О некоторых аспектах совершенствования гражданского законодательства: опыт судебной практики

О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА: ОПЫТ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ

И. В. ЦВЕТКОВ

Цветков И. В., кандидат юридических наук, судья Арбитражного суда Смоленской области, доцент кафедры гражданского права и процесса Смоленского гуманитарного университета.

Известно, что рыночная экономика, курс на построение которой избрала современная Россия, не может эффективно развиваться в отсутствие твердого хозяйственного порядка и дисциплины в стране <*>. Экономика не терпит "броуновского движения" в хозяйственной деятельности людей, поэтому указанная деятельность обязательно должна быть надлежащим образом упорядочена и согласована в целях достижения высоких конечных результатов экономического развития любой современной страны. -------------------------------- <*> См., например: Курс экономической теории / Под общей ред. проф. М. Н. Чепурина, проф. Е. А. Киселевой. Киров: АСА, 1997. С. 66.

Главным правовым инструментом соответствующего упорядочения и согласования взаимосвязанной хозяйственной деятельности людей в условиях рыночного хозяйства являются гражданско-правовые договоры. Поэтому реальное состояние договорной дисциплины является важнейшим показателем качества и эффективности существующей системы правового регулирования российской экономики. В свою очередь, высокий уровень договорной дисциплины выступает необходимой предпосылкой и залогом серьезного экономического роста нашей страны <*>. -------------------------------- <*> Более подробно см.: Цветков И. В. Договорная дисциплина в рыночной экономике. Монография. Смоленск: Универсум, 2005. С. 432.

Изучение хозяйственной и судебной практики показывает, что сегодня в нашей стране наблюдается полнейший "развал" договорной дисциплины. По различным оценкам специалистов, нарушения названной дисциплины присущи примерно 80% заключаемых в России договоров <*>, что конечно же не дает отечественной экономике нормально развиваться даже при наличии идеальных макроэкономических условий ее роста. В этой связи полагаем важным высказать на страницах уважаемого журнала некоторые предложения по совершенствованию российского гражданского законодательства, основанные на накопленном судебной практикой опыте. -------------------------------- <*> См., например, интервью с заведующим кафедрой коммерческого права и основ правоведения МГУ им. М. В. Ломоносова, доктором юридических наук, профессором Б. И. Пугинским // Законодательство. 2005. N 4. С. 3.

Одним из первоочередных направлений совершенствования российского гражданского законодательства по критерию обеспечения договорной дисциплины является оптимизация его положений, регулирующих порядок становления и реализации договорных связей в экономике. При этом речь конечно же идет в первую очередь о формировании соответствующих законодательных механизмов специальной профилактики нарушений договорной дисциплины, потенциал которых в настоящее время оказался практически не задействованным. Неоценимую помощь в решении данной задачи способны, по нашему мнению, оказать нормотворческая и судебная практика индустриально развитых стран мира, а также нормы, содержащиеся в Принципах европейского договорного права - The Principles of European Contract Law (далее - ПЕДП), которые были разработаны в 1999 г. Комиссией по европейскому договорному праву и вобрали в себя наиболее ценные элементы частноправового регулирования процессов становления и реализации договорных связей не только европейских, но и других развитых правовых систем мира <*>. -------------------------------- <*> Европейские принципы договорного права. 1999. В переводе на русский язык. Части 1, 2, 3 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2005. N 3, 4.

Анализ материалов хозяйственной и судебной практики показывает, что оптимизацию российского гражданского законодательства по критерию обеспечения договорной дисциплины целесообразно начать с конкретизации сферы действия принципа свободы договора, а также определения четких законодательных ориентиров, помогающих хозяйствующим субъектам не допускать злоупотреблений данной свободой в процессе хозяйственной деятельности. Судебная практика выявила множество законодательных недостатков, влекущих многочисленные нарушения и злоупотребления принципом свободы договора, порождающих, в свою очередь, большое количество нарушений договорной дисциплины, причем не только в сфере собственно гражданско-правовых договорных, но и публично-правовых налоговых, таможенных, бюджетных и иных властных правоотношений <*>. Массовые уклонения российских налогоплательщиков от уплаты налогов через договор - наглядный тому пример. -------------------------------- <*> См., например: Определение КС РФ от 8 июня 2004 г. N 226-0; Постановления Президиума ВАС РФ от 3 августа 2004 г. N 2870/04, от 8 февраля 2005 г. N 10423/04 и др.

