Взыскание упущенной выгоды

(Иванов В.)

("ЭЖ-Юрист", 2006, N 34)

Текст документа

ВЗЫСКАНИЕ УПУЩЕННОЙ ВЫГОДЫ

В. ИВАНОВ

Иванов Владимир, начальник Правового управления Курского ОАО "Счетмаш".

Доказывание такой составляющей убытков, как упущенная выгода, всегда представляло значительные трудности. В случае же убытков, вызванных нарушением патента, данная задача еще более усложняется. Объектом нарушения является не индивидуально-определенная вещь, а право весьма неопределенной стоимости. Убытки появляются в результате того, что нарушается монопольное положение патентообладателя. Судебная практика по такого рода делам складывается весьма противоречиво.

Упущенная выгода в размере прибыли нарушителя

Один из вариантов определения упущенной выгоды - применение нормы п. 2 ст. 15 ГК РФ о том, что такая выгода может быть взыскана в размере не меньшем, чем доходы лица, нарушившего право.

Данный подход был реализован в споре, рассмотренном Арбитражным судом Курской области (дело N А35-1276\02-С11). В ходе рассмотрения данного дела было назначено проведение экспертизы, которая была поручена специалисту Федерального института промышленной собственности (далее - ФИПС), в результате чего было установлено нарушение патента.

Следует особо отметить, что при вынесении решения суд отклонил довод ответчика, что в соответствии со ст. 393 ГК РФ при определении упущенной выгоды учитываются принятые кредитором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления. К примеру, предлагал представить истцу доказательства расторжения договоров с покупателями в связи с приобретением аналогичной продукции ответчика или представить иные доказательства, свидетельствующие о снижении реализации продукции истца - патентообладателя из-за действий ответчика - нарушителя патента.

В ходе рассмотрения дела также было удовлетворено ходатайство истца об истребовании дополнительных доказательств, в связи с чем суд обязал ответчика представить сведения о количестве проданных технических изделий и цене их реализации. Во исполнение определения суда ответчиком была предоставлена истребуемая информация с указанием как полученного дохода, так и прибыли от реализации спорного изделия. Следует отметить, что понятия "прибыль" и "доход" являются разными экономическими и правовыми категориями.

В заявленных требованиях истец настаивал именно на взыскании суммы полученного дохода, аргументируя свою позицию тем, что данный термин содержится в п. 2 ст. 15 ГК РФ, а также то, что определение понятию "доход" дано в НК РФ, ст. 249 которого относит к доходу всю выручку от реализации товаров, таким образом, налоговым законодательством также разделяются такие понятия, как "доход" и "прибыль".

С другой стороны, следует отметить, что при производстве изделия изготовители, безусловно, несли расходы, включаемые в себестоимость выпускаемой продукции. Пунктом 11 совместного Постановления Пленума ВАС РФ N 8 и ВС РФ от 1 июля 1996 г. N 6 определено, что "размер неполученного дохода (упущенной выгоды) должен определяться с учетом разумных затрат, которые кредитор должен был понести, если бы обязательство было исполнено".

В решении по данному делу суд применил ст. 1064 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которой вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. В соответствии со ст. 15 ГК РФ с ответчика была взыскана сумма полученных от реализации доходов, которую суд определил в размере равной полученной ответчиком прибыли от реализации контрафактного изделия (т. е. доход за минусом себестоимости продукции). Данный подход суда мотивирован тем, что в соответствии с п. 3 ст. 11 и ст. 248 НК РФ понятие "доход" и порядок его исчисления используются в налоговом законодательстве исключительно для целей налогообложения.

Данное судебное решение было оставлено в силе апелляционной и кассационной инстанциями, заявление ответчика, направленное в ВАС РФ в порядке надзора, также было оставлено без удовлетворения. Таким образом, судом фактически была взыскана сумма полученной нарушителем патента прибыли, хотя и названная в судебных актах доходом.

