Клиент в транспортно-экспедиционных отношениях в связи с проблемами квалификации договора

КЛИЕНТ В ТРАНСПОРТНО-ЭКСПЕДИЦИОННЫХ ОТНОШЕНИЯХ В СВЯЗИ С ПРОБЛЕМАМИ КВАЛИФИКАЦИИ ДОГОВОРА

А. С. КУЗЬМИЧЕВ, А. А. МАЛЫГИН

Кузьмичев А. С., начальник претензионно-искового отдела Юридического управления, ЗАО "ПО "Спеццистерны".

Малыгин А. А., ведущий юрисконсульт претензионно-искового отдела Юридического управления, ЗАО "ПО "Спеццистерны".

В практической деятельности субъектов хозяйственного оборота, их экономической деятельности, так или иначе связанной с транспортом и экспедицией, приходится сталкиваться с необходимостью определения (выявления) правовой сущности совершаемых ими действий. Последние могут иметь как фактический, так и юридический характер. Однако все они органически связаны с экономической составляющей, одноименными последствиями и результатами. По этим, а также иным причинам приобрели особый статус и остаются актуальными вопросы правовой квалификации таких действий, решений, соглашений, к принятию которых приходят и которые осуществляют субъекты права в своей области и в связи с транспортной экспедицией. Действительно, "по какому пути будет развиваться регулирование транспортно-экспедиционной деятельности в России и какая правоприменительная практика сложится в данной сфере - вопрос далеко не праздный" <1>. -------------------------------- <1> Левин Э. О некоторых проблемах квалификации договора транспортной экспедиции в национальных правовых системах // Хозяйство и право. 2005. С. 38.

Необходимость правовой оценки оформления и значения той или иной сделки в этой сфере, которая (сделка) может существовать либо должна состояться в будущем, требует, в свою очередь, наличия необходимого количества и качества нормативного материала и определенности в его понимании. Обсуждение проблем квалификации применительно к отношениям транспортной экспедиции нашло отражение в ряде исследований, посвященных одноименному договору, а также в работах, прямо не обращенных к этому договорному виду, но содержащих определенное мнение о том, как надлежит подходить к этим вопросам. Следует согласиться с авторами, пишущими о правовом регулировании транспортно-экспедиционной деятельности в том, что этот договорный институт не имеет желаемой определенности. Так, С. П. Хмелев, который первым в рамках диссертационного исследования <2> обратился к этому договорному виду, характеризовал нормы ГК, регулирующие транспортную экспедицию, как имеющие глубокие пробелы <3>. Похожего мнения придерживается С. Ю. Морозов, указывая, что "глава 41... оставляет многие вопросы без ответа, а в некоторых случаях усугубляет и без того запутанную ситуацию в правовом регулировании отношений в сфере транспортного экспедирования" <4>. В. В. Витрянский, говоря о необходимости гражданско-правового регулирования видов договора транспортной экспедиции, пишет: "С точки зрения надлежащего правового регулирования транспортно-экспедиционных обязательств положения, содержащиеся в главе 41 ГК, могут рассматриваться лишь в качестве "вынесенных за скобки" общих правил, относящихся ко всем видам договора транспортной экспедиции, каждый из которых наряду с этим требует и детального специального регулирования. Таким образом, налицо пробел в законодательстве, который может быть заполнен инициативными условиями, включаемыми сторонами в конкретные договоры транспортной экспедиции" <5>. Следует, однако, оговориться, что к моменту написания указанных работ не существовало закона, нормы которого, по мысли законодателя (ст. 801 ГК), должны были урегулировать условия выполнения договора транспортной экспедиции, а также иные аспекты отношений сторон. -------------------------------- <2> Хмелев С. П. Договор транспортной экспедиции. Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1999. <3> Там же. С. 5. <4> Морозов С. Ю. Договор транспортной экспедиции. Дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 2003. С. 3. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта" (Книга 4) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2003. ------------------------------------------------------------------ <5> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга четвертая: Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта (автор соответствующей главы - В. В. Витрянский). М.: Статут, 2004. С. 704.

Изменилось ли что-то с принятием Федерального закона от 30 июня 2003 г. N 87-ФЗ "О транспортно-экспедиционной деятельности" (далее - Закон)? Да, изменилось. Появились дополнительные нормы о правах и обязанностях сторон этого договора, их ответственности, а также некоторые правила о претензионном порядке урегулирования разногласий сторон. Кроме этого, существенным моментом видится сокращение законодателем общего срока исковой давности (ст. 196 ГК) для этих отношений, применяемого к ним ранее, до одного года. Однако стало ли меньше вопросов, преодолены ли неясности, противоречия и пробелы? На наш взгляд, в незначительной части. И в этой связи необходимо поддержать Н. В. Морозову, заключавшую, что "в России транспортно-экспедиционная деятельность и соответственно законодательство, регулирующее транспортную экспедицию, находится в процессе развития", а также что необходимо иметь законодательство в этой области единой, внутренне непротиворечивой системы <6>. -------------------------------- <6> Морозова Н. В. Договор транспортной экспедиции: проблемы квалификации и правового регулирования. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 172.

