Интеллектуальная собственность как объект принудительного исполнения судебного акта
(Корчагина Н. П.) ("Практика исполнительного производства", 2006, N 5-6) Текст документаИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ КАК ОБЪЕКТ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО ИСПОЛНЕНИЯ СУДЕБНОГО АКТА
Н. П. КОРЧАГИНА
Н. П. Корчагина, судья третейского суда при фонде "ФИНАС".
Проблема исполнения судебных решений остается актуальной: граждане и организации заинтересованы не только в судебном решении, вынесенном в их пользу, но и в реальном исполнении этого решения. В настоящее время нормой стало то, что большая часть судебных решений в добровольном порядке не исполняется и граждане и юридические лица вынуждены обращаться в службу судебных приставов за принудительным их исполнением. В свою очередь, обращение к органам принудительного исполнения не гарантирует реального исполнения решения суда. Как свидетельствует практика, у должников часто не хватает денежных средств, отсутствует имущество, за счет которого можно погасить задолженность перед кредиторами, и это является основанием для окончания исполнительного производства в связи с невозможностью взыскания. Осуществляя меры по выявлению имущества должника, которое можно подвергнуть аресту, судебные приставы-исполнители руководствуются в первую очередь информацией, предоставленной регистрирующими органами, а также бухгалтерскими документами должника. При этом внимание судебного пристава-исполнителя уделяется традиционным видам имущества, таким как деньги, недвижимость, транспортные средства. Между тем в гражданском обороте имущества нашли распространение и такие объекты гражданских прав, как результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на эти результаты, т. е. интеллектуальная собственность (ст. 128 ГК РФ). Более того, в отношении отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности и прав на них предусмотрено соблюдение процедуры государственной регистрации уполномоченным федеральным органом исполнительной власти. Так как интеллектуальная собственность является объектом гражданских прав, то она может быть арестована и реализована наряду с иным имуществом должника, а вырученные денежные средства направлены на погашение существующих долгов. Помимо этого обращение взыскания на интеллектуальную собственность может последовать и в связи с неисполнением должником кредитного договора, исполнение обязательств по которому обеспечено залогом интеллектуальной собственности. Интеллектуальная собственность может быть арестована вследствие принятия соответствующим судом обеспечительных мер (статьи 90 - 100 АПК РФ, 139 - 146 ГПК РФ). Решая вопрос об обращении взыскания на интеллектуальную собственность, необходимо учитывать ряд обстоятельств. В соответствии с законодательством Российской Федерации интеллектуальная собственность организации может быть выражена в виде исключительных прав на использование следующих результатов интеллектуальной деятельности: произведений науки, литературы и искусства, в том числе программ для ЭВМ и баз данных (объекты авторского права); полезных моделей, промышленных образцов, изобретений (объекты патентного права); товарных знаков и знаков обслуживания. Исключительные права на использование объектов интеллектуальной собственности могут принадлежать как физическим, так и юридическим лицам. В зависимости от реализуемой должником деятельности может различаться и интеллектуальная собственность, которой он обладает. Так, компании, предоставляющие услуги по разработке программного обеспечения, программных продуктов, баз данных (так называемые IT-компании), располагают правами на использование программ для ЭВМ. Организации, занимающиеся издательской деятельностью, могут обладать исключительными правами на использование произведений науки, литературы. Заводы-изготовители могут иметь права на использование промышленных образцов, полезных моделей, изобретений, а также обладать правами на различные технологии и ноу-хау, используемые в производстве и изготовлении своей продукции. Особую нишу занимает интеллектуальная собственность организаций, выраженная в виде исключительных прав на использование средств индивидуализации товарного знака и знака обслуживания. При рассмотрении вопроса о принудительном изъятии интеллектуальной собственности организации следует учитывать, что стоимость интеллектуальной собственности значительно выше, чем стоимость всего остального имущества организации. Сколько составит стоимость исключительных прав, например, на распространение программного обеспечения бухгалтерии "1С" или "Антивирус лаборатории Касперского", на изготовление и распространение фонограмм, видеофильмов, DVD-фильмов, экземпляров литературных произведений, например такого популярного писателя, как Б. Акунин? Какова рыночная стоимость исключительных прав на использование таких средств индивидуализации, как водка "Столичная", конфеты "Мишка на севере" или "Седьмой континент"? Так как интеллектуальная собственность является объектом гражданских прав, то при обращении на нее взыскания должны применяться нормативные акты, регулирующие вопросы ареста и реализации имущества должников в принудительном порядке. Общий порядок обращения взыскания на имущество должника регламентирован Федеральным законом от 21.07.1997 N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве" (далее - Закон) и отдельными положениями ГПК РФ. При аресте интеллектуальной собственности необходимо также учитывать положения ГК РФ. Подлежат применению и специальные федеральные законы: Закон РФ от 09.07.1993 N 5351-1 "Об авторском праве и смежных правах", Закон РФ от 23.09.1992 N 3523-1 "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных", Закон РФ от 23.09.1992 N 3520-1 "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров", Закон РФ от 23.09.1992 N 3526-1 "О правовой охране топологий интегральных микросхем", Патентный закон Российской Федерации от 23.09.1992 N 3517-1. В соответствии со ст. 46 Закона обращение взыскания на имущество должника состоит из ареста (описи), изъятия и принудительной реализации этого имущества. Непосредственно арест имущества представляет собой процедуру описи имущества, объявления запрета распоряжаться им, а при необходимости - ограничения права пользования имуществом, его изъятия или передачи на хранение (ст. 51 Закона). Помимо этого для должников-организаций установлена очередность обращения взыскания на имущество (ст. 59 Закона). Согласно ст. 59 Закона в первую очередь обращается взыскание на имущество, непосредственно не участвующее в производстве (ценные бумаги, денежные средства на депозитных и иных счетах должника, валютные ценности, легковой автотранспорт, предметы дизайна офисов и иное); во вторую очередь - на готовую продукцию (товары), а также иные материальные ценности, непосредственно не участвующие в производстве и не предназначенные для непосредственного участия в нем; в третью очередь подлежат аресту объекты недвижимого имущества, а также сырье и материалы, станки, оборудование, другие основные средства, предназначенные для непосредственного участия в производстве. Вместе с тем, несмотря на регламентированный законодательством порядок обращения взыскания на имущество, многие специалисты отмечают, что арест интеллектуальной собственности представляет собой достаточно сложный процесс, вызывающий затруднения на практике. Это связано с определением очередности обращения взыскания на интеллектуальную собственность, разграничением как хозяйствующими субъектами, так и судебными приставами-исполнителями понятий "интеллектуальная собственность" и "материальные носители результатов интеллектуальной деятельности", а также установлением документов, на основании которых можно сделать вывод о наличии у должника интеллектуальной собственности или прав на экземпляры объектов интеллектуальной собственности. Определение очередности обращения взыскания на исключительные права на использование объектов интеллектуальной собственности напрямую связано с правилами налогового и бухгалтерского учета имущества организаций, а также с ответом на вопрос, что в каждом конкретном случае арестовывается: материальные носители, содержащие результаты интеллектуальной деятельности, или исключительные права на использование определенного результата интеллектуальной деятельности. Согласно НК РФ и Положению по бухгалтерскому учету "Учет нематериальных активов" ПБУ 14/2000 (утв. Приказом Минфина России от 16.10.2000 N 91н) интеллектуальная собственность может учитываться в составе нематериальных активов организации при соответствии совокупности обязательных условий, установленных вышеназванными нормативными актами. Следовательно, если интеллектуальная собственность учитывается организацией как нематериальный актив, а нематериальный актив в силу своего определения является основным средством организации, интеллектуальная собственность подлежит аресту и реализации только в третью очередь. Необходимо помнить, что арест имущества третьей очереди является предпосылкой для принятия соответствующим федеральным органом исполнительной власти решения об обращении в суд с заявлением о признании должника банкротом. Однако интеллектуальная собственность может и не относиться к нематериальным активам организации и не учитываться в качестве основных средств (например, если организация не предполагает использовать объект интеллектуальной собственности в течение 12 месяцев или более (ПБУ 14/2000 и ст. 257 НК РФ)). В этом случае исходя из установленной ст. 59 Закона очередности интеллектуальная собственность может быть арестована в первую очередь. Когда же речь идет об аресте материальных носителей результатов интеллектуальной деятельности - CD, DVD с программами для ЭВМ, кинофильмами, музыкальными произведениями, тиражей книг, репродукций картин и т. д., - следует исходить из того, что данные объекты не относятся к интеллектуальной собственности организации, а