Траст как сочетание материально-правовых и процессуальных механизмов функционирования и защиты права собственности

ТРАСТ КАК СОЧЕТАНИЕ МАТЕРИАЛЬНО-ПРАВОВЫХ И ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ МЕХАНИЗМОВ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ И ЗАЩИТЫ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ

А. Е. ЗУЕВ

Зуев А. Е., преподаватель кафедры международного права юридического факультета СПбГУ, адвокат Ленинградской областной коллегии адвокатов, член Президиума Союза юристов Санкт-Петербурга.

Институт траста как элемент правовой системы

Траст является одним из видов фидуциарных отношений, к которым исследователи относят также отношения партнерства в широком смысле и которые противопоставляются, с одной стороны, статутным отношениям, основанным на монополии власти одного над другим (например, отношения опеки), и с другой - договорным отношениям, основанным на обмене как результате согласования воль при отсутствии власти одного над другим <1>. Фидуциарные отношения, в свою очередь, основываются на общеправовом понятии справедливости (Equity - в английской традиции), которое традиционно определяется как "набор юридических принципов, призванных в силу своей исходной универсальности исправлять действующие законы" <2> и также традиционно связывается с философскими догматами стоицизма. -------------------------------- <1> Frankel T. (Professor of Law, Boston University). Fiduciary Law // California Law Review. N 71. May 1983. P. 795. <2> Maine H. S. Ancient law. Chapter III. Law of Nature and Equity (1st ed., 1861).

По мнению Тамары Франкель, критически осмысливавшей идеи сэра Генри Мэйна <3>, каждому обществу в данный момент его самостоятельного исторического развития может соответствовать определенный доминантный тип отношений, которые могут составлять иерархическую линию или более сложную иерархическую систему, где период всевластия статутных отношений является обязательным предшественником перехода в основном к договорным отношениям, в свою очередь являющимся базой для перехода к наивысшей ступени взаимодействия членов общества между собой и каждого из членов общества с государством - к фидуциарным отношениям. -------------------------------- <3> Maine H. S. Ancient law. 169-70 (1st ed., 1861).

Вопрос о том, какая система правоотношений - статутная, договорная или фидуциарная - является доминантной для каждого конкретного национального общества, зависит, по нашему мнению, от интенсивности и сложности взаимосвязей как между отдельными членами общества, так и между обществом в лице государства и его отдельными членами, а впоследствии их связей с другими национальными обществами, их членами и с общечеловеческой цивилизацией. Постиндустриальная ситуация, доминирующее положение в которой удерживают страны, контролирующие финансовые рынки, как основной инструмент экономического развития цивилизации на современном этапе диктует странам, находящимся на стадии индустриализации, необходимость использовать юридические механизмы, обеспечивающие связь с источниками благосостояния в постиндустриальной цивилизации. К таким юридическим механизмам среди прочих относится и юридическая конструкция траста, являющаяся необходимым элементом противодействия ограничению цивилизации правом: "Если цивилизация не расширяет право, то право ограничивает цивилизацию" <4>. -------------------------------- <4> Maine H. S. Ancient law. Chapter II. Legal Fictions (1st ed., 1861).

В связи с тем, что "нужды общества и общественное мнение всегда опережают право" <5>, необходим механизм, который бы всегда заполнял брешь между первыми и вторым. Уровень соответствия такого механизма требованиям развития общества проявляется в стабильности общества и его способности преодолевать социальные, правовые и экологические проблемы в меньший период времени и с меньшими, по сравнению с другими юридическими механизмами, затратами. -------------------------------- <5> Maine H. S. Ancient law. Chapter II. Legal Fictions (1st ed., 1861).

Востребованность траста в различных правопорядках связана с его универсальностью: формирование правоотношения и решение социально-экономического конфликта при его помощи происходят в период времени, не дающий возможности конфликту приобрести характер всеобщности и необратимости, что дает возможность предотвращать возникновение разрывов между объективными нуждами общественного развития и правом, обеспечивающим это развитие. В международно-правовом смысле система трастовых отношений призвана и позволяет в рамках современного международного гражданского оборота, основанного преимущественно на юридических механизмах англосаксонского права, обеспечить взаимодействие правовых систем, основанных на различных базовых институтах, в части преодоления отделения прав лиц (обязательственных прав) от вещных прав, признававшегося Генри Мэйном искусственным <6> еще в середине XIX века и свойственного континентальной системе права, воспринявшей это разделение от позднего римского права. -------------------------------- <6> Maine H. S. Ancient law. Chapter VIII. The Early History of Property (1st ed., 1861).

Объективно трастовое правоотношение возникает тогда, когда право собственности прекращается односторонним актом собственника на безвозмездных основаниях, и одновременно с передачей объекта собственности возникает на безвозмездных же основаниях у нового уже трастового собственника (возможность совпадения в одном лице бывшего собственника, трастового собственника и бенефициария не является основанием ничтожности траста, так как важнейшим условием действительности траста является невозможность использования трастовым собственником имущества только для себя), который получает власть над имуществом, причем безвозмездность приобретения права в момент его возникновения у нового собственника компенсируется обременениями, связанными как с запретом новому собственнику использовать имущество исключительно для себя, так и с установлением обязанности нового собственника использовать имущество для определенных целей и/или привлечь к получению выгод от использования данного имущества определенный круг лиц. Субъективно-волевые акты, направленные на создание трастовых правоотношений, в силу которых одно лицо, являющееся юридическим собственником или обладателем некоторого имущества (например, в случае субтраста, когда бенефициарий объявляет себя трастовым собственником имущества, на которое он имеет право как бенефициарий <7>), производит (ex-mortis или inter vivo) односторонний акт отчуждения данного имущества и непосредственно или в рамках предполагаемой законом судебной процедуры назначает нового юридического собственника данного имущества. Тот, в свою очередь, при осуществлении права собственности и извлечении выгоды от использования данного имущества связывается (binding <8>) волей первичного собственника как обременением, следующим за вещью вне зависимости от последующей смены собственника, тогда как выгодоприобретатель, предполагаемый либо определенный основателем траста или судом, получает неимущественное право требования к новому собственнику, основанное на волеизъявлении основателя траста, выраженном в момент его создания, или на признании такого права судом. -------------------------------- <7> Philip H. Petit Equity and the Law of Trusts. Ninth edition, Butterworths, Real Elsevier (UK), 2001. P. 25. <8> Underhill and Hayton. Law of Trusts and Trustees. 15th edn. London, Butterworths, 1995. P. 3.

