Проблема объекта договора банковского вклада и обеспечения исполнения обязанности по возврату вклада

ПРОБЛЕМА ОБЪЕКТА ДОГОВОРА БАНКОВСКОГО ВКЛАДА И ОБЕСПЕЧЕНИЯ ИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАННОСТИ ПО ВОЗВРАТУ ВКЛАДА

Д. С. НИЖЕГОРОДЦЕВ

Нижегородцев Дмитрий Сергеевич - аспирант Самарского муниципального университета Наяновой, юрист ООО "Юридический консалтинговый центр ТЕРРА".

При рассмотрении предмета договора банковского вклада в теории и на практике возникает ряд вопросов, главными из которых являются следующие: о правах вкладчиков и банка на средства в депозите; о том, что относить к предмету банковского вклада и к его объекту (денежные средства, обязанность банка уплатить проценты и вернуть деньги; финансовые услуги и др.); о направленности интересов участников сделки; о возможности распространять институты прав собственности и владения на денежные средства во вкладе (в том числе нескольких субъектов одновременно). Корень неоднозначных подходов к предмету договора банковского вклада объясняется, во-первых, сложной и достаточно спорной природой денежных средств вообще и при безналичных расчетах в частности; во-вторых, смешением (оправданным и неоправданным) экономических понятий и значений с правовыми; в-третьих, несовершенной законодательной базой, толкующей целый ряд институтов неоднозначно, а порой и с совершенно противоположным (нежели в другом нормативном акте) смыслом; в-четвертых, неразработанность института владения и так называемого института "права на право". Сложная природа объекта договора банковского вклада порождается неоднозначной природой самих денег. В литературе ведется дискуссия о возможности распространения вещных прав на денежные средства и об отнесении денег к какому-либо определенному объекту гражданского оборота <1>. -------------------------------- <1> См., например: Замотаева Т. Б. Деньги как объект гражданских прав: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук (12.00.03). Саратовская государственная академия права. Самара, 2003. 193 с. [04-591а]. УДК 347.752 РГБОД; 61:04-12/505; Замотаева Т. Б. Юридическая природа денег: цивилистический аспект // Юрист Поволжья. 2003. N 1(1); 2004. N 1 - 2(2 - 3).

В современных публикациях на эту тему зачастую говорится только об обязательственных правах вкладчика, выражающихся в ожидании от банка определенных действий и невозможности применения категорий вещного права при изучении вопроса о правах на денежные средства во вкладе. Так, например, А. Е. Оленин пишет, что "по договору банковского вклада вкладчик, передавая денежные средства в банк, теряет на них право собственности, которое в полном объеме переходит к банку, но приобретает в отношении их обязательственное право требования полного и своевременного возврата <2>. Даже в комментариях Гражданского кодекса указано, что "банк не хранит денежные средства на счете клиента, а лишь обеспечивает их учет, обязуясь возвратить сумму вклада и выплатить клиенту предусмотренные договором банковского вклада проценты" <3>. -------------------------------- <2> Оленин А. Е. Договор банковского вклада: правовая основа, виды, порядок начисления процентов // Аудиторские ведомости. Январь 2005 г. N 1. <3> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. Т. Е. Абовой и А. Ю. Кабалкина. М.: Юрайт-Издат, 2004. Комментарий к статье 834.

Одновременно неправильными подразумеваются нормы Закона "О банках и банковской деятельности" и прежний Гражданский кодекс, в которых используется термин "хранение денежных средств". При этом, нередко обоснованно критикуя такой подход законодателя, авторы подобных статей, к сожалению, не пытаются проанализировать, почему же возникает подобная фикция и на чем она основана. Еще Г. Ф. Шершеневич считал, что "хозяином денег, лежащих в кассе банка, может быть признан только банк. Кассиром вкладчика банк может быть назван только с экономической стороны" <4>. П. П. Цитович в своей работе "Торговое право" указывает на то, что "по кредитным билетам правительство не состоит должником; оно не обязано никому и ничему. Это значит: подобно звонкой монете, кредитные билеты суть вещи и потому находятся под действием вещного, а не обязательственного права... денежные (же) суммы как суммы являются одним из объектов торгового права..." <5>. -------------------------------- <4> Шершеневич Г. Ф. Учебник торгового права. Москва: Спарк, 1994. С. 246. <5> Цитович П. П. Труды по торговому и вексельному праву. В 2 т. Т. 1: Учебник торгового права. К вопросу о слиянии торгового права с гражданским. М.: Статут, 2005.

