Проблема соотношения кондикционного и деликтного требований о защите гражданских прав

ПРОБЛЕМА СООТНОШЕНИЯ КОНДИКЦИОННОГО И ДЕЛИКТНОГО ТРЕБОВАНИЙ О ЗАЩИТЕ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ

Р. А. КУШХОВ

Кушхов Рустам Арсенович - аспирант гражданского и семейного права Московской государственной юридической академии (МГЮА).

Вопрос о соотношении требования из причинения вреда <*> с требованием из неосновательного обогащения <**> на протяжении длительного времени был и остается объектом пристального внимания деятелей цивилистической науки и работников практики. В основу поиска пути разрешения проблемы большинством цивилистов ставится определение критерия, позволяющего четко провести линию, разделяющую сферы применения рассматриваемых институтов защиты. Вместе с тем споры о том, каким критерием следует пользоваться для разграничения требования из причинения вреда и неосновательного обогащения, продолжаются и по сей день. -------------------------------- <*> Следует отметить, что понятие требования из причинения вреда шире понятия деликтного требования (требования из неправомерного действия). Помимо него требование из причинения вреда также включает в себя требование из причинения вреда правомерными действиями. Вместе с тем для простоты изложения данные термины будут далее употребляться как равнозначные. <**> Термин "кондикция" происходит из римского частного права. Кондикция является прообразом современного института обязательств из неосновательного обогащения. Поэтому понятия "кондикционное обязательство" и "обязательство из неосновательного обогащения" применяются как равнозначные.

Суть поставленной проблемы состоит в следующем. В соответствии с п. 1 ст. 1064 ГК вред личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Такой вред может выражаться в том числе и в форме перехода имущества от потерпевшего к причинителю вреда. Следовательно, вполне допустимо обогащение причинителя за счет потерпевшего. Вместе с тем указанная ситуация предусматривается также и другой нормой ГК - ст. 1102. Из этого следует, что восстановление нарушенного имущественного права возможно по разным нормам ГК (по разным основаниям иска). Текст ГК не содержит препятствий для возможности выбора потерпевшим способа защиты имущественного права, а значит, способствует возникновению ситуации конкуренции требований. Данное положение повлекло соответствующую реакцию в литературе, выраженную в справедливом утверждении авторами о позволении выбора между деликтным и кондикционным средствами защиты имущественных прав <*>. В силу того, что кондикционное и деликтное требования могут порождаться одним и тем же фактом <**>, высказываются суждения о возможности для потерпевшего предъявлять как кондикционное, так и деликтное требование в зависимости от удобства и других обстоятельств. -------------------------------- <*> См. напр: Эрделевский А. М. Обязательства вследствие неосновательного обогащения // Гражданское право. Часть вторая: Учебник. Отв. ред. В. П. Мозолин. М.: Юрист, 2004; Ровный В. В. Проблема "конкуренции исков" в современном гражданском праве / Государство и право. N 3. 2003. С. 98; Ипатов А. Б. Денежные кондикционные обязательства в гражданском праве Российской Федерации. Автореф. дис. ... к. ю.н. Ростов н/Д, 2003. С. 18 - 19. <**> Например, при краже чужого имущества.

