Правовые основы запрета злоупотребления субъективным гражданским правом

Человек и гражданин живет в обществе и государстве, сосуществуя и общаясь с себе подобными. Осуществляемые им права и свободы в той или иной мере затрагивают интересы других людей или общества в целом. Именно поэтому при реализации собственных прав и свобод не должны нарушаться права и свободы других лиц. Люди, свободно осуществляя свои права и свободы, взаимодействуют друг с другом, интересы, права, действия одних людей могут прийти и приходят в противоречие с интересами, правами и поступками других. Перед культурным обществом стоит задача согласовать эти интересы, способствовать достижению компромиссов. Поэтому субъективные права граждан четко определены границами, строго "дозированы" законом (определен срок прохождения воинской службы, размер пенсии и т.д.). Это сделано для того, чтобы гражданин знал рамки дозволенного поведения и не вторгался в пределы законных интересов других лиц, государства, общества. Только при этом условии все граждане и люди могут беспрепятственно осуществлять свои права и свободы. Одним из средств установления и поддержания такого порядка в обществе являются ограничения прав и свобод. Рассмотрим правовые основы тех ограничений, несоблюдение которых принято называть злоупотреблением правом.

Часть 3 ст. 17 Конституции РФ устанавливает общеправовой принцип: осуществление прав и свобод не должно нарушать права и свободы других лиц. Фактически речь здесь идет о запрете злоупотребления правом. Баланс интересов, толерантность, достижение компромиссов несовпадающих целей и действий, общественное согласие и социальное партнерство являются основными признаками демократического общества. Принцип уважения чужих прав и свобод неразрывно связан с идеей обладания основными правами.

Принципы такого рода содержатся и в международно-правовых актах. В Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. говорится: "Ничто в настоящем Пакте не может толковаться как обозначающее, что какое-либо государство, какая-либо группа или какое-либо лицо имеют право заниматься какой-либо деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на уничтожение любых прав или свобод, признанных в настоящем Пакте, или на ограничение их в большей мере, чем предусматривается в настоящем Пакте".

Это положение соответствует и ч. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 г.: "При осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно и с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе"*(1).

Здесь имеются в виду законные ограничения прав и свобод человека и гражданина. Основаниями таких ограничений могут быть: а) правонарушения, в особенности преступления, которые всегда вредны для других лиц, государства и общества. В качестве средств ограничения прав и свобод правонарушителей здесь выступают меры наказания; б) поведение, хотя и не признаваемое правонарушением, но задевающее интересы других лиц, общества и государства (сюда можно отнести и злоупотребление правом). В этом случае ограничения сводятся к сужению объема или даже нейтрализации прав и свобод лиц с таким поведением. Например, лишение родительских прав (ст. 69 СК РФ), невозможность расторжения брака во время беременности жены и в течение года после рождения ребенка (ст. 17 СК РФ), ограничение дееспособности лица, признанного судом недееспособным, или дееспособности лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами (ст. 29, 30 ГК РФ); в) соглашения самих лиц (ограничение сделок по договорам или учредительным документам - ст. 174 ГК РФ, ограничение прав и обязанностей сроком или условиями в брачном контракте - ст. 42 СК РФ и др.).

Установленные в законодательстве пределы и ограничения конкретных прав и свобод конкретизируют вышеназванный принцип, закрепленный в п. 3 ст. 17 Конституции РФ, при этом они призваны исключать произвол при их осуществлении, предотвращать социальную деятельность, которая нарушает права и свободы других лиц. Так, в ГК РФ данный принцип дублируется ст. 1, 9, уже применительно непосредственно к гражданско-правовым отношениям.

Статья 1 ГК РФ посвящена основным началам гражданского законодательства, в соответствии с п. 2 данной статьи граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе (т.н. "принцип диспозитивности").

При этом оговорено, что гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Здесь необходимо отметить, что большинству норм ГК РФ придан диспозитивный характер, что создает условия для выбора варианта поведения соглашением сторон гражданского правоотношения.

Беспрепятственное осуществление гражданских прав основывается на положениях ч. 1 ст. 34 Конституции РФ, согласно которой каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, а также ч. 1 ст. 44 Конституции РФ, в силу которой каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания.

Конкретизацию п. 2 ст. 1 мы находим в п. 1 ст. 9 ГК РФ: "Граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права". Таким образом, закрепляется основное начало, характерное для частного права, - свободное распоряжение гражданами и юридическими лицами принадлежащими каждому из них гражданскими правами, осуществление их по своему усмотрению.