Тот факт, что сто лет назад существовал такой вид вклада, как вечный, то есть по сути аналог договора ренты, доказывает, что к депозиту относились прежде всего как к вещи, право пользования и распоряжения которой можно передать специальному субъекту - банку. Логика распространения в ряде норм на депозит термина "хранение" объяснима с точки зрения того, что при возмездном распоряжении вещью аналог в виде вознаграждения получается взамен. Проценты, не покрывающие обесценение денег посредством инфляции, вряд ли можно отнести к соразмерному возмещению при распоряжении денежными средствами. Вкладчик не ставит себе цель получить доход в виде фиксированных выплат по процентной ставке. Сам же объект сделки при распоряжении отторгается от субъекта. Следовательно, некорректно говорить о распоряжении денежными средствами, в то время как последние лишь трансформируются в другой объект права - вклад, обремененный правами другого лица. Вкладчик может распоряжаться деньгами не как обязательственными правами, а как частью своего имущества: завещать его, делить с супругом, вносить в капитал, в инвестиционный фонд. Если бы отношения по вкладу ограничивались только тем, что клиент инвестирует свои деньги для получения выгоды в будущем, то размывалась бы граница между институтом банковского вклада и, например, инвестиционного пая; тем не менее пользоваться вкладом все же можно практически всегда, и он не является только неопределенной частью какого-то капитала, а способен выступать в обороте как самостоятельная вещь. Завещательное распоряжение денежными средствами во вкладе есть подтверждение отношения физических лиц ко вкладу как к своему обособленному имуществу. Этот и другие институты, касающиеся владения и распоряжения денежными средствами (неосновательное обогащение, пользование чужими денежными средствами), составляют пласт, параллельный вещным правам. Законодатель нередко указывает на возможность отнесения институтов, связанных с владением, на некоторые обязательственные отношения. Например, наследуются не все обязательственные права, а только прямо указанные в законе: банковский вклад, права арендатора. В продолжение темы хотелось бы отметить тот факт, что если в договоре банковского вклада не указано условие, касающееся размеров процентов, подлежащих выплате кредитной организацией, то размер этот определяется в соответствии со ст. 809 ГК РФ, содержащей правило о применении банковского процента (ставки рефинансирования). Последняя позволяет не получить доход, но (с определенной долей условности) сохранить номинальную стоимость (но не покупательную силу денег) вклада в процессе инфляции. Ставка рефинансирования, например, устанавливается Банком России. В этом случае возникает сомнение, можно ли подобные размеры, устанавливаемые не договором, а иным (нормативным) способом, считать вознаграждением или же подобная конструкция сродни норме ст. 395 ГК РФ за пользование чужими средствами?! При этом не стоит забывать, что условие о начислении процентов является существенным в договоре банковского вклада, а проценты начисляются всегда. Означать это может, что в случае начисления процентов на денежные средства во вкладе по минимальной ставке целью является не получение вознаграждения, а сохранение номинальной стоимости объекта договора. Подобное предположение отчасти подтверждает использование термина "хранение" в отношении рассматриваемой сделки. Заслуживает внимания в этой же связи и наличие правила об обязательном обеспечении возврата вклада (в отношениях с гражданами), предусмотренное ст. 840 ГК РФ. Установление законодателем такой нормы преследует цель все того же сохранения вклада. Если бы речь шла о договоре займа или договоре между профессиональными участниками рынка, всегда осознающими риск в процессе осуществления предпринимательской деятельности, то применение норм об обеспечении исполнения обязательства не носило бы императивного характера. Открытие и ведение счета, включаемое в содержание договора, не представлялось бы таким при договоре займа. Депозитный счет обязателен для того, чтобы следить за движением денежных средств, использующихся в обороте вкладчиком, а не банком. Определяются условия и место хранения денежных средств. При заключении договора займа не было бы необходимости вести счет по каждому договору банковского вклада. С таким положением опредмечивания вклада и возможности (пусть и фиктивной в рамках действующего законодательства) хранить деньги корреспондирует и обязанность банка вернуть денежные средства вкладчику-гражданину по первому его требованию. Подобная обязанность кредитной организации роднит права вкладчика с вещными и соотносится более с природой договора хранения, нежели с существом договора займа. Вкладчик всегда, таким образом, имеет возможность распорядиться определенной суммой на депозите. Что же касается договоров банковского вклада, когда клиентами выступают юридические лица, то императивное правило о досрочном изъятии денежных средств не действует. Тем не менее не следует забывать о возможности для юридического лица заключить договор посредством оформления депозитного сертификата, являющегося ценной бумагой, которую можно использовать в обороте. Проблему в объекте права порождает и такое свойство денег, выделяемое Л. А. Лунцем, как потребляемость. Нельзя восстановить деньги как утраченную ценную бумагу на предъявителя, так как имеет более существенное значение "денежное свойство" <6>. Например, при изъятии фальшивых купюр замену им не представляют - не возвращают денежные купюры. Деньги могут быть использованы лишь раз в процессе производства. Следовательно, составляют оборотные средства предприятия <7>. Подобная точка зрения подтверждает, что такое свойство денег, как потребляемость, способствует ограничению денег от права требования к банку, которое возникает сразу после внесения денег в депозит. Одновременно с этим косвенно можно сделать вывод о признании за вкладчиком права собственности на деньги, которые он еще не внес. Л. А. Лунц предметом денежного обязательства считает деньги, а не права на получение денег <8>. -------------------------------- <6> Лунц Л. А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. М.: Статут, 2003. С. 102. <7> Лунц Л. А. Там же. С. 105. <8> Лунц Л. А. Указ. соч. С. 158.

