История развития института несостоятельности (банкротства) в средневековом праве Италии

ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТА НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ (БАНКРОТСТВА) В СРЕДНЕВЕКОВОМ ПРАВЕ ИТАЛИИ

Ю. С. СПЕРАНСКАЯ

Сперанская Ю. С., старший преподаватель кафедры гражданского права и процесса Нижегородской правовой академии.

Начало истории вопроса о несостоятельности, равно как и других многочисленных правовых институтов, восходит к римскому праву. Выработанные им основы права перешли к народам Европы. Но уже в средневековых республиках Италии они претерпели глубокие преобразования в связи с необходимостью приспособить их к потребностям развивающегося в те времена торгового кредита. И именно с этого момента у правоведов появляется возможность проследить за их дальнейшим развитием, и главным образом в итальянском и немецком законодательстве. Положения древнеримского конкурсного права частично были восприняты средневековым итальянским правом, которое, по мнению многих ученых, удержалось от слепого подражания римскому праву. Основным стимулом развития конкурсного права является развитие торговли, кредитных отношений, и это в полной мере проявилось в средневековой Италии. "Уже к концу первой половины Средних веков Италия, особенно северная, покрывается сетью самостоятельных торговых республик, захвативших в свои руки торговлю Европы с доступным тогда Востоком" <1>. -------------------------------- <1> Цитович П. П. Курс вексельного права. М., 1890. С. 2.

Торговые отношения в итальянских городах в IX - X вв. были весьма развиты, что побуждало право к созданию механизмов, направленных на удовлетворение требований кредиторов неплатежеспособного должника. Кроме того, в Италии существовала важная политическая предпосылка развития конкурсного права. Поскольку итальянские города были самостоятельны, то должник легко мог скрыться от кредиторов в другом городе-государстве. Следствием такой ситуации явилась, во-первых, необходимость выработки четких единообразных положений конкурсного права; во-вторых, следствием политической разобщенности явилась такая особенность конкурсного права, как быстрота осуществления мероприятий, применяемых к должнику. Естественно, очень сжатые сроки производства не всегда могли достигнуть результата и остановить бежавшего должника, поэтому для итальянского конкурсного права характерно важнейшее направление развития - от личных форм взыскания к имущественным. Итальянское право сохранило связь с древнеримским, но значительно усовершенствовало его, сделав более удобным, ввело новые институты и термины. Итальянскому праву мы обязаны существованием самого термина "банкрот". Так в Италии называли бежавших должников (от слов bancus - лавка, контора, торговое заведение и ruptus brotto - ломать, закрывать заведение). Употреблялись и другие названия банкрота: cessanti (прекративший платежи); fallitus (не исполнивший обязательство), figefragus, ruptus, rumpens. Информацию о праве средневековых итальянских городов (в том числе и конкурсном) мы черпаем из статутов, представлявших собой сборники судебных решений, более или менее систематизированных. Изначально конкурсные нормы были по статутам рассеяны: "В позднейших статутах мы встречаем особые отделы, посвященные конкурсному праву, помещаемые иногда особо, в самом конце, как в статутах Пиаченцы, Брешии, Болоньи, иногда среди других постановлений, как в статутах Милана, Генуи, Флоренции" <2>. Отмечается, что первый конкурсный статут появился в Венеции в 1244 г. Наиболее разработанным называют статут Генуи 1488 г. -------------------------------- <2> Там же. С. 87.

