Имущество, не подлежащее возврату в качестве неосновательного обогащения

(Соломина Н. Г.)

("Право и экономика", 2007, N 5)

Текст документа

ИМУЩЕСТВО, НЕ ПОДЛЕЖАЩЕЕ ВОЗВРАТУ

В КАЧЕСТВЕ НЕОСНОВАТЕЛЬНОГО ОБОГАЩЕНИЯ

Н. Г. СОЛОМИНА

Соломина Наталья Геннадьевна

Доцент кафедры гражданского права и процесса Забайкальского института предпринимательства Сибирского университета потребительской кооперации. Специалист в области гражданского права и неосновательного обогащения. Кандидат юридических наук.

Родилась 18 января 1974 г. в пос. Корф Олюторского района Камчатской области. В 1996 г. окончила Читинский институт Иркутской государственной экономической академии.

Автор более 40 научных и учебно-методических трудов, в частности: "Договор лизинга" (2001); "Международное частное право (общая часть)" (2004); "Гражданско-правовые договоры" (2005).

Гражданское законодательство предусматривает ряд случаев, являющихся исключением из общего правила, о том, что неосновательное обогащение подлежит возврату потерпевшему. Указанные случаи объединены в ст. 1109 "Неосновательное обогащение, не подлежащее возврату" ГК РФ.

В юридической литературе указывалась некорректность формулировки ст. 1109 ГК РФ в связи с тем, что содержание заголовка и абз. 1 упомянутой статьи существенно различается. Так, ст. 1109 ГК РФ называется "Неосновательное обогащение, не подлежащее возврату", в то время как абз. 1 указанной статьи начинается со слов: "Не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения...". Таким образом, может сложиться впечатление, что речь идет о двух самостоятельных явлениях. Из буквального толкования формулировки названия ст. 1109 ГК РФ следует, что как таковое неосновательное обогащение как бы есть, но в силу прямого указания закона оно не подлежит возврату. В то же время в содержании ст. 1109 ГК РФ законодатель указывает, что такое имущество в принципе не может быть квалифицировано как неосновательное обогащение, а значит, не может подлежать истребованию. Для устранения разночтения между содержанием и названием исследуемой статьи последнее следовало бы сформулировать так: "Имущество, не подлежащее возврату в качестве неосновательного обогащения".

Согласно подп. 1 ст. 1109 ГК РФ не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения имущество, переданное во исполнение обязательства до наступления срока исполнения, если обязательством не предусмотрено иное.

Действующее законодательство, как следует из ст. 315 ГК РФ, в принципе допускает возможность исполнения должником обязательства досрочно. Однако это возможно только в том случае, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо не вытекает из его существа. Что касается досрочного исполнения обязательств, связанных с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, то такое возможно только в случаях, если это прямо предусмотрено законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства.

Представляет интерес ситуация, когда должник исполнил, а кредитор принял досрочное исполнение обязательства вопреки установленному законом, иным правовым актом или соглашением сторон запрету на досрочное исполнение обязательства. Законом, иным правовым актом, соглашением сторон может быть установлен запрет на досрочное исполнение обязательства. Если такой запрет установлен соглашением сторон, то кредитор в любом случае вправе отказаться от любого досрочного предоставления должником до момента надлежащего исполнения обязательства. Если же должник исполняет, а кредитор принимает досрочное исполнение, даже в том случае, когда на такое исполнение установлен запрет, исполнение должно квалифицироваться как надлежащее. Другими словами, принятие кредитором досрочного исполнения можно рассматривать как устранение условия договора о невозможности досрочного исполнения обязательства по соглашению сторон.

Для последующего развития отношений сторон условию о запрете на досрочное исполнение обязательства не будет придаваться юридическое значение, поскольку оно отсутствует как таковое и нарушить его в принципе невозможно. Если кредитор согласен принять досрочно исполненное, то достигнутое сторонами таким образом соглашение означает изменение договорного условия о сроке. Следовательно, такое исполнение подчиняется общим правилам о надлежащем исполнении, не может рассматриваться как неосновательное обогащение и поэтому не подлежит истребованию.

