О соотношении требований из неосновательного обогащения с требованиями одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с обязательством

О СООТНОШЕНИИ ТРЕБОВАНИЙ ИЗ НЕОСНОВАТЕЛЬНОГО ОБОГАЩЕНИЯ С ТРЕБОВАНИЯМИ ОДНОЙ СТОРОНЫ В ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕ К ДРУГОЙ О ВОЗВРАТЕ ИСПОЛНЕННОГО В СВЯЗИ С ОБЯЗАТЕЛЬСТВОМ

Р. А. КУШХОВ

Кушхов Р. А., аспирант МГЮА.

Статья 1103 Гражданского кодекса РФ <1> определяет соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав. В соответствии с п. 3 данной статьи правила о неосновательном обогащении подлежат применению также к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством. Таким образом, эта норма предусмотрена для случаев истребования имущества, когда стороны состоят между собой в любых обязательственных правоотношениях. -------------------------------- <1> Далее - ГК.

На практике возникают ситуации, когда на стороне одного субъекта обязательственного правоотношения возникает необоснованная в правовом плане имущественная выгода за счет другой стороны в обязательстве. Такое нередко случается между участниками договоров. В процессе реализации договорных прав и исполнения договорных обязанностей стороны по каким-либо причинам могут отклоняться от условий, заложенных в договоре. Ярким примером указанных случаев является дело, изложенное в п. 4 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении <2>. Суть дела сводится к следующему. -------------------------------- <2> Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. N 49 // Вестник ВАС РФ. 2000. N 3. С. 16 - 17.

Между истцом (арендатором) и ответчиком (арендодателем) заключен договор об аренде нежилого помещения. По договору истец обязался ежемесячно возмещать ответчику фактически понесенные расходы по обеспечению теплоэнергией, которые оплачивались в составе арендной платы на основании счетов, предъявляемых ответчиком. Впоследствии истцом (арендатором) обнаружено, что арендодатель включал в расчет ряд отчислений, не предусмотренных договором, после чего арендатор обратился с иском о возврате излишне уплаченных денежных средств на основании ст. 1102 ГК как неосновательно полученных ответчиком. Арбитражный суд удовлетворил требования истца. Не соглашаясь с выводами суда, ответчик оспорил решение. По его мнению, при вынесении решения суд не учел, что стороны связаны договорными отношениями. Нарушения договорных обязательств по общему правилу влекут взыскание убытков. У суда отсутствовали основания для применения норм о неосновательном обогащении к отношениям сторон по договору. Отклоняя жалобу, суд указал, что ст. 1103 ГК предусматривает возможность применения правил гл. 60 ГК к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством, если иное не установлено ГК, другими законами или правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений. Президиум ВАС РФ дополнительно указал, что оплата была произведена в связи с договором, но не на основании его, так как договором не предусматривалась обязанность арендатора возмещать включенные в счет расходы. Поскольку особых правил о возврате излишне уплаченных по договору аренды сумм законодательство не предусматривает и из существа рассматриваемых отношений невозможность применения правил о неосновательном обогащении не вытекает, суд обоснованно руководствовался положениями ст. 1102 ГК. На показанном примере видно, что требование основано не на возврате исполненного по обязательству, а на возврате исполненного в связи с обязательством, то есть выходит за рамки его содержания. Следовательно, истец просил вернуть не то, что он добросовестно исполнил по договору, а то, что он передавал сверх положенного. Примерами, при которых допустимо предъявление требования из неосновательного обогащения между сторонами, связанными договором, могут быть также: двойная оплата за один и тот же товар или услугу, предоставление лишнего количества товаров по договору продавцом покупателю, двойное возмещение понесенных убытков. Как верно утверждает А. Л. Маковский, не обращаясь к договору как основанию исполнения, как правило, трудно установить, в чем же состоял платеж недолжного. Однако требовать возвращения переплаченной суммы можно как раз потому, что она уплачена неосновательно, так как ее платеж не основан на договоре <3>. -------------------------------- <3> Маковский А. Л. Обязательства вследствие неосновательного обогащения (глава 60) // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарий, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О. М. Козырь, А. Л. Маковского, С. А. Хохлова. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С. 595, 596.

