В обоснование приобретения права собственности по давности владения при отпадении титула владения

В ОБОСНОВАНИЕ ПРИОБРЕТЕНИЯ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ ПО ДАВНОСТИ ВЛАДЕНИЯ ПРИ ОТПАДЕНИИ ТИТУЛА ВЛАДЕНИЯ

Н. Н. МИСНИК

Мисник Н. Н., кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Ростовского государственного университета.

В основании возникновения фактического беститульного владения могут находиться не только действия приобретателя вещи, но и иные юридические факты, не зависящие от воли и сознания приобретателя, - юридические события. Так происходит в случаях, когда владение, начинавшееся как титульное, перестает быть таковым в силу отпадения титула. Отпадение титула, порождающее фактическое владение, - это относительное юридическое событие. Возникновение права собственности по давности владения в силу отпадения титульного владения напрямую действующим законодательством не предусмотрено, однако доктриной признается, хотя и без должного обоснования <1>. Между тем это обоснование заслуживает специальной разработки. -------------------------------- <1> Карлова Н. В., Михеева Л. Ю. Приобретательная давность и правила ее применения; Лебедева И. В. Право собственности и приобретательная давность.

Сами категории добросовестного или недобросовестного владения обязаны своим происхождением разделению владения на законное и незаконное. Именно последнее имеет владение добросовестное и недобросовестное в качестве своих видов. Если владение законное, титульное, то вопрос о приобретении права собственности на объект такого владения в силу приобретательной давности отпадает сам собой, поскольку такое приобретение рассчитано именно на незаконное владение. Это еще раз подчеркнул Высший Арбитражный Суд РФ, указавший в Постановлении от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", что "при разрешении споров, связанных с возникновением и прекращением права собственности, следует иметь в виду, что нормы статьи 234 ГК РФ о приобретательной давности не подлежат применению в случаях, когда владение имуществом в течение длительного времени осуществлялось на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т. п.) или имущество было закреплено за его владельцем на праве хозяйственного ведения или оперативного управления" (п. 18). Применительно к исследуемой нами ситуации К. П. Победоносцев писал следующее: "...основание владения, указывающее прямо на сущность временного, зависимого права, препятствует приобретению права собственности. Но переменись это основание, исчезни оно, заменись в той же самой вещи зависимое владение на чужое имя самостоятельным владением на свое имя - и приобретение вследствие давности становится возможно. Я снял землю в оброчное содержание на 12 лет. Вот, стало быть, на 12 лет утвердилось мое право владения в зависимости от права собственности. Договор существует 12 лет, во все это время я владею не иначе как по договору, и хотя бы все 12 лет собственник земли не требовал от меня оброка, хотя бы мое владение было вовсе безвозмездное, я не могу превратиться из временного владельца или пользователя в собственника. Но прошло 12 лет - срок договора кончился, - я продолжаю владеть уже на свое имя, отрешившись от всякой зависимости относительно собственника; с его стороны не видно никакого действия, коим он заявил бы свое право. Здесь, стало быть, изменяется основание моего владения, и если такое спокойное основание продолжается 10 лет, я могу противопоставлять свое владение иску о собственности: владение мое войдет в силу крепостного" <2>. -------------------------------- <2> Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. М., 2002. С. 253.

