Ответственность эмитента и регистратора за необоснованное списание акций

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЭМИТЕНТА И РЕГИСТРАТОРА ЗА НЕОБОСНОВАННОЕ СПИСАНИЕ АКЦИЙ

Д. И. СТЕПАНОВ

Д. И. Степанов, кандидат юридических наук.

В последнее время после рассмотрения Президиумом ВАС РФ нескольких дел о привлечении эмитента акций к ответственности за необоснованное списание ценных бумаг профессиональным участником рынка ценных бумаг - регистратором была инициирована дискуссия о природе подобной ответственности, возможных направлениях совершенствования законодательства о ценных бумагах и перспективах развития судебно-арбитражной практики. Обсуждение указанных вопросов началось с подачи профессионального сообщества (главным образом регистраторов) <1>, однако последующие споры между юристами привели к необходимости их более глубокого осмысления как с экономической, так и с юридической точки зрения. В предлагаемой статье данная проблема рассматривается с нескольких позиций: экономической, политико-правовой и сугубо юридико-догматической, кроме того, анализируются возможные направления развития данного института в будущем. Более того, конструируемые по ходу изложения правовые построения ориентированы на то, чтобы согласовать текущую судебно-арбитражную практику с базовыми конструкциями законодательства о юридических лицах. Здесь, как полагает автор, само существо участия в акционерном обществе дает основания для привлечения к подобной ответственности эмитента. Впрочем, и другие схожие проблемы, возникающие в связи с реализацией прав по акции, должны решаться посредством раскрытия специфики участия в корпоративном образовании. -------------------------------- <1> См., напр.: Миронова Л. Хищение акций в реестре. Распределение ответственности // Рынок ценных бумаг. 2006. N 17. С. 68 - 70; Лансков П. Судьба эмитента // Рынок ценных бумаг. 2006. N 17. С. 75 - 76; Проблемы обеспечения прав собственности на ценные бумаги и ответственность за их нарушение. Материалы "круглого стола", организованного ПАРТАД и журналом "Рынок ценных бумаг" 22 сентября 2006 г. // Рынок ценных бумаг. 2006. N 21. С. 54 - 59.

I. Экономические и политико-правовые основания ответственности при заявлении требований о получении компенсации за утраченные акции

Прежде чем перейти к анализу собственно юридической составляющей рассматриваемого института, необходимо ответить на ряд принципиальных вопросов, имеющих как экономическое, так и политико-правовое значение. Во-первых, следует определиться, чьи интересы должны получить приоритет при решении вопроса о возложении на то или иное лицо ответственности за необоснованное списание акций. Во-вторых, необходимо понять, какими правовыми средствами такие приоритетные интересы могут получить реальную, а не формальную правовую защиту. Возможность заявления лицом, акции которого были списаны с его лицевого счета в реестре владельцев именных ценных бумаг помимо его воли, различных по своей природе исков была предопределена не только складывающейся судебно-арбитражной практикой или недостаточно развитым отечественным законодательством, но и вполне понятными экономическими предпосылками. В настоящее время применительно к российскому правопорядку можно вести речь о наличии у лица, акции которого были списаны помимо его воли с лицевого счета, двух принципиально различных по своей правовой природе и достигаемым целям средств защиты нарушенного права: 1) заявление требований, удовлетворение которых приводит к возврату акций в натуре, как правило, от лица, к которому такие акции - точно или предположительно - поступили путем зачисления их на лицевой счет конечного приобретателя, и 2) требование о взыскании некой денежной компенсации, присуждение которой должно удовлетворить интерес пострадавшего лица и тем самым возместить его ущерб от утраты акций в натуре. С юридической точки зрения суть первого средства правовой защиты может быть сведена к конструкции виндикационного иска, хотя подобное упрощение является довольно грубым и не вполне отражающим все нюансы, возникающие в связи с оборотом бездокументарных ценных бумаг, каковыми в настоящее время являются акции всех российских эмитентов. Второе средство не случайно именуется в данной (экономической) части статьи требованием о взыскании компенсации, компенсационным иском, поскольку природа такой компенсации подлежит более обстоятельному обсуждению при юридическом анализе рассматриваемых отношений. В любом случае потенциальный истец гипотетически может прибегнуть как к одному, так и к другому иску, при этом ни законодатель, ни правоприменитель не ограничивают каким-либо явно выраженным образом в вопросе выбора средств правовой защиты лицо, лишившееся акций помимо своей воли. При этом в данном случае не наблюдается явления, характерного для защиты собственно вещных прав, где отечественная правоприменительная практика постоянно сталкивается с так называемой проблемой конкуренции исков, когда для достижения одних и тех же целей возврата титула или владения могут заявляться различные по своей природе иски (виндикационные, реституционные, иски о признании права, наконец, даже кондикционные), что не вполне юридически корректно. В рассматриваемом случае, когда лицо, лишившееся своих акций, решает вопрос о выборе средств защиты, удовлетворение одного иска, в общем, исключает предъявление другого иска, и, напротив, малая вероятность успешного для истца рассмотрения дела по одному иску (например, при очевидной невозможности виндикации акций после их многократного смешения с акциями других владельцев) стимулирует изначально прибегать к другому иску (компенсационному), обещающему больший успех. В отсутствие жесткой регламентации по вопросу о том, где какой иск заявлять, экономика отношений сама дает нам понять, какое из двух указанных выше средств правовой защиты более привлекательно для конкретного истца. Текущая правоприменительная практика нескольких последних лет выявила следующую закономерность: чем выше ликвидность конкретных акций, то есть чем больше их обращаемость на рынке, а потому больше и возможность приобрести их на рынке, выше их заменяемость, тем больше вероятность того, что лицо, утратившее такие ценные бумаги, заявит компенсационный иск <2>. Как правило, сопутствующим признаком высоколиквидных акций является крайне низкий процент контрольных полномочий, заключаемых в том или ином пакете акций: акции, имеющие широкое обращение, предполагают высокую рыночную капитализацию их эмитента, а потому даже незначительный в процентом выражении (например, 0,0001%) к уставному капиталу пакет подобных акций будет обладать в абсолютном денежном выражении довольно высокой рыночной стоимостью. Это, в свою очередь, приводит к тому, что имущество в виде миноритарного пакета акций, не представляя каких-либо особых полномочий по участию в управлении делами эмитента, тем более контрольных прав, будет обладать высокой стоимостью. Соответственно утратив такое имущество, пострадавшее лицо вполне может удовлетвориться денежной компенсацией, поскольку при ликвидном рынке акций деньги могут быть легко трансформированы в акции, а в отсутствие контрольных полномочий присуждение денежной компенсации является соразмерным и справедливым для такого лица средством возмещения, поскольку, не утратив каких-либо контрольных полномочий, которых не было и прежде, нельзя притязать на что-либо большее. -------------------------------- <2> Как будет показано ниже, во всех делах, рассмотренных до настоящего времени арбитражными судами по компенсационным искам, таки иски заявлялись в связи с утратой акций крупнейших акционерных обществ (ОАО "Газпром", ОАО "Сибнефть", ОАО НК "Лукойл", ОАО ГМК "Норильский никель", ОАО "Аэрофлот - Российские авиалинии"), имеющих огромную капитализацию, однако пакеты, которые списывались у акционеров, не представляли каких-либо контрольных полномочий.

