Право и последствия отказа от владения недвижимым имуществом

ПРАВО И ПОСЛЕДСТВИЯ ОТКАЗА ОТ ВЛАДЕНИЯ НЕДВИЖИМЫМ ИМУЩЕСТВОМ

Н. А. РОГОЖИН

Н. А. Рогожин, кандидат юридических наук.

Значение владения недвижимым имуществом в современном гражданском обороте неизмеримо возрастает, что послужило толчком для исследования правовых проблем, связанных с институтом владения и собственности в целом <1>. -------------------------------- <1> См., в частности, Скловский К. И. Собственность в гражданском праве: Учебно-практическое пособие. М.: Дело, 1999; Рахмилович В. А. О праве собственности на вещь, отчужденную неуправомоченным лицом добросовестному приобретателю (к вопросу о приобретении права от неуправомоченного лица) // Проблемы современного гражданского права / Отв. ред. В. Н. Литовкин, В. А. Рахмилович. М., 2000.

Однако не менее сложные ситуации в правоприменительной деятельности возникают также в случае отказа лица от права собственности на вещь. Хотя это и редкая ситуация в гражданском обороте, но все-таки встречающаяся, в связи с чем она получила определенное законодательное закрепление. В соответствии со ст. 236 Гражданского кодекса РФ гражданин или юридическое лицо могут отказаться от права собственности на принадлежащее им имущество, объявив об этом либо совершив другие действия, определенно свидетельствующие об устранении от владения, пользования и распоряжения имуществом без намерения сохранить на него какие-либо права. Отказ от права собственности не влечет прекращения прав и обязанностей собственника в отношении соответствующего имущества до приобретения права собственности на него другим лицом. Данное положение - новое для российского гражданского законодательства и, по мнению специалистов, направлено на уточнение порядка отказа собственника от имущества, предусмотренного в ст. 225 и 226 Гражданского кодекса РФ <2>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) (под ред. О. Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2005 (издание третье, исправленное, дополненное и переработанное). ------------------------------------------------------------------ <2> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Отв. ред. О. Н. Садиков. М.: ЮРИНФОРМЦЕНТР, 1995. С. 282 (комментарий к ст. 236).

Из смысла ст. 236 Гражданского кодекса РФ вытекает, что воля собственника об отказе от права на вещь должна прямо явствовать из его определенных действий, свидетельствующих именно о том, что он имеет намерение устраниться от владения, пользования и распоряжения имуществом без сохранения каких-либо прав на имущество. Вместе с тем в указанной норме права отсутствует даже примерный перечень таких действий (правовой ориентир). На практике трудность состоит в следующем. С одной стороны, отсутствуют какие-либо критерии оценки действий собственника, позволяющие однозначно сделать вывод, что он отказался от права собственности на вещь. С другой стороны, как оценить с правовой точки зрения ситуацию, когда собственник не заявляет прямо об отказе от права на принадлежащее ему имущество и не совершает других действий, свидетельствующих о том, что он определенно имеет намерение устраниться от владения, пользования и распоряжения имуществом без намерения сохранить какие-либо права на имущество, но при этом также не совершает каких-либо действий (т. е. наличествует бездействие) по несению обязанностей собственника имущества, в том числе по его содержанию, поддержанию в надлежащем состоянии, уплате установленных налогов. Конечно, сама по себе неуплата налогов на имущество, неосуществление расходов по его содержанию и охране не могут являться основаниями для вывода о том, что собственник отказался от права собственности на имущество и больше не намерен сохранить какие-либо права на него. На наш взгляд, такой вывод можно сделать только в том случае, когда неуплата налогов на имущество, неосуществление расходов по содержанию имущества наличествуют в совокупности с действиями, определенно свидетельствующими об устранении собственника от владения, пользования и распоряжения имуществом без намерения сохранить какие-либо права на него. В качестве одного из примеров разрешения подобных спорных вопросов при применении ст. 236 Гражданского кодекса РФ в отношении недвижимого имущества можно привести следующее дело <3>. -------------------------------- <3> См.: архив Арбитражного суда Орловской области. Дело N А48-5114/04-9.

