасность на морских судах и стационарных платформах путем криминализации деяний, способных отрицательно отразиться на безопасности морского судоходства: совершение актов насилия, телесные повреждения или убийства лиц на морском судне или стационарной платформе, незаконный захват или незаконное осуществление контроля, разрушение морского судна или стационарной платформы, разрушение навигационного оборудования, сообщение ложных сведений с целью создания угрозы безопасности морскому судну или стационарной платформе. -------------------------------- <*> Российская Федерация ратифицировала Конвенцию и Протокол 06.03.01. Федеральный закон N 22-ФЗ.

В соответствующих статьях Конвенции и Протокола содержится требование, адресованное государствам - участникам, предусмотреть в национальном уголовном законодательстве данные составы преступлений. Несмотря на то что Россия стала участником этих соглашений совсем недавно, ее уголовное законодательство в целом охватывает данные виды преступных деяний. Терроризм (ст. 205 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ)), угон воздушного судна или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ст. 211 УК РФ), пиратство (ст. 227 УК РФ), приведение в негодность транспортных средств или путей их сообщения (ст. 267 УК РФ) - все это составы преступлений УК РФ, которые позволяют привлекать к уголовной ответственности лиц, создающих своими действиями угрозу безопасности морскому судоходству и функционированию стационарных платформ. Статья 205 УК РФ (терроризм) вообще самая всеохватывающая по своему объему. Фактически любое противоправное деяние (нападение, насилие, сообщение ложных сведений или разрушение навигационного оборудования), содержащееся в Конвенции и Протоколе, может подпадать под ее действие при условии, что оно направлено на подрыв общественной безопасности, устрашение населения или оказание воздействия на органы власти. Именно так следует понимать слова "иные действия", присутствующие в тексте данной статьи. Единственное, что хотелось бы отметить, - в Особенной части УК РФ отсутствует упоминание о стационарных платформах, что неудивительно, поскольку в момент принятия Уголовного кодекса Россия не была участником Протокола. В статьях 211 (угон воздушного судна или водного транспорта) и 227 (пиратство) речь идет только о морских судах, представляющих собой другой объект. Кроме того, статья 211 УК РФ предусматривает наказание за действия, представляющие собой угон или захват с целью угона воздушного или морского судна, что неприменимо к стационарным платформам. В связи с ратификацией Протокола 1988 г., считаем необходимым включить в УК РФ некоторые составы преступлений, такие, как незаконный захват и осуществление контроля над стационарной платформой. В этом случае стационарные платформы будут защищены от нападения и захвата наравне с морскими судами. Следует отметить, что в соответствии с нормами международного права УК РФ действует на стационарных платформах Российской Федерации независимо от наличия в нем специальных составов преступлений, относящихся к ним. Статья 60 Конвенции ООН по морскому праву гласит, что прибрежное государство осуществляет исключительную юрисдикцию над морскими платформами и установками, что означает распространение соответствующим государством своего национального законодательства на них, включая и уголовное, в полном объеме. То есть нужно ставить вопрос только о включении в УК РФ некоторых составов преступлений, предусматривающих наказание за совершение противоправных действий на стационарных платформах.

Воздушная безопасность

70 и 60-е годы 20 в. были отмечены участившимися случаями захвата воздушных судов и совершением иных противоправных актов на их борту. В результате международное сообщество отреагировало разработкой и принятием 3 универсальных конвенций, нацеленных на укрепление безопасности на гражданских воздушных судах: а) Токийская конвенция о преступлениях и некоторых других незаконных актах, совершаемых на борту воздушных судов (1963) <*>; б) Гаагская конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (1970) <**>; в) Монреальская конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации (1971) <***>. -------------------------------- <*> СССР присоединился к Конвенции 04.12.1969. Указ Президиума ВС N 8109-XI. <**> СССР ратифицировал Конвенцию 04.08.1971. Указ Президиума ВС N 2000-VIII. <***> СССР ратифицировал Конвенцию 27.12.1972. Указ Президиума ВС N 3719-VIII.