К сожалению, действующее российское гражданское законодательство, не говоря уже о публично-правовых отраслях законодательства, имеет серьезные пробелы и упущения по данному поводу, которые иногда удачно, иногда не очень пытается восполнить судебная практика. И эти пробелы и упущения являются, вне всякого сомнения, очень мощным дезориентирующим фактором экономического поведения россиян. Так, например, если мы обратимся к действующей редакции ГК РФ, то по большому счету сможем найти в нем всего лишь четыре - пять статей, посвященных практической реализации принципа свободы договора и его ограничениям. Базовой в данном смысле является ст. 421 ГК РФ, которая ориентирует хозяйствующих субъектов на то, что они вправе самостоятельно, т. е. по своему собственному усмотрению, определять: 1) с кем заключать договор; 2) какой именно заключать договор и 3) на каких конкретно условиях заключать этот договор <*>. Единственным более или менее внятным законодательным ограничением обозначенных прав хозяйствующих субъектов (ограничением свободы договора) является правило об обязательном соответствии договора императивным нормам законодательства, действующим в момент его заключения (ст. 422 ГК РФ). -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <*> Более подробно см.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., 2003. С. 153 - 154.

Изложенное позволяет сделать вывод, что если заключенный договор не противоречит императивным нормам действующего законодательства, то его юридическая действительность, а следовательно, и социальное признание в качестве допустимого средства решения хозяйственных задач не зависят от содержания договора и от того, сбалансированы ли в нем взаимные права и обязательства сторон. Именно так и рассуждает сегодня большинство россиян, поскольку четких ориентиров недопустимости подобного поведения ГК РФ не содержит. Судебная практика убедительно доказывает, что законодательное ограничение сферы действия свободы договора только лишь положениями императивных норм законодательства является явно недостаточным. Сегодня в большинстве случаев императивные нормы законодательства при формировании договорных связей в нашей стране не нарушаются. Намного чаще распространены такие нарушения договорной дисциплины, которые обусловлены либо скрытыми злоупотреблениями свободой договора, либо обычным заблуждением или даже правовым невежеством людей в отношении допустимых границ поведения в сфере договорных отношений. Более того, допускаемые злоупотребления при заключении договоров и иные неблаговидные действия сегодня считаются многими практическими работниками и специалистами не только допустимыми, но и даже оправданными. В этом нетрудно убедиться, обратившись к многочисленным рекомендациям по так называемой терминологической, процедурной, ошибочной и иной подобного рода оптимизации договоров, целью которой является получение необоснованных выгод и преимуществ в результате запутывания контрагента, отвлечения его внимания от тех или иных условий разрабатываемого договора или важных аспектов их практической реализации и т. д. <*>. И по этой причине арбитражные суды рассматривают сегодня огромное количество дел, в которых нарушения договорной дисциплины обусловлены отнюдь не объективными условиями хозяйствования, а замаскированным недобросовестным поведением того или иного хозяйствующего субъекта. -------------------------------- <*> См., например: Абашин Э. А. Как правильно оформить сделку. М.: ФОРУМ; ИНФРА-М, 2003. С. 60 - 68.

