Институт права собственности юридических лиц: особенности исторического развития и современное состояние в Узбекистане

ИНСТИТУТ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ: ОСОБЕННОСТИ ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ В УЗБЕКИСТАНЕ

Д. М. КАРАХОДЖАЕВА

Караходжаева Дилором Мамировна - заведующая отделом по подготовке научных и научно-педагогических кадров Ташкентского государственного юридического института, кандидат юридических наук, доцент.

Законодательство о праве собственности юридических лиц на территории Республики Узбекистан, а равно та научно-теоретическая база, которая обеспечивала ее функционирование, характеризовалось специфическими особенностями, вследствие чего длительное время данный институт оставался вне поля зрения отечественных ученых-цивилистов и не подвергался скрупулезному теоретическому исследованию. Для того чтобы наиболее полно раскрыть сущность теории юридического лица в Узбекистане, рассмотрим генезис его законодательного становления и развития. Так, в Конституции Хорезмской Народной Советской Республики <*>, принятой Первым Всехорезмским курултаем Советов народных представителей 30 апреля 1920 г. (с последующими изменениями в мае 1921 г. и июле 1922 г.), был подтвержден факт сохранения частной собственности на землю, орудия и средства производства, а также провозглашена свобода частной инициативы в сфере торговли с правом распоряжения капиталом в неограниченном размере. В интересах развития производительных сил республики, национальной буржуазии допускалось на праве частной собственности владеть заводами и фабриками, принимать участие и организовывать коммерческие и торговые компании (ст. 16). При этом все имущество хана и крупных феодальных чиновников было национализировано. -------------------------------- <*> История Хорезмской Народной Советской Республики. Сборник документов. Т., 1976. С. 41 - 46.

Аналогичные положения можно отметить и в Конституции Бухарской Народной Советской Республики, принятой 23 сентября 1921 г. на Втором Всебухарском съезде Советов <*>. В частности, согласно Конституции были национализированы все фабрики и заводы, принадлежавшие эмиру и крупным феодалам. Устанавливалось, что все граждане республики "пользуются неограниченным правом распоряжения и пользования всем своим движимым и недвижимым имуществом" (п. 6). Таким образом, право частной собственности на земельные участки не было отменено полностью. О сохранении частной собственности в БНСР свидетельствовал и тот факт, что согласно Конституции, "правительство БНСР не ставит никаких ограничений в отношении частного владения и распоряжения капиталом в любом размере, пользования денежными кредитами, другими средствами, необходимыми для развития и расширения промышленного и торгового оборотов" (п. 6). Все граждане имели право свободно заниматься торговлей и промышленностью. В целях более успешного развития производительных сил страны граждане БНСР также имели право "объединяться в торгово-промышленные товарищества, общества и кооперативы" (п. 6) <**>. -------------------------------- <*> Съезди Советов. В документах. Т. 11. С. 554. <**> История Бухарской Народной Советской республики. Сборник документов. Т. С. 202.

В ТАССР, являвшейся частью РСФСР, действовало законодательство последней, а потому выделялось многообразие юридических лиц <*>. При этом, преимущественно советы владели, пользовались и распоряжались национализированной и муниципализированной собственностью. Однако рабочие комитеты и профсоюзы также признавались юридическими лицами. Являлись ими и потребительские кооперативные общества, образованные в соответствии с Декретом СНК РСФСР от 10 апреля 1918 г. Организации, относящиеся к частнокапиталистическому сектору (частные страховые общества, торговые и промышленные товарищества, компании и т. д.), считались частными юридическими лицами. -------------------------------- <*> Манелис Б. Л. Из истории государственно-правовых взаимоотношений Туркестанской АССР и РСФСР. Т., 1966. С. 28.

Что касается объектов собственности, то в частной собственности юридических лиц не могли находиться основные средства производства, муниципализированные коммунальные предприятия, строения и земля. Декретом СНК РСФСР от 27 июля 1918 г. было разрешено отчуждение мелких предприятий. Позднее Декретом ВЦИК от 20 августа 1918 г. было отменено право частной собственности на недвижимость. А 27 декабря 1917 г. ВЦИК Советов принял Декрет о национализации банков, всех крупнейших промышленных предприятий, а также предприятий железнодорожного транспорта, хлопковой промышленности, маслобойного, мыловаренного и ватного производства и торговых предприятий по скупке и сбыту фабрикатов, нефтяной и каменноугольной промышленности <*>. -------------------------------- <*> Съезди Советов. В документах. Т. 11. С. 551.

