Ипотека в строительстве

(Артемов В.)

("ЭЖ-Юрист", 2005, N 19)

Текст документа

ИПОТЕКА В СТРОИТЕЛЬСТВЕ

В. АРТЕМОВ

Владимир Артемов, юрисконсульт ОАО "Спиритбанк", г. Тула.

Анализируя нормы Закона, нельзя не отметить, что целый ряд гражданско-правовых институтов получил новое содержание.

Согласно п. 6 ст. 13 до заключения застройщиком договора с первым участником долевого строительства, если недвижимое имущество было передано в залог в качестве обеспечения иных обязательств застройщика, привлечение строительной организацией денежных средств дольщиков допускается при одновременном соблюдении следующих условий:

- залогодержателем указанного имущества является банк;

- от этого банка получено согласие на удовлетворение своих требований за счет заложенного имущества в соответствии с ч. 2 ст. 15 Закона.

Из данного положения вытекает, что, если застройщик имеет намерение осуществлять строительство жилых домов путем привлечения денежных средств по договорам долевого участия, определенные выше объекты недвижимого имущества могут быть переданы им в ипотеку в счет обеспечения своих обязательств только банку.

Таким образом, Закон практически исключает возможность для строительных организаций пользоваться заемными средствами "обычных" юридических лиц или предпринимателей, так как в большинстве случаев договоры займа заключаются под ипотеку незавершенных объектов недвижимости.

Обращение взыскания

Закон определяет особенности обращения взыскания на предмет залога. Одной из них является следующая: при обращении взыскания на заложенные объекты недвижимости застройщик и банк-залогодержатель в полном объеме несут солидарную ответственность по денежным обязательствам застройщика, вытекающим из договоров об участии в долевом строительстве. В обозначенной правовой норме (п. 3 ст. 14 Закона) интерес вызывает основание возникновения солидарной ответственности банка - обращение взыскания на предмет залога. Как известно, солидарная ответственность возникает при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательств основным должником.

В рассматриваемом же случае факт неисполнения обязательства застройщиком и возникновение обязанности банка-залогодержателя исполнить денежные требования дольщиков разделяет довольно длительный промежуток времени, так как обращение взыскания на предмет залога согласно ч. 1 ст. 14 Закона осуществляется через определенный период времени. Более того, для совершения самого юридического действия - обращения взыскания на недвижимое имущество - необходимо проведение судебного процесса, вступление решения суда в законную силу, возбуждение исполнительного производства и последующее проведение публичных торгов для реализации предмета залога.

Что понимать под "обращением взыскания на предмет залога", то есть как определить момент возникновения у банка солидарной ответственности, рассматриваемый Закон не раскрывает. Поэтому применять данное правило возможно только в совокупности с п. 4 ст. 15 Закона. Следовательно, моментом возникновения субсидиарной ответственности банка является отрицательный для дольщиков результат распределения денежных средств, вырученных от продажи недвижимого имущества.

Также необходимо отметить, что согласно содержанию рассмотренных выше правовых норм на банки-залогодержатели возлагается солидарная ответственность только по тем требованиям дольщиков, в отношении которых велось исполнительное производство. В связи с этим возникает вопрос: какими правами обладают те участники долевого строительства, кто заявил свои претензии в судебном порядке, но не успел "войти" в исполнительное производство до продажи имущества?

В силу п. 5 ст. 15 Закона подлежат зачислению в депозит нотариуса денежные средства, причитающиеся дольщикам, не заявившим своих требований до даты проведения публичных торгов, на которых было реализовано заложенное имущество. Формулировка данного правила не позволяет определить, каким образом дольщики должны заявлять свои требования: предъявить их застройщику, обратиться с иском в суд или предъявить на исполнение в службу судебных приставов исполнительный лист.

По нашему мнению, в целях защиты прав всех дольщиков под предъявлением требований следует понимать возбуждение исполнительного производства. Соответственно участники долевого строительства, предъявившие свои требования застройщику или уже инициировавшие судебный процесс, но не предъявившие исполнительный лист до проведения торгов, имеют право на получение денежных средств через депозит нотариуса. Исходя из этого не совсем понятно, обязаны ли банки-залогодержатели выполнять данную правовую норму (нести солидарную ответственность) и как она будет реализована в случае ее неисполнения?

Проанализированные выше положения Закона, определяющие порядок обращения взыскания на предмет залога, не дают ответа на один из самых главных вопросов: как реализация не завершенного строительством многоквартирного дома повлияет на права и обязанности дольщиков, застройщика и покупателя объекта недвижимости?

Случай из практики

Рассмотрим такой случай из практики. Застройщик нарушил срок сдачи в эксплуатацию первой блок-секции при строительстве пятиподъездного жилого дома, где каждый подъезд принимается приемочной комиссией самостоятельно. Допустим, дольщики по первому подъезду обратились к застройщику с иском в суд общей юрисдикции о возврате уплаченных денежных средств по договору с начисленными процентами за их пользование.

По истечении 6 месяцев после наступления установленного договором срока передачи квартир не завершенный строительством объект был выставлен на торги. За эти месяцы в суд с претензиями к застройщику обратилось 70% дольщиков, так как строительство объекта ведется с периодическим приостановлением, остальные же участники долевого строительства решили дождаться сдачи дома в эксплуатацию и получить квартиры. Далее, торги были проведены успешно, и не завершенный строительством многоквартирный дом был приобретен другой строительной организацией.

Новый владелец "незавершенки", естественно, не связан никакими обязательствами с участниками долевого строительства, которые не пожелали расторгнуть договор. Из этого вытекает, что с момента регистрации не завершенного строительством жилого дома за другим застройщиком действующие договоры об участии в долевом строительстве автоматически расторгаются за отсутствием предмета договора - просрочивший застройщик не имеет возможности передать дольщикам определенные в договорах жилые помещения.

В связи с данным фактом дольщики имеют только право потребовать от прежнего застройщика возврата выплаченных денежных сумм по договору с начисленными процентами. Причем реализация этого права путем повторного обращения взыскания на не завершенный строительством многоквартирный дом уже становится невозможной, так как согласно ст. 352 Гражданского кодекса РФ в случае продажи с публичных торгов заложенного имущества право залога на него прекращается.

Из рассмотренной выше ситуации можно сделать следующий вывод. В случае обоснованного обращения хотя бы одного дольщика в суд с требованием о возврате выплаченных денежных средств и уплате процентов путем обращения взыскания на не завершенный строительством жилой дом другие дольщики, не получившие квартиры до момента проведения торгов, будут автоматически исключены из числа участников долевого строительства с прекращением обеспечения их прав на возврат выплаченных денежных средств и процентов за их пользование.

Название документа

"Обзор практики рассмотрения федеральными арбитражными судами ФАС Волго-Вятского и Поволжского округов споров, вытекающих из договоров имущественного страхования (статья 929 ГК РФ), за апрель 2004 г. - сентябрь 2004 г."

(Группа авторов ЗАО "ЮРИНФОРМ В")

(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2005)

Текст документа

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ФЕДЕРАЛЬНЫМИ АРБИТРАЖНЫМИ

СУДАМИ ФАС ВОЛГО-ВЯТСКОГО И ПОВОЛЖСКОГО ОКРУГОВ СПОРОВ,

ВЫТЕКАЮЩИХ ИЗ ДОГОВОРОВ ИМУЩЕСТВЕННОГО СТРАХОВАНИЯ

(СТАТЬЯ 929 ГК РФ),

ЗА АПРЕЛЬ 2004 Г. - СЕНТЯБРЬ 2004 Г.

