Безопасность предпринимательства в законодательстве Российской Федерации

БЕЗОПАСНОСТЬ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

В. С. АНОХИН

Анохин В. С., председатель Арбитражного суда Воронежской области, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ.

Отношения между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, регулирует гражданское законодательство, исходя из того, что предпринимательской деятельностью является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке, и основанная на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников гражданско-правовых частных правоотношений, участников гражданского оборота (ст. 2 ГК РФ). Законодатель декларирует добросовестное поведение участников гражданского оборота. Более того, законодатель предупреждает, что в случае несоблюдения требований добросовестности правил осуществления гражданских правоотношений суд может отказать такому лицу в защите принадлежащего ему права. Современные конституционное и гражданское законодательства закрепляют в нормативном порядке гарантии безопасного ведения хозяйственной деятельности, предпринимательства, а судебная система, в частности система арбитражных судов, обеспечивает реализацию в необходимых случаях этих гарантий на практике. Анализ действующего законодательства, регулирующего предпринимательскую и иную экономическую деятельность и защиту прав предпринимательских структур и организаций, позволяет сделать оптимистический вывод о том, что в демократической стране с рыночными отношениями в экономике должны действовать только добросовестные участники гражданского оборота, безопасная деятельность которых обеспечивается государством. На самом деле арбитражная судебная практика свидетельствует о противоположном. Приведу несколько цифр. В 2005 г. все арбитражные суды Российской Федерации рассмотрели 1467368 арбитражных дел, что в 5 раз больше, чем в 1996 г. И количество рассмотренных арбитражных дел растет из года в год. Так, в Арбитражный суд Воронежской области, не самый крупный в Российской Федерации, в 2005 г. поступило более 28 тысяч исков и заявлений, что в 1,7 раза больше, чем в 2004 г., и в 2,74 раза больше, чем в 2003 г. Для сравнения заметим, что в 1996 г. в тот же Суд поступило всего 4350 исковых заявлений, что почти в 6,5 раза меньше, чем в 2005 г. Тенденция значительного увеличения обращений граждан и юридических лиц в арбитражные суды сохраняется: в целом по стране их число ежегодно увеличивается на 20 - 25 процентов. И это на фоне того, что средства массовой информации массированно твердят о коррумпированности всей судебной системы, о падении доверия к ней со стороны граждан России. Не вызывает сомнений факт, что количество обращений граждан - предпринимателей и юридических лиц в арбитражные суды зависит от исполнительской дисциплины в предпринимательских отношениях, от добросовестного исполнения договорных и иных обязательств участниками гражданского оборота, участниками публично-правовых обязательств. Сторона, не получившая исполнения по сделке, по договору, иного обязательства, вынуждена обращаться за защитой своих нарушенных прав и законных интересов в судебные органы, ибо нарушаются ее безопасность, нормальное ведение делового оборота. Признание на конституционном уровне принципа недопустимости нарушения прав и свобод человека и гражданина осуществлением своих прав и свобод (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ) нашло отражение в действующем гражданском законодательстве и получило новое толкование. Если раньше в гражданском законодательстве запрещалось пользование правами в противоречие с их социально-хозяйственным назначением (ГК РСФСР 1922 г.) либо "назначением этих прав в социалистическом обществе в период развернутого строительства коммунизма" (Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1961 г.), то теперь ст. 10 ГК РФ пределы правоосуществления устанавливает посредством запрещения всех форм злоупотребления правом. Эти конституционные положения в равной мере относятся ко всем участникам делового оборота, ибо Конституция Российской Федерации закрепляет равенство всех перед законом, гарантирует безопасное использование своих прав каждым, в том числе и в сфере предпринимательских, экономических отношений. Судебная же практика свидетельствует о том, что эти гарантии не срабатывают. Почему? Для начала обратим внимание на содержание ст. 10 ГК РФ. Она называется "Пределы осуществления гражданских прав", что свидетельствует о том, что речь идет прежде всего об осуществлении участниками гражданского оборота принадлежащих им прав, то есть закон предполагает наличие реальных прав. Статья 10 ГК РФ запрещает действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу (так называемая шикана), злоупотребление правом в иных формах, запрещает использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, злоупотребление доминирующим положением на рынке. Важнейшей гарантией безопасного осуществления предпринимательства, запрета злоупотребления правом является предоставление Конституцией РФ юридическим и физическим лицам права на судебную защиту, рассмотрение судом спорных вопросов. При анализе института злоупотребления правом необходимо исходить, во-первых, из наличия права, ибо злоупотребить несуществующим правом невозможно, во-вторых, необходимо конкретизировать право, которым злоупотребляет субъект права. В ст. 10 ГК РФ, по моему мнению, речь идет о злоупотреблении правом на обращение в суд за судебной защитой, т. е. правом на иск, на подачу иска в суд. Именно при обнаружении злоупотребления правом на иск суд должен отказать лицу в судебной защите. Если же суд в ходе судебного разбирательства устанавливает, что требования заявителя уже удовлетворены до судебного разбирательства или до подачи иска в суд и суд отказывает истцу в удовлетворении исковых требований, налицо не отказ в судебной защите, а отказ в удовлетворении судом необоснованных требований в результате судебного разбирательства. Отказ в защите права, которым злоупотребляет лицо, должен состояться в виде отказа в принятии искового заявления, в противном случае институт отказа в защите прав не будет работать и иметь правовых последствий. В-третьих, необходимо выяснять цель злоупотребления правом, во зло кому или чему осуществляется злоупотребление и с какой целью. Злоупотребление может иметь целью причинение вреда, ущерба другому лицу (шикана), воспрепятствование нормальному осуществлению предпринимательской или иной экономической деятельности, подрыв деловой репутации, авторитета субъекта предпринимательства, в том числе и вовлечение в судебную тяжбу с этими же целями (гражданско-правовой аспект злоупотребления правом), а также воспрепятствование суду (государству) в осуществлении правосудия, вынесения в короткие сроки законного и обоснованного решения по хозяйственному спору посредством нарушения или недобросовестного исполнения прав и обязанностей, предусмотренных арбитражно-процессуальным законодательством, злоупотребление правом на иск, правом на ходатайства и заявления в процессе судопроизводства и т. п. с целью затянуть судебный процесс и не допустить скорейшего восстановления определенности в отношениях сторон судебного процесса (процессуальный аспект злоупотребления правом). Таким образом, закон указывает лишь на формы злоупотребления правом. Однако ясного представления о существе этих злоупотреблений закон не дает, и практика правоприменения сталкивается с большими трудностями как в практической реализации, так и в толковании содержания. Особые сложности возникают при применении шиканы и злоупотреблении правом в иных формах в предпринимательской деятельности, когда позиция пострадавшей стороны, в отношении которой совершено злоупотребление правом, остается без защиты, безопасность его предпринимательской деятельности в каждом конкретном случае, а следовательно, и в целом обеспечена не будет. Так, например, консалтинговая фирма путем выкупа долга или уступки права требования завладела требованиями к должнику на сумму, превышающую предусмотренную законодательством о банкротстве, как условие для заявления требования о признании должника несостоятельным (банкротом). При этом взыскатель неоднократно отказывался от получения денежных средств, в том числе и скрывая свои банковские счета, отказываясь получить их и с депозитного счета нотариуса. Действовала ли консалтинговая фирма с намерением причинить вред другому лицу? Несомненно. И арбитражный суд правомерно применил в конкретном деле последствия несоблюдения требований ст. 10 ГК РФ - отказал заявителю в принятии его заявления о признании должника банкротом, в реализации его права на подачу иска. Следует заметить, что в настоящее время весьма распространены случаи, когда процедура банкротства используется с целью ущемления интересов должника, устранения его как конкурента на товарном рынке. Высший Арбитражный Суд по этому поводу в письме от 20 января 1999 г. N С1-7/УП-61 рекомендовал арбитражным судам "иметь в виду, что процедура банкротства может использоваться в целях передела собственности, устранения конкурента, в связи с чем необходимо тщательно исследовать конкретные обстоятельства по делу с учетом требований статьи 10 Гражданского кодекса РФ". Прогноз Высшего Арбитражного Суда РФ не только оправдался, но и многократно подтверждается в реальной действительности. Только судебный контроль в этой части малоэффективен: арбитражный суд в деле о банкротстве лишь утверждает решения собрания кредиторов и не наделен правом на судейское усмотрение <1>, а потому интересы должника остаются незащищенными, злоупотребление правом не может быть пресечено, а безопасность предпринимательства реально обеспечена. -------------------------------- <1> Подробно об этом см.: Анохин В. С. Антикризисное управление и роль суда в осуществлении процедуры банкротства. Воронеж: Изд-во Воронежск. гос. ун-та, 2006.