Участники трастового правоотношения могут сознательно совершать действия, направленные на возникновение траста, что сближает траст с квазиконтрактом и представительством без поручения. В то же время в англосаксонской правовой системе презюмируется, что при любых действиях субъектов права "оборотный (constructive) траст возникает даже при отсутствии на то воли сторон, когда закон устанавливает обязанность одного лица осуществлять держание определенного имущества для другого лица. Обязанное лицо становится в силу закона трастовым собственником, имеющим обязанность передачи исполнения лицу, которому принадлежит исполнение в трасте" <9>, что фактически приводит к возникновению трастовых отношений, близких в данном случае по характеру к отношениям из неосновательного обогащения. -------------------------------- <9> Waters D. Law of Trusts in Canada. P. 378.

Различные авторы и судебные решения к основаниям возникновения трастовых правоотношений относят нарушение фидуциарных обязанностей (например, duty of care) вне зависимости от осознания участниками оборота гражданско-правовой квалификации своих действий, неосуществленное дарение и непередачу обещанной награды, иные виды безденежного (безвозмездного) оборота имущества между субъектами права, включая оборот имущества при ипотеке земли, ошибочных платежах и фактическом создании компании. Современное понимание фидуциарно-трастового правоотношения отличается от того, как оно конструировалось исторически в средневековой Европе, в части возможности формирования правоотношения без установления конкретного физического лица или лиц, приобретающих право на получение блага: благоприобретатель может определяться опосредованно через формулирование общественно значимой цели, для достижения которой должно использоваться имущество, передаваемое в траст. Институт траста как элемент правовой системы может быть отнесен как к средствам процессуальной защиты, основанным на известных прецедентах (традиционное понимание), так и к средствам материально-правовой защиты интересов (новейшие тенденции). В той части, в которой траст рассматривается в качестве инструмента процессуального права, его использование связывается с теорией процессуальной свободы (discretionally remedialism), обосновывающей необходимость оставлять суду право выбора процессуальных средств защиты права, подлежащих применению в каждом конкретном случае <10>. Такой подход дает суду возможность принимать решение, основанное не только на писаном праве, но и с учетом правовых презумпций, необходимость учета которых не всегда предусматривается позитивным правом. -------------------------------- <10> Audrey S. Benguira The Canadian Constructive Trust and the Negotiorum Gestio: Two institutions serving one Same Legal Concept? Paris 1 University - Pantheon Sorbonne. Global Jurist Advances. Volume 3. Issue 3. Paris, 2003. Article 3. P. 7.

Защитники данной теории считают, что систематизация правовой системы как системы правовых норм не исключает и не должна исключать сохранение свободы усмотрения суда в части конкуренции исков <11>. -------------------------------- <11> Evans S. Defending Discretionally remedialism // Sidney Law Review. 2001. Vol. 23. N 4. P. 463.

Противники данной теории <12> считают, что процессуальная свобода возможна только в рамках позитивного права, а до ее закрепления в позитивном праве такая свобода не может рассматриваться как основание судебного усмотрения. Данное мнение в основном связано с обоснованием введения в общее право концепции неосновательного обогащения как исходного принципа реституции, для которого конкуренция исков является неприемлемой, так как резко изменяет базу принятия судебного решения. В настоящее время различное понимание природы траста как процессуального или материально-правового способа защиты нарушенных прав является лакмусовой бумажкой относимости исследователей к английской и, соответственно, американской правовым школам. -------------------------------- <12> Birks P. Writhes, Wrongs and Remedies. 2000. 20 OJLS 1.

Современное понимание трастовых правоотношений

Использование института траста в различных правопорядках и в различные временные отрезки гражданско-правовой истории человечества привело к фактическому различению широкого и узкого понимания трастовых правоотношений. Под широким пониманием подразумеваются любые правоотношения, возникающие в силу доверия как общеправового принципа, то есть общего основания взаимодействия субъектов права, и не подлежащие таксономии. При узком понимании подразумевается юридический механизм траста, воплощенный в конкретных видах и подвидах трастов, детально описанных в многочисленных учебниках и исследованиях. Узкое и широкое понимание трастовых правоотношений связано также и с различными взглядами на соотношение права и морали, и тем, какое место в юридическом отношении занимает фидуциарность: является ли презумпция добросовестности общим основанием, на котором строятся договорные и иные гражданско-правовые отношения, или же фидуциарность является специальным юридическим инструментом в случаях, предусмотренных законом, создающим возможность преодоления договора ссылкой на недобросовестность. Исторически частноправовое правоотношение в трасте было заимствовано частным правом у права публичного как в части копирования отношений держания не для себя по типу "суверен-народ", так и в части отношений служителей религиозных культов к "земному" имуществу - держания не для себя, а для Бога. Современное понимание политико-юридической концепции доверия и его собственно юридического выражения в виде траста как "первоосновы отношений между индивидуумами, корпорациями, социальными службами и государством" <13> нашло свое политическое применение в идее "триединого основания" Билла Клинтона, теории третьего пути Тони Блэра. Философское обоснование перенесения центра исследований с борьбы правовых систем на их взаимодействие было дано в книге "Trust" известного американского философа Фукуямы в 1995 году <14>. -------------------------------- <13> Hudson A. Equity and Trusts. Cavendish Publishing Limited; The Glass House, 2003. P. 57. <14> Fukuyama. Trust. London: Hamish Hamilton, 1995.