Материал подготовлен с использованием правовых актов

по состоянию на 11 мая 2005 года

При подготовке обзора было исследовано 50 дел по тематике:

"Споры, вытекающие из договоров имущественного страхования", по которым были вынесены решения.

Рассматривались только вступившие в силу решения.

Из них отобрано и включено в обзор 15 судебных решений.

СУДЕБНЫЕ СПОРЫ, ВЫТЕКАЮЩИЕ ИЗ ДОГОВОРОВ

ИМУЩЕСТВЕННОГО СТРАХОВАНИЯ

1. Постановление ФАС Волго-Вятского округа

от 14.09.2004 N А39-1059/2004-67/6

Страховая компания, выплатившая страховое возмещение в связи с угоном автомобиля, предъявила иск к хранителю с требованием о возмещении причиненных угоном автомобиля убытков. Однако в иске было отказано, так как страховщик не представил надлежащих доказательств, подтверждающих факт заключения договора хранения.

Комментарий

В соответствии с условиями договора страхования имущества общество с ограниченной ответственностью "Росгосстрах-Поволжье" выплатило страхователю, гражданину П., страховое возмещение в связи с угоном автомобиля. Автомобиль был похищен с территории автостоянки, принадлежащей предпринимателю Ч.

В порядке суброгации (статья 965 ГК РФ) страховая компания обратилась с иском к предпринимателю Ч. Суд первой инстанции исковые требования страховой компании удовлетворил. Апелляционная инстанция решение суда первой инстанции отменила и вынесла новое решение об отказе в иске. Кассационная инстанция постановление апелляционной инстанции оставила в силе.

Как видно из комментируемого Постановления, возникший спор вызвал определенные трудности, которые обусловили разную позицию судов первой и вышестоящих инстанций. Основная проблема заключалась в следующем.

Наступление страхового случая (угон автомобиля, принадлежащего гражданину П.), размер причиненных угоном убытков у страховой компании, а также у судебных инстанций сомнений не взывал. Обстоятельства, связанные с угоном, подтверждаются материалами уголовного дела. Однако основной проблемой, возникшей при рассмотрении дела, стал вопрос о юридической оценке отношений, возникших между собственником угнанного автомобиля (страхователем) и владельцем автостоянки, с территории которой автомобиль был угнан. От решения данного вопроса по существу и зависел исход рассмотрения спора. Дело здесь в следующем.

В рассматриваемом случае, по утверждению страховщика, физическому лицу (гражданину П.) владелец автостоянки предприниматель Ч. оказал платную услугу по хранению автомобиля. Следовательно, по логике страховой компании, на отношения между гражданином П. и предпринимателем Ч. распространяется действие Закона РФ "О защите прав потребителей". В то же время отношения между П. и предпринимателем Ч. - это отношения, вытекающие из договора хранения. Соответственно, применению подлежат нормы главы 47 ГК РФ "Хранение". Согласно пункту 2 статьи 965 ГК РФ перешедшее к страховщику право требования осуществляется им с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем и лицом, ответственным за убытки. Это означает, что в данном случае страховщик, предъявивший требование к лицу, предположительно ответственному за убытки, пользуется всеми правами потребителя, установленными законодательством в части ответственности исполнителя перед потребителем за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств.

Согласно пункту 4 статьи 13 Закона РФ "О защите прав потребителей" исполнитель освобождается от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, если докажет, что неисполнение (ненадлежащее исполнение) произошло вследствие непреодолимой силы, а также по иным основаниям, предусмотренным законом. Анализ законодательства, регулирующего отношения, связанные с хранением, показывает, что в данном случае (в соответствии с отсылочной нормой пункта 4 статьи 13 Закона "О защите прав потребителей") необходимо было учесть особенности норм, регулирующих ответственность хранителя за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих обязательств перед поклажедателем. Так, если обычный хранитель согласно статье 901 ГК РФ, отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств в соответствии с общими принципами привлечения к ответственности лица, нарушившего обязательство (при наличии вины, определяемой в порядке, установленном статьей 401 ГК РФ), то для профессионального хранителя возможности освобождения от ответственности значительно сужены: профессиональный хранитель может быть освобожден от ответственности только в случаях, если он докажет, что утрата или повреждение вещи произошли вследствие непреодолимой силы, умысла или грубой неосторожности поклажедателя либо из-за свойств вещи, о которых хранитель не знал и не мог знать. В данном случае вина хранителя очевидна, соответственно, он и должен нести ответственность за ущерб, причиненный поклажедателю (собственнику автомобиля). Именно такова (скорее всего) и была логика суда первой инстанции, удовлетворившей иск страховой компании. Данный вывод был бы абсолютно правильным, если бы страховая компания представила в суд бесспорные доказательства того, что договор хранения действительно был заключен. По сути, разрешение спора в пользу того или иного участника спорных правоотношений зависело от решения вопроса о том, был или нет заключен договор хранения.

В рассматриваемом случае договор хранения должен был заключаться в письменной форме (пункт 1 статьи 887 ГК РФ). При этом в соответствии с пунктом 2 статьи 887 ГК РФ простая письменная форма договора считается соблюденной, если принятие вещи на хранение удостоверено хранителем выдачей сохранной расписки, квитанции, свидетельства или иного документа, подписанного хранителем.

В качестве доказательства заключения договора хранения в суд действительно была представлена квитанция об оплате услуг хранителя. Однако, как установил суд, эта квитанция не содержит информации о конкретном транспортном средстве (государственном номере и марке автомобиля), принятом на хранение, и его владельце, а подпись лица, принявшего вещь на хранение, не расшифрована. Иных документов, подтверждающих факт заключения договора хранения, в суд представлено не было.

Таким образом, представленная квитанция не является бесспорным доказательством того, что между хранителем и поклажедателем был заключен договор хранения угнанного автомобиля. Можно сделать вывод, что договор хранения не был заключен в требуемой законом письменной форме (статья 887 ГК РФ), поскольку в письменной форме не были согласованы все его существенные условия (в частности вопрос о его предмете, то есть об автомобиле, который сдан на хранение). Последствия несоблюдения письменной формы договора предусмотрены статьей 162 ГК РФ. Согласно пункту 1 данной статьи несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны в случае спора ссылаться в подтверждение сделки на свидетельские показания, но не лишает их права приводить иные письменные и другие доказательства.

Из комментируемого Постановления видно, что иных надлежащих доказательств в суд представлено не было. Суд указал, что постановление следственных органов о возбуждении уголовного дела и документы ГИБДД, составленные в связи с угоном автомобиля, не содержат данных, которые могли бы подтвердить наличие договорных отношений между гражданином П. и предпринимателем Ч., что и послужило причиной отказа в иске.

Следует признать, что хранитель действовал в рассматриваемом случае недобросовестно. Выдавая документ (квитанцию) с неполными реквизитами, он нарушил целый ряд положений Правил оказания услуг автостоянок, утвержденных Постановлением Правительства РФ N 795 от 17 ноября 2001 года. В частности, пункт 12 указанных Правил предусматривает, что если заключение договора осуществляется путем выдачи потребителю сохранной расписки, квитанции и т. п., то в этом случае квитанция или расписка должны обязательно содержать указание на государственный регистрационный знак принятого на хранение автомототранспортного средства. Хранитель, как видно, из комментируемого Постановления этого не сделал, что и позволило ему, в конечном счете, избежать ответственности за ненадлежащее исполнение своих обязательств по договору.