Следует отметить, что в рассматриваемый период существовала также кооперативная собственность и частная собственность мелких товаропроизводителей на орудия и средства производства, капиталистическая собственность отдельных предпринимателей на национализированные промышленные, торговые и коммунальные предприятия, капиталистические кооперативы, общества, товарищества, компании. Впоследствии законодательство ограничило объекты права собственности юридических лиц путем их реквизиции или национализации, постепенно заменяя его иными вещными правами юридических лиц на имущество, принадлежащее уже государству. Природные ресурсы изымались из права собственности юридических лиц, объявлялись народным достоянием и переходили в вещные права юридических лиц, принадлежащих государству. Таким образом 17 ноября 1920 г. были национализированы земли и воды Туркестанской республики, а 28 августа 1919 г. - леса. Впоследствии декретом ТуркЦИКа от 13 марта 1919 г. были национализированы и частные транспортные общества, а 9 августа 1918 г. - кожевенные заводы в Ташкенте. Таким образом, объектами права кооперативной собственности стало все то, что доставалось вновь образованным кооперативам от ликвидированных капиталистических предприятий: строения, всякое имущество, поступившее в распоряжение кооперации в порядке внесения членами кооперативов вступительных и паевых взносов, а также все то, что создавалось в процессе кооперативного производства. В дальнейшем развитие института права собственности юридических лиц шло под влиянием принятого 31 октября 1922 г. на IX сессии ВЦИК IX созыва Гражданского кодекса РСФСР, введенного на территории Туркестана после обращения Президиума ВЦИКа к правительствам договорных советских республик с предложением о принятии кодексов. Еще 8 августа 1921 г. ТуркЦК опубликовал постановление "О кустарной и мелкой промышленности", по которому гражданам Республики предоставлялось право свободно организовывать мелкие промышленные предприятия. Согласно декрету СНК Туркреспублики, принятому 10 апреля 1923 г., почти вся крупная промышленность ТАССР в рассматриваемый период была трестирована. Лишь отдельные особо крупные предприятия действовали как автономные хозяйственные единицы с правами трестов. Тресты строили свою работу на принципах хозрасчета и обеспечивали за предприятиями большую свободу маневрирования и инициативу в осуществлении возложенных на них хозяйственных задач. Декрет "О трестах", принятый 17 ноября 1923 г. устанавливал правило, по которому все тресты для приобретения прав юридического лица должны были составить особый устав, утвердить его в установленном порядке и зарегистрироваться на основе нового устава. В противном случае они лишались возможности выступать в гражданском обороте на правах юридических лиц. Правами юридического лица пользовались и потребительские кооперативы, положение о которых было утверждено Декретом МНК ТАССР 21 мая 1921 г. Постановлением ТуркЦИКа от 8 августа 1921 г. "О промысловой кооперации" трудящимся кустарных и иных промыслов Республики представлялось право образовывать промысловые, кооперативные товарищества или артели для ведения совместного производства. 21 сентября 1921 г. ТуркЦИК принял Постановление "О сельскохозяйственной кооперации", согласно которому население сельских местностей имело право образовывать сельскохозяйственные объединения (артели, товарищества, кооперативы, союзы) для совместного ведения сельскохозяйственного производства. Постановлением ЦИК и СНК Туркестанской республики от 15 августа 1922 г. "О кредитной кооперации" было утверждено Положение об этой кооперации, согласно которому граждане ТАССР могли образовывать кредитные и ссудо-сберегательные кооперативные товарищества. В качестве юридических лиц в ТАССР действовали и различные акционерные общества и товарищества. Гражданское законодательство в период нэпа допускало существование и частных учреждений, объединений, торговых товариществ, обществ, оформленных в установленном порядке как частные юридические лица. В качестве объектов частной собственности Гражданский кодекс определил следующее: мелкие промышленные, транспортные и торговые предприятия, а также орудия производства, не национализированные до 17 мая 1921 г. Объекты права частной собственности не подлежали ни национализации, ни муниципализации. Субъектами же права частной собственности являлись владельцы предприятий, которые могли свободно владеть, пользоваться и распоряжаться предприятиями в целом, сырьем, материалами, орудиями и средствами промышленного производства, оборудованием, продуктами и изделиями своего производства с соблюдением действовавших в Республике законов. Субъектами права кооперативной собственности являлись кооперативные организации (общества, артели, товарищества и их союзы). Объектами права кооперативной собственности могли быть кооперативные предприятия, сооружения и строения, орудия и средства кооперативного производства, сырье, готовая продукция и пр. Источниками образования кооперативной собственности являлись денежные и натуральные взносы членов кооперативов, государственная помощь и кооперативное производство. Что же касается юридических лиц государств, то в соответствии с Постановлением СНК УзССР от 5 мая 1925 г. Наркомфин и Рабкрин Республики совместно с заинтересованными ведомствами должны были в 6-месячный срок произвести учет всякого рода внебюджетных средств и капиталов, находившихся в ведении бюджетных учреждений Республики (как вложенные ими в акционерные общества, так и используемые на иных правовых началах). По окончании учета предлагалось предоставить доклад о наличии, состоянии и степени целесообразности использования указанных средств и капиталов, а также необходимости их перераспределения между учреждениями УзССР. Постановлением СНК УзССР от 17 мая 1925 г. предлагается по учету и реализации государственных фондов произвести учет имущества, не зачисленного в бюджет учреждений или уставных капиталов хозяйственных организаций, после чего их намечалось реализовывать. Вместе с этим предписывалось произвести учет материальных фондов государственных предприятий, переведенных на хозяйственный расчет, в целях выявления неликвидной и мобильной части их уставных капиталов и имущества, используемого не по назначению. Постановлением ЦИК и СНК УзССР от 6 июля 1929 г. <*> первичным кооперативным организациям системы промысловой кооперации передавались во владение, пользование и распоряжение, т. е. в собственность: -------------------------------- <*> Съезди Советов. В документах. Т. 11. С. 568.

