О докторской диссертации А. Е. Пилецкого

О ДОКТОРСКОЙ ДИССЕРТАЦИИ А. Е. ПИЛЕЦКОГО

В. А. БЕЛОВ

Белов В. А., доктор юридических наук, доцент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ

А. Е. ПИЛЕЦКИЙ

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук по специальности 12.00.03 - "Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право". Работа выполнена на кафедре гражданского и предпринимательского права Самарского государственного экономического университета. Научный консультант: доктор юридических наук, профессор Андреев Владимир Константинович. Официальные оппоненты: член-корреспондент РАН, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ Клеандров Михаил Иванович; доктор юридических наук, профессор Дойников Игорь Валентинович; доктор юридических наук, профессор Богданов Евгений Владимирович. Ведущая организация - Казанский государственный университет. Предполагаемая дата защиты - 25 января 2007 г. (заседание диссертационного совета Д 212.123.03 при Московской государственной юридической академии).

Основные положения, выносимые на защиту <1>:

-------------------------------- <1> С сохранением авторской стилистики, орфографии и пунктуации.

1. Обосновывается концепция предпринимательской правосубъектности в смешанной экономике, основанная на закономерностях экономического кругооборота в государственной социально-экономической системе (разделения труда, спроса и предложения, ограниченных ресурсов) и закономерностях несовершенства рынка (монополии, общественные блага, внешние эффекты), позволяющая не противопоставлять субъектов предпринимательской деятельности на частных и публичных, а рассматривать их как участников единого экономического кругооборота. Субъект предпринимательской деятельности, прежде всего, предприятие, обладающее специфическими признаками, отличающими его от юридического лица. При этом понятие хозяйствующего субъекта принципиально отличается от понятия хозяйствующего субъекта в командной и рыночной экономиках. 2. Влияние закономерностей экономического кругооборота и закономерностей несовершенства (фиаско) рынка в государственной социально-экономической системе на возникновение субъектов предпринимательской деятельности и их правовых форм. Законодательством современной России неадекватно отражаются закономерности смешанной экономики, искажая правовые формы субъектов предпринимательской деятельности. 3. Предприятие - хозяйствующий субъект как элемент постоянно меняющейся социально-экономической среды (государства, региона, мира), обладающий правами и обязанностями, правоспособностью и компетенцией органов управления. Возникновение прав и обязанностей предприятия происходит как в результате действий органа юридического лица, органов управления (высших и исполнительных), действий коллектива, решений собственника. 4. Хозяйствующий субъект - организация предпринимательской деятельности, позволяющая предпринимателю, соединяя трудовые и материальные ресурсы, осуществлять постоянную профессиональную деятельность по производству товаров, выполнению работ и оказанию услуг за плату другим лицам. Организационно-правовые формы предприятия: коммерческие и некоммерческие организации, индивидуальные предприниматели, организации, не обладающие правом юридического лица (простое товарищество, ФПГ). 5. Признаки предприятия - субъекта предпринимательской деятельности: легитимация (уровень ее сложности), трудовые ресурсы (их квалификация), обособленное имущество (его структура), находясь в постоянном взаимодействии между собой, оказывают существенное влияние на правосубъектность предприятия. 6. Законодательное изменение или модификация организационно-правовой формы предприятия, выражающиеся в предоставлении предприятию прав юридического лица или лишения его этих прав (полное товарищество, крестьянско-фермерское хозяйство), не влияет на экономико-правовую сущность предприятия - профессионального производителя товаров, работ, услуг и иных материальных благ. Отсюда, обладание предприятием правом юридического лица хотя и важный, но не обязательный признак предприятия. 7. Отрицательность воздействия прав юридического лица на оперативную самостоятельность субъектов малого предпринимательства. В этой связи, предлагается рассмотреть вопрос о предоставлении малым предприятиям с незначительным объемом производства и оборота право выступать в гражданском обороте без обладания прав юридического лица и предусмотреть в законодательстве обязательность их регистрации не как юридических лиц, а как малых предприятий. 8. Признак субъекта предпринимательской деятельности "обособленное имущество" носит не обязательный, а факультативный характер. Владение материальными ресурсами (собственностью) и предпринимательская деятельность могут вовсе и не совпадать, что подтверждает институт доверительного управления, который собственники предприятий используют для передачи функций управления своими предприятиями. 9. Функциональные роли, играемые субъектами предпринимательской деятельности, в экономическом кругообороте государственной социально-экономической системы, влияют на обладание субъектами предпринимательской деятельности имущественными комплексами. 10. Влияние объема товарооборота на организационно-правовую форму субъектов предпринимательской деятельности и тенденции осуществления крупными торговыми предприятиями не только функции посредника между производителем и потребителями товаров, но функции рынка товаров. 11. Необходимость выделения среди признаков субъекта предпринимательской деятельности признака трудовых ресурсов, используемого всеми без исключения субъектами предпринимательской деятельности, любой организационно-правовой формы, от индивидуального предпринимателя до финансово-промышленной группы, независимо от обладания прав юридического лица. 12. Крестьянское (фермерское) хозяйство, не обладающее правом юридического лица, является одной из форм самостоятельного хозяйствующего субъекта, чаще всего, коллективного образования. Как самостоятельный хозяйствующий субъект хозяйство имеет свои собственные, нередко коллективные интересы, которые могут не совпадать с интересами главы хозяйства. Не имеет значения, что только глава крестьянского (фермерского) хозяйства имеет статус предпринимателя. Этот статус определяется исключительно государственной регистрацией самого хозяйства как коллективного предпринимателя. 13. Законодательное признание за простым товариществом - активным участником экономического оборота, согласно ГК РФ, имеющего форму договора (договора совместной деятельности), прав коллективного субъекта предпринимательской деятельности. 14. Легитимация субъектов предпринимательской деятельности представляет собой правовое ограничение или правовой барьер по вхождению субъектов предпринимательской деятельности на конкретный рынок. Легитимацию условно можно подразделить в зависимости от уровней рынков: международную, федеральную, региональную и муниципальную. 15. Первостепенной целью государственной регистрации субъектов предпринимательской деятельности является их допуск на орбиту уже функционирующего экономического кругооборота (хозяйственной деятельности) в государственной социально-экономической системе. Именно эта цель способствует формированию всех иные целей - функций, включая функции контроля хозяйственной деятельности, осуществляемой субъектами предпринимательской деятельности, их налогообложения, получения от них государственных сведений статистического учета и т. д. 16. Редкое применение в отечественной экономике правовых форм полного товарищества и товарищества на вере (коммандитного товарищества) связано с повышенной имущественной ответственностью участников товариществ - полных товарищей, а также отсутствием в законодательстве "привязки" этих форм к конкретным видам деятельности и неустановленного соотношения правовых форм хозяйственных товариществ и обществ. 17. Широко распространенное применение в отечественной экономике правовых форм общества с ограниченной ответственностью и закрытых акционерных обществ, напрямую зависимо от неприменения правовых форм полного товарищества и товарищества на вере. По сути дела, введением в законодательстве правовых форм общества с ограниченной ответственностью и закрытого акционерного общества, близких по своему статусу, вытеснены из практики полные товарищества и товарищества на вере. Разумнее всего, сохранить эти формы хозяйственных обществ, но ограничить их применение определенными сферами деятельности, поскольку минимальный размер их уставного капитала, предусмотренный этими правовыми формами, достаточно часто не гарантирует удовлетворение требований кредиторов.

ОТЗЫВ об автореферате диссертации Пилецкого Анатолия Евгеньевича "Теоретические проблемы предпринимательской правосубъектности", представленной для соискания ученой степени доктора юридических наук по специальности 12.00.03 - "Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право"

1. Театр начинается с вешалки, а диссертация - с заголовка, выступающего "одновременно визитной карточкой и рекламой" <2>. Заголовок можно уподобить и той самой "одежке", по которой, согласно известной русской пословице, принято встречать новых знакомых и гостей. -------------------------------- <2> Сырых В. М. Логические основания общей теории права. Т. 2: Логика правового исследования (как написать диссертацию). М., 2004. С. 73.

Если это верно, то название рецензируемой работы - "Теоретические проблемы предпринимательской правосубъектности" - вряд ли можно причислить к категории сколько-нибудь удачных. Дело в том, что подобное название невольно навевает не слишком радостные для представителей цивилистической науки воспоминания о так называемой хозяйственно-правовой дискуссии. Казалось, что с переходом к построению регулируемой рыночной экономики почвы для нее попросту не останется и она благополучно канет хотя и в недавнее, но все-таки прошлое. Увы, этого не произошло. Хозяйственно-правовая концепция (со всеми ее органическими недостатками) ныне довольно благополучно существует как теория предпринимательского права. Принято считать, что отличительными чертами отрасли права являются особый предмет и специфический метод правового регулирования. Естественным следствием такого подхода является и постановка вопроса о специальной (прежде - хозяйственной, а ныне - предпринимательской) правосубъектности. Название рецензируемой диссертации позволяет рассматривать ее автора именно в качестве убежденного сторонника подобного - "предпринимательского" - подхода к структурированию и изучению права. На этой же почве зиждется известность и всех четверых причастных к данной работе авторитетных специалистов - В. К. Андреева (научного консультанта), М. И. Клеандрова, И. В. Дойникова и Е. В. Богданова (официальных оппонентов). Вряд ли можно говорить, что имена перечисленных и многих других ученых (С. Н. Братуся, В. П. Грибанова, Г. Л. Знаменского, О. С. Иоффе, О. А. Красавчикова, В. В. Лаптева, Л. А. Лунца, В. К. Мамутова, И. Б. Новицкого и др.) отмечены концепцией хозяйственного и предпринимательского права в одинаковой мере; нет и еще раз нет! Нельзя однозначно определить и роль самой этой концепции в развитии отечественной цивилистической мысли; несмотря на весь тот "компромат", который школа хозяйственников в свое время собрала на цивилистику, право слово, если бы ее не возникло, то цивилистам ее стоило бы выдумать! Известен целый ряд замечательных гражданско-правовых публикаций, появившихся на свет именно в ходе полемики с хозяйственниками. И тем не менее соприкосновение с хозяйственно-правовой концепцией, тем паче, в качестве не критика ее, а защитника, да еще и в ее новом, перелицованном на современный "рыночный", предпринимательский лад виде, на наш взгляд, может вызвать не самые приятные последствия. Предвзятое отношение - вот то самое малое, что может сформироваться избранной автором темой и ее терминологическим обозначением в сознании любого читателя, хотя бы отдаленно слышавшего о проблематике хозяйственного и предпринимательского права. Цивилисты увидят в такой диссертации попытки реванша со стороны хозяйственников; последние же, напротив, с радостью примут диссертанта в свои объятия независимо от содержания его трудов. К сожалению, дальнейшее чтение текста рецензируемой диссертации убеждает в обоснованности самых худших подозрений: не бывает так, чтобы человек ни с того ни с сего вдруг выступил сторонником концепции предпринимательского права! Чтобы это сделать, нужно быть к этому предрасположенным, иметь определенный уровень содержательных и методологических познаний, весьма специфический склад ума и (не в обиду никому будет сказано) непомерно завышенные личные амбиции, подкрепленные точным расчетом: по крайней мере хозяйственники-то меня поймут и примут - а куда им деваться-то?! Тем более теперь, в эпоху безраздельного (и порой не везде уместного - увы, это правда!) торжества канонической цивилистики! 2. В подтверждение нашему пессимистическому предисловию обратимся к анализу положений, выставленных А. Е. Пилецким для публичной защиты. Первое положение. Оно многоэлементное; разберем по порядку все его составляющие. Первое предложение сообщает нам о том, что автором "обосновывается концепция предпринимательской ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ в смешанной экономике... позволяющая не противопоставлять СУБЪЕКТОВ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ на частных и публичных <3>, а рассматривать их как участников единого ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРУГООБОРОТА" <4> (стр. 9). -------------------------------- <3> Как это: "противопоставлять... на частных и публичных"? <4> Здесь и далее после цитаты в скобках даются ссылки на страницы автореферата диссертации. Во всех цитатах шрифтовое выделение наше; кстати, в тексте автор этим приемом вообще не пользуется.