Наряду с воздушными судами местом совершения противоправных актов стали аэропорты. Поэтому возникла необходимость распространить и на них действие норм международного права, что выразилось в принятии Римского протокола о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию, дополняющего Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации (1988) <*>. -------------------------------- <*> СССР ратифицировал Протокол 20.12.1989. Указ Президиума ВС N 10153-XI.

Все перечисленные документы были ратифицированы в свое время Советским Союзом. Соответственно, Российская Федерация продолжает оставаться их участником в порядке правопреемства. Что касается их имплементации в российском законодательстве, то дело обстоит следующим образом. Фактически только статья 211 УК РФ "Угон воздушного судна или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава" напрямую связана с положениями международного соглашения. Ее юридическим источником является Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (1970). Монреальская конвенция 1971 г. и Римский протокол 1988 г. не нашли своего прямого выражения в Особенной части УК РФ. Это, по всей видимости, связано с тем, что совершение актов насилия на борту воздушного судна и в аэропорту, помещение на воздушном судне устройства, могущего вызвать разрушение, уже подпадают под соответствующие статьи УК РФ (в частности, "Терроризм" - ст. 205), и поэтому законодатель не стал выделять их в отдельные составы преступлений. При этом необходимо принять во внимание один момент - статья 205 будет действовать только в том случае, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности и устрашения населения, что является признаком субъективной стороны этого преступления. При отсутствии признаков данной субъективной стороны ответственность должна возникать по УК РФ, предусматривающему наказание за преступления против личности, или по статье 267 "Приведение в негодность транспортных средств". Указанное обстоятельство носит тем не менее чисто гипотетический характер применительно к воздушным судам и может в действительности иметь отношение только к аэропортам. Как показывает практика, незаконные акты, совершаемые на борту воздушных судов, имеют целью дестабилизировать прежде всего общественный порядок через устрашение пассажиров. Очень часто совершение этих действий связано с политическими мотивами. Терроризм вообще в значительной степени превратился в политический феномен, и мотивы совершения террористических акций тоже в значительной степени политические. Особенно это относится к преступлениям, направленным против безопасности воздушных судов <*>. -------------------------------- <*> Международное уголовное право: Учебное пособие / Под редакцией В. Н. Кудрявцева. М., 1995. С. 113.

В отличие от Римского протокола 1988 г., Монреальской и Гаагской конвенций, Токийская конвенция 1963 г. не содержит требований имплементировать ее положения в национальное законодательство государств - участников. Соответственно меры по обеспечению ее имплементации должны носить правоприменительный характер: сотрудничество в обмене информацией, экстрадиция или уголовное преследование лиц, виновных в совершении преступлений на борту воздушных судов в случае невозможности их выдачи. Все это пример правоприменительной имплементации в противоположность имплементации на законодательном уровне. Следует отметить, что это не единственный пример самоисполнимой конвенции, в которой отсутствуют требования предусмотреть ее положения в национальном законодательстве государств - участников. То же самое можно встретить и в региональных соглашениях Российской Федерации: Договор о сотрудничестве государств - участников СНГ в борьбе с терроризмом (1999) и Европейская конвенция о пресечении терроризма (1977), которые устанавливают режим сотрудничества и взаимодействия между их участниками по таким вопросам, как экстрадиция, обмен информацией, выполнение запросов о проведении оперативно - розыскных действий, обмен опытом борьбы с террористическими актами и так далее.