Если в указанном выше случае принятие кредитором досрочного исполнения можно рассматривать как изменение условий по соглашению сторон, то случай досрочного исполнения обязательства, в отношении которого установлен запрет на уровне закона или иного нормативного акта на такое исполнение (в частности, речь идет о невозможности досрочного исполнения обязательства в рамках осуществления сторонами предпринимательской деятельности), необходимо рассматривать как реализацию права сторон самостоятельно урегулировать свое поведение в рамках диспозитивной нормы. Законодательный запрет в таких случаях не является безусловным. Так, например, абз. 2 п. 2 ст. 810 ГК РФ определяет, что "сумма займа, предоставленного под проценты, может быть возвращена досрочно с согласия займодавца", т. е. любое досрочное предложение заемщика о погашении долга по возмездному займу до окончания срока будет рассмотрено как недолжное, если займодавец сам не даст согласия на досрочное исполнение обязательства.

Таким образом, независимо от того, на каком уровне установлен запрет на досрочное исполнение обязательства (на уровне соглашения сторон или закона), такое исполнение будет признаваться надлежащим только в том случае, если кредитор согласен на досрочное исполнение. Предоставленное же должником и принятое кредитором исполнение вопреки установленному запрету на досрочное исполнение обязательства не может квалифицироваться как неосновательное обогащение и по своей правовой природе соответствует последствиям досрочного исполнения обязательства по общим основаниям.

В таком случае возникает вопрос: какова природа запрета на досрочное исполнение, если существует возможность его "обхода" по соглашению сторон? Представляется, что невозможность досрочного исполнения обязательства без согласия кредитора определяется интересом последнего и выступает законодательной гарантией получения той выгоды, на которую рассчитывал кредитор при заключении договора. Причем, если кредитор дает согласие на досрочное исполнение обязательства, в отношении которого, например, договором было предусмотрено недопущение такого исполнения, кредитор относит на себя все неблагоприятные моменты, связанные с неполучением того, на что вправе был рассчитывать при заключении договора. Если займодавец дает согласие на досрочный возврат возмездного займа, то именно своим решением он лишает себя возможности получить проценты за период времени, на который был сокращен срок займа досрочным исполнением.

Таким образом, если возможность досрочного исполнения обязательства допускается по одному из вышеперечисленных оснований, то должник, исполнивший обязательство до наступления срока исполнения, не может требовать возврата имущества как неосновательного обогащения. В данном случае о неосновательном обогащении не может идти речь, поскольку должник реализовал предоставленное ему право на досрочное исполнение обязательства.

Исполненное до надлежащего срока исполнение не соответствует признакам неосновательного обогащения, а значит, не может выступать в качестве такового. Любые действия, совершаемые сторонами обязательства, существуют в рамках искомого обязательства, осуществляются во исполнение его, а потому не могут толковаться как действия, лежащие вне существующего обязательства. Несмотря на то что в случае, предусмотренном подп. 1 ст. 1109 ГК РФ, можно говорить об увеличении имущества одного лица за счет уменьшения имущества другого, не вызывает сомнения, что такое увеличение имеет достаточные основания, а именно существование обязательства, во исполнение которого произведена передача, что, естественно, отличается от неосновательного обогащения как прироста имущества у одного лица за счет другого без установленных оснований.

Имущество, переданное во исполнение обязательства до наступления срока исполнения, можно признать неосновательным обогащением только в том случае, если сделка, лежащая в основе возникновения исполненного обязательства, впоследствии (после передачи имущества) будет признана недействительной по основаниям, указанным в гл. 9 ГК РФ. Однако такой случай нельзя признать исключением из правила подп. 1 ст. 1109 ГК РФ. Скорее, это пример того, когда исполненное в рамках обязательства (неважно, какое исполнение имеет место - досрочное или в установленные сроки), основанного на недействительной сделке, необходимо квалифицировать как неосновательное обогащение, поскольку оно соответствует всем его признакам.

Не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения имущество, переданное во исполнение обязательства по истечении срока исковой давности. Имеется в виду, что должник, не знавший о том, что срок исковой давности по требованию кредитора истек, исполняет это требование. Следует ли в данном случае считать, что кредитор неосновательно обогатился?

Правило подп. 2 ст. 1109 ГК РФ корреспондирует правилу ст. 206 ГК РФ, согласно которому обязанное лицо, исполнившее обязанность по истечении срока исковой давности, не вправе требовать исполненное обратно, хотя бы в момент исполнения такое лицо не знало об истечении давности.

