Переходные положения к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации

ПЕРЕХОДНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ К ЧАСТИ ЧЕТВЕРТОЙ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

В. И. ЕРЕМЕНКО

Еременко В. И., начальник отдела права Евразийского патентного ведомства, доктор юридических наук.

В Федеральном законе от 18 декабря 2006 г. N 231-ФЗ "О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" <1> (далее - Закон) изложены как классические переходные положения, так и положения, изменяющие и дополняющие действующие нормативные правовые акты. -------------------------------- <1> СЗ РФ. 2006. N 52 (ч. I). Ст. 5497.

I

В ст. 1 Закона указано о введении в действие части четвертой ГК РФ с 1 января 2008 г. Согласно ст. 2 Закона признаны утратившими силу с 1 января 2008 г. 48 нормативных правовых актов РСФСР и Российской Федерации, а также более 10 пунктов и статей таких актов, в том числе Гражданский кодекс РСФСР 1964 г., Патентный закон РФ 1992 г., Законы РФ 1992 г. "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров", "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных" и "О правовой охране топологий интегральных микросхем", Законы РФ 1993 г. "Об авторском праве и смежных правах" и "О селекционных достижениях". Нормативные правовые акты СССР признаны недействующими с 1 января 2008 г. на территории Российской Федерации <2>, в том числе Положение о фирме 1927 г. и Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. -------------------------------- <2> Россия не правомочна признавать утратившими силу нормативные правовые акты СССР, поскольку они могут действовать на территориях бывших республик СССР.

В ст. 4 Закона (вступает в силу с 1 января 2008 г.) установлено, что впредь до приведения законов и иных правовых актов Российской Федерации в соответствие с частью четвертой Кодекса законы и иные правовые акты Российской Федерации, а также акты законодательства Союза ССР, действующие на территории России в пределах и в порядке, которые предусмотрены российским законодательством, применяются постольку, поскольку они не противоречат части четвертой Кодекса. В связи с вышеизложенным следует указать, что с 1 января 2008 г. на территории России не применяется, например, Положение об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях, утвержденное Постановлением Совета Министров СССР от 21 августа 1973 г. N 584, в том числе в части, относящейся к открытиям и рационализаторским предложениям. Справедливости ради необходимо отметить, что начиная с 1992 г. нормы об открытиях и рационализаторских предложениях не применялись на практике, хотя официально не были отменены ни Положение об открытиях, изобретениях 1973 г., ни другие подзаконные акты в указанной области. Принятие решений о признании утратившими силу нормативных правовых актов Совета Министров СССР, в том числе упомянутого выше Положения, входит в компетенцию Правительства РФ. Статья 5 Закона посвящена собственно переходным положениям, которые заключаются в следующем. Часть четвертая ГК РФ применяется к правоотношениям, возникшим после введения ее в действие. Вместе с тем по правоотношениям, возникшим до введения ее в действие, она применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после вступления ее в силу. Права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации, охраняемые на день введения в действие части четвертой ГК РФ, продолжают охраняться в соответствии с ее правилами. Иными словами, осуществление прав на такие результаты и средства происходит по нормам части четвертой ГК РФ. При этом автор произведения или иной первоначальный правообладатель (имеется в виду юридическое лицо) определяется в соответствии с законодательством, действовавшим на момент создания произведения. Согласно ст. 6 Закона сроки охраны прав, предусмотренные ст. 1281 ("Срок действия исключительного права на произведение"), ст. 1318 ("Срок действия исключительного права на исполнение, переход этого права по наследству и переход исполнения в общественное достояние"), ст. 1327 ("Срок действия исключительного права на фонограмму, переход этого права к правопреемникам и переход фонограммы в общественное достояние"), ст. 1331 ("Срок действия исключительного права на сообщение радио - или телепередачи, переход этого права к правопреемникам и переход сообщения радио - или телепередачи в общественное достояние") ГК РФ, применяются в случаях, когда 50-летний срок действия авторского права или смежных прав не истек к 1 января 1993 г. Кроме того, авторское право юридических лиц, возникшее до даты вступления в силу Закона РФ об авторском праве и смежных правах (т. е. до 3 августа 1993 г.), прекращается по истечении 70 лет со дня правомерного обнародования произведения, а если оно не было обнародовано - со дня его создания. При этом к соответствующим правоотношениям по аналогии применяются правила части четвертой ГК РФ, а для целей их применения такие юридические лица считаются авторами произведений. В соответствии со ст. 7 Закона нормы части четвертой ГК РФ о порядке заключения и форме договоров, а также об их государственной регистрации применяются к договорам, заключенным после введения в действие части четвертой Кодекса, в том числе к договорам, предложения заключить которые направлены до 1 января 2008 г. и которые заключены после 1 января 2008 г. Эффект обратной силы Закона закреплен в абзаце первом ст. 8 Закона, согласно которому обязательные для сторон договора нормы части четвертой ГК РФ об основаниях, о последствиях и порядке расторжения договоров применяются также к договорам, которые продолжают действовать после введения в действие части четвертой Кодекса независимо от даты их заключения. В абзаце втором ст. 8 Закона предписано, что обязательные для сторон договора нормы части четвертой ГК РФ об ответственности за нарушение договорных обязательств применяются, если соответствующие нарушения были допущены после введения ее в действие, за исключением случаев, когда в договорах, заключенных до 1 января 2008 г., предусматривалась иная ответственность за такие нарушения. Авторство, имя автора и неприкосновенность произведения науки, литературы и искусства, а также авторство, имя исполнителя и неприкосновенность исполнения охраняются в соответствии с правилами ст. 1228 ("Автор результата интеллектуальной деятельности"), ст. 1267 ("Охрана авторства, имени автора и неприкосновенности произведения после смерти автора"), ст. 1316 ("Охрана авторства, имени исполнителя и неприкосновенности исполнения после смерти исполнителя") ГК РФ независимо от того, предоставлялась ли правовая охрана таким результатам интеллектуальной деятельности в момент их создания, и такая охрана осуществляется в соответствии с упомянутыми выше статьями, если соответствующее посягательство совершено после введения в действие части четвертой ГК РФ (ст. 9 Закона).