С введением в действие Закона не претерпел изменений предмет договора транспортной экспедиции, установленный п. 1 ст. 801 ГК, согласно которому "одна сторона (экспедитор) обязуется за вознаграждение и за счет другой стороны (клиента - грузоотправителя или грузополучателя) выполнить или организовать выполнение определенных договором экспедиции услуг, связанных с перевозкой груза". Возможные услуги, составляющие предмет договора, перечислены также в указанном пункте ст. 801 ГК. Статья допускает разнообразие услуг, которые могут согласовываться сторонами договора транспортной экспедиции. Однако все они, в той или иной степени, формируют основной признак или черту такого договора - связь с перевозкой. На это обратил внимание и выделил С. Ю. Морозов, указав, что "предметом договора транспортной экспедиции является оказание услуги, связанной с перевозкой груза. Именно связь экспедиционной услуги с перевозкой груза, ее неотделимость от процесса перевозки определяет правовую природу договора транспортной экспедиции" <7>. И далее: "Если по ранее действовавшему законодательству при отсутствии в договоре экспедиции основной обязанности - заключения договора перевозки можно было считать, что это не транспортно-экспедиционное соглашение, то теперь можно констатировать, что ЛЮБАЯ УСЛУГА, ОПРЕДЕЛЕННАЯ ДОГОВОРОМ ЭКСПЕДИЦИИ И СВЯЗАННАЯ С ПЕРЕВОЗКОЙ ГРУЗА (выделено мной. - А. М.), может быть предметом договора транспортной экспедиции" <8>. К этой мысли автора, касающейся содержания предмета договора, мы обратимся ниже, поскольку считаем ее вполне отражающей и характеризующей законодательную конструкцию обсуждаемого договора. -------------------------------- <7> Морозов С. Ю. Указ. соч. С. 93. <8> Там же. С. 99.

Однако не только это - связанность с перевозочным процессом - обусловливает обособленность этого вида договора от остальных. Основным, по мнению В. В. Витрянского, признаком, выделяющим этот договор из числа всех остальных, относящихся к категории договоров о возмездном оказании услуг, "является особенность предмета данного договора, которая заключается в том, что все услуги, оказываемые клиенту экспедитором, подчинены единой цели - обеспечению перевозки груза" <9>. На протяжении всей работы можно встретить утверждаемую автором цель: "...договор транспортной экспедиции - один из типичных договоров, относящихся к обязательствам по оказанию услуг, цель которого по определению не может состоять в получении овеществленного результата, а состоит в обеспечении перевозки груза" <10>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта" (Книга 4) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2003. ------------------------------------------------------------------ <9> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга четвертая: Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта (автор соответствующей главы - В. В. Витрянский). М.: Статут, 2004. С. 655. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта" (Книга 4) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2003. ------------------------------------------------------------------ <10> Там же. С. 702.

Принимая во внимание различия приведенных основных признаков, заметим, что последняя особенность - подчинение услуг экспедитора цели обеспечения перевозки - выводится из направленности совокупности услуг экспедитора и буквально из закона не вытекает. В то же время признак связи услуг с перевозочным процессом, на наш взгляд, следует рассматривать как наиболее точный, поскольку при возникающих затруднениях в квалификации сделок в этой сфере в абсолютном большинстве случаев позволяет безошибочно определить вид договора. Похожего мнения придерживается Э. Левин, который, ориентируясь на абз. 1 п. 1 ст. 801 ГК и говоря о том, что "в качестве единственного квалифицирующего признака, выделяющего договор транспортной экспедиции из числа других договоров в сфере транспортного обслуживания грузов, Гражданский кодекс РФ указывает на связь услуг, оказание которых составляет предмет договора, "с перевозкой груза", приходит к следующему выводу: "Если конкретное правоотношение в сфере транспортного обслуживания, которое подлежит правовой квалификации, специально не урегулировано в законе, то на основании единственного признака договора, помещенного в ГК РФ... есть все основания доказывать, что услуги, оказываемые в сфере транспорта, относятся к предмету договора транспортной экспедиции (учитывая, что п. 1 ст. 801 ГК содержит открытый перечень таких услуг)" <11>. -------------------------------- <11> Левин Э. Указ. соч. С. 40 - 41.

Одним из вопросов, которые может порождать содержание абз. 1 п. 1 ст. 801 ГК, является вопрос о положении клиента в договоре транспортной экспедиции. В этой норме законодателем сделана недвусмысленная ссылка на то, кого последний видит клиентом договора. Таким клиентом, по мысли законодателя, может быть лишь грузоотправитель или грузополучатель. В связи с этим проблема субъекта и ее решение в договоре транспортной экспедиции имеет существенное значение при квалификации договора как транспортно-экспедиционного. При этом важно понять правовые последствия отсутствия у клиента того или иного "статуса", которые в практической деятельности могут влечь, что естественно, противоположные последствия для сторон правоотношения. В литературе этой проблеме уделено недостаточно внимания. Между тем редакция ст. 801 ГК порождает довольно очевидные вопросы и трудности в практической деятельности. Всегда ли клиент как сторона договора должен быть грузоотправителем либо грузополучателем; перестает ли договор быть транспортно-экспедиционным в отсутствие у клиента того или другого статуса? Ответы на эти вопросы не были одинаковы. В одном из первых комментариев к ГК О. Н. Садиков рассматривал в качестве клиента как собственника груза, перевозчика, так и других лиц, интересы которых связаны с перевозкой <12>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) (под ред. О. Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006 (издание пятое, исправленное и дополненное с использованием судебно-арбитражной практики). ------------------------------------------------------------------ <12> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. О. Н. Садикова. М., 1996 (автор соответствующей главы - О. Н. Садиков). С. 373.

По мнению В. Т. Смирнова и Д. А. Медведева, "клиентами по договору могут быть любые лица (прежде всего отправитель и получатель груза, а также его собственник), заинтересованные в получении экспедиционных услуг" <13>. -------------------------------- <13> Гражданское право: Учебник. Часть II / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М.: ПРОСПЕКТ, 1997 (авторы соответствующей главы - В. Т. Смирнов и Д. А. Медведев). С. 414.

