Интеллектуальная собственность: проблемы гражданско-правового оборота

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ: ПРОБЛЕМЫ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОГО ОБОРОТА

С. В. УСОЛЬЦЕВА

Усольцева С. В., доцент кафедры гражданского права РПА МЮ РФ, кандидат юридических наук.

Реализация приоритетных национальных проектов немыслима без активного использования интеллектуального потенциала. Объективированные достижения науки, культуры, техники - это основа развития экономики в современных условиях. Интеллектуальное богатство, интеллектуальный капитал, интеллектуальная собственность сегодня перестают быть литературными образами и красивыми метафорами. Они обретают зримую, конкретную форму. В общественных отношениях, регулируемых гражданским правом, результаты интеллектуальной деятельности предстают как объекты - социальные блага, по поводу которых возникают субъективные гражданские права. Понятие объекта в цивилистике вообще остается дискуссионным, однако в сфере, именуемой интеллектуальной собственностью, сколько-нибудь ясное о нем представление отсутствует вовсе. Во многом это объясняется не достигнутым в науке согласием по ряду основополагающих вопросов. До сего времени нет единства, пусть относительного, в трактовках базовых понятий, категорий и институтов рассматриваемой области права. При этом прямо пропорциональная зависимость между развитием теории и состоянием правоприменительной практики проявляется здесь весьма заметно. Сделки, в которых фигурируют объекты интеллектуальной собственности, стали весьма распространенным явлением в России. Можно по-разному оценивать состояние рынка в данной сфере, однако нельзя не признавать сам факт его существования. В немалой степени этому способствовало соответствующее реформирование гражданского законодательства. С принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. был совершен переход от "изобретательской" системы охраны к патентно-правовой, а нормы авторского права приближены к международным стандартам. В условиях затянувшегося процесса кодификации российского законодательства об интеллектуальной собственности роль основного регулятора рассматриваемых отношений выполняли специальные законы, несовершенство которых становилось все более явным. Проект ч. 4 ГК РФ (далее - Проект), призванный завершить кодификацию современного гражданского законодательства РФ, являет собой попытку урегулировать отношения интеллектуальной собственности на новом уровне. Обороту в данной сфере уделено гораздо больше внимания по сравнению с ныне действующими нормами. Представляется все же, что многие вопросы остаются открытыми - иногда это обусловлено концептуальным подходом, избранным при разработке Проекта. Что признается оборотоспособным объектом в регулируемой сфере общественных отношений? Ответ на этот вопрос следует искать в гл. 69 "Общие положения". Анализ указанной главы позволяет утверждать, что таковым является "исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации". Данный вывод подтверждается нормами, закрепленными в ст. 1233, 1234, 1235 и др. Это право согласно ст. 1229 Проекта есть право "использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом" (абз. 1 п. 1). Далее, в отдельном предложении говорится о том, что "правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, если иное не установлено настоящим Кодексом". Таким образом, используется результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (по терминологии Проекта, "интеллектуальная собственность" (ст. 1225)), а распоряжается правообладатель "исключительным правом" на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (ст. 1233). Следовательно, акт распоряжения сводится к предоставлению права использования. Это - итог попытки законодательного воплощения доктринальных воззрений, наиболее полно представленных в работах профессора В. А. Дозорцева. Являясь последовательным противником проприетарной теории, В. А. Дозорцев доказывал необходимость замены термина "пользование" на "использование" применительно к результатам интеллектуальной деятельности, особо обращая внимание на то, что в традиционных гражданско-правовых категориях предлагаемое им понятие использования есть распоряжение <1>. (Вопрос о том, извлекаются ли полезные свойства из результатов интеллектуальной деятельности, видимо, рассматривается как свидетельство неразвитости юридического мышления, а потому не обсуждается.) Стремление во что бы то ни стало уйти от триады "владение, пользование, распоряжение" не привело к другому, более обоснованному и логичному, варианту описания возможностей управомоченного субъекта. Обратившись к справочной правовой системе (в данном случае - "КонсультантПлюс"), легко обнаружить, что термины "исключительное право" и "исключительные права" используются во многих документах. Например, в п. 8 ст. 31 Таможенного кодекса РФ говорится об исключительных правах на разработку морского дна и морских недр; в п. 5 ст. 30.2 Земельного кодекса РФ - о праве арендатора приобрести определенные земельные участки в собственность; в ст. 1 Закона РФ "О банках и банковской деятельности" - исключительном праве кредитной организации (банка) осуществлять определенные банковские операции. Можно, конечно, возразить: всегда существуют понятия, имеющие узкоотраслевое толкование. И все же: если понятие предлагается как базовое, используемое для указания на целый класс (вид, группу) гражданских прав, естественно ожидать, что это понятие будет ясным как для теоретиков, так и для практиков. Нам предлагается a priori принять конструкцию исключительного права, но теория в этой области характеризуется непоследовательностью и фрагментарностью. Развернутое законодательное закрепление данная категория получит только с принятием Проекта. О влиянии новой категории на правоприменительную практику мы будем судить после вступления Проекта в силу. Любой закон может и должен совершенствоваться, но упование только на метод "проб и ошибок" способно привести к реальным потерям. -------------------------------- <1> См.: Дозорцев В. А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации. Сборник статей. Исслед. центр частного права. М.: Статут, 2003. С. 368 и далее. (Примечание: и здесь обнаруживается любопытное сходство двух сфер - вещной и интеллектуальной. Дискуссия вокруг понятия использования уже велась в отечественной цивилистике применительно к праву собственности. "Помимо экономической сущности продолжает оставаться спорной и проблема юридического содержания права собственности. Если обычно под таким содержанием понимают правомочия собственника по владению, пользованию и распоряжению имуществом, то А. В. Венедиктов в предложенном им общем определении права собственности вместо трех правомочий применяет понятие "использование" продуктов и средств производства". См.: Иоффе О. С. Избранные труды: В 4 т. Т. 2. Сов. гражданское право. СПб.: Издательство "Юридический центр Пресс", 2004. С. 381; мнение Олимпиада Соломоновича - отрицательное.)