Банкротство организаций и предпринимательских структур вообще представляет собой широкое поле для злоупотребления правом. Оно выражается прежде всего в недобросовестности, а нередко и в прямом умысле должника в преддверии своей несостоятельности реализовать свое имущество аффилированным лицам, близким родственникам, а то и самому себе в лице руководителя вновь созданной структуры, с тем чтобы предстать в нужный момент перед своими кредиторами организацией без имущества, но с долгами. Разумеется, в отдельных случаях имущество продается с целью произвести расчеты с кредиторами. Вполне допустимо, что в кризисной ситуации отчуждение имущества может быть осуществлено и по более низкой цене, чем в обычных условиях рынка. Но должник, чтобы не допустить собственного банкротства, должен принимать любые меры, в том числе и с определенной степенью риска. Однако и арбитражный управляющий, и арбитражный суд должны выявлять грань между названными ситуациями и действовать с учетом законности и защиты прав не только кредиторов, но и должника. Во всяком случае, арбитражный суд должен обеспечить не только право субъекта предпринимательства на осуществление предпринимательской деятельности, но и ее безопасное ведение. Не менее важной проблемой представляется принудительная реализация имущества должников как в процедуре банкротства, так и в исполнительном производстве по решению суда и других органов. Проблема включает в себя как оценку имущества, так и порядок продажи. Как правило, оценочная стоимость имущества занижается не на пункты, а на порядки. И эта оценка не может быть оспорена, поскольку носит рекомендательный характер, но уполномоченные государством продавцы такого имущества ею руководствуются при проведении торгов. Условия организации и порядок проведения торгов регулируются лишь в общих чертах (ст. 447 - 449 ГК РФ), определенных условий и требований к участникам на правительственном уровне до сих пор не принято, устроители торгов их устанавливают сами, по своему усмотрению, оспорить их невозможно. Проблематичным является и погашение долга путем обращения взыскания на имущество и дебиторскую задолженность должника. Общий порядок обращения взыскания на имущество должника регулируется положениями Федерального закона "Об исполнительном производстве", нормами Гражданского кодекса РФ (§ 1 главы 24), Временной инструкцией о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (дебиторской задолженности) при обращении взыскания на имущество организаций должников, утвержденной Приказом Минюста РФ от 3 июля 1998 года N 76 (далее - Временная инструкция) <2>. -------------------------------- <2> Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 1998. N 16.

