Злоупотребление правом как одна из причин мнимой конкуренции конституционных ценностей

ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПРАВОМ КАК ОДНА ИЗ ПРИЧИН МНИМОЙ КОНКУРЕНЦИИ КОНСТИТУЦИОННЫХ ЦЕННОСТЕЙ <*>

И. А. КАРАСЕВА

Карасева Ирина Андреевна, аспирант кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Автор настоящей статьи задается вопросом, каковы причины конкуренции конституционных ценностей, которые по своей юридической силе равны. Одной из распространенных причин такой конкуренции является недобросовестное использование права, злоупотребление правом. Автор формулирует принципы разрешения возникающей в рамках конкретного дела мнимой конкуренции конституционных ценностей.

Ключевые слова: конституционные ценности; злоупотребление; мнимая конкуренция.

The author of the article asks the question, what reasons of the competition of constitutional values are. One of the widespread reasons of such competition is abuse of rights. The author states principles of settlement of competition of constitutional values.

Key words: constitutional values; abuse of rights; sham competition.

Конституционные ценности - это основополагающие правовые принципы, определяющие приоритеты развития и защиты общественных отношений в различных сферах жизни. Конституционные ценности закреплены в конституции государства непосредственно или выводятся из ее содержания органами конституционного контроля. Если использовать простую логическую схему, можно сделать следующие выводы. Конституция обладает высшей юридической силой. Соответственно, все нормы, включенные в конституцию, обладают высшей юридической силой. Таким образом, нельзя считать, что одна норма имеет большую юридическую силу по сравнению с другой. Это же относится и к конституционным ценностям. Следовательно, можно сделать вывод, что все конституционные ценности предположительно <1> равны. -------------------------------- <1> Можно сослаться на ряд известных авторов (см., например: Неновски Н. Право и ценности. М., 1987. С. 8, 197; Бондарь Н. С. Конституционные ценности - категория действующего права (в контексте практики Конституционного Суда России) // Журнал конституционного правосудия. 2009. N 6. С. 1 - 11; Алексеев А. Н. Основы философии права. СПб., 1999. С. 119 и др.), которые считают, что ценности находятся в иерархическом соподчинении. С этим мнением нельзя не согласиться в том смысле, что действительно в некоторых конституционных текстах (например, ст. 2 Конституции РФ) содержатся нормы, закрепляющие прямо или опосредованно приоритет одних групп конституционных ценностей перед другими. Однако это не дает нам полноценного права составить иерархический список конституционных ценностей априори, вне рамок конкретного правоотношения. Во-первых, считаем, что невозможно составить полный список конституционных ценностей ввиду постоянного его пополнения и (или) изменения в результате судебного толкования. Во-вторых, закрепленное в Конституции РФ правило о том, что права и свободы человека и гражданина являются высшей ценностью, не позволяет нам расставить приоритеты внутри самой группы прав и свобод человека и гражданина, например между правом на достоинство и свободой выражения мнений, правом неприкосновенности частной жизни и правом частной собственности и т. д. Таким образом, иерархию конституционных ценностей можно воспринимать с определенной долей условности.

Зачастую конституционные ценности в своей практической реализации вступают между собой в конкуренцию, что подтверждается многочисленными примерами из правоприменительной практики. При этом конкуренция понимается нами как столкновение (конфликт) в рамках конкретного правоотношения конституционных ценностей, регулирующих различные сферы общественных отношений. Каждой конституционной ценности (из двух конкурирующих) в отдельности в рамках данного правоотношения было бы достаточно для разрешения правового спора. Конкуренцию конституционных ценностей необходимо отличать от юридической коллизии <2>. Данное отличие главным образом состоит в том, что конкуренция не содержит в себе принципиально несовместимых, противоречащих друг другу и взаимоисключающих друг друга правовых норм и предписаний <3>. Другими словами, коллизионные нормы регулируют один и тот же круг общественных отношений, коллизия связана в первую очередь с дефектами в правотворческой деятельности и имеет место вне конкретных правовых отношений, в то время как конкурирующие нормы регулируют различный круг общественных отношений, конкуренция не связана с дефектами в правотворческой деятельности и имеет место только в рамках конкретных правоотношений. -------------------------------- <2> Конкуренция норм права признается большинством авторов одним из видов коллизий норм права. См.: Занина М. А. Коллизии норм права равной юридической силы (понятие, причины, виды). М., 2010. С. 2; Марченко М. Н. Общая теория государства и права. Академический курс. Т. 3. 3-е изд. М., 2007. С. 328. <3> Марченко М. Н. Указ. соч. С. 328.