Между тем необходимо обратить внимание на разницу правовых последствий, которые влечет за собой предъявление рассматриваемых требований. В прямой зависимости от того, какое (деликтное или кондикционное) требование будет предъявлено, ставится вопрос об объеме предоставляемого потерпевшему возмещения. Причем в зависимости от обстоятельств дела возмещение по первому требованию может быть выше, чем по второму, и наоборот. Специфичность институтов усматривается также и в субъектах - исполнителях обязательств, основаниях освобождения от исполнения обязательств и т. д. Приведенные примеры наглядно показывают последствия допущения выбора требования лицом, защищающим свое нарушенное имущественное право. Таким образом, возможность выбора между кондикцией и требованием из деликта сводит на нет специфику (своеобразие) рассматриваемых институтов. Разрешение появившейся проблемы видится в четком разграничении рассматриваемых требований и осуществлении соответствующего регламентирования в законодательстве. Вместе с тем по поводу того, что должно быть критерием для отграничения кондикции от требования из деликта, в науке гражданского права наблюдается разнообразие мнений. Наиболее часто предлагаемым авторами различных работ критерием является вина обогатившегося причинителя вреда. Такая позиция выражена в трудах Е. А. Флейшиц, О. С. Иоффе, А. В. Венедиктова, Г. П. Чуб, Л. Новоселовой, А. Я. Рыженкова, В. В. Былкова и др. <*> Основная суть отстаиваемой данной группой ученых позиции заключается в следующем. Если обогатившееся лицо виновно в обогащении, то применять следует правила о причинении вреда. Если же вины обогатившегося нет, то возникает основание только для применения правил о неосновательном обогащении. -------------------------------- <*> Иоффе О. С. Избранные труды: В 4-х томах. Т. 3. Обязательственное право. С-Пб., 2004. С. 827 - 829; Флейшиц Е. А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М., 1951. С. 234; Венедиктов А. В. Указ. соч. Справочно-правовая система "КонсультантПлюс"; Чуб Г. П. Обязательства, возникающие из неосновательного приобретения или неосновательного сбережения имущества // Советское Гражданское право. Учебник / Отв. ред. В. А. Рясенцев и Н. П. Волошин. М.: Юрид. литература, 1977. С. 401; Новоселова Л. Обязательства из неосновательного приобретения (сбережения) имущества в практике арбитражных судов // Хозяйство и право. 1995. N 7; Былков В. В., Рыженков А. Я. Природа неосновательного обогащения: правоотношение, юридический факт, имущество. Волгоград: "Панорама", 2005. С. 169 - 175.

Взгляды сторонников критерия вины не одинаковы. Так, А. В. Рясенцев допускал применение деликтного иска только при наличии умысла обогатившегося. Неосторожность же должна повлечь применение правил о неосновательном обогащении. Это положение обосновывалось тем, что большинство случаев неосновательного обогащения происходит в результате ошибочных действий приобретателя или потерпевшего <*>. -------------------------------- <*> Рясенцев В. А. Обязательства, возникающие из неосновательного приобретения или неосновательного сбережения имущества // Советское гражданское право. Конспект лекций / Отв. ред. В. А. Рясенцев. М., 1973. С. 362.

А. Я. Рыженков и В. В. Былков дополнительно указывают, что такая форма неосновательного обогащения, как неосновательное сбережение имущества, может происходить как по вине, так и без вины обогатившегося лица. Вместе с тем в указанном случае отсутствует ущерб (убытки) на стороне потерпевшего. Следовательно, случаи виновного сбережения имущества должны подпадать под действие норм о неосновательном обогащении <*>. Несложно заметить, что такое решение нарушает единство критерия отграничения требования из неосновательного обогащения и причинения вреда. -------------------------------- <*> Былков В. В., Рыженков А. Я. Указ. соч. С. 175.

Сторонниками одной из противоположных позиций по рассматриваемому вопросу являются приверженцы критерия "перехода имущества". Данный критерий заключается в следующем. Если в рассматриваемом правоотношении в результате причинения вреда произошел переход имущества потерпевшего к причинителю вреда, то к правоотношению следует применять правила о неосновательном обогащении. При отсутствии такого перехода применим только деликтный иск. Автором изложенной идеи является Ю. К. Толстой <*>. Вслед за ним к указанной позиции присоединились В. С. Ем и М. В. Телюкина <**>. -------------------------------- <*> Толстой Ю. К. Обязательства, возникающие из неосновательного приобретения, сбережения имущества (юридическая природа и сфера действия) / Вестник ЛГУ. Экономика. Философия. Право. N 5. 1973. С. 139 - 140. <**> Ем В. С. Обязательства вследствие неосновательного обогащения / Законодательство. N 7. 1999. С. 22 - 23; Телюкина М. В. Кондикционные обязательства (теория и практика неосновательного обогащения) / Законодательство. N 3. 2002. С. 12.

