Бездокументарные ценные бумаги как объекты вещных прав

БЕЗДОКУМЕНТАРНЫЕ ЦЕННЫЕ БУМАГИ КАК ОБЪЕКТЫ ВЕЩНЫХ ПРАВ

И. Н. БУТИНА

Бутина И. Н., аспирант Российской академии правосудия, помощник судьи Арбитражного суда Владимирской области.

Статья 149 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), озаглавленная законодателем "Бездокументарные ценные бумаги", дефиниции этого объекта не содержит. Однако из анализа этой статьи вне ее связи с другими нормами гл. 7 ГК РФ можно сделать вывод об исключительно обязательственной природе бездокументарной ценной бумаги. Вместе с тем вывод этот не столь однозначен, как может показаться на первый взгляд. Общеизвестно, что обязательственные права могут существовать как в нетронутом виде - на основании закона или договора, так и с помощью специально разработанных институтов, одним из которых является институт ценных бумаг. Права из ценной бумаги, первоначально возникшие из обычных обязательственных прав, стали качественно отличаться от прав, которые обращались на основании общих положений гражданского права, поскольку институт ценных бумаг установил некоторые исключения из общих правил обязательственного права. К правам, удостоверенным ценными бумагами, стали применяться следующие специальные нормы, разработанные исключительно для института ценных бумаг: 1) права стали обращаться по правилам, установленным законом для вещей; 2) допущена возможность обращения исключительно всей совокупности прав; 3) по общему правилу предусмотрено отсутствие у участников отношений, возникающих по поводу прав из ценной бумаги, свободы договора; 4) установлен односторонний характер договора, удостоверенного ценной бумагой; 5) упрощено удостоверение принадлежности права определенному субъекту; 6) предусмотрены специальные способы перехода права на ценные бумаги (презентация, трансферт, индоссамент); 7) установлены специфические правила распределения рисков участников правоотношений. Существенное отличие прав из ценной бумаги (даже при отсутствии внешней формы выражения этих прав) от прав из договора не позволяет рассматривать бездокументарные ценные бумаги с позиций общих норм обязательственного права и дает серьезный повод для отнесения их в разряд собственно ценных бумаг. Данный вывод категорически отрицается всеми сторонниками документарной концепции, причем единственный их довод заключается в отсутствии телесной оболочки бездокументарной ценной бумаги. Безусловно, существование документа является одним из основных признаков ценной бумаги как объекта вещного права. Кроме того, именно телесная оболочка в виде документа позволяет навсегда связать воедино все удостоверенные ценной бумагой права в неделимую совокупность. В свою очередь, обращение классической ценной бумаги по правилам вещей и наложило указанный выше отпечаток на права, удостоверенные ценной бумагой. По мнению Л. Р. Юлдашбаевой, формальный характер документа и неразрывная связь этого документа с удостоверяемым ценной бумагой правом дополнительно характеризуют вещную сторону ценных бумаг, то есть ее корпус, содержащий в себе обязательственные права. При этом Л. Р. Юлдашбаева обращает внимание на то, что в случае с бездокументарной ценной бумагой указанные признаки ценной бумаги как объекта вещного права отсутствуют. Поскольку "совокупность имущественных прав лишается опосредствующего звена, на которое распространяется право собственности", то "остается лишь объект обязательственного права - сама совокупность имущественных прав, которая и является объектом гражданских прав, именуемым "бездокументарная ценная бумага" <1>. Аналогичной позиции придерживаются Е. А. Суханов, М. И. Брагинский, В. В. Витрянский, Е. А. Крашенинников, В. И. Яковлев, А. В. Трофименко, В. Б. Чуваков, А. С. Шевченко, И. В. Редькин, А. С. Яковлев, В. П. Павлов <2> и некоторые другие авторы. -------------------------------- <1> Юлдашбаева Л. Р. Правовое регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акций, облигаций). М.: Статут, 1999. С. 15 - 20. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <2> См. соответственно: Суханов Е. А. Вступительная статья к кн.: Белов В. А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М.: ЮрИнфоР, 1996. С. 14 - 15; Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 1997. С. 416; Крашенинников Е. А. О легальных определениях ценных бумаг // Правоведение. 1992. N 4. С. 38; Яковлев В. И. Гражданско-правовая характеристика институтов рынка ценных бумаг в России: Учебное пособие. Белгород: ОН и РИО БелЮИ МВД России, 2002. С. 37; Трофименко А. В. Нематериальные объекты в гражданских правоотношениях. Саратов: Саратовский государственный социально-экономический университет, 2004. С. 139 - 140; Чуваков В. Б. Правовая природа ценных бумаг: Диссертация ... канд. юрид. наук. Ярославль, 2004. С. 39 - 40; Шевченко А. С. Бездокументарные ценные бумаги. В сб.: Актуальные проблемы государства и права на рубеже веков. Часть 1. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной 40-летию юридического факультета ДВПУ / Отв. ред. А. С. Шевченко. Владивосток: Издательство Дальневосточного университета, 1998. С. 174; Редькин И. В. Меры гражданско-правовой охраны прав участников отношений в сфере рынка ценных бумаг. М.: Финансовый издательский дом "Деловой экспресс", 1997. С. 30; Яковлев А. С. Имущественные права как объекты гражданских правоотношений. Теория и практика. М.: Ось-89, 2005. С. 62 - 63; Павлов В. П. Некоторые вопросы теории гражданских правоотношений в части первой нового Гражданского кодекса Российской Федерации // Сборник научных трудов, посвященный памяти В. А. Рясенцева. М.: Московская государственная юридическая академия, 1995. С. 42 - 48.