II

Положения ст. 11 Закона по сути представляют собой воспроизведение п. п. 7 и 8 Постановления Верховного Совета РФ "О введении в действие Патентного закона Российской Федерации" от 23 сентября 1992 г. N 3518-1. Так, в этой статье предусмотрена возможность преобразования авторских свидетельств СССР на изобретения, свидетельств СССР на промышленные образцы, а также патентов СССР на имя Государственного фонда изобретений СССР в патенты Российской Федерации. Такое право реализуется путем совместной подачи ходатайства заявителями и авторами при условии, если не истекли соответственно 20-летний срок с даты подачи заявки на изобретение и 15-летний срок с даты подачи заявки на промышленный образец по состоянию на 14 октября 1992 г., т. е. на момент введения в действие Патентного закона РФ. По заявкам на изобретения и промышленные образцы, по которым были вынесены решения о выдаче патентов на имя Государственного фонда изобретений СССР, заявителям и авторам предоставляется льгота по уплате патентных пошлин, согласно которой они могут ходатайствовать о выдаче патента с отсрочкой уплаты патентных пошлин до начала получения доходов от использования изобретения или промышленного образца, но не более чем на пять лет. Кроме того, любое лицо, правомерно начавшее до даты подачи ходатайства о выдаче российского патента использование изобретения или промышленного образца, на которое была подана заявка на выдачу авторского свидетельства (свидетельства) или выдано авторское свидетельство (свидетельство), сохраняет право дальнейшего использования этого изобретения или промышленного образца без заключения лицензионного договора. При этом выплата авторского вознаграждения производится в порядке, установленном для выплаты вознаграждения за использование изобретений (промышленных образцов), охраняемых авторскими свидетельства (свидетельствами). Вполне очевидно, что указанные выше положения за давностью лет не имеют практического значения, поскольку вопросы преобразования авторских свидетельств СССР на изобретения в патенты Российской Федерации потеряли актуальность (кто мог или считал необходимым, наверняка воспользовался этим правом), а в отношении свидетельств СССР на промышленные образцы такое преобразование неосуществимо (к 1 января 2008 г. истечет 15-летний срок для подачи ходатайства о преобразовании). Более актуальной является ст. 12 Закона, которая, по сути, воспроизводит абзац первый п. 6 Постановления Верховного Совета РФ "О введении в действие Патентного закона Российской Федерации": положения п. п. 1, 3 и 5 ст. 32 ("Вознаграждение автору изобретения, не являющемуся изобретателем"), ст. 33 ("Ответственность за несвоевременную выплату вознаграждения") и ст. 34 ("Вознаграждение лицам, содействовавшим созданию и использованию изобретения") Закона СССР от 31 мая 1991 г. N 2213-1 "Об изобретениях в СССР", п. 3 ст. 21 ("Государственное стимулирование использования промышленных образцов"), п. п. 1 и 3 ст. 22 ("Вознаграждение за использование промышленного образца автору, не являющемуся патентообладателем") и ст. 23 ("Ответственность за несвоевременную выплату вознаграждения") Закона СССР от 10 июля 1991 г. N 2328-1 "О промышленных образцах" о льготах и материальном стимулировании применяются на территории России до принятия законодательных актов о развитии изобретательства и художественно-конструкторского творчества. Первый абзац ст. 13 Закона по сути представляет собой п. 4 Постановления Верховного Совета РФ "О введении в действие Закона Российской Федерации "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" от 23 сентября 1992 г. N 3521-1 (далее - Закон о товарных знаках). Согласно этой статье произведенная ранее в бывшем СССР регистрация товарных знаков и знаков обслуживания продолжает действовать на территории России. Действие этой регистрации может быть прекращено в случае нарушения предусмотренных действовавшим на дату подачи заявки законодательством условий регистрации в порядке, установленном ст. 1513 ГК РФ ("Порядок оспаривания и признания недействительным предоставления правовой охраны товарного знака"), а также в случаях и в порядке, которые установлены п. 1 ст. 1514 ГК РФ ("Прекращение правовой охраны товарного знака"). Механический перенос положений из Постановлений Верховного Совета РФ на этот раз сыграл злую шутку с разработчиками законопроекта. Речь идет о признании действия на территории России произведенной ранее в СССР регистрации товарных знаков и знаков обслуживания и о соотношении этого признания действия регистрации с возможностью продления срока действия такой регистрации, необходимой собственно для сохранения действия регистрации товарного знака или знака обслуживания. Дело в том, что действие на территории России произведенной ранее в СССР регистрации товарного знака не могло длиться до бесконечности, поскольку это входило бы в противоречие с концептуальным