являются выпускаемой организацией продукцией и подлежат аресту во вторую очередь, как готовая продукция (ст. 59 Закона). Неправильная идентификация имущества не только приведет к ошибкам в соблюдении требований о последовательности наложения ареста, но и повлечет нежелательные споры о правомерности действий судебного пристава-исполнителя, а также может послужить причиной экономических убытков как у должника, так и у третьих лиц. Помимо определения очередности обращения взыскания на интеллектуальную собственность перед судебным приставом-исполнителем стоит задача установить те документы, на основании которых однозначно можно сделать вывод о том, что должник действительно является собственником, законным владельцем имущества, на которое налагается арест, а также определить стоимость имущества, подвергающегося аресту. Наличие правоустанавливающих документов является основанием для принятия судебным приставом-исполнителем решения о наложении ареста на имущество вне зависимости от того, налагается арест на интеллектуальную собственность или на материальные носители результатов интеллектуальной деятельности. Однако получить документальное подтверждение существования у должника интеллектуальной собственности или прав на использование материальных носителей результатов интеллектуальной деятельности не всегда возможно. Проблема документального подтверждения фактов наличия объектов интеллектуальной собственности и прав на них обусловлена существующим нормативным регулированием гражданского оборота интеллектуальной собственности, различным подходом законодателя к документам, подтверждающим факт создания объектов интеллектуальной собственности и статус правообладателя. Так, в зависимости от вида результата интеллектуальной деятельности различаются и документы, которыми необходимо располагать для подтверждения прав на объекты интеллектуальной собственности, а также и процедуры, выполнение которых предполагает возникновение прав в отношении результатов интеллектуальной деятельности. В отношении таких объектов интеллектуальной собственности, как полезные модели, промышленные образцы, изобретения, селекционные достижения, товарные знаки и наименования мест происхождения товаров, законодатель определил, что исключительные права на их использование подтверждаются патентом и свидетельством о регистрации <*>, выданным уполномоченным федеральным органом исполнительной власти. -------------------------------- <*> См.: Патентный закон РФ, Закон РФ "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров", Закон РФ "О селекционных достижениях".
Однако для отдельных объектов интеллектуальной собственности государственная регистрация, государственный учет не предусмотрены. Речь идет об объектах авторского права и смежных прав, а также топологиях интегральных микросхем. Так, в соответствии с Законами РФ "Об авторском праве и смежных правах", "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных" для возникновения авторских прав регистрация или соблюдение каких-либо формальностей не требуется. Аналогичное правило содержится и в Законе РФ "О правовой охране топологий интегральных микросхем". Более того, добровольное выполнение государственной регистрации в отношении произведений не подтвердит существование объектов интеллектуальной собственности и прав на их использование. Между тем в случаях, когда на стороне должника выступает юридическое лицо, оно должно обладать документом, подтверждающим наличие прав на использование объекта авторского и/или смежного права, и документом, подтверждающим, что данный объект является объектом авторского и/или смежного права. Данный вывод основан на системном анализе норм НК РФ, ПБУ 14/2000 и на положениях законодательства об интеллектуальной собственности. Так, если речь идет об аресте интеллектуальной собственности как основного средства организации (нематериального актива), то в силу ст. 257 НК РФ, подп. "ж" п. 3 ПБУ 14/2000 организация должна располагать документами, подтверждающими наличие охраняемого законом результата интеллектуальной деятельности. В этом случае юридические лица могут представить различные документы, свидетельства о регистрации, заключения экспертов или организаций, сертификаты соответствия, выданные по правилам систем добровольной сертификации (по правилам СДС ОИС - государственный регистрационный номер РОСС RU. Ж157.04АД00, по правилам ССБТ МЕКАС - государственный регистрационный номер РОСС RU.0001.04БТ00). Так, по правилам СДС ОИС правообладателю программного комплекса "Финансовый риск-менеджер" ООО НВП "ИНЭК" выдан сертификат соответствия объектов и подтверждений интеллектуальной собственности N РОСС RV. Ж157.04АД00.ОИС/3109/ПР от 28.09.2005. (Более подробную информацию можно получить на сайте www. tos. ru.) Вместе с тем следует учитывать, что документом, подтверждающим переход исключительных прав, приобретение прав на использование объектов интеллектуальной собственности, является только договор, заключенный и оформленный согласно требованиям законодательства об интеллектуальной собственности, а сертификат соответствия подтверждает соответствие условиям договора и критериям охраноспособности объекта. Для объектов патентного права и средств индивидуализации предусмотрена государственная регистрация договоров о переходе права или предоставления прав на использование (лицензионные договоры). Незарегистрированные договоры являются недействительными. В отношении объектов авторского права правообладатель должен предоставить авторский договор, в котором указан объем полученных прав, способ их использования, срок и территория, на которые распространяются переданные права, а также вознаграждение, которое необходимо будет выплачивать за использование этих исключительных авторских прав. Подтверждающими документами для результатов интеллектуальной деятельности, созданных в порядке исполнения служебных обязанностей, также являются договоры о передаче имущественных прав на использование созданного служебного результата интеллектуальной деятельности, заключенные между работником и работодателем (трудовой договор не будет являться правоустанавливающим документом). При обращении взыскания на материальные носители результатов интеллектуальной деятельности судебный пристав-исполнитель также должен получить документальное подтверждение, что организация-должник имеет право на данные экземпляры материальных носителей результатов интеллектуальной деятельности. В противном случае эти экземпляры считаются контрафактными и судебный пристав-исполнитель не имеет права обращать на них взыскание и осуществлять дальнейшие меры по их реализации. Документы, подтверждающие существование объектов интеллектуальной собственности и прав на их использование, имеют решающее значение и при определении стоимости арестованного имущества. Согласно ст. 52 Закона судебный пристав-исполнитель самостоятельно определяет стоимость арестованного имущества. Как правило, за основу судебным приставом-исполнителем принимается стоимость, указанная в бухгалтерских документах должника, но эта стоимость не является рыночной. При несогласии с оценкой имущества, проведенной судебным приставом-исполнителем, пострадавшая сторона вправе оспорить действия судебного пристава-исполнителя в судебном порядке, однако в этом случае необходимо будет предоставить в суд не только документы, подтверждающие наличие объекта интеллектуальной собственности и прав на него, но и документы какой-либо другой оценки арестованной интеллектуальной собственности. В качестве такового можно рассматривать отчет об оценке имущества, который использовался должником, например при заключении договоров страхования интеллектуальной собственности или кредитного договора под залог интеллектуальной собственности. Следовательно, наложение ареста на интеллектуальную собственность без документов, подтверждающих наличие объекта интеллектуальной собственности и статус правообладателя, приведет к тому, что впоследствии арестованная интеллектуальная собственность может быть в порядке ст. 92 Закона выведена из-под ареста, а сделки по реализации интеллектуальной собственности в принудительном порядке признаны недействительными. Причинение судебными приставами-исполнителями своими незаконными действиями по наложению ареста на интеллектуальную собственность или материальные носители результатов интеллектуальной деятельности убытков гражданам или юридическим лицам приведет к обращению последних с исковыми заявлениями в суд о компенсации вреда, причиненного незаконными действиями должностных лиц органов государственной власти. В целях предупреждения споров о неправомерности действий судебного пристава-исполнителя, о принадлежности арестованного имущества, предотвращения реализации контрафактной продукции, а также обеспечения надлежащей защиты прав и законных интересов правообладателя в акте описи и ареста имущества судебным приставам-исполнителям необходимо также указывать сведения о документах, подтверждающих факт наличия охраняемого законом результата интеллектуальной деятельности и прав на использование данного результата интеллектуальной деятельности. Указанные трудности принудительного изъятия интеллектуальной собственности обусловлены в первую очередь особым статусом интеллектуальной собственности, отсутствием ее материально-вещественной структуры. Безусловно, оказывает свое влияние и отсутствие специальных правовых актов, регламентирующих вопросы обращения взыскания на интеллектуальную собственность, как, например, это сделано в отношении дебиторской задолженности <*>. Существуют и проблемы по документальному подтверждению наличия объектов интеллектуальной собственности, правомочий правообладателя, а также нормативные противоречия по вопросу учета интеллектуальной собственности в составе имущества организации. -------------------------------- <*> Приказ Минюста России от 03.07.1998 N 76 "О мерах по совершенствованию процедур обращения взыскания на имущество организаций".