В принципе дальше можно уже не читать, ибо отсюда становится ясным самый главный содержательный порок рецензируемой работы. Соискатель не видит никакого различия между понятием "субъект права" (правосубъектности), с одной стороны, и понятиями "субъект предпринимательства" и "участник (субъект) оборота" - с другой. Вся авторская "новация" состоит... в отождествлении первого понятия и двух последних, точнее - в сведении понятия субъекта права к понятию субъекта (участника) предпринимательства (оборота). Тот, кто является участником предпринимательских (экономических) отношений <5>, тот является и субъектом правоотношений, возникающих на почве нормативного регулирования предпринимательства (экономики) - предпринимательских правоотношений. Частная (гражданская) правосубъектность (статус, или, по выражению автора, "право" и "права юридического лица") тут вовсе ни при чем. Субъекты предпринимательских правоотношений - все те, кто причастен к предпринимательской деятельности, в том числе и к образованиям, не имеющим статус юридического лица (крестьянские (фермерские) хозяйства, простые товарищества, холдинги, ФПГ и т. д.). На первый взгляд красиво. Однако отсутствие всяких, хотя бы минимальных, оснований к такому отождествлению заставляет заподозрить нечто худшее, а именно то, что А. Е. Пилецкий попросту... не отличает предпринимательских отношений и их участников от предпринимательских правоотношений с их субъектами, т. е. не понимает разницы между отношениями экономическими и правовыми. -------------------------------- <5> Термины "предпринимательские", "экономические" и "хозяйственные" употребляются автором как синонимы. Насколько это правильно? Ровно настолько же, насколько основательно отождествление предпринимательских отношений и предпринимательских правоотношений.

Думается, нет никакой нужды доказывать, что фактические отношения между людьми и их коллективами в сфере экономики и предпринимательства - далеко не то же самое, что и юридические отношения - правоотношения. Первые - отношения реальные (базисные), вторые - идеологические (надстроечные); если угодно - юридическая форма некоторых типических разновидностей (моделей) фактических отношений. Сводить чисто умозрительное понятие субъекта (активно действующей субстанции) идеологических отношений к понятию субъекта отношений базисных - значит не понимать той элементарной вещи, что субъектное начало в экономике и в праве имеет различные истоки и причины. Активное (кстати, самое разнообразное, в том числе и негативное) воздействие на экономические отношения способны оказывать не только люди и их объединения (некто), но и неодушевленные предметы, события и явления. Экономическая субъектность (способность к участию в экономических отношениях - экономическом обороте) - свойство естественное и, если можно так выразиться, врожденное, имманентно присущее (или не присущее) субъекту. Способность к участию в экономических отношениях не нуждается в каком-либо властном признании - она либо существует, либо нет и не может быть подтверждена (доказана) ничем другим, кроме самого факта более или менее эффективного участия субъекта в экономических отношениях. Правосубъектность, напротив, есть свойство идеологическое и привнесенное. Она имеет своим непосредственным источником государство (общество) с его соображениями о балансе общественного и частного, о компромиссе между желаемым (целесообразным) и реальным (возможным). Соображениями более или менее полными, точными, профессиональными, адекватными. Экономика и право - две стороны одного и того же феномена (общественной жизни); да, они неразрывно взаимосвязаны и оказывают влияние друг на друга, но это не отменяет того очевидного для всех (кроме, конечно, А. Е. Пилецкого и многих хозяйственников - его коллег по цеху) обстоятельства, что это именно две и именно разные стороны! Рассмотрим оставшиеся элементы первого положения <6>: "Субъект предпринимательской деятельности, прежде всего, предприятие, обладающее специфическими признаками, отличающими его от юридического лица". Перед нами то же самое, что и прежде (содержательно неосновательное и логически некорректное), противопоставление субъекта предпринимательства (предприятия) субъекту права (юридическому лицу). "При этом понятие хозяйствующего субъекта принципиально отличается от понятия хозяйствующего субъекта в командной и рыночной экономиках". Допустим. И что? Какое отношение это утверждение, касающееся субъектов фактических отношений, имеет к вопросу о правосубъектности - субъектах отношений правовых (юридических)? -------------------------------- <6> Кроме авторского заверения о том, что его "концепция" основывается "на ЗАКОНОМЕРНОСТЯХ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРУГООБОРОТА В ГОСУДАРСТВЕННОЙ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ (разделения труда, спроса и предложения, ограниченных ресурсов) и ЗАКОНОМЕРНОСТЯХ НЕСОВЕРШЕНСТВА РЫНКА (монополии, общественные блага, внешние эффекты)" (стр. 9). Экономический кругооборот в государственной социально-экономической системе и закономерности несовершенства (фиаско) рынка - центральные категории всей работы, требующие специального внимания и разбора (см. ниже, после анализа положений для защиты).

Во втором положении А. Е. Пилецкий защищает "ВЛИЯНИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТЕЙ экономического кругооборота и закономерностей несовершенства (фиаско) рынка в государственной социально-экономической системе НА ВОЗНИКНОВЕНИЕ СУБЪЕКТОВ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ИХ ПРАВОВЫХ ФОРМ" (стр. 9). Бог его знает, как можно защищать какое-либо влияние, тем более не выяснив содержания этого влияния; это в данном случае и не суть важно, ибо отступает на десятый план перед принципиальным недостатком всей диссертации. Важно то, что и это положение, как легко заметить, относится к сфере фактического, а не идеологического, к области экономики, а не права! Не нужно быть крупным специалистом-производственником, дабы понять, что закономерности предпринимательства и экономики действительно в немалой степени предопределяют ответ на вопрос, кто может этими видами деятельности заниматься, а кто - нет. Например, весьма непросто представить себе нефтеперегонный завод, металлургический комбинат или железную дорогу со статусом малого предприятия. Вместе с тем нет никакой надобности создавать гиганты-холдинги или ФПГ ради розничной торговли бензином, сигаретами или мороженым либо выращивания редиски: этим вполне могут заниматься единоличные (индивидуальные) предприниматели и крестьяне-фермеры. Но ведь это вопрос о субъектах чего? - предпринимательских и экономических отношений, а не правоотношений! Вопрос о правосубъектности вновь остается без авторского внимания! "ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ современной России НЕАДЕКВАТНО ОТРАЖАЮТСЯ закономерности смешанной экономики, ИСКАЖАЯ правовые формы субъектов предпринимательской деятельности" (стр. 9), - утверждает автор в том же положении. Возможно, более того, очень вероятно, что это так. Но в чем состоит, во-первых, пресловутая "неадекватность отражения", а во-вторых, в чем заключается суть допускаемых в результате "искажений"? Ни то ни другое не разъясняется, а не зная этого - как можно положение оценить? Вторая часть положения, таким образом, оказывается попросту бессодержательной. Третье положение заставляет вспомнить о только что сделанном предостережении: допущенная в начале исследования принципиальная ошибка будет неизбежно проявляться в виде внутренних противоречий в выводах и размышлениях. Вспомним, как звучит первая часть третьего положения: "Предприятие - ХОЗЯЙСТВУЮЩИЙ СУБЪЕКТ как элемент постоянно меняющейся социально-экономической среды (государства, региона, мира), ОБЛАДАЮЩИЙ ПРАВАМИ И ОБЯЗАННОСТЯМИ, ПРАВОСПОСОБНОСТЬЮ И КОМПЕТЕНЦИЕЙ ОРГАНОВ УПРАВЛЕНИЯ" (стр. 9). Как проговаривается А. Е. Пилецкий! Теперь у него предприятие - это отнюдь не всякий "хозяйствующий субъект" (!) и не любой (произвольно выбранный) "элемент социально-экономической среды", а лишь тот, который обладает правоспособностью <7>. В переводе на нормальный человеческий язык (без лукавства и юридических экивоков) предприятие (по Пилецкому) - это хозяйствующий субъект, наделенный статусом физического либо юридического лица. Не всякий хозяйствующий субъект, а лишь тот, за которым законодатель счел возможным и целесообразным (по различным соображениям) признать юридическую личность. Можно убрать и идеологические экивоки (эпитеты "хозяйствующий" и "социально-экономический"), после чего определить предприятие как физическое или юридическое лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью или (иначе) эксплуатирующее имущественный комплекс, предназначенный для предпринимательской деятельности и также, как это хорошо известно из ст. 132 ГК, именуемый предприятием. Очевидно, что в подобной редакции это положение никак не согласуется с первым; больше того - оно начисто его опровергает. Это и естественно, ибо первое положение, как было показано выше, зиждется на принципиально ошибочной посылке. -------------------------------- <7> А значит, будет обладать и правами, и обязанностями (иначе зачем вообще признавать за кем-либо правоспособность?!), и органами, и компетенцией.