Истечение срока исковой давности не прекращает обязательства должника и соответствующего ему права кредитора, а только обессиливает последнее, т. е. кредитор не может принудительно через суд реализовать это право. Следовательно, основания для передачи имущества по истечении срока исковой давности существуют, а значит, указанное имущество не подлежало бы возврату должнику и при отсутствии в Гражданском кодексе РФ рассматриваемой нормы. Кроме того, совершение должником действия по передаче имущества не приводит к увеличению имущества кредитора за счет должника, поскольку последний передает (возвращает) должное. Такое действие необходимо рассматривать как надлежащее, а поэтому сам "прирост" имущества у кредитора не удовлетворяет ни одному из признаков неосновательного обогащения. Тем не менее природу исполненного по истечении срока исковой давности можно определить как неосновательное обогащение в том случае, если следовать одному из подходов к природе субъективного права, подлежащего удовлетворению в пределах срока исковой давности.

Если истечение срока исковой давности рассматривать как основание погашения самого субъективного частного права, то любую передачу имущества, размер которого, например, соответствует размеру погашенного исковой давностью долга, необходимо рассматривать как основание возникновения неосновательного обогащения на стороне управомоченного лица по прекращенному истечением срока исковой давности обязательству. Однако при подобном подходе к соотношению истечения срока исковой давности и возможности защиты субъективного права сущность имущества, переданного во исполнение обязательства по истечении давностного срока, не отличается от сущности имущества, переданного во исполнение несуществующего обязательства, подп. 4 ст. 1109 ГК РФ.

В силу изложенного можно признать безосновательным любое отнесение к категории "неосновательное обогащение" не только имущества, переданного во исполнение обязательства до наступления срока исполнения, но и имущества, переданного во исполнение обязательства по истечении срока исковой давности, а значит, во всех случаях не подлежащего возврату в качестве неосновательного обогащения.

Не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки. Что же выступает в качестве предмета имущественного предоставления и в каком случае такое имущественное предоставление можно рассматривать в качестве имущества, не подлежащего возврату в качестве неосновательного обогащения?

Общим квалифицирующим признаком предмета имущественного предоставления выступает категория "денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию". Можно ли к таким суммам отнести суммы, передаваемые безвозмездно одним лицом другому с целью содержания последнего?

Естественно, такое имущественное предоставление будет квалифицироваться как предоставление средств к существованию гражданина. Однако законодатель не ограничивается этим единственным сущностным признаком передачи денежных сумм. В качестве примеров к указанным суммам Гражданский кодекс РФ относит заработную плату и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты. Указанные суммы объединяет не только цель их предоставления, но и то, что их выплата осуществляется либо на основе договора, либо в силу закона, иного нормативного акта. Выплата заработной платы осуществляется на основании и в размере, предусмотренном трудовым договором; выплата пенсии основана на соглашении с пенсионным фондом, в который отчислялся определенный размер доходов гражданина; выплата стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, и алиментов. Также размер указанных выплат может определяться как соглашением сторон, так и законом, иным нормативным актом. Следовательно, существует обязательство, возникающее в силу либо закона, либо соглашения сторон, предусматривающее обязанность одного лица (юридического лица, физического лица, государства и т. п.) произвести действия по передаче денежных средств другой стороне, гражданину, который, в свою очередь, вправе требовать совершения обязанным лицом такого действия. По этой причине любое одностороннее действие лица, совершаемое без какого-либо основания, выходит за рамки категории "денежные суммы" подп. 3 ст. 1109 ГК РФ и подпадает под категорию "денежные суммы" подп. 4 указанной статьи.

Таким образом, можно определить признаки имущественного предоставления подп. 3 ст. 1109 ГК РФ. Во-первых, это всегда денежные средства. Во-вторых, это денежные средства, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию. В-третьих, это денежные средства, предоставление которых обеспечено либо соглашением сторон, либо законом, иным нормативным актом. Категория "средство к существованию" выступает универсальной категорией, определяющей направленность денежных выплат, а именно выплат гражданину, которой определяется их назначение - средства к существованию. Такие выплаты выступают доходами гражданина.

После определения сущностных признаков денежных сумм подп. 3 ст. 1109 ГК РФ возникают вопросы: какова причина отнесения законодателем доходной части гражданина к имуществу, не подлежащему возврату в качестве неосновательного обогащения? Неужели возможно усомниться в режиме денежных средств и по какому-либо основанию, отличному от режима собственных средств гражданина?