Предпочтительной, по мнению автора статьи, является противоположная точка зрения (имеющая, кстати, не меньшее количество сторонников), допускающая с определенной долей условности рассмотрение бездокументарной ценной бумаги в качестве объекта вещных прав, поскольку "попятное движение по квалификации бездокументарной ценной бумаги как права может быть очень болезненным, и результаты этого движения (включая влияние на классическую теорию ценных бумаг) труднопредсказуемы" <3>. -------------------------------- <3> Мурзин Д. В. Ценные бумаги - бестелесные вещи: Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. М.: Статут, 1998. С. 16.

Подобный возврат неизбежно приведет к одной из двух ситуаций - либо права, ранее удостоверенные документарными ценными бумагами, потеряв свой корпус (который обусловливал применение специфических правил к указанным правам), вновь станут тем, чем они были до появления ценных бумаг, - правами, вытекающими из договора; либо появится необходимость в конструировании неких особых абсолютных прав, объектами которых станут бездокументарные ценные бумаги. Основным доводом, подтверждающим недопустимость возврата к правам, удостоверенным обычным договором, является невозможность регулирования отдельных отношений вне использования правил, разработанных для ценных бумаг (например, акционерных отношений). Кроме того, подобный возврат в одночасье аннулирует многолетние достижения российской дореволюционной цивилистики в области ценных бумаг. В отношении допустимости создания особого института абсолютных прав непременно возникает вопрос о целесообразности разработки данного института. По-видимому, такая необходимость отсутствует, поскольку в этой сфере принципиально важна однозначность нормативного регулирования. Вследствие этого, по справедливому утверждению Д. В. Мурзина, в гражданском праве возникнет "параллелизм правового регулирования, когда объекты формально разделяются, но для регулирования отношений по поводу новых объектов используются те же средства, что и для уже существующих" <4>. -------------------------------- <4> Мурзин Д. В. Бестелесные вещи. В сб.: Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. К 80-летию С. С. Алексеева. М.: Статут; Екатеринбург: Институт частного права, 2004. С. 344.