Под осуществлением права понимают поведение лица, соответствующее содержанию принадлежащего ему права, т.е. совершение определенных действий или воздержание от них. Проявлением свободы поведения является широкое усмотрение лица при выборе варианта своего поведения в пределах, предусмотренных гражданским правом.

В данной статье предусмотрен принципиально иной подход к осуществлению отношений, регулируемых ГК, по сравнению с аналогичной статьей ГК 1964 г., говорящей о том, что при осуществлении прав и исполнении обязанностей граждане и организации должны соблюдать законы, уважать правила социалистического общежития и моральные принципы общества, строящего коммунизм.

В ст. 9 ГК РФ закреплена свобода воли граждан, юридических лиц, иных субъектов гражданских прав в распоряжении своими правами, что отвечает правовым основам демократического общества.

Такой подход обусловлен Конституцией РФ, гарантирующей свободное перемещение товаров, услуг, финансовых средств, поддержку конкуренции и свободу экономической деятельности, равенство всех форм собственности (ст. 8).

Пункт 2 ст. 9 ГК предусматривает, что отказ гражданина или юридического лица от осуществления принадлежащего им права не влечет прекращения этого права. В этой связи ст. 3 ГПК РФ устанавливает, что отказ от права обращения в суд недействителен.

Свобода распоряжения гражданскими правами, усмотрение сторон не беспредельны. ГК РФ, иные законы и правовые акты предусматривают ряд ограничений и требований к осуществлению прав. Государственное же регулирование рыночных отношений возлагает на субъектов гражданского права ряд обязанностей. Они должны соблюдать основы правопорядка и нравственности (см. ст. 169 ГК); не преступать пределы осуществления гражданских прав, установленные ст. 10 ГК РФ; осуществлять права разумно и добросовестно (п. 3 ст. 10 ГК); не нарушать принципа гуманности при обращении с животными (см. ст. 137 ГК); не заниматься деятельностью, создающей опасность причинения вреда другим лицам (см. ст. 1065 ГК).

Ряд запретов установлен ст. 5 и 6 Закона о конкуренции для субъектов гражданского оборота, занимающих доминирующее положение на товарном рынке. Терпит ограничение и принцип свободы договора как проявление возможности распоряжаться гражданскими правами по своему усмотрению (см. ст. 421 ГК РФ). В частности, пределы свободы заключения договора в целях защиты прав и законных интересов других лиц установлены нормами ГК, предусматривающими преимущественное право заключить договор (см. ст. 93, ст. 250, ст. 621 ГК РФ). Нормами Гражданского кодекса ограничены права государственных и муниципальных унитарных предприятий по распоряжению недвижимостью, закрепленной за ними на праве хозяйственного ведения. Государственные и муниципальные предприятия, казенные предприятия вправе распоряжаться недвижимостью (продажа недвижимости, сдача ее в аренду, передача в залог и др.) лишь с согласия собственника (см. ст. 295, 297 ГК РФ).

Гражданским кодексом, другими законами и правовыми актами установлены и иные пределы усмотрения граждан и юридических лиц при осуществлении гражданских прав, которые они обязаны учитывать в своем поведении.

Статья 10 ГК РФ устанавливает границы (пределы) осуществления гражданских прав, запрещая определенное поведение. Она предусматривает общий ограничитель усмотрения субъектов гражданских прав при осуществлении ими своих прав и распоряжении правами: нельзя злоупотреблять своими правами, если это ведет к нарушению прав и интересов других лиц. Здесь имеется в виду: а) злоупотребление правом с прямым умыслом нанести ущерб интересам других лиц; б) злоупотребление правом, хотя и не имеющее такой цели, но объективно причиняющее вред другим лицам; в) злоупотребление доминирующим положением на рынке и ограничение конкуренции; г) недобросовестная конкуренция и реклама.

Первый из упомянутых видов злоупотребления, так называемая "шикана", выделен по цели использования права. При шикане нарушения законодательства не усматривается, однако с позиции рассматриваемой нормы намерение причинить вред другому лицу предосудительно. В случае шиканы акцент делается на субъективном факторе - намерении употребить право во зло другому. Наличие или отсутствие такого намерения в каждом конкретном случае может установить суд. Должен быть выявлен умысел управомоченного на причинение вреда другому лицу. Бремя доказывания его наличия лежит на лице, утверждающем, что управомоченный употребил свое право исключительно во зло другому.