Итальянское конкурсное право было направлено на регулирование торговой несостоятельности, поскольку фактически именно купцы впадали в неоплатность. Однако, поскольку запрета на применение конкурсных норм к лицам, не являвшимся торговцами, не существовало, можно сделать вывод о том, что те же нормы применялись и в случаях неторговой несостоятельности. В качестве еще одной особенности итальянского конкурсного права можно отметить значительную роль суда при том, что "вмешательство суда не устраняло самодеятельности кредиторов, которые сами заведовали имуществом несостоятельного, проверяли претензии, распродавали ценности" <3>. Суд контролировал осуществление конкурсных мероприятий и выносил решение о признании должника банкротом, однако, "на взгляд итальянских юристов, несостоятельность наступала не в тот момент, когда постановлено решение суда, а когда он скрылся либо бежал от кредиторов" <4>. Следовательно, значение имело не столько судебное решение, сколько обнаружение признаков банкротства. В качестве таковых могло рассматриваться не только исчезновение должника. Например, в статутах Болоньи было установлено, что признаками банкротства являются: безвыходное пребывание должника в собственном доме в течение трех дней; закрытие торгового заведения в течение трех будничных дней без объявления причин <5>. -------------------------------- <3> Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. М., 1912. С. 89. <4> Малышев К. И. Исторический очерк конкурсного процесса. СПб., 1871. С. 70. <5> Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. М., 1912. С. 91.

Для должника существовали личные последствия, которые постепенно смягчались и сменялись имущественными, хотя в течение очень длительного времени должник предполагался недобросовестным: (decoctor ergo fraudator). Очень долго итальянское право не дифференцировало последствия банкротства для добросовестных и недобросовестных должников. Постепенно для случайных банкротов было допущено применение cessio bonorum (т. е. в обмен на передачу кредиторам всего имущества и клятву в отсутствие другого имущества должник освобождался от личных последствий). Инициатива в возбуждении конкурсного процесса могла исходить от следующих субъектов: кредиторы; должник; суд. Что касается возбуждения производства по инициативе кредиторов, то оно допускалось везде и без всяких проблем. Возможность инициативы должника рассматривалась как льгота, поскольку вела к смягчению личных последствий, в частности к освобождению от ареста либо к аресту в собственном доме. Вследствие этого "инициатива должника в открытии конкурсного процесса была или совсем запрещена, или значительно ограничена. Например, в Генуе и Пистойе она вовсе не допускалась. А там, где она была дозволена для несостоятельных и несчастных, она совершалась через посредство суда, и должник освобождался ею от ареста только против тех кредиторов, которые были своевременно вызваны к участию в конкурсном производстве" <6>. -------------------------------- <6> Малышев К. И. Исторический очерк конкурсного процесса. СПб., 1871. С. 68.

Инициатива суда в возбуждении конкурса допускалась, но применялась очень редко. Отношение итальянского конкурсного права к кредиторам, которые наделялись значительными правами, также представляется интересным. Предусматривалось создание комитета кредиторов (capi di creditori). Полномочия capi di creditori были следующими: - владение имуществом должника; - управление имуществом; - розыск имущества, создание конкурсной массы; - проверка требований, предъявляемых к должнику; - представление должника в суде; - заключение мирового соглашения с должником. Для кредиторов устанавливались достаточно короткие сроки для заявления своих требований. Кредиторы обязаны были явиться и предъявить требования к должнику под страхом совершенной потери своих прав. Кроме обычных доказательств своих требований по некоторым статутам кредиторы должны были подкрепить их присягой. Таким образом, пропущенный срок для предъявления требований восстановлению не подлежал. Одним из достижений итальянского конкурсного права можно считать развитие положений римского права об опровержении сделок должника. Развитие это заключалось в том, что наряду с субъективной теорией опровержения, известной римскому праву, была создана новая теория, основанная на объективных факторах. Таким образом, продолжалось применение Actio Pauliana, но наряду с этим в статутах появились нормы, позволяющие арестовывать имущество, отчужденное должником в течение определенного времени перед обнаружением несостоятельности. Как отмечает К. И. Малышев, например, в Генуе этот срок равнялся 15 дням, в других городах - 3 или 4 месяцам <7>. Такие сделки признавались недействительными на основании одного лишь объективного критерия времени. -------------------------------- <7> Малышев К. И. Исторический очерк конкурсного процесса. СПб., 1871. С. 69.

