Продавцы воздуха

(Дашян М.)

("Бизнес-адвокат", 2005, N 16)

Текст документа

ПРОДАВЦЫ ВОЗДУХА

НЕМАТЕРИАЛЬНЫЙ ВКЛАД В УСТАВНЫЙ КАПИТАЛ

М. ДАШЯН

Микаэл Дашян, юрист.

Времена, когда в качестве вклада в уставный капитал организации вносили свои специальные знания в какой-либо области, казалось бы, прошли. Большинство субъектов хозяйственной деятельности предпочитает не обращаться к сложным (и, следовательно, более подверженным риску) правовым конструкциям. Однако возможность вклада в уставный капитал объектов интеллектуальной собственности все еще актуальна для некоторых представителей бизнеса.

В соответствии с п. 17 Постановления совместного Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 в качестве вклада в имущество хозяйственного товарищества или общества могут вноситься имущественные либо иные права, имеющие денежную оценку. Это означает, что объект интеллектуальной собственности (патент, объект авторского права, программы ЭВМ и т. п.) или ноу-хау таким вкладом быть не может. Однако в качестве вклада возможно признание права пользования подобным объектом собственности, передаваемое обществу или товариществу в соответствии с лицензионным договором, зарегистрированным в порядке, предусмотренном законодательством.

Наиболее красочной иллюстрацией к этим положениям является Постановление ФАС Московского округа от 1 апреля 2002 г. N КА-А40/1697-02, где была признана правомерность решения ответчика об отказе в регистрации юридического лица. В данном случае отказ в регистрации был обусловлен тем, что в качестве уставного капитала была представлена заявка на изобретение, оцененная участниками общества в определенную денежную сумму. Можно предположить, что если бы участники в уставном капитале указали не заявку на изобретение, а право на него (в форме ноу-хау), то столь неблагоприятных последствий можно было бы избежать.

В то время, когда ситуация с внесением в качестве вклада прав автора на изобретение представляется понятной (в силу того, что права на них подтверждаются патентами Российской Федерации), то с объектами авторских прав и ноу-хау все обстоит куда сложнее. Это обусловлено тем, что официальных государственных свидетельств о факте регистрации авторского права или ноу-хау не предусматривается.

Так, в п. 1 ст. 9 Закона от 9 июля 1993 г. N 5351-1 "Об авторском праве и смежных правах" (в ред. от 20 июля 2004 г.) указывается, что "авторское право на произведение науки, литературы и искусства возникает в силу факта его создания. Для возникновения и осуществления авторского права не требуется регистрации произведения, иного специального оформления произведения или соблюдения каких-либо формальностей". При этом можно сделать вывод о том, что данная норма включает две базовые характеристики для понятия "регистрация авторского права" - подтверждение и осуществление авторских прав. Однако зарубежная практика (к примеру, США, Украины), основанная на нормах международного права (в частности, Всемирной конвенции об авторском праве от 6 сентября 1952 г., пересмотренной в Париже 24 июля 1971 г.) свидетельствует о "позитивных" примерах регистрации авторских прав.

При этом следует подчеркнуть, что услуги, предлагаемые многими отечественными компаниями по так называемой регистрации авторских прав (например, общественные организации по коллективному управлению авторскими правами), в сущности таковыми не являются.

Во-первых, можно предположить (не вникая во все подробности оказания такого рода услуг каждой конкретной организацией), что в данном случае имеет место не регистрация авторских прав, а несколько иная юридическая категория - коллективное управление плюс депонирование.

Во-вторых, как уже отмечалось выше, определение понятия "регистрация авторского права" включает в себя две исходные характеристики: подтверждение и осуществление. Однако способ, предлагаемый большинством "регистраторов авторских прав", не включает в себя возможность подтверждения авторского права. Выдаваемый ими документ гарантирует лишь сам факт депонирования и утверждение автора о том, что он таковым является, а также свидетельствует об оказании коммерческой услуги.

Следовательно, в большинстве своем подобные сделки следует относить к услугам по квазирегистрации авторских прав.

Также многие споры обусловлены несоответствием лицензионных договоров нормам действующего законодательства, на основании которого производится подтверждение прав на объекты интеллектуальной собственности при формировании уставного капитала.

К примеру, из судебного разбирательства между коммерческой организацией и налоговым органом следует, что уставный капитал общества оплачивается путем передачи права распространения произведения. На основании авторского договора указанное право принадлежит гражданке Б. Решения арбитражного суда и его апелляционной инстанции основывались на том, что спорное право не передано учредителем обществу, поскольку договор о передаче этого права между учредителем и обществом не заключался.

Но Постановлением ФАС Северо-Западного округа от 7 октября 2003 г. N А56-9527/03 оба указанных судебных акта были отменены. Это было обусловлено иной юридической трактовкой ситуации.

Дело в том, что для передачи прав на произведение хозяйственному обществу вовсе не требовалось заключения специальных авторских договоров. Гражданка Б. (которая, собственно, и внесла в уставный капитал соответствующее право) заключила ранее авторский договор с автором произведения, обладающим на него исключительным правом. В договоре было предусмотрено, что автор предоставляет Б. на срок действия договора неисключительное право на распространение произведения, а Б. может использовать указанное право, в том числе при оплате уставного капитала коммерческой организации. При этом указанным правом согласно авторскому договору Б. может воспользоваться не более ста раз. Таким образом, правомерность внесения прав на произведение в уставный капитал была доказана.