ОАО "Рыбхоз" обратилось в арбитражный суд с иском к Регистрационному управлению, районной администрации и районному Комитету по управлению муниципальным имуществом с участием третьих лиц Территориального управления Министерства имущественных отношений РФ, СПК "Г" и МУП "Рыбхоз-Ц" о признании недействительной государственной регистрации права собственности муниципального образования (У-й район) на гидротехническое сооружение (пруд с плотиной) и признании права собственности истца на указанный объект недвижимости. Истец обосновывал свои требования тем, что в 1991 г. государственное объединение "Рыбхоз" приобрело по договору купли-продажи и акту приема-передачи пруд у колхоза "За коммунизм". В последующем данный объект вошел в состав приватизированного имущества при приватизации государственного предприятия "Рыбхоз" в ОАО "Рыбхоз" в 2003 г. Суд в иске отказал, мотивировав решение следующим. Спорный пруд с гидротехническими сооружениями построен искусственным способом, как обособленный водный объект, за счет средств колхоза, из чего следует, что колхоз является надлежащим собственником гидротехнического сооружения в соответствии со ст. 99, 100 Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. и ст. 33 Закона СССР "О кооперации в СССР". Решением общего собрания членов СПК "Г" (правопреемник колхоза) пруд с плотиной безвозмездно передан в муниципальную собственность У-го района в связи с тем, что плотина требовала срочного ремонта, о чем принято постановление главы районной администрации. Спорный пруд включен в реестр муниципальной собственности района. Право муниципальной собственности на спорный объект зарегистрировано Регистрационным управлением в установленном законом порядке. Постановлением главы районной администрации на основании решения общего собрания членов СПК "Г" земельный участок под прудом передан в аренду муниципальному унитарному предприятию "Рыбхоз-Ц". Суд не принял довод истца о том, что ГП "Рыбхоз" приобрело у колхоза пруд в собственность, так как представленные истцом и третьим лицом Территориальным управлением Министерства имущественных отношений РФ копии договора без даты и акт приема-передачи не являются доказательствами, подтверждающими указанный довод, поскольку истец и третье лицо не представили суду подлинных экземпляров указанных документов, ссылаясь на их отсутствие. Кроме того, суд указал на то, что даже в случае представления данного договора он все равно в силу ст. 237 Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. является незаключенным, так как между сторонами не достигнуто соглашение по существенным условиям: предмету договора и цене отчуждаемого имущества. В связи с чем суд сделал вывод, что копия указанного договора не является правоустанавливающим документом, подтверждающим возникновение права государственной собственности на спорный объект недвижимости, а нахождение пруда на балансе ГП "Рыбхоз" не является основанием для возникновения права государственной собственности на спорный объект. Спорный пруд с плотиной с 1999 г. по настоящее время использует муниципальное предприятие "Рыбхоз-Ц", которым в течение 2000 - 2004 гг. реконструирована плотина, построен рыбоуловитель, произведены другие работы по восстановлению производства товарной рыбы на базе спорного пруда (планирование ложа пруда, изготовление донного сброса). Истец подтвердил, что с 1999 г. ГП "Рыбхоз" (правопредшественник истца) прекратило хозяйственную деятельность по производству рыбы, поскольку пруд использовался уже МУП "Рыбхоз-Ц". Суд, ссылаясь на ст. 209, 301, 305 Гражданского кодекса РФ, указал, что по смыслу указанных норм права лицо, считающее себя собственником имущества или его законным владельцем, должно было предварительно истребовать спорное имущество из чужого незаконного, по его мнению, владения, чтобы восстановить свое право владения спорным имуществом, прежде чем им распорядиться. Не владея физически имуществом, невозможно реализовать право по его распоряжению. Передача собственником в уставный капитал истца спорного объекта, выбывшего из его владения, не порождает оснований