Некоторые вопросы рассмотрения дел по спорам, вытекающим из договора займа, в судебной практике

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ ПО СПОРАМ, ВЫТЕКАЮЩИМ ИЗ ДОГОВОРА ЗАЙМА, В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ

Т. Н. МАКАРОВА

Т. Н. Макарова, кандидат юридических наук.

Рассмотрение споров, вытекающих из договоров займа, обычно не вызывает практических и теоретических затруднений ни у сторон, ни у суда. Однако в случаях, когда сторонами договора займа являются коммерческие организации, а у заемщика имеется ряд поручителей - физических лиц, возникает ряд вопросов квалификации возникших отношений, что можно увидеть на примере дела, рассмотренного Люблинским районным судом г. Москвы. ЗАО "А" обратилось в суд к ООО "Э+", К., П., Х., Щ. с иском о взыскании суммы основного долга по договору займа в размере 8911855 руб. 76 коп., суммы процентов за пользование суммой займа в размере 596217 руб. 22 коп., а также суммы неустойки за просрочку возврата суммы займа в размере 13874882 руб. 30 коп. Исковые требования были обоснованы тем, что 11 февраля 2004 г. между ООО "А" и ООО "Э+" был заключен договор займа N 1, по условиям которого ООО "А" предоставило ООО "Э+" заем в размере 12000000 рублей на срок до 6 февраля 2005 г. с условием уплаты процентов по ставке 14% годовых. Поэтапно погашая задолженность, ООО "Э+" выплатило в общей сложности 3088144 руб. 24 коп. в счет погашения суммы основного долга и 1152492 руб. 61 коп. в счет погашения процентов за пользование суммой займа, после чего прекратило выплаты. Таким образом, на момент подачи иска сумма основного долга составила 8911855 руб. 76 коп., сумма невыплаченных процентов за пользование суммой займа - 596217 руб. 22 коп. Договором займа N 1 от 11 февраля 2004 г. была также предусмотрена неустойка за просрочку исполнения обязательств заемщика в размере 0,5% от суммы задолженности за каждый день просрочки. Сумма неустойки составила 4366809 руб. 32 коп. Исполнение обязательств ООО "Э+" по договору займа N 1 от 11 февраля 2004 г. было обеспечено поручительством четырех физических лиц - К., П., Х., Щ. ЗАО "А" обратилось в суд с иском о взыскании задолженности, поскольку является правопреемником заимодавца - ООО "А". В судебном заседании представитель ЗАО "А" в связи с увеличением периода просрочки уточнил сумму задолженности по процентам за пользование заемными средствами до 11095260 руб. 42 коп., а сумму неустойки - до 21071474 руб. 33 коп. При этом соответчики с исковыми требованиями ЗАО "А" не согласились частично и заявили встречный иск о признании недействительным договора займа N 1 от 11 февраля 2004 г. в части обязанности заемщика ООО "Э+" выплачивать проценты за пользование денежными средствами в течение действия договора и в части обязанности выплачивать штраф за несвоевременный возврат суммы займа в размере 0,5% за каждый день просрочки до дня возврата. Встречные исковые требования были обоснованы тем, что договор займа N 1 от 11 февраля 2004 г., по мнению истцов, по существу является кредитным договором, так как данный договор предусматривает начисление процентов за пользование заемными средствами по ставке, превышающей ставку рефинансирования Центрального банка Российской Федерации (далее - ЦБ РФ). Предоставлять денежные средства на основании кредитного договора могут только кредитные организации, имеющие лицензию ЦБ РФ. ООО "А" не имело лицензии на осуществление банковских операций, следовательно, договор займа N 1 от 11 февраля 2004 г. является ничтожной сделкой в соответствии со ст. 168 ГК РФ в части начисления процентов за пользование суммой займа. Кроме того, ничтожным, по мнению истцов, по встречному иску является условие договора займа N 1 от 11 февраля 2004 г. о начислении неустойки в размере 0,5% от суммы задолженности за каждый день просрочки, поскольку в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ) размер процентов за несвоевременный возврат суммы займа должен определяться ставкой рефинансирования ЦБ РФ. В судебном заседании 2 ноября 2005 г. ООО "Э+", К., Х., Щ., П. уточнили встречные исковые требования, просив применить последствия недействительности ничтожной сделки к договору займа N 1 от 11 февраля 2004 г. в части обязанности заемщика выплачивать проценты за пользование денежными средствами в течение действия договора по тем же основаниям и отказавшись от требования о признании сделки недействительной. Было