В качестве примера шиканы можно привести следующий случай. Несколько лет назад была популярна схема, в соответствии с которой юридическое лицо, открыв расчетный счет в "проблемном" банке, перечисляло с него налоговые платежи. Однако налоги не доходили до бюджета в связи с тем, что кредитная организация не имела необходимого количества денежных средств на своем корреспондентском счете. Налоговые органы требовали от юридического лица исполнить свою обязанность по уплате налогов, а то в свою очередь обращалось в суд, считая действия налоговиков незаконными. Судебная практика со временем выработала четкий подход к данной ситуации: истцу отказывали в иске, если выяснялось, что он открывал расчетный счет в кризисном банке при наличии счета в платежеспособной кредитной организации. Действия истца трактовались как злоупотребление правом.

При втором из отмеченных видов злоупотребления правом прямого умысла ущемить интересы других лиц нет, однако поведение лица объективно вызывает такой результат.

В качестве иллюстрации целесообразно привести одно дело, получившее большой резонанс не только в средствах массовой информации, но и в различных слоях российского общества. Рассказ пойдет о принудительной ликвидации ЗАО "Московская независимая вещательная корпорация" (ЗАО "МНВК"), осуществлявшего выход в эфир под товарным знаком "ТВ-6". Как известно, некоммерческая организация "Негосударственный пенсионный фонд "Лукойл-Гарант" (пенсионный фонд) обратилась с иском о ликвидации ЗАО "Московская независимая вещательная корпорация" на основании ст. 35 Федерального закона "Об акционерных обществах". Решением Арбитражного суда г. Москвы от 27.09.01 исковое требование было удовлетворено Постановлением апелляционной инстанции от 26.11.01 решение было оставлено без изменения. Федеральный арбитражный суд Московского округа постановлением от 29.12.01 указанные судебные акты отменил, дело передал на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Однако Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ принял решение отменить указанное постановление Федерального арбитражного суда Московского округа и оставил в силе решение первой и постановление апелляционной инстанции. Вкратце опишем суть этого спора. Пенсионный фонд основывал свои требования на старой редакции п. 5 и 6 ст. 55 Федерального закона "Об акционерных обществах", действовавшей во время рассмотрения спора в первой инстанции. Согласно этим нормам, "если по окончании второго и каждого последующего финансового года в соответствии с годовым бухгалтерским балансом, предложенным для утверждения акционерам общества, или результатами аудиторской проверки стоимость чистых активов общества оказывается меньше величины минимального уставного капитала... общество обязано принять решение о своей ликвидации". При этом право требования ликвидации акционерного общества в судебном порядке принадлежало не только самой компании, но и ее акционерам, кредиторам, а также органам, уполномоченным государством. Ситуация, сложившаяся в ЗАО "МНВК", формально соответствовала указанным выше положениям закона.

Согласно имевшимся в материалах дела данным, по состоянию на 1 января 2001 г. акционерное общество имело отрицательные показатели своей деятельности и не располагало чистыми активами, необходимыми для обеспечения минимального размера уставного капитала. Это обстоятельство подтверждалось данными бухгалтерской отчетности ответчика, а также заключением бухгалтерской экспертизы от 30.08.01. Аналогичное положение складывалось у акционерного общества и по состоянию на 1 января 1999 и 2000 гг.. В ходе судебного рассмотрения дела ответчик попытался исправить сложившееся положение и предоставил суду доказательства того, что полугодовой баланс компании соответствовал требованиями действующего законодательства. Однако это уже не могло помочь телевизионной компании.

Оценивая данную ситуацию, следует согласиться с мнением В.А. Белова: "Признание за акционерами права требовать принудительной ликвидации акционерного общества с дефицитом активов было законодательной ошибкой, у акционеров была реальная возможность помочь законодателю ее исправить, а именно - не пользоваться ошибочно признанным за ними субъективным правом. Использование же такового вопреки изложенным соображениям вполне подпадает под понятие "злоупотребление правом в иных формах" (п. 1 ст. 10 ГК РФ), а при доказанности соответствующей цели - и под понятие шиканы". Возможно, ответчику удалось бы улучшить свое положение, если бы, как пишет В.А. Белов, основной упор был сделан на признании действий истца злоупотреблением правом, при этом была бы осуществлена попытка убедить суд воспользоваться предоставленной ему ст. 10 ГК РФ возможностью отказать истцу в защите права, осуществляемого со злоупотреблением". Ученый отмечает, что "для этого было необходимо: а) отказаться от тезиса, в соответствии с которым "действительной целью истца является не ликвидация убыточного предприятия, а выход из акционерного общества и получение своей доли чистых активов", и заменить его утверждением о том, что единственной целью истца является создание затруднений ответчику в осуществлении его хозяйственной деятельности; б) доказывать, что действия истца в немалой степени обусловлены оказанным на него давлением со стороны определенных лиц, не заинтересованных в продолжении ответчиком своей профильной деятельности, и соответственно целью действий истца является вовсе не защита своих прав, а удовлетворение неправомерных запросов данных лиц, выполнение определенного социально-политического "заказа"; в) убеждать суд в том, что убыточная деятельность ответчика не нарушила никаких прав и интересов истца; г) обосновывать мысль о том, что ликвидация ответчика не приведет истца к обогащению за отсутствием у ответчика имущества, достаточного для распределения между акционерами после расчетов с кредиторами, а значит - в принципе не способна повлечь защиту каких-либо прав и интересов истца"*(2).