положением права на товарный знак о необходимости периодической перерегистрации товарного знака (или продления срока действия регистрации товарного знака), как правило, через каждые десять лет. Так, согласно ст. 17 Закона СССР "О товарных знаках и знаках обслуживания" и ст. 16 Закона РФ о товарных знаках срок действия регистрации товарного знака мог быть продлен по заявлению владельца, поданному в течение последнего года ее действия, каждый раз на десять лет. По сути, аналогичная норма закреплена и в п. 2 ст. 1491 части четвертой ГК РФ: срок действия исключительного права на товарный знак может быть продлен на десять лет по заявлению правообладателя, поданному в течение последнего года действия этого права, а продление этого срока возможно неограниченное число раз. Таким образом, по прошествии почти 15 лет с даты введения в действие Закона РФ о товарных знаках не может сохраниться действие произведенной ранее в СССР регистрации товарных знаков и знаков обслуживания. Абзац второй ст. 13 Закона - это попытка введения своеобразного эквивалента одновременно и права преждепользования, и права послепользования (в зависимости от конкретных обстоятельств дела) в сфере товарных знаков: лицо, которое до даты приоритета позднее зарегистрированного знака производило продукцию под обозначением, тождественным таком товарному знаку, сохраняет право на дальнейшее использование этого обозначения на условиях безвозмездной простой (неисключительной) лицензии для производства однородных товаров, при условии что такое использование осуществлялось в соответствии с действовавшим законодательством и началось до 17 октября 1992 г., т. е. до вступления в силу Закона РФ о товарных знаках. При этом указанное право может перейти к другому лицу только в порядке универсального правопреемства (т. е. практически только в случае реорганизации юридического лица). Надо признать, указанная попытка является более плодотворной, поскольку связана с урегулированием коллизии интересов, возникшей вследствие обвального перехода к рыночным отношениям, которая не преодолена и поныне. К сожалению, до сих пор не создан эффективный механизм распределения прав на известные в СССР обозначения, используемые различными предприятиями какой-либо отрасли в отношении однородной продукции. Такая ситуация сложилась исторически вследствие чрезмерного вмешательства социалистического государства в хозяйственные отношения предприятий, в том числе в сфере использования товарных знаков. Так, несмотря на п. 27 Положения о товарных знаках от 8 января 1974 г. об исключительном праве предприятий, организаций или объединений на использование зарегистрированных товарных знаков и о запрете такого использования без разрешения (лицензии) владельца товарного знака, на практике указанный пункт об исключительном праве на зарегистрированный товарный знак игнорировался, поскольку министерства и ведомства своими волевыми решениями предоставляли права на использование указанных товарных знаков другим предприятиям, организациям или объединениям в той или иной отрасли народного хозяйства. В результате указанной практики к началу 90-х годов прошлого века в СССР многие предприятия выпускали одноименную продукцию, маркированную одним и тем же товарным знаком, что постепенно привело к превращению таких товарных знаков в видовые наименования товаров (либо наметилась тенденция к такому превращению). Переход к рыночным отношениям послужил толчком к многочисленным спорам как в административном, так и в судебном порядке, не прекращающимся и поныне, в отношении указанной категории товарных знаков, поскольку присвоение товарных знаков в результате их регистрации по российскому праву одними организациями входит в противоречие с естественным желанием других организаций продолжить изготовление продукции, которая длительное время выпускалась под спорным товарным знаком. Ситуацию осложнили также противоречивые Приказы Госпатента СССР (1991 г.) и Роспатента (1994 г.), которыми сначала аннулировалась регистрация некоторых товарных знаков, а затем действие такой регистрации восстанавливалось (например, 12 товарных знаков в отношении алкогольных напитков) <3>. Именно это обстоятельство является основанием условно говорить о праве послепользования в сфере товарных знаков. -------------------------------- <3> Однако эпопея с противоречивыми приказами Роспатента при участии Арбитражного суда г. Москвы и Генеральной прокуратуры РФ продолжалась достаточно долго. Точку в этой эпопее поставило Постановление Правительства РФ от 4 июля 2002 г. N 494 "О товарных знаках на алкогольную и спиртосодержащую продукцию", согласно которому от имени Российской Федерации права пользования и распоряжения (без права уступки) товарными знаками на алкогольную и спиртосодержащую продукцию согласно приложению (17 наименований) осуществляет федеральное казенное предприятие "Союзплодоимпорт".