Возможно, что и страховая компания не приняла всех возможных мер, чтобы доказать свою правоту. По факту угона автомобиля было возбуждено уголовное дело. В рамках этого уголовного дела вполне можно было потребовать провести экспертизу почерка для установления лица, заполнившего квитанцию, а затем, уже основываясь на выводах экспертизы доказать, что действительно автомобиль принимался на хранение от имени предпринимателя Ч. или уполномоченного им лица.

2. Постановление ФАС Волго-Вятского округа

от 23.07.2004 N А17-156/12

Суд отказал страховой компании, выплатившей страховое возмещение в связи с повреждением автомобиля вследствие падения глыбы льда, в иске, поскольку страховая компания не доказала, что падение глыбы льда произошло с крыши здания, за содержание и эксплуатацию которого несет ответственность ответчик.

Комментарий

Страховая компания "Наста-Ростекс", выплатившая страховое возмещение гражданке У. в связи с наступлением страхового случая (повреждением автомобиля), обратилась в порядке суброгации (статья 965 ГК РФ) к муниципальному предприятию жилищно-коммунального хозяйства города Иваново о взыскании убытков.

Решением суда первой инстанции и постановлением апелляционной инстанции в иске отказано. Кассационная инстанция с выводами нижестоящих судов согласилась, оставив обжалуемые судебные акты без изменения.

Как следует из комментируемого Постановления, гражданка У. обратилась к страховщику за выплатой страхового возмещения в связи с повреждением автомобиля вследствие падения ледяной глыбы с крыши здания на принадлежащий ей автомобиль. Страховщик признал повреждение страховым случаем и выплатил требуемое страховое возмещение, после чего обратился с иском к муниципальному предприятию как к лицу, предположительно ответственному за причиненный вред.

Если бы факт обрушения с крыши ледяной глыбы на автомобиль был подтвержден бесспорными доказательствами, решение, скорее всего, было бы вынесено в пользу страховой компании. Однако случилось иначе, и дело здесь в следующем.

В комментируемом Постановлении речь идет о причинении вреда в результате предполагаемого бездействия ответчика, то есть невыполнения возложенных на него обязанностей. В настоящее время основным документом, устанавливающим обязанность эксплуатирующих организаций поддерживать вверенные им жилые и нежилые помещения в надлежащем состоянии, являются Правила и нормы технической эксплуатации жилищного фонда, утвержденные Постановлением Государственного комитета РФ по строительству и жилищно-коммунальному комплексу N 170 от 27 сентября 2003 года. Однако в момент страхового случая, который произошел 31 января 2003 года, действовал иной правовой акт - Правила и нормы технической эксплуатации жилищного фонда, утвержденные Приказом Министерства жилищно-коммунального хозяйства РСФСР N 8 от 5 января 1989 года. Так, пунктом 4.113 Правил 1989 года установлена обязанность эксплуатирующих организаций в зимнее время периодически очищать кровли от снега и льда, не допуская его накопления слоем более 30 см. Нормы аналогичного содержания имеются и в ныне действующих Правилах (пункты 3.6.14 и 4.6.1.23 Правил 2003 года).

Таким образом, и в настоящее время, и в момент, когда произошел страховой случай, действовали правовые нормы, возлагавшие обязанности по очистке кровель и иных частей зданий от снега, наледей и сосулек на эксплуатирующие организации. Следовательно, страховая компания должна была доказать (в соответствии со статьей 65 АПК РФ), что повреждение автомобиля произошло вследствие падения глыбы льда непосредственно с крыши здания, за содержание которого несет ответственность ответчик. Однако, как видно из комментируемого Постановления, достаточных доказательств, которые подтверждали бы данный факт, страховая компания не представила. В частности, ни в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела, ни в иных документах не имеется указаний на очевидцев, которые могли бы подтвердить, что действительно имело место обрушение льда именно с крыши (или иных частей) здания, за содержание которого отвечает муниципальное предприятие. Поскольку данное обстоятельство доказано не было, суды в иске страховой компании отказали.

Представляется также, что утверждение представителя страховой компании о неправомерном возложении на страховую компанию бремени доказывания вины ответчика не является обоснованным. Действительно, в соответствии с пунктом 2 статьи 1064 ГК РФ бремя доказывания отсутствия вины лежит на лице, причинившем вред. И если бы судом было установлено, что вред действительно был причинен ответчиком (то есть было бы доказано, что ледяная глыба действительно упала с крыши), то именно ответчик был бы обязан приводить доказательства своей невиновности. Однако в данном случае ситуация иная - не доказано, что само причинение вреда стало следствием действия (или бездействия) ответчика.

3. Постановление ФАС Волго-Вятского округа

от 24.06.2004 N А79-6231/2003-СК2-6317

Суд удовлетворил предъявленное страховой компанией требование о взыскании убытков, возмещенных в результате страхования (статья 965 ГК РФ) в полном объеме.

Вместе с тем ответчику следовало поставить перед судом вопрос об уменьшении суммы подлежащего возмещению вреда по основаниям, предусмотренным статьей 1083 ГК РФ, поскольку, по утверждению ответчика, сам потерпевший нарушил Правила дорожного движения, превысив разрешенную скорость движения. Таким образом, если бы ответчик доказал, что водитель М., двигаясь по главной дороге, нарушил Правила дорожного движения, и это нарушение способствовало возникновению (или увеличению) вреда, то суд был бы обязан уменьшить сумму подлежащего взысканию ущерба.

Комментарий

В связи со страховым случаем (повреждением автомобиля вследствие дорожно-транспортного происшествия) ООО "Наста-центр" выплатило страховое возмещение выгодоприобретателю - гражданину М. (который и управлял автомобилем в момент ДТП).

В связи с тем что автомобиль, причинивший ущерб автомобилю страхователя, принадлежал ОАО "Чебоксарский хлебокомбинат", страховая компания обратилась в порядке суброгации (статья 965 ГК РФ) с иском о взыскании убытков, возмещенных в результате страхования, к указанной организации.

Исковые требования страховщика были удовлетворены в полном объеме. Кассационная инстанция решение суда первой инстанции оставила без изменения.

Позиция ответчика, возражавшего против удовлетворения иска, свелась к тому, что вина водителя П., управлявшего принадлежащим ОАО "Чебоксарский хлебокомбинат" автомобилем, является недоказанной. В частности, он полагал, что водитель М. превысил установленную для населенных пунктов скорость, а также нарушил пункт 10.1 Правил дорожного движения, поскольку при возникновении препятствия не принял всех необходимых мер к торможению вплоть до полной остановки автомобиля. При этом привлеченный к участию в деле в качестве третьего лица гражданин П. настаивал на проведении автотехнической экспертизы для проверки тех фактов, на которые ссылался ответчик.