Помимо названных видов в п. 1 ст. 10 ГК РФ содержится также запрет ограничивать конкуренцию и осуществлять монополистическую деятельность, который адресован прежде всего хозяйствующим субъектам (предпринимателям), занимающим доминирующее положение на товарном рынке.

Само доминирующее положение не является предосудительным. Статья 10 ГК РФ запрещает злоупотребление им и содержит запрет в общей форме. Конкретные же индивидуальные действия (бездействие), трактуемые как злоупотребление доминирующим положением, названы в ст. 5 Закона о конкуренции. К ним относятся: навязывание другой стороне договора условий, ущемляющих ее интересы и невыгодных для нее, а также условий, не относящихся к предмету договора; включение в договор дискриминирующих условий, ставящих одну из сторон в неравное по сравнению с другими положение; установление монопольно высоких или монопольно низких цен. Запрещает ст. 5 совершение иных действий, которые имеют или могут иметь своим результатом ограничение конкуренции и (или) ущемление интересов других лиц.

Статья 6 Закона о конкуренции запрещает достигнутые в любой форме соглашения (согласованные действия) хозяйствующих субъектов (предпринимателей), если их доля на рынке определенного товара в совокупности составляет более 35% при условии, что соглашение (согласованные действия) имеет (или может иметь) своим результатом ограничение конкуренции. Этот запрет направлен и тем предпринимателям, которые не занимают доминирующего положения, но их доля на рынке в совокупности с долей другой стороны соглашения превышает 35%. К упомянутым соглашениям (согласованным действиям) относятся соглашения, направленные на: установление цен, а также повышение, снижение или поддержание цен на торгах и аукционах; раздел рынка; ограничение доступа на рынок; отказ от заключения договоров с определенными продавцами и покупателями и др.

Для установления доминирующего положения хозяйствующего субъекта (предпринимателя) на рынке определенного товара используются два критерия - принадлежащая ему доля рынка, а также возможность оказывать решающее влияние на общие условия обращения товаров на рынке и на конкуренцию, т.е. наличие у предпринимателя рыночного потенциала, "рыночной власти", ставящее его в независимое от других конкурентов положение.

Установление доминирующего положения ст. 12 Закона о конкуренции отнесла к исключительной компетенции антимонопольных органов - Государственного антимонопольного комитета РФ и его территориальных органов.

Закон о конкуренции запрещает ведение конкуренции нечестными методами, направленными на приобретение преимуществ в предпринимательской деятельности, т.е. недобросовестную конкуренцию. Различные формы недобросовестной конкуренции перечислены в ст. 10 Закона о конкуренции, в том числе: распространение ложных, неточных или искаженных сведений, способных причинить убытки или нанести ущерб деловой репутации конкурента; введение потребителей в заблуждение относительно качества товара и др. Федеральным законом от 18 июля 1995 г. "О рекламе" запрещена недобросовестная, неэтичная, ложная реклама*(3).

Несомненно, что ограничения усмотрения предпринимателей, занимающих доминирующее положение на рынке, в осуществлении гражданских прав, запрещение недобросовестной конкуренции и рекламы направлены на защиту прав и интересов им противостоящих лиц и являются одной из форм государственного регулирования рынка. Однако помещение рассматриваемого запрета в ст. 10 ГК РФ, содержащую положения с общими началами гражданского законодательства, вызывает сомнения.

Как отмечается в литературе, запрет злоупотребления правом, как он сформулирован в ст. 10 ГК РФ, является нормой общей части гражданского законодательства, о чем свидетельствуют место этой статьи в системе норм Гражданского кодекса и ее общее содержание. Гражданское законодательство предусматривает много других правонарушений, по своим внешним признакам схожих со злоупотреблением правом, правовое регулирование которых, однако, существенно отличается от правил ст. 10 ГК РФ. Достаточно сослаться на ст. 183 (превышение полномочий), ст. 222 (самовольная постройка), ст. 1022 (ответственность доверительного управляющего) и др*(4).