а) государственные фабрики, заводы и прочие промышленные предприятия с принадлежащими им инвентарем и хозяйственным оборудованием, находящимися в арендном или ином не оформленном бессрочном пользовании кооперативных организаций, бездействующие, не предполагающиеся быть использованными по пятилетнему плану; б) все оборудование, освобождающееся в процессе реконструкции государственных предприятий и не находящее применения в государственной промышленности. Часть этого имущества передавалась безвозмездно, а часть - с оплатой его стоимости. Постановление СНК УзССР от 3 декабря 1929 г. разрешало государственным предприятиям и учреждениям Республики безвозмездно передавать ненужное им автомобильное имущество, применяющееся для исправления грунтовых и шоссейных дорог, обществу развития автомобилизма и улучшения дорог в УзССР ("Узавтодор") и его местным органам. При этом разрешалось передавать только такое имущество, которое было непригодно к эксплуатации вследствие значительного износа или не находило применения в данном учреждении (предприятии). Таким образом, в годы нэпа происходит дальнейший рост и укрепление общественной собственности (кооперативной и колхозной), во-первых, за счет обобществления основных орудий и средств производства членов общественных организаций; во-вторых, за счет производственной и сбыто-снабженческой деятельности этих коллективов и, в-третьих, за счет выделения государственного имущества отдельным кооперативным объединениям. Рост этой формы собственности сопровождался ограничением частной собственности и деятельности капиталистических предприятий: идейное подкрепление данного процесса нашло отражение и в Конституции УзССР 1927 г. <*>. Наиболее серьезным законодательным актом в области ограничения частной собственности в Республике явилось Постановление ЦИК УзССР от 27 июля 1929 г. "О частной промышленности". В соответствии с данным Постановлением, частным лицам (физическим и юридическим) разрешалось иметь в собственности лишь мелкие промышленные предприятия, т. е. предприятия с механическим двигателем и с числом наемных рабочих не более пяти или предприятия без механического двигателя с числом наемных рабочих не более двадцати. Все частные предприятия, превышающие указанные нормы, признавались государственной собственностью. Ограничение частной собственности в последующем нашло отражение и в изменении ст. 54 ГК УзССР, согласно которой объектом частной формы собственности могли быть: не муниципализированные строения; торговые суда, плавающие во внутренних водах СССР, с числом работающих и служащих, обслуживающих все суда, не свыше двадцати; торговые и промышленные предприятия с числом рабочих не свыше предусмотренного законом количества; орудия и средства производства; деньги, ценные бумаги, предметы домашнего обихода, хозяйства и личного потребления; товары, которые могли быть предметом продажи, и любое имущество, не изъятое из частного оборота. -------------------------------- <*> Агзамходжаев А. А., Уразаев Ш. З. Развитие Конституции Узбекской ССР; Конституционное развитие Узбекской ССР. Отв. рук. А. Н. Ишонов, М. М. Файзиев. Т.: Фан., 1986 г.; Манелис Б. Л., Агзамходжаев А. А. Из истории Конституции Узбекской ССР. Т., 1955. С. 214.

Последующие годы развития законодательства Узбекистана о праве собственности юридических лиц характеризуется принудительно повальной "коллективизацией и индустриализацией с жестким ограничением и уничтожением негосударственных (частных) юридических лиц, кроме кооперативных и колхозных их форм. Начиная с 1928 г. сбыто-снабженческая кооперация окончательно стала отмирать, уступая место производственным артелям, обобществляющим основные орудия и средства производства своих членов. В связи с этим были ликвидированы мелиоративные товарищества, их средства и паи передавались колхозам и другим социалистическим предприятиям. Примерный устав сельскохозяйственной артели, принятый Узколхозсоюзом, одобренный Наркоматом земледелия УзССР и утвержденный СНК УзССР 6 мая 1931 г., исходил из полного обобществления всех земель, скота, сельскохозяйственного инвентаря, семенных запасов, кормовых средств, предприятий по переработке сельскохозяйственных продуктов. Рост колхозной собственности происходил также и за счет той помощи, которую оказывало колхозам Советское государство. Частная же собственность (в том числе и на средства производства) постепенно приобретала потребительский характер. Началась борьба с "лжекооперативами". Так, Постановлением СНК УзССР от 4 февраля 1931 г. при обложении промышленных кооперативных артелей и других первичных кооперативных организаций налогами было указано выяснять наличие или отсутствие в кооперативной организации признаков частнопредпринимательской деятельности. В тех случаях, когда по материалам обследования кооперативная организация признавалась лжекооперативной и подлежала ликвидации, финансовые отделы обязаны были облагать такую организацию по правилам, установленным для частных предприятий. Постановление СНК СССР от 20 мая 1932 г. "О колхозной торговле" запретило открывать магазины и лавки частным лицам, позднее была запрещена и частная торговля кожевенным сырьем, переработка шерсти на частных предприятиях, скупка и торговля льном, цветными металлами всеми частными лицами и организациями. Таким образом, к 1933 г. частный капитал был полностью вытеснен из производственной сферы в УзССР и был заменен и централизован в лице государственных трестов. 14 февраля 1937 г. Чрезвычайный VI Всеузбекский съезд Советов принял новую Конституцию Узбекской ССР <*>, статья 4 которой закрепила, что "экономическую основу Узбекской ССР составляют социалистическая система хозяйства и социалистическая (государственная либо колхозно-кооперативная) собственность на орудия и средства производства, утвердившиеся в результате ликвидации феодальной и капиталистической системы хозяйства, отмены частной собственности "на орудия и средства производства...". -------------------------------- <*> Агзамходжаев А., Уразаев Ш. З. Развитие Конституции Узбекской ССР; Агзамходжаев А. Образование и развитие Узбекской ССР. Т., 1971; Ишонов А. Н. Развитие Конституции Узбекской ССР. Т., 1983.