Прямо противоположная картина наблюдается в ситуации, когда акции конкретного эмитента не имеют ликвидного рынка, либо пострадавшее лицо лишается пакета акций, который представляет не так называемый финансовый (спекулятивный) интерес, а содержит в себе те или иные контрольные премии, например, когда пакет акций обладает свойствами контрольного (более 50,75%) или блокирующего пакета (более 25,30%), в том числе ситуативного контрольного или блокирующего пакета (миноритарный пакет при решении вопросов о совершении сделок с заинтересованностью, один-два голоса при противостоянии двух и более групп акционеров). В таком случае акции, точнее, конкретный пакет акций, либо в силу отсутствия действенных рыночных механизмов, позволяющих исчислить более или менее объективную рыночную цену акций (при низкой ликвидности акций), либо в силу уникальности конкретного пакета приобретают свойства так называемого ограниченного имущественного рода: не будучи по правовому режиму имуществом, имеющим ценность, тождественную индивидуально-определенной и незаменяемой вещи, они тем не менее получают в глазах владельца такого пакета вполне объективную уникальность и более того - незаменяемость. Контрольный, блокирующий пакет акций, как, впрочем, и пакет акций, который не может быть получен в обмен на денежную компенсацию, потому и является уникальным не только для его владельца, но и для любого иного его потенциального приобретателя, поскольку такой пакет при данных условиях существует в единственном числе, а потому никакая денежная компенсация не может заменить подобное имущество. Совершенно очевидно, что текущая судебно-арбитражная практика лишь подтверждает правильность высказанной мысли: там, где речь идет о неликвидных акциях, владельцы, лишившиеся подобных акций помимо своей воли, предпочитают предъявлять иски, направленные на отыскание акций в натуре. В противном случае, как они, видимо, полагают, нарушенное право не получит адекватной и соразмерной защиты. Между тем при использовании как одного, так и другого средства правовой защиты становится очевидным, что правопорядок обеспечивает главным образом приоритет интересов собственника (прежнего законного владельца) ценных бумаг над интересами прочих лиц. Правильно ли это? Обоснование необходимости обеспечить приоритет интересов собственника ценных бумаг над интересами всех прочих третьих лиц, шире - над интересами оборота, применительно к искам, направленным на отыскание акций в натуре, приводилось автором ранее, а потому здесь нет смысла повторять то, что было озвучено чуть более года назад <3>. Необходимо лишь подчеркнуть один момент при решении вопроса: "кого больше защищать?", если речь идет о самой возможности отыскания акций и возврата их в натуре прежнему владельцу (на организованных (фондовых) рынках - оборот), ограничивая тем самым предъявление исков, направленных на отыскание ценных бумаг в натуре, и канализируя средства правовой защиты в сторону компенсационных исков. За рамками организованных рынков приоритет в защите следует отдать собственнику акций, а потому, если собственник отыскивает акции в натуре, ему должна быть обеспечена соответствующая правовая возможность в виде виндикационного или схожего с ним по правовым последствиям иска. В противном случае грош цена акциям всех российских эмитентов, акции которых не обращаются на организованном рынке, поскольку лишить акций можно путем совершения нехитрой технической операции - списать акции с одного счета и зачислить их на другой. При этом необходимо помнить, что основную часть российских эмитентов акций составляют акционерные общества, акции которых не обращаются у организаторов торговли на рынке ценных бумаг, а потому простое игнорирование подобных эмитентов недопустимо, иначе ради обеспечения стабильного рынка акций нескольких десятков компаний будут принесены в жертву десятки тысяч прочих акционерных обществ. Очевидно, что если в настоящее время стоит задача по стимулированию сокращения общего числа (открытых) акционерных обществ и перехода их в иную организационно-правовую форму, то решаться эта задача должна иными способами. Главным образом путем законодательного закрепления системы определенных стимулов, ориентированных на плавное устранение из оборота акционерных обществ, которые являются таковыми лишь по форме, названию, но не по содержанию складывающихся внутри них отношений, однако совершенно точно не посредством ограничения или недопущения адекватных средств защиты прав на акции. -------------------------------- <3> Конференция, посвященная способам защиты от неправомерного захвата корпоративного контроля // Закон. 2006. Июль. С. 80 - 81.