Видимо, в подп. 3 ст. 1109 ГК РФ речь идет не о денежных средствах гражданина вообще, а о тех денежных средствах, полученных гражданином, размер которых превышает объем обязательств должника перед кредитором-гражданином. Другими словами, необходимо вести речь об излишне уплаченных суммах. Именно режим таких сумм и определяет подп. 3 исследуемой статьи, содержание которого определяется положением о том, что при отсутствии недобросовестности со стороны гражданина и счетной ошибки они не подлежат возврату.

Рассматриваемые денежные средства (излишне уплаченные суммы денежных средств) будут квалифицироваться как имущество, не подлежащее возврату в качестве неосновательного обогащения, только при наличии следующих условий. Во-первых, в действиях приобретателя излишне полученных денежных средств должна отсутствовать недобросовестность. При этом добросовестность приобретателя денежных средств презюмируется, а бремя доказывания недобросовестности получателя средств лежит на потерпевшем.

Во-вторых, обогащение приобретателя денежных средств должно произойти не в результате счетной ошибки, допущенной, например, в процессе расчета при совершении математических действий.

Другими словами, можно говорить о некой категории "счетная ошибка", являющейся ошибкой неправовой. Правовая ошибка может возникнуть на любой стадии движения документов, а не только при непосредственном расчете денежных сумм. Положения подп. 3 ст. 1109 ГК РФ являются примером того редкого случая, когда определенные правовые последствия возникают вследствие фактического действия, каким является счетная ошибка. При этом законодатель защищает интересы стороны, производящей соответствующие расчеты и выплаты и совершившей счетную ошибку, при наличии недобросовестности на стороне получателя денежных средств - гражданина. Напротив, наличие правовой ошибки в случае добросовестности получателя средств влечет возникновение негативных последствий, возлагающихся на плательщика. Такой подход возложения негативных последствий на плательщика вследствие наличия правовой ошибки объясняется спецификой правового положения, которое он занимает. В обязательствах по выплате денежных сумм исследуемого положения ст. 1109 ГК РФ на обязанной стороне всегда выступает профессионал, т. е. лицо, обладающее специальными навыками в той или иной сфере гражданского оборота. Правовые ошибки, совершенные таким профессионалом, законодатель относит на его неправомерное поведение.

Таким образом, возможность невозврата ошибочно начисленных сумм в силу наличия правовой ошибки на стороне плательщика и добросовестности получателя средств можно рассматривать, с одной стороны, как некую санкцию, установленную за непрофессиональные (неправомерные) действия плательщика, а с другой - как гарантию прав добросовестного получателя денежных средств, в качестве которого выступает гражданин. Наличие счетной ошибки, достаточной для возврата излишне уплаченных сумм, является следствием учета законодателем человеческого фактора, лежащего на стороне плательщика (например, работник при начислении заработной платы из-за физического утомления по ошибке нажал несоответствующую клавишу).

Согласно подп. 4 ст. 1109 ГК РФ не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.

Подпункт 4 ст. 1109 ГК РФ предусматривает случаи, при которых денежные суммы или иное имущество не подлежат возврату: во-первых, случай предоставления имущества во исполнение заведомо (для потерпевшего) несуществующего обязательства; во-вторых, случай предоставления имущества во исполнение несуществующего обязательства в целях благотворительности. И в том, и в другом случае бремя доказывания наличия несуществующего обязательства несет приобретатель.

Можно предположить, что в первом случае необходимо наличие в действиях потерпевшего прямого умысла: он осознает отсутствие у него обязанности передать имущество приобретателю, однако, несмотря на это, намеренно передает последнему имущество по несуществующему обязательству. Во втором же случае необходимо наличие в действиях потерпевшего намерения передать имущество приобретателю с целью благотворительности в отсутствие обязательства о передаче имущества.

Возможность квалификации действия потерпевшей стороны не только в качестве мнимой, но и притворной сделки отсутствует в принципе. Совершенная мнимая сделка не порождает последствий по той причине, что совершается для вида (как правило, с соблюдением единственного требования: письменной формы сделки) без каких-либо предусмотренных для такого рода (вида) сделок действий. В ситуации подп. 4 ст. 1109 ГК РФ, напротив, речь идет о совершении действий в отсутствие обязательства, в отсутствие соблюдения установленных законом формальностей.

