Недействительность и государственная регистрация юридических лиц

НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ И ГОСУДАРСТВЕННАЯ РЕГИСТРАЦИЯ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ

Н. Б. ЩЕРБАКОВ

Щербаков Николай Борисович Родился 19 марта 1977 г. в г. Москве. В 2002 г. с отличием окончил юридический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова по кафедре гражданского права (тема дипломной работы "Проблема риска в гражданском праве"). В настоящее время советник Управления анализа и обобщения судебной практики Высшего Арбитражного Суда РФ, советник юстиции I класса. Один из соавторов работы "Актуальные договоры в экономическом обороте" (М.: Ферлаг Дасхофер, 2004); автор ряда статей в юридической печати.

На первый взгляд вопросы применения законодательства о государственной регистрации юридических лиц имеют весьма отдаленное отношение к проблемам недействительности в гражданском праве. Такой вывод, однако, неверен. Правоспособность юридического лица возникает с момента его государственной регистрации, юридическое лицо считается созданным (реорганизованным) со дня внесения соответствующей записи в Единый государственный реестр юридических лиц (п. 2 ст. 51, п. 4 ст. 57 ГК РФ). Ликвидация юридического лица является совершенной, а юридическое лицо - прекратившим существование также с момента внесения записи об этом в Единый государственный реестр (п. 8 ст. 63 ГК РФ). Схожий по существу режим установлен для подлежащих государственной регистрации изменений в учредительные документы или же изменений, подлежащих регистрации в реестре, но не связанных с изменениями учредительных документов. Таким образом, государственной регистрации придается большое юридическое значение. С внесением той или иной записи в Единый государственный реестр связывается возникновение праводееспособности юридического лица или ее прекращение. При внесении в реестр записи о лице, имеющем право выступать в гражданском обороте от имени юридического лица, у такого лица возникает право представлять юридическое лицо в отношениях с третьими лицами. Следовательно, соответствующая запись в государственном реестре имеет правоустанавливающее, правоизменяющее или правопрекращающее значение. Запись в реестр осуществляется на основании решения регистрирующего органа, которое признается актом уполномоченного государственного органа (абз. 2 ст. 1, ч. 3 ст. 11 ФЗ от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" (далее - Закон)). В настоящее время судебно-арбитражная практика устойчиво признает соответствующие решения регистрирующего органа ненормативными правовыми актами. Принципиальные для практики вопросы возникают при возникновении спора относительно правомерности проведенной регистрирующим органом регистрации. Крайне распространенными, к сожалению, в настоящее время являются несвойственные для развитых правопорядков требования заинтересованных лиц о признании недействительными решений регистрирующего органа о той или иной регистрации. Признание решения регистрирующего органа о регистрации порождает проблемы защиты нарушенных прав и интересов заинтересованных лиц. Речь идет прежде всего о действительности (недействительности) сделок и решений (в том числе и самого регистрирующего органа), заключенных (принятых) в период между принятием решения о государственной регистрации и признанием его недействительным. Немаловажное значение имеют и последствия признания недействительным решения о внесении записи в реестр о ликвидации юридического лица. Выделим в первом приближении несколько вопросов, связанных с последствиями удовлетворения судом требования о признании недействительным решения регистрирующего органа. Влечет ли недействительность акта регистрации о создании юридического лица недействительность сделок, им совершенных, а также недействительность регистрации юридических лиц, созданных данным субъектом? Следует ли из решения суда о недействительности решения о регистрации изменения сведений о лице, имеющем права действовать от имени юридического лица без доверенности, ничтожность совершенных им сделок? Возможна ли при признании недействительным решения о ликвидации юридического лица реальная защита нарушенных прав кредиторов этого юридического лица? Само существование подобных вопросов и число их, не имеющих, как представляется, в полной мере удовлетворительного решения, которое в свою очередь зависит от результатов оценки соотношения интересов оборота и необходимости защиты нарушенных проведенной регистрацией прав и интересов лиц, в подавляющем большинстве случаев ставших жертвой надувательства со стороны мошенников, напрямую относится к выбранной модели государственной регистрации юридических лиц. Можно выделить несколько моделей государственной регистрации, которые применялись или применяются на практике в различных правопорядках. Первой среди них следует назвать разрешительную модель государственной регистрации <*>. Истории отечественного правопорядка данная модель не чужда, поскольку существовала в дореволюционное время. Согласно ст. 2189 Свода законов Российской империи для учреждения компаний необходимо было дозволение Министерства или Главного управления, к компетенции которого преимущественно относился предмет компании. Просители предоставляли в данные правительственные учреждения подготовленный ими устав компании, который с необходимостью должен был содержать определенные положения, среди которых особо отметим ожидаемую пользу от предприятия. -------------------------------- <*> Строго говоря, разрешительная модель не является системой регистрации юридических лиц, поскольку по общему правилу не предполагает собственно регистрацию (внесение в реестр). Однако для целей настоящей работы это обстоятельство не является принципиальным, поскольку, как и системы регистрации юридических лиц, представляет собой форму контроля над ними.

Существо разрешительной регистрации в своем нормативном выражении описывают отдельные положения ст. 2193 Свода. Согласно данным положениям указанными правительственными учреждениями при решении вопроса о выдаче дозволения на учреждение компании принимается во внимание, соответствует ли устав общим законам и правилам, в достаточной ли степени он охраняет права лиц, которые пожелают участвовать в компании, не нарушаются ли ее учреждением законные права третьих лиц. Интерес для нас представляет и ст. 2151 Свода, содержащая условия, исключающие учреждение компании. Среди таких условий приведем лишь некоторые: предмет компании является явно несбыточным или противным законам, нравственности, доброй вере в торговле или общественному порядку (он, строго говоря, должен быть общеполезным - ст. 2140 Свода). Важно заметить, что правительственным учреждением при рассмотрении устава компании могло быть предложено изменить противные законам и прочие положения устава <*>. -------------------------------- <*> По меткому замечанию П. П. Цитовича, "всегда можно предполагать, что разрешенный к обнародованию устав был выработан при участии администрации: своим дозволением правительство не только разрешает, но и одобряет устав" (Цитович П. П. Учебник торгового права. Киев: Издание книготорговца Н. Я. Оглобина).