Следует отметить, что нарушение имущественных прав субъектов хозяйственных отношений может возникнуть также и в результате расторжения заключенных ранее договоров. После расторжения договора нередко возникает ситуация, когда одна его сторона начала исполнять свою договорную обязанность или даже успела полностью ее исполнить, а другая сторона в свою очередь исполнения не осуществляла либо же исполнила свою обязанность частично. Таким образом, на стороне контрагента, получившего предоставление, но не исполнившего свою договорную обязанность, возникает неосновательное обогащение. В связи с этим В. С. Ем предлагает отличать случаи, в которых исполнение хотя и возникло по поводу обязательства, но изначально не имеет правового основания, от случаев последующего отпадения основания предоставления <4>. -------------------------------- <4> Ем В. С. Обязательства вследствие неосновательного обогащения // Законодательство. 1999. N 7. С. 21.

Примером такой ситуации является дело, приведенное в п. 1 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении. Клиент обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с экспедитора сумм, перечисленных ему ранее по договору транспортной экспедиции, на основании ст. 1102 ГК. Из материалов дела следовало, что договор расторгнут по требованию клиента. Одностороннее расторжение договора в соответствии с его условиями допускалось. До расторжения договора клиент перечислил экспедитору денежные средства в счет оплаты будущих услуг, однако эти услуги не были оказаны. Основания для удержания перечисленных клиентом денежных средств отпали при расторжении договора, поскольку в связи с этим прекратилась обязанность экспедитора по оказанию услуг. Суд удовлетворил заявленное требование на основании ст. 1102 ГК, указав, что в данном случае получатель средств, уклоняясь от их возврата клиенту, несмотря на отпадение основания для удержания, должен рассматриваться как лицо, неосновательно удерживающее средства <5>. -------------------------------- <5> Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. N 49 "Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении" // Вестник ВАС РФ. 2000. N 3. С. 14 - 15.

Таким образом, Президиум ВАС РФ еще раз подтвердил возможность применения кондикционного требования, несмотря на то что стороны состояли в договорных отношениях. Следовательно, существующая неясность в вопросе о соотношении требования, вытекающего из гл. 60 ГК, и требования из расторгнутого договора решается в пользу допустимости применения правил о неосновательном обогащении, если для их применения есть соответствующие предпосылки исходя из характера сложившегося правоотношения. Тезис о том, что наличие договорных связей не может стать препятствием в восстановлении нарушенных прав с помощью кондикционного требования находит поддержку и в научной литературе. Так, А. Б. Ипатов отмечает, что в настоящее время в силу развития гражданского законодательства традиционный принцип "Есть договор - нет неосновательного обогащения" действовать не может. Наличие договорных отношений между сторонами не препятствует при определенных обстоятельствах осуществлению защиты нарушенных прав посредством кондикционного требования <6>. -------------------------------- <6> Ипатов А. Б. Денежные кондикционные обязательства в гражданском праве РФ. Автореф. дис... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2003. С. 9.

Возникновение неосновательного обогащения может быть обусловлено также не только тем, что одна из сторон договора изъявила желание его расторгнуть, но и может быть вызвано иными обстоятельствами, исключающими возможность далее исполнять договор, которые, по сути, не зависят от воли сторон. Такими причинами могут стать невозможность исполнения обязательства (ст. 416 ГК), издание акта государственного органа, который препятствует исполнению (ст. 417 ГК), смерть гражданина (ст. 418 ГК), ликвидация юридического лица (ст. 419 ГК). Соответственно исполненное стороной предоставление по обязательству может быть возвращено по правилам о неосновательном обогащении, если на то есть соответствующие основания. Разграничение договорного требования и требования из неосновательного обогащения в науке гражданского права принято производить в зависимости от основания возникновения соответствующих обязательств. В литературе высказываются суждения о том, что, так как между сторонами существует договор, возникшему правоотношению должны соответствовать договорные средства защиты. В связи с этим при определении сфер применения договорного и кондикционного исков приоритет отдается требованию из договора. Е. А. Флейшиц по этому поводу отмечает: "В тех случаях, когда между сторонами существует договор и одна из сторон исполнила свои возникшие из договора обязанности, а другая свои обязанности не исполняет, исполнившая сторона может предъявить к другой стороне иск из договора, но не иск о возврате неосновательного обогащения... Сторона, не исполнившая обязательства, не обогатилась в правовом смысле... Но остаются в силе ее обязанности в отношении другой стороны" <7>. -------------------------------- <7> Флейшиц Е. А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М., 1951. С. 233.