Согласно ст. 7 Конституции СССР 1936 г. объектами колхозно-кооперативной собственности являлись общественные предприятия в колхозах и кооперативных организациях с их живым и мертвым инвентарем, производимая колхозами и кооперативными организациями продукция, а равно и их общественные постройки. К субъектам колхозно-кооперативной собственности относились отдельные колхозы и кооперативные организации. Поэтому запрещалось кому-либо, кроме самого колхоза (кооператива), распоряжаться имуществом данных организаций. В Узбекистане в этот период последовательно реализовывалась идея национальной экономики как единого, управляемого из одного центра государственного предприятия, входящего в качестве звена в аппарат государства. При таких условиях, по сути дела, в стране оставался только один хозяйствующий субъект, одно юридическое лицо - государство, а отдельные предприятия являлись лишь особыми хозяйствующими органами государства. Орган же, как известно, не имеет личности, ибо составляет единое целое с тем образованием, чьим органом он является, не имеет и не может иметь каких-либо своих самостоятельных целей и интересов, и его функция заключается в том, что он, по сути дела, как отмечает Л. Дюги, "обеспечивает коллективность". Как подчеркивает Г. Еллинек, "орган не является лицом, обладает не собственным правом, а лишь компетенцией" <*>. Однако с течением времени выяснилось, что внутри этого огромного государственного синдиката при обилии вертикальных иерархических связей не обойтись без прямых горизонтальных отношений между отдельными хозяйствующими органами государства. Возникла потребность в определении юридической личности (правосубъектности) этих органов в отношениях между собой и с отдельными индивидами. -------------------------------- <*> См: Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1908.

В период нэпа было выдвинуто несколько концепций государственного треста как юридического лица, причем все они так или иначе пытались применить традиционные подходы к этому понятию в условиях советской экономической действительности. В частности, их существование представлялось в следующих формах: а) обособленные центры сосредоточения гражданских прав и обязанностей; б) своеобразные частные предприятия, построенные по образцу капиталистических предприятий, права собрания акционеров в которых осуществляет ВСНХ; в) персонифицированная часть государственного имущества. По мнению Е. А. Флейшиц, в юридической личности госоргана персонифицируется не само имущество, а государственный орган как хозяйственная организация. Но поскольку юридическим лицом может быть только собственник имущества, то тресты и иные государственные организации можно лишь отнести к "недоразвитым" юридическим лицам. Как отмечает А. В. Венедиктов, "государственный трест обладает двоякой природой". Как орган государства он выступает в отношениях, лишенных товарного содержания, причем, поскольку эти отношения складываются внутри государственного механизма, они по своей природе не правовые, а организационно-технические. Трест участвует в правоотношениях в качестве юридического лица, если закрепленное за ним имущество включается в сферу товарного оборота. Механизм товарного оборота требует, чтобы один и тот же хозяйствующий субъект (государство) выступал в обороте не в одном, а в нескольких лицах <*>. -------------------------------- <*> См: Венедиктов А. В. Правовая природа государственного предприятия. Л. 1928. С. 68 - 88.

