Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ: злоупотребление сторонами правом в спорах, связанных с договорами международной купли-продажи товаров

ПРАКТИКА МЕЖДУНАРОДНОГО КОММЕРЧЕСКОГО АРБИТРАЖНОГО СУДА ПРИ ТПП РФ: ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ СТОРОНАМИ ПРАВОМ В СПОРАХ, СВЯЗАННЫХ С ДОГОВОРАМИ МЕЖДУНАРОДНОЙ КУПЛИ-ПРОДАЖИ ТОВАРОВ

О. В. РЫБИНА

Рыбина О. В., Орловский государственный технический университет.

Пунктом 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации закрепляется общий принцип, в соответствии с которым осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Правовые нормы, направленные на ограничение такой возможности, содержатся наряду с другими правовыми актами и в Гражданском кодексе РФ. Одной из статей, закрепляющих такие ограничения, является ст. 10 Кодекса. Включенные в нее нормы впервые за всю историю российского права содержат понятия "пределы осуществления гражданских прав" и "злоупотребление гражданскими правами". Положения ст. 10 ГК РФ заимствованы из правовых систем других стран, в гражданско-правовых доктринах которых не сложилось единого мнения о целесообразности запрета злоупотребления гражданскими правами. Нормы, в которых говорилось о злоупотреблении субъективными гражданскими правами, впервые были введены в гражданское право Германии (1896 г.), а затем Швейцарии (1907 г.). В частности, параграф 226 Германского гражданского уложения, действующий и до настоящего времени, признал недопустимым осуществление права исключительно с целью причинения вреда другому, запретив шикану <*>. Комментируя данный параграф, известный немецкий цивилист Л. Эннекцерус указывает, что под осуществлением права здесь понимается пользование любым правом, возникшим в том числе на основании и иных законов, кроме Германского гражданского уложения, поскольку "нельзя предположить, что те законы имеют в виду исключить применение общего принципа, основанного на началах нравственности" <**>. -------------------------------- <*> Германское право. Часть 1. Гражданское уложение / Пер. с нем. Серия "Современное зарубежное и международное частное право". М., 1996. <**> Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. Т. 1. Полутом 2. Введение и общая часть. М., 1950. С. 436.

Вопросы злоупотребления правом всегда вызывали различное к ним отношение как в теории, так и в практике. Проблема пределов осуществления гражданских прав (злоупотребления гражданскими правами) имеет давнюю историю. В юридической литературе России она обсуждается с начала XX в. Свое отношение к ней высказали многие российские ученые: М. М. Агарков, М. И. Бару, С. Н. Братусь, В. П. Грибанов, В. П. Доманжо, О. С. Иоффе, Н. С. Малеин, И. А. Покровский, В. А. Рясенцев, В. А. Тархов и др. Однако, несмотря на продолжительность дискуссии, данная проблема не была решена. После введения в гражданское законодательство России понятий "пределы осуществления гражданских прав" и "злоупотребление гражданскими правами" она вновь стала актуальной, так как без теоретического обоснования этих категорий содержащиеся в ст. 10 ГК нормы могут стать довольно опасным инструментом, неправильное использование которого судебными органами неизбежно приведет к отходу от принципа законности. Дискуссия о правовой природе злоупотребления правами и различные позиции по указанному вопросу достаточно подробно освещены В. П. Грибановым <*>. Наиболее распространенным является определение, предложенное В. П. Грибановым: "Злоупотребление правом есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему общего типа поведения". -------------------------------- <*> Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000.

В современной учебной литературе под злоупотреблением правом понимается особый вид правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при реализации принадлежащего ему права <*>. А. С. Сергеев, разделяя точку зрения В. П. Грибанова, определяет понятие "злоупотребление правом" как действия субъектов гражданских правоотношений, совершаемые в рамках предоставленных прав, но с нарушением их пределов. -------------------------------- <*> Гражданское право. Учебник. Том I / Под ред. д. ю.н., проф. Е. А. Суханова. М.: Бек, 2000. С. 390.

По мнению А. А. Малиновского, "злоупотребление правом есть такая форма реализации права в противоречии с его назначением, посредством которой субъект причиняет вред другим участникам правоотношений" <*>. -------------------------------- <*> Малиновский А. А. Злоупотребление правом: теоретические аспекты // Журнал российского права. 1998. N 7. С. 70.

