К вопросу об ответственности за фиктивное и преднамеренное банкротство должника

К ВОПРОСУ ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ФИКТИВНОЕ И ПРЕДНАМЕРЕННОЕ БАНКРОТСТВО ДОЛЖНИКА

В. СИДОРОВА

Сидорова В., кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права СПбГУП, исполнительный директор НП "Правовое бюро "ФЭЛИКС", г. Санкт-Петербург.

Экономические результаты применения законодательства о несостоятельности (банкротстве) по-прежнему подтверждают актуальность вопросов фиктивного и преднамеренного банкротства должника - юридического лица. Понятия фиктивного и преднамеренного банкротства, а также меры ответственности за эти нарушения были детально раскрыты в правовой норме ст. 10 ранее действовавшего Федерального закона от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". В соответствии с п. 1 ст. 10 названного Закона под фиктивным банкротством понималось обращение должника в арбитражный суд с заявлением о своем банкротстве "при наличии у должника возможности удовлетворить требования кредиторов в полном объеме", т. е. обращение должника с заявлением при отсутствии признаков банкротства. Принятие арбитражным судом такого заявления могло повлечь для кредиторов должника ряд отрицательных последствий (например, приостанавливалось исполнение конкретных обязательств должника в пользу кредиторов, а кредиторы не вправе были обращаться с исками, вытекающими из этих обязательств). В случае возбуждения должником процедуры фиктивного банкротства он привлекался к гражданско-правовой ответственности и обязан был возместить кредиторам ущерб, причиненный подачей заявления. В новом Федеральном законе от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" законодатель не раскрывает юридических понятий фиктивного и преднамеренного банкротства. Более того, Закон содержит лишь косвенные нормы, указывающие на возможность применения в институте несостоятельности (банкротства) механизма фиктивного и преднамеренного банкротства. К числу этих косвенных норм относятся правовые нормы абз. 8 п. 4 ст. 24, абз. 4 п. 2 ст. 29, п. 3 ст. 50, абз. 3 ст. 55 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)". Анализ этих норм позволяет констатировать следующее: - выявление признаков преднамеренного и фиктивного банкротства входит в обязанности арбитражного управляющего, утвержденного арбитражным судом. При этом нужно обратить внимание на норму, согласно которой правила проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства утверждаются Правительством Российской Федерации в рамках утверждения правил профессиональной деятельности арбитражных управляющих (ст. 24, 29 Закона); - по ходатайству лиц, участвующих в деле о банкротстве, арбитражный суд может назначить экспертизу в целях выявления признаков фиктивного или преднамеренного банкротства. Лицами, участвующими в деле о банкротстве, согласно ст. 34 Закона являются должник, арбитражный управляющий, конкурсные кредиторы, уполномоченные органы, органы исполнительной власти и местного самоуправления в предусмотренных Законом случаях, а также лицо, предоставившее обеспечение для проведения финансового оздоровления; - установление факта фиктивного банкротства является основанием для вынесения арбитражным судом решения об отказе в признании должника банкротом. Представляется, что включение в Закон отсылочной нормы к правилам проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства нельзя признать позитивным. Признаки фиктивного и преднамеренного банкротства, а равно методика их выявления давно и хорошо известны независимо от утверждения Правительством указанных правил проверки их наличия. На практике выявление признаков фиктивного и преднамеренного банкротства может осуществляться в процессе проведения инвентаризации, аудиторской проверки, целевого анализа финансового состояния должника и т. п. Особое внимание при проведении таких проверок следует обращать на признаки: - сокрытия части имущества должника или его обязательств; - наличия значительных сумм просроченной дебиторской задолженности; - наличия значительных финансовых вложений, произведенных в период, когда должник приостановил свои текущие платежи, и др. В действующем Уголовном кодексе РФ (ст. 197) содержится норма, которая определяет фиктивное банкротство как "заведомо ложное объявление руководителем или собственником коммерческой организации, а равно индивидуальным предпринимателем о своей несостоятельности в целях введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки долгов, а равно для неуплаты долгов, если это деяние причинило крупный ущерб". Максимальная санкция ст. 197 УК РФ предусматривает ответственность в виде лишения свободы на срок до шести лет. Аналогичное определение фиктивного банкротства закреплено в правовой норме п. 1 ст. 14.12 Кодекса об административных правонарушениях. Кроме того, в указанном Кодексе (ст. 14.13) содержится перечень неправомерных действий при банкротстве. За нарушение административного законодательства виновные привлекаются к ответственности в виде наложения административного штрафа или дисквалификации на срок до трех лет. Согласно п. 2 ст. 10 ранее действовавшего Закона "О несостоятельности (банкротстве)" преднамеренным банкротством признавалось банкротство должника, которое наступило по вине его учредителей (участников) или иных лиц, включая руководителя, которые имели право давать обязательные для должника указания либо имели возможность иным образом определять его действия. На указанных лиц, виновных в возбуждении процедуры преднамеренного банкротства, в случае недостаточности имущества должника могла быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам. В постатейном комментарии Высшего Арбитражного Суда РФ к ст. 10 ранее действовавшего Закона указывалось, что наиболее предпочтительным порядком применения субсидиарной ответственности является "предъявление конкурсным управляющим требования ко всем ответственным лицам в размере разности между общей суммой кредиторской задолженности и стоимостью имущества, составляющего конкурсную массу должника, с последующим зачислением взысканных сумм в конкурсную массу для расчетов с кредиторами в порядке установленной очередности" <*>. -------------------------------- <*> Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1998. N 4. С. 92.