Защита ядерного материала

3 марта 1980 г. в Вене и в Нью - Йорке была открыта для подписания разработанная под эгидой МАГАТЭ Конвенция о физической защите ядерного материала <*>. Нормы Конвенции требуют от ее участников установить в национальном законодательстве уголовное наказание за получение, владение, использование, передачу, уничтожение или распыление ядерного материала с целью причинения смерти или совершение иных противоправных действий: кража, захват или присвоение ядерного материала обманным путем, требование о выдачи ядерного материала, угроза совершения вышеуказанных действий (статья 7). В развитие положений Конвенции в УК РФ была включена часть 3 статьи 205, предусматривающая уголовную ответственность за посягательство на объекты использования атомной энергии, ядерных материалов, радиоактивных веществ и иных источников радиоактивного излучения <**>. -------------------------------- <*> СССР присоединился к Конвенции 04.05.1983. Указ Президиума ВС N 9236-X. <**> Как уже говорилось выше, статья 205 УК РФ будет действовать при наличии соответствующих мотивов совершения преступления - нарушение общественной безопасности, устрашение населения и так далее. Конвенция не содержит указания на подобные мотивы совершения преступления. Думается, в этой части можно констатировать некоторое несоответствие между Конвенцией и УК РФ, поскольку совершение подобных действий вне связи с терроризмом УК РФ не предусматривает. Для его устранения УК РФ можно было бы дополнить составом преступления, рассчитанным на совершение иных противоправных действий, связанных с ядерными материалами (передача, получение, владение), по аналогии со статьей 221.

Таким образом, статья 7 Конвенции нашла свое отражение в статье 205 УК РФ о терроризме. Помимо этого в УК РФ содержится также статья 221 "Хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ", устанавливающая ответственность за данные деяния в соответствии с положениями Конвенции 1980 года. В целом можно констатировать, что уголовное законодательство России обеспечивает имплементацию Конвенции о физической защите ядерного материала 1980 года. Кроме норм уголовного права имплементация указанной Конвенции в определенной степени обеспечивается Федеральным законом "Об использовании атомной энергии" N 170-ФЗ от 21.11.95 г. и подзаконными актами, такими, как постановления Правительства Российской Федерации и приказы Минатома. Указанные нормативные акты, создавая режим государственного контроля за атомной энергией, обеспечивают имплементацию статей 3 и 4 Конвенции, в которых говорится об обязанности государств - участников добиваться безопасности перевозки и хранения ядерных материалов. Конвенция 1980 г. является достаточно важным и на сегодняшний день единственным международно - правовым инструментом по защите ядерного материала от незаконного использования. Но за 20 лет после ее принятия ситуация с терроризмом в мире, к сожалению, не изменилась в лучшую сторону. Налицо его профессионализация и институционализация. В последнем случае имеется в виду тенденция к усложнению и укрупнению сети террористических организаций. Как следствие террористическая деятельность приобретает более опасные формы. Неудивительно, что в своей резолюции 52/165 от 15 декабря 1997 года Генеральная Ассамблея ООН указала на то, что должна быть начата работа по разработке международной конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма. В результате в рамках Шестого комитета была создана рабочая группа по этому вопросу. После ряда заседаний в 1998 г. ею было принято решение передать направленный на ее рассмотрение проект конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма Шестому комитету, так как некоторые государства выразили обеспокоенность по поводу сферы ее действия. Несмотря на то что Конвенция о борьбе с актами ядерного терроризма является еще проектом, полагаем, было бы интересным и полезным проанализировать ее соотношение с Конвенцией 1980 г. Это имеет прямое отношение к вопросу об имплементации. Как и Конвенция 1980 г., проект Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма нацелен на пресечение незаконного использования ядерного материала. В состав преступления, согласно его положениям, также входят: а) незаконное владение с намерением причинить смерть или увечье или с намерением нанести существенный ущерб окружающей среде или собственности; б) использование радиоактивного материала с намерением причинить смерть и нанести существенный ущерб собственности или окружающий среде или с намерением вынудить физическое или юридическое лицо, международную организацию или государство совершить какое-либо действие или воздержаться от него. Преступным признается также незаконное требование радиоактивного материала, устройства или ядерного объекта посредством угрозы применения силы. Как видим, проект Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма несколько уступает Конвенции о физической защите ядерного материала 1980 года с точки зрения объема объективной стороны состава преступления. Им охватываются только незаконное использование и владение ядерным материалом, угроза совершения подобных действий, а также незаконное требование предоставить ядерный материал. В то же время проект Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма содержит ссылку на окружающую среду как объект совершения преступления. В Конвенции 1980 года говорится только о смерти лица и причинении ущерба собственности. Проект Конвенции достаточно подробно раскрывает возможные формы соучастия в совершении данных преступлений: организация и руководство, способствование совершению преступления иным образом. Конвенция 1980 года вообще не содержит указания на соучастие. Работа над проектом Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма продолжается, и не исключено, что он еще претерпит изменения перед тем, как будет выработана его окончательная редакция. Хочется верить, что работа над ним будет доведена до конца и международно - правовая база по борьбе с терроризмом пополнится еще одним документом.