Подводя итог анализа абзаца второго ст. 13 Закона, необходимо отметить, что применение его положений на практике вызовет определенные затруднения. Так, не ясно, в каком объеме сохраняется право на дальнейшее использование обозначения на условиях безвозмездной простой (неисключительной) лицензии. Возможно ли расширение объема использования по сравнению с первоначальным объемом? Не вполне понятно, на какое действующее законодательство сделана ссылка? По известным причинам Закон СССР "О товарных знаках и знаках обслуживания", принятый 3 июля 1991 г., не введен в действие с 1 января 1992 г., как предполагалось. Действовавшее ранее советское законодательство, по тогдашним меркам - Постановление Совета Министров СССР от 15 мая 1962 г. N 442 "О товарных знаках" и Положение о товарных знаках от 8 января 1974 г., а точнее практика его применения как раз и привела к тупиковой ситуации в условиях рыночных отношений. Могут возникнуть также проблемы с доказыванием правопреемства в отношении лиц, которые до даты приоритета позднее зарегистрированного товарного знака производило продукцию под обозначением, тождественным такому товарному знаку. В соответствии со ст. 36 Закона ст. 13 вступила в силу со дня его официального опубликования, т. е. с 22 декабря 2006 г.

III

Статьями 15 - 35 Закона внесены изменения и дополнения в действующее российское законодательство в части, касающейся результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации. Глава 8 ГК РФ ("Нематериальные блага и их защита") дополнена ст. 152.1, в которой предусмотрена охрана изображения гражданина в качестве личного неимущественного права и которая вступила в силу с 22 декабря 2006 г. В соответствии с этой статьей обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи или произведения изобразительного искусства, в которых он изображен) допускается только с согласия этого гражданина. При этом после смерти гражданина его изображение может использоваться только с согласия детей и пережившего супруга, а при их отсутствии - с согласия родителей. Вместе с тем такого согласия не требуется в следующих случаях: если использование изображения осуществляется в государственных, общественных или иных публичных интересах; изображение гражданина получено при съемке, которая проводится в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях (собраниях, съездах, конференциях, концертах, представлениях, спортивных соревнованиях и подобных мероприятиях), за исключением случаев, когда такое изображение является основным объектом использования; гражданин позировал за плату. В связи с вышеизложенным следует отметить, что разработчики законопроекта могли бы предложить также решение проблемы охраны фамилий граждан в качестве личных неимущественных прав. Указанная проблема уже обозначилась при недобросовестном использовании в гражданском обороте фамилий известных и знаменитых людей. Пункт 2 ст. 256 ГК РФ дополнен абзацем четвертым следующего содержания: исключительное право на результат интеллектуальной деятельности, принадлежащее автору такого результата (ст. 1228), не входит в общее имущество супругов. Однако доходы, полученные от использования такого результата, являются совместной собственностью супругов, если договором между нами не предусмотрено иное. В Семейный кодекс РФ внесены изменения и дополнения следующего содержания. Изменено название ст. 36 этого Кодекса - "Собственность каждого из супругов" на "Имущество каждого из супругов". Кроме того, статья 36 дополнена п. 3, согласно которому исключительное право на результат интеллектуальной деятельности, созданный одним из супругов, принадлежит автору такого результата. Примечательно, что разработчики законопроекта, заменив в названии ст. 36 Семейного кодекса термин "собственность" на термин "имущество", вольно или невольно причислили исключительное право на результат интеллектуальной деятельности к разновидности имущества, что неверно с теоретической точки зрения. Статья 129 ГК РФ дополнена п. 4, согласно которому результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (ст. 1225) не могут отчуждаться или иными способами переходить от одного лица к другому. Однако права на такие результаты и средства, а также материальные носители, в которых выражены соответствующие результаты или средства, могут отчуждаться или иными способами переходить от одного лица к другому в случаях и в порядке, которые установлены настоящим Кодексом. Указанное дополнение неразрывно связано с измененной ст. 128 ГК РФ, в которой в качестве объектов гражданских прав, помимо других объектов, упомянуты только охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность), без указания исключительных прав на такие результаты и средства, как это было в прежней редакции статьи <4>. -------------------------------- <4> Справедливости ради необходимо отметить, что в прежней редакции ст. 128 ошибочно не были указаны совместно с результатами интеллектуальной деятельности средства индивидуализации. Кроме того, прежняя формулировка этой статьи допускала, учитывая слова "в том числе", толкование, в соответствии с которым исключительные права входили составной частью в понятие "результаты интеллектуальной деятельности".

