Новации в законодательстве о средствах индивидуализации: шаг вперед или новый повод для судебных конфликтов?

НОВАЦИИ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ О СРЕДСТВАХ ИНДИВИДУАЛИЗАЦИИ: ШАГ ВПЕРЕД ИЛИ НОВЫЙ ПОВОД ДЛЯ СУДЕБНЫХ КОНФЛИКТОВ?

А. П. СЕРГЕЕВ

А. П. Сергеев, заведующий кафедрой гражданского права СПбГУ экономики и финансов, доктор юридических наук, профессор.

1 января 2008 г. вступит в силу часть четвертая Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ), содержащая развернутые положения об интеллектуальной собственности. Правам на средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий (далее - средства индивидуализации) посвящена глава 76 ГК РФ. Данная глава состоит из четырех параграфов, в которых говорится, соответственно, о правах на фирменное наименование (4 статьи), товарный знак и знак обслуживания (39 статей), наименование места происхождения товара (22 статьи) и коммерческое обозначение (4 статьи). В содержательном плане правовое регулирование отношений, связанных со средствами индивидуализации, изменилось незначительно. В целом глава 76 ГК РФ воспроизводит положения действующего законодательства, не внося в него принципиальных изменений. В частности, остались прежними круг охраняемых законом средств индивидуализации, порядок приобретения исключительных прав на их использование, основные способы защиты исключительных прав и др. Вместе с тем, в главе 76 ГК РФ имеется несколько существенных новаций, которые должны изменить сложившуюся судебную практику по отдельным категориям дел, а также поставить перед судами ряд сложных вопросов, на которые нет прямого ответа в законодательстве. В статье дан краткий обзор основных изменений в законодательстве о средствах индивидуализации и проблем, которые с ними связаны.

Фирменные наименования

В целом посвященный им параграф составлен вполне удовлетворительно, а реализованные в нем решения являются в основном правильными. Само понятие фирменного наименования, равно как и основы его правового режима (исключительное право на его использование, запрет им распоряжаться, действие права на всей территории РФ и др.), не изменились. Полезным, хотя и неполным по содержанию, стало указание закона на недопустимость включения в фирменное наименование некоторых слов и названий (пункт 4 статьи 1473 ГК РФ). Недостатки усматриваются в отсутствии в законе общего запрета избирать в качестве фирменных наименований слова и словосочетания, которые способны ввести в заблуждение или нарушить права и охраняемые законом интересы других лиц. Кроме того, отсутствует полезное указание на то, что требования к фирменным наименованиям отдельных видов юридических лиц устанавливаются законами об этих юридических лицах. (Указанный недостаток в известной мере восполнен абзацем вторым пункта 4 статьи 54 ГК РФ, согласно новой редакции которого требования к фирменному наименованию устанавливаются настоящим Кодексом и другими законами. - Примеч. авт.) Самыми важными положительными результатами следует признать два законодательных решения. Во-первых, это отказ от идеи перехода к регистрационному порядку возникновения права на фирменное наименование, которая была закреплена статьей 54 ГК РФ. Как и прежде, право на фирму возникает явочным путем, без особой регистрации фирменных наименований, отличной от регистрации самих юридических лиц (пункт 1 статьи 1473, пункт 2 статьи 1475 ГК РФ). Во-вторых, это указание на недопустимость не только тождества, но и сходства до степени смешения фирменных наименований юридических лиц, осуществляющих аналогичную деятельность (пункт 3 статьи 1474 ГК РФ). Хотелось бы надеяться, что последнее решение изменит ошибочную практику арбитражных судов, которые не усматривают нарушения права на фирменное наименование в тех случаях, когда юридические лица имеют совпадающие специальные названия, но разную организационно-правовую форму. (Эта практика сложилась под влиянием разъяснения, содержащегося в информационном письме ВАС РФ от 29 мая 1992 г. N С-13/ОПИ-122 "Об отдельных решениях совещаний по арбитражной практике" <1>, согласно которому предприятия, имеющие разную организационно-правовую форму, вправе выступать в обороте под одним и тем же названием. На то, что данный подход явно расходится с целями законодательства о средствах индивидуализации, уже давно указывалось в литературе <2>. - Примеч. авт.) -------------------------------- <1> Вестник ВАС РФ. 1992. N 1. С. 91. <2> См., например: Сергеев А. П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. 2-е изд. М., 1999. С. 572.