В. И. Емельянов полагает, что термин " злоупотребление гражданскими правами" может быть использован в науке гражданского права. Необходимость обозначения такого понятия в законодательстве в настоящее время отсутствует, поскольку привлечение к ответственности за злоупотребления гражданскими правами исчерпывающим образом регулируется нормами о договорной ответственности <*>. -------------------------------- <*> Емельянов В. И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М., 2002. С. 28.

Пункт 1 ст. 10 ГК РФ предусматривает следующий примерный перечень случаев злоупотребления правом: использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции; злоупотребление доминирующим положением на рынке; действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу (так называемая шикана); злоупотребление правом в других формах. В доктрине конкретные формы злоупотребления правом разделяют на два вида: а) злоупотребление правом, совершенное в форме действия, осуществленного исключительно с намерением причинить вред другому лицу (шикана); б) злоупотребление правом, совершенное без намерения причинить вред, но объективно причиняющее такой вред другому лицу <*>. Существуют и иные классификации <**>. -------------------------------- <*> Гражданское право. Т. I / Под ред. доктора юридических наук, профессора Е. А. Суханова. М.: Волтерс Клувер, 2004. <**> Малиновский А. А. Злоупотребление правом: теоретические аспекты // Журнал российского права. 1998. N 7. С. 71.

Злоупотребление правом как особый вид гражданского правонарушения может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом или по неосторожности. В случае с шиканой большое значение имеет цель злоупотребления - причинить вред другому лицу. Как правильно указывал И. А. Покровский: "Намерение, причиняющее зло, является... непременным и единственным надежным критерием шиканы. Там, где намерение отсутствует, естественно, отпадает и основание для ответственности" <*>. -------------------------------- <*> Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 118.

На практике сложности, связанные с применением ст. 10 ГК РФ, возникают в связи с отсутствием законодательного закрепления за определением понятия "злоупотребление правом" четких критериев, которыми должен руководствоваться суд при отказе лицу в защите принадлежащего ему права в случаях, предусмотренных п. 1 ст. 10 ГК РФ. Неясность по указанным вопросам может порождать как необоснованно широкое толкование указанной статьи, так и отсутствие ее применения в необходимых случаях. Следует согласиться с мнениями авторов, полагающих, что, являясь универсальным средством восполнения пробелов в праве, ст. 10 ГК подлежит разумному применению на основании выработанных теорией и практикой критериев <*>. -------------------------------- <*> Рыжков Ю. В., Махненко Р. Н., Мельник В. В. Практика рассмотрения Федеральным арбитражным судом Северо-Кавказского округа споров, связанных с применением ст. 10 Гражданского кодекса РФ // Вестник Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа. 2002. N 1.

Санкцией при совершении лицом действий, свидетельствующих о злоупотреблении с его стороны правом, является отказ судом, арбитражным судом или третейским судом лицу в защите принадлежащего ему права (п. 2 ст. 10 ГК РФ). При этом из смысла п. 1 ст. 10 ГК следует, что наличие вреда у второй стороны при обращении лицом за защитой своего субъективного права не является решающим признаком для квалификации судом действий как злоупотребление правом. Достаточно, чтобы на момент рассмотрения дела существовала хотя бы явная угроза его причинения в результате защиты права, которым лицо злоупотребило. Имеется практика государственных арбитражных судов <*> и Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ по спорам, связанным с применением ст. 10 ГК РФ <**>. -------------------------------- <*> Там же. <**> Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ / Составитель М. Г. Розенберг. М.: Статут, 2003; 2001 - 2002; 1999 - 2000; 1998.

Проведенный автором анализ опубликованной практики МКАС при ТПП РФ о применении ст. 10 ГК РФ за период с 1996 г. позволяет разделить ее на две группы.