Подводя итоги сказанному, необходимо иметь в виду, что в декабре 2006 года принята часть четвертая Гражданского кодекса РФ. В соответствии с Федеральным законом от 18.12.2006 N 231-ФЗ "О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" часть четвертая ГК РФ вступает в силу с 01.01.2008, за исключением отдельных положений. Часть четвертая ГК РФ объединяет в себе ныне отдельно действующие специальные законы в сфере интеллектуальной собственности. В отличие от действующего законодательства часть четвертая ГК РФ напрямую предусматривает возможность обращения взыскания на интеллектуальную собственность. Так, согласно ст. 1241 части четвертой ГК РФ переход исключительных прав возможен без заключения соответствующего договора с правообладателем. Часть четвертая ГК РФ устанавливает также случаи, когда недопустимо обращение взыскания на интеллектуальную собственность, к ним, например, относится принадлежащее автору исключительное право на произведение. Дополнительно в части четвертой ГК РФ определено, что реализация арестованной интеллектуальной собственности осуществляется посредством проведения публичных торгов. Вместе с тем часть четвертая ГК РФ никак не регламентирует вопросы обращения взыскания на полезные модели, изобретения, промышленные образцы, товарные знаки, наименования мест происхождения товаров, ноу-хау. Предусмотренные частью четвертой ГК РФ новеллы по обращению взыскания на интеллектуальную собственность не только не решат существующие трудности ареста интеллектуальной собственности и материальных носителей результатов интеллектуальной деятельности, но и будут способствовать возникновению новых споров. При этом данные споры по-прежнему будут касаться возможности выявления судебным приставом-исполнителем документов, наличие которых подтвердит статус правообладателя. Множество противоречий возникнет и при решении о распространении норм части четвертой ГК РФ на случаи обращения взыскания прав на результаты интеллектуальной деятельности, возможность ареста и принудительной реализации которых прямо не предусмотрена законодателем при принятии части четвертой ГК РФ.
Название документа "Аналитический обзор практики рассмотрения ФАС округов споров по оспариванию решений органов управления акционерного общества за 2006 г." (Сюткина М. А.) (Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2007) Текст документа
Подготовлен для системы КонсультантПлюс
АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ФАС ОКРУГОВ СПОРОВ ПО ОСПАРИВАНИЮ РЕШЕНИЙ ОРГАНОВ УПРАВЛЕНИЯ АКЦИОНЕРНОГО ОБЩЕСТВА ЗА 2006 Г.
Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 20 февраля 2007 года
М. А. СЮТКИНА
Сюткина Марта Александровна, юрист.
Последствия недействительности решения общего собрания акционеров
1. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 7 июня 2006 года N А82-7755/2003-12, Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 14 июля 2006 года N А82-2118/2004-4.
Представитель одного из акционеров на собрании акционеров акционерного общества голосовал по доверенности, выданной директором компании-акционера. Впоследствии решение об избрании директора, выдавшего доверенность, было признано недействительным ввиду отсутствия на собрании кворума. Другой акционер акционерного общества обратился с иском о признании недействительным решения собрания акционеров, на котором голосовал поверенный. При рассмотрении этого дела суд сделал вывод, что недействительность решения об избрании директора, выдавшего доверенность, не влечет автоматически недействительность этой доверенности, и отказал в иске. Однако когда иск об оспаривании этого же решения был заявлен той компанией-акционером, от имени которой в собрании участвовал поверенный, суд пришел к выводу, что оспариваемое решение нарушает права этой компании-акционера, поскольку от ее имени на общем собрании голосовал неуполномоченный представитель, и удовлетворил исковые требования.
Комментарий
Директор компании выдал доверенность, на основании которой поверенный участвовал в общем собрании акционеров общества, акционером которого являлась компания. Позже судебным решением решение об избрании генерального директора компании было признано недействительным. После этого один из акционеров акционерного общества обратился с требованием о признании недействительным решения собрания акционеров, на котором от имени компании голосовал поверенный. Основанием требований было отсутствие на оспариваемом собрании кворума, поскольку у представителя компании не было полномочий на участие в собрании. Суд первой инстанции иск удовлетворил, суд апелляционной инстанции в иске отказал. Постановлением суда кассационной инстанции постановление апелляционного суда оставлено без изменений (Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 7 июня 2006 года N А82-7755/2003-12). Суд кассационной инстанции указал, что недействительность решения об избрании генерального директора автоматически не влечет недействительности ранее принятых им решений и действий, и отказал в удовлетворении иска. По другому делу об оспаривании этого же собрания, рассмотренному этим же судом позже (см. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 14 июля 2006 года N А82-2118/2004-4), истцом выступала сама компания (не другой акционер), от имени которой в собрании акционеров участвовал поверенный. Суд кассационной инстанции сделал вывод, что доверенность была выдана неуполномоченным лицом и не имеет юридической силы. При таких обстоятельствах акционер не может считаться принявшим участие в общем собрании акционеров. Поскольку компания фактически в собрании не участвовала, то на собрании отсутствовал кворум; поэтому решение было признано недействительным. Следовательно, суд при рассмотрении второго дела указал на необходимость наличия нарушения прав истца как условия признания решения недействительным. Факт представления интересов одного акционера неуполномоченным лицом сам по себе не является нарушением прав другого акционера, выступающего истцом, на участие в собрании акционеров, суд при рассмотрении первого дела оставил решение общего собрания акционеров в силе. По второму делу права истца были нарушены, и решение вследствие этого было признано недействительным. Правовое содержание спора в обоих случаях состояло в определении момента, с которого решение общего собрания акционеров считается недействительным: после вступления в силу решения суда или с момента его принятия. В первом рассматриваемом случае суд кассационной инстанции посчитал, что недействительность решения собрания акционеров об избрании директора не лишает автоматически юридической силы действия, которые были ранее совершены назначенным директором. Такой подход обеспечивает определенную стабильность гражданского оборота, но не защищает прав самого общества, поскольку оно вынуждено принимать те юридически значимые действия и последствия, на совершение которых оно свою волю реально не выражало. Вместе с тем акционеры теоретически имеют возможность защитить свои нарушенные права, обратившись с соответствующими требованиями к лицам, ответственным за допущенные нарушения, которые повлекли принятие недействительного решения. Сказать однозначно, защита чьих интересов является приоритетной, вряд ли возможно. В рассматриваемой ситуации суд встал на сторону третьих лиц, отдав предпочтение защите стабильности гражданского оборота.
2. Постановление ФАС Уральского округа от 14 августа 2006 г. N Ф09-6890/06-С5.
Суд признал недействительным договор купли-продажи недвижимого имущества, поскольку от имени продавца его заключил генеральный директор, решение об избрании которого после заключения договора было признано недействительным.