Можно предположить, что разобранная часть третьего положения могла бы выглядеть несколько иначе. Деление на предпринимателей и не являющихся предпринимателями, сейчас характерное только для граждан (физических лиц), должно приобрести более универсальный характер и распространиться на все субъекты гражданского права. Классификация юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации не совпадает с этим делением, так как ее критерием является организационно-правовая форма юридического лица, сама по себе не исключающая их способности к эксплуатации предприятий (занятия предпринимательской деятельностью). Критерием же вновь предлагаемого деления является наличие в составе правосубъектности того или иного лица такого элемента, как способность (возможность) заниматься предпринимательством (специальной предпринимательской правосубъектности). Именно так действительно ученый должен был бы сформулировать третье положение. Другой вопрос: в чем же ценность такой классификации? для чего она нужна? Но это, как говорится, уже мелочи. Вторая часть третьего положения о том, что "возникновение прав и обязанностей предприятия происходит КАК В РЕЗУЛЬТАТЕ действий органа юридического лица, органов управления (высших и исполнительных), действий коллектива, решений собственника" (стр. 9) - выходит далеко за пределы гражданского права и представляет собой, в общем, констатацию того, что и так всем давным-давно известно. Все обстоит так, как написал А. Е. Пилецкий. И что же из того? Да ничего! Так просто... К серии "что вижу - о том пою" принадлежит и четвертое положение; кроме того, оно явно не соответствует положению предыдущему. Только что предприятие определялось как наделенный правоспособностью хозяйствующий субъект, а теперь вдруг стало "ОРГАНИЗАЦИЕЙ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ" (стр. 9 - 10), в том числе возможно и "не обладающей правом юридического лица (простое товарищество, ФПГ)" (стр. 10). Зная об отношении автора к русскому языку, можем предположить, что речь идет об организации, созданной для ведения предпринимательской деятельности. Да, это так; организацию и профессионализм как необходимые признаки предпринимательства с особым напором "пробивали" отечественные ученые-цивилисты и коммерциалисты начала XX в. (А. И. Каминка, В. А. Удинцев, П. П. Цитович, Г. Ф. Шершеневич). Зачем? Во всяком случае, не затем, чтобы соискателям, подобным А. Е. Пилецкому, через сто лет было бы что приписать в качестве собственных заслуг. Пятое положение, пожалуй, вполне можно назвать самым несуразным во всей диссертации. "Признаки ПРЕДПРИЯТИЯ - СУБЪЕКТА ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ..." <8> (стр. 10) - стоп! Из первого положения следует, а в четвертом положении прямо утверждается, что всякий субъект предпринимательской деятельности (то ли наделенный, то ли не наделенный правосубъектностью - это, правда, так и осталось неясным) - это и есть предприятие. Теперь рассказывается о признаках "предприятия-субъекта". Нужны, стало быть, еще и какие-то признаки, дабы быть субъектом? Значит, выходит, что есть не только предприятия-субъекты, но и предприятия, не являющиеся субъектами предпринимательской деятельности (не обладающие необходимыми для правосубъектности признаками)? Не имея возможности устранить эту неясность, станем читать дальше. -------------------------------- <8> Опять речь о субъекте деятельности, а не о субъекте права!

Какими же признаками должно обладать предприятие-субъект? Их три: "ЛЕГИТИМАЦИЯ (уровень ее сложности), ТРУДОВЫЕ РЕСУРСЫ (их квалификация), ОБОСОБЛЕННОЕ ИМУЩЕСТВО (его структура)" <9> (стр. 10). Опять стоп! Если речь идет о субъекте предпринимательской деятельности, а не субъекте правоотношений, складывающихся в процессе осуществления такой деятельности, то при чем здесь легитимация? В фактических отношениях легитимация может быть только одна: реальное (действительное) в них участие. Лицо легитимируется как предприниматель тем, что он занимается предпринимательством. Если же говорить о легитимации в нормальном (юридическом) значении этого слова, то только применительно к субъектам правоотношений, складывающихся на почве предпринимательства. -------------------------------- <9> В дальнейшем каждый из этих признаков защищается А. Е. Пилецким еще по разу в составе отдельных, самостоятельных положений - 14 (легитимация), 11 (трудовые ресурсы) и 8 (обособленное имущество). Забавный прием: защищать одно и то же дважды!

Дальше: всегда ли для ведения предпринимательской деятельности используются пресловутые "трудовые ресурсы" (наемная рабочая сила)? Далеко не всегда, свидетельство чему - современная практика деятельности так называемых ПБОЮЛов - граждан-предпринимателей, действующих без образования юридического лица. Могут они нанять работников? Бесспорно. Но обязательно ли они их нанимают? Совсем не обязательно. Зависит от случая, сферы и масштабов деятельности. Больше того: нередко сами они нанимаются фактически в качестве работников, а формально - как предприниматели <10>. -------------------------------- <10> Между прочим, за одну из таких "схем" сегодня "мотают сроки" пара самых известных узников Матросской тишины.

Верно и обратное: вполне можно привлечь "трудовые ресурсы" для занятий, не имеющих ничего общего с предпринимательством. Так, семья нанимает няню, уборщицу или гувернантку; религиозная организация - культовых служителей; общественное объединение - энергичных молодых людей для распространения листовок; публичные образования - чиновников, милиционеров и налоговых инспекторов. Это привлечение трудовых ресурсов? Несомненно. Но для чего? - неужто для предпринимательства?! Ни в коем случае! И (самое главное!) при чем здесь 12.00.03? С равным успехом можно бы выставить и такой, например, "признак предприятия-субъекта": налогообложение (его размер). Право слово, подойдет! И, наконец, третий признак: "обособленное имущество (его структура)". Чего структура? Имущества или предприятия? Скорее всего <11>, правилен первый вариант. Но тогда вопрос: а что такое "структура имущества"? Впрочем, это, видимо, не слишком-то и важно, ибо в восьмом положении этот признак (обособленное имущество) объявляется автором необязательным - только факультативным. Стало быть, и ну его к Аллаху! -------------------------------- <11> Судя по тому, что в сформулированных прежде двух первых "признаках" скобки отнесены к соответствующим отдельным признакам, а не к предприятию в целом.

Но это еще не конец пятого положения. Оказывается, его смысл не в том, чтобы просто перечислить признаки предприятия! Берите выше! Пресловутые признаки, "находясь в постоянном взаимодействии между собой, оказывают существенное влияние на правосубъектность предприятия". Вот так - ни больше, ни меньше! Возможно, это действительно так, но как оценить правильность этого положения, если автор не потрудился даже намекнуть на содержание этого самого "существенного влияния"?! О каком именно влиянии идет речь? Возьмем первый признак: легитимация. Условно разделим ее на два вида: сложная и несложная. Вопрос к г-ну Пилецкому: и что теперь? Как "уровень сложности легитимации" отражается на правосубъектности предприятия? какое именно "существенное влияние" он на нее оказывает? как должна изменяться правосубъектность сообразно росту уровня сложности легитимации - она должна расширяться или, наоборот, сужаться? Теперь "трудовые ресурсы (их квалификация)": неужели правосубъектность предприятия с квалифицированными кадрами шире (уже?!), чем предприятия, в котором работают бывшие двоечники? А третий признак и вовсе непонятно как применять, ибо неизвестно, что есть "структура имущества". Допустим, что она тоже бывает простой и сложной - и что? Предприятие со сложно-структурным имуществом - оно какое: более или менее правосубъектное образование, в отличие от предприятия, работающего на имуществе "упрощенной структуры"?! Пойми, кто может! Шестое положение - констатация очевидного для всех специалистов, но, видимо, неизвестного до недавнего времени самому А. Е. Пилецкому тезиса о том, что статус юридического лица - важный, но не обязательный признак предприятия - субъекта экономических отношений, профессионального производителя товаров (стр. 10) <12>. Разумеется! Иначе и быть не может, ибо "юридическое лицо представляет собой ПРАВОВОЙ признак, который характеризует организацию со стороны возможности самостоятельного участия В ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ (а не экономических, не производственных! - В. Б.) отношениях. Названный признак не присущ каждой организации. Он может придаваться организации или отниматься у нее" <13> (выделено мной специально для А. Е. Пилецкого. - В. Б.). Следовательно, "лишение бывшей самостоятельной организации указанного статуса либо придание его не вызывают с неизбежностью изменений в производственной деятельности, утраты или появления каких-то новых качеств у трудового коллектива" <14>. -------------------------------- <12> В оригинале: "...профессионального производителя товаров, работ, услуг и иных материальных благ" (стр. 10). С каких это пор работы и услуги стали материальными благами? Видимо, с тех самых, когда они стали предметом товарного производства. Да, говорят об обязательствах по производству работ, но здесь слово "производство" - синоним выполнения. Услуги же обычно оказываются. <13> Пугинский Б. И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. М., 1984. С. 161 и сл.; также см. ссылки ученого (настоящего ученого!) на его научных (действительно научных!) предшественников, высказывавших это положение как самоочевидное, ни в какой защите ни от кого не нуждающееся, - А. В. Венедиктова, Ю. Х. Калмыкова, С. М. Корнеева, О. А. Красавчикова, И. Б. Новицкого, Р. О. Халфину и др. <14> Там же. С. 162.

Как видим, перед нами тезис, не подлежащий защите никем как минимум по двум причинам: 1) отсутствия новизны и 2) очевидности. А А. Е. Пилецкий не имеет права защищать это положение еще и потому, что оно являет собой противоположность центральному утверждению его диссертации об отождествлении сферы предпринимательской деятельности и сферы предпринимательских правовых отношений (предпринимателей и субъектов предпринимательского права) и со всей наглядностью демонстрирует весь ужас и всю глубину этого содержательного заблуждения. Седьмое положение - об "ОТРИЦАТЕЛЬНОСТИ ВОЗДЕЙСТВИЯ ПРАВ ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА на оперативную самостоятельность субъектов малого предпринимательства" (стр. 7) - несколько неясно, поскольку нам неизвестно, что означает слово "отрицательность" и в чем именно заключается "отрицательность влияния". Отсюда - масса самых разнообразных толкований и предположений. Если <15> автор хотел сказать, что признание за субъектами малого предпринимательства статуса юридического лица отрицательно сказывается на их оперативной самостоятельности и, следовательно, дабы этого отрицательного влияния избежать, требуется всего лишь не признавать за малыми предприятиями юридической личности, то перед нами еще один цивилистический казус, ни о чем ином, кроме как о необходимости вернуть его автора в аудиторию второго курса юридического вуза, не свидетельствующий. -------------------------------- <15> Судя по заключительной части положения, в котором предложено "рассмотреть вопрос о предоставлении малым предприятиям с незначительным объемом производства и оборота право (права. - В. Б.) выступать в гражданском обороте без обладания прав (правами. - В. Б.) юридического лица и предусмотреть в законодательстве обязательность их регистрации не как юридических лиц, а как малых предприятий".

Если же автор имеет в виду оперативную самостоятельность в хозяйственном обороте, в реальных, фактических (экономических или предпринимательских) отношениях, то статус юридического лица тут совершенно ни при чем (см. выше критику первого положения и оценку шестого положения). Присваивай ли его, отнимай - все едино: продукцию предприятие производить не перестанет. Претензия тут может быть лишь одна: при чем здесь гражданское право? Возможно, автор хотел сказать о том, что отсутствие статуса юридического лица благотворно скажется на участии малых предприятий в гражданских правоотношениях. В таком случае он сказал попросту нелепость. Реализация его предложения (отобрать у малых предприятий статус юридического лица) не только не расширит их "оперативную самостоятельность", но и вовсе лишит их возможности быть участниками гражданских правоотношений. Произведенную продукцию малое предприятие просто не сможет продать, ибо без статуса юридического лица оно не сможет заключить ни единого договора, в том числе и такого элементарного и естественного для хозяйствующих субъектов, как договор купли-продажи. Да и из чего оно будет ее производить, если оно не сможет купить ни сырья, ни оборудования, необходимых для ее производства? Впрочем, может быть, все дело в предложенной автором этакой альтернативной регистрации - "не как юридических лиц, а как малых предприятий"? Если имелось в виду, что регистрация субъекта хозяйствования в качестве малого предприятия позволяет ему участвовать в гражданских правоотношениях, то автор... поборол самого себя, поскольку тем самым констатировал необходимость признания за малыми предприятиями гражданской правосубъектности, т. е. той самой юридической личности, против которой он двумя строками прежде выступил. Наконец, если диссертант полагает, что наряду с традиционно выделяемыми категориями субъектов гражданских правоотношений - физическими и юридическими лицами, а также публично-правовыми образованиями - существует еще как минимум один (новаторский!) вид таких субъектов (малые предприятия) <16>, то это означает, что автор опять перепутал субъекты фактических отношений с субъектами отношений правовых. По сути данное его предложение ничем не отличается от попыток признания субъектами правоотношений таких участников реальной повседневной деятельности, как, например, структурные единицы производственных предприятий (бригады, участки, цеха, филиалы, представительства и т. д.), крестьянские (фермерские) хозяйства, простые товарищества, объединения предприятий в форме финансово-промышленной группы, групп лиц и аффилированных лиц и т. д. Ну хорошо, давайте откажемся от универсальной, веками отработанной, конструкции юридического лица - что мы получим? А получим мы такое законодательство, в сравнении с которым нынешнее - просто верх совершенства. Страшно и представить себе последствия попыток урегулировать правовое положение каждого, произвольно вычлененного из общей массы, участника фактических отношений. Так недолго дойти и до законов об отдельных организациях (начать можно, например, с ОАО "Газпром", РАО "ЕЭС" или ОАО "РЖД"), а там - и об отдельных гражданах... Представляете: Федеральный закон "Об Анатолии Евгеньевиче Пилецком"?! -------------------------------- <16> Позднее он выделит еще один вид таких субъектов - коллективных предпринимателей.