С. П. Хмелев предлагал в будущем Законе о транспортно-экспедиционной деятельности (тогда он еще не был фактически разработан и принят) раскрыть основные признаки договора транспортной экспедиции, один из которых затрагивал стороны этого договора - экспедитора и клиента. В качестве клиента он предлагал указать в законе "любое лицо, фактически осуществляющее перевозку груза своими транспортными средствами (фактический перевозчик), и любое другое лицо, которое или от имени которого заключается договор перевозки с отправителем (перевозчик по договору)" <14>. Однако в дальнейшем автор приходит к мысли о том, что "клиентом в договоре могут выступать наряду с отправителем и получателем груза также и другие лица: собственник груза, перевозчик и другие субъекты, интересы которых связаны с перевозкой вследствие наличия договорных отношений с отправителем или получателем груза" <15>. Последнее соображение вызывает интерес постольку, поскольку им явно расширяется круг субъектов договора в сравнении с тем, что определен ст. 801 ГК. -------------------------------- <14> Хмелев С. П. Указ. соч. С. 33. <15> Там же. С. 61.

В исследовании С. Ю. Морозова мы встречаем совсем иной - категоричный - подход к контрагенту экспедитора по рассматриваемому договору. В частности, не соглашаясь с приведенным выше мнением О. Н. Садикова, автор указывает: "Законодателем установлено, что в качестве клиента могут выступать лишь грузоотправители или грузополучатели" <16>. Альтернативы законодательному установлению, даже в порядке дискуссии, нам у С. Ю. Морозова обнаружить не удалось. -------------------------------- <16> Морозов С. Ю. Указ. соч. С. 112.

Авторитетный специалист в области транспортного права и перевозок В. А. Егиазаров полагает необходимым, "чтобы клиент был отправителем или получателем груза при взаимоотношениях с транспортными организациями" <17>. -------------------------------- <17> Егиазаров В. А. Транспортное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. М.: ЗАО Юстицинформ, 2004. С. 175.

В. В. Витрянский солидарен с В. А. Егиазаровым в том, кто должен выступить клиентом в договоре транспортной экспедиции: "...круг клиентов применительно к конкретному договору транспортной экспедиции значительно сужается за счет того, что физическое или юридическое лицо, являющееся клиентом по указанному договору транспортной экспедиции, одновременно должно иметь статус грузоотправителя или грузополучателя экспедируемого груза". И далее: "В связи с этим представляются необоснованными встречающиеся в современной юридической литературе попытки расширить круг субъектов договора транспортной экспедиции за счет отказа от обязательности такого признака, как их роль грузоотправителя (грузополучателя) в отношениях с транспортными организациями" <18>. Однако мы не можем утверждать, что известный ученый, автор "договорной конституции" и в настоящее время придерживается такого мнения, поскольку в одном из научных исследований по этой проблематике, которое было выполнено под его научным руководством, выражена противоположная позиция. Речь идет о последнем по времени исследовании гражданско-правовых аспектов транспортной экспедиции, автором которого является Н. В. Морозова. В нем просматривается желаемая альтернатива "императиву" законодателя. Так, автор, ссылаясь на учебные и литературные источники, считает правильной точку зрения В. Т. Смирнова и Д. А. Медведева (приведена выше), а также мнение С. М. Поповой, которая пишет: "КАК ПРАВИЛО (выделено мной. - А. М.), клиентами являются грузоотправитель и грузополучатель, поскольку именно они прежде всего заинтересованы в освобождении от забот, связанных с передачей груза перевозчику и получением груза у перевозчика" <19>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта" (Книга 4) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2003. ------------------------------------------------------------------ <18> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 686. <19> Гражданское право. Часть вторая: Учебник / Под общ. ред. А. Г. Калнина. С. 278.

Таким образом, в настоящее время следует констатировать отсутствие какого-либо единства во мнениях применительно к проблеме определения субъекта, его статуса в транспортно-экспедиционном договоре, что, безусловно, неудивительно при существующей редакции ст. 801 ГК. А значит, становятся очевидными трудности, с которыми могут столкнуться субъекты права в этой области отношений. Обнаруженные нами взгляды на стороны договора делятся на допускающие в качестве клиента экспедитора лицо, не являющееся грузоотправителем или грузополучателем, и противные такому допущению. При этом ни у кого из исследователей нам не удалось увидеть аргументацию выраженных мнений, если не относить к таковой ссылки на обусловленность договора связью с перевозочным процессом тех, кто придерживается недопустимости рассмотрения в качестве клиента по договору негрузоотправителя или негрузополучателя. Между тем принимаемая всеми авторами комплексность транспортно-экспедиционного договора, его сложность как гражданско-правового обязательства, открытость его для разнообразных услуг, связанных с перевозкой, на наш взгляд, исключают столь однозначный подход последних. Здесь интересно свидетельство Н. В. Морозовой о том, что "в отличие от российского законодательства Общие правила Союза экспедиторов Северных стран, регулируя договор транспортной экспедиции, указывают, что клиентом является лицо, давшее задание экспедитору (§ 3); Типовые экспедиторские правила от 2 октября 1996 г. устанавливают, что клиент означает любое юридическое или физическое лицо, обладающее правами и обязанностями по договору на экспедиторское обслуживание, заключенному с экспедитором, или обладающее такими правами и обязанностями в результате действий, связанных с предоставлением экспедиторских услуг (п. 2.4)" <20>. -------------------------------- <20> Морозова Н. В. Указ. соч. С. 52.