Комментарий
Акционеры обратились в суд с требованием о признании недействительным договора купли-продажи объекта недвижимости. Суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска, поскольку на момент совершения сделки полномочия директора не были оспорены. Апелляционная инстанция с такими выводами не согласилась и иск удовлетворила. Суд кассационной инстанции оставил постановление суда апелляционной инстанции в силе. Решение, которым был избран генеральный директор, было признано недействительным ввиду отсутствия на нем кворума, поэтому оно не имеет юридической силы. Суд апелляционной инстанции указал, что договор не может считаться заключенным самим обществом, так как лицо, его подписавшее, не являлось органом общества (п. 3 ст. 69 ФЗ "Об акционерных обществах"). Поэтому договор является недействительным на основании ст. 168 Гражданского кодекса РФ как сделка, не соответствующая ФЗ "Об акционерных обществах". Однако в части требований о применении последствий недействительности договора суд отказал, указав, что двусторонняя реституция по ничтожной сделке неприменима из-за существенных изменений отчужденного по ничтожной сделке объекта недвижимости, который был перестроен. Признание недействительным договора, заключенного от имени общества директором, решение об избрании которого впоследствии было признано недействительным, не является единственным примером в судебной практике. Причиной различия в позициях, когда по схожим делам выносятся противоположные судебные акты, является отсутствие четкой правовой регламентации последствий недействительности решений органов управления акционерного общества. В том числе не решен вопрос о том, является ли такое решение недействительным с момента его принятия или с момента вступления в законную силу решения суда о признании его недействительным. Высший Арбитражный Суд РФ разъяснил, что при принятии решения с нарушением компетенции общего собрания, в отсутствие кворума для проведения общего собрания или принятия решения, либо по вопросам, не включенным в повестку дня собрания, суд должен оценить такое решение как не имеющее юридической силы. На основании этого можно сделать вывод о том, что в указанных ситуациях решение является недействительным с момента его принятия. Вопрос об определении момента, после которого решение общего собрания акционеров является недействительным в случае признания его таковым по иным основаниям, а также о последствиях его недействительности остается открытым.
Споры по п. 7 ст. 49 ФЗ "Об акционерных обществах"
3. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 24 января 2006 года N Ф04-9419/2004(18005-А45-16).
Права акционера не могли быть нарушены обжалуемыми решениями общего собрания акционеров об избрании генерального директора и совета директоров общества, поскольку акционер был избран в совет директоров и в последующем принимал участие в его заседаниях. Других оснований для обжалования решений общего собрания акционеров, предусмотренных п. 7 ст. 49 ФЗ "Об акционерных обществах", судом также установлено не было.
Комментарий
Истец обратился с требованием о признании недействительным решения общего собрания акционеров, принятого с нарушением процедуры его созыва и проведения, поскольку совет директоров общества не принимал решения о созыве внеочередного общего собрания акционеров, не определял дату, место, время и форму проведения собрания, форму, текст бюллетеня для голосования, объем информации, необходимый для предоставления акционерам; проведение собрания не готовилось. Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций отказали в удовлетворении исковых требований акционера о признании недействительным оспариваемого решения общего собрания акционеров, указав следующее. Для признания решения недействительным необходимо наличие обстоятельств, указанных в п. 7 ст. 49 ФЗ "Об акционерных обществах". В рассматриваемом деле процедуры созыва и проведения общего собрания акционеров нарушены не были, а принятые решения не могли нарушить прав истца, поскольку он был избран в состав совета директоров, в заседании которого он принимал участие в последующем. Вывод суда о том, что избрание и участие в заседаниях совета директоров исключает возможность нарушения прав акционера на участие в управлении делами общества путем участия в общем собрании акционеров, может быть поставлен под сомнение. Если бы при созыве и проведении собрания акционеров были допущены нарушения, являющиеся основанием для признания решения недействительным, то такое решение, безусловно, могло быть оспорено и лишено юридической силы. Из текста судебного Постановления по делу не ясно, имели ли место все необходимые условия, предусмотренные п. 7 ст. 49 ФЗ "Об акционерных обществах" для признания решения общего собрания недействительным. Однако само по себе участие истца в заседаниях совета директоров, в состав которого он был избран, не может рассматриваться как основание для вывода о том, что права акционера - истца на участие в собрании акционеров, на котором был избран совет директоров, нарушены не были.
Споры по ст. 52 ФЗ "Об акционерных обществах"
4. Постановление ФАС Московского округа от 6 мая 2006 года N КГ-А40/2810-06.
Формальное несоблюдение требований ст. 48, 52 ФЗ "Об акционерных обществах" к содержанию уведомления о проведении общего собрания акционеров не является основанием для признания принятых на проведенном собрании решений недействительными, поскольку допущенные нарушения не помешали акционеру принять участие в собрании и поэтому не нарушили его прав.
Комментарий
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требования акционера о признании недействительным решения общего собрания акционеров на основании допущенных при созыве собрания нарушений. Суд указал, что отсутствие в сообщении о проведении собрания акционеров полного фирменного наименования общества, формы проведения собрания, даты составления списка лиц, имеющих право на участие в собрании, а также времени начала регистрации в данном конкретном случае не нарушило прав акционера, поскольку в обществе всего три акционера и все они принимали участие в собрании, решения которого обжалуются. Поэтому само по себе отсутствие в сообщении о проведении собрания информации, указанной в ст. 48, 52 ФЗ "Об акционерных обществах", не привело к невозможности истца принять участие в общем собрании акционеров и не нарушило его право на участие в собрании акционеров. Суды апелляционной и кассационной инстанций решение суда первой инстанции оставили в силе. Рассматриваемый судебный акт иллюстрирует общий подход судебных органов по спорам об обжаловании решений органов управления акционерным обществом. Суды отказывают в удовлетворении требований о признании решений недействительными на основании допущенных формальных нарушений законодательства. Если оспариваемые решения не нарушают прав акционера, то признание их недействительными на основании допущенных формальных нарушений представляется необоснованным (см. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 10 марта 2005 г. N Ф04-1042/2005(9112-А27-13)).
5. Постановление ФАС Московского округа от 24 апреля 2006 года N КГ-А40/3030-06.
Суд удовлетворил требование акционера о признании недействительным решения общего собрания акционеров, поскольку уведомление о проведении собрания в нарушение ст. 52 ФЗ "Об акционерных обществах" было направлено истцу по адресу, указанному в учредительном договоре общества, а не в реестре акционеров, вследствие чего истец уведомление не получил.
Комментарий
Акционер обратился с иском о признании недействительным решений двух общих собраний акционеров, в которых он не принимал участия, поскольку не был уведомлен об их проведении. Уведомления о проведении собраний были направлены истцу по адресу, указанному в учредительном договоре общества от 1996 г. и выписке из Единого государственного реестра юридических лиц (ЕГРЮЛ). Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций удовлетворили требования акционера, поскольку уведомления не были направлены по адресу истца, содержащемуся в реестре акционеров. Ст. 52 ФЗ "Об акционерных обществах" предусматривает, что сведения об акционере содержатся в реестре акционеров, поэтому сообщения о проведении собраний должны быть направлены по адресу, содержащемуся в нем. Следовательно, истец не был надлежащим образом извещен о созыве и проведении собрания, что в соответствии с п. 24 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 19 от 18 ноября 2003 года является основанием для признания решения недействительным. Позиция судебных инстанций является обоснованной, поскольку направление акционеру сообщения о проведении собрания по любому известному адресу является неправомерным. П. 5 ст. 44 ФЗ "Об акционерных обществах" установлено, что акционер был обязан своевременно информировать держателя реестра акционеров общества об изменении своих данных, что он и сделал. Изменения вносятся в реестр акционеров, на основании сведений которого акционерам направляется сообщение о проведении собрания акционеров. Общество имеет доступ к содержащимся в реестре акционеров сведениям об адресе акционера. Поэтому оно имело возможность и было обязано уведомить его по надлежащему адресу, то есть по адресу, содержащемуся в реестре акционеров.
6. Постановление ФАС Уральского округа от 25 июля 2006 года N Ф09-6301/06-С5.
