НЕЗАВИСИМОСТЬ СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ КАК ОСНОВОПОЛАГАЮЩАЯ ГАРАНТИЯ СТАТУСА СУДЬИ

И.А. МОСИНА Мосина И.А., судья Московского областного суда, соискатель Российской академии правосудия. "В последние десятилетия российская судебная власть все более решительно продвигается по пути достижения подлинной независимости и самостоятельности в системе отечественной государственности. Эти основополагающие начала судебной власти представляют собой несомненную ценность не только для самих судей, но и для общества и государства в целом, поскольку только подлинно независимый суд может служить гарантом прав и свобод каждого" <1>, - справедливо писали менее пяти лет назад Г.А. Гаджиев и В.И. Анишина, и нельзя было не согласиться с уважаемыми исследователями: приводимые аргументы развития судебной системы убеждали и давали надежду на то, что Россия в скором времени получит сильный и независимый суд. -------------------------------- <1> Анишина В.И., Гаджиев Г.А. Самостоятельность судебной власти // Общественные науки и современность. 2006. N 6. С. 5 - 14. Можно ли сегодня присоединиться к данным оптимистичным высказываниям? И самое основное - насколько оптимистичны надежды гражданского общества на такой суд после провозглашения приговора Ходорковскому и Лебедеву, расследования действий властей, в том числе и судебной, в станице Кущевской Краснодарского края? После практически ежедневно выявляемых и обнародуемых незаконных действий и решений судей различного уровня, в том числе в рамках различных антикоррупционных дел. Реализация конституционной гарантии обеспечения судебной защиты прав и свобод каждого возможна только в условиях независимой деятельности судьи и подчинения его только закону. Данный принцип провозглашен Конституцией Российской Федерации в статье 120: "Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону", - и базируется на нормах и принципах международного права. Так, положения ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах закрепляют, что каждый имеет право на справедливое и публичное разбирательство дел компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона <2>. В статье 10 Всеобщей декларации прав человека закреплено, что каждый человек имеет право на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно, с соблюдением требований справедливости независимым и беспристрастным судом <3>. -------------------------------- <2> Права человека: Сборник международных документов. М., 1986. С. 53. <3> Там же. С. 23. Прямая связь независимости судьи и судебной власти в целом очевидна, поскольку судебная деятельность, являющаяся смыслом и назначением судебной власти, осуществляется конкретным судьей, и его независимость является предпосылкой и обязательным условием наличия этого принципа в характеристике всей данной ветви власти. Поэтому выведение принципа независимости суда из положений ст. 120 Конституции логично, оно следует из потребности системы в определении объема и степени своей суверенизации в условиях провозглашения независимости ее носителя. Только профессиональный, квалифицированный судья, осуществляющий свою деятельность без постороннего вмешательства, а лишь на основе действующего законодательства, может служить гарантом формирования независимого правосудия в государственно-правовой системе современной России. Насколько общесистемные механизмы, конституционные основы организации и деятельности судебной власти сегодня способны обеспечить каждому судье при рассмотрении любого, самого сложного, а иногда и политизированного, общественно резонансного дела возможность независимого его разрешения на основе действующего права? И с другой стороны - насколько адекватны средства обеспечения независимости и самостоятельности судьи, способны ли они стать надежной гарантией от злоупотреблений недобросовестными лицами, к сожалению, иногда стремящимися занять должности судей различного уровня? Есть ли правовые средства для того, чтобы не допустить превращения независимости в произвол и беззаконие в мантии судьи? Ведь ни для кого не секрет, что в последние годы ставший весьма привлекательным статус судьи в нашей стране притягивает все больше кандидатов из самых различных слоев юридического сообщества, и если, к примеру, еще 10 - 15 лет назад многие профессиональные судьи уходили в адвокатское сообщество, корпоративную юриспруденцию, даже прокуратуру и другие правоохранительные структуры, то сейчас зачастую наблюдаются противоположные тенденции. Попытаемся проанализировать правовое содержание двух важнейших элементов в составе института конституционных гарантий - независимости и самостоятельности судебной власти в современной отечественной правовой системе в целом и независимости судьи как носителя судебной власти в частности. Очевидно, что данные принципы не идентичны, и их следует разграничить более четко, поскольку они различны по объему, т.е. лежат в основе регулирования статуса разнопорядковых конституционно-правовых величин (1 - судебная власть, 2 - ее носитель), соответственно, распространяются на различный круг правоотношений и содержат неодинаковые объем праворегулирующего материала и область его применения. Основная же причина необходимости разграничения данных принципов, как нам представляется, заключается в неодинаковых механизмах их реализации. В современной юридической литературе традиционно этот принцип понимается как независимость судьи при осуществлении правосудия, что означает наделение судей всей полнотой власти по рассмотрению и разрешению подведомственных им дел. Законом Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" определены гарантии независимости судей, к которым относятся: - предусмотренная законом процедура осуществления правосудия; - запрет, под угрозой ответственности, чьего бы то ни было вмешательства в деятельность по осуществлению правосудия; - установленный порядок приостановления и прекращения полномочий судьи; - право судьи на отставку; - неприкосновенность