Возражая сторонникам критерия перехода имущества, В. А. Тархов приводит пример, с двумя злоумышленниками, действующими с корыстными побуждениями, когда один из них приобретает чужое имущество и тем самым несет ответственность по обязательствам из неосновательного обогащения, а его товарищ, не успевший в осуществлении своих намерений, будет отвечать по обязательству из причинения вреда, хотя бы они и действовали вместе <*>. -------------------------------- <*> Тархов В. А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Саратов, 1973. С. 442.

В обоснование своих требований В. С. Ем отмечает: "В той мере, в которой законно отнесение к неосновательному обогащению любого случая приобретения без достаточных правовых оснований чужого имущества лицом, действовавшим невиновно, в той же мере возможно и отнесение к неосновательному обогащению случаев виновного обогащения правонарушителя за счет потерпевшего путем причинения ему убытков. Данные явления однородны, и в обоих случаях происходит обогащение одного лица за счет другого" <*>. -------------------------------- <*> Ем В. С. Указ. соч. С. 22 - 23.

Действительно, непозволительно с уверенностью утверждать, что в случае виновного причинения вреда, повлекшего неосновательное обогащение лица, причинившего вред, нельзя восстановить имущественную сферу потерпевшего по правилам о неосновательном обогащении. Вместе с тем нет также запрета на применение для тех же целей правил о возмещении причиненного вреда. Такой вывод делается из анализа норм глав 59 и 60 ГК. В одном случае возмещается причиненный вред. В другом - возвращается неосновательное обогащение. Причем при прочих равных условиях возможна и такая ситуация, когда объем возмещения по обоим требованиям будет одинаков. В такой ситуации избрание способа защиты прав будет еще более затруднительным. А. Л. Маковский отмечает, что при виновном обогащении допустимо применение деликтного требования. В пользу такого вывода приводится в пример предписание ГК о возврате приобретателем доходов, которые он извлек после того, как он узнал о неосновательности приобретения имущества. Но, как указывает А. Л. Маковский, он мог знать об этом и в тот момент, когда недобросовестно завладел чужим имуществом, присвоил его. Вместе с тем, отрицая позиции сторонников критерия "перехода имущества", автор также указывает на то, что из закона никак не вытекает невозможность возлагать на лицо ответственность по правилам о деликтах, если оно извлекло для себя имущественную выгоду, причинив ради этого вред другому лицу <*>. -------------------------------- <*> Маковский А. Л. Гражданский кодекс Российской Федерации. Ч. 2. Текст, комментарий, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О. М. Козырь, А. Л. Маковского, С. А. Хохлова. М., 1996. С. 594 - 595.

Относительно критерия для разграничения рассматриваемых требований в науке гражданского права есть также и иные взгляды. Так, Ю. Г. Бозиева предлагает их разграничение по характеру действий сторон и их направленности. Она, таким образом, отмечает следующее: "В обязательствах, возникающих вследствие причинения вреда, действия должника направлены на причинение ущерба потерпевшему, в результате которого сам он может и не получить никакой выгоды. В кондикционном обязательстве, если даже имеет место умысел, поведение должника иное - его действия направлены на то, чтобы увеличить свое имущество за счет другого лица, причем часто в совершении этих действий участвует должник" <*>. -------------------------------- <*> Бозиева Ю. Г. Кондикционные обязательства в системе гражданско-правовых обязательств. Автореф. дис. ... к. ю.н. Краснодар, 2003. С. 15.