Отсутствие надлежащего уведомления акционера о проведении собрания акционеров (п. 1 ст. 52 ФЗ "Об акционерных обществах") является достаточным основанием для признания решения, принятого на проведенном собрании, недействительным, если участие этого акционера в собрании могло повлечь за собой избрание в совет директоров выдвинутого им кандидата.
Комментарий
Сообщение о проведении собрания было сделано путем публикации в СМИ. Поскольку уставом общества не предусмотрена возможность извещения путем опубликования сообщения о проведении общего собрания акционеров в доступном для всех акционеров общества печатном издании, суд пришел к выводу о том, что истцы не были извещены надлежащим образом о проведении годового общего собрания акционеров общества (п. 1 ст. 52 ФЗ "Об акционерных обществах"). Суд первой инстанции признал отсутствие надлежащего уведомления акционеров - истцов о проведении общего собрания акционеров достаточным основанием для признания решения общего собрания недействительным. Суд первой инстанции посчитал, что участие в собрании одного из истцов могло повлечь избрание в состав совета директоров выдвинутого этим акционером кандидата, вследствие чего решением общего собрания были нарушены права этого истца. Апелляционный суд решение суда первой инстанции отменил и в иске отказал. Суд кассационной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и отменил постановление суда апелляционной инстанции. В судебной практике сложился подход, согласно которому решение органа управления общества может быть признано недействительным, если его принятие нарушило права акционера. Если же права акционера реально нарушены не были (например, когда акционер не имел возможности повлиять на принятие решения вследствие незначительности пакета принадлежащих ему акций), то решение признается действительным (см. Постановление ФАС Поволжского округа от 03.03.2005 N А57-17291/04-20). Представляется, что такой подход является вполне оправданным, поскольку отвечает потребностям эффективного правового регулирования и обеспечивает защиту прав не только акционеров, но и самого общества.
Споры по ст. 53 ФЗ "Об акционерных обществах"
7. Постановление ФАС Уральского округа от 17 мая 2006 года N Ф09-3917/06-С5.
Суд признал недействительным решение совета директоров об отказе во включении в список для голосования кандидатов в члены совета директоров и ревизионной комиссии, выдвинутых акционерами, указав на нарушения требований п. 3 ст. 53 ФЗ "Об акционерных обществах". Отсутствие в предложении о включении кандидатов в список для голосования указания на категорию акций, которыми владели акционеры, вынесшие данное предложение, не является нарушением п. 3 ст. 53 ФЗ, поскольку уставный капитал общества разделен на акции только одной категории.
Комментарий
Акционеры обратились в суд с требованием о признании недействительным решения совета директоров. Совет директоров отказал во включении в список для голосования кандидатов в члены совета директоров и ревизионной комиссии, предложенных истцами. Совет директоров обосновал отказ тем, что в предложениях истцов отсутствовало указание на категорию акций, которые им принадлежат. На основании этого он сделал вывод о несоответствии выдвинутых предложений требованиям п. 3 ст. 53 ФЗ "Об акционерных обществах". Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций признали отказ неправомерным, указав следующее. В письменных предложениях истцов были указаны паспортные данные, имена представивших их акционеров, количество принадлежащих им акций. Указание количества и категорий принадлежащих акционерам акций обусловлено необходимостью контроля за реализацией права на внесение предложений в повестку дня общего собрания акционеров только акционерами, которым это право предоставлено (владельцами не менее 2% голосующих акций). Уставный капитал общества, акционеры которого обратились с иском, разделен только на обыкновенные именные акции. В выписках из реестра акционеров указано, что истцы владеют только обыкновенными именными акциями. На основании этого суд первой инстанции сделал вывод о том, что отсутствие в предложениях истцов указания на категорию принадлежащих им акций не является нарушением п. 3 ст. 53 ФЗ "Об акционерных обществах". Решение совета директоров об отказе во включении предложенных акционерами кандидатов было основано на формальном несоответствии документа указанным требованиям. Суд не посчитал допущенное несоответствие нарушением закона, исходя из целей правового регулирования рассматриваемых правоотношений: поскольку не могло быть сомнений в наличии у истцов права на выдвижение кандидатов, постольку решение совета директоров об отказе во включении кандидатов в список для голосования было неправомерным как не имевшее реальных оснований. Представляется, что подобный подход будет способствовать повышению эффективности правового регулирования.
8. Постановление ФАС Московского округа от 21 июня 2006 года N КГ-А40/5200-06-П.
Суд отказал в иске о признании недействительным решения совета директоров, так как истец не обладает статусом акционера. Истец приобрел акции в результате договора займа, который суд кассационной инстанции признал притворной сделкой, имеющей своей целью прикрыть договор доверительного управления ценными бумагами. Однако поскольку истец не имеет лицензии на осуществление такой деятельности, договор является ничтожным.
Комментарий
Совет директоров отказал во включении в списки для голосования кандидатов в члены совета директоров и ревизионной комиссии, которые были выдвинуты истцом. Суд первой инстанции иск удовлетворил, посчитав, что совет директоров не вправе был отказывать акционеру, владеющему более чем 2% голосующих акций, во включении кандидатов в список кандидатур для голосования. Суд апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменил и в иске отказал, указав следующее. Истец получил акции по договору займа. Суд указал, что акции не могут быть предметом договора займа, поскольку являются индивидуально-определенными вещами. Следовательно, истец приобрел акции по ничтожному договору и не получил вследствие этого статуса акционера. Суд кассационной инстанции постановление суда апелляционной инстанции отменил, но в иске также отказал по иным мотивам. Кассационная инстанция посчитала, что акции могут быть предметом договора займа, поскольку это предусмотрено п. 4 ст. 3 ФЗ "О рынке ценных бумаг". Однако рассматриваемый договор займа был оценен судом кассационной инстанции как притворная сделка, имеющая своей целью прикрыть договор доверительного управления акциями. Суд посчитал, что его действительной целью являлась передача прав акционера, удостоверяемых акциями (в том числе право требовать проведения общего собрания акционеров), что и было установлено судом апелляционной инстанции. При этом истец не имел права осуществлять доверительное управление акциями, поскольку не имел лицензии на осуществление соответствующего вида деятельности. На основании этого суд кассационной инстанции сделал вывод об отсутствии у истца статуса акционера и отказал в иске. Рассматриваемая позиция судебных инстанций интересна с точки зрения определения правовой природы акций как именных бездокументарных ценных бумаг. Апелляционный суд посчитал, что акция является индивидуально-определенной вещью, а кассационный суд - что она определяется родовыми признаками. В теории гражданского права по этому вопросу также нет единой точки зрения. Позиция, согласно которой акции определяются родовыми признаками, исключает возможность их виндикации, то есть истребования из чужого незаконного владения. При этом в судебной практике есть примеры, когда акции являлись объектом виндикации (см. Постановление ФАС Московского округа от 10 мая 2006 г. N КГ-А41/3750-06).
9. Постановление ФАС Уральского округа от 24 мая 2006 года N Ф09-4139/06-С5.
Акционером при направлении предложений о внесении вопросов в повестку дня были допущены нарушения п. 3 ст. 53 ФЗ "Об акционерных обществах", а именно не соблюден порядок их оформления и направления. Суд посчитал, что допущенные нарушения являются несущественными и не могут быть основаниями для отказа во включении кандидатов, предложенных акционером, в список для голосования.