Еще одним важнейшим положением итальянского конкурсного права, касающимся кредиторов, является то, что "к участию в конкурсе допускались все кредиторы, хотя бы требования их были поставлены в зависимость от условия или срока, еще не наступивших" <8>. Таким образом, не дифференцировалось положение кредиторов с наступившими сроками исполнения требований и с еще не наступившими. -------------------------------- <8> Шершеневич Г. Ф. Конкурсное право. Казань, 1898. С. 15.

В некоторых итальянских городах устанавливалось различное правовое положение местных и иностранных кредиторов, причем местные пользовались преимуществами при удовлетворении требований. Итальянское конкурсное право допускало заключение мирового соглашения должника с кредиторами. Положения о мировом соглашении были разработаны в очень высокой степени. Мировое соглашение было сделкой, прекращающей конкурс, однако только в том случае, если совершалось добросовестно - иначе оно признавалось недействительным. Кроме того, существовало правило, в соответствии с которым "ложные кредиторы, подписавшиеся под мировой сделкой или иначе выдавшие себя за кредиторов, становились должниками конкурсной массы на ту же самую сумму, на которую они выдавали себя кредиторами, а принадлежащие им действительные права на участие в массе уничтожались" <9>. -------------------------------- <9> Малышев К. И. Исторический очерк конкурсного процесса. СПб., 1871. С. 73.

Для заключения мировой сделки присутствие должника было необходимо. О том, что законодательства большинства городов поощряли заключения мировых соглашений, говорит тот факт, что сбежавшему должнику выдавалась особая охранительная грамота (salvo condotto), освобождавшая его от ареста при возвращении к месту заключения мирового соглашения. Некоторые статуты устанавливали срок, только в течение которого мировое соглашение могло быть заключено; например, в Генуе этот срок равнялся восьми месяцам, в Милане должнику давалось три месяца. Отличались и правила голосования при заключении мирового соглашения. По общему правилу для заключения мировой сделки было необходимо большинство 2/3 от общего числа долговых претензий; по генуэзским статутам требовалось большинство 7/8 по сумме претензий <10>. В некоторых статутах устанавливалось, что мировое соглашение утверждается судом. -------------------------------- <10> Там же. С. 73.