Восьмое положение - тезис, несущий в себе высокий риск возникновения негативных последствий. Да, добросовестное предпринимательство действительно могло бы вестись без имущества, находящегося в собственности предпринимателя ("признак субъекта предпринимательской деятельности "обособленное имущество" носит не обязательный, а факультативный характер" - стр. 10, 27 - 28). Взгляд этот не является новым <17>, а его широкое внедрение в сознание современного российского общества вряд ли приведет к чему-то положительному. Да и сама возможность такой деятельности является чисто теоретической. Ни для кого не секрет, что даже сегодня, в условиях обязательного требования имущественной обособленности юридических лиц, подавляющее большинство отечественных участников предпринимательской деятельности исполняют свои обязательства с длительными и серьезными нарушениями, многие не исполняют вовсе <18>; об удовлетворении имущественных требований к ликвидируемым юридическим лицам или гражданам-банкротам и говорить не приходится. Причина банальна: исполнять обязательства просто не из чего - нет имущества, достаточного для такого исполнения. Можно себе представить, что будет, если требование имущественной обособленности вовсе отменить. -------------------------------- <17> В свое время его высказывал и я (см.: Белов В. А. Банковское право России: Теория, законодательство, практика. М., 2000. С. 105 и сл., особенно - стр. 112 - 113), но лишь применительно к банкам (кредитным организациям) и уж, конечно, отнюдь не в качестве положения для диссертационной защиты. <18> Нелишне, между прочим, вспомнить о том, что все крупнейшие скандалы на почве злостной неплатежеспособности возникали вокруг именно таких лиц, которые хозяйствовали за счет так называемых привлеченных средств ("чужих денег") - банков, иных кредитных организаций, страховых компаний, а также организаций, мобилизующих денежные средства населения для финансирования долевого строительства жилья. Вот реальные последствия чистого предпринимательства - предпринимательской деятельности без собственного имущества.

Впрочем, главное (с научной точки зрения) заключается даже не в этом, а в том, как А. Е. Пилецкий понимает обособленное имущество. "ВЛАДЕНИЕ МАТЕРИАЛЬНЫМИ РЕСУРСАМИ (СОБСТВЕННОСТЬЮ) и ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ могут вовсе и не совпадать, что подтверждает институт доверительного управления, который СОБСТВЕННИКИ ПРЕДПРИЯТИЙ используют ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ ФУНКЦИЙ УПРАВЛЕНИЯ своими предприятиями" (стр. 10 - 11). Из этой цитаты следует, что автор считает обособленным такое имущество лица, которое... находится в его фактическом владении, т. е. считает достаточным чисто фактическое обособление одной имущественной массы от другой. Если все имущество сложено в одну кучу - обособления нет; если же оно разделено на две - обособление (по А. Е. Пилецкому) налицо. От вопроса о гражданско-правовом (юридическом) обособлении имущества - о том, что обособление заключается вовсе не в распределении имущества по кучам, а в закреплении его на подобающем природе сего имущества праве за тем или другим лицом, - в автореферате нет и следа! Ну, а пример с доверительным управлением, приведенный соискателем, не лезет даже... в им же самим поставленные рамки! Что он хотел сказать, говоря об этом случае? То, что управлять (заниматься предпринимательством) может одно лицо (доверительный управляющий), а стричь купоны с имущества, являющегося предметом управления, другое лицо (которому это имущество принадлежит, в том числе на праве собственности); то, что можно вести предпринимательскую деятельность на базе юридически чужого предпринимателю имущества. Это правильно и всем хорошо известно - защищать тут нечего; для иллюстрации этого тезиса совсем не обязательно было залезать именно во все еще чужеродное отечественной практике доверительное управление - "родное" оперативное управление или доморощенное хозяйственное ведение ничуть не хуже. Но в том-то и дело, что тезис А. Е. Пилецкого ни один из этих примеров не подтверждает! Ведь, по его мнению, обособление имущества заключается в фактическом владении им, а не в его принадлежности на каком-либо праве! Владеет ли доверительный управляющий переданными ему в управление вещами? Несомненно; стало быть, он тоже обладает и именно обособленным имуществом (по Пилецкому)! А между тем диссертант защищает прямо противоположное утверждение: можно заниматься предпринимательством, но обособленного имущества не иметь. Неувязочка получается, которая, впрочем, может быть "развязана" еще одним предположением: А. Е. Пилецкий отождествляет владение с правом собственности и, говоря "владелец", имеет в виду "собственник". Разница между тем и другим постигается опять-таки на втором курсе юридического факультета или института. Девятое положение: "функциональные роли, играемые субъектами предпринимательской деятельности... влияют на обладание субъектами предпринимательской деятельности имущественными комплексами" (стр. 11) - вызывает (помимо чисто филологических вопросов) только один юридический: как? Как пресловутые "играемые роли" "влияют на обладание комплексами"? Может быть, такое влияние и есть; больше того, наверняка оно есть - не станет же, в самом деле, предприятие, функциональная роль которого сводится к перегонке нефти, приобретать имущественный комплекс, необходимый для производства листового проката! Только при чем тут наука права, в рамках которой автор (напомним это ему) изыскивает докторскую степень? Те же вопросы вызывает и десятое положение: об очередном "влиянии" на сей раз "объема товарооборота на организационно-правовую форму субъектов предпринимательской деятельности" <19>, а также о "тенденциях осуществления крупными торговыми предприятиями не только функции посредника между производителем и потребителями товаров, но функции рынка товаров" (стр. 11). Какое это влияние? в чем оно заключается? при чем здесь право? С "тенденциями осуществления" и "функциями рынка", осуществляемыми крупными торговыми предприятиями, пусть разбираются филологи и экономисты. -------------------------------- <19> Впрочем, на стр. 14 автор заявляет, что к появлению субъектов различных организационно-правовых форм приводят разделение труда и его специализация, однако виды организационно-правовых форм по-прежнему "зависят от сложности и объема производства (работ, услуг), а также используемых в этом производстве трудовых и материальных ресурсов". Положение N 10, таким образом, явно не полно отражает авторские взгляды.

Одиннадцатое положение - это "отпочковавшийся" элемент пятого положения, т. е. "трудовые ресурсы (их квалификация)" как обязательный признак предприятия (стр. 11). Отрадно, что проведенный выше подробный разбор этого "признака" освобождает нас от необходимости его повторного изучения. К счастью, немногим более значительных комментариев требует и двенадцатое положение, представляющее собой констатацию множества фактов. Крестьянское (фермерское) хозяйство "не обладает правом юридического лица" - совершенно точно: не обладает! Крестьянское (фермерское) хозяйство "...является одной из форм самостоятельного хозяйствующего субъекта, чаще всего, (зачем здесь запятая? - В. Б.) коллективного образования" - несомненно. Крестьянское (фермерское) хозяйство "имеет свои собственные, нередко коллективные интересы" - кто бы спорил! Интересы эти, однако, "могут не совпадать с интересами главы хозяйства" - что ж, и такое бывает. Ведь могут же интересы директора не совпадать с интересами возглавляемого им юридического лица? - еще как могут! И что? Да ничего. Могут, вот и все (по крайней мере в рамках реалистического направления в объяснении сути юридического лица). "Не имеет значения, что только глава крестьянского (фермерского) хозяйства имеет статус предпринимателя" - а это уже непонятно! Не имеет какого значения - фактического или правового? значения для чего? "Этот статус (какой? - В. Б.) определяется исключительно государственной регистрацией самого хозяйства как коллективного предпринимателя" - а что, есть такая регистрация - государственная регистрация коллективных предпринимателей? Как видно, большинство из перечисленного - суть факты реальной действительности; одни описаны несколько неясно, другие придуманы диссертантом. Первые подлежат наблюдению, вторые - критической проверке; однако ни те ни другие не подлежат защите в качестве диссертационных выводов. Тринадцатое положение сформулировано буквально следующим образом: "ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ ПРИЗНАНИЕ за простым товариществом - активным участником экономического оборота, согласно ГК РФ, имеющего (наверное, имеющим. - В. Б.) форму договора (договора совместной деятельности), ПРАВ КОЛЛЕКТИВНОГО СУБЪЕКТА ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ" (стр. 11). Во-первых, непонятно, что именно утверждается о законодательном признании прав коллективного субъекта предпринимательской деятельности? Если "законодательное признание" - это подлежащее (то, о чем говорится в предложении), то где в нем сказуемое (то, что говорится о подлежащем)? Не иначе как автор его просто потерял; в противном случае остается только считать законодательным признанием... само тринадцатое положение. А во-вторых, по-прежнему непонятно, кто такой "коллективный субъект предпринимательской деятельности" и что за права имеются у этого, с позволения сказать, субъекта? О признании каких прав говорит автор? где посмотреть про "права коллективного субъекта"? Четырнадцатое положение о том, что "легитимация субъектов предпринимательской деятельности представляет собой ПРАВОВОЕ ОГРАНИЧЕНИЕ ИЛИ ПРАВОВОЙ БАРЬЕР ПО ВХОЖДЕНИЮ СУБЪЕКТОВ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА КОНКРЕТНЫЙ РЫНОК" и "условно подразделяется" на "международную, федеральную, региональную и муниципальную" (стр. 12) - возможно, и вовсе не стоило бы обсуждать всерьез <20>. Само по себе положение это столь же абсурдно, сколь и весь иной текст автореферата, ибо понятие "правовых ограничений для входа на тот или иной конкретный рынок" суть понятие пустое, ни единого элемента собой не обнимающее. Работа на том или ином рынке - деятельность фактическая; правовые ограничения - понятие идеологическое; идея не способна создать преград материальному, как и материальное не может поставить преград идее. -------------------------------- <20> Тем более что утверждение о легитимации как признаке субъекта предпринимательства автор уже пытался защитить в рамках пятого положения (см. о нем выше).

