О противоречиях в нормативном регулировании юридической и компенсационной составляющих института реабилитации в российском уголовном процессе

О ПРОТИВОРЕЧИЯХ В НОРМАТИВНОМ РЕГУЛИРОВАНИИ ЮРИДИЧЕСКОЙ И КОМПЕНСАЦИОННОЙ СОСТАВЛЯЮЩИХ ИНСТИТУТА РЕАБИЛИТАЦИИ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

Р. В. ГАВРИЛЮК

Как известно, термин "реабилитация" происходит от позднелатинского "rehabilitatio", где "re" - приставка, обозначающая возобновление; категория "habilitas" - пригодность, способность <1>. Отсюда суть реабилитации, во-первых, в восстановлении пригодности (способности) личности, подвергнутой незаконному уголовному преследованию, быть полноправным носителем общегражданских прав и обязанностей, которые (ранее) были ограничены публичными процессуальными органами. Во-вторых, в создании эффективного компенсационного механизма восстановления имущественных, социальных и т. п. прав или законных интересов (данной) личности, которые были нарушены действиями или решениями публичных процессуальных органов. -------------------------------- <1> Большая советская энциклопедия / Под ред. А. М. Прохорова. М., 1975. Т. 21. С. 516.

Первая составляющая исследуемого института есть юридический акт; юридическое восстановление всей полноты прав и свобод личности, признание ее равной в правовом отношении остальным членам гражданского общества. Вторая - юридический механизм (процедура), посредством которого юридически реабилитированный (восстановленный в правах) вправе в своем интересе потребовать (и получить) от государства возмещения имущественных потерь, восстановления иных неимущественных прав и т. п. Законодатель противоречив в регулировании этих моментов. По смыслу п. 34 ст. 5 УПК: реабилитация - это порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда. При анализе данного определения становится очевидным, что за его пределами, во-первых, осталось юридическое основание данного института; сам акт юридической реабилитации (оправдательный приговор суда; акт прекращения уголовного дела или уголовного преследования по реабилитирующим основаниям и т. п.). Во-вторых, по его буквальному смыслу право на реабилитацию имеет исключительно лицо, которое незаконно или необоснованно было подвергнуто уголовному преследованию. Между тем в соответствии с ч. 2 ст. 133 УПК право на возмещение вреда в порядке института реабилитации имеют в том числе лица, незаконно подвергнутые мерам процессуального принуждения <2>. -------------------------------- <2> Законодатель вообще не оговорился, что применение названных принудительных мер также неразрывно связано с применением к названным лицам уголовного преследования, выступая, по сути, его дополнением или обеспечительным фактором.

В-третьих, законодатель в указанном определении апеллирует лишь к порядку восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, а категория нарушенного интереса (который, как известно, охраняется законом) осталась вне его внимания. В-четвертых, понятие реабилитации (в анализируемом определении) оказалось неразрывно связанным с (установленным законом) порядком возмещения вреда. Между тем названная составляющая института реабилитации всецело опосредована интересом и волей реабилитированного, который может и не выдвигать названных требований к государству. В-пятых, по смыслу норм ст. 139 УПК право на реабилитацию (впервые) предоставлено юридическим лицам, что также не нашло своего отражения в названном определении <3>. -------------------------------- <3> Оговоримся, норма объективно порождает вопросы, ибо по нормам российского материального и уголовно-процессуального права юридические лица не могут быть субъектами, в отношении которых реализуется уголовное преследование. Следовательно, они a priori не могут быть субъектами института реабилитации по нормам УПК РФ.