Вопрос возникает при рассмотрении ситуации, когда деньгами во вкладе распоряжаются фактически банк, его заемщики, а также сам вкладчик. Данная проблема будет нами затронута ниже. Чем более неоднозначен объект, тем сложнее отнесение его к той или иной группе правоотношений, распространение на него тех или иных способов защиты права. Деньги, выполняющие различные функции, выступающие в обороте в разных формах, служащие и выражением труда, и эквивалентом, и предметом обязательств, как нельзя лучше демонстрируют нам противоречивость в понимании и применении на практике различных правовых категорий. Можно условно выделить две группы, предположив, что денежные средства выступают в двух ипостасях. В первой они играют роль эквивалента, средства платежа, призванного удовлетворять потребности их (денег) получателя взамен чего-либо или в качестве компенсаций, будь то продавец в договоре купли-продажи, провайдер, оказывающий услуги, или пострадавший, требующий компенсации морального вреда. Во второй деньги сами становятся основным предметом отношений, сделок, приобретают черты и признаки, приближающие их к вещам. Так, в договоре банковского вклада при внесении на депозит определенной суммы денег последние опредмечиваются, становятся центром отношений в договоре. Ими оперируют, а значит, распоряжаются. Создается как фикция новый объект гражданского права - вклад, судьба которого неразрывно связана с наличием или отсутствием денег на счете. В последнем случае договор прекращается. Согласно экономической теории деньгами должно признаваться все, что выполняет три главных функции - средства обращения, меры стоимости и средства сохранения стоимости <9>. Л. А. Лунц предлагает рассматривать деньги еще и через призму юридического признания их таковыми, т. е. деньги должны сочетать два основных признака: быть оборотным средством и законным платежным средством <10>. -------------------------------- <9> Ефимова Л. Г. Правовые проблемы безналичных денег // Хозяйство и право. 1997. N 1 - 2. <10> Лунц Л. А. Там же. С. 28.

В соответствии со ст. 128 и 130 ГК деньги являются движимыми вещами. Понятие денег законодателем раскрывается в ст. 140 ГК, где предусмотрено, что законным платежным средством являются рубли, причем передаваться они могут как путем наличных, так и безналичных расчетов. То есть способ расчета не влияет на свойства денег или на вид платежа. Таким образом, норма ст. 140 ГК указывает на возможность существования законного платежного средства в двух разных формах. Этот же вывод подтверждает и п. 3 ст. 810 ГК, где предусмотрено, что сумма займа считается возвращенной в момент передачи ее займодавцу или зачисления соответствующих денежных средств на его банковский счет, если иное не предусмотрено договором займа. Однако безналичные расчеты - нематериальный объект, а следовательно, "законодательство называет деньги вещью лишь по причине целесообразности регулирования отношений, связанных с владением и распоряжением деньгами" <11>. -------------------------------- <11> Ефимова Л. Г. Там же.

Законодатель, относя деньги к родовым вещам, отказывает в использовании по отношению к ним вещно-правовых способов защиты права. Однако не разрешается вопрос о безналичных деньгах, правах лиц на деньги. Отказывая в применении виндикации, закон в то же время прописывает похожую норму относительно "пользования чужими денежными средствами", предполагая возможность их принадлежности субъекту. Используется и такой способ защиты, как удержание, например, при аресте счета в банке. При рассмотрении предмета договора банковского вклада всегда встает вопрос о правах вкладчиков и банка на средства вклада. Последние вносятся вкладчиком на депозитный счет и существуют на нем в безналичной форме. Таким образом, их нематериальная природа должна исключать вещный характер прав вкладчика. Тем не менее, как будет показано ниже, существует целый ряд норм, распространяющих на деньги во вкладе вещно-правовые категории. О вещном праве на денежные средства, опредмеченные и лимитированные в определенной форме, говорится в разных источниках, например, в системе гарантирования прав вкладчиков создан фонд обязательного страхования вкладов, который есть не что иное, как (по определению в Законе) совокупность денежных средств и иного имущества, которые формируются и используются в соответствии с Федеральным законом от 23.12.2003 N 177-ФЗ "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" (в ред. Федерального закона от 20.08.2004 N 106-ФЗ). Фонд обязательного страхования вкладов принадлежит Агентству по страхованию вкладов на праве собственности и предназначен для финансирования выплаты возмещения по вкладам в порядке и на условиях, которые установлены Федеральным законом "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" <12>. -------------------------------- <12> Федеральный закон от 23.12.2003 N 177-ФЗ "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" // Российская газета. N 261. 27.12.2003.

"Использование банком от своего имени внесенных на счета средств в качестве кредитных ресурсов не отражается на банковских счетах клиентов, поскольку объем денежных обязательств банка перед клиентом по этим счетам в связи с использованием банком средств не изменяется" <13>. Таким образом, правом пользования денежными средствами обладают обе стороны по договору, что никак не ограничивает права вкладчика на распоряжение этой же суммой. -------------------------------- <13> Инструкция Сбербанка РФ от 30.06.1992 N 1-Р "О порядке совершения учреждениями Сберегательного банка Российской Федерации операций по вкладам населения" // Справочная правовая система.