для возникновения права собственности на данный объект в соответствии со ст. 218, 223 Гражданского кодекса РФ, поскольку отсутствует фактическая передача объекта. Кроме того, суд указал на то, что по смыслу ст. 236 Гражданского кодекса РФ выбытие имущества из владения правообладателя по его воле, сопровождающееся устранением собственника или законного владельца от исполнения соответствующих обязанностей в отношении данного имущества, в том числе по его содержанию, поддержанию в надлежащем состоянии, уплате установленных налогов, определенно свидетельствуют о его устранении от владения, пользования и распоряжения имуществом без намерения сохранить какие-либо права на это имущество. МУП "Рыбхоз-Ц" после передачи спорного пруда в муниципальную собственность в 2000 - 2004 гг. произвело реконструкцию плотины и другие работы по восстановлению производства товарной рыбы на базе спорного пруда (планирование ложа пруда, изготовление данного сброса), т. е. муниципальное образование стало собственником фактически восстановленной вещи, утрата которой могла произойти, если ответчик не произвел бы значительные затраты по ее восстановлению. Кроме того, суд применил исковую давность, поскольку, как усматривалось из приказа государственного предприятия "Рыбхоз", правопредшественнику истца стало известно о нарушении его вещного права в отношении спорного пруда с июня 1999 г. Соответственно, и третье лицо - Территориальное управление Министерства имущественных отношений РФ должно было узнать о нарушении вещного права в отношении спорного пруда с этого момента. Перемена лиц в обязательстве не влечет изменения срока исковой давности и порядка его исчисления (ст. 201 ГК РФ). Срок исковой давности по требованию о признании права собственности составляет три года (ст. 196 ГК РФ), течение которого началось с 29.06.1999 и истекло 29.06.2002. Как видно в данном случае, исходя из совокупности обстоятельств, суд пришел к выводу о том, что: во-первых, правопредшественник истца с 1999 г. прекратил хозяйственную деятельность с использованием спорного недвижимого имущества, поскольку оно было восстановлено от разрушения, реконструировано и использовалось уже ответчиком, и с этого момента не нес каких-либо расходов по его содержанию (т. е. истец определенно устранился от владения и пользования спорным имуществом); во-вторых, истец знал, что спорное недвижимое имущество выбыло из его владения и в пределах срока исковой давности не предпринимал каких-либо действий по сохранению или восстановлению вещных прав на имущество (в данном случае собственник даже не предъявлял требования об истребовании спорного недвижимого имущества у ответчика в целях восстановления владения, пользования и возможностью распоряжения им, чтобы физически передать его в уставный капитал акционерного общества в процессе приватизации государственного предприятия); в-третьих, выбытие недвижимого имущества из владения правообладателя произошло по его воле, при этом оно сопровождалось устранением собственника от исполнения соответствующих обязанностей в отношении данного имущества, в том числе по его содержанию, поддержанию в надлежащем состоянии (несовершение ответчиком ремонтно-восстановительных работ прямо привело бы к разрушению недвижимого имущества, т. е. его утрате в качестве вещи), уплате установленных налогов. В другой ситуации, хоть и похожей, суд вынес прямо противоположное решение, посчитав, что такого самостоятельного основания для отказа от права собственности, как бездействие в форме неуплаты налогов, отстранение от обязанностей по содержанию имущества, не предусмотрено. Так <4>, районная администрация обратилась в арбитражный суд с исковым заявлением о признании незаконным бездействия учреждения юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, выразившегося в непостановке на учет бесхозяйной квартиры и обязании учреждения юстиции поставить квартиру на учет как бесхозяйную в соответствии с п. 3 ст. 225 Гражданского кодекса РФ. -------------------------------- <4> Постановление ФАС Дальневосточного округа от 19 апреля 2004 г. N Ф03-А37/04-1/660.

