Участие законных представителей в расследовании уголовных дел, совершаемых несовершеннолетними

(Орлова Ю. Р.) ("Российский следователь", 2006, N 8) Текст документа

УЧАСТИЕ ЗАКОННЫХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ В РАССЛЕДОВАНИИ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ, СОВЕРШАЕМЫХ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМИ

Ю. Р. ОРЛОВА

Орлова Ю. Р., кандидат юридических наук.

Одним из проявлений повышенного внимания к охране прав несовершеннолетних при рассмотрении в отношении их уголовных дел является удвоенное представительство их интересов в уголовном процессе - одновременно в деле участвует адвокат (защитник) и законный представитель. Современное российское уголовное и уголовно-процессуальное законодательство в целом практически отражает требование международных стандартов о повышенной правовой охране несовершеннолетних, которое обеспечивается различными способами, в том числе и участием законных представителей, близких родственников, в производстве по уголовному делу. Вместе с тем изучение материалов уголовных дел показывает, что не всегда в процессе участвуют родители или законные представители несовершеннолетнего. В этой связи считаем целесообразным, согласиться с мнением профессора Э. Б. Мельниковой о том, что участие законного представителя несовершеннолетнего в российском уголовном процессе связано с двумя обстоятельствами: 1) с неполнотой процессуальной дееспособности несовершеннолетнего; 2) с тем, что законный представитель (родители, усыновители, опекуны, попечитель) несет ответственность за воспитание и поведение несовершеннолетнего <*>. -------------------------------- <*> См.: Мельникова Э. Б. Ювенальная юстиция. Проблемы уголовного права, уголовного процесса и криминологии. М.: Дело, 2001. С. 86.

В процессуальной науке на этот счет высказывались различные точки зрения. Так, по мнению Э. А. Черных, привлечение родителей либо иных законных представителей или близких родственников к допросу несовершеннолетних вытекает из необходимости учета их возраста и индивидуальных особенностей и является дополнительной процессуальной гарантией охраны прав несовершеннолетних, установления истины, обеспечения воспитательного и предупредительного воздействия судопроизводства <*>. -------------------------------- <*> См.: Черных Э. А. Психологические основы допроса несовершеннолетних на предварительном следствии: Дис... канд. юрид. наук. М., 1969. С. 176.

Несколько иной позиции придерживались Л. М. Карнеева, С. С. Ордынский, С. Я. Розенблит, которые (в 1958 г.) высказали мнение, что родители должны приглашаться только в том случае, если они не связаны с совершенным преступлением и если известно, что подлежащий допросу несовершеннолетний относится к ним с уважением <*>. По мнению процессуалиста С. В. Матвеева, этот тезис вполне может быть отнесен к любому несовершеннолетнему, допрашиваемому следователем, независимо от его процессуального статуса <**>. -------------------------------- <*> См.: Карнеева Л. М., Ордынский С. С, Розенблит С. Я. Тактика допроса на предварительном следствии. М., 1958. С. 193. <**> Матвеев С. В. УПК РФ об участии законных представителей, близких родственников в расследовании уголовных дел, совершенных несовершеннолетними // Журнал российского права. 2002. N 5. С. 16.

Г. М. Миньковский отмечал, что вызов родителей для участия в допросе несовершеннолетнего обвиняемого представляется в большинстве случаев нецелесообразным. Обвиняемый в ряде случаев будет испытывать в присутствии родителей чувство страха, стыда и так далее, будет чутко реагировать на эмоции отца и матери, следить за их мимикой, движениями, улыбками и в соответствии с этим давать свои ответы <*>. -------------------------------- <*> См.: Миньковский Г. М. Особенности расследования и судебного разбирательства дел о несовершеннолетних. М.: Юридическая литература, 1959. С. 120.

Особенно проблематичным представляется вопрос участия законных представителей по делам несовершеннолетних, когда родители сами выступают в роли лиц, совершающих преступления в отношении своих несовершеннолетних детей или лиц, вовлекающих несовершеннолетних в совершение преступлений, т. е. когда интересы родителей и детей находятся в противоречии либо когда родители могут противодействовать расследованию преступлений, совершаемых несовершеннолетними. Такой точки зрения придерживается и В. Г. Дремов, считая, что законные представители всегда заинтересованы в определенном исходе дела и могут отрицательно влиять на поведение несовершеннолетнего обвиняемого во время допроса <*>. Аналогичные взгляды высказывали многие другие ученые <**>. -------------------------------- <*> Дремов В. Г. Показания несовершеннолетнего обвиняемого в советском уголовном процессе: Автореф. дис... канд. юрид. наук. М., 1970. С. 7. <**> См.: Ландо А. С. Представители несовершеннолетних обвиняемых в советском уголовном процессе / Под ред. В. А. Познанского. Саратов, 1977. С. 75 - 76; Криминалистика / Под ред. А. Г. Филиппова. М.: Юриспруденция, 2000. С. 341 - 342; Галимов О. Х. Малолетние лица в уголовном процессе. СПб.: Петербург, 2003. С. 99; Еникеев М. И. Юридическая психология: Учебник для вузов. М.: Норма, 2004. С. 272.