Теперь государство, являясь единственным субъектом любой производственной собственности, стало осуществлять правомочия собственника через свои органы - учреждения, предприятия и организации, т. е. юридические лица. Постановлением СНК СССР от 5 мая 1940 г. устанавливался порядок передачи государственных предприятий, зданий и сооружений, порядок расчетов между государственными организациями за передаваемые объекты. Согласно Постановлению, эти объекты не могли продаваться и приобретаться государственными органами друг у друга, а могли лишь передаваться от одного органа другому по решению СНК СССР или союзной республики. Оборотные же средства могли быть использованы непосредственно по указанию руководителя государственного предприятия. Но и в этом случае распоряжения должны были полностью соответствовать закону и всем правительственным постановлениям о порядке распоряжений фондируемой и регулируемой продукцией, о порядке использования излишних материалов, о ценах и тарифах на услуги, о расчетных операциях и т. д. В отличие от основных оборотные средства государственных предприятий передавались от одного к другому возмездно. Только при передаче по распоряжению вышестоящих органов отдельных частей государственных предприятий (мастерских, цехов, т. д.) относившиеся к ним оборотные средства передавались безвозмездно. В Постановлении от 5 мая 1940 г. особо подчеркивалось, что основные средства государственных предприятий не могут быть взысканы по требованию кредиторов. Закон допускал взыскание только по оборотным средствам хозрасчетных государственных предприятий. Вместе с тем для обеспечения непрерывной деятельности государственных предприятий, согласно Инструкции "О порядке исполнения судебных решений", утвержденной НКЮ СССР 28 сентября 1939 г., взыскание могло быть обращено в основном на денежные средства государственного предприятия, находящиеся на его счете в банке, и лишь в редких случаях обращение взыскания допускалось на имущество предприятия. Любая продажа, обмен, отпуск оборудования и материалов признавались преступлением в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 февраля 1941 г. В годы Второй мировой войны правовое положение фондов юридических лиц практически не изменилось. Характерным для послевоенного периода являлось решение вопроса о взаимоотношениях между государственными и кооперативными организациями в связи с передачей товарно-материальных ценностей. Постановление СНК УзССР от 4 марта 1946 г., принятое в соответствии с распоряжением СНК ССР от 7 февраля 1946 г., предусматривало распределение неликвидных товарно-материальных ценностей, находящихся на предприятиях союзного подчинения, для использования на предприятиях местной промышленности, промкооперации и других организаций Республики. В соответствии с таким распределением взаимоотношения между государственными и кооперативными организациями по передаче материальных ценностей устанавливались, как и прежде, возмездно. Государственное имущество, находящееся во владении, пользовании и распоряжении социалистических организаций, строго закреплялось за ними. Взыскание могло быть обращено только в предусмотренных законом случаях и не на всякое имущество. Совет Министров УзССР Постановлением от 31 декабря 1952 г. установил перечень видов имущества, на которые не могло быть обращено взыскание по исполнительным листам и приравненным к ним документам. К их числу относилось прежде всего имущество, перечисленное в ст. 22 ГК УзССР. Основным критерием при определении перечня имущества являлось прежде всего обеспечение нормального функционирования деятельности социалистических организаций. Исходя из этого принципа, Постановление Совета Министров УзССР от 31 декабря 1952 г. наряду с предусмотренными в ст. 22 ГК УзССР перечисляет еще целый ряд имущества, не подлежащего взысканию. Это прежде всего жилые производственные и подсобные строения, оборудование и инструменты кооперативных и колхозных предприятий, текущие счета предприятий в установленном размере; сырье и топливо, необходимое предприятиям для работ на протяжении трех месяцев; рабочий скот, неснятый урожай, семена и скот в определенном количестве; заработная плата рабочих и материальные ценности. Рост кооперативно-колхозной собственности обеспечивался за счет государственного снабжения сельского хозяйства техникой, горючим, денежными кредитами, сменных ссуд, отпуска в порядке встречной продажи колхозом предметов материально-технического снабжения и товаров народного потребления. В дальнейшем государственная политика была направлена на расширение правомочий юридических лиц как владельцев имущества. Так, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 февраля 1941 г., которым предприятиям и учреждениям запрещалось самостоятельно распоряжаться излишним оборудованием и материалами, был отменен Указом Верховного Совета СССР от 13 мая 1955 г. и Постановлением Совета Министров СССР от 14 мая 1955 г. По новому положению излишние материалы и оборудование перераспределялись внутри министерства, в систему которого входило данное предприятие. Порядок их перераспределения устанавливался министром или руководителем ведомства. Если же материалы и оборудование оказывались излишними для данного министерства, их передавали для реализации соответствующим органом сбыта. В случае отказа органов сбыта принять неиспользованные материальные ценности их реализовывали самостоятельно руководители предприятий. В закреплении самостоятельности хозрасчетных предприятий большое значение имело Постановление Совета Министров СССР от 9 августа 1955 г. "О расширении прав директоров предприятий", которые получали ряд правомочий по приобретению и отчуждению имущества для предприятия: приобретать самостоятельно оборудование, приборы и материалы для проведения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, а также передавать безвозмездно с баланса на баланс профсоюзным и другим общественным организациям культурно-бытовой и спортивный инвентарь, приобретенный предприятиями для клубов, домов культуры, красных уголков, библиотек. Что же касается колхозно-кооперативной собственности, то было рекомендовано колхозам создавать на паевых началах предприятия для производства строительных материалов. Продажа машин МТС колхозам в 1958 г. укрепила их материально-техническую базу, увеличила неделимый фонд, тем самым способствовала развитию общественной собственности колхозов и сближению их с государственной собственностью. В связи с преобразованием отдельных колхозов в совхозы возник вопрос о порядке передачи имущества преобразованного колхоза государству. До 3 мая 1957 г. государство полностью выкупало у колхозов все их имущество и оплачивало расходы по незавершенному производству, затрачивая на это огромные денежные средства. Совет Министров СССР своим Постановлением от 3 мая 1957 г. установил, что при преобразовании колхозов в совхозы колхозное имущество передается совхозам без выкупа, а расходы, связанные с выплатой колхозникам денег, расчетами с организациями и погашением задолженности колхозов по ссудам и другим платежам, производятся за счет средств государства. Для вопросов права колхозно-кооперативной собственности большое значение имело создание в Республике жилищно-строительной и дачно-строительной кооперации. Как указывалось в Постановлении Совета Министров УзССР от 3 июля 1958 г., правительство Республики признало целесообразным более широкое развитие жилищно-строительной и дачно-строительной кооперации для строительства многоквартирных жилых домов в городах и сельских местностях за счет собственных средств членов кооперативов. Этим же Постановлением Совета Министров УзССР были утверждены примерные уставы жилищно-строительного и дачно-строительного кооперативов. Строения, возведенные кооперативом, принадлежали ему на правах кооперативной собственности и не могли быть проданы и переданы как в целом, так и частями (квартиры, комнаты) ни организации, ни отдельным лицам. Применительно к этому периоду советской истории выделяются несколько точек зрения на природу государственного юридического лица <*>. -------------------------------- <*> См: Иоффе О. С. Развитие цивилистической мысли в СССР. Ч. 1. Л., 1975.

Теория государства (С. И. Аскназий) исходила из того, что за каждым юридическим лицом стоит государство как всенародно организованный коллектив. За каждым предприятием оказывается один и тот же субъект, однако не в единстве всех своих функций, а организующий именно данный участок работы. Нетрудно заметить, что в этой концепции фактически носила отражение идея Иеринга, с тем лишь уточнением, что здесь дестинатором права выступает исключительно государство. Теория директоров (Ю. К. Толстой) основывается на том, что за каждым государственным юридическим лицом стоят: 1) государство как единый и единственный собственник предоставленного госоргану имущества; 2) ответственный руководитель госоргана, получающий от государства средства производства и другое имущество, и, не становясь его собственником, он утверждается как уполномоченный государства по управлению этим имуществом согласно планам, утвержденным государством <*>. -------------------------------- <*> Толстой Ю. К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности СССР. Л., 1955. С. 88.