Применение МКАС ст. 10 ГК РФ по спорам, связанным с требованиями о взыскании задолженности за товар, возмещении убытков и неосновательным обогащением Дело N 134/2001 (решение от 22 октября 2003 г.) Иск был предъявлен российской организацией (продавец) к итальянской фирме (покупатель) в связи с неполной оплатой изделий, поставленных по контракту, заключенному 19 мая 1999 г., с дополнением N 1 к контракту, подписанному сторонами 21 февраля 2000 г. Покупатель предъявил к продавцу встречный иск о возмещении убытков и договорного штрафа, вызванных нарушением продавцом заключенного сторонами Соглашения о предоставлении покупателю исключительного права продажи конкретного изделия, производимого продавцом, а также ненадлежащим исполнением контракта от 19 мая 1999 г. Кроме того, покупатель требовал расторжения указанных контракта и Соглашения. По условиям контракта от 19 мая 1999 г. покупатель поставлял продавцу комплектующие узлы и детали, которыми продавец укомплектовывал изделия, поставляемые покупателю. Оплату изделий покупатель должен был производить путем перевода продавцу суммы разницы между стоимостью изделий и комплектующих узлов и деталей. Контракт предусматривал его действие на период до 2001 г. включительно. Причем было оговорено, что стороны будут уточнять и согласовывать объемы, номенклатуру, цены и количество изделий и комплектующих узлов и деталей не позднее 1 ноября текущего года. Такое уточнение и согласование были произведены на 1999 и 2000 гг. А в соответствии с дополнением N 1 к контракту стороны согласовали условие о том, что изделия могут быть проданы другим покупателям, если покупатель в течение 30 дней со дня истечения срока платежа не примет мер по погашению просроченной задолженности. Таким образом, стороны изменили ранее существовавшие между ними обязательства и установили, что право на исключительную продажу изделий покупателя зависит от надлежащего и своевременного исполнения обязательств по оплате счетов продавца. Стороны спора компетенцию МКАС при ТПП РФ на рассмотрение споров, вытекающих из контракта и Соглашения, не оспаривали, более того, согласились с компетенцией МКАС при ТПП на рассмотрение заявленных исков. Поскольку контракт и Соглашение об исключительном праве на продажу изделий продавца не содержали ссылок на применимое право, МКАС определил: - при рассмотрении исков подлежит применению Венская конвенция, так как стороны контракта не исключили ее применение; - Конвенция применяется в силу подп. "а" п. 1 ст. 1, так как Россия и Италия являются участницами данной Конвенции, а коммерческие предприятия сторон находились в указанных странах; - к контракту и Соглашению субсидиарно подлежит применению российское гражданское законодательство. Предъявленные иски МКАС удовлетворил частично. При этом определил, что не может быть предметом рассмотрения требование покупателя о расторжении контракта, срок действия которого истек до даты заявления этого требования. Рассматривая требование покупателя о взыскании с продавца договорного штрафа по Соглашению, Суд не признал нарушением Соглашения о предоставлении покупателю исключительного права продажи действия продавца, продавшего товар третьим лицам, поскольку в силу дополнения к соглашению сторон продавец был вправе осуществлять такие действия при нарушении покупателем платежных обязательств. Факт такого нарушения обязательств покупателем был доказан в ходе судебного разбирательства. Оценивая утверждение покупателя о том, что у него даже в случае нарушения своих обязательств по оплате изделий сохраняется право исключительной продажи изделий, МКАС усмотрел в этом злоупотребление правом и указал, что это недопустимо в соответствии со ст. 10 ГК РФ <*>. В удовлетворении требования о взыскании договорного штрафа по Соглашению, по нашему мнению, отказано обоснованно. -------------------------------- <*> Следует отметить, что Гражданский кодекс Италии, принятый в 1942 г., не предусматривает запрещение шиканы в качестве общего принципа, распространяющего свое действие на все сферы регулирования гражданского права. Вместе с тем Кодекс признает недопустимыми действия собственника, осуществляющего свое право исключительно для того, чтобы причинить вред другому лицу (ст. 833). Но в сфере обязательственного права названная статья не содержит указаний на возможные последствия "злостного" осуществления права управомоченного лица. Следует согласиться с мнением Т. С. Яценко, что в таких ситуациях предположительно действуют общие нормы Кодекса, устанавливающие ответственность за деликты. См.: Яценко Т. С. Категория шиканы в гражданском праве: история и современность. М.: Статут, 2003. С. 72.