Подразумевая свободу другой стороны в договоре и признавая за ней право на вещь, кредитная организация фактически признает право собственности вкладчика на денежные средства в депозите. Подобное объяснение собственности дано Гегелем в "Философии права". Когда человек вкладывает свою свободу в вещь, это - первый шаг к собственности, владение. Это еще только для него, а не для других. Но когда владелец хочет обменять свою вещь на другую, он должен признать владельца другой вещи имеющим полное право на нее (ведь иначе никак не получить вещь в свое полное право), а другой владелец в свою очередь должен признать такое же полное право за первым владельцем; такое взаимное признание и есть собственность <14>. -------------------------------- <14> Гегель Г. В.Ф. Философия права. М., 1990.

Позиция распространения вещно-правовых институтов на денежные средства во вкладе находит подтверждение и в судебной практике, когда нарушения прав вкладчиков толкуются судом именно в контексте уничижения права собственности. Примером может служить решение Европейского суда по правам человека от 21 февраля 2002 г. по вопросу приемлемости жалобы N 52854/99, поданной Анной Ивановной Рябых против Российской Федерации (Вторая секция). В означенном выше документе суд, говоря о вкладе, делает акцент именно на отнесении его к имуществу, право собственности гражданина на которое необходимо уважать <15>. -------------------------------- <15> Решение Европейского суда по правам человека от 21 февраля 2002 г. по вопросу приемлемости жалобы N 52854/99, поданной Анной Ивановной Рябых против Российской Федерации (Вторая секция).

Вывод о возможности распространения права собственности на денежные средства находит свое подтверждение и в нормах Конституции Российской Федерации. В частности, "в защиту прав вкладчиков говорят также положения ч. 2 ст. 35 о праве каждого иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им единолично, а также нормы ч. 2 ст. 45 Конституции о праве каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом", о чем пишет в своей статье "Критический анализ новой редакции Стратегии развития банковского сектора Российской Федерации" доктор экономических наук В. А. Тарачев <16>. -------------------------------- <16> Тарачев В. А. Критический анализ новой редакции Стратегии развития банковского сектора Российской Федерации // Законодательство и экономика. Март 2004 г. N 3.

Тем не менее нельзя отрицать тот факт, что право собственности абсолютно, но согласно рассмотренной выше позиции должно быть только в рамках обязательственных отношений, о чем упоминает в своих статьях Л. А. Новоселова <17>. -------------------------------- <17> Новоселова Л. А. О правовой природе средств на банковских счетах // Хозяйство и право. 1996. N 7.

Таким образом, налицо проблема распространения на денежные средства того или иного правового режима. Если есть двойственная природа денег, то, возможно, имеются основания для существования параллельно и двух различных по своей природе средств правовой защиты, распространяемых на опредмеченный вклад. Л. Г. Ефимова, изучая проблему безналичных денег, приходит к выводу, что безналичные денежные средства могут быть объектом права собственности в силу фикции, закрепленной в законодательстве. При внесении наличных денег в банк и помещении их на счет клиента происходит не переход права собственности на денежные знаки от вкладчика к банку, а изменение формы денег с наличной на безналичную. Денежные средства на счете продолжают оставаться в собственности клиента банка. Последний же не вправе распоряжаться этой суммой, а выдача кредитов банком не сопровождается уменьшением остатка на счете вкладчика. "Просто при выдаче кредита происходит дополнительная эмиссия безналичных денег, размер которой не должен превышать общей суммы всех средств, привлеченных кредитной организацией" <18>. -------------------------------- <18> Ефимова Л. Г. Указ. соч.

Такая точка зрения интересна, но не бесспорна. Возникает вопрос о возможности и обоснованности привлечения экономических правил и терминов при анализе данной проблемы. Не стоит также забывать о фиктивной сущности безналичных денежных средств. Деньги в безналичной форме - это форма денег, а не вид, так как понятие "вид" представляет собой отдельно существующий предмет. Форма в данном контексте означает лишь изменение одного и того же предмета. Безналичные деньги суть не отдельные платежные средства, существующие наравне с наличными, а только выражение последних (форма). Другим видением данной проблемы обладает Л. А. Новоселова, согласно точке зрения которой права клиента на безналичные денежные средства имеют все признаки обязательственных (относительных) прав: - могут быть реализованы только в результате действий банка-кредитора; - круг участников отношений заранее установлен договором; - нарушение прав возможно только со стороны лица, с которым заключено соглашение; - у клиента отсутствует право следования, т. к. нет вещи <19>. -------------------------------- <19> Новоселова Л. А. Взыскание денежных средств по решению суда // Законодательство. 1998. N 4.

Тем не менее даже в столь категорическом заявлении можно найти исключения. Продекларированное отсутствие права следования не соответствует действительности. Например, проект Закона "О гарантировании вкладов граждан в банках" в случае отзыва лицензии у банка предусматривал получение (возврат) вклада вкладчикам из страхового фонда уже вне рамок договора <20>. Деньги на депозитном счете опредмечиваются. Следует отличать такие выплаты от компенсаций нарушенного права или же просто от страховых выплат по договору страхования ответственности. -------------------------------- <20> Проект Федерального закона N 96700087-2 "О гарантировании вкладов граждан в банках" // Справочная правовая система.