Ошибочно исключив из числа объектов гражданских прав исключительные права, разработчики законопроекта создали довольно шаткую правовую конструкцию, допускающую оборотоспособность элементов, которые не считаются объектами гражданских прав. Иными словами, признаются безобъектные гражданские правоотношения. Вполне очевидно, что более грамотным решением было бы указание исключительных прав, наряду с результатами интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, в перечне объектов гражданских прав, с исключением из оборота гражданских прав результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации. Такой подход отвечает особенностям объектов интеллектуальной собственности, их нематериальной природе, когда правовая охрана предоставляется результатам интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации, а предметом передачи могут быть только исключительные права на такие результаты и средства. Следует также учитывать нормы международного права в сфере интеллектуальной собственности, в частности ст. 2 (VIII) Конвенции 1967 г., учреждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности (ВОИС), согласно которой интеллектуальная собственность включает права, относящиеся к литературным, художественным и научным произведениям, изобретениям, промышленным образцам, товарным знакам, а также все другие права, относящиеся к интеллектуальной деятельности в производственной, научной, литературной и художественной областях. Кроме того, в новой редакции ст. 128 результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации отождествляются с интеллектуальной собственностью, что является концептуальной ошибкой, поскольку интеллектуальная собственность, как это следует из международного договора, участником которого является Россия, - это права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. В связи с вышеизложенным следует указать также на отсутствие единообразия в подходе разработчиков законопроекта к другим сходным формулировкам. Так, в измененной ст. 2 ГК РФ вместо термина "интеллектуальная собственность" использован термин "интеллектуальные права". Исключив из ГК РФ ст. 138, в которой были отождествлены исключительные права и интеллектуальная собственность, что также являлось ошибкой, в результате которой эклектически совмещались две патентно-правовые теории, разработчики законопроекта предложили еще более ущербную норму, в результате чего отождествлены и вовсе не совместимые понятия. Из ГК РФ исключена ст. 139, посвященная служебной и коммерческой тайне. Параллельно из перечня объектов гражданских прав, установленного ст. 128, исключена информация. Кроме того, в Федеральный закон от 29 июля 2004 г. N 98-ФЗ "О коммерческой тайне" (далее - Закон о коммерческой тайне) внесены существенные изменения, полностью преобразовавшие его содержательную часть, поэтому, собственно, он и не был отменен, как другие специальные законы в сфере интеллектуальной собственности. Так, признаны утратившими силу ст. 7 ("Права обладателя информации, составляющей коммерческую тайну"), ст. 8 ("Обладатель информации, составляющей коммерческую тайну, полученной в рамках трудовых отношений"), ст. 9 ("Порядок установления режима коммерческой тайны при выполнении государственного контракта для государственных нужд"), ряд положений ст. 11 ("Охрана конфиденциальности информации в рамках трудовых отношений"), ст. 12 ("Охрана конфиденциальности информации в рамках гражданско-правовых отношений"). Если ранее указывалось, что Закон о коммерческой тайне регулирует отношения, связанные с отнесением информации к коммерческой тайне, передачей такой информации, охраной ее конфиденциальности, то в настоящее время этот Закон регулирует отношения, связанные с установлением, изменением и прекращением режима коммерческой тайны в отношении информации, составляющей секрет производства (ноу-хау). Если ранее под коммерческой тайной понималась конфиденциальность информации, то в настоящее время это понятие определяется через режим конфиденциальности информации, в то время как само понятие режима конфиденциальности информации исключено из Закона о коммерческой тайне. В Закон о коммерческой тайне включено новое понятие информации, составляющей коммерческую тайну (секрет производства), которое совпадает с понятием секрета производства, установленным в ст. 1465 ГК РФ. В прежней редакции Закона о коммерческой тайне понятие информации, составляющей коммерческую тайну, было более широким, поскольку включало в себя научно-техническую, технологическую, производственную, финансово-экономическую или иную информацию, в том числе составляющую секреты производства. В связи с вышеизложенным можно констатировать исключение из ГК РФ информации как объекта гражданских прав, одновременное исключение ст. 139 ГК РФ, а также существенное преобразование Закона о коммерческой тайне, связанного сейчас только с секретами производства, правовая охрана которым предоставляется в режиме исключительных прав, в результате чего в отношении других видов информации образовался правовой вакуум. В связи с непродуманным решением разработчиков законопроекта относительно категории "информация" под сомнением оказались нормы о передаче информации как в ГК РФ (договоры на выполнение проектных и изыскательских работ - § 4 гл. 37; договоры на выполнение НИОКР - гл. 38; договоры возмездного оказания услуг - гл. 39), так и в ряде российских законодательных актах, в том числе в ст. 1 Федерального закона от 19 июля 1998 г. N 114-ФЗ "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами", ст. 2 Федерального закона от 9 июля 1999 г. N 160-ФЗ "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации", ст. ст. 1, 2, 7, 8, 16, 17, 20, 22, 23, 25, 29, 30 Федерального закона от 18 июля 1999 г. "Об экспортном контроле", ст. ст. 14.20 и 15.25 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, ст. ст. 1 и 2 Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 164-ФЗ "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности", ст. ст. 9, 19 и 23 Федерального закона от 10 декабря 2003 г. N 173-ФЗ "О валютном регулировании". В ст. 5 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" информация обозначена, в частности, как объект гражданских правовых отношений.