Поскольку нас интересует правовое положение клиента в договоре транспортной экспедиции, постольку подлежит выявлению смысл слов "грузоотправитель" и "грузополучатель" в контексте ст. 801 ГК, для чего необходимо обратиться к их общему и законодательному употреблению. Знакомство с различными источниками показывает вполне единообразные взгляды на этих субъектов. Грузоотправитель - лицо, сдающее груз для перевозки, а грузополучатель - человек, на имя которого адресован груз <21>. В экономическом словаре под первым понимают сторону договора перевозки груза, организацию, сдавшую груз к перевозке и указанную в качестве отправителя в перевозочном документе, а под вторым - организацию, которой по указанию грузоотправителя должен быть выдан груз в пункте назначения <22>. Интересно замечание, содержащееся в последнем источнике: "Грузополучателем может быть и сам отправитель, но обычно это другая организация; не являясь стороной в договоре перевозки, она приобретает определенные права и несет обязанности, обусловленные договором, заключенным грузоотправителем с перевозчиком" <23>. Из законодательства (ст. 785 ГК, ст. 115 Кодекса торгового мореплавания РФ, ст. 67 Кодекса внутреннего водного транспорта РФ и др.) узнаем, что по договору перевозки груза перевозчик обязуется доставить вверенный ему отправителем груз в согласованный ими же пункт назначения и выдать груз уполномоченному лицу, а отправитель обязуется уплатить за перевозку груза установленную плату. Таким образом, смысл рассматриваемых терминов связан исключительно с перевозочным процессом, заключением и исполнением договора перевозки. -------------------------------- <21> Толковый словарь русского языка. Т. I / Под ред. Д. Н. Ушакова. М.: ООО "Издательство Астрель", ООО "Издательство АСТ", 2000. С. 630. <22> Большой экономический словарь / Под ред. А. Н. Азрилияна. М.: Институт новой экономики, 2002. С. 164 - 165. <23> Там же. С. 165.

Приведенные сведения и существующие сегодня доктринальные взгляды на договор перевозки позволяют не подвергать сомнению его конструкцию в виде двустороннего соглашения в пользу третьего лица, а именно - грузополучателя - лица, уполномоченного на получение от перевозчика груза по его доставке к месту назначения. Такая модель не рассматривает это уполномоченное лицо как одну из сторон договора перевозки и в наибольшей степени отвечает действующему законодательству. Следовательно, далее мы должны исходить из того, что сторонами договора перевозки могут быть лишь грузоотправитель и собственно перевозчик. Исходя из упомянутой открытости договора для разнообразных услуг экспедитора, выраженной в ст. 801 ГК, а также из того, что услуги могут быть приурочены к разным временным и событийным моментам, видится затруднительным знание экспедитором положения его клиента в отношениях с тем или иным перевозчиком либо третьим лицом (грузополучателем, если им выступает не сам клиент). Ведь если, допустим, экспедиторская услуга (мы не будем называть ее основной или дополнительной, поскольку вполне согласны с теми, кто считает неудачным такое разделение услуг законодателем в указанной статье ГК) оказывается до или после перевозки как таковой, клиент либо еще не стал стороной или третьим лицом в договоре перевозки, либо уже выступил в последнем в каком-либо качестве. Другими словами, договор транспортной экспедиции может быть заключен и исполнен как до, так и после собственно перевозки. При этом, как кажется, отрицание "с порога" связи с перевозкой груза здесь не вполне уместно. Примером таких экспедиторских услуг могут быть перечисленные в п. 4 "Классификация экспедиторских услуг" Государственного стандарта "Экспедиторские услуги на железнодорожном транспорте. Общие требования. ГОСТ Р 51133-98" (утв. Постановлением Госстандарта РФ от 23 января 1998 г. N 14) <24>, где к ним, в частности, относятся: очистка вагонов и контейнеров от остатков грузов и их промывка; оформление документов при наступлении страхового случая и получение страхового возмещения; сдача вагонов, контейнеров, складов, земельных участков, предназначенных для оказания экспедиторских услуг, погрузочно-разгрузочных площадок в аренду. Перечисленные услуги разнохарактерны по своей сути и вовсе не обязательно, чтобы их оказание осуществлялось контрагенту перевозчика в договоре перевозки или грузополучателю в нем же. И, возможно, правы будут те, кто утверждает о преобладании или даже абсолютном большинстве отношений, где экспедитор обслуживает клиента в определенном статусе - грузоотправителя или грузополучателя, однако, по нашему мнению, правоотношения за рамками такого преобладания не следует исключать из числа транспортно-экспедиционных при выявлении основного квалифицирующего признака в виде связи их с перевозкой. -------------------------------- <24> М.: ИПК Издательство стандартов, 1998.

Если встать на сторону противников рассмотрения клиента как негрузоотправителя или негрузополучателя, становится видна некая обязанность экспедитора перед заключением договора - удостовериться в наличии у потенциального клиента какого-либо статуса в договоре перевозки. Выяснить это экспедитор может, затребовав у будущего клиента договор перевозки либо перевозочные документы, которые в силу закона свидетельствуют или подтверждают заключение договора перевозки. Следовательно, лишь убедившись в наличии у клиента того или иного статуса, экспедитор может быть уверен, при прочих условиях, что он заключает договор транспортной экспедиции. Однако такое понимание абз. 1 п. 1 ст. 801 ГК не согласуется со смыслом абз. 2 этого же пункта указанной статьи, а также с существом принципа свободы договора. Дело в том, что договором транспортной экспедиции могут быть предусмотрены обязанности экспедитора организовать перевозку груза транспортом и по маршруту, избранному экспедитором или клиентом, обязанность экспедитора заключить от имени клиента или от своего имени договор (договоры) перевозки груза, обеспечить отправку и получение груза, а также другие обязанности, связанные с перевозкой. Следовательно, заключая от своего имени договор (договоры) перевозки груза в соответствии с теми условиями маршрута, который согласован сторонами договора транспортной экспедиции, экспедитор сам становится стороной в договоре перевозки. Экспедитор может выступать и уполномоченным на получение груза лицом, т. е. грузополучателем. И интересно замечание Н. В. Морозовой, которая пишет: "...как правило, экспедитор в имущественном обороте выступает от своего имени, и при совершении различных действий рассматривается другими участниками транспортного, в частности перевозочного, процесса в качестве грузовладельца, осуществляющего различные правомочия в отношении груза" <25>. -------------------------------- <25> Морозова Н. В. Указ. соч. С. 23.