Дело в том, что согласно ст. 46, 58 Федерального закона "Об исполнительном производстве" в случае отсутствия у должника денежных средств взыскание должно обращаться и на дебиторскую задолженность должника, которая представляет собой совокупность имущественных прав (прав требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным перед ним денежным обязательствам третьих лиц. Главный вопрос в рассматриваемых ситуациях состоит в оценке дебиторской задолженности и в порядке реализации имущества. Вопрос о цене дебиторской задолженности организаций-должников регулируется абз. 1 - 3 п. 9, абз. 2 п. 16, п. 17, абз. 1 п. 36, п. 37 Временной инструкции. Дебиторская задолженность, не реализованная на торгах, подлежит реализации продавцом на комиссионных началах. Министерство юстиции РФ разработало и порядок комиссионной продажи дебиторской задолженности. В случае признания торгов несостоявшимися лицо, осуществляющее взыскание, либо по его поручению продавец в пятидневный срок передает дебиторскую задолженность со всеми необходимыми документами на реализацию этой задолженности на комиссионных началах. Если в течение пяти дней с момента выставления дебиторской задолженности на комиссионную продажу она не была реализована, продавец имеет право поставить перед лицом, осуществляющим взыскание, вопрос о переоценке этой дебиторской задолженности. Новая оценка должна быть произведена в течение десяти дней с момента принятия решения о ее проведении. Переоценка дебиторской задолженности в связи с невозможностью ее реализации может производиться до двух раз. Анализ сроков, установленных для осуществления всех действий по проведению торгов и комиссии по продаже дебиторской задолженности, позволяет сделать однозначный вывод о том, что в этой части Временная инструкция не соответствует требованиям п. 4 ст. 54 Закона об исполнительном производстве, в силу которого, если имущество не будет реализовано в двухмесячный срок, взыскателю предоставляется право оставить это имущество за собой. В случае отказа взыскателя от имущества оно возвращается должнику, а исполнительный документ - взыскателю. Это правило в исполнительном процессе при обращении взыскания на имущество должника практически не применяется. Почему? Не потому ли, что комиссионная продажа позволяет занизить стоимость имущества и дебиторской задолженности, в том числе в сотни и тысячи раз, и продать его за бесценок "нужным" людям? Передача нереализованного имущества взыскателю позволила бы исключить криминальные ситуации при реализации имущества в целях погашения долгов. Более того, осмелюсь предложить легализовать в исполнительном законодательстве порядок наделения взыскателя преимущественным правом приобретения реализуемого имущества по цене продажи на торгах или на комиссионных началах. Подобный порядок предусмотрен Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" при реализации имущества должника - банкрота стратегического предприятия <3>. Возможность первоначального должника выкупить, приобрести свою задолженность подтверждена Верховным Судом РФ <4>. -------------------------------- <3> Анохин В. С. Правовое регулирование процедуры по делам о несостоятельности (банкротстве): Учебное пособие. Воронеж, 2003. С. 191. <4> Решение Верховного Суда РФ от 31 мая 2001 г. N ГКПИ01-804 об оставлении без удовлетворения заявления ОАО "Акционерная энергетическая компания "Комиэнерго" о признании недействующими (незаконными) некоторых норм Временной инструкции о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику.

