Правовая природа единоличного исполнительного органа

(Шустер П. Э.) ("Закон", 2007, N 3) Текст документа

ПРАВОВАЯ ПРИРОДА ЕДИНОЛИЧНОГО ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ОРГАНА

П. Э. ШУСТЕР

Шустер П. Э., юридический факультет им. М. М. Сперанского Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, аспирант.

Единоличный исполнительный орган акционерного общества - это орган, который присутствует в любой возможной структуре управления хозяйственного общества. В современной юридической доктрине особого внимания заслуживает проблема правовой природы отношений между единоличным исполнительным органом и самим обществом. Обсуждаемая проблема ярко проявляется в неоднозначном толковании законодательства, регулирующего деятельность единоличного исполнительного органа от имени юридического лица. Н. В. Козлова указывает на существование двух концепций понимания природы отношений между единоличным исполнительным органом и юридическим лицом: "Во-первых, орган рассматривается в качестве особого представителя, полномочия которого действовать от имени юридического лица в гражданских отношениях основаны на законе и уставе, а потому не требуют выдачи доверенности. Во-вторых, орган рассматривается как структурно обособленное, организационно оформленное подразделение самого юридического лица, предназначенное для реализации его правосубъектности" <1>. -------------------------------- <1> Козлова Н. В. Правосубъектность юридического лица. М., 2005. С. 322.

Конкуренция этих концепций породила трудности, возникающие как в теоретическом подходе к толкованию природы единоличного исполнительного органа, так и в судебной практике (проблема участия единоличного исполнительного органа управляющей организации в органах управления управляемой организации; проблема действительности сделок, заключаемых единоличным исполнительным органом от имени юридического лица, и др.). Итак, обратимся к позициям некоторых представителей этих концепций. Одним из сторонников концепции, в соответствии с которой орган юридического лица рассматривается как его представитель, в начале XX в. выступал Г. Ф. Шершеневич. Говоря о правлении акционерного товарищества, он указывал, что члены правления или директора действуют в качестве уполномоченных товарищества, а потому к ним применимы общие положения о торговых доверенных; как представители товарищества, члены правления своими действиями, совершаемыми от имени товарищества и в пределах полномочий, обязывают только само товарищество <2>. Как и Г. Ф. Шершеневич, И. В. Шерешевский считал орган юридического лица его законным представителем <3>. -------------------------------- <2> Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. М., 2003. С. 420 - 421. <3> Шерешевский И. В. Представительство (поручение и доверенность). М., 1925. С. 6.

Аналогичных взглядов в настоящее время придерживается Г. В. Цепов: "При выдаче доверенности и при избрании лица на должность директора возникают отношения по наделению полномочиями. Директор не является и не может являться частью общества, поскольку противостоит обществу в правоотношении по наделению полномочиями действовать от имени и в интересах АО. Следовательно, лицо, выполняющее функции директора, допустимо считать особым представителем общества (представитель в широком смысле)" <4>. -------------------------------- <4> Цепов Г. В. Акционерное общество: проблемы гражданско-правового регулирования. СПб., 2004. С. 183.

А если взглянуть на органы юридического лица с позиции их участия в изъявлении воли юридического лица, сформированной самим юридическим лицом как самостоятельным субъектом гражданского права? В этом случае и воля юридического лица будет явно обладать чертами самостоятельности и обособленности. Обратимся к рассуждениям И. А. Покровского о проблеме ответственности юридических лиц: "Нельзя отрицать наличности известной корпоративной воли как некоторого произведения индивидуальных воль, идущих в одном и том же направлении. В этом смысле воля корпорации представляет несомненный факт реальности, который и является основанием ответственности" <5>. Действительно, воля юридического лица выражается в действиях его органов, представленных живыми людьми. Б. Б. Черепахин указывал, что в известном смысле и орган представляет юридическое лицо, которое в его лице совершает правомерные юридические действия. Но совершенно неприемлемо говорить, что орган представительствует от имени юридического лица <6>. -------------------------------- <5> Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 2003. С. 158. <6> Черепахин Б. Б. Органы и представители юридического лица. М., 2001. С. 472.