Приобретая статус грузоотправителя (отправителя) (т. е. стороны в договоре перевозки), экспедитор также оказывает услугу своему клиенту, который и на этой стадии - стадии перевозки груза - желает быть избавленным от формально-правовых особенностей того или иного перевозочного процесса, приобретающего на практике большое число нюансов и сложностей. Продолжая оказание комплекса услуг, экспедитор, предположим, обязался обеспечить своему клиенту и получение груза после его перевозки и доставки в согласованную точку. В этом случае наилучшим обеспечением или гарантией получения груза будут действия и решения самого экспедитора, а не третьих лиц (ст. 805 ГК), которые не устраняют его ответственность. В приведенной и допускаемой законом ситуации экспедитор своим участием в договоре перевозки фактически обеспечивает транспортно-экспедиционное обслуживание клиента в соответствии с так называемой схемой "от двери до двери". Допустимо ли здесь усматривать в клиенте грузоотправителя или грузополучателя? Представляется, что ни правовых, ни фактических оснований для этого не имеется. Между тем какие-либо сомнения в природе договора и составляющих его услуг обнаружить будет затруднительно, если вообще возможно. Допуская участие транспортного экспедитора на различных стадиях перевозочного процесса, когда у клиента возникает необходимость в перемещении грузов на значительные расстояния, следует допустить и участие нескольких экспедиторов в этом процессе. При этом становится вполне наглядной ситуация, где клиент заявляет (заказывает) своему экспедитору услуги по организации и обеспечению перемещения груза от поставщика клиента до какого-то "основного" вида транспорта. В этом случае экспедитор берет на себя бремя заключения договоров промежуточной перевозки, документального сопровождения процесса доставки в порт или иное место. Далее в отношения с клиентом вступает другой экспедитор, специализирующийся на оказании иных услуг, и т. д. Здесь необходимо принимать во внимание и то, что в сложных схемах перемещения груза клиент может быть грузоотправителем или грузополучателем не единожды. Поэтому в такого рода многостадийных отношениях не вполне корректно следовать формально обозначенной позиции законодателя в отношении статуса клиента, а наоборот, видна необходимость иного понимания при необходимости квалификации отношений, поскольку "именно обязательственное право во все времена в наибольшей степени чувствительно даже и самым незначительным общественным изменениям; оно более динамично по сравнению с другими отраслями права, а потому более адекватно отражает новые тенденции социальных процессов" <26>. -------------------------------- <26> Чалая Л. А., Лядова А. В. История договорного права: Курс лекций / Владимирский государственный университет. Владимир, 2003. С. 48.