Пресечение взятия в заложники

Борьба с захватом заложников попала в поле зрения международного права в 70-х гг. В 1979 г. Конвенция о борьбе с захватом заложников <*> была принята Генеральной Ассамблеей ООН, вступив в силу четырьмя годами позже <**>. -------------------------------- <*> Международное уголовное право: Учебное пособие / Под редакцией В. Н. Кудрявцева. М., 1995. С. 120. <**> В. П. Панов. Международное уголовное право. М., 1997. С. 78.

Во исполнение положений Конвенции в УК РФ была включена статья 206 "Захват заложников", которая признает уголовно - наказуемым деяние, связанное с захватом или удержанием заложников в целях принуждения государства, организации или гражданина совершить или воздержаться от совершения какого-либо действия. Таким образом, УК РФ предусмотрел данный состав преступления, как это требует статья 2 Конвенции. Однако при внимательном анализе признаков состава преступления, изложенного в Конвенции и в УК РФ, бросается в глаза то, что перечень лиц, против которых направлено данное преступление, раскрываемый в Конвенции, несколько отличается от УК РФ. В Конвенции под понятием "третья сторона", против которой совершается преступление, подразумевается любое физическое лицо, в то время как в УК РФ речь идет только о гражданах. Если допустить, что слово "гражданин" включает в себя как российских, так и иностранных граждан, то за пределами действия этой статьи в любом случае остаются лица без гражданства (апатриды). В последнем случае при совершении подобных действий ответственность по УК РФ должна возникать по статье 126 "Похищение", санкция которой мягче, чем в статье 206. Следует обратить внимание на то, что в Федеральном законе "О борьбе с терроризмом" N 130-ФЗ от 25.07.98 г. также используется термин "заложник", в определении которого говорится о совершении данного преступления для понуждения "отдельных лиц", а не граждан. В качестве другого примера можно привести УК РСФСР. Во включенной в 1987 г. в его текст статье 126.1 "Захват заложников" круг лиц, против которых совершается данное преступление, включал в себя именно физических лиц, а не граждан, как в действующем УК. Подобное несоответствие УК РФ Конвенции необходимо устранить, заменив слово "гражданин" в статье 206 на слово "лицо".

Защита лиц, пользующихся международной защитой

Стабильность международных отношений тесно переплетается с правовой защитой должностных лиц, представляющих международную организацию или государство в отношениях с другими международными организациями или государствами. Посягательства на физическую неприкосновенность данных лиц способны пагубно отразиться на внешнеполитическом климате, как в регионах, так и в мире в целом. Истории известны случаи, когда физическое устранение первых лиц государства оказывалось спусковым курком, вызывающим войны и насилие. Достаточно вспомнить убийство австрийского герцога Фердинанда, которое послужило поводом для начала первой мировой войны. Убийство глав государств и правительств воспринималось всегда болезненно прежде всего потому, что подобные деяния расцениваются как враждебный акт, направленный против государства в целом. Посягательства на дипломатических представителей и лиц, пользующихся международной защитой, нередко были делом рук различных экстремистских группировок. Они использовались, в частности, как средство давления на какое-либо правительство с целью получить выгоды материального либо политического порядка, например вынудить обменять захваченного дипломата на какое-нибудь задержанное властями лицо <*>. -------------------------------- <*> СССР присоединился к Конвенции 07.05.1987. Указ Президиума ВС N 6941-ХI.