Рассуждения И. А. Покровского и других исследователей гражданского права представляют собой элементы самостоятельной концепции, в соответствии с которой орган юридического лица рассматривается как часть юридического лица, а не как его представитель. Такой концепции придерживается и Н. В. Козлова, которая указывает, что воля юридического лица проявляется в актах волеобразующих органов (общего собрания и др.), а его деятельность - в действиях исполнительных органов. Орган, через который действует юридическое лицо, рассматривается как его составная часть, представленная живыми людьми. Действия органа, совершенные в пределах компетенции, установленной законом и уставом, считаются действиями самого юридического лица <7>. -------------------------------- <7> Козлова Н. В. Указ. соч. С. 330.

Обращаясь к практической стороне вопроса, нужно сказать, что одной из распространенных является проблема участия единоличного исполнительного органа управляющей организации в органах управления управляемой организации. Здесь следует отметить, что в юридической литературе существует два теоретических подхода, объясняющих такое участие: 1) от имени управляемой организации вправе выступать генеральный директор управляющей организации, выражающий волю управляемой организации путем реализации компетенции единоличного исполнительного органа, установленной в законе и уставе; 2) управляющая организация вправе осуществлять управление управляемой организацией не иначе как через институт представительства, путем оформления доверенностей конкретным лицам, которые перечислены в договоре о передаче полномочий. Соответственно, генеральный директор управляющей организации вправе действовать от имени управляемой только на основе доверенности. Первый подход основан на следующих выводах: а) в п. 2 ст. 69 ФЗ "Об акционерных обществах" <8> установлен объем полномочий единоличного исполнительного органа, который без доверенности действует от имени общества, в том числе: представляет его интересы, совершает сделки от имени общества, утверждает штаты, издает приказы и дает указания, обязательные для исполнения всеми работниками общества; -------------------------------- <8> СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1.

б) в п. 1 ст. 69 ФЗ "Об акционерных обществах" предусматривается, что по решению общего собрания акционеров полномочия единоличного исполнительного органа могут быть переданы по договору управляющей организации; в) если такое решение принято и заключен договор о передаче полномочий единоличного исполнительного органа конкретному юридическому лицу, то к нему же переходит весь объем полномочий единоличного исполнительного органа, предусмотренный законом и уставом (ведь волю управляющей организации по управлению управляемой организацией может осуществлять только единоличный исполнительный орган управляющей организации, так как по закону только этот орган выступает без доверенности от имени общества). Второй подход объясняется возможностью юридического лица приобретать гражданские права и принимать гражданские обязанности с использованием института представительства - путем выдачи доверенности <9>. -------------------------------- <9> По всей видимости, подобная аргументация может быть основана на формулировке п. 2 ст. 69 ФЗ "Об акционерных обществах", устанавливающего объем полномочий единоличного исполнительного органа: "Единоличный исполнительный орган без доверенности действует от имени общества, в том числе представляет его интересы, совершает сделки от имени общества, утверждает штаты, издает приказы и дает указания, обязательные для исполнения всеми работниками общества".

Кроме того, сторонники данного подхода требуют включения в договор о передаче полномочий единоличного исполнительного органа управляющей организации положения о возможности действовать от имени управляемой организации только через ее представителей на основании доверенности <10>. -------------------------------- <10> Могилевский С. Д. Правовые основы деятельности акционерных обществ. М., 2004. С. 313.

Уместно в данном случае обратиться к мнению И. С. Шиткиной, которая не разделяет мнения сторонников второго подхода. Рассуждая о реализации управляющей организацией своих полномочий, И. С. Шиткина признает вполне обоснованной точку зрения В. А. Белова, состоящую в том, что считать управляющих простыми представителями юридических лиц неправильно по целому ряду причин, одной из которых является то, что при таком подходе у управляемого юридического лица не будет постоянно действующего исполнительного органа, но при этом будет представитель <11>. -------------------------------- <11> Шиткина И. С. Холдинги: правовое регулирование и корпоративное управление. М., 2006. С. 453.

Таким образом, основанный на не совсем удачной и точной формулировке закона, второй подход фактически умаляет возможность единоличного исполнительного органа самостоятельно и полно действовать от имени юридического лица (при этом его компетенция регламентирована в ФЗ "Об акционерных обществах"). Отдельный блок вопросов связан с тем, что в хозяйственной деятельности юридических лиц нередко возникает вопрос о действительности сделок, заключенных между юридическими лицами, у которых должность единоличного исполнительного органа занимает одно и то же физическое лицо. Как пишет М. Алферьева, наибольший интерес вызывают такие сделки на предмет их соответствия положениям п. 3 ст. 182 ГК РФ <12>. -------------------------------- <12> Алферьева М. Недействительность сделки, совершенной юридическими лицами, у которых один директор, в связи с нарушением ст. 182 ГК РФ // http://www. epam. ru/index. phpid=22&id2=191&l=rus.