В качестве примера можно привести одно из дел, рассмотренных арбитражным судом Смоленской области в 2005 г. Между сторонами был подписан договор строительного подряда, во исполнение которого подрядчик осуществил передислокацию башенного крана к строящемуся объекту, его сборку, установку и наладку. Затраты подрядчика по данным работам составили свыше 200 тыс. рублей. Однако заказчик отказался производить оплату соответствующих затрат, ссылаясь на недостатки подписанного сторонами текста договора, которые, на его взгляд, позволяют сделать вывод о том, что договор на самом деле заключен не был. И действительно, текст договора был изложен таким образом, что суд вынужден был признать договор незаключенным, поскольку сторонами не было надлежащим образом оформлено соглашение по всем существенным условиям такого рода договоров. В этой связи суд отказал подрядчику в иске о взыскании задолженности по оплате выполненных по спорному договору работ. Конкретизация в гражданском законодательстве границ сферы действия свободы договора, а также критериев допустимости (либо недопустимости) того или иного варианта использования договорной свободы при формировании договорных связей будет, вне всякого сомнения, способствовать профилактике многочисленных нарушений договорной дисциплины, а также, что еще более важно, содействовать повышению эффективности и росту отечественной экономики. Каким же образом можно было бы определить соответствующие границы и критерии допустимого поведения в гражданском законодательстве России? Прежде всего целесообразно откорректировать ст. 421 ГК РФ таким образом, чтобы помимо собственно нормативных ограничений свободы договора императивного порядка в ней прямо были бы закреплены такие ограничители, как недопустимость нечестного и недобросовестного поведения в процессе формирования договорных связей. Дело в том, что сегодня во всех индустриально развитых странах мира считается общепризнанным, что сама по себе свобода договора не приводит автоматически к равновесию и гармонии в процессах формирования договорных связей. Наоборот, она чревата серьезными функциональными сбоями, которые обусловлены рациональным экономическим поведением субъектов рыночного хозяйства, т. е. их естественным стремлением к получению максимальной личной выгоды. При этом материальные интересы других хозяйствующих субъектов обычно мало кого интересуют. Именно поэтому "задача современного договорного права, - отмечают К. Цвайгерт и Х. Кетц, - заключается в том, чтобы осуществлять на практике договорную справедливость, а также защищать более слабую сторону в договоре, обязывать партнеров учитывать интересы друг друга и побуждать их строить свои договорные отношения на основе сотрудничества и добросовестности" <*>. Данный подход к построению системы законодательного регулирования процессов формирования договорных связей является, как показывает практика, единственно верным, поскольку только он и позволяет сформировать такую социальную среду в подсистеме рыночных производственных отношений, в которой договор действительно будет применяться как средство соединения (согласования) противоречивых экономических интересов хозяйствующих субъектов, а не как инструмент достижения каждым из них своих узкоиндивидуальных хозяйственных целей в ущерб иным субъектам рынка. -------------------------------- <*> Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т. 2. Пер. с нем. М.: Международные отношения, 2000. С. 18.

Весьма удачным примером решения обозначенной задачи является ст. 1:102 ПЕДП 1999 г., которая гласит, что стороны вправе вступать в договор и определять его содержание, соблюдая требования добросовестности и честной деловой практики, а также обязательные нормы... И хотя категории "добросовестность" и "честность" по сей день законодательно не определены, поскольку они имеют скорее моральную, нежели правовую природу, однако само по себе ограничение свободы договора требованием их соблюдения способно, вне всякого сомнения, сыграть весьма ощутимую роль в налаживании процессов формирования договорных связей в нашей стране. Поэтому представляется разумным откорректировать ст. 421 ГК РФ, дополнив ее таким ограничителем свободы договора, как требование добросовестности и честной деловой практики. Помимо корректировки ст. 421 целесообразно также откорректировать многие другие нормы ГК РФ, определяющие правила становления (формирования) договорных связей. При этом откорректировать их следует таким образом, чтобы они как можно полнее раскрывали содержание требования честного и добросовестного поведения применительно к тем или иным правовым ситуациям, а также устанавливали действенные механизмы пресечения "обхода" данного требования на практике. В первую очередь это относится конечно же к процедуре формирования условий заключаемого договора. Действующий ГК РФ, кроме крайне невнятных формулировок ст. 10, а также правила о недопустимости ограничения договорной ответственности за умышленное нарушение обязательств (п. 4 ст. 401), никак не ориентирует участников хозяйственной деятельности на честное и добросовестное поведение при формировании ими условий разрабатываемых договоров. А уж о каких-либо законодательных механизмах профилактики возможных случаев обхода указанного требования говорить вообще не приходится. Между тем практически все правовые системы современности так или иначе отреагировали на проблему недобросовестных или нечестных договоров, а суды большинства стран наделены в наши дни общей компетенцией объявлять недействительными условия договоров, которые являются "недобросовестными" (unconscionable) либо "несоответствующими" (unangemessen) или же вопреки "принципу добросовестности и взаимного доверия ведут к установлению существенного неравенства прав и обязанностей сторон" и т. д. <*>. Аналогичные правила, только значительно усовершенствованные, содержатся и в ПЕДП 1999 г. Кроме того, в ПЕДП закреплены весьма действенные механизмы недопущения "обхода" требования честного и добросовестного поведения. -------------------------------- <*> Более подробно см.: Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С. 16 - 38.