Что касается недостатков рассматриваемого параграфа, то они следующие. Общим из них является крайняя лаконичность правил о фирменных наименованиях, которых явно недостаточно для полноценного правового регулирования. Множество возникающих на практике вопросов остались без ответов. (Данное обстоятельство наглядно демонстрирует недостатки идеи полной кодификации законодательства об интеллектуальной собственности в составе ГК РФ. С одной стороны, ГК РФ содержит самые общие правила о фирменных наименованиях, которые не обеспечивают полноценных правовых связанных с ними отношений. С другой стороны, отсутствует возможность их детализации в специальном законодательстве. - Примеч. авт.) Неудачной представляется статья 1476 ГК РФ, посвященная соотношению прав на фирменное наименование с правами на коммерческое обозначение и на товарный знак. Данная статья практически не несет смысловой нагрузки, поскольку все то, что в ней написано, является достаточно очевидным. Напротив, принципиальные по значимости вопросы о столкновении права на фирменное наименование с правами на товарный знак и на коммерческое обозначение, принадлежащими другим лицам, в законе решены. Правило о том, что на территории Российской Федерации действует исключительное право на фирменное наименование, включенное в Единый государственный реестр юридических лиц (пункт 1 статьи 1475 ГК РФ), порождает вопрос о том, как оно согласуется со статьей 8 Парижской конвенции по охране промышленной собственности. Согласно указанной статье фирменное наименование охраняется во всех странах Парижского союза без обязательной подачи заявки или регистрации и независимо от того, является ли оно частью товарного знака. Иными словами, право на фирменное наименование носит экстерриториальный характер. Между тем пункт 1 статьи 1475 ГК РФ ставит условием предоставления охраны фирменному наименованию включение его в Единый государственный реестр юридических лиц. Из пункта 4 статьи 1474 ГК РФ следует, что требовать прекращения использования фирменного наименования может при наличии указанных в законе условий лишь сам правообладатель. Кроме того, если фирменное наименование не соответствует требованиям пунктов 3 или 4 статьи 1473 ГК РФ, иск о понуждении к изменению фирменного наименования может быть предъявлен органом, осуществляющим государственную регистрацию юридических лиц. Оставляя в стороне вопрос о том, насколько корректен в этом случае именно данный иск, заметим, что в должной индивидуализации коммерческих юридических лиц заинтересованы не только они сами, но и другие участники оборота, а также граждане-потребители. Между тем правила § 1 главы 76 ГК РФ никак не защищают интересы этих лиц, в частности не предоставляют возможности бороться с практикой злонамеренного создания групп компаний со сходными до степени смешения фирменными наименованиями для откровенного введения публики в заблуждение. Наконец, в § 1 главы 76 ГК РФ не нашлось места для такой важной статьи, как прекращение права на фирменное наименование. Расхожее мнение о том, что право на фирменное наименование действует до тех пор, пока существует само юридическое лицо, вряд ли может считаться обоснованным, поскольку имеется целый ряд оснований для его досрочного прекращения.