Не менее интересны в данном контексте и исследования, ставящие вопрос о возможности распространения на денежные средства залогового института <21>. Применительно же к критикуемой однозначности позиции Л. А. Новоселовой подобная постановка вопроса о распространении вещно-правовых по сути институтов на денежные средства во вкладе ставит под сомнение подобное исключительно одностороннее видение проблемы. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <21> См.: Шичанин А. В, Гривков О. Д. Залог как способ обеспечения обязательств и баланс интересов участников гражданских правоотношений // Адвокат. 2004. N 9; Маковская А. Залог денежных средств // Право и экономика. 1998. N 2. С. 23 - 27; Шичанин А. В., Гривков О. Д. Тенденции развития залоговых отношений в России // Законодательство и экономика. 2001. N 5. С. 16 - 20; Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: общие положения. М., 1998. С. 415; Зайцев В. В. Залог денег // Законодательство. Май 2005 г. N 5.

Тот факт, что нарушение прав возможно не только со стороны лица, заключившего договор, не является, на наш взгляд, определяющим в вещном праве. Важен не такой отрицательный признак, как возможность защиты от всех, а само отношение к вещи со стороны контрагентов и третьих лиц, признание права на вещь со стороны остальных участников гражданского оборота (как участвующих непосредственно в сделке, так и не участвующих). Супруги и наследники владельцев вклада, хотя и не состоят в договорных отношениях с кредитной организацией, тем не менее имеют определенные права на денежные средства во вкладе. Притязания на вклад имеют и кредиторы в случае выдела доли в общем имуществе сособственников. В рамках исполнительного производства в качестве имущества, подлежащего изъятию, приставами используются денежные средства во вкладе (именно их можно определить как некоторую совокупность, схожую с вещью). Помимо приведенных примеров, абсолютность прав вкладчика на вклад обусловливается самим предметом договора - деньгами. Исходя из вышеприведенной позиции, права клиента на безналичные денежные средства имеют признаки обязательственных (относительных) прав. Однако объектом защиты являются не только вещные, но и обязательственные права, включая права лица, обладающего правом собственности на находящиеся на счете в банке денежные средства. Появляется необходимость в применении вещно-правового инструментария и терминов (пусть и в качестве юридической фикции). При рассмотрении этой проблемы невольно сталкиваешься с различной трактовкой прав вкладчика на денежные средства. Последние вносятся вкладчиком на депозитный счет и существуют на нем в безналичной форме. Таким образом, их нематериальная природа должна исключать вещный характер прав вкладчика, в том числе права собственности. Тем не менее в налоговом законодательстве указывается обратное. Налог в ст. 8 НК РФ определяется как "...платеж, взимаемый с организаций и физических лиц в форме отчуждения принадлежащих им на праве собственности... денежных средств...". Следуя логике данного правового акта, мы можем сделать вывод о том, что, когда взимается налог с физических лиц на доходы в виде процентов, получаемых налогоплательщиком по вкладам в банках, происходит отчуждение собственности. Другим примером может служить ГК, в статьях которого при рассмотрении института наследования законодатель называет денежные средства во вкладе принадлежавшими наследодателю (ст. 1174 ГК). Отчасти подтверждают вышесказанное институт разделения денег на свои и чужие (ст. 395 ГК РФ) и зачет требования банка путем удержания денег во вкладе. Заметим, что последний пример не новация договора, а обеспечение другого обязательства путем удержания имущества контрагента (см. Федеральный закон "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации"). Не лишним будет в подобной ситуации двойного взгляда на один предмет процитировать Ю. С. Гамбарова, писавшего: "...понятие вещи не абсолютно и не неизменно, а обусловлено, как и все право, культурными влияниями и нормами положительного законодательства. Кроме того, оно представляется в таком же смысле юридическим понятием, как и понятие юридической личности, и как это последнее не совпадает с конкретной личностью, а основано на абстракции, так и юридическое понятие вещи не покрывается ни одной из реально существующих вещей. Независимо от вещей, вообще недоступных для права, и все остальные имеющиеся в природе вещи служат вещами в юридическом смысле не в том виде, как они существуют в природе, не в своих постоянно изменяющихся физических и химических свойствах, а в совокупности лишь тех отношений к ним человека, которые допускают юридическое обладание. Поэтому к числу вещей в юридическом смысле должны быть отнесены не только ощутимые и обладающие той или другой формой предметы, но и такие бесформенные тела, как, напр., жидкости вроде вина, масла, воды, если они заключены в известные сосуды или хранилища" <22>. -------------------------------- <22> См.: Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть. Москва: Зерцало, 2003; Справочная правовая система.

Подобно опредмечиванию земельного участка только после его межевания, постановки на кадастровый учет и присвоения адреса, приобретает определенные признаки и конкретный вклад: номер счета, сумма, данные вкладчика, условия содержания вклада, вид вклада. Сами условия договора (обязательственные отношения) становятся признаками, позволяющими выделить вещь. Различия между предметом вклада (валюта или рубли) позволяет также указать на опредмеченность конкретной вещи, ее индивидуальность. Деньги в этой ситуации "составляют самостоятельную вещь, способную служить предметом многочисленных своеобразных юридических сделок" <23>. Российский цивилист Е. Н. Трубецкой в труде "Лекции по энциклопедии права" также подчеркивает именно момент обособления предмета: "...не могут быть объектами права те предметы, которые нельзя точно ограничить, изолировать от других... Но если только эти предметы каким-либо искусственным способом обособляются, отделяются от других, то они тем самым приобретают способность быть объектами прав и становятся вещами в юридическом смысле" <24>. -------------------------------- <23> См.: Дювернуа Н. Л. Чтения по гражданскому праву. С.-Петербург: Типография М. М. Стасюлевича, 1902; Справочная правовая система. <24> Трубецкой Е. Н. Лекции по энциклопедии права. Москва: Типография Императорского Московского университета, 1909; Справочная правовая система.