Очевидно, что основной трудностью здесь является определение размера реальной прибыли ответчика (нарушителя патента). Проверить представленную ответчиком информацию ни суд, ни сторона по делу реальной возможности не имеют. Теоретически можно предположить проведение экономико-бухгалтерской экспертизы, которую можно поручить, к примеру, аудиторской фирме, с целью получения независимых данных об экономических результатах производства и реализации контрафактной продукции. Однако автор не имеет информации по ее проведению в рамках какого-либо патентного спора.

"Отрицательный" доход

Кроме того, возможна ситуация, когда нарушитель патента, используя устаревшие методы производства, не занимаясь минимизацией издержек, демпингуя на рынке, имеет (в отличие от патентообладателя) минимальную рентабельность от продажи спорных изделий в размере, к примеру, 1 - 5%.

Крайним проявлением вышеизложенной проблемной ситуации с "минимизацией" размера полученной прибыли является предоставление ответчиком - нарушителем патента - информации суду о том, что производство спорной продукции является для него убыточным (т. е. издержки на производство продукции превышают выручку от его продажи).

Данный случай явился предметом рассмотрения Арбитражным судом Курской области по делу N А35-16644\04-С18. Ситуация, рассмотренная в ходе данного судебного разбирательства, являлась во многом аналогичной рассмотренной выше. Существенным отличием явилось то, что в представленном суду расчете ответчик указал, что от реализации спорного изделия им получен убыток. В данном случае, определяя понятие "доход", суд в своем решении по вышеназванному делу также применил п. 2 ст. 15 ГК РФ, на этот раз в его буквальной трактовке, и, кроме того, сослался на ст. 136 ГК РФ, в соответствии с которой доходом признаются поступления, которые вещь приносит, циркулируя в гражданском обороте. На данном основании суд с учетом ст. 15, 136 и 1064 ГК РФ взыскал с ответчика всю сумму полученного дохода (выручки) от реализации контрафактного изделия. Изложенной в мотивировочной части судебного решения правовой позиции не была дана оценка вышестоящими судебными инстанциями, так как стороны по делу на стадии рассмотрения апелляционной жалобы пришли к мировому соглашению.

Следует также отметить, что аналогичный подход был применен и в Постановлении ФАС Северо-Западного округа по делу N А56-14463\02 от 9 декабря 2003 г., где было, в частности, указано, что "в силу пункта 2 статьи 15 ГК РФ если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы. Поскольку в результате реализации прибора "Овоскоп" ответчиком был получен доход в размере стоимости данного прибора, судом первой и апелляционной инстанций правомерно удовлетворено требование ООО "Альфа" о взыскании в равных долях его стоимости с ответчиков".

Однако данный подход, по мнению автора, несмотря на его соответствие "букве закона", также имеет определенный элемент "экономической" несправедливости, так как потерпевший обогатится за счет нарушителя на сумму издержек, которые бы он понес при производстве продукции.

Итак, можно сделать вывод, что в настоящее время в судебной практике имеют место различные подходы к правовому обоснованию судами размера убытков (упущенной выгоды) патентообладателя при нарушении его исключительных прав.

В проекте части IV ГК РФ планируется предусмотреть и иные механизмы усиления ответственности за нарушение патентных прав, например, вводится возможность конфискации контрафактных изделий и используемых для их изготовления (воспроизведения) материалов и оборудования. Следует отметить, что в настоящее время данный механизм предусмотрен только Законом об авторском праве (ст. 49.1). Предлагаемый проект распространяет упомянутую санкцию практически на все правоотношения в сфере интеллектуальной собственности. Однако в рамках настоящей статьи больший интерес представляет рассмотрение другой новеллы проекта, а именно возможность взыскания с нарушителя компенсации. Как изложено в п. 4 ст. 1252 проекта, "в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, при нарушении исключительного права его обладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение таких прав. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом лицо, обратившееся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков".

Причем один из изложенных в проекте способов определения размера компенсации предусматривает взыскание в пределах от 10 тысяч до 5 миллионов рублей. Определение суммы происходит "по усмотрению суда исходя из характера нарушения". Такая расплывчатая формулировка, по мнению автора, потенциально может привести к злоупотреблениям.

С учетом изложенного целесообразно продолжение имеющейся в настоящее время научной дискуссии, направленной на усовершенствование законодательства в сфере интеллектуальной собственности.

Название документа