Если принимать за основу сформулированное нами ранее предположение о равенстве всех конституционных ценностей вне рамок конкретного правоотношения, возникает вопрос: на что можно опереться правоприменителю в конкретном случае при разрешении такой конкуренции? Конечно же, на определенные правовые принципы. Как отметил в работе "Понятие и действительность права (ответ юридическому позитивизму)" Р. Алекси, если кто-либо осуществляет при принятии решения поиск баланса (ценностей), он неизбежно опирается на принципы <4>. -------------------------------- <4> См.: Алекси Р. Понятие и действительность права (ответ юридическому позитивизму). М., 2011.

Выбор тех или иных принципов зависит от вида разрешаемой конкуренции. В целях настоящего исследования могут быть выделены два вида конкуренции конституционных ценностей <5>. -------------------------------- <5> Мы не исключаем иных возможных классификаций конкуренции конституционных ценностей.

Во-первых, мнимая конкуренция. Такая конкуренция возникает, например, в силу недобросовестного использования права (злоупотребления правом). Разрешение мнимой конкуренции в первую очередь сводится к толкованию и установлению границ каждой из ценностей в отдельности. Во-вторых, действительная конкуренция. Такая конкуренция возникает вследствие конфликта интересов различных субъектов. Иными словами, если отбросить все случаи мнимой конкуренции, мы получим действительную конкуренцию. Разрешение именно такого вида конкуренции можно считать конституционной дилеммой <6>. -------------------------------- <6> См.: Lorenzo Zucca. Conflicts of fundamental rights as constitutional dilemmas. Oxford University Press, 2007.

В настоящей статье будут рассмотрены только случаи мнимой конкуренции вследствие злоупотребления одним из прав. 1. Злоупотребление конституционным правом: законодательное закрепление и правоприменительная практика. Доктрина злоупотребления правами достаточно развита в различных отраслях права, в первую очередь - в гражданском <7>. Доктрина злоупотребления конституционным правом нашла отражение лишь в ряде исследований <8>. Между тем "феномен злоупотребления правом может быть раскрыт и достоверно осмыслен исключительно с позиций конституционного правопонимания" <9>. Во-первых, именно конституционно-правовые нормы задают вектор для развития остального законодательства. Во-вторых, составить список прав, которыми может злоупотребить субъект, практически невозможно, да и нет смысла делать ссылку на них в каждом отраслевом акте. По нашему мнению, запрет злоупотребления правами должен быть закреплен в основном законе государства как общеправовой принцип. -------------------------------- <7> См.: Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 2001; Яценко Т. С. Категория шиканы в гражданском праве: история и современность. М., 2003; Сазонова И. В. Квалификация поведения субъектов как злоупотребление гражданским правом. М., 2012; Волков А. В. Теория концепции "Злоупотребление гражданскими правами". Волгоград, 2007 и др. <8> См.: Крусс В. И. Злоупотребление правом: Учеб. пособие. М., 2010; Малиновский А. А. Злоупотребление субъективным правом (теоретико-правовое исследование). М., 2007. <9> Там же. С. 9.

Так, Конституция РФ устанавливает общеправовой принцип, в соответствии с которым осуществление прав и свобод не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17). Данное положение нашло развитие в отраслевом законодательстве <10>. -------------------------------- <10> См.: ст. 10 Гражданского кодекса РФ, ст. 68 Федерального конституционного закона от 28 июня 2004 г. N 5-ФКЗ "О референдуме Российской Федерации", ст. 51 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. N 2124-1 "О средствах массовой информации".