О. С. Иоффе в своей работе выстраивает схему очередности предъявления различных требований о защите имущественных прав, в которой на первом месте стоит требование из договора. Основание предъявления именно этого требования, а не какого-либо другого определяется автором как наличие договорной связи между спорящими сторонами. По мнению О. С. Иоффе, при отсутствии между сторонами договорных обязательств или если правонарушение выходит за пределы связывающего их договора, могут возникнуть предпосылки для виндикационного, деликтного или кондикционного исков <8>. -------------------------------- <8> Иоффе О. С. Избранные труды. В 4 т. Т. 3. СПб., 2004. С. 825, 826.

Такая позиция выражена также и в судебной практике <9>. Однако возникает вопрос: почему все же приоритет отдается договорному требованию, а не кондикционному, которое, так же как и договорное, направлено на восстановление нарушенного имущественного права? -------------------------------- <9> См., напр.: информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 24 сентября 2002 г. N 69 "Обзор практики разрешения споров, связанных с договором мены" // СПС "Консультант". В п. 13 данного Обзора практики говорится о том, что сторона, передавшая товар по договору мены, не лишена права истребовать ранее исполненное после расторжения договора, если другое лицо вследствие этого неосновательно обогатилось. Аналогичное решение вопроса можно обнаружить в Постановлении Президиума ВАС РФ от 29 декабря 1998 г. N 2926/98 // СПС.

Сторона, не исполнившая свою договорную обязанность, фактически приобретает имущество, но данное приобретение имеет под собой законное основание. Вместе с тем неисполнение договорной обязанности или частичное исполнение представляет собой неосновательное сбережение имущества. ГК не дает оснований однозначно ответить на вопрос о соотношении договорного и кондикционного требований. Как представляется, нормы о договорной ответственности являются специальным механизмом восстановления нарушенного имущественного права по отношению к общему универсальному требованию из неосновательного обогащения. Так как договорная ответственность специально предназначена для наступления соответствующих последствий именно у стороны, ненадлежащим образом исполняющей договор, то, следовательно, такая функциональная направленность обозначает договорное требование как специальное, первостепенное. В связи с этим представляется необходимым помещение в ГК указания, направленного на закрепление за договорным требованием роли регулятора отношений, складывающихся в процессе нарушения договорных обязательств. Оно должно предписывать сторонам пользоваться при возникновении договорных споров именно правилами о договорной ответственности, если имеются основания для ее применения. Следует отметить, что истребование имущества должно производиться по нормам о неосновательном обогащении только в том случае, когда правилами о соответствующих видах обязательств не предусмотрено иное. Так, например, особые правила предусмотрены в правилах о договоре подряда. В п. 1 ст. 710 ГК сказано: "В случаях, когда фактические расходы подрядчика оказались меньше тех, которые учитывались при определении цены работы, подрядчик сохраняет право на оплату работ по цене, предусмотренной договором подряда, если заказчик не докажет, что полученная подрядчиком экономия повлияла на качество выполненных работ". В п. 2 указанной статьи отмечено: "В договоре подряда может быть предусмотрено распределение полученной подрядчиком экономии между сторонами". Таким образом, в законодательстве специально предусмотрены последствия ситуации, возникающей в подряде, когда цена работы в итоге оказывается выше стоимости фактически произведенных работ. В то же время, как правильно отмечает Н. Погосян, при получении подрядчиком избыточных денежных сумм за счет завышения объема фактически выполненных работ на его стороне наступает неосновательное обогащение <10>. Взыскание в данном случае должно производиться посредством привлечения норм о неосновательном обогащении. -------------------------------- <10> Погосян Н. Регрессные требования обязательства, возникающие из неосновательного приобретения или сбережения имущества // Советская юстиция. 1975. N 14. С. 17.