Происходит опредмечивание вклада. Причем опредмечивание таким образом депозита происходит, когда деньги "на время становятся вещью - ad hoc", то есть возникает определенная универсальная совокупность денег, имеющая ряд отличительных признаков, позволяющих дифференцировать ее среди иных объектов гражданских прав. Universitas в римском праве - было отвлеченным свойством, которое собственник мог присвоить данной совокупности вещей для того, чтобы без стеснения продолжать хозяйственное существование этой совокупности <25>. Собственник в этих случаях мог воспользоваться виндикационным иском <26>. -------------------------------- <25> См.: Муромцев С. А. Гражданское право Древнего Рима. Москва: Статут, 2003; Справочная правовая система. <26> См.: Гримм Д. Д. Лекции по догме римского права. Москва: Зерцало, 2003; Справочная правовая система.

Денежные средства во вкладе не выполняют роль эквивалента как при товарообороте, а сами выступают в качестве объекта сделки. Если при заключении договора займа считается, что денежная сумма передается в собственность, то отсюда следует вывод (конечно, с очень большой долей условности), что законодатель допускает распространение вещно-правовых институтов на обязательственные правоотношения. В отличие от договора займа договор банковского вклада не влечет в полной мере перехода права собственности на денежные средства. Инструкция Сбербанка РФ от 30 июня 1992 г. N 1-Р "О порядке совершения учреждениями Сберегательного банка Российской Федерации операций по вкладам населения" определяет вклад как денежные средства, размещаемые лицом в целях хранения и получения дохода. В соответствии с Законом "О банках и банковской деятельности" в данном случае кредитная организация может привлекать денежные средства физических и юридических лиц во вклады (до востребования и на определенный срок) и размещать эти привлеченные средства от своего имени и за свой счет (ст. 5). При этом "использование банком от своего имени внесенных на счета средств в качестве кредитных ресурсов не отражается на банковских счетах клиентов, поскольку объем денежных обязательств банка перед клиентом по этим счетам в связи с использованием банком средств не изменяется" <27>. Таким образом, правом пользования денежными средствами обладают обе стороны по договору. Причем складывается такая ситуация, что пользование банком деньгами никак не ограничивает права вкладчика на распоряжение этой же суммой. -------------------------------- <27> Новоселова Л. А. Указ. соч.

При опредмечивании вклада одновременно происходит его признание не только со стороны банка, но и со стороны третьих лиц, которые принимают вклад за вещь, принадлежащую конкретному лицу. Этот признак присущ прежде всего вещному праву. Распоряжение, владение и пользование вещами и право собственности другого лица на те же вещи встречается также и в другом случае, а именно в Федеральном законе от 10.07.2002 N 86-ФЗ "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)", согласно которому Банк России имеет право распоряжаться, владеть и пользоваться уставным капиталом; собственником же последнего является тем не менее государство. Истоки подобного вещного права, действующего наряду с собственностью, следует искать, видимо, еще в римском праве. Так, обладание вещью mancipi, приобретенное передачей, не было собственностью (dominium) и называлось просто обладанием (habere in bonis); оно не соединялось с виндикацией, которая оставалась за прежним собственником. Однако это обладание признавалось правомерным и заслуживающим судебной защиты, как собственность. Так, собственности и обладанию соответствовали два вида виндикации: настоящая и фиктивная (Публициев иск), наследственному праву и владению наследством - два вида исков по наследству: обыкновенные и фиктивные, что в правах противополагалось по именам, то в исках, соответствовавших этим правам, сближалось посредством фикций, являя оригинальное сочетание двух различных приемов консервативной юриспруденции: дуализма и аналогии <28>. -------------------------------- <28> См.: Муромцев С. А. Гражданское право Древнего Рима. Москва: Статут, 2003; Справочная правовая система.

Имели место и так называемые отношения невольных сособственников (напр., сонаследников или получивших одну вещь в общий легат, или собственников двух слившихся жидкостей и т. д.). Применительно к рассматриваемой нами ситуации можно провести аналогию даже с подобным институтом. Вещные права на чужую вещь jura in re aliena существовали также в виде сервитутов и права залога <29>. -------------------------------- <29> Покровский И. А. История римского права. СПб.: Издательско-торговый дом "Летний сад"; Журнал "Нева". 1999. С. 316.