Между тем правила ГК о неосновательном обогащении и о возмещении вреда безразлично относятся к такому признаку, как характер действий сторон и тем более их направленность. Таким образом, указанный критерий разграничения практически неприменим. Еще об одном критерии отграничения указывал А. М. Винавер. Им во главу угла ставился критерий "объема возмещения по возникшему обязательству". По данному поводу автор указывал: "Если ответственность простирается до пределов всего причиненного ущерба, перед нами обязательство деликтного характера. Если ответственность законом смягчена, т. е. не определяется величиной ущерба, а ограничено цифрой действительного обогащения, - тогда мы имеем дело с обязательством, которое можно назвать кондикционным" <*>. -------------------------------- <*> Винавер А. М. Неосновательное обогащение и ст. 147 Гражданского кодекса / Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сборник статей. М.: "Статут", 2001. С. 72.

Однако, как верно отмечается в литературе <*>, невозможно определить объем взыскания, изначально не определив правила, по которым оно будет осуществляться. Для применения самих правил имеется необходимость выяснить природу рассматриваемого правоотношения. Следовательно, предложенный критерий недопустимо использовать как основной. Его использование занимает второстепенное значение. -------------------------------- <*> Шамшов А. А. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества. Саратов: Изд-во Сарат. университета. С. 34.

Отдельный критерий разграничения выделяет А. Шеповалов. По его мнению, применение того или иного требования следует определять в каждом отдельном случае в зависимости от активности участия должника в возникшем обогащении. Если оно произошло в результате его активных действий, то к правоотношению следует применять деликтный иск. В случаях, когда поведение должника пассивное, применимы нормы о неосновательном обогащении <*>. -------------------------------- <*> Шеповалов А. Различие обязательств из причинения вреда и из неосновательного обогащения / Рабочий суд. 1926. N 4. С. 129.

Тем не менее вред может причиняться и при пассивном поведении - бездействии. К тому же в п. 2 ст. 1102 ГК указывается, что правила о неосновательном обогащении подлежат применению независимо оттого, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли. В научной литературе приводятся также и другие признаки, позволяющие отличать кондикционное обязательство от обязательства из причинения вреда. Возмещение вреда является мерой ответственности, тогда как возврат неосновательного обогащения к мерам ответственности не относится. Должник, исполняя кондикционное обязательство, передает не свое имущество, а то, которое он приобрел за счет потерпевшего. Таким образом, возвращая чужое, он не несет имущественных потерь. В связи с этим Н. Полетаев дополнительно указывал на различие целей двух рассматриваемых обязательств. Обязательство из причинения вреда преследует цель возмещения потерпевшему ущерба, в то время как обязательство из неосновательного обогащения направлено на изъятие у приобретателя стоимости неосновательного обогащения <*>. -------------------------------- <*> Полетаев Н. Иски из незаконного обогащения // Журнал гражданского и уголовного права. СПб. 1892. N 3. С. 30.

Отличия рассматриваемых обязательств прослеживается также в зависимости от оснований их возникновения. Обязательство из причинения вреда возникает на основании деликта (правонарушения). Возникновение обязательства вследствие неосновательного обогащения порождается самыми разнообразными, в том числе и неправомерными, действиями, а также событиями <*>. -------------------------------- <*> Завидов Б. Д., Гусев О. Б. Правовые проблемы ответственности, вытекающие из неосновательного обогащения // Юрист. 1999. N 10. С. 60.