Пресловутая легитимация (на деле сводимая к государственной регистрации индивидуальных предпринимателей и юридических лиц) является вовсе не правовым ограничением, а условием законности предпринимательской деятельности. Только и всего. Регистрация эта (легитимация) имеет, как видим, чисто юридическое значение; ее субъектами являются участники не предпринимательской деятельности, а гражданских правоотношений, складывающихся в сфере предпринимательства (предпринимательских правоотношений). И значение это вовсе не в "допуске хозяйствующих субъектов" на некую "орбиту", как считает А. Е. Пилецкий (стр. 12). Способность к предпринимательству является элементом общей гражданской правоспособности и в каком-либо специальном признании со стороны государства не нуждается. И уж, конечно, никакой специальной регистрации, зависящей именно от "конкретного рынка" (например, нефти, газа, металлопроката и т. д.), отечественное законодательство вовсе не предусматривает и не предусматривало вообще никогда; государственная регистрация индивидуальных предпринимателей и юридических лиц осуществляется по универсальной, единой для всех процедуре независимо от того, на каком рынке они работают. Наконец, коль скоро пресловутая "легитимация" едина для всех, то при чем тут "ограничение"? Ограничение всегда существует относительно чего-то такого, что не является ограниченным (является полным). В сравнении с чем существует такое "ограничение"? Существуют ли субъекты предпринимательских правоотношений, не подлежащие так называемой легитимации? Нет и быть не может. Про классификацию (которую, следуя авторскому положению N 5, нужно было бы проводить совсем по иному критерию - уровню сложности легитимации) и говорить нечего. Пятнадцатое положение логически продолжает и несколько развивает предыдущие. Только теперь автор называет вещи своими именами: о легитимации больше не упоминается, говорится только о государственной регистрации. Оказывается, ее первостепенной целью является... "допуск субъектов предпринимательской деятельности... на орбиту уже функционирующего экономического кругооборота (хозяйственной деятельности) в государственной социально-экономической системе". Как только что указывалось, способность к участию в предпринимательской деятельности - это элемент общегражданской правоспособности всех физических и юридических лиц, а значит, ни о каком специальном "допуске" кого-либо до предпринимательства речи нет и быть не может. Затем (см. еще раз критику предыдущего положения) чисто юридическое действие никак не может иметь фактических последствий: от одного того, что государством будет зарегистрировано то или иное акционерное общество, последнее еще не займет никакой ниши ни на одном из рынков. Наконец, автор вновь искренне не замечает алогичности своего тезиса: кто же является субъектом того самого "уже функционирующего экономического кругооборота (хозяйственной деятельности) в государственной социально-экономической системе", если для "вхождения" на его "орбиту" требуется какой-то специальный "допуск" со стороны государства? Или "оборот" у Пилецкого существует сам по себе, а субъекты - сами по себе, где-то за пределами оборота, так что ли? А оборот может существовать с субъектами, а может и без них? Но вот "допуск" свершился. "Именно эта цель, - просвещает нас диссертант, - способствует формированию всех иные (наверное, иных. - В. Б.) целей - функций, включая функции контроля хозяйственной деятельности, осуществляемой субъектами предпринимательской деятельности, их налогообложения, получения от них государственных сведений статистического учета и т. д.". Опять непонятно, как оценивать это высказывание, ибо что ни слово в нем - то загадка. Как одна цель может "способствовать формированию всех иных целей"? как вообще цель может чему-либо способствовать? наконец, как цели можно "формировать"? Почему контролируется не предпринимательская, а хозяйственная деятельность субъектов предпринимательства? Что у автора является объектом налогообложения? - деятельность? функции? субъекты? Почему сведения статистического учета, получаемые от субъектов предпринимательской деятельности, названы сведениями государственного статистического учета?! Шестнадцатое положение - одно из немногих, характеризующихся хотя бы некоторым смысловым содержанием и, по всей вероятности, являющихся плодом собственно авторских рассуждений. К сожалению, рассуждений не особенно удачных, поэтому о нем следует сказать, что оно не обладает, а скорее страдает содержанием. А. Е. Пилецкий пытается объяснить такое явление, как "редкое применение в отечественной экономике правовых форм полного товарищества и товарищества на вере (коммандитного товарищества)". Да, такое явление действительно существует, что признано даже на общефедеральном уровне <21>. Чем же оно объясняется? По представлению диссертанта - тремя следующими факторами: 1) "повышенной имущественной ответственностью участников товариществ - полных товарищей", 2) "отсутствием в законодательстве "привязки" этих форм к конкретным видам деятельности" и 3) "неустановленным соотношением правовых форм хозяйственных товариществ и обществ". Элементарное критическое осмысление сказанного позволяет понять, что в действительности ни один из этих факторов сам по себе, ни все они в совокупности ничего не объясняют. -------------------------------- <21> По данным Единого государственного реестра юридических лиц, на 1 января 2005 г. было зарегистрировано 2240732 юридических лица, из них обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью 1327320, акционерных обществ - 168583, полных товариществ - 482, товариществ на вере - 697, производственных кооперативов - 24318, некоммерческих организаций - 480000 (см.: Концепция развития корпоративного законодательства на период до 2008 года: проект, разработанный МЭРТ РФ. М., 2006. С. 7 (использовался текст с официального сайта МЭРТ РФ // http://www. economy. gov. ru)).

Следуя логике первого фактора, можно было бы заключить, что и единоличное предпринимательство граждан у нас должно было бы встречаться также весьма и весьма нечасто. Ничего подобного! Куда ни посмотри - сплошные ПБОЮЛы и никого из них "повышенная имущественная ответственность" не страшит. Фактор второй "не работает" потому, что в законодательстве ни одна организационно-правовая форма к конкретным видам деятельности "не привязана" - и ничего! Хозяйственные общества, унитарные предприятия и учреждения плодятся и размножаются поистине устрашающими темпами. В существовании же третьего фактора мы бы вообще посчитали нужным усомниться. Может быть, это и неизвестно А. Е. Пилецкому, но соотношение правового режима хозяйственных товариществ и хозяйственных обществ не только достаточно ясно определено нормами Гражданского кодекса РФ (ст. 66 - 68 и сл.), но к тому же является предметом научной и учебной литературы. Наконец, семнадцатое положение по своей сути очень похоже на шестнадцатое, только "перевернутое". В одном объяснялся "феномен редкого применения товариществ", в другом - "феномен широко распространенного применения хозяйственных обществ". Оказывается, последнее... "напрямую зависимо от неприменения правовых форм полного товарищества и товарищества на вере". Вот оно как! Оказывается, ООО и ЗАО заполонили наш гражданский оборот... от безысходности! И хотели бы, дескать, наши предприниматели создавать товарищества, да вот "отсутствие привязки" и "риск повышенной ответственности" не дают! Вот и приходится мыкаться с ООО да ЗАО, будь они трижды неладны! И вообще, "введением в законодательстве правовых форм общества с ограниченной ответственностью и закрытого акционерного общества, близких по своему статусу, вытеснены из практики полные товарищества и товарищества на вере". Вот какой у нас зловредный законодатель, да! Взял да и, извините, подсунул российским предпринимателям вместо разлюбезных товариществ две "близкие" формы хозяйственных обществ - предмет разврата и соблазна! А предприниматели особенно и не переживали - не просто поддались искушению, а прямо-таки с удовольствием взяли да и развратились! В этих условиях "разумнее всего, - считает Пилецкий, - сохранить эти формы хозяйственных обществ (и на том спасибо! - В. Б.), но ограничить их применение определенными сферами деятельности, поскольку минимальный размер их уставного капитала, предусмотренный этими правовыми формами, достаточно часто не гарантирует удовлетворение требований кредиторов". Вот так-так! Ну и в каких же сферах деятельности 10 тыс. рублей (минимальный размер уставного капитала ООО и ЗАО) "достаточно четко гарантирует удовлетворение требований кредиторов"? Разве только в сфере торговли "научными" достижениями нашего диссертанта. Если проблема, как выясняется, в гарантиях интересов кредиторов, то не правильнее ли просто... увеличить предусмотренный законодательством минимальный размер уставного капитала для ООО и ЗАО? Почему это (очевидное, как кажется) решение не пришло в голову соискателя? Впрочем, даже если оно в нее и пришло бы, его все равно нельзя было бы выносить на защиту, ибо положение сие ни научностью, ни новизной не отличается. Кстати, если в законодательстве об ООО и ЗАО есть хотя бы какое-то (пусть и почти что анекдотическое) требование к минимальному размеру уставного капитала, то сформулировано ли подобное требование применительно к складочному капиталу хозяйственных товариществ? Нет такого требования (и не может, позволим себе заметить, быть). Вопрос к господину Пилецкому: знаете ли Вы, почему? Такое впечатление, что нет. 3. Как прокомментировать первые результаты? Иногда проскакивает нечто интересное, но случается это, во-первых, крайне редко (см. шестое положение и отчасти третье и шестнадцатое), а во-вторых, благодаря отнюдь не знаниям соискателя, а как раз наоборот, - его неспособности понять суть законоположений, научных взглядов и теорий. Если не вчитываться в предлагаемые им положения для защиты, то все может показаться почти замечательным. Но смысл положений столь туманен, что сразу рассеивается при малейшей попытке его уяснить, как рассеивается туман теплого июньского утра при первых лучах солнца. Ничего, кроме ощущения обмана и раздражения, такие "положения", конечно, не вызывают. Вообще возникает ощущение, что в представлении А. Е. Пилецкого юриспруденция - особая область филологической науки, нечто вроде искусства соединения друг с другом "умных слов" и образуемых на их основе словосочетаний (словосоставлений). Ничем другим объяснить многочисленные пассажи от Пилецкого - начиная с основной содержательной ошибки и заканчивая его открытиями в сфере русского языка - мы не в состоянии. Еще раз вернемся к отправной точке работы - к вопросу об обоснованности отождествления диссертантом сферы хозяйственного и правового. Сам А. Е. Пилецкий никакого вопроса здесь не видит. Что "отношения", что "правоотношения", что "субъекты предпринимательства", что "субъекты предпринимательского права" - все это едино. Пусть соискатель не знаком ни с одной работой по теории права и правоотношения; пусть он не понимает ни слова, в них написанного, - пусть! Но почему же он не дал себе труда даже подумать о последствиях собственных предложений?! Разве только он и сам их не понимает? На секунду допустим, что предпринимательская правосубъектность целиком и полностью предопределяется субъектностью хозяйственной, да еще и в интерпретации А. Е. Пилецкого, - что из этого следует? То, что предпринимательская правосубъектность должна принадлежать всем тем лицам и явлениям, кто (или что) хоть в какой-нибудь степени влияет на предпринимательство и экономику, - от собственно предпринимателей (частных лиц) до публично-правовых образований; от юридических лиц до преступных группировок. Инспектор ГИБДД, задержавший груженую помидорами "фуру", приобретает предпринимательскую правосубъектность, ибо благодаря его действиям предприниматель-перекупщик этих помидоров не успеет их вовремя продать и не получит планируемую прибыль. Чиновник, вымогающий у предпринимателя взятку за предоставление лицензии на бурение скважины, и тот обладает предпринимательской правосубъектностью "по Пилецкому"! Даже у домашних кошек, ежедневно съедающих порцию "Вискаса", и у тех есть предпринимательская правосубъектность! Почему? Да потому что если кошки перестанут есть "Вискас", то его незачем будет выпускать, а значит, целая отрасль предпринимательства (экономики) попросту загнется и т. д. Ясно, что, сделав принципиальную содержательную ошибку в самом начале своего исследования, А. Е. Пилецкий по определению не сможет получить ни одного правильного вывода. Точно так же понятно, что ошибку настолько принципиальную никак невозможно будет ни игнорировать, ни скрыть, рано или поздно, но неизбежно она проявит себя во всей, что называется, красе: она заставит диссертанта прибегать к разнообразным подтасовкам (вроде, например, конструирования реально не нужных категорий или, наоборот, игнорирования очевидных различий между ними), подорвет основу для нормальных по сути рассуждений, скомпрометирует последующие выводы. Ярчайшим примером очевидной подтасовки описанного рода является такая вновь введенная соискателем "научная" категория, как "ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРУГООБОРОТ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ" (стр. 4 и сл., в общей сложности - 75 раз). Что это такое?! Ни единого намека на разъяснение этого понятия в работе не обнаруживается; больше того, контекст, в котором оно появляется, призван, очевидно, сформировать у читателя отношение к нему, как к чему-то совершенно ясному и всем известному. "Серьезным препятствием к единообразному восприятию представителями ЧАСТНОПРАВОВОЙ И ХОЗЯЙСТВЕННО-ПРАВОВОЙ ДОКТРИН ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРУГООБОРОТА В ГОСУДАРСТВЕННОЙ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ является все еще не отвергнутая многими отечественными правоведами теория чистой рыночной экономики, согласно которой экономикой управляет "невидимая рука" (А. Смит, Ж.-Б. Сэй)" (стр. 4). На что рассчитана подобная сентенция? На то, что всякий читатель-юрист по ее прочтении скажет себе: а что же это, черт побери, за такие доктрины-то - "доктрины кругооборота"?! Что есть сам этот "кругооборот", да еще и "в государственной социально-экономической системе"?! Про теории Адама Смита (1723 - 1790) и Жана-Батиста Сэя (1767 - 1832) я, конечно, что-то когда-то слышал, но, кажется, то были теории рыночной экономики, а вовсе не экономического кругооборота! Тем более там не было ни слова о кругообороте в государственной системе. С другой стороны, а зачем мне об этом знать? Я, чай, юрист, а не Карл Маркс; что такое частноправовая и хозяйственно-правовая концепции (правда, тоже не "кругооборота"), это я примерно знаю; так чего еще надо-то?! В конце концов "кругооборот" очень похож на "оборот"; где оборот экономический - там же и оборот гражданский, отсюда уже рукой подать до родных пенатов - гражданских правоотношений. Короче говоря, расчет сделан на то, что ни один читатель попросту не сознается в том, что он не понимает значения категории "экономический кругооборот в государственной социально-экономической системе"! Да, понятие экономического кругооборота (circular flow) знакомо политэкономической науке <22>. Но что оно означает? Не более как схематическую иллюстрацию взаимодействия спроса и предложения: спрос рождает предложение; реализованное предложение дает доход; доход, в свою очередь, рождает новый спрос - немедленный или отложенный (отсроченный) <23>, т. е. развивает спрос, и т. д. Если встраивать в эту "схему" столь разлюбезное сердцу А. Е. Пилецкого государство (моделировать "экономический кругооборот в государственной социально-экономической системе"), то оно окажется своеобразным "посредником" между производителями и потребителями в перемещении средств производства и предметов потребления. Государство способно (само или при помощи системы финансовых организаций) перенаправлять денежные потоки, тем самым либо сокращая их путь и (или) ускоряя их движение, либо, напротив, удлиняя этот путь и (или) замедляя скорость перемещения денег. Кроме того, государство может выводить часть денежных потоков из их производительного использования (например, на социальные нужды или в экономику других государств) либо, напротив, стимулировать развитие спроса, вкладывая в экономику, например, ранее собранные (сбереженные) деньги, заемные средства либо, наконец, привлекаемые в страну внешние инвестиции. Понятие экономического кругооборота "работает" как во всей экономике в целом <24>, так и в ее отдельных отраслевых сегментах <25>. Вот, собственно, и все. -------------------------------- <22> См. о нем информацию, например, на следующих интернет-ресурсах: http://www. hse. ru/; http://science. referatoff. ru/; http://ref. by/refs/101/35802/1.php и др. <23> Отложенный спрос имеет место в том случае, когда часть дохода уходит в сбережения, а сбережения с течением времени превращаются в инвестиции. <24> Граждане (потребители) предъявляют спрос на предметы потребления (жилье, автомобили, одежду, продукты, бытовую технику, работы и услуги и т. д.), который производитель в состоянии удовлетворить лишь при условии, что граждане-потребители предложат в обмен на произведенный им товар либо деньги, либо трудовые ресурсы. <25> Железной дороге необходимы рельсы, за которыми она обращается на металлургический комбинат; металлургический комбинат не произведет металла из ничего - ему необходимо сырье, которое, в свою очередь, попадает на комбинат именно по железной дороге.