Комментарий
Совет директоров отказал акционеру во включении в список для голосования кандидатов в члены совета директоров и ревизионной комиссии, предложенных акционером. Акционер обратился в суд с требованием о признании решения недействительным. Совет директоров мотивировал свое решение тем, что предложения не соответствовали требованиям п. 3 ст. 53 ФЗ "Об акционерных обществах". Нарушения состояли в следующем: (1) несоответствие способа доставки предложения требованиям, указанным в Положении общества о совете директоров, (2) несоответствие паспортных данных представителя данным, указанным в доверенности, а также (3) отсутствие в предложении указаний на категорию акций, принадлежавших истцу. Суд первой инстанции посчитал, что нарушения закона отсутствовали. Нарушение способа доставки не входит в перечень оснований для отказа в принятии предложений акционера. Паспортные данные представителя, указанные в доверенности, являлись данными ранее выданного представителю паспорта и содержались в действующем документе, удостоверяющем его личность. Уставный капитал общества, акционером которого является истец, состоит только из обыкновенных акций. Поэтому отсутствие в предложении указания на категорию акций не является основанием для отказа в принятии предложения акционера, поскольку фактически требование об указании количества и категории принадлежащих акционеру акций обусловлено необходимостью контроля за реализацией права на внесение предложений в повестку дня общего собрания акционеров. Суды апелляционной и кассационной инстанций оставили решение первой инстанции в силе. В судебной практике сложился подход, согласно которому формальные нарушения требований законодательства, допущенные при созыве и проведении собрания акционеров, не рассматриваются в качестве оснований для отказа в совершении юридически значимых действий либо основания для признания сделки недействительной. Представляется, что такой подход в большей степени, чем строго формальный, защищает права и законные интересы участников гражданского оборота.
Споры по ст. 57 ФЗ "Об акционерных обществах"
10. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 18 мая 2006 года N Ф04-2949/2006(22741-А46-8).
Представителю акционера было отказано в допуске к участию в общем собрании акционеров, поскольку акционер не уведомил общество об изменении своих паспортных данных, что является нарушением ст. 57 ФЗ "Об акционерных обществах". Однако суд посчитал, что регистратор знал о том, что в реестре акционеров значится акционер-истец, в реестре указана дата его рождения и количество принадлежащих ему акций. Следовательно, сомнений в тождестве доверителя и лица, указанного в реестре акционеров, возникнуть не могло. На основании этого суд признал отказ в допуске к участию в собрании акционеров неправомерным.
Комментарий
Акционер обратился в суд с требованием о признании недействительным решения общего собрания акционеров, в котором он не принимал участие. Представитель истца не был допущен к участию в общем собрании акционеров на том основании, что паспортные данные акционера, указанные в доверенности, не совпадали с паспортными данными, содержащимися в реестре акционеров, поскольку акционер поменял паспорт. Суд первой инстанции иск удовлетворил. Суды апелляционной и кассационной инстанций оставили решение суда первой инстанции в силе. Суды исходили из того, что у регистратора не было оснований не допускать представителя акционера к участию в собрании, так как в реестре акционеров этот акционер числился, были указаны его дата рождения и количество принадлежавших ему акций. Суд посчитал, что этих сведений было достаточно для установления тождества лица, выдавшего доверенность, и акционера, сведения о котором указаны в реестре акционеров. Нарушение акционером обязанности по уведомлению общества и регистратора об изменении своих паспортных данных и адреса места жительства не является основанием для того, чтобы акционер не смог воспользоваться предоставленными ему правами. Отказ в допуске представителя акционера к участию в общем собрании акционеров по формальным причинам является распространенной практикой (и несоответствие паспортных данных акционера сведениям, содержащимся в реестре, является одним из наиболее часто используемых для этого оснований). В случае, когда акционер лично участвует в общем собрании акционеров, такая проблема не возникает, поскольку в действующем паспорте содержатся сведения о ранее выданном. В случае же, когда от имени акционера действует представитель, установить тождество лица, выдавшего доверенность, и лица, указанного в реестре акционеров, если их паспортные данные не совпадают, становится проблематичным. Вероятно, способом устранения таких затруднений является предусмотрительное указание акционером в доверенности сведений о ранее выданном паспорте. Суд в рассматриваемом споре учел тот факт, что оспариваемые им решения существенно затрагивают его права и интересы, поскольку голосование акционера, представителя которого не допустили к участию в собрании, могло повлиять на результаты голосования (акционер владел 25,24% голосующих акций общества). Суд пришел к выводу о том, что тождество личности акционера, значившегося в реестре акционеров, и лица, выдавшего доверенность на голосование, не вызывала сомнений, и на основании вышеизложенного удовлетворил исковые требования.
Споры по ст. 64 "Об акционерных обществах"
11. Постановление ФАС Московского округа от 24 марта 2006 года N КА-А40/1553-06.
Норма Положения о совете директоров, устанавливающая, что вознаграждение членам совета директоров выплачивается из специального фонда общества, а размер вознаграждения определяется самим советом директоров, признана не соответствующей п. 2 ст. 64 ФЗ "Об акционерных обществах".
Комментарий
В Положении о совете директоров, утвержденном решением общего собрания акционеров, был предусмотрен порядок определения вознаграждения членам совета директоров. Вознаграждение выплачивалось из специально созданного фонда, в который отчислялось 0,3% от чистой прибыли общества. Размер персонального вознаграждения членам совета директоров определялся решением совета директоров на его заседании простым большинством голосов. Федеральная служба по финансовым рынкам посчитала, что такой порядок не соответствует ФЗ "Об акционерных обществах" и вынесла обществу предписание об устранении нарушений. Общество обратилось в суд с требованием о признании предписания ФСФР недействительным. Суд указал, что п. 2 ст. 64 ФЗ "Об акционерных обществах" относит принятие решения о выплате вознаграждения и (или) компенсации расходов членам совета директоров к компетенции общего собрания акционеров. Передача этого вопроса на рассмотрение совета директоров ФЗ "Об акционерных обществах" не предусмотрена. Поскольку акционеры фактически не принимали участия в обсуждении вопроса и принятии решения о выплате вознаграждения и (или) компенсации, а также определения их размера, суд посчитал, что акционеры не имели возможности влиять на оценку деятельности совета директоров. На этом основании суд сделал вывод, что их право на определение размера вознаграждения членам совета директоров (п. 2 ст. 64 ФЗ "Об акционерных обществах") было нарушено. Суды апелляционной и кассационной инстанций оставили решение суда первой инстанции в силе. Суд буквально истолковал положения ст. 48 и 64 ФЗ "Об акционерных обществах" о том, что размер вознаграждения каждого члена совета директоров определяется общим собранием акционеров. Подход судебных инстанций основан на следующем. ФЗ "Об акционерных обществах" устанавливает правило о том, что размер вознаграждения каждого члена совета директоров должен определяться собранием акционеров. Это означает, что акционеры должны выразить свою волю не только на уплату вознаграждения как такового, но и определить размер каждой выплаты. Механизм же, заложенный в рассматриваемом Положении о совете директоров, не позволял собранию акционеров контролировать размер сумм, выплачиваемых каждому члену совета директоров. Таким образом, выплата вознаграждений и компенсаций путем распределения самим советом директоров фиксированного процента от прибыли общества не соответствует порядку, установленному ФЗ "Об акционерных обществах".
12. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 20 марта 2006 года N А43-9645/2005-2-359.
Суд признал правомерным заключение договора от имени общества председателем его совета директоров на основании ст. 64 ФЗ "Об акционерных обществах", поскольку полномочия единоличного исполнительного органа были прекращены, а новый единоличный исполнительный орган на момент заключения договора не был избран.