Дело N 199/2001 (решение от 26 марта 2002 г.) Иск был предъявлен панамской фирмой (покупатель) к российской организации (продавец) в связи с неисполнением продавцом обязательств по контракту от 17 сентября 1997 г. о купле-продаже судна водного транспорта (теплохода). В сданном продавцом судне были обнаружены дефекты, требовавшие ремонта. После осуществления ремонта продавец в нарушение контракта самовольно забрал судно. Требования истца включали: возврат суммы произведенной им предоплаты, взыскание договорной неустойки, процентов за пользование денежными средствами и возмещение убытков, понесенных истцом в связи с неисполнением ответчиком договорных обязательств, включая упущенную выгоду, а также издержек по ведению дела. В связи с задержкой ответчиком исполнения ранее вынесенного МКАС решения истец просил внести в резолютивную часть решения положение о том, что проценты подлежат начислению на дату вынесения решения. Ответчик оспаривал компетенцию МКАС рассматривать данное дело, утверждая, что ни одно из требований, предъявленных истцом, не подпадает под арбитражную оговорку контракта. По существу, ответчик исходил из того, что договорными являются только те обязательства, которые конкретно названы (поименованы) в условиях договора и составляют его содержание, и только в отношении этих обязательств имеется компетенция МКАС. Как полагал ответчик, поскольку условие о взыскании процентов годовых за пользование чужими денежными средствами (суммой предоплаты), возмещение убытков в связи с невозможностью использовать теплоход не были предметом контракта, эти отношения регулируются только нормами ГК РФ и поэтому не подпадают под компетенцию МКАС. Оценивая с этих позиций заявление ответчика, Суд определил, что не подлежат рассмотрению в МКАС только требования истца о взыскании сумм командировочных, телефонных и телеграфных расходов, а также расходов по уплате госпошлины, которые связаны с приведением в исполнение решения МКАС по делу N 410/1998. Рассмотрев дело по существу, МКАС частично удовлетворил требования истца. В частности, на основании ст. 1102 и п. 3 ст. 1103 ГК РФ удовлетворил требования о взыскании с ответчика суммы предоплаты и процентов на сумму предоплаты в соответствии со ст. 395 и 1107 ГК РФ. Требование о взыскании убытков в форме упущенной выгоды (неполученной прибыли) по тайм-чартеру от 31 октября 1997 г. в связи с невозможностью использования теплохода согласно представленному расчету в период с 21 декабря 1998 г. по 26 марта 2002 г. МКАС удовлетворил частично. При этом Суд учитывал следующие обстоятельства. Поскольку в нарушение контракта от 17 сентября 1997 г. ответчик неправомерно изъял судно у истца, чем лишил последнего возможности сдать судно фирме-фрахтователю, истец согласно ст. 15 и 393 ГК РФ имеет право на возмещение понесенных им убытков. Вместе с тем истец не мог не осознавать возможность неисполнения своих обязательств перед фирмой США ввиду удержания теплохода ответчиком. В этом случае он должен был действовать разумно и осмотрительно (ст. 10 ГК РФ), понимать риск дальнейшего без каких-либо оговорок срока действия тайм-чартера с указанной фирмой и принять меры к предотвращению возможных убытков и уменьшению их размера (ст. 404 ГК РФ). Не сделав этого, истец не вправе претендовать на возмещение ему столь значительных по размеру убытков в полном объеме. Кроме того, МКАС правомерно применил положения п. 1 ст. 394 ГК РФ, поскольку в контракте от 17 сентября 1997 г. стороны не определили соотношение между неустойкой, предусмотренной п. 6.1 контракта, и убытками.

