Юридические факты в гражданском праве

ЮРИДИЧЕСКИЕ ФАКТЫ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

М. А. РОЖКОВА

Рожкова М. А., ведущий научный сотрудник отдела гражданского законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, кандидат юридических наук.

Предисловие

Теория юридических фактов - одна из важнейших, основополагающих в гражданском праве. Но при этом она стала, по сути, теорией аксиоматической, теорией "застывшей". Дело в том, что с момента выхода в 1958 году книги О. А. Красавчикова "Юридические факты в советском гражданском праве" теория юридических фактов в гражданском праве практически не получала своего развития. Отдельные диссертационные исследования (в том числе по общей теории права), посвященные проблематике юридических фактов, так или иначе затрагивали некоторые аспекты этой теории в том виде, как она была разработана О. А. Красавчиковым, но в целом она не претерпела существенных изменений. Несомненно, переход к рыночной экономике, реформирование социально-экономических отношений, кардинальное изменение гражданского законодательства, произошедшие с момента выхода упомянутой работы, повлекли за собой серьезные изменения в гражданском праве. Однако все эти реформы никак не затронули теорию юридических фактов, и сегодня она выглядит так же, как и пятьдесят лет назад. Такое положение не устраивает юристов, и литература пестрит сетованиями на то, что многие юридические факты, значимые для современного гражданского права, не "вмещаются" в основную ("волевую") классификацию юридических фактов. Например, затруднения вызывает классификация решений органов юридических лиц (решений общего собрания акционеров, решений исполнительных органов и т. п.): одни авторы пишут о том, что это многосторонняя сделка, другие - что сделка односторонняя, третьи предлагают рассматривать такие решения наравне с актами государственных органов и т. д. Это, в свою очередь, порождает вопрос о применимости в каждом из этих случаев соответствующих положений гражданского права. Не менее интересен вопрос о юридических последствиях, который на сегодня вовсе не разрабатывается в цивилистике. Юридические последствия принято рассматривать как общеизвестную и общепонятную категорию, правовая природа которой не вызывает исследовательского интереса: согласно сформировавшемуся и нигде не оспариваемому мнению это может быть только возникновение, изменение и прекращение гражданского правоотношения. Однако такой подход явно нуждается в изменении, поскольку немало юридических фактов, значимых для гражданского права и подпадающих под действие гражданского права, в этих условиях вовсе не могут рассматриваться как юридические факты. Например, традиционная полемика в отношении правовой природы арбитражных соглашений (существуют теории об их договорной, процессуальной, смешанной и автономной природе) может получить неожиданное окончание, если признать, что в качестве юридических последствий следует рассматривать не только возникновение, изменение и прекращение гражданского правоотношения, но и последствия защиты субъективных гражданских прав. Данное исследование не претендует на постановку и разрешение всех вопросов, связанных с юридическими фактами (как в свое время не претендовала на это книга О. А. Красавчикова, что специально отмечалось им в предисловии), поскольку проблемы юридических фактов весьма сложны и многогранны и требуют самостоятельного рассмотрения применительно к каждой их разновидности. В настоящей работе рассматриваются наиболее важные, основные проблемы, в силу чего она призвана создать некий "скелет", на который могут в дальнейшем "нарасти" последующие исследования в этой области. Вместе с тем эта работа позволяет избавиться от некоторого балласта прежних цивилистических проблем, которые на сегодняшний день, в принципе, уже решены правовой наукой. То есть, по сути, цель данного исследования - ревизия теории юридических фактов в гражданском праве, которая давно нуждается в дальнейшем развитии.

Глава 1. ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКТ

Отечественное гражданское законодательство, как и ранее, не знает специальной части или раздела, посвященного юридическим фактам. Действующий Гражданский кодекс РФ лишь иногда объединяет некоторые виды юридических фактов в статьях, посвященных основаниям возникновения гражданских прав и обязанностей (ст. 8), сделкам (ст. 153), основаниям прекращения права собственности (ст. 235), основаниям возникновения обязательств (п. 2 ст. 307), и в некоторых других. Такое положение, вероятно, и служит объяснением того, что до сих пор рассмотрение проблем юридических фактов обычно ведется лишь применительно к отдельным их видам, что не может быть признано правильным. Важность изучения юридических фактов для гражданского права вряд ли можно оспаривать: только наступление юридических фактов влечет возникновение соответствующих юридических последствий и, напротив, отсутствие первых не дает появиться вторым.

§ 1.1. Понятие юридического факта. Юридические последствия

Обращение к теории юридических фактов требует прежде всего уяснения того, что, собственно, следует понимать под понятием "юридический факт". И здесь необходимо хотя бы кратко проанализировать дефиниции встречающиеся в современной литературе. В теории права юридические факты принято определять как жизненные обстоятельства, с которыми нормы права связывают наступление юридических последствий <1>. При этом обычно подчеркивается, что норма права и правоотношение связаны таким образом, что именно юридический факт является тем рычагом, который приводит юридическую норму в действие и влечет за собой наступление юридических последствий. -------------------------------- <1> См., например: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. М. Н. Марченко. М.: Зерцало, ТЕИС, 1996. С. 397; Курцев Н. П., Горюнова Е. Н. Правовая природа юридических фактов // Юрист. 2003. N 10.

В теории гражданского права дефиниция юридических фактов получает некоторое уточнение <2>. Например, в учебнике гражданского права МГУ под юридическими фактами понимаются факты реальной действительности, с которыми действующие законы и иные правовые акты связывают возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, то есть гражданских правоотношений <3>; в учебнике гражданского права Санкт-Петербургского государственного университета юридические факты определены как обстоятельства, с которыми нормативные акты связывают какие-либо юридические последствия: возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений <4>. Из приведенных дефиниций следует, что для гражданского права "ценными" признаются те юридические факты, которые влекут юридические последствия в сфере гражданских правоотношений. -------------------------------- <2> Надо признать, что определения юридических фактов, встречающиеся в цивилистической литературе, нередко только воспроизводят определения, даваемые им в общей теории права. Например, Ю. К. Толстой определяет юридические факты как обстоятельства, с наличием или отсутствием которых норма права связывает возникновение, изменение или прекращение правоотношения (Толстой Ю. К. К теории правоотношения. Л.: Изд-во ЛГУ, 1959. С. 13); Р. О. Халфина говорит о юридическом факте как об обстоятельстве, с которым норма права связывает движение правоотношения (Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М.: Юридическая литература, 1974. С. 285). <3> Гражданское право: Учебник. В 2-х т. Т. I / Отв. ред. Е. А. Суханов. М.: БЕК, 1998. С. 324. <4> Гражданское право. Т. 1 / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М.: ПБОЮЛ Л. В. Рожников, 2001. С. 91.

Определение юридических фактов, сложившееся на сегодняшний день в отечественной теории права, а вслед за тем и в цивилистической доктрине, представляется, по крайней мере, не совсем точным. И этому есть объяснение. Каждое жизненное обстоятельство как явление реальной действительности конкретно. Оно наступает, например, в силу природных законов (различные природные явления) либо совершается силами конкретного лица в определенном месте, в определенное время и характеризуется определенными признаками. Наступление такого рода обстоятельств оказывает влияние на общественные отношения, стремясь упорядочить которые законодатель подводит под действие норм права отдельные наиболее общие типичные и существенные признаки жизненных обстоятельств, устанавливая абстрактные модели обстоятельств, с которыми право связывает возникновение определенных последствий. Наступление подпадающего под эту норму права реального жизненного обстоятельства влечет возникновение предусмотренных правом юридических последствий. Следовательно, возникновение юридических последствий возможно только при наличии "цепочки", состоящей из следующих "звеньев": (1) закрепление в норме права правовой модели обстоятельства, с наступлением которого связываются определенные последствия; (2) наступление самого конкретного жизненного обстоятельства; (3) реализация нормы права, под действие которой подпадает это обстоятельство. Так сложилось, что основной исследовательский интерес приходится на первое звено упомянутой цепочки, а практический - на последнее. Иными словами, под анализом юридических фактов большинство теоретиков понимают исследование правовой модели обстоятельства (правовой абстракции), содержащейся в норме права, исходя, по всей вероятности, из философской трактовки факта, которая основана на понимании его зафиксированной средствами научного познания модели того или иного явления. В свою очередь, практики направляют все свои усилия только на отыскание "подходящей" нормы права, под которую подпадает конкретная жизненная ситуация. Такой подход, безусловно, неверен. Он является преградой для дальнейшего развития теории юридических фактов, препятствуя не только правильному пониманию сущности юридического факта, но и его правильной классификации. Для совершенствования теории юридических фактов необходимо уделять внимание и анализу установленной нормой права модели обстоятельства, и обобщению конкретных жизненных обстоятельств (обстоятельств, которые отличаются от своего абстрактного прототипа множеством частных признаков), и проблемам реализации нормы права. Только при таком подходе исследования позволят выявить и решить большинство поставленных перед теорией юридических фактов проблем. Для целей настоящей работы представляется важным раскрыть содержание понятий "правовая модель обстоятельства" и "юридический факт", которые сегодня попросту отождествляются. При этом введение и использование термина "правовая модель обстоятельства" (или "абстрактная модель обстоятельства") обусловлены задачей провести четкий раздел между обстоятельствами, установленными гипотезой нормы права, и реальными жизненными обстоятельствами, чтобы устранить ошибочные представления и стереотипы, существующие в теории юридических фактов. Правовая модель обстоятельства - это абстрактное (типичное) обстоятельство, которое закреплено в гипотезе нормы права (или нескольких норм права) и с которым норма права связывает наступление определенных последствий. Поскольку нормы права представляют собой общие правила, рассчитанные на неопределенный круг лиц и неограниченное число случаев, норма права абстрагирована от конкретных случаев и определяет эти правила, исходя из правовой модели обстоятельства, которая возможна в реальности. Юридический факт традиционно понимается как реально существующее жизненное обстоятельство - явление или процесс. Он представляет собой не абстрактное понятие, предусмотренное гипотезой нормы права, а определенное обстоятельство, проявившееся в пространстве и времени, действительно существующее и подпадающее под действие соответствующей нормы права. Не имевшее место в реальности обстоятельство не может рассматриваться в качестве юридического факта - оно становится таковым лишь с момента действительного (фактического) своего наступления <5>. -------------------------------- <5> В связи с этим обоснован вывод О. А. Красавчикова о том, что "будущих фактов" не существует (Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 15).

Следовательно, определение юридического факта не может основываться на понимании его как правовой модели обстоятельства. В то же время норма права не может закреплять в своей гипотезе указание на конкретное жизненное обстоятельство - она предусматривает только общие для всех случаев правила, устанавливая модель обстоятельства, которое может произойти в будущем в реальной действительности. Таким образом, распространенное в литературе определение юридических фактов как "жизненных обстоятельств, с которыми норма права связывает наступление юридических последствий" содержит в себе внутреннее противоречие. Следование ему приводило бы к абсурдной ситуации, где норма права должна выглядеть примерно так: договор продажи легкового автомобиля, заключенный гражданином X и гражданином Z, по которому первый обязуется передать указанный автомобиль в собственность второму, а второй обязуется принять его, влечет за собой прекращение права собственности у первого и возникновение права собственности у второго. Установив, что норма права в силу своей правовой природы не может связывать какие-либо последствия с конкретным обстоятельством, и сделав вывод о том, что норма права устанавливает правовую модель обстоятельства, можно было бы определить юридический факт как реальное жизненное обстоятельство, с правовой моделью которого норма права связывает наступление определенных последствий. Однако такое определение является лишь "промежуточным", поскольку оно не охватывает собой главные присущие юридическому факту признаки. Следующим моментом, который, несомненно, требует внимания, является уяснение критерия выделения юридических фактов из общей массы реальных жизненных обстоятельств (фактов реальной действительности) и анализ существующих между ними отличий. Достаточно распространено утверждение о том, что юридические факты представляют собой такие факты реальной действительности, которые являются ключевыми жизненными фактами, фиксирующими главное в общественном отношении, отличаются особой социальной ценностью <6>. -------------------------------- <6> Якушев П. А. Юридические акты и поступки как основания правоотношений. Владимир: ВГПУ, 2003. С. 10.

Однако такое суждение относительно юридических фактов весьма расплывчато, не указывает критерия разграничения и не позволяет четко отграничить юридические факты от иных жизненных фактов - фактических обстоятельств. Собственно говоря, различие в том, что первые влекут наступление юридических последствий, а вторые - нет. То есть на юридические и фактические разграничиваются не сами обстоятельства как таковые - отличия между ними существуют только с точки зрения их значимости для права (только юридически). А сами по себе юридические и фактические действия, являясь реальными жизненными действиями, не различаются. Подтверждение и продолжение этого умозаключения можно найти у В. И. Синайского: "Юридический факт есть понятие чисто юридическое. Само по себе никакое обстоятельство не может вызвать юридических последствий, если за таким обстоятельством право не признает свойства производить эти последствия" <7>. Именно в силу этого "все явления внешнего мира делят на юридически безразличные и юридически значимые факты" <8>. -------------------------------- <7> Синайский В. И. Русское гражданское право. М.: Статут (Классика российской цивилистики), 2002. С. 143. <8> Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М.: Юридическая литература, 1961. С. 242.

Развивая сказанное ранее, можно утверждать, что всякое фактическое обстоятельство становится юридическим фактом в том случае, если оно подпадает под действие нормы права, которая предусматривает для такого рода обстоятельств возникновение каких-либо последствий. При этом раз и навсегда установить грань между двумя рассматриваемыми группами обстоятельств едва ли удастся: право постоянно развивается, формулируя новые правила и связывая их применение с новыми типами явлений и процессов (обстоятельств). Умозаключение о том, что фактическое обстоятельство приобретает значение юридического факта, если оно подпадает под действие нормы права, предусматривающей последствия наступления такого типа обстоятельств, подразумевает наличие в действующем законодательстве нормы, которая связывает с данной моделью обстоятельства возникновение конкретного правового результата. Иными словами, как писал К. Ф. Чиларж, объективное право приурочивает каждое юридическое последствие к определенному, установленному им обстоятельству <9>. -------------------------------- <9> Чиларж К. Ф. Учебник институций римского права. М., 1905. С. 41.

В частности, с внесением записи в Единый государственный реестр юридических лиц, например, о ликвидации (совершением юридического действия) закон связывает прекращение существования юридического лица (п. 8 ст. 63 ГК РФ). Следовательно, совершение регистратором такого реального действия, как внесение соответствующей записи, представляет собой юридический факт, который влечет за собой юридическое последствие - ликвидацию этого юридического лица. Во многих случаях в норме права прямо и весьма четко поименованы (возможные) явления или процессы, влекущие наступление тех или иных последствий, но иногда право лишь в общем виде предусматривает возможность возникновения последствий при наступлении некоторых обстоятельств, не конкретизируя эти последствия. Так, указание в ГК РФ на возможность предъявления контрагенту требования охватывает предъявление как искового требования, так и претензии. Претензия и исковое требование принципиально сходны в одном: и то, и другое представляет собой требование, направленное на понуждение предполагаемого нарушителя субъективных гражданских прав к определенному (должному) поведению. Основное отличие претензии от искового требования проявляется в том, что первое есть средство правовой защиты, которое используется субъектом защиты для непосредственной защиты своих прав, тогда как второе - средство правовой защиты, представляющее собой обращение "за помощью" к суду, который обладает правом вынесения обязательного для сторон решения. Вместе с тем предъявление надлежащим лицом иска в установленном порядке, безусловно, признается юридическим фактом (поскольку ст. 203 ГК РФ связывает с предъявлением иска перерыв течения срока исковой давности), тогда как анализ отечественного гражданского законодательства не дает оснований для подобного утверждения в отношении претензии. Иными словами, российское гражданское право прямо не называет последствий предъявления претензии. Результат такого законодательного подхода - фактическое отрицание того, что претензия влечет юридические последствия. Это стало основанием формирования в отечественном гражданском праве в определенной степени негативного к ней отношения. Сегодня претензию в большинстве случаев рассматривают лишь как обязательное в отдельных случаях условие обращения за судебной защитой, которое лишь создает дополнительные трудности для лица, права или законные интересы которого полагаются нарушенными. Эта позиция, несомненно, нуждается в изменении. Предъявление претензии создает предпосылки для урегулирования спора, связанного с экономической деятельностью, самими сторонами без обращения в суд (стороны могут заключить мировую сделку, удовлетворяющую их обеих и позволяющую сохранить их деловые отношения); дисциплинирует нарушителя (угроза одностороннего отказа от исполнения договора может подвигнуть нарушителя к надлежащему исполнению обязательства); позволяет субъекту защиты наиболее эффективным образом защищать субъективные права (он вправе отказаться от исполнения договора в одностороннем порядке, если в дополнительный срок, установленный в претензии, нарушитель не устранил соответствующие недостатки). В целом изложенное свидетельствует о том, что право по-разному определяет возможности возникновения последствий применительно к различным моделям обстоятельств. В одних случаях норма права прямо закрепляет определенные последствия абстрактного явления или процесса. Фактическое наступление такого обстоятельства в реальной жизни есть юридический факт, влекущий наступление этих юридических последствий. Для других правовых моделей обстоятельств правом предусматривается лишь возможность наступления последствий, но эти последствия не конкретизируются. С учетом сказанного и исходя из понимания юридического факта как реального жизненного обстоятельства, с правовой моделью которого право связывает возникновение последствий, можно сделать следующий вывод. Реальное жизненное обстоятельство будет рассматриваться как "безразличное" праву (то есть фактическое обстоятельство) в том случае, если право не устанавливает модель такого обстоятельства и соответственно не предусматривает для него каких-либо последствий. Например, установка сигнализации, выгул собаки, игра с детьми есть обстоятельства, "безразличные" праву, то есть фактические обстоятельства. Но нельзя оставить без внимания то, что в некоторых случаях норма права связывает наступление последствий со многими абстрактными (типичными) обстоятельствами, при том что перечень этих обстоятельств сформулирован неисчерпывающим образом. Например, п. 2 ст. 307 ГК РФ предусматривает, что обязательства возникают из договора, вследствие причинения вреда и из иных оснований, указанных в Кодексе. Еще более сложной становится ситуация, когда норма права содержит "закрытый" перечень абстрактных (типичных) обстоятельств, но в реальной действительности появляются жизненные обстоятельства, не подпадающие под эту норму, при том что они, как пишет З. Д. Иванова, "силой жизненной логики, интересов граждан, общества требуют возникновения конкретных юридических последствий" <10>. В этих условиях "подвести" реальное жизненное обстоятельство под норму права возможно только путем использования аналогии закона и аналогии права. -------------------------------- <10> Иванова З. Д. Юридические факты и возникновение субъективных прав граждан // Советское государство и право. 1980. N 2. С. 33.

Иначе говоря, некоторые реальные жизненные обстоятельства, не подпадающие под установленную правовую модель (и, по сути, находящиеся за ее рамками), достаточно сложно квалифицировать. В этих условиях не только размывается граница между фактическими обстоятельствами и юридическими фактами, но и создаются препятствия к "нормальному" возникновению юридических последствий. Определяя юридический факт, нужно основываться на понимании его как реального жизненного обстоятельства, а его дефиниция должна объединять следующие признаки: во-первых, закрепление в норме права абстрактной модели этого обстоятельства, с наступлением которого связываются определенные последствия; во-вторых, фактическое (реальное) наступление этого жизненного обстоятельства; в-третьих, возможность порождать юридические последствия. Таким образом, юридический факт в гражданском праве можно определить как реальное жизненное обстоятельство, которое в силу норм права влечет наступление юридических последствий в сфере гражданских правоотношений. И здесь, по всей вероятности, необходимо прояснить вопрос о том, что следует включать в понятие "юридические последствия". Исследуя понятие и виды юридических последствий, О. А. Красавчиков пишет, что под ними обычно понимают две категории явлений, связанных между собой. К первой категории юридических последствий он относит движение гражданского правоотношения вне связи с его осуществлением (возникновение, изменение или прекращение правоотношения). Вторая категория юридических последствий, с его точки зрения, всецело предопределена первой и объединяет последствия, наступающие в связи с осуществлением определенного правоотношения (к этой категории, по мнению ученого, относятся истребование вещи по виндикационному иску, взыскание пеней и неустойки и т. д.). В рамках теории юридических фактов О. А. Красавчиков полагает необходимым рассматривать лишь первую из указанных категорий юридических последствий - движение гражданского правоотношения <11>. -------------------------------- <11> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 75 - 76.

Такой подход нашел поддержку в научной литературе и был воспринят и гражданским законодательством (например, ст. 153 ГК РФ). В то же время иным разновидностям юридических последствий, в частности упоминаемым О. А. Красавчиковым последствиям, наступающим в связи с осуществлением определенного правоотношения, доктрина внимания вовсе не уделяет. Эта позиция игнорирования всех иных кроме движения правоотношения юридических последствий не может не вызывать возражений, поскольку при таком подходе многие из юридических фактов, строго говоря, вовсе нельзя рассматривать в качестве таковых (например, предъявление иска или признание долга, не влекущие движения гражданского правоотношения). Вместе с тем они, бесспорно, не индифферентны праву: с предъявлением иска в установленном порядке и с признанием долга закон связывает такое последствие как перерыв срока исковой давности (ст. 203 ГК РФ). Но и в тех случаях, когда за определенными обстоятельствами доктриной признается значение юридических фактов, далеко не все из них "втискиваются в рамки" общепризнанных классификаций юридических фактов. Наиболее показательно в этом смысле арбитражное соглашение, в отношении правовой природы которого длительное время ведутся споры и которое, являясь, по сути, гражданско-правовой сделкой, к таковым по смыслу нормы ст. 153 ГК РФ относиться не может. Следовательно, понимание юридических фактов только как обстоятельств, которые влекут возникновение, изменение или прекращение гражданского правоотношения, можно считать необоснованно узким: за пределами такого понимания остаются те реальные жизненные обстоятельства, которые не влекут движение правоотношения, но с ними право связывает наступление иных последствий <12>. Это умозаключение опирается в том числе и на определение юридического факта, данное Е. В. Васьковским, который понимал под ним обстоятельство, влекущее не только движение правоотношения, но и "охранение права" <13>. -------------------------------- <12> Общая теория права нередко более широко определяет юридические последствия, признавая, что они не исчерпываются возникновением, изменением и прекращением правоотношения (см. об этом, например: Синюков В. Н. Указ. соч. С. 145; Общая теория советского права. М., 1966. С. 302). <13> Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. М.: Статут (Классика российской цивилистики), 2003. С. 139.

С учетом изложенного представляется очевидным, что к категории юридических фактов относятся различного рода жизненные обстоятельства, в том числе и не воздействующие непосредственно на движение гражданского правоотношения, если нормы права предусматривают для такого типа обстоятельств наступление каких-либо последствий. Этот вывод находит поддержку в учебнике институций римского права, в котором к юридическим фактам отнесены "все факты, будь то действия или просто события, с которыми объективное право связывает какое-либо юридическое последствие" <14>. -------------------------------- <14> Чиларж К. Ф. Указ. соч. С. 41.

Тезис о том, что всякое субъективное право не только возникает, изменяется или прекращается, но и осуществляется, нарушается и защищается <15>, также подтверждает вывод о необходимости отнесения к юридическим фактам всех явлений и процессов, для абстрактных моделей которых объективное право предусматривает наступление каких-либо последствий. Ведь в праве под юридическими последствиями подразумеваются не только движение гражданских правоотношений, но и иные правовые результаты. -------------------------------- <15> "Право может быть рассматриваемо с двух сторон: внешней и внутренней, - писал Е. В. Васьковский. - С внешней оно представляет собой известное явление, которое возникает, изменяется и прекращается; с внутренней - оно не что иное, как предоставленная законом частному лицу власть, подлежащая осуществлению, нарушению и защите" (Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. Вып. 1: Введение и общая часть. СПб., 1896).

Право предусматривает широкий спектр последствий наступления различного рода обстоятельств, и к ним должны быть отнесены: 1) движение гражданского правоотношения, то есть возникновение, изменение или прекращение правоотношения. Так, деликтное обязательство возникает из причинения вреда; договорное обязательство может быть изменено соглашением его сторон; право собственности прекращается уничтожением объекта; 2) последствия проявления гражданской правосубъектности <16> (в том числе осуществления субъективных гражданских прав и обязанностей). Например, надлежаще произведенное исполнение обязательства обусловливает обязанность произведения встречного исполнения другой стороной обязательства; несвоевременное исполнение договорной обязанности позволяет требовать от нарушителя-должника уплаты неустойки; бесхозяйственное содержание культурных ценностей, отнесенных в соответствии с законом к особо ценным и охраняемым государством, допускает изъятие этих ценностей путем выкупа государством или продажи с публичных торгов; -------------------------------- <16> Подробнее о правосубъектности будет сказано далее, в § 2.1 настоящей главы.

3) последствия защиты нарушенных субъективных гражданских прав. В частности, предъявление претензии представляет собой требование к нарушителю об определенном (должном) поведении и в некоторых случаях при отсутствии надлежащей реакции со стороны должника позволяет в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора; удовлетворение требований кредитора, удерживающего вещь неисправного должника, из стоимости этой вещи; заключение сторонами мировой сделки ликвидирует спор о праве (или иную правовую неопределенность), устраняя тем самым необходимость в защите прав. Таким образом, к предусмотренным правом последствиям относятся не только движение гражданского правоотношения (его возникновение, изменение и прекращение), но и последствия проявления лицом гражданской правосубъектности, а также последствия защиты нарушенных или оспоренных субъективных гражданских прав. Все указанные в нормах права последствия представляют собой только их правовую модель. Говорить о том, что норма права закрепляет юридические последствия, неверно, поскольку юридические последствия - это реальный правовой результат наступившего юридического факта. Рассматривая взаимосвязь юридических фактов и юридических последствий, нельзя обойти вниманием такой аспект, как неотвратимость возникновения юридических последствий при наличии юридического факта, служащего их предпосылкой <17>. Иными словами, если жизненное обстоятельство, подпадающее под конкретную норму права, имеет место в реальности, оно не может и не должно остаться без юридических последствий: принцип неотвратимости юридических последствий распространяется на всякий юридический факт, то есть существует объективная неизбежность наступления юридических последствий, указанных в норме права. Самым показательным примером действия принципа неотвратимости юридических последствий является, вероятно, возникновение обязательства (обязательственного правоотношения) в результате совершения сделки. -------------------------------- <17> См. об этом подробнее, например: Иванова З. Д. Указ. соч. С. 38; Воронина Н. П. Роль юридических фактов в осуществлении конституционного права на жилище // Государство и право в системе социального управления: Межвузовский сборник трудов. Свердловск: Изд-во УрГУ, 1981. С. 59.

§ 1.2. Состав юридического факта и его дефектность

Признавая, что юридическим фактом может считаться только тот жизненный факт, с абстрактной моделью которого норма права связывает наступление последствий, нельзя не заметить попутно, что норма права может придать юридическую значимость всякому обстоятельству. При этом норма права не содержит перечня индивидуальных жизненных обстоятельств, а обобщенно (и, вероятно, несколько схематично) закрепляет общие требования к правовой модели обстоятельства (процесса или явления), которое, произойдя в реальной жизни, станет юридическим фактом. Требование о необходимости наличия некоторых признаков (свойств, качеств, характеристик) содержится в гипотезе нормы права и может предъявляться как к самому абстрактному обстоятельству, так и к его субъектному составу или объекту. Таким образом, для того чтобы возникли предусмотренные правом последствия, явление или процесс должны не только реально наступить, но и соответствовать всем тем признакам, которые установлены нормой права применительно к правовой модели обстоятельства (см., например, ст. 339 ГК РФ). Отдельные признаки, свойства, качества, характеристики или их совокупность, относящиеся к самому реальному обстоятельству, его субъектам или объекту, входят в состав юридического факта в качестве его элементов. Мысль о необходимости анализа состава юридического факта высказывал Н. Г. Александров, определяя его как "совокупность признаков, при наличии которых соответствующий жизненный факт... должен влечь те или иные юридические последствия для лиц, которых данный факт касается" <18>. Возражая ему, О. А. Красавчиков отмечал, что поскольку "юридический факт - явление реальной действительности, постольку он не может состоять из признаков, которые представляют собой идеологическое отражение тех или других свойств, сторон, качеств данного явления... Состав юридического факта тот же, что и у всех других фактов реальной действительности, - это явления и процессы, но не признаки явлений и процессов" <19>. С. С. Алексеев также считает искусственным конструирование состава юридического факта, ссылаясь на невозможность выявления общих признаков для правомерных действий и действий неправомерных и недопустимость использования этого понятия в отношении событий <20>. -------------------------------- <18> Александров Н. Г. Законность и правоотношения в советском обществе. М.: Госюриздат, 1955. С. 174. <19> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 18, 19. <20> Алексеев С. С. О составе гражданского правонарушения // Правоведение. 1958. N 1.

Представляется, что в рамках данной полемики поддержки заслуживает позиция Н. Г. Александрова. Термином "состав" <21> пользуются в юриспруденции в тех случаях, когда необходим детальный анализ явления, процесса, действия, и самым ярким примером является состав юридической сделки, разработанный еще в римском праве. Состав юридического факта представляет собой все то, из чего складывается само жизненное обстоятельство - совокупность образующих его элементов. Таким образом, понятия "юридический факт" и "состав юридического факта" взаимосвязаны, но не тождественны; состав юридического факта неотделим от самого юридического факта. -------------------------------- <21> Состав - это совокупность людей, предметов, образующих какое-нибудь целое (Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. Н. Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1991. С. 749).

Для понимания природы состава юридического факта необходимо иметь в виду, что его элементами являются лишь те признаки, условия, характеристики, которым норма права придает юридическое значение и которые характеризуют правовую модель обстоятельства. Отсутствие элемента, предусмотренного в норме права, не позволяет возникнуть юридическому факту. Иными словами, если норма права помимо собственно самого обстоятельства требует наличия и некоторых иных элементов, наступившее жизненное обстоятельство в реальной обстановке должно отвечать предъявляемым требованиям. В противном случае жизненное обстоятельство так и останется фактическим обстоятельством, не повлекшим наступление юридических последствий. Таким образом, под составом юридического факта следует понимать совокупность условий наступления жизненного обстоятельства, требование о которых вытекает из нормы права и при наличии которых оно признается юридическим фактом и влечет установленные юридические последствия. Термин "состав юридического факта" весьма схож с термином "юридический состав", которым принято обозначать совокупность самостоятельных юридических фактов, необходимых для наступления предусмотренного нормой права последствия (юридический состав иногда именуют сложным фактическим составом). Различие заключается в следующем. Понятие "юридический состав" позволяет раскрыть связь между самостоятельными юридическими фактами и наступлением юридических последствий. В свою очередь понятие "состав юридического факта" объясняет связь между конкретным жизненным обстоятельством и условиями его наступления, которые самостоятельными юридическими фактами не являются. К сожалению, изучению состава юридического факта не уделяется должное внимание в литературе, тогда как прояснение этого вопроса позволило бы решить многие теоретические и практические проблемы. Понятие "состав юридического факта", несомненно, нуждается в глубоком анализе, поскольку на сегодняшний день ощущается реальная нехватка монографических исследований, специально посвященных этому вопросу. Лишь иногда обнаруживаются работы, так или иначе затрагивающие этот вопрос. Р. А. Ханнанов, анализируя условия, указанные в норме права, которые не являются собственно юридическими фактами, но способствуют движению гражданского правоотношения, обозначает их термином "нормативные условия" <22>. Он определяет их как свойства, присущие явлениям и процессам реальной действительности, обусловливающие наступление юридического факта, являющегося основанием возникновения и движения гражданских прав и обязанностей. В своей работе он пишет о том, что "нормативные условия" обладают специфическими чертами, которые проявляются в том, что они: -------------------------------- <22> См.: Ханнанов Р. А. Нормативные условия в динамике гражданского правоотношения // Советское государство и право. 1973. N 8. С. 123 - 127.