В Уголовно-процессуальном кодексе РФ законодатель подошел к этому вопросу с несколько иных позиций. Статья 426 УПК РФ закрепляет положение, регулирующее участие законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в досудебном производстве по уголовному делу, что само по себе очень важно. Момент допуска законного представителя связан с моментом первого допроса несовершеннолетнего в качестве подозреваемого или обвиняемого. Процессуально это оформляется постановлением прокурора, следователя, дознавателя. В соответствии с содержанием вышеуказанной статьи законодатель определяет следующие права законного представителя: 1) право знать, в чем подозревается или обвиняется несовершеннолетний; 2) право присутствовать при предъявлении обвинения; 3) право участвовать в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, а также, с разрешения следователя, - в иных следственных действиях, производимых с его участием и участием защитника; 4) право знакомиться с протоколами следственных действий, в которых он принимал участие, и делать письменные замечания о правильности и полноте сделанных в них записей; 5) право заявлять ходатайства и отводы, приносить жалобы на действия и решения дознавателя, следователя, прокурора; 6) право предоставлять доказательства; 7) право по окончании расследования знакомиться со всеми материалами уголовного дела, выписывать из него любые сведения и в любом объеме. Мы соглашаемся с точкой зрения С. В. Матвеева о том, что в перечне прав законного представителя столь категоричная формулировка о его присутствии при предъявлении обвинения, а также об участии в допросе несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого вряд ли целесообразна. Это во многом ограничивает возможности следователя в установлении психологического контакта как универсального подхода, используемого в целях оптимизации следственных действий, выбора тактических приемов их проведения. А значит, неизбежно отразится на объеме доказательственной информации, которую мог бы получить следователь, проводя допрос <*>. Трудно не согласиться и с Э. Б. Мельниковой, которая пишет, что интересы несовершеннолетнего могут не совпадать с интересами его законного представителя. И суть таких возможных противоречий не обязательно в обстоятельствах конкретного дела, а в двойственном положении законного представителя. Ведь фактически он защищает не только интересы несовершеннолетнего, но и свои собственные <**>. -------------------------------- <*> Матвеев С. В. УПК РФ об участии законных представителей, близких родственников в расследовании уголовных дел, совершенных несовершеннолетними // Журнал российского права. 2002. N 5. С. 16. <**> См.: Мельникова Э. Б. Указ. соч. С. 87.