Комментарий
Общество обратилось в суд с требованием о признании недействительным договора купли-продажи, который от имени общества подписал председатель совета директоров. Полномочия единоличного исполнительного органа были прекращены, доказательств избрания нового директора представлено не было. Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций в иске отказали. Суд указал, что прекращение полномочий единоличного исполнительного органа не должно влиять на осуществление обществом хозяйственной деятельности. Согласно ст. 64 ФЗ "Об акционерных обществах", совет директоров осуществляет общее руководство деятельностью общества, поэтому заключение председателем совета директоров спорного договора, одобренного полномочным органом, является правомерным. Суд отклонил довод о том, что совет директоров не может осуществлять руководство текущей деятельностью общества, поскольку это предусмотрено ст. 64 ФЗ "Об акционерных обществах". Суд также посчитал, что рассматриваемая ситуация не подпадает под запрет совмещения функции председателя совета директоров и функции единоличного исполнительного органа, установленный п. 2 ст. 66 ФЗ "Об акционерных обществах". Председатель совета директоров действовал непосредственно в качестве председателя и не осуществлял обязанностей генерального директора. Тем не менее, подписывая от имени общества договор, председатель совета директоров, хотя и подписывался как председатель, фактически совершал от имени общества действия, отнесенные к компетенции единоличного исполнительного органа. Однако п. 2 ст. 66 ФЗ "Об акционерных обществах" устанавливает, что лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа, не может быть одновременно председателем совета директоров. Такую формулировку можно трактовать как запрет на совершение председателем любых действий и сделок, отнесенных к компетенции директора, независимо от того, в каком качестве председатель подписывает соответствующие документы. Однако в рассматриваемой ситуации нельзя также однозначно утверждать, что действия председателя совета директоров являлись незаконными. С одной стороны, совет директоров не вправе принимать решения по вопросам, не отнесенным к его компетенции законом или уставом. С другой стороны, непринятие советом директоров соответствующего решения парализовало бы деятельность общества. Можно исходить из того, что общество является субъектом предпринимательской деятельности и осуществляет ее на свой страх и риск. Поэтому оно должно претерпевать неблагоприятные последствия отсутствия директора. Однако в некоторых ситуациях от этого могут пострадать интересы третьих лиц. Например, в данном случае договор был заключен для погашений кредиторской задолженности общества, являющегося продавцом, перед покупателем. Поэтому в рассматриваемой ситуации суд вынес решение, направленное на защиту прав покупателя.
Споры по ст. 65 ФЗ "Об акционерных обществах"
13. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28 февраля 2006 года N А13-6352/2005-24.
Решение совета директоров о переносе даты проведения общего собрания акционеров признано судом действительным, поскольку оно прямо не запрещено законом. Поскольку такое решение по сути является решением о созыве общего собрания, то в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 65 ФЗ "Об акционерных обществах" его принятие входит в компетенцию совета директоров. Решение общего собрания акционеров, проведенного в первоначально установленную дату, является недействительным, поскольку дата проведения собрания была изменена советом директоров.
Комментарий
Акционер обратился с требованием о признании недействительным решения общего собрания акционеров, проведенного в первоначально определенную дату. Основанием требований являлся тот факт, что накануне проведения собрания совет директоров принял решение о переносе даты проведения на более поздний срок. Суды первой и апелляционной инстанции в иске отказали. Суд кассационной инстанции с выводами судов не согласился и признал решение общего собрания недействительным. Суд указал, что ФЗ "Об акционерных обществах" не устанавливает запрета на принятие советом директоров решения о переносе даты собрания. По сути, это решение представляет собой назначение собрания и поэтому в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 65 ФЗ "Об акционерных обществах" входит в компетенцию совета директоров. Поскольку решение о проведении собрания в первоначальную дату было отменено советом директоров, то собрание в эту дату проводилось в отсутствие решения уполномоченного органа о его проведении, то есть являлось незаконным. Подход суда кассационной инстанции представляет собой расширительное толкование компетенции совета директоров. Однако он является наиболее приемлемым выходом из ситуации, когда в назначенную дату собрание заведомо не может быть проведено в силу объективных причин. Если лишить совет директоров права переносить дату собрания, то собрание придется созывать, но не принимать на нем решения. Это потребует затраты дополнительных ресурсов, как временных, так и материальных. Поэтому предоставление совету директоров полномочий по переносу даты собрания представляется оптимальным вариантом в случае невозможности проведения собрания акционеров в установленную дату, при условии надлежащего уведомления акционеров о таком переносе. Суд кассационной инстанции указал также, что срок для уведомления акционеров о собрании, составляющий не менее чем 20 дней до его проведения (п. 1 ст. 52 ФЗ "Об акционерных обществах"), является сроком для направления сообщения о проведении, но не об отложении собрания. Такая позиция может быть подвергнута сомнению. Если рассматривать решение о переносе даты собрания как решение о назначении нового собрания, в отношении его будет действовать срок, установленный для сообщения о проведении собрания, - не менее 20 дней до даты проведения. В ином случае права акционеров на участие в собрании могут быть нарушены, поскольку не будет соблюдена процедура надлежащего уведомления каждого акционера о проведении собрания. Поэтому срок, на который переносится собрание акционеров, не может составлять менее 20 дней (либо больший срок в зависимости от повестки дня собрания).
Споры по ст. 68 "Об акционерных обществах"
14. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 24 мая 2006 года N А79-9695/2005.
Факт несвоевременного получения членом совета директоров уведомления о дате заседания совета директоров не может служить безусловным основанием для признания незаконными принятых на этом заседании решений совета директоров, если нарушения порядка уведомления допущено не было.
Комментарий
Член совета директоров обратился в суд с требованием о признании недействительным решения совета директоров, в принятии которого он не принимал участия. Поводом к предъявлению иска стало допущенное нарушение установленной локальными актами общества процедуры уведомления: уведомление было направлено не заказным письмом, а ценным. Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций в удовлетворении требования отказали. Согласно ст. 68 ФЗ "Об акционерных обществах", решение совета директоров может быть признано недействительным при наличии одновременно 3-х условий: (1) член совета директоров, который его обжалует, не принимал участия в голосовании или голосовал против принятия оспариваемого решения, (2) решение не соответствует требованиям законов и иных нормативно-правовых актов РФ, и (3) оно нарушает права и законные интересы члена совета директоров. В рассматриваемом случае основанием исковых требований было нарушение установленного уставом общества порядка уведомления членов совета директоров о заседании: уведомление было направлено не заказным письмом с уведомлением о вручении, а ценным письмом с описью вложения и уведомлением о вручении. Доказательств нарушения оспариваемым решением совета директоров законов и иных правовых актов РФ и прав и законных интересов истца представлено не было. Суд установил, что Правилами оказания услуг почтовой связи (утв. Постановлением Правительства РФ N 221 от 15.04.2005) установлен одинаковый контрольный срок доставки этих видов корреспонденции. На основании этого суд сделал вывод о том, что процедура уведомления члена совета директоров о времени и месте проведения заседания была соблюдена. На основании вышеизложенного в иске было отказано. Аналогичные выводы суда содержатся и в Постановлении ФАС Волго-Вятского округа от 13 июля 2006 года N А79-14252/2005. Рассматриваемый судебный акт является характерным примером, когда решения органов управления акционерного общества оспариваются на основании допущенных при их принятии формальных нарушениях процедуры. Решения, как правило, признаются судом недействительными, только если допущенные нарушения носили существенный характер и исключали возможность надлежащего формирования воли общества на принятие решения. В рассматриваемом случае суд указал, что на оспариваемом заседании совета директоров присутствовало 7 членов из 9, а решения принимались большинством голосов. Поскольку оспариваемые решения были приняты всеми присутствовавшими членами единогласно, голосование истца не могло повлиять на результаты голосования. Представляется, что сложившийся подход является обоснованным. Он также в определенной степени способствует поддержанию стабильности гражданского оборота.
Споры по ст. 69 ФЗ "Об акционерных обществах"
16. Постановление ФАС Московского округа от 28 апреля 2006 года N КГ-А41/3352-06.
По смыслу ст. 69 ФЗ "Об акционерных обществах" прекращение полномочий генерального директора должно происходить одновременно с назначением нового. Поскольку новый директор избран не был, полномочия предыдущего директора на совершение сделок являются действительными, несмотря на истечение срока, на который он был избран.