Ситуация, описанная в вышеизложенном примере, напрямую действующим российским законодательством не предусмотрена, однако и напрямую не исключена. Завладение вещью бывшим титульным владельцем может привести к тому, что он начнет владеть вещью как собственной. В русском дореволюционном праве не было такого условия давностного владения, как добросовестность, поэтому указанных К. П. Победоносцевым условий было достаточно для возникновения права собственности по давности владения. Для решения вопроса о возможности возникновения права собственности в силу приобретательной давности по действующему российскому законодательству вопрос о добросовестности владения бывшего титульного владельца подлежит обязательному исследованию. В основе возникновения фактического владения здесь находится не юридическое действие приобретателя, а юридическое событие. Следовательно, в отличие от многих других ситуаций, связанных с приобретением вещи в фактическое владение, в данной ситуации нет возможности дать оценку действиям бывшего титульного владельца по завладению вещью как законным или как незаконным по причине отсутствия самих указанных действий. Но можно констатировать, что отпадение правового титула является предусмотренным законом, т. е. законным основанием возникновения фактического владения. Однако это предусмотренное законом основание, в отличие от завладения, например, бесхозяйными вещами, порождает фактическое владение, запрещенное законом. Невозвращение вещи собственнику бывшим титульным владельцем всегда противоправно. В одних случаях эта противоправность вытекает из нарушения обязанности, прямо предусмотренной законом или договором (например, обязанности арендатора вернуть вещь арендодателю после прекращения договора (ст. 622 ГК)). В других - из нарушения общей обязанности любого лица не препятствовать собственнику во владении вещью. Так происходит при отпадении любого другого вещного права лица, возникшего не из договора (например, права пожизненного наследуемого владения земельным участком). Именно по этой причине фактическое владение вещью бывшим титульным владельцем мыслится законодателем исключительно как явление временное, хотя и необходимое. Но незаконное невозвращение вещи не порождает фактическое владение. Противоправное бездействие бывшего титульного владельца лишь продолжает уже возникшее фактическое владение. Бывший титульный владелец с самого начала осознает незаконность своего владения не только в смысле его беститульности, но и в смысле его существования как такового. Вместе с тем не может не обратить на себя внимания то, что при этом собственник продолжительное время не выражает свою волю в отношении к вещи, остается к ней равнодушен, или даже выражает волю на возвращение вещи, но не реализует ее всеми предусмотренными законом способами. В течение срока исковой давности собственник может вернуть себе вещь в судебном порядке. Но как быть, если срок исковой давности истек, а собственник так и не истребовал вещь? С этого момента в соответствии с законом может начаться течение срока приобретательной давности. Но меняет ли истечение срока исковой давности характеристику владения с субъективных позиций владельца? Становится ли владение добросовестным? Ответ очевиден - нет. Владелец продолжает осознавать, что он по-прежнему не только не имеет права владеть вещью, но и нарушает чужое право собственности, которое продолжает существовать, хотя и не пользуется больше судебной защитой. Но это не значит, что оно больше не пользуется защитой закона вообще. Отдай владелец вещь добровольно, и в соответствии со ст. 206 ГК владение вновь воссоединится с правом собственности. Поэтому с субъективной точки зрения владельца владение здесь не может считаться добросовестным. Следовательно, если рассматривать добросовестность владения с субъективных позиций владельца, то в этой ситуации, как и во многих других, право собственности на вещь в силу приобретательной давности возникнуть не может. Но вещь в принудительном порядке не может вернуться и к собственнику. В таком случае она просто выбывает из гражданского оборота. А это ситуация аномальная, исключительная, неправильная. Однако если в отношении пропустившего срок исковой давности собственника позиция законодателя кристально ясна - за безразличное отношение к своей вещи он наказывается невозможностью владеть и пользоваться ею, - и здесь ничего не исправишь, то в отношении фактического владельца такой ясности нет. Понятие добросовестности владения законом не сформулировано. И при ином (чем субъективном) понимании добросовестности возможны уход от вышеуказанной аномалии и применение приобретательной давности. В рассматриваемой ситуации лицо, знающее о незаконности своего владения, абсолютно не причастно к тому, что собственник не истребовал у него вещь. Собственник знал, у кого она находится, имел возможность ее вернуть, но тем не менее не предпринял должных мер к восстановлению своего хозяйственного господства. Таким образом, причиной возникновения фактического беститульного владения здесь явилось событие - отпадение титула владения. Причинами же продолжения владения явились противоправное поведение бывшего титульного владельца и длящееся пассивное поведение собственника. Факт противоправного поведения владельца в течение всего периода владения подрывает добросовестность его владения в субъективном смысле. Однако при определении добросовестности владения упор может быть сделан не на субъективную оценку лицом своего владения, а на объективное основание его возникновения. То обстоятельство, что