Запрет на злоупотребление правами установлен в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод <11> (ст. 17), а также во многих конституциях зарубежных стран. Практически все конституции содержат общие положения о необходимости уважать права других лиц, а также запрет злоупотребления теми или иными конкретными правами <12>. -------------------------------- <11> Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изм. от 21.09.1970, 20.12.1971, 01.01.1990, 06.11.1990, 11.05.1994). <12> См.: ч. 2 ст. 31 Конституции Республики Польша от 2 апреля 1997 г., п. 11 ст. 14 Конституции Федеративной Республики Бразилии от 5 октября 1998 г., ст. 36 Конституции Китайской Народной Республики от 4 декабря 1982 г., ст. 13 Федеральной Конституции Швейцарской Конфедерации от 18 декабря 1998 г., ст. 55 Конституции Испании от 27 декабря 1978 г.

Что касается правоприменительной практики, Конституционный Суд РФ очень часто в своих решениях <13> использует концепцию злоупотребления конституционными правами при разрешении конкуренции конституционных ценностей. Приведем лишь некоторые примеры. -------------------------------- <13> См., например: Постановление Конституционного Суда РФ от 13 июня 1996 г. N 14-П "По делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. В. Щелухина"; Постановление Конституционного Суда РФ от 26 декабря 2005 г. N 14-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 260 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Е. Г. Одиянкова".

Пассивное избирательное право и права политической партии <14>. -------------------------------- <14> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 9 ноября 2009 г. N 16-П "По делу о проверке конституционности пункта 32 статьи 38 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", подпункта "к" пункта 2 статьи 21 Федерального закона "О политических партиях", части 3 статьи 30 Закона Краснодарского края "О выборах депутатов Законодательного Собрания Краснодарского края" и части первой статьи 259 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В. З. Измайлова".

В соответствии с положениями Федерального закона от 11 июля 2001 г. N 95-ФЗ "О политических партиях" (п. 4 ст. 3, п. 1 и 2 ст. 8, п. 1 ст. 36) политическая партия вправе и обязана самостоятельно определять условия, при которых граждане могут стать ее членами, а также участвовать в ее деятельности, в том числе в качестве кандидатов в составе списка, представляемого партией на выборах. На первый взгляд кажется, что приведенные законоположения "конкурируют" с положениями Конституции, наделяющими каждого гражданина, отвечающего установленным законодательством требованиям, пассивным избирательным правом. Но упомянутый случай как раз является примером мнимой конкуренции. Так, Конституционный Суд РФ отметил, что возложение на политическую партию обязанности принимать в свой состав лиц вне зависимости от их убеждений и взглядов, а равно обязанности выдвигать любых лиц, желающих реализовать свое пассивное избирательное право, в качестве кандидатов на выборах создавало бы для таких лиц легальные возможности злоупотребления своим конституционным правом в ущерб избирательным и иным конституционным правам членов данной политической партии и поддерживающих ее избирателей. Тайна переписки и безопасность <15>. -------------------------------- <15> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 8 февраля 2011 г. N 193-О-О "По жалобе гражданина Соколова Алексея Вениаминовича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 20 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений".

Конституция РФ гарантирует право каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, а также на получение квалифицированной юридической помощи и на помощь адвоката (защитника) с момента задержания или заключения под стражу (ст. 23, 48). Статья 55 Конституции РФ, устанавливающая ограничения основных прав и свобод, допускает возможность ограничения прав, в том числе в целях обеспечения безопасности. Соответственно, возникает вопрос, возможна ли и на каком основании цензура переписки заключенного со своим адвокатом с учетом того, что содержащиеся в переписке сведения могут угрожать безопасности как находящихся в следственном изоляторе, так и иных лиц. Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что цензура переписки лица, заключенного под стражу, со своим адвокатом возможна, например, тогда, когда имеется обоснованное подозрение в том, что адвокат злоупотребляет своей привилегией на адвокатскую тайну и (или) что такая переписка ставит под угрозу безопасность следственного изолятора либо носит какой-либо иной противоправный характер. Противоположное толкование означало бы искажение самого существа права заключенного под стражу лица на помощь адвоката (защитника) и породило бы возможность злоупотреблений этим правом. Право на обращение и право на достоинство <16>. -------------------------------- <16> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 13 октября 2009 г. N 1342-О-О.