В этом предложении нет ничего одиозного: оно позволит исключить криминальные действия реализаторов имущества, защитить интересы участников торгового оборота и их безопасность. Особого внимания заслуживает институт правового обоснования реституции при банкротстве, который близко граничит со злоупотреблением правом. Возникает правомерный вопрос: применение последствий недействительности сделок, например, это всегда следствие злоупотребления правом? Принятие нормативного правового акта, решение властного органа, признанные судом недействующими или недействительными, - это результат злоупотребления правом? Действующее законодательство Российской Федерации не предусматривает специальных последствий недействительности сделок, не ставит их в зависимость от оснований недействительности. В ст. 167 ГК РФ предусмотрено единственное последствие недействительности - приведение сторон в первоначальное положение. В ходе осуществления процедуры банкротства, при проведении анализа финансового состояния должника арбитражные управляющие очень часто обнаруживают совершение сделок по реализации имущества должником. Необходимость реализации имущества вызывается стремлением должника не допустить окончательного провала и уйти честным, добросовестным путем от долгов. Такие сделки могут быть вынужденными. И покупатель этого имущества осведомлен о затруднительном положении продавца, вынуждаемого реализовать в преддверии банкротства имущество по более низкой цене, чем в обычных рыночных условиях. Правомерными ли будут действия и требования арбитражного управляющего о признании таких сделок должника-банкрота недействительными и применении реституции? Представляется, что в подобной ситуации ни продавца (должника, которому грозит банкротство и ликвидация), ни покупателя, который осведомлен о затруднительном положении продавца, но приобретает имущество и содействует тем самым продавцу в погашении им своих долгов, нельзя обвинить в злоупотреблении правом, не говоря уже о ситуации, когда сделка купли-продажи совершена по рыночной цене. Полагаю, что в подобных ситуациях реституция как последствие признания сделки недействительной, признания злоупотребления правом применяться не должна. Другое дело, когда используется вариант умышленной реализации имущества с целью выведения активов, передачи их аффилированному субъекту предпринимательства, с целью остаться перед кредиторами с нулевыми активами, но с долгами. В таких ситуациях не вызывает сомнений злоупотребление правом не только продавцом имущества, но и его покупателем, заведомо знавшим о злоупотреблении правом стороны по сделке. Именно для таких ситуаций должно действовать правило, согласно которому покупатель, купивший имущество предприятия-банкрота по заниженной цене, должен нести риск того, что в результате реституции он не получит с банкрота всей уплаченной суммы. Однако эффективность этого правила, авторитет законодательной нормы, в частности в отношении сделок с недвижимостью, ликвидированы известным решением Конституционного Суда РФ о добросовестности приобретателя. Используя этот правовой институт, "дельцы от бизнеса" научились за один день совершать и регистрировать по 3 - 4 сделки купли-продажи объектов недвижимости. И никакая реституция не защитит кредиторов от злоупотребления правом недобросовестного должника. Возвращать или не возвращать в порядке реституции имущество обанкротившемуся должнику в конкурсную массу - это вопрос правовой нормы, закона <5>. -------------------------------- <5> Рухтин С. Злоупотребление правом, или Правовое обоснование реституции при банкротстве // Хозяйство и право. 2006. N 3. С. 77.

Злоупотребление правом возможно и имеет место не только в материально-правовых, но и в процессуально-правовых отношениях. Законодательного определения злоупотребления правом в процессуальных правоотношениях, в процессе отправления правосудия также не существует. На практике процессуальные злоупотребления воспринимаются как воспрепятствование осуществлению правосудия. Основывается такой подход на требовании ч. 2 ст. 41 АПК РФ, которая предусматривает обязанность лиц, участвующих в деле, добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами, установлено, что злоупотребление процессуальными правами лицами, участвующими в деле, влечет за собой для этих лиц предусмотренные Кодексом неблагоприятные последствия <6>. -------------------------------- <6> Юдин А. В. Злоупотребление процессуальными правами в гражданском судопроизводстве. СПб., 2005. С. 8; Он же. Недобросовестность и злоупотребление процессуальными правами при рассмотрении гражданских дел в судах // Хозяйство и право. 2006. N 5. С. 80 - 83; Приходько А. Воспрепятствование разрешению дел в арбитражных судах: процессуальные средства и судебное реагирование // Хозяйство и право. 2006. N 5. С. 66.

Процессуальными правами обладают только лица, участвующие в деле. Статус лица, участвующего в деле, возникает после принятия искового заявления и возбуждения производства по делу (ст. 127 АПК РФ). И лишь с этого момента можно злоупотребить процессуальными правами. Следовательно, подача заявления (искового) или жалобы, которыми возбуждается дело в суде, а равно включение в них каких-либо положений не могут признаваться злоупотреблением правом. Для анализа сущности и признаков злоупотребления процессуальными правами необходимо определиться с понятием и особенностями процессуальных прав, порядком их осуществления. Так, по определению А. А. Мельникова, "субъективное гражданское процессуальное право - это установленная и обеспеченная нормами гражданского процессуального законодательства... возможность участника процесса действовать определенным образом или требовать определенных действий от суда и через суд от других участников процесса в своих собственных, общественных или государственных интересах или в интересах других лиц" <7>. -------------------------------- <7> Курс советского гражданского процессуального права. Т. 1. М.: Наука, 1981. С. 228 - 229.

Процессуальные кодексы закрепляют достаточно широкий круг прав лиц, участвующих в деле (ч. 1 ст. 41 АПК РФ, ч. 1 ст. 35 ГПК РФ). Особенность гражданских процессуальных прав в отличие от субъективных гражданских прав видится в том, что их значительная часть носит характер правомочий на одностороннее волеизъявление <8>. Под правомочием на одностороннее волеизъявление понимается обеспеченная законом возможность совершать процессуальные действия <9>. -------------------------------- <8> Елисейкин П. Ф. Гражданские процессуальные отношения. Ярославль, 1975. С. 71. <9> Щеглов В. Н. Гражданское процессуальное правоотношение. М., 1966. С. 59.