Решением суда, оставленным без изменения апелляционной инстанцией, в удовлетворении исковых требований отказано в связи с тем, что администрация не представила доказательств, свидетельствующих об отказе собственника спорной квартиры от своего права на данный объект недвижимости. В кассационной жалобе администрация просила отменить судебные акты, ссылаясь на то, что, по ее мнению, суд неправильно применил ст. 236 Гражданского кодекса РФ, так как администрация представила доказательства, свидетельствующие об устранении собственника спорной квартиры от ее владения. Данный факт, по ее мнению, подтверждается тем, что собственник спорной квартиры не проживает в ней длительное время, за ним числится большая задолженность по оплате коммунальных услуг, квартира находится в разграбленном состоянии; районным отделом внутренних дел подтвержден факт невозможности установить фактическое местонахождение собственника спорной квартиры. Администрация считала, что суд неправомерно применил п. 5 Положения о принятии на учет бесхозяйных недвижимых вещей учреждениями юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 17 сентября 2003 г. N 580, так как на дату обращения администрации в учреждение указанное Положение не было принято. Суд кассационной инстанции оставил принятые судебные акты в силе, указав следующее. Администрация направила в учреждение юстиции письмо, в котором просила поставить на учет бесхозяйные недвижимые вещи - жилые квартиры, брошенные собственниками. К письму приложены списки квартир, копии технических паспортов, адресные справки отдела внутренних дел, выписки из финансово-лицевых счетов. Специалист учреждения юстиции документы возвратил в администрацию без сопроводительного письма и объяснений, что послужило основанием для обращения с настоящим иском в суд. Разрешая данный спор, суды обеих инстанций установили, что согласно договору, выписке из финансово-лицевого счета спорная квартира принадлежит гражданке Я., которая, как следует из справки адресного бюро, зарегистрирована в спорной квартире. В рапорте районного отдела внутренних дел указано, что установить местонахождение Я. не представилось возможным. Согласно акту обследования спорная квартира находится без присмотра с ноября 2001 года и разграблена. Как указала кассационная инстанция, на основании установленного суд пришел к обоснованному выводу о том, что из представленных администрацией документов усматривается отсутствие собственника в спорной квартире и действительное его место нахождения не известно. Однако, как указал суд кассационной инстанции, доказательств волеизъявления Я. отказаться от принадлежащей ей квартиры в материалах дела не имеется, поэтому суд правильно применил ст. 225 Гражданского кодекса РФ, согласно которой бесхозяйной является вещь, которая не имеет собственника или собственник которой неизвестен, либо вещь, от права собственности на которую собственник отказался. Кроме того, суд правомерно указал, что ненадлежащее содержание спорной квартиры, исходя из смысла ст. 236 Гражданского кодекса РФ, не является отказом Я. от права собственности на принадлежащее ей имущество. В связи с чем суд правильно указал, что обстоятельств признать незаконным бездействие учреждения юстиции и произвести действия по постановке спорной квартиры на учет как бесхозяйной не установлено. Оспариваемое заявителем бездействие не противоречит закону и не нарушает права и охраняемые законом интересы заявителя. Кассационная инстанция также посчитала необоснованным довод кассационной жалобы о том, что суд неправомерно применил п. 5 Положения, так как суд первой инстанции указал, что с момента вступления данного Положения в законную силу к заявлению о принятии на учет бесхозяйных недвижимых вещей прилагаются документы, подтверждающие, что объект недвижимого имущества не имеет собственника или его собственник неизвестен, или от права собственности на него собственник отказался. Как видно, выяснение воли имеет существенное значение для установления момента прекращения права собственности либо титульного владения, поскольку гражданское законодательство предусматривает особый порядок перехода прав при отказе от собственности. Как уже отмечалось, положения ст. 236 Гражданского кодекса РФ направлены на уточнение порядка отказа собственника от имущества, предусмотренного в ст. 225 и 226 Гражданского кодекса РФ. Поскольку положения ст. 225 Гражданского кодекса РФ устанавливают, что вещь, от права собственности на которую собственник отказался, подчиняется режиму бесхозяйной вещи, то в случае отказа собственника от права собственности на недвижимую вещь необходимо соблюдение процедуры, предусмотренной в п. 3 ст. 225 Гражданского кодекса РФ, прежде чем новый владелец недвижимой вещи заявит о своих правах на нее, ссылаясь на ст. 236 Гражданского кодекса РФ. При этом следует иметь в виду, что одной ссылки на ст. 236 Гражданского кодекса РФ недостаточно для того, чтобы стать новым законным собственником недвижимой вещи, от которой отказался собственник, поскольку, исходя из содержания п. 3 ст. 218, п. 3 ст. 225, ст. 234 Гражданского кодекса РФ, указанное основание является дополнительным для приобретения права собственности в силу приобретательной давности, если не будет признано право муниципальной собственности на бесхозяйное недвижимое имущество. При наличии обстоятельств, указанных в ст. 236 Гражданского кодекса РФ, новое лицо, владеющее "брошенным" недвижимым имуществом как своим собственным, вправе ссылаться на них как на правомерное владение недвижимым имуществом не только в целях последующего признания права собственности на него в силу приобретательной давности, но и в целях защиты своего владения против третьих лиц, не являющихся собственником имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания (п. 2 ст. 234 ГК РФ). Необходимо отметить, что при отказе от иного права на недвижимую вещь недвижимое имущество не приобретает режим бесхозяйной вещи. Так, по одному из дел суд кассационной инстанции указал, что "в случае отказа от собственности на земельный участок, на котором находится имущество, отношения регулируются в соответствии со ст. 225, 236 ГК РФ. При отказе от права постоянного (бессрочного) пользования, права пожизненного наследуемого владения участок не приобретает режим бесхозяйной вещи" <5>. -------------------------------- <5> Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 14.09.2004 N Ф08-3354/2004.