Вместе с тем, как видно из комментируемого Постановления, водитель П. был признан виновным в нарушении пункта 13.9 Правил дорожного движения, утвержденных Постановлением Совета Министров - Правительства РФ N 1090 от 23 октября 1993 года. Согласно этому пункту Правил на перекрестке неравнозначных дорог водитель транспортного средства, движущегося по второстепенной дороге, должен уступить дорогу транспортным средствам, приближающимся по главной, независимо от направления их дальнейшего движения. Кроме того, в Постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 07.05.2003 указано, что П. совершил нарушение, предусмотренное пунктом 2 статьи 12.13 Кодекса РФ об административных правонарушениях. Таким образом, вина П. заключалась в том, что он, находясь на второстепенной дороге, при проезде перекрестка не уступил дорогу транспортному средству, двигавшемуся по главной дороге.

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу, что вина П. подтверждается достаточными доказательствами и в отсутствие экспертного заключения. Такой вывод связан со следующим.

В соответствии с конструкцией нормы пункта 13.9 Правил дорожного движения именно на водителя, находящегося на второстепенной дороге, возлагается обязанность по обеспечению безопасности проезда перекрестка. На практике это означает, что водитель, находящийся на второстепенной дороге, обязан соответствующим образом оценить действия других участников дорожного движения и осуществить необходимый маневр так, чтобы не создавать помех для движущихся по главной дороге транспортных средств. Сам факт столкновения автомобилей под управлением М. (двигавшегося по главной дороге) и П. (двигавшегося по второстепенной дороге) означает, что помеха для движения по главной дороге была создана водителем П. Поскольку именно П. обязан был в силу пункта 13.9 Правил сообразовывать свои действия с действиями других участников дорожного движения, находившихся на главной дороге (независимо от того действуют они строго в рамках Правил или нарушают их), он и должен быть признан виновным в рассматриваемом случае. Именно к такому выводу пришли и органы следствия, и суд.

Следовательно, для оценки вины водителя П. в совершенном ДТП нет необходимости выяснять, нарушал ли М. Правила дорожного движения или нет. Поэтому суд и сделал вывод о том, что проводить автотехническую экспертизу нет необходимости.

Вместе с тем представляется, что если бы третье лицо П. и ответчик поставили вопрос в несколько другой плоскости, то суд мог бы удовлетворить их ходатайство о проведении экспертизы. Дело в том, что ответчику следовало ставить вопрос не об отсутствии вины П., а об уменьшении суммы подлежащего возмещению вреда по основаниям, предусмотренным статьей 1083 ГК РФ. Согласно пункту 2 статьи 1083 ГК РФ, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. Таким образом, если бы ответчик доказал, что водитель М., двигаясь по главной дороге, нарушил Правила дорожного движения, и это нарушение способствовало возникновению (или увеличению вреда), о чем, собственно, и говорил ответчик, то суд был бы обязан уменьшить сумму подлежащего взысканию ущерба. А для обоснования необходимости уменьшения суммы возмещения ущерба необходимо установление вины водителя М., а следовательно, и необходимо проведение автотехнической экспертизы. Представляется, что если бы ответчик правильно сформулировал свою позицию, (то есть, доказывая вину М., целенаправленно добивался бы уменьшения подлежащего взысканию ущерба), то он имел бы определенные шансы добиться положительных для себя результатов.

4. Постановление ФАС Волго-Вятского округа

от 21.06.2004 N А28-8905/2003-259/25

Решающее значение для принятия решения о взыскании ущерба, причиненного вследствие столкновения автомобилей, имеет вопрос об определении виновного лица, поскольку в соответствии со статьями 1079 и 1064 ГК РФ в этом случае лицо, ответственное за причиненный ущерб определяется в общем порядке (то есть при наличии вины лица, причинившего вред).

Поскольку документы ГИБДД (протокол об административном правонарушении и постановление о привлечении виновного лица к административной ответственности) не были оспорены в установленном порядке, суд положил их в основу своих выводов о вине ответчика и удовлетворил иск страховой компании в полном объеме.

Комментарий

В связи с наступлением страхового случая (причинением ущерба застрахованному автомобилю вследствие дорожно-транспортного происшествия) страховая компания выплатила страхователю (гражданину Б.) страховое возмещение. Ущерб автомобилю страхователя был причинен в результате столкновения с автомобилем, принадлежащим муниципальному предприятию жилищно-коммунального хозяйства п. г.т. Ленинское Шабалинского района Кировской области. После выплаты страхового возмещения страховая компания обратилась с иском о взыскании убытков, возмещенных в результате страхования, к муниципальному предприятию.

Решением арбитражного суда требования страховщика удовлетворены в полном объеме. Апелляционная и кассационная инстанции подтвердили законность данного решения.

Доводы ответчика, оспорившего состоявшиеся судебные акты в кассационном порядке, по существу сводились лишь к оспариванию обстоятельств, связанных с дорожно-транспортным происшествием, для чего он на более ранних стадиях судебного разбирательства (в суде первой и апелляционной инстанций) и заявлял ходатайство о вызове в качестве свидетелей сотрудников ГИБДД, составлявших документы в связи с ДТП.

Решающее значение для принятия решения о взыскании ущерба, причиненного вследствие столкновения автомобилей, имеет вопрос об определении виновного лица, поскольку в соответствии со статьями 1079 и 1064 ГК РФ в этом случае лицо, ответственное за причиненный ущерб, определяется в общем порядке (то есть при наличии вины лица, причинившего вред). В связи с тем что в подавляющем числе случаев дорожно-транспортное происшествие является следствием нарушения Правил дорожного движения, установление лица, виновного в административном правонарушении, предопределяет решение вопроса о лице, обязанном возместить причиненный вред. Поскольку документами, подтверждающими факт административного правонарушения, и вину соответствующего лица, являются протокол об административном правонарушении и постановление о привлечении лица к административной ответственности, эти документы и рассматриваются судами в качестве основных доказательств, на основании которых принимаются решения о взыскании убытков с того или иного лица. По существу, судебная практика в этих случаях исходит из презумпции, что лицо, виновное в административном проступке, повлекшем причинение вреда, виновно и в гражданском правонарушении.

При изучении судебной практики автору не встретилось ни одного случая, когда бы арбитражный суд дал иную оценку обстоятельствам, установленным документами, составленными должностными лицами ГИБДД, а также - постановлениями о привлечении лица к административной ответственности. Поэтому доводы ответчика, пытавшегося оспаривать выводы должностных лиц ГИБДД в рамках арбитражного процесса, заведомо не могли быть приняты во внимание. Суду пришлось бы давать собственную оценку всех обстоятельств, связанных с ДТП (в том числе самостоятельно определять виновное лицо), лишь в том случае, если бы по каким-либо причинам действия сотрудников ГИБДД были признаны незаконными.

Поскольку в комментируемом случае соответствующие акты не были оспорены, суд положил их в основу своих выводов о вине ответчика и удовлетворил иск страховой компании в полном объеме.

Доводы ответчика о необходимости вызова в судебное заседание должностных лиц ГИБДД судом справедливо были отвергнуты, поскольку пояснения этих лиц могли иметь значение только в том случае, если бы арбитражный суд в рамках возникшего спора был вправе решать вопрос о законности действий этих должностных лиц в рамках административных процедур.

5. Постановление ФАС Волго-Вятского округа

от 03.06.2004 N А38-4720-10/9-2004

При наличии документов ГИБДД, не оспоренных в установленном порядке, вопрос о вине того или иного лица в совершении дорожно-транспортного происшествия фактически предопределяется выводами, содержащимися в этих документах.