Английская современная доктрина, судебно эксплицированная в решениях <15> английского судьи лорда Брауна-Вилкинсона, видит основу траста в "совести юридического собственника, которая должна обеспечить достижение цели, ради которой он был наделен собственностью (выраженный или подразумеваемый траст), или цели, которую устанавливает за собственника закон при действиях собственника вразрез со своей совестью" <16>: справедливость считает совершенным то, что должно совершиться. -------------------------------- <15> Westdeutsche Landesbank Girozentrale v. Islington LBC (1996) AC 669. <16> Дело Westdeutshe Landesbank Girozentrale v. Islington LBC (1996) 2A11 ER 961, 988. Цитируется по: Alastair Hudson Equity and Trusts. Cavendish Publishing Limited; The Glass House, 2003. P. 6.

Другая точка зрения на траст, основанная на концепции неосновательного обогащения, развивается в судебных решениях, принятых с участием английского судьи лорда Гоффа и на основе аналогичных идей группы академических исследователей Оксфорда. Континентальная традиция восприятия трастовых отношений видит в этом отношении особую доверительную связь между учредителем траста и трастовым собственником, полагая, что последний в силу неограниченного права собственности имеет возможность злоупотребления своим правом и, соответственно, неисполнения воли учредителя траста <17>. Последнее, несомненно, может иметь место аналогично действиям, традиционно квалифицируемым в уголовном праве как злоупотребление доверием, однако последствия таких действий блокируются как на уголовно-правовом уровне, так и на гражданско-правовом уровне через механизмы, препятствующие возникновению добросовестности приобретения без индивидуализации объектов, составляющих встречное предоставление. -------------------------------- <17> Claud Witz. Rapport introductif "Les traits essentiels de la fiducie et di trust en Europe". La fiducie et ses applications dans plusieurs pays europeens. Bulletin Joly, GLN editions, 1991. P. 9. (Коллоквиум, организованный Французским центром юридических исследований в 1990 году.)

Одним из таких механизмов в английском праве является tracing, то есть "иск из следования", который служит процессуальным средством, при помощи которого установленный основателем траста или судом благополучатель может получить судебное решение, в силу которого новый собственник имущества, находившегося в трасте, сам будет признан трастовым фидуциарием данного имущества с возложением на него обязанности исполнения траста как в части распределения имущества, так и в части достижения целей, установленных при его создании. Основанием сохранения полного титула новым собственником может быть только доказанность его действий как добросовестного приобретателя, который не знал, не мог и не должен был знать, что приобретаемое имущество ограничено в обороте целями траста, и доказанность факта опосредования приобретения адекватным встречным предоставлением <18>. Англосаксонская традиция восприятия трастовых отношений видит в этих отношениях не только частноправовую, но и более широкую социальную связь, основанную на объективном праве, обозначенном континенталистом Р. фон Иерингом как "совокупность основных правовых положений, которыми оперирует государство, иначе - узаконенным порядком общежития" <19>. В связи с этим доверие при необходимом столкновении с системой права исчезает как морально-этическая категория, превращаясь правосознанием в юридический инструмент, который, по мысли Аристотеля, должен исправить закон справедливостью. -------------------------------- <18> Maurizio Lupoi Trusts Milano - Dott. A. Giuffre Editore, 1997. P. 34. <19> Иеринг Рудольф фон. Борьба за право / Перевод с немецкого Н. М. Губского. Санкт-Петербург, 1911. С. 5.

В этом смысле даже немецкие контракты фидуциарного отчуждения, фидуциарные банковские счета швейцарских банков, система фидуциарных сделок по законодательству Лихтенштейна, являющиеся правовыми институтами, частично воспроизводящими эффект трастового правоотношения для ограниченного набора бизнес-приложений к трасту, не имеют ничего общего с собственно доверием как морально-этической категорией, а основаны на широком понимании фидуциарности как системы юридически обязательной обратной связи, санкционированной законодателем или судебной системой (ФРГ, Франция). Вопрос о том, на чьей стороне возникает право требования исполнения воли учредителя траста, всегда был сложен для моносубъектных правовых систем, признающих только формулу "Одно право - один субъект", основанную на положении миропонимания Парменида о том, что вещь не может одновременно быть или не быть. Однако отношения по поводу ограниченных ресурсов всегда сложнее, чем формула "Мое - не твое", хотя бы потому, что "мое" становится "моим", только если иные лица с этим согласятся и захотят защитить "меня" против себя самих, то есть создадут право требования к самим себе о неприкасаемости "моего". Особое значение трастовые механизмы приобретают при международно-правовом взаимодействии субъектов международного права в широком смысле, включая негосударственные субъекты (non-state actors), значение которых в современном мире неуклонно возрастает (о роли негосударственных субъектов международного права имеется обширная литература <20>). -------------------------------- <20> Bas Arts, Math Noortmann, Bob Reinalda. Non-state actors in International Relations. 2001 at Ashgate Publishing Ltd.; Siegfried Weissner International Law in Contemporary Perspective (Casebook, Foundation Press 2004), with W. Michael Reisman, Mahnoush Arsanjani and Gayl Westerman; ociete Francaise Pour le droit International (2005) Colloque du Mans: Le Sujet en Droit International (Paris: Pedone); Andrew Chapman. Human Rights Obligations of Non-State Actors. Oxford University press. 2006.