IV

Кардинальное изменение правового регулирования фирменных наименований и коммерческих обозначений, на которое пошли разработчики части четвертой ГК РФ, вызвало соответствующие изменения и дополнения в российских законодательных актах. Суть указанного изменения вкратце заключается в следующем. Разработчики законопроекта, решив избавиться от противоречивых положений в ГК РФ относительно того, кого индивидуализирует фирменное наименование - юридическое лицо или предприятие, принадлежащее юридическому лицу, решили избрать для России особый путь. Для индивидуализации юридического лица разработчики законопроекта определили фирменное наименование, которое в этой функции совпадает с собственно наименованием юридического лица, а для индивидуализации предприятия - коммерческое обозначение, которое в этой функции замещает фирменное наименование. Следует особо отметить, что указанное решение разработчиков законопроекта противоречит международной практике в сфере правовой охраны фирменных наименований и коммерческих обозначений <5>. В государствах с развитым правопорядком фирменным наименованием считается название, под которым физическое или юридическое лицо обозначает предприятие, которое оно использует для идентификации своих отношений с клиентами в каком-либо конкретном секторе экономики. Поэтому фирменное наименование, являясь объектом интеллектуальной собственности, может передаваться, т. е. быть предметом оборота, но только совместно с предприятием, которое оно обозначает. Именно в этом смысле используется понятие "фирменное наименование" (nom commercial, trade name) в тексте ст. 8 Парижской конвенции, а также в законодательствах большинства стран мира. От фирменного наименования отличается коммерческое обозначение (denomination commercial, commercial name), указанное в ст. 2 (VIII) Конвенции 1967 г., учреждающей ВОИС, известное во многих странах под различными названиями, например, вывеска (Испания, Италия, Португалия, Франция), вымышленное или неофициальное наименование (США), вторичный символ (Финляндия, Швеция), территориальная сфера действия которого ограничена местом нахождения предприятия, т. е. коммерческое обозначение имеет дополнительное к фирменному наименованию значение. -------------------------------- <5> Подробнее см.: Еременко В. И. О правовой охране фирменных наименований в России // Законодательство и экономика. 2006. N 5. С. 25 - 31.

В соответствии с российским гражданским законодательством коммерческое обозначение призвано играть самостоятельную роль, выполняя функцию, которую согласно законодательству большинства стран мира надлежит выполнять фирменному наименованию, - идентифицировать предприятие определенного физического или юридического лица. Именно с этой позиции осуществлены все изменения и дополнения в российских законодательных актах. Существенные изменения внесены в ст. 54 ГК РФ, которая является ключевой в правовом регулировании отношений в сфере фирменных наименований. В этой статье признаны утратившими силу нормы, устанавливающие регистрационную систему возникновения исключительного права на фирменное наименование, обязанность правонарушителя прекратить использование чужого зарегистрированного фирменного наименования и возместить причиненные убытки, а также предусматривающие принятие специального закона, регламентирующего порядок регистрации и использования фирменного наименования. Взамен принят новый абзац второй п. 4 этой статьи, согласно которому требования к фирменному наименованию устанавливаются настоящим Кодексом и другими законами, а права на фирменное наименование определяются в соответствии с правилами раздела VII Кодекса. В ряде федеральных законов приняты новые редакции положений о фирменных наименованиях (с незначительными изменениями и уточнениями), в частности включена запись о том, что иные требования к фирменному наименованию устанавливаются ГК РФ (ст. ст. 7 и 10 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности", ст. 3 Федерального закона от 8 декабря 1995 г. N 193-ФЗ "О сельскохозяйственной кооперации", ст. 4 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", ст. 5 Федерального закона от 8 мая 1996 г. N 41-ФЗ "О производственных кооперативах", ст. 4 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", ст. 4 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях"). Большое количество изменений связано с заменой термина "фирменное наименование" на термин "коммерческое обозначение", которая вызвана новым подходом к правовой охране фирменных наименований в нашей стране, согласно которому индивидуализация предприятия осуществляется коммерческим обозначением. Так, в абзаце втором п. 2 ст. 132 ГК РФ ("Предприятие") слова "фирменное наименование" заменено словами "коммерческое обозначение". Согласно новому п. 2 ст. 559 ГК РФ исключительные права на средства индивидуализации предприятия, продукции, работ или услуг продавца (коммерческое обозначение, товарный знак, знак обслуживания), а также принадлежащие ему на основании лицензионных договоров права использования таких средств индивидуализации переходят к покупателю, если иное не предусмотрено договором. Изменения подобного рода внесены также в гл. 54 ГК РФ, посвященную договору коммерческой концессии (ст. ст. 1027, 1032, 1037, 1039), основные положения которой в целом соответствовали зарубежным законодательным определениям "франшиза", "франчайзинг", включая, в частности, определения Европейской комиссии ЕС <6>. -------------------------------- <6> Наиболее авторитетные публикации по этому вопросу см.: Евдокимова В. Н. Договор коммерческой концессии в Гражданском кодексе Российской Федерации // Хозяйство и право. 1997. N 12. С. 113 - 121; Франшиза и договор коммерческой концессии // Патенты и лицензии. 1998. N 1. С. 23 - 28.