Из приведенных норм следуют два вида оснований для отказа в учреждении компании. Во-первых, соответствующее правительственное учреждение проверяет устав компании на соответствие его требованиям закона и в случае несоответствия его законам отказывает в учреждении. Во-вторых, решение (дозволение) правительства находится на его полном усмотрении и в его полной власти. По существу правительство может отказать в учреждении компании по мотиву нецелесообразности, скажем, та или иная сфера хозяйства в настоящее время не нуждается в еще одной компании. В этом последнем обстоятельстве и зиждется суть разрешительной регистрации, при которой заявитель в прямом смысле слова испрашивает (просит) разрешение на учреждение юридического лица даже при соблюдении учредителями всех требований положительного права. Причины исторического существования разрешительной регистрации как общего правила кроются, как представляется, в том обстоятельстве, что институт акционерных компаний (а о них преимущественно и идет речь), являясь для России, да и не только, известной новизной, нередко использовался разного рода мошенниками с целью введения в заблуждение доверчивую и неискушенную публику, главным образом относительно действительной стоимости активов компании и ее целей, зачастую изначально недостижимых (например, осетровый промысел в Петербурге). На это обстоятельство указывал еще К. П. Победоносцев: "Злоупотребления, неразлучные с ней (акционерной формой капитала. - Н. Щ.), составляют, к сожалению, также слишком известное явление: они доходили не раз до таких размеров, что производили повальные банкротства и возбуждали кризис в промышленности" <*>. Такие негативные последствия конструкции акционерного управления и приводят к таким крайним формам государственного контроля за созданием и деятельностью акционерных компаний, как разрешительный порядок их создания. -------------------------------- <*> Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Третья часть. М.: Статут, 2003. С. 496 и сл.

Очевидным недостатком данной системы является явное ограничение свободы предпринимательской деятельности и возможный произвол властей при выдаче соответствующего разрешения. Нельзя не отметить и то, что, созданная в целях предотвращения возможных злоупотреблений, система далеко не всегда достигает этой цели. Оценивая разрешительную систему на примерах России, Австрии, И. Т. Тарасов писал о том, что "необходимость хождения и хлопот для получения разрешения на промышленное предприятие имеет часто растлевающее влияние на нравственность как должностных лиц, так и промышленников, подвергая последних поползновению путем подкупа достигнуть быстрейшего разрешения вопроса... и поставляя должностных лиц в постоянное искушение приобрести в самое короткое время значительные денежные средства" <*>. -------------------------------- <*> Тарасов И. Т. Учение об акционерных компаниях. М.: Статут, 2000. С. 180.

Кроме того, сама выдача разрешения на практике нередко связывалась публикой с некими гарантиями успеха предприятия со стороны государства, которые между тем существовали лишь в сознании этой публики <*>. Уже тогда стало очевидным, что в эпоху бурного развития конструкции юридического лица, научно-технической революции разрешительному органу совершенно невозможно оценить успех предприятия, для верной оценки такого успеха должностным лицам потребовалось бы "таких специальных сведений по множеству самых разнообразных промышленных дел, каких совершенно нельзя ожидать от лиц, не посвятивших себя той или иной сфере промышленности" <**>. -------------------------------- <*> Так, комиссия, разрабатывавшая проект нового русского акционерного закона и ратующая за отмену разрешительной регистрации, указывала, что "в среде публики, благодаря системе предварительного разрешения, преобладает убеждение, будто бы предприятие, одобренное властью, несмотря на оговорку закона, сделанную в ст. 2142 (речь в ней идет о том, что государство не гарантирует успех компании, несмотря на выданное разрешение. - Н. Щ.), заслуживает полного кредита, и, таким образом, самые несбыточные проекты, облеченные в форму утвержденных уставов, нередко принимаются со слепым доверием" (там же. С. 185). <**> Там же. С. 179.

Учитывая очевидные недостатки разрешительной системы, от последней решительно отказались правопорядки, в которых она существовала (помимо России и Австрии это Италия, Швейцария). Антиподом разрешительной регистрации юридических лиц является регистрация заявительная (уведомительная). Получив развитие в отдельных штатах США, она была в начале нынешнего столетия перенесена на нашу почву. Посевы эти выразились в нормах Закона, который, собственно, и регулирует вопросы государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Постольку поскольку вопрос действующего порядка государственной регистрации затрагивает наше бытие, ему мы и уделим особое внимание. Это тем более оправдано, что посевы, выращенные за рубежом, посаженные на нашей почве и удобренные отечественными проблемами последнего времени, дали свои обильные всходы в виде обширной правоприменительной практики, в которой со всей остротой поставлены приведенные нами выше вопросы. В настоящее время законодательное закрепление получила следующая концепция государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Основанием для осуществления государственной регистрации является предоставление документов, приведенных в Законе в виде исчерпывающего перечня, регистрирующий орган не вправе при этом требовать предоставления иных документов, нежели указанных в Законе (п. 4 ст. 9). Например, для государственной регистрации создаваемого юридического лица (ст. 12) требуется представить в регистрирующий орган подписанное заявителем заявление, решение о создании юридического лица в виде протокола, договора или иного документа, учредительные документы, а также документ об уплате государственной пошлины. Представление данных документов в надлежащий регистрирующий орган является безусловным основанием для государственной регистрации вновь создаваемого юридического лица, которая должна быть совершена в срок, не превышающий пяти рабочих дней со дня представления документов в регистрирующий орган. Схожим образом (за исключением перечня представляемых документов) осуществляется государственная регистрация иных видов (при реорганизации, ликвидации юридического лица, внесения изменений в его учредительные документы и т. д.). Регистрирующий орган, получив от заявителя указанные документы, не вправе проводить правовую экспертизу на предмет их достоверности и соответствия законодательству. Напротив, регистрирующему органу фактически вменено в обязанность произвести соответствующую государственную регистрацию независимо от данных обстоятельств. Так, Закон в п. 1 ст. 23 закрепляет исчерпывающий перечень оснований для отказа в государственной регистрации. К ним относятся непредставление установленных Законом документов для государственной регистрации и представление документов в ненадлежащий регистрирующий орган. Кроме того, ст. 23 Закона содержит два специальных основания для отказа в государственной регистрации, имеющих частное значение. При отсутствии указанных оснований, имеющих формальный характер, регистрирующий орган обязан произвести регистрацию. При этом решение об отказе в государственной регистрации должно содержать основания для отказа (п. 2 ст. 23 Закона) с обязательной ссылкой на нарушения, предусмотренные п. 1 данной статьи. Более того, за отказ, не соответствующий основаниям, указанным в п. 1 ст. 23 Закона, должностные лица регистрирующих органов несут ответственность в соответствии с законодательством (ст. 24 Закона). По смыслу Закона достоверность представляемых для государственной регистрации документов и их соответствие законодательству обеспечиваются самими заявителями, которые, подписывая заявление о государственной регистрации, подтверждают указанные обстоятельства (например, ст. 12 Закона). Представление для государственной регистрации недостоверных сведений не влечет отказа в государственной регистрации, а влечет ответственность заявителей, юридических лиц и индивидуальных предпринимателей в соответствии с законодательством (п. 1 ст. 25 Закона). Таким образом, независимо от того, соответствуют ли представленные для государственной регистрации документы законодательству, регистрирующий орган обязан произвести государственную регистрацию соответствующего вида при отсутствии формальных оснований для отказа в такой регистрации. Такая позиция законодателя является сознательной. Так, в ранее действовавшей редакции абз. 2 п. 1 ст. 51 ГК РФ было указано, что основанием для отказа в государственной регистрации юридического лица является нарушение установленного законом порядка образования юридического лица или несоответствие его учредительных документов закону. Федеральным законом от 21 марта 2002 г. N 31-ФЗ редакция данной нормы изменена - теперь отказ в государственной регистрации допускается только в случаях, установленных законом. Кроме того, из пояснительной записки к проектам Федеральных законов "О государственной регистрации юридических лиц", "О приведении законодательных актов в соответствии с ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц" и "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ и Кодекса РСФСР об административных правонарушениях" <*> следует, что целью законопроекта является упрощение государственной регистрации для заявителя, исключения случаев произвольного отказа в государственной регистрации, что в конечном счете приведет к быстрому и эффективному формированию субъектов гражданского права, их реорганизации и ликвидации, обеспечит интересы рынка. -------------------------------- <*> См.: СПС "КонсультантПлюс".