Весьма показательными в данном смысле являются ст. 2:104 (специально не согласованные условия); 2:301 (недобросовестность при ведении переговоров); 4:109 (чрезмерная выгода или несправедливое преимущество); 4:110 (несправедливые условия, которые не были заранее согласованы); 5:103 (правило contra proferentem) и ряд других. Так, например, правило contra proferentem гласит, что в случае сомнения относительно значения специально не согласованного условия договора предпочтение отдается толкованию, которое противоположно интересам предложившей его стороны. Статья 4:109 ПЕДП закрепляет право на отказ от договора, если сторона была непредусмотрительна, не осведомлена, не имела опыта или необходимых навыков ведения переговоров, а другая сторона знала или должна была знать об этом и с учетом этих обстоятельств воспользовалась ситуацией крайне несправедливым образом либо получила чрезмерную выгоду. А ст. 2:104 ПЕДП фактически сводит на нет возможность манипулирования или, как мы уже отмечали выше, терминологической и иной оптимизации текстовыми описаниями условий договора в сугубо меркантильных, неблаговидных целях. Она гласит, что если какие-либо условия договора специально не согласовывались, то они могут быть применены против стороны, которая не знала о них, только если сторона, требующая их применения, предприняла разумные шаги для того, чтобы привлечь к ним внимание другой стороны до или во время заключения договора. При этом простая ссылка на условие в тексте договора не означает, что внимание другой стороны к таким условиям привлечено надлежащим образом, даже если другая сторона его подписала. Включение в российское гражданское законодательство подобных правил послужит, вне всякого сомнения, достаточно эффективным профилактическим средством недопущения многих распространенных в настоящее время нарушений договорной дисциплины. Важным направлением оптимизации российского гражданского законодательства по критерию обеспечения договорной дисциплины является усовершенствование правовых процедур формирования договорных связей. Сегодня уже стало абсолютно очевидным то обстоятельство, что процедура заключения любого гражданско-правового договора не может сводиться только лишь к абстрактной схеме "оферта - акцепт" (п. 2 ст. 432 ГК РФ). Данная стадия договорной работы носит крайне сложный и многоаспектный характер, включающий в свое содержание достаточно большое количество правоорганизующих действий и мероприятий. И от результативности соответствующих действий и мероприятий во многом зависит качество заключаемых договоров, в том числе и с точки зрения количества вызываемых нарушений договорной дисциплины. Поэтому можно смело утверждать, что законодательное закрепление усовершенствованных правовых процедур формирования договорных связей также является важным профилактическим средством в деле обеспечения договорной дисциплины, поскольку "четкое и умелое заключение договоров выступает основным условием надлежащего их исполнения" <*>. -------------------------------- <*> Пугинский Б. И. Коммерческое право России. М.: Юрайт, 2000. С. 123.

Говоря об усовершенствовании правовых процедур формирования договорных связей, прежде всего следует остановиться на такой из них, как правовые переговоры. Именно эта процедура является наиболее эффективным инструментом совместного сотрудничества хозяйствующих субъектов и позволяет добиться так необходимого рыночной экономике баланса их противоречивых экономических интересов на стадии формирования взаимных договорных связей. Не случайно поэтому в иностранной литературе уделяется очень серьезное внимание изложению правил, а также стратегии и тактике ведения переговоров по условиям разрабатываемых договоров. Да и гражданское законодательство многих стран так или иначе побуждает хозяйствующих субъектов к взаимному сотрудничеству посредством переговоров, закрепляя эту обязанность в нормативных актах. ПЕДП 1999 г. также требуют от хозяйствующих субъектов надлежащего взаимного сотрудничества посредством переговоров по всем возникающим в ходе заключения и исполнения договоров проблемам. Об этом, в частности, говорится в ст. 1:202 "Обязанность сотрудничества", 2:301 "Недобросовестность при ведении переговоров" и некоторых других. Соответствующие правовые нормы являются, вне всякого сомнения, важным средством профилактики многих нарушений договорной дисциплины. К сожалению, действующий ГК РФ практически никак не ориентирует субъектов российской экономики на взаимное сотрудничество посредством переговоров. И это является очень серьезным его недостатком, поскольку регулирующий эффект данного законодательного акта резко снижается. Изучение практики позволяет утверждать, что многих нарушений договорной дисциплины можно было бы без труда избежать при условии налаживания должного сотрудничества хозяйствующих субъектов на стадии формирования договорных связей. Поэтому скорейшее законодательное закрепление в отечественном гражданском законодательстве процедуры правовых переговоров, а также обязанности честного и добросовестного сотрудничества хозяйствующих субъектов при их проведении послужит важным шагом в деле укрепления договорной дисциплины в нашей стране. Помимо совершенствования норм гражданского законодательства, регулирующих процессы становления и реализации договорных связей, необходимо как можно быстрее заняться совершенствованием частноправовых механизмов стимулирования надлежащего поведения хозяйствующих субъектов, поскольку, как справедливо отмечает Б. И. Пугинский, сегодня они "далеки от совершенства, и перспектива их применения не оказывает сколько-нибудь заметного влияния на уровень выполнения договоров" <*>. -------------------------------- <*> Законодательство. 2005. N 4. С. 4.