В практике могут быть и такие ситуации, когда грузоотправителем и грузополучателем выступают третьи лица, т. е. лица не являющиеся сторонами в каком-либо из договоров транспортной экспедиции. Другими словами, допустима ситуация, при которой сам клиент выступает экспедитором по отношению к третьим лицам - грузоотправителю и грузополучателю. При этом речь не идет о некой "перепродаже" услуги, что сомнительно с разных точек зрения. Это как раз такая ситуация, при которой у клиента с третьими лицами существуют "собственные" правоотношения, в которых он по отношению к ним является экспедитором, т. е. так называемый законодательно желаемый вариант поведения сторон. Сам же экспедитор (в целях обеспечения выполнения услуг для третьих лиц) прибегает к услугам иного экспедитора, однако в отношениях с ним он, разумеется, выступает уже клиентом. Все эти отношения "оформляют" различные стадии перевозочного процесса (подготовка транспортных средств, оформление документов, заключение сделок, аренда, сопровождение, охрана и т. п.), где тесно переплетаются юридические и фактические действия сторон, где есть место комплексу услуг. Изложенное согласуется и с формулой договора экспедиции, где экспедитор не только выполняет, но и организует выполнение определенных договором услуг, связанных с перевозкой груза. В контексте этих допущений возникает закономерный вопрос о том, не составляют ли такого рода отношения иной поименованный или не поименованный в ГК вид договора. При отрицательном ответе на этот вопрос и принимая во внимание основополагающие принципы гражданско-правового регулирования, следует говорить о возможной квалификации отношений как смешанных. В литературе рассмотрению соотношения договора транспортной экспедиции с иными видами договоров уделено значительное внимание. Не подвергается сомнению отнесение договора транспортной экспедиции к сложным обязательствам, порождающим большое количество юридических связей. В этой связи интересно мнение Е. А. Суханова, отмечавшего, что "сложные обязательства подлежат юридической квалификации, исходя из всей совокупности взаимных прав и обязанностей, а не из отдельных, хотя и важных взаимосвязей. Так, в едином сложном обязательстве транспортной экспедиции (п. 1 ст. 801 ГК) можно обнаружить элементы простых обязательств поручения и хранения, что не ведет к признанию его разновидностью или совокупностью данных обязательств" <27>. С. Ю. Морозов полагает, что "неверным шагом законодателя следует считать также закрепление возможности экспедитора совершать от имени клиента или от своего имени лишь одно юридическое действие - заключение договора перевозки. Эту возможность необходимо, - утверждает автор, - распространить на все юридические действия, совершаемые экспедитором" <28>. Н. В. Морозова делает существенное замечание в рамках сравнения договоров комиссии и транспортной экспедиции о том, что "в предмет комиссии не включается осуществление комиссионером фактических действий, фактические действия, выполняемые комиссионером, находятся "за рамками" договора комиссии, в договоре же транспортной экспедиции осуществление экспедитором фактических действий по своему значению сравнимо с выполнением юридических действий" <29>. Таким образом, характерной особенностью договора транспортной экспедиции является правовая возможность осуществления фактических действий экспедитором, в то время как конструкции договоров комиссии, а также поручения таких правовых возможностей не содержат, выводят их за рамки правового регулирования. Однако последнее, конечно, не может исключать осуществление поверенным или комиссионером фактических действий; речь должна идти лишь о невозможности (правовой) смешения предметов договоров транспортной экспедиции с договорами комиссии и поручения. Следует поэтому согласиться с автором в том, что "основным и достаточным различием между договором транспортной экспедиции и договором поручения является различная правовая природа этих договоров. Договор поручения имеет своим содержанием и целью представительство, тогда как договор транспортной экспедиции имеет своим содержанием и целью выполнение (организацию) услуг, связанных с перевозкой груза" <30>. Принципиальное отличие агентских отношений от транспортно-экспедиционных, по мнению Н. В. Морозовой, состоит в том, что экспедитор осуществляет в качестве основной деятельности не просто представительские функции, а организует перевозки грузов, обеспечивает их отправку и получение; договор транспортной экспедиции не является разновидностью договора поручения, комиссии, он - это самостоятельное гражданско-правовое соглашение, которое является наряду с договором поручения, комиссии и агентирования разновидностью договора об оказании услуг. С учетом приведенных соображений видится противоречивым следующее мнение Н. В. Морозовой: "При осуществлении транспортно-экспедиционной деятельности, то есть при оказании услуг, связанных с организацией перевозки грузов, могут осуществляться технические действия, которые составляют предмет договора подряда, например упаковка (тарирование) груза. Однако выполняемые работы носят факультативный, необязательный характер и, превращая договор транспортной экспедиции в СМЕШАННЫЙ (выделено мной. - А. М.), тем не менее не меняют его правовую природу" <31>. -------------------------------- <27> Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е. А. Суханов. Т. 2. Полутом 1. М.: БЕК, 2000. С. 21. <28> Морозов С. Ю. Указ. соч. С. 97. <29> Морозова Н. В. Указ. соч. С. 24. <30> Там же. С. 28. <31> Морозова Н. В. Договор транспортной экспедиции: проблемы квалификации и правового регулирования. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 13.

Что же делает договор смешанным, и возможно ли в рамках соответствующих норм ГК (о смешанном договоре) считать, что кроме непоименованных смешанных договоров к смешанным законодатель относит и некоторые поименованные; либо в таких случаях необходимо видеть исключение и выводить законодательную "смешанность" из числа "обычной" (т. е. той, которая из закона не вытекает), поскольку ею может являться лишь отсутствующая в ГК в качестве названного договора? Эти вопросы, на наш взгляд, представляют безусловный интерес и нуждаются в отдельном рассмотрении и исследовании, которые в рамках настоящего рассмотрения невозможны. Однако можно высказать предположение о том, что в ГК присутствуют конструкции договоров, которые заключают в себе потенциальную возможность включения подконструкций (назовем их так в целях пояснения точки зрения). Последние же являются собственно видами договоров или их элементами, предусмотренными законом или иным правовым актом. И в таком случае действительно в силу п. 3 ст. 421 ГК к отношениям сторон должны быть применены в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых выявлены в конкретном договоре с подконструкцией, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа такого договора. Конечно, выбранное для описания смешанности слово может вызвать оправданные возражения. Одно из них сводится к констатации равного положения элементов в смешанном договоре. Другими словами, после признания договора смешанным довольно трудно выделить в нем какой-либо элемент или договор как преобладающий или основной. В этом случае соответствующая приставка становится неуместной. Могут быть и иные возражения. М. И. Брагинский, высказывая сомнения относительно занятой О. Н. Садиковым позиции о подчинении непоименованных договоров "общим положениям обязательственного права, а при их недостаточности - правилам о наиболее близком договоре (в порядке аналогии закона)" <32>, констатировал, "что едва ли не каждый заключенный договор - смешанный, поскольку в нем присутствуют элементы различных договоров или, более точно, содержащихся в законе договорных эталонов" <33>. И из этого, и из некоторых иных выводов М. И. Брагинского следует признание им того факта, что существующая легальная система договоров - законодательно установленные типы и виды договорных конструкций - включает в себя их смешанные виды. -------------------------------- <32> Садиков О. Н. Специфика регулирования некоторых гражданских правоотношений // Советское государство и право. 1978. N 3. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <33> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая: Общие положения (автор соответствующей главы - М. И. Брагинский). М.: Статут, 2002. С. 413.

Интересно мнение В. А. Ойгензихта, пишущего: "Специфические признаки нередко присутствуют в договорах, в которых сочетаются различные отношения, но именно это и создает качественно самостоятельный вид гражданско-правового договора. Со специфическими признаками связаны те отличительные особенности, которые позволяют делать вывод о наличии обычного, но специфического, а следовательно, во многих случаях - самостоятельного гражданско-правового договора" <34>. -------------------------------- <34> Ойгензихт В. А. Специфика регулирования некоторых гражданских правоотношений // Советское государство и право. 1978. N 3. С. 45.