Думается, что, решая вопрос об участии законных представителей при предъявлении обвинения в допросе подозреваемых и обвиняемых несовершеннолетних, необходимо принимать во внимание два момента: 1) чувства, испытываемые несовершеннолетним к данным лицам; 2) возможность их отрицательного влияния на несовершеннолетнего в процессе допроса. Считаем, что в УПК РФ следовало бы оговорить возможность участия законного представителя в следственных действиях с несовершеннолетними подозреваемыми и обвиняемыми с учетом прежде всего мнения несовершеннолетнего. По нашему мнению, УПК РФ необходимо дополнить положением об участии в следственных действиях с несовершеннолетними свидетелями и потерпевшими, подозреваемыми и обвиняемыми близких родственников, а не только законных представителей. Подобное ограничение круга лиц, представляющих и защищающих права несовершеннолетних, вряд ли оправданно. Близкие родственники могли бы оказать следователю действенную помощь в установлении психологического контакта, в выяснении комплекса вопросов, касающихся личности несовершеннолетнего, условий его жизни и воспитания, обстоятельств, проливающих свет на причины совершения им преступления. В то же время отсутствие в процессе или неинформированность законных представителей о производстве процессуальных действий влечет, по нашему мнению, нарушение прав несовершеннолетних обвиняемых или подозреваемых. Так, Президиум Верховного Суда РФ (Постановление от 27 октября 2004 г. N 489П2004) рассмотрел уголовное дело по надзорной жалобе адвоката К. на приговор Верховного суда Республики Татарстан от 24 октября 2003 г., по которому В., родившаяся 12 июня 1985 года в г. Набережные Челны, несудимая, осуждена по ст. 105 ч. 2 п. "а" УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с исчислением срока отбывания наказания с 26 мая 2003 г. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации кассационным определением от 25 декабря 2003 г. приговор оставила без изменения. В надзорной жалобе адвокатом К. поставлен вопрос о пересмотре судебных решений в отношении В. Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации П., изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание приговора, кассационного определения, мотивы надзорной жалобы, вынесения постановления о возбуждении надзорного производства, мнение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К., полагавшего судебные решения оставить без изменения, Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил: по приговору В. признана виновной в убийстве А. и К. Преступления, как указано в приговоре, совершены при следующих обстоятельствах. 22 мая 2003 г. около 20 часов в лесном массиве, расположенном за 44-м комплексом новой части г. Набережные Челны, В., А. и К. употребляли спиртные напитки. В процессе распития спиртного (пива) между ними возникла ссора, в ходе которой К. нанесла удар ладонью по голове В., а А. толкнула последнюю. В ответ В. на почве личных неприязненных отношений к К. и А., с целью лишения жизни последних взяла лежавший рядом нож и нанесла им К. не менее 4 ударов в область грудной клетки и не менее 2 ударов в область правой и левой верхних конечностей, причинив ей телесные повреждения, от которых К. скончалась на месте происшествия. В продолжение своего преступного умысла на лишение жизни двух лиц В. догнала убегавшую с места происшествия А. и имевшимся при себе ножом нанесла ей 1 удар в область грудной клетки слева, 1 удар в правую поясничную область, не менее 2 ударов в область левого плеча, 1 удар в область левого бедра и 1 удар в область стопы левой нижней конечности. В результате причиненных телесных повреждений А. также скончалась на месте совершения преступления. В своей надзорной жалобе адвокат К. отмечает, что ее предыдущая жалоба была рассмотрена судьей Верховного Суда Российской Федерации поверхностно, большинство доводов, изложенных в ней, остались без ответа <*>. -------------------------------- <*> Бюллетень ВС РФ. 2004. N 12. С. 14.