- непосредственно не влекут за собой самостоятельных юридических последствий; - всегда предшествуют юридическому факту; - превращают реальную возможность наступления юридического факта в действительность и тем самым обусловливают возникновение юридических последствий; - не могут быть отнесены ни к категории действий, ни к категории событий; - становятся юридическим фактом, когда входят в него в качестве недостающего элемента. По сути, Р. А. Ханнанов термином "нормативные условия" объединил гипотезу нормы права и элементы юридического состава, что сделало его работу весьма противоречивой. Только разграничив умозаключения Р. А. Ханнанова на, во-первых, относящиеся к гипотезе нормы права и, во-вторых, относящиеся к составу юридического факта, можно усмотреть за ними некоторое позитивное значение. Так, гипотеза нормы права, определяющая собственно правовую модель обстоятельства и предъявляемые к нему требования, безусловно, предшествует наступлению юридического факта, поскольку только при наличии соответствующей нормы права жизненное обстоятельство может стать юридическим фактом и повлечь юридические последствия. Именно норма права и определяет все те требования, при соблюдении которых жизненные процессы и явления в реальной действительности становятся юридическими фактами. В свою очередь те элементы состава юридического факта, которые "сопровождают" жизненное обстоятельство, сами по себе не влекут юридических последствий; безусловно, они не могут относиться ни к категории действий, ни к категории событий. Вместе с тем только их реальное существование делает жизненное обстоятельство юридическим фактом. Таким образом, нельзя согласиться с утверждением Р. А. Ханнанова о том, что "нормативные условия" входят в юридический состав и, выступая в сочетании с юридическим фактом, сами становятся юридическим фактом <23>. Это заключение, проходящее красной нитью по всей его работе, демонстрирует искажение понятий "гипотеза нормы права" и "состав юридического факта", а также смешение этих понятий с понятием "юридический состав". -------------------------------- <23> В частности, он пишет о том, что "нормативные условия... создавая состояние связанности, входят в юридический состав оснований возникновения и движения гражданского правоотношения и, только входя в этот состав в качестве элемента, становятся юридическими фактами" (Ханнанов Р. А. Указ. соч. С. 126).

Юридический факт и гипотеза нормы права не могут рассматриваться в качестве совокупности, поскольку первый представляет собой реальный жизненный факт, а вторая - нормативно-правовую абстракцию. Требования, предъявляемые к абстрактной модели обстоятельства, закрепленные в норме права, не выступают в сочетании с юридическим фактом, а, по сути, определяют те условия, качества, свойства, признаки и т. д., реальное существование которых способствует созданию из фактического обстоятельства юридического факта. При несоблюдении же предусмотренных нормой права требований (отсутствии элементов юридического факта) жизненное обстоятельство так и останется фактическим обстоятельством, "не став" юридическим фактом. Кроме того, хотелось бы еще раз специально подчеркнуть, что состав юридического факта - это самостоятельная правовая категория. Она охватывает собой как сами жизненные явления и процессы, так и отличающие их признаки, свойства, качества и условия, требования о которых вытекают из нормы права. Например, ст. 302 ГК РФ предусматривает возможность истребования имущества от добросовестного приобретателя, закрепляя некоторые условия, при которых юридический факт (требование имущества) повлечет возникновение желаемых последствий в виде возврата имущества. При этом п. 3 ст. 302 устанавливает, что деньги и ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя. И если гражданин приобрел ценные бумаги на предъявителя у лица, которое похитило их у правообладателя, но приобретатель об этом не знал и не мог знать, прежний обладатель этих бумаг не вправе истребовать их у этого гражданина. Применительно же к бытовой технике действует противоположное правило: собственник бытовой техники вправе истребовать ее у гражданина, который не знал и не мог знать о том, что приобретает эту технику у похитившего ее лица. Следовательно, требования, предъявляемые нормой права к объекту, в данном случае являются определяющими для возникновения последствий: в первом случае право не предусматривает наступление последствий в виде возврата имущества, во втором - закрепляет такого рода последствия. Входящие в состав юридического факта элементы, как было указано, представляют собой отдельные условия (свойства, признаки, качества), характеризующие сам жизненный процесс или явление, а также его субъект или объект. Поэтому составы юридических фактов неоднородны: всякий из них образуется из определенного ряда элементов. Например, состав такого юридического факта, как причинение вреда киоску индивидуального предпринимателя при наезде на него грузового автомобиля, принадлежащего юридическому лицу, включает в себя следующие элементы. Во-первых, собственно действия водителя автомобиля; во-вторых, наличие ущерба, причиненного имуществу индивидуального предпринимателя вследствие этого обстоятельства (наличие вины в данном случае не имеет значения <24>). Это не два различных юридических факта, а один, но "отягощенный" дополнительными условиями. -------------------------------- <24> Подробнее об этом см.: Рожкова М. А. Об источнике повышенной опасности // Вестник ВАС РФ. 2002. N 2. С. 88 - 100.

К элементам юридического состава относятся не только характеристики самого жизненного обстоятельства, но и условия, связанные с его субъектом и объектом. В частности, к элементам юридического факта, характеризующим субъектов, можно отнести добросовестность, состояние в родстве или нахождение на иждивении и некоторые другие характеристики; к элементам юридического факта, определяющим объект, - такие свойства как неделимость, потребляемость вещей или их принадлежностный характер и т. д. В некоторых случаях нормы права упоминают не только юридические характеристики (добросовестность, невиновность субъектов и проч.), но и естественные (натуральные) свойства явления (его субъекта или объекта), например, неделимость вещи (ст. 133 ГК РФ), потребляемость вещи (ст. 607 ГК РФ) и т. п. Таким образом, право и за некоторыми естественными свойствами признает значение для целей "становления" юридического факта. В этих условиях весьма интересным представляется свойство недвижимости. В отношении земельных участков это свойство, безусловно, допустимо рассматривать как свойство натуральное (естественное). Однако в отношении объектов, прочно связанных с землей, это свойство, несомненно, уже перестает быть естественным свойством имущества, поскольку современные технологии допускают перемещение с места на место фактически любых объектов. Более того, признание недвижимостью в том числе и объектов, которые с землей, по сути, вовсе не связаны (это, например, упоминаемые в ст. 130 ГК РФ воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты), позволяет говорить о том, что свойство недвижимости сегодня стало уже даже и не юридическим свойством, а фикцией. Б. М. Гонгало подчеркивает, что в данном случае законодатель использует фикцию: "Факт действительности "подводится" под понятие (формулу), прямо противоречащее данному факту (суда и космические объекты являются вещами движимыми, но закон объявляет их недвижимостью)" <25>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Постатейный комментарий к Федеральному закону "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (под ред. П. В. Крашенинникова) включен в информационный банк согласно публикации - Спарк, 2001 (2-е издание, исправленное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ <25> Постатейный комментарий к Федеральному закону "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" / Под общ. ред. П. В. Крашенинникова. М.: Спарк, 1999. С. 17.

Таким образом, всякий юридический факт включает в свой состав не только конкретное жизненное обстоятельство, но и ряд элементов, наличие которых обусловлено требованиями нормы права. Указание в норме права на признаки, свойства или качества (их совокупность) представляет собой требования, соблюдение которых обязательно для того, чтобы реальное жизненное обстоятельство стало юридическим фактом и повлекло установленные юридические последствия. Отсутствие элементов юридического факта, требование о которых предъявляет норма права, позволяет говорить о том, что юридический факт не наступил, и в силу этого нет причин ожидать наступления юридических последствий. Таким образом, предусмотренные в норме права требования о наличии всякого признака, свойства или качества (или их совокупности), характеризующих явление или процесс, являются обязательными для соблюдения; в противном случае реальное жизненное обстоятельство (явление или процесс) не имеет юридического значения. Переходя к проблеме дефектности юридических фактов, нельзя не подчеркнуть, что она вовсе не нова и уходит корнями в римское право. В современной литературе можно найти примеры ее обсуждения, но они свидетельствуют скорее о недостаточном внимании, уделяемом дефектности юридических фактов, и обнаруживают отсутствие единого мнения в отношении понимания дефектности. В. Б. Исаков определяет дефект юридического факта как наличие в нем таких признаков, которые свидетельствуют о существенном изменении его содержания, и выделяет несколько видов дефектов в зависимости от их юридического значения <26>. К дефектам юридических фактов он относит их: -------------------------------- <26> Исаков В. Б. Юридические факты в советском праве. М.: Юридическая литература, 1984. С. 117, 119 - 120.

1) несостоятельность, под которой понимает отсутствие "фактической предпосылки" (в терминологии автора); 2) недействительность, которая заключается в том, что "фактическая предпосылка" возникает с существенными нарушениями, препятствующими наступлению юридических последствий; 3) частичную недействительность (частичную дефектность), которая означает, что в "фактической предпосылке" можно различить нормальную и дефектную части; 4) малозначительное нарушение, которое обнаруживается при документальном оформлении юридического факта и незначительно настолько, что не требует поправок. Такая градация нисколько не проясняет картину и, как представляется, требует дополнительных исследований. Состав юридического факта включает не только сам реальный жизненный процесс или явление, но и ряд "сопутствующих" элементов. Поэтому следует рассмотреть случаи, когда наступившее жизненное обстоятельство отвечает не всем требованиям, предъявляемым к его элементам, что может проявиться в отсутствии какого-либо признака, свойства, условия наступления жизненного обстоятельства, препятствующего "преобразованию" жизненного обстоятельства в юридический факт, либо в несоответствии какого-либо признака, свойства, условия требованиям, предъявляемым нормой права. При отсутствии какого-либо признака, свойства, условия наступления жизненного обстоятельства говорить о дефектности юридического факта просто нет смысла, поскольку и самого юридического факта нет, он еще не наступил. Следовательно, так называемая несостоятельность юридических фактов есть, по сути дела, его отсутствие, а посему она не является разновидностью дефектности. Например, соглашением сторон определена обязанность должника передать кредитору товары в указанный в договоре срок. Требование кредитора, предъявленное до наступления указанного в договоре срока, будет только фактическим обстоятельством, которое не может рассматриваться как юридический факт (здесь имеет место "несозревшее" право требования кредитора). В то же время требование кредитора о передаче товаров, предъявленное в срок, есть юридический факт, который в некоторых случаях при неисполнении или несвоевременном исполнении должником его обязанности позволяет первому в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора (ст. 310 ГК РФ). При несоответствии требованиям нормы права какого-либо признака или свойства реального жизненного обстоятельства имеет место дефектность элемента юридического факта, и уже сам юридический факт рассматривается как дефектный (порочный). Дефекты могут содержаться в любом элементе юридического факта. Ситуация, когда имеет место именно дефектность юридического факта - то есть необходимый элемент присутствует, но не отвечает предъявляемым к нему требованиям, - безусловно, отличается от случаев, когда элемент юридического состава вовсе отсутствует. И нельзя согласиться с утверждениями тех авторов, которые полагают, что термины "несостоявшийся юридический факт" и "недействительный юридический факт" являются тождественными, и ссылаются при этом на то, что ни в том, ни в другом случае предусмотренные правом юридические последствия наступить не могут. Например, О. В. Гутников полагает, что выражение "несостоявшаяся сделка" является синонимом выражения "недействительная сделка", и объясняет это тем, что юридические последствия, на которые было направлено волеизъявление сторон, ни из первой, ни из последней не возникают <27>. -------------------------------- <27> Гутников О. В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М.: Книжный мир, 2005. С. 71.

Дело в том, что в тех случаях, когда реальное жизненное обстоятельство имеет некоторое несоответствие предписаниям нормы права, это обстоятельство, безусловно, может быть признано судом недействительным. Но такого рода обстоятельство, имея дефект, может рассматриваться в качестве "нормального" юридического факта, порождающего обычные юридические последствия. Иллюстрацией этого утверждения будет, наверное, оспоримая сделка: всякая оспоримая сделка до момента признания ее недействительной судом относится к категории действительных сделок, и только признание ее недействительной путем вынесения судебного решения "переводит" ее в категорию сделок недействительных. При отсутствии специального иска со стороны заинтересованного лица, либо по причине пропуска срока исковой давности, либо в силу отказа истца от заявленного иска о признании оспоримой сделки недействительной последняя так и останется действительной. Безусловной поддержки заслуживает точка зрения М. М. Агаркова, который пишет о том, что действительные сделки следует "делить на безусловно действительные и на условно действительные (или оспоримые)" <28>. Именно к последним (условно действительным или оспоримым) следует относить те сделки, которые не были переданы на рассмотрение суда или в признании которых недействительными судом отказано. -------------------------------- <28> Агарков М. М. Избранные труды по гражданскому праву. В 2-х т. Т. 2. М.: ЦентрЮрИнфоР, 2002. С. 347.

Следовательно, незапрещенное несоответствие характеристик реального жизненного обстоятельства требованиям норм права позволяет ставить вопрос относительно действительности этих юридических фактов. То есть имеющаяся дефектность юридического факта позволяет его оспаривать, но не дает повода расценивать его как "отсутствующий" юридический факт. Другое дело, когда само жизненное явление или составляющие его элементы содержат в себе явно выраженное противоречие норме права. Такого рода юридические факты не являются дефектными: это гражданские правонарушения, которые в обычном порядке влекут наступление предусмотренных правом негативных юридических последствий - последствий гражданского правонарушения. Наиболее ярко отличия дефектного юридического факта от гражданского правонарушения можно продемонстрировать на примере злоупотребления правом. Статья 10 ГК РФ закрепляет правило о недопущении действий граждан и юридических лиц, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребления правом в иных формах. Классическим примером злоупотребления правом называют случай, когда кредитор (бенефициар), получив от должника сумму долга, обращается с требованием об уплате той же суммы к гаранту. Само действие кредитора, при том что оно внешне соответствует всем необходимым условиям, прямо нарушает запрет, предусмотренный п. 1 ст. 10 ГК РФ, то есть является не дефектным юридическим фактом, а гражданским правонарушением. Таким образом, дефектность юридического факта следует понимать как незапрещенное несоответствие какого-либо признака, свойства, характеристики юридического факта требованиям нормы права.

Глава 2. ЮРИДИЧЕСКИЙ СОСТАВ И ЕГО ВИДЫ

Для возникновения юридических последствий нередко недостаточно одного юридического факта. Необходимо наличие нескольких юридических фактов, которые составляют сложное образование - юридический состав. Под юридическим составом следует понимать сочетание юридических фактов, в силу нормы права необходимых для наступления юридических последствий. Использование в настоящей работе термина "юридический состав" вместо обычно употребляемого "сложный фактический состав" обусловлено тем, что последний термин не может рассматриваться как правильно отражающий вкладываемое в него содержание. И потому безусловной поддержки заслуживает точка зрения О. А. Красавчикова, который по этому поводу писал: "Под фактическим разумеется то, что не имеет значения для права. Под юридическим же понимается самая сущность, исходя из которой на основе закона должен быть решен спор о праве гражданском. Когда говорят, что факт юридический, а состав - фактический, то создается неправильное представление, якобы значение имеет только отдельный юридический факт, а совокупность - юридически безразлична, она носит фактический характер. В действительности факт обретает свою юридическую оценку (поскольку он не является самостоятельным), находясь в определенном составе, который и порождает юридические последствия, то есть в юридическом составе" <29>. -------------------------------- <29> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 66.

§ 2.1. Понятие и содержание юридического состава

Нормы права довольно часто предусматривают ситуации, когда наступление единичного обстоятельства признается недостаточным для возникновения последствий. Например, для перехода права собственности на объект недвижимости от одного лица к другому (то есть прекращения права собственности на имущество у одного лица и возникновения права собственности на это имущество у другого лица) недостаточно совершения сделки купли-продажи, необходима еще государственная регистрация (п. 1 ст. 551 ГК РФ). То есть в некоторых случаях норма права требует совокупности нескольких обстоятельств, каждый из элементов которой является "ступенькой" к накоплению всего состава. Юридический состав является совокупностью отдельных юридических фактов, каждый из которых в иных случаях мог бы выступать в качестве самостоятельного юридического факта. Так, в указанном примере (при условии, что объектом является движимое имущество) сделка купли-продажи сама по себе влечет переход прав на имущество. То есть входящим в юридический состав элементам - юридическим фактам - присуще свойство автономности по отношению друг к другу. Норма права, предусматривающая абстрактную модель совокупности обстоятельств, связывает с наступлением всей этой совокупности определенные последствия. И особенностью юридического состава является то, что для наступления необходимых юридических последствий нужен не один юридический факт, а именно совокупность юридических фактов. То есть юридические факты, призванные образовать юридический состав, несколько ограничиваются в своей "автономности", но вступление в юридический состав не лишает их этого свойства вообще. Таким образом, юридический состав может быть образован сочетанием самостоятельных юридических фактов. И здесь особенно четко проявляется сложность отграничения состава юридического факта от юридического состава, которые нередко отождествляют. Характеризуя юридический состав, О. А. Красавчиков отмечал, что элементы юридического состава не следует смешивать с элементами юридического факта и наоборот <30>. В частности, он указывал, что вред и вина, не являясь сами по себе юридическими фактами, являются элементами юридического факта. -------------------------------- <30> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 57.

Исходя из понимания состава юридического факта как совокупности условий наступления жизненного обстоятельства, требование о которых вытекает из нормы права и при наличии которых оно признается юридическим фактом и влечет установленные юридические последствия, сделан следующий вывод. Состав юридического факта охватывает как сами жизненные обстоятельства (явления и процессы), так и отличающие их признаки, свойства, качества и условия, требования о которых вытекают из нормы права. Опираясь на понятие юридического состава как сочетания юридических фактов, в силу нормы права необходимых для наступления юридических последствий, можно говорить о том, что в юридический состав входят самостоятельные юридические факты (со всеми отличающими их признаками, свойствами, качествами и т. д., относящимися к самому обстоятельству, его субъектам или объекту). Таким образом, юридический состав является более "крупным образованием", который объединяет в себе несколько реальных жизненных обстоятельств (юридических фактов), каждое из которых должно отвечать требованиям, установленным в отношении его нормой права. Иными словами, юридический состав включает в себя два и более составов юридических фактов. Все признаки, условия, характеристики и т. д., относящиеся к входящим в состав юридического факта жизненным обстоятельствам, рассматриваются как относящиеся к юридическим фактам и самостоятельного юридического значения не имеют. В литературе высказывается мнение о том, что в качестве элементов юридического состава может выступать не только юридический факт, но также и отдельное правоотношение. Так, опираясь на пример залоговых отношений, которые для своего возникновения требуют не только заключения залоговой сделки, но и права собственности у одной из сторон договора, О. С. Иоффе сделал вывод о том, что в качестве юридических фактов могут выступать "сами гражданские права и правоотношения" <31>. Можно встретить и утверждения о том, что в механизме правового регулирования юридические факты и правоотношения "могут "меняться местами", то есть правоотношения способны выступать в роли юридических фактов" <32>. -------------------------------- <31> Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории "хозяйственного права". М.: Статут (Классика российской цивилистики), 2000. С. 631. <32> Исаков В. Б. Юридические факты в российском праве: Учебное пособие. М.: Юстицинформ, 1998. С. 19.

Указанная точка зрения представляется неверной. Гражданское правоотношение не может рассматриваться в качестве юридического факта, поскольку само оно не порождает юридических последствий и лишь в некоторых случаях представляет собой общую предпосылку наступления юридических последствий. Обосновывая это утверждение, можно было бы, вероятно, опереться на умозаключения С. Ф. Кечекьяна, по мнению которого "отождествление юридических фактов со всем комплексом обстоятельств, предусмотренных и предполагаемых гипотезой правовой нормы, неправильно. Право собственности является предпосылкой договора залога, но юридическим фактом, обстоятельством, служащим основанием для возникновения залога, является соглашение сторон об установлении залоговых правоотношений" <33>. Однако с учетом того, что С. Ф. Кечекьян, отрицая возможность рассмотрения правоотношения в качестве юридического факта, признавал возникновение юридических последствий не вследствие накопления всего юридического состава, но только за замыкающим этот состав юридическим фактом, такое обоснование не может быть признано подходящим и достаточным. -------------------------------- <33> Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М.: Издательство Академии наук СССР, 1958. С. 162.

Безусловно, во многих случаях существование одного гражданского правоотношения оказывает некоторое влияние на динамику другого. Однако правоотношение представляет собой одну из общих предпосылок наступления юридических последствий. И здесь, вероятно, необходимо кратко охарактеризовать эти предпосылки. Общие предпосылки наступления юридических последствий представляют собой такие правовые явления, которые признаются нормами права общими (и обязательными) компонентами для наступления всяких юридических последствий. Если это происходит в сфере гражданских правоотношений, указание на необходимость такой предпосылки как бы выносится за скобки и содержится в общей части гражданского права (гипотезы норм права, требующие их соблюдения, обычно именуются общими). Например, для совершения односторонней сделки, изменяющей условия обязательства, необходимо наличие: нормы права, регулирующей такую сделку; правосубъектности совершающего ее лица; обязательственного правоотношения, участником которого является это лицо. И только при наличии этих предпосылок наступление самого юридического факта - совершения односторонней сделки - повлечет соответствующие юридические последствия. Исходя из того, что такого рода предпосылки необходимы во всех случаях, их следует называть общими предпосылками наступления юридических последствий. Первая общая предпосылка наступления всяких юридических последствий - это норма права. Она устанавливает правовую модель обстоятельства и предусматривает последствия его наступления (например, возникновение гражданского правоотношения или отдельных субъективных прав и обязанностей либо, напротив, прекращение всего гражданского правоотношения в целом или некоторых субъективных прав и обязанностей и т. д.). Однако норма права не может, минуя юридические факты, наделить субъектов правами и обязанностями, освободить от обязанности и т. п. - она только юридически создает возможность наступления каких-либо последствий, указывая на те условия, при которых эти последствия могут возникнуть. Именно в силу этого норма права рассматривается в качестве общей предпосылки наступления юридических последствий, а юридический факт - в качестве частной (конкретной) основы наступления юридических последствий. Исходя из этого соотношения нормы права и юридического факта, С. С. Алексеев пишет о том, что "если без нормы права нет юридического факта, то в равной степени без юридического факта не может наступить никаких юридических последствий" <34>. -------------------------------- <34> Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966. С. 153.

Вторая общая предпосылка наступления всяких юридических последствий - правосубъектность, которая объединяет правоспособность и дееспособность. Входящая в состав правосубъектности правоспособность определена в ГК РФ как способность иметь гражданские права и нести обязанности (п. 1 ст. 17). То есть правоспособность не является субъективным правом. Понимание правоспособности как субъективного права является, кажется, наиболее распространенным в нашей литературе. При этом сторонники такой трактовки правоспособности отмечают ее неразрывность с каждым из субъективных гражданских прав; признают специфичность и самостоятельность содержания правоспособности, явно выделяющего ее из группы субъективных прав; говорят об ином назначении правоспособности, отграничивающем ее от субъективных гражданских прав, а также подчеркивают ее тесную связь с личностью носителя, запрещающую ограничение или передачу правоспособности иному лицу. Надо отметить, что понимание правоспособности как субъективного гражданского права порождает вопрос о том, кто должен быть назван в этом случае носителем корреспондирующей обязанности. И кроме того, вызывает большие сомнения вывод о том, что правоспособность, являясь субъективным правом, может включать в себя способность нести гражданско-правовые обязанности. Но правоспособность рассматривают не только как своеобразное субъективное право, но и как правоотношение, как состояние, особое качество субъекта и т. д. Однако, представляется, необходимо поддержать точку зрения О. А. Красавчикова, который убедительно доказывал, что правоспособность - это не право, а иная правовая категория, и писал о том, что главное "в понятии правоспособности следует усматривать не в "праве", а в "способности" <35>. -------------------------------- <35> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 39 - 40.

Правоспособность - это юридическая способность лиц, определяющая круг субъективных прав, которые могут быть в обладании данного субъекта, и обязанностей, которые могут быть на него возложены. Правоспособность не может сама по себе наделить лицо гражданскими правами и обязанностями - она лишь создает юридическую возможность для обладания ими. Вследствие этого правоспособность выступает в виде общей юридической основы, которая определяет характер и объем гражданских прав и обязанностей лиц. В отличие от нее юридические факты - это частная юридическая основа каждого отдельного субъективного права и обязанности, имеющихся у субъекта <36>. -------------------------------- <36> Там же. С. 37.

Статья 18 ГК РФ содержит перечень прав и обязанностей, входящих в состав правоспособности гражданина; правоспособность юридических лиц определена в ст. 49 Кодекса. Для того чтобы любое из указанных прав превратилось в конкретное субъективное право, необходимо наступление соответствующего юридического факта, который (на основе правоспособности) повлечет за собой возникновение конкретного субъективного права. Так, юридическая возможность иметь имущество на праве собственности является общей (необходимой) предпосылкой для приобретения имущества в собственность. И учреждение, правоспособность которого не включает право владеть имуществом на праве собственности, может владеть им на праве оперативного управления (ст. 296 ГК РФ), а в отношении доходов, полученных в результате осуществления дозволенной деятельности, учреждение наделено только правом "самостоятельного распоряжения" этими доходами (ст. 298 ГК РФ). Другая составляющая правосубъектности - дееспособность - определена в ст. 21 ГК РФ как способность своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их. Иными словами, дееспособность представляет собой юридическую способность лиц совершать различного рода самостоятельные действия, влекущие наступление юридических последствий. Самыми известными элементами дееспособности признаются: (1) сделкоспособность (юридическая способность самостоятельного совершения сделок); (2) деликтоспособность (юридическая способность самостоятельно нести имущественную ответственность за причиненный ущерб); (3) возможность осуществлять предпринимательскую деятельность. Дееспособность сама по себе также не порождает для лиц гражданских прав и обязанностей - она лишь создает для них юридическую возможность своими действиями реализовать правоспособность. Вследствие этого дееспособность выступает в виде общей юридической основы деятельности лиц по приобретению ими гражданских прав и обязанностей, а также и созданию иных юридических последствий. В отличие от нее юридические факты - это частная юридическая основа возникновения правового результата (наступления юридических последствий). Так, ст. 23 ГК РФ предусматривает, что гражданин вправе заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица с момента государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя. Вследствие этого предпринимательская деятельность, осуществляемая гражданином до момента такой государственной регистрации, совершается им за пределами его дееспособности, то есть как лицом, не обладающим юридической способностью осуществлять такую деятельность. Таким образом, правосубъектность есть общая предпосылка наступления всяких юридических последствий, тогда как юридический факт - всегда частная (конкретная) основа наступления этих последствий. Юридические факты - реальные жизненные обстоятельства, которые в силу норм права влекут наступление юридических последствий, - не являются общей предпосылкой наступления юридических последствий. Юридические факты, как это было установлено, представляют собой частную основу наступления юридических последствий. Критикуемое в настоящей работе определение юридических фактов как фактов реальной действительности, с которыми нормы права связывают юридические последствия, признавалось О. А. Красавчиковым наиболее точным именно потому, что оно "удачно подчеркивает соотношение и взаимосвязь нормы права и юридических фактов - общей предпосылки и частной основы движения конкретного правоотношения" <37>. Представляется, что предлагаемая в данной работе дефиниция юридического факта как реального жизненного обстоятельства, которое в силу норм права влечет наступление юридических последствий в сфере гражданских правоотношений, также наглядно демонстрирует взаимосвязь нормы права и юридического факта. -------------------------------- <37> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 51.

Таким образом, наступление юридических последствий зачастую является результатом взаимодействия двух общих предпосылок (здесь: нормы права и правосубъектности участников) и юридического факта (юридических фактов). Юридическим последствием взаимодействия этих двух общих предпосылок и юридического факта обычно выступает возникновение гражданского правоотношения. Например, возникновение обязательственного правоотношения (юридическое последствие) возникает в связи с тем, что нормы права предусматривают такую возможность (первая общая предпосылка), его участники правосубъектны (вторая общая предпосылка) и имела место реальная гражданско-правовая сделка (собственно сам юридический факт). Но всякое гражданское правоотношение может потребовать изменения или прекращения. Либо его наличие является условием возникновения другого гражданского правоотношения. И в этих условиях можно говорить о необходимости выделять также и третью общую предпосылку наступления юридических последствий - собственно правоотношение, соотношение и связь которого с юридическими фактами строятся на иных началах, нежели те, на которых основана связь юридических актов и первых двух общих предпосылок. Правоотношение, которое сегодня общепринято определяется как общественное отношение, урегулированное нормами права, не может само по себе двигаться (от возникновения к прекращению) - для этого ему необходимо наступление юридических фактов. Так, изменение обязательственного правоотношения может быть результатом двустороннего соглашения сторон, односторонней сделки по изменению его условий (если это допускается законом или договором), судебного решения и т. п.; прекращение вещного правоотношения - уничтожения объекта, сделки по отчуждению имущества и т. п. Кроме того, нужда в наличии правоотношения, как было сказано ранее, обнаруживается и в тех случаях, когда на его основе "строится" другое правоотношение. Так, в соответствии со ст. 361 ГК РФ поручительство представляет собой обязанность поручителя перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства перед первым. Иными словами, наличие обязательственного правоотношения между кредитором и должником (либо вероятность возникновения его в будущем) является предпосылкой для заключения должником с третьим лицом договора поручительства. То есть основное обязательственное правоотношение либо вероятность возникновения его в будущем служат предпосылкой для обеспечительного обязательственного правоотношения. Существование правоотношения необходимо и в тех случаях, когда норма предусматривает иные последствия, нежели движение правоотношения. Так, наличие правоотношения является безусловной предпосылкой для осуществления всяких действий по защите прав, а отсутствие правоотношения в этом случае препятствует наступлению юридических последствий. В частности, для вынесения судом положительного решения по иску истцу необходимо быть участником спорного гражданского правоотношения, причем участником, права которого нарушены или оспариваются. В том случае, если истец участником спорного правоотношения не является, вопрос о нарушении его прав, вытекающих из этого правоотношения, беспредметен и действия по защите этих эфемерных прав не влекут юридических последствий. Резюмируя сказанное, можно отметить, что нет оснований рассматривать правоотношения в качестве юридических фактов, и использование терминов вроде "факты-правоотношения" вместо устоявшегося "юридический факт" никак не меняют ситуацию. В частности, В. Б. Исаков, характеризуя гражданское правоотношение как "факт-правоотношение", причисляет его к фактам, которые предшествуют наступлению юридических фактов - "юридических условий". К последним он относит также и "факты, обусловливающие правоспособность и гражданское состояние субъектов права" (это, в частности, гражданство, пол, возраст, семейное положение, образование). Разделяя юридические факты и "юридические условия", он формулирует несколько разграничительных признаков и тут же делает неожиданный вывод о том, что в одних правоотношениях жизненные обстоятельства могут быть юридическими фактами, а в других, "связанных с первыми, - они проявляют себя как юридические (нормативные) условия" <38>. -------------------------------- <38> Исаков В. Б. Юридические факты в советском праве. С. 21 - 22.