Если вдуматься, когда мы говорим, что некто обладает исключительным правом на что-либо, имеется в виду одно: никто другой этим правом не наделен. Но ведь это справедливо для массы самых разных субъективных прав, включая право собственности на вещи. Неудивительно, что не нашлось другого термина для названия субъекта, наделенного правом на результаты интеллектуальной деятельности, кроме безликого - "правообладатель" (см., например, ст. 1229, 1233 Проекта). Так же с равным успехом можно именовать вообще любого субъекта, наделенного каким-нибудь правом. Со своей стороны, полагаем, это подтверждает отсутствие собственного правового содержания термина "исключительное право", ведь язык как "знаковая система" "обусловлен в конечном счете процессом познания реальной действительности" <2>. -------------------------------- <2> Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. М.: Изд-во полит. лит., 1987. С. 578.

В зарубежной юриспруденции проблема объекта в интеллектуальной сфере (как бы это ни именовалось) не находит ясного разрешения. Так, в работе Д. Ллойда, указывается: "Идея нематериальной вещи как объекта права собственности является всего лишь попыткой обойти трудности, возникающие в связи с правом собственности на патенты или авторскими правами" <3>. В то же время признается, что "самый тщательный и доскональный анализ не дал возможности разработать критерии, с помощью которых можно было бы точно определить понятие права собственности" <4>. -------------------------------- <3> Ллойд Д. Идея права / Пер. с англ. М. А. Юмашева; Ю. М. Юмашев. М.: КНИГОДЕЛ, 2006. С. 368. <4> Там же. С. 365.