Однако анализ других изменений положений этой главы дают основание говорить о преобразовании самого содержания договора коммерческой концессии, который из самостоятельного вида договора стараниями разработчиков законопроекта, по сути, преобразован в разновидность лицензионного договора. Так, ст. 1027 дополнена п. 4, согласно которому к договору коммерческой концессии соответственно применяются правила раздела VII ГК РФ о лицензионном договоре, если это не противоречит положениям гл. 54 и существу договора коммерческой концессии. Следует отметить полную несостоятельность указанного выше положения, поскольку гл. 54 ГК РФ намного богаче по содержанию всех положений о лицензионных договорах относительно результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации в части четвертой ГК РФ. Для наглядности в качестве примера уместно привести положения ст. 1033, в которой установлены ограничения прав сторон по договору коммерческой концессии (перечень допустимых ограничений прав сторон и перечень ограничительных условий, которые являются ничтожными). В отношении же лицензионных договоров не установлены перечни условий, ограничивающих конкуренцию, которые не должны включаться в лицензионные договоры на использование результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, что не отвечает положениям раздела 8 ("Осуществление контроля за антиконкурентной практикой в договорных лицензиях") части II Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (Соглашение ТРИПС). Следовательно, впору применять правила гл. 54 о коммерческой концессии к лицензионным договорам, а не наоборот. Кроме того, смещены акценты относительно того, что лежит в основе договора коммерческой концессии, т. е. какой объект интеллектуальной собственности имеет приоритет в комплексе исключительных прав, предоставляемых для использования. Показательны в этом отношении изменения, внесенные в ст. 1037, в которой урегулированы вопросы прекращения договора коммерческой концессии. Если в соответствии с прежней редакцией этой статьи договор коммерческой концессии прекращался в случае прекращения принадлежащих правообладателю прав на фирменное наименование и коммерческое обозначение без замены их новыми аналогичными правами, то согласно новой редакции этой статьи указанные правовые последствия наступают в случае прекращения принадлежащего правообладателю права на товарный знак, знак обслуживания или на коммерческое обозначение. Выдвижение на первые роли товарных знаков и знаков обслуживания, а этот принцип воплощен и в других статьях гл. 54 ГК РФ, например в ст. ст. 1027 и 1040, свидетельствует об искажении правовой природы договора коммерческой концессии, об отходе от мировых стандартов в указанной сфере правового регулирования.