Таким образом, можно сделать вывод о высокой степени разработанности конкурсного права положениями статутов итальянских городов. Впоследствии оно легло в основу общего итальянского торгового права, а также оказало существенное влияние на формирование конкурсного права в государствах Европы. Для характеристики действительного, а значит, действующего права первостепенное значение имеет то, что оно является не просто социальным образованием, но феноменом культуры. Нам важно знать, какие следствия вытекают из данного фундаментального факта описания разнообразных сторон и элементов права, каковы познавательные возможности такого подхода к феномену права. Культурологический подход является не только и не столько специальным углом зрения на право как таковое или на содержание права в его конкретно-исторических состояниях, сколько средством выражения особенной формы права или права в одном из его относительно самостоятельных значений. Право как феномен культуры не возникает в процессе развития общества или в связи со сложившейся исторической ситуацией, а является имманентным свойством человеческого бытия вообще. Право возникает вместе с человеком. Чтобы понять, что такое право, надо понять, что такое человек. Право есть сверхнеобходимость. Если человек - это усилие быть человеком, т. е. усилие преодоления естественного состояния и перехода в "рукотворное" состояние (культура в самом широком смысле слова), тогда право как культура есть постоянное становление, возобновление усилия к правовой жизни. Причины возникновения права, если так можно выразиться, находятся в нем самом. Поэтому оно не появляется, а в любой момент времени оказывается уже существующим независимо от содержательной наполненности и степени сложности. Движущими силами и условиями изменений в праве как культурном явлении выступают социальная селекция, совокупный и индивидуальный социально-духовный опыт, накопление ценного, что составляет содержание права. Право как культурный феномен изменяется посредством складывания, так сказать, недиалектического накопления: без отрицания, отбрасывания, забвения, сброса старого качества. Поэтому действительная, живая культура конкретного народа, слоя, этноса, цивилизации и т. п. всегда одна и та же, раз уж она сложилась такой, а не иной. Она может развиваться за счет наполнения бесконечно разнообразным содержанием, посредством неограниченного усложнения, утончения. Право как культурный феномен - всегда в настоящем, какими бы древними ни были временные свойства тех или иных моментов его содержания. Культура в праве обеспечивает связь исторических времен. Такое право лучше всего может быть понято в контексте характеристик цивилизации. При исследовании проблем саморазвития культуры и права плодотворным представляется опираться на концепцию спиралевидного развития культуры А. Чучина-Русова. Элементы такого развития просматриваются и в истории права, где обнаруживаются две тесно взаимосвязанные закономерности. Одну из них можно обозначить как "закон преемственности", другую - как "развитие по кругу". Суть "закона преемственности в том, что право каждой эпохи возникает не на пустом месте, а является закономерным результатом предшествующего развития. Поэтому в каждой правовой культуре присутствуют два исторических пласта, один из которых порожден природой данного общества, другой воспринят от правовых культур прошлого. Поскольку деятельность человека невозможна без нормирования, без создания эталонов, масштабов поведения, организующих его деятельность, то эти нормы, эталоны органически включены в культуру. Нормы являются результатом культурного творчества и вместе с тем способом организации культурной деятельности человека. Такой подход дает возможность раскрыть социокультурный смысл норм и ценностей, их участие в развитии культурных процессов, противоречивость норм, относящихся к различным этапам культурного развития общества, а также преемственность норм, ценностей и традиций как один из способов исторического становления культуры. Культура порождает нормы и развивается далее в определенных нормативных границах, пока в процессе способов человеческой жизнедеятельности, новых связей и отношений не сформируются новые нормы, отвечающие достигнутому уровню потребностей и интересов общества. Культура существует как непрерывный процесс накопления материальных и духовных достижений человека и общества, поэтому преемственность и традиция - способы бытия культуры. Развитие в сфере культуры может осуществляться только через освоение и совершенствование имеющегося, но не через его "ломку и отбрасывание". Особенность культуры в том, что она не терпит никаких изъятий из своего содержания. Это одна из ее черт. Наиболее глубоко этой свойство культурного процесса было показано в теории немецкой классической философии и в классическом марксизме. Интенциональные формы формируются на разных уровнях исторического бытия. Они поддерживают интерсубъектное бытие человека и общности, а в пределе - всего человечества. Тип развития культурного феномена как уникально всеобщий, парадигмальный, локальный, смешанный основывается на экзистенциональном опыте. Право образуется из самой общественной жизни, поскольку последняя в силу своего совершенного несовершенства не может существовать без права как такового. Критерием права является создание средств реализации сущностных способностей человека. Организм права продолжает жить потому, что в нем есть встроенный механизм органичных изменений. Социальными предпосылками права являются, помимо субъектов и самой власти, общество, вырабатывающее критерии справедливости. Как механизм культуры и аспект социальности право ориентировано на разрешение и минимизацию конфликтов и других проблем, а также удовлетворение чувства справедливости. Социальными предпосылками права выступают: общество, вырабатывающее