Пункт 3 ст. 182 ГК РФ звучит следующим образом: "Представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично. Он не может также совершать сделки от имени представляемого в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев коммерческого представительства". Если квалифицировать единоличный исполнительный орган акционерного общества как "представителя юридического лица", используя при этом формулировку п. 2 ст. 69 ФЗ "Об акционерных обществах" ("...в том числе представляет его интересы, совершает сделки от имени общества..."), то обязательным будет и применение ограничений, предусмотренных п. 3 ст. 182 ГК РФ, к деятельности единоличного исполнительного органа общества. Такая позиция имеет место в судебно-арбитражной практике, когда суд рассматривает единоличный исполнительный орган акционерного общества как его представителя и по основаниям п. 3 ст. 182 ГК РФ признает недействительными некоторые сделки, заключенные этим органом. В качестве примера следует привести Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 27.01.1998 N 7035/97 <13>. -------------------------------- <13> Алферьева М. Указ. соч.

В данном Постановлении суд установил следующее обстоятельство, которое послужило одним из оснований признания сделки недействительной: 1) лицо, подписавшее по доверенности договор купли-продажи от имени истца, одновременно являлось и представителем ответчика, занимая должность генерального директора ответчика, поэтому не могло являться законным представителем продавца; 2) договор купли-продажи акций подписан с нарушением требований ст. 182 ГК РФ, согласно которой представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении другого лица, представителем которого он является. Д. И. Степанов пишет, что традиционно орган юридического лица понимается в доктрине и законодательстве большинства развитых правопорядков как лицо (лица), выражающее вовне волю юридического лица, при этом орган юридического лица рассматривается как его представитель. В современном гражданском праве России вопрос о квалификации отношений, возникающих между юридическим лицом и его органом, является во многом дискуссионным, однако, не вдаваясь в детальный анализ этой проблемы, можно признать, что исполнительный орган юридического лица выступает в гражданском обороте в качестве представителя этого лица. Орган юридического лица является его законным представителем, т. е. полномочия органа основываются на указании закона (п. 1 ст. 182 и п. 3 ст. 53 ГК РФ). Особенностью данного представительства является не только то, что объем полномочий представителя вытекает из закона и эти полномочия могут осуществляться без доверенности, но, кроме того, сама возможность возникновения подобного представительства, основание для появления представителя у представляемого также закрепляются в законе постольку, поскольку закон указывает на определенные органы юридического лица, а также на их состав, порядок формирования и осуществления деятельности. Таким образом, орган юридического лица как его особый представитель предусматривается не только как возможный, но в большинстве случаев как обязательный и необходимый представитель, который должен наличествовать у любого юридического лица. Обязательность наличия у юридического лица органов, которые представляют его перед третьими лицами, является основополагающим принципом отечественного частного права, при этом правовое регулирование порядка образования, функционирования и распределения полномочий между органами юридического лица составляет базовый институт всего корпоративного права, условно он может быть вынесен в общее учение о юридических лицах <14>. -------------------------------- <14> Степанов Д. И. Компания, управляющая хозяйственным обществом // Хозяйство и право. 2000. N 10. С. 62 - 63.