Таким образом, логичен вывод о целесообразности рассмотрения бездокументарных ценных бумаг с позиции принадлежности их к собственно ценным бумагам, то есть к объектам вещного права. Как следствие, представляется необходимым установить имеющиеся для этого правовые возможности. Для согласования бездокументарной ценной бумаги с понятием объекта вещного права в юридической литературе неоднократно предпринимались попытки обнаружить тот пресловутый документ, овеществляющий нематериальные права, к которому смогут беспрепятственно применяться нормы вещного права. С этой точки зрения документ рассматривался в широком смысле слова, получивший свое законодательное закрепление в Федеральном законе от 20 февраля 1995 г. "Об информации, информатизации и защите информации", согласно ст. 2 которого "документированная информация (документ) - это зафиксированная на материальном носителе информация с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать". Как правило, изучение документа с этой позиции приводило исследователей к единственно возможному выводу о том, что "широкое понимание термина "документ" не способно само по себе выявить общие точки соприкосновения обычной и бездокументарной ценной бумаги, поскольку документ, являющийся ценной бумагой, должен иметь форму и реквизиты, установленные законом (п. 1 ст. 142 ГК РФ), и, следовательно, само понятие документа должно исследоваться с точки зрения его формы и реквизитов" <1>. -------------------------------- <1> Мурзин Д. В. Ценные бумаги - бестелесные вещи: Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. М.: Статут, 1998. С. 8 - 9.

Справедливости ради следует сделать оговорку о том, что некоторые исследователи полагают возможным применение положений классической теории ценных бумаг к современным средствам фиксации информации (например, компьютерному диску) путем определения специальных реквизитов для этих способов фиксации <2> или обеспечения соответствия средств фиксации информации средствам ее обработки и передачи <3>. -------------------------------- <2> Бушев А. Ю. Акции по законодательству Российской Федерации: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. С.-Петербург, 1997. С. 7. <3> Трофименко А. В. Право собственности на ценные бумаги: Диссертация ... канд. юрид. наук. М.; Саратов, 1997. С. 78 - 80

В теории предпринимались попытки выявления конкретной вещи, которая позволила бы овеществить бездокументарную ценную бумагу. В рамках такого подхода В. И. Яковлевым подверглись исследованию: запись в реестре, запись на счете, выписка из реестра, выписка со счета, различные виды сертификатов и, наконец, сама электронно-вычислительная машина <4>. Проведенный анализ привел указанного автора к выводу о невозможности выделения предмета материального мира, с которым связывается вещная природа бездокументарной бумаги. -------------------------------- <4> Яковлев В. И. Гражданско-правовая характеристика институтов рынка ценных бумаг в России: Учебное пособие. Белгород: ОН и РИО БелЮИ МВД России, 2002. С. 32 - 34.

Вообще говоря, обреченность подобных изысканий очевидна исходя из простого анализа термина "бездокументарные ценные бумаги". Закрепление термина в Кодексе в отсутствие дефиниции этого объекта предполагает наличие у бездокументарных ценных бумаг как минимум одного характерного признака - отсутствие как такового документа, призванного овеществить права. Другой подход к рассмотрению бездокументарных ценных бумаг в рамках вещного права изначально исходит из факта отсутствия у этого объекта какого-либо внешнего материального выражения. Практически все сторонники бездокументарной теории ценных бумаг в основе своих рассуждений в той или иной степени используют именно этот подход. Речь идет о теориях так называемых бестелесных вещей или "права на право". На сегодняшний день существует большое количество научных работ, посвященных рассмотрению отдельных положений этих теорий, истоков их возникновения, сферы их применения и т. п. <5> Учитывая, что анализ этих теорий не является непосредственным предметом настоящей работы, целесообразно кратко изложить основные положения и цели, которые преследуют данные теории. -------------------------------- <5> См. об этом: Саватье Р. Теория обязательств. М.: Прогресс, 1972. 440 с.; Мурзин Д. В. Бестелесные вещи. В сб.: Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. К 80-летию С. С. Алексеева. М.: Статут; Екатеринбург: Институт частного права, 2004. 462 с.; Лысенко А. Н. "Бестелесные вещи" в гражданском праве: подходы к определению содержания // интернет-сайт: www. yurclub. ru; Василевская Л. Ю. Конструкция "право на право" в гражданском праве: истоки и нормативное регулирование // Вестник Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа. 2004. N 1. Ноябрь - декабрь 2003.