При обсуждении вопроса о том, чьим интересам отдать приоритет в случае с компенсационным иском, необходимо склониться к аналогичному политико-правовому решению. Если иск, направленный на отыскание акций в натуре, обнажает противопоставление интересов собственника акций, лишившегося ценных бумаг вследствие их незаконного списания со счета, с одной стороны, и каждого последующего приобретателя таких акций - с другой, то при компенсационном иске интересу истца противостоит интерес эмитента акций и регистратора, осуществляющего ведение реестра акционеров. При этом в одних ситуациях (например, при солидарной ответственности эмитента и регистратора перед пострадавшим) интересы эмитента и регистратора могут совпадать, а в других - противоречить или исключать друг друга, однако в любом случае такие интересы противоречат интересам истца по компенсационному иску, притязающего на получение компенсации. Вне зависимости от того, к кому именно предъявляется компенсационный иск (к эмитенту или регистратору, раздельно или сообща), истец, лишившийся акций вследствие их неправомерного списания, должен наделяться правовой возможностью на получение компенсации. В данном случае сама возможность получения компенсации за утраченные акции, естественно, при наличии оснований для удовлетворения иска, не должна подвергаться сомнению, в противном случае права участия в акционерном обществе не будут каким-либо образом гарантированы. Правда, здесь можно возразить, что помимо эмитента и регистратора можно было бы ставить вопрос об ответственности лица, похитившего или иным незаконным образом получившего чужие акции, в виде обязанности возместить ущерб, наступивший от его деяния. Однако обсуждение этого направления необходимо сознательно оставить в стороне, поскольку вмешательство третьего лица в отношения, установившиеся ранее между акционером и эмитентом акций, вовсе не снимает с эмитента или регистратора как продолжателя эмитента (для целей учета прав на акции) ответственности за то, что между эмитентом и акционером прервалась правовая связь. При ином подходе любой иной должник мог бы всегда уклоняться от ответственности, ссылаясь на действия третьего лица. Между тем существо отношений, устанавливающихся между акционером и эмитентом акций, позволяет рассмотреть данную проблему в рамках той правовой связи, которая наиболее точно отражает природу отношений по участию в корпоративном образовании. Согласно абз. 2 п. 2 ст. 48 ГК РФ акционерные общества отнесены к юридическим лицам, в отношении которых их участники имеют обязательственные права. Таким образом, между акционером и акционерным обществом возникает обязательство, содержание которого задается законом и детализируется в уставе общества. Конкретный набор и содержание таких обязательственных прав (содержание обязательства) раскрываются в п. 2 ст. 32 и п. 5 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах" (далее - ФЗ об АО), предусматривающем, что акционеры - владельцы обыкновенных акций имеют право участвовать в общем собрании акционеров с правом голоса по всем вопросам его компетенции, а также имеют право на получение дивидендов, а в случае ликвидации общества - право на получение части его имущества; акционеры - владельцы привилегированных акций не имеют права голоса на общем собрании акционеров, если иное не установлено ФЗ об АО, однако такие акционеры наделены иными правами, детально описанными в п. 2 - 5 ст. 32 ФЗ об АО, которые опять-таки являются обязательственно-правовыми по своему существу. В ситуации, когда конкретному лицу принадлежит одна или несколько акций, наблюдается нормальное развитие отношений между акционером и акционерным обществом: между ними ранее установилась обязательственно-правовая связь, нашедшая выражение в акции (акциях), при этом количество голосующих акций, принадлежащих такому лицу, отражает также долю влияния на принятие управленческих решений в обществе. При динамическом развитии обязательственно-правовых отношений, связанных с участием в акционерном обществе, акционер так или иначе реализует свои права, инкорпорированные в акции. Общество, в свою очередь, являясь обязанной стороной, совершает ожидаемые от него действия. В этом смысле ведение реестра акционеров обществом - пока его ведение не передано третьему лицу - обеспечивает функцию учета кредиторов общества, где само общество - это должник в "акционерном обязательстве". Однако с утратой акции, точнее, с ее необоснованным списанием помимо воли акционера, утрачивается право на инструмент, опосредующий указанную обязательственно-правовую связь. Между тем, поскольку воли акционера на прекращение своего участия в акционерном обществе не было и прежний акционер требует, предъявляя соответствующий иск в суд, взыскать в его пользу компенсацию, такой акционер фактически притязает на получение компенсации за прекращение ранее установленной обязательственно-правовой связи, содержание и набор прав по которой коррелируют с размером пакета акций, который принадлежал ему ранее. Иными словами, до тех пор, пока существует возможность участия в акционерном обществе посредством приобретения акций, а отношения, возникающие по поводу участия в акционерном обществе, с точки зрения предоставляемых акционеру прав квалифицируются как обязательственные, любое необоснованное лишение акций должно предполагать наличие у пострадавшего лица юридически обеспеченной возможности на получение компенсации за прекращение такой обязательственно-правовой связи помимо воли прежнего акционера. В противном случае права акционеров не будут обеспечены, а акционерное общество превратится в некое совершенно безответственное перед своими акционерами образование, которое лишь собирает денежные средства и иное имущество на этапе оплаты акций, но взамен - с точки зрения реальных прав на участие в делах общества и на защиту такого участия - ничего не предоставляет. Таким образом, сама природа участия в акционерном обществе приводит к осознанию того, что при заявлении компенсационного иска интерес акционера, лишившегося своих акций в связи с необоснованным списанием их со счета, должен получить приоритетную защиту. После определения приоритетов можно перейти к ответу на второй из поставленных выше вопросов: какими правовыми средствами выявленные приоритетные интересы могут получить реальную правовую защиту с тем, чтобы суды обеспечивали действительную, а не формальную защиту прав и законных интересов акционеров? Если в отношении исков, направленных на отыскание акций в натуре, уже сложилась судебно-арбитражная практика, фактически распространившая модель виндикационного иска на истребование акций <4>, то применительно к компенсационному иску практика еще не сформировалась, а потому настоящий момент является критическим в смысле определения дальнейших путей развития практики. Соответственно для осуществления того или иного политико-правового выбора необходимо четкое понимание экономической основы рассматриваемых отношений. -------------------------------- <4> Подробнее см.: Степанов Д. И. Защита прав владельца ценных бумаг, учитываемых записью на счете. М.: Статут, 2004.

При определении лица (лиц), на которое в связи с рассмотрением компенсационного иска потенциально возможно возложение ответственности за незаконное списание акций, допустимы следующие варианты ответственности: 1) только эмитента; 2) только регистратора; 3) солидарно эмитента и регистратора; 4) регистратора, а в части, недостающей до полного возмещения (субсидиарно), - на эмитента; 5) эмитента и в некоторой части (например, субсидиарно) - на регистратора. Сразу же необходимо оговориться, что варианты третий и пятый ничем принципиально не будут различаться для возможного истца по компенсационному иску, поскольку как предъявление иска напрямую к эмитенту акций с возможностью последующего обращения к регистратору, так и предъявление иска одновременно к обоим указанным лицам предполагает обсуждение одного и того же вопроса об ответственности эмитента за действия третьего лица, привлеченного им к осуществлению учетных функций. Это также прямо или косвенно влечет возложение ответственности на эмитента и обращение взыскания на его имущество по обязательствам, ранее установившимся с акционером, но которые были нарушены действиями или бездействиями указанного третьего лица (регистратора). Таким образом, можно ограничиться рассмотрением лишь третьего варианта, оставив в стороне пятый. К настоящему моменту анализ экономической составляющей того или иного варианта решения рассматриваемой проблемы был проведен экономистами, здесь лишь можно присоединиться к выводам, содержащимся в замечательном исследовании А. Е. Шаститко и Р. А. Кокорева: наиболее удачным из рассматриваемых вариантов следует признать юридико-техническое решение, предполагающее возложение солидарной ответственности за незаконное списание акций на регистратора и эмитента <5>. -------------------------------- <5> Шаститко А. Е., Кокорев Р. А. Оценка регулирующего воздействия "Распределение прав и ответственности при хищении бездокументарных ценных бумаг" // Информационно-аналитический бюллетень. N 77. С. 15. (http://www. beafnd. org/common/img/uploaded/Bulletin_77.pdf [25.09.2006]).

Указанное решение обеспечивает максимальную защищенность акционера сразу в двух аспектах: возможность использовать в качестве объекта возможного взыскания активы как эмитента, так и регистратора плюс экономия времени на возмещение убытков посредством обращения взыскания на того из ответчиков, с кого легче всего взыскать понесенные убытки. В случае с установлением ответственности только регистратора или только эмитента пострадавшее от необоснованного списания акций лицо рискует не получить реального возмещения своего ущерба, если ответчик окажется не в состоянии возместить ущерб по тем или иным причинам (недостаточность собственных средств - для регистраторов в отечественных условиях, банкротство - для эмитента или регистратора). При установлении ответственности регистратора и субсидиарно эмитента (вариант 4 из указанных выше) в итоге достигается такое же распределение рисков и убытков для регистратора и эмитента, что и варианты исключительной ответственности эмитента или солидарной ответственности эмитента и регистратора. Однако с позиций пострадавшего лица этот вариант технически менее удобен, чем солидарная ответственность эмитента и регистратора, поскольку предполагает для пострадавшего лица известную очередность по времени на заявление требований <6>. Конечно, с точки зрения обеспечения некой регулятивной справедливости вариант, при котором сначала должен ответить регистратор, допустивший неправомерное списание акций, и лишь затем - в недостающей части - эмитент, представляется более правильным, но если выше был постулирован приоритет интересов пострадавшего лица над интересами всех прочих лиц, то этот вариант должен быть также отвергнут. Иначе ради достижения некой абстрактной справедливости придется возлагать на пострадавшее лицо дополнительные издержки, связанные с заявлением требований сначала к регистратору, получения от него частичного возмещения, а затем - на фактически повторение подобной процедуры, но уже применительно к эмитенту. Таким образом, солидарная ответственность эмитента и регистратора представляется наиболее удачным решением для обеспечения интересов пострадавшего акционера. -------------------------------- <6> Шаститко А. Е., Кокорев Р. А. Указ. соч. С. 11 - 13.