Иск страховой компании о взыскании убытков, возмещенных в порядке суброгации (статья 965 ГК РФ), был удовлетворен в связи с тем, что в протоколе об административном правонарушении и справке, представленной органами ГИБДД, сделан вывод о вине водителя организации-ответчика. Кроме того, ответчик не смог документально опровергнуть расчет причиненных убытков, представленный в суд страховщиком. Документы внутреннего расследования, составленные ответчиком, в которых вина водителя ответчика отрицается, не были приняты судом в качестве надлежащего доказательства.

Комментарий

Страховая компания ООО "Росгосстрах-Поволжье", выплатившая страховое возмещение в связи со страховым случаем (повреждением застрахованного автомобиля в результате дорожно-транспортного происшествия), обратилась в порядке суброгации (статья 965 ГК РФ) к организации, которую считала ответственной за причиненный вред (ОАО "Йошкар-Олинский гортопсбыт"), о взыскании суммы выплаченного страхового возмещения.

Несмотря на возражения ответчика, суд признал требования страховой компании правомерными и иск удовлетворил. Кассационная инстанция оставила решение суда первой инстанции в силе.

В рассматриваемом случае вред был причинен в результате взаимодействия источников повышенной опасности (вследствие столкновения двух автомобилей). Поэтому в соответствии со статьями 1079 и 1064 ГК РФ вред возмещается на общих основаниях, то есть при наличии вины лица, причинившего вред. Из комментируемого Постановления следует, что водитель автомобиля КАМАЗ гражданин Ф., совершивший ДТП, являлся работником организации-ответчика. В связи с этим суд указал, что в соответствии со статьей 1068 ГК РФ гражданско-правовую ответственность в таких случаях должна нести организация-работодатель, то есть ОАО "Йошкар-Олинский гортопсбыт".

Таким образом, перед судом стояла задача выяснить, был ли виноват в дорожно-транспортном происшествии водитель, управлявший в момент ДТП автомобилем ответчика.

Судебная практика при рассмотрении таких дел достаточно последовательна в определении круга надлежащих доказательств, призванных подтвердить (или опровергнуть) вину соответствующего лица. Такими доказательствами в первую очередь признаются документы, составленные сотрудниками ГИБДД, в том числе протоколы об административном правонарушении, протоколы осмотра поврежденного транспортного средства и т. д.

Перечень документов, необходимых для подтверждения вины водителя Ф., страховая компания представила суду. В том числе были представлены протокол об административном правонарушении и справка ГИБДД, согласно которой виновным в аварии был признан Ф., однако, несмотря на это, ответчик активно возражал против удовлетворения иска.

Позиция ответчика выглядит достаточно слабой. Так, в частности, ответчик ссылается на то, что расчет страхового возмещения был сделан неправильно. Однако при этом каких-либо документов (в том числе собственный "правильный" расчет), опровергающих расчет страхового возмещения, сделанный страховщиком, ответчик не представил, на что и указал суд. Ссылается ответчик также на внутренний акт расследования, в соответствии с которым водитель Ф. признается невиновным в совершенном ДТП. Видимо этот акт представляет собой некий внутренний документ организации-ответчика, в котором зафиксировано мнение должностных (или иных) лиц организации по поводу вины их водителя. Скорее всего, этот акт составлялся с целью определения мер дисциплинарной ответственности, подлежащих применению к водителю, допустившему аварию. Естественно, подобный документ доказательственного значения иметь не может, поскольку он составляется без соблюдения каких-либо строгих, установленных законом процедур, лица, составляющие такой акт, необходимыми полномочиями, а также (скорее всего) профессиональными знаниями для оценки обстоятельств ДТП не обладают. По существу акт, на который ссылается ответчик, представляет собой письменно оформленное мнение частных лиц. Такое мнение доказательством являться не может (исчерпывающий перечень принимаемых арбитражными судами доказательств закреплен в статье 64 АПК РФ). Кроме того, сведения, которые зафиксированы в этом акте, опровергаются официальными документами, в том числе справкой ГИБДД, протоколом об административном правонарушении.

Поскольку ответчик не сумел опровергнуть два принципиальных для разрешения дела обстоятельства - размер причиненного потерпевшему ущерба и отсутствие вины своего водителя - суды иск страховой компании удовлетворили.

Следует отметить, что наличие документов ГИБДД при рассмотрении дел, подобных комментируемому, предопределяет вину того или иного лица. Для того чтобы добиться положительного для себя результата, ответчики должны принимать необходимые меры (при наличии к тому оснований) для признания соответствующих действий должностных лиц ГИБДД незаконными, а составленных ими документов - недействительными. Только такого рода предварительные действия могут дать шанс ответчику доказать свою невиновность. В противном случае (при наличии неоспоренных документов ГИБДД) вопрос о вине того или иного лица фактически является предрешенным.

6. Постановление ФАС Волго-Вятского округа

от 23.04.2004 N А43-8413/2003-23-299

Транспортное законодательство в части установления оснований и пределов ответственности железных дорог противоречит Гражданскому кодексу РФ. Отказ в иске страховой компании был обоснован нормами Транспортного устава железных дорог РФ и Правил выдачи грузов на железнодорожном транспорте, противоречащих ГК РФ.

При таких обстоятельствах истцу (страховой компании) следовало указать суду на противоречие норм специального (транспортного) законодательства Гражданскому кодексу РФ, поскольку такая позиция существенно увеличила бы шансы на выигрыш дела.

Комментарий

ОАО "Страховая компания "Прогресс-Гарант" обратилось с иском к федеральному государственному унитарному предприятию "Горьковская железная дорога" о взыскании убытков в порядке суброгации (статья 965 ГК РФ) в связи с выплатой страхового возмещения по договору страхования имущества. По мнению страховой компании, железная дорога должна возместить ущерб, причиненный утратой груза.

Арбитражный суд в удовлетворении иска страховой компании отказал, апелляционная и кассационная инстанции подтвердили законность принятого решения.

Из комментируемого Постановления следует, что 19.06.2001 ОАО "Прогресс-Гарант" и ЗАО "Тико-Пластик" заключили договор страхования перевозок нефтепродуктов, отгруженных по договору купли-продажи от 19.06.2001 N Ф-01/1049нх-ИР.

Груз в количестве 2000 мешков полиэтилена высокого давления со стандартным весом по 25 килограммов каждый был сдан грузоотправителем (закрытым акционерным обществом "ЮКОС-Транссервис") перевозчику (железной дороге). ФГУП "Горьковская железная дорога" передало вагон с грузом владельцу подъездных путей (открытому акционерному обществу "Сетка"), которое, в свою очередь, на основании договора с грузополучателем (ЗАО "Тико-Пластик") обеспечило подачу вагона к месту выгрузки. Недостача груза была обнаружена при разгрузке вагона на подъездных путях, принадлежащих ОАО "Сетка": 18.07.2002 комиссия в присутствии эксперта Торгово-промышленной палаты города Дзержинска произвела вскрытие вагона N 24567067 и проверила соответствие полученного груза данным железнодорожной накладной (акт от 18.07.2002 N 2). В результате проверки состояния вагона комиссия установила, что одна из дверей опечатана запорно-пломбировочным устройством (ЗПУ) с оттиском, соответствующим указанному в накладной, а на другой двери установлено ЗПУ с номерами 0067006 (0067003) вместо 0177825, значащегося в накладной. При выгрузке груза выявлена недостача 620 мешков полиэтилена. По оценке комиссии, недостающее количество груза могло вместиться в вагон, так как в его середине имелся проем, не загруженный продукцией.