Избранное правовое регулирование привело к несколько иным результатам. Государственные реестры юридических лиц в значительной степени не являются достоверными при правоустанавливающем значении государственной регистрации. Недобросовестные заявители представляют для государственной регистрации недостоверные и подложные документы, на основании которых вносятся соответствующие записи в государственные реестры. При этом в таких случаях у регистрирующего органа нет оснований для принятия решения об отказе в государственной регистрации. Распространились случаи регистрации юридических лиц по подложным паспортам, подложным или заключенным (принятым) с нарушением закона договорам купли-продажи долей в обществах с ограниченной ответственностью, протоколам общих собраний акционерных обществ, решений учредителей. Все чаще заявительный порядок государственной регистрации стал использоваться с целью мошеннического хищения имущества, в том числе в рамках так называемых "корпоративных войн", "недружественных поглощений", при переделе собственности. Возможность подобных результатов применения Закона в известной степени прогнозировалась его авторами. Так, в упомянутой пояснительной записке указывается, что упрощение процедуры регистрации должно быть сбалансировано усилением уголовной и административной ответственности субъектов хозяйственной деятельности за непредставление, несвоевременное представление, представление недостоверных сведений о юридическом лице. Однако надежды на эффективность уголовной и административной юстиции в рассматриваемой сфере не оправдались, что свидетельствует об отсутствии действенных способов противодействия таким деяниям в настоящее время. Указанные обобщения необходимо проиллюстрировать следующими примерами из судебной практики. Так, гражданин, являвшийся единственным участником общества с ограниченной ответственностью, обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными решений о государственной регистрации изменений в учредительные документы общества. Как следовало из материалов дела, гражданка Ш. обратилась с заявлением в регистрирующий орган о регистрации следующих изменений в учредительные документы - сведения об изменении состава учредителей юридического лица, сведения о физических лицах, имеющих право действовать без доверенности. Гражданкой Ш. были представлены все необходимые документы, требуемые Законом, в том числе договор купли-продажи доли в уставном капитале общества, заключенный с заявителем, что и послужило основанием для государственной регистрации указанных изменений. В результате данной регистрации единственным участником общества стало другое общество с ограниченной ответственностью. Впоследствии последнее продало перешедшую к нему долю в уставном капитале иностранной фирме, что явилось основанием для регистрации новых изменений в учредительных документах. Решения регистрирующего органа о регистрации данных изменений и явились предметом оспаривания заявителем. В обоснование своего требования заявитель ссылался на подложность документов, представленных для государственной регистрации. Заявитель утверждал, что свою долю в уставном капитале общества он не отчуждал. Более того, компетентными органами возбуждено уголовное дело по признакам ч. 2 ст. 159 УК РФ (мошенничество). В рамках производства по уголовному делу установлено, что в результате мошеннических действий неустановленных лиц было осуществлено хищение принадлежащей заявителю доли в уставном капитале общества путем подделки подписи заявителя на договоре купли-продажи указанной доли. Заявителем представлено заключение эксперта, в котором содержится вывод о том, что подписи на упомянутом договоре выполнены одним лицом, но не заявителем. Кроме того, материалами дела подтверждено, что подпись гражданки Ш. на договоре купли-продажи и заявлении в регистрирующий орган также выполнены одним лицом, но не ею. Подложной является также подпись и печать нотариуса, удостоверяющая подпись гражданки Ш. на заявлении в регистрирующий орган. Данные обстоятельства подтверждены материалами дела. Решением суда в иске отказано по следующим основаниям. Статьей 14 Закона установлен исчерпывающий перечень документов, предоставляемых в регистрирующий орган при государственной регистрации юридического лица. При этом согласно п. 4 ст. 9 Закона регистрирующий орган не вправе требовать документов иных, нежели установленных Законом. Материалами дела подтверждается и не оспаривается заявителем, что для осуществления оспариваемой регистрации были представлены все документы. Согласно ст. 23 Закона отказ в государственной регистрации возможен только в случаях, прямо установленных Законом. В силу п. 1 ст. 51 ГК РФ отказ в государственной регистрации возможен только в случаях, установленных законом. При этом согласно ранее действующей редакции данной нормы Кодекса отказ в государственной регистрации допускался и в случае нарушения установленного законом порядка образования юридического лица или несоответствия его учредительных документов закону. Таким образом, законодатель сознательно исключил возможность оценки регистрирующим органом при осуществлении государственной регистрации предоставляемых для последней документов. При этом необходимо исходить из того, что воля законодателя была направлена именно на создание заявительной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. При таких обстоятельствах суд указал на то, что при оспариваемой государственной регистрации регистрирующий орган не нарушил законодательства о государственной регистрации юридических лиц, в связи с чем оснований для признания недействительным соответствующих решений регистрирующего органа не имелось. Уже в этом деле проявляется поставленный ранее принципиальный вопрос: возможна ли реальная защита стороны, пострадавшей в результате проведения подобной регистрации? Представляется, что далеко не всегда. Совершенное схожим образом хищение в подавляющем числе случаев направлено на изъятие у юридического лица его наиболее ликвидного имущества, в частности недвижимого. Получение выписки из реестра сведениях о лице, действующем от имени юридического лица без доверенности, делает мошенника для третьих лиц (контрагентов) управомоченным отчуждателем. На практике, более того, совершается цепь сделок, делающих невозможным истребование имущества его первоначальным собственником. При этом, представляется, мы не можем поставить действительность этих сделок в зависимость от пороков, имевших место при государственной регистрации (были представлены подложные документы). В противном случае мы возложили на контрагентов любого юридического лица непосильное бремя проверки полномочий отчуждателей в ситуации, когда государственные реестры не имеют никакого решающего значения. Выход, подсказываемый здравым смыслом, видится в возможности возмещения регистрирующим органом убытков лицу, потерпевшему от регистрационных действий (ст. 13, 16 ГК РФ). Однако концепция Закона практически исключает такую возможность, поскольку формально регистрирующий орган не нарушил в процессе регистрации требование закона, оснований для признания соответствующего решения недействительным не имеется, а потерпевший остается без возмещения. В другом случае общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения регистрирующего органа об отказе в регистрации ликвидации заявителя. В обоснование своих требований заявитель сослался на то, что законодательством о государственной регистрации установлен исчерпывающий перечень оснований для отказа в государственной регистрации. При этом регистрирующий орган не наделен правом проводить правовую экспертизу предоставляемых для государственной регистрации документов. Следовательно, при отсутствии оснований для отказа в государственной регистрации, указанных в ст. 23 Закона, регистрирующий орган обязан осуществить государственную регистрацию. В отзыве на заявление регистрирующий орган указал следующее. Заявителем нарушен установленный законодательством порядок ликвидации юридического лица, в частности, не соответствует закону представленный ликвидационный баланс. Так, в нарушение п. 3 ст. 63 ГК РФ ликвидационной комиссией в ликвидационном балансе не отражены требования одного из кредиторов - налогового органа по выплате сумм недоплаченных налогов и пеней. Между тем данные обязательства заявителя были установлены в результате проведения выездной налоговой проверки, проведенной в связи с ликвидацией заявителя. Однако указанные обязательства были отражены в промежуточном ликвидационном балансе, не оспаривались ликвидационной комиссией, но не удовлетворены в процессе ликвидации. При таких обстоятельствах регистрирующий орган счел, что представленный ликвидационный баланс составлен до завершения расчетов с кредиторами (ст. 63 ГК РФ) в нарушение установленной законом процедуры ликвидации (ст. 61 - 63 ГК РФ). В связи с этим регистрирующий орган в решении об отказе в государственной регистрации указал, что не соответствующий закону представленный ликвидационный баланс считается не представленным и в качестве основания для отказа сослался на ст. 23 Закона. Решением суда иск удовлетворен. При этом суд исходил из следующего. Согласно ст. 21 Закона для государственной регистрации в связи с ликвидацией юридического лица в регистрирующий орган представляется заявление, подписанное заявителем, ликвидационный баланс и документ об уплате государственной пошлины. Указанные документы были предоставлены заявителем, о чем свидетельствует имеющаяся в материалах дела расписка регистрирующего органа, выданная на основании п. 3 ст. 9 Закона. В связи с этим суд указал, что указанное регистрирующим органом основание для отказа в государственной регистрации не соответствует Закону. Поскольку материалами дела подтверждалось отсутствие иных оснований для отказа в государственной регистрации, арбитражный суд признал, что оспариваемое решение регистрирующего органа не соответствует закону и иск удовлетворил. Действительно, каким образом защитить интересы кредиторов ликвидированного юридического лица? Реальных возможностей для этого мы не найдем. В самом деле, внесение в Единый государственный реестр записи о ликвидации юридического лица бесповоротно. В случае признания такой государственной регистрации недействительной, скажем, по мотиву нарушения установленной процедуры ликвидации, выразившейся в неуведомлении кредиторов должника, невозможно восстановить уже ликвидированное юридическое лицо. Российский гражданский закон исходит из того, что собственно внесению соответствующей записи в реестр предшествует длительная процедура ликвидации, соблюдение которой позволяет минимизировать возможность нарушения прав кредиторов ликвидируемого юридического лица. Важно, что к окончательной стадии ликвидации - внесение записи в реестр - юридическое лицо подходит без имущества, которое после удовлетворения требований кредиторов распределяется между его учредителями (участниками) в порядке, установленном в законе (ст. 63 ГК РФ). Необходимо отметить еще и то, что по общему правилу ликвидация юридического лица является основанием для прекращения обязательства (ст. 419 ГК РФ). При этом в отличие от, например, ст. 417 ГК РФ ст. 419 Кодекса не предполагает возможности восстановления обязательства, что и понятно, учитывая специальный случай прекращения обязательства, указанный в ст. 417 ГК РФ, а также то, что гражданское законодательство принципиально не рассчитано на то, что внесение записи в реестр о ликвидации юридического лица при нарушении установленной законом процедуры ликвидации юридического лица будет общим правилом. Нельзя забывать о том, что технически (да и юридически) сложно себе представить такой институт, как восстановление юридического лица без восстановления его имущества, которое после внесения указанной записи получило новых собственников, многие из которых уже распорядились им. По изложенным выше причинам невозможно и возмещение убытков регистрирующим органом. Таким образом, потерпевшим кредитором остается лишь пенять на нормы Закона. В третьем случае прокурор обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения налогового органа о регистрации вновь созданного юридического лица (общества с ограниченной ответственностью). В обосновании своих требований заявитель сослался на то, что