При расторжении договора в связи с существенным изменением обстоятельств также не исключено неосновательное обогащение какой-либо из сторон расторгнутого договора за счет другой его стороны. В данном случае законодатель тоже предусмотрел судьбу исполненного сторонами по обязательству. Так, в п. 3 ст. 451 ГК сказано: "При расторжении договора вследствие существенно изменившихся обстоятельств суд по требованию любой из сторон определяет последствия расторжения договора, исходя из необходимости справедливого распределения между сторонами расходов, понесенных ими в связи с исполнением этого договора". Еще одним примером, который наиболее часто упоминается в литературе, являются правила ст. 466 и 468 ГК, определяющие последствия передачи товара по договору купли-продажи с нарушением условий о количестве и ассортименте. Во всех указанных ситуациях законодатель самостоятельно определил последствия осуществленного исполнения в связи с обязательством. Следовательно, обращение к п. 3 ст. 1103 ГК не имеет надобности. Особые правила о возврате излишне уплаченного во исполнение договора могут быть предусмотрены самим договором. В частности, в него может по желанию сторон быть включено условие о сроках и порядке возврата излишне переданного, о санкциях за просрочку возврата или ненадлежащее исполнение возврата и т. д. В таком случае нет необходимости обращения к нормам гл. 60 ГК. Все возникшие споры относительно рассматриваемого вопроса становятся вполне разрешимыми и в рамках договорного права. В большинстве научных работ вопрос о применении п. 3 ст. 1103 ГК рассматривается на примерах споров между субъектами, связанными договорными правоотношениями. Вместе с тем, судя по содержанию указанного правила, обязательства сторон могут быть как договорными, так и вытекающими из односторонних сделок. Так, например, в п. 1 ст. 1055 ГК сказано: "Лицо, объявившее публично о выплате денежного вознаграждения или выдаче иной награды (о выплате награды) тому, кто совершит указанное в объявлении правомерное действие в указанный в нем срок, обязано выплатить обещанную награду любому, кто совершил соответствующее действие, в частности отыскал утраченную вещь или сообщил лицу, объявившему о награде, необходимые сведения". Не исключено, что лицо, ставшее инициатором публичного обещания награды, может при осуществлении своей обязанности по выплате денежного вознаграждения или иной награды допустить ошибку и передать большую денежную сумму, чем обусловлено в обещании, или же выдать иное вознаграждение, более ценное, чем обусловленное обещанием. После таких действий на стороне лица, получившего вознаграждение, возникает неосновательное обогащение. Следует отметить, что гл. 56 "Публичное обещание награды" ГК не регулирует указанные ситуации, однако законодатель специально предусмотрел для таких случаев правило п. 3 ст. 1103 ГК. Следовательно, потерпевший получает возможность вернуть излишне переданное в результате исполнения своей обязанности. Далее представляется необходимым рассмотреть вопрос о возможности субсидиарного применения норм гл. 60 ГК в рамках п. 3 ст. 1103 ГК. В. В. Былков и А. Я. Рыженков справедливо обращают внимание на то, что при применении норм о неосновательном обогащении в требованиях одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с обязательством всегда имеет место предъявление собственно кондикционного требования, а не какого-либо иного, субсидиарно дополненного нормами гл. 60 ГК <11>. Как мы уже выяснили, в п. 3 ст. 1103 ГК речь идет о требовании не о возврате исполненного по обязательству, а об истребовании исполненного в связи с обязательством (т. е. исполненного за рамками обязательства либо при определенных обстоятельствах, исполненного по впоследствии прекратившемуся обязательству). Следовательно, при применении норм гл. 60 ГК происходит не субсидиарное применение соответствующих норм, а предъявление кондикционного требования. Этим объясняется отсутствие в литературе, посвященной данной тематике, конкретных примеров реализации субсидиарного применения норм о кондикции, основанных на п. 3 ст. 1103 ГК. -------------------------------- <11> Былков В. В., Рыженков А. Я. Природа неосновательного обогащения: правоотношение, юридический факт, имущество. Волгоград: Издательство "Панорама", 2005. С. 191, 195. На данное обстоятельство также указывает Н. Н. Оболенская: Оболенская Н. Н. ФАС ВВО. Обобщение практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении // СПС "КонсультантПлюс".