Правоотношение представляет собой сложившуюся правовую категорию и имеет свое доктринальное определение, которое совсем не нуждается в пересмотре в связи с уяснением такого понятия, как юридический факт. Вывод о том, что гражданское правоотношение не может рассматриваться в качестве юридического факта, основан и на том, что гражданское правоотношение само по себе не порождает юридических последствий, и только его связь с юридическим фактом (при условии наличия иных общих предпосылок) влечет его движение либо иные юридические последствия. При отрицании отличий и связи правоотношения и юридического факта должно следовать явно неприемлемое заключение о том, что правоотношение может воздействовать само на себя. Нельзя согласиться с выводом О. А. Красавчикова о том, что результатом совокупности предпосылок, к которым он относит нормы права, правосубъектность участников и юридический факт, является само гражданское правоотношение, а не его движение <39>. Перейдя на язык бытовых понятий, можно говорить, что результатом сборки автомобиля является его создание, а результатом управления - поездка на автомобиле, результатом аварии - поломка либо уничтожение автомобиля. В этих условиях чрезмерно упрощенно понимать под результатом всякого действия лишь автомобиль. Думается, что верным будет признавать результатом общих предпосылок (нормы права, правосубъектности, правоотношения) в совокупности с юридическим фактом именно движение гражданского правоотношения (но не само правоотношение, как полагает О. А. Красавчиков) либо иные предусмотренные правом юридические последствия. -------------------------------- <39> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 50 - 51.

Каждая отдельно взятая общая предпосылка не влечет за собой наступление юридических последствий - юридические последствия наступают только в результате взаимодействия общих предпосылок с юридическими фактами. Причем структура связи общих предпосылок с юридическими фактами может существенно различаться. То есть далеко не во всех случаях для наступления юридических последствий необходимо наличие всех трех предпосылок в совокупности с юридическим фактом. В частности, возникновение внедоговорного обязательства (юридическое последствие) требует наличия нормы права (первая общая предпосылка), правосубъектности его участников (вторая общая предпосылка) и факта причинения вреда (юридический факт). А возникновение авторских прав на произведение (юридическое последствие) помимо наличия нормы права (первая общая предпосылка) требует от автора только правоспособности (то есть вторая общая предпосылка необходима не в полном объеме - дееспособность лица в данном случае не имеет значения) и факта создания произведения (юридический факт). Изменение условий договорного обязательства (юридическое последствие) нуждается в норме права (первая общая предпосылка), правосубъектности участников правоотношения (вторая общая предпосылка) и факте совершения двусторонней сделки (юридический факт). Избрание третейского суда, компетентного рассматривать возникший гражданский спор (юридическое последствие), требует наличия нормы права (первая общая предпосылка), правосубъектности участников правоотношения (вторая общая предпосылка) и факта совершения двусторонней сделки (юридический факт). Таким образом, наступление всяких юридических последствий является результатом взаимодействия, прежде всего нормы права (первой общей предпосылки) и юридического факта; при этом для наступления юридических последствий обычно необходима также правосубъектность участников правоотношения (вторая общая предпосылка), гораздо реже - наличие самого правоотношения (третья общая предпосылка). В любом случае в отсутствие необходимых общих предпосылок никакой юридический факт не может повлечь юридических последствий.

§ 2.2. Эффекты юридического состава

Как было сказано ранее, юридический состав представляет собой сочетание юридических фактов, в силу нормы права необходимых для наступления юридических последствий. Элементами юридического состава являются юридические факты, образующие данную совокупность. И во всех случаях это самостоятельные юридические факты, которые в иных условиях могут "единолично" порождать юридические последствия. Наличие в юридическом составе некоторого числа элементов (самостоятельных юридических фактов) не позволяет изучать структуру юридического состава без рассмотрения проблемы соотношения юридического состава в целом с его частью. И основной вопрос, которым в рамках данной проблемы задаются правоведы, звучит следующим образом: влечет ли юридические последствия накопление части юридического состава (или наступление одного из составляющих его юридических фактов)? Некоторые ученые считают, что наступление одного или нескольких элементов юридического состава до момента полного накопления юридических фактов не имеет правового значения (или имеет значение лишь с точки зрения будущих правовых последствий). Это мнение зиждется либо на понимании гражданского правоотношения как юридического факта (а как было доказано, гражданское правоотношение не есть юридический факт, а потому правовые конструкции, построенные на трактовке правоотношения как юридического факта, не годятся для целей настоящей работы), либо на отрицании значения иных юридических фактов, кроме завершающего юридический состав, что также представляется ошибочным. Так, Ю. К. Толстой считает, что наступление части юридического состава лишь тогда вызывает действительные правовые последствия, когда одним из элементов состава является правоотношение; в остальных случаях наступившая часть юридического состава создает лишь возможность движения правоотношения в будущем <40>. -------------------------------- <40> Толстой Ю. К. Указ. соч. С. 16.

С. Ф. Кечекьян, отрицая значение иных юридических фактов в юридическом составе за исключением замыкающего этот состав юридического факта, говорит следующее: "Пока этот состав неполон, юридические последствия не наступают. Появление факта, делающего этот состав законченным, вызывает осуществление в данном конкретном случае нормы права и влечет возникновение, изменение или прекращение правоотношений". И далее он пишет о том, что юридические последствия связываются лишь "с определенной частью этого состава" <41>. Таким образом, можно признать, что С. Ф. Кечекьян различает в юридическом составе юридически незначимую часть и юридически значимую, под которой он понимает только завершающий юридический факт. -------------------------------- <41> Кечекьян С. Ф. Указ. соч. С. 160 - 161.

Другая группа правоведов придерживается противоположного взгляда, допуская возникновение определенных юридических последствий с наступлением (накоплением) части юридического состава. В частности, О. С. Иоффе указывает, что "уже при наступлении некоторых или хотя бы даже одного из фактов, являющихся элементами юридического основания права, могут наступить известные, хотя и незавершенные, правовые последствия. Так, для заключения договора необходимо, как известно, совпадение волеизъявлений, выраженных в оферте и акцепте. Сама по себе оферта не порождает договорных отношений, но как один из элементов предусмотренного законом юридического основания их возникновения оферта обусловливает возможность установления этих отношений. Тот, кому адресована оферта, еще не приобретает конкретных прав и обязанностей, но он может их приобрести, если он акцептирует оферту. Таким образом, в то время как полный фактический состав обусловливает возникновение прав и обязанностей, его наступившая часть создает лишь возможность для их возникновения" <42>. -------------------------------- <42> Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории "хозяйственного права". С. 630.

Приведенный О. С. Иоффе пример наступления состояния "связанности", которое вызывает оферта на стороне оферента, в литературе не признается удачным. Так, Ю. К. Толстой, подчеркивая, что оферта и акцепт представляют собой элементы единого юридического факта (договора), пишет о том, что в рассматриваемом примере юридического состава вообще нет <43>. Еще дальше идет О. А. Красавчиков, указывая, что оферта сама по себе не порождает движения правоотношения, но, являясь самостоятельным юридическим фактом, порождает юридическую связанность; при этом, противореча сказанному им ранее, ученый говорит о том, что "в данном случае незавершенная часть юридического состава - оферта - никаких юридических последствий, хотя бы и "незавершенных", не порождает <44>. -------------------------------- <43> Толстой Ю. К. Указ. соч. С. 16. <44> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 60.

Между тем, используя приведенный пример, можно с наибольшей очевидностью обнаружить эффект поглощения одного элемента другим элементом юридического состава. И в этой плоскости направление и получение оферты и акцепта являются теми элементами юридического состава сделки, которые поглощаются моментом совпадения воли и волеизъявления сторон - моментом заключения сделки (особенно ярко эффект поглощения виден при заключении договора между "отсутствующими"). Направление и получение оферты и акцепта могут рассматриваться как часть юридического состава, которая в силу нормы права может повлечь возникновение некоторых юридических последствий (ст. 432 - 443 ГК РФ). И, в частности, связанность оферента и акцептанта - это не просто создание возможности для наступления в будущем прав и обязанностей, а юридическое последствие наступившей части юридического состава. Так, если имело место направление оферты оферентом (первый юридический факт) и ее получение адресатом (второй юридический факт), то отказ оферента от заключения договора (третий юридический факт) составляет юридический состав, из которого возникают негативные для оферента юридические последствия <45>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <45> Подробнее о юридических последствиях направления и получения оферты и акцепта см., например: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 1998. С. 160 - 161.

Названные юридические факты - направление и получение оферты и акцепта - входят в юридический состав совершения сделки, но с заключением договора они утрачивают свое юридическое значение - поглощаются совершением сделки. То есть, обобщая, можно говорить о том, что наступление завершающего юридический состав обстоятельства уничтожает предыдущие юридические факты (они поглощаются замыкающим юридический состав обстоятельством). Но ведь нормальное заключение договора уничтожает и надобность в сохранении юридических последствий направления и получения оферты и акцепта, поскольку между сторонами возникает гражданское правоотношение! Попутно нельзя не обратить внимания на подчеркиваемую М. Г. Розенбергом важность четкого различия предварительных переговоров и обмена офертой и акцептом <46>. И соглашаясь с необходимостью их четкого разграничения, хотелось бы специально отметить, что предварительные переговоры и переписка сторон в некоторых случаях могут приобрести статус юридического факта (см. ст. 431 ГК РФ). Тогда как направление и получение оферты и акцепта изначально являются юридическими фактами, поглощаемыми в результате наступления завершающего юридический состав юридического факта (утрачивающими свое юридическое значение). -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. Г. Розенберга "Международная купля-продажа товаров: Комментарий к правовому регулированию и практике разрешения споров" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2006 (издание третье, исправленное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ <46> Розенберг М. Г. Международная купля-продажа: Комментарий к правовому регулированию и практике разрешения споров. М.: Статут, 2004. С. 81.

Эффект поглощения одного элемента другим элементом юридического состава действует и в иных ситуациях. Однако это вовсе не означает, что юридический состав всегда предусматривает поглощение ранее наступивших юридических фактов более поздними. Отнюдь нет. Наряду с эффектом поглощения одного элемента другим элементом юридического состава существует и общепризнанный эффект накопления юридического состава. Его возникновение связывают с последовательным наступлением юридических фактов, в результате чего образуется предусмотренная нормой права совокупность юридических фактов - юридический состав. Например, исключительные права на изобретение возникают не только в результате его создания. Возникновение этих прав требует, во-первых, подачи заявки в патентное ведомство на выдачу патента, во-вторых, выдачи подтверждающего наличие этих прав патента, который выдается при условии соответствия изобретения требованиям новизны, изобретательского уровня и пригодности для промышленного применения (ст. 4, 15, 26 Патентного закона РФ). Таким образом, возникновение исключительных прав является юридическим последствием накопления юридического состава, который включает в себя последовательное наступление следующих фактов: создание изобретения, подача изобретателем заявки в патентное ведомство, выдача ему патента. Любое из входящих в юридический состав обстоятельств само по себе еще не влечет юридических последствий (здесь: возникновение исключительных прав на изобретение); эти последствия возникнут только в результате наступления всех названных юридических фактов (так, создание изобретения и подготовка к подаче заявки, безусловно, не создадут никаких юридических последствий). С учетом этого можно согласиться с выводом о том, что завершение (накопление) юридического состава влечет наступление юридических последствий. Таким образом, юридические последствия возникают вследствие эффекта юридического состава (эффекта поглощения или эффекта накопления), который появляется по наступлении завершающего юридический состав обстоятельства и представляет собой скачкообразный переход юридического состава из незавершенного состояния в завершенное. Но на практике нередки ситуации, когда в силу некоторых причин юридический состав не может быть завершен. И для такого рода случаев (случаев ненаступления всей требуемой совокупности обстоятельств) нормы права также предусматривают некоторые последствия. Так, создание изобретения и подача изобретателем заявки в патентное ведомство порождают административное отношение (отношение между изобретателем и патентным ведомством). Отказ в выдаче патента в этих условиях служит основанием для обращения изобретателя в суд с требованием к патентному ведомству о предоставлении охраны спорному объекту (ст. 29 Патентного закона РФ). Совершение указанным лицом этого действия влечет не возникновение исключительных прав, а только проверку судом охраноспособности изобретения (возникает процессуальное правоотношение). Для возникновения же гражданского правоотношения (исключительных прав) необходимо вынесение положительного судебного решения, которое будет способствовать накоплению всего юридического состава. В изложенном примере накопленная часть юридического состава является, по сути, определенной разновидностью юридических составов: рассмотренные элементы юридического состава выполняют как бы промежуточную (или подготовительную) роль, а возникшие юридические последствия не носят решающего (окончательного) значения. Возникновение же исключительных прав у изобретателя - возникновение гражданского правоотношения - возможно только при наличии полного (завершенного) юридического состава. Таким образом, и незавершенный юридический состав в некоторых случаях рассматривается как юридически значимый, но это те случаи, когда в норме права закреплено положение о том, что совокупность некоторых обстоятельств влечет предусмотренные последствия. Как и завершенный (полный) юридический состав, незавершенный (промежуточный) юридический состав может порождать юридические последствия, если норма права предусматривает для такой ситуации возникновение каких-либо последствий. Иллюстрацией этому утверждению, вероятно, послужит пример, приводимый И. Б. Новицким, который писал: "При условном договоре неполный фактический состав, то есть само соглашение сторон, имеет и до наступления условия юридическую силу, которая состоит в том, что есть уже завязка юридических отношений. Вследствие этого ни та, ни другая сторона не вправе произвольно отступить от договора, то есть, иными словами, уже имеется действительный договор. Окончательное действие договора зависит только от наступления условия, но не во власти сторон лишить договор значения" <47>. -------------------------------- <47> Новицкий И. Б. Сделки. Исковая давность // Том курса советского гражданского права. М.: Госюриздат, 1954. С. 49 (цит. по: Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 59).

Резюмируя сказанное, на поставленный вопрос о правовом значении накопления части юридического состава должен быть дан следующий ответ. Вне зависимости от того, предусматривает юридический состав поглощение юридических фактов или накопление их, наступление одного или нескольких элементов юридического состава влечет промежуточные юридические последствия только в том случае, если это предусмотрено нормой права. Таким образом, точка зрения автора настоящей работы не совпадает с ранее изложенными мнениями по данному вопросу. В литературе нередко признается, что жизненные обстоятельства, образующие юридический состав, не равнозначны: во всяком юридическом составе имеется главный факт и иные факты, которые также необходимы, но не столь значимы <48>. Такое мнение представляется весьма спорным, поскольку юридический состав подразумевает накопление всех обязательных для него элементов, а отсутствие любого из них не позволяет говорить о завершенном юридическом составе, а значит, и о возникновении юридических последствий. И здесь уже не имеет значения, какой из элементов не наступил - главный или "иной", юридические последствия все равно не возникнут. -------------------------------- <48> См. об этом, например: Иванова З. Д. Указ. соч. С. 37; Рясенцев В. А. Юридические акты в семейном праве // Проблемы охраны прав граждан и организаций в свете положений Конституции СССР. М.: ВЮЗИ, 1980. С. 113; Мельчинский Н. Н. Юридические факты в советском административном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1975. С. 13.

§ 2.3. Виды юридических составов

Существование юридических составов объясняется нередко усложнением современных общественных отношений и необходимостью учета в этих условиях разнообразных фактов. В этих обстоятельствах можно, вероятно, говорить и о множественности оснований, которые позволили бы разграничивать юридические составы на различные виды. Вместе с тем здесь представляется нужным разобрать лишь наиболее важные для целей настоящей работы разновидности юридических составов, никак не ограничивая последующие исследования их видов. Во-первых, это завершенные и незавершенные юридические составы. Завершенные (полные) - те юридические составы, процесс накопления юридических фактов в которых закончен и они порождают конечные (решающие) юридические последствия. В свою очередь, незавершенные (промежуточные) - это составы, в которых процесс накопления юридических фактов еще не закончен и они могут порождать лишь промежуточные юридические последствия. Выполнив свою временную миссию, промежуточные юридические составы далее не учитываются и "поглощаются", уступая место завершенным (полным) юридическим составам, порождающим итоговые юридические последствия. Во-вторых, в зависимости от взаимосвязи юридического факта с гражданским правоотношением юридические составы разделяют на простые и сложные. Проводя такое разграничение, правоведы обычно к сложным составам относили юридический состав, в который в качестве специального юридического факта включали гражданское правоотношение; соответственно простой юридический состав не предусматривал включения в свой состав такого элемента, как гражданское правоотношение. Как уже было отмечено, гражданское правоотношение не является юридическим фактом, это одна из общих предпосылок наступления юридических последствий. Вместе с тем, исходя из того, что праву и практике известно немало случаев, когда гражданское правоотношение является одной из общих предпосылок для возникновения другого правоотношения, эта классификация нуждается в сохранении, но с учетом некоторых корректив. Под сложным юридическим составом следует понимать состав, начало накопления которого требует наличия третьей общей предпосылки наступления юридических последствий - гражданского правоотношения. Так, всегда сложным будет юридический состав, юридическим последствием которого является изменение или прекращение правоотношения, поскольку тут налицо необходимость в наличии связывающего стороны гражданского правоотношения. Юридический состав, юридическим последствием которого будет возникновение, например, обеспечительного обязательства, требует наличия основного обязательственного правоотношения и также является сложным. Те юридические составы, накопление которых не требует наличия такой "усложняющей" его общей предпосылки, как гражданское правоотношение, безусловно, относятся к простым юридическим составам. Так, простым будет юридический состав, юридическим последствием которого является возникновение основного гражданского правоотношения. При этом большое число юридических фактов, входящих в простой юридический состав, может свидетельствовать лишь о том, что он большой, но не о том, что он сложный! В-третьих, в современной литературе высказывается мысль о том, что юридические составы по характеру связи между юридическими фактами делятся на свободные, связанные и смешанные <49>. -------------------------------- <49> С. Ю. Чуча, руководствуясь критерием "структурной сложности", выделяет три категории юридических составов: (1) с независимым накоплением элементов; (2) с последовательным накоплением элементов; (3) с использованием различных структурных принципов, то есть смешанный состав (Чуча С. Ю. Основания возникновения, изменения и прекращения правоотношений, связанных с коллективными трудовыми спорами // Вестник Омского университета. 1999. Вып. 2. С. 159).

Свободный юридический состав представляет собой совокупность юридических фактов, между которыми существует свободная связь: факты могут накапливаться в любом порядке, который не регламентирован нормой права. Здесь важен лишь момент, когда они оказались накопленными. Этой разновидности юридических составов, несомненно, более свойствен эффект накопления. Связанный юридический состав подразумевает под собой совокупность юридических фактов, между которыми существует временная последовательность и жесткая зависимость: наступление фактов происходит в строго определенном порядке. Такого рода юридические составы обычно имеют место в тех случаях, когда норма права прямо предусматривает для возникновения юридических последствий прохождение определенной процедуры. Например, заключение договора на торгах предусматривает последовательное осуществление ряда действий, которые должны совершаться в предусмотренном ст. 447 ГК РФ порядке. Связанным юридическим составам нередко присущ эффект поглощения. В рассмотренном ранее примере процедура заключения договора предусматривает направление и получение оферты и акцепта, которые в итоге поглощаются моментом совпадения воли и волеизъявления сторон - совершением гражданско-правовой сделки. Смешанный юридический состав есть совокупность юридических фактов, связь между которыми частично свободная, а частично связанная. Исследуя юридические составы, правоведы обычно классифицируют их по степени определенности в праве на бланкетные и определенные юридические составы (такая классификация используется и применительно к юридическим фактам). Между тем указанная классификация ярко демонстрирует отождествление понятий "правовая модель совокупности обстоятельств" и "юридический состав": по названному критерию могут подразделяться именно правовые модели, но никак не юридические составы. Под определенным составом следует понимать такую правовую модель совокупности обстоятельств, все элементы (обстоятельства) которой предусмотрены гипотезой нормы права (правда, трудности иногда вызывает то, что элементы одной модели юридического состава содержатся в гипотезах нескольких норм права). Иными словами, в норме права прямо закреплены все типовые обстоятельства, которые необходимы для наступления предусмотренных этой нормой последствий. Однако далеко не во всех случаях законодатель определяет все необходимые обстоятельства, составляющие правовую модель совокупности обстоятельств. Чаще, наверное, приходится сталкиваться с ситуациями, когда в норме права указываются не все элементы правовой модели, для которой норма права предусматривает какие-либо последствия. Такие правовые модели принято именовать бланкетными, или относительно определенными составами. Иными словами, содержание бланкетных составов в норме права сформулировано, но не раскрыто. В литературе признается, что бланкетные (относительно определенные) составы нередко содержат в себе оценочное понятие, которое "не конкретизировано законодателем или иным компетентным органом (1); оно уточняется и конкретизируется в процессе правоприменения (2); оно дает правоприменительному органу возможность свободного усмотрения, свободной оценки фактов (3)" <50>. -------------------------------- <50> Бару М. И. Оценочные понятия в трудовом законодательстве // Советское государство и право. 1979. N 7. С. 104.

Завершая эту часть работы, хотелось бы отметить необходимость отличать юридический состав от группы юридических фактов. Группа юридических фактов - это несколько юридических фактов, каждый из которых вызывает одно и то же юридическое последствие. Эта группа не рассматривается наукой как комплексное образование, и ее элементы обычно анализируются по отдельности, в качестве самостоятельных юридических фактов. Каждый элемент группы фактов влечет одно и то же юридическое последствие, причем все элементы обычно закреплены в одном и том же нормативном акте. Например, достаточно известным примером группы юридических фактов будут жизненные обстоятельства, которые в силу ст. 619 ГК РФ влекут досрочное расторжение договора аренды по требованию арендодателя. В частности, норма указанной статьи предусматривает, что в качестве основания для досрочного расторжения может выступить: пользование арендатором имуществом с существенным нарушением условий договора; пользование арендатором имуществом с существенным нарушением назначения имущества; пользование арендатором имуществом с неоднократными нарушениями; существенное ухудшение арендатором имущества; несвоевременное внесение арендатором арендной платы более двух раз подряд; неосуществление арендатором капитального ремонта имущества в установленный срок. Таким образом, в ситуации, когда арендатор существенно ухудшает имущество, не осуществляет капитальный ремонт и более двух раз подряд нарушал сроки внесения арендной платы, налицо группа юридических фактов, каждый из которых влечет одно и то же последствие - досрочное расторжение договора, если того требует арендодатель. Признавать эти юридические факты юридическим составом нет никаких оснований.

Глава 3. КЛАССИФИКАЦИИ ЮРИДИЧЕСКИХ ФАКТОВ ПО РАЗЛИЧНЫМ ОСНОВАНИЯМ

Полная и всесторонняя характеристика различных видов юридических фактов в гражданском праве может быть наилучшим образом осуществлена посредством приведения их в строгую логическую систему, то есть путем классификации. Подразделение юридических фактов по признаку зависимости их от человеческой воли традиционно признается основной классификацией в теории юридических фактов. Подразделение юридических фактов по признаку зависимости их от человеческой воли признается основной классификацией в теории юридических фактов. По мнению О. А. Красавчикова, основанная на "волевом" признаке классификация юридических фактов является главной классификацией, которая учитывает характерные черты и сущность классифицируемого предмета, призвана служить определяющей сущность и юридическую природу каждого отдельного юридического факта. При этом ученый допускает проведение классификации юридических фактов и по другим признакам: по юридическим последствиям, по форме их проявления (а для юридических действий и по форме их выражения), по завершенности тех или других явлений, составляющих существо того или другого факта <51>. -------------------------------- <51> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 82, 87.

Между тем "волевая" классификация не является универсальной. Создать одну общую (универсальную) классификацию юридических фактов вообще невозможно, поскольку в такой классификации должны были бы использоваться одновременно несколько признаков (критериев). О. А. Красавчиков, критикуя стремление юристов использовать одновременно два и более критерия для построения единой классификации, писал: "Ценность всякой классификации, в том числе и классификации юридических фактов, отчасти в том и состоит, что все классифицируемые явления систематизируются по одному заранее избранному признаку подразделения, систематизации. В противном случае классификация теряет свой научный характер и практическое значение; она становится произвольным, случайным нагромождением явлений и фактов, вещей и обстоятельств... Поэтому трудно признать обоснованными попытки сделать "универсальной" одну, хотя и весьма совершенную, в частности, "волевую" классификацию путем одновременного использования двух признаков в одном акте разграничения" <52>. -------------------------------- <52> Там же. С. 86 - 87.

Таким образом, юридические факты могут быть разделены по различным классификационным признакам (критериям), и литература позволяет обнаружить большое количество классификаций, имеющих собственный (и единственный) критерий. Выбор критерия классификации определяется теми задачами, которые поставлены при проведении самого исследования. Например, юридические факты классифицируют в зависимости от закрепления их в объективной форме. Безусловно, юридические факты, представляющие собой реальные жизненные обстоятельства, не всегда могут быть оформлены документально, и формы их закрепления могут быть различными: те, которые оформлены документами, магнитными записями, фотографиями и иным образом, признают оформленными; те, которые существуют в незафиксированном виде, - неоформленными. За основу классификации юридических фактов берутся и иные критерии, и поэтому, как было сказано, в цивилистической науке существует немало различных классификаций юридических фактов. К сожалению, нередко правоведы забывают о том, что классификация тогда целесообразна и значима, когда она оправдана практикой и основана на фактах. Выискивать и рассматривать все возможные классификации юридических фактов нет необходимости <53>. Думается, для целей настоящей работы достаточно ограничиться подробным анализом систематизации основных юридических фактов по квалификационным критериям, избранным С. С. Алексеевым <54>, которых он насчитывает четыре: -------------------------------- <53> Обзоры возможных классификаций юридических фактов даны в следующих работах: Якушев П. А. Указ. соч. С. 27 - 39; Горюнова Е. Н. Диалектика юридических фактов в системе правовых норм. Белгород: Везелица, 2002. С. 79 - 114. <54> Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Свердловск, 1964. С. 157 - 171; Он же. Проблемы теории права. Т. 1. Свердловск, 1972. С. 341 - 370.

1) последствия, к которым приводит юридический факт; 2) форма юридических фактов (положительные и отрицательные); 3) характер действия юридического факта (факты ограниченного (однократного) действия и факты-состояния); 4) характер связи факта с индивидуальной волей лиц (юридические события и юридические действия).

§ 3.1. Классификация по последствиям, к которым приводит юридический факт

Несомненный интерес в рамках настоящей работы представляет широко распространенная классификация юридических фактов по критерию последствий их наступления. Традиционно по этому критерию юридические факты подразделяются на правообразующие, правоизменяющие и правопрекращающие (исходя из того, что всякое гражданское правоотношение в своем движении, как правило, проходит три этапа - возникновение, изменение и прекращение). К правообразующим юридическим фактам относят те из них, которые вызывают возникновение гражданского правоотношения, "вдыхают жизнь" в правоотношение. Среди них обычно называют гражданско-правовые сделки, причинение вреда, публичные акты и т. п. Правоизменяющие юридические факты влекут за собой изменение уже существующих гражданских правоотношений: изменения обнаруживаются в субъектном составе или содержании правоотношения, при этом само гражданское правоотношение в целом сохраняется (соглашение об изменении условий договора, замене его объекта и т. д.). Правопрекращающими в гражданском праве называют такие юридические факты, которые влекут прекращение гражданских правоотношений в целом. К этой разновидности юридических фактов относят, например, гибель индивидуально-определенной вещи, потребление вещи, исполнение возложенной обязанности, смерть лица, слияние должника и кредитора в одном лице, соглашение сторон о расторжении договора и т. п. В литературе высказывается мнение о том, что подразделение юридических фактов на правообразующие, правоизменяющие и правопрекращающие в значительной мере условно, поскольку в разных ситуациях одни и те же юридические факты могут выступать как в роли фактов правообразующих, так и в роли правоизменяющих или правопрекращающих <55>. Нельзя обойти вниманием и ведущуюся дискуссию относительно существования кроме правообразующих, правоизменяющих и правопрекращающих юридических фактов еще одной группы. Сторонники ее выделения называют эту группу "правопрепятствующие факты", приводя в качестве их примера принуждение, обман или заблуждение при заключении сделки, ее кабальность или притворность и ряд других <56>. -------------------------------- <55> Такое мнение вслед за С. С. Алексеевым высказывает, в частности, Баринов О. В. Классификация юридических фактов и их значение в трудовом праве // Вестник ЛГУ (Серия "Экономика, философия, право"). 1978. N 23. Вып. 4. С. 71. <56> См. об этом, например: Гордон В. М. Основания иска в составе изменения исковых требований. СПб., 1902. С. 129; Клейнман А. Ф. Основные вопросы теории доказательства в советском гражданском процессе. М.-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1950. С. 34 - 35.

Действительно, четкое (однозначное) подразделение юридических фактов на правообразующие, правоизменяющие, правопрекращающие и правопрепятствующие невозможно. И поэтому такое группирование не может служить средством систематизации юридических фактов, которым является всякая классификация. Вследствие этого подразделение юридических фактов на правообразующие, правоизменяющие, правопрекращающие, правопрепятствующие вообще не может быть признано классификацией по критерию последствий наступления юридического факта. Однако, бесспорно, нельзя отрицать, что юридические факты, взаимодействуя между собой, влекут в одних случаях образование прав и обязанностей, в других - прекращение прав и обязанностей, в третьих - препятствуют наступлению иных юридических фактов и т. п. И здесь, несомненно, речь идет о выполнении юридическими фактами разнообразных динамических функций <57>, то есть воздействии юридических фактов друг на друга и на гражданское правоотношение. -------------------------------- <57> Функция - 1) В философии: явление, зависящее от другого и изменяющееся по мере изменения этого другого явления; 4) Роль, значение, назначение чего-нибудь (Ожегов С. И. Словарь русского языка. С. 856).