указанный в учредительных документах общества в качестве учредителя и директора гражданин Ф. общества не учреждал, последнее было учреждено с использованием утраченного им паспорта. Кроме того, как следует из заключения эксперта, подпись на заявлении о государственной регистрации выполнена не гражданином Ф., а иным лицом. Данные обстоятельства выявлены в ходе проведенной прокурорской проверки, результаты которой приобщены судом к делу. Основанием для проведения проверки послужило то обстоятельство, что гражданин Ф. проходит службу в правоохранительных органах, однако в ходе проведения мероприятий по контролю за соблюдением действующего законодательства личным составом выяснилось, что гражданин Ф. является учредителем и директором коммерческой организации (общества). Решением суда в иске отказано. При этом суд исходил из того, что законодательством о государственной регистрации юридических лиц не предусмотрено право налогового органа проводить правовую экспертизу представленных для проведения государственной регистрации документов. Основания для отказа в государственной регистрации приведены в Законе (ст. 23) в виде исчерпывающего требования. В связи с этим при проведении оспариваемой регистрации регистрирующим органом не нарушен порядок ее проведения. Поэтому оснований для признания указанного решения недействительным не имелось. На примере этого дела высвечивается целый комплекс проблем. Во-первых, едва ли не с момента своего вступления в силу Закон стал использоваться для совершения одной или группы сделок весьма сомнительного свойства, что в данном случае и предопределяет то, что общество было учреждено по потерянному документу. Однако это дело вкуса деятеля. Нередко аферисты используют паспорта умерших граждан. Естественно, что после совершения одной или нескольких сделок надобность в таких субъектах права пропадает и появляется весьма распространенная фигура недействующих юридических лиц, проблема ликвидации которых (расчистки реестра) решена в самое последнее время. Однако в условиях действующего законодательства о регистрации юридических лиц деятельность по упрощенной ликвидации юридических лиц по уже вполне понятным причинам рискует оказаться вечной. Кроме того, необходимо отметить и то, что в настоящее время может быть зарегистрировано юридическое лицо с совершенно любым фирменным наименованием. Не ошибемся, если скажем, что у регистрирующего органа не будет основания для отказа в регистрации, а у суда - для признания недействительным решения о регистрации юридического лица, наименование которого будет состоять из идиоматического выражения - выражения, оскорбляющего религиозную или национальную принадлежность, открыто призывающего к насилию, свержению государственного строя и т. д. И приставка "ООО" сути дела не меняет, а лишь подчеркивает абсурдность положения. Нельзя в связи с этим не отметить, что применение закона в полном соответствии с его буквой и духом должно привести к тому, что в Российской Федерации не будут действовать правоположения, защищающие правообладателей фирменных наименований. В четвертом случае прокурор обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения регистрирующего органа о регистрации изменений, вносимых в учредительные документы общества с ограниченной ответственностью. Как следовало из материалов дела, на общем собрании участников общества был принят устав в новой редакции, а также избран новый генеральный директор. Данное решение оформлено протоколом, в соответствии с которым общее собрание является внеочередным. Из указанного протокола следовало, что в общем собрании принимали участие участник Л. и гражданин Д., не являющийся участником общества. Пояснения привлеченных к участию в деле в качестве третьих лиц участников общества Т. и К., а также генерального директора П., другие материалы дела свидетельствовали о том, что они участия в общем собрании не принимали, о созыве последнего не извещались. Прокурор сослался на то, что согласно п. 2 ст. 33 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" изменения устава общества, внесение изменений в учредительный договор общества относятся к компетенции общего собрания участников общества. В силу п. 8 ст. 37 данного Закона и ст. 27 Устава общества решение об изменении Устава общества принимается большинством не менее двух третей голосов от общего числа голосов участников общества. Таким образом, общее собрание участников общества проведено с нарушением его Устава, а также Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", в связи с чем оспариваемое решение регистрирующего органа является незаконным. Решением суда в удовлетворении заявления было отказано по мотивам, аналогичным изложенным при приведении первого примера. Данный пример наглядно показывает, что для получения корпоративного контроля достаточно сфальсифицировать решение общего собрания и принять решение на собрании, которое не проводилось или проводилось с грубым нарушением закона. Понятно, что впоследствии данное решение будет оспорено и возможно удовлетворено, однако в течение длительного времени от имени юридического лица выступал субъект, имеющий благодаря полученной выписки из реестра право выступать от имени общества без доверенности. Как видно из приведенных примеров, суды при принятии решений исходили из положений данного Закона. Между тем по рассматриваемому вопросу практика судов не является единообразной. Так, многие суды в аналогичных случаях признают соответствующие решения регистрирующего органа недействительными. Первой позиции, в частности, придерживаются ФАС Волго-Вятского округа (например, Постановление от 04.08.2003), ФАС Уральского округа (например, Постановление от 23.03.2004), ФАС Западно-Сибирского округа (например, Постановление от 09.02.2005), ФАС Восточно-Сибирского округа (например, Постановление от 08.12.2004), арбитражные суды г. Москвы, Самарской, Липецкой областей, арбитражный суд Республики Марий Эл. Вторую позицию, в частности, поддерживают ФАС Северо-Кавказского округа (например, Постановление от 13.04.2004), ФАС Московского округа (обобщение судебной практики), ФАС Северо-Западного округа (Постановление от 12.05.2004). С одной стороны, как представляется, у судов нет законных оснований для признания недействительными решений регистрирующего органа при отсутствии к тому оснований, прямо предусмотренных ст. 23 данного Закона. Следует также учитывать, что признание незаконными решений регистрирующего органа при соблюдении последним процедуры регистрации, установленной Законом, может повлечь за собой привлечение должностных лиц этих органов к различным видам ответственности (ст. 24 Закона). С другой стороны, признавая соответствующие решения регистрирующих органов недействительными, суды исходят из необходимости пресечения мошеннических действий по "захвату собственности" и т. д. Хотя подобная позиция не находит оснований в Законе, вынесения подобных судебных актов можно обосновать с политико-правовой точки зрения. Понимание рассматриваемой проблемы наблюдается и у регистрирующего органа. МНС России неоднократно принимались акты, в которых предпринимались попытки сгладить принципиальные недостатки Закона. Так, в связи с многочисленными нарушениями законодательства при проведении реорганизации юридических лиц (например, неуведомление кредиторов реорганизуемого юридического лица) МНС России, прямо нарушив ст. 9 Закона, обязала регистрирующие органы при регистрации реорганизации требовать от юридических лиц предъявления доказательств уведомления кредиторов и при отсутствии таких доказательств выносить решения об отказе в государственной регистрации (письмо от 10.02.2003 N ММ-6-09/177@). Реагируя на практику противоправного изменения составов участников и руководителей обществ, МНС России указала, что заявление о внесении соответствующих изменений в реестр должно быть подписано прежним руководителем (письмо от 26.10.2004 N 09-0-10/4223). Однако следует отметить, что подписание заявления от имени юридического лица прежним руководителем, отношения которого с юридическим лицом прекращены (что может иметь место и по дискредитирующим основаниям), не может не вызывать сомнения. Неоднозначная оценка арбитражной практики, деятельности регистрирующих органов, направленных на устранение недостатков Закона, как представляется, вызвана тем, что правоприменение принципиально не в состоянии изменить концептуальные положения Закона, который в интересующей части не способен к толкованию. В целом, оценивая изложенную модель, можно сделать неутешительный вывод - в значительной части Единый государственный реестр юридических лиц не является достоверным (пожалуй, единственное, что в нем стопроцентно достоверно, так это сведения о количестве зарегистрированных юридических лиц). Большая вероятность недостоверности сведений об учредителях юридического лица, о лицах, имеющих право действовать без доверенности, и многих других делает этот информационный ресурс практически ненужным, а в ряде случаев опасным, так как вводит в заблуждение третьих лиц в отношении тех или иных сведений о юридическом лице. Излишне говорить о пагубности для оборота указанной концепции государственной регистрации. При анализе Закона, и особенно правоприменительной практики, в самом деле складывается вполне сюрреалистическое впечатление. Почему законодатель избрал именно такое правовое регулирование, может быть, он смотрел глубже, в существо вопроса? Это впечатление усиливается в связи с тем, что научная общественность предупреждала о неизбежных негативных последствиях выбранной модели. А, быть может, государственная регистрация (как, впрочем, и любая иная) юридических лиц не нужна вовсе? Попробуем разобраться в этих вопросах в самом первом приближении. Видимо, ответ на вопрос о необходимости регистрации юридического лица коренится в существе последнего. Наиболее адекватным существу дела представляется понимание юридического лица как некоей фикции, которой правопорядком придается статус субъекта гражданского права. Не вдаваясь в контроверзы учения о сущности юридического лица (которая являлась одним из излюбленных предметов исследования как отечественными, так и зарубежными писателями), укажем лишь на то, что целью создания и развития практически любого юридического лица является снижение риска участия в обороте за счет ограничения имущественной ответственности участников юридического лица. Такое понимание полностью соответствует современному российскому гражданскому законодательству <*>. -------------------------------- <*> Если рассмотреть характер ответственности участников юридического лица различных организационно-правовых форм в той последовательности, в которой они приведены в ГК РФ, можно прийти к выводу, что они располагаются в зависимости от степени риска участников юридического лица, что прежде всего связано с характером их ответственности. Приведем несколько примеров. Так, в соответствии со ст. 69 ГК РФ полные товарищи несут ответственность в субсидиарном порядке (имущественная ответственность товарищей наступает лишь при отсутствии имущества у самого товарищества). Вместе с тем она носит и солидарный характер (ст. 75 ГК РФ), поскольку у кредитора имеется право взыскивать долг с любого из его участников. Таким образом, риск неблагоприятных последствий при рассматриваемой организационно-правовой форме юридического лица достаточно высок, поскольку взыскание может быть обращено не только на имущество товарищества, но и на имущество любого из товарищей. Другая ситуация складывается в товариществе на вере, где наряду с полными товарищами, несущими ответственность и риск, как в полном товариществе, есть еще и товарищи-коммандитисты, которые несут риск, связанный с деятельностью товарищества лишь в пределах сумм внесенных ими вкладов (ст. 82 ГК РФ). Таким образом, за счет ограничения ответственности товарища-коммандитиста суммой вклада ограничивается его риск. В обществе с ограниченной ответственностью его участники несут ответственность в пределах стоимости внесенных ими вкладов (по сути, ответственность такая же, как у товарищей-коммандитистов, однако в ООО нет полных товарищей). В акционерном же обществе акционеры вообще не отвечают по обязательствам общества и несут риск убытков лишь в пределах стоимости принадлежащих им акций (ст. 96 ГК РФ).