Для выяснения истинного смысла выражения "злоупотребление правом" Е. В. Васьковский предлагал взять исходной точкой сущность и задачи гражданского процесса. Считая, что целью процесса является правильное и скорое разрешение дел, которое в состязательном процессе обеспечивается привлечением к участию в процессе тяжущихся, Е. В. Васьковский делает вывод, что процессуальные права даны законом лицам, участвующим в деле, "для содействия их правильному разрешению и что каждый раз, когда тяжущийся совершает какое-либо процессуальное действие не с этой целью, а для достижения каких-либо посторонних целей (для введения судей в заблуждение, для проволочки дела, для причинения затруднения противнику), он выходит за пределы действительного содержания своего права, т. е., иначе говоря, злоупотребляет им <10>. -------------------------------- <10> Васьковский Е. В. Курс гражданского процесса. М., 1914. С. 669, 676, 677. Цит. по: Радченко С. Д. Злоупотребление процессуальными правами // Арбитражная практика. 2005. N 5. С. 48.

Согласно ч. 1 ст. 167 АПК РФ и ч. 1 ст. 194 ГПК РФ при разрешении спора по существу суд принимает решение. Оно должно быть законным и обоснованным. Требование вынесения законного и обоснованного решения предъявляют суду не лица, участвующие в деле, а государство. Поскольку функцию отправления правосудия государство берет на себя, значит, интерес в надлежащем выполнении этой функции есть у государства. Под злоупотреблением правом в гражданском праве необходимо понимать осуществление права при отсутствии в этом интереса уполномоченного лица. При злоупотреблении процессуальными правами лицо действует вопреки интересу, но не своему и не иных лиц, участвующих в деле, а интересу государства. Иными словами, злоупотребление правом в судебном процессе - это его использование во зло государству в лице суда. Поскольку понятие "злоупотребление правом" может быть использовано лишь тогда, когда управомоченный субъект обладает определенным субъективным правом, то при совершении неправомерного процессуального действия злоупотребления правом нет <11>. Этот вывод можно подтвердить и проиллюстрировать примером, когда сторона по спору, ответчик в своих возражениях против требований истца о признании за ним права собственности, ни в первой, ни в апелляционной инстанциях, не ссылаясь на наличие договора купли-продажи и акта приема-передачи продаваемого имущества, представила их лишь в кассационную инстанцию арбитражного суда. -------------------------------- <11> Радченко С. Д. Злоупотребление процессуальными правами // Арбитражная практика. 2005. N 5. С. 49.

Можно ли такие действия лица, участвующего в арбитражном процессе, рассматривать в качестве злоупотребления правом? Думается, нет. Ответчик не представил доказательства, которые у него были, в состязательном процессе и не защитил собственные права и интересы. Однако представлять доказательства - это не право, а обязанность участвующего в деле лица, предусмотренная АПК РФ. Поэтому в такой ситуации нет злоупотребления правом, а присутствует отказ от защиты собственных прав. Ведь злоупотребление - действие лица во зло кому-то, в судебном процессе - государству в лице суда, но не себе. Такие действия влекут неблагоприятные последствия для нарушителя процессуальных прав и обязанностей. В судебной практике злоупотребление процессуальными правами чаще всего проявляется в уклонении от обязанности, неиспользовании управомоченным лицом своего процессуального права в части доказывания. Напомню нормативное положение ч. 2 ст. 41 АПК РФ: "Лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами". Эту норму я бы продолжил следующим текстом: "Содействовать скорейшему и законному разрешению спора". В юридической литературе высказана мысль, что юридической обязанности для стороны доказывать обстоятельства материально-правового характера, на которые она ссылается, не существует, что ответчик в процессе имеет право избрать пассивную позицию и просто отрицать иск, что у него отсутствует обязанность доказывать какие-либо обстоятельства <12>. Возражая против такого подхода, сошлюсь на ст. 65 АПК РФ "Обязанность доказывания", которая обязывает каждое лицо, участвующее в деле, доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Обязанность доказывания обстоятельств, послуживших основанием для принятия государственными органами, органами местного самоуправления, иными органами и должностными лицами оспариваемых актов, решений, совершения действий (бездействия), возлагается на соответствующие орган или должностное лицо. Приведенная законодательная норма свидетельствует о том, что отрицать наличие обязанности доказывания невозможно и нет оснований. Даже если ответчик изберет "страусиную" позицию своей защиты и на все доводы истца будет отвечать молчанием, он только навредит себе: в дальнейшем не сможет приводить доводы и возражения на стадиях пересмотра судебных актов. Да и будут ли у него основания для обжалования судебных актов? -------------------------------- <12> Баулин О. В. Бремя доказывания при разбирательстве гражданских дел. М., 2004. С. 99.