Однако если указанные авторы отдают приоритет рассмотренному варианту над всеми иными средствами правовой защиты владельца, незаконно лишившегося акций, в том числе над исками, направленными на отыскание акций в натуре от их конечного приобретателя, то в данном случае предлагается ограничиться подобным решением лишь применительно к компенсационным искам, сохранив указанный выше водораздел между компенсационными исками и исками, направленными на отыскание акций в натуре. В практической плоскости солидарная ответственность эмитента и регистратора фактически включает в себя три возможных варианта канализирования ответственности: ответственности только эмитента или только регистратора, обоих сообща, при этом конструкция солидарной ответственности снимает для возможного истца риски неполучения возмещения от одного из указанных лиц, поскольку каждый из солидарных должников дополняет друг друга в части реальной ответственности перед лицом потерпевшего владельца ценных бумаг, обеспечивая получение возмещения за утраченные акции.

II. Формально-юридические аспекты ответственности

Как отмечалось выше, сама возможность возложения ответственности на эмитента акций за необоснованное списание эмитированных им ценных бумаг суть ответственность должника за прекращение обязательственно-правовых отношений с управомоченным лицом (кредитором - акционером) помимо воли последнего. В таком случае списание акций помимо воли их владельца - это лишение инструмента, оформляющего обязательственно-правовую связь между кредитором и должником, причем со списанием акций со счета их владельца полностью или в части утрачивается возможность реализации прав, закрепленных в таких акциях, управомоченное лицо лишается возможности реализовывать все те права, которые эвентуально присутствуют в акции и представляют собой масштаб возможного поведения кредитора в установившейся ранее обязательственно-правовой связи. Между тем с лишением акции владелец подобной ценной бумаги, если он не притязает на возврат ее в натуре или на получение равноценных ценных бумаг, вполне закономерно утрачивает все те права, что заключены в акции, точнее, утрачивает статус управомоченного лица в обязательственном правоотношении. Тем не менее соответствующее лицо не лишается права на защиту - защиту нарушенного права. С присуждением компенсации обеспечивается защита нарушенного права и хотя бы ex post, но достигается в большей или меньшей степени восстановление той самой формальной юридической справедливости, ранее нарушенной незаконным лишением акций. Здесь не имеет принципиального значения, полностью или в части пакет акций, ранее принадлежавший соответствующему лицу, был незаконно списан со счета владельца помимо его воли. В первом случае лицо, являвшееся акционером, утрачивает все принадлежавшие акции, а потому обязательственно-правовая связь с акционерным обществом утрачивается в полном объеме, во втором - акционер утрачивает набор однородных по содержанию прав в отношении эмитента акций, с лишением которых общая совокупность однородных прав требования сокращается пропорционально тому, насколько уменьшился пакет акций. В обоих случаях обязательственно-правовая связь, ранее установившаяся между сторонами и нашедшая выражение в стандартизированных (по объему включенных в акции прав) инструментах, прекращается, но обязанное лицо не освобождается от обязанности возместить причиненный управомоченному лицу ущерб. Между тем рассматриваемая ответственность не является ответственностью по возмещению вреда, причиненного имуществу акционера. С точки зрения гражданско-правовой квалификации анализируемую ответственность стоит отнести к ответственности за нарушение обязательства, а не рассматривать как разновидность имущественного деликта (возмещения вреда, причиненного имуществу акционера). Как видно из предыдущего изложения, сама возможность постановки вопроса об ответственности эмитента за необоснованное списание акций проистекает из допущения, что акционер состоит с таким эмитентом в обязательственных правоотношениях. Нормальным вариантом развития подобных отношений является бессрочная в принципе возможность акционера реализовывать в отношении акционерного общества все те права, что заключены в акции. При нарушении нормального течения указанных отношений, когда такое нарушение было обусловлено недостаточно усердным - со стороны обязанного лица - осуществлением функций по учету своих кредиторов, должник по обязательству (акционерное общество) будет обязан возместить причиненный ущерб. Отход от обязательственно-правового возмещения ущерба и переход к квалификации рассматриваемых отношений как деликтных предполагал бы подмену сущности некой внешней формой: если исходить из допущения, что при списании акций причиняется вред имуществу акционера, выражающийся в лишении акций как особого имущества, то в таком случае приоритетную защиту должен получать интерес владельца акций к идеальной оболочке, каковой является акция как ценная бумага, заключающая в себе набор стандартизированных по объему обязательственных прав, обращенных против акционерного общества. Подобный подход, в общем, имеет право на существование, поскольку в ценно-бумажном законодательстве идеальная оболочка - ценная бумага - обладает самостоятельной ценностью (к примеру, такая ситуация наблюдается при виндикации, где возврат ценной бумаги обеспечивает защиту нарушенного законного интереса). Вместе с тем юридико-догматическое решение, предполагающее рассмотрение природы компенсационного иска с позиций имущественного деликта, исключает возможность реального возмещения ущерба по компенсационному иску как самим эмитентом, так и регистратором, поскольку по общему правилу ответственность из деликта предполагает виновную ответственность (п. 2 ст. 1064 ГК РФ) причинителя вреда, что сводит на нет шансы на реальную защиту прав акционера, лишившегося акций, в силу того, что, как правило, вины эмитента или регистратора в неправомерном списании акций на деле не наблюдается. Однако если выше был постулирован тезис о приоритете акционера на получение реальной защиты, то при указанном варианте рассматриваемое средство защиты будет обладать не реальным, а сугубо формальным свойством, соответственно в отсутствие безвиновной ответственности регистратора за причинение имущественного вреда данный вариант следует отвергнуть. Законодательное закрепление безвиновной ответственности регистраторов, в общем, вряд ли обеспечит реальную защиту прав акционеров, поскольку в отечественных условиях - при крайне низкой капитализации регистраторов и общей низкой доходности регистраторского бизнеса - подобная норма сведет данный бизнес на нет, не прибавив ничего акционерам. Имеющим большие эвристические перспективы для осмысления рассматриваемых отношений и их практического развития представляется подход, предполагающий - для целей компенсационного иска - переключение внимания с рассмотрения ценности формы, обрамляющей обязательственные права (оболочки, самой ценной бумаги), включенные в акцию, на существо и содержание обязательственных прав, заключенных в акции. Закономерным следствием такого подхода является определение в качестве правового основания для возложения ответственности по компенсационному иску именно в связи с нарушением ранее установившегося обязательственно-правового отношения. На уровне общих положений об обязательствах действующее гражданское законодательство фиксирует два принципиальных момента, коррелирующих друг с другом, которые определяют наиболее общим образом правила исполнения обязательств и ответственности за их неисполнение: (1) согласно ст. 309 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями; (2) в силу п. 1 ст. 393 ГК РФ должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. Принимая во внимание, что норма п. 1 ст. 393 ГК РФ открывает главу ГК РФ, посвященную ответственности за нарушение обязательства, возмещение убытков, по мысли законодателя, является генеральной санкцией за неисполнение обязательства - в том смысле, что применяется каждый раз там, где по тем или иным причинам не предусмотрены специальные меры ответственности. При этом убытки являются последствием неправомерного поведения, и их несет лицо, право которого нарушено. Базовой нормой, позволяющей обосновать ответственность эмитента за необоснованное списание акций, а также описать природу подобной ответственности, выступают общие правила о возмещении убытков за неисполнение обязательства. Именно данные нормы составляют основу для теоретического осмысления рассматриваемой ответственности, хотя и задают чрезвычайно общую, абстрактную по своему содержанию юридическую конструкцию. Более частной, специальной нормой, вводящей ответственность эмитента, хотя и не раскрывающей существо такой ответственности, выступают положения акционерного закона, а именно п. 4 ст. 44 ФЗ об АО, предусматривающего, что акционерное общество, поручившее ведение и хранение реестра акционеров общества регистратору, не освобождается от ответственности за его ведение и хранение. Таким образом, если между двумя лицами (эмитентом и акционером) устанавливается обязательственная - внедоговорная по основанию своего возникновения - правовая связь, обязательственное правоотношение, то именно из факта его нарушения возможно возложение ответственности на обязанное лицо. Из этого следует, что если по общему правилу обязательство связывает лиц, в нем участвующих, и, напротив, не возлагает каких-либо прав и обязанностей на лиц, в обязательстве не состоящих (п. 3 ст. 308 ГК РФ), то, принимая во внимание, что договор на ведение реестра владельцев ценных бумаг заключается между эмитентом и регистратором, причем акционер эмитента стороной в таком договоре не является, можно прийти к выводу, что акционер, акции которого были списаны помимо его воли, не вправе предъявлять какие-либо требования напрямую к регистратору по крайней мере тогда, когда такие требования обосновываются ссылкой на обязательство, возникшее из названного договора. Действительно, если договор на ведение реестра порождает обязательство, связывающее эмитента и регистратора, то акционер как стороннее по отношению к указанной правовой связи лицо, не вправе обращать свои требования напрямую к регистратору и обосновывать их тем, что они вытекают из названного договорного обязательства. В одном из дел, рассмотренных Президиумом ВАС РФ, высшая судебная инстанция, хотя и при обсуждении иного вопроса (права акционера на иск о признании недействительным договора на ведение реестра), вплотную подошла к указанной проблеме, указав, что "...акционер не является стороной договора о ведении реестра, при этом характер и объем прав акционера в отношении регистратора определяется нормами Федерального закона "О рынке ценных бумаг", иными законами и подзаконными нормативными актами, регулирующими деятельность по ведению реестра владельцев ценных бумаг, а также соглашением между эмитентом и регистратором. При нарушении указанных обязательств акционер вправе использовать в отношении регистратора и эмитента меры защиты права, соответствующие характеру совершенного нарушения" <7>. Однако в чем же конкретно заключается "характер и объем" таинственных прав акционера по отношению к регистратору и какими средствами защиты нарушенных прав наделяется акционер против регистратора, Президиум ВАС РФ не разъяснил, указав лишь на то, что согласно п. 37 Постановления Пленума ВАС РФ от 18.11.2003 N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" при разрешении споров, возникающих в связи с исками акционеров, необходимо иметь в виду, что иски могут предъявляться акционерами только в случаях, предусмотренных законодательством, если же то или иное средство защиты прямо не предусмотрено законом, то и права на иск о признании недействительным договора на ведение реестра, заключенного между эмитентом и регистратором, акционер не имеет. -------------------------------- <7> Постановление Президиума ВАС РФ от 01.02.2005 N 12158/04 // Вестник ВАС РФ. 2005. N 6. С. 73 - 76.