Отсюда следует, что ограничение ответственности юридического лица лишь принадлежащим ему имуществом повышает риск его контрагентов. Это обстоятельство не может игнорироваться правопорядком. Сама по себе воля учредителей юридического лица не может быть достаточной для появления нового субъекта права <*>, "рождение" которого сопряжено не только с очевидными благами для оборота и хозяйства, но и с известными рисками, на минимизацию которых направлены многие нормы корпоративного законодательства. -------------------------------- <*> Уместно в связи с этим утверждение Гирке о том, что "договорный элемент бессилен создать нового носителя прав и обязанностей" (цит. по: Суворов Н. С. Об юридических лицах по римскому праву. М.: Статут, 2000 (http://civil. consultant. ru/elib/books/8/259.php)).

Это обстоятельство диктует необходимость осуществления государственного контроля за юридическим лицом посредством проведения государственной регистрации <*>. Без государственной регистрации <**> нет и не может быть юридического лица. Воля учредителей и акт публичный власти - вот непременные условия появления в обороте нового субъекта права - юридического лица. Однако, каково значение этого акта публичной власти, - от ответа на этот вопрос зависит выбор той или иной модели государственной регистрации. -------------------------------- <*> В литературе обоснованно подчеркивается, что юридическое лицо отвечает по своим обязательствам лишь принадлежащим ему имуществом только с момента регистрации юридического лица последнее (см.: Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии. Пер. с нем. М.: БЕК, 2001. С. 267 и сл.). <**> При этом государство может делегировать осуществление регистрации негосударственным органам (например, торгово-промышленным палатам). Это обстоятельство, однако, не изменяет принципиальную постановку вопроса.