Правовая конструкция, закрепленная законодательно, способна влиять на развитие опосредуемых ею общественных отношений как в позитивном, так и в негативном смысле. "Когда юристы вложили смысл и значение в свои правовые концепции и понятия и убедились в их правильности, эти последние начинают вести собственную жизнь, которая может идти совершенно непредсказуемыми путями и по законам присущей ей внутренней логики" <5>. Право интеллектуальной собственности есть именно та адекватная юридическая форма, которая позволит и в перспективе правильно развиваться отношениям, складывающимся в обществе по поводу создания и использования результатов интеллектуальной деятельности. Не повторяя ранее высказанных аргументов, заметим, что как для права собственности на вещь, так и для права интеллектуальной собственности принципиальным является наличие в их юридическом содержании некоего элемента, несводимого к простой сумме возможностей управомоченного субъекта. Ближе всего к объяснению природы этого элемента подошел в свое время О. С. Иоффе. Несколько цитат из его трудов: "Природа создает только материальный субстрат собственности... но собственность как присвоение возникает в процессе труда"; "Собственность на средства производства составляет общественное условие присвоения результатов труда, а осуществляемое собственником правомочие по использованию принадлежащих ему средств производства образует юридическое основание для возникновения права собственности в его лице" <6>. Это основание, по мнению О. С. Иоффе, должно быть отнесено к первоначальным - причем, имея существенные отличия не только от производных, но и всех других первоначальных способов приобретения права собственности, "не только может быть выделено в самостоятельный вид, но и должно быть поставлено на первое место среди других оснований и способов возникновения и приобретения права собственности" <7>. Проведем параллель с интеллектуальным трудом: всегда существует субъект, через сознание которого данный результат интеллектуальной деятельности переходит в сферу объективного, то есть всегда имеется субъект первоначального присвоения. -------------------------------- <5> Там же. С. 334. <6> Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2000. С. 634. <7> Там же. С. 637.

Сопоставим две группы отношений: 1) возникающие в связи с материально-вещественными благами (объективированными результатами материальной деятельности); 2) возникающие в связи с интеллектуальными благами (объективированными результатами умственной деятельности). И в первом, и во втором случае право имеет дело с юридическим и фактическим. По словам Д. Ллойда, "право собственности на материальную вещь, такую как земельный участок или товары, столь же "неосязаемо", как и право собственности на патент, поскольку и то и другое представляют собой просто разновидность законных прав, независимо от соответствующего объекта, на который распространяется их действие" <8>. Конечно, можно заметить - это англосаксонская правовая система. Однако конструкция "права на право", которую принято связывать с немецкой юриспруденцией, как представляется, все та же попытка разрешить проблему объекта в некоторых видах гражданских правоотношений, только преподнесенная иным, с позиции теории, способом. Кстати, критическое отношение к данной конструкции многих видных цивилистов прошлого не мешает российской юриспруденции воплощать в конкретных правовых нормах соответствующие положения. Что же до права интеллектуальной собственности, то высказанные в XIX - XX вв. отрицательные мнения иногда почему-то преподносятся как последнее слово, окончательный вердикт, на который, вообще говоря, в науке не имеет права никто. -------------------------------- <8> Ллойд Д. Указ. соч. С. 366 - 367.