также заявлено ходатайство о снижении суммы неустойки за просрочку возврата суммы займа на основании ст. 333 ГК РФ, поскольку заявленная истцом сумма неустойки превышает сумму основного долга по договору займа N 1 от 11 февраля 2004 г. Решением Люблинского районного суда г. Москвы от 2 ноября 2005 г. исковые требования ЗАО "А" были удовлетворены частично, во встречном иске было отказано. Суд взыскал с ООО "Э+", К., П., Х., Щ. в пользу ЗАО "А" сумму основного долга 8911855 руб. 76 коп., сумму процентов за пользование суммой займа 1064358 руб. 15 коп., сумму неустойки 5000000 рублей солидарно. Решение суда первой инстанции было основано на том, что сумма основного долга, а также размер процентов и неустойки подтверждены документально банковскими выписками, платежными поручениями с отметкой банка и представленным расчетом. Сумма задолженности была взыскана с ООО "Э+" как основного должника и К., Х., Щ., П. солидарно как с сопоручителей. При этом суд не нашел ни правовых, ни фактических оснований для удовлетворения встречного иска ООО "Э+", К., П., Х., Щ. Определением Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 мая 2006 г. решение суда первой инстанции было оставлено в силе. В надзорном порядке решение суда первой инстанции и Определение кассационной инстанции не рассматривались. При рассмотрении данного дела судами двух инстанций возник ряд интересных теоретических и практических вопросов, обсуждение которых повлияло на разрешение дела по существу. 1. Основным аргументом ответчиков, который был положен в основу встречного иска по рассматриваемому делу, являлось то, что, по их мнению, по существу договор займа N 1 от 11 февраля 2004 г. является кредитным договором, поскольку он предусматривает уплату процентов за пользование заемными средствами по ставке, превышающей ставку рефинансирования ЦБ РФ. Следовательно, к отношениям сторон должны применяться специальные нормы, в том числе нормы банковского законодательства. От квалификации спорного договора зависело решение вопроса о его действительности, а также вопроса о взыскании с ООО "Э+" процентов за пользование заемными денежными средствами и неустойки. При исследовании вопроса о природе отношений, вытекающих из договора займа N 1 от 11 февраля 2004 г., необходимо было исходить из следующих положений законодательства. В соответствии с п. 1 ст. 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей. В силу п. 1 ст. 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее. Если исходить из буквального смысла п. 1 ст. 807 ГК РФ и п. 1 ст. 819 ГК РФ, то следует сделать вывод, что договор займа отличается от кредитного договора по следующим критериям: 1) закон не устанавливает каких-либо ограничений по субъектному составу договора займа, не запрещает коммерческим организациям, не имеющим статуса банка или небанковской кредитной организации, предоставлять денежные средства под проценты на условиях займа, в то время как предоставлять денежные средства на основании кредитного договора могут только банк или иная кредитная организация; 2) договор займа считается заключенным с момента передачи денег или иных вещей (реальный договор - абзац второй п. 1 ст. 807 ГК РФ, п. 2 ст. 433 ГК РФ), а кредитный договор считается заключенным с момента достижения сторонами соглашения по всем существенным условиям (консенсуальный договор - п. 1 ст. 432, п. 1 ст. 819 ГК РФ); 3) предметом договора займа могут быть как деньги, так и вещи, определяемые родовыми признаками, в то время как предметом кредитного договора могут быть только денежные средства. Возможность получения кредитором процентов за пользование денежными средствами не является отличительной чертой кредитного договора, поскольку в силу п. 1 ст. 809 ГК РФ заимодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором. При отсутствии в договоре условия о размере процентов их размер определяется существующей в месте жительства заимодавца, а если заимодавцем является юридическое лицо, в месте его нахождения ставкой банковского процента (ставкой рефинансирования) на день уплаты заемщиком суммы долга или его соответствующей части. В силу п. 2 ст. 819 ГК РФ данная норма применяется к кредитным договорам. Специальных норм о начислении процентов за пользование суммой кредита § 2 главы 42 ГК РФ (кредитный договор) не содержит. Кроме того, п. 2 ст. 819 ГК РФ (в соответствии с которым к отношениям по кредитному договору применяются