Таким образом, вопрос о взыскании убытков с железной дороги возник в связи с тем, что количество груза, полученное грузополучателем, не соответствовало количеству груза, указанному в транспортных документах.

В указанный период отношения, связанные с порядком принятия грузов грузополучателями при железнодорожных перевозках, регулировались (помимо Гражданского кодекса РФ) Транспортным уставом железных дорог РФ (утвержден Федеральным законом РФ N 2-ФЗ от 8 января 1998 года - в настоящее время отменен) и Правилами выдачи грузов на железнодорожном транспорте, утвержденными Приказом Министерства путей сообщения N 19Ц от 3 июля 2000 года (эти Правила в настоящее время также не действуют).

Как уже было отмечено, непосредственное отношение к перевозке спорного груза имели две организации - железная дорога (в лице ФГУП "Горьковская железная дорога") и ОАО "Сетка", владелец подъездных путей, непосредственно примыкающих к железнодорожным путям общего пользования.

Согласно статье 62 Транспортного устава железных дорог РФ (ТУЖД) 1998 года ответственность за сохранность порожних и груженых вагонов на подъездных путях (а следовательно, и за сохранность грузов, находящихся в вагонах) несет организация, принявшая от железной дороги соответствующие вагоны. Из комментируемого Постановления видно, что вагон, в котором впоследствии была обнаружена недостача груза, был принят у Горьковской железной дороги открытым акционерным обществом "Сетка" (владельцем подъездных путей). При этом, как установил суд, каких-либо замечаний, связанных с состоянием принятого вагона (включая и запорно-пломбировочные устройства), в соответствующих документах отражено не было. Поскольку с момента принятия открытым акционерным обществом "Сетка" вагона (при этом согласно документам никаких замечаний по состоянию вагона сделано не было) до момента его разгрузки прошло определенное время (более суток), суд по существу предположил (в отсутствие доказательств противного), что утрата груза могла произойти именно в этот период, и освободил железную дорогу от ответственности.

Вывод суда основан на положениях статьи 109 ТУЖД (1998 года), а также на пункте 17 Правил выдачи грузов на железнодорожном транспорте 2000 года. В соответствии со статьей 109 ТУЖД 1998 года железная дорога освобождается от имущественной ответственности за утрату или недостачу груза в случае, если груз прибыл в исправном вагоне с исправными запорно-пломбировочными устройствами, установленными грузоотправителем. Кроме того, согласно пункту 17 Правил выдачи грузов при передаче под выгрузку вагонов в местах необщего пользования станций и железнодорожных подъездных путей стороны, участвующие в передаче вагонов, должны по наружному осмотру удостовериться в исправности кузовов вагонов, в наличии и исправности запорно-пломбировочных устройств, а также в соответствии содержащихся на них сведений сведениям, указанным в вагонных листах и накладных. При этом согласно данному пункту в случае, если после передачи вагонов на железнодорожном выставочном пути будут обнаружены коммерческие неисправности, не установленные при передаче, то всю ответственность перед грузополучателем за несохранность груза несет владелец железнодорожного подъездного пути (в комментируемом случае - это ОАО "Сетка").

Таким образом, принимая решение, суды всех инстанций строго следовали требованиям упомянутых законодательных актов (ТУЖД 1998 года и Правилам выдачи грузов 2000 года). Однако следует отметить, что транспортное законодательство в сфере железнодорожных перевозок (и названные акты в том числе) в научной литературе подвергается серьезной критике (см., например: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга четвертая. Договоры о перевозке. М.: Статут, 2003. С. 250 - 252). В частности, указывается на то, что в нарушение статьи 3 ГК РФ, требующей, чтобы законы и иные правовые акты, регулирующие гражданские правоотношения, соответствовали Гражданскому кодексу РФ, ТУЖД 1998 года, акты Министерства путей сообщения РФ противоречат целому ряду положений ГК РФ особенно в части, касающейся оснований и пределов ответственности железной дороги.

Так, согласно статье 796 ГК РФ перевозчик (в рассматриваемом случае железная дорога) несет ответственность за несохранность груза, происшедшую после принятия его к перевозке и до выдачи грузополучателю (уполномоченному им лицу), если не докажет, что утрата груза произошла вследствие обстоятельств, которые перевозчик не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело. То есть в данной норме речь идет о том, что перевозчик (в том числе и железная дорога) не отвечает за утрату (недостачу) груза лишь при условии, если докажет отсутствие своей вины в утрате (недостаче) груза. Причем ГК РФ не устанавливает каких-либо специальных условий, освобождающих перевозчика от ответственности. В нарушение требований статьи 3 ГК РФ такие специальные условия освобождения железной дороги от ответственности установлены как в ТУЖД 1998 года (в частности в статье 109), так и в Правилах выдачи грузов 2000 года (в частности пункт 17). Установив в ТУЖД специальные условия освобождения перевозчика от ответственности за утрату и повреждение груза, законодатель существенно сузил зону ответственности перевозчика, создав тем самым юридическую коллизию (статья 796 ГК РФ и соответствующие нормы транспортного законодательства).

Вместе с тем следует отметить, что в новом законодательном акте - Уставе железнодорожного транспорта (утвержденном Федеральным законом N 18-ФЗ от 10 января 2003 года) указанное противоречие в значительной мере преодолено. Так, в статье 95 УЖТ уже нет такого основания для освобождения железной дороги от ответственности за утрату груза, как отсутствие повреждений запорно-пломбировочных устройств и повреждений вагона. Однако такая норма имеется в новых Правилах выдачи грузов на железнодорожном транспорте, утвержденных Приказом МПС РФ N 29 от 18 июня 2003 года. Согласно пункту 11 Правил 2003 года в случае, если после передачи перевозчиком вагонов с грузами грузополучателю или владельцу железнодорожных путей необщего пользования будут обнаружены обстоятельства, свидетельствующие о доступе к грузу (например, повреждение ЗПУ, люков, обшивки вагонов и т. п.), не установленные при передаче и не отраженные в памятке приемосдатчика, то всю ответственность за несохранность грузов несет сторона, принявшая груз от перевозчика. То есть и в настоящее время ведомственным актом вопреки прямому запрету статьи 3 ГК РФ установлены дополнительные основания для освобождения перевозчика от ответственности за утрату груза.

Представляется, что в сложившейся ситуации истцу следовало указать суду на противоречие норм специального (транспортного) законодательства Гражданскому кодексу РФ, поскольку такая позиция существенно увеличила бы шансы на выигрыш дела.

7. Постановление ФАС Волго-Вятского округа

от 23.04.2004 N А43-8412/2003-23-298

В силу имеющихся противоречий в законодательных актах добросовестная сторона лишается возможности защитить свои права и законные интересы.

Страховой компании, предъявившей иск железной дороге о взыскании убытков, возмещенных в результате страхования, следовало указать суду на противоречие норм специального (транспортного) законодательства Гражданскому кодексу РФ, поскольку такая позиция существенно увеличила бы шансы на выигрыш дела.

Комментарий

ОАО "Страховая компания "Прогресс-Гарант" обратилась с иском к федеральному государственному унитарному предприятию "Горьковская железная дорога" о взыскании убытков в порядке суброгации в связи с выплатой страхового возмещения по договору страхования имущества. По мнению страховой компании, железная дорога должна возместить ущерб, причиненный утратой груза.