Между тем, возвращаясь к ответственности за необоснованное списание акций, проявляется вопрос более тонкого свойства: если акционер, лишившийся своих акций, не вправе предъявлять требования по компенсационному иску, основывая их на договоре, стороной по которому он не является, то вправе ли такой пострадавший акционер заявлять иски напрямую к регистратору по иным правовым основаниям? Первый вариант, который может быть положен в основание компенсационного иска за необоснованное списание акций, предъявляемого непосредственно к регистратору, основывается на нормах деликтного права: требование о возмещении вреда, причиненного имуществу акционера. Подобный иск в общем имеет право на существование, но по тем же соображениям, что уже приводились выше, он представляет небольшой интерес для акционера, поскольку не обеспечивает реальной защиты нарушенного права. Кроме того, допущение деликтного иска, обращенного против регистратора, порождает проблему так называемой конкуренции деликтного и обязательственного исков (традиционно имеется в виду договорное обязательство, однако в рассматриваемом случае речь идет о внедоговорном, но в то же время и неделиктном обязательстве, которое возникает из иного основания - факта участия в акционерном образовании), которая с новой силой активно обсуждается юристами континентальной Европы <8>. -------------------------------- <8> См. материалы, представленные Еврокомиссии специальной экспертной группой, созданной для изучения проблемы взаимовлияния различных видов ответственности: Christian von Bar and Ulrich Drobnig, Study on Property Law and Non-contractual Liability Law as they Relate to Contract Law, Submitted to the European Commission, Health and Consumer Protection Directorate-General §§ 280-304 at 196-211 (SANCO B5-1000/02/000574), http://ec. europa. eu/consumers/cons_int/safe_shop/fair_bus_pract/cont_law/study. pdf [24.10.2006].

Второй вариант - это компенсационный иск, предъявляемый напрямую к регистратору, как иск, проистекающий из нарушения обязательственно-правовой связи ("акционерного обязательства") между акционером и эмитентом акций, правда, нарушения, допущенного не самим обязанным лицом (эмитентом), а привлеченным им для исполнения отдельных обязанностей, главным образом учетного свойства, третьим лицом (регистратором). При такой конструкции гипотетически можно допустить, что акционер заявляет свои требования к регистратору как к "продолжению эмитента", некой части обязанного лица, при этом действия или бездействие регистратора, которые привели к необоснованному списанию ценных бумаг, следует рассматривать как деяния самого должника (эмитента). Договор, заключенный между регистратором и эмитентом, здесь будет выполнять лишь знаковую функцию, подтверждать наличие неких отношений между эмитентом и регистратором, то самое "продолжение эмитента регистратором", но вовсе не являться самостоятельной предпосылкой для возложения ответственности на регистратора, которая в таком случае будет проистекать из тех же оснований, что и ответственность акционерного общества, - из факта нарушения ранее установившейся обязательственно-правовой связи. Однако в таком случае рассматриваемые отношения можно описать как возложение должником (эмитентом акций) исполнения обязательства (в части, относящейся к учету своих кредиторов) на третье лицо (регистратора). Как отмечается в литературе, действующая гражданская кодификация допускает возложение исполнения на третье лицо не только договорного, но также и внедоговорного обязательства <9>, а потому рассматриваемая конструкция может быть вполне применена и в данном случае. Единственное, о чем необходимо помнить в отношении рассматриваемого обязательства, это ограничение, указанное в п. 1 ст. 313 ГК РФ, в силу которого из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не должна следовать обязанность должника исполнить обязательство лично. Однако в анализируемых отношениях названных ограничений не наблюдается, напротив, зачастую законодатель специальным образом обязывает возложить такое исполнение на третье лицо - регистратора (абз. 2 п. 3 ст. 44 ФЗ об АО). Соответственно договор, заключаемый между эмитентом и регистратором, лишь оформляет такое возложение исполнения на третье лицо. При возложении исполнения обязательства на третье лицо кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом (п. 1 ст. 313 ГК РФ), но от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьим лицом сам должник в таком случае не освобождается, если законом не установлено, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо (ст. 403 ГК РФ). -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Вопросы, касающиеся возложения исполнения внедоговорных обязательств на третье лицо, рассмотрены также в монографии С. В. Сарбаша "Исполнение договорного обязательства третьим лицом", включенной в информационный банк согласно публикации - Статут, 2003. ------------------------------------------------------------------ <9> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. 2-е изд., испр. М.: Статут, 1999. С. 374 (автор главы - М. И. Брагинский); Сарбаш С. В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 121.