Правилами о причинении вреда может предусматриваться возможность по возложению обязанности возместить вред на третье лицо. Такими нормами, например, являются: ст. 1068 ГК предусматривает ответственность юридического лица или гражданина за вред, причиненный его работником; ст. ст. 1073, 1074, 1075 ГК предусматривает ответственность родителей, опекунов, воспитательных или лечебных учреждений и т. д. Обязанность по возврату имущества, ставшего неосновательным обогащением, возникает только у обогатившегося лица. При определении объема возмещения причиненного вреда судом должно учитываться такое обстоятельство, как вина потерпевшего. В зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда объем возмещения уменьшается (п. 2 ст. 1083 ГК). В возмещении вреда может быть отказано, если он причинен по просьбе или с согласия потерпевшего, а действия причинителя вреда не нарушают нравственные принципы общества (п. 3 ст. 1064 ГК). Для требований из неосновательного обогащения такие обстоятельства безразличны. Главным является наличие перехода имущества и отсутствие к тому правового основания. По общему правилу нормы о возмещении вреда предполагают полное возмещение имущественного урона потерпевшего. Нормы о неосновательном обогащении предписывают вернуть лишь сумму реального обогащения приобретателя. Из анализа приведенных точек зрения по вопросу соотношения рассматриваемых требований можно сделать вывод о том, что все они носят положительный характер. Но, тем не менее, также обладают и определенными недостатками, не позволяющими избрать какую-либо из них в качестве общего эффективного критерия, позволяющего четко определять ситуацию, для которой применим только один соответствующий ей механизм защиты нарушенного имущественного права. Несмотря на трудности, возникшие в разграничении требований, не подвергается сомнению то, что они должны быть каким-либо образом преодолены. В первую очередь это обусловлено потребностями практики, характеризующейся отсутствием единства в применении законодательства, а также частотой пересмотра ранее принятых судебных решений. Разрешение возникшей проблемы видится в особом, родовом характере кондикционного требования. Идея о неоднопорядковости кондикции другим требованиям о возврате имущества была выдвинута одним из создателей действующего ГК А. Л. Маковским, который указывает, что обязательство из неосновательного обогащения, в силу своей универсальности, имеет место и тогда, когда возникает обязательство по возврату имущества вследствие причинения вреда. Другое дело, что для возврата имущества по деликтному обязательству в законе могут быть установлены иные правила, чем в нормах о кондикции <*>. В этих иных правилах заключается специфика и своеобразие института обязательств из причинения вреда. Она проявляется в отличиях деликтного требования от кондикционного. -------------------------------- <*> Маковский А. Л. Указ. соч. С. 597 - 598.

Прогрессивная идея А. Л. Маковского о "генеральной" кондикции была реализована в ст. 1103 ГК. В данной статье говорится, что поскольку иное не установлено Гражданским кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные гл. 60 ГК, подлежат применению также к требованиям о возмещении вреда, в том числе причиненного недобросовестным поведением обогатившегося. Каков смысл данного положения? Оно свидетельствует о том, что отдельные нормы главы ГК о неосновательном обогащении могут применяться (предъявляться совместно) с деликтным требованием. В такой ситуации правила о неосновательном обогащении способны дополнять требование из причинения вреда теми нормами, которые не содержатся в нормах о деликтной ответственности. Необходимо помнить, что дополнение института обязательств из причинения вреда нормами о кондикции возможно только в том случае, когда в дополняемом институте не предусмотрено иное. Таким образом, правила о неосновательном обогащении должны применяться субсидиарно, но не заменительно. Учитывая возможность субсидиарного применения правил о кондикции, представляется необходимым различать случаи применения норм о неосновательном обогащении и иска из неосновательного обогащения <*>. Ведь в первом случае речь идет о предъявлении требования из причинения вреда, которое в силу пробельности деликтного института дополнено отдельными механизмами из гл. 60 ГК. -------------------------------- <*> Былков В. В., Рыженков А. Я. Указ. соч. С. 149. Авторы разграничивают случаи субсидиарного и прямого (непосредственного) применения правил гл. 60 ГК. Причем второй аспект применения правил гл. 60 они называют как применение требования к правоотношению из неосновательного обогащения в его "чистом" классическом виде.