Понимание права собственности в трастовой структуре

Понимание соотношения между правом собственности как в том числе и процессуальным юридическим инструментом и правом собственности как объектом оборота, осуществляемого при помощи имеющихся в каждой правовой системе юридических инструментов, справедливо оценено в общем смысле Рудольфом фон Иерингом, который считал, что "собственность и право - тот же двуликий бог Янус: на одних он глядит одной стороной, к другим повернут другой, - отсюда и различие впечатлений, которые о нем выносят" <21>. -------------------------------- <21> Иеринг Рудольф фон. Борьба за право / Перевод с немецкого Н. М. Губского. Санкт-Петербург, 1911. С. 4.

Право собственности, даже в рамках систем континентального права, всегда имеет в том числе и процессуальные ограничения, накладываемые условиями, в силу которых право собственности только и возможно: право требования общества к собственнику об использовании имущества не во вред обществу и с социальной целью, не противостоящей обществу, закреплено в большинстве правовых порядков, в том числе в пункте 3 статьи 17 Конституции России, в соответствии с которым осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Право собственности как субъективное гражданское право может существовать только в рамках более широких социальных связей, и, следовательно, его проявление вовне хотя и не может выходить за рамки данных социальных связей, но в то же время участвует в их формировании. Мы считаем, что общеправовой процесс взаимонеразрушающего взаимодействия личностей в обществе, обеспечивающий сохранение и воспроизводство субъективных прав и интересов, является объективным для каждого набора условий материальной жизни и определяющим для общесоциальных процессов и проявляется в частно-социальных процессах в основном в виде позитивного права. Этот общеправовой процесс должен иметь юридические механизмы сохранения своей универсальности, предотвращающие исчерпание права набором частных норм, что может приводить к гибели общего в частном и, как следствие, к гибели общества как саморегулирующегося механизма, использующего данный набор частных норм. Субъективное право, так же как и объект права, является общественным достоянием и охраняется именно как общественно значимый элемент системы взаимодействия членов общества. Право требования общества к собственнику является не менее значимым, чем право требования собственника к неограниченному кругу лиц о нечинении действий, нарушающих субъективное право собственности, причем фидуциарный вектор этих отношений создает соответствующие процессуальные инструменты взаимодействия в виде общей презумпции добросовестности участников оборота, воплощающейся в частном механизме оборотного вверения, называемого трастом в англосаксонской правовой традиции. Юридическим инструментом обратного требования общества к собственнику и со стороны отдельных членов общества, и со стороны общества в целом в лице государства и является траст как отражение универсальной фигуры правосознания, основанной на единстве единичного и всеобщего, действительного как для общесоциальных процессов, так и для частно-социальных процессов, таких, как, например, гражданский оборот объектов и прав. Трастовое правоотношение, функционирующее одновременно и как общеправовой процесс на уровне юридических презумпций, и как частноправовой процесс на видовом уровне конкретных юридических механизмов, адекватных бесконечному множеству частноправовых отношений, создает в правосознании связь между частной нормой, подлежащей применению в каждом конкретном случае, и общей правовой нормой социального общежития, переформатирующей возникающие конфликты между различными частными интересами в конфликт между частным и общим интересами, а конфликт между частными и общими интересами - в конфликт между различными частными интересами, создавая таким образом юридическую перспективу разрешения конфликтов в рамках общего правового поля вместо попыток поглощения одних интересов (сил) другими, свойственными дочеловеческой природе. Считается, что использование цивилистическими правовыми системами правового института траста или его приспособление к действующим системам на законодательном или договорном уровне происходит в первую очередь в силу отсутствия в собственных правовых системах данного правоотношения на уровне правосознания <22>. Однако в действительности право требования владеющих и невладеющих несобственников к владеющему или невладеющему собственнику в отношении объекта права собственности существует во всех правовых системах как в рамках государственной и муниципальной собственности, так и в рамках частной собственности. -------------------------------- <22> Madeleine Cantin Cumyn. Professeur titulaire et membre de l'insitut de droit compare, Faculte de droit, Universite McGill, Montreal, Canada. La fiducie face au trust dans les rapports d'affaires. XV-th International Congress of comparative law. Bruyllant. Bruxelles, 1999. P. 11.

Так, в зависимости от объекта собственности права требования иных лиц к собственникам возникают на основе бюджетных, земельных, природоохранных, культурных и других правоотношений, включая правоотношения, основанные на религиозном мировоззрении. Во внетрастовой (внефидуциарной) структуре правосознания все эти виды правоотношений оказываются связанными между собой только позитивным правом и не имеют иного общеправового механизма привязки к социальным основам государства как юридического механизма единства общества, кроме толкования конституционных или иных писаных актов. Данный механизм при всей его востребованности не может не иметь ограничений как по доступности, так и по позитивно-правовому основанию своего действия. Фидуциарно-трастовый механизм, непосредственно связанный как с позитивным правом, так и с системой правовых презумпций, не имеет ограничений по доступности применения, с одной стороны, и не исключает механизма толкования конституционных актов - с другой.