Юридически очевидно, что в подобных случаях в силу общепризнанного правила lex specialis derogat generalis (т.е. специальный закон отменяет действие основного - прим. авт.) надлежит применять эти специальные нормы гражданского права, а не ст. 10 Кодекса. Ведь некоторые ее положения сформулированы в общей форме и могут быть предметом длительных дискуссий. Между тем практика, судя по имеющимся публикациям судебных решений, склонна часто идти в ином направлении.*(5)

Таким образом, можно сделать вывод, что помещение законодателем случаев использования гражданских прав в целях ограничения конкуренции и реализации доминирующего положения на рынке в ст. 10 ГК РФ является нецелесообразным.

Пункт 3 ст.10 ГК РФ предусматривает, что в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются. Таким образом, устанавливается презумпция разумности действий и добросовестности поведения участников гражданских правоотношений, применяемая в тех случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от такого поведения.

При проведенном контент-анализе выяснилось, что рассматриваемые понятия в ГК РФ встречаются достаточно часто. Таким образом, ссылка на оценочные понятия "добросовестности" и "разумности" содержится, в частности, в п. 1 ст. 234, ст. 302-303, п. 2 ст. 314, п. 1 ст. 399, п. 1 ст. 404, п. 2 ст. 477, ст. 524, ст. 619, ст. 621, п. 2 ст. 716, п. 2 ст. 724, ст. 792, ст. 888, п. 2 ст. 973, п. 1 ст. 995.

Принципом разумности и добросовестности в силу п. 3 ст. 602 и ст. 662 ГК должен руководствоваться суд при разрешении споров между сторонами: а) об объеме содержания, предоставляемого гражданину по договору пожизненного содержания с иждивением; б) о возмещении арендатору стоимости внесенных в арендованное имущество улучшений. Статья 1101 ГК предусматривает учет судом требований разумности и справедливости при определении размера компенсации морального вреда.

Включение нормы, презюмирующей разумность и добросовестность действий субъектов гражданских прав в ст. 10 ГК, устанавливающую пределы осуществления гражданских прав, можно рассматривать как приравнивание неразумного и недобросовестного поведения при осуществлении субъективных гражданских прав к злоупотреблению правом.

Именно такого рода случаи имеет в виду п. 3 ст. 10 ГК РФ, устанавливая, что разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается. В связи с этим сторона в споре, которая ссылается на то, что контрагент действовал "неразумно" или "недобросовестно", должна доказать соответствующее обстоятельство. Т.е. доказывать неразумность, недобросовестность, несправедливость поведения должен тот, кто с таким поведением связывает правовые последствия. Суд же исходит из предположения, что лицо, к которому предъявлены требования, действовало разумно и добросовестно. Так, учредители, предъявляя к лицу, которое в силу закона или учредительных документов выступает от имени юридического лица, требование о возмещении убытков, обязаны доказать, что убытки вызваны недобросовестным и неразумным поведением (см. ст. 53 ГК РФ).

Отметим, что изложенные выше случаи превышения пределов осуществления гражданских прав не являются исчерпывающими. Формы злоупотребления правом могут быть установлены иными законами, а также судом при рассмотрении конкретных дел.

Предусмотренные ст. 10 пределы осуществления гражданских прав резко отличаются от тех, что были установлены ст. 5 ГК 1964 г. В ГК РСФСР осуществление гражданских прав связывалось с их назначением в социалистическом обществе в период строительства коммунизма, уважением правил социалистического общежития, соблюдением законов и моральных принципов общества, строящего коммунизм. Такой идеологизированный подход обеспечивал признание государственной собственности в качестве ведущей, право государства на бесхозяйные вещи, неприменение исковой давности к требованиям о возврате государственной собственности, подчинение условий договора плану и другие преимущества государства и его органов как субъектов гражданско-правовых отношений по сравнению с гражданами. Право собственности граждан резко ограничивалось и зависело главным образом от их трудовых доходов*(6).

Напротив, Гражданский кодекс РФ связывает пределы осуществления гражданских прав с иными ценностными критериями, носящими нравственно-правовой характер: не использовать право во зло другому, действовать разумно и добросовестно, не допускать злоупотребления своими правами в иных формах.

Рассмотрев правовые основы осуществления субъективных гражданских прав и, в частности, запрета злоупотребления правом, можно сделать следующие выводы.

Современное гражданское законодательство в недостаточной степени регулирует и конкретизирует правовой феномен злоупотребления субъективным гражданским правом, что на практике затрудняет процесс квалификации деяний как злоупотребления субъективным гражданским правом и создает риск судебного произвола.

Представляется, что в ст. 10 ГК РФ необходимо указать не только запрет на злоупотребление правом, но и само понятие злоупотребления правом, содержащее его признаки.