Положительное право закрепляет определенные признаки юридического лица, императивные правила его организации (учреждения), направленные на то, чтобы к моменту государственной регистрации в наличии были все конституирующие ту или иную форму юридического лица элементы образования, которое только и признается законом юридическим лицом того или иного вида (акционерным обществом, обществом с ограниченной ответственностью и т. д.). Без выражения воли учредителей, без наличия конституирующих данное юридическое лицо признаков и соблюдения при его создании императивных норм положительного права не должно быть и юридического лица. Итак, при представлении в соответствующий регистрирующий орган необходимых документов и сведений уже должна быть выражена воля учредителей, иметься все конституирующие признаки юридического лица, соблюдены императивные правила его учреждения. Строго говоря, к моменту решения вопроса о регистрации вновь созданного юридического лица последнее фактически уже существует. Но акт публичной власти делает это существование юридическим, санкционируя выступать такому лицу в обороте от собственного имени и нести ответственность по своим обязательствам лишь принадлежащим ему как новому субъекту права имуществом <*>. Эта санкция ни в коем случае не должна "даровать" новому образованию статус юридического лица или опираться на рассуждения о его целесообразности. Акт публичный власти лишь констатирует образование нового специфического субъекта - юридического лица. Санкцию публичной власти мы понимаем не в смысле дозволения в рамках разрешительной системы. Как справедливо указывал И. Т. Тарасов, ссылаясь на мнение С. В. Пахмана, "значение юридического лица, присущее акционерным компаниям, не есть свойство даримое и не зависит от произвола правительства, отдельные санкции власти заменяет в этом случае общая санкция закона" <**>. Безусловно, это так. Но санкция государства заключается лишь в том, чтобы констатировать, насколько это юридическое лицо соответствует общей санкции закона. Однако такая констатация невозможна без закрепления на законодательном уровне обязанности регистрирующего органа осуществлять правовую экспертизу представленных для регистрации документов. В противном случае государственная регистрация превращается в профанацию. Как нельзя более кстати в связи с этим привести оценку немецкими юристами существовавшей в определенный период времени в Германии (а точнее, в Пруссии) заявительного порядка государственной регистрации. По их наблюдениям, регистрация юридических лиц с введением данной системы стала пустой и бесцельной формальностью, а судья-регистратор превратился в куклу в кукольной комедии. Естественно, такая система породила многочисленные злоупотребления <***>. Эти суждения, без сомнения, можно отнести и к отечественной действительности. Горько только за то, что современный российский законодатель не счел возможным учесть опыт зарубежных правопорядков, которые в результате мучительного выбора отказались от такой системы более 150 лет назад! -------------------------------- <*> В связи с этим представляет несомненный интерес позиция И. А. Каминки, который говорит о том, "что элемент корпоративности проявляется уже и в процессе образования нового социального носителя прав и обязанностей, приобретение этой юридической позиции не есть нечто случайное, привнесенное извне, подарок государства, а является естественным результатом определенного процесса..." (Каминка А. И. Основы предпринимательского права. Пг.: Труд, 1917). <**> Тарасов И. Т. Указ. соч. С. 178. <***> Там же. С. 343, 351.