Как справедливо отмечает К. Скловский, "незаконный владелец - это такой владелец вещи, который не может сослаться на свой титул, то есть на то, что получил вещь по воле собственника. Ведь если он может указать, что получил вещь по воле истца, то в иске по ст. 301 ГК РФ должно быть отказано" <6>. Соответственно, на наш взгляд, правомерно распространить данный подход и на случаи, когда выбытие недвижимого имущества из владения собственника в порядке ст. 236 Гражданского кодекса РФ осуществилось по его воле, и другое лицо (новый владелец) может сослаться на данное обстоятельство, что тождественно тому, что новый владелец получил имущество по воле собственника, поскольку собственник сам отказался от него. -------------------------------- <6> Скловский К. Некоторые проблемы владения в судебной практике // Вестник ВАС РФ. 2002. N 4. С. 95.

Как показывает правоприменительная практика, системное применение ст. 225, 226 и 236 Гражданского кодекса РФ, в частности в отношении недвижимого имущества, затруднительно, поскольку, с одной стороны, это вызвано специфичностью владения вещью по различным основаниям (на праве собственности или на праве хозяйственного ведения), с другой стороны, недостаточной урегулированностью данного института. Кроме того, сам по себе отказ лица от собственности на принадлежащее ему недвижимое имущество не влечет автоматического прекращения права, на что было обращено внимание в п. 2 письма Высшего Арбитражного Суда РФ от 15 мая 1995 г. N С3-8/ОП-263 <7>, а является лишь одним из оснований его возникновения у другого лица (п. 3 ст. 218 ГК РФ), и, кроме того, как показывает судебная практика, такой отказ может затронуть права третьих лиц, при этом гражданским законодательством не предусмотрено непринятие подобного отказа (да и кем?). -------------------------------- <7> Письмо ВАС РФ от 15 мая 1995 г. N С3-8/ОП-263.

Цель, преследовавшаяся законодателем при закреплении в Гражданском кодексе РФ ст. 236, понятна - лицо может реализовать не только свое право собственности на вещь, но и отказаться от права на нее, при этом отказ не обязательно должен быть мотивирован. Вместе с тем отказ от права хозяйственного ведения на недвижимое имущество имеет свою особенность, вызванную: во-первых, специфичностью данного права, закрепленной в ст. 294, 295 Гражданского кодекса РФ (государственное или муниципальное унитарное предприятие владеет и пользуется имуществом, переданным ему собственником в хозяйственное ведение в соответствии с предметом и целями деятельности предприятия, при этом собственник контролирует использование имущества); во-вторых, тем, что при отказе от права хозяйственного ведения на недвижимое имущество оно не приобретает режим бесхозяйной вещи (собственник, учредитель унитарного предприятия известен и отказ унитарного предприятия от права хозяйственного ведения на вещь не тождественен отказу собственника от имущества, переданного данному предприятию для осуществления хозяйственной деятельности). Согласно п. 3 ст. 299 Гражданского кодекса РФ право хозяйственного ведения прекращается по основаниям и в порядке, предусмотренным Гражданским кодексом РФ, другими законами и иными правовыми актами для прекращения права собственности, а также в случаях правомерного изъятия имущества у предприятия по решению собственника. Следовательно, право хозяйственного ведения в отношении недвижимого имущества может быть прекращено, в том числе при отказе законного владельца имущества от права хозяйственного ведения на него (п. 1 ст. 235 ГК РФ). Причем буквальное толкование указанных норм права не исключает заявления такого отказа и собственником имущества, передавшем его государственному или муниципальному унитарному предприятию при его учреждении (п. 3 ст. 299, п. 1 ст. 235, ст. 236 ГК РФ). Интерес с этой точки зрения представляет следующее арбитражное дело. Так <8>, государственное предприятие "Издательство "М" обратилось в арбитражный суд с иском к Министерству имущественных отношений РФ о признании ничтожным п. 1.6 дополнительного соглашения к договору "О порядке использования государственного федерального имущества, закрепленного на праве хозяйственного ведения". К участию в деле в качестве третьих лиц привлечены ООО "Д" и ГУЭП "Э". -------------------------------- <8> Постановление ФАС Московского округа от 22 апреля 2002 г. N КГ-А40/2240-02.