правила ГК РФ о договоре займа, если иное не предусмотрено ГК РФ и не вытекает из существа кредитного договора) позволяет сделать вывод, что кредитный договор - это разновидность договора займа, его частный случай. Исходя из изложенного, договор займа N 1 от 11 февраля 2004 г., заключенный между ООО "А" и ООО "Э+", суд совершенно справедливо расценил именно как договор займа по следующим причинам. Во-первых, ЗАО "А" (как и ООО "А", правопредшественник истца) не является ни банком, ни небанковской кредитной организацией, как это вытекает из Устава данного юридического лица, следовательно, оно могло предоставить денежные средства иному лицу под проценты только по договору займа, но не по кредитному договору. Во-вторых, договор займа N 1 от 11 февраля 2004 г. является реальным договором, поскольку в соответствии с п. 8.3 указанного договора он вступает в силу с момента передачи заимодавцем суммы займа заемщику или перечисления соответствующих денежных средств на его счет. Что же касается возможности начисления процентов за пользование заемными денежными средствами (в том числе по ставке, превышающей ставку рефинансирования), то она не является отличительной особенностью кредитного договора. В соответствии с п. 1 ст. 809 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором займа, заимодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором. При отсутствии в договоре условия о размере процентов их размер определяется существующей в месте жительства заимодавца, а если заимодавцем является юридическое лицо, в месте его нахождения ставкой банковского процента (ставкой рефинансирования) на день уплаты заемщиком суммы долга или его соответствующей части. Данное правило в силу п. 2 ст. 819 ГК РФ применяется к кредитному договору. Кроме того, следует отметить, ГК РФ в п. 1 ст. 809 ГК РФ устанавливает презумпцию возмездности договора займа, исключения из которой предусмотрены п. 3 ст. 809 ГК РФ. Так, п. 3 ст. 809 ГК РФ предусматривает, что договор займа предполагается беспроцентным, если в нем прямо не предусмотрено иное, в случаях, когда: договор заключен между гражданами на сумму, не превышающую пятидесятикратного установленного законом минимального размера оплаты труда, и не связан с осуществлением предпринимательской деятельности хотя бы одной из сторон; по договору заемщику передаются не деньги, а другие вещи, определенные родовыми признаками. Вместе с тем: во-первых, договор займа N 1 от 11 февраля 2004 г. заключен не между гражданами, а между юридическими лицами; во-вторых, договор займа N 1 заключен на сумму, во много раз превышающую 50-кратный размер МРОТ (т. е. 5000 руб.); в-третьих, договор займа N 1 связан с осуществлением предпринимательской деятельности заемщиком (в п. 1.5 договора заем предоставлен для пополнения оборотных средств, заемщик является коммерческой организацией); в-четвертых, предметом договора займа N 1 являются денежные средства, а не вещи, определяемые родовыми признаками. Таким образом, случаи, когда договор займа предполагается безвозмездным, не относятся к спорному договору займа N 1 от 11 февраля 2004 г. и не могут повлиять на его квалификацию именно как договора займа. 2. Кроме того, при рассмотрении дела встал вопрос о том, в каких ситуациях коммерческая организация может предоставлять денежные средства на основании договора займа, обладая общей правоспособностью, а в каких случаях по существу складывающихся отношений требуется наличие специальной правоспособности и лицензии на совершение банковских операций у кредитора, а также подчинение отношений сторон специальным нормам банковского законодательства и правилам о кредитном договоре. Одним из оснований встречного иска, поданного ответчиками по делу, был довод о том, что, заключая договор займа N 1 от 11 февраля 2004 г., ООО "А" совершило банковскую операцию по размещению денежных средств. А поскольку ООО "А" не имело соответствующей лицензии, выданной ЦБ РФ, предлагалось считать данный договор ничтожной сделкой на основании ст. 168 ГК РФ как сделку, противоречащую закону. Действительно, в соответствии со ст. 13 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" <*> осуществление банковских операций производится только на основании лицензии, выдаваемой Банком России в порядке, установленном настоящим Федеральным законом. -------------------------------- <*> Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 6. Ст. 492.