Таким образом, изложенные системы представляются совершенно неудовлетворительными. Еще в конце XIX в. развитые правопорядки пришли к необходимости введения другой системы, которая предполагает обязательную проверку законности создания юридического лица и внесения соответствующей записи в список компаний (реестр), что позволяет тем самым снизить возможность произвола со стороны регистратора и злоупотреблений со стороны заявителей. Основание такой необходимости коренится не только в обобщении многолетнего опыта применения разрешительной и заявительной моделей, но и в глубинных процессах, получивших свое развитие в то время, которое в известной степени сопровождало процесс совершенствования системы государственной регистрации и подталкивало его. Эволюцию систем регистрации, видимо, нельзя проследить с достаточной точностью применительно ко всем правопорядкам (из известного правила всегда можно найти исключение). Однако в самом общем виде, вне контекста отдельного правопорядка, схематично представить себе тенденции развития нашего института все же можно. Исторически первой системой регистрации (контроля) юридических лиц явилась разрешительная система. Как неоднократно подчеркивается в литературе, система эта имела весьма сильное полицейское начало и явилась реакцией на появление и активную деятельность акционерных компаний, которая нередко была сопряжена с известными злоупотреблениями в ущерб добросовестной публике, а зачастую и с откровенным надувательством последней. Данная система впервые обозначила обеспокоенность государства по вопросу учреждения юридического лица и на определенном этапе развития экономических отношений свою регулирующую роль выполнила. Однако со временем стали очевидными недостатки такой системы (речь о которых шла выше). Наконец, сами развивающиеся отношения, требующие динамичного объединения капиталов для решения экономических задач, вытеснили разрешительный порядок создания юридических лиц за счет максимального упрощения процесса создания юридического лица по заявительной модели. Существо дела можно проследить, обратившись к историческим и экономическим особенностям развития гражданского оборота в США, который создавался в эпоху, когда царил дух свободного предпринимательства, в эпоху, когда свобода договора, автономия воли, неприкосновенность личности, крайне выраженный индивидуализм достигали точки своего наивысшего развития. Установление государством каких-либо ограничений в сфере оборота расценивалось как покушение на святыни общественного уклада. Так, известный американский юрист Холмс писал, что он не приемлет "брутального вмешательства в естественные процессы правового разума" <*>, при этом апогеем этого вмешательства Холмс считал кодификацию, а под правовым разумом понимал развитие коммерческого оборота по своим естественным законам. Судья должен выполнять лишь роль рефери, и в этом смысл права. Право поэтому должно максимально динамизировать коммерческий оборот, привести к максимизации прибылей предпринимателей, способствовать быстрому накоплению капитала и его объединению, в том числе с использованием конструкции юридического лица. Задачу максимально упрощенного процесса концентрации капитала, в том числе и для решения общих задач, данное направление правовой политики выполнило. -------------------------------- <*> Holmes-Pollock Letters / Ed. by Marck De Wolf. Cambridge; Mass.: Harvard Univ. Press, 1944. P. 9.

Здесь надо сказать, что эпоха Холмса - это эпоха начала монополистического капитализма, со становлением и эволюцией которого, с появлением постиндустриального общества такой подход вкупе с сопутствующими ему атрибутами (абсолютная свобода воли, абсолютный индивидуализм, неограниченность предпринимательской деятельности) начинает давать сбои, наиболее выпукло выразившиеся в господстве монополистических объединений. По верному наблюдению М. И. Кулагина, принципы экономического либерализма и невмешательства в хозяйственную жизнь во многом способствовали становлению и усилению этого господства, которое со временем породило потребность в централизованном руководстве некоторыми экономическими процессами <*>. -------------------------------- <*> Кулагин М. И. Избранные труды. М.: Статут, 1997. С. 122.

Эта потребность, как представляется, ощущается не только в сфере антитрестовского законодательства, но и в вопросах государственной регистрации юридических лиц, необходимость и характер которой, по всей видимости, не в последнюю очередь связаны со спецификой данного субъекта гражданского права. Так, по свидетельству М. И. Кулагина, "в эпоху империализма усиливается вмешательство буржуазного государства в процесс образования акционерных обществ через установление подробной законодательной регламентации порядка создания акционерных компаний путем усиления императивных начал в этой области, а также через расширение контрольных функций различного рода государственных органов за ходом образования акционерных обществ" <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 75.

По указанным соображениям большинство правопорядков отказались как от разрешительной, так и от уведомительной регистрации в пользу явочной системы, позволяющей установить баланс между интересами оборота в целом и возможностью свободного создания юридических лиц <*>. -------------------------------- <*> Как писал М. И. Кулагин, "явочный порядок возникновения акционерных компаний, несмотря на известные ограничения, остается одним из основных принципов современного законодательства капиталистических стран о торговых товариществах" (Кулагин М. И. Указ соч. С. 72 и сл.).