Анализ функций юридических фактов позволяет уяснить взаимодействие юридических фактов между собой в юридическом составе и возможности влияния единичных юридических фактов или целых юридических составов на гражданское правоотношение. Иными словами, большое практическое значение имеет исследование именно функций юридических фактов, которых одновременно можно увидеть за каждым юридическим фактом несколько, чему было приведено немало примеров. Так, юридические факты могут одновременно выполнять функции правопрекращения и правообразования; либо правообразования, правоизменения и правопрекращения; либо правовосстановления и правообразования; либо правообразования и правопрепятствования и т. п. Словом, один и тот же юридический факт может выполнять одновременно две и более функций. Но классифицировать юридические факты в зависимости от выполняемых ими функций, как показала практика, бесперспективно. Проводя в достаточной мере условную аналогию, можно указать, что задаток рассматривается как выполняющий три функции: доказательственную (он служит доказательством факта заключения договора), платежную (он засчитывается в счет причитающихся по договору платежей) и обеспечительную (обеспечивает выполнение обязательства). Классифицировать задаток в зависимости от выполняемой им функции - задача трудновыполнимая, если вообще возможная. Сказанное, впрочем, вовсе не означает отсутствие надобности в классификации по критерию последствий наступления юридического факта. Только классификационным критерием должны выступать не функции юридических фактов, а непосредственно юридические последствия, возникающие вследствие наступления юридических фактов. А таких последствий можно насчитать всего два: - движение гражданского правоотношения; - иные юридические последствия. Как уже было установлено ранее, юридические факты могут не только влиять на движение гражданского правоотношения (влечь его возникновение, изменение или прекращение), но и вызывать разнообразные последствия проявления гражданской правосубъектности, а также последствия, наступающие вследствие совершения действий по защите нарушенных или оспоренных субъективных гражданских прав. С учетом этого в зависимости от наступающих юридических последствий юридические факты могут делиться на: - правовоздействующие (как правило, их называют правопорождающими, но это название не совсем точно отражает их существо); - правопозитивные (которые не влияют на движение правоотношения, но влекут иные юридические последствия, которые "не безразличны" праву). Отнесение юридического факта к группе правовоздействующих фактов (к фактам, воздействующим на движение гражданских правоотношений) вряд ли вызовет серьезные затруднения. Другое дело - причисление юридических фактов к группе правопозитивных юридических фактов. В литературе она вовсе не исследовалась. Для создания ориентира можно указать, что к этой группе относятся те из юридических фактов, которые влекут предусмотренные нормой права юридические последствия, не воздействуя при этом на движение гражданского правоотношения. Это и предъявление искового требования, и заявление возражений <58>, и исполнение обязанности, и применение мер оперативного воздействия (в некоторых случаях), и заключение арбитражного соглашения и т. п. -------------------------------- <58> Указанные действия вовсе не являются действиями исключительно процессуальными. См. об этом подробнее: Рожкова М. А. Средства и способы правовой защиты сторон коммерческого спора. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 183 - 203, 214 - 227.

§ 3.2. Допустимость классификации по форме проявления юридических фактов

Науке гражданского права давно известна, хотя она редко упоминается в цивилистических работах, классификация юридических фактов на положительные и отрицательные (иногда их именуют соответственно позитивными и негативными). Для подразделения юридических фактов в рамках этой классификации используют такой критерий, как форма проявления юридических фактов. При этом в качестве основы данной классификации указывают обычно на способ связи права с явлением действительности. То есть указывая, что право может связывать возникновение последствий как с существованием некоторого явления (обстоятельства), так и с его отсутствием, утверждают, что в первом случае юридический факт будет положительным (или позитивным), во втором - отрицательным (или негативным). Рассматриваемая классификация, бесспорно, представляет немалый теоретический интерес, однако она является классификацией не юридических фактов (реальных жизненных обстоятельств) и даже не правовых моделей обстоятельств, а делением норм права в зависимости от способа их выражения. И здесь следует поддержать вывод Н. В. Зернина, который пишет следующее: "Не имеют права на самостоятельное существование так называемые отрицательные юридические факты, поскольку правовые последствия не могут связываться с тем, чего нет. Факт - это явление наступившее. Иллюзию отрицательных фактов создает своеобразный технико-юридический прием" <59>. -------------------------------- <59> Зернин Н. В. Юридические факты в советском авторском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1984. С. 14.

Таким образом, не может иметь места группирование юридических фактов (реальных жизненных обстоятельств) на те, которые есть, и те, которые отсутствуют. Однако с точки зрения исследования закрепления в нормах права абстрактных моделей обстоятельства данная классификация представляет интерес, поскольку право нередко связывает наступление каких-либо последствий именно с отсутствием некоторых обстоятельств. Итак, под термином "положительный юридический факт" следует понимать правовую модель обстоятельства, с наступлением которой нормы гражданского права связывают определенные последствия. "Положительные юридические факты" - это большинство закрепленных в нормах права моделей обстоятельств, к которым можно отнести публичные акты, явления стихийного характера, причинение вреда, факты исполнения обязательства и т. д.: с их наступлением или совершением норма права связывает возникновение каких-либо последствий. Сущность "положительных юридических фактов" достаточно ясна и не требует дополнительных пояснений, чего нельзя сказать о фактах отрицательных. Р. О. Халфина писала следующее: "То, что автор (речь идет о С. С. Алексееве. - М. Р.) называет отрицательными фактами, является, по существу, обстоятельствами, препятствующими тому, чтобы определенное другое обстоятельство могло выступить в качестве юридического факта. Поэтому нет оснований эти препятствия рассматривать как юридический факт, хотя бы и отрицательный" <60>. -------------------------------- <60> Халфина Р. О. Указ. соч. С. 287.

С этим мнением сложно согласиться. Как уже было доказано, "правопрепятствование" представляет собой одну из функций юридического факта, которая вовсе не может объединять группу юридических фактов. А кроме того, отождествление понятий "правовая модель обстоятельства" и "юридический факт", по сути, препятствует проникновению в существо рассматриваемой категории. Итак, говоря об "отрицательных юридических фактах", под этим понимают отсутствие определенного обстоятельства, которое норма гражданского права рассматривает в качестве обязательного условия для наступления определенных последствий. То есть норма права связывает последствия с наличием правовой модели обстоятельства, но при условии обязательного отсутствия иного обстоятельства (иных обстоятельств). Таковы, например, положения п. 4 ст. 22.1 ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей". При отсутствии всех перечисленных в данной норме права обстоятельств существует требуемый "отрицательный юридический факт" и могут возникнуть предусмотренные нормой права последствия. При наличии любого из этих обстоятельств (например, гражданин уже ранее зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя) предъявляемое нормой права требование не соблюдено и требуемого "отрицательного юридического факта" нет. Таким образом, отсутствовать должен не сам "отрицательный юридический факт", а то обстоятельство, которое составляет его содержание <61>. -------------------------------- <61> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 92.

Например, возникновение права собственности на находку поставлено в зависимость от нескольких "отрицательных юридических фактов": если лицо, управомоченное получить эту вещь, не установлено или само не заявит о своем праве на вещь нашедшему ее лицу либо в милицию или орган местного самоуправления (п. 1 ст. 228 ГК РФ). Наличие любого из указанных обстоятельств (будь то заявление собственника вещи или установление собственника вещи милицией) свидетельствует об отсутствии "отрицательного юридического факта" и, следовательно, препятствует наступлению указанного последствия (то есть препятствует возникновению у нашедшего эту вещь лица права собственности на нее). И напротив, отсутствие всех поименованных в норме права обстоятельств позволяет говорить о наличии "отрицательного юридического факта" и влечет указанное юридическое последствие (возникновение права собственности на эту вещь у нашедшего ее лица). Раскрывая значимость рассмотренных категорий для целей настоящей работы, можно говорить о том, что "положительный юридический факт" представляет собой нормальную правовую модель обстоятельства, обычно устанавливаемую гипотезой нормы права. В то же время "отрицательный юридический факт" есть предусмотренное нормой права требование к наступлению обстоятельства - требование, соблюдение которого необходимо для признания юридического факта наступившим и возникновения из него юридических последствий. В этих условиях отсутствие обстоятельств, составляющих содержание "отрицательного юридического факта", будет входить в состав юридического факта.

§ 3.3. Классификация по характеру действия юридического факта

Распространение получила и классификация юридических фактов по характеру воздействия. Однако ее нельзя назвать получившей широкое распространение, хотя данная классификация, несомненно, заслуживает внимания. Говоря о характере действия, под ним подразумевают такой критерий, как однократность или продолжительность воздействия юридических фактов, который предусматривает их подразделение на факты ограниченного (однократного) действия и факты-состояния (длящиеся факты). Существование фактов ограниченного (или однократного) действия не вызывает возражений, поскольку они составляют основную массу юридических фактов гражданского права. Их особенностью признается то, что они вызывают юридические последствия в каждом конкретном случае в результате однократного воздействия: например, заключение договора, причинение вреда и т. д. Учитывая обозначенную особенность их воздействия, следует согласиться с высказываемой в литературе точкой зрения о том, что более точно было бы именовать рассматриваемую группу юридических фактов фактами однократного действия, избегая использования слова "ограниченного". Это объясняется тем, что "последнее понятие наводит на мысль об ограниченности самих последствий, которые эти факты вызывают" <62>, хотя юридические факты, составляющие рассматриваемую группу, вызывают вовсе не ограниченные последствия. Последствия, порождаемые этими фактами, весьма широки: от возникновения гражданского правоотношения (заключение договора, приобретение акций акционерного общества) до его прекращения (уничтожение имущества). Кроме того, упоминание об "однократности" действия юридического факта этой группы позволяет более четко обозначить его разницу с группой фактов-состояний. -------------------------------- <62> Баринов О. В. Указ. соч. С. 76.

И здесь необходимо отметить, что в отличие от общепризнанной группы фактов однократного действия положение фактов-состояний (длящихся фактов) в системе юридических фактов не является однозначным. Более того, вопрос о классификации фактов-состояний один из наиболее дискуссионных. Наибольшее распространение, пожалуй, получила идея о выделении состояний в рамках классификации по "волевому" признаку, где им было определено место наряду с событиями и действиями в качестве особого звена <63>. Состояния определяли как относительно стабильные обстоятельства, которые существуют длительное время, порождая непрерывно или периодически определенные юридические последствия. К ним относили, в частности, естественные свойства вещей (неделимость, потребляемость, принадлежностный характер), состояние в родстве или в браке, несовершеннолетие, нетрудоспособность и т. д. -------------------------------- <63> См., например: Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории "хозяйственного права". С. 629; Толстой Ю. К. Указ. соч. С. 13 - 14. А. К. Стальгевич указывает, что идея о необходимости выделения состояния как разновидности юридических фактов была высказана им в диссертации "Введение в изучение государства и права" еще в 1940 году (Стальгевич А. К. Некоторые вопросы теории социалистических правоотношений // Советское государство и право. 1957. N 2. С. 31).

Другая группа правоведов высказывала мнение о том, что состояние как некий длящийся процесс является предпосылкой правоотношений, но не может рассматриваться в качестве юридического факта; при этом высказывалось умозаключение о том, что юридическим фактом является не состояние само по себе, а те изменения, которые оно претерпевает (возникновение или прекращение) <64>. Из дальнейших рассуждений сторонников этой позиции следовало, что если и относить состояния к числу юридических фактов, то "совершенно очевидно, что нельзя классифицировать юридические факты на действия, события и состояния. Действия отличаются от событий по тому признаку, что первые зависят от человеческой воли, а вторые - нет; состояния же отличаются от действий и событий своим длящимся характером, т. е. по совершенно другому признаку" <65>. -------------------------------- <64> Кечекьян С. Ф. Указ. соч. С. 173; Халфина Р. О. Указ. соч. С. 288. <65> Кечекьян С. Ф. Указ. соч. С. 174.

Последнее замечание представляется весьма ценным, особенно с учетом того, что даже сторонники выделения состояний в качестве особого звена в классификации по "волевому" признаку признавали, что состояния могут иметь как волевой характер (присущий действиям), так и неволевой характер (свойственный событиям). Именно здесь обнаруживается проблема "сопряжения" группы состояний с действиями и событиями, которую можно проиллюстрировать следующими примерами. Так, нетрудоспособность по причине заболевания традиционно рассматривается как событие (юридический факт, не зависящий от воли человека). В том случае, если она длится один день, можно ли с учетом данного определения рассматривать ее как состояние? Представляется, что отнести ее к группе состояний (длящихся фактов) достаточно проблематично, но можно признать фактом однократного действия. Но если временная нетрудоспособность "затягивается", она переходит из группы фактов однократного действия в группу фактов-состояний. Таким образом, один и тот же юридический факт "мигрирует" в рамках "волевой" классификации в зависимости от продолжительности воздействия - иного критерия, нежели наличие воли. Проиллюстрировать указанное можно и на примере сопоставления обычного гражданско-правового договора с так называемым генеральным договором. Первый договор влечет "однократное" возникновение обязательства (обязательственного правоотношения). Второй (длящийся) договор предусматривает заключение на его основании и во исполнение ряда однотипных договоров <66>, то есть выступает тем самым фактом-состоянием (длящимся фактом), который существует определенное время и в сочетании с другими юридическими фактами периодически способствует возникновению новых юридических последствий. -------------------------------- <66> Это, например, направленные на организацию перевозок грузов годовые договоры перевозчиков с грузоотправителями, служащие основанием для последующего заключения договоров перевозки конкретных грузов; договоры участников межбанковских отношений об организации расчетов по конкретным будущим сделкам купли-продажи валюты или ценных бумаг и т. д.

Думается, изложенное позволяет согласиться с тем, что в "роли" состояния могут выступать и действия, и события, причем факты-состояния "являются по своей сути либо повторяющимися действиями, либо длящимися событиями. Ничего иного состояния представлять собой не могут" <67>. И в этих условиях безусловной поддержки заслуживает вывод С. С. Алексеева о необходимости рассматривать состояние как звено в особой классификации юридических фактов по характеру действия, но не в рамках классификации по "волевому" признаку, предусматривающей разграничение юридических фактов на события и действия <68>. -------------------------------- <67> Баринов О. В. Указ. соч. С. 74. <68> Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Свердловск, 1964. С. 157, 160.

Установив таким образом, что факты-состояния есть группа юридических фактов в самостоятельной (рассматриваемой) классификации, следует указать, что неделимость, потребляемость, принадлежностный характер вещей, нахождение в родстве и прочие характеристики самого жизненного обстоятельства, его субъектов или объектов не могут быть разграничиваемы по указанному критерию характера воздействия. Это объясняется тем, что указанные характеристики (равно как и иные свойства, признаки и т. п.) являются элементами состава юридического факта, но они не могут рассматриваться как самостоятельные юридические факты. Нельзя также оставить без внимания обсуждаемую в литературе проблему разграничения состояния и длящегося правоотношения. Однако в рамках настоящей работы не будет предприниматься попытка отыскать критерий для проведения указанного разграничения. Здесь, пожалуй, достаточно отметить то, что гражданское правоотношение представляет собой общественное отношение, урегулированное нормами права, которое не может одновременно рассматриваться в качестве жизненного обстоятельства, с которым норма права связывает наступление юридических последствий, - юридического факта. Отождествление понятий "правоотношение" и "юридический факт" демонстрирует непонимание существа основных правовых категорий. Всякое правоотношение, как долговременно длящееся, так и кратковременное, может выступать только как одна из предпосылок (общих предпосылок) наступления юридических последствий. И не только ошибочны, но и вредны для теории гражданского права утверждения о необходимости включения гражданского правоотношения в число юридических фактов, а также предложения о выделении "фактов-правоотношений", которые представляют собой производные юридические факты, вторичные по отношению к определенным группам обстоятельств <69>. -------------------------------- <69> См.: Исаков В. Б. Юридические факты в советском праве. С. 36 - 37.

Результатом смешения понятий "правоотношение" и "юридический факт" является, например, то, что состояние в браке традиционно признается фактом-состоянием, тогда как оно представляет собой не что иное, как семейное отношение. Семейное отношение (состояние в браке) является юридическим последствием такого юридического факта, как вступление в брак, и само по себе никаких последствий не порождает. Вместе с тем, выступая в качестве общей предпосылки наступления юридических последствий, с учетом наступления различного рода юридических фактов это правоотношение способствует возникновению известных юридических последствий. Таким образом, классификация юридических фактов по характеру воздействия допускает нахождение совпадающих по содержанию юридических фактов в различных группах. То есть в зависимости от длительности воздействия аналогичным жизненным обстоятельствам может придаваться "различное звучание": в результате родственные юридические факты порождают различные юридические последствия в зависимости от того значения, которое придается длительности их воздействия в соответствующей норме права. Проводимое в рамках этой классификации разграничение на группу фактов однократного действия и группу фактов-состояний (длящихся фактов) в зависимости от однократности или продолжительности воздействия юридических фактов охватывает все существующие юридические факты.

Глава 4. КЛАССИФИКАЦИЯ ЮРИДИЧЕСКИХ ФАКТОВ ПО "ВОЛЕВОМУ ПРИЗНАКУ" (НА ДЕЙСТВИЯ И СОБЫТИЯ)

Е. В. Васьковский понимал под юридическими фактами (facta) обстоятельства, порождающие перемены в правах, которые могут быть произведены волею заинтересованных лиц (например, договор) или происходить независимо от воли (например, истечение срока) <70>. То есть уже при определении юридических фактов он разграничивал их по признаку отношения к человеческой воле. -------------------------------- <70> Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. М.: Статут (Классика российской цивилистики), 2003. С. 138.

"Волевой" признак позволил создать главенствующую в отечественной теории юридических фактов классификацию: на основании признака зависимости от наличия проявления воли в юридических фактах был проведен основной водораздел юридических фактов на две большие группы - юридические события и юридические действия. Именно в силу того, что данная классификация признается основной классификацией в теории юридических фактов, в настоящей работе она замыкает ряд анализируемых классификаций. Иной подход не позволил бы со всей четкостью провести разграничения по иным критериям: анализ правовой литературы позволяет говорить о том, что большинство исследователей, классифицируя юридические факты по иным, нежели человеческая воля, критериям, невольно учитывают одновременно и "волевой" критерий. Так, разграничение юридических фактов на факты однократного действия и продолжительного воздействия может встретить возражения, основанные на том, что одни и те же факты (например, двусторонние сделки) могут одновременно оказываться в различных подразделениях, и это при том, что разграничение по характеру воздействия не предусматривает использования волевого критерия. Итак, рассматриваемая классификация, как уже было указано, в зависимости от наличия проявления воли в юридических фактах разграничивает все юридические факты на юридические события и юридические действия. Группа юридических фактов, которая не зависит от наличия в них проявления воли (юридические события), не допускает более подробного разграничения в зависимости от избранного критерия человеческой воли (и в силу этого в данном параграфе не рассматривается). Другая группа юридических фактов, в которой прямо проявляется человеческая воля, - юридические действия - предусматривает и дальнейшее (более дробное) разграничение составляющих ее юридических фактов по тому же ("волевому") признаку. Исходя из того, что юридическое действие представляет собой единство воли и волеизъявления, можно говорить о том, что для всякого юридического действия недостаточно только наличия воли - воля должна себя реально проявлять. Вследствие сказанного дальнейшая классификация производится в зависимости от особенностей внешнего проявления воли, или, как принято говорить, изъявления воли.

§ 4.1. Разграничение юридических действий на дозволенные и недозволенные

Вторым уровнем разграничения сегодня признается деление юридических действий в зависимости от соответствия изъявлений воли нормам права на правомерные действия и неправомерные действия - правонарушения. Подразделение юридических действий на правомерные и неправомерные (в зависимости от соответствия изъявлений воли нормам права) не может не вызывать возражений, поскольку эта классификация, безусловно, не является совершенной и в некоторых случаях не позволяет дать характеристику тем или иным юридическим действиям. Так, в литературе длительное время ведется дискуссия о том, можно ли рассматривать недействительную сделку в качестве правомерного действия (сделки). Анализируя правовую природу недействительных сделок, одни ученые признают ее одной из разновидностей сделки, относя недействительность больше к последствиям сделки, нежели к самой сделке. Другие исходят из того, что, поскольку сделка недействительна и поэтому неправомерна, она не может быть отнесена к числу правомерных действий и, следовательно, не является сделкой. Иные идут дальше и прямо причисляют недействительную сделку к правонарушениям. Длительность и ожесточенность этой дискуссии объясняется отчасти несовпадением в определении понятия "сделка", отчасти - иными причинами <71>. -------------------------------- <71> О дискуссии по данному вопросу см. подробнее: Матвеев И. В. Правовая природа недействительных сделок. М.: Юрлитинформ, 2002. С. 12 - 19; Гутников О. В. К вопросу о понятии недействительных сделок // Недействительность в гражданском праве: проблемы, тенденции, практика / Отв. ред. М. А. Рожкова. М.: Статут, 2006. С. 78 - 86.

Для целей настоящей работы нет нужды в подробном изложении и анализе противоположных позиций участников указанной дискуссии, которой и без того уделяется значительное внимание в литературе. Но нельзя не отметить, что предлагаемая авторская классификация юридических фактов по "волевому" признаку будет способствовать "снятию напряжения" в том числе и в упомянутом вопросе. Переходя к подразделению юридических действий в рамках рассматриваемой классификации, для более "выпуклого" их разграничения представляется правильным одновременно рассматривать и вопросы недействительности юридических действий, то есть ситуаций, когда в составе юридического факта имеется дефект. То, что вопросы недействительности будут подниматься только применительно к юридическим действиям - юридическим фактам, в которых проявляется воля субъектов ("действием называется проявление воли" <72>), вряд ли вызовет возражения. Едва ли серьезно можно обсуждать проблемы недействительности применительно к юридическим событиям, происходящим вне зависимости от воли человека. -------------------------------- <72> Мейер Д. И. Русское гражданское право. В 2-х ч. По исправл. и доп. 8-му изд. М.: Статут (Классика российской цивилистики), 2003. С. 175.

Итак, критикуя правильность подразделения юридических действий на правомерные и неправомерные, можно предложить классифицировать юридические действия на дозволенные и недозволенные. Это предложение подразумевает под собой не только терминологическое отличие классификаций, но отличие сущностное. Подразделение юридических действий на дозволенные и недозволенные не является новым - эта классификация использовалась раньше. Разграничивая юридические действия на дозволенные и недозволенные, правоведы исходили, по сути, из признака направленности воли действующего лица на создание юридических последствий (эта классификация используется и сегодня для разграничения правомерных действий на юридические акты и юридические поступки; она будет рассмотрена дальше). Иными словами, под дозволенным действием понималось действие, умышленно направленное на установление, изменение или прекращение правоотношений; недозволенные действия рассматривались как действия, происходящие помимо воли действующего лица, но влекущие при этом юридические последствия <73>. В некоторых современных работах также можно встретить указание на недозволенные и дозволенные действия, однако здесь они употребляются только как синонимы соответственно неправомерных и правомерных действий. -------------------------------- <73> Дормидонтов Г. Ф. Указ. соч.

Использование предлагаемой классификации в современных условиях подразумевает разделение юридических действий в зависимости от соответствия изъявлений воли общим дозволениям права на недозволенные действия (действия, в отношении которых имеется прямой запрет закона) и дозволенные действия (действия, относительно которых существует общее дозволение закона). При кажущейся схожести с разделением юридических действий на правомерные и неправомерные предложенная классификация выгодно отличается: она не только исключает выход за рамки двучленного деления юридических действий, но и позволяет дать им более четкую характеристику. Разграничение юридических действий на дозволенные и недозволенные охватывает всю сферу правовой действительности, которая характеризуется наличием двух противоположностей. С одной стороны, это дозволенные действия - действия, которые призваны порождать нормальные для гражданского оборота юридические последствия и требуют применения регулятивных норм, с другой стороны, недозволенные действия - проступки и правонарушения, которые нарушают гражданский оборот, вызывают потребность его восстановления и, как следствие, требуют применения охранительных норм права. Под дозволенными действиями следует понимать действия, относительно которых существует общее дозволение закона, то есть в действующем законодательстве отсутствует прямой запрет на их совершение. К числу дозволенных действий можно отнести, в частности: совершение сделки; издание акта государственным органом или органом местного самоуправления; проведение публичных торгов; государственную регистрацию юридических лиц; вынесение решения органом юридического лица; выпуск ценных бумаг и т. д. Впрочем, наличие общего дозволения закона не препятствует признанию судом упомянутых действий недействительными в том случае, если при их совершении были нарушены конкретные правовые предписания. А для признания недействительными этих действий по общему правилу требуется предъявление специального иска. Статья 12 ГК РФ предусматривает исключение из общего правила, допуская такой способ защиты гражданских прав, как неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону. То есть в отсутствие специально предъявленного иска суд вправе сделать вывод о несоответствии закону конкретного административного акта. Наиболее наглядно проиллюстрировать сказанное можно на примере совершения оспоримой сделки. В ст. 166 ГК РФ закреплено давно существующее в теории деление недействительных сделок на недействительные в силу признания их таковыми судом (оспоримые сделки) и недействительные независимо от такого признания (ничтожные сделки). Несовершенная формулировка текста упомянутой статьи позволила отдельным авторам сделать ошибочный вывод о том, что все оспоримые сделки относятся к недействительным. Между тем п. 1 ст. 166 Кодекса разрешает относить к недействительным сделкам только те из оспоримых сделок, которые признаны судом недействительными по специально предъявленному иску. До вынесения судебного решения по такому иску оспоримая сделка является обычной (действительной) сделкой и влечет соответствующие ее природе юридические последствия, а при отсутствии упомянутого иска (и, следовательно, судебного решения) так и продолжит свое дальнейшее существование. Следовательно, закон допускает существование сделок с некоторыми "погрешностями", предусматривая их ликвидацию со всеми имевшими место юридическими последствиями только посредством признания судом (по специальному иску) их недействительности и применения последствий недействительности. Именно судебное решение как результат правоприменительной деятельности аннулирует оспоримую сделку с обратной силой: все имевшие место с момента ее совершения юридические последствия "разворачиваются" <74> (ст. 167, 168 ГК РФ). До момента признания судом недействительной любая оспоримая сделка является действительной сделкой <75> и, бесспорно, относится к категории дозволенных действий. -------------------------------- <74> Гражданский кодекс РФ допускает отступление от этого правила, предусмотрев, что в случае, когда из содержания оспоримой сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая ее недействительной, прекращает ее действие на будущее время (п. 3 ст. 167). <75> В связи с этим нельзя не согласиться с мнением о том, что действительные сделки следует делить на (1) безусловно действительные и (2) условно действительные (или оспоримые). Такую точку зрения высказывает, в частности, М. М. Агарков (Агарков М. М. Указ. соч. С. 347).

Аналогичные выводы можно сделать, анализируя такое юридическое действие как издание акта государственным органом или органом местного самоуправления. Издание любого акта государственным органом или органом местного самоуправления есть дозволенное действие, однако Гражданский кодекс РФ прямо предусматривает возможность признания судом таких актов недействительными по мотиву несоответствия закону или иным правовым актам при нарушении гражданских прав и охраняемых законом интересов гражданина или юридического лица (ст. 13). Эта же статья предусматривает и применение последствий признания недействительными этих актов: в этом случае нарушенное право подлежит восстановлению либо защите способами, предусмотренными ст. 12 ГК РФ. Резюмируя сказанное, можно говорить о том, что акт государственного органа или органа местного самоуправления до момента признания его недействительным судом, несомненно, относится к категории дозволенных действий. Изложенное, впрочем, не дает повода утверждать, что признание судом сделки, акта государственного органа или иного дозволенного действия недействительным переводит это действие в группу недозволенных. Вовсе нет. Признавая дозволенное действие недействительным, суд тем самым признает, что это действие не обладает качествами юридического факта - качествами, необходимыми для возникновения юридических последствий. Иными словами, признание судебным решением недействительности действия уничтожает его как юридический факт (то есть только юридически), и в этом случае все имевшие место последствия такого действия "лишаются" правового основания. Именно уничтожение юридического действия путем признания его судом недействительным и является причиной применения последствий его недействительности. Следовательно, на момент подачи искового требования о признании недействительным дозволенного юридического действия (сделки, акта государственного органа, публичных торгов, решения органа юридического лица и т. д.) за этим юридическим действием признается качество юридического факта. В процессе рассмотрения иска суд анализирует совершенное юридическое действие на предмет его соответствия предъявляемым требованиям действительности. Например, если подан иск о признании недействительной сделки, совершенной под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ), суду надлежит исследовать, является ли заблуждение существенным (то есть касается ли оно главных элементов сделки: характера возникающих прав и обязанностей, количества и качества предмета сделки, вида и способа оказания услуг и т. д.). Если суд придет к выводу о том, что свойство, качество или признак совершенного действия не соответствуют предъявляемым к ним требованиям, он признает это действие недействительным, то есть признает дефект юридического факта, который препятствует рассмотрению совершенного действия как юридического факта. Таким образом, суд, по сути, уничтожает совершившийся юридический факт, и в этом случае суд должен в обязательном порядке применить юридические последствия уничтожения совершенного действия (последствия недействительности совершенного действия), поскольку все наступившие юридические последствия лишаются в этом случае правового (законного) основания. Судебный акт признания сделки недействительной, то есть юридическое уничтожение совершенной сделки, очень сближает последнюю со сделкой несостоявшейся, что, по всей вероятности, и повлекло за собой возникновение упомянутой ранее дискуссии о соотношении недействительной и несостоявшейся сделки. Таким образом, порочные (имеющие дефект, порок) дозволенные действия - все те же дозволенные действия, которые могут стать и нередко становятся предметом рассмотрения суда по иску о признании их недействительными (то есть о признании отсутствия у них "силы" юридического факта). И только положительное решение суда о признании недействительным дозволенного действия (сделки, акта государственного органа, публичных торгов и т. д.) позволяет относиться к такому действию как к несовершенному. Исходя из того, что не все дозволенные действия предусматривают признание их недействительными, более подробно вопросы недействительности дозволенных действий будут рассмотрены далее применительно к каждой из их разновидностей. Под недозволенным действием в рамках настоящей работы понимается действие, которое прямо запрещено законом, или, напротив, уклонение от совершения действия в тех случаях, когда закон прямо возлагает на субъекта обязанность совершения такого действия. К числу недозволенных действий можно отнести: злоупотребление правом; причинение вреда; неосновательное обогащение; совершение ничтожной сделки; односторонний отказ от исполнения договора; создание препятствий в осуществлении права собственности и т. д. Совершение любого из недозволенных действий (в том числе противоправное уклонение от совершения обязательного действия) подразумевает под собой "покушение" на гражданский оборот. И задача нормы права, запрещающей совершение подобных действий, состоит в предупреждении (воспрепятствовании) нарушения гражданского оборота. В том случае, если предупредительная функция нормы права оказалась недостаточной и лицо (лица) виновно нарушило правовой запрет, что повлекло за собой негативные юридические последствия (так называемые вредоносные последствия) для другого лица, налицо факт совершившегося правонарушения. В этом случае в обязательном порядке подлежат применению охранительные нормы права, нацеленные на восстановление гражданского оборота и защиту прав пострадавшего лица, а в некоторых случаях - на применение к нарушителю соответствующих мер наказания. Исходя из прямого запрета закона на совершение недозволенных действий, оспаривать их совершение, то есть требовать признания этих действий недействительными (как это имеет место в отношении дозволенных действий), безусловно, не требуется. Наоборот, именно совершение нарушителем (нарушителями) недозволенного действия, повлекшего вредоносные последствия для пострадавшего лица, позволяет последнему предъявлять нарушителю (нарушителям) соответствующие требования об устранении последствий этого правонарушения. В таких условиях задачей пострадавшего (иного заинтересованного) лица является подтверждение надлежащими доказательствами не только самого факта совершения нарушителем недозволенного действия, но и возникших вредоносных последствий (а также причинной связи между этим действием и наступившими последствиями). Так, причинение вреда имуществу одного лица (потерпевшему) другим лицом (причинителем вреда) дает основание потерпевшему предъявлять причинителю вреда требование о возмещении этого вреда. В подтверждение своего требования потерпевший, несомненно, должен представить надлежащие доказательства. Само же требование потерпевшего лица в этом случае основывается на составе юридического факта, который включает в себя следующие элементы. Во-первых, само жизненное обстоятельство - действие, причинившее вред; во-вторых, противоправность действия причинителя, причиняющего вред; в-третьих, наличие имущественных потерь; в-четвертых, виновность действия причинителя вреда <76>. Отсутствие любого из условий наступления жизненного обстоятельства (здесь - действия, причинившего вред) не позволяет говорить о наступлении юридического факта, что "не даст" возникнуть юридическим последствиям - обязательству из причинения вреда. -------------------------------- <76> К условиям возникновения обязательства по возмещению вреда принято относить: 1) противоправность поведения лица, которое полагается причинителем вреда; 2) наличие вреда; 3) причинную связь между противоправным поведением причинителя и наступившими вредоносными последствиями; 4) вину причинителя вреда.