В соответствии со ст. 1 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" кредитная организация - юридическое лицо, которое для извлечения прибыли как основной цели своей деятельности на основании специального разрешения (лицензии) Центрального банка Российской Федерации (Банка России) имеет право осуществлять банковские операции, предусмотренные настоящим Федеральным законом. Кредитная организация образуется на основе любой формы собственности как хозяйственное общество. Кредитные организации действуют либо в форме банка, либо в форме небанковской кредитной организации. Банк - кредитная организация, которая имеет исключительное право осуществлять в совокупности следующие банковские операции: привлечение во вклады денежных средств физических и юридических лиц, размещение указанных средств от своего имени и за свой счет на условиях возвратности, платности, срочности, открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц. Небанковская кредитная организация - кредитная организация, имеющая право осуществлять отдельные банковские операции, предусмотренные настоящим Федеральным законом. Допустимые сочетания банковских операций для небанковских кредитных организаций устанавливаются Банком России. В соответствии с п. п. 1, 2 ч. 1 ст. 5 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" к банковским операциям относятся: 1) привлечение денежных средств физических и юридических лиц во вклады (до востребования и на определенный срок); 2) размещение указанных в п. 1 ч. 1 ст. 5 Закона привлеченных средств от своего имени и за свой счет. В рамках рассматриваемого дела предоставление денежных средств ООО "А" по договору займа N 1 от 11 февраля 2004 г. ООО "Э+" не может рассматриваться как банковская операция, требующая специальной правоспособности и наличия лицензии, поскольку: ООО "А" (как и его правопреемник - ЗАО "А") не является кредитной организацией; денежные средства предоставлены по договору займа, а не по кредитному договору, что возможно в рамках действующего гражданского законодательства; сумма займа была предоставлена ООО "А" ООО "Э+" не за счет привлеченных от физических и юридических лиц во вклады денежных средств, а за счет собственных средств, полученных в виде прибыли от торговой и посреднической деятельности; извлечение прибыли от размещения денежных средств на условиях займа не являлось для ООО "А" (и его правопреемника ЗАО "А") основным или систематически осуществляемым видом деятельности; договор займа N 1 от 11 февраля 2004 г. следовало рассматривать как разовую сделку. Таким образом, предоставление денежных средств коммерческой организацией, не имеющей статуса кредитной организации, другой коммерческой организации по договору займа нельзя расценивать во всех случаях как банковскую операцию, требующую наличия лицензии. Лицензия на осуществление банковских операций необходима в случае, когда, во-первых, предоставление денежных средств третьим лицам на условиях возвратности, платности, срочности носит систематический характер, доход от такого размещения является одним из основных видов доходов организации-кредитора, а во-вторых, размещаются денежные средства, привлеченные во вклады от физических и юридических лиц. В связи с изложенным суды обеих инстанций совершенно обоснованно не нашли оснований для признания недействительным договора займа N 1 от 11 февраля 2004 г. (его условий о начислении процентов за пользование заемными денежными средствами в размере 14% годовых и взыскании неустойки в размере 0,5% от суммы задолженности), а по уточненным требованиям - для применения последствий недействительности ничтожной сделки в форме неприменения указанных условий. Судебные инстанции не установили противоречия условий договора займа N 1 от 11 февраля 2004 г. ст. ст. 809, 811, 421 ГК РФ, а также иным нормам гражданского законодательства. В соответствии со ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Основанием встречного иска ООО "Э+" и его поручителей (в его первоначальной редакции) был довод о том, что, заключая договор займа N 1 от 11 февраля 2004 г., ООО "А" совершило банковскую операцию по размещению денежных средств без соответствующей лицензии, выданной ЦБ РФ, что, по мнению заявителей, должно было повлечь ничтожность сделки в силу ст. 168 ГК РФ. Таким образом, необходимо было исследовать вопрос о влиянии факта отсутствия лицензии на совершение банковских операций у ООО "А" на спорные правоотношения. Законодательство предусматривает, что сделка, совершенная юридическим лицом в отсутствие лицензии, является не ничтожной, а оспоримой. В силу п. 1 ст. 166 ГК РФ оспоримая сделка недействительна в силу признания ее таковой судом. В соответствии со ст. 173 ГК РФ сделка, совершенная юридическим лицом в противоречии с целями деятельности, определенно ограниченными в его учредительных документах, либо юридическим лицом, не имеющим лицензию на занятие соответствующей деятельностью, может быть признана судом недействительной по иску этого юридического лица, его учредителя (участника) или государственного органа, осуществляющего контроль или надзор за деятельностью юридического лица, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о ее незаконности. Таким образом, исходя из