Говоря о фикции, мы должны отметить, что указанный институт призван восполнить пробел в регулировании правоотношений и провести аналогию неразработанного института с уже существующими, что и вынужден делать законодатель, касаясь денежных средств как объекта сделки. О том, что вклад не является объектом вещного права (права собственности в том числе), пишет и Е. А. Павлодский. Он отмечает, что к деньгам, как и другим предметам, определяемым родовыми признаками, не применяется виндикация <30>. Другой цивилист, В. А. Дозорцев, полагает ошибочным провозглашение обязательственных прав и обязанностей объектом права собственности или даже распространение на них режима объекта права собственности <31>. Однако категоричное исключение вещно-правового инструментария из отношений по договору банковского вклада едва ли оправданно. Как было показано выше, на практике необходимость применения таких средств и терминов (пусть и в качестве юридической фикции) чувствуется весьма остро. Согласимся с М. И. Брагинским, по мнению которого, в некоторых случаях объектом защиты являются не только вещные, но в какой-то мере и обязательственные права, включая права лица, обладающего правом собственности на находящиеся на счете в банке денежные средства <32>. Комплексный подход к определению предмета договора банковского вклада способствует применению большего количества правовых средств и более широкому пониманию института денежных средств и прав на них, что, в свою очередь, увеличивает и объем правомочий вкладчиков в сфере охраны и защиты своих интересов. -------------------------------- <30> Павлодский Е. А. Договор организаций и граждан с банками. М.: Статут, 2000. С. 40 - 41. <31> Дозорцев В. А. // Гражданский кодекс России. Сб. памяти С. А. Хохлова. М.: МЦФЭР, 1998. С. 232 - 233. <32> Брагинский М. И. К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений // Гражданский кодекс России. Сб. памяти С. А. Хохлова. М.: МЦФЭР, 1998. С. 127.

М. И. Брагинский и В. В. Витрянский в своей работе "Договорное право", обращая внимание на проблему определения природы прав вкладчика на средства, внесенные по договору до момента их истребования, с долей условности, но все-таки допускают распространение на денежные средства вещно-правовых институтов, в частности тогда, когда депозит является частью иных имущественных объектов. "В этом случае, - пишут авторы, - получается, что вклад, являясь обязательственным правом требования вкладчика к банку, принадлежит владельцу соответствующего объекта имущества (например, предприятия как имущественного комплекса) на праве собственности или ином вещном праве. Понимая условность этого утверждения (ведь в российском гражданском законодательстве отсутствуют четкие нормы, воплощающие известную правовую конструкцию "право на право"), все же заметим, что такой подход позволяет считать вкладчика (со всеми мыслимыми оговорками) собственником вклада, который в любую минуту по первому требованию вкладчика должен быть трансформирован банком в соответствующую сумму наличных денежных средств и в таком виде выдан вкладчику" <33>. -------------------------------- <33> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Кн. 5. Том 2.