судьи; - наличие системы органов судейского сообщества; - предоставление судье за счет государства материального и социального обеспечения, соответствующего его высокому статусу. Следует отметить, что нормы, фиксирующие принцип независимости судей и их подчинение только Конституции РФ и закону, обращены не только к самим судьям, но и к государственным органам и общественным организациям, должностным лицам и гражданам, которым запрещается оказывать на судей воздействие, навязывать им определенные решения. В свою очередь, судьи обязаны противостоять всем посторонним воздействиям, от кого бы они ни исходили. Таким образом, реализация данного принципа независимости судьи предполагает, во-первых, запрет на вмешательство в его деятельность, обеспечиваемый процессуальными гарантиями (участие в деле только заинтересованных лиц, вынесение решения в совещательной комнате); во-вторых, преследование по закону любого вмешательства в деятельность по осуществлению правосудия, освобождение судей от обязанности отчитываться перед кем бы то ни было о своей деятельности и, в-третьих, установление законом порядка приостановления и прекращения полномочий, права на отставку, социальных гарантий. Содержание принципа независимости судьи во второй его части - подчинение судьи Конституции РФ и закону - несет в себе отражение сущности судебной деятельности как правоприменительной. Правоприменение в условиях современной правовой системы России носит зачастую характер сложного, глубоко творческого процесса. Достаточно отметить последние тенденции развития действующего законодательства, в составе которого наблюдается такой феномен, как рамочные законы, которые определяют лишь основы правового регулирования определенных отношений, а конкретное наполнение их осуществляется судом при разрешении дел. Самый яркий тому пример - Федеральный закон от 30 апреля 2010 г. N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок". В данном Законе прописано, что именно суд определяет, имеется ли основание для такой компенсации, и устанавливает ее размер в зависимости от конкретных обстоятельств. Даже нормы о приемлемости и допустимости такого обращения законодатель сформулировал в самом общем, рамочном содержании, что вызвало необходимость принятия Верховным Судом Российской Федерации соответствующих разъяснений в форме Постановления его Пленума от 23 декабря 2010 г. N 30/64 "О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении дел о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок". Таких примеров в современной судебной практике немало, и любой квалифицированный юрист подтвердит, что применение закона на практике всегда требует глубокого толкования закона, выявления смысла и существа правовых предписаний, зачастую очень неочевидных и противоречивых. Для разрешения дела с применением такого рамочного нормативного правового акта принцип независимости судьи, его профессионализм, компетенция и беспристрастность приобретают особое значение, становясь гарантией надлежащего правосудия как для каждого участника процесса, так и для общества в целом. Однако толкованием закона дискреционные полномочия судей не ограничиваются, в некоторых случаях требуется более глубокое правовое вмешательство суда в правовое регулирование. Так, в процессе применения норм права российские суды не только "подчиняются федеральному закону" (ч. 1 ст. 120 Конституции РФ), но и могут поставить его под сомнение с точки зрения его конституционности в определенной процедуре, когда судья приходит к убеждению в том, что действующий подлежащий применению закон не соответствует конституционным нормам и подлежит проверке Конституционным Судом Российской Федерации. Как видно из существа данных отношений, это направление связано с развитием идеи независимости судьи при рассмотрении конкретного дела и вытекающей из нее идеи независимости российского суда как власти, поскольку принимаемое судьей решение и является объективированным результатом деятельности судебной власти. В рассматриваемом случае судья, который должен применить конкретные нормы закона, но отказывающийся от этого вследствие собственного убеждения в неконституционности нормы, ее дефектности и дающий оценку результату деятельности другой ветви власти - законодательной, демонстрирует независимость как представитель судебной ветви власти в системе разделения властей. Данный постулат наглядно свидетельствует о том, что принцип самостоятельности судебной власти имеет серьезный потенциал развития в данном аспекте, судья, будучи самостоятельным и независимым правоприменителем, осознает свою ответственность не только за принятие решения по конкретному спору, но и за правовое содержание норм, подлежащих применению в таком деле. При этом он не может произвольно отказаться от применения норм действующего законодательства, а должен в соответствующей процедуре инициировать проверку дефектной с его точки зрения нормы в соответствующем органе конституционного контроля - в отношении федерального закона, например, это Конституционный Суд Российской Федерации. Нам представляется, что это длительный и глубокий процесс в механизме утверждения принципа самостоятельности и независимости судьи, в результате которого должна претерпеть серьезные изменения сама природа правосудия в системе разделения властей. Советское правосудие исходило из того, что судья не создает общезначимых правил поведения, он только подводит определенные индивидуальные случаи под нормы закона и выносит решения, являющиеся актами правоприменения в режиме жесткой подчиненности закону. Мы полностью согласны с профессором Г.