Товарные знаки

Правила, касающиеся самих товарных знаков как объектов правовой охраны, каких-либо существенных изменений не претерпели. Так, хотя легальное определение самого товарного знака в очередной (четвертый по счету за последние 15 лет!) раз изменилось, однако не очень существенно. Согласно пункту 1 статьи 1477 ГК РФ товарным знаком отныне будет считаться обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей. Новыми моментами в этом определении являются, во-первых, отграничение товарных знаков от знаков обслуживания, предназначенных для индивидуализации работ и услуг; во-вторых, указание на то, что обладателем исключительных прав на товарный знак может быть не любое физическое лицо, а лишь индивидуальный предприниматель (ранее это предусматривалось иной нормой Закона РФ "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" от 23 сентября 1992 г. (далее - Закон о товарных знаках). Виды товарных знаков, выделяемые как по форме их выражения (словесные, изобразительные, объемные и др.), так и по иным основаниям (общеизвестные и коллективные товарные знаки), а также особенности их правовой охраны остались вообще без изменений (последними вряд ли могут считаться перестановка отдельных слов в предложениях и изменение некоторых формулировок). Единственным более-менее значительным нововведением является указание в пункте 8 статьи 1483 ГК РФ на то, что не могут быть зарегистрированы в качестве товарных знаков в отношении однородных товаров обозначения, тождественные ИЛИ СХОДНЫЕ ДО СТЕПЕНИ СМЕШЕНИЯ с охраняемыми в Российской Федерации фирменным наименованием ИЛИ КОММЕРЧЕСКИМ ОБОЗНАЧЕНИЕМ (ОТДЕЛЬНЫМИ ЭЛЕМЕНТАМИ ТАКОГО НАИМЕНОВАНИЯ ИЛИ ОБОЗНАЧЕНИЯ), ЛИБО С НАИМЕНОВАНИЕМ СЕЛЕКЦИОННОГО ДОСТИЖЕНИЯ, ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫМ В ГОСУДАРСТВЕННОМ РЕЕСТРЕ ОХРАНЯЕМЫХ СЕЛЕКЦИОННЫХ ДОСТИЖЕНИЙ (выделено авт. - А. С.), права на которые в Российской Федерации возникли у иных лиц ранее даты приоритета регистрируемого товарного знака. В этой норме два новых момента. Во-первых, в отличие от Закона о товарных знаках указывается не только на недопустимость тождества обозначений, регистрируемых в качестве товарного знака, названным объектам, но и сходства с ними до степени смешения. Это незначительное, на первый взгляд, уточнение является в действительности очень важным, поскольку а) между товарными знаками и этими объектами чаще всего имеется сходство, а не тождество и б) такое решение в большей степени соответствует смыслу и целям законодательства о средствах индивидуализации. Во-вторых, перечень объектов, тождество и сходство с которыми до степени смешения является недопустимым, пополнился за счет коммерческих обозначений и наименований селекционных достижений. Это решение, разумеется, является верным, но отнюдь не самым оптимальным. Дело в том, что правовой охраной в Российской Федерации, наряду с перечисленными в пункте 8 статьи 1483 ГК РФ объектами, пользуются также некоторые иные средства индивидуализации, в частности названия лекарственных средств, морских и речных судов, средств массовой информации, некоторых изобретений и т. д. Поэтому более правильным было указание в названной норме в абстрактной форме на недопустимость тождества и сходства до степени смешения обозначений, регистрируемых в качестве товарных знаков, с любыми объектами интеллектуальной собственности, права на которые возникли у иных лиц ранее даты приоритета регистрируемого товарного знака. В норме, посвященной соотношению обозначений, регистрируемых в качестве товарных знаков, и объектов авторского права, средств индивидуализации известных в Российской Федерации физических лиц (имя, псевдоним, портрет и пр.), промышленных образцов, знаков соответствия и доменных имен, по-прежнему говорится лишь о недопустимости их тождества, но не сходства до степени смешения (пункт 9 статьи 1483 ГК РФ). На наш взгляд, это принципиально неверно, так как не соответствует целям и духу законодательства о товарных знаках. Всегда, когда между различными охраняемыми правом объектами есть сходство до степени смешения, у лица, который первым приобрело соответствующее право, должна быть возможность защиты своих интересов. Сейчас, когда к числу объектов, тождество с