фактическое владение возникло в результате допускаемого законом события, свидетельствует о непричастности к этому бывшего титульного владельца, а потому о некоторой его объективной добросовестности на момент приобретения владения. В силу этой объективности она не может быть впоследствии нивелирована причинами субъективного толка. Дальнейшее осознанное незаконное поведение владельца не устраняет добросовестность его владения, так же как и последующее знание о незаконности своего владения не устраняет добросовестность владения добросовестного приобретателя в силу ст. 303 ГК. Применение добросовестности в этом понимании может повлечь за собой и применение приобретательной давности (при наличии прочих ее условий). При этом возникают вопросы. Какой критерий добросовестности (объективный или субъективный) целесообразно применять в данной ситуации? Должен ли закон настолько остро отреагировать на нарушение, например, арендатором договорных обязательств, чтобы лишить его возможности приобрести право собственности на вещь, которая уже не может вернуться к собственнику? Нужно ли, наказывая такого арендатора, ставшего беститульным владельцем, невозможностью приобретения им права собственности, идти на нарушение потребностей гражданского оборота, изымая из него вполне оборотоспособную вещь? Конечно, то обстоятельство, что арендатор вопреки своей обязанности вернуть вещь по окончании договора аренды не возвращает ее, свидетельствует о противоправности его поведения, которое, казалось бы, не должно поощряться возможностью приобретения права собственности. Но есть и обстоятельства, которые смягчают последствия такого правонарушения. Во-первых, общественная опасность правонарушения в данном случае сравнительно невелика. Перерастание владения из титульного в беститульное не зависело от воли владельца. Лицо не предпринимало активных действий для получения фактического незаконного владения. Противоправность выражается здесь не в противоправном приобретении вещи, а в последующем противоправном владении. Во-вторых, владение возникает и продолжается на фоне пассивного поведения собственника. Оба эти обстоятельства резко отличают рассматриваемую ситуацию от той, в которой имущество было украдено у собственника или выбыло из его владения иным путем помимо его воли, а собственник, зная, что вещь находится у похитителя, не истребовал ее в течение срока исковой давности. Беститульное владение похитителя никогда не станет добросовестным, поскольку в отличие от нашего случая оно возникло не по основанию, допускаемому законом, а в результате неправомерных действий приобретателя. В этом случае закон идет на допущение возможности выбытия вещи из оборота, карая таким частноправовым образом и правонарушителя, и безразличного собственника. В-третьих, если это владение соответствует всем остальным характеристикам, требующимся для применения приобретательной давности (открытости, непрерывности и особенно как собственной вещью), то это свидетельствует о заинтересованности лица в вещи, стремлении эксплуатировать ее. При таких обстоятельствах изъятие вещи из оборота представляется нежелательным. Более оптимальным здесь видится путь предоставления фактическому владельцу возможности приобрести вещь в собственность по основанию давности владения. Это, в свою очередь, возможно лишь при понимании добросовестности его владения в объективном смысле. Итак, каким же образом должно быть сформулировано определение добросовестности владения, чтобы стать общим для многих ситуаций приобретения права собственности по давности владения, в том числе и для ситуации, связанной с отпадением титула владения? Во всех ситуациях фактическое владение, могущее породить приобретение права собственности на вещи по основанию приобретательной давности как в силу прямого указания закона или высших судебных инстанций, так и предположительно (при отпадении титула), обязано своим возникновением следующим обстоятельствам. Во-первых, правомерному акту собственника и приобретателя вещи (сделке по отчуждению вещи, право собственности на которую не было впоследствии зарегистрировано). Во-вторых, правомерному юридическому поступку (завладению бесхозяйной вещью). В-третьих, допускаемому законом юридическому событию - отпадению титула уже имевшегося законного владения. В-четвертых, противоправному действию (незаконной сделке), сопровождающемуся неизвестностью приобретателю о противоправности его действий (например, приобретению вещи от неуправомоченного отчуждателя) <3>. Первые три юридических факта объединяет отсутствие противоправности в действиях приобретателя фактического владения. В одном случае закон прямо предусматривает эти основания возникновения фактического владения (вступление во владение бесхозяйной вещью), в другом - молчаливо допускает их (приобретение вещи по действительной сделке при отсутствии государственной регистрации права, отпадение титула владения). -------------------------------- <3> При этом под незнанием о противоправности имеется в виду, конечно же, незнание о некоторых фактических обстоятельствах сделки, но не о норме права, устанавливающей последствия этой сделки.

Сказанное позволяет определить добросовестное владение применительно к приобретательной давности как фактическое (беститульное) владение лица, возникшее либо по любому предусмотренному или допускаемому законом основанию, исключающему противоправность действий этого лица, либо в результате противоправных действий, совершая которые лицо не знало и не могло знать об их противоправности.

Название документа