Таким образом, на поверку оказывается, что пресловутый "экономический кругооборот в государственной социально-экономической системе" - это не более чем модель функционирования механизма рыночной экономики. Модель чрезвычайно абстрактная, упрощенная, схематическая; модель, имеющая дело даже не с самими экономическими отношениями, а лишь с их укрупненными (агрегированными) типами. Что же мы находим у А. Е. Пилецкого? За редчайшими исключениями использования исследуемого понятия в соответствии с его назначением диссертант отождествляет понятие экономического кругооборота с реальной экономикой - совокупностью действительно складывающихся в обществе экономических отношений! Для него "экономический кругооборот" - не больше чем термин, которым можно обозначить самые разные субстанции, дабы не вникать самому в их суть и не побуждать к этому читателя. Во что при таком подходе превращаются пресловутые "частноправовая и хозяйственно-правовая доктрины экономического кругооборота" и подумать страшно. Да никогда юристы - ни цивилисты, ни хозяйственники - не строили и не думали строить своих "доктрин", базируясь на модели (!), известной в политэкономии под названием "экономический кругооборот". Словосочетание "экономический кругооборот в государственной социально-экономической системе", повторяемое так часто и к месту и не к месту, что начинает походить на заклинание. Зачем диссертанту все это нужно? Очень просто: если у него субъекты правоотношений сравнялись с субъектами предпринимательства, а его правовые отношения оказались сведены к предпринимательским (экономическим или хозяйственным, что для нашего автора одно и то же), то (по логике автора) невольно встает вопрос: а где же собственно экономика? Экономика, свободная от правовых наслоений, настоящая, так сказать, реальная экономика, действительно сложившаяся в современной России? Со всеми ее атрибутами, в том числе такими, весьма далекими от рынка, как неуемное государственное вмешательство, "арифметическое" понимание социальной справедливости и поощрительное отношение к стремлению отдельных сограждан "взять все и поделить". Как обозначить такую экономику? Простой выход из затруднения: наукообразный термин "экономический кругооборот" весьма подходит для этой цели со всех точек зрения. Подобных "заклинательных" слов и сочетаний в работе немало. Следом за кругооборотом идут, несомненно, разнообразные проблемы. Каких только "проблем" не называет А. Е. Пилецкий! Здесь и "проблемы ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ" (стр. 3 и сл.), и "проблемы ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ" (название работы, стр. 8 и сл.), и "проблемы МЕТОДОЛОГИИ (?! - В. Б.) ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ" (стр. 14), и "проблемы ПРЕОДОЛЕНИЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ АНТИНОМИИ (?!! - В. Б.)" (стр. 25), и "проблемы АВТОНОМИИ ВОЛИ в предпринимательской деятельности" (стр. 25, 37), и "проблемы ИЗОЛИРОВАННОСТИ ПРАВОВОЙ НАУКИ" (стр. 31), и "проблемы ДОКТРИНАЛЬНОЙ АНТИНОМИИ (?!! - В. Б.)" (там же), и "проблемы ПРЕОДОЛЕНИЯ ДОКТРИНАЛЬНОЙ АНТИНОМИИ (?!! - В. Б.)" (стр. 32), и "проблемы классификации субъектов предпринимательской деятельности" (стр. 34), и "проблема ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ частноправовой и хозяйственно-правовой доктрин" (там же), и "проблема КЛАССИФИКАЦИИ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ" (там же), и "проблемы ВИДОВОЙ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ в предпринимательской деятельности" (стр. 45), не считая "проблем инфляции и безработицы" (стр. 17)! А что на самом деле? Ничего! Хоть бы раз автор объяснил - четко и ясно, на пальцах, как говорится: в чем проблема?! Чем проблема предпринимательской правосубъектности отличается от проблемы методологии предпринимательской правосубъектности; как вообще у правосубъектности (явления!) может быть какая-либо методология?! В чем разница между проблемами "преодоления предпринимательской антиномии", "доктринальной антиномии" и "преодоления доктринальной антиномии"?! Ладно бы суть этих проблем была бы всем знакома; ладно бы если бы то были общепринятые обозначения таких проблем, так ведь нет! Ну, в самом деле, ну что за странность: ни для кого, кроме А. Е. Пилецкого, подобных "проблем" не существует, а сам А. Е. Пилецкий не может внятно объяснить суть хотя бы одной из них! А все объясняется очень просто: проблемы-то не в науке, а в голове А. Е. Пилецкого. "Антиномия" - еще одно излюбленное словцо соискателя. Мы за всю жизнь не встречались столько раз с "антиномиями", сколько раз (18) в рецензируемом автореферате. Здесь и "антиномия между доктринальными методологиями" (стр. 3, 4, 6, 15, 23, 26, 31, 42), и "доктринальная антиномия по вопросу предпринимательской правосубъектности" (стр. 4, 23 - 24, 31, 47), и, наконец, просто "предпринимательская" (стр. 25) и "доктринальная" (стр. 32) антиномии. Четыре разных термина автор употребляет для обозначения одного и того же явления - несоответствия друг другу выводов частноправовой и хозяйственно-правовой концепций в вопросе о так называемой предпринимательской правосубъектности; одной из главных задач своей работы он считает осуществление анализа пресловутой антиномии <26>. Что это такое? Как можно анализировать антиномию? "Антиномия" означает противоречие; противоречие же - это вид логического отношения между суждениями. Суждение "эта дверь белая" находится в отношении противоречия (антиномии) с суждением "эта дверь не белая". Как это отношение "проанализировать"? Создается впечатление, что сама по себе антиномия поддается научному анализу ровно настолько, насколько футбольный мяч или унитаз способны быть предметом поедания или, скажем, субъектами реорганизации. -------------------------------- <26> В чем вообще суть "доктринальной антиномии" - противоречия частноправовой и хозяйственно-правовой концепций - по проблеме правосубъектности? Увы, ответа на этот вопрос в автореферате мы не обнаружили.