Но особого внимания заслуживает, бесспорно, ничтожная сделка. В отличие от всякой оспоримой сделки, имеющей такое несоответствие нормам права, которое, по определению О. С. Иоффе, трудно распознаваемо и не может быть выявлено без представления и оценки необходимых доказательств <77> (что и обусловливает необходимость судебного разбирательства по специальному иску о признании ее недействительной), ничтожная сделка не требует признания ее недействительности. Это положение прямо закреплено в п. 1 ст. 166 ГК РФ и свидетельствует в поддержку того, что ничтожная сделка должна рассматриваться в качестве недозволенного действия. -------------------------------- <77> Иоффе О. С. Советское гражданское право: Курс лекций. Л.: Изд-во Ленинградского государственного университета, 1958. С. 230.

Совершение ничтожной сделки признается нормой права нарушением правового запрета, что в любом случае и вне зависимости от реальной цели участников влечет ее недействительность. В связи с этим, с одной стороны, можно согласиться с позицией тех авторов, которые отрицали за ничтожной сделкой значение сделки. Например, И. С. Перетерский подчеркивал, что в том случае, если "действие имеет вид сделки, но направлено против закона или в обход закона (то есть является ничтожной сделкой. - М. Р.), то оно не является сделкой" <78>. -------------------------------- <78> Перетерский И. С. Гражданский кодекс РСФСР // Научный комментарий. Вып. 5: Сделки. Договоры. М., 1929. С. 6.

С другой же стороны, поддержать мнение о том, что ничтожная сделка является все же юридическим действием, и неверно вообще не видеть за ней значение юридического факта. Так, Д. И. Мейер отмечал, что факт совершения ничтожной сделки "все-таки существует и может повлечь за собой другие юридические последствия, например, последствия нарушения права, если сделка составляет таковое юридическое действие. Положим, совершена купля-продажа чужого имущества: купля-продажа недействительна как сделка, юридически ничтожная; но факт совершения продажи чужого имущества тем не менее существует как нарушение права и влечет за собой известные юридические последствия" <79>. -------------------------------- <79> Мейер Д. И. Указ. соч. С. 233.

Строго говоря, ничтожная сделка вовсе не должна рассматриваться как сделка - это сделкоподобное действие, совершаемое вопреки существующему правовому запрету (недозволенное действие). Главенствующим является мнение о чрезмерном разнообразии ничтожных сделок, однако их разновидностей не так много. Среди, например, коммерческих сделок (под которыми здесь понимаются сделки, заключенные между коммерческими организациями и/или гражданами-предпринимателями) ничтожными будут сделки, совершенные: с пороками содержания, то есть сделки с целью, противной основам правопорядка и нравственности, мнимые, притворные и др. (ст. 169 - 170 ГК РФ); с нарушением требования о нотариальном удостоверении или о регистрации сделки (п. 1 ст. 165 ГК РФ); с нарушением требований закона (иного правового акта), специально предусмотренных для конкретной категории сделки или вида договора, а также в отношении объекта сделки, когда по смыслу этого закона последствием несоблюдения предусмотренного в нем требования является ничтожность сделки. Последний абзац требует пояснений: для отнесения сделки к числу оспоримых необходимо специальное указание на это конкретного закона (иного правового акта); отсутствие такого указания позволяет рассматривать сделку как ничтожную. Однако во многих статьях гражданского законодательства РФ употребляется родовой термин - "недействительность договора", что создает известные трудности на практике. Как указывает М. И. Брагинский, в тех случаях, когда редакция нормы статьи предусматривает, что сторона в соответствующем случае может требовать признания договора недействительным, речь идет об оспоримости данной сделки; если употребляется термин "недействительность", но не говорится о признании сделки недействительной по требованию стороны (даже и в отсутствие прямого указания на ничтожность сделки), это означает, что соответствующая сделка ничтожна <80>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <80> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 154.

Используемый в ст. 168 ГК РФ термин "закон или иные правовые акты", по мнению О. Н. Садикова, должен трактоваться расширительно и охватывать все надлежаще установленные нормы гражданского законодательства РФ, в том числе нормы международного права, которые являются составной частью правовой системы РФ <81>. С учетом этого при анализе сделки на предмет соответствия требованиям закона или иных правовых актов необходимо исходить из императивно установленных правил гражданского законодательства, предусмотренных специально для этой категории сделки (данного вида договоров) и действующих на момент ее заключения. -------------------------------- <81> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Отв. ред. О. Н. Садиков. М.: Контракт, Инфра-М, 1997. С. 359.

В отношении условно действительной (оспоримой) коммерческой сделки ее недействительность может быть установлена судом на основании заявленного заинтересованным лицом специального иска. В отличие от оспоримой сделки, равно как и от акта государственного органа или органа местного самоуправления (ст. 13 ГК РФ), недействительность которых требует судебного установления по специальному иску заинтересованного лица, ничтожная сделка, как было сказано ранее, не требует самостоятельного судебного решения о признании ее недействительной. Напротив, суд при исследовании значимых для дела обстоятельств вправе констатировать факт совершения ничтожной сделки и далее относиться к ней как к недействительной. И здесь возникает необходимость в прояснении вопроса, что следует понимать под недействительностью применительно к ничтожной сделке, которая значительно отличается от недействительности сделки оспоримой. Недействительность оспоримой сделки, как уже было сказано, подразумевает под собой судебное признание того, что совершенная сделка не обладает качествами юридического факта, что, по сути, уничтожает совершенную сделку (аннулирует как юридический факт). Иные свойства обнаруживает недействительность ничтожной сделки: признанием недействительности ничтожной сделки это сделкоподобное действие не уничтожается, а только подтверждается ее противоречие закону, что и дает основание для заинтересованных сторон требовать применения последствий недействительности ничтожной сделки, то есть требовать устранения юридических последствий совершения недозволенного действия. Однако, представляется, исходя из посылки, что ничтожная сделка есть недозволенное действие, можно задуматься о том, чтобы отказаться от понятия "недействительная сделка" в отношении ничтожных сделок, оставив его только для сделок оспоримых, которые признаны судом недействительными. Юридические последствия ничтожной сделки обнаруживаются только тогда, когда имело место ее исполнение стороной (сторонами). То есть предоставления, совершенные на основании ничтожной сделки, собственно, и влекут такой правовой результат, как вредоносные последствия (по отношению к стороне этой сделки или иному пострадавшему лицу). В результате обнаруживается юридический состав (состав правонарушения), который включает в себя прежде всего юридический факт совершения ничтожной сделки, а также факт (факты) совершения предоставлений по ней при условии умаления у потерпевшего имущественного блага в силу наступления этого юридического состава <82>. -------------------------------- <82> Интересно, что Д. О. Тузов считает, что саму недействительную сделку нельзя считать правонарушением, но правонарушением, по его убеждению, следует признавать лишь предоставление по этой сделке (Тузов Д. О. Реституция в гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 1999. С. 44).

Если же стороны заключили ничтожную сделку, но к ее исполнению не приступала ни одна из них, говорить о правонарушении нет причин, поскольку состав правонарушения не образуется из-за отсутствия необходимых элементов. А в их отсутствие требовать признания недействительной ничтожной сделки, по сути, равнозначно, например, требованию о признании причинения вреда в отсутствие причиненного вреда либо требованию о признании неосновательного обогащения в отсутствие приобретения или сбережения имущества приобретателем за счет потерпевшего и т. д. Сказанное не позволяет согласиться с утверждением о допустимости рассмотрения в суде дел о признании недействительной ничтожной сделки - утверждением, базирующемся на том, что Гражданский кодекс РФ не исключает возможность предъявления такого рода исков <83>. В опровержение этой позиции можно указать следующее. -------------------------------- <83> См.: п. 32 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 года N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Недействительность ничтожных сделок установлена законом методом нормативного императива, тогда как объявление оспоримых сделок недействительными производится методом оспаривания их действительности <84>. "Официальное" допущение предъявления иска о признании недействительности ничтожной сделки, как обоснованно отмечает И. В. Матвеев, фактически размывает грань между ничтожными и оспоримыми сделками <85>. -------------------------------- <84> См.: Шахматов В. П. Виды несоответствия сделок требованиям норм права // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сб. статей. М.: Статут, 2001. С. 344. <85> См.: Матвеев И. В. Указ. соч. С. 63 - 64.

Кроме того, из смысла ст. 12 ГК РФ, перечисляющей наиболее часто встречающиеся на практике способы защиты гражданских прав, следует, что допустимость тех или иных способов защиты прямо вытекает из закона. Перечень этих способов, содержащийся в упомянутой статье Кодекса, не является исчерпывающим: иные способы защиты устанавливаются в нормах, относящихся к институтам сделок, права собственности, обязательственного права, исключительных прав и т. д. Однако использование иных способов защиты гражданских прав допускается только при наличии прямого указания на то закона - это специально закреплено в ст. 12 ГК РФ. Другими словами, лицо, субъективные гражданские права которого нарушены или оспариваются, вправе устранять последствия нарушения его прав только тем способом, который указан в законе. Если законом не предусмотрено использование способа защиты права, которым желает воспользоваться это лицо, такой способ защиты не может быть им применен. С учетом сказанного отсутствие указания в гражданском законодательстве на допустимость использования такого способа, как признание недействительной ничтожной сделки (без предъявления требований о применении последствий недействительности ничтожной сделки), исключает возможность его использования. Исходя из того, что ничтожная сделка является недозволенным действием, предоставления, которые по ней производились, не только лишены правового основания, но составляют правонарушение (являются элементом правонарушения). Таким образом, защищая свой законный интерес, пострадавшее (или иное заинтересованное <86>) лицо вправе требовать только применения последствий недействительности этой сделки, то есть требовать только возврата произведенного исполнения по такой сделке. Допускаемые на практике иски о признании недействительной ничтожной сделки, предъявляемые в отсутствие требования о применении последствий ее недействительности, используются обычно в качестве своеобразного рычага давления на участников такой сделки, но иных целей не преследуют. -------------------------------- <86> Заинтересованными лицами в этом случае могут быть лица, имеющие публичный интерес: например, антимонопольные органы.

Вместе с тем в литературе нередко можно встретить суждения в поддержку указанной позиции о допустимости предъявления самостоятельного требования о признании недействительной ничтожной сделки. Достаточно широкое распространение получила точка зрения, согласно которой возможность обращения в суд с указанным иском должна быть непременно предоставлена участникам гражданского оборота, в том числе и в случае, когда исполнение по ничтожной сделке вовсе не было произведено. В качестве обоснования такого искового требования называются, в частности, неочевидность ничтожности сделки для участников сделки и иных лиц, зависимость мотивации сторон сделки от судебного решения, предотвращение исполнения ничтожной сделки, неопределенность состояния участников сделки. Такую позицию обосновывает, в частности, Д. О. Тузов. Он утверждает, что интерес в признании недействительной ничтожной сделки может возникнуть и при отсутствии ее исполнения, вследствие чего ратует за самостоятельность требования о признании недействительной ничтожной сделки <87>. -------------------------------- <87> Тузов Д. О. Ничтожность и оспоримость сделок: классическая доктрина и проблемы российской цивилистики // Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 2. М.: Статут; Екатеринбург: Институт частного права, 2002. С. 155; Он же. Иски, связанные с недействительностью сделок. Теоретический очерк / Под ред. Б. Л. Хаскельберга и В. М. Чернова. Томск: Пеленг, 1998.

Определенность отношений участников всякой сделки может быть достигнута путем точного следования нормативным предписаниям: гражданское законодательство достаточно четко формулирует правовые запреты, нарушение которых позволяет говорить о совершении ничтожной сделки. Тяга же сторон "на всякий случай" подкрепить судебным решением недействительность или, напротив, действительность совершенной ими сделки является, вероятно, атавизмом командно-административной системы, когда договоры в большинстве своем сопровождались плановыми административными актами либо административными актами "восполнялось" отсутствие соглашения между сторонами. Однако такое стремление участников сделки опереться на судебное решение для обоснования отказа в исполнении ничтожной сделки или, напротив, для подтверждения действительности заключенной сделки нельзя поддержать по причине отсутствия у суда консультативных и удостоверяющих функций в отношении обычных гражданско-правовых договоров. В ситуации, когда сделка не исполнялась сторонами и нарушения (оспаривания) прав не произошло, обращаться в суд за защитой явно преждевременно. По этому поводу еще в конце XIX века Е. В. Васьковский писал: "Для предъявления иска суду необходимо, чтобы право действительно нуждалось в защите. Пока его никто не оспаривает, не мешает осуществлять, пока нет основания опасаться будущего его нарушения, до тех пор иск будет преждевременным, а потому бесцельным и безуспешным... Только в тот момент, когда возникает какой-либо повод к защите права, иск становится из возможного действительным, приобретает способность обнаруживать свою силу, словом, как говорили римляне, рождается (action nata est)" <88>. -------------------------------- <88> Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. М.: Статут (Классика российской цивилистики), 2003. С. 194.

С учетом сказанного и исходя из задачи суда разрешать споры о праве нельзя поддержать позицию о возможности обращения с самостоятельным исковым требованием о признании недействительной ничтожной сделки (без предъявления требования о применении последствий ее недействительности), поскольку, во-первых, здесь нет спора о праве, во-вторых, отсутствует норма права, допускающая такой способ защиты гражданских прав. Резюмируя изложенное, можно говорить о наличии существенных отличий недействительности дозволенных действий от недействительности действий дозволенных. Эти отличия состоят в том, что: - дозволенные действия в большинстве своем допускают признание их недействительными, в то время как из недозволенных действий, не предусматривающих признания их недействительными, исключительно ничтожная сделка традиционно рассматривается как недействительная (что, как уже сказано, нуждается в изменении); - недействительность любого дозволенного действия требует судебного решения по специальному иску, тогда как недействительность ничтожной сделки не нуждается в специальном судебном подтверждении путем вынесения судебного решения по специальному иску; - признание недействительным дозволенного действия подразумевает под собой признание его не имеющим свойств юридического факта (юридическое уничтожение этого действия), констатация недействительности ничтожной сделки - это подтверждение совершения сделкоподобного недозволенного действия для целей последующего устранения последствий его исполнения (то есть применения последствий недействительности ничтожной сделки). Это позволяет говорить о существовании двух направлений защиты нарушенных субъективных гражданских прав. Первое предусматривает констатацию судом недействительности дозволенного действия, что подразумевает под собой признание этого действия не обладающим качествами юридического факта (и, следовательно, юридически безразличным, не влекущим юридических последствий), а также обратный поворот возникших из него последствий. Второе состоит в том, чтобы ликвидировать последствия совершения недозволенного действия.

§ 4.2. Дальнейшее разграничение дозволенных действий

В общепринятом виде современная классификация по "волевому" признаку предусматривает подразделение правомерных юридических действий в зависимости от направленности воли на юридические последствия, на юридические акты и юридические поступки. Такое деление, по-видимому, проистекает из подразделения на умышленные действия (то есть умышленно направленные на создание, изменение или прекращение правоотношений - так называемые сделки или акты) и неумышленные действия, которое использовалось дореволюционными правоведами. Сам критерий разграничения - направленность воли на юридические последствия - возражений не вызывает, что, к сожалению, нельзя сказать о даваемой в литературе трактовке этого критерия. Так, при подразделении правомерных действий на юридические акты и юридические поступки большинство правоведов исходят из того, что юридические акты прямо направлены на возникновение, изменение или прекращение гражданского правоотношения. В то же время под юридическими поступками обычно понимаются действия, которые вызывают подобные юридические последствия независимо от того, "сознавал или не сознавал субъект их правовое значение, желал или не желал наступления правовых последствий" <89>. -------------------------------- <89> Исаков В. Б. Юридические факты в российском праве. С. 16.

Иными словами, к юридическим актам сегодня принято относить действия, в любом случае направленные на движение гражданского правоотношения, а к юридическим поступкам - действия, которые могут иметь такую направленность (направленность на достижение юридических последствий), но могут и не иметь таковой. Подобная трактовка упомянутого критерия с учетом упомянутого в начале работы очень узкого толкования юридических последствий лишает определенности критерий направленности воли на юридические последствия. Это обстоятельство, во-первых, препятствует четкому разграничению на две группы правомерных действий, влекущих движение правоотношения, и, во-вторых, вовсе не позволяет "втиснуть" в рамки этой классификации те правомерные действия, которые не имеют направленностью движение правоотношения. Так, следуя обозначенной позиции, нельзя со всей определенностью ответить на вопрос, следует относить исполнение к двусторонним или односторонним сделкам, юридическим поступкам либо вовсе к фактическим действиям. Подводя итог, можно говорить о нецелесообразности сохранения подобного подхода к трактовке рассмотренного критерия разграничения (разграничения в зависимости от направленности воли на юридические последствия), хотя, бесспорно, сам критерий при условии наполнения его новым смыслом может и должен использоваться в классификации юридических фактов по "волевому" признаку (об этом см. далее). При рассмотрении общепринятой классификации юридических фактов по "волевому" признаку нельзя оставлять без внимания то обстоятельство, что она предусматривает также и четвертый уровень разграничения: юридические акты сегодня принято разграничивать в зависимости от субъектов правоотношений на сделки, административные акты и судебные решения. Используя этот же критерий - зависимость от субъектов правоотношений, О. А. Красавчиков подразделял юридические акты на 1) административные акты, 2) гражданско-правовые акты, 3) семейно-правовые акты, 4) судебные акты <90>. -------------------------------- <90> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 82.

В рамках анализируемой "волевой" классификации представляется очень сомнительной допустимость разграничения юридических актов на основе такого критерия как субъекты правоотношений. Вряд ли введение дополнительного критерия в рассматриваемую классификацию послужит цели ее совершенствования. Подтверждением правильности последних соображений служат и утверждения О. А. Красавчикова, который подчеркивал недопустимость одновременного использования нескольких критериев в одной классификации, указывая, что противоположный подход лишает всякую классификацию научно-познавательного смысла и практического значения <91>. -------------------------------- <91> Там же. С. 86.

В этих условиях, несомненно, необходимо отказаться от разграничения на основе такого критерия, как субъекты гражданского правоотношения, в рамках "волевой" классификации <92>. А дозволенные действия предлагается подразделять следующим образом. -------------------------------- <92> В то же время нет никаких препятствий для проведения самостоятельной классификации юридических фактов по субъектному признаку, если имеется нужда в таком подразделении.

Во-первых, все дозволенные действия в зависимости от характера волеизъявления сторон распадаются на две основные группы: двух(много)сторонние сделки (действия, требующие встречного волеизъявления двух или более сторон) и односторонние действия (действия, для совершения которых достаточно волеизъявления одной стороны). Во-вторых, односторонние действия в зависимости от направленности воли на юридические последствия разграничиваются на юридические акты (действия, направленные на движение гражданского правоотношения), юридические поступки (действия, направленные на осуществление и защиту субъективных гражданских прав) и результативные действия (действия, не направленные на создание юридических последствий, с результатом совершения которых закон связывает юридические последствия). В-третьих, юридические акты в зависимости от степени формализации волеизъявления делятся на односторонние сделки (действия, воля на совершение которых складывается свободно) и публичные акты (действия, подразумевающие обязанность волеизъявления). Таким образом, авторская классификация юридических фактов по "волевому" признаку предусматривает разграничение: 1) юридических фактов в зависимости от наличия проявления воли в юридических фактах на юридические действия и юридические события; 2) юридических действий в зависимости от соответствия изъявлений воли общим дозволениям права на недозволенные и дозволенные действия; 3) дозволенных действий в зависимости от характера волеизъявления сторон на двух(много)сторонние сделки и односторонние действия; 4) односторонних действий в зависимости от направленности воли на юридические последствия, на юридические акты, юридические поступки, результативные действия; 5) юридические акты в зависимости от степени формализации волеизъявления делятся на односторонние сделки и публичные акты <93>. -------------------------------- <93> Схематично данная классификация представлена в работе: Рожкова М. А. Недействительность дозволенных и недозволенных действий // Недействительность в гражданском праве: проблемы, тенденции, практика. С. 32.

Проведенная в настоящей работе ревизия классификации юридических фактов по "волевому" признаку позволяет согласиться с мнением З. Д. Ивановой, утверждавшей: "Юридические факты столь разнообразны по своему содержанию, а порой столь противоположны по социальному звучанию... что их объединяет в одну юридическую категорию лишь то, что нормы права связывают с ними определенные юридические последствия. Поэтому глубокие исследования возможны только при изучении отдельных разновидностей юридических фактов" <94>. -------------------------------- <94> Иванова З. Д. Указ. соч. С. 33.

Глава 5. ДОЗВОЛЕННЫЕ ЮРИДИЧЕСКИЕ ДЕЙСТВИЯ

Разграничение таких действий на двух(много)сторонние сделки и односторонние действия в зависимости от характера волеизъявления сторон предполагает разграничение не только по количественной характеристике (волеизъявление одной или двух сторон), но одновременно и по качественной характеристике - необходимости наличия взаимности (или встречности) волеизъявления этих сторон. Иными словами, такой критерий, как "характер волеизъявления сторон", представляет собой совокупность двух характеристик. Подразделение на основе этой совокупности позволяет не только более четко разграничить, в частности, двусторонние и односторонние сделки, но более точно и емко охарактеризовать названные группы юридических фактов.

§ 5.1. Двух(много)сторонние соглашения

Двух(много)сторонние сделки - это действия, которые всегда специально направлены на произведение какого-либо юридического последствия и являются результатом взаимодействия воли двух или более сторон. Они представляют собой действия лиц, волеизъявления которых имеют взаимный (встречный) характер и образуют единый с юридической точки зрения волевой акт. То есть двух(много)сторонняя сделка является не суммой двух или более односторонних волеизъявлений, а выражением общей взаимно направленной воли сторон. Так, заключая договор подряда, стороны сообща стремятся к возникновению между ними договорного обязательства, исполнение которого позволит одной стороне приобрести новую вещь, а другой - деньги за выполненную работу. Анализируя вопросы взаимности (встречности) волеизъявления сторон, характеризующей двух(много)сторонние сделки, важно подчеркнуть необходимость отличать число сторон правоотношения от числа его участников (участвующих в правоотношении лиц). Такое разграничение приобретает значение для правильной классификации дозволенных действий в тех случаях, когда они совершаются совместно несколькими лицами: например, к односторонним действиям следует относить и выдачу доверенности, совершенную совместно несколькими лицами, и решение общего собрания акционеров об одобрении крупной сделки, для которого необходимо волеизъявление большого числа лиц, и т. д. Под сторонами следует понимать лиц, имеющих взаимно удовлетворяемый интерес. Так, сторонами являются продавец и покупатель, арендодатель и арендатор, страховщик и страхователь и т. д. При этом может иметь место множественность участвующих лиц как на одной, так и на обеих сторонах (например, при продаже имущества продавцом может выступать одно лицо, а сторона покупателя быть представлена несколькими участвующими лицами). Таким образом, участники (участвующие лица) есть самостоятельные лица, имеющие сонаправленный интерес, который позволяет им вступать в правоотношение на одной стороне. В указанном примере покупки имущества несколькими лицами у одного продавца действия покупателей будут сонаправлены и нацелены на достижение единого юридического последствия - переход к ним права собственности на имущество. Безусловно, более широкую "известность" приобрели двусторонние сделки, но и многосторонние сделки, требующие волеизъявления большего числа сторон, также распространены на практике. В подавляющем большинстве случаев многосторонние сделки - это сделки организационные: учредительный договор, договор простого товарищества (обычно именуемый договором о совместной деятельности), соглашения о сотрудничестве (к ним обычно относят договоры о создании финансово-промышленной группы, холдинга, концерна и др.). Характеризуя двух(много)стороннюю сделку как один из видов дозволенных действий, можно говорить о том, что она может быть направлена не только на движение гражданского правоотношения, но и на достижение любых иных предусмотренных законом юридических последствий. Несомненно, движение гражданского правоотношения, то есть его возникновение, изменение или прекращение, было и остается самым, пожалуй, распространенным юридическим последствием (правовым результатом) совершения двух(много)сторонней сделки. Сделка, направленная на движение гражданского правоотношения, для которой необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех или более сторон (многосторонняя сделка), традиционно именуется договором (ст. 153, п. 1, 3 ст. 154 ГК РФ). Попутно нельзя не отметить, что в гражданском законодательстве, равно как и в гражданско-правовой доктрине, при употреблении термина "договор" нередко смешиваются несколько различных понятий. На сегодняшний день можно говорить о выделении в литературе четырех значений термина "договор", используемого для обозначения: - договора-сделки, представляющей собой основание возникновения гражданского правоотношения (юридический факт); - договора-правоотношения, то есть самого договорного правоотношения, основанием возникновения которого является договор-сделка; - договора-документа, в котором волеизъявление сторон нашло свое закрепление; - договора - правового акта, то есть источника правовых правил. В качестве главного аргумента, подтверждающего понимание термина "договор" как источника права, признается текст самого Гражданского кодекса РФ, в котором отнюдь не редко встречается выражение "если иное не предусмотрено законом или договором". Анализ состояния правовых разработок в области договорного права не позволяет жаловаться на отсутствие интереса к договорам в качестве сделки: сегодня проблемам двусторонних сделок, влекущих движение гражданского правоотношения, уделяется большое внимание в гражданском праве. В связи с наличием большого количества работ, посвященных указанной проблематике, относящиеся к двусторонней сделке вопросы, выходящие за рамки настоящей работы, здесь рассматриваться не будут. Весьма интересными и требующими более детального изучения являются двух(много)сторонние сделки, направленные на иные, нежели движение гражданского правоотношения, юридические последствия. Как уже говорилось ранее, к юридическим последствиям относятся и последствия проявления гражданской правосубъектности, и последствия защиты нарушенных субъективных гражданских прав. Очевидно, что двух(много)сторонние сделки также могут порождать эти юридические последствия. Используемые для достижения названных в этом абзаце правовых результатов двух(много)сторонние сделки обычно носят название не договоров, а соглашений. Но, надо признать, для их обозначения используются и иные термины: например, акт приема-передачи вещи - двусторонняя сделка, направленная на осуществление прав. Предвидя, что относительно умозаключения о допустимости двух(много)сторонних сделок, направленных не на движение гражданского правоотношения, будут высказаны возражения, которые, как представляется, станут базироваться на положениях ст. 153 ГК РФ, хотелось бы отметить следующее. Действительно, ст. 153 дает определение сделки, указывая в качестве характерного признака направленность действия на возникновение, изменение и прекращение правоотношения. В связи с этим в литературе обычно отвергается допустимость сделки, не воздействующей непосредственно на движение самого гражданского правоотношения. Однако, думается, сделки, направленные на иные, нежели движение правоотношения, юридические последствия, не только имеют право на существование, но и, более того, испытывают настоятельную потребность в легальном признании. В качестве аргументов можно указать следующее. М. М. Агарков пишет, что большинство сделок направлено на установление, прекращение или изменение правоотношений. Вместе с тем, по его мнению, имеются и другие сделки, не оказывающие влияния на движение правоотношения, которые "все же правильно считать сделками, так как на них распространяются те же правила, которые существуют для сделок" <95>. -------------------------------- <95> Агарков М. М. Указ. соч. С. 349.

Далее М. М. Агарков признает, что не каждая сделка, взятая отдельно, достаточна для произведения такого юридического эффекта, как движение гражданского правоотношения. Установление, изменение, прекращение правоотношения, с его точки зрения, может быть результатом более сложного фактического состава, чем одна лишь сделка, и, в частности, включать две и даже более сделок ("сложная сделка"). Отсюда он делает следующий вывод: "Направленность действия на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений имеется не только тогда, когда стороны выразили волю непосредственно произвести этот эффект, но и тогда, когда они выразили волю, направленную на определение тех условий, от которых будет зависеть наступление эффекта" <96>. -------------------------------- <96> Там же. С. 350.

Иллюстрацией послужит следующий пример. Стороны заключили договор (двух(много)стороннюю сделку, направленную на движение гражданского правоотношения), в результате чего между ними возникло договорное отношение. Учитывая вероятность допущения нарушений каждой из сторон, участники сделки согласовали также определенную модель защиты прав, то есть совершили двустороннюю сделку, потенциально направленную на защиту прав. Такая сделка может найти отражение в основном договоре (например, договорные условия о неустойке, соглашение о подсудности), но может оформляться и самостоятельным документом (например, арбитражное соглашение, соглашение о залоге). Двух(много)сторонняя сделка, которая не имеет целью движение правоотношения, но направлена, как в рассмотренном случае, на защиту гражданских прав в случае их нарушения контрагентом, безусловно, важна для наступления желаемых юридических последствий. При этом сделка, направленная на защиту прав, нередко заключается уже после состоявшегося оспаривания или нарушения субъективных гражданских прав. Например, арбитражное соглашение может выступать в виде третейской записи, заключаемой сторонами после нарушения прав (самостоятельный договор-документ); также после нарушения субъективных гражданских прав (или при возникновении правовой неопределенности) стороны вправе заключить мировую сделку. С учетом сказанного соглашения двух и более лиц, направленные на защиту субъективных гражданских прав, являются двух(много)сторонними сделками вне зависимости от того, воздействуют они на движение гражданского правоотношения или нет. Иными словами, такие сделки могут входить в состав сложной сделки, не воздействуя на движение гражданского правоотношения (соглашение о неустойке), либо влиять на движение гражданского правоотношения (преобразовательная мировая сделка), либо, не воздействуя на движение правоотношения, в то же время и не составлять сложной сделки (арбитражное соглашение, подтверждающая мировая сделка). Под преобразовательной мировой сделкой подразумевается мировая сделка, которая воздействует на движение связывающего стороны гражданского правоотношения (изменяет, прекращает его либо прекращает с возникновением на его месте нового правоотношения); под подтверждающей мировой сделкой понимается мировая сделка, которая только подтверждает права и обязанности сторон гражданского правоотношения. Используя двух(много)стороннюю сделку как средство правовой защиты, стороны преследуют цель достижения различных правовых результатов. Вследствие этого все двух(много)сторонние сделки, направленные на защиту прав, разделяются на две группы: 1) сделки, определяющие форму защиты прав (соглашение о подсудности, пророгационное соглашение, арбитражное соглашение и т. д.); 2) сделки, определяющие способ защиты прав (мировые сделки) <97>. -------------------------------- <97> Подробнее об этом см.: Рожкова М. А. Мировая сделка: использование в коммерческом обороте. М.: Статут, 2005.