Существо данной системы, как указывал И. Т. Тарасов, состоит в том, что учреждение акционерной компании обусловливается двумя только требованиями: "соглашением с нормальным законом и внесением их в общий список акционерных предприятий" <*>. Обобщая практику применения этой системы и размышляя над ее чертами, ученый подчеркивал, что обязанность регистратора заключается в проверке, соответствует ли требованиям закона учреждение компании. При этом безусловным основанием для отказа в регистрации является несоблюдение всех условий, предписанных законом для учреждения компании <**>. -------------------------------- <*> Тарасов И. Т. Указ. соч. С. 181. <**> Там же. С. 345 и сл. Оценивая указанное основание для отказа в регистрации, следует решительно отвергнуть встречающееся в юридической среде мнение о том, что предоставление права на отказ в государственной регистрации юридического лица по мотиву нарушения закона при его создании, реорганизации, ликвидации повлечет за собой произвол со стороны регистрирующего органа. С одной стороны, действительно такая опасность есть. Однако она присутствует при любой деятельности государственных органов. Доведя такую точку зрения до логического завершения, мы придем к абсурдному выводу о необходимости лишения государственных органов вообще каких-либо полномочий. Возможность злоупотребления (в том числе и гражданами) своими правами имманентно присуще человеческой природе, однако не приводит к утверждению о необходимости максимального ограничения человека в его правах. Как верно указывал И. Т. Тарасов, "отказ в регистрации... должен быть обусловлен той гарантией, в которой только и могут найти свое оправдание все вообще полицейские меры безопасности, т. е. в безусловном праве потерпевших от неправильного отказа возбуждать судебное преследование против тех лиц, которые превратили меру безопасности в орудие произвола. Регистратор, злоумышленно или произвольно отказавший в регистратуре, может быть привлечен к суду..." (там же. С. 347).

Явочная система регистрации с самого момента своего введения обнаружила свою состоятельность и дееспособность. Так, введенная в Пруссии в 1870 г., она действует в Германии в своих характерных чертах и по сей день. В частности, согласно Акционерному закону от 6 сентября 1965 г. (с последующими изменениями) акционерное общество подлежит обязательной регистрации в торговом реестре. В соответствии с § 37 Закона учредители, правление и наблюдательный совет представляют в соответствующий регистрационный суд заявление о регистрации в торговом реестре с приложением определенных документов (в частности, устава и документов, в которых утверждается устав и принимаются учредителями акции, документы о назначении правления и наблюдательного совета и др.). При этом на суд возложена обязанность проверить, надлежащим ли образом учреждено и заявлено общество; в случае нарушения установленного законом порядка суд отказывает в регистрации (§ 38 Закона) <*>. Схожий по существу и полномочиям регистрационного суда порядок установлен и для случаев учреждения обществ с ограниченной ответственностью (например, § 9с Закона об обществах с ограниченной ответственностью от 20 апреля 1892 г. (с последующими изменениями)) <**>. -------------------------------- <*> Поэтому очевидно, что расхожее суждение о том, что регистрация в Германии осуществляется автоматически, без проверки соблюдения порядка создания общества, является ошибочным. <**> Содержание законов приводится по: Германское право. Ч. II. М.: МЦФЭР, 1996.

Установление обязанности регистрирующего органа (регистрационного суда) проверять соблюдение законодательства при его создании практически исключает проблемы, связанные с признанием недействительности соответствующей регистрации. Установленный в развитых правопорядках баланс между контрольными полномочиями регистраторов с обязательным последующим судебным контролем и развитой системой ответственности регистраторов и свободой создания юридических лиц практически сводит на нет случаи признания регистрации юридического лица недействительной. Так, на основе анализа института регистрации юридических лиц в зарубежных правопорядках М. И. Кулагин пришел к выводу, что "случаи объявления акционерных компаний недействительными... в связи с пороками образования необычайно редки", а в развитии законодательства о регистрации прослеживается тенденция к развитию института предварительного контроля <*>. -------------------------------- <*> Кулагин М. И. Указ. соч. С. 76.

Беглое описание явочной системы еще раз подчеркивает ущербность (во всяком случае, в условиях нашей действительности) заявительной системы государственной регистрации. Как представляется, существует необходимость рассмотрения вопроса об изменении Закона. В изменении, а вернее, приведении в первоначальное состояние нуждаются и нормы ГК РФ, так неудачно усеченные в связи с принятием действующего Закона. Нельзя забывать, что изначально ГК РФ стоял на почве явочной системы регистрации. При соответствующей законодательной работе основным вектором этой работы должны стать закрепление за регистрирующим органом обязанности проводить правовую экспертизу представляемых для регистрации документов, а также право регистрирующего органа отказать в государственной регистрации в случае нарушения законодательства при создании, реорганизации, ликвидации юридического лица, совершения действий для внесения изменений в иные данные реестра. Такие изменения в законодательстве повлекут за собой неизбежность корректировки иных законоположений, в частности, касающихся сроков проведения регистрации, оснований и порядка приостановления проведения регистрационных действий и др. При проведении законопроектной работы надлежит исправить имеющиеся юридико-технические погрешности Закона, уточнить список документов, представляемых для осуществления той или иной регистрации (скажем, сейчас в Законе отсутствует необходимость представления документов, подтверждающих направление уведомления кредиторам реорганизуемого (ликвидируемого) юридического лица). При этом очевидно, что изменение законодательства в интересующей нас сфере должно сопровождаться повышением ответственности регистраторов за нарушения законодательства о государственной регистрации и заявителей за представление в регистрирующий орган подложной информации. Опасения по поводу того, что введение явочной системы государственной регистрации повысит репрессивное начало в имущественном обороте, как представляется, беспочвенны. Смысл и цель явочной системы не в желании государства усилить свои полномочия. Нельзя забывать, что введение явочной регистрации весьма трудоемкий для государства процесс, неизбежно сопровождающийся модернизацией системы регистрирующих органов. Защита прав и законных интересов кредиторов и участников юридического лица, а в конечном счете стабилизация оборота - вот подлинные цели такой системы, которые стали очевидными посредством кропотливого изучения отечественными и зарубежными правоведами нашего вопроса. И именно на их достижение в интересующей нас сфере в ближайшее время должны быть направлены правовая и законодательная политика, а также усилия по ее реализации. В заключение хотелось бы привести слова классика отечественной гражданско-правовой науки, не потерявшие своего значения и по сей день: "Регистрация и публикация считаются столь существенными заключительными актами конституции компании, что большая часть законодательств ставит в зависимость от них признание компании учрежденной и, кроме того, за неисполнение этих актов угрожают наказанием" <*>. -------------------------------- <*> Тарасов И. Т. Указ. соч. С. 343.

Название документа