Арбитражный суд в удовлетворении иска страховой компании отказал, апелляционная и кассационная инстанции подтвердили законность принятого решения.

Комментируемое дело, как и дело N А43-8413/2003-23-299, является примером того, как в силу имеющихся противоречий в законодательных актах добросовестная сторона лишается возможности защитить свои права и законные интересы.

Суть спора сводится к тому, что при получении груза, доставленного железной дорогой, была обнаружена крупная недостача (в количестве 496 мешков). Страховое возмещение, выплаченное страховой компанией в связи с утратой груза, составило 233 476 рублей 91 копейку.

Ситуация была осложнена тем, что грузополучатель получил груз в месте необщего пользования, то есть на подъездных железнодорожных путях, не принадлежащих перевозчику (железной дороге). Суд установил, что при передаче вагона от железной дороги владельцу подъездных путей (открытому акционерному обществу "Сетка") в соответствующей квитанции не были зафиксированы какие-либо повреждения частей вагона, а также запорно-пломбировочных устройств (ЗПУ). На этом основании суды всех инстанций пришли к выводу об отсутствии оснований для возложения ответственности за утрату груза на перевозчика. Делая подобный вывод, суды исходили из положений Транспортного устава железных дорог РФ (утвержденного Федеральным законом РФ N 2-ФЗ от 8 января 1998 года) и Правил выдачи грузов на железнодорожном транспорте, утвержденных Приказом Министерства путей сообщения N 19Ц от 3 июля 2000 года (оба нормативных акта в настоящее время отменены).

В соответствии со статьей 109 ТУЖД 1998 года железная дорога освобождалась от имущественной ответственности за утрату или недостачу груза в случае, если груз прибыл в исправном вагоне с исправными запорно-пломбировочными устройствами, установленными грузоотправителем. Кроме того, согласно пункту 17 Правил выдачи грузов при передаче под выгрузку вагонов в местах необщего пользования станций и железнодорожных подъездных путей стороны, участвующие в передаче вагонов, должны по наружному осмотру удостовериться в исправности кузовов вагонов, в наличии и исправности запорно-пломбировочных устройств, а также в соответствии содержащихся на них сведений сведениям, указанным в вагонных листах и накладных. При этом согласно данному пункту в случае, если после передачи на железнодорожном выставочном пути вагонов будут обнаружены коммерческие неисправности, не установленные при передаче, то всю ответственность перед грузополучателем за несохранность груза несет владелец железнодорожного подъездного пути (в комментируемом случае - это ОАО "Сетка"). Более того, исходя из положений ТУЖД 1998 года и Правил выдачи грузов 2000 года федеральный арбитражный суд сделал вывод, что в иске страховой компании было правильно отказано также и потому, что истец не доказал вину дороги в несохранности материальных ценностей (груза).

Логика, которую продемонстрировали суды, при разрешении возникшего спора типична. При наличии конкретных норм права, достаточно определенно регулирующих ту или иную жизненную ситуацию, суды (как правило) без каких-либо колебаний разрешают спор, исходя из буквального смысла соответствующей нормы, не соотнося данную конкретную норму с иными (более общими) нормами. При этом иногда бывает, что суды не учитывают того обстоятельства, что данная конкретная норма права противоречит иным нормам. Именно так и случилось в комментируемом деле.

Согласно статье 796 ГК РФ перевозчик (в рассматриваемом случае железная дорога) несет ответственность за несохранность груза, происшедшую после принятия его к перевозке и до выдачи грузополучателю (уполномоченному им лицу), если не докажет, что утрата груза произошла вследствие обстоятельств, которые перевозчик не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело. То есть в данной норме речь идет о том, что перевозчик (в том числе и железная дорога) не отвечает за утрату (недостачу) груза лишь при условии, если докажет отсутствие своей вины в утрате (недостаче) груза. Причем ГК РФ не устанавливает каких-либо специальных условий, освобождающих перевозчика от ответственности. Таким образом, статья 796 ГК РФ установила презумпцию вины перевозчика в случае утраты или повреждения груза. Эту презумпцию согласно названной норме ГК РФ обязан опровергать перевозчик. В комментируемом же деле суд исходил из противоположной презумпции - из презумпции отсутствия вины перевозчика в утрате груза - и, соответственно, возложил обязанность доказать вину железной дороги на грузополучателя (страховую компанию, которая заступила на место грузополучателя в силу статьи 965 ГК РФ). В итоге в иске страховой компании было отказано.

Следует также отметить, что с практической точки зрения позиция статьи 796 ГК РФ, возлагающей бремя доказывания отсутствия вины на перевозчика, представляется правильной. Дело в том, что грузоотправители и грузополучатели в подавляющем большинстве случаев не осведомлены об обстоятельствах, связанных с процессом перевозки. Более того, они не имеют доступа к документам, составляемым в процессе перевозки (за исключением тех, которые удостоверяют прием и выдачу груза перевозчиком). Поэтому надлежащим образом (с приложением необходимых документов) доказать вину перевозчика грузоотправители и грузополучатели, как правило, не могут. На практике это приводит (как в комментируемом случае) к необоснованному освобождению перевозчика от ответственности за ненадлежащее исполнение своих обязанностей. Применительно же к железным дорогам это становится особенно актуальным, поскольку ОАО "Российские железные дороги" продолжает оставаться монополистом на рынке железнодорожных перевозок и в этом качестве имеет возможность диктовать любые условия сотрудничества грузоотправителям и грузополучателям. Поэтому презумпция вины перевозчика за утрату или повреждение груза и возложение на него бремени доказывания противного представляются абсолютно правильными. Более того, даже такое решение вопроса о вине перевозчика за ненадлежащее исполнение обязательства следует признать существенно смягчающим ответственность перевозчика по сравнение с тем, как этот вопрос решается применительно к предпринимателям в пункте 3 статьи 401 ГК РФ.

К сожалению выявившаяся при разрешении данного конкретного дела коллизия между ГК РФ и нормами специального (транспортного) законодательства не устранена и в последних правовых актах, регулирующих вопросы железнодорожных перевозок.

Так, согласно пункту 11 Правил выдачи грузов на железнодорожном транспорте, утвержденных Приказом МПС РФ N 29 от 18 июня 2003 года, в случае если после передачи перевозчиком вагонов с грузами грузополучателю или владельцу железнодорожных путей необщего пользования будут обнаружены обстоятельства, свидетельствующие о доступе к грузу (например, повреждение ЗПУ, люков, обшивки вагонов и т. п.), не установленные при передаче и не отраженные в памятке приемосдатчика, то всю ответственность за несохранность грузов несет сторона, принявшая груз от перевозчика. То есть и в настоящее время ведомственным актом вопреки прямому запрету статьи 3 ГК РФ установлены дополнительные основания для освобождения перевозчика от ответственности за утрату груза - по-прежнему бремя доказывания вины перевозчика фактически возлагается на грузоотправителей и грузополучателей.

Можно поэтому предположить, что в ситуациях, сходных с комментируемой, суды по-прежнему будут ориентироваться на конкретные нормы ведомственного акта.

8. Постановление ФАС Поволжского округа

от 13.10.2004 N А55-13318/2003-16

Основанием для перехода к страховщику права требования в порядке статьи 965 ГК РФ является выплата страхового возмещения в связи с наступлением страхового случая, за который отвечает лицо, причинившее вред. Суд отказал страховщику в иске, предъявленном в порядке статьи 965 ГК РФ, поскольку страховщик не представил доказательств выплаты страхового возмещения в связи со страховым случаем.