Не меньший интерес вызывают двух(много)сторонние сделки, направленные на осуществление субъективных гражданских прав (в рамках проявления гражданской правосубъектности). И здесь, надо отметить, допустимость сделок, связанных с осуществлением субъективных гражданских прав, вызывает возражения большинства правоведов. В частности, сомнения высказываются по поводу отнесения к двух(много)сторонним сделкам действий по передаче вещи приобретателю, сдаче ее перевозчику для отправки или в организацию для пересылки и т. п. Вместе с тем в литературе высказывается и мнение о том, что всякое исполнение следует рассматривать как двустороннюю сделку, которая, однако, не является договором. С. В. Сарбаш делает вывод о том, что исполнение обязательства является двусторонней сделкой особого рода, направленной исключительно на прекращение обязательства посредством доставления кредитору и принятия последним объекта гражданского права и mutatis mutandis прав на него <98>. -------------------------------- <98> Сарбаш С. В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 83.

Тезис о сделке, не являющейся договором, представляется не бесспорным. Думается, что для тех случаев, когда закон требует встречного волеизъявления сторон для принятия исполненного, стороны, исполняя обязанности, совершают двух(много)стороннюю сделку. Так, передача имущества требует волеизъявления одной стороны на передачу этого имущества и другой стороны - на принятие этого имущества. В тех же ситуациях, когда допускается одностороннее волеизъявление, направленное на исполнение обязанности, имеет место юридический поступок (см. о нем далее). Исполнение в качестве юридического поступка (одностороннего действия) может иметь место, например, тогда, когда предметом обязательства выступает воздержание должника от действия: волеизъявление должника состоит в несовершении действия, а встречного волеизъявления кредитора здесь вовсе не требуется. Либо в ситуации, когда кредитор уклоняется от принятия исполнения, последнее может быть осуществлено должником посредством внесения денег или ценных бумаг в депозит нотариуса (ст. 327 ГК РФ). Хотя, наверное, в большинстве случаев исполнение представляет собой все же двустороннюю сделку, которая требует единства и взаимности волеизъявления сторон. К сожалению, волеизъявление одной стороны сделки по исполнению не всегда проявляется выпукло, и в связи с этим юристы нередко вовсе отказывают в признании за исполнением свойств юридического действия. Самым распространенным обоснованием этой позиции является ссылка на отсутствие волеизъявления со стороны кредитора (услугополучателя) при исполнении длящегося обязательства по оказанию услуг. Между тем длительность получения услуги и пассивность поведения кредитора не означает отсутствие с его стороны волеизъявления, направленного на получение услуги, вследствие чего обоснован вывод С. В. Сарбаша о том, что исполнение есть юридическое действие <99>. -------------------------------- <99> Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 38 - 39.

Несомненно, используемое в настоящей работе разграничение двух(много)сторонних сделок на "договоры" (двух(много)сторонние сделки, направленные на движение гражданского правоотношения) и "соглашения" (двух(много)сторонние сделки, направленные на осуществление или защиту субъективных гражданских прав) в достаточной мере условно. Это объясняется тем, что в любой из указанных сделок воля всегда направлена на создание юридических последствий, что отличает двух(много)сторонние сделки от односторонних действий, воля сторон которых имеет различные "векторы". Двух(много)сторонние сделки, безусловно, допускают их оспаривание, то есть предъявление в суд требования о признании их недействительными. Причем это утверждение распространяется как на договоры, основания недействительности и субъекты оспаривания которых поименованы в гражданском законодательстве, так и на соглашения, перечень оснований недействительности и круг субъектов оспаривания которых несколько более тесны и законодателем специально не установлены.

§ 5.2. Односторонние действия

Односторонние действия являются другой группой, составляющей дозволенные действия. Характер волеизъявления в односторонних действиях существенно разнится с характером волеизъявления в двух(много)сторонних сделках: односторонние действия в отличие от двух(много)сторонних сделок не нуждаются во встречном волеизъявлении с другой стороны и для их совершения достаточно волеизъявления только одной стороны правоотношения. При этом если воля сторон двух(много)сторонних сделок всегда направлена на возникновение юридических последствий ("юридический же интерес действия происходит от соприкосновения одного человека с другим" <100>), то воля лиц, совершающих односторонние действия, может иметь и иную направленность. -------------------------------- <100> Мейер Д. И. Указ. соч. С. 175.

В зависимости от направленности воли на юридические последствия допускаемые законом односторонние действия, как уже говорилось, можно разделить на три группы: - во-первых, юридические акты (действия, направленные на движение гражданского правоотношения); - во-вторых, юридические поступки (действия, направленные на осуществление и защиту субъективных гражданских прав); - в-третьих, результативные действия (действия, направленные на достижение фактических последствий, с результатом совершения которых закон связывает юридические последствия). Дать развернутую общую характеристику группе односторонних сделок несколько затруднительно по причине большого разнообразия односторонних действий. Вследствие этого целесообразнее рассмотреть подробно каждую из разновидностей односторонних действий самостоятельно.

§ 5.2.1. Юридические акты

Юридические акты относятся к разряду односторонних действий, которые совершаются с целью породить конкретные юридические последствия: они имеют направленностью только возникновение, изменение или прекращение гражданского правоотношения, то есть движение правоотношения. Совершение юридического акта влечет движение гражданского правоотношения. То есть движение правоотношения в этом случае является следствием волеизъявления только одной стороны правоотношения. В то же время другая сторона этого правоотношения может: - ожидать совершения этого действия (так, представитель вправе ожидать от представляемого выдачи доверенности); - возражать против его совершения (например, возражения должника при одностороннем отказе кредитора от договора или возражения собственника при реквизиции имущества по решению государственного органа); - вовсе не знать о совершении этого действия (например, неведение наследника о составлении завещания). И в силу этого к порядку осуществления и оформлению юридического акта зачастую предъявляются специальные требования. Так, право традиционно предусматривает специальные требования к форме завещания и доверенности, порядку принятия решения органами юридических лиц и т. д. Установленные правом специальные требования к форме и порядку совершения юридических актов в большинстве случаев предусмотрены в императивной форме и, следовательно, не допускают отклонения от них (правда, не всегда требования к форме юридического акта выражены в норме права достаточно категорично). Признавать за односторонним действием значение юридического акта можно прежде всего при условии, что оно отвечает специальным требованиям, императивно предъявляемым к его форме и порядку совершения. В противном случае совершенный акт не будет признаваться в качестве наступившего юридического факта, влекущего возникновение юридических последствий, то есть такое действие с юридической точки зрения будет рассматриваться как фактическое обстоятельство. Например, выдача не удостоверенной нотариусом доверенности на совершение сделки, требующей нотариальной формы, издание акта органом государственной власти с нарушением предусмотренной законом процедуры и т. п. Соблюдение же специальных требований, предъявляемых к форме и порядку совершения юридического акта, позволяет говорить о состоявшемся юридическом факте, но вовсе не препятствует постановке вопроса о действительности этого юридического акта. По этому поводу еще в XIX веке Е. Н. Трубецкой писал: для "совершения юридических актов закон устанавливает определенный способ, причем соблюдение этого способа во всех случаях дает возможность удостовериться в действительности совершения актов" <101>. -------------------------------- <101> Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. СПб.: Лань (Классики истории и философии права), 1999. С. 191.

Таким образом, всякий юридический акт может быть оспорен в судебном порядке посредством предъявления специального иска о признании его недействительным по мотивам несоответствия закону или иному нормативному правовому акту, превышения органом государственной власти компетенции, несоблюдения предусмотренной законом формы акта или порядка его совершения и т. д. Анализ практики совершения юридических актов позволяет говорить о том, что не всегда воля субъекта волеизъявления может складываться свободно - в некоторых случаях право специально возлагает на субъекта волеизъявления обязанность проявить волю. Речь, конечно, идет о случаях совершения юридических актов публичными органами, к которым относятся государственные органы и органы местного самоуправления. Для них правом установлены определенные стандарты поведения: по вопросам, отнесенным к их компетенции, публичные органы не только вправе изъявить волю, но и обязаны это делать при отсутствии формальных оснований для отказа в совершении такого юридического акта. Таким образом, на публичные органы возлагается обязанность осуществить стандартное волеизъявление по вопросу их компетенции, что позволяет говорить о высокой степени формализации волеизъявления этих лиц. Так, в силу ст. 51 ГК РФ регистрирующие органы, осуществляющие регистрацию юридических лиц, обязаны осуществить регистрацию вновь созданного юридического лица (осуществить стандартное волеизъявление). Отказ в регистрации допускается только в случаях, установленных в законе (в ранее действовавшей редакции специально указывалось, что отказ в регистрации по мотивам нецелесообразности создания юридического лица не допускается). В этих условиях отсутствия формальных оснований для отказа в регистрации вновь созданного юридического лица такой отказ, равно и уклонение от совершения этого юридического акта, рассматривается как недозволенное действие (уклонение от совершения действия в тех случаях, когда правом прямо закреплена обязанность совершения такого действия). В отличие от публичных органов частные лица могут беспрепятственно и независимо проявлять волю на совершение юридического акта (что, впрочем, не отменяет необходимости соблюдения императивных требований к форме и порядку совершения соответствующих действий) либо вовсе не изъявлять волю на совершение одностороннего действия. То есть отсутствие предусмотренных правом стандартов поведения для частных лиц позволяет говорить об отсутствии формализации волеизъявления частных лиц и санкционирует самостоятельность этих лиц в решении вопроса совершения или несовершения односторонней сделки. Изложенное позволило разграничивать юридические акты по степени формализации волеизъявления на односторонние сделки и публичные акты. Безусловно, разграничение юридических актов по степени формализации волеизъявления обнаруживает совершенно определенную зависимость от субъекта волеизъявления (для первого случая такими субъектами традиционно признаются частные лица, для второго - государственные органы). Но все же не субъект, а именно степень формализации волеизъявления позволяет разделить юридические акты на две упомянутые группы. Разграничивать юридические факты по критерию субъектов волеизъявления в рамках "волевой" классификации юридических фактов представляется неверным (об этом говорилось ранее). И, кроме того, это не дало бы необходимых результатов в силу следующего. Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования действуют через систему своих органов, наделяемых компетенцией, объем и содержание которой определяется в специальных правовых актах. Публичные органы (государственные органы и органы местного самоуправления) в общем создаются для решения публично-правовых (общественных, государственных) задач, вследствие чего они обладают вполне определенными полномочиями и компетенцией по изданию правовых актов, властно воздействующих на гражданские правоотношения. В рамках своей компетенции публичные органы могут соответственно от имени Российской Федерации, субъекта Федерации или муниципального образования вступать в гражданский оборот, приобретая или осуществляя подобающие права и обязанности. Например, ФЗ "О концессионных соглашениях" допускает, что орган местного самоуправления, выступающий от имени муниципального образования, вправе выступать в установленном порядке в качестве концедента, предоставляющего в эксплуатацию частным лицам объекты в сфере общественных и коммунальных услуг (это могут быть, в частности, общественный транспорт, водоотведение, городское хозяйство и т. д.). В результате такого рода действий публичных органов участниками гражданских правоотношений становятся публично-правовые образования (Российская Федерация, субъект Федерации или муниципальное образование), которые, как обычно отмечается, "созданы не для участия в гражданских правоотношениях, которое носит для них вынужденный, вспомогательный по отношению к основной деятельности характер" <102>. -------------------------------- <102> Гражданское право: Учебник. В 2-х т. Т. I / Отв. ред. Е. А. Суханов. С. 283.

Таким образом, вступление в гражданский оборот от имени соответствующего публично-правового образования не влечет непосредственно для публичных органов возникновение гражданских прав и обязанностей. Но нельзя забывать о том, что публичные органы, создаваемые по общему правилу в форме учреждения (некоммерческой организации), могут вступать в гражданский оборот и от собственного имени для реализации собственных нужд. При этом, вступая в гражданский оборот, такие учреждения (публичные органы) действуют как равноправные его участники, не обладающие преимуществами по сравнению с другими субъектами - гражданами и юридическими лицами. Например, орган регистрации прав на недвижимое имущество при покупке канцелярских товаров вступает в договорные отношения как частное лицо, которое, бесспорно, обладает равными правами с другим частным лицом - продавцом этих товаров. Это означает, что публичные органы при вступлении их в гражданский оборот от собственного имени приравниваются к частным лицам, в силу чего они обладают возможностями осуществлять различного рода дозволенные действия, обычно "доступные" частным лицам, - например, совершать двусторонние и односторонние сделки, если иное не предусмотрено законом. Так, публичный орган (учреждение) может выдать доверенность, в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора (если это допускается законом), объявить публичный конкурс и т. д. В этом проявляется особенность положения публичных органов как субъектов гражданского права - положения, которое существенно отличается от положения граждан и юридических лиц. И именно двойственность положения публичных органов является еще одним препятствием для использования в рамках "волевой" классификации такого критерия, как субъект волеизъявления. И напротив, подразделение юридических актов по степени формализации волеизъявления дает весьма четкую картину: если волеизъявление на совершение юридического акта является обязательным, ограничено рамками компетенции и формализовано (стандартное волеизъявление), такой юридический акт, несомненно, является публичным актом. Если же волеизъявление является свободным, то это - односторонняя сделка, в том числе и тогда, когда субъектом волеизъявления выступил публичный орган. Подразделение юридических актов на односторонние сделки и публичные акты, думается, позволяет в полной мере выявить особенности каждой из названных групп юридических актов.

§ 5.2.1.1. Односторонние сделки

Односторонние сделки, являясь разновидностью юридических актов, направлены на достижение такого правового результата, как движение гражданского правоотношения. Это в определенной степени сближает их с двусторонними сделками, направленными на движение гражданского правоотношения (договорами), и в силу ст. 156 ГК РФ позволяет применять к таким юридическим последствиям односторонних сделок, как возникновение, изменение или прекращение обязательств, общие положения об обязательствах и договорах постольку, поскольку это не противоречит закону, характеру и существу односторонней сделки. Статья 156 ГК РФ имеет следующую редакцию: "К односторонним сделкам соответственно применяются общие положения об обязательствах и о договорах постольку, поскольку это не противоречит закону, одностороннему характеру и существу сделки". Однако анализ нормы ст. 156 дает основания для вывода о том, что в ней имеются в виду не собственно односторонняя сделка как основание возникновения договорного обязательства, а последствия ее совершения, то есть само возникшее обязательственное правоотношение. Применение к односторонней сделке правил о заключении, изменении или расторжении договора, а также других положений, которые регулируют договор как основание возникновения обязательственного правоотношения, недопустимо. За исключением отмеченного сходства односторонние сделки существенно отличаются от сделок двух(много)сторонних; каждое из названных юридических действий обладает своими специфическими свойствами. Прежде всего в отличие от двух(много)сторонней сделки для совершения односторонней сделки достаточно волеизъявления одной стороны правоотношения. Но юридические последствия односторонней сделки, безусловно, отражаются на движении гражданского правоотношения в целом: ее (сделки) правовым результатом может быть возникновение, изменение или прекращение этого правоотношения, установленного, по крайней мере, между двумя лицами. В качестве иллюстрации можно было бы сослаться на такие односторонние сделки, как, например, составление завещания, объявление торгов, публичное обещание награды, объявление публичного конкурса, в результате которых возникают гражданские правоотношения, а также односторонний отказ от договора или одностороннее изменение его условий (когда это предусмотрено законом или договором), влекущие соответственно прекращение или изменение правоотношения. Общее правило, установленное в ст. 155 ГК РФ, предусматривает, что односторонняя сделка создает обязанности для лица, совершившего сделку. То есть лицо, совершившее одностороннюю сделку, тем самым принимает на себя обязанность по отношению к адресату сделки (или нескольким адресатам). Так, публичное обещание награды влечет соответствующую обязанность у лица, объявившего публично о выплате денежного вознаграждения или выдаче иной награды, по отношению к тому, кто совершит указанное в объявлении действие в указанный в нем срок (п. 1 ст. 1055 ГК РФ). Вместе с тем ст. 155 Кодекса допускает в некоторых случаях создание односторонней сделкой обязанности для других лиц, ограничивая такие случаи специальным указанием в законе или наличием соглашения с лицом, на которое возлагается эта обязанность. Данное положение представляется важным с той точки зрения, что позволяет разграничивать односторонние сделки на два вида: односторонние сделки, которые сами по себе (автономно) влекут движение гражданского правоотношения, и односторонние сделки, которые носят вспомогательный характер и входят как элемент в юридический состав, влекущий указанные юридические последствия. Односторонних сделок, которые сами по себе (автономно) влекут упомянутые юридические последствия, не слишком много. В число таких сделок, автономно воздействующих на движение гражданского правоотношения, входят некоторые из названных выше видов: завещание, объявление торгов, публичное обещание награды, объявление публичного конкурса, односторонний отказ от договора или одностороннее изменение его условий в допускаемых законом случаях, отказ от принятия наследства. Такого рода сделка не только не требует взаимности (встречности) волеизъявления другой стороны, более того, для ее совершения вовсе не требуется согласования с другой стороной правоотношения. Таким образом, ее отличительной чертой является самостоятельный характер. Большинство же односторонних сделок носят вспомогательный характер и входят в качестве одного из элементов в юридический состав, который только в завершенном состоянии "движет" правоотношение. Повода признавать их самостоятельно порождающими названные последствия не имеется. Односторонние сделки, носящие вспомогательный характер, гораздо многочисленнее. В качестве самого популярного примера такой сделки можно назвать выдачу доверенности, которая осуществляется только при наличии договора поручения, и, следовательно, только при накоплении юридического состава возникают соответствующие юридические последствия. Другим распространенным видом односторонних сделок, имеющих вспомогательный характер, следует признать согласие. Не порождая движение правоотношения, но являясь промежуточным юридическим фактом, согласие в случаях, определенных в законе либо договоре, выступает обязательным условием заключения договора, то есть выступает необходимым элементом юридического состава, направленного на возникновение договорных отношений. Согласие может сводиться к волеизъявлению одного лица или совпадающему волеизъявлению нескольких участников одной стороны, имеющих сонаправленный интерес. Вторая разновидность согласия возбуждает, вероятно, наибольший интерес, поскольку, имея частое применение на практике, вызывает немалое количество споров как среди теоретиков, так и среди практиков. Согласие, требующее совпадения волеизъявления нескольких лиц, может быть выражено в ходе их непосредственного контакта (на переговорах, на заседании исполнительных органов юридического лица, на общем собрании и т. д.) либо иметь разрыв во времени (например, при переписке). В тех случаях, когда согласие должно быть выражено несколькими участниками, выступающими на одной стороне гражданского правоотношения, проблем, как правило, не возникает: например, п. 1 ст. 1044 ГК РФ требует получения согласия всех товарищей на совершение сделки. Другое дело, когда требуется согласие сравнительно большого количества лиц: в частности, общего собрания акционеров акционерного общества. В этом случае решение о согласии принимается большинством голосов (простым или квалифицированным), тогда как меньшинству остается только подчиниться большинству. Такое подчинение, допускающее, по сути, игнорирование воли меньшинства со стороны большинства, предусматривает режим работы любого общего собрания. Иной подход существенно ограничивал бы сделкоспособность юридических лиц. Хотелось бы отметить и то, что выражение согласия на совершение сделки представляет собой одностороннюю сделку, имеющую вспомогательный характер, но не являющуюся элементом двух(много)сторонней сделки. Выражение согласия (односторонняя сделка) есть обязательный юридический факт, с которого начинается накопление юридического состава. Вообще согласие - юридический акт, который всегда начинает накопление юридического состава; до его получения в тех случаях, когда согласие признается правом обязательным, все совершенные действия рассматриваются только как действия фактические, то есть не влекущие юридических последствий. В тех же случаях, когда совершение односторонней сделки требует от лица, к которому она обращена, осуществления конкретных действий для того, чтобы воспользоваться вытекающими из нее правами, речь идет уже не о выражении согласия, а об осуществлении субъективных прав. Например, для приобретения наследства требуется, чтобы наследник принял его посредством фактического вступления во владение наследственным имуществом или подал заявление о принятии наследства. Равно и получение награды, о которой было публично объявлено, требует от обратившихся лиц предоставления соответствующей информации. Такого рода ответные действия - не что иное, как действия, направленные на осуществление субъективных гражданских прав и вследствие этого к односторонним сделкам не относящиеся (в первом случае это юридический поступок, о котором будет сказано далее; во втором - двусторонняя сделка). Как и упомянутые односторонние сделки (здесь завещание, публичное обещание награды), названные действия носят также самостоятельный характер. Еще одной "популярной" разновидностью односторонних сделок являются решения органов юридических лиц. Вопрос о правовой природе решений органов юридических лиц весьма дискуссионный. Большинство авторов отрицают за решениями органов юридических лиц значение сделки, в том числе и по той причине, что существующая классификация юридических фактов (события и действия, действия правомерные и неправомерные; правомерные действия - юридические поступки и юридические акты; юридические акты - сделки, административные акты, судебные решения) не позволяет "встроить" в нее решения органов юридических лиц <103>. -------------------------------- <103> См. об этом, например: Ломакин Д. В. Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства. М.: Статут, 2005. С. 158; Телюкина М. Проблемы недействительности решений собраний акционеров // ЭЖ-Юрист. 2005. N 41; Тимаев Ф. И. Реорганизация акционерных обществ.

Проблема "встраивания" отдельных юридических фактов в ныне существующую и критикуемую в настоящей работе "волевую" классификацию существует достаточно давно, и об этом неоднократно упоминалось ранее. Однако правовая природа решений органов юридических лиц в период существования командно-административной системы не вызывала исследовательского интереса у отечественных цивилистов и дискуссий не порождала. Развитие корпоративных отношений сделало эту проблему актуальной, однако отсутствие соответствующих теоретических разработок стало препятствием для выработки единых подходов к решению различных вопросов в сфере корпоративных отношений. Изучение литературы показывает, что до сих пор решения публичных органов и органов юридических лиц практически не разграничиваются. Достаточно широкое распространение получило мнение о том, что Закон РФ "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан", который называет в числе предметов обжалования, в частности, определенные действия (решения) государственных органов, органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений, должностных лиц и государственных служащих, распространяется и на случаи обжалования решений органов юридических лиц. Несмотря на то, что в данном Законе говорится о правах и свободах гражданина, Конституционный Суд РФ признает, что его положения в равной степени применимы и к юридическим лицам (Определение от 22 апреля 2004 года N 213-О). Думается, что неверно объединять в единую категорию публичные акты и акты частных лиц, к которым относятся решения органов юридических лиц. Публичные акты, которым будет уделено внимание далее, и акты частных лиц, напротив, следует четко разграничивать: у них различные цели, сфера и порядок действия, форма и проч. Объединяет их только то, что они являются односторонними действиями, которые совершаются с целью движения правоотношения. Возражая против рассмотрения решений органов юридических лиц в качестве сделок или соглашаясь рассматривать их в этом качестве, подавляющее большинство авторов не квалифицируют этот юридический факт в качестве сделки односторонней. Например, Н. В. Козлова считает, что всякое решение органов юридического лица, будь то решение общего собрания учредителей (участников, акционеров, членов), совета директоров, правления или иного коллегиального органа юридического лица, является "многосторонней гражданско-правовой сделкой, совершенной субъектами, образующими коллегиальный орган юридического лица" <104>. -------------------------------- <104> Козлова Н. В. Правосубъектность юридического лица. М.: Статут, 2005. С. 384.

Между тем здесь множество лиц на одной стороне - это участники, имеющие сонаправленный интерес, который позволяет им выступать на одной стороне. Вследствие этого решение органов юридического лица не может рассматриваться в качестве многосторонней сделки - это одностороннее действие, относящееся к группе юридических актов <105>. Особенность принятия решения органом юридического лица такая же, как и при выражении согласия общим собранием акционеров акционерного общества на совершение крупной сделки, - большинство здесь может игнорировать волю меньшинства. Первопричиной же указанных умозаключений о многосторонности такой сделки, как решение органа юридического лица, выступает, по всей видимости, недостаточная разработанность в отечественной доктрине теории односторонних сделок. -------------------------------- <105> Мнение о том, что, в частности, решение общего собрания акционеров о реорганизации представляет собой одностороннюю сделку, высказывает также и Б. П. Архипов (Архипов Б. П. Юридическая природа фактического состава, опосредующего реорганизацию акционерного общества // Законодательство. 2002. N 3).

Нельзя не согласиться с сетованиями отечественных цивилистов на то, что главными вопросами в учебниках и научной литературе являются вопросы двусторонних сделок, то есть "крен сделан в пользу двусторонних сделок. Но в практике, в гражданском обороте, в осуществлении гражданских прав огромное значение имеют односторонние сделки" <106>. -------------------------------- <106> Ем В. С. Некоторые проблемы теории сделок // Цивилистическая практика. Информационный бюллетень. Выпуск пятый. Екатеринбург: Институт частного права, 2002. С. 9.

Как правило, наряду с согласием решения органов юридических лиц выступают как юридические факты (односторонние сделки), входящие в юридический состав. Но в отличие от согласия, начинающего накопление юридического состава, решение органов юридических лиц обычно завершает промежуточный или полный юридический состав, направленный на движение гражданского правоотношения. Собственно в этом, по всей вероятности, и проявляется основное отличие согласия от решения: согласие должно начинать юридический состав, а решение органа юридического лица - замыкать промежуточный или полный юридический состав. Например, решение совета директоров акционерного общества о вынесении какого-либо вопроса на общее собрание акционеров порождает обязанность общего собрания рассмотреть этот вопрос (порождает промежуточные юридические последствия). Проведение этого собрания и вынесение по его результатам решения есть завершающее юридический состав обстоятельство, которое уничтожает предыдущий юридический факт принятия решения о вынесении вопроса на общее собрание акционеров - предыдущий факт поглощается замыкающим. Практическим результатом этого вывода будет то, что после вынесения решения общего собрания акционеров невозможно обжаловать решение совета директоров о назначении собрания - все доводы о ненадлежащем извещении и т. д. могут быть изложены при оспаривании решения общего собрания.

§ 5.2.1.2. Публичные акты

Публичные акты (в ст. 8, 12, 13 ГК РФ они названы актами государственных органов и органов местного самоуправления) традиционно рассматриваются как юридические факты, воздействующие на движение гражданского правоотношения (то есть признаются основанием возникновения гражданских прав и обязанностей). Характеризуя публичные акты, нельзя обойти вниманием то, что к компетенции публичных органов может относиться издание как нормативных, так и ненормативных актов. В том случае, если акты государственных органов и органов местного самоуправления носят нормативный характер, то есть содержат в себе общие правила поведения граждан и организаций, они юридическими фактами не являются, ибо издание такого акта "не приводит к возникновению конкретных правоотношений, а ограничивается лишь формулированием условий, при наступлении которых правоотношения могут возникнуть" <107>. Всякий нормативный акт, содержащий общее предписание, не может "помимо юридических фактов ни наделить субъектов правами и обязанностями, ни освободить их от существующей правовой связи... Поэтому норма права выступает в качестве одной из общих юридических предпосылок возникновения, изменения и прекращения гражданских правоотношений" <108>. -------------------------------- <107> Иоффе О. С. Советское гражданское право. С. 194. <108> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 27.

В то же время акты государственных органов и органов местного самоуправления, которые адресованы конкретным лицам и направлены на установление, изменение или прекращение конкретных гражданских правоотношений, имеют силу юридических фактов. Именно эти - ненормативные - акты государственных органов и органов местного самоуправления названы в настоящей работе публичными актами. Ненормативные акты государственных органов и органов местного самоуправления здесь специально именуются публичными, а не административными актами, поскольку административные акты - понятие более широкое. Административные акты, как известно, могут устанавливать не только гражданские правоотношения: иногда они ограничиваются установлением отношений административных. И в этом случае они, бесспорно, не представляют интереса с точки зрения цивилистики. Но при этом следует согласиться с О. С. Иоффе, по мнению которого акты, "даже направленные на установление гражданских правоотношений, порождают в то же время и определенные административные правоотношения... орган, издающий административный акт, сам не становится участником возникшего из этого акта гражданского правоотношения, тогда как лицо, совершающее сделку в целях установления гражданского правоотношения, само становится участником этого правоотношения" <109>. -------------------------------- <109> Иоффе О. С. Советское гражданское право. С. 196.

В литературе признается, что посредством вынесения публичных актов государственные органы нередко реализуют строго императивные веления, которые обязывают их к принятию однозначного решения, и в этом случае правоприменение ограничивается пассивным проведением в жизнь воли законодателя, "поскольку возможности правоприменителя жестко детерминированы содержанием нормы" <110>. Но и в других случаях, когда применяемая норма права дает возможность публичному органу избрать один из допускаемых нормой вариантов решения, этот орган обладает некоторой свободой усмотрения, но в целом он связан обязанностью осуществить стандартное волеизъявление по вопросу его компетенции (о высокой степени формализации волеизъявления публичных органов говорилось ранее). -------------------------------- <110> Глазырин В. В., Никитинский В. И. Эффективность правоприменительных актов // Советское государство и право. 1984. N 2. С. 12.

Иными словами, публичные органы совершают юридические акты (односторонние действия) во исполнение установленных для них законом обязанностей в соответствии с объемом и содержанием своей компетенции. Они могут проявлять свое усмотрение только в рамках выбора наиболее рационального решения из нескольких возможных (если закон предоставляет им такое право), исходя из лежащей на них общей обязанности по совершению данных действий. В соответствии с этим наиболее обоснованным, законным и разумным решением они и должны совершать юридический акт - выносить публичный акт. Публичные акты, как и односторонние сделки, весьма разнообразны. Как и односторонние сделки, публичные акты можно разделить на те, которые автономно влекут движение гражданского правоотношения, и те, которые наряду с иными юридическими фактами входят в юридический состав, влекущий определенные юридические последствия. Особенностью публичных актов можно признать то, что сами по себе (автономно) они влекут только изменение или прекращение гражданского правоотношения (например, решение о реквизиции прекращает право собственности (ст. 242 ГК РФ)). В то же время возникновение гражданского правоотношения сами по себе публичные акты повлечь не в силах: обычно это юридическое последствие выступает результатом всего юридического состава, элементом которого является публичный акт <111>. Так, заключению концессионного соглашения предшествует целый ряд подготовительных действий, первым из которых является решение концедента (публичного органа) о заключении концессионного соглашения, в котором устанавливается конкурсная документация, определены условия концессионного соглашения, порядок его заключения и состав конкурсной комиссии. -------------------------------- <111> Анализ ст. 8 ГК РФ позволяет говорить о том, что речь в ней идет о возникновении гражданских прав и обязанностей, что, безусловно, не тождественно возникновению гражданского правоотношения в целом.