Вопрос о том, что понимать под словами "...если законом не установлено, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо", содержащимися в ст. 403 ГК РФ, имеет принципиально важное практическое значение. Действующее общее гражданское (ГК РФ) и акционерное (ст. 44 ФЗ об АО) законодательство единоличной ответственности регистратора не предусматривают, поскольку не содержат каких-либо специальных правил на сей счет. Однако в абз. 4 п. 3 ст. 8 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" предусматривается норма, в силу которой "...Лицу, допустившему ненадлежащее исполнение порядка поддержания системы ведения и составления реестра и нарушение форм отчетности (эмитенту, регистратору, депозитарию, владельцу), может быть предъявлен иск о возмещении ущерба (включая упущенную выгоду), возникшего из невозможности осуществить права, закрепленные ценными бумагами". Текстуальный анализ указанной нормы Закона - при том, что в ней не употребляется таких слов, как должник, обязанное лицо, привлеченное к исполнению третье лицо и проч., - позволяет все же склониться к мысли, что приведенная норма Закона, закрепляющая общую возможность предъявления иска о возмещении ущерба (убытков, поскольку там же идет речь об упущенной выгоде) к перечисленным лицам, допускает право выбора истца на заявление иска к тому или иному лицу в зависимости от того, в связи с действиями (бездействием) кого именно возник ущерб. Терминология, принятая в Федеральном законе "О рынке ценных бумаг", не предполагает использования понятий "кредитор", "должник", "обязанное лицо", "привлеченное к исполнению третье лицо", поскольку обязательственно-правовая квалификация (а не описание конкретных договоров) отношений, возникающих между профессиональными участниками рынка ценных бумаг, с одной стороны, и эмитентами и владельцами ценных бумаг, с другой стороны, находится в иной плоскости (догматической или сугубо гражданско-правовой). Учитывая это, можно с высокой степенью правдоподобности прийти к заключению, что названная норма Закона предусматривает частный случай единоличной ответственности третьего лица (регистратора), привлеченного к исполнению обязательства должником (эмитентом). Естественно, такое привлечение к единоличной ответственности возможно лишь в случае, когда подобное требование заявляется потерпевшим лицом, иными словами, это лишь опция, которую может задействовать потенциальный истец. В иных же случаях требование, адресованное напрямую к эмитенту, не может быть отклонено по тому основанию, что отвечать должен исключительно регистратор. На подобное понимание применения правил абз. 4 п. 3 ст. 8 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" в системной связи со ст. 403 ГК РФ указывает буквальный текст названной нормы ("Лицу... может быть предъявлен иск о возмещении..."). Более того, если правила ст. 403 ГК РФ имеют целью обеспечить защиту прав и законных интересов кредитора с тем, чтобы с возложением исполнения на третье лицо положение кредитора не ухудшалось <10>, то в ситуации, когда у кредитора есть право выбора - предъявить по общему правилу требование к должнику, а если есть возможность, то по своему выбору вместо должника к третьему лицу, - то совершенно очевидно, что в таком случае положение кредитора не ухудшается, а напротив, ему предоставляется больше правовых гарантий. Учитывая провозглашенный выше тезис о приоритете интересов акционера на получение реальной защиты, как представляется, потенциальному истцу - кредитору, каковым является пострадавший акционер, должно быть предоставлено указанное право выбора. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <10> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ соч. С. 376 (автор главы - М. И. Брагинский).

По ряду дел, рассмотренных арбитражными судами кассационной инстанции, суды придерживались именно указанного подхода: акционер, лишившийся акций, вправе предъявить требование о возмещении убытков напрямую к регистратору. При этом если первоначально суды взыскивали убытки единолично с регистратора со ссылкой на общие нормы об убытках (ст. 15, 393 ГК РФ) <11>, то впоследствии подобная позиция была скорректирована: ответственность исключительно регистратора была обоснована помимо указанных норм, посвященных убыткам, также ссылкой на п. 3 ст. 8 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" <12>. К сожалению, арбитражный суд кассационной инстанции, допуская единоличную ответственность регистратора по иску акционера о возмещении убытков, составляющих стоимость утраченных акций, упустил системную связь нормы п. 3 ст. 8 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" со ст. 403 ГК РФ, однако если бы такая связь была обоснована, то судебные акты, принятые по рассмотренным ранее делам, в полной мере отвечали бы рассматриваемой правовой позиции. Вместо этого суды попытались обосновать ответственность регистратора в одном случае ссылкой на рисковый характер хозяйственной деятельности регистратора (ст. 401 ГК РФ) <13>, в двух других делах сослались на п. 1 ст. 322 ГК РФ, не усмотрев оснований для солидарной ответственности эмитента и регистратора, а потому иск был удовлетворен в том виде, как первоначально заявлялся истцом, то есть исключительно против регистратора <14>. -------------------------------- <11> Постановление ФАС Московского округа от 17.09.2004 N КГ-А40/8336-04-П и решение Арбитражного суда г. Москвы от 23.03.2004 по делу N А-40-6445/03-23-68 (с регистратора взыскана стоимость утраченных акций ОАО НК "Лукойл"). Здесь и далее, если иное специально не оговорено, материалы судебно-арбитражной практики приводятся по СПС "КонсультантПлюс". <12> См. Постановление ФАС Московского округа от 09.06.2004 N КГ-А40/4529-04 и Постановление Девятого апелляционного суда от 09.12.2004 N 09АП-4406/04-ГК по тому же делу (с регистратора взыскана стоимость утраченных акций ОАО "Аэрофлот - Российские авиалинии"); Постановления ФАС Московского округа от 30.05.2006 N КГ-А40/4398-06 и N КГ-А40/4258-06-П (с регистратора взыскана стоимость утраченных акций ОАО "ГМК "Норильский никель"). <13> Постановление ФАС Московского округа от 09.06.2004 N КГ-А40/4529-04. <14> Постановления ФАС Московского округа от 30.05.2006 N КГ-А40/4398-06 и N КГ-А40/4258-06-П.