Комментарий

Из комментируемого Постановления следует, что страховая компания (ОАО "Ингосстрах") предъявила иск открытому акционерному обществу "Приволжскнефтепровод" о взыскании в порядке суброгации убытков, возмещенных в результате страхования (в процессе рассмотрения дела ОАО "Приволжскнефтепровод" было заменено на правопреемника - ОАО "Стройнефть").

Решением Арбитражного суда Самарской области в иске было отказано. Кассационная инстанция согласилась с выводами суда первой инстанции и оставила решение в силе.

Основная причина отказа в иске - недоказанность тех обстоятельств, на которые ссылается истец.

В частности, суд указал на отсутствие документов, которые могли бы подтвердить факт выплаты страховой компанией страхового возмещения. Уже одного этого обстоятельства достаточно для отказа в иске по следующим причинам.

Суброгация - один из случаев перехода прав кредитора к другому лицу на основании закона (статья 387 ГК РФ). Основанием для перехода к страховщику права требования в порядке статьи 965 ГК РФ является выплата страхового возмещения в связи с наступлением страхового случая, за который отвечает лицо, причинившее вред. В практическом плане это означает, что страховщик должен представить суду доказательства выплаты страхового возмещения. Кроме того, должно быть доказано, что событие, которое было квалифицировано как страховой случай, произошло по причинам, за которые отвечает лицо, которому предъявляются соответствующие требования о возмещении убытков.

Следует также отметить, что к страховой организации право требования переходит лишь в пределах выплаченного ею страхового возмещения (то есть страховщик может взыскать только ту сумму, которую выплатил страхователю или выгодоприобретателю), независимо от того, что действиями виновного лица мог быть причинен и более существенный вред. Отношения между страховщиком, заменившим собой потерпевшего в обязательстве из причинения вреда, и лицом, причинившим вред, регулируются теми же правилами, что и отношения между причинителем вреда и потерпевшим. При этом причинитель вреда вправе выдвигать против страховщика те же возражения, которые он имеет против потерпевшего (пункты 1 и 2 статьи 965 ГК РФ, статья 386 ГК РФ). Таким образом, в соответствии с законом замена потерпевшей стороны в обязательстве из причинения вреда на страховщика происходит в момент выплаты страховщиком страхового возмещения. Если же страховое возмещение не выплачено, то соответственно отсутствует переход к страховщику права на взыскание убытков с виновного лица.

Как указано в комментируемом Постановлении, страховщик не представил документов, подтверждающих выплату страхового возмещения. Поэтому суд справедливо сделал вывод о том, что он не может быть субъектом требований, предъявленных к лицу, причинившему вред.

Кроме того, отказывая в иске, суд указал и на многие другие существенные недостатки представленных страховщиком доказательств. Так, в справке ГИБДД отсутствуют сведения о причиненных застрахованному автомобилю повреждениях, а также данные об идентификационном номере поврежденного автомобиля. В акте осмотра транспортного средства указан номер, который не совпадает с номером поврежденного автомобиля, а причины такого расхождения истцом не были объяснены. Экспертиза проведена в отношении автомобиля с регистрационным номером Н 503 ТМ 99 RUS, а счет экспертом выписан в связи с осмотром автомобиля с регистрационным номером Х 359 ОО 99 RUS.

Таким образом, страховщик по существу не доказал существенные обстоятельства, относящиеся как к страховому случаю, так и к исполнению им обязательств в рамках страхового правоотношения, в связи с чем в иске было отказано.

9. Постановление ФАС Поволжского округа

от 16.09.2004 N А57-10928/03-34

Право требования в порядке суброгации (статья 965 ГК РФ) переходит к страховщику только в том случае, если страховщик осуществил выплату в рамках страхового правоотношения (при страховании по договору или в силу закона). Возмещение убытков потерпевшему, причиненных повреждением автомобиля, при отсутствии надлежащим образом оформленного договора страхования суд не признал достаточным основанием для перехода права требования к страховой компании, поскольку страховщик не представил доказательств того, что поврежденный автомобиль был застрахован наряду с иным имуществом страхователя.

Комментарий

В связи с выплатой страхового возмещения открытое акционерное общество "Ингосстрах" обратилось в порядке суброгации (статья 965 ГК РФ) к государственному унитарному предприятию "Сартехинвентаризация" о взыскании 242 550 руб. 59 коп. Суд первой инстанции в иске страховой компании отказал, кассационная инстанция подтвердила законность и обоснованность выводов суда первой инстанции, оставив в силе вынесенное решение.

Как видно из комментируемого судебного акта, в результате ДТП (столкновения двух автомобилей) автомобилю "Мерседес 408" были причинены повреждения, что и послужило основанием для выплаты страхового возмещения. В момент происшествия автомобиль "Мерседес 408" принадлежал ООО "Магнат Трейд Энтерпрайз" на основании договора об аренде транспортного средства от 10.01.2000.

Из комментируемого Постановления можно сделать вывод, что истец (ОАО "Ингосстрах") не представил суду убедительных доказательств, подтверждающих как юридические основания для выплаты страхового возмещения, так и обстоятельства, относящиеся к самому страховому случаю.

Так, в суд была представлена ксерокопия страхового полиса, в котором в качестве страхователя указано ООО "Проктер энд Гэмбл".

Кроме того, как указал суд, истцом вообще не представлены документы, которые подтверждали бы заключение договора страхования. Такой вывод суд сделал на том основании, что представленная суду копия страхового полиса не заверена печатями организаций, которые являлись сторонами договора страхования, а полномочия лиц, подписавших договор, ничем не удостоверены.

Суд также признал, что автомобиль "Мерседес 408" с номерным знаком С 545 АВ 64 не может считаться застрахованным, поскольку автомобиль с таким государственным регистрационным номером не указан в приложении к страховому полису. Отсутствие доказательств, относящихся к тому или иному обстоятельству, означает, что суду следует исходить из признания данного обстоятельства несуществующим. Поэтому, признавая недоказанным факт страхования автомобиля, попавшего в ДТП, суд тем самым установил отсутствие страховых правоотношений по поводу этого автомобиля.

Согласно статье 965 ГК РФ основанием для перехода к страховой компании соответствующего права требования является лишь такое возмещение убытков, которое осуществлено в результате страхования. Соответственно, признавая, что автомобиль не был застрахован, суд тем самым признал, что возмещенные страховой компанией убытки не могут считаться возмещенными в результате страхования. А коль скоро это так, то суд сделал правильный вывод о том, что отсутствуют предусмотренные статьей 965 ГК РФ основания для перехода к страховой компании прав требования к лицу, ответственному за причиненный автомобилю ущерб.

Следовательно, главной причиной для отказа в иске явилось отсутствие доказательств, подтверждающих правомерность замены кредитора (замены потерпевшего на страховую компанию) в отношениях, возникших из причинения вреда (статья 1064 ГК РФ).

При тех обстоятельствах, которые изложены в комментируемом Постановлении, суд не мог удовлетворить заявленные требования. Вместе с тем можно предположить, что в действительности факт страхования автомобиля "Мерседес 408" имел место, поскольку трудно себе представить ситуацию, что страховая компания без всяких к тому причин выплатила достаточно большое страховое возмещение. Однако