Траст как юридический инструмент

Как известно, юридическая общественность России разделилась по вопросу о необходимости введения института траста в российское правовое поле. Огромная роль, которую этот инструмент оборота гражданских прав и обязанностей играл и играет в аккумулировании капиталов и поддержании стабильности делового взаимодействия, привлек российского законодателя, который не захотел лишать российское общество важнейшего правового инструмента в конкурентной борьбе экономик. Результатом явилось издание Президентом РФ 24 декабря 1993 г. Указа N 2296 "О доверительной собственности (трасте)" <23>, вступившего в силу с момента его подписания и формально не отмененного до сих пор. -------------------------------- <23> Российская газета. N 20. 01.02.93.

В связи с выходом Указа N 2296 ВАС РФ выпустил информационное письмо от 02.03.94 N ОЩ-7/оз-127, в котором разъяснил арбитражным судам положения Указа, специально отметив ограниченный характер использования данного инструмента: передаче в траст подлежали исключительно пакеты акций акционерных обществ, созданных при приватизации государственных предприятий, закрепленные в федеральной собственности в порядке, установленном законодательством Российской Федерации о приватизации, и то только до вступления в силу нового Гражданского кодекса РФ. В дальнейшем данный инструмент эксплицитно не попал в перечень оснований возникновения гражданских прав и обязанностей, предусмотренных статьей 8 ГК РФ, которая, однако, не может считаться запрещающей траст, как в связи с отсылкой к "иным действиям граждан и юридических лиц" (подпункт 8 пункта 1 статьи 8 ГК РФ), так и в связи с отсылкой к событиям, с которыми закон или иной правовой акт связывают наступление гражданско-правовых последствий (подпункт 9 пункта 1 статьи 8 ГК РФ). Такими действиями и событиями могут быть в том числе и последствия вступления российских граждан и юридических лиц в гражданско-правовые отношения с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо гражданско-правовые отношения, осложненные иным иностранным элементом, в том числе в случаях, когда объект гражданских прав находится за границей (статья 1186 ГК РФ). В континентальных правовых системах разграничение юридических инструментов на публично-правовые и частноправовые имеет, как правило, абсолютный характер, и вопрос о допуске частноправовых субъектов к юридическим инструментам, относимым правосознанием к публичному праву, решается не в пользу частных лиц. В странах же, чьи правовые системы не имеют принципиального разграничения публичного и частного права, хотя и признают их специфику в необходимой мере, отказ частноправовым субъектам в использовании юридических инструментов, относимых к публичному праву, является несовместимым с принципом приоритета прав человека и с действующим правосознанием общества. Несмотря на то, что наиболее известные английские историки права, такие, как Мэйтланд <24>, отрицали происхождение траста из конструкций римского права fiduciae cum amico и fiduciae cum creditore, предпочитая ссылаться на конструкцию ad opus, то есть держания собственности от имени иного лица, нельзя не видеть правовую общность этих конструкций и трастовых правоотношений, в которых современный исследователь системы трастов Аластэр Хадсон определяет траст как юридический инструмент, "производящий очень простую операцию: он делает возможным для более чем одного человека одновременно иметь права в одной и той же вещи одновременно" <25>. -------------------------------- <24> Maitland Essays on Equity. 2-nd edn, 1936. Cambridge: CUP. P. 6. <25> Alastair Hudson. Equity and Trusts. Cavendish Publishing Limited; The Glass House, 2003. P. 32.

В системе властных отношений конструкция держания собственности для другого лица является единственно возможным юридическим инструментом, квалифицируемым в современном российском праве как право государственной собственности, право собственности муниципальных образований, что связано в первую очередь со спецификой лица cestui que trust, состоящей в постоянном изменении состава бенефициария и его нужд. В английской правовой традиции траст в системе властных отношений принято называть трастом в высоком смысле, имея в виду, что сама Корона является трастовым фидуциарием, имея соответствующие права и обязанности, хотя и не основанные на моральном долженствовании и не подлежащие оспариванию в суде <26>. -------------------------------- <26> Philip H. Petit Equity and the Law of Trusts. Ninth edition, Butterworths, Real Elsevier (UK), 2001. P. 72.

При всей специфичности терминологии понятно, что речь идет о процессуально-правовой ограниченности при материально-правовой свободе публичного субъекта. Континентальное право использует, как правило, иной подход: материально-правовая ограниченность при процессуально-правовой свободе публичного собственника приводит к необходимости создавать такие формы права субъектов, как предприятия, учреждения, функционирующие в рамках ограниченных вещных прав. В системе частноправовых отношений английского права конструкция держания собственности для другого (не для себя) не связана с конкуренцией титулов - титул трастового собственника всегда выше любого титула несобственника, так как титул несобственника связан с дискреционными правомочиями, которыми лицо пользуется или не пользуется по своему усмотрению, а титул трастового собственника является императивным по отношению к самому трастовому собственнику относительно возможности исполнения или неисполнения своих обязанностей.

Виды трастов

В зависимости от объема полномочий трастового собственника (фидуциария) в английской правовой традиции различаются основные виды трастов <27>: -------------------------------- <27> Alastair Hudson. Equity and Trusts. Cavendish Publishing Limited; The Glass House, 2003. P. 34 - 36.

1. Bare trust (номинальный траст) - объем полномочий фидуциария достаточен для предоставления благ, находящихся в трасте, только одному бенефициарию, например, ежегодно выплачивать определенную сумму из дохода от использования имущества одному бенефициарию. A. J. Oakley называет такой траст простым (simple), а доверительного собственника - номинальным доверительным собственником (Bare trustee) <28>. -------------------------------- <28> Parker and Mellow. The modern law of trusts. 7th edition by A. J. Oakley. London: Sweet&Maxwell, 1998. P. 37.