Анализируемая концепция наблюдается в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21.04.1998 N 33 "Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций". В п. 13 указанного информационного письма суть концепции раскрывается на примере следующей ситуации. Организация-акционер обратилась с иском о признании недействительным договора купли-продажи акций, заключенного от ее имени представителем, имевшим доверенность, с акционерным обществом, выпустившим эти акции. Истец обосновывал свои требования тем, что представитель, осуществляя сделку, действовал в ущерб интересам доверителя и с нарушением закона, в связи с чем акции были проданы по более низкой цене, чем они могли быть реализованы исходя из рыночной стоимости. Допущено нарушение законодательства и со стороны покупателя - общества, которое приобрело выпущенные им акции у акционера, не выполнив требований, установленных Федеральным законом "Об акционерных обществах". Суд первой инстанции в иске отказал. Апелляционная инстанция оставила решение в силе. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отменил судебные акты, принятые по этому делу, и вынес постановление об удовлетворении иска. При проверке материалов дела установлено, что представитель истца, заключивший договор купли-продажи по доверенности последнего, являлся одновременно генеральным директором общества, акции которого были предметом сделки. В соответствии с п. 3 ст. 182 ГК РФ представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении другого лица, представителем которого он также является. Генеральный директор акционерного общества нарушил это требование, поскольку заключил договор от имени истца в пользу акционерного общества, исполнительным органом которого он являлся и от имени которого совершал сделки в силу занимаемого положения. При этих условиях заключенный им договор на основании ст. 168 ГК РФ является ничтожным <15>. -------------------------------- <15> Интернет-сайт Высшего Арбитражного Суда РФ // http://www. arbitr. ru/pract/vas_info_letter/msg. aspid_msg=157.

Но в судебной практике существует и другая позиция, в рамках которой действия лица, выполняющего функции единоличного исполнительного органа, рассматриваются действиями не представителя, а самого юридического лица, волю которого он реализует в отношениях с третьими лицами. Весьма любопытным представляется Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11.04.2006 N 10327/05, в котором ярко представлена его позиция в вопросе толкования п. 3 ст. 182 ГК РФ относительно ситуации, при которой у двух юридических лиц, выступающих сторонами в сделке, должность единоличного исполнительного органа занимает одно и то же физическое лицо. В данном деле договор купли-продажи недвижимости признан недействительной сделкой решением и постановлением соответственно судами первой и второй инстанций в силу противоречия п. 3 ст. 182 ГК РФ. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ судебные акты в части применения последствий недействительности оспариваемой сделки отменил, дело в этой части передал на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Суд установил, что согласно ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Кроме того, действия органов юридического лица, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей юридического лица, признаются действиями самого юридического лица. В силу указанной нормы органы юридического лица не могут рассматриваться как самостоятельные субъекты гражданских правоотношений и, следовательно, выступать в качестве представителей юридического лица в гражданско-правовых отношениях. В данном случае физическое лицо, занимающее пост единоличного исполнительного органа юридического лица в каждой из обеих сторон в сделке, не может рассматриваться в качестве представителя сторон в оспариваемой сделке. Пункт 3 ст. 182 ГК РФ в данном случае применению не подлежит <16>. -------------------------------- <16> Интернет-сайт Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации // http://www. arbitr. ru. http://arbc. consultant. ru/doc. aspID=3508.

В отношении же ситуации, связанной с превышением полномочий при заключении сделки, Д. И. Степанов отмечает, что "с некоторых пор современная судебно-арбитражная практика встала на довольно четкую позицию, предполагающую рассмотрение сделок, совершенных органом юридического лица с превышением полномочий, не с позиций п. 1 ст. 183 ГК РФ (сделка, совершенная с превышением полномочий, связывает лишь представителя, но не представляемого), а с точки зрения действительности сделки, не применяя в таком случае ст. 183 ГК РФ" <17>. -------------------------------- <17> Степанов Д. И. Еще раз о природе полномочий исполнительного органа и управляющего хозяйственным обществом // Вестник ВАС РФ. 2006. N 9 (166). С. 26.

Таким примером служит Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 08.10.2002 N 6112/02, позиция которого мотивирована следующим. Физическое лицо, занимающее должность генерального директора и подписавшее договор купли-продажи акций, не обладало полномочиями на совершение сделки, так как ранее решение внеочередного общего собрания акционеров, на котором это физическое лицо было избрано на должность генерального директора, было признано недействительным по решению суда общей юрисдикции. Поскольку указанное лицо не обладало полномочиями на совершение данной сделки, она в силу п. 1 ст. 183 ГК РФ считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица. Между тем эта норма определяет правовые последствия совершения сделки представителем, тогда как при заключении спорного договора данное физическое лицо действовало в качестве генерального директора, т. е. в качестве органа юридического лица. Согласно ст. 53 ГК РФ органы юридического лица не могут рассматриваться как самостоятельные субъекты гражданских правоотношений. Поскольку орган юридического лица не является представителем последнего, в случаях превышения полномочий этим органом при заключении сделки п. 1 ст. 183 ГК РФ применяться не может <18>. -------------------------------- <18> Вестник ВАС РФ. 2003. N 1.