Среди дореволюционных цивилистических воззрений примечательны труды профессора А. А. Симолина, который настаивал на безусловной необходимости изучения отдельных обязанностей "как простейших основных элементов, из которых образуются отдельные институты права" <35>, а также обращал внимание на логическую связь, какая существует между таким способом изучения и вопросом о природе смешанных договоров. Этим автор наглядно показывал присутствие одних и тех же по природе обязанностей в разных по видам договорах, подчеркивал потребность обособить повторяющиеся обязанности в некую общую часть (раздел), а в нормативном регулировании отдельных обязательств сохранить лишь сугубо специфические для них положения. -------------------------------- <35> Симолин А. А. Возмездность, безвозмездность, смешанные договоры и иные теоретические проблемы гражданского права. М.: Статут, 2005. С. 466.

По нашему мнению, ярким примером, иллюстрирующим названную "законную смешанность" (т. е. ту, которая предполагается законодателем в конструкции поименованного договора), как раз и является обсуждаемый договор транспортной экспедиции. Однако признавать этот договор смешанным, искать в нем элементы иных договоров лишь потому, что клиент в нем не выступил (или не получал статуса) грузоотправителем или грузополучателем, было бы совершенно неправильно. Более того, такое признание не выглядит и законным. Также некорректными следует признать попытки на этом основании квалифицировать такой договор как не предусмотренный законом (п. 2 ст. 421 ГК) в условиях обнаружения иных (предусмотренных законом) его признаков. Говоря о необходимости отдельного исследования смешанности, применительно к отдельным обязательствам, следует упомянуть работу В. А. Писчикова <36>, где он делает ряд любопытных выводов. В частности, автор считает договор транспортной экспедиции "примером смешения в одном договоре признаков нескольких типичных договоров"; видит "несомненное сходство договора транспортной экспедиции с договором перевозки, хранения, поручения, комиссии, агентским договором и иными самостоятельными договорами о возмездном оказании услуг" <37>; полагает, что поскольку в системе договорного права существуют договоры, содержащие в себе элементы других договоров, выделенных в тот либо иной самостоятельный тип, постольку нельзя признавать такой договор смешанным, а можно квалифицировать как сложное обязательство <38>. По свидетельству последнего, "в дореволюционной литературе не был выработан единый подход к определению смешанного договора. Обходило его молчанием и действующее на тот момент законодательство" <39>. В ходе своего исследования автор также пришел к выводу о необходимости разделения смешанных договоров на две группы: поименованные в законе и не поименованные в нем (неурегулированные), указывая, что законодательное признание смешанных договоров способствует единству терминологии в данном вопросе. -------------------------------- <36> Писчиков В. А. Смешанные и нетипичные договоры в гражданском праве России. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. <37> Там же. С. 58. <38> Там же. С. 60. <39> Там же. С. 64.

Касаясь складывающейся в настоящее время судебно-арбитражной практики, нельзя сказать, что в ней преобладает какое-то единство в подходах. Вместе с тем, конечно, необходимо принимать во внимание, что поднятый здесь вопрос в практике арбитражных судов, как это можно увидеть, затрагивался лишь в совокупности с иными вопросами и по различным категориям споров. Отдельному рассмотрению он не подвергался. Так, ФАС Поволжского округа в деле N А55-12764/2005 наряду с указанием на неограниченность перечня услуг экспедитора законом указал: "Сфера применения договора транспортной экспедиции широка и позволяет квалифицировать в качестве такового всякое соглашение, заключаемое грузоотправителем или грузополучателем (клиентом) с организацией, которая может быть признана экспедитором, и предусматривающее выполнение для клиента любых операций и услуг, связанных с перевозкой груза" <40>; ФАС Северо-Западного округа в деле N А56-2850/03 истолковал норму абз. 1 п. 1 ст. 801 как допускающую в качестве клиента экспедитора лишь грузоотправителя или грузополучателя <41>; ФАС Московского округа в деле N КГ-А40/5054-06, не соглашаясь с выводами о том, что договор является транспортно-экспедиционным, отменяя принятые по делу судебные акты и направляя дело на новое рассмотрение, рекомендовал нижестоящему суду исследовать наличие в отношениях сторон признаков договора аренды, при этом кассационная инстанция в качестве одного из аргументов указала на то, что "из железнодорожных накладных, имеющихся в материалах дела, не усматривается, что истец, который по договору являлся клиентом, являлся участником перевозочного процесса в качестве грузоотправителя либо в качестве грузополучателя" <42>; ФАС Северо-Западного округа в деле N А42-575/04-21 не придал значение тому, что клиент не являлся отправителем и получателем груза в ходе реализации сторонами положений договора транспортной экспедиции <43>. -------------------------------- <40> Постановление от 20 января 2006 г. по делу N А55-12764/2005. <41> Постановление от 4 декабря 2003 г. по делу N А56-2850/03. <42> Постановление от 20 июня 2006 г. по делу N КГ-А40/5054-06. <43> Постановление от 30 января 2006 г. по делу N А42-575/04-21.