Любой объект регулируемых гражданским правом отношений, например вещь как простейший материальный объект, представляет собой единство фактического (реально существующего) и юридического (его идеального отражения посредством правовых категорий). Юридическое и фактическое могут быть отделены друг от друга: возможна, например, передача вещи без передачи права, возможно и обратное - передача права без фактической передачи самой вещи. Первое для права, как правило, безразлично, второе может рассматриваться как тенденция: именно процесс обособления юридической формы от фактического содержания привел к появлению и признанию правомерности оборота имущественных требований вообще. На наш взгляд, нельзя сводить фактическое к экономике, противопоставляя их юридическому и праву соответственно. Элементарный логический анализ соотношения юридического и фактического приводит к выводу о первичности права на вещь, на котором основываются фактические действия по перемещению вещи в пространстве, ее эксплуатации и т. д. Понятия "вещь" и "право на вещь" в законодательстве могут фигурировать как синонимы, поскольку "вещь без права" для права не существует (данное обстоятельство позволяет законодателю использовать, например, формулировку "обязуется передать вещь в собственность другой стороне" - переход права на вещь подразумевается). Если посмотреть с этой точки зрения на отношения, возникающие по поводу результатов интеллектуальной деятельности, то становится еще более очевидным глубинное сходство материальных и идеальных благ. И первые, и вторые способны выступать в гражданском обороте только как некое объективированное благо, отделимое от субъекта. Субъективное право как таковое, мера дозволенного поведения - категории теории права. Гражданские правоотношения не могут возникнуть по поводу юридической конструкции вообще, лишенной связи с конкретной ценностью материального или интеллектуального характера, способной порождать имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения. В договорных конструкциях, предлагаемых в Проекте (ст. 1234, 1235), субъективное право оказывается оторванным от собственно объекта (произведения, изобретения и т. д.) - во всяком случае, если мы смотрим на положения гл. 69, а именно они составляют основу кодификации, без них вполне можно было бы обойтись отдельными, усовершенствованными законами (об авторском праве и др.). Безотносительно к виду объекта понятие передаваемого (исключительного) права оказывается лишенным самостоятельного содержания. Показательно отсутствие в Проекте (общих положениях) нормы, которая бы определяла момент возникновения исключительного права (интеллектуальных прав). Статья 1228 содержит п. 3, который гласит: "Исключительное право на результат интеллектуальной деятельности, созданный творческим трудом, первоначально возникает у его автора". Но когда возникает? С момента создания? Ответ не будет совпадать для разных видов объектов интеллектуальной собственности. Объяснение такое: в Проекте, как и в действующем законодательстве, отсутствует результат интеллектуальной деятельности как охраняемый объект вообще, есть только поименованные, прямо предусмотренные законом виды объектов, охраняемые правом как интеллектуальная собственность (ст. 1225). Оборотоспособным же объектом признается "исключительное право", о котором достоверно известно только то, что это право имущественное (вообще теория исключительных прав имеет публично-правовые истоки, а сам основной термин отнюдь не является "продуктом" Новейшего времени, в чем несложно убедиться, например, обратившись к нормативно-правовым актам социалистического периода: Постановление ЦИК и СНК СССР от 30 января 1925 г. "Об основах авторского права" (п. 3); Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 11 октября 1926 г. "Об авторском праве" (п. 14); Постановление ЦИК и СНК СССР от 16 мая 1928 г. "Основы авторского права" (п. 7); Положение об изобретениях и технических усовершенствованиях, утв. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 9 апреля 1931 г. (п. п. 5, 9)). Согласно Проекту интеллектуальная собственность - это охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. В отношении охраняемых объектов возникают исключительные (имущественные) права + личные неимущественные (в случаях, предусмотренных ГК РФ) + иные права (право доступа, право следования и др.). Сумма всех прав есть интеллектуальные права. Главный недостаток данной "схемы" видится в отсутствии единой категории, охватывающей возникающие по поводу охраняемых объектов права. Созданные общие положения на самом деле относятся лишь к исключительному праву (имущественному праву, включающему пользование и распоряжение). Охраняемого же объекта за рамками "особенных норм" не существует вовсе. Новый термин, используемый в Проекте, - "интеллектуальные права" - также нельзя признать искомой правовой категорией, так как он в предложенном варианте является своего рода "вывеской", которую удобно применять к разным "наборам" отдельных субъективных прав, но его собственное правовое содержание остается неясным. Повлияет ли все это на практику применения законодательства об интеллектуальной собственности или является только "вопросом теории"? Основываясь на исследовании многих отдельных, в том числе сугубо прикладных, аспектов интеллектуальной собственности, позволим себе утверждать: несовершенство теории всегда негативно влияет на практику. Практика показывает, что множество проблем возникает при так называемом столкновении прав на отдельные виды объектов интеллектуальной собственности. Коллизии возникают, когда один и тот же результат интеллектуальной деятельности оказывается объектом авторского права и права на товарный знак либо промышленный образец; когда пересекаются права на товарный знак и фирменное наименование либо фирменное наименование и доменное имя и т. д. Прямого разрешения в рамках действующих российских законов об интеллектуальной собственности подобные ситуации, как правило, не находят. Как представляется, главным препятствием является отсутствие определенной обобщающей правовой категории, которая бы связала и привела в систему все объекты интеллектуальной собственности. Далее, неопределенность правовой квалификации объектов, лишь потенциально являющихся интеллектуальной собственностью, создает сложности в практическом осуществлении различных операций с ними. Мировая практика свидетельствует о том, что сфера правовых отношений, связанных с результатами интеллектуальной деятельности, будет и далее развиваться. Появление все новых видов и разновидностей таких результатов, а также их взаимодействие - такова одна из основных тенденций в развитии современного права. В этих условиях признание категории "результат интеллектуальной деятельности" как самостоятельной правовой "единицы", то есть предоставление правовой охраны результату интеллектуальной деятельности как таковому, безотносительно к его дальнейшей квалификации, соответствовало бы потребностям практики. Объектом оборота в рассматриваемой сфере, как и в случае с иными объектами гражданского оборота, будет выступать выраженный вовне (объективированный) результат и право на него, которое является первичным.

------------------------------------------------------------------

Название документа