Если же встать на точку зрения, что норма абз. 4 п. 3 ст. 8 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" не является по смыслу ст. 403 ГК РФ частным случаем, предусмотренным в законе, когда перед кредитором может отвечать третье лицо, на которое должником возложено исполнение обязательства, то в силу общей нормы все той же ст. 403 ГК РФ акционер, лишившийся акций по недосмотру регистратора, в настоящее время не имеет иных легальных оснований для заявления требований исключительно к регистратору, - когда такие требования обосновываются ссылкой на нарушение регистратором обязательства, ранее возникшего между эмитентом акции и акционером. В таком случае привлечение к ответственности регистратора по компенсационному иску акционера возможно только вместе с самим эмитентом и то лишь при допущении, что эмитент и регистратор являются солидарными должниками по обязательству, связанному с предпринимательской деятельностью (п. 2 ст. 322 ГК РФ). Либо при истолковании п. 4 ст. 44 ФЗ об АО, гласящего, что "общество, поручившее ведение и хранение реестра акционеров общества регистратору, не освобождается от ответственности за его ведение и хранение", в том смысле, что указанная норма акционерного закона является частным случаем солидарной ответственности, поименованным в законе, о котором упоминается в п. 1 ст. 322 ГК РФ. Однако с устранением указанных, чрезвычайно шатких, допущений отпадают вообще какие-либо правовые основания даже для солидарной ответственности, в таком случае ответственность канализируется исключительно к эмитенту. Таким образом, с формально-юридической точки зрения эмитент акций в любом случае ответственен за то, чтобы инструменты, отражающие ранее установившиеся обязательственно-правовые связи с акционерами, бесконтрольно не списывались со счета одного лица на счета других, иными словами, за то, чтобы обязательственные связи не прекращались помимо воли управомоченных субъектов. При несоблюдении этого правила эмитент отвечает как лицо, которое не выполнило своих обязательств, а потому обязано возместить убытки. При этом не имеет значения, сам эмитент или привлеченное им третье лицо осуществляет ведение учетных книг, в которых отражаются все кредиторы эмитента по "акционерным обязательствам". Указанный принцип задает общую конструкцию ответственности именно эмитента перед акционером. В качестве опции, допускаемой законом и "включаемой" лишь тогда, когда на то есть воля пострадавшего лица, следовало бы допустить возможность единоличной ответственности регистратора (через ссылку на абз. 4 п. 3 ст. 8 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" в системной связи со ст. 403 ГК РФ), а также солидарной ответственности эмитента и регистратора (подобная опция с позиций de lege lata представляется имеющей крайне слабые правовые основания в позитивном праве, однако желательной с точки зрения de lege ferenda). Складывающаяся судебно-арбитражная практика, задаваемая высшей судебной инстанцией, пошла по пути канализирования ответственности за необоснованное списание акций исключительно к эмитенту, их выпустившему. Из трех возможных вариантов ответственности высшая судебная инстанция готова в настоящее время допустить лишь один - единоличная ответственность эмитента. Так, при рассмотрении конкретного дела, которое впоследствии приобрело прецедентное значение, высшая судебная инстанция склонилась к тому, что именно эмитент несет перед владельцами ценных бумаг ответственность за необоснованное списание акций. При этом подобная ответственность определяется по правилам главы 25 ГК РФ (ответственность за нарушение обязательств), а формально-юридические мотивы, обосновывающие единоличную ответственность эмитента, сводятся к нескольким пунктам: (1) солидарная ответственность эмитента и регистратора перед акционером за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанности по ведению и хранению реестра не предусмотрена договором и не установлена законом (п. 1 ст. 322 ГК РФ); (2) общество, поручившее ведение и хранение реестра акционеров общества регистратору, не освобождается от ответственности за его ведение и хранение (п. 4 ст. 44 ФЗ об АО); (3) должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами (ст. 403 ГК РФ), а п. 3 ст. 8 Федерального закона "О рынке ценных бумаг", ФЗ об АО, п. 5.4 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного Постановлением ФКЦБ России от 02.10.1997 N 27, не устанавливают специальных правил об основаниях и размере ответственности держателя реестра акционеров. Следовательно, эмитент, являясь лицом, на которое законом возложена обязанность по надлежащему ведению и хранению реестра, несет перед владельцами ценных бумаг ответственность в соответствии с правилами главы 25 ГК РФ, а именно исходя из норм о возмещении убытков (п. 1 - 2 ст. 393, ст. 15 ГК РФ) <15>. -------------------------------- <15> Постановление Президиума ВАС РФ от 02.08.2005 N 16112/03 // Вестник ВАС РФ. 2005. N 12. С. 30 - 36.

При рассмотрении другого дела, аналогичного по существу, высшая судебная инстанция, рассматривая дело в порядке надзора уже в третий раз, не только повторила ratio decidendi, впервые озвученное в указанном выше деле, но, более того, уточнила, что если истец основывает свои требования на положениях ст. 393 ГК РФ, устанавливающих обязанность должника возместить убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, то "...ссылка судов трех инстанций на ст. 1080 ГК РФ о солидарной ответственности лиц, совместно причинивших вред, является необоснованной, поскольку требования истца вытекают из обязательственных, а не деликтных отношений" <16>. Оставляя в стороне обоснованность подобного рассуждения, следует все же обратить внимание, что в данном деле высшая судебная инстанция продолжила движение в ранее избранном направлении (единоличная ответственность эмитента), квалифицируя рассматриваемые отношения как обязательственно-правовые (однако возникшие не из договора) и последовательно отделяя данную ответственность от деликтной. -------------------------------- <16> Постановление Президиума ВАС РФ от 20.02.2006 N 5134/02 (текст Постановления официально не опубликован, СПС "КонсультантПлюс", см. по тому же делу Постановления Президиума ВАС РФ от 13.04.2004 N 5134/02 и от 26.11.2002 N 5134/02).

Таким образом, высшая судебная инстанция, не обнаружив формально-юридических оснований для привлечения к солидарной ответственности эмитента и регистратора, а также не усматривая оснований для единоличной ответственности регистратора, в приведенных делах склонилась к выбору лишь одного из трех возможных в таком случае вариантов ответственности - единоличной ответственности эмитента акций. Показательно, что арбитражный суд кассационной инстанции, Федеральный арбитражный суд Московского округа - суд, где до настоящего времени были рассмотрены все известные дела по таким спорам, в недавно принятом судебном акте по конкретному делу вслед за Президиумом ВАС РФ несколько отошел от ранее поддерживаемой позиции о возможности привлечения к единоличной ответственности регистратора и указал, отправляя дело на новое рассмотрение, на необходимость привлечения эмитента в качестве ответчика по иску <17>. -------------------------------- <17> Постановление ФАС Московского округа от 11.05.2006 N КГ-А40/2737-06 (судебные акты об отказе в удовлетворении иска о взыскании с регистратора стоимости утраченных акций ОАО НК "Лукойл" отменены, дело направлено на новое рассмотрение). По идентичному делу, рассмотренному ранее по иску того же истца, где речь шла о взыскании компенсации за пакет акций того же эмитента, хотя и акций другой категории, кассационный суд поддержал истца, удовлетворив иск против регистратора - ср. Постановление ФАС Московского округа от 17.09.2004 N КГ-А40/8336-04-П и решение Арбитражного суда г. Москвы от 23.03.2004 по делу N А-40-6445/03-23-68 (с регистратора взыскана стоимость утраченных акций ОАО НК "Лукойл").