Притворная сделка призвана прикрыть другую сделку, которую стороны действительно имели в виду. Действия по предоставлению имущества во исполнение несуществующего обязательства вообще не предполагают соглашения сторон, следовательно, такими действиями нечего прикрывать.

Граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права (п. 1 ст. 9 ГК РФ). Важным условием такого осуществления выступает то, что оно не могло быть расценено как злоупотребление правом.

Исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости, можно предположить, что подобные требования должны подлежать удовлетворению всегда. Однако законодатель все же допускает возможность невозврата такого имущества в случае, когда получатель докажет, что лицо, требующее его возврата, знало об отсутствии обязательства. Тогда зачем лицу (потерпевшему) потребовалась передача имущества во исполнение несуществующего обязательства?

Гражданское законодательство обладает обширным набором инструментов, позволяющим оптимизировать гражданский оборот, признавая состоявшимися те или иные отношения, даже в тех случаях, когда не соблюдаются многочисленные установленные законом формальности. Для установления (признания) правовой связи между сторонами соглашений законодателем предлагаются такие правовые инструменты, как конклюдентные действия, устная форма сделок, молчание как знак согласия, предоставление доказательств в подтверждение совершенной сделки, реальные сделки и т. д. Суд может определить порок сделки, признать ее недействительной, применить последствия недействительности сделок, определить обязательство в рамках сделки как несуществующее.

При предоставлении имущества, как отмечалось, усматривается воля стороны, предоставляющей имущество, а при принятии такого имущества - воля приобретателя. Обязательство возникает в силу сделки (договора). Не всякое действие осуществляется в рамках обязательства, однако такое действие порождает обязательства. Для установления договорных отношений, построенных по модели реальной сделки, необходимо совершение действия (передачи имущества), после чего можно вести речь о возникших отношениях, предполагающих, в частности, возникновение обязательства по встречному предоставлению (например, договор займа вступает в силу после совершения действия по передаче денежных средств, других вещей, определяемых родовыми признаками, предполагающего возникновение обязательства по возврату той же суммы денег, равного количества других полученных вещей того же рода и качества). В теории гражданского права выделяется так называемая "группа вещных договоров", в частности реальный договор дарения, в рамках которого отсутствуют как право, так и обязанность, т. е. отсутствует обязательство, поскольку он считается совершенным в момент передачи вещи в дар (обычный подарок).

Приведенные примеры, несмотря на то что показывают передачу имущества в отсутствие обязательства (несуществующего обязательства), не относятся к случаям возникновения неосновательного обогащения. Когда же возникает вопрос о возможности квалификации переданного имущества как имущества, не подлежащего возврату в качестве неосновательного обогащения? Такая возможность возникает с момента отказа в удовлетворении приобретателем требования о возврате предоставленного имущества. Причем окончательную оценку таким действиям даст суд.

Полагаем, что вопрос о невозврате переданного имущества, т. е. об оставлении его за приобретателем, можно ставить только при действительности сделки, однако либо в силу нереальности результата (объективное осознанное заблуждение), либо в силу препятствия реализации сделки со стороны приобретателя суд усматривает в действиях потерпевшего неразумность и недобросовестность.

Для применения указанных последствий передачи имущества термин "несуществующее обязательство" должен означать не обязательство, которое отсутствует изначально, из которого следовала бы порочность предоставления, а обязательство, которое признается как несуществующее только на будущее время с момента вынесения решения суда об отказе в удовлетворении требования о возврате имущества.

В действиях потерпевшей стороны усматривается злоупотребление правом, т. е. реализация права по распоряжению имуществом в нарушение требований разумности (в случае нереальности достижения результата сделки), добросовестности (в случае учинения препятствий в реализации сделки). Однако если в случае нереальности достижения результата сделки имущество не подлежит возврату потерпевшему, то в случае нереальности достижения результата сделки при установлении заблуждения как со стороны потерпевшего, так и со стороны приобретателя последствия ст. 1109 ГК РФ применению не подлежат, а сделку следует признать противоречащей основам нравственности и правопорядка.

Квалификация предоставления имущества в целях благотворительности возможна только исходя из требований разумности, добросовестности и справедливости. Разумность в данном случае означает, что стоимостная оценка передаваемого имущества соотносится с потребностями приобретателя, добросовестность - имущество подлежит использованию приобретателем в общественно полезных целях, справедливость - на стороне приобретателя выступает надлежащее лицо (физическое лицо, некоммерческая организация).

Название документа