2. Fixed trust (фиксированный траст) - объем полномочий фидуциария сводится к распределению благ между бенефициариями, составляющими исчерпывающий список, приложенный к заявлению об основании траста, например, обеспечить проживание в доме родственников основателя траста и его самого. Ограничение полномочий фидуциария по кругу лиц может также касаться четко очерченных групп бенефициариев, например, читатели библиотеки имеют право на 3 страницы в день бесплатного копирования за счет траста. 3. Discretionary trust (дискреционный траст) - объем полномочий фидуциария позволяет ему самостоятельно принимать решения о распределении благ как в отношении круга лиц и времени распределения, так и в отношении объемов распределения, например, помогать наиболее нуждающимся членам семьи в момент, когда это особенно необходимо в силу складывающихся обстоятельств. 4. Endowment trust (траст пожизненного содержания с иждивением) - объем полномочий фидуциария позволяет ему самостоятельно принимать решения по инвестированию средств в трасте с целью обеспечения удовлетворения потребностей бенефициариев в максимально возможном объеме. По объему обязанностей, которые должен выполнять в трасте фидуциарий, A. J. Oakley выделяет также специальные трасты (special trusts), в рамках которых трастовый собственник должен быть активным приискателем (active trustee) способов осуществления воли основателя траста. Специальные трасты подразделяются исследователем, в свою очередь, на управленческие (ministerial trusts) и дискреционные (dicretionary trusts). В управленческих трастах роль фидуциария связана, как правило, со сбором арендных и иных платежей, с организацией проведения ремонта зданий, распределения части дохода между бенефициариями. Дискреционные трасты требуют от фидуциария большей самостоятельности в принятии решений как относительно круга лиц, в пользу которых производится распределение, так и по объему распределяемых благ. В зависимости от степени детализации решения основателя о создании траста выделяются также executed trusts и executory trusts, в большой степени соотносимые с понятиями основного и предварительного договоров в российском праве. В случае если все детали организации траста, в том числе объекты собственности, перечислены в учредительном заявлении, траст будет иметь характер сделки, достигшей своего результата, то есть создания траста, не требующего иного дополнительного инструмента для осуществления полномочий фидуциария в полном объеме. Если же для функционирования траста вовне требуется судебное решение или иные действия по определению круга объектов собственности, переданных в траст, то такой траст (executory trusts) будет иметь предварительный внедоговорный характер. В отличие от предварительного договора, однако, executory trusts основаны на уже состоявшемся правоотношении и переходе права собственности фидуциарию, подлежащем детализации в части дополнительно возникающих объектов при формировании, например пенсионных схем, и в части необходимости учета иных обстоятельств, например при подготовке окончательного варианта брачного договора. Как executory trusts, так и executed trusts являются полностью сформированными трастовыми инструментами (completely constituted trusts), однако, в случае если титул собственника не передан основателем траста фидуциарию, такой траст будет иметь характер несостоявшегося и фидуциарий получает право только на договорный иск к основателю предполагаемого траста. Многими исследователями выделяются также частные трасты (private trusts) и публичные трасты (public trusts). Требования при создании частных трастов, бенефициариями по которым выступает четко очерченный основателем траста круг лиц, обычно более формализованы. Так, например, в частных трастах не может отсутствовать идентификация передаваемого в траст имущества, тогда как в публичных трастах это возможно. Если частные трасты не могут создаваться без срока действия, то для публичных трастов, целью которых является выполнение дел, полезных для всего общества или для его значительной части, срок действия не является элементом sine qua non. Кроме того, в настоящее время публичные благотворительные трасты, как правило, пользуются значительными налоговыми льготами как на общегосударственном, так и на национальном уровнях.