Статья 33 Конституции РФ гарантирует право каждого обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления. Процедура и способы реализации данного права закреплены в Федеральном законе от 2 мая 2006 г. N 59-ФЗ "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации". Часть 3 ст. 11 указанного Закона содержит следующее положение: в случае если в обращении содержатся нецензурные либо оскорбительные выражения, государственный орган, орган местного самоуправления или должностное лицо вправе оставить обращение без ответа по существу поставленных в нем вопросов и сообщить гражданину, направившему обращение, о недопустимости злоупотребления правом. Приведенное положение Закона позволяет государственному органу, органу местного самоуправления или должностному лицу оставлять такого рода обращение без ответа. В этой связи возникает вопрос о природе конкуренции между правом обращения в государственные органы (ст. 33) и ценностью достоинства личности, чести и доброго имени человека (ст. 21, 23). Является ли она действительной или мнимой? Как указал Конституционный Суд, заявитель, используя нецензурные либо оскорбительные выражения, преследует не цель защиты своих прав и законных интересов, а стремится унизить честь и достоинство лица, рассматривающего обращение, либо иных лиц. Следовательно, конкуренция в данном случае является мнимой. Рассмотренные нами примеры свидетельствуют о том, что в случае обнаружившейся конкуренции конституционных ценностей Конституционный Суд РФ активно пользуется доктриной злоупотребления конституционными правами. 2. Разрешение мнимой конкуренции конституционных ценностей: вопросы теории. Конституционные ценности, являясь основополагающими правовыми принципами, выполняют также функции правовых ориентиров. Не только Конституция, но и иные нормативные правовые акты пронизаны такими ориентирами. Мы наверняка знаем, что, нарушая уголовно-правовой запрет, совершаем преступление. Не исполняя или ненадлежащим образом исполняя гражданско-правовой договор, мы совершаем правонарушение, вследствие чего подвергаемся гражданско-правовой ответственности. При толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в этом документе слов и выражений (ст. 431 Гражданского кодекса РФ). Противоправные свойства тех действий, которые противоречат конституционным ценностям, не столь очевидны, как признаки преступлений или гражданско-правовых деликтов. Мы можем действовать вне рамок установленного конституционного ориентира, но при этом не нарушать ту или иную конституционно-правовую норму. Как верно гласит латинское выражение: "Тот обходит закон, кто, соблюдая его букву, действует не в духе закона" <17>. -------------------------------- <17> In fraudemlegisfacit, qui salvisverbislegis, sententiamejuscircumvenit.

Разрешение мнимой конкуренции конституционных ценностей сводится в первую очередь к толкованию и установлению границ каждой из конкурирующих ценностей. Данный этап является самым сложным. Для того чтобы определить, что субъект злоупотребил правом, суду необходимо в каждом конкретном случае провести следующий анализ. 1. Поместить конкурирующие ценности в одно правовое поле. Имеет смысл сравнивать только однопорядковые ценности. Если ценности нельзя поместить на "общую плоскость", сравнение теряет смысл. Для конституционных ценностей такая плоскость может быть только одна - правовая. Таким образом, мы исключаем из сравнения любые ценности морального, нравственного, т. е. неправового, характера. 2. Определить предназначение того или иного субъективного права/ценности. Предназначение конкретных субъективных прав теория права зачастую обходит вниманием. Европейский суд по правам человека оперирует таким понятием, как "суть права", не раскрывая содержания самого термина "суть" <18>. Не останавливается на этом понятии и Конституционный Суд РФ. Поиском сущности конкретных прав часто занимаются суды общей юрисдикции и арбитражные суды (в том числе Высший Арбитражный Суд РФ) <19>, но универсального подхода к выявлению предназначения (сущности) того или иного субъективного права судебная практика не выработала. -------------------------------- <18> См.: п. 44 Постановления Европейского суда по правам человека от 23 марта 2006 г. "Дело "Альбанезе (Albanese) против Италии". <19> См., например: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 13 апреля 2012 г. по делу N А11-3980/2011; Апелляционное определение Кемеровского областного суда от 20 июня 2012 г. по делу N 33-5577; Апелляционное определение Хабаровского краевого суда от 31 октября 2012 г. по делу N 33-6457; Определение Московского городского суда от 3 сентября 2012 г. N 4г/3-6753/12; Определение ВАС РФ от 1 октября 2012 г. N ВАС-12716/12 по делу N А04-8257/2011.