которыми считается недопустимым, добавилось доменное имя, этот вывод стал еще более очевидным. С одной стороны, учитывая структуру доменного имени, оно никогда не может быть тождественным товарному знаку, в силу чего рассматриваемая норма в ее буквальном значении неприменима. С другой стороны, достаточно различия в одном из символов, из которых состоит доменное имя, чтобы оно и товарный знак не считались тождественными друг другу, хотя сходство до степени смешения может быть очень высоким. Некоторые изменения произошли в регламентации прав и обязанностей правообладателей товарных знаков. Прежде всего, по-новому сформулирована статья, раскрывающая содержание исключительного права на товарный знак (статья 1484 ГК РФ). Чисто внешне она напоминает статью 4 Закона о товарных знаках, имевшую такое же название. Однако если в последней содержание исключительного права на товарный знак раскрывалось лишь косвенно - через запрет на совершение определенных действий, адресованный третьим лицам, то статья 1484 ГК РФ прямо определяет те действия, которые вправе совершать лишь сам обладатель исключительного права на товарный знак. Это, на первый взгляд, не очень значительное изменение в действительности влечет за собой очень серьезные практические последствия. Во-первых, в законе, наконец, появилась норма, которая прямо раскрывает правовые возможности обладателя исключительного права на товарный знак, что, конечно, можно только приветствовать. При этом из закона следует, что круг очерченных им возможностей правообладателя является лишь примерным, с чем тоже следует согласиться. (Пункт 2 статьи 4 Закона о товарных знаках, в котором, как это и принято, исчерпывающим образом перечислялись возможные нарушения исключительного права на товарный знак, подталкивал к ошибочному выводу о том, что такой же исчерпывающий характер носят и правомочия правообладателя товарного знака. - Примеч. авт.) Во-вторых, из указанной статьи, особенно с учетом ее систематического толкования в совокупности со статьей 1486 ГК РФ, явно прослеживается стремление расширить понятие "использование товарного знака". Если ранее им по общему правилу считалось лишь применение его на товарах, для которых он зарегистрирован, и (или) их упаковке (лишь в исключительных случаях при наличии уважительных причин использованием товарного знака могло быть признано применение его в рекламе, печатных изданиях, на официальных бланках и пр. (пункт 1 статьи 22 Закона о товарных знаках). - Примеч. авт.), то сейчас полноценными видами использования товарного знака становятся его размещение на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот, в предложениях о продаже товаров, в объявлениях, на вывесках и в рекламе, в сети Интернет, в том числе в доменном имени и при других способах адресации, за исключением случаев, когда соответствующие действия не связаны непосредственно с ведением товара в гражданский оборот. Данное решение представляется крайне спорным, поскольку существенно расширяет возможности для злоупотребления правом на товарный знак и явно не согласуется с такой мерой, как сокращение срока обязательного использования товарного знака с пяти до трех лет, которое произошло относительно недавно (2002 г.) и которое сохранено в ГК РФ. Следующим важным изменением является отказ составителей проекта от традиционной нормы, согласно которой лицензионный договор должен содержать условие о том, что качество товаров лицензиата будет не ниже качества товаров лицензиара и что лицензиар будет осуществлять контроль за выполнением этого условия (статья 26 Закона о товарных знаках). Подобная норма имеется в законодательстве о товарных знаках многих стран и направлена на защиту интересов потребителей, которые не всегда могут разобраться в том, что товар, маркированный известным товарным знаком, в действительности производится не самим обладателем этого знака, а иным лицом, действующим на основании лицензии. Как видим, цель данной нормы вполне благая, но, как показывает жизнь, трудно достижимая. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить качество однородных товаров, маркированных одним и тем же товарным знаком, которые произведены за границей и производятся по лицензии в нашей стране. Во всяком случае, рассматриваемая норма едва ли реально способствовала достижению указанной цели. Кроме того, в некоторых случаях, в частности тогда, когда сам лицензиар не производит соответствующий товар, реализация данной нормы была вообще невозможна. Руководствуясь этими соображениями, а также исходя, видимо, из того, что в надлежащем качестве товаров, выпускаемых по лицензии, заинтересован в первую очередь сам лицензиар, составители проекта отказались от этой неработающей нормы и предложили иное решение. В соответствии с пунктом 2 статьи 1489 ГК РФ лицензиат обязан обеспечить соответствие качества производимых или реализуемых им товаров, на которые он помещает лицензионный товарный знак, ТРЕБОВАНИЯМ К КАЧЕСТВУ, УСТАНАВЛИВАЕМЫМ ЛИЦЕНЗИАРОМ (выделено авт. - А. С.), который вправе осуществлять контроль за соблюдением данного условия. Следует признать, что данное решение является более оптимальным, чем простая декларация того, что качество товаров лицензиата должно быть не ниже качества товаров лицензиара: оно ближе к реальной жизни и не выдает желаемое за действительное. Помимо этого, в проекте появилось еще и новое положение о том, что "по требованиям, предъявляемым к лицензиату как производителю товаров, лицензиат и лицензиар несут солидарную ответственность" (пункт 2 статьи 1489 ГК РФ). Вводя его, составители проекта, по-видимому, преследовали ту же цель, которая лежит в основе статьи 26 Закона о товарных знаках, а именно защитить интересы потребителей, рассчитывающих на то, что качество товара, произведенного по лицензии, будет не ниже качества товара самого лицензиара. Однако данным способом достичь эту цель вряд ли удастся. Правило о солидарной ответственности лицензиара и лицензиата за качество товара, производимого по лицензии, способно реально защитить права потребителей лишь при условии, что закон содержит то самое императивное требование к качеству лицензионного товара, которое составители проекта из закона как раз и исключили. В условиях, когда стороны лицензионного договора самостоятельно определяют требования к качеству товара, который будет производиться по лицензии, привлечь лицензиара к ответственности за низкое качество лицензионного товара можно будет лишь тогда, когда лицензионным договором предусмотрено, что качество производимого по лицензии товара будет не ниже качества товара самого лицензиара. Что касается защиты исключительного права на товарный знак и разрешения связанных с ним споров, то здесь изменения не столь существенны. Наиболее значимым из них следует признать повсеместный отказ от правила, в соответствии с которым возражение против предоставления правовой охраны товарному знаку могло быть подано любым лицом. Теперь, чтобы подать возражение или иное заявление по поводу товарного знака, необходимо быть ЗАИНТЕРЕСОВАННЫМ ЛИЦОМ (выделено авт. - А. С.). Данное новшество является неоправданным, поскольку ставит искусственный барьер для разрешения споров. Одно лишь то, что лицо подает возражение против предоставления правовой охраны товарному знаку, уплачивая, кстати, при этом немалую пошлину, уже доказывает, что у него имеется заинтересованность в решении данного вопроса. Заставлять его специально доказывать свою заинтересованность - значит дать в руки чиновникам дополнительное средство для манипулирования с возражениями и заявлениями по поводу товарных знаков. Еще более запутанным, чем раньше, стал вопрос о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака, если связанные с государственной регистрацией товарного знака действия правообладателя признаны в установленном порядке злоупотреблением правом либо недобросовестной конкуренцией (подпункт 6 пункта 2 статьи 1512 ГК РФ). Данное основание прекращения правовой охраны товарного знака появилось в Законе о товарных знаках (подпункт 4 пункта 1 статьи 28) относительно недавно (2002 г.) и, несмотря на свою очевидную полезность, столкнулось при своей практической реализации с рядом материальных и процессуальных проблем <3>. -------------------------------- <3> См. подр.: Сергеев А. П. Прекращение правовой охраны товарного знака на основании признания действий по его регистрации актом недобросовестной конкуренции // Арбитражные споры. 2003. N 2. С. 119 - 124.