Между тем ст. 1103 ГК указывает лишь на то, что нормы о кондикции применимы к требованию из причинения вреда. Однако для того чтобы поднимался вопрос о возможности применения норм гл. 60 ГК, заложенной в ст. 1103 ГК, изначально необходимо решить, каким все-таки способом (каким требованием) будет защищаться нарушенное имущественное право. ГК позволяет сразу перейти к предъявлению требования из неосновательного обогащения, не прибегая к деликтному требованию с субсидиарным применением кондикционных правил. А ведь в вопросе о выборе средства защиты как раз и состоит поставленная проблема соотношения кондикционного и деликтного требований о защите гражданских прав. В такой ситуации идея о родовом характере кондикционного требования представляется небесполезной. Путь к решению поставленной проблемы, как представляется, лежит в плоскости дальнейшего развития указанной идеи. Родовой характер кондикционного требования должен указывать не только на то, что при дополнении специального (деликтного) требования нормами о кондикции приоритет должны иметь правила о возмещении причиненного вреда, а также и на то, что при одинаковой возможности предъявления обоих требований приоритет должно иметь именно деликтное требование, как специальный способ возврата неосновательного обогащения. Таким образом, всякий раз, когда имеется возможность защитить нарушенное имущественное право с помощью гл. 59 ГК, кондикционному иску места быть не должно. Нормы гл. 60 ГК должны подключаться в такой ситуации только в рамках ст. 1103 ГК. Сам по себе кондикционный иск подлежит предъявлению лишь тогда, когда нет оснований для предъявления иных требований о защите гражданских прав. В силу сказанного представляется необходимым подвергнуть текст ГК соответствующей корректировке путем внесения в него специального правила. Положительный эффект такого правила будет заключаться в устранении неопределенности, имеющейся в тексте действующего ГК, а также в исключении отсутствия единства в применении законодательства о неосновательном обогащении в практике судебных органов. Невозможность предъявления деликтного иска по разным причинам не исключает применения кондикционного. Так, например, если причинителю вреда было предъявлено деликтное требование, но потом выясняется отсутствие в случившемся вины причинителя, что делает невозможным применение к спорному правоотношению правил о деликтной ответственности, то вполне допустимым будет предъявление требования, основанного на нормах гл. 60 ГК, если к этому будут иметься основания (обогащение одного лица за счет другого без достаточного правового основания). В данном примере наглядно проявляет себя принцип "генеральной кондикции", направленный на восстановление справедливости и защиту нравственных начал права, несмотря на то, что другие требования о защите гражданских прав являются бесполезными. Далее представляется необходимым рассмотреть возможности института неосновательного обогащения по субсидиарному применению к требованиям, основанным на обязательстве вследствие причинения вреда. Анализ норм гл. 59 и 60 ГК, а также ст. 15 ГК позволяет выявить довольно ограниченное количество кондикционных норм, способных субсидиарно дополнить деликтное требование: п. 1 ст. 1105 ГК о возмещении убытков, вызванных последующим изменением стоимости имущества; ст. 1107 ГК о возврате или возмещении всех доходов, которые приобретатель должен был извлечь из имущества потерпевшего и уплате процентов за пользование чужими денежными средствами. Необходимо помнить, что имущество и деньги, полученные в результате противоправных действий, подлежат взысканию в пользу потерпевшего как неосновательное обогащение лишь в части, превышающей размер причиненного ущерба. Дополнительное взыскание полной стоимости указанного имущества и денег приведет к неосновательному обогащению самого потерпевшего <*>. -------------------------------- <*> П. 7 Обзора судебной работы военных судов гарнизонов и объединений за 1999 г. / Справочно-правовая система "КонсультантПлюс".

Таким образом, в качестве общего вывода следует отметить, что проблема разграничения кондикционных и деликтных требований о защите гражданских прав сегодня налицо, чему способствует действующее гражданское законодательство. Ее неразрешенность провоцирует отсутствие единообразного применения законодательства, что выражено в существующей практике судебных органов. Преодоление рассматриваемых трудностей видится в родовом характере кондикционного требования, являющегося общим средством защиты по отношению к специальному деликтному требованию. Сказанное говорит не только о возможности субсидиарного применения некоторых норм ГК о неосновательном обогащении, если иное не установлено в соответствующих правилах о деликтной ответственности, но и о том, что при наличии одинаковых возможностей в предъявлении как кондикционного требования, так и деликтного предпочтение следует отдать прежде всего последнему. И лишь при невозможности его предъявить наступает основание для возникновения обязательства из неосновательного обогащения. Такое решение проблемы позволит избежать вопросов, связанных с конкуренцией требований.

Название документа