Эти обстоятельства и послужили причиной разработки и принятия Конвенции о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов 1973 г. <*> -------------------------------- <*> СССР ратифицировал Конвенцию 26.12.1975. Указ Президиума ВС N 2727-IX.

Конвенция устанавливает требование в статье 2 - предусмотреть в национальном законодательстве наказание за убийство, угрозу и попытку нападения, а также соучастие в нем в отношении лиц, пользующихся международной защитой. В УК РФ была включена статья 360 "Нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой". Противоправность данного деяния закреплена также в Федеральном законе "О борьбе с терроризмом". Как уже следует из наименования данной статьи, ее объективная сторона значительно уже, чем в статье 2 Конвенции 1973 года. То же самое можно сказать и о Федеральном законе, который дублирует УК РФ. Во-первых, помимо нападения Конвенция 1973 года обязывает государства - участников предусмотреть в своем национальном законодательстве наказания за такие деяния, как убийство, угроза убийством, похищение человека. Все эти преступления не вошли в 360 статью. По всей видимости, это объясняется тем, что они уже предусмотрены нормами УК РФ (статьи 105, 119, 126) и законодатель решил не создавать специальный режим ответственности за эти преступления. Представляется, что статья 360 УК РФ не совсем соответствует требованиям статьи 2 Конвенции 1973 года, которая требует признать уголовно наказуемыми деяния, связанные не только с нападением, но и с другими перечисленными выше действиями. По смыслу Конвенции данные деяния должны составлять особый состав преступления. В противоположность этому в УК РФ в отдельную норму выделены действия, составляющие посягательство против жизни государственного или общественного деятеля (статья 277). То же самое необходимо сделать в отношении лиц, пользующихся международной защитой, путем внесения дополнения в статью 360 УК РФ. Это позволит более полно обеспечить законодательную имплементацию Конвенции 1973 года в российском законодательстве. Небезынтересно сравнить в этой связи действующий УК РФ с УК РСФСР. Статья 67 УК РСФСР "Террористический акт против представителя иностранного государства" в большей степени соответствовала положениям Конвенции 1973 года. Ею предусматривалось уголовное наказание за убийство и причинение тяжких телесных повреждений представителю иностранного государства. То есть данные противоправные действия, являющиеся достаточно тяжкими по своему характеру, выделялись в отдельный состав преступления, наряду с убийством государственного или общественного деятеля либо представителя власти или причинения ему тяжких телесных повреждений (статья 66). Подобную схему составов преступлений, дополнив статью о преступлениях против лиц, пользующихся международной защитой, другими противоправными действиями, необходимо также было предусмотреть и в новом УК РФ, как того требует пункт 2 статьи 2 Конвенции 1973 года. Критические замечания в адрес статьи 360 УК РФ можно встретить в литературе. Так, в учебнике международного права под редакцией Г. В. Игнатенко говорится: "В отличие от нормы российского законодательства здесь (в Конвенции) предусмотрен более широкий перечень деяний и не принимается во внимание мотив действий" <*>. -------------------------------- <*> Международное право: Учебник / Под редакцией Г. В. Игнатенко. М., 1999. С. 422.