Сказанное позволяет говорить о том, что вынесению публичного акта предшествует ряд других обстоятельств (и нередко такая общая предпосылка наступления обстоятельства, как наличие гражданского правоотношения). Поэтому обязательной стадией процесса, предшествующего вынесению публичного акта, выступает уяснение публичным органом всех этих обстоятельств (и общих предпосылок), что обеспечивает законность публичного акта. Только в этих условиях, завершив процесс применения права, вынесенный публичный акт (самостоятельно или в составе юридического состава) влечет предусмотренные нормой права юридические последствия. Другой отличительной чертой публичных актов является разнообразие их оформления. Наверное, первым приходящим на ум публичным актом будет решение или постановление государственного органа, оформление которого отличается ярко выраженной внешней атрибутикой: наименование публичного акта, номер, дата и место его совершения (издания), текст (содержание), подпись с расшифровкой фамилии и должностного положения подписавшего лица, а также печати, штампы и т. п. В то же время акт государственной регистрации права на недвижимость, также являясь одним из публичных актов, облачен в совсем иную форму. Такой публичный акт, как согласие антимонопольного органа на осуществление некоторых сделок, также имеет свою форму, которая предусматривает определенные внешние формальные реквизиты. Здесь же необходимо отметить, что характерной чертой публичных актов является и то, что их оформление должно отвечать всем тем требованиям, которые предъявляются правом, - их соблюдение нередко является непременным условием действительности публичных актов. Безусловно, основная масса публичных актов оформляется в виде документа - фиксируется с помощью пишущих средств на бумаге. Однако нельзя не согласиться с утверждением Р. Ф. Васильева о том, что сегодня смысловое значение термина "документ" серьезно изменилось в связи с внедрением новых технических носителей информации, что, в свою очередь, требует доктринального и официального изменения толкования этого термина <112>. -------------------------------- <112> Васильев Р. Ф. Акты управления (понятие, юридические свойства): Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1980. С. 23.

Гражданский кодекс РФ прямо закрепляет возможность признания публичного акта недействительным по мотиву несоответствия закону или иным правовым актам при нарушении гражданских прав и охраняемых законом интересов гражданина или юридического лица (ст. 13). То есть, как уже неоднократно указывалось, публичный акт относится к категории дозволенных действий до момента признания его недействительным судом (после признания его недействительным он как юридический факт "уничтожается"). В связи с этим весьма любопытны замечания С. Ф. Кечекьяна, который различает ничтожные публичные акты (с его точки зрения, они характеризуются грубыми и явными нарушениями требований, предъявляемых к ним законом) и оспоримые публичные акты (они имеют лишь некоторые менее значительные отступления от этих требований). Он пишет: "Первые не влекут за собой никаких юридических последствий, не порождают ни прав, ни обязанностей, на возникновение которых они направлены. Вторые сохраняют свою обязательность до их отмены и должны исполняться всеми лицами, к которым они относятся, но могут быть обжалованы заинтересованными лицами" <113>. -------------------------------- <113> Кечекьян С. Ф. Указ. соч. С. 179. Указание на ничтожность актов можно встретить и в названной работе Р. Ф. Васильева (с. 18).

К числу ничтожных публичных актов он относит, в частности, акты, изданные лицами, некомпетентными на их издание; акты, являющиеся результатом нарушения компетенции (например, присвоение судебных полномочий иными органами); акты, не относящиеся к кругу ведения органа, их издавшего. Публичный акт ничтожен и в том случае, если он требует невозможного: например, совершения противозаконных, наказуемых или запрещенных деяний, деяний безнравственных и т. п. "Нет нужды в отмене таких актов, - пишет ученый, - они ничтожны с самого начала" <114>. -------------------------------- <114> Кечекьян С. Ф. Указ. соч. С. 179.

Представляется, что эта позиция заслуживает поддержки. Действительно, если орган регистрации прав на недвижимое имущество вынесет акт об изъятии имущества у собственника, то такой акт будет, безусловно, ничтожен с самого начала и не подлежит исполнению. Вместе с тем надо отметить, что этот вопрос требует не только доктринальной проработки, но и установления специального правового регулирования, поскольку обойтись здесь только нормой о неприменении судом публичного акта, противоречащего закону, как установлено в ст. 12 ГК РФ, вряд ли удастся. Неприменение судом ничтожного публичного акта основано на прямой норме Кодекса, а в иных случаях остальные субъекты практически не защищены в ситуации, когда публичный орган издает акты, явно противоречащие требованиям закона (например, с превышением собственной компетенции или вовсе не имеющие под собой правового основания <115>). -------------------------------- <115> "Нормативные акты как юридические факты, базирующиеся на ложных, непригодных посылках, следует признавать ничтожными", - пишет Е. Н. Горюнова (см.: Горюнова Е. Н. Указ. соч. С. 70).

В отличие от оспоримых публичных актов (например, вынесенных с менее существенными нарушениями предусмотренных законом условий их издания, в частности, не отвечающих целям, ради которых они изданы, содержащих неправильное исчисление сумм, исходящих из ошибочных предположений), которые могут быть оспорены и признаны недействительными, ничтожные публичные акты, как и ничтожные сделки, должны рассматриваться в качестве недозволенных действий. Однако этот вопрос требует тщательной законодательной регламентации.

§ 5.2.1.3. Судебные акты

Самый своеобразный вид публичных актов, без сомнения, - судебное решение. Оно выделяется из ряда прочих публичных актов тем, что процессуальное законодательство подробно регламентирует не только порядок его принятия, но и способ оформления, в силу чего судебное решение иногда называют наиболее формализованным правоприменительным актом. Отличительная черта судебного решения - недопустимость предъявления искового требования о признании его недействительным. Такое исключение из общего правила обусловлено тем, что судебный акт допускает его проверку в особом порядке, определенном арбитражным процессуальным или гражданским процессуальным законодательством. Судебное решение в соответствии со ст. 8 ГК РФ, определяющей основания возникновения гражданских прав и обязанностей, обособлено от иных публичных актов. Но такое выделение вовсе не свидетельствует о том, что судебное решение - не акт государственного органа, как это пытается доказать Д. В. Пятков <116>. Просто наличие многих отличительных черт выделяет судебное решение из ряда прочих публичных актов. -------------------------------- <116> Пятков Д. В. Акты государственных органов и органов местного самоуправления как основание возникновения гражданских правоотношений // Государство и право. 2004. N 8. С. 55.

Судебные решения вправе выносить не только государственные органы - государственные суды, но и иные специально уполномоченные органы, которые не являются государственными, - третейские суды (арбитражи). Термин "решение" сегодня используется по крайней мере в трех смысловых значениях: - как процессуальное действие суда, завершающее рассмотрение текущего вопроса или дела в целом; - как акт правоприменительной деятельности суда по делу, подразумевающий ответ суда по существу дела (то есть материально-правовое предписание суда, адресованное сторонам дела); - как акт-документ, фиксирующий результат правоприменительной деятельности в случае разрешения дела по существу. Использование единого термина для обозначения указанных правовых явлений, которые существенно отличаются друг от друга, безусловно, создает некоторые проблемы в понимании их правовой природы, прежде всего при уяснении различий между судебным решением как актом правоприменительной деятельности и оформляющим этот акт документом, имеющим наименование "решение" <117>, а также дает некоторые мотивы для отрицания за судебным решением качеств самостоятельного юридического факта, порождающего юридические последствия. До сих пор некоторые ученые отрицают за судебным актом материально-правовое значение, поскольку результат правоприменительной деятельности суда ими не разграничивается с процессуальным действием - подведением итога всего судебного разбирательства и вынесением решения по существу дела. -------------------------------- <117> В связи с этим нельзя не указать на соблазнительность и при этом ошибочность признания тождества судебного решения и акта-документа, оформляющего это решение. Этой ошибки, к сожалению, не удалось избежать и автору настоящей работы: она обнаруживает себя в нескольких работах периода 2001 - 2002 годов.

Возможно, отчасти препятствием для правильного понимания существа судебного решения служит и тот факт, что поименованные в ст. 8 ГК РФ основания для возникновения гражданских прав и обязанностей изложены по-разному. Часть из них определена как действия: "приобретение" имущества, "создание" произведений науки, литературы и т. п., "причинение" вреда, "неосновательное обогащение", иные действия. Другими основаниями, которые, следуя буквальному смыслу ст. 8 ГК РФ, сложно определить как действия, являются договоры и сделки, акты государственных органов и органов местного самоуправления и судебные решения. Если бы редакция этой нормы закрепляла такие обстоятельства, как заключение договоров и сделок, издание актов государственных органов и органов местного самоуправления, вынесение судебного решения, то можно было бы говорить о том, что здесь к обстоятельствам, с которыми норма права связывает наступление определенных последствий, отнесены именно действия. Такая редакция нормы сняла бы многие вопросы и существенно снизила "напряжение" в понимании правовой природы некоторых юридических фактов. Представляется, что под термином "судебное решение" целесообразно понимать действие суда по вынесению правоприменительного акта (судебного решения по существу дела). Говоря о судебных решениях, нельзя кратко не коснуться проблемы соотношения решений государственных судов и решений судов негосударственных - третейских судов (арбитражей). Сопоставляя их, надо иметь в виду, что решения государственного суда: 1) являются общеобязательными, что означает подчинение всех субъектов выводу суда, содержащемуся в резолютивной части решения; 2) подлежат принудительному исполнению на основании выдаваемого судом исполнительного листа; 3) могут обжаловаться в вышестоящую инстанцию суда - апелляционную, кассационную, надзорную инстанцию (при этом обжалование решения до вступления его в законную силу отодвигает это вступление до момента принятия постановления судом вышестоящей инстанции); 4) создают преюдицию: выводы суда в отношении конкретных фактов, которые закрепляются в мотивировочной части решения, не подлежат повторному судебному установлению при последующем разбирательстве иного спора между теми же лицами. Решения третейского суда (арбитража): 1) являются обязательными для сторон третейского разбирательства (стороны, заключившие арбитражное соглашение, тем самым принимают на себя обязанность добровольно исполнять решения третейского суда (ст. 31 ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации")); 2) исполняются добровольно (ст. 44 ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации"). Только при отсутствии добровольного исполнения могут быть приведены в исполнение принудительно в соответствии с гражданским процессуальным или арбитражным процессуальным законодательством; 3) могут быть оспорены <118> в компетентный государственный суд (ст. 34 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже", ст. 40 ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации"). Исключение из общего правила имеет место в тех случаях, когда в арбитражном соглашении стороны предусмотрели, что решение "внутреннего" третейского суда (арбитража) является окончательным (ст. 40 ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации"); -------------------------------- <118> Термин "обжалование решения", означающий обращение в суд вышестоящей инстанции с заявлением о проверке вынесенного по делу решения в апелляционном, кассационном и надзорном порядке (для государственных судов - судов общей юрисдикции и арбитражных судов), принципиально отличается от термина "оспаривание решения третейского суда", предусматривающего обращение в государственный суд не в качестве суда вышестоящей инстанции, а в качестве компетентного суда, управомоченного проверить соблюдение требований, предъявляемых к третейскому разбирательству, при разрешении конкретного дела.

4) не создают преюдицию.

§ 5.2.2. Юридические поступки

Юридические поступки стали предметом исследования сравнительно недавно. Наименование "юридические поступки" было присвоено М. М. Агарковым той части юридических действий, которые были направлены не на юридические последствия, а на признание фактов или уведомление о фактах, которые будут иметь место в будущем и которые влекут за собой юридические последствия независимо от того, были указанные действия направлены на эти последствия или нет. Анализ юридических поступков позволяет согласиться с мнением О. А. Красавчикова, который считал, что сфера применения юридических поступков была М. М. Агарковым необоснованно сужена, равно как и поддержать его вывод о необходимости выделять несколько видов юридических поступков. О. А. Красавчиков выделял по меньшей мере пять разновидностей юридических поступков, относя к ним юридические поступки, посредством которых осуществляется: (1) передача имущества, выполнение работ и оказание услуг; (2) уведомление (признание) об определенных фактах; (3) создание новых (уничтожение, потребление существующих) объектов прав; (4) право, принадлежащее данному лицу; (5) самозащита прав и охраняемых законом интересов лиц <119>. Вместе с тем предложенное О. А. Красавчиковым определение юридического поступка как правомерного юридического действия, с которым нормы права связывают юридическое последствие независимо от того, было направлено это действие на указанные последствия или нет <120>, представляется недостаточно четким. -------------------------------- <119> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 157. <120> Там же. С. 156.

В связи с этим в настоящей работе по-иному определяются юридические поступки. Юридические поступки имеют с юридическими актами то общее, что и они совершаются со специальным намерением вызвать юридические последствия. Отличие же юридического акта от юридического поступка проявляется именно в том, что первый направлен на движение правоотношения, тогда как второй - только на осуществление и защиту гражданских прав. Или, иными словами, всякое дозволенное одностороннее действие, направленное на осуществление или защиту субъективных гражданских прав, с которым нормы права связывают юридические последствия, - это юридический поступок. Юридические поступки весьма многообразны, и охватить все разнообразие рассматриваемой категории весьма сложно, в том числе и по той причине, что за действиями, направленными на осуществление и защиту гражданских прав, отечественные цивилисты вовсе не признавали значение юридических действий. Например, С. Ф. Кечекьян прямо отрицал значение юридических фактов за такими действиями, как "обращение к должнику, прерывающее течение исковой давности; признание долга; рекламация о ненадлежащем качестве продукции; предупреждение неисправного поставщика; подача заявления органу администрации; составление акта; обращение кредитора к должнику до подачи искового заявления в суд с предложением удовлетворить добровольно требования кредитора и многие другие" <121>. При этом его утверждения о том, будто юридические поступки не имеют значения юридических актов (при том, что всякий юридический поступок является юридически релевантным действием), не имеют под собой теоретического обоснования, на что обращает внимание Ю. К. Толстой. В частности, он подчеркивает, что классический пример юридического поступка - признание должником своего долга, прерывающее течение исковой давности, - относится к юридическим поступкам потому, что влечет наступление предусмотренных правом юридических последствий <122>. -------------------------------- <121> Кечекьян С. Ф. Указ. соч. С. 163. <122> Толстой Ю. К. Указ. соч. С. 16.

Результатом подобного подхода стало то, что признание долга большинство юристов затрудняется классифицировать, тогда как это является обычным юридическим поступком, который напрямую связан с осуществлением прав и не воздействует на движение гражданского правоотношения. Рассматривая юридические поступки, можно говорить о том, что по своей направленности юридические поступки могут быть разграничены на две группы. Первая из них - юридические поступки, направленные на осуществление субъективных гражданских прав, - охватывает сравнительно небольшой круг дозволенных односторонних действий. К ним можно отнести исполнение обязательства не кредитору (например, внесение денежных средств в депозит нотариуса при уклонении кредитора от принятия исполнения), признание долга, принятие наследства, использование (потребление) объекта прав и т. д. Вторая группа юридических поступков - юридические поступки, направленные на защиту субъективных гражданских прав, - несомненно, более многочисленна. К ним можно отнести и предъявление нарушителю требования об определенном поведении (предъявление претензии или искового требования), заявление возражений на предъявленные требования (ответ на претензию или отзыв на иск), отказ от принятия ненадлежащего исполнения, удержание, отказ от оплаты не предусмотренных договором работ и т. д. Применительно к юридическим поступкам вопрос об их недействительности подниматься не может. Впрочем, если юридический поступок подразумевает под собой несовершение одной стороной того действия, которого ожидала от нее другая сторона (удержание имущества, отказ от оплаты не предусмотренных договором работ и т. п.), она вправе обратиться с требованием о понуждении первой к исполнению обязанности в натуре.

§ 5.2.3. Результативные действия

Выделять в самостоятельную группу действия, которые влекут юридические последствия только при наличии указанного в законе объективированного результата, было предложено М. М. Агарковым. Он именовал их как действия, создающие предусмотренные нормами права объективированные результаты, имеющие хозяйственное или культурное значение, и относил к числу таких действий создание литературного, художественного, музыкального или научного произведения, изобретение, техническое усовершенствование, а также добровольную деятельность в чужом интересе <123>. -------------------------------- <123> Агарков М. М. Указ. соч. С. 353 - 353.

Данная классификационная группа не встретила широкой поддержки у правоведов. Например, С. И. Вильнянский объединял в одну группу юридические поступки и действия, создавшие объективированный результат <124>. Другие ученые вовсе не признавали за такими действиями значение юридического факта <125>. С. Ф. Кечекьян, предложивший термин "результативные действия" (со ссылкой на то, что едва ли правильно употреблять слово "поступок" в применении, например, к художественному или литературному творчеству, написанию романа или созданию кинокартины), понимал под ним не только действия, создающие объективированные результаты, но и юридические поступки <126>. Можно говорить, что и сегодня нет единства взглядов относительно необходимости выделения в самостоятельную группу результативных действий, отсутствуют четкие представления о том, какие действия следует к ним относить. -------------------------------- <124> Вильнянский С. И. Лекции по советскому гражданскому праву. Харьков: Изд-во Харьковского университета, 1958. С. 85. <125> См., например: Гордон М. В. Советское авторское право. М.: Госюриздат, 1955. С. 31; Серебровский В. И. Вопросы советского авторского права. М.: Изд. АН СССР, 1956. С. 62. <126> Кечекьян С. Ф. Указ. соч. С. 163 - 164, 175 - 176.

Термин "результативные действия" представляется весьма удобным, в силу чего он используется в настоящей работе, но не в том значении, которое придавал ему С. Ф. Кечекьян, а для обозначения лишь действия, создающего предусмотренные нормами права объективированные результаты. Сегодня результативные действия принято относить к группе юридических поступков, но они, несомненно, выделяются из их числа, образуя самостоятельную группу. Даже отвлекаясь от сомнительности тезиса о том, что термин "поступок" допустимо применять к художественному или научному творчеству, можно заметить, что самостоятельность результативных действий обладает целым рядом специфических признаков, на которые следует обратить внимание. Прежде всего эта группа действий отличается от прочих односторонних действий целевой направленностью: лица, совершающие результативные действия, вовсе не имеют целью достижение правового результата, ими движет стремление получить реальные плоды своих фактических действий. И только с появлением реальных плодов (объективированного результата) совершения фактических действий возникают конкретные юридические последствия. Так, изготовление вещи влечет возникновение права собственности на нее, создание произведения литературы или искусства - исключительных прав и т. д., поскольку именно эти последствия предусмотрены нормой права в случае появления указанных результатов деятельности. Характерной особенностью результативных действий является то, что право предусматривает возникновение последствий не в связи с совершением действия, а именно с появлением объективированного результата этих действий - созданной вещью, изобретением, произведением искусства, кладом и т. п. В отсутствие же этого объективированного результата фактических действий говорить о совершении результативного действия не приходится. Анализируя данную группу односторонних действий, нельзя говорить о том, что, совершая результативное действие, лицо вовсе не изъявляло воли - воля лица была выражена на совершение фактических действий, но не на создание юридических последствий. Но поскольку в рассматриваемом случае в силу правовых предписаний юридические последствия возникают "не с волеизъявлением данного лица, которое может и не подозревать правового эффекта совершаемого им действия, а с объективированным результатом, который является следствием его деятельности" <127>, юридические последствия возникают и при отсутствии воли на их создание: результативные действия сами по себе влекут наступление правового результата (как правило, возникновение гражданского правоотношения <128>). -------------------------------- <127> Серебровский В. И. Указ. соч. С. 62. <128> Объективированный результат таким образом становится объектом возникшего правоотношения. Эту особенность отметил Н. В. Зернин, но сделал ошибочный вывод о недопустимости того, чтобы объект правоотношения становился и основанием его возникновения (Зернин Н. В. Некоторые вопросы юридических фактов в авторском праве // Государство и право в системе социального управления. Свердловск: Издательство УрГУ, 1981. С. 71).

Так, создавая произведение искусства, его автор может и не знать о возникновении гражданского правоотношения и соответственно - исключительных прав, обладателем которых он становится в силу факта создания этого произведения. Обнаружение клада при определенных условиях порождает для собственника имущества, где был сокрыт клад, и лица, его обнаружившего, право собственности на обнаруженные вещи, при том что воля названных лиц вовсе не была направлена на возникновение гражданского правоотношения. Привязка юридических последствий не к самим (фактическим) действиям, а к возникновению их объективированного результата позволяет утверждать, что результативные действия имеют юридическое значение вне зависимости от дееспособности совершившего их лица. Н. Г. Александров по этому поводу отмечает: "Авторское право, например, возникает и у малолетнего композитора. Право на вознаграждение за находку... несомненно, возникает и у несовершеннолетнего лица, нашедшего вещь" <129>. -------------------------------- <129> Александров Н. Г. Указ. соч. С. 169.

Вследствие сказанного право совершать результативные действия принадлежит также и лицам, не обладающим общегражданской дееспособностью, что порождает для них возникновение предусмотренных правом юридических последствий. При этом, как обоснованно подчеркивает Ю. К. Толстой, из того, что при совершении таких действий закон не требует от субъектов дееспособности, "вовсе не следует, что эти действия являются юридически безразличными" <130>. Действительно, написание картины или обнаружение клада недееспособным лицом порождает у него соответственно исключительные права или право собственности. -------------------------------- <130> Толстой Ю. Указ. соч. С. 16.

Помимо сказанного нельзя не отметить, что объективированный результат совершения фактических действий может иметь не только "положительный", но и "отрицательный" характер. И в качестве примера хотелось бы проанализировать результаты действий, совершенных в состоянии необходимой обороны (ст. 1066 ГК РФ), и действий, совершенных в состоянии крайней необходимости (ст. 1067 ГК РФ). В отличие от причинения вреда, которое в рамках настоящей классификации рассматривается как недозволенное действие, совершение названных действий, хотя они также влекут причинение вреда, будет признаваться действием дозволенным. Действия, совершенные в состоянии необходимой обороны, традиционно не признаются противоправными, в силу чего вред, причиненный ими, не подлежит возмещению. Не признаются противоправными и действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, хотя по общему правилу вред, причиненный такими действиями, подлежит возмещению лицом, причинившим вред. Право при определенных условиях дозволяет совершение лицом фактических действий, которые могут создать негативные последствия для посягающего лица или иных лиц. Наступление этих негативных последствий (причиненный вред) и есть тот объективированный результат рассматриваемых действий, и право связывает юридические последствия именно с этим объективированным результатом (наличием вреда). В том случае, если причиненный вред (объективированный результат) отсутствует, юридических последствий не возникнет вовсе. Таким образом, действия, совершенные в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, представляют собой один из интереснейших примеров результативных действий, объективированный результат которых носит "отрицательный" характер. Как и при совершении иных результативных действий, воля лица, причинившего вред в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, направлена не на создание юридических последствий, а только на фактическую защиту имущества и иных благ. Стало быть, действия, совершенные в состоянии необходимой обороны, равно как и действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, есть разновидность результативных действий. Уже отмечалось, что говорить о недействительности можно только применительно к тем дозволенным действиям, в которых проявилась воля субъекта на создание юридических последствий и в отношении которых в законе отсутствует прямой запрет. Учитывая, что при совершении результативных действий воля лиц не направлена на создание юридических последствий и в качестве юридического факта выступает не действие, а возникновение результата этого действия, в отношении этой разновидности односторонних действий вопрос о действительности подниматься не может.

Глава 6. НЕДОЗВОЛЕННЫЕ ЮРИДИЧЕСКИЕ ДЕЙСТВИЯ

В противоположность рассмотренным дозволенным действиям недозволенное действие, по колоритному определению В. И. Синайского, "принадлежит к патологическим явлениям гражданского оборота" <131>. При этом он подчеркивает, что всякое недозволенное действие тем не менее будет юридическим действием, так как влечет за собой те или другие последствия. -------------------------------- <131> Синайский В. И. Указ. соч. С. 175.

Недозволенное юридическое действие есть то действие, которое является противоправным. И здесь возникает вопрос: что следует понимать под противоправностью недозволенного действия? Противоправным действием, несомненно, является такое действие, совершение которого прямо запрещено законом в той или иной форме (прямой запрет, возложение юридической обязанности совершить позитивное действие, установление наказуемости деяния и др.) <132>. При этом, как уже указывалось ранее, под действием здесь понимается не только активное совершение действия, которое прямо запрещено законом, но и пассивное уклонение от совершения действия в тех случаях, когда закон прямо возлагает на субъекта обязанность совершения такого действия. -------------------------------- <132> О. С. Иоффе подчеркивал, что "действие признается неправомерным, если оно запрещено законом или иным нормативным актом" (см.: Иоффе О. С. Советское гражданское право. С. 443).

Обращаясь к цивилистическим исследованиям, посвященным категории противоправности, нельзя не отметить, что разработкам этой проблемы всегда уделялось недостаточно внимания, что неоднократно подчеркивалось в теоретических трудах. В большинстве своем исследование этой категории происходило попутно - в работах, посвященных ответственности и санкциям в гражданском праве. Однако, как представляется, категория противоправности "имеет право" и на изучение ее в отрыве от этих категорий. "Понятие "запрещенность правом", - писал И. С. Самощенко, - очень точно выражает содержание признака противоправности. Противоправны те деяния, которые отступают от требуемого государством должного поведения. Требование же государством определенного поведения есть одновременно и запрещение поведения отступающего от должного. Запрещение деяния того или иного рода осуществляется государством, в конечном счете, путем установления юридических санкций на случай их совершения. Поэтому можно с полным основанием утверждать, что противоправны те деяния, которые запрещены государством под страхом наступления последствий, предусмотренных правовыми санкциями" <133>. -------------------------------- <133> Самощенко И. С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. М., 1963. С. 76 - 77 (цит. по кн.: Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сб. статей. М.: Статут, 2001. С. 312).

В целом соглашаясь с обозначенной позицией по данному вопросу, хотелось бы примкнуть к точке зрения В. П. Шахматова, который, признавая правильность изложенных соображений, подчеркивал, что санкция не содержит запрета, а устанавливает юридические последствия нарушения запрета (санкция применяется, потому что действие противоправно) <134>. -------------------------------- <134> Шахматов В. П. Указ. соч. С. 312 - 313.

Таким образом, понятие противоправности действия, по всей видимости, означает действие, совершенное вопреки запрету нормы права (в противоречие закону), которая по общему правилу предусматривает негативные последствия для совершившего ее лица. При этом нельзя не подчеркнуть, что понятие "противоречие закону" является куда более узким, нежели понятие "несоответствие закону", и противоправность вовсе не означает любое несоответствие закону <135>. Вследствие этого юридические действия, имеющие некоторые не запрещенные нормой права несоответствия, не будут рассматриваться как противоправные и, следовательно, не могут быть отнесены к недозволенным действиям (в частности, оспоримые сделки). -------------------------------- <135> В. П. Шахматов соглашался с позицией о том, что понятие "противоречие закону" должно трактоваться более узко, нежели понятие "несоответствие закону" (Шахматов В. П. Указ. соч. С. 335). О. Э. Лейст писал о том, что в тех случаях, когда правовая норма устанавливает определенный порядок, но не содержит запрещения уклоняться от него (например, при определении формы договора или реквизитов искового заявления), не может быть и речи о противоправном действии - правонарушении (Лейст О. Э. Санкции в советском праве. М., 1962. С. 55 - 56).

При рассмотрении противоправных действий (даже и во многих цивилистических работах) обычно поднимается вопрос разграничения их на гражданские правонарушения, уголовные преступления, административные правонарушения, дисциплинарные проступки. Безусловно, современная теория гражданского права не испытывает нужды в исследованиях уголовных преступлений, однако раньше граница между гражданским правонарушением и уголовным преступлением была намного тоньше. "Так, например, неисполнение обязательств по договору с государственным учреждением или предприятием в одних случаях составляет гражданскую неправду, - пишет С. Ф. Кечекьян, - а в других случаях (при злонамеренном характере неисполнения) - преступление; выпуск недоброкачественной или некомплектной промышленной продукции в одних случаях может быть гражданским правонарушением, в других - уголовно наказуемым деянием" <136>. -------------------------------- <136> Кечекьян С. Ф. Указ. соч. С. 181.

Сегодня грань между преступлениями и иными правонарушениями, не будучи неподвижной, изменилась, стала четкой; и многое из того, что ранее рассматривалось как уголовное преступление, теперь относится к разряду иных правонарушений. Вследствие сказанного правонарушениям, не имеющим гражданско-правового характера, подробного внимания уделять не будем. Но прежде чем перейти к анализу гражданско-правового нарушения, следует разграничить его с недозволенным действием, с которым оно полностью не совпадает. И, проводя раздел между ними, можно, вероятно, опереться на определение, данное В. И. Синайским, который понимал под правонарушением "юридическое действие, недозволенное, причинившее вред какому-либо лицу и нарушившее его право" <137>. -------------------------------- <137> Синайский В. И. Указ. соч. С. 175.

Анализ этого определения позволяет сделать вывод о том, что одной из особенностей, отделяющих гражданское правонарушение от прочих правонарушений, является причинение имущественного или неимущественного вреда частному лицу. И в связи с этим представляется важным акцентировать внимание на том, что не каждое недозволенное действие будет правонарушением, а только то, которое повлекло за собой причинение ущерба иному частному лицу (имущественного или неимущественного), или иное нарушение прав иного частного лица. Данное утверждение зиждется на том, что гражданское право регулирует отношения между участниками гражданского оборота (ст. 2 ГК РФ), и, следовательно, только последствия, положительно или отрицательно сказывающиеся на гражданском обороте, попадают "в поле зрения" гражданского права. Если же совершение недозволенного действия не повлекло за собой последствий для гражданского оборота, такое действие при всей его недозволенности не будет иметь никаких последствий, а нормы гражданского права позволяют относиться к нему как к несуществующему. Например, в том случае, если стороны закрепили в договоре правило о недопустимости уступки права требования, совершенная кредитором уступка, безусловно, ничтожна и должник вправе и обязан исполнять обязательство "своему" кредитору, никак не реагируя на это недозволенное юридическое действие (ничтожную сделку кредитора с иным лицом). Противоположный подход характерен для публичного права, в частности для административного права. Здесь нарушение нормативно-правовых предписаний в обязательном порядке влечет за собой негативные последствия для правонарушителя (административную ответственность). Например, и в отсутствие дорожно-транспортного происшествия превышение водителем автомобиля допустимой скорости на трассе влечет за собой применение административного штрафа. Гражданскому же праву по общему правилу не свойственна превентивная функция возложения ответственности при отсутствии так называемых вредоносных последствий. Совершение любого из недозволенных действий подразумевает под собой "покушение" на гражданский оборот, которое только в случае причинения имущественного или неимущественного ущерба превращается в правонарушение. И только при таких условиях применению подлежат охранительные нормы гражданского права, нацеленные на восстановление гражданского оборота и защиту прав пострадавшего лица, а в некоторых случаях - нормы, предусматривающее возложение на нарушителя дополнительного имущественного бремени (штрафные санкции). Однако, надо признать, в современном Гражданском кодексе РФ, в отличие от ранее действовавшего гражданского законодательства, появилась прямая норма, предусматривающая возможность пресечения действий, создающих угрозу нарушения права (ст. 12). И на ее основании, например, ст. 1065 Кодекса допускает предъявление искового требования о запрещении деятельности, которая создает опасность причинения вреда в будущем, а п. 2 ст. 715 Кодекса предусматривает право заказчика отказаться от исполнения договора и потребовать возмещения убытков, если подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора или выполняет работу настолько медленно, что окончание ее к сроку становится явно невозможным. Такой способ защиты гражданских прав, как пресечение действий, создающих угрозу нарушения права, имеет многочисленные модификации, поименованные как в ГК РФ, так и в иных законодательных актах. Например, нарушение исключительных прав происходит при совершении любых действий, цель которых - незаконное введение в оборот охраняемых объектов исключительных прав. При этом в качестве нарушения исключительных прав рассматриваются как действия, представляющие собой состоявшееся нарушение исключительных прав правообладателя, так и действия, которые можно признавать только как приготовление к нарушению. Такой подход законодателя можно объяснить нематериальной природой охраняемого объекта: достаточно сложно определить ту грань, которая позволяет говорить о том, что использование нематериального объекта уже имеет место, если положительный имущественный эффект от такого использования нарушитель не получил. То есть вне зависимости от того, принесло использование объектов исключительных прав нарушителю доходы или он только создал предпосылки для коммерческого использования этого нематериального объекта, - в любом случае его поведение позволяет говорить о нарушении им прав обладателя исключительных прав. Так, ст. 29 Закона РФ "О селекционных достижениях" в качестве нарушения исключительных прав указывает, в частности, следующие действия: (1) присвоение произведенным и (или) продаваемым семенам, племенному материалу названия, которое отличается от зарегистрированного названия этого селекционного достижения; (2) присвоение произведенным и (или) продаваемым семенам, племенному материалу названия зарегистрированного селекционного достижения, при том что эти семена, племенной материал не являются семенами, племенным материалом этого селекционного достижения; (3) присвоение произведенным и (или) продаваемым семенам, племенному материалу названия настолько схожего с названием зарегистрированного селекционного достижения, что их можно спутать. То есть современное право вынуждено пресекать действия еще на стадии, когда они не причиняют ущерба частному лицу, но со всей очевидностью могут повлечь его. И в этом смысле можно говорить о специально предусмотренных правом ситуациях, когда недозволенное действие допустимо рассматривать как правонарушение и при отсутствии причиненного ущерба, что влечет специально предусмотренные для этих ситуаций юридические последствия. Вследствие сказанного можно подчеркнуть, что всякое правонарушение представляет собой недозволенное действие, однако не всякое недозволенное действие является правонарушением. Иными словами, в гражданском праве понятие "правонарушение" куда более узкое, нежели "недозволенное действие". Изучение последствий совершения гражданского правонарушения - "гражданского наказания" <138> - выходит за рамки настоящего исследования, вследствие чего ему не будет уделяться внимание. Однако, как представляется, необходимо несколько слов сказать о вине. -------------------------------- <138> Мейер Д. И. Указ. соч. С. 250.