Попытаемся оценить инструментальные свойства одного из тех подходов к сущности субъективного права, который выработала отраслевая наука: "Назначение субъективного права состоит в его... сущности - служить юридическим средством для удовлетворения материальных и духовных потребностей человека, не нарушая при этом законные интересы других лиц и общества" <20>. Как видим, определение не пригодно в качестве практического руководства к действию. Правоприменителю нужны более внятные критерии для выявления сущности конкретного субъективного права. -------------------------------- <20> Волков А. В. Злоупотребления гражданскими правами. Проблемы теории и практики. М., 2009. С. 226.

Общая теория права тоже дает туманную трактовку подхода к выявлению предназначения конкретного субъективного права, указывая, что оно обусловлено общими принципами права, принципами той отрасли права, в нормах которой право закреплено, целью и смыслом самого субъективного права, а также теми обязанностями, которые были возложены на управомоченного субъекта <21>. -------------------------------- <21> См.: Марченко М. Н. Указ. соч. С. 581.

В то же время в аспекте рассматриваемой темы нельзя не отметить практическую значимость суждения Г. А. Гаджиева, который считает "недопустимым придавать такое конституционно-правовое значение норме, которое с очевидностью противоречит тому значению, какое было придано ей в результате осуществления законодательного процесса демократически избранным законодательным и представительным органом государственной власти" <22>. -------------------------------- <22> См.: Особое мнение судьи Г. А. Гаджиева к Постановлению Конституционного Суда РФ от 27 марта 2012 г. N 8-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 23 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации" в связи с жалобой гражданина И. Д. Ушакова".

Следовательно, правоприменителю в каждом конкретном случае необходимо уяснить смысл, вложенный в конституционную ценность законодателем, сопоставив его с актуальным содержанием общественных отношений, для регулирования которых она применяется. Думается, что интуицией также нельзя пренебрегать, определяя назначение того или иного субъективного права. Справедливо, на наш взгляд, суждение В. И. Крусса, который одним из важных элементов "распознавания" злоупотребления правом называет интуицию. По его мнению, "такая интуиция является предпосылкой конституционно обоснованных действий и правоприменительных решений при злоупотреблении правом" <23>. -------------------------------- <23> Крусс В. И. Указ. соч. С. 33.

3. Определить границы каждой ценности (пределы осуществления права). Принцип определения пределов осуществления права закреплен в ч. 3 ст. 17 Конституции РФ: осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Как всем известно, свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Статья IV Декларации прав человека и гражданина от 26 августа 1789 г. гласит: свобода состоит во власти делать все то, что не вредит другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека имеет только те пределы, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами. Эти пределы могут быть установлены только законом. Понятие "пределы осуществления права" использует и Европейский суд по правам человека, не раскрывая, однако, это понятие <24>. -------------------------------- <24> См.: п. 68 Постановления Европейского суда по правам человека от 4 декабря 2008 г. "Дело "Догру (Dogru) против Франции", п. 55 Постановления Европейского суда по правам человека от 11 марта 2003 г. "Дело "Лешник (Lesnik) против Словакии".