Ни одна из этих проблем в главе 76 ГК РФ не разрешена, более того, к ним добавились новые вопросы. В частности, совершенно неясно, как соотносятся понятия "злоупотребление правом" и "недобросовестная конкуренция". Совершенно очевидно, что названные понятия в значительной степени пересекаются друг с другом, особенно в рассматриваемой области. Между тем, в соответствии с действующим законодательством действия хозяйствующих субъектов признаются актами недобросовестной конкуренции антимонопольными органами, а квалифицировать их действия в качестве злоупотребления правом может только суд. Очевидно, что открывается возможность параллельного рассмотрения одного и того же спора судом и антимонопольным органом, которые могут принять по нему прямо противоположные решения. Это ведет к волоките и затягиванию конфликтов, почву для чего в данном случае создает сам закон. Защите права на товарный знак ГК РФ посвящает лишь одну статью (статья 1515), в которой говорится лишь о тех особых санкциях, которые правообладатель может применить к нарушителю его исключительного права. Такая "скупость" объясняется тем, что в общих положениях об интеллектуальной собственности (глава 69 ГК РФ) содержатся достаточно развернутые правила как о мерах защиты исключительного права, так и о мерах обеспечительного характера. Большинство из них применимо и к защите права на товарный знак. Из числа таких общих мер, которые ранее к нарушителям права на товарный знак не применялись, можно назвать ликвидацию по решению суда юридического лица, которое неоднократно или грубо нарушает исключительное право на товарный знак (статья 1253 ГК РФ). Специальные санкции, применяемые лишь к нарушителям права на товарный знак, пополнились возможностью правообладателя взыскать с нарушителя двукратную стоимость товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или двукратную стоимость права использования товарного знака, определяемую исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака. По усмотрению правообладателя вместо этого он, как и прежде, может потребовать от нарушителя выплаты компенсации. Однако если раньше она устанавливалась в МРОТах (от тысячи до пятидесяти тысяч МРОТ), то сейчас определяется в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения.