Дело N 217/2001 (решение от 6 сентября 2001 г.) Иск был предъявлен российской организацией (покупателем) к канадской фирме (поставщику) в связи с неисполнением обязательств по договору о поставке оборудования и материалов, заключенного сторонами 1 октября 1998 г. В соответствии с условиями договора истец перевел ответчику в качестве 100-процентной предоплаты стоимость товаров, согласованных сторонами. По условиям договора ответчик обязан был осуществить их поставку в течение 180 дней от даты платежа, а в случае непоставки - в тот же срок вернуть авансовый платеж. Ответчиком в указанный срок были поставлены товары стоимостью примерно 5% от суммы авансового платежа и сумма предоплаты не возвращена. Ответчик потребовал уплатить ему еще примерно 10% уплаченной суммы, ссылаясь на возникшие у него дополнительные затраты, заявив, что он задерживает отгрузку товара, подлежавшего поставке на условиях FSA Калгари (Инкотермс 1990), до производства истцом потребованной ответчиком доплаты. Договором сторон (п. 4.5) предусмотрено в качестве применимого права законодательство Российской Федерации. МКАС квалифицировал рассматриваемый договор как договор поставки, являющийся в соответствии с российским законодательством одним из видов договора купли-продажи. Хотя Российская Федерация и Канада являются участниками Венской конвенции 1980 г., положение договора сторон о применении законодательства РФ дали МКАС основание прийти к заключению, что стороны исключили ее применение к данному договору. Конвенция, будучи международным договором России, в силу п. 4 ст. 15 Конституции является составной частью правовой системы России, но не ее законодательством. Соответственно при разрешении спора учитывались положения российского законодательства (ГК РФ), регулирующие отношения по договору поставки. МКАС пришел к выводу, что в силу договора ответчик был не вправе задерживать отгрузку товара. Более того, состав арбитража обратил внимание на то, что действия ответчика, даже если бы он обладал правом на задержание отгрузки, противоречили бы принятым в международной торговле принципам добросовестности и честной деловой практики (ст. 1.7 и 5.2 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА) и носили бы характер злоупотребления правом, что прямо противоречит ст. 10 ГК РФ. Ответчик не произвел отгрузку товара на сумму, превышающую примерно в 9 раз ту, в отношении которой выдвинуто требование о доплате <*>. -------------------------------- <*> Запрет злоупотребления правом содержится в Гражданском кодексе канадской провинции Квебек, вступившем в силу с 1 января 1994 г. Пункт 7 Титула 1 "Обладание и осуществление гражданских прав" определяет: "Ни одно право не может осуществляться с намерением причинить вред другому или в чрезмерной и неблагоразумной манере, что противоречит требованиям доброй совести". Анализ данного положения свидетельствует, что правовая доктрина Квебека признает концепцию "доброй совести", рассматривая шикану и иные формы злоупотребления правом в качестве противоречащих ей.

Действия ответчика обоснованно квалифицированы в качестве существенного нарушения договора, дающие истцу право в силу ст. 523 ГК РФ на односторонний отказ от исполнения договора. МКАС, признав договор сторон расторгнутым, обязал ответчика возвратить истцу сумму предоплаты.

Дело N 278/1998 (решение от 8 апреля 1999 г.) Иск был предъявлен китайской организацией (продавец) к российской организации (покупатель) в связи с неоплатой товара, поставленного в июле 1997 г. по контракту, заключенному сторонами 23 апреля 1997 г. Требование истца включало: погашение суммы задолженности, уплату предусмотренного контрактом штрафа за просрочку платежа; возмещение расходов по арбитражному сбору. Сумма штрафа почти в два раза превышала сумму основного долга. Истец обосновывал свои требования нормами российского законодательства. Ответчик объяснений по делу не представил и на заседание не явился. Стороны в контракте не оговорили применимое право. Арбитражный суд в качестве применимого права при разрешении спора использовал положения российского права. При определении применимого права арбитражный суд исходил из следующего: контракт был заключен на территории Российской Федерации; исполнение контракта тесно связано с местом нахождения представительства истца - также на территории Российской Федерации; в исковом заявлении истец обосновал свои требования нормами российского права и в заседании просил также о применении российского права; ответчик не заявил каких-либо возражений против применения российского права. Требования истца о взыскании с ответчика стоимости неоплаченного товара удовлетворены. Рассматривая требование об уплате штрафа, арбитражный суд, признавая право истца требовать его взыскания, вместе с тем, руководствуясь ст. 10 и 333 ГК РФ, считает, что размер присуждаемой неустойки подлежит уменьшению до суммы, составляющей примерно половину суммы основного долга.