V

Некоторые незначительные изменения связаны с отменой специальных законов в области интеллектуальной собственности. Так, в ряде законодательных актов ссылки на специальные законы заменены ссылками на гражданское законодательство: ст. 20 Федерального закона от 29 декабря 1994 г. N 77-ФЗ "Об обязательном экземпляре документов"; ст. 7 Федерального закона от 3 августа 1995 г. N 123-ФЗ "О племенном животноводстве"; ст. 21 Федерального закона от 17 ноября 1995 г. N 169-ФЗ "Об архитектурной деятельности в Российской Федерации"; ст. ст. 4, 13 и 35 Федерального закона от 22 июня 1998 г. N 86-ФЗ "О лекарственных средствах"; ст. 5 Федерального закона от 13 марта 2006 г. N 38-ФЗ "О рекламе". Другая часть незначительных изменений связана с заменой общих ссылок на законодательство Российской Федерации в области интеллектуальной собственности на ссылка на ГК РФ или гражданское законодательство: ст. 16 Закона РФ от 20 августа 1993 г. N 5663-1 "О космической деятельности"; ст. 11 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 209-ФЗ "О геодезии и картографии"; ст. 2 Федерального закона от 6 января 1999 г. N 7-ФЗ "О народных художественных промыслах". Вместе с тем значительный массив законодательных актов Российской Федерации, в которых использована устаревшая терминология, выпала из поля зрения разработчиков законопроекта, что свидетельствует о непоследовательности и поспешности в их деятельности по продвижению как части четвертой ГК РФ, так и рассматриваемого Закона. Особенно поражает наличие в законодательных актах Российской Федерации ссылок на законодательство об интеллектуальной собственности, учитывая, что разработчики законопроекта, как следует из вышеизложенного, изъяли такие ссылки из некоторых законодательных актов. Так, ссылки на законодательство об интеллектуальной собственности остаются в следующих законодательных актах: в Федеральных законах от 29 декабря 1994 г. N 77-ФЗ "Об обязательном экземпляре документов" (ст. 16); от 19 мая 1995 г. "Об общественных объединениях" (ст. 21); от 12 января 1996 г. N 7-ФЗ "О некоммерческих организациях" (ст. 13.1); от 11 июля 2001 г. N 95-ФЗ "О политических партиях" (ст. 6); от 12 июня 2002 г. N 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" (ст. 56); от 10 января 2003 г. N 19-ФЗ "О выборах Президента Российской Федерации" (ст. 56); от 22 октября 2004 г. N 125-ФЗ "Об архивном деле в Российской Федерации" (ст. 26); от 18 мая 2005 г. N 51-ФЗ "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" (ст. 62); Налоговом кодексе РФ от 5 августа 2000 г. N 117-ФЗ (ст. 333.38); Федеральном конституционном законе от 28 июня 2004 г. N 5-ФКЗ "О референдуме Российской Федерации" (ст. 68). Многие законодательные акты по-прежнему содержат ссылки либо на исключительные права на объекты интеллектуальной собственности или результаты интеллектуальной деятельности или другие объекты интеллектуальной собственности, либо на интеллектуальную собственность или виды интеллектуальной собственности: ст. 42 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. N 2124-1 "О средствах массовой информации"; ст. 6 Закона РФ от 20 февраля 1992 г. N 2383-1 "О товарных биржах"; ст. 10 "Основ законодательства Российской Федерации о культуре" от 9 октября 1992 г. N 3612-1; ст. 19.1 Закона РФ от 21 мая 1993 г. N 5003-1 "О таможенном тарифе"; ст. 18 Закона РФ от 21 июля 1993 г. N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы"; ст. 12 Федерального закона от 23 августа 1996 г. N 127-ФЗ "О науке и государственной научно-технической политике"; ст. ст. 250, 256 - 258, 265, 271, 309, 346.15, 346.5 Налогового кодекса РФ от 5 августа 2000 г.; ст. 16.19 КоАП РФ; ст. 6 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств"; ст. ст. 125 и 403 Таможенного кодекса РФ от 28 мая 2003 г.; ст. ст. 2, 12, 13, 32, 36, 38, 43, 45, 46, 48 Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 164-ФЗ "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности"; ст. 1 Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 165-ФЗ "О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров"; ст. 11 Федерального закона от 21 июля 2005 г. N 94-ФЗ "О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных или муниципальных нужд"; ст. 14 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации". В законодательных актах Российской Федерации сохранилось также положение, согласно которому исключительные права отождествляются с интеллектуальной собственностью, и это в условиях признания утратившей силу ст. 138 ГК РФ, в которой также отождествление было сформулировано. Причем это отождествление можно отметить не где-нибудь, а в самом ГК РФ (п. 4 ст. 769): условия договоров на выполнение научно-исследовательских работ, опытно-конструкторских и технологических работ должны соответствовать законам и иным правовым актам об исключительных правах (интеллектуальной собственности). Положение об исключительных правах (интеллектуальной собственности) присутствует также в других законодательных актах, в том числе в Федеральных законах от 17 декабря 1997 г. N 149-ФЗ "О семеноводстве" (ст. 21), от 19 июля 1998 г. N 114-ФЗ "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами" (ст. 1); от 9 июля 1999 г. N 160-ФЗ "Об иностранных инвестициях" (ст. 2); от 18 июля 1999 г. N 183-ФЗ "Об экспортном контроле" (ст. 1). В ряде законодательных актов использованы только слова "результаты интеллектуальной деятельности", в то время как из контекста вытекает, что их необходимо использовать совместно со словами "средства индивидуализации" (Федеральные законы от 11 августа 1995 г. N 135-ФЗ "О благотворительной деятельности и благотворительных организациях" (ст. 16), от 8 августа 2001 г. N 128-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности" (ст. 1), АПК РФ (ст. 248)). Можно даже встретить "экзотические" термины, например "интеллектуальная продукция" (ст. 1 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. N 69-ФЗ "О пожарной безопасности", ст. 1 Федерального закона от 22 августа 1995 г. "Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей"), "интеллектуальные ценности" (ст. 33 Федерального закона от 24 ноября 1995 г. N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации"). В Законе можно отметить ряд упущений и пробелов, в результате чего остались нерешенными многие вопросы в рамках ГК РФ, которые ранее обсуждались и решение которых в той или иной форме предлагалось в правовой литературе. Так, не решены вопросы соотношения положений о залоге имущества (ст. ст. 334 - 358 ГК РФ) и положений о залоге исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации; последних явно недостаточно для адекватного правового урегулирования исключительных прав. Исключение составляет п. 2 ст. 340 ГК РФ, согласно которому при ипотеке предприятия или иного имущественного комплекса в целом право залога распространяется на все входящее в его состав имущество, движимое или недвижимое, включая права требования и исключительные права. Как следует из вышеизложенного, в этой норме исключительные права ошибочно включены в состав имущества. Равным образом ошибочно отнесены к имуществу исключительные права в соответствии со ст. 1173 ("Доверительное управление наследственным имуществом"). Вышесказанное в целом можно отнести и к вопросам наследования исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации. Не отражена специфика исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности в ряде статей ГК РФ: ст. 567 ("Договор мены"), ст. 572 ("Договор дарения"), ст. 582 ("Пожертвования"). В ст. 1060 ГК РФ ("Использование произведений науки, литературы и искусства, удостоенные награды") вместо договора авторского заказа ошибочно указан договор об использовании произведения. В ст. 1211 ГК РФ ("Право, подлежащее применению к договору при отсутствии соглашения сторон о выборе права") не указан правообладатель как сторона в договоре об отчуждении исключительного права, в то время как в этой статье имеется указание лицензиара в лицензионном договоре. Подводя итоги вышесказанному, необходимо прежде всего указать на многочисленные ошибки и просчеты, допущенные разработчиками законопроекта, которые, впрочем, можно устранить (такая практика в нашем законотворчестве становится почти нормой) еще до даты введения в действие большинства положений настоящего Закона - 1 января 2008 г.

Название документа