Необходимость защитить права слабой стороны в договоре банковского вклада, на наш взгляд, оправдывает применение таких юридических конструкций, как фикции в отношении объекта банковского вклада. Речь может вестись в описанном случае, например, о распространении вещных прав на обязательственные права требования. Проблема квалификации и толкования права собственности, института владения обязательственными правами, объекта вещных прав порождает неоднозначное применение частноправовых норм, в том числе при регулировании правоотношений по договору банковского вклада. Помимо того, что сложная природа объекта договора банковского вклада и прав на него порождает проблему квалификации договора, она же лежит и в основе трудностей, возникающих при рассмотрении способов обеспечения прав вкладчиков. Сложно обеспечивать исполнение обязательства, правовой режим объекта которого спорен. В описанном нами выше дуализме (пускай и фиктивном) в отношении правовой природы денежных средств на депозитном счете и прав на них вкладчиков законодатель, стремясь хоть как-то реализовать нормы статьи 840 ГК об обеспечении исполнения обязанности банка по возврату денег, занял неопределенную позицию. Принятый 23 декабря 2003 г. Федеральный закон N 177-ФЗ "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" не содержит норм, осуществляющих привязку возмещения потерь вкладчикам к объекту договора банковского вклада. Встает вопрос: а можно ли обеспечить исполнение договорного обязательства полностью лишь существующей на сегодняшний день системой обязательного страхования вкладов? Думается, что нет. Во-первых, ограничен круг условий договоров банковского вклада и иных параметров, при которых Агентство по страхованию будет производить возмещение: это определение территории действия системы страхования, определение суммы вкладов, наличие задолженности клиента перед банком по иным обязательствам (при том, что остальные долги банка перед вкладчиком не учитываются), заключение договора с указанием имени вкладчика (не на предъявителя). Следовательно, далеко не все вкладчики вправе рассчитывать на обеспечение возврата денежных средств. Во-вторых, сумма возмещения установлена законом, а не договором в виде фиксированной величины. В-третьих, привязка страхования осуществлена не к объекту, а к субъекту и условиям договора (возможным долгам вкладчика, возможности определить вкладчика). Следующий спорный момент состоит в ограничении видов вкладов, подлежащих страхованию. Так, не подлежат страхованию денежные средства, размещенные во вклады в находящихся за пределами территории Российской Федерации филиалах банков Российской Федерации. Закон исключает из системы страхования также и денежные средства, размещенные физическими лицами в банковские вклады на предъявителя, в том числе удостоверенные сберегательным сертификатом и (или) сберегательной книжкой на предъявителя. Тем самым осуществляется привязка возможности получить возмещение не столько к объекту, сколько к субъекту, к именным вкладам. Именно продекларированная законодателем связь между возможностью возмещения и личностью вкладчика также порождает не полное обеспечение исполнения по договору банковского вклада, а лишь выборочное возмещение в случаях прописанных в нормативном акте. Так, например, ст. 9 Закона о страховании вкладов содержит правило о том, что "право требования вкладчика на возмещение по вкладам возникает со дня наступления страхового случая; лицо, которое приобрело у вкладчика право требования по вкладам после наступления страхового случая, права на возмещение по таким вкладам не имеет". Снижению возможностей вкладчика способствует и норма упомянутого Федерального закона о расчете суммы возмещения при наступлении страхового случая. Так, согласно ст. 11 данного правового акта размер возмещения по вкладам определяется исходя из разницы между суммой обязательств банка перед вкладчиком и суммой встречных требований данного банка к вкладчику, возникших до дня наступления страхового случая. Тем самым при получении кредита или других финансовых услуг, никак не связанных с договором банковского вклада, клиент практически сам снижает размер положенного ему страхового возмещения. Банковская деятельность носит публичный характер. Именно поэтому страхование осуществляется посредством государственного некоммерческого юридического лица (корпорации). Агентство фактически страхует гражданско-правовую ответственность профессиональных участников рынка (кредитных организаций) в отношениях их с наиболее незащищенной и массовой группой потребителей их услуг - вкладчиками-гражданами. Подобная конструкция находится несколько в другой плоскости с обычными способами обеспечения договора банковского вклада. Еще более отделяет ее от последних тот факт, что при частноправовом регулировании не было бы возможным при обеспечении исполнения обязательства в рамках одного договора вести речь о других договорах между теми же сторонами (например, договоре кредита), об определенной сумме, свыше которой обязательство не обеспечивается. Ну и конечно же, неприемлема в подобных случаях "обеспечения исполнения обязательств" ситуация, когда страховщик взыскивает денежные средства с банка в процессе ликвидации наряду с вкладчиками (в качестве кредитора первой очереди). Это при том, что, по сути, страхуется гражданско-правовая ответственность в процессе осуществления предпринимательской деятельности, а не имущество (риск его потери или повреждения). Получается, что права самого агентства по страхованию вкладов защищаются наравне с вкладчиками (даже эффективнее). Такое правило уничижает возможности вкладчиков, которые ранее могли использовать свое право считаться кредиторами первой очереди, и задолженность перед ними кредитная организация обязана была погасить в первую очередь, что создавало преимущественное удовлетворение требований вкладчиков перед другими. Согласно ст. 7 того же Закона вкладчик, получивший возмещение по вкладам, размещенным в банке, в отношении которого наступил страховой случай, сохраняет право требования к данному банку на сумму, определяемую как разница между размером требований вкладчика к данному банку и суммой выплаченного ему возмещения по вкладам в этой кредитной организации. В этом случае возможна ситуация, когда сумма возмещения, имеющая предел, не погашает всех оставшихся требований вкладчиков, и последние предъявляют претензии (на основании договора банковского вклада) к банку. Агентство же в качестве кредитора первой очереди составляет им своего рода конкуренцию (на основании уже упомянутой нормы рассматриваемого Федерального закона). Логика законодателя в этом случае не совсем ясна, так как очередность рассчитывается исходя из того, кто является наименее защищенным и нуждающимся из кредиторов (чаще всего физические лица). Заметим, что страховым случаем является не утрата имущества, а мораторий на выдачу средств или отзыв лицензии. Неясно, на каком основании агентство, получавшее взносы от кредитной организации, после осуществления выплат вкладчикам банка предъявляет к последнему требования, напоминающие институт суброгации. Становится совсем непонятным, что же все-таки является объектом страхования и кто преследует страховой интерес. Своеобразно обозначены уже упомянутые нами страховые случаи: это не события, а действия третьего лица (в данном случае - Центрального банка РФ), представители которого представляют интересы и самого страховщика. Страхование вообще не связывается непосредственно с неспособностью банка выплатить денежные средства. Несвойственно также для страховщика (в традиционном договоре страхования) осуществление иных действий по отношению к страхователю, помимо тех, которые предусмотрены соглашением между ними и продиктованы самим существом страхования. В исследуемом же нами случае страховщик в лице государственной корпорации является и кредитором первой очереди в процессе банкротства банка, и ликвидатором кредитной организации, и субъектом, имеющим возможность ходатайствовать о применении мер, предусмотренных Законом "О Банке России". При таких противоречивых обстоятельствах рассматривать систему страхования вкладов в качестве обеспечения договора банковского вклада (как частноправовой категории) не совсем корректно. Публичный характер банковской деятельности и опыт предшествующих кризисов породили систему, которая способна компенсировать определенному кругу лиц в случае опасности ликвидации кредитной организации (но не в случае ее ликвидации) определенную сумму денежных средств, исчисляемую не на основании договора, а на основании реестра обязательств банка, в определенный законом же срок. Такое гарантирование прав некоторых вкладчиков в отрыве от договора банковского вклада вряд ли можно считать обеспечением исполнения обязательств по выплате суммы вклада и начисленных на нее процентов.

Название документа