В надзорной жалобе адвокат также указывает, что в основу приговора и постановления судьи об оставлении жалобы без удовлетворения были положены показания В. в качестве подозреваемой, при выходе на место происшествия, с участием адвоката, явка с повинной (от которых она впоследствии отказалась), заключения экспертов и другие данные. Однако все эти документы и показания, по ее мнению, получены с нарушением ст. 426 УПК РФ, а при составлении явки с повинной В. не были разъяснены положения, предусмотренные ст. 51 Конституции РФ. С учетом этого адвокат считает, что приговор основан на недопустимых доказательствах, и просит пересмотреть судебные решения, направив уголовное дело в отношении В. на новое судебное рассмотрение. Рассмотрев надзорную жалобу с проверкой уголовного дела, Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит, что судебные решения в отношении В. подлежат отмене, а дело - направлению на новое судебное рассмотрение по следующим основаниям. Как видно из материалов дела, 26 мая 2003 г. в 13 час. 30 мин. осужденная В. явилась в Центральный ОВД г. Набережные Челны, где прокурором-криминалистом был составлен протокол ее явки с повинной (т. 1, л. д. 142 - 143). Однако уже в этот же день при допросе в качестве подозреваемой она пояснила, что обстоятельства, о которых она сообщила при явке с повинной, ею надуманы. От дальнейших показаний, сославшись на ст. 51 Конституции РФ, она отказалась (т. 1, л. д. 147 - 148). 27 мая 2003 г. допрошенная вновь в качестве подозреваемой с участием адвоката В. подтвердила факт совершения ею убийства К. и А. (т. 1, л. д. 165 - 169). При проверке показаний на месте она подтвердила свои показания, указала, где конкретно и при каких обстоятельствах было совершено убийство потерпевших (т. 1, л. д. 175 - 176). Вместе с тем все показания были получены от В. в отсутствие ее законного представителя. В. являлась несовершеннолетней и согласно ст. 48 УПК РФ, ч. 1 ст. 426 УПК РФ законный представитель должен быть допущен к участию в уголовном деле с момента первого допроса несовершеннолетнего в качестве подозреваемого. Мать осужденной В. была допущена в качестве законного представителя только 15 сентября 2003 г. При этом В. записала в постановлении, что "с первых дней задержания моей дочери я просила и дочь просила допустить меня к следствию. Считаю, что я допущена чрезмерно поздно" (т. 2, л. д. 46, 47). В. при допросе в качестве обвиняемой и в судебном заседании от указанных выше показаний отказалась, заявив, что убийства К. и А. не совершала. 22 мая 2003 г. с 19 часов гуляла со своей сестрой, Г. и З. Признательные показания и явку с повинной она дала под давлением работников милиции. Что же касается отпечатков пальцев, обнаруженных на бутылке из-под пива, то за два дня до 22 мая 2003 г. она с сестрой, М. и его братом ходили в тот же лес и тоже пили пиво (т. 2, л. д. 236 - 240, 280 - 284). Ни одна из судебных инстанций внимания на это не обратила, вопроса о допустимости первоначально полученных доказательств не обсудила, хотя он защитой ставился. Суд первой инстанции прямо записал в приговоре, что находит данные показания достоверными, поскольку они объективно согласуются с материалами, и считает необходимым положить их в основу приговора. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в кассационном определении указала, что доводы в защиту В. о том, что приговор основан на недопустимых доказательствах, являются неубедительными, поскольку ни одно доказательство, юридическая сила которого вызывала сомнение, не было положено в обоснование тех или иных выводов суда, что не соответствует фактическим обстоятельствам. В связи с этим суду первой инстанции следует исследовать вопрос о допустимости перечисленных выше доказательств (показаний В., данных в качестве подозреваемой и при проверке показаний при выходе на место совершения преступления, а также явки с повинной), как того требует ст. 75 УПК РФ, имея в виду, что недопустимые доказательства не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УК РФ. При этом суду необходимо проверить и последующие показания В., данные ею в качестве обвиняемой и в судебном заседании. На основании изложенного и руководствуясь ст. 407, 408 ч. 1 п. 3 УПК РФ, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил: 1. Надзорную жалобу адвоката К. удовлетворить. 2. Приговор Верховного суда Республики Татарстан от 24 октября 2003 г. и кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2003 г. в отношении В. отменить и дело передать на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей. Мера пресечения В. была оставлена без изменения <*>. -------------------------------- <*> Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 27 октября 2004 г. N 489П2004. Возвращая дело на новое рассмотрение, суд указал на необходимость проверки допустимости доказательств по делу, так как все показания были получены от несовершеннолетней осужденной в отсутствие ее законного представителя, а согласно УПК РФ законный представитель должен быть допущен к участию в деле с момента первого допроса.

Таким образом, полагаем, что роль законного представителя, близкого родственника очень важна в уголовном судопроизводстве по делам несовершеннолетних в целях защиты их прав. Если несовершеннолетний не имеет родителей и проживает один или у лица, не назначенного надлежащим опекуном или попечителем, в качестве законного представителя несовершеннолетнего суд должен вызвать представителя органа опеки и попечительства, неявка которого не приостанавливает рассмотрения дела, если суд не найдет его участие необходимым. Если лицо, совершившее преступление в возрасте до 18 лет, на момент рассмотрения дела в суде достигнет совершеннолетия, функции законного представителя прекращаются. Однако эти функции могут быть продолжены при принятии судом решения о распространении на лиц в возрасте от 18 до 20 лет содержащихся в законе (ст. 96 УК РФ) положений об особенностях уголовной ответственности несовершеннолетних. Спорным остается вопрос и о допуске к участию в деле законных представителей при рассмотрении дела в кассационной и надзорной инстанциях, а также возобновлении производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. Например, в случае, когда на момент рассмотрения дела в суде первой инстанции лицо, совершившее преступление, еще не достигло совершеннолетия, а на момент обжалования вынесенного решения являлось уже совершеннолетним. Могут ли в этом случае его родители пользоваться правами законного представителя? Так, например, получать копии вынесенного решения и в случае несогласия с ним обжаловать его законность и обоснованность или подавать жалобы. В этой связи считаем целесообразным закрепить на законодательном уровне возможность участия при рассмотрении дела в кассационной, надзорной инстанции и при возобновлении производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, законных представителей несовершеннолетнего и при достижении подростком совершеннолетия. Таким образом, четкое законодательное закрепление форм участия законных представителей несовершеннолетнего на разных стадиях уголовного процесса, безусловно, снимет многие проблемные моменты теории и практики и позволит не допускать нарушений прав и законных интересов несовершеннолетних и лиц молодого возраста.

Название документа