Теория социальной реальности (Н. Г. Александров, Д. И. Генкин и др.) устанавливает, что вполне достаточно признания юридического лица такой же социальной реальностью, какой являются другие субъекты права. В этой концепции нетрудно увидеть отражение старой "теории фикций", поскольку и в данном случае на вопрос, что есть юридическое лицо, отвечают: относитесь к нему как к субъекту права, ибо это социальная реальность. Вполне обоснован поэтому вывод о том, что "сторонники этой теории не столько решали проблему юридического лица, сколько уклонялись от ее разрешения" <*>. -------------------------------- <*> См: Иоффе О. С. Указ. соч. С. 143.

Теория коллектива (А. В. Венедиктов) базируется на том, что в основе гражданской правосубъективности госорганов лежит не только единство государственной социалистической собственности, но и оперативное управление ее составными частями. Оперативное управление имуществом предприятия осуществляется не только назначаемым государством руководителем, но и коллективом государственного органа, т. к. именно в его действиях воплощается деятельность государственного и юридического лица <*>. -------------------------------- <*> Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. М., 1948.

Указанная теория, не свободная от внутренних противоречий, тем не менее оказалась удобной в практическом применении. В частности она позволила обосновать и закрепить в законодательстве основы имущественной ответственности юридических лиц. Дальнейшее развитие институт права собственности юридических лиц получил с принятием 23 марта 1963 г. ГК УзССР, введенного в действие с 1 января 1964 г. К праву собственности юридических лиц были отнесены: колхозно-кооперативная собственность и собственность профсоюзных и иных общественных организаций. Согласно ст. ст. 112, 115 ГК колхозы, иные кооперативные организации, их объединения, профсоюзы и иные общественные организации владели, пользовались и распоряжались принадлежащим им на праве собственности имуществом в соответствии с их уставами (положениями). Право распоряжения имуществом, составляющим собственность этих организаций, принадлежало исключительно им и их объединениям. В соответствии со ст. ст. 113, 116 ГК объектами права собственности указанных юридических лиц являлись средства производства и иное имущество, необходимое им для осуществления уставных задач. В частности, в собственности профсоюзных организаций могли находиться гостиница, пансионаты и дачи, предназначенные для предоставления в пользование рабочим и служащим. На принадлежащие колхозам, иным кооперативным организациям, их объединениям здания, сооружения, тракторы, комбайны, другие машины, транспортные средства и иное имущество, относящееся к их основным средствам, а также на семенные и фуражные фонды не могло быть обращено взыскание по претензиям кредиторов (ст. 114 ГК). Также не могло быть обращено взыскание на принадлежащие профсоюзным и другим общественным организациям здания, сооружения, оборудование и иное имущество, относящееся к основным средствам предприятий, санаториев, домов отдыха, дворцов культуры, клубов, стадионов и пионерских лагерей, а также на культурно-просветительские фонды (ст. 117 ГК). ГК УзССР 1963 г. закреплял ряд существенных положений, которые ставили собственность колхозов и иных кооперативных организаций, а также профсоюзов в менее привилегированное положение. Так, на требование государственных организаций о возврате государственного имущества из незаконного владения колхозов, иных кооперативных и других общественных организаций и граждан исковая давность не распространялась (ст. 96) по сравнению с государственной собственностью. В не равной степени получали защиту государственное имущество, а также имущество колхозов, кооперативных и иных общественных организаций. Неправомерно отчужденное имущество могло быть истребовано соответствующими организациями от всякого приобретателя (ст. 164 ГК). Параллельно с разработкой проблемы гражданской правосубъектности хозяйствующего органа государства (предприятия) решался вопрос и о правомочиях составных частей такого предприятия. Начало дискуссии о возможности существования самостоятельной ограниченной гражданской правосубъектности, отличной от категории юридического лица, было положено В. М. Догадовым <*>. Исследуя правовое положение торгового предприятия, он обнаружил, что при определенных условиях предприятие, входящее в состав юридического лица, и следовательно, само не являющееся юридическим лицом, реализует ряд правомочий, которые свидетельствуют в пользу признания этого предприятия субъектом права. Отсюда вывод: категории предприятия - юридического лица и структурного подразделения - субъекта права (например, филиал, представительство) не совпадают. -------------------------------- <*> См: Догадов В. М. Государственные организации как субъект социального правоотношения // Правоведение. N 1. С. 57.

В возникшей затем дискуссии большинство исследователей поддерживало В. М. Догадова. Так, в 70-е годы Б. Ф. Хрусталев, опираясь на новейшее законодательство о производственных объединениях, обосновал наличие у производственных единиц объединения ограниченной гражданской правосубъектности (притом что эти единицы по Положению от 27 марта 1974 г. не обладали правами юридического лица) <*>. С закреплением в законодательстве правового положения трудового коллектива появились и соответствующие научные исследования. -------------------------------- <*> Хрусталев Б. Ф. Государственное предприятие - субъект трудового права. М., 1976. С. 17.

19 апреля 1978 года Верховным Советом Узбекской ССР была принята еще одна Конституция УзССР <*>, которая в отличие от прежних Конституций содержала в себе отдельную главу, посвященную "Экономической системе". Новшеством в этой Конституции было положение о том, что в качестве социалистической рассматривалась собственность профсоюзов и иных общественных организаций (ст. 10). Имущество, могущее принадлежать колхозно-кооперативным организациям на праве собственности, определялось в зависимости от его назначения. Так, согласно ст. 12 Конституции УзССР собственностью колхозно-кооперативных организаций может быть имущество, необходимое им для осуществления уставных задач. -------------------------------- <*> Ишанов А. Н. Развитие Конституции Узбекской ССР. Т., 1983. С. 127.