Решением суда, оставленным без изменения апелляционной и кассационной инстанциями, в удовлетворении иска отказано. В качестве оснований недействительности условия, содержащегося в п. 1.6 дополнительного соглашения к договору, заключенному между истцом и правопредшественником ответчика, издательство "М" сослалось на презумпцию полного хозяйственного ведения, на невозможность передать здание на баланс ГКИ, на прекращение права хозяйственного ведения по основаниям, предусмотренным п. 3 ст. 299 Гражданского кодекса РФ, на подписание соглашения неуполномоченным лицом (ст. 433, 434, 53 и 168 Гражданского кодекса РФ). При новом рассмотрении спора судом установлено, что спорное помещение во исполнение распоряжения Совмина СССР и Приказа по Министерству металлургической промышленности СССР передано в полное хозяйственное ведение издательству "М" и учитывалось на его балансе, указанное помещение в силу закона отнесено к объектам федеральной собственности. Между Госкомимуществом России и ГП "Издательство "М" заключен договор о порядке использования государственного имущества, закрепленного на праве хозяйственного ведения, в том числе недвижимого имущества - спорных помещений. Стороны этого договора подписали дополнительное соглашение к нему, п. 1.6 которого о передаче административного здания федеральной собственности с баланса истца на баланс ответчика оспаривается истцом. Суд установил, что дополнительное соглашение подписано правомочным представителем истца - руководителем издательства. Суд посчитал, что, подписав дополнительное соглашение, ГП "Издательство "М" совершило действия, свидетельствующие о его отстранении от владения, пользования и распоряжения спорным имуществом, которое ранее находилось в его хозяйственном ведении. Довод истца об изъятии ответчиком имущества не подтвержден. Суд указал, что по смыслу п. 3 ст. 299 Гражданского кодекса РФ изъятие имущества осуществляется собственником по его решению без согласия государственного предприятия, владеющего имуществом на праве оперативного управления. В данном случае установленные судом обстоятельства дела подтверждают добровольное согласие истца на передачу имущества, а правовое значение оспариваемого условия дополнительного соглашения выражается в добровольном отказе истца от владения недвижимым имуществом. Кроме того, хозяйственная деятельность истца не прекратилась, поскольку его просьба о замене служебных помещений удовлетворена, издательству предоставлены другие помещения. Кассационная инстанция указала, что, отказывая в удовлетворении иска, суд правомерно исходил из того, что право хозяйственного ведения может прекращаться не только правомерным изъятием имущества, но и по другим основаниям и в порядке, предусмотренным законом, иными правовыми актами (п. 3 ст. 299 ГК РФ). Согласно положениям п. 1 ст. 235 Гражданского кодекса РФ право собственности прекращается, в частности, при отказе собственника от своего права. Заключив с Госкомимуществом России дополнительное соглашение, которое оспаривается в части передачи ответчику недвижимого имущества, истец отказался от права владения этим имуществом, что не противоречит закону. В соответствии со ст. 236 Гражданского кодекса РФ юридическое лицо может отказаться от права собственности на принадлежащее ему имущество, объявив об этом либо совершив другие действия, определенно свидетельствующие о его устранении от владения, пользования и распоряжения имуществом без намерения сохранить какие-либо права на это имущество. Анализ приведенных выше правовых норм позволяет также сделать вывод, что собственник имущества не имеет права лишь в принудительном порядке, т. е. без согласия унитарного предприятия, изъять переданное ему на праве хозяйственного ведения имущество, но не лишен возможности сделать это по обоюдному согласию. Однако, на наш взгляд, здесь необходимо оговориться, что в отличие от отказа собственника от права собственности на имущество отказ лица, владеющего имуществом на праве хозяйственного ведения, от указанного права может быть проверен судом в случае возникновения спора о его правомерности. Ведь, с одной стороны, такой отказ может затронуть права третьих лиц, с другой стороны, - повлиять на существование самого унитарного предприятия. Поскольку имущество, от права хозяйственного ведения в отношении которого он отказался, было в свое время передано предприятию собственником в соответствии с предметом и целями деятельности предприятия, и такой отказ может в определенных ситуациях привести к фактически неправомерному прекращению уставной деятельности унитарного предприятия. Так, по одному из дел суд кассационной инстанции, отменяя принятые судебные акты и направляя дело на новое рассмотрение, подчеркнул, что "суд не указал, правомерен ли такой отказ от права хозяйственного ведения, если собственник, определяя предмет и цели деятельности издательства, наделил его спорным имуществом, чтобы оно могло осуществлять свою уставную деятельность, и только собственник может принять решение об изъятии имущества у истца, которому оно было передано на праве хозяйственного ведения, путем издания соответствующего распоряжения" <9>. -------------------------------- <9> Постановление ФАС Московского округа от 1 октября 2001 г. N КГ-А40/5352-01.