"Всякое неправомерное действие, - пишет Д. Д. Гримм, - с точки зрения гражданского права по общему правилу предполагает с объективной стороны известный вред, а с субъективной стороны - известную вину лица, culpa в обширном смысле, в силу которой действие может быть вменено ему" <139>. -------------------------------- <139> Гримм Д. Д. Лекции по догме римского права / Под ред. В. А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. С. 178.

И в большинстве современных работ в качестве обязательного признака гражданско-правового правонарушения рассматривается вина лица, совершившего правонарушение, и анализируются различные степени вины (умысел, грубая неосторожность, небрежность и т. п.). При этом вина обычно определяется как отношение правонарушителя к собственному противоправному поведению и его последствиям, хотя такое понимание вины характерно для публичного права (в частности, уголовного права), устанавливающего ответственность человека за противоправное деяние. В рамках же гражданского права вина определенно имеет специфику, и можно согласиться с утверждениями тех авторов, которые подчеркивают: в связи с тем, что субъектами гражданского оборота являются в том числе юридические лица и иные организации, говорить об их психическом отношении к совершенному недозволенному действию весьма сложно, если вообще возможно. Кроме того, нельзя не отметить, что гражданское право, регулирующее гражданский оборот (о чем говорилось ранее), имеет основной своей задачей не наказать нарушителя, что присуще, например, уголовному праву, а восстановить имущественную сферу пострадавшего лица, компенсировать ему имущественный или неимущественный ущерб. С учетом этого современное гражданское право отказалось от традиционного для уголовно-правовой сферы подхода к пониманию вины, и сегодня вина в гражданско-правовом смысле может трактоваться как непроявление необходимой заботливости или осмотрительности, характеризующее субъекта (п. 1 ст. 401 ГК РФ). Рассматривая понятие "правонарушение", нельзя не уделить внимание взаимосвязанному с ним понятию "состав правонарушения", и здесь можно сказать о том, что данные понятия тесно связаны, но не тождественны. Связь понятий "правонарушение" и "состав правонарушения" - это связь, аналогичная той, которая объединяет понятие "юридический факт" с понятием "состав юридического факта". В 1958 году, анализируя состав гражданского правонарушения, С. С. Алексеев указал, что понятию состава гражданского правонарушения "родственно понятие состава преступления, охватывающего признаки правонарушения в области отношений, регулируемых уголовным правом. Однако если в сфере уголовного права решающую роль играют отношения, связанные с общественной опасностью действий и личности правонарушителя, то в области гражданского права решающее значение придается отношениям, складывающимся на базе имущественной обособленности их участников. В связи с этим было бы неправильным определять элементы (стороны) состава гражданского правонарушения по модели элементов (сторон) состава преступления" <140>. Разделив таким образом состав уголовного правонарушения и состав гражданского правонарушения, ученый вместе с тем признает, что при характеристике этих родственных категорий неизбежны совпадающие моменты и вполне правомерно применительно к гражданскому правонарушению использование таких понятий, как субъект и объект правонарушения, а также его объективная сторона. -------------------------------- <140> Алексеев С. С. О составе гражданского правонарушения // Правоведение. 1958. N 1.

Безусловно, не может не быть совпадающих моментов при характеристике юридических фактов, хотя бы и относящихся к различным отраслям права. И общая теория права стремится обобщить разработки состава по отдельным видам правонарушений (уголовным, гражданским, административным, дисциплинарным). Однако нельзя отворачиваться от специфики регулируемых правом отношений: уголовное право есть совокупность норм, определяющих преступность и наказуемость деяний, а гражданское право - норм, регламентирующих имущественные и связанные с ними неимущественные правоотношения. Это определяет то, что принципами уголовного права являются, в частности, законность, гуманизм, личная ответственность, неотвратимость наказания, принцип справедливости и принцип вины; а принципами, на которых строится гражданское право, - признание равенства участников гражданских отношений, неприкосновенность собственности, свобода договора, недопустимость произвольного вмешательства в частные дела, судебная защита нарушенного права, приобретение частными лицами гражданских прав в своей воле и в своем интересе. Можно говорить о существенных отличиях между понятием "состав правонарушения", содержание которого раскрывается в теории уголовного права, и понятием "состав правонарушения", которое анализируется в гражданском праве. Специфика каждой из названных отраслей права заставляет правоведов концентрировать внимание на тех признаках, которые значимы для соответствующей сферы отношений: в первом случае это признаки, необходимые для признания конкретного лица виновным в совершении определенного преступления и привлечения его к уголовной ответственности за это преступление; во втором - признаки, необходимые для признания одного лица понесшим имущественный или неимущественный ущерб от действий другого лица и возложения на второго обязанности компенсировать причиненный ущерб. Гражданское право, устанавливая запрет совершения какого-либо действия (либо возлагая обязанность совершить какое-нибудь действие), предусматривает и правовую модель нарушения этого запрета, определяя необходимые признаки (условия). И для того, чтобы могли возникнуть предусмотренные правом негативные последствия правонарушения (юридические последствия правонарушения), должно не только реально наступить само правонарушение, но и наличествовать все те признаки, которые установлены нормой права. Без этих признаков не будет юридического факта (правонарушения), который влечет наступление юридических последствий. Поскольку состав юридического факта образуют отдельные признаки, свойства, качества, характеристики или их совокупность, относящиеся к самому реальному обстоятельству, его субъектам или объекту, то в состав гражданского правонарушения как разновидности юридического факта также входят признаки, свойства, качества, характеристики или их совокупность, относящиеся к самому реальному обстоятельству, его субъектам или объекту. Ни субъект, ни объект правонарушения входить в состав юридического факта не может (только характеризующие их признаки) <141>. Иными словами, состав гражданского правонарушения представляет собой то, из чего складывается само гражданское правонарушение, совокупность образующих его элементов - признаков, необходимых и достаточных для осуществления восстановительно-компенсаторного действия. Под такого рода действием можно понимать и вынесение судебного решения, и выставление претензии, и применение мер оперативного воздействия, и заключение мировой сделки. -------------------------------- <141> О. А. Красавчиков отмечал, что если включить в состав юридического факта субъекта, то последний окажется внутри своих собственных действий, равно как и объект (Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 18 - 19).

Все эти признаки, требуемые для характеристики недозволенного действия как правонарушения, устанавливаются охранительной нормой права в том же порядке, как она предусматривает правовые модели обстоятельств в нормальных ситуациях (регулятивные нормы права).

Глава 7. ЮРИДИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ

Разнообразные явления, в том числе и повседневные, которые не зависят от воли человека, - рождение и смерь человека, изменение речного русла, обильные снегопады и наводнения - все это события. То есть в отличие от любого юридического действия, которое зависимо от воли человека, юридические события представляют собой реальные жизненные обстоятельства, которые наступают независимо от воли человека, что и повлекло их обозначение как "юридических фактов в строгом смысле слова" <142>. -------------------------------- <142> Санфилиппо Ч. Курс римского частного права: Учебник / Под ред. Д. В. Дождева. М.: БЕК, 2000. С. 65.

Как и всякие другие жизненные обстоятельства, события могут быть отнесены к юридическим фактам (юридическим событиям) в том случае, если они влекут за собой возникновение юридических последствий. А это возможно лишь тогда, когда норма права предусматривает для абстрактной модели события наступление подобных последствий. При этом надо иметь в виду, что, как правило, юридическое событие само по себе не влечет юридических последствий - для их возникновения необходимо "пересечение" юридического события с иным жизненным обстоятельством - юридическим действием <143>. Иными словами, обычно юридические последствия возникают из юридического состава, включающего юридическое событие и юридическое действие (юридические действия). -------------------------------- <143> Именно это и способствовало умозаключению о том, что юридические события занимают зависимое и подчиненное положение по отношению к юридическим действиям.

Например, наводнением разрушен склад пиломатериалов, которые относит вниз по реке далеко от места нахождения разрушенного склада. Собственник земельного участка, на который вынесло эти товары, может, рассматривая эти вещи как бесхозяйные, приобрести их в собственность в силу приобретательной давности (п. 1, 2 ст. 225 ГК РФ). Очевидно, что наводнение, разрушившее склад и "перенесшее" имущество иному лицу, является в данном случае юридическим событием, которое способствует (но не влечет автономно) возникновению права собственности. Вместе с тем сказанное вовсе не означает, что юридическое событие не является самостоятельным фактом (о свойстве юридических фактов, образующих юридический состав). Юридическое событие может и самостоятельно порождать юридические последствия, и классическим примером здесь будет прекращение обязательства невозможностью исполнения, вызванной непреодолимой силой (п. 1 ст. 416 ГК РФ). То есть юридическое событие, вызвавшее невозможность исполнения обязательства одной из сторон договорного обязательства перед другой, прекращает обязательственное правоотношение. Вообще, надо сказать, категория непреодолимой силы представляет собой очень интересную правовую категорию, которая уже давно выступает предметом анализа и толкования. Из смысла п. 3 ст. 401 ГК РФ вытекает, что под непреодолимой силой понимаются чрезвычайные и непредотвратимые в конкретных условиях обстоятельства. Иными словами, понятие непреодолимой силы по действующему Гражданскому кодексу РФ позволяет объединять как действия, так и события, а не только события (как было установлено п. 1 ст. 85 ГК РСФСР 1964 года). То есть сегодня категория непреодолимой силы не умещается в рамках юридического события. Сопоставляя действие непреодолимой силы с существенно изменившимися обстоятельствами (ст. 451 ГК РФ), обычно отмечают, что причины их схожи: они лежат за пределами действий контрагентов и от последних никак не зависят; отличия же их заключаются только в том, что первое влечет полную или частичную невозможность исполнения обязательства, тогда как второе не препятствует такому исполнению, но делает его обременительным (экономически невыгодным) для одной из сторон договора <144>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. Г. Розенберга "Международная купля-продажа товаров: Комментарий к правовому регулированию и практике разрешения споров" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2006 (издание третье, исправленное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ <144> См., например: Розенберг М. Г. Международная купля-продажа товаров. М.: Юридическая литература, 1995. С. 208.

Сказанное позволяет считать, что одни и те же обстоятельства могут выступать в качестве непреодолимой силы, делающей невозможным исполнение обязательства и в этих условиях освобождая субъекта от гражданско-правовой ответственности. В иных ситуациях те же обстоятельства могут выступать в качестве обстоятельства, которое при наличии всех перечисленных в ст. 451 ГК РФ условий позволяет сделать вывод о существенном изменении обстоятельств, нарушающем баланс интересов сторон (делает исполнение договора для одной из сторон экономически невыгодным) и позволяющем требовать расторжения (изменения) договора. Следовательно, такого рода обстоятельства, обычно обобщенно именуемые форс-мажором (или форс-мажорными обстоятельствами), с учетом выработанных в международной практике подходов <145> позволяют относить к ним следующие обстоятельства: -------------------------------- <145> См., например: Форс-мажорные обстоятельства. Публикация N 421(Е). Серия "Издания Международной Торговой Палаты" / Пер. с англ. М.: Консалтбанкир, 1997. С. 18.

1) объявленная или необъявленная война, гражданская война, беспорядки и революции, акты пиратства, саботаж; 2) стихийные бедствия, ураганы, циклоны, землетрясения, цунами, наводнения, разрушения в результате молнии; 3) взрывы, пожары, разрушения машин, заводов и любых установок; 4) бойкоты, забастовки и локауты в любой форме, замедление работы, занятие предприятий или их помещений, остановки в работе, происходящие на предприятии стороны, которая просит об освобождении от ответственности; 5) действия властей, законные или незаконные. (Следует согласиться с выводами А. С. Кайгородовой, которая говорит о том, что при квалификации акта государственного органа в качестве непреодолимой силы нельзя рассматривать законность или незаконность этого акта как определяющий фактор. Иными словами, вне зависимости от того, является вынесенный акт законным или незаконным, в том случае, если он препятствует исполнению обязательства, он должен рассматриваться как действие непреодолимой силы; иной подход не будет соответствовать положениям п. 3 ст. 401 ГК РФ, исчерпывающе устанавливающего признаки, которые в совокупности определяют непреодолимую силу <146>.) -------------------------------- <146> Кайгородова А. С. Юридический форс-мажор: миф или реальность? // Законодательство. 2000. N 1.

Конечно, обычно под юридическими событиями понимают природные явления, однако они куда как разнообразнее, что серьезно препятствует их систематизации и классификации. В литературе приводится несколько традиционных классификаций, которые нельзя обойти вниманием в рамках настоящей работы. Прежде всего по критерию повторяемости юридические события делят на уникальные (например, солнечное затмение) и периодические (например, дожди, снегопады). В зависимости от критерия протяженности во времени выделяют моментальные (то есть происшествия) и протяженные (то есть явления, процессы) юридические события. Кроме того, юридические события делят и по такому критерию, как характер последствий, на обратимые и необратимые. Но наиболее известной классификацией, вероятно, будет классификация юридических событий по критерию зависимости от человеческой деятельности на абсолютные (явления, не имеющие отношения к человеческой деятельности и наступающие помимо нее) и относительные (явления, вызванные деятельностью человека, но наступающие уже независимо от породивших их причин, то есть вне воли человека). Наиболее популярной иллюстрацией разграничения событий на абсолютные и относительные является пример лесного пожара. В том случае, если пожар в лесу возник вследствие удара молнии в дерево, это событие (при условии что оно в совокупности с другим юридическим фактом повлекло возникновение юридических последствий), безусловно, относится к абсолютным юридическим событиям. Если же причинами пожара в лесу стали действия человека (поджог, неправильное использование электроприборов, непогашенный костер), это событие в тех же условиях является относительным юридическим событием. Разграничивая юридические события на абсолютные и относительные, нельзя не отметить, что научно-технический прогресс серьезно расширил человеческие возможности по воздействию на естественные явления. И сегодня многие из природных катаклизмов могут выступать как управляемые человеком процессы или, по крайней мере, предвидимые естественные события. Вследствие этого можно утверждать, что круг юридических событий постепенно сужается, поскольку сокращается диапазон явлений, не зависящих от воли человека. Не меньший интерес, вероятно, вызовет классификация юридических событий по критерию воздействия на поведение уполномоченных органов на ординарные и чрезвычайные. Первые требуют только фиксации их наступления (рождение, смерть, вступление в брак), вторые же требуют вмешательства и принятия экстренных мер, направленных на борьбу с вредоносным событием или на устранение последствий (например, ст. 242 ГК РФ предусматривает, что в случаях стихийных бедствий, аварий, эпидемий, эпизоотии и при иных обстоятельствах, носящих чрезвычайный характер, имущество в интересах общества по решению государственных органов может быть изъято у собственника в порядке и на условиях, установленных законом, с выплатой ему стоимости имущества). События бывают желательными или нежелательными, но поскольку это естественные явления, они не могут быть правомерными или неправомерными (равно как и последствия юридических событий). Понятие правомерности или неправомерности применимо только к юридическим действиям. И в связи с этим можно опереться на мнение В. А. Рахмиловича, который указывает, что нормативное предписание может быть нарушено только тем, кому адресовано, а нормы права адресованы лицам, обладающим способностью действовать сознательно и целенаправленно. "Следовательно, противоправным может быть только акт поведения такого лица", - пишет ученый <147>. -------------------------------- <147> Рахмилович В. А. Избранное. М.: Юстицинформ, 2005. С. 172.

Кратко рассмотрев юридические события, нельзя не отметить специально существование двух таких, которые имеют принципиальное значение и представляют интерес для многих отраслей права. Это предусматриваемые римским правом "истечение времени" и "ошибка".

§ 7.1. Наступление срока

В римском праве за временем усматривалось огромное значение, и истечение времени всегда рассматривалось в качестве "юридического факта в строгом смысле". При этом истечение времени понималось как юридический факт, который может привести к приобретению некоторых правомочий (в качестве примера обычно указывалось на приобретение по давности) либо, наоборот, к их утрате (здесь самым "популярным" примером было, безусловно, истечение срока исковой давности, которое делало субъективное право "голым", не обеспеченным судебной защитой) <148>. -------------------------------- <148> Санфилиппо Ч. Указ. соч. С. 66.

Думается, что этот постулат, который традиционно существует и в современном гражданском праве, требует переосмысления и должен быть подвергнут критическому анализу. Вероятно, не встретит возражений утверждение о том, что течение времени, представляющее собой объективную реальность, вовсе не зависит от воли и сознания людей - время вечно и необратимо. Исходя из этой характеристики, с известной долей условности можно было бы говорить о том, что течение времени с юридической точки зрения могло бы рассматриваться как абсолютное юридическое событие. Однако закон не предусматривает зависимость каких-либо последствий от такого явления, как течение времени, что дает полное право говорить о том, что течение времени не может рассматриваться как юридический факт вообще и юридическое событие в частности <149>. -------------------------------- <149> О том, что истечение времени вообще не может рассматриваться как юридический факт, пишет А. В. Жгунова (Жгунова А. В. Сроки в советском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1971. С. 5). К ней присоединяется, правда не столь категорично, и Е. В. Исаева, отмечая при этом, что в ряде случаев законодатель оперирует наряду с понятием "срок" понятием "время". Так, ст. 12 ФЗ "Об исполнительном производстве", озаглавленная "Время совершения исполнительных действий", соседствует со ст. 13, имеющей название "Сроки совершения исполнительных действий" (Исаева Е. В. Процессуальные сроки в гражданском и арбитражном процессе: Учеб.-практ. пособие. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 70).

Совсем иную категорию представляют сроки, которые только соотносятся с частью общего потока времени, но при этом характеризуются следующими чертами: 1) они устанавливаются для определенных целей; 2) очерчиваются, по крайней мере, начальными и конечными моментами; 3) масштабы и эталоны срока сознательно избираются: это может быть, например, год, месяц, день, час либо обстоятельство; 4) и главное - они допускают манипуляции с ними: как известно, сроки могут быть продлены, приостановлены, восстановлены и т. п. Следовательно, во-первых, установление, продление, ограничение, соблюдение или несоблюдение срока - это элементы состава юридического факта. Например, при совершении сделки стороны предусматривают срок действия договора или иной значимый срок, и установление в договоре срока ни при каких условиях не будет рассматриваться как самостоятельный юридический факт, но во многих случаях это непременное условие заключения самого договора (то есть условие наступления юридического факта). Установление, продление, соблюдение сроков и т. д. представляют собой именно элементы состава юридического факта: они не могут рассматриваться в качестве самостоятельных юридических фактов, поскольку сами по себе никаких юридических последствий не порождают. Сроки устанавливаются, прекращаются, приостанавливаются, соблюдаются и т. д. только в связи с каким-либо обстоятельством, но не "в отрыве" от него. Во-вторых, в отличие от установления, продления, соблюдения сроков, производимых человеком, наступление срока - самостоятельное юридическое событие, которое следует причислить к относительным юридическим событиям (оно вызвано деятельностью человека, но происходит независимо от воли человека). Так, в ставшем классическим примере приобретение по давности имущества возникает из двух юридических фактов: владения - добросовестного, открытого и непрерывного - имуществом как своим собственным, а также наступления установленного срока. То есть юридическое последствие - право собственности на имущество - возникает только при накоплении всего необходимого юридического состава. Но наступление срока может и самостоятельно влечь наступление юридических последствий. Например, истечение гарантийного срока прекращает обязательство гаранта перед бенефициаром (п. 1 ст. 378 ГК РФ). Таким образом, наступление срока представляет собой юридический факт, который в одних случаях может самостоятельно влечь наступление юридических последствий, в других - входить в юридический состав в качестве одного из составляющих элементов. Наступление срока имеет главную общую черту с течением времени - оно независимо от воли человека. И именно с этой позиции можно поддержать утверждения о том, что соотношение времени и срока есть в известной мере соотношение объективного и субъективного <150>, однако течение времени и наступление срока - понятия соприкасающиеся, но не совпадающие. -------------------------------- <150> Грибанов В. П. Сроки в гражданском праве // Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000 (Классика российской цивилистики). С. 250.

Действительно, течение времени объективно, на него нельзя воздействовать. В свою очередь, срок, представляющий собой определенный момент во времени либо определенный промежуток (период) времени, начав течение от момента, установленного человеком (а возможно, где-то по воле человека прервавший свое течение и возобновивший его вновь), рано или поздно приходит к своему истечению <151>. -------------------------------- <151> И в связи с этим прав В. С. Ем, указывающий, что сроки "по происхождению зависят от воли субъектов или воли законодателя, но течение сроков подчинено объективным законам течения времени" (Гражданское право: Учебник. В 2-х т. Т. I / Отв. ред. Е. А. Суханов. С. 327), хотя и с оговоркой о том, что "и во время течения определенного срока на него существенное влияние может оказывать воля и деятельность людей" (Грибанов В. П. Указ. соч. С. 250).

Наступление срока - объективное обстоятельство, не зависящее от воли человека, и именно наступление срока (самостоятельно или в юридическом составе), а не его течение, может влечь за собой возникновение юридических последствий. В развитие высказанной точки зрения можно опереться на мнение В. И. Синайского, который писал, что в тех случаях, когда истечение времени влияет на права и обязанности (на правоотношение), недостаточно одного истечения времени; необходимы, сверх того, еще особые условия, при которых течет время, то есть необходима давность <152>. -------------------------------- <152> Синайский В. И. Указ. соч. С. 190.

Этот вывод позволяет говорить о том, что наступление срока - давность - есть юридическое событие, которое помимо самого обстоятельства (наступления времени) требует наличия некоторых условий, то есть представляет собой состав юридического факта (например, в зависимости от объекта различается срок приобретательной давности; в зависимости от требования - срок исковой давности и т. д.) <153>. Сказанное, таким образом, опровергает утверждение С. С. Алексеева о недопустимости использования понятия состава юридического факта в отношении юридических событий <154>. -------------------------------- <153> Давность не будет подробно исследоваться в настоящей работе, поскольку она, без сомнения, заслуживает проведения самостоятельных исследований. <154> Алексеев С. С. О составе гражданского правонарушения.

Таким образом, правовая природа срока может быть раскрыта только при соотнесении его с волей человека. Это позволяет увидеть срок с двух сторон: - субъективной, подразумевающей свободное его установление, продление, восстановление, соблюдение человеком (то есть зависимость от человеческой воли), и с этой точки зрения он представляет собой элемент состава юридического факта; - объективной, предусматривающей его наступление вне зависимости от воли человека, и с этой точки зрения он всегда юридическое событие, допускающее включение в свой состав иных элементов юридического факта. Проиллюстрировать этот вывод можно на следующем примере. По требованию из денежного обязательства истек трехлетний срок исковой давности (юридическое событие). Кредитор предъявил исковое требование о взыскании долга по истечении срока исковой давности (юридический поступок), о чем было заявлено должником в судебном заседании (юридический поступок). Возникший юридический состав подпадает под действие ст. 199 ГК РФ, предусматривающей, что предъявление искового требования при условии пропуска срока исковой давности истцом и соответствующем заявлении ответчика является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске. Следовательно, неверно утверждение о том, что срок по своему характеру представляет собой нечто среднее между юридическим действием и юридическим событием: манипуляции по установлению, восстановлению, соблюдению, перерыву и проч. есть элементы юридического факта, тогда как наступление срока, разновидностью которого является наступление (истечение) давности, - всегда юридическое событие.

§ 7.2. Ошибка (заблуждение)

Римское право в качестве юридического события рассматривало также ошибку (error) - неправильное представление о чем-нибудь <155>. Причем юридическое значение признавалось не за "ошибкой в праве", поскольку не считалось извинительным незнание закона (хотя из общего правила были и исключения), а за "ошибкой в факте". -------------------------------- <155> Санфилиппо Ч. Указ. соч. С. 67. Д. Д. Гримм пишет о том, что за error в римском праве не признавалось принципиальных отличий от ignorantia (неведения, то есть отсутствия представления о чем-нибудь) (Гримм Д. Д. Указ. соч. С. 130).

Фактическая ошибка могла относиться к личности либо к свойству лица (субъект полагает, что он совершил сделку с одним лицом, а на самом деле контрагентом было другое лицо), к предмету (субъект полагал, что он приобретает один земельный участок, а продавец имел в виду иной земельный участок), к сущности или качеству объекта (субъект покупал вещь, полагая, что она изготовлена из одного материала, а она была изготовлена из другого) либо к его количеству (арендодатель полагает, что сдал имущество за одну сумму, а арендатор пребывает в уверенности, что за другую); либо распространяться на существо сделки (субъект полагал, что получает вещь в дар, тогда как ее дали взаймы) и т. д. Отечественная доктрина взамен термина "ошибка" уже традиционно использует термин "заблуждение", понимая под ним собственно ошибку. Так, Г. Ф. Шершеневич пишет о том, что "заблуждение в законе у нас неизвинительно, потому что никто не может отговариваться неведением закона, когда он был обнародован установленным порядком" <156>. При этом он соглашается, что предположение о том, что каждый русский подданный не только знает, но совершенно правильно понимает все русское законодательство, - чистейшей воды фикция, поскольку "всего содержания 16 томов не знают даже юристы-практики и теоретики, а существование в нем неясностей и противоречий допускает сам законодатель. Но установление противоположного правила могло бы повести к грубым злоупотреблениям, если бы силу всякого действия, оказавшегося невыгодным, можно было ослабить оговоркой незнания его последствий" <157>. -------------------------------- <156> Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. Тула: Автограф, 2001. С. 155. <157> Там же. С. 155.

Как и в римском праве, сегодня принято выделять следующие фактические ошибки (ошибки в факте): заблуждения в лице (исполнение произведено не тому лицу), в сущности сделки (оно может возникнуть при неясной редакции договора), в объекте сделки или качестве и количестве объекта (случаи, когда вследствие своих свойств вещь становится непригодной для предполагаемой цели или ее количество не отвечает цели самой сделки) и проч. Ошибка в факте не есть последствие обмана - это "самостоятельное" заблуждение самого лица, принимающего решение совершить действие (заключить сделку, совершить юридический поступок). Обман же представляет собой намеренное действие - создание одним лицом у другого ложного (искаженного) представления о чем-либо; заблуждение вследствие обмана - это "навязанное со стороны" заблуждение лица. Вследствие этого, возможно, было бы более правильным говорить об ошибке в факте в первом случае и заблуждении - во втором, однако в соответствии с нормами ст. 178 - 179 ГК РФ такая возможность исключена. Таким образом, заключение сделки под влиянием заблуждения (то есть при ошибке одного из заключающих сделку лиц) при условии существенного значения этого заблуждения позволяет требовать признания этой сделки недействительной (ст. 178); заключение сделки под влиянием обмана позволяет заявлять требование о признании ее недействительной (ст. 179). Фактическая ошибка как юридическое событие может иметь значение в том случае, если норма права предусматривает правовую модель такого явления, связывая с нею наступление определенного последствия. Примером ошибки может быть исполнение должником обязательства не тому лицу или иная ошибка в исполнении (отгрузка незаказанной продукции, передача наряду с объектом, обусловленным договором, иных объектов, не входящих в объект договора, и т. п.). В этом случае в силу положений ст. 1103 ГК РФ исполненное подлежит возврату. Общим правилом признается то, что ошибка в факте обычно выгодна лицу заблуждающемуся. Однако в некоторых случаях ошибка в факте может иметь не положительные, а отрицательные результаты для заблуждающегося лица. Например, если лицо исполнило обязательство по истечении срока исковой давности, ошибочно считая, что срок исковой давности по данному обязательству еще не истек, обратно требовать исполненное он не может (ст. 206 ГК РФ). Разновидностью фактической ошибки можно признать ошибку в расчетах, которая состоит в неправильном установлении показателей, применении коэффициентов или индексов, рассчитываемых на основе некоторых первичных фактических обстоятельств, и т. п. Однако признание за ошибку в расчетах значение юридического факта вовсе не означает, что сами расчеты следует рассматривать в качестве самостоятельного юридического факта. Такой подход вел бы к недопустимому выводу о том, что произведенные расчеты сами по себе могут влечь возникновение юридических последствий. В силу сказанного нельзя согласиться с мнением В. Б. Исакова, который приписывает расчетам значение юридических фактов <158>. -------------------------------- <158> Исаков В. Б. Юридические факты в советском праве. С. 43.

Ограниченный объем настоящей работы не позволил более подробно остановиться на каждой из групп юридических фактов (они освещены только обзорно), но в рамках данной работы, вероятно, в этом не было надобности, поскольку задачей автора было изучение основных, наиболее важных проблем. Данное исследование подтверждает, что теория юридических фактов никогда не была и не могла быть застывшей догматической конструкцией. Современное развитие цивилистики требует обновления и реконструкции классификаций юридических фактов, что позволит органично вместить в них новые разновидности юридических фактов.

Название документа