формулировки ст. 173 ГК РФ для того, чтобы признать недействительной сделку юридического лица, осуществляющего деятельность без лицензии, необходимо установить, что для совершения оспариваемой сделки в соответствии с законодательством требуется лицензия и при этом лицензия на осуществление соответствующего вида деятельности у организации отсутствует. Вместе с тем, как было обосновано выше, для заключения спорного договора займа ООО "А" такая лицензия не требовалась. Следует отметить, что ООО "Э+", а также граждане К., П., Х., Щ. являлись ненадлежащими истцами по иску о признании недействительным договора займа N 1 по причине отсутствия у заимодавца лицензии на совершение банковских операций, поскольку, как вытекает из формулировки ст. 173 ГК РФ, истцами по иску о признании недействительной сделки юридического лица, не имеющего лицензии, могут быть только само юридическое лицо, осуществляющее деятельность без лицензии, его учредители (участники) или государственный орган, осуществляющий контроль или надзор за деятельностью указанного юридического лица. Кроме того, иск о признании договора займа N 1 от 11 февраля 2004 г. частично недействительной сделкой в связи с отсутствием лицензии у заимодавца подлежал отклонению по причине пропуска истцами срока исковой давности (ЗАО "А" заявило соответствующее ходатайство на основании п. 2 ст. 199 ГК РФ). В силу ст. 173 ГК РФ сделка юридического лица, осуществляющего свою деятельность в отсутствие лицензии, является оспоримой. В соответствии с п. 2 ст. 181 ГК РФ иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Срок исковой давности по встречному иску о признании недействительным договора займа N 1 истек 12 февраля 2005 г., через год после заключения договора (исковые требования были заявлены в мае 2005 года). Руководство ООО "Э+" не могло не знать и знало об отсутствии лицензии на осуществление банковских операций у ООО "А" на момент подписания договора займа N 1. Представляется, что данный вывод проистекал из следующих обстоятельств: был заключен именно договор займа, а не кредитный договор; ООО "А" не предложило открыть ООО "Э+" ссудный счет у себя, а перечислило сумму займа на расчетный счет заемщика, открытый в коммерческом банке; перечень действующих банков, а также сведения Единого государственного реестра юридических лиц являются общедоступными. ООО "Э+", К., П., Х., Щ., уточняя заявленный иск, на наш взгляд, совершенно нелогично отказались от требования о признании недействительным договора займа N 1 от 11 февраля 2004 г. по мотиву отсутствия лицензии на совершение банковских операций у ООО "А", в результате чего в заключительном судебном заседании по делу 2 ноября 2005 г. было заявлено лишь требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки к договору займа N 1 от 11 февраля 2004 г. В силу ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Суд может выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных федеральным законом. Судебные инстанции не увидели оснований рассматривать договор займа N 1 от 11 февраля 2004 г., заключенный между ООО "А" и ООО "Э+", как ничтожную сделку, был сделан вывод о невозможности применить последствия недействительности сделки к указанному договору займа N 1. 3. Исполнение обязательств ООО "Э+" по договору займа N 1 от 11 февраля 2004 г. было обеспечено поручительством К., П., Х., Щ. (договоры поручительства N 1, 2, 3 от 25 августа 2004 г., N 4 от 23 августа 2004 г.). При рассмотрении дела возник вопрос о том, по какой модели гражданско-правовой ответственности должны строиться отношения между поручителями - долевой или солидарной. В соответствии с п. 3 ст. 363 ГК РФ лица, совместно давшие поручительство, отвечают перед кредитором солидарно, если иное не предусмотрено договором поручительства. Обычно в судебной практике под лицами, совместно давшими поручительство, понимаются лица, одновременно поручившиеся за должника по единому договору поручительства. Таким образом, ответчики по настоящему делу К., П., Х., Щ. не могут считаться сопоручителями в традиционном смысле этого слова, поскольку каждый из них в разное время независимо друг от друга обязался перед заимодавцем (ООО "А") нести ответственность за исполнение обязательств заемщика - ООО "Э+". На проблему неурегулированности отношений лиц, поручившихся за исполнение одного и того же обязательства в разное время и по разным договорам, обращали внимание ученые и практики. Так, Т. В. Богачева пишет: "Лица же, независимо друг от друга поручившиеся за одного должника (т. е. поручившиеся по различным договорам), не относятся к лицам, совместно давшим поручительство, и не становятся солидарными должниками. Следует заметить, что, к сожалению, законодательство не регламентирует условия и размер ответственности лиц, поручившихся по разным договорам поручительства, хотя и не препятствует подобному поручительству... В подобных случаях вероятнее всего возникновение поручительства за исполнение должником обязательства в части, а не полностью" <*>. -------------------------------- <*> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. С. П. Гришаева, А. М. Эрделевского // СПС "КонсультантПлюс" (подготовлен для публикации в системах КонсультантПлюс, 2006).