Между тем следует иметь в виду, что неприменение права по инициативе лица, участвующего в гражданском обороте или в судебном процессе, не может быть признано злоупотреблением правом и к нему не могут быть применены неблагоприятные последствия, кроме тех, которые предусмотрены в законе. Тем не менее в некоторых случаях суды ссылаются на злоупотребление правом, когда в этом нет необходимости. Так, ОАО "Воронежоблгаз" обратилось в Арбитражный суд Воронежской области с заявлением о восстановлении пропущенного срока для предъявления к исполнению исполнительного листа (дело N А14-5276/04/6/12и). Суды первой и второй инстанции удовлетворили заявленное требование. Материалы дела свидетельствуют о том, что взыскатель неоднократно предъявлял и отзывал исполнительный лист по просьбе должника в связи с достижением между ними соглашения о добровольном погашении долга: должнику была предоставлена рассрочка погашения задолженности, а исполнительный лист был отозван. В связи с неисполнением достигнутого соглашения и непогашением долга взыскатель вынужден снова обращаться к судебному приставу-исполнителю для принудительного исполнения решения суда, но срок для предъявления исполнительного листа к исполнению истек. Суд первой инстанции признал уважительными причины пропуска срока для предъявления к исполнению исполнительного листа и восстановил его. Апелляционная и кассационная инстанции судебный акт суда первой инстанции оставили в силе, но суд кассационной инстанции в своем Постановлении указал: "При таких обстоятельствах ссылка заявителя жалобы (должника) на пропуск срока для предъявления исполнительного листа к исполнению после прекращения им добровольных выплат является злоупотреблением своим процессуальным правом". Ссылка должника на пропуск процессуального срока взыскателем правомерна, но ведь законом прямо предусмотрена возможность его восстановления и возможность обжалования соответствующего судебного акта. Так почему же такие действия являются злоупотреблением правом должника? Своими действиями взыскатель создавал возможность для добровольного исполнения обязанности по решению суда, содействовал предотвращению негативных для должника последствий принудительного исполнения судебного акта (обращение взыскания на имущество, взыскание исполнительского сбора). Правомерно возникает вопрос: так кто же из двух сторон злоупотребил своими правами? Приведенная ситуация представляется ярким примером того, как субъект предпринимательской деятельности должен заботиться об обеспечении безопасности собственного бизнеса, чтобы не пострадать от собственной неосмотрительности, а может быть, и правовой безграмотности. Часто бывает достаточно сложно отграничить, где кончается право и начинается злоупотребление, и это лежит уже, скорее всего, не в области права, а в сфере нравственного, философского понимания, зависит от интереса субъекта, обращавшегося за защитой. Не случайно поэтому злоупотребление противопоставляется доброй совести, добрым нравам, является нарушением гражданских прав в рамках принадлежащих прав, т. е. как выход за пределы права под воздействием субъективных интересов <13>. -------------------------------- <13> Кузьмина М. Н. О злоупотреблении правом при осуществлении судебной защиты // Арбитражная практика. 2001. N 6. С. 6.

Отсутствие теоретического и законодательного определения понятия злоупотребления правом, его более или менее четких критериев столкновения субъективных прав разных лиц приводит, как представляется, к тому, что разрешение этих сложных конфликтов, интересов производится судами на основании одного только судейского усмотрения. На опасность подобной практики обращал внимание еще дореволюционный русский цивилист В. П. Доманжо. Он писал: "По вопросу о границах отдельных прав может существовать множество диаметрально противоположных взглядов, и в поисках этих границ суды, не имея перед собою никаких общих начал, легко могут быть вовлечены в целый ряд роковых для частных лиц и не безопасных для самой устойчивости гражданских ошибок" <14>. Эта мысль поддержана М. М. Агарковым: "Сторонники теории злоупотребления правом должны сформулировать критерий, который укажет суду, в каком направлении он должен пользоваться предоставленным ему правомочием... Как и во всех случаях судейского усмотрения, лицо узнает о границах своего права не заранее из закона, а post factum из судебного решения" <15>. Не согласиться с этим невозможно, ибо неопределенность в нормативном регулировании, теоретическом обосновании и в правоприменении ведет к нарушению безопасного ведения предпринимательской деятельности, недоверию праву, закону и суду. -------------------------------- <14> Доманжо В. П. Ответственность за вред, причиненный путем злоупотребления правом // Ученые записки Казанского Императорского университета. Кн. V. Казань, 1913. С. 427. <15> Агарков М. М. Проблема злоупотребления правом в современном гражданском праве // Избранные труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. II. 2002. С. 371 - 372.