Применение МКАС ст. 10 ГК РФ по спорам, связанным с требованиями о недействительности договора Дело N 88/2000 (решение от 25 января 2001 г.) Иск предъявлен английской фирмой к российской организации в связи с неоплатой товара, поставленного истцом (продавцом) ответчику (покупателю) по контракту, заключенному 8 апреля 1999 г. За ответчика контракт был подписан внешним управляющим, назначенным государственным Арбитражным судом 22 декабря 1998 г. в связи с введением на предприятии ответчика процедуры внешнего управления. Требования истца включали: взыскание стоимости поставленного товара с начислением на нее предусмотренных контрактом неустойки за просрочку платежа и процентов годовых. Истцом были представлены доказательства признания долга ответчиком (балансовый протокол от 1 ноября 1999 г. и письмо от 3 ноября 1999 г.). В заседании МКАС ответчик представил отзыв на иск, в котором им был поставлен вопрос о признании контракта ничтожным, со ссылкой на ст. 168 ГК РФ. Поставленный истцом товар не являлся необходимым для производственных нужд ответчика, и поэтому расходы на его оплату должны были производиться за счет фонда потребления. Согласно ст. 80 Федерального закона от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" решения, влекущие увеличение расходов должника на потребление, могут быть приняты внешним управляющим только с согласия собрания (комитета) кредиторов. Такого согласия внешним управляющим получено не было. Таким образом, его действия противоречили ст. 20 указанного Закона, обязывающей арбитражного управляющего действовать добросовестно и разумно, с учетом интересов должника и его кредиторов. По мнению ответчика, признание данной сделки ничтожной должно повлечь отказ истцу в его иске и возврат ему полученного ответчиком товара в том состоянии, в котором он на момент возврата находится. Истец настаивал на удовлетворении его требований в полной сумме, выдвинув, в частности, следующие возражения в отношении аргументов ответчика. Во-первых, продавец не знал и не должен был знать, из каких средств подлежал оплате купленный ответчиком товар. Статья 80 Закона о банкротстве относится к внутренней организации принятия решения ответчиком. Во-вторых, ответчик, что им было подтверждено в заседании МКАС, не может возвратить товар в том же состоянии, в котором он был поставлен. Использовавшийся в течение более года товар потерял всякую коммерческую ценность. По вопросу о праве, применимом к правоотношениям сторон, МКАС установил, что к рассматриваемым правоотношениям сторон, возникшим в связи с реализацией контракта, подлежат применению предписания Венской конвенции 1980 г., а по вопросам, в ней не урегулированным или урегулированным не полностью, - субсидиарно нормы ГК РФ. МКАС не признал обоснованными доводы ответчика со ссылкой на ст. 168 ГК РФ о ничтожности контракта, заключенного между сторонами. Статья 80 Закона о банкротстве, определяющая порядок получения внешним управляющим полномочий на принятие решений, увеличивающих расходы должника на потребление, может служить основанием для оспаривания сделки, заключенной внешним управляющим, но не для признания ее ничтожной в силу ст. 168 ГК РФ. При этом в отношении сделки при ее оспаривании должником со ссылкой на принятие управляющим решения о ее заключении без полномочий должно приниматься во внимание, знал или не мог знать кредитор о таком ограничении полномочий внешнего управляющего. Таким образом, МКАС исходил из того, что в отношении обсуждаемой сделки возможно было предъявление самостоятельного требования о признании ее недействительной по основанию оспоримости, но не ничтожности. Поскольку отсутствует решение суда о признании договора недействительным, сделка считается действительной на основании п. 1 ст. 166 ГК РФ. При этом ссылка должника на такое ограничение и отсутствие у внешнего управляющего соответствующих полномочий спустя длительное время после заключения сделки, исполненной кредитором в соответствии с ее условиями, МКАС вполне обоснованно квалифицировал как явное злоупотребление правом вопреки предписаниям ст. 10 ГК РФ, в связи с чем ответчику могло быть отказано в защите принадлежащего ему права, даже если бы должник доказал существование такого права (п. 2 ст. 10 ГК РФ) <*>. -------------------------------- <*> Существуют особенности запрещения злоупотребления правом в странах системы общего права, в том числе в Англии. Система общего права (common law), возникнув в Англии, получила распространение по всему миру и составила основу для права США и Британского Содружества. Специфика данной системы состоит в том, что ей не известны кодифицированные отрасли права и ее источником является огромное количество судебных прецедентов, являющихся образцами для других судей, рассматривавших аналогичные дела. В силу этого прецедентный характер осложняет задачу установить отношение common law к доктрине злоупотребления правом. В научной литературе цивилистического направления встречается точка зрения, согласно которой англосаксонская система права не признает учения о злоупотреблении правом. Однако, анализируя данную проблему, Т. С. Яценко приводит обоснованные аргументы признания шиканы в нормативно-правовых актах и судебных прецедентах: признание шиканы в сфере права собственности (Nuisance - зловредность); запрещение шиканы в сфере обязательственного права; ответственность за злоупотребление процессуальными правами в праве Великобритании. См.: Яценко Т. С. Категория шиканы в гражданском праве: история и современность. М.: Статут, 2003. С. 62 - 66.