Природа социалистического общественного строя определялась господством государственной собственности, т. е. обобществления всех основных орудий и средств производства и единственным субъектом права собственности на эти средства. Сущность рыночной экономики характеризуется многообразием форм собственности, функционированием в полном объеме товарно-денежных отношений, свободой предпринимательства и т. д. Такие отношения не могли развиваться в тех условиях, когда господствовала только государственная форма собственности и существовала централизованная плановая система управления производством и распределением материальных благ. Началом реформирования института юридического лица в Узбекистане послужило принятие в 1991 г. Закона "О предприятиях в Узбекской ССР". С этого момента началось формирование национальной концепции о юридических лицах, получившей свое закрепление в последующем законодательстве Республики Узбекистан. Большое значение в этом процессе сыграл Закон Республики Узбекистан "О хозяйственных обществах и товариществах" и "Об общественных объединениях". Принятые законы подтвердили, что гражданско-правовая теория о юридических лицах в своем развитии пошла по традиционному пути. Традиционное понятие "юридическое лицо" выводилось из признаков, присущих данному субъекту права. С принятием ГК открылись новые просторы для создания различных коммерческих и некоммерческих юридических лиц. Признаки юридического лица - это такие внутренне присущие ему свойства, каждое из которых необходимо, а все вместе - достаточны для того, чтобы организация могла признаваться субъектом гражданского права. В этом контексте слово "признаки" употребляется в более узком смысле, чем обычно, и это соответствует правовой традиции. Все юридические лица в Узбекистане проходят государственную регистрацию, подавляющее большинство имеет печати и открывает счета в банках, однако все эти внешние атрибуты не отражают сущности юридического лица. В самом деле, обязательной государственной регистрации подлежат и граждане-предприниматели, и некоторые неправосубъектные организации (т. е. не имеющие статуса юридического лица), например, филиалы и представительства иностранных компаний. Они также могут иметь свои печати и банковские счета, но юридическими лицами от этого не становятся. Правовая доктрина традиционно выделяет четыре основополагающих признака, каждый из которых необходим, чтобы организация могла быть признана субъектом гражданского права, т. е. юридическим лицом. 1) Организационное единство. Этот признак юридического лица проявляется прежде всего в определенной иерархии, соподчиненности органов управления (единоличных или коллегиальных), составляющих его структуру, и в четкой регламентации отношений между его участниками. Благодаря этому становится возможным превратить желания множества участников в единую волю юридического лица в целом, а также непротиворечиво выразить эту волю вовне. Вместо естественного объединения интересов физического лица единством его мышления и воли (в юридическом лице) мы имеем искусственное соединение, в котором растворяется часть интересов отдельных лиц, претворяясь затем в высшее единство-общность интересов. Таким образом, множество лиц, объединенных в организацию, выступает в гражданском обороте как одно лицо, один субъект права. Организационное единство юридического лица закрепляется его учредительными документами (уставом и/или учредительным договором) и нормативными актами, регулирующими правовое положение того или иного вида юридических лиц. 2) Обособленное имущество. Если организационное единство необходимо для объединения множества лиц в одно коллективное образование, то обособленное имущество создает материальную базу деятельности такого образования. Любая практическая деятельность немыслима без соответствующих инструментов: предметов техники, знаний, наконец просто денежных средств. Объединение этих инструментов в один имущественный комплекс, принадлежащий данной организации, и отграничение его от имуществ, принадлежащих другим лицам, и называется имущественной обособленностью юридического лица. Имущественная обособленность присуща всем без исключения юридическим лицам с самого момента их создания, тогда как появление у конкретного юридического лица обособленного имущества, как правило, приурочено к моменту формирования его уставного (складочного) капитала. Все имущество организации учитывается на ее самостоятельном балансе или проводится по самостоятельной смете расходов, в чем и находит внешнее проявление имущественная обособленность данного юридического лица. Персональный состав участников нескольких юридических лиц и их органов управления, равно как и их компетенция, порой могут полностью совпадать, поэтому с чисто организационной точки зрения их трудно разграничить. В этом случае именно имущество, принадлежащее данному юридическому лицу и только ему, отдельное от имуществ всех других юридических лиц, позволяет его точно идентифицировать. 3) Принцип самостоятельной гражданско-правовой ответственности. Данный признак юридического лица сформулирован в ст. 39 ГК РУз. Согласно этому правилу, участники или собственники имущества юридического лица не отвечают по обязательствам первых, иными словами, каждое юридическое лицо самостоятельно несет гражданско-правовую ответственность по своим обязательствам. Необходимой предпосылкой такой ответственности является наличие у юридического лица обособленного имущества, которое при необходимости может служить объектом притязаний кредиторов. Существующие исключения из правила о самостоятельной ответственности юридического лица ни в коей мере не колеблют общего принципа, поскольку ответственность иных субъектов права по долгам юридического лица является лишь субсидиарной (т. е. дополнительной к ответственности самого юридического лица). 