Категория "бестелесная вещь" берет свое начало из римского права. В основе концепции "бестелесных вещей" находится идея расширенного толкования понятия "вещь", которое охватывало помимо собственно материальной вещи также и права, что нашло отражение в делении вещей на телесные (res corporales) и бестелесные (res incorporales). В современных условиях использование указанной концепции предпринимается в целях расширения круга объектов вещных прав путем приобретения нематериальными объектами юридического статуса "вещей". В дальнейшем теория бестелесного имущества сводится в принципе к сделкам по обращению имущественных прав. В неразрывной связи с бестелесными вещами обсуждается и вопрос о категории "прав на права", однако данная категория имеет немецкие корни. "Казалось бы, идея "прав на права" изначально заложена в бестелесных вещах: ведь бестелесная вещь является правом... Но все же бестелесные вещи и "права на права" - разнопорядковые и, более того, противостоящие друг другу юридические конструкции... Германская цивилистика, как известно, последовательно отвергала бестелесные вещи и добилась предельной определенности в этом вопросе: параграф 90 Германского гражданского уложения (ГГУ) гласит, что "вещами в смысле закона признаются лишь материальные предметы". Отечественные исследователи отмечают, что сейчас в Германии теория бестелесных имуществ стеснена строгими ограничениями указанной нормы. Однако, как представляется, именно благодаря решению, зафиксированному в параграфе 90 ГГУ, германская наука вынуждена была заняться разработкой теории о "правах на права", ничуть не менее спорной, чем теория о бестелесных вещах. Категория "прав на права" является неизбежным следствием отказа от бестелесных вещей. Развитие идеи "права на права" приводит к зеркальному отображению теории бестелесных вещей: так, "Бруннер... говорит, что права не могут иметь тела, в котором они воплощаются. Следуя этой теории, необходимо различать телесные и бестелесные права" <1>. -------------------------------- <1> Абзац и цит. по: Мурзин Д. В. Бестелесные вещи. В сб.: Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. К 80-летию С. С. Алексеева. М.: Статут; Екатеринбург: Институт частного права, 2004. С. 322 - 324.

Российское законодательство не содержит определения вещей как сугубо материальных предметов, но, исходя из смысла ст. 128 ГК РФ, где и вещи, и права называются в качестве самостоятельных объектов, следует вывод о различии между этими объектами гражданских прав и исключительной "телесности" вещей. Исходя из изложенного, автор настоящей статьи вынужден присоединиться к позиции Л. Р. Юлдашбаевой, Д. В. Мурзина, А. С. Яковлева <2>, согласно которой отечественной цивилистике категории "бестелесная вещь" или "права на права" не нужны, поскольку римский подход к пониманию вещей в широком смысле слова сегодня воспроизведен в ст. 128 ГК РФ, которая включает в понятие "имущество" как вещи, так и имущественные права. -------------------------------- <2> Юлдашбаева Л. Р. Правовое регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акций, облигаций). М.: Статут, 1999. С. 41 - 43; Мурзин Д. В. Бестелесные вещи. В сб.: Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. К 80-летию С. С. Алексеева. М.: Статут; Екатеринбург: Институт частного права, 2004. С. 324; Яковлев А. С. Имущественные права как объекты гражданских правоотношений. Теория и практика. М.: Ось-89, 2005. С. 324.

Действительно, если под бестелесными вещами понимать имущественные права, то от внесения в ГК РФ фразы о делении вещей на телесные и бестелесные не изменится ничего, более того, по абсолютно верному мнению Д. В. Мурзина, такая формула неуместна в нашем законодательстве. Конструкция бестелесной вещи представляет собой отнюдь не образец законотворческой техники, она лишь указывает на определенный логарифм мышления, позволяющей праву учитывать новые веяния <3>. -------------------------------- <3> Мурзин Д. В. Бестелесные вещи. В сб.: Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. К 80-летию С. С. Алексеева. М.: Статут; Екатеринбург: Институт частного права, 2004. С. 324.