Ну и, конечно, в числе "ключевых" для нашего соискателя слов и выражений невозможно не назвать "ЗАКОНОМЕРНОСТИ НЕСОВЕРШЕНСТВА (ФИАСКО) РЫНКА", к числу которых А. Е. Пилецким относятся МОНОПОЛИИ, ОБЩЕСТВЕННЫЕ БЛАГА (?) и ВНЕШНИЕ ЭФФЕКТЫ (?!). Ни строки разъяснения (см., например, стр. 21 - об этих самых "закономерностях"). Почему "закономерности... кругооборота" противопоставлены "закономерностям несовершенства"? разве пресловутый "кругооборот" - суть само совершенство? Что такое "внешние эффекты"? почему "общественные блага" отнесены к "закономерностям несовершенства"?! От иных комментариев воздержимся. 4. Конечно, словами не прикрыть содержательной пустоты диссертации, не скрыть истинный уровень юридико-методологических знаний. Для того чтобы получить подтверждение сказанного, достаточно еще раз освежить в памяти положения А. Е. Пилецкого для защиты. Но можно обратиться и к некоторым другим местам его "произведения". Например, на стр. 4 А. Е. Пилецкий замечает, что так называемая частноправовая догма признает субъектами предпринимательской деятельности "исключительно частных лиц: индивидуальных предпринимателей и практически всех юридических лиц (коммерческие и некоммерческие организации). Государственные и муниципальные унитарные предприятия этой догмой рассматриваются как временное явление...". В этом утверждении весь соискатель, который: 1) не понимает, что цивилистика не занимается вопросом о субъектах предпринимательской деятельности, предмет ее внимания иной (субъекты гражданских правоотношений, складывающихся, в частности, в связи с осуществлением предпринимательской деятельности); 2) считает понятия "частные лица" и "временное явление" исключающими друг друга антонимами и 3) полагает, что унитарные предприятия - это не коммерческие организации и вообще не частные и не юридические лица <27>. -------------------------------- <27> На стр. 26 и сл. он и вовсе пишет, что унитарные предприятия и учреждения - это публичные лица. Вам предстоит узнать: и ГУПы, и учреждения - лица частные. А кто такие публичные лица - это, судя по всему, неизвестно даже вам.

Там же, на стр. 4, содержится следующее утверждение: "...доктринальные догмы: (зачем здесь двоеточие? - В. Б.) частноправовая и хозяйственно-правовая, достаточно убедительно, логически обосновано "выстраивают" угодный им субъектный состав участников предпринимательской деятельности и отвергают неугодный состав". Оказывается, результаты научного исследования предопределяются соображениями их "угодности" и "неугодности", а убедительность и логическая обоснованность - это лишь средства для чисто внешнего обоснования предустановленного этими соображениями решения той или иной научной проблемы! Если бы это было так, это было бы действительно ужасно: достаточно даже самую безумную глупость "подкрепить" внешне безупречными логическими рассуждениями - и порядок! Готова очередная "доктринальная догма"! Как скажете, так и сделаем - и в этом не только весь соискатель, но и едва ли не вся современная молодая ученая поросль. Раз в законе прямо не закреплено, что такое наука права, чем и как она может заниматься, то, значит, это какое угодно словоблудие (то, что называется наукой), оправдывающее и объясняющее "интересующие" заказчика выводы максимально "умными" словами. Вот и вся наука! "Объектом исследования является СИСТЕМА ПРАВООТНОШЕНИЙ, ФОРМИРУЮЩАЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКУЮ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТЬ, влияющая на организационно-правовые формы субъектов предпринимательской деятельности" (стр. 7). Оказывается, предпринимательская правосубъектность формируется системой правоотношений! Всеми учеными считалось и считается, что правосубъектность является как раз одной из необходимых предпосылок участия в правоотношениях, но уж никак не следствием участия в таковых, как пишет А. Е. Пилецкий! Как можно участвовать в правоотношениях, не став сперва правосубъектным образованием (лицом)? Как можно участвовать в чем-то (в правоотношениях), не имея способности к такому участию (правоспособности)? О том, что система правоотношений "влияет на организационно-правовые формы субъектов предпринимательской деятельности" говорить просто смешно. Перед нами - очередной цивилистический прикол! Следуя традиции "подавляющего большинства" современных "ученых", А. Е. Пилецкий отличает от объекта исследования его предмет. Если объект - это правоотношения, то предмет - "отечественное и иностранное законодательство разных исторических периодов, достижения наук, (зачем здесь запятая? или автор хотел сказать, что перечисляемые им далее достижения "гражданского и предпринимательского права, философии и экономической теории" не относятся к числу "достижений наук"? - В. Б.) гражданского и предпринимательского права, философии и экономической теории, ОТНОСЯЩИЕСЯ К ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ" (стр. 7). Особенно примечательна последняя оговорка. Что ж, спасибо и на этом! А ведь мог бы "исследовать" вообще все, в том числе и к теме отношения не имеющее! О методологических познаниях А. Е. Пилецкого красноречиво свидетельствует и его намерение проанализировать "ОТСУТСТВИЕ среди выделяемых признаков субъекта предпринимательской деятельности такого важного фактора рыночного механизма как фактор трудовых ресурсов..." (стр. 6, 7). Как автор себе это представляет? Как он планирует анализировать "отсутствие" чего бы то ни было? Как вообще можно анализировать то, чего нет? А что за чехарда творится у автора с методами! На стр. 7 А. Е. Пилецкий заявляет, что среди прочих методов он предполагает прибегнуть к методу "анализа и синтеза". Вообще-то всю жизнь считалось, что это два разных метода <28> - диссертант же говорит об одном едином методе. Зато методы "логический" и "формально-логический" - это у него два разных метода, причем первый отнесен к числу общенаучных, а второй - к специальным методам познания. Первый, видимо, логический не формально, а по существу. Так сказать, "по жизни логический". Метод работы "по понятиям". Ну и, конечно, надо очень крепко держаться, чтобы не свалиться под стол от "компаративно-правового метода" и "метода правового конструирования". Последнее ноу-хау вполне можно предложить какому-нибудь "Lego" или "Mega-Blocks" - пусть начнут выпускать "правовые конструкторы"! Кубик "Правоотношение" присоединяем одной стороной к кубику "Юридический факт", другой - к кубику "А. Е. Пилецкий"... и т. д. -------------------------------- <28> Кстати, даже в этом случае не очень понятно, в чем суть метода научного синтеза (для юридической, по крайней мере, науки).

Кстати, о методах. Ознакомление с разделом автореферата, описывающим основное содержание работы, убеждает в том, что единственным методом, реально используемым А. Е. Пилецким в работе, является... метод многократного повторения сказанного или метод вдалбливания в читательские головы неких предустановленных аксиом. Очевидно, по мнению диссертанта, повторение заменяет доказательство: то или иное положение от его простого многократного повторения превращается в доказанное. Так, в трех абзацах на стр. 14 - 15 автор трижды (!) рассказывает одно и то же - о том, что многообразие организационно-правовых форм юридических лиц предопределено несколькими макроэкономическими факторами. Возможно (хотя наш опыт вовсе не свидетельствует о такой зависимости), это и так; было бы не худо это не только повторять, но и доказывать. Затем на семи страницах подряд (с 15-й по 23-ю) автор умудряется по четыре-пять раз повторить всего лишь два тезиса: 1) "в ПРАВОВЫХ НОРМАХ отражаются не все элементы и не все РЕАЛЬНЫЕ УЧАСТНИКИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРУГООБОРОТА" <29> (стр. 15) и 2) виной всему - руководство законодателя частноправовой концепцией, исходящей из идеализированного представления о рыночной экономике. Все. Ни о чем ином более не рассказывается. При этом настоящего исследования вопроса о причинах законодательной "слепоты" в работе (судя, по крайней мере, по автореферату) нет; сведения же, сообщаемые автором о сути частноправовой концепции регулирования предпринимательских отношений, попросту... не соответствуют действительности. -------------------------------- <29> Как уже было сказано, смешение участников правоотношений с участниками экономических отношений (оборота) составляет основную ошибку диссертанта и "тащится" красной нитью через всю работу, толкает диссертанта на такие, например, пассажи: "...почему в реальной, смешанной экономике субъекты гражданского права не обладают равенством?" - в праведном гневе восклицает диссертант на 22-й странице, не замечая при этом, что говорит он одновременно... сразу о двух вещах. Субъекты гражданского права обладают юридическим равенством; субъекты экономических отношений действительно не равны. Только природа этого неравенства иная - не юридическая, а экономическая. Наверное, такой вопрос позволителен для бабушки-пенсионерки - участницы митинга обманутых вкладчиков, но уж никак не для будущего доктора наук.

Да, вот еще один презабавный метод от г-на Пилецкого: приписать оппонентам откровенные глупости, которых они никогда не говорили, а потом разгромить их! Пример, следующий буквально за только что приведенным: на стр. 23 - 25, продолжая обсуждать недостатки частноправовой концепции, автор находит, наконец, первопричину, так сказать, источник или корень зла. Это Дигесты Юстиниана, "возведенные представителями этой доктрины в разряд священного писания" (стр. 24) и, конечно, ГК, "ориентированный на регулирование рыночных экономических отношений с участием исключительно частных лиц" <30> и оттого "не замечающий" участия в этом кругообороте не только государства и созданных им специализированных субъектов, организующих, обеспечивающих и контролирующих экономический кругооборот, без которых нормальный экономический кругооборот невозможен, но и организаций, не обладающих правом юридического лица, которые всегда были участниками экономического кругооборота" <31> (стр. 16 - 17). Оказывается, именно тезис Ульпиана о возможности изучения права с точки зрения и частных, и публичных интересов так застит глаза цивилистам, что они и по сию пору не видят и не знают очевидного и всем известного - того, что предпринимательские отношения регулируются нормами не только частного, но и (страшно представить!) публичного права (стр. 24 и сл.)! <32> -------------------------------- <30> Интересно, а для чего же еще предназначен Кодекс, именуемый гражданским? Неужели для регламентации налоговых или уголовно-процессуальных отношений? <31> Интересно, а зачем бы ГК это делать, если его задача состоит вовсе не в описании экономических отношений, а в их правовом регулировании? Ну, а окончание этой цитаты - просто песня: "Например, в Германии и Австрии полные товарищества, в Великобритании и США - партнерства (товарищества). Более того, в экономике США партнерства (товарищества), вместе с индивидуальными предприятиями (индивидуальной собственностью), составляют большинство от действующих субъектов предпринимательской деятельности" (стр. 17). По мысли А. Е. Пилецкого, наш ГК должен регулировать отношения не только в России, но также еще и в Германии, Австрии, Великобритании и США! <32> Впрочем, это не мешает ему на стр. 25 заявить, что "обожествление римского права, в частности Дигестов Юстиниана, отечественной частноправовой доктриной, непонятно, поскольку оно регулировало экономику, более командную, чем в Советском Союзе, существовавшую в основном за счет сбора налогов и дани со своих метрополий (Т. Моммзен)". Так к чему же все-таки привело римское право - к преобладанию ненавистной Пилецкому частноправовой концепции или к становлению административно-командной экономики?