Мы полагаем, что определение (переквалификация) договора транспортной экспедиции смешанным или не предусмотренным в законодательстве может вызывать различные сложности в правоприменении. Последствием они могут иметь, в частности, материальные издержки различного характера, лишение сторон договора правовой определенности и иное. В качестве наиболее, по нашему мнению, значимого примера следует рассматривать изменение для участников соглашения определенного законом срока исковой давности в сторону увеличения. То есть установленный ст. 13 Закона срок в один год для требований, вытекающих из договора транспортной экспедиции, не может быть применен к требованиям, вытекающим из какого-либо иного договора (смешанного или непоименованного). Таким образом, если правоприменитель (в лице суда ли, стороны ли договора) приходит к выводу о том, что заключенный договор является смешанным или неурегулированным (нетипичным - в терминологии В. А. Писчикова), то при определении срока исковой давности следует руководствоваться ст. 196 ГК и применять общий срок исковой давности. Именно поэтому следует с большой осторожностью и внимательностью подходить к вопросу выявления природы и характера отношений сторон. Во время написания настоящей статьи Правительством РФ были утверждены так долго ожидаемые деловым и научным сообществом Правила транспортно-экспедиционной деятельности <44>. Однако, как нам представляется, не будет преувеличением сказать о том, что утвержденные Правила не оправдали ожидания, как по своему объему, так и по содержанию. Убеждены, что их содержание найдет себе множество комментаторов и породит столько же вопросов. Здесь мы затронем лишь отдельные положения Правил, значимые для обсуждаемого вопроса. -------------------------------- <44> Постановление Правительство РФ от 8 сентября 2006 г. N 554 "Об утверждении Правил транспортно-экспедиционной деятельности" (по тексту - Правила) // Собрание законодательства РФ. 2006. N 37. Ст. 3890.

Уже со второго пункта Правил необходимо следует некое исключение клиента из перевозочного процесса в рамках отношений экспедиции ссылкой в абз. 2 этого пункта лишь на то, какими правовыми актами регулируются отношения между экспедитором и перевозчиками. То есть буквальное прочтение п. 2 Правил позволяет прийти к выводу о том, что отношения, возможные в транспортно-экспедиционном процессе, сводятся к парам: экспедитор - клиент, экспедитор - перевозчики. Отношения же между клиентом и перевозчиками по смыслу Правил: либо не возникают, либо не подлежат регулированию, либо их правовое регулирование не имеет такого значения, какое необходимо в целях упоминания о нем в Правилах. Представляют интерес отдельные понятия, используемые в Правилах. Так, в понятие транспортно-экспедиционных услуг входят услуги по организации перевозки груза, заключению договоров перевозки груза, обеспечению отправки и получения груза, а также иные услуги, связанные с перевозкой груза. Клиент в соответствии с Правилами - это лицо, заключившее с экспедитором договор транспортной экспедиции и принявшее на себя обязательство оплатить выполнение транспортно-экспедиционных услуг, оказываемых экспедитором. Грузоотправитель - лицо, предъявившее груз к перевозке, а грузополучатель - лицо, уполномоченное принять груз у экспедитора после окончания перевозки. Перевозчиком же является лицо, осуществляющее перевозку груза на основе договора перевозки груза. В отличие от законодателя, который сделал лишь допущение (ст. 801 ГК) возможных услуг экспедитора в виде заключения договоров перевозки груза, по обеспечению отправки и получения груза и других, Правилами более четко очерчен круг услуг экспедитора, где очевиден акцент на указанные законодателем услуги. Таким образом, и из закона, и из подзаконного акта в виде Правил следует включенность экспедитора в отношения перевозки груза, а также в связанные с такой перевозкой правовые и фактические последствия. Если не противоречащим, то, во всяком случае, не соответствующим ГК видится определение клиента в Правилах. В действительности можно признать путь, которым пошло Правительство РФ, давая определение клиенту, отражающим существующую практику таких отношений и мировой опыт, который выразился в принятых регулирующих правовых актах, имеющих различный статус и круг адресатов. Своеобразные определения даны Правилами грузоотправителю и грузополучателю. В них лишь можно видеть некоторые сходства с "классическими" определениями, даваемыми в транспортных уставах и кодексах. А раз так, то нельзя проводить аналогию с законодательным видением клиента. Как показано выше, совокупность норм гл. 41 ГК позволяет сделать заключение об определенном значении и смысле, заложенном законодателем применительно к клиенту по договору транспортной экспедиции. Следовательно, здесь также следует видеть расхождение смыслов: законодательного, который подразумевает под грузоотправителем сторону договора перевозки, а под грузополучателем - лицо, которое уполномочено на получение груза у перевозчика по мере его доставки в пункт назначения и указано в перевозочном документе (накладная, коносамент и др.), и смысла Правил, которые не видят грузоотправителя стороной договора перевозки, а в случае с грузополучателем вообще меняют местами перевозчика и экспедитора. Такую замену - перевозчика экспедитором - подтверждает данное Правилами определение экспедиторской расписки. Последняя, как следует из п. 5 Правил, "подтверждает факт получения экспедитором для перевозки груза от клиента либо от указанного им грузоотправителя". Экспедиторская расписка в соответствии с п. 12 Правил выдается экспедитором клиенту при приеме груза. Этот экспедиторский документ предоставляет экспедитору право владения грузом до момента передачи груза клиенту либо указанному им грузополучателю. Следовательно, клиент в случае передачи груза экспедитору и получения от него экспедиторской расписки не может быть "классическим" грузоотправителем в договоре перевозки. Не может он быть и грузополучателем, поскольку таковой получает груз от перевозчика после ее завершения в соответствии с договором перевозки. Завершая краткое рассмотрение вынесенной в заголовок темы, связанной с правовым положением клиента в договоре транспортной экспедиции, предложим свой вариант редакции абз. 1 п. 1 ст. 807 ГК: "По договору транспортной экспедиции одна сторона (экспедитор) обязуется за вознаграждение и за счет другой стороны (клиента) выполнить или организовать выполнение определенных договором экспедиции услуг, связанных с перевозкой груза". Таким образом, полагаем излишним, порождающим гражданско-правовой формализм и не отвечающим смыслу закона указание законодателем на то, кем должен являться клиент в договоре транспортной экспедиции.

Название документа