Таким образом, "бестелесные вещи" и "права на права", а равно "идеальные оболочки", "счетные единицы", "абстракции", "символы прав" и иные идеальные субстанции, несмотря на достаточные теоретические, общефилософские проработки, не могут сами по себе служить основой для современного права в целях распространения на нематериальные блага вещных прав. Вопрос идеальных оболочек является вопросом философии права, но не теории позитивного права. Достоверности ради следует отметить появление в последнее время иных подходов к проблеме бездокументарных ценных бумаг в рамках бездокументарной концепции. В частности, В. А. Барулин в своем диссертационном исследовании предлагает рассматривать указанные ценные бумаги как разновидность собственно ценных бумаг, исходя из того, что "бездокументарные ценные бумаги характеризуются обособленностью, экономической ценностью, возможностью распространения на эти объекты личного господства и оборотоспособностью, т. е. обладают признаками вещей как объектов права собственности" <1>. Недостаток этого подхода заключается в том, что автор не уделяет должного внимания признаку материальности вещи, ограничиваясь утверждением, что выделение материальности в качестве объектов права собственности недостаточно обосновано. Игнорирование факта отсутствия у бездокументарной ценной бумаги признака материальности свидетельствует о некоторой поверхностности подхода, который, в отсутствие каких-либо предложений или обоснований возможности существования нематериальной вещи, не может быть согласован с действующим законодательством. -------------------------------- <1> Барулин В. А. Бездокументарные ценные бумаги в гражданском праве России. Диссертация ... канд. юрид. наук. Москва, 2001. С. 8, 92.

В связи с вышеизложенным вопрос о распространении на отдельные обязательственные права правил, предусмотренных для объектов вещного права, может быть решен, по-видимому, только путем использования различных юридико-технических приемов. При появлении необходимости в обороте прав по правилам вещей в дореволюционной России "юридическая техника разработала средства, путем которых абстрактные блага представляются конкретными вещами" <2>. "Исторически присущая ценной бумаге "бумажная" документарная форма придавала ей внешние признаки вещи и таким образом разрешала "логический парадокс" существования "права на право"... Однако современные тенденции к иммобилизации "бумажных" ценных бумаг из обращения и полная дематериализация многих ценных бумаг... вновь выдвинули на первый план этот кажущийся парадокс" <3>. -------------------------------- <2> Саватье Р. Теория обязательств. М.: Прогресс, 1972. С. 108. <3> Доклад о концептуальных подходах к месту и роли депозитарной деятельности на современном рынке ценных бумаг от 1 июля 1997 г. ЦБ РФ, ФКЦБ РФ и Минфина РФ // Российская газета (Ведомственное приложение). 1997. 20 сент.