Обеспечение безопасного ведения предпринимательства касается и отношений, регулируемых нормами законодательства о налогах и сборах. Уплата налогов и других установленных законодательством обязательных платежей и сборов является конституционной обязанностью налогоплательщиков, установленной ст. 57 Конституции РФ. В связи с исполнением этой обязанности также существует проблема злоупотребления правом. Она появилась вместе с законодательством о налоговой системе, проявляет себя постоянно, но государство до сих пор не выработало эффективного механизма противодействия негативному явлению. У налогоплательщика, а мы исходим из его добросовестности, остается один способ защиты своих интересов в налоговых правоотношениях - это обращение в суд за защитой нарушенных прав. Следует заметить, что в подавляющем большинстве случаев налогоплательщики получают в суде искомую защиту, т. е. подтверждение того, что налоговые и другие уполномоченные органы довольно часто допускают злоупотребление правом. Об этом свидетельствует большое количество споров, рассматриваемых в арбитражных судах, по уплате налогов, сборов и других обязательных платежей. Например, в Арбитражном суде Воронежской области количество налоговых дел ежегодно составляет от 70 до 85 процентов всех рассмотренных дел. И только 4 дела из 10 (40%) разрешаются в пользу налоговых органов. Наибольшее количество споров возникает из отношений по уплате налога на добавленную стоимость (НДС), по возврату сумм НДС из бюджета, по имущественному налогу, по уплате страховых сборов и пенсионных отчислений. Практика арбитражных судов свидетельствует, что при разрешении таких споров судами выработаны определенные подходы, законность и обоснованность которых неоднократно подтверждена вышестоящими судебными инстанциями, выработана стабильная судебная практика, т. е. определены и подтверждены определенные правила поведения участников правоотношений. Однако вызывает недоумение стабильная практика налоговых органов, предписанная высшими налоговыми органами, на обжалование любых решений арбитражных судов первой инстанции вплоть до кассационной и даже надзорной инстанции. В контексте изложенного выше эта практика налоговых органов представляется явным злоупотреблением своим правом, правом на обжалование судебных актов. Но если это обжалование заведомо не принесет желаемого результата, ради чего устраиваются судебные разбирательства в судах? Ради судебных разбирательств? Разумеется, не всегда виноваты налогоплательщики в том, что их привлекают к ответственности за нарушения законодательства. Надо отдать должное и нашему законодательству, которое так часто меняется, что трудно уследить, когда какую норму закона следует применять, как понимать то или иное требование нормы закона. Эта проблема касается и судов, применяющих законы и по-разному их толкующих. Для целей обеспечения безопасного осуществления предпринимательской деятельности ее субъектам и другим правоприменителям нужны стабильные законы и судебная практика. Следует отметить, что действующее законодательство предоставляет большие возможности для злоупотребления правом при осуществлении сторонами арбитражного процесса права на судебный контроль, на обжалование судебных актов, в том числе и на "промежуточные" определения по делу. Обжалование "промежуточных" определений арбитражного суда, которыми судебный процесс не завершается, - один из наиболее распространенных и эффективных процессуальных приемов противодействия осуществлению правосудия, затягивания сроков рассмотрения возникшего между сторонами спора по существу, увод участников процесса и суда от существа спора на рассмотрение посторонних вопросов, зачастую не влияющих на ход разрешения основного вопроса. Подача жалобы на судебный акт, в том числе и неприемлемой, предполагает неизбежную передачу дела в суд вышестоящей инстанции и делает невозможным рассмотрение дела по существу, ведет к фактической остановке процесса в суде, рассматривающем дело. В подобных ситуациях существенно отдаляется вынесение нежелательного для неправой стороны решения, постановления, и тем самым отдаляется судебная защита правой стороны. Приведу характерный пример. Акционерное общество "А" предъявило требование к другому акционерному обществу "Б" о признании недействительным постановления муниципального органа о выделении АО "Б" части земельного участка, принадлежащего АО "А" и изъятого у последнего без согласования с ним, и признании недействительной регистрации права собственности на спорный земельный участок. В обеспечение исполнения решения суда заявлено ходатайство о применении обеспечительных мер в виде запрета новому собственнику распоряжаться спорным земельным участком и вести работы по возведению на нем объектов недвижимости до разрешения спора по существу и вступления в законную силу решения суда. Определением арбитражного суда такие обеспечительные меры были приняты. Сначала ответчик, а затем истец по делу стали обжаловать судебное определение последовательно во все судебные инстанции. В результате несколько месяцев арбитражное дело переходило из одной инстанции в другую, а рассмотрение спора по существу остановлено. Подобная ситуация не должна иметь места в судопроизводстве. Не случайно ею обеспокоен и Совет Европы. В Рекомендации Комитета Министров Совета Европы N R (95)5 отмечалось, что неэффективные или ненадлежащие судебные процедуры и злоупотребление сторон правом на жалобу служат причиной неоправданных задержек и могут подорвать доверие общества к системе правосудия. Исходя из этого, в указанной Рекомендации государствам предлагается, в частности, рассмотреть вопрос об установлении отсрочки осуществления права на обжалование по ряду промежуточных вопросов до подачи главной жалобы по основному делу <16>. -------------------------------- <16> Смоленский А. Б. Адвокатура в Российской Федерации. СПб., 2003. С. 330.