Наименования мест происхождения товаров

Правовое регулирование отношений, связанных с данным средством индивидуализации, практически не изменилось, за исключением отдельных деталей. Эти изменения, как и правила о наименованиях мест происхождения товаров, не вызывают каких-то серьезных нареканий, особенно учитывая то обстоятельство, что они почти не применяются на практике.

Коммерческие обозначения

Хотя данное средство индивидуализации особо выделялось в российском законодательстве и раньше (см., например, главу 54 ГК РФ "Коммерческая концессия"), правила о нем фактически отсутствовали. Глава 76 ГК РФ вносит некоторую ясность в связанные с ним отношения. Во-первых, из закона следует, что коммерческое обозначение является средством индивидуализации не субъекта, а объекта права, т. е. торгового, промышленного или иного предприятия как имущественного комплекса. Конечно, через коммерческое обозначение косвенно индивидуализируются также владелец данного предприятия и реализуемые им товары, работы и услуги, поскольку способы использования коммерческого обозначения в основном совпадают со способами использования фирменных наименований и товарных знаков (указание на вывесках, бланках, в счетах и на иной документации, в объявлениях и рекламе, на товарах или на их упаковке). Само понятие "коммерческое обозначение" ГК РФ не раскрывает, однако из смысла статей 1538 - 1539 ГК РФ можно понять, что речь идет о словесном обозначении, которое обычно помещается на вывеске предприятия. При этом данное словесное обозначение должно: а) обладать достаточными различительными признаками и б) быть известным в пределах определенной территории благодаря его использованию правообладателем для индивидуализации своего предприятия. Как видим, оба отличительных признака носят оценочный характер, в связи с чем их наличие у обозначения, претендующего на роль коммерческого обозначения, устанавливается в случае спора судом или иным компетентным органом. В отличие от фирменного наименования и товарного знака, коммерческое обозначение не подлежит ни включению в учредительные документы юридического лица и единый реестр юридических лиц, ни регистрации в патентном ведомстве. Иными словами, исключительное право на его использование возникает в явочном порядке. При этом сам момент возникновения исключительного права достаточно трудно (если вообще возможно) определить конкретно, так как право возникает не с начала использования словесного обозначения для индивидуализации предприятия, а лишь тогда, когда оно приобрело определенную известность. Из статьи 1540 ГК РФ следует, что условием признания исключительного права на коммерческое обозначение является нахождение предприятия на территории Российской Федерации. Иначе говоря, коммерческие обозначения предприятий, находящихся за границей, в России не охраняются. Обязанностью правообладателя является использование коммерческого обозначения, поскольку если он не использует его непрерывно в течение года, то может лишиться права на его использование (пункт 2 статьи 1540 ГК РФ). Право на коммерческое обозначение может перейти к другим лицам, по общему правилу, лишь в составе предприятия, для индивидуализации которого оно используется. Кроме того, правообладатель может предоставить право на использование коммерческого обозначения на основании договоров аренды предприятия или коммерческой концессии (пункты 4 и 5 статьи 1539 ГК РФ). Приведенные правила, в основном не вызывающие принципиальных возражений по существу, тем не менее порождают множество вопросов. Назовем лишь некоторые из них. Из закона не ясно, привязано ли коммерческое обозначение к определенным видам (сферам) деятельности, которые осуществляет предприятие. Если применительно к фирменным наименованиям и товарным знакам всегда подчеркивается, что исключительное право действует в отношении юридических лиц, осуществляющих аналогичную деятельность (пункт 3 статьи 1474 ГК РФ), и в отношении однородных товаров (статьи 1483, 1484 ГК РФ), то применительно к коммерческим обозначениям этого не сказано. Не ясны цели некоторых установленных законом запретов. Например, зачем в законе указано, что "для индивидуализации одного предприятия не могут одновременно использоваться два и более коммерческих обозначений" (пункт 2 статьи 1538 ГК РФ)? На базе предприятия как имущественного комплекса может осуществляться несколько совершенно разных видов деятельности. Почему все они должны обязательно индивидуализироваться лишь одним коммерческим обозначением? Непонятен также смысл правила, закрепленного абзацем вторым пункта 4 статьи 1539 ГК РФ: если коммерческое обозначение используется правообладателем для индивидуализации нескольких предприятий, переход к другому лицу исключительного права на коммерческое обозначение в составе одного из предприятий лишает правообладателя права использования этого коммерческого обозначения для индивидуализации остальных его предприятий. Кого защищает это правило? Почему несколько предприятий, принадлежащих одному лицу, могут действовать под одним и тем же коммерческим обозначением, но это невозможно, если владельцы у предприятий разные? Непонятно, как, автоматически или как-то иначе, прекращается право на коммерческое обозначение в случае его неиспользования правообладателем в течение года. Принимаются ли во внимание причины, в силу которых коммерческое обозначение не использовалось? Поскольку коммерческое обозначение может частично совпадать с фирменным наименованием, признается ли использованием коммерческого обозначения использование его в составе фирменного наименования? Почему в законе не названы иные основания, по которым право на коммерческое обозначение может быть прекращено? Почему обязательным условием охраны коммерческого обозначения является нахождение предприятия на территории Российской Федерации? Ведь иностранное предприятие может реализовывать производимую им продукцию на территории Российской Федерации. Однако главным является вопрос, связанный с сущностью исключительного права на коммерческое обозначение. Как уже было сказано, данное право возникает в явочном порядке, т. е. не нуждается в какой-либо регистрации. Трудно сказать, понимали ли составители проекта ГК РФ то, какой удар наносят коммерческие обозначения по такому средству индивидуализации, как словесные товарные знаки. Чтобы не говорилось о разных функциях данных средств индивидуализации, на практике способы их использования чаще всего совпадают. Зачем регистрировать товарный знак, если для приобретения исключительного права на использование словесного обозначения достаточно начать его использование, сделав относительно известным? Тем более что никаких четких критериев относительно степени известности обозначения законом не установлено, равно как и не определены пределы действия коммерческого обозначения. Не ясным является и вопрос о соотношении исключительных прав на коммерческое обозначение и фирменное наименование, которые принадлежат разным лицам. Из закона следует, что коммерческое обозначение не может быть сходным до степени смешения с фирменным наименованием, право на которое у другого лица возникло раньше (пункт 2 статьи 1539 ГК РФ). Однако подобного рода указания в отношении фирменного наименования в законе не содержится. Означает ли это, что в качестве фирменного наименования может быть избрано уже используемое другим лицом коммерческое обозначение? Если право на коммерческое обозначение действительно является исключительным, то ответ должен быть отрицательным. Но почему об этом не сказано в законе? Как видим, количество вопросов, которые возникают в связи с данным средством индивидуализации, является достаточно значительным и может быть легко увеличено. Поскольку ответы на них не даны составителями проекта части четвертой ГК РФ, отвечать на них в скором времени придется судам. Хотелось бы надеяться, что применяя столь несовершенные нормы, суды будут исправлять их явные недостатки и пробелы с учетом основных целей законодательства о средствах индивидуализации, а не создавать дополнительные проблемы для добросовестных участников гражданского оборота и лазейки для нарушителей.

Название документа