Обращает на себя внимание тот факт, что применение статьи 360 ограничено не только объективной стороной преступления, но и указанием на специальное условие о цели его совершения - прекращение войны и осложнение международных отношений. Ничего подобного мы не находим в статье 2 Конвенции 1973 года. В ней не содержатся какие-либо специальные условия, необходимые для приведения в действие санкций за совершение преступлений против лиц, пользующихся международной защитой. Из этого следует, что мотив данного преступления не должен являться обязательным признаком субъективной стороны. Любое насильственное нападение, его угроза, убийство и похищение должны представлять собой самостоятельный состав преступления, независимо от цели совершения этих деяний. Таким образом, можно утверждать, что статья 360 УК РФ не совсем соответствует Конвенции 1973 года также и в этой части. Это несоответствие особенно заметно в свете того факта, что посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля выделяется в УК РФ в отдельный состав преступления, в то время как лица, пользующиеся международной защитой, защищаются статьей 360 в части, касающейся только нападения. Статья 360 УК РФ является инструментом для имплементации еще одного документа, который предметно - тематически связан с Конвенцией 1973 года. Речь идет о Конвенции о безопасности персонала ООН и связанного с ней персонала 1994 года, которую Российская Федерация ратифицировала 16.04.2001 года. Статья 9 данного документа обязывает государства - участников предусмотреть в своем национальном уголовном законодательстве наказания за совершение преступлений против персонала ООН в том же объеме, в каком это предусматривается Конвенцией 1973 года. С учетом этого снова напрашивается вывод об усеченном характере статьи 360. Таким образом, статья 360 УК РФ не учитывает положения сразу двух конвенций и нуждается в приведении в соответствие с их нормами.

Контроль за использованием пластических взрывчатых веществ

В 1990 г. в Монреале была проведена дипломатическая конференция под эгидой ИКАО, принята Конвенция о маркировке пластических взрывчатых веществ в целях их обнаружения. Конвенция призвана укрепить безопасность на гражданских воздушных судах. Конвенция требует принятия комплекса мер, связанных с запрещением изготовления и несанкционированного использования немаркированных пластических взрывчатых веществ, их ввоза и вывоза с территории государства, а также их уничтожения, если эти вещества не переданы под контроль полномочных органов. Российская Федерация еще не выразила согласие на обязательность этой Конвенции. Документ был подписан СССР 01.03.91 г. Конвенция вступила в силу 21.06.98 г. после необходимого количества ратификаций. Полагаем, что нормативно - правовая имплементация Конвенции после ее ратификации Российской Федерацией могла бы быть осуществлена через принятие федерального закона с учетом того, что способ выражения согласия на ее обязательность также должен предусматривать принятие федерального закона.

Борьба с финансированием терроризма

Практика борьбы с терроризмом показала международному сообществу, что меры, принимаемые государствами в этой области, должны носить разноплановый характер и не должны сводиться только к наказанию исполнителей террористических актов и их организаторов. Важным аспектом этой борьбы является также наказание тех, кто направляет финансовые потоки лицам и организациям, занимающимся террористической деятельностью. Другими словами, необходимо учитывать и то, что успех в пресечении террористической деятельности во многом зависит от ликвидации ее финансовых рычагов. Именно на это и нацелена принятая в 1999 году Генеральной Ассамблеей ООН Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма. Конвенция криминализирует оказание финансовой помощи для совершения действий, предусмотренных в 9 конвенциях, указанных в приложении к ней, а также совершение любого действия, направленного на то, чтобы вызвать смерть гражданского лица с целью запугивания населения или вынуждения правительства или международной организации совершить или воздержаться от совершения какого-либо действия. Преступными признаются также соучастие, организация и руководство вышеуказанных действий. Конвенция о борьбе с финансированием терроризма еще не вступила в силу. Для этого необходимо выражение согласия на ее обязательность по меньшей мере 22 государств. Тем не менее многие государства, в том числе и Российская Федерация, уже выполнили процедуру подписания <*>. -------------------------------- <*> Россия подписала Конвенцию 03.04.2000.