Не имея возможности в силу ограниченности объема настоящей статьи высказать предложения по совершенствованию известных частноправовых механизмов негативного и позитивного стимулирования договорной дисциплины, полагаем важным отметить следующее. В сегодняшних условиях развала договорной дисциплины в нашей стране представляется крайне важным как можно быстрее задействовать на практике институт так называемых заранее оцененных (или согласованных) убытков. Это существенно облегчит процедуру привлечения к ответственности нарушителей договорных обязательств и, что более важно, активизирует процесс борьбы за укрепление договорной дисциплины, что называется, "снизу", т. е. не государство, а сами субъекты хозяйственных отношений станут главными инициаторами применения соответствующей меры негативного стимулирования. А это именно то, что нужно рыночной экономике, в которой действуют законы нелинейной самоорганизации систем. В настоящее время институт заранее оцененных или согласованных убытков широко применяется в зарубежной коммерческой практике, особенно в странах, придерживающихся англо-американской доктрины права <*>. В истории нашей страны имеются примеры сходного подхода к определению размера подлежащих взысканию убытков, связанных с нарушениями договорных обязательств. Так, например, еще в 30-х гг. прошлого столетия Госарбитражем СССР довольно активно применялся так называемый метод приближенных оценок в случаях фактической невозможности добиться от пострадавшей стороны точного подсчета размера понесенных убытков <**>. Или, к примеру, 21 декабря 1990 г. Госкомиссией Совета Министров СССР по экономической реформе предприятиям и организациям страны была предложена для использования в работе Временная методика определения размера ущерба (убытков), причиненного нарушениями хозяйственных договоров, п. 9 которой предусматривал возможность установления в договоре твердых сумм подлежащих взысканию убытков. Эти суммы рассчитывались с учетом особенностей производства в отрасли и на отдельном предприятии путем прогнозирования последствий нарушения условий договоров <***>. -------------------------------- <*> Более подробно см.: Комаров А. С. Ответственность в коммерческом обороте. М., 1991. <**> См., например: Картужанский Л. И. Вопросы арбитража в легкой промышленности. 1934. С. 34; Решение Госарбитража СССР по делу Госстандартжилстроя с трестом "РУЖ", в котором арбитраж присудил истцу вместо требуемых им 118000 руб. "округленно" 20000 руб. // БГА. 1933. N 16. С. 24. <***> См.: Приложение к письму Госарбитража СССР от 28 декабря 1990 г. N С-12/НА-225.

Современная российская юридическая наука серьезного интереса к изучению и внедрению в практику института "заранее оцененных убытков", к сожалению, не проявляет. По-видимому, это объясняется традиционной приверженностью многих отечественных правоведов принципу полного возмещения убытков, исходящему из "доказанности" соответствующей величины потерь. Да и современная отечественная судебная практика также весьма настороженно относится к применению соответствующего способа определения убытков. Данные обстоятельства в своей совокупности серьезно снижают стимулирующий эффект исков о взыскании убытков, поскольку доказать в суде размер понесенных потерь очень часто пострадавшая сторона просто не в состоянии <*>. -------------------------------- <*> Более подробно см.: Цветков И. В. О применении мер ответственности к нарушителям договорной дисциплины // Арбитражная практика. 2003. N 4. С. 82 - 85.