Необходимо заметить, что С. Д. Могилевский и И. А. Самойлов приводят шесть доводов в пользу позиции, в силу которой орган юридического лица не может рассматриваться как его представитель. 1. Представитель - это лицо (физическое или юридическое), признаваемое законодательством самостоятельным субъектом права, в то время как орган юридического лица не является самостоятельным субъектом права. 2. Представитель как субъект права выступает обособленно по отношению к юридическому лицу, а орган юридического лица является лишь обособленной частью самого юридического лица, представленной либо одним, либо несколькими физическими лицами. 3. Между представителем и юридическим лицом существуют самостоятельные гражданско-правовые отношения, которых нет между органом и юридическим лицом. 4. Представитель действует самостоятельно в рамках предоставленных ему полномочий, реализуя собственную волю. У органа юридического лица нет собственной воли, поскольку своими действиями он реализует волю юридического лица. 5. Действия представителя - это действия самостоятельного субъекта права, которые являются основанием возникновения прав и обязанностей непосредственно у представляемого им юридического лица. Действия же органа юридического лица признаются именно действиями самого юридического лица. 6. Представитель действует на основании доверенности, выданной исполнительным органом от имени юридического лица, которой представитель наделяется полномочиями во исполнение обязанностей, возложенных на этот исполнительный орган. Орган юридического лица действует в соответствии с уставом этого юридического лица в объеме полномочий, не являющихся его субъективным правом, а принадлежащих юридическому лицу, устанавливающихся для исполнительного органа учредителями (участниками) посредством формирования компетенции этого органа в уставе юридического лица <19>. -------------------------------- <19> Могилевский С. Д., Самойлов И. А. Корпорации в России: Правовой статус и основы деятельности. М., 2006. С. 67, 68.

Подтверждением представленной позиции является Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.11.2005 N 9467/05, в котором суд установил следующее. Конкурсный управляющий коммандитным товариществом (далее - товарищество) обратился в Арбитражный суд Вологодской области с иском к обществу с ограниченной ответственностью (далее - общество) о признании недействительным договора купли-продажи имущества (наборы и гарнитуры мебели), заключенного между товариществом и обществом, и применении последствий недействительности сделки в виде возврата сторон в первоначальное положение. От имени общества договор купли-продажи заключен единоличным исполнительным органом (директором) Шибаевой З. Б., от имени товарищества - полным товарищем в лице единоличного исполнительного органа (директора) Шибаевой З. Б. Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены в полном объеме. Постановлением суда апелляционной инстанции решение оставлено без изменения. Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа постановлением указанные судебные акты в части применения последствий недействительности сделки отменил, дело в отмененной части направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции; в остальной части судебные акты оставил без изменения. В заявлении, поданном в Высший Арбитражный Суд РФ, о пересмотре в порядке надзора названных судебных актов общество просит их отменить, ссылаясь на неправильное применение судами норм материального права. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ установил, что, удовлетворяя заявленные по настоящему делу требования в части признания договора недействительным, суды исходили из того, что сделка заключена с нарушением положений п. 3 ст. 182 Гражданского кодекса РФ, поскольку Шибаева З. Б. одновременно являлась представителем обеих сторон в сделке, не будучи их коммерческим представителем. Но, как отмечает Президиум ВАС РФ, суды не учли, что согласно ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Действия органов юридического лица, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей юридического лица, признаются действиями самого юридического лица. В силу указанной нормы органы юридического лица не могут рассматриваться как самостоятельные субъекты гражданских правоотношений и, следовательно, выступать в качестве представителей юридического лица в гражданско-правовых отношениях. В свою очередь, Шибаева З. Б., являясь лицом, исполняющим функции единоличного исполнительного органа, и товарищества, и общества, не может рассматриваться в качестве представителя сторон в оспариваемой сделке. Пункт 3 ст. 182 ГК РФ в данном случае применению не подлежит <20>. -------------------------------- <20> Интернет-сайт Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации // http://www. arbitr. ru; http://arbc. consultant. ru/doc. aspID=2879.

Таким образом, принимая в расчет все рассмотренные аргументы, представляется верным, что единоличный исполнительный орган как орган юридического лица не является его представителем. Единоличный исполнительный орган рассматривается как орган юридического лица, реализующий его волю в отношениях с третьими лицами, что в последнее время все чаще отражает судебная практика.

Название документа