Хотя Конвенция еще не вступила в силу для Российской Федерации, тем не менее интересно проанализировать возможные последствия ее ратификации для российского законодательства. Анализ текста Конвенции показывает, что требования законодательной имплементации содержатся в нескольких ее статьях. Во-первых, это статья 5 Конвенции, требующая от государств - участников принять необходимые меры в соответствии с внутренним правом для привлечения юридических лиц к уголовной, гражданской или административной ответственности, если физическое лицо, ответственное за руководство этим лицом, совершает преступление, указанное в статье 2 Конвенции. Данная статья предоставляет государству альтернативу в выборе вида ответственности для юридических лиц. В соответствии с законодательством РФ уголовная и административная ответственность носят личный характер и не распространяются на юридических лиц. Гражданско - правовая ответственность может возникнуть по главе 60 ГК РФ. При этом статья 1068 ГК РФ потребует дополнения в части распространения ее действия на юридических лиц, руководители которых, совершив преступление, предусмотренное настоящей Конвенцией, причинили вред другому лицу. Действующая редакция этой статьи распространяется только на юридических лиц, работники которых действовали по их заданию, и не учитывает случаи, когда действия совершаются не для выполнения задания, а по собственной инициативе (в случае с руководителем). Касаясь вопроса об ответственности юридических лиц в законодательстве РФ, нельзя не отметить, что в соответствии со статьей 25 Федерального закона "О борьбе с терроризмом" в случае признания организации террористической она подлежит ликвидации на основании решения суда. То есть данный Федеральный закон несколько шире, чем Конвенция, определяет ответственность юридических лиц, согласно которой к юридическому лицу применяется санкция, если руководитель этого лица виновен в совершении преступления. Во-вторых, это статья 8, содержащая норму о конфискации преступных средств и тематически связанная со статьей 18 Конвенции, в которой говорится о принятии законодательных мер, направленных на создание режима контроля над использованием банковских счетов. Конфискация преступных средств должна быть основана на соответствующей статье в УК РФ, который желательно дополнить составом о финансировании терроризма, хотя формально действующая редакция УК позволяет рассматривать финансирование терроризма как преступление - соучастие в форме пособничества (статья 33 УК РФ). Что касается других составов преступлений, которые предусмотрены в конвенциях, указанных в приложении, то налицо их уголовно - правовая инкорпорация в российское законодательство. Все эти преступления так или иначе учитываются Особенной частью УК РФ, поскольку Российская Федерация является на данный момент участником всех 9 конвенций, указанных в приложении Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма: - Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 г. (ст. 205 УК РФ); - Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства 1988 г. (ст. 205, 211, 227 УК РФ); - Протокол о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе 1988 г. (ст. 205 УК РФ); - Конвенция о физической защите ядерного материала 1988 г. (ст. 205 УК РФ); - Международная конвенция о борьбе с захватом заложников 1979 г. (ст. 206 УК РФ); - Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов 1973 г. (ст. 360 УК РФ); - Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации 1971 г. (ст. 205 УК РФ); - Протокол о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию, дополняющий Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации 1971 г. (ст. 205 УК РФ); - Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г. (ст. 211 УК РФ). И, наконец, необходимо обратить внимание на подпункты i - iv пункта b статьи 18. Пункт b статьи 18 Конвенции рекомендует государствам - участникам усилить банковский контроль над банковскими клиентами и операциями по переводу денежных средств с одного счета на другой. Предлагается это сделать путем ужесточения условий заключения договора банковского счета, возложения на финансово - кредитные организации обязанности сообщать властям информацию о переводах крупных денежных сумм и хранить как минимум в течение 5 лет все необходимые документы по внутренним и международным банковским операциям. Законодательная имплементация вышеперечисленных мер должна выражаться, на наш взгляд, во внесении изменений и дополнений в Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) (глава 45 "Банковский счет") в части включения в эту главу положения о необходимости идентификации физических и юридических лиц, заключающих с банком договор банковского счета, как существенного условия договора. Другими возможными вариантами имплементации статьи 18 Конвенции могут быть: а) принятие специального федерального закона по пресечению обращения денежных средств, используемых для финансирования международного терроризма по аналогии с Федеральным законом "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем" (N 115-ФЗ от 07.08.2001 г.); б) внесение соответствующих дополнений в действующий Федеральный закон "О борьбе с терроризмом". Думается, оптимальным подходом к имплементации этих норм Конвенции было бы все же внесение дополнений в главу 45 ГК РФ "Банковский счет" и в Федеральный закон "О борьбе с терроризмом". Причем ГК РФ следует дополнить нормами, касающимися только условий заключения договора банковского счета. Все же остальные меры, возлагающие обязанности на финансовые учреждения по усилению банковского контроля, целесообразно предусмотреть в Федеральном законе "О борьбе с терроризмом". Если пойти по пути внесения дополнений только в Федеральный закон "О борьбе с терроризмом", то возникает опасность несоответствия данного Федерального закона с ГК РФ, так как последний не содержит в главе 45 правила о необходимости идентификации клиента. В соответствии с пунктом 2 статьи 3 ГК РФ "нормы гражданского законодательства, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу".