Таким образом, классическую ценную бумагу, подразумевающую наличие документа, "овеществившего" нематериальные права, можно рассматривать как специально созданную правом юридическую конструкцию, которая позволила применять к этой бумаге вещно-правовые институты. Вместе с тем бездокументарные ценные бумаги перестали отвечать признакам объекта вещного права, хотя по характеру регулирования прав, удостоверенных такой бумагой, остались идентичными правам из собственно ценной бумаги. В такой ситуации единственно возможным выходом может служить использование догматической фикции. С точки зрения юридической техники именно этот прием является наиболее адекватным и удобным применительно к данным отношениям. Следует отметить, что использование фикции в конструкции ценных бумаг для обоснования возможности отнесения бездокументарных ценных бумаг к собственно ценным бумагам, уже предлагалось исследователями в современной юридической литературе <4>. Однако данный подход имеет гораздо большее число противников <5>, нежели сторонников. При этом противники указанной точки зрения в последнее время, в отсутствие своих доводов, чаще ссылаются на следующее высказывание Н. О. Нерсесова: "...фикция ведет к ложному и неправильному представлению понятий; она дает основание к признанию того, чего нет в действительности. Фикция имеет место там, где к данным фактическим отношениям применяются чуждые их природе юридические начала; чрез нее впервые возникает право. Вместо того чтобы создать для новых гражданских отношений согласные с их природой юридические правила, при посредстве фикции обсуждают их по существующим уже нормам. Фикция предполагает две неравные величины равными, два разнородных отношения тождественными" <6>. -------------------------------- <4> Ефимова Л. Правовые проблемы безналичных денег // Хозяйство и право. 1997. N 2. С. 47; Лысенко А. Н. "Бестелесные вещи" в гражданском праве: подходы к определению содержания // интернет-сайт: www. yurclub. ru. <5> Степанов Д. И. Вопросы теории и практики эмиссионных ценных бумаг // Хозяйство и право. 2002. N 3. С. 64 - 80; Мурзин Д. В. Бестелесные вещи. В сб.: Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. К 80-летию С. С. Алексеева. М.: Статут; Екатеринбург: Институт частного права, 2004. С. 112; Муравьев М. М. Правовая природа безналичных денег // интернет-сайт: www. yurclub. ru; Барулин В. А. Бездокументарные ценные бумаги в гражданском праве России: Диссертация ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 82 - 83. <6> Нерсесов Н. О. Представительство и ценные бумаги в гражданском праве. М., 1998. С. 20.

Автором статьи не оспаривается изложенное Н. О. Нерсесовым понимание сущности фикции. Действительно, фикция представляет собой заведомо неправильную юридическую конструкцию. Вместе с тем, несмотря на всю свою "неправильность", фикция представляет собой один из специально разработанных и довольно часто используемых в гражданском праве приемов юридической техники. Достаточно только привести в пример категорию юридического лица. Кстати, несмотря на сильное гонение, которое имело место против фикций после создания института юридического лица, этот институт выстоял и в настоящее время практически не подвергается сомнению, более того, стал неотъемлемой частью всей системы современного права. Целесообразность применения фикций в определенных случаях блестяще доказана Е. В. Васьковским: "...бывают случаи, когда приурочение нового юридического явления к существующей догматической системе не может быть сделано ни путем простого подведения его под готовые понятия, ни путем дополнения системы вновь выработанным понятием. Тогда возникает дилемма: нужно или заново переделать всю систему права или связать с нею новое юридическое понятие искусственным образом. Первый способ является, несомненно, более правильным и даже единственно рациональным; но он очень труден и неудобен в том отношении, что приходится подвергать ломке и перестройке целый ряд прочно устоявшихся и вошедших в общее употребление юридических понятий. Поэтому к нему следует обращаться только тогда, когда накопится более или менее значительное число новых понятий, не согласующихся со старою системой. До тех же пор, пока они немногочисленны, можно довольствоваться вторым способом, заключающимся в том, чтобы привести новое понятие в согласие со старыми, умышленно и сознательно игнорируя существенные пункты различия между ними. Этот прием носит название догматической фикции... С давних пор юриспруденция предпочитает второй путь" <7>. -------------------------------- <7> Васьковский Е. В. Цивилистическая методология. Учение о толковании и применении гражданских законов. М.: АО "ЦентрЮрИнфоР", 2002. С. 422 - 423.