В принципе современное российское законодательство не содержит прямого запрета на подсчет убытков как заранее или приблизительно оцененных. Однако невнятные формулировки ст. 15 и 393 ГК РФ, допускающие различные толкования судов на этот счет, сдерживают в настоящее время активное использование подобных методов определения размера убытков в России. В этой связи представляется не только оправданным, но и просто необходимым внести соответствующие корректировки в ст. 15 и (или) 393 ГК РФ. В качестве основы для подобной корректировки можно предложить ст. 9:509 ПЕДП. Эта статья, расположенная в разд. 5 гл. 9 "Убытки и проценты", носит название " Согласованная сумма, выплачиваемая за неисполнение" и гласит, что в том случае, если в договоре предусмотрено, что сторона, не исполнившая обязательство, должна выплатить определенную сумму пострадавшей стороне за такое неисполнение, пострадавшей стороне выплачивается такая сумма вне зависимости от фактически понесенных потерь <*>. Включение подобного правила в российское гражданское законодательство, вне всякого сомнения, оживит практическое использование исков о взыскании убытков в целях борьбы с нарушителями договорных обязательств. -------------------------------- <*> Европейские принципы договорного права. 1999. В переводе на русский язык // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2005. N 3. С. 177.

Конечно, вводя в российскую хозяйственную практику институт "заранее оцененных убытков", необходимо позаботиться о том, чтобы он не превратился в институт "произвольно оцененных убытков", поскольку в этом случае присуждение убытков как средство компенсации потерь также утратит свое стимулирующее значение. Только если в настоящее время стимулирующий эффект убытков нейтрализуется неэффективностью процедуры их присуждения, то в случае произвольной оценки убытков соответствующие иски превратятся в своеобразное средство злоупотребления правом. Поэтому предлагаемая нами корректировка гражданского законодательства в обязательном порядке должна сопровождаться разработкой и внедрением в хозяйственную практику экономически обоснованных методик предварительной оценки возможных убытков от наиболее распространенных нарушений договорных обязательств. В противном случае весомого положительного эффекта такие законодательные новации не принесут. Кроме того, вводя в отечественную хозяйственную практику институт заранее оцененных убытков, необходимо будет в законодательном порядке закрепить правило о том, что сумма заранее оцененных убытков может быть уменьшена судом до разумного размера в том случае, если она чрезмерно превышает потери, понесенные в результате исполнения обязательства или в связи с другими обстоятельствами <*>. И опять здесь без соответствующих методик оценки убытков не обойтись. Только в данном случае они будут необходимы для недопущения судебных ошибок, т. е. чтобы судьи не стали в массовом порядке уменьшать взыскиваемые суммы убытков, ссылаясь на их чрезмерность, как это происходит сейчас со снижением неустойки в порядке ст. 333 ГК РФ <**>. -------------------------------- <*> Пункт 2 ст. 9:509 ЕПДП. <**> Как справедливо указывает В. В. Зайцев, "право суда на снижение размера неустойки в настоящее время трансформировалось в обычай". См.: Зайцев В. В. Актуальные проблемы повышения эффективности гражданско-правового регулирования отношений по обеспечению договорных обязательств: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М.: РАГС, 2005. С. 33.

В заключение отметим: скорейшая оптимизация российского гражданского законодательства по критерию обеспечения договорной дисциплины является насущной задачей дня. Дальнейшее игнорирование проблемы договорной дисциплины просто недопустимо - отечественная экономика в прямом смысле этого слова задыхается из-за царящих в процессах формирования и реализации договорных взаимосвязей анархии и хаоса. Российские суды самостоятельно бороться с данной проблемой в целях обеспечения стабильности и порядка в экономике просто не в силах. Они нуждаются в энергичной поддержке законодателей. Поэтому хотелось бы надеяться, что данная статья привлечет внимание не только судейского сообщества, но и законодателей, способствуя, таким образом, объединению наших усилий в деле наведения порядка и укрепления дисциплины в отечественной экономике.

Название документа