Борьба с бомбовым терроризмом

Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом принята Генеральной Ассамблеей ООН в 1997 г. Спустя 4 года (23.05.01) Конвенция вступила в силу, набрав необходимые 22 ратификации. Российская Федерация ее ратифицировала 13.02.01 (Федеральный закон N 19-ФЗ). Преступное деяние, против которого направлено действие этого договора, предусмотрено в его статье 2: "Незаконная и преднамеренная доставка, помещение, приведение в действие или взрыв взрывного или смертоносного устройства в пределах мест общественного пользования, государственного или правительственного объекта, объекта системы общественного транспорта или объекта инфраструктуры с намерением причинить смерть или серьезное увечье или с намерением произвести серьезное разрушение таких мест". По нашему мнению, ситуация с имплементацией данной Конвенции в российском законодательстве является хорошим примером того, как национальное право может в определенном смысле идти впереди международного права или, по крайней мере, не отставать от него. Вступление Конвенции в силу для Российской Федерации не требует включения в УК РФ нового состава преступления, так как действия, связанные с организацией и проведением взрывов (бомбовый терроризм), подпадают под статью 205 УК РФ. А такие действия, как незаконная и преднамеренная доставка взрывного устройства, являются соучастием в форме пособничества (предоставление средств или орудий совершения преступления), и соответственно ответственность за них наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление (статья 34 УК РФ). Таким образом, можно утверждать, что ситуация с законодательной имплементацией международных конвенций по борьбе с терроризмом в российском уголовном законодательстве в целом является удовлетворительной. Каждая из действующих для Российской Федерации конвенций, в которой содержатся положения, требующие включения в национальное законодательство соответствующих составов преступлений, находит свое отражение в тех или иных статьях УК РФ. Но как было сказано ранее, тем не менее не все выглядит безоблачно. По мнению юристов, борьба с международным терроризмом будет многоплановой и долговременной <*>. Поэтому усилия государств по борьбе с ним и во внутригосударственном плане должны быть скоординированы, что и обеспечивает международное право. Разрыв между международно - правовыми нормами и практическими действиями государств пагубно влияет на противодействие терроризму <**>. К этому следует добавить, что противодействие терроризма также осложняется "разрывом" между международным и внутригосударственным правом. Видимо, этим и объясняется вывод, сделанный Ю. М. Колосовым и Дж. М. Левиттом при анализе данного вопроса: "Пока успехи международного сообщества по эффективному применению существующих международных стандартов по борьбе с терроризмом далеки от идеала" <***>. -------------------------------- <*> О. Н. Хлестов. Пора перейти к практическим мерам. Правовые аспекты борьбы с международным терроризмом // Независимая газета. 22.09.01. <**> О. Н. Хлестов. Международный терроризм: угроза, меры противодействия, вопрос о ликвидации терроризма // Российский ежегодник международного права. 1996 - 1997. С. 254. <***> Ю. М. Колосов, Дж. М. Левитт. Международное сотрудничество в борьбе с терроризмом в книге: Вне конфронтации. Международное право после войны. М., 1996. С. 155.

Тем не менее мировое общественное сознание уже давно эволюционировало в сторону безоговорочного осуждения террористических актов. На встрече руководителей парламентов Азербайджана, Армении, Грузии и России, которая состоялась в Санкт - Петербурге 24 ноября 2001 года, участники парламентов отметили необходимость всемерного ускорения законотворческой работы как на национальных, так и на международных уровнях для создания прочной правовой базы противодействия международному терроризму и скорейшего приведения национальных законодательств в соответствии с международными антитеррористическими конвенциями.

Название документа