Противоречиво сформулировано в УПК и понятие "реабилитированный". Согласно п. 35 ст. 5 УПК это лицо, имеющее (в соответствии с законом) право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с незаконным уголовным преследованием. По буквальному смыслу речь идет о еще не реализованной потенции, о праве и возможном процессе имущественной и т. п. реабилитации лица, реализация которых зависит от воли самого лица, которое пока лишь юридически восстановлено в правах соответствующим юридическим актом; реабилитировано юридически, но еще не "вознаграждено" фактически. В данной связи это лицо по идее можно было бы именовать - "реабилитируемый", то есть лицо, процесс реабилитации которого еще не завершен, находится в потенции. Увы, это неприемлемо, ибо если лицо не пожелает воспользоваться правом на процесс компенсационной реабилитации, не потребует возмещения убытков или компенсации иного вреда, то оно вроде как и не реабилитировано. А это уже противоречит сути данного института, ибо именно юридическим актом правовосстановительного характера лицо признается юридически реабилитированным, восстановленным в правах. Таким образом, лицо обретает статус юридически реабилитированного не тогда, когда в отношении его процесс реабилитации завершен полностью, а в момент вступления в законную силу юридического решения (акта), дающего в том числе право (требования) на компенсационную составляющую института реабилитации. Противоречие с установленным в п. 34 ст. 5 УПК определением реабилитации просматривается и в положениях ст. 134 УПК, которая закрепляет порядок признания права на (имущественную или компенсационную) реабилитацию. В ч. 1 ст. 134 УПК указано: "Суд в приговоре, определении, постановлении, а прокурор, следователь, дознаватель в постановлении признают за оправданным либо лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, право на реабилитацию. Одновременно реабилитированному направляется извещение с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием". Налицо явная тавтология. С одной стороны, обвиняемый названным актом уже назван реабилитированным (реабилитация - состоялась); с другой - ему в обязательном порядке разъясняется право на реабилитацию, которой он (как бы) может воспользоваться (реабилитация - возможна). В итоге неясно: он уже реабилитированный или еще реабилитируемый? В том же контексте разночтения терминов "реабилитация" и "реабилитированный" изложены нормы ст. 135 - 136, 138 УПК, которые регулируют процессуальный порядок (возможного) возмещения материального, морального и т. п. вреда лицу, по идее уже реабилитированному <4>. -------------------------------- <4> Обзор позиций и мнений по данному поводу см.: Глыбина А. Н., Якимович Ю. К. Реабилитация и возмещение ущерба в порядке реабилитации в уголовном судопроизводстве России. Томск: Изд-во Томск. ун-та, 2006. С. 146.