Исходя из предписаний ст. 53, 61 и 62 Венской конвенции, МКАС признал требования истца об оплате стоимости поставленного товара, который использовался ответчиком более года по назначению, обоснованными и справедливыми и удовлетворил их в полном объеме. Поскольку контракт за одно нарушение (просрочку платежа) предусмотрел два отрицательных последствия - уплату штрафа и процентов годовых, МКАС, исходя из ст. 78 Венской конвенции, Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА (п. 2 ст. 7.4.13), ст. 333 ГК РФ и Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами", вполне обоснованно взыскал в пользу истца только проценты годовые в размере, указанном в исковом заявлении.

Дело N 302/1996 (решение от 27 июля 1999 г.) Иск предъявлен швейцарской фирмой (покупателем) к российской организации (поставщику) в связи с частичным невыполнением контракта международной купли-продажи, заключенного сторонами в июле 1993 г. и предусматривавшего поставку товара не позднее конца октября 1993 г. несколькими партиями на условиях ФОБ в конкретный украинский порт. Ответчиком была поставлена лишь одна партия товара (20% от общего количества, предусмотренного контрактом). Истец требовал возмещения убытков, вызванных неисполнением обязательства, понуждения ответчика к исполнению обязательства в натуре на предлагавшихся им условиях или альтернативной уплаты упущенной выгоды, а также возмещения арбитражных расходов и издержек, связанных с ведением процесса. Ответчиком оспаривалась действительность контракта в связи с его ничтожностью на основании ст. 168 ГК РФ, а также содержащейся в нем арбитражной оговорки. Не признавались им обоснованными и конкретные требования, предъявленные истцом. Решение МКАС содержало следующие основные положения. В силу принципа "независимости арбитражной оговорки", закрепленного в Регламенте МКАС и Законе РФ от 7 июля 1993 г. "О международном коммерческом арбитраже", арбитражная оговорка подлежит применению вне зависимости от доказанности недействительности контракта. Компетенция МКАС в отношении настоящего спора следовала из текста арбитражной оговорки, содержащейся в ст. 9.2 контракта. Контракт сторон признан действительным с учетом, в частности, того, что истец, на которого в силу Регламента МКАС возлагается бремя доказывания своих утверждений, не доказал незаконность заключения контракта и злоупотребил своим правом, выдвинув соответствующие аргументы о недействительности спустя длительное время после того, как он узнал или не мог не узнать о фактах, о которых мог знать только он. Требования ответчика о признании контракта недействительным МКАС расценил как противоречащие положениям ст. 10 ГК РФ о добросовестности в гражданских правоотношениях. Действия лица, допустившего нарушение при заключении данной сделки, скрывшего подобное нарушение от другой стороны, получившего исполнение "добросовестного контрагента" (п. 1 ст. 302 ГК РФ) по данной сделке и пытающегося вслед за этим через три года заявить о признании сделки недействительной, квалифицированы как "злоупотребление правом" <*>. -------------------------------- <*> Следует отметить, что гражданское законодательство Швейцарии содержит правовые нормы, посвященные злоупотреблению правом. В частности, Гражданское уложение Швейцарии, принятое 10 декабря 1907 г., в ст. 2 включило следующую правовую норму: "При осуществлении прав и обязанностей каждый должен поступать по доброй совести. Явное злоупотребление правом не пользуется защитой".

