Основания процессуального правопреемства

В отечественной науке гражданского процессуального права под основаниями для процессуального правопреемства понимается переход материальных прав и обязанностей (правопреемство в материальном правоотношении)*(1). Такой подход можно считать общепризнанным. Между тем, подобная интерпретация того, что выступает основаниями для процессуального правопреемства, представляется не совсем верной и вызывает определенные возражения. Основная неточность, которая expressis verbis или implicite допускается авторами, состоит в известном смешении правопреемства в материальном правоотношении с процессуальным правопреемством. Отсутствие в теории четкого разграничения между ними приводит в ряде случаев к трудностям на практике. Поэтому очевидно, что вопрос об основаниях процессуального правопреемства не решен до конца.

В соответствии с ч. 1 ст. 44 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее - Гражданский процессуальный кодекс) в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником.

Прежде всего, следует отметить неудачное использование в данном случае термина "сторона". Это приводит к необходимости уточнения его смысла при толковании указанного правила. Например, Г.Л. Осоки на отмечает, что речь должна идти о физических или юридических лицах, которые участвуют в процессе в роли сторон*(2). Однако этот правильный по существу вывод не отрицается формулировкой ч. 1, так как в ней говорится не столько о стороне процесса, т.е. об истце или об ответчике, сколько о стороне спорного или установленного решением суда правоотношения*(3). Между стороной в процессе и стороной в материальном правоотношении не всегда можно поставить знак равенства. Следовательно, нет особой необходимости в распространительном толковании данного правила и в применении его к случаям выбытия третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора. Эта категория третьих лиц охватывается гипотезой названной правовой нормы, хотя можно предположить, что наибольшее число таких случаев имеет место в отношении лиц, которые состоят сторонами в деле.

Смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга представляют собой не основания процессуального правопреемства, а являются основными случаями выбытия отдельного лица из материального правоотношения. Например, смерть гражданина вряд ли можно рассматривать в качестве основания даже правопреемства в материальном правоотношении, поскольку она является одним из юридических фактов, входящих в юридический состав наследственного правопреемства*(4), после перфекции (завершения) которого можно ставить вопрос о процессуальном правопреемстве. Конечно, наступление такого юридического факта - события смерти - влечет определенные правовые последствия: производство по делу должно быть приостановлено (абз. 2 ст. 215 Гражданского процессуального кодекса); происходит открытие наследства (ст.1113 Гражданского кодекса РФ). Однако наследство еще нужно принять, а в процесс - вступить. Следовательно, признание факта смерти основанием процессуального правопреемства едва ли правильно. Если же согласиться с обратным утверждением, придется допустить, что правопреемник умершего в силу одной только смерти последнего приобретает его процессуальные права и обязанности. А если это так, то отпадает необходимость в приостановлении производства по делу. Более того, при такой постановке процессуальное правопреемство просто теряет смысл.

В отношении других случаев следует указать, что и здесь процессуального правопреемства не наступает в силу одного только правопреемства в материальном правоотношении, поскольку это противоречит принципу диспозитивности. Решение вопроса о том, вступить или не вступить в процесс, зависит полностью от правопреемника, он сам должен решить вопрос о поддержании иска или ответа по иску. В этом проявляется одна из черт принципа диспозитивности - формальная диспозитивность*(5).

В качестве еще одного аргумента в пользу того, что правопреемство в материальном правоотношении не является единственным основанием процессуального правопреемства, можно привести следующее. Согласно ч. 3 ст. 44 Гражданского процессуального кодекса на определение суда о замене или об отказе в замене правопреемником может быть подана частная жалоба. Указание процессуального закона о совершении процессуального действия говорит о том, что для процессуального правопреемства необходим процессуальный юридический факт - вынесение определения о замене. При его отсутствии правопреемник не приобретает статус субъекта процесса, у него не возникают процессуальные права и обязанности. Отсюда можно заключить, что для процессуального правопреемства недостаточно одних юридических фактов материального права, а требуются также дополнительные юридические факты в процессуальном праве. Такими фактами являются изъявление правопреемником воли на вступление в процесс и судебный акт (определение), которым правопреемник был допущен в процесс. Иначе говоря, для процессуального правопреемства необходимы в равной степени юридические факты материального права и юридические факты процессуального права. В силу этого следует выделять материально-правовые и процессуально-правовые основания.

Таким образом, здесь требуется наличие не одного юридического факта (правопреемства в материальном правоотношении), а нескольких юридических фактов, последовательное наступление которых и образует, на мой взгляд, процессуальное правопреемство. Другими словами, вполне можно утверждать, что здесь необходима целая совокупность взаимосвязанных юридических фактов, т. е. юридический состав. Поскольку такой состав влечет возникновение у правопреемника процессуальных прав и обязанностей, он является правообразующим юридическим составом. В общем, юридическими фактами, входящими в этот состав, являются: 1) выбытие лица из спорного или из установленного материального правоотношения; 2) возникновение у другого лица материальных прав и обязанностей (правопреемство); 3) изъявление правопреемником воли на вступление в процесс и его легитимация; 4) вынесение судом определения о замене и вступление его в законную силу. Из юридического состава, как правило, выделяют юридический факт или юридические факты, которые являются наиболее характерными для данных отношений, и именуют их основаниями наступивших юридических последствий. Для процессуального правопреемства характерны два основания - правопреемство в материальном правоотношении и судебный акт о замене, т.е. материально-правовое и процессуально-правовое основания соответственно. Отсутствие одного из этих оснований не позволяет говорить о процессуальном правопреемстве. Для юридического состава каждый юридический факт, входящий в него, имеет значение и поэтому каждому из таких юридических фактов должна быть дана самостоятельная оценка.

Представляется, что выводы, сделанные ранее, можно распространить и на область арбитражного процесса, но в силу особенностей процессуального правопреемства в арбитражном процессе не в полной мере, а в общих чертах. Интересно, что подтверждение изложенного встречается в арбитражной практике и в законодательстве о несостоятельности (банкротстве). Например, в постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 10.09.02 N КГ-А40/5966-02 отмечается, что "перемена лица в обязательстве не влечет автоматической замены лица в арбитражном деле, для этого требуется принятие судебного акта о замене участвующей в деле стороны ее правопреемником"*(6). Дела о несостоятельности (банкротстве) относятся к специальной подведомственности арбитражных судов. В связи с этим можно указать на следующее. В пункте 5 ст. 133 проекта Федерального закона N 165603-3 "О несостоятельности (банкротстве)", внесенного письмом Правительства РФ от 24 декабря 2001 г. N 7363п-П5 и принятого в первом чтении постановлением государственной Думы Федерального Собрания РФ от 6 марта 2002 г. N 2527-IIIГД*(7), указывалось на то, что определение о назначении конкурсного управляющего должника является основанием для процессуального правопреемства прав и обязанностей арбитражных управляющих должника, ранее назначенных арбитражным судом, конкурсному управляющему*(6).

При применении судами правил о процессуальном правопреемстве встречаются ошибки, которые могут возникать по причине недостаточной теоретической разработки вопросов процессуального правопреемства в целом и вопросов о его основаниях в частности. Представляется, что выделение в юридическом составе процессуального правопреемства материально-правовых и процессуально-правовых оснований позволит проследить механизм замены лица - стороны процесса и выявить особенности отдельных случаев такой замены.

А.Р. Тубаев,

председатель Третейского суда при ТПП ТО

"Вестник Федерального Арбитражного суда Западно-Сибирского округа", N 2, март-апрель 2006 г.