Даже обвинение Папы Римского в тайном отправлении магометанских обрядов выглядело бы более правдоподобным, чем эти инсинуации! "Частноправовая доктрина, ориентированная на учение о чистой рыночной экономике, согласно которому существуют исключительно конкурентные рынки, рыночное равновесие между производителями и потребителями, трактуемое частноправовой доктриной как равенство прав субъектов гражданского права..." (стр. 22) - да нет подобной доктрины, никогда не было и не могло быть! Хотя бы потому, что в условиях государственной организации общественного существования она оказалась бы попросту нежизнеспособной! В построении общественных теорий можно игнорировать что угодно и кого угодно, но только не государство. Может быть, для самого А. Е. Пилецкого это и станет открытием, но ни один из цивилистов никогда подобных высказываний себе не позволял <33>. -------------------------------- <33> На стр. 17 - 18 А. Е. Пилецкий ссылается на работы Е. А. Суханова и В. Ф. Попондопуло, общий смысл которых сводится к тому, что именно частное право является основой для регулирования отношений предпринимательского оборота. И что? Неужели в этом тезисе можно усмотреть отрицание публично-правового воздействия на предпринимательские отношения? Произвольное вмешательство государства в конкретные отношения - да, отрицается; непосредственное участие государства в экономике, тем более в предпринимательской деятельности (предпринимательская правоспособность государства) - да, но возможность публично-правового регулирования экономических и предпринимательских отношений - никоим образом. Выходит, что интерпретация Пилецкого или недобросовестна, или некомпетентна.

А чего стоит заявление, в соответствии с которым наше законодательство, как утверждает А. Е. Пилецкий, исходит "из существования экономики чистого рынка, исключительно саморегулируемой, не допускающей государственного вмешательства" (стр. 16)! Да пробовал ли А. Е. Пилецкий зарегистрировать хотя бы одно юридическое лицо? общался ли он хоть раз хоть с каким-нибудь чиновником? На что в конце концов направлена президентская административная реформа, как не на сокращение государственного вмешательства в экономику - вмешательства, которое выходит за любые разумные рамки?! А если диссертант хотел сказать, что законодательство у нас само по себе, а жизнь - сама по себе, то почему корнем зла объявляется законодательство? Какое зло несет то, что не применяется? Реальная экономика у нас живет именно по Пилецкому - со всепроникающим государственным вмешательством, что же ему еще надо?! Спрашивается: и что же, хорошо живет? Да ничего подобного! Отечественная промышленность (за редчайшим исключением) еле дышит, а разлюбезные сердцу Пилецкого малые предприятия и крестьяне-фермеры больше походят на пациентов, которые скорее мертвы, чем живы. От методологии вернемся к содержанию. На стр. 13 автор информирует общественность о том, что частным случаем правоприменительной деятельности является... подготовка локальных нормативных актов. Помимо того, что вызывает вопросы само понятие локального нормативного акта, нельзя не заметить нестандартность представления А. Е. Пилецкого о сути правоприменительного процесса. На стр. 15 впервые всплывают таинственные "специализированные субъекты, организующие, обеспечивающие и контролирующие их деятельность на различных рынках, создаваемые как публичными, так и частными лицами" и образующие "целые комплексы - системы или институциональные образования". Потом они упоминаются еще несколько раз, например на стр. 16 и 19. И только на стр. 25 мы нашли, кто же это такие. Оказывается, "банки и другие кредитные организации, налоговые органы, казначейства, осуществляющие деятельность, связанную с денежным оборотом". Если для диссертанта банки и кредитные организации - это не предприниматели, а лишь организующие и контролирующие органы, а налоговые инспекции и казначейства - "организаторы" экономического оборота, о чем тут еще говорить? Из утверждения на стр. 21 непосвященный читатель узнает, например, то, что в современной России нет монополии государства ни на выпуск денежных знаков, ни на налогообложение и, кроме того, не существует системы экспортно-импортного контроля, а на стр. 22 прочтет о том, как государство... лоббирует интересы бизнеса! Так, кто же руководствуется "химерами" Б. Спинозы - цивилисты или сам А. Е. Пилецкий? Впрочем, если для исследователя принципиальное значение имеет название кодекса - именно "хозяйственный", но ни в коем случае не "предпринимательский" (!) (стр. 24, 54), то совершенно незначима разница между участниками предпринимательской деятельности и субъектами гражданских правоотношений, о чем здесь еще говорить! Таков весь автореферат. В нем нет ровным счетом ничего! Каждое (без всякого преувеличения: каждое!) предложение А. Е. Пилецкого заслуживает критического разбора. Увы, жанр рецензии не допускает подобных излишеств; здесь необходим уже развернутый комментарий. Особенно в свете следующего недостатка. 5. Отдельный вопрос - о русском и "русском юридическом" языках А. Е. Пилецкого. Сказать, что работа написана безграмотно, - это не сказать ничего, даже при самом снисходительном к ней отношении. Ну ладно, орфография - все бывает; ладно пунктуация - "запятые", как известно, враг многих писателей! Но элементарное согласование слов в предложениях! Банальный, извините за выражение, стиль! Ну не может будущий доктор наук позволить себе писать в стиле Васи Куролесова - героя нескольких книг замечательного детского писателя Юрия Коваля: "Здравствуй, дорогая Саша! Отгула мне не дали. А как дадут, я сразу приеду. А сейчас отгула никак не дают. Когда дадут отгул, я сразу приеду, а без отгула приехать не могу, потому что нельзя ехать, раз отгула нету. Не дадим, говорят, отгула, и вот я все жду, а отгула все нет и нет. Если б был отгул, разве же б я сидел? Плохо мне, Саша, без отгула...". На пять строк - восемь предложений, в которых встречается девять раз слово "отгул", а содержится, по сути, всего одна информация: Вася не может приехать к Саше. Но одно дело Василий Феофилович Куролесов - механизатор из деревни Сычи, ученик тракториста Наливайко, а в свободное время - оперативник на общественных началах. И совсем иное - Анатолий Евгеньевич Пилецкий, притязания которого простираются куда как дальше. Несмотря на столь разительное несходство фигур и претензий, чтение буквально первых строк автореферата А. Е. Пилецкого воскресило в памяти далекие детские впечатления, оставленные письмом В. Ф. Куролесова. И неспроста: А. Е. Пилецкий не просто использует язык В. Ф. Куролесова! Нет! Больше того! Гораздо больше того: создается ощущение, что русский - не родной язык г-на Пилецкого. О "русском юридическом" - да что там юридическом (!) - даже о языке русской науки как таковой - говорить не приходится. С точки зрения правил русского языка имеет смысл взглянуть хотя бы на сам перечень положений для защиты. Начинается он словами: "На защиту выносятся следующие основные положения...", после чего следует их перечисление. Очевидно, перед нами - сложное предложение с некоторым множеством однородных членов, каждый из которых должен как-то согласовываться с его началом. Ни одного из этих требований автор выдержать не смог: одни положения у него начинаются с отглагольных существительных, по некоторым свойствам напоминающих английский герундий (2, 7, 10, 14 положения), другие - с классических существительных (3, 5, 8, 11 положения), третьи - с существительных, определенных прилагательными (4, 6, 9, 12, 13, 15 - 17 положения), одно (первое положение) - с глагола. Пусть читатель сам сконструирует подобным образом какое-нибудь предложение попроще (типа "Мама мыла раму, смотреть за дети и хоккея с шайбом, обеденного длинной стола, варю обед и натрет кухонный паркетную пола") - сразу станет видна вся абсурдность попытки сделать "однородными" различные части речи, да еще и не согласованные с началом перечня. Если она не сразу бросается в глаза в автореферате, то только потому, что сам перечень достаточно длинный, а его элементы сами по себе объемны. В результате уже ко второму-третьему положению каждое из них начинает восприниматься как самостоятельное предложение, не соотносимое ни с другими положениями, ни с началом перечня. Между прочим, этому немало способствуют еще и "точки", заботливо выставленные автором после каждого положения. Однородные же члены предложения, в том числе и элементы всякого перечня, как это хорошо известно из программы третьего класса средней школы, отделяются друг от друга запятыми, а не точками. Еще примеры на пресловутое согласование, взятые из первых 10 страниц автореферата: "важная роль государства по регулированию этой деятельностью" (стр. 3), "индивидуальных предпринимателей и практически всех юридических лиц (коммерческие и некоммерческие организации)" (стр. 4), "теоретические положения предпринимательской правосубъектности" (стр. 5), "постоянного, НЕ ПРЕКРАЩАЮЩЕГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ экономического кругооборота в государственной социально-экономической системе..." (стр. 6), "ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ современной России НЕАДЕКВАТНО ОТРАЖАЮТСЯ закономерности смешанной экономики, ИСКАЖАЯ правовые формы субъектов предпринимательской деятельности" <34> (стр. 9), "возникновение прав и обязанностей предприятия происходит КАК В РЕЗУЛЬТАТЕ действий органа юридического лица, органов управления (высших и исполнительных), действий коллектива, решений собственника" <35> (стр. 9), "предлагается рассмотреть вопрос о предоставлении малым предприятиям с незначительным объемом производства и оборота ПРАВО выступать в гражданском обороте без обладания ПРАВ юридического лица" (стр. 10). И так до конца. -------------------------------- <34> Не правда ли, напоминает известный ляпсус из "Жалобной книги" А. П. Чехова: "Подъезжая к сией станции и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа"? <35> И все. Мы не оборвали предложение - оно закончилось в оригинале. Спрашивается, к чему в нем слова "как в результате" (таких, сяких, пятых-десятых действий)? Где тогда логический конец, типа "...так и в результате" (того-то и того-то)? Если такого конца и не планировалось, то выходит, что эти слова просто лишние.

Качество юридического языка А. Е. Пилецкого читатель, думается, уже имел шанс оценить, я имею в виду хотя бы положения для защиты. И с математикой у автора плоховато. 16 декларированных им (на стр. 13) международных конференций + 3 всесоюзные + 8 всероссийских + 6 региональных = 33 конференции, а не 30, как считает сам автор. Если сверяться со списком его трудов, то получим третий результат: 2 всесоюзные конференции + 5 всероссийских, 4 региональных и 15 международных, итого 26. Ясно, что дело в конечном счете не в том, в 26, 30 или 33 конференциях участвовал А. Е. Пилецкий. Пусть ни на одной конференции он и не выступил - какое это имеет значение?! Дело в другом: в его общем отношении к научной юридической работе. Назвать его пренебрежительным (да кому она нужна моя работа-то!) - очень мягко. Оно не только пренебрежительно - оно цинично. Дескать, я вот уже 20 лет страдаю псевдонаучной ерундой, под вывеской научных статей пишу всякий абсурд и хоть бы кто, хоть бы слово мне поперек сказал! Да, никто особенно не аплодирует, но ведь и не мешает! А раз так - значит, и вам самим, пресловутые цивилисты и хозяйственники, настоящая юридическая наука и не нужна, и не интересна; да и сами-то вы наукой ли занимаетесь?! Ну а коль скоро так, то и не обижайтесь! Раскрывайте объятья шире - к вам идет очередной доктор! Принимайте! Не знаю, как посмотрят на это хозяйственники; не могу говорить и за всех цивилистов. Увы, не исключаю, что многие "проглотят" и Пилецкого. Что ж, это их дело. Хотят они в свои ряды такого "соратника" - бога ради. Мы же закончим этот очерк так: больше никаких Пилецких! Довольно!

------------------------------------------------------------------

Название документа