Аналогично дело обстоит и в софтверной области, т. к. в России, к сожалению, сейчас нет механизма выдачи свидетельств государственного образца, подтверждающих наличие исключительных прав на программы для ЭВМ и базы данных. Скептически настроенный читатель, несомненно, возразит, вспомнив о возможности добровольной регистрации, предусмотренной Законом от 23 сентября 1992 г. N 3523-1 "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных" (в ред. от 2 ноября 2004 г.). Напомним, что ст. 13 данного Закона действительно предусматривает возможность регистрации, но вовсе не прав на программный продукт, а непосредственно самой программы для ЭВМ или базы данных. Следовательно, не исключена возможность оспаривания прав на программные продукты, которые внесены в уставный капитал и наличие которых подтверждено свидетельством о регистрации программы или базы данных.

Но наиболее сложной представляется ситуация в сфере отнесения той или иной коммерчески ценной информации к ноу-хау (как к объекту интеллектуальной собственности). В целом, ноу-хау представляется одним из наиболее интересных и загадочных (в силу недостаточного проработанного законодательного регулирования) объектов.

Основными нормативно-правовыми актами, регулирующими отношения, связанные с ноу-хау, являются Федеральный закон от 29 июля 2004 г. N 98-ФЗ "О коммерческой тайне" и "раритетные" Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик, которые все еще действуют в части, не противоречащей ГК РФ.

В этой связи наличие ноу-хау весьма сложно подтвердить или опровергнуть. В действительности, почти любая информация обладает определенной коммерческой ценностью, и руководство каждой организации может давать "всяческие заверения", что осуществляется квалифицированная защита данной информации от третьих лиц и что она приносит прибыль. Но так ли все в реальности? Как точно оценить уровень соответствия современным нормам информационной безопасности при защите ноу-хау, да и вообще, существует ли это ноу-хау? Такими вопросами нередко руководствуются налоговые службы.

Причем некоторые примеры из судебной практики свидетельствуют о том, что наиболее оптимальным способом "идентификации" права на использование ноу-хау является подписание лицензионного договора (см.: Постановление Президиума ВАС РФ N 3225/96 от 24 декабря 1996 г. // Вестник ВАС РФ, N 5, 1997 г.). Однако действующее законодательство не содержит условий об обязательности регистрации лицензионных договоров о передаче ноу-хау. Не прописан там и механизм действия автора ноу-хау, который пытается "отразить" секреты производства в уставном капитале своего предприятия.

Используемые сейчас методы подтверждения исключительных прав приводят к тому, что налоговые органы попросту оспаривают само наличие ноу-хау, в то время как учредитель может искренне полагать, что его "творение" имеет признаки ноу-хау. К примеру, учредители одной из газет внесли в уставный фонд информацию, которая, как выяснил ВАС РФ, попросту является "условиями типовых договоров, заключаемых товариществом с рекламодателями, и регламентирует стоимость рекламных объявлений, порядок оплаты и расчетов, размер неустойки за нарушение договоров". Суд пришел к выводу, что "эти условия не содержат каких-либо новаций в области экономической эффективности использования технических, технологических, коммерческих и других знаний" (см.: Постановление Президиума ВАС РФ N 3225/96 от 24 декабря 1996 г. // Вестник ВАС РФ, N 5, 1997 г.).

Сложности могут возникнуть не только с определением наличия ноу-хау, авторского произведения, в том числе программы для ЭВМ, но и с имущественной оценкой соответствующего объекта. Это наиболее детально можно проиллюстрировать на примере арбитражной практики.

Так, Комитет по управлению имуществом одного из городов Московской области (далее - Комитет) обратился в суд к открытому акционерному обществу с иском о признании недействительным заключения эксперта, который провел оценку части вклада в уставный капитал общества - интеллектуальной собственности творческого коллектива. По мнению истца, оценка была произведена с нарушением норм Федерального закона "Об оценочной деятельности в Российской Федерации". Однако суд признал, что данный спор неподведомственен арбитражному суду, т. к. оспариваемое заключение не является нормативным актом органа, не носит властно-распорядительного характера и не порождает юридических последствий, а достоверность определения величины интеллектуальной собственности объекта в иске не рассматривалась (см.: Постановление ФАС Московского округа от 19 июля 2000 г. N КА-А40/3035-00).

В последнее время ситуация с подтверждением и определением нематериальных вкладов в уставный капитал коренным образом стала изменяться благодаря правилам Системы добровольной сертификации объектов интеллектуальной собственности (СДС ОИС). В рамках Системы выдаются сертификаты о подтверждении наличия самого объекта интеллектуальной собственности, его стоимостной оценке. Процедуры оценки соответствия осуществляются с использованием методик доверительной вероятности индивидуальных и коллективных экспертных оценок аккредитованных экспертных групп. То есть у сторон появляются реальные механизмы ухода от "виртуализации" объектов интеллектуальной собственности в уставном капитале и гарантии их полноценного участия в коммерческом обороте.

Данное решение, конечно же, не является панацеей и требует четкого законодательного регулирования. Тем не менее пока это едва ли не самый действенный механизм, позволяющий хоть как-то упорядочить ситуацию с нематериальными вкладами.

Название документа