Отказ от права хозяйственного ведения, по нашему мнению, следует расценивать как распоряжение этим имуществом иным способом, поскольку в конечном итоге оно предусматривает его отчуждение как правовое последствие такого отказа. Распоряжение имуществом, находящимся на праве хозяйственного ведения, не допускается без согласия собственника. Необходимость проверки обоснованности отказа от права хозяйственного ведения возникает также в случаях, когда такой отказ унитарного предприятия затрагивает права и интересы его кредиторов (третьих лиц), несмотря на то, что эти отношения складываются в основном между собственником имущества и унитарным предприятием, которому имущество передано на праве хозяйственного ведения. Такое понятие, как "целесообразность" отказа от права хозяйственного ведения, не подвержено правовому регулированию гражданским законодательством, поэтому в таких случаях подход в основном является формализованным, т. е. сводится к проверке соблюдения существующих правовых норм. Так <10>, прокуратура обратилась в арбитражный суд в защиту государственных и общественных интересов с заявлением к районной администрации о признании недействительными Постановлений "О передаче части имущества муниципального жилищно-коммунального хозяйства в муниципальную собственность" и "О создании муниципального унитарного предприятия "Коммунальник". В качестве третьих лиц привлечены ОАО "Н" и районная ИМНС РФ. -------------------------------- <10> Постановление ФАС Центрального округа от 16 февраля 2004 г. N А64-2143/02-13.