В настоящее время действует правовая норма п. 3 ст. 56 ГК РФ, согласно которой на лиц, виновных в несостоятельности (банкротстве) юридического лица - учредителей (участников), собственника имущества юридического лица или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, - может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам. Редакция правовой нормы п. 3 ст. 56 ГК не содержит законных оснований для привлечения указанных лиц к ответственности за доведение юридического лица - должника до состояния фиктивного или преднамеренного банкротства. Представляется, что лица, перечисленные в п. 3 ст. 56 ГК, должны привлекаться к ответственности и в случаях фиктивного или преднамеренного банкротства юридического лица. В качестве состава уголовного преступления (ст. 196 УК РФ) под преднамеренным банкротством понимается "умышленное создание или увеличение неплатежеспособности, совершенное руководителем или собственником коммерческой организации, а равно индивидуальным предпринимателем в личных интересах или интересах иных лиц, причинившее крупный ущерб либо иные тяжкие последствия". Как и при фиктивном банкротстве юридического лица, максимальная санкция ст. 196 УК РФ предусматривает ответственность виновного в виде лишения свободы на срок до шести лет. В соответствии с правовой нормой п. 2 ст. 14.12 Кодекса РФ об административных правонарушениях под преднамеренным банкротством понимается умышленное создание или увеличение неплатежеспособности юридического лица или индивидуального предпринимателя. Санкция п. 2 ст. 14.12 также предусматривает ответственность в виде наложения административного штрафа в размере от сорока до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда или дисквалификации на срок до трех лет. Анализ норм действующего законодательства, регулирующих отношения участников гражданско-правового (коммерческого) оборота при фиктивном и преднамеренном банкротстве юридического лица - должника, позволяет сделать два вывода: 1) правовые понятия "фиктивное банкротство" и "преднамеренное банкротство" употребляются законодателем применительно к последней стадии правоотношений - стадии банкротства; 2) законодатель возлагает ответственность за фиктивное и преднамеренное банкротство исключительно на "должниковую" сторону: должник, учредители (участники) должника, руководитель должника и др. Представляется, что такую позицию законодателя нельзя признать правильной по следующим основаниям: - во-первых, из поля зрения законодателя выходят такие стадии развития правоотношений, какими являются стадия фиктивной и преднамеренной неплатежеспособности и фиктивной и преднамеренной несостоятельности. Именно эти стадии часто являются причиной возникновения банкротства (в том числе фиктивного и преднамеренного); - во-вторых, законодатель не предусматривает ответственности недобросовестных кредиторов и третьих лиц, действия которых могут служить причиной неплатежеспособности и несостоятельности должника (и как следствие - причиной фиктивного и особенно преднамеренного банкротства). Неплатежеспособность как неспособность должника в срок исполнять свои обязательства по расчетам с кредиторами может вызываться различными факторами: - политическими причинами; - ошибками в экономической политике государства; - ошибками в экономической деятельности участников гражданско-правового (коммерческого) оборота; - влиянием природных факторов; - иными причинами. Наиболее яркими примерами ошибок в экономической политике государства являются ошибки в ценовой политике, лишившие предпринимателей оборотных средств, и неоправданное сжатие государством денежной массы, которое неизбежно привело предпринимателей к необходимости использования бартера. Также весьма важную роль в доведении должника до уровня неплатежеспособности и несостоятельности может играть применение кредиторами механизма, заложенного в гражданско-правовом институте перемены лиц в обязательстве. Имеются и другие возможности, которые внешне вполне законно могут использовать недобросовестные кредиторы и третьи лица для доведения должника до состояния фиктивного или преднамеренного банкротства. В подобных ситуациях возбуждение процедуры фиктивного банкротства по инициативе должника порой является единственной возможностью должника получить отсрочку или рассрочку платежей, причитающихся кредиторам. Однако особое место среди рассматриваемых факторов занимают действия недобросовестных кредиторов. Например, на финансовое положение должника существенно влияют действия кредиторов, которые выражаются в игре на понижение курса акций с доведением должника до уровня неплатежеспособности и несостоятельности с последующей сменой собственника (посредством приобретения бизнеса должника по "бросовым" ценам). Уродливые формы приобретают грубые противоправные действия недобросовестных кредиторов и третьих лиц, получившие название "рейдерских захватов". Эти действия представляют особую общественную опасность, поскольку содержат в себе отдельные элементы разбойных нападений и совершаются с привлечением вооруженных групп, законность привлечения которых в процесс захвата юридического лица представляется сомнительной. Представляется, что факты грубого, откровенного, циничного нарушения действующего законодательства всеми без исключения субъектами правовых отношений необходимо рассматривать как действия, нарушающие государственные и общественные интересы. В сфере гражданско-правовых (коммерческих) правоотношений к таким нарушениям можно отнести, в частности, заключение сделок, не соответствующих закону или иным правовым актам (ст. 168 ГК), заключение сделок с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК), другие случаи заключения недействительных сделок. В связи с этим представляется необходимым расширить право и возможности прокуратуры воздействовать на нарушителей гражданско-правового (коммерческого, предпринимательского) оборота посредством использования правовых возможностей, предоставляемых гражданским законодательством. Речь прежде всего идет о недействительных сделках и применении таких последствий их недействительности, как одно - и двусторонняя реституция (ст. 166 - 181 ГК РФ). Как показывает практика, попытки прокуратуры применить к нарушителям гражданско-правовых (коммерческих, предпринимательских) обязательств уголовные и уголовно-процессуальные методы воздействия трудоемки, дорогостоящи и уже не могут привести к желаемым положительным результатам. Гражданско-правовой механизм разрешения экономических споров с применением реституции представляется более эффективным для бюджета государства, чем разрешение этих споров при помощи уголовных и уголовно-процессуальных норм. Кроме того, совершенствование деятельности прокуратуры в сфере гражданско-правовых отношений отвечает задачам строительства правового государства и гражданского общества.

Название документа