Кстати говоря, о создании законодателем заведомо неверной юридической конструкции исследуемого объекта недвусмысленно свидетельствует сам термин "бездокументарная ценная бумага", закрепленный в позитивном праве. К изложенному необходимо добавить, что бездокументарная ценная бумага сама по себе не является фикцией, поскольку существует как реальный объект гражданского права. Сознательно игнорируется лишь различие между этим объектом и собственно ценной бумагой, то есть отсутствие материального воплощения прав в документе. Следовательно, бездокументарная ценная бумага фиктивна не как объект права, но как вещь <8>. Правовой вымысел - фикция документа или, по выражению Е. Решетиной, "абстрактный документ" <9> необходимы для оправдания применения вещно-правовых конструкций по отношению к бездокументарным ценным бумагам, по своей сути не являющимся вещью. В этой связи нельзя согласиться с утверждением Д. И. Степанова, согласно которому "идеальная оболочка призвана "закрыть" в себе некоторый набор и объем обязательственных прав, для обрамления вещных прав она вовсе не нужна, поскольку вещные права не только не нуждаются в неком посредствующем звене для своего оборота, но также выступают правовой формой и главной составляющей этой формы" <10>. Фикция документа (или идеальная оболочка) является лишь средством юридической техники, посредством использования которого нематериальный объект по своему правовому положению может быть приравнен к вещи. Что касается функции обособления и "цементирования" в одно целое прав, удостоверяемых ценной бумагой, то в отношении бездокументарных ценных бумаг (эмиссионных бумаг) такую функцию выполняет решение о выпуске ценных бумаг, в котором фиксируется объем прав, принадлежащий любому владельцу этой ценной бумаги. -------------------------------- <8> См. о фиктивности бестелесной вещи: Гамбаров Ю. С. Курс гражданского права. СПб., 1911. Т. 1. Часть общая. С. 589 - 590. <9> Решетина Е. Суррогат или ценная бумага? // Хозяйство и право. 2004. N 6. С. 10. <10> Степанов Д. И. Защита прав владельца ценных бумаг, учитываемых записью на счете. М.: Статут, 2004. С. 19.

Таким образом, использование фикции вещи в конструкции бездокументарной ценной бумаги позволяет рассматривать эту бумагу (наряду с обычными ценными бумагами) как объект вещного права. Прием догматической фикции в данном случае проявляется в следующем: поскольку объектом вещного права может быть только пространственно ограниченная вещь, то бездокументарную ценную бумагу следует считать "как бы" вещью, что позволяет рассматривать ее как объект вещного права. Однако следует согласиться с мнением Л. Р. Юлдашбаевой, в соответствии с которым правовой режим бездокументарных ценных бумаг ввиду отсутствия реальной телесной оболочки тем не менее не может быть точно таким же, как правовой режим собственно ценных бумаг <1>. -------------------------------- <1> Юлдашбаева Л. Р. Правовое регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акций, облигаций). М.: Статут, 1999. С. 63 - 66.

Исходя из проведенного анализа юридической природы ценной бумаги как объекта гражданского права, следует признать, что признаками любой ценной бумаги как объекта обязательственного права являются неделимая совокупность имущественных прав и формальная легитимация. Признаками ценной бумаги как объекта вещного права для документарной ценной бумаги являются строго формализованный документ и воплощение прав в документе, для бездокументарной ценной бумаги - некий корпус неделимой совокупности закрепленных "бумагой" прав, мыслимый как материальный, но в действительности таковым не являющийся. При этом обособление прав из бездокументарной ценной бумаги (принадлежность их конкретному лицу) осуществляется путем фиксации прав соответствующего лица в системе ведения реестра. Выделение перечисленных признаков позволило автору статьи определить ценную бумагу с общетеоретической точки зрения как неделимую совокупность имущественных прав, обособленную документом либо не имеющую, но подразумевающую такое обособление, осуществление или передача которой возможны лишь при предоставлении доказательств принадлежности прав конкретному субъекту. К сожалению, на данном этапе развития теории ценных бумаг невозможно предложить универсальное определение ценных бумаг с целью последующего закрепления его в позитивном праве, что обусловлено сложной правовой природой бездокументарных ценных бумаг и существующими неразрешимыми противоречиями в теоретических подходах к проблеме бездокументарных ценных бумаг. Вместе с тем, несмотря на продолжающиеся в теории дискуссии, судебная практика давно пошла по пути признания бездокументарных ценных бумаг объектами вещного права. Быть может, следует наконец признать невозможность получения теоретически чистого обоснования феномена бездокументарных ценных бумаг и принять как должное введение фикций в теорию ценных бумаг с целью сохранения самого института ценных бумаг.

Название документа