Ссылку на указанную норму можно встретить в некоторых решениях и постановлениях судебных органов. Так, например, в п. 26 Постановления Пленума ВС РФ N 13 и Пленума ВАС РФ N 14 от 08.10.1998 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" <12> сказано о возможности применения ст. 1107 ГК к требованию, указанному в п. 3 ст. 1103 ГК. Одновременно приводятся примеры ситуаций возникновения данного требования - повторная оплата товара, работ, услуг и т. д. Вместе с тем данные требования, по сути, являются кондикционными, ведь речь идет о возврате исполненного не по обязательству, а в связи с ним, то есть сверх должного. В отдельных случаях в подобных ситуациях суды указывают на ст. 1102 ГК без упоминания п. 3 ст. 1103 ГК. -------------------------------- <12> Постановление Пленума ВС РФ N 13, Пленума ВАС РФ N 14 от 8 октября 1998 г. "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" // СПС "КонсультантПлюс".

Представляется обоснованным и практически необходимым решение законодателя о закреплении возможности предъявления кондикционного требования одной стороной в обязательстве к другой в целях истребования исполненного в связи с этим обязательством. Вместе с тем думается, что не совсем логично размещение такого правила среди пунктов ст. 1103 ГК (субсидиарное применение невозможно). По нашему мнению, данное указание следует поместить в качестве п. 3 ст. 1102 ГК и сформулировать его следующим образом: "Подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения исполненное в связи с обязательством одной его стороной другой стороне, если в настоящем Кодексе, других законах или иных правовых актах не установлено иное либо иное не вытекает из существа соответствующих отношений сторон. В случае если после прекращения обязательства одна из сторон обязательства неосновательно обогатилась за счет другой стороны, такое обогащение подлежит возврату". Таким образом, первое предложение в данной редакции позволяет истребовать с помощью кондикционного иска исполненное за рамками обязательства. Второе, в свою очередь, помогает вернуть исполненное по расторгнутому договору либо обязательству, прекратившемуся вследствие невозможности его исполнения. По мнению В. В. Былкова и А. Я. Рыженкова, даже если бы правила п. 3 ст. 1103 ГК вообще не существовали, то это не препятствовало бы предъявлению кондикционного требования к указанным в данном пункте отношениям <13>. Вместе с тем наличие такого правила (с учетом корректировки, предложенной нами выше) представляется полезным. Оно легальным образом позволяет применять институт неосновательного обогащения к соответствующим отношениям, исключая споры о его применимости в случаях, когда стороны состоят в договорных или иных обязательственных правоотношениях. -------------------------------- <13> Былков В. В., Рыженков А. Я. Указ. соч. С. 195.

Исследование вопроса о соотношении кондикционного требования с требованием о возврате исполненного в связи с обязательством позволяет прийти к следующим выводам. Договорное требование по своему функциональному назначению является специальным механизмом защиты прав при нарушении договорного обязательства. Следовательно, если имеется основание для предъявления требования, основанного на нормах о договорах, то приоритет в применении следует отдать именно ему, а не кондикционному иску. Вместе с тем если отсутствуют основания для предъявления договорного требования (договор был расторгнут), то, в случае если сторона договора неосновательно обогатилась за счет другой стороны, предъявлению подлежит кондикционный иск. Субсидиарное применение норм гл. 60 ГК к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством невозможно. Неосновательное обогащение может возникнуть в случаях предоставления исполнения за рамками условий обязательства и как следствие - расторжения договора. Требование одной стороны в обязательстве о возврате исполненного в связи с этим обязательством применимо не только к обязательствам из договоров, но и из односторонних сделок.

------------------------------------------------------------------

Название документа