Нормативное закрепление границ той или иной ценности встречается достаточно редко. В основном такое установление - прерогатива правоприменителя. При этом такие границы устанавливаются не в целом, априори, а в конкретном правоотношении. Так, например, ч. 1 и 2 ст. 5 Основного Закона ФРГ установили, что границы права свободно выражать и распространять свое мнение содержатся в предписаниях общих законов, законоположениях о защите молодежи и в праве на личную честь <25>. Таким образом, границы такой ценности, как свобода слова, заканчиваются там, где начинается ценность личной чести. Соотношение данных двух ценностей, "уточнение" их границ возможно только в рамках конкретного правоотношения судом. -------------------------------- <25> См.: Избранные конституции зарубежных стран: Учеб. пособие / Отв. ред. Б. А. Страшун. М., 2011. С. 209.

Резюмируя ранее изложенное, можно сделать вывод о том, что суду при разрешении мнимой конкуренции конституционных ценностей следует руководствоваться как минимум четырьмя принципами: 1) принципом разграничения правовых и неправовых ценностей; 2) принципом разрешения конкуренции исходя из "сути" ценности; 3) "принципом интуиции"; 4) принципом определения пределов осуществления права применительно к конкретной ситуации. 3. Отказ в защите права и иные последствия злоупотребления правом. После того как суд определит, что субъект злоупотребил своим правом, мнимую конкуренцию следует считать исчерпанной. В этом случае суд разрешает правовой спор с позиций действующего законодательства. Одно из последствий злоупотребления правом, закрепленное в российском законодательстве, - отказ в защите субъективного права. Так, ч. 2 ст. 10 Гражданского кодекса РФ предусматривает, что в случае злоупотребления правом суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права. Следует отметить, что данное положение было предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ <26>. По мнению заявительницы, ч. 2 ст. 10 Гражданского кодекса РФ противоречит ст. 15, 18, 19, 34, 35, 45, 46 и 55 Конституции РФ, в том числе из-за того, что ограничивает возможность требовать восстановления нарушенного права. Конституционный Суд РФ не согласился с мнением заявительницы и посчитал, что сама по себе норма ч. 2 ст. 10 Гражданского кодекса РФ направлена на реализацию положений, закрепленных в ст. 17 (ч. 3) Конституции РФ, и не может рассматриваться как нарушающая какие-либо конституционные права и свободы. -------------------------------- <26> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 22 марта 2012 г. N 489-О-О; Определение Конституционного Суда РФ от 25 декабря 2008 г. N 982-О-О; Определение Конституционного Суда РФ от 19 марта 2009 г. N 166-О-О и др.

Законодательство Германии позволяет привлечь к ответственности злоупотребившего правом в виде лишения данного права. Так, Основной Закон Федеративной Республики Германии от 23 мая 1949 г. в ст. 18 устанавливает - тот, кто злоупотребляет свободой выражения мнений, особенно свободой печати (абз. 1 ст. 5), свободой обучения (абз. 3 ст. 5), свободой собраний (ст. 8), свободой объединения (ст. 9), тайной переписки, почтовой и телесвязи (ст. 10), собственностью (ст. 14) или правом убежища (ст. 16-a) для борьбы против свободного демократического строя, лишается этих основных прав. Лишение и его степень определяются Федеральным конституционным судом <27>. -------------------------------- <27> Избранные конституции зарубежных стран. С. 216.

Выводы: чем опасно злоупотребление конституционными правами. Злоупотребление субъективными конституционными правами опасно тем, что зачастую оно носит скрытую форму. Задача суда заключается в том, чтобы распознать факт злоупотребления правом и не допустить: 1) нарушения прав и законных интересов других лиц; 2) чрезмерного, необоснованного ограничения прав и свобод. Тем самым в конкретной ситуации будет снята проблема мнимой конкуренции конституционных ценностей. Вместе с тем мнимая конкуренция конституционных ценностей требует, на наш взгляд, дальнейшего изучения в целях выявления наиболее совершенных, практически приемлемых правовых средств для ее разрешения.

Название документа