Комментарий
Акционер обратился с требованием к обществу об установлении даты прекращения полномочий генерального директора общества в связи с истечением срока, на который он был избран. Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций отказали в удовлетворении этого требования. По смыслу ст. 69 ФЗ "Об акционерных обществах" решение о прекращении полномочий лица как единоличного исполнительного органа общества должно быть сопряжено с назначением на данную должность иного лица. Поскольку уполномоченным органом общества не принималось решение о назначении другого лица на должность генерального директора общества, полномочия директора, несмотря на то что их срок истек, признаны судом действительными. Такая позиция судебных органов представляется обоснованной, поскольку прекращение полномочий директора до назначения на его должность нового лица может сделать невозможным осуществление текущей деятельности общества. Следует иметь в виду, что судебная практика знает примеры, когда в отсутствие директора совершенные председателем совета директоров по решению совета директоров сделки от имени общества были признаны действительными (см. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 20 марта 2006 года N А43-9645/2005-2-359), то есть единообразия в практике правоприменения пока нет. Такая позиция коррелирует с нормами трудового права, которые в отношениях с участием генерального директора действуют постольку, поскольку иное не установлено ФЗ "Об акционерных обществах". А именно ст. 58 Трудового кодекса РФ предусмотрено, что в случае, если ни одна из сторон срочного трудового договора не потребовала его расторжения в связи с истечением срока его действия, то договор считается заключенным на неопределенный срок. Поскольку нормами ФЗ "Об акционерных обществах" не установлено иное, директор, полномочия которого не были прекращены по решению уполномоченного органа общества в момент истечения установленного срока, может считаться избранным на неопределенный срок. Следует учитывать, что при его последующем увольнении по решению собственника компании (п. 2 ст. 278 Трудового кодекса РФ) директору причитается компенсация в размере не менее 3 среднемесячных заработков работника (Постановление Конституционного Суда РФ N 3-П от 15 марта 2005 года).
Споры по ст. 74 ФЗ "Об акционерных обществах"
17. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 31 января 2006 года N Ф04-8801/2005(17720-А81-13).
Суд указал, что законом на акционерное общество не возложена обязанность по разъяснению законодательства о возможности оформления долевой собственности на акции, поэтому отсутствие разъяснений не является основанием для признания решения недействительным.
Комментарий
Акционеры обратились в суд с требованиями о признании недействительными решений общего собрания акционеров о консолидации размещенных акций общества, порядке и условиях выкупа дробных акций. Истцы ссылались на нарушения ст. 25, 72, 74 ФЗ "Об акционерных обществах", ст. 209, 235 Гражданского кодекса РФ. Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций в иске отказали, поскольку истцы не доказали нарушение оспариваемыми решениями законов или иных правовых актов РФ и прав истцов. Интересен довод истцов о том, что принудительный выкуп принадлежащих им акций лишил их возможности оформить долевую собственность на вновь образованные в результате консолидации акции. Суд отклонил этот довод, указав, что нет вины общества в том, что истцы не воспользовались правом участия в долевой собственности. Законом на общество не возложена обязанность по разъяснению акционерам законодательства о возможности оформления долевой собственности нескольких акционеров на одну вновь образованную акцию с тем, чтобы акционеры сохранили свой статус после консолидации. Суды исходили из того, что обязанности общества в отношении акционеров исчерпывающим образом определяются в законе и уставе общества. Акционеры являются самостоятельными участниками гражданско-правовых отношений и несут риск последствий того, что они не знают о своих правах и обязанностях.
Прочие споры
18. Постановление ФАС Московского округа от 2 марта 2006 года N КГ-А40/890-06.
Решение совета директоров об одобрении крупной сделки не нарушает право акционера на получение дивидендов, предусмотренное п. 2 ст. 31 ФЗ "Об акционерных обществах".
Комментарий
Суд отказал в удовлетворении требований о признании недействительным решения совета директоров об одобрении крупной сделки. Ссылка истца на то, что в результате совершения сделки было нарушено его право на получение дивидендов, признана судами необоснованной. Суд посчитал, что право на получение акционером дивидендов является объективным, оно возникает в силу закона (п. 2 ст. 31 ФЗ "Об акционерных обществах") и его наличие не зависит от совершения обществом той или иной сделки. Возникновение у конкретного акционера субъективного права на получение дивидендов в определенном размере обусловлено принятием соответствующего решения общего собрания акционеров о выплате дивидендов. Однако акционер не представил доказательств принятия общим собранием такого решения. Рассматриваемый судебный акт отражает сложившийся в судебной практике подход, согласно которому невыплата акционеру дивидендов, решение о выплате которых не было принято собранием акционеров, не признается следствием совершения какой-либо сделки обществом, в том числе направленной на отчуждение имущества. Суды обоснованно исходят из того, что несовершение обществом сделки не является условием, наличие которого обязательно привело бы к выплате дивидендов. Наличие косвенной причинно-следственной связи в рассматриваемом случае является недостаточным основанием для признания решения недействительным.
19. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 26 февраля 2006 г. N А33-5566/05-Ф02-377/06-С2.
Признание недействительным решения об избрании наблюдательного совета не является основанием для признания недействительным решений общего собрания акционеров, которое было созвано таким наблюдательным советом.
Комментарий
Акционеры обратились в суд с требованием о признании недействительным решения общего собрания акционеров. Основанием иска является то, что собрание было созвано наблюдательным советом, решение об избрании которого было признано недействительным. Решением суда первой инстанции, оставленным в силе судами апелляционной и кассационной инстанций, в иске отказано. Истцы не доказали, что в период созыва и проведения оспариваемого общего собрания акционеров в обществе действовал наблюдательный совет в легитимном составе. Суд указал, что недействительность решения об избрании членов наблюдательного совета сама по себе не является основанием для признания недействительным решения созванного таким наблюдательным советом собрания акционеров, поскольку иначе общество могло остаться без надлежащего управления. В п. 1 ст. 66 ФЗ "Об акционерных обществах" установлено правило, согласно которому наблюдательный совет вправе принимать решение о созыве общего собрания акционеров и в случае, когда срок полномочий членов наблюдательного совета истек. Это положение находит свое применение и в судебной практике (см. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 17 марта 2005 года N Ф08-923/2005). Представляется, что возможно применение по аналогии п. 1 ст. 66 ФЗ "Об акционерных обществах" к случаю, когда наблюдательный совет является нелегитимным ввиду недействительности решения о его избрании. Контрдоводом может являться тезис о том, что, когда решение об избрании наблюдательного совета признано недействительным, созвать общее собрание должен не наблюдательный совет, а акционер, обладающий более чем 10% голосующих акций, поскольку ему предоставлено соответствующее право. Однако, во-первых, законом это прямо не предусмотрено, а во-вторых, акционер должен своевременно получить необходимую информацию об отсутствии легитимного состава наблюдательного совета. Вместе с тем в рассматриваемой ситуации созыв собрания акционером также являлся бы правомерным. Представляется, что при наличии положительной судебной практики, когда в отсутствие полномочий у совета директоров его решение о созыве общего собрания акционеров признается действительным, как наблюдательный совет, так и акционер могут рассматриваться как уполномоченные лица на созыв собрания акционеров.
20. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 2 марта 2006 года N А21-9568/04-С2.
Суд посчитал, что принятие общим собранием решения об избрании совета директоров, вопреки действовавшим на дату его принятия обеспечительным мерам в виде запрета на принятие такого решения, не является существенным нарушением закона. Суд мотивировал свое решение тем, что определение об обеспечении иска в виде запрета на принятие решения впоследствии было признано незаконным и необоснованным.
Комментарий
Акционер обратился с требованием о признании недействительным решения общего собрания акционеров об избрании совета директоров, поскольку решение было принято вопреки мерам по обеспечению другого иска в виде запрета общему собранию принимать решение об избрании генерального директора. Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций отказали в удовлетворении иска. Они сделали вывод о том, что допущенное нарушение закона не является существенным, поскольку определение об обеспечении иска, которым было запрещено избирать совет директоров, впоследствии было признано незаконным и необоснованным. Суды исходили из того, что так как определение об обеспечении иска впоследствии было признано незаконным, поэтому оно было таковым и в момент проведения собрания акционеров, то есть запрета на избрание совета директоров в принципе не существовало. Обоснованность такого подхода может быть подвергнута сомнению. В частности, ст. 6 ФКЗ "О судебной системе РФ" устанавливает, что вступившие в законную силу судебные акты являются общеобязательными, в том числе для юридических лиц. Поэтому принятие собранием акционеров решения, в отношении которого действовал запрет на его принятие, установленный вступившим в законную силу судебным актом, являлось в момент его принятия неправомерным.
Название документа