В соответствии с п. 1 ст. 322 ГК РФ солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства. Во всех остальных случаях возникает долевая ответственность. Поскольку в законе вопрос об ответственности лиц, поручившихся за исполнение одного и того же обязательства в разное время и по разным договорам, прямо не решен, следовательно, необходимо в каждом случае обращаться к тексту договоров поручительства. В литературе существует распространенное мнение, что лица, независимо друг от друга поручившиеся за одного и того же должника по разным договорам поручительства, не становятся солидарно обязанными в отношении друг друга, хотя и принимают на себя солидарную с должником ответственность перед кредитором <*>. При этом отмечается, что в любом случае необходимо обращаться к текстам договоров <**>. -------------------------------- <*> См.: Гражданское право. В 2 т. Т. 2. Полутом 1: Учебник (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Е. А. Суханова. М., 2004 (автор - В. С. Ем); Гражданское право. Т. 1. Учебник / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 2001. С. 592; Завидов Б. Договор поручительства // Хозяйство и право. 1997. N 12; Бабанин В. А., Воронина Н. В. Поручительство и банковская гарантия: особенности правового регулирования обеспечения исполнения обязательств // Законодательство и экономика. 2005. N 11, 12. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <**> Интересно отметить, что разработчики проекта Гражданского уложения не разграничивали ответственность сопоручителей как лиц, поручившихся совместно по единому договору одновременно за исполнение обязательств должника, и поручителей, взявших на себя ответственность за исполнение обеспечиваемого обязательства в разное время и самостоятельно. В соответствии со ст. 2561 проекта, когда в исполнении одного и того же обязательства поручилось несколько лиц, хотя не одновременно и не совместно (сопоручители), они отвечают перед верителем как совокупные (т. е. солидарные) должники, если в договоре не постановлено иначе. При этом разработчики проекта Гражданского уложения исходили из того, что солидарная (совокупная) ответственность сопоручителей более соответствует сущности поручительства, нежели долевая. По самому свойству поручительства поручитель считается обязавшимся во всем том, что составляет предмет обязательства главного должника. Этим общим правилом должна определяться также ответственность сопоручителей; в этом смысле ни число поручителей, ни совместимость их действий не могут играть никакой роли. Установлением совокупной (солидарной) ответственности сопоручителей достигается большее обеспечение верителя. Напротив, разделение долга между несколькими сопоручителями ведет кроме сложности самого производства к излишним затруднениям и неудобствам вследствие необходимости взыскивать отдельно с каждого сопоручителя причитающуюся на его долю часть долга (Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. 2-е изд. С. 566 - 567).

На наш взгляд, суд при вынесении решения по рассматриваемому спору пришел к правильному выводу о том, что К., П., Х., Щ. являются солидарными должниками, несмотря на то, что в договорах поручительства, обеспечивавших исполнение обязательств по погашению задолженности ООО "Э+" перед ООО "А", прямо вопрос о характере отношений между поручителями не решен. В соответствии с договорами поручительства, заключенными ООО "А" с К., П., Х., Щ., каждый из поручителей обязался солидарно с ООО "Э+" (заемщик) отвечать перед заимодавцем за исполнение обязательств заемщиком по договору займа N 1 от 11 февраля 2004 г., заключенному между заимодавцем и заемщиком на срок до 6 февраля 2005 г., с размером займа 12000000 (двенадцать миллионов) рублей, с уплатой процентов за пользование займом из расчета 14 процентов годовых, включая уплату штрафов, ежемесячно не позднее 23 числа каждого месяца (п. 1 договоров поручительства). В договорах поручительства объем ответственности каждого поручителя за исполнение заемщиком своих обязательств был установлен равным объему ответственности заемщика по договору займа, включая проценты, сумму займа, штрафы. Это означает, что к каждому из поручителей кредитор мог предъявить свои требования как в полном объеме, так и в части долга, что является признаком солидарной ответственности (в соответствии с п. 1 ст. 323 ГК РФ при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга). При этом никто из поручителей в силу заключенных ими договоров не освобождался от ответственности частично по причине того, что кто-либо из третьих лиц также дает поручительство за заемщика (соразмерно количеству договоров поручительства, заключенных в обеспечение обязательств заемщика). Не освобождались поручители от ответственности перед кредитором в соответствующей части и в случае обращения заимодавцем требований к одному или нескольким поручителям, что также свидетельствует о солидарном характере отношений поручителей К., П., Х., Щ. Представляется, что данный пробел следует заполнить либо на уровне разъяснений высших судебных инстанций, либо путем внесения дополнения в действующий Гражданский кодекс Российской Федерации.

Название документа