Между тем именно юридическую реабилитацию законодатель, во-первых, рассматривает как необходимое условие (возможного) возмещения ущерба, причиненного личности незаконным уголовным преследованием, осуждением, применением принудительных мер медицинского характера и т. п.; во-вторых, как необходимый элемент возникновения права у юридически реабилитированного лица на предъявление соответствующих (компенсационных) требований к государству. Подчеркнем, права, а не обязанности. Насколько это лицо распорядится этим своим субъективным правом, зависит исключительно от его воли, ибо государство не может навязывать ему компенсационной составляющей института реабилитации. В итоге нормы п. 34 ст. 5, п. 35 ст. 5 УПК и главы 18 УПК в целом оказываются несогласованными в ряде моментов, касающихся самой сути уголовно-процессуального института реабилитации, которая одновременно рассматривается и как состоявшийся окончательный юридический акт, и как право на реабилитацию, и как процедура (процесс) реабилитации, и как реальное возмещение имущественного и т. п. вреда. С целью снятия указанных противоречий считаем необходимым определиться в исходных категориях данного процессуального института, для чего, полагаем, необходимы следующие изменения или дополнения норм УПК РФ, имеющих отношение к данному институту: 1) пункт 34 ст. 5 УПК, полагаем, следует изложить в следующей редакции: Реабилитация - это юридический акт, в соответствии с которым уголовно преследуемое лицо, незаконно подвергнутое преследованию, осуждению или иному применению мер процессуального принуждения, полностью восстанавливается в гражданских правах, приобретая в том числе право на предъявление в установленном настоящим Кодексом порядке компенсационных требований к государству о полном возмещении причиненного ему вреда. Реабилитация - это (также) юридический механизм (процедура), посредством которого обеспечиваются (компенсационные) требования юридически реабилитированного лица полного возмещения государством причиненного ему имущественного и (или) физического вреда, восстановления иных неимущественных прав, денежной компенсации морального вреда"; 2) пункт 35 ст. 5 УПК изложить в следующей редакции: реабилитированный - лицо, в отношении которого в порядке, установленном настоящим Кодексом, вынесен юридический акт, которым он полностью восстановлен в своих гражданских правах, а также наделен правом на (возможное) предъявление к государству в порядке, установленном настоящим Кодексом, компенсационных требований об имущественном возмещении причиненного вреда и (или) восстановлении иных неимущественных отношений"; 3) дополнить нормы ст. 5 УПК пунктом 35.1, изложив его в следующей редакции: "Реабилитируемый - это юридически реабилитированное лицо, которое в порядке, установленном настоящим Кодексом, предъявило к государству компенсационные требования о возмещении имущественного и (или) физического вреда, а равно денежной компенсации морального ущерба или о реальном восстановлении иных неимущественных прав". Необходимы изменения и норм гл. 18 УПК, призванные обеспечить единство нормативного регулирования как в понимании акта юридической реабилитации лица, незаконно подвергнутого уголовному преследованию, так и самого процесса (юридического механизма) реабилитации, выступающего в качестве средства компенсационной составляющей института акта реабилитации. Уже в нормах ч. 1 ст. 133 УПК, во-первых, налицо отмеченные (выше) противоречия в понимании категорий "реабилитация" и "реабилитированный"; во-вторых, явная пробельность в компенсационном механизме восстановления нарушенных прав и законных интересов реабилитированного. Приведем буквальное содержание названной нормы (ч. 1 ст. 133 УПК): "Право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда". Как видим по буквальному смыслу названной нормы, законодатель указывает, что "право на реабилитацию включает в себя...". Между тем очевидно, что юридическая реабилитация преследуемого лица уже состоялась; что именно юридический акт реабилитации, во-первых, снял все имеющиеся ограничения прав личности (имманентно принадлежащие ей); во-вторых, наделил это лицо правом на компенсационную составляющую института реабилитации (право требования к государству как обязанному субъекту). Именно это положение должно найти свое отражение в ч. 1 ст. 133 УПК, устраняя двусмысленность в юридическом положении юридически реабилитированного лица. Кроме того, законодатель говорит лишь о праве на возмещение имущественного вреда, праве на устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Это, безусловно, правильно. Но в результате незаконного уголовного преследования, осуждения и т. п. реабилитированный мог пострадать физически, в той или иной мере утратить здоровье, стать нуждающимся в стационарном, амбулаторном или (постоянном) санаторно-курортном лечении. Требование о возмещении данного вида вреда не нашло своего отражения в нормах ч. 1 ст. 133 УПК. Не охватывается он и возможной денежной компенсацией морального вреда. В данной связи и это положение (компенсационной составляющей института реабилитации), полагаем, должно найти свое отражение в нормах ч. 1 ст. 133 УПК. В итоге нормы ч. 1 ст. 133 УПК, к примеру, могут быть изложены в следующей редакции: "Компенсационное право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного и (или) физического вреда <5>, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах (далее по тексту. - Авт.)". -------------------------------- <5> В том же контексте необходимо дополнить нормы: ч. 2, 3, 4 и 5 ст. 135 УПК РФ.

Часть 3 ст. 133 УПК, на наш взгляд, также нуждается в изменениях, поскольку не совсем точно определяет временные пределы применения института реабилитации в уголовном судопроизводстве России. По буквальному смыслу указанной нормы: право на возмещение вреда в порядке, установленном гл. 18 УПК, имеет любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу. Повторимся: по делу. Как быть, если вред причинен лицу незаконным уголовным преследованием в стадии возбуждения уголовного дела, в рамках так называемой доследственной проверки (ст. 144 УПК), - законодатель не поясняет. При этом тезис о том, что уголовное преследование имеет место и на этом этапе уголовного судопроизводства, под сомнение в российской уголовно-процессуальной доктрине практически не ставится. Соответственно, заинтересованные лица не могут быть ограничены в своем праве на компенсационную составляющую института реабилитации и на этом этапе уголовного судопроизводства, при условии применения, конечно, реабилитирующих оснований отказа в возбуждении уголовного дела. Следовательно, и названная норма (ч. 3 ст. 133 УПК) должна быть изменена и, на наш взгляд, изложена в следующей редакции: "Право на возмещение вреда в порядке, установленном настоящей главой, имеет также любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе уголовного судопроизводства". Названные положения теоретического или нормативного характера, безусловно, не исчерпывают собой всех противоречий в механизме правового регулирования данного процессуального института. Однако мы и не ставили перед собой подобной задачи, считая необходимым определиться лишь в основных противоречиях этого процессуального института, неточно раскрывающих его суть (основу) и соответственно содержание основных положений.

------------------------------------------------------------------

Название документа