критерии справедливости; социальные субъекты, к которым право прикрепляется; власть, выступающая гарантом реализации права. Право и другие социальные явления являются артефактами культуры, поэтому обладают свойством пластичности, могут меняться в различных пределах. Социальные явления уникальны и законосообразны. В качестве элементов культуры они отражают в своем строении уникальные проблемы и способы их разрешения, характерные для определенной культуры и времени. Законосообразны социальные явления, поскольку удовлетворяют логике формирования различных подсистем социума и культуры. Культура отражает качественные стороны как социального, так и личностного бытия, универсальные черты и уникальные их особенности. Рассмотрение культуры как фактора жизни общества предполагает выделение исторического аспекта ее бытия, поскольку то, что создается человеком и обществом, связано с существующим типом общественных отношений, вплетено в широкий социальный контекст взаимозависимостей. Культура всегда имеет определенный тип, с уникальными, неповторимыми чертами. В характеристике права как культурного феномена первостепенным становится не сущность, а содержание. Видение его многообразия и полноты, даже вне рациональной связанности, дает адекватное представление о действительном (действующем и требуемом) праве. В культуре нет существенного и несущественного, а есть действительное и надуманное, живое и мертвое. Но и живое и мертвое в равной степени существует; они действительно актуально связаны друг с другом. Содержанием права как культурного феномена являются идеи, ценности, способы приведения элементов права в действие, образ правового мышления, обычный образ жизни, воспроизводства отношений и поколений и т. п. Они освящаются духом народа, неустранимостью его общественного "кода", неуничтожимостью никакой социальной силой. Правовая культура есть историко-социальное содержание общественной жизни. На справедливость может быть сориентировано понятие права, но руководствоваться ею для определения содержания права нельзя. Справедливость указывает нам, что равное следует регулировать одинаково, а неравное - неодинаково, но она ничего не говорит о критериях, в соответствии с которыми то или иное следует характеризовать как равное или неравное. Наконец, она определяет лишь отношения, но не вид регулирования. Наряду со справедливостью частью идеи права является целесообразность. Третьей составляющей идеи права является правовая стабильность, безопасность. Стабильности права требует позитивность права: если невозможно установить, что справедливо, необходимо постановить, что должно быть справедливо. Позитивность права становится предпосылкой его правильности: позитивность входит в понятие правильного, истинного права, так же как и то, что быть правильным по содержанию - задача позитивного права. Правовая стабильность - феномен позитивного права. А оно действует без учета собственной справедливости и целесообразности. Содержание права составляют социальная селекция, совокупный и индивидуальный социально-духовный опыт, накопление ценного. Понятие права есть понятие, относящееся к сфере культуры, то есть понятие действительности опосредованной ценностью действительности, смысл которой - служить ценности. Право - это действительность, смысл которой заключается в том, чтобы служить правовой ценности, идее права. Понятие права также стремится к идее права. По логической форме (права) никогда нельзя узнать точно, что справедливо, а что несправедливо. Оно говорит лишь нам о том, какой смысл некоего высказывания о праве и неправе; и это - характерная черта справедливости. Но эту справедливость в субъективном смысле нельзя определить иначе как образ мышления, устремленный к объективной справедливости. Точно так же как истинность устремлена к истине. Справедливость - это критерий для определения понятия права. Право - это действительность, ценность которой заключается в том, чтобы служить справедливости. Правовая справедливость рассматривает частный случай с точки зрения общей нормы. Право как регулятор человеческого поведения "вырастает" из норм нравственности как бы для компенсации недостаточности морали, которая обнаруживается в возникновении частной собственности и политической власти. Таким образом, только через признание ценностного аспекта бытия права можно в полной мере показать тесные отношения между правом и моралью. В случае оценочного отношения исходным является утверждение, функционирующее как стандарт, перспектива, план. Соответствие ему ситуации характеризуется в терминах понятий "хорошо", "безразлично" и "плохо". Позитивно ценна ситуация, соответствующая высказанному о ней утверждению и отвечающая предъявляемым к ней требованиям. Иначе говоря, позитивно ценной является такая ситуация, какой она должна быть в соответствии с существующим в данном обществе образцом, или стандартом, объектов рассматриваемого рода или в соответствии с представлениями субъекта о совершенстве таких объектов. Любая культура самобытна, т. е. возникла и развивалась в процессе накопления уникального исторического и жизненного опыта конкретного этноса, народа на своей естественной почве (т. е. пространстве, времени, геосреде, жизненных обстоятельств, а также посредством "своих" общественных устройств в виде институтов). Она является "родной" для людей, социализировавшихся в ее рамках. Она формирует у людей чувство "дома" и "своего". При вхождении в пространство иной культуры люди обычно испытывают чувство "столкновения со стеклянной стеной", когда видно, как движутся люди за ней, но их действия непонятны. Для российского правового пространства характерно размывание и ослабление ценностно-нормативных координат поведения и взаимодействия людей в силу все большего проникновения в ткань социальной жизни товарно-денежных отношений.

Название документа