А. Гаджиевым, который в связи с этой проблемой отметил: "Современное правосудие означает нечто большее, поскольку оно должно "отыскать" право, исходя из веры многонационального народа Российской Федерации в добро и справедливость (преамбула Конституции России)" <4>. -------------------------------- <4> Самостоятельность и независимость судебной власти Российской Федерации. М., 2006. С. 79. Данный идеологический постулат имеет под собой довольно прочный научно-теоретический базис. Поскольку, раскрывая содержание правоприменения, большинство признанных ученых-правоведов прошлого и современности исключают жесткое подчинение судьи писаному закону, концентрируя внимание на справедливости, базовых ценностях, лежащих в основе права <5>, на нормах основных законов как системе реально действующего права <6>. -------------------------------- <5> См., к примеру: Кистяковский Б.А. В защиту права // Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1990. С. 125; Алексеев С.С. Право: азбука - теория - философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 367; Шевцов В.С. Право и судебная власть в Российской Федерации. С. 84 - 85. <6> Витрук Н.В. Конституционное правосудие. М., 2005. С. 45. Суд в своей деятельности по применению права не может быть ограничен подчинением закону по принципу "закон суров, но он закон", он в своей деятельности выступает как власть, равная законодателю, и оценивает нормы действующего законодательства как правовые или неправовые в каждом случае их применения, вырабатывает судебное видение законов, истолковывает их смысл в конституционном, правовом понимании, тем самым устанавливает своего рода "правовой коридор", определяя границы дозволенного в регулировании общественных отношений с позиций права. Справедливости ради необходимо отметить, что данная позиция в правовой науке разделяется далеко не всеми ее представителями. Б.С. Эбзеев, к примеру, считает, что "статус исполнительной и судебной властей отличается тем, что они юридически подчинены власти законодательной. Доминирующее положение законодательной власти обусловливается тем, что органы исполнительной и судебной власти, будучи самостоятельными в осуществлении своей компетенции, могут функционировать в пределах действующего права, их деятельность подзаконна" <7>. Как видно, в основе данного мнения лежит давняя проблема соотношения права и закона, в которой мы придерживаемся позиции их неотождествления. -------------------------------- <7> Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. М., 2005. С. 402. Как точно подмечает известный правовед С.С. Алексеев, "правосудие - это не механическое претворение в жизнь писаных юридических норм... суд призван прежде всего утверждать дух права, глубокие правовые начала... правосудие выполняет функции по созиданию права" <8>. Или, как писал один из самых ярких представителей российской цивилистики конца XIX столетия И.А. Покровский, "...несмотря на всякие учения о безусловном главенстве закона, в действительности судья никогда не был и никогда не может стать простым механическим применителем закона, логической машиной, автоматически выбрасывающей свои решения. -------------------------------- <8> Алексеев С.С. Право: азбука - теория - философия: Опыт комплексного исследования. С. 367. Его деятельность всегда имеет творческий элемент, и игнорировать этот последний - значит также создавать себе вредную фикцию, закрывать глаза перед неустранимой реальностью. Закон и суд не две враждебные силы, а два одинаково необходимых фактора юрисдикции. Оба они имеют одну и ту же цель - достижение материально справедливого; закон для достижения этой цели нуждается в живом дополнении и сотрудничестве в лице судьи. И нечего бояться этой творческой деятельности судьи: судья в не меньшей степени, чем законодатель, сын своего народа и в не меньшей степени носитель того же народного правосознания" <9>. -------------------------------- <9> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 2001. С. 95. Как известно, над решением вопроса о соотношении писаной нормы и судейского усмотрения бились лучшие юридические умы прошлого и настоящего, в различные эпохи и в разных государствах он имел неодинаковый ответ, который практически всегда выступал непосредственным механизмом реализации принципа самостоятельности и независимости суда в своей деятельности по применению закона и права. Утверждение судейского правотворчества посредством развития конституционного начала независимости судьи при осуществлении правосудия, как нам представляется, весьма продуктивный подход, он коррелирует с принципом самостоятельности судебной власти и утверждает одно из его основных проявлений - судейское правотворчество, судейское усмотрение в процессе осуществления правосудия. Утверждение и развитие этого принципа - весьма сложный и длительный процесс в современной российской правовой системе, поскольку не могут не учитываться исторические условия становления судебной власти (к примеру, отсутствие устойчивых демократических традиций, "жесткая подзаконность" деятельности суда в советский период), жесткая позиция законодателя, официальной науки, а иногда и институтов гражданского общества, которые зачастую высказывают весьма серьезные опасения о том, что самостоятельность и независимость судьи, не ограниченные надлежащими средствами контроля, могут повлечь больший вред от злоупотребления судебными полномочиями, чем отсутствие дискреционных полномочий судов на основе принципа независимости. Данные опасения нельзя не принимать во внимание, они могут стать серьезным препятствием на пути развития и реализации в правоприменительной практике принципов независимости суда как самостоятельной ветви государственной власти. В системе правоприменительной деятельности суда утверждение судейской "независимости" от позитивного права должно происходить в особых формах и с соблюдением серьезнейших гарантий того, чтобы решение судьи, принимаемое вопреки действующему закону, не стало судебной ошибкой или злым умыслом отдельного недобросовестного представителя судейского ки правосудия. Это весьма сложная и многотрудная задача, основой которой должна стать конституционная констатация самостоятельности и независимости суда как власти и судьи как единственного ее носителя. ------------------------------------------------------------------