Применив на основании соглашения сторон Венскую конвенцию 1980 г. и субсидиарно российское материальное право, МКАС при вынесении решения ссылался на lex mercatoria, Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА, постепенно приобретающие статус международных торговых обычаев, а также принципы иностранного права (англо-американского и немецкого), используемые в международной арбитражной практике. Доводы ответчика о недействительности сделки неприемлемы в свете lex mercatoria, которое отрицает юридическую и судебную защиту стороны, использующей субъективное право (в данном случае - право аннулирования контракта) неразумным образом или в противоречии со своим предшествующим поведением (nemo potest venire contra factum proprium). В частности, на основании ст. 7 Венской конвенции и требования "соблюдения добросовестности в международной торговле" международная арбитражная практика пришла к выводу о применении к договорам международной купли-продажи англо-американского принципа estoppel или немецкого Verwirkung. Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА также предусматривают особый вид estoppel, ограничивающий возможность признания недействительности договоров по прошествии "разумного срока времени после того, как отказавшаяся сторона узнала или не могла не узнать о соответствующих фактах или получила возможность действовать по своему усмотрению" (ст. 3.15 Принципов).

Дело N 65/1997(решение от 10 января 1998 г.) Иск был предъявлен российской организацией (поставщиком) австрийской фирме (покупателю). Требования истца включали: взыскание задолженности за товар, поставленный в счет контракта, заключенного между сторонами, и штрафа за просрочку платежа, исчисленного в соответствии с условиями контракта. Ответчик возражал против удовлетворения иска, ссылаясь на подписанный сторонами документ об урегулировании задолженности, в соответствии с которым он произвел за истца расчеты с третьей организацией, в отношениях с которой у истца имелась задолженность. Кроме того, по утверждению ответчика, при заключении контракта стороны вообще не имели в виду, что за поставленные товары должны производиться какие-либо платежи. Поставки должны были осуществляться в счет погашения задолженности истца перед ответчиком. В этой связи ответчик считает, что заключенный между сторонами контракт был притворной сделкой. Истец, не соглашаясь с доводами ответчика, указал на то, что подписанный сторонами документ об урегулировании задолженности носил условный характер, для его вступления в силу требовалось согласие трех указанных в нем инстанций. Однако такое согласие получено не было. Кроме того, ответчик не производил оплаты за истца третьей организации. Поскольку государства, на территории которых находятся коммерческие предприятия сторон, - участники Венской конвенции 1980 г., к правоотношениям сторон, не урегулированным контрактом, Арбитражный суд применил Конвенцию, а по вопросам, не разрешенным Конвенцией, на основании п. 2 ст. 7 Конвенции и п. 1 ст. 166 ОГЗ 1991 г. - субсидиарно российское материальное право. Принимая во внимание, что Венская конвенция 1980 г. не касается вопроса о действительности самого договора или каких-либо его условий (ст. 4), в ней отсутствуют предписания о неустойке и о ее соотношении с убытками, Арбитражный суд разрешил спор по этим вопросам на основании субсидиарно применимых норм ГК РФ. Арбитражный суд не согласился с заявлением ответчика о том, что заключенный между сторонами контракт являлся притворной сделкой. Согласно п. 2 ст. 170 ГК РФ притворной признается сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку. Ответчик не представил надлежащих доказательств своего утверждения. Поведение самого ответчика, получившего товар по контракту и осуществившего его частичную оплату, опровергает его собственное утверждение о притворности сделки. В соответствии с положениями контракта, а также ст. 53 и ст. 62 Венской конвенции Арбитражный суд удовлетворил требования истца о взыскании задолженности за товар, о размере которой между сторонами не имелось разногласий. Требования истца о взыскании штрафа за просрочку в оплате товара удовлетворены частично. Учитывая, что размер штрафа в три раза превышает сумму долга ответчика за поставленный ему товар, Арбитражный суд, признавая право истца на получение с ответчика штрафа, уменьшил размер присуждаемой неустойки на основании ч. 1 ст. 333 и положений п. 1 и п. 2 ст. 10 ГК РФ. Таким образом, положения ст. 10 ГК РФ применялись МКАС к действиям как истцов, так и ответчиков, в качестве которых выступали и российские, и иностранные организации. В качестве санкций за злоупотребление правом арбитраж отказывал в защите субъективного гражданского права полностью либо частично, что согласуется с положениями ст. 10 ГК РФ.

Название документа