4) Выступление в гражданском обороте от собственного имени. Данное обстоятельство предполагает возможность от своего имени приобретать и осуществлять гражданские права и нести гражданские обязанности, а также выступать истцом и ответчиком в суде. Этот признак можно назвать итоговым, ибо это та цель, ради которой оно и создается. Наличие организационной структуры и обособленного имущества, на котором базируется самостоятельная ответственность, как раз и позволяет ввести в гражданский оборот новое объединение лиц и капиталов - нового субъекта права. Исходя из указанного, законодатель в ст. 39 ГК РУз признает юридическим лицом организацию, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде. Безусловно, при трактовке вышеуказанной нормы необходимо воспринимать содержащиеся в ней признаки юридического лица только в совокупности, ибо каждый из них в отдельности может быть присущ другим субъектам права. Однако при всем при этом определение "юридическое лицо", данное в ГК РУз, не в полной мере отражает сущность юридического лица. В частности, к характеристике юридического лица можно добавить следующий признак - особый правовой механизм формирования воли юридического лица как неделимого субъекта, сущность которого заключается не просто в форме внешнего волеизъявления, но и в порядке формирования таковой. Последнее нельзя не учитывать, поскольку законодательство предусматривает некоторые правовые последствия для лиц, чья воля как учредителей, оказавшихся в большинстве, трансформировалась в волю юридического лица. Думается, нелишним будет указать и на другие второстепенные, но не менее важные признаки юридического лица, такие, как: - наличие индивидуализирующих признаков юридического лица, например, специфических учредительных документов, наименования, местонахождения, товарного знака или знака обслуживания; - способ образования юридического лица как субъекта права, смысл которого сводится не просто к особенностям регистрации, а к самому способу формирования и возникновения правосубъектности юридического лица; - специфика функций, которые выполняет юридическое лицо, а именно: оформление коллективных имущественных интересов, объединение капиталов и управление ими, ограничение предпринимательского риска. Кроме того, сама формулировка, приводящаяся в ГК РУз, требует некоторых корректировок. В частности, трудно применить слово "организация" к нотариусу, занимающемуся частной практикой, хотя согласно Закону РУз "О нотариате" он признается юридическим лицом. Из буквального толкования законодательного определения следует, что юридическое лицо, наделенное правом оперативного управления, не может иметь имущество на праве собственности. А такие признаки, как возможность "от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности и быть истцом и ответчиком в суде", скорее характерны для юридических лиц не как таковых, а как характерные для всех субъектов гражданского права. Таким образом, необходимо законодательно закрепить единое, легальное, приоритетное понятие юридического лица. Понятие юридического лица, имеющееся в других законодательных актах не должно противоречить понятию юридического лица, закрепленному в гражданском праве (например, налоговое право дает расширительное толкование юридического лица, включая в их разновидность филиалы и представительства, не представленные ГК статусом юридического лица). Во многом осмыслению сущности института юридического лица способствует классификация юридических лиц по тем или иным основаниям. Юридические лица подразделяются: в зависимости от формы собственности на частные и публичные; в зависимости от цели деятельности - на коммерческие и некоммерческие; в зависимости от объема вещных прав - на юридические лица, основанные на праве оперативного управления, на праве хозяйственного ведения или на праве частной собственности. Но для юридической науки как науки, постигающей правовую сущность явлений, а равно и для правоприменительной практики наиболее важной является деление юридических лиц в зависимости от вида организационно-правовой формы. Исходя из этого, юридические лица можно подразделить на следующие виды: - акционерные общества (закрытого и открытого типа); - хозяйственные общества (с ограниченной и дополнительной ответственностью); - товарищества (полные и коммандитные); - унитарные предприятия. Думается, что настоящий перечень организационно-правовых форм должен быть исчерпывающим, поскольку любые иные формы, включая производственный кооператив, дочернее и зависимое хозяйственное общество, коллективное и арендное предприятие, являются лишь разновидностями вышеперечисленных форм, не имеющих какой-либо существенной специфики. Кроме того, указанное ограничение в правовом регулировании организационно-правовых форм юридических лиц позволит избежать загромождения и юридических казусов. Важной частью юридической природы юридических лиц, долгое время в гражданском праве остававшейся в тени, являются вопросы формирования и развития внутриорганизационных гражданских правоотношений. К ним относятся вопросы, связанные: - с учреждением юридического лица. В частности, вопросы заключения учредительного договора как особой разновидности гражданско-правового договора, вопросы распределения долей (акций), исполнения обязательств по формированию уставного капитала и иных аспектов, в том числе связанных с регистрацией юридических лиц; - с деятельностью юридических лиц. В частности, подлежат гражданско-правовому регулированию вопросы, связанные с возникающими, то есть такие вопросы, как избрание участников в руководящие органы юридического лица, вопросы выплаты дивидендов, предоставления учредителям отчетов, смены учредителей, их ответственности как учредителей и т. д.; - с ликвидацией и реорганизацией лиц, рассматриваемых посредством гражданско-правовых норм, регулирующих вопросы правопреемства, распределения оставшегося после ликвидации имущества. Отдельному теоретическому рассмотрению подлежат и вопросы, связанные с особенностями юридических лиц как субъектов гражданского права, вытекающих из своеобразия возникновения и прекращения гражданской право - и дееспособности, вопросов обязательственных отношений, гражданско-правовой ответственности. При этом понятие юридического лица, имеющееся в законодательных актах, не должно противоречить понятию юридического лица, закрепленному в Гражданском кодексе. Таким образом, необходимо наиболее полно отразить в законодательстве единое, легальное, приоритетное понятие юридического лица. Именно с этой законодательной мерой, на наш взгляд, должны быть связаны все последующие усилия по правовому реформированию и научному осмыслению конструкции юридического лица в цивилистической науке Республики Узбекистан.

Название документа