Решением суда требования заявителя удовлетворены. Суд кассационной инстанции решение отменил, в иске отказал по следующим мотивам. Постановлением администрации "О передаче части имущества муниципального жилищно-коммунального хозяйства в муниципальную собственность" удовлетворено ходатайство директора МДЖКХ о передаче части имущества, находящегося в хозяйственном ведении предприятия, администрации. Актом приемки-передачи часть имущества МДЖКХ балансовой стоимостью 109552847 руб. передана в муниципальную собственность. Постановлением администрации принято решение о создании муниципального унитарного предприятия "Коммунальник", при этом актом приемки-передачи от 04.07.2001 в хозяйственное ведение МУП "Коммунальник" передано муниципальное имущество балансовой стоимостью 109264465 руб. На основании ст. 23 Закона РФ "О прокуратуре Российской Федерации" районным прокурором был вынесен протест на постановление администрации. После отклонения администрацией данного протеста областная прокуратура обратилась в арбитражный суд за защитой государственных и общественных интересов с вышеуказанными требованиями. Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции исходил из того, что руководитель МДЖКХ, обращаясь к администрации с просьбой о передаче части имущества предприятия в муниципальную собственность, в нарушение требований Гражданского кодекса РФ действовал неразумно и недобросовестно, нарушая при этом права как самого предприятия, так и третьих лиц. Кроме того, на момент издания оспариваемого Постановления МДЖКХ имело значительную кредиторскую задолженность перед ОАО "Н" и бюджетом, что также нарушает права третьих лиц. Суд кассационной инстанции посчитал необоснованными указанные доводы суда первой инстанции, сославшись на следующее. Согласно ст. 299 Гражданского кодекса РФ право хозяйственного ведения имуществом прекращается по основаниям и в порядке, предусмотренным для прекращения права собственности. Статья 235 Гражданского кодекса РФ одним из оснований прекращения права собственности, а равно и права хозяйственного ведения, называет отказ от права собственности (хозяйственного ведения). В соответствии со ст. 236 Гражданского кодекса РФ гражданин или юридическое лицо может отказаться от права собственности на принадлежащее ему имущество. Согласно Уставу МДЖКХ предприятие является муниципальным, его учредителем выступает районная администрация. Уставный фонд МДЖКХ создан за счет средств и имущества учредителя. Уставом предусмотрено, что предприятие владеет, пользуется и распоряжается переданным имуществом на праве хозяйственного ведения. Устав определяет, что предприятие возглавляется директором, который действует на основе единоначалия, руководит всей деятельностью, организует работу предприятия. Право руководителя МДЖКХ отказаться от принадлежащего предприятию имущества регламентировано непосредственно уставом, в соответствии с которым директор вправе распоряжаться денежными и материальными ценностями, совершать юридические действия, необходимые для осуществления деятельности предприятия. Исходя из чего кассационная инстанция посчитала, что директор МДЖКХ правомочен отказаться от принадлежащего предприятию имущества. В соответствии со ст. 13 Гражданского кодекса РФ ненормативные акты органа местного самоуправления, не соответствующие закону или иным правовым актам и нарушающие гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица, могут быть признаны судом недействительными. Пунктом 4 ст. 78 Федерального закона от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в ред. от 21 марта 2002 г.) определено, что сделка должника, совершенная должником - юридическим лицом после возбуждения дела о банкротстве или в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, связанная с выплатой (выделом) доли (пая) в имуществе должника участнику должника в связи с его выходом из состава участников должника, по заявлению внешнего управляющего или кредитора признается недействительной, а все полученное по такой сделке возвращается должнику. Аналогичные положения содержатся в п. 4 ст. 103 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Оспариваемые Постановления приняты администрацией в июне - июле 2001 г. соответственно, а с заявлением о признании МДЖКХ банкротом ОАО "Н" обратилось в арбитражный суд лишь в апреле 2002 г., т. е. после истечения установленного п. 4 ст. 103 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" шестимесячного срока. В связи с тем, что ни на момент издания оспариваемых Постановлений, ни в течение последующих шести месяцев ОАО "Н" и районная ИМНС не являлись признанными в установленном порядке кредиторами МДЖКХ, их права не могли быть нарушены изданием данных ненормативных актов. В заключение хотелось бы отметить, что институт отказа от права собственности или от иного права как основание для возникновения права у нового владельца нуждается в более четком правовом регулировании. Особенно это относится к отказу от права на недвижимое имущество, поскольку в рыночной экономике "брошенное" или, точнее, бесхозяйное недвижимое имущество - нонсенс. Рыночные отношения по своей сути требуют наличия у имущества надлежащего владельца (собственника или иного титульного владельца), несущего обязанности по его содержанию и уплате налогов <11>. Эффективный собственник или иной титульный владелец является экономической основой существования и развития рыночной экономики. -------------------------------- <11> Экономическое содержание обязанности по содержанию имущества предопределяет экономический смысл уплаты налогов на него. Если недвижимое имущество разрушается вследствие его ненадлежащего содержания, оно может впоследствии вообще быть утрачено и, соответственно, налоговые платежи или уменьшены либо прекращены, так как может быть физически утрачен объект налогообложения.

Название документа