Одним из таких требующих законодательного урегулирования вопросов представляется вопрос об обеспечительных мерах, о порядке рассмотрения заявления об обеспечении иска. В соответствии с ч. 1 ст. 93 АПК РФ заявление об обеспечении иска рассматривается арбитражным судом, рассматривающим дело, не позднее следующего дня после поступления заявления в суд. При этом обеспечительные меры допускаются, если непринятие этих мер может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта. И еще одно замечание: это ходатайство рассматривается судьей без вызова сторон. Трудно комментировать ситуацию и нормы, регулирующие ее, даже опытному практику. А что делать рядовому судье, который, как правило, не имеет в деле никаких доказательств и обоснований, а если что-то и представлено, то их за один рабочий день нельзя ни проверить, ни осмыслить? Остается судейское усмотрение. Вот в приведенном выше примере суды разных инстанций и воспользовались каждый своим усмотрением. При этом необходимые доказательства и время для осмысления появляются только в проверяющих судебных инстанциях. Но если законодатель не может надлежащим образом урегулировать тот или иной вопрос, может быть, от него вообще следует отказаться, в том числе и от института обеспечительных мер? А ведь в арбитражном процессуальном законодательстве норм, мягко говоря, "недоурегулированных" достаточно много <17>, поле деятельности для законодателя обширное, и безопасное осуществление предпринимательской деятельности может стать более устойчивым. -------------------------------- <17> См. об этом подробно: Приходько А. Проблемы обжалования определений арбитражного суда в контексте злоупотребления правом на судебный контроль // Хозяйство и право. 2006. N 1. С. 70 - 76; Анохин В. С. Проблемы и пути совершенствования арбитражного процессуального законодательства // Арбитражная практика. 2006. N 7. С. 53 - 57.

В свете изложенного и Рекомендаций Комитета Министров Совета Европы N R (95)5 весьма позитивным и своевременным представляется информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 5 сентября 2006 г. N 112 "О применении ч. 1 ст. 188, ч. 2 ст. 257, ч. 2 ст. 275 АПК РФ при обжаловании определений отдельно от обжалования судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу", которое предлагает арбитражным судам при обжаловании промежуточных судебных актов, принятых в ходе рассмотрения дела, направлять в вышестоящие судебные инстанции не все арбитражное дело, а только саму жалобу и касающиеся ее материалы, а также перечень всех документов, имеющихся в рассматриваемом деле, с тем чтобы проверяющая инстанция при необходимости могла истребовать их копии. Такое правило позволит суду первой инстанции без задержки рассмотреть основной спор, заявленные требования и решить вопрос об отмене обеспечительных мер. Необходимость применения такого порядка тем более очевидна, если учесть, что "это определение препятствует дальнейшему движению дела" (ч. 1 ст. 188 АПК РФ). Подобная практика существует в делах о банкротстве <18>. Она себя положительно зарекомендовала, ее целесообразно расширять и законодательно закрепить. -------------------------------- <18> См.: п. 14 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 8 апреля 2003 г. N 4 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

Наибольшее распространение в арбитражной практике имеет злоупотребление процессуальными правами, несмотря на то что ч. 2 ст. 33 АПК РФ предписывает лицам, участвующим в деле, добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами. Все встречающиеся в арбитражной практике злоупотребления процессуальными правами условно можно разделить на две группы: злоупотребление правом на получение законной судебной защиты (злоупотребление процедурой разрешения спора) и злоупотребление отдельными процессуальными правами <19>. -------------------------------- <19> Шибанова Н. А. Злоупотребление процессуальными правами // Арбитражная практика. 2002. N 5. С. 49.

Злоупотребление правом на иск имеет место в тех случаях, когда истец, заявитель вовлекает ответчика в судебную тяжбу, не имея при этом законного интереса, а лишь для того, чтобы без конкретных правовых и фактических оснований оказать отрицательное влияние на работоспособность ответчика, на систему управления им, воспрепятствовать его нормальной предпринимательской деятельности. Такие ситуации наиболее распространены в корпоративных отношениях <20>. -------------------------------- <20> Анохин В. С. Вопросы защиты корпоративных прав в арбитражном судопроизводстве // Корпоративные споры. 2006. N 4. С. 41 - 63.

Отсутствие в арбитражном процессуальном законодательстве четких правил поведения сторон в процессе судопроизводства, санкций за их нарушение приводит к довольно широко распространенным случаям злоупотребления сторонами предоставленными им процессуальными правами в ходе рассмотрения дела. По действующему арбитражному процессуальному законодательству за действия сторон, которые можно квалифицировать как злоупотребление правом, предусматривается лишь одно неблагоприятное последствие - арбитражный суд вправе отнести все судебные расходы по делу на лицо, злоупотребляющее своими процессуальными правами или не выполняющее своих процессуальных обязанностей, если это привело к срыву судебного заседания, затягиванию судебного процесса, воспрепятствованию рассмотрения дела и принятию законного и обоснованного судебного акта (ч. 2 ст. 111 АПК РФ). Но о какой эффективности этого последствия можно говорить, если злоупотребляют правом, препятствуют рассмотрению дела и исполнению судебного акта не истцы, а ответчики, на которых судебные расходы относятся в силу закона (ст. 110 АПК РФ)? Да и велики ли они? Насколько они опасны для прибыли предпринимательских структур? Любое нарушение закона, в том числе и злоупотребление правом, оказавшее негативное воздействие на судебный процесс, должно быть наказано. Назрела насущная потребность в разработке и применении эффективных санкций за злоупотребление процессуальными правами в целях обеспечения безопасного ведения предпринимательской и иной экономической деятельности. Решение обозначенных выше проблем на законодательном уровне позволит укрепить исполнительскую дисциплину в предпринимательских и судопроизводственных правоотношениях, исключить злоупотребление правами, повысить эффективность правосудия в экономической сфере, повысить безопасность ведения предпринимательской деятельности.

Название документа