Указанное положение наблюдается в правоприменительной практике, которая отражает понимание вышестоящим судом lex lata, однако каким образом мог бы совершенствоваться данный институт с позиций de lege ferenda? Итак, завершая рассмотрение юридико-догматической составляющей, можно выставить ряд соображений уже политико-правового свойства, хотя и в рамках заданных выше границ: ответственности эмитента и/или регистратора по компенсационному иску. Думается, что пока существует известная навязанность услуг регистратора для эмитентов, при которой не эмитент, исходя из тех или иных рыночных соображений, свободно выбирает регистратора, а законодатель императивным образом навязывает подобные услуги, как только превышается формальный порог в 50 акционеров (абз. 2 п. 3 ст. 44 ФЗ об АО), до тех пор эмитенты будут вполне обоснованно ставить вопрос о привлечении к ответственности регистраторов - без разницы, в каком виде (единолично регистратора, солидарно с эмитентом или субсидиарно к ответственности эмитента либо эмитента субсидиарно к ответственности регистратора). Подобная логика совершенно очевидна: если эмитент не вправе, а обязан привлекать в определенных случаях регистратора, при этом эмитент не может устраниться от подобного привлечения, то такая обязанность должна сопровождаться разделением рисков: либо эмитент будет контролировать регистратора, чтобы не допустить операций, которые приведут к ответственности эмитента, либо регистратор должен так или иначе отвечать вместе с эмитентом, а возможно даже и вместо него. Картина меняется кардинальным образом, если допустить на мгновение, что эмитенты не обязаны привлекать регистраторов для осуществления учетных функций, однако могут делать это по своему усмотрению. При таком подходе любой выбор регистратора эмитентом - это осознанный и свободный выбор эмитента, соответственно привлечение регистратора эмитентом не только не снимает ответственности с эмитента, а напротив, лишает эмитента возможности ссылаться на то, что списание акций стало следствием недосмотра привлеченного третьего лица, поскольку риск выбора регистратора - как и риск выбора любого иного контрагента, точнее, третьего лица, на которого должником возлагается исполнение, - в таком случае лежит на эмитенте (остается на самом должнике). Закономерно возникает вопрос: если эмитент не обязан привлекать регистратора, то что может подвигнуть эмитентов на такой выбор? Ответ, как ни парадоксально, состоит в том, чтобы как раз минимизировать собственные риски и сократить издержки: если эмитент всегда ответственен перед акционером за сохранность акции, то рано или поздно, когда издержки на поддержание собственной учетной инфраструктуры и (или) расходы на возмещение необоснованно списанных по недосмотру эмитента акций начинают превышать все те блага, которые эмитент извлекает от ведения учетных книг самостоятельно, такой эмитент задастся целью найти на рынке профессионала, который возьмет на себя функцию по ведению учетных книг, ранее осуществлявшуюся эмитентом. Передавая указанную функцию регистратору, эмитент будет надеяться минимизировать свои издержки, а отношения, которые возникнут между эмитентом и регистратором, - это отношения экономически равных субъектов, где за качественно оказываемые услуги платится адекватное вознаграждение. Единственным значимым аргументом, который приводится в пользу того, чтобы навязывать регистраторов акционерным обществам, является следующее соображение: обязательность наличия регистратора исключает возможность манипулирования данными реестра и сокращает риски недобросовестных действий со стороны эмитента, точнее, лиц, осуществляющих функции органов управления эмитента. Присутствие третьего лица (регистратора), формально не заинтересованного в подобных манипуляциях и, более того, подвергающегося жесткому регулированию со стороны государственных органов, по мысли сторонников такого подхода, сводит на нет возможности как фиктивной утраты реестра или данных, его составляющих, так и прочих злоупотреблений. Между тем, как показывает практика, ведение реестра регистратором не способно уберечь акционеров от преступных посягательств на их акции, поскольку одинаковые по существу совершаемых хищений деяния возможны как при ведении реестра регистратором <18>, так и в ситуации, когда реестр ведется обществом самостоятельно <19>. При подобном положении, вероятно, услуги регистраторов должны не навязываться законодателем, а выбираться самими эмитентами по их усмотрению. -------------------------------- <18> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 29.08.2006 N 1877/06, Постановление ФАС Московского округа от 25.08.2005 N КГ-А40/7675-05. <19> См.: Постановление ФАС Московского округа от 18.08.2006 N КГ-А40/7658-06-П.

Переходя от критического осмысления складывающейся практики к конкретным предложениям по совершенствованию норм права, необходимо отметить, что в настоящее время разработаны поправки в п. 4 ст. 44 ФЗ об АО, предполагающие закрепление на законодательном уровне именно солидарной ответственности эмитента и регистратора, хотя и сделано это в рамках той "системы координат", которая нашла отражение в действующем акционерном и ценно-бумажном законодательстве, предполагающем привлечение в известных случаях регистратора к осуществлению отдельных функций самого эмитента <20>. Однако если рано или поздно отечественный законодатель откажется от обязательности привлечения регистратора для осуществления учетных функций, а такая возможность будет отдана на выбор самого эмитента, то необходимость в подобной норме со временем отпадет сама собой. Кроме того, следует описать право регресса, а также решить вопрос о разложении подобной ответственности - на тот случай, если будет принято решение об отходе от общей нормы п. 2 ст. 325 ГК РФ. -------------------------------- <20> См. п. 1 ст. 6 проекта Федерального закона "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации (в части совершенствования механизмов разрешения корпоративных конфликтов)", вносится Правительством РФ. Размещено на интернет-сайте по адресу: http://asozd. duma. gov. ru/main. nsf/(Spravka)?OpenAgent&RN=384664-4&02 [02.02.2007].

Таким образом, в перспективе, вероятно, следует прийти к базовой норме - солидарная ответственность эмитента и регистратора (пока услуги регистратора для многих эмитентов будут обязательны, при отказе от такой обязательности базовой должна быть единоличная ответственность эмитента, а солидарная - возможность, задаваемая условиями заключенного между эмитентом и регистратором договора в силу п. 1 ст. 322 ГК РФ). В качестве опции, используемой тогда, когда на то есть воля пострадавшего лица, следовало бы допустить возможность единоличной ответственности как исключительно регистратора, так и только эмитента, при этом подобный выбор кредитором будет возможен в силу нормы п. 1 ст. 323 ГК РФ, если допустить солидарную ответственность.

III. Заключение

Итак, предпринятый анализ существа отношений, наблюдаемых в связи с привлечением к ответственности эмитента и регистратора за незаконно списанные акции, позволил прийти к заключению, что подобная ответственность не исключает возможности заявления исков, направленных на отыскание акции в натуре, а является лишь одним из средств правовой защиты акционеров, сосуществующих наряду с прочими исками. Основания такой ответственности заложены в самом существе участия в акционерном обществе и проистекают из обязательственной внедоговорной связи, которая устанавливается между акционером и эмитентом акций. Существо подобной ответственности в наиболее общем виде может быть описано как возмещение убытков, возникших у лица, прежде обладавшего акциями, однако лишившегося акций по недосмотру общества или привлеченного им третьего лица - регистратора. Политико-правовые выводы, к которым приходит автор, могут показаться несколько парадоксальными, однако при существующем законодательном регулировании эмитент и регистратор должны нести солидарную ответственность перед акционером в случае необоснованного списания акций, если прежним акционером, лишившимся акций, заявляется компенсационный иск. Наконец, в интересах регистраторского сообщества - если, конечно, оно желает оградить себя от исков акционеров, - ратовать за отказ от законодательного закрепления обязательности привлечения регистраторов к ведению реестра акционеров, в противном случае, особенно если будет реализована идея, согласно которой все акционерные общества будут обязаны передать ведение реестра регистраторам, в перспективе можно прийти к результату, который регистраторы пока что не могут даже представить: полной единоличной ответственности именно регистраторов и устранению от подобной ответственности эмитентов.

------------------------------------------------------------------

Название документа