Трасты как система правоотношений и их отличие от договорных правоотношений

Важнейшей составляющей ценности траста как системы правоотношений является их использование в предпринимательских целях или целях, связанных с оборотом крупных нетоварных ценностей потребительского характера. В случаях, когда лица хотят вступить в отношения, связанные с взаимным предоставлением крупных товарных ценностей в договорах поставки, когда ни одна из сторон не может быть уверена в надежности другой, возникает необходимость сохранения права на изначальный титул собственника на объект, составляющий встречное предоставление. Так, например, при продаже квартиры продавец хочет оставаться собственником вплоть до момента получения денег, а покупатель не желает терять право на деньги до момента, когда к нему перейдет право собственности на квартиру. При отсутствии в законодательстве возможности трастовых правоотношений наиболее распространенной практикой в России при продаже недвижимости стала практика аренды сейфовых ячеек в банках, причем договор на право пользования ячейкой составляется, как правило, на четырех человек: продавец, покупатель и два риелтора (по одному от каждой стороны). В случае возникновения проблем (например, смерть одного из участников сделки до получения денег) право требования на ценности, находящиеся в ячейке, возникает у всех участников договора хранения, что при недобросовестности хотя бы одного из них делает невозможным завершение сделки и удовлетворение законных интересов ее участников. При отсутствии в России юридического механизма исправления права справедливостью аналогичные проблемы возникают из недобросовестности организаторов долевого строительства, а также из злоупотребления правом в таком ныне, к сожалению, распространенном явлении, как рейдерство. Не меньшие возможности дает траст в отношениях поставки, когда стороны, не доверяя друг другу, нуждаются друг в друге и передают титул на объект поставки и на деньги, которыми поставка должна быть оплачена, в траст с условием распределения по мере осуществления поставки и приемки поставленного покупателем. Эти случаи показывают необходимость отделять правоотношения в трасте от правоотношений, возникающих из договора (contract), из договора ответственного хранения зависимого держания (bailment), из агентских отношений (agency), из дарения (gift), а также от иных правомочий по использованию имущества для определенных целей. Кроме того, в англосаксонской традиции собственно фидуциарными отношениями считаются отношения партнеров по бизнесу, отношения служащих предприятия, исполнителей, администраторов, получателей, хранителей. По общему правилу договор - это двусторонняя сделка, тогда как трастовые отношения возникают в силу односторонних сделок, включающих в себя: - отказ от права собственности; - назначение фидуциария основателем траста, судом или гарантом; - наделение фидуциария правом собственности на имущество, возможное установление пределов дискреции фидуциария. Неисполнение или недолжное исполнение договора в английской правовой традиции создает правовые основания для возмещения убытков, тогда как при нарушении траста основным средством защиты является реституция. При создании траста основатель и фидуциарий могут и не заключать договор, хотя, если фидуциарий выполняет эти функции на профессиональной основе, договор, скорее, будет заключен, однако "этот договор не становится частью траста, а является скорее коллатеральным (акцессорным) соглашением" <29>. Кроме того, в отличие от договорных отношений, в рамках которых лицо, не являющееся стороной договора, не может требовать его исполнения, бенефициарий, не участвующий, как правило, в создании траста, имеет право требования к фидуциарию <30>. -------------------------------- <29> Alastair Hudson. Equity and Trusts. Cavendish Publishing Limited; The Glass House, 2003. P. 41. <30> Parker and Mellow. The modern law of trusts. 7th edition by A. J. Oakley. London: Sweet&Maxwell, 1998. P. 19.

Исследователями также отмечается, что одной из важнейших отличительных черт между договором и трастом является обязательность встречного предоставления в договорной сделке, когда каждая из сторон приобретает что-то для себя. Трастовое правоотношение, как правило, не предусматривает никакой материальной выгоды для основателя траста (если только это не отзывной траст, в котором выгодой основателя может являться сам отзыв имущества из траста). Бенефициарием траста может являться случайное лицо, или группа лиц, или класс лиц, или какой-либо общественный интерес, например использование здания только для проведения международных конференций (Chatham House в Лондоне). В этом случае субъект права материализуется только через суд, который по иску уполномоченного лица (в случае конфликта) может предъявить требование о выполнении условий траста доверительным собственником (Министерством иностранных дел Великобритании). Особое место в соотношении траста и договора имеет договор за печатью (contract by deed) - особая форма заключения договора по английскому праву, при помощи которой преодолевается запрет на недействительность договора, не предусматривающего взаимного предоставления. Однако и в этом случае стороны в договоре остаются связанными взаимными обязательствами, тогда как в трасте отсутствие взаимных обязательств презюмируется для всех сторон правоотношения, если иное не установлено самим документом об основании траста. Общность фидуциарного характера отношений фидуциарий - бенефициарий и агент - принципал, в рамках которых как фидуциарий, так и агент лишены возможности обогащаться за счет вверенного имущества, не делает их равнозначными в силу того, что отношения агент - принципал строятся на договорной основе, тогда как отношения фидуциарий - бенефициарий, как правило, вообще не имеют договорного основания. В то же время отношения косвенного представительства или отношения поручения без представительства, в рамках которых Тиций (фидуциант) передает Кайо (фидуциарию) денежные средства для приобретения вещи у Семпронио, с тем чтобы фидуциарий стал собственником вещи и использовал ее по определенному назначению, делают очень тонкой грань между поручением без представительства и римской фидуцией <31>. -------------------------------- <31> Cherubini D., Delmonaco V. I Trusts. L'applicazione dei trusts per la regolamentazione dei rapporti nazionali. Jandi Sapi Editori S. r. l. Roma, 1999. P. 10.

Сходство правового положения трастового собственника и агента состоит в возможностях принципала действовать в отношении агента так же, как бенефициарий траста может действовать в отношении трастового собственника, однако, несмотря на общность фидуциарных обязанностей, это не обязательно означает, что агент является трастовым собственником имущества или что трастовый собственник является агентом. Отличительными чертами служат основания возникновения правоотношений (из договора и не из договора, соответственно - в агентских отношениях и в трасте), наличие или отсутствие отношений представительства, которые присутствуют в агентских отношениях и отсутствуют в трастовых отношениях, возможность обязывать своими действиями принципала для агента и невозможность для трастового собственника обязывать своими действиями бенефициария. Кроме того, если агенту совершенно не обязательно иметь какой бы то ни было контроль над имуществом принципала, то траст не имеет места, пока такой контроль не передан трастовому собственнику. Отношения принципал - агент по определению строятся на подчинении второго первому, на обязательности указаний принципала агенту, "на контроле принципалом действий агента, тогда как трастовый собственник должен быть свободен от контроля бенефициария" <32>. Это, однако, не означает, что траст и агентирование исключают друг друга: если агент, выполняя поручение принципала, приобретает вещь для себя, то по английскому праву он станет ее трастовым собственником и принципал будет иметь к агенту право требования прекращения траста и передачи вещи принципалу в собственность. -------------------------------- <32> Frankel T. (Professor of Law, Boston University). Fiduciary Law Copyright (c) 1983 California Law Review MAY, 1983 71 Calif. L. Rev. 795. P. 17.

В отличие от императивного характера прав и обязанностей трастового собственника осуществление правомочий агентом относится к дискреционным правам и обязанностям и осуществляется последним по своему усмотрению, если иное не установлено договором. Если правомочия агента являются вторичными от правомочий принципала, то правомочия трастового собственника являются независимыми. Отсутствие в континентальной правовой системе юридической фигуры представителя без поручения с полномочиями трастового собственника, а не гестора увеличивает область судебного (или административного) усмотрения и сводит судебное разбирательство к представлению сторонами доказательств, что не может не обеднять правовое поле и не давать преимуществ недобросовестной стороне, разъединяя таким образом область позитивного права и область справедливости в человеческих отношениях и нанося безусловный ущерб стабильности гражданского оборота в широком смысле. По общему правилу bailment - передача на ответственное хранение (или зависимое держание) индивидуально-определенных вещей не ведет к переходу права собственности, а создает обязанность возвратить предмет по первому требованию, тогда как в трастовых отношениях фидуциарий получает титул юридического собственника, хотя и не абсолютного собственника в отличие от дарения, при котором одаряемый получает абсолютное право собственности на предмет дарения <33>. В этом подходе особенно четко видно, что английское право не проводит непреодолимой черты между субъективным правом, имеющим абсолютный характер, с одной стороны, и юридическим правомочием, вытекающим из договора или закона, с другой стороны, тогда как для цивилистической традиции, по мнению некоторых авторов, различие между этими категориями является фундаментальным <34>. В действительности важность для английского права различения между абсолютным правом и правомочием подтверждается многочисленными решениями судов <35>. -------------------------------- <33> Alastair Hudson. Equity and Trusts. Cavendish Publishing Limited; The Glass House, 2003. P. 43. <34> Madeleine Cantin Cumyn. Professeur titulaire et membre de l'insitut de droit compare, Faculte de droit, Universite McGill, Montreal, Canada. La fiducie face au trust dans les rapports d'affaires. XV-th International Congress of comparative law. Bruyllant. Bruxelles, 1999. P. 29. <35> Re Weekes Settlement (1897), Walsh v. Wallinger (1897), Will's Trust deeds, Wills v. Godfrey (1964) и другие дела, в которых судами рассматривался вопрос о том, следует ли по условиям завещания признать состоявшимися трастовые правоотношения или речь идет о правомочиях распределения. В зависимости от конкретных обстоятельств дела судами принимались различные решения.

Однако даже среди основных теоретиков трастовых отношений нет единого мнения относительно юридической природы bailment'а. Так, Блакстоун описывал bailment как всякую передачу имущества в траст на основе договора, имеющего эксплицированную или имплицированную форму. Такой же точки зрения придерживался и Мэйтланд <36>. Тогда как Philip H. Petit отмечает, что траст в данном случае используется не в собственно юридическом, а в популярном смысле и траст в юридическом смысле в отношениях bailment не возникает <37>. -------------------------------- <36> Цитируется по: Philip H. Petit. Equity and the Law of Trusts. Ninth edition. Butterworths, Real Elsevier (UK), 2001. P. 26 - 27. <37> Philip H. Petit. Equity and the Law of Trusts. Ninth edition. Butterworths, Real Elsevier (UK), 2001. P. 26 - 27.

Передача собственником или владельцем во владение несобственника личных движимостей под выраженным или подразумеваемым условием возвращения их собственнику или первоначальному владельцу или по его (их) приказу составляет юридический смысл отношений зависимого держания по английскому праву. Это подразумевает иерархическую составляющую в правомочиях поклажедателя и хранителя (термины "поклажедатель" и "хранитель" используются в данном случае в широком смысле, а не только в смысле главы 47 ГК РФ), относимых только к личным движимостям. В то же время трастовый титул не имеет ограничений ни по кругу объектов, которые могут передаваться в траст, ни по ограничению в защите, то есть траст по отношению к bailment является независимым держанием, основанным на праве собственности держателя, которого Philip H. Petit называет "полным собственником" в противоположность зависимому держателю, который не имеет, в частности, права передавать титул собственника иным лицам с получением защиты от поклажедателя, если это не связано с деятельностью хранителя в качестве финансового агента. Правомочия по использованию имущества для определенных целей, в отличие от трастовых правоотношений, имеют дискреционный, а не императивный характер и не составляют траста, обязуя лицо произвести распределение имущества или доходов между определенными лицами или классом лиц, а при отсутствии указаний на конкретных лиц могут по английскому праву составлять дарение <38> или предполагаемый траст (implied trust). В континентальной правовой традиции таковому могла бы соответствовать, например, наследственная трансмиссия, если бы только неисполненная воля наследодателя, устанавливавшая обязанности по назначению последующих наследников первичным наследополучателем, не приводила к получению наследства под условием. -------------------------------- <38> Philip H. Petit. Equity and the Law of Trusts. Ninth edition. Butterworths, Real Elsevier (UK), 2001. P. 28, 32.

В связи с тем, что способы защиты права собственности с использованием трастовых процессуальных и материально-правовых механизмов приобрели в конце XX века международный характер в силу транснационального характера деятельности трастовых пенсионных фондов, инвестирующих средства в страны, не имеющие соответствующего механизма в своих правовых системах, Гаагской конференцией международного частного права была разработана и принята в 1985 году Конвенция N 30 "О праве, применимом к трастам, и их признании". Хотя Россия и не является участником этой Конвенции, последняя вступила в силу и действует в том числе для такой классической страны континентального права, как Италия, что сводит на нет идеологизированный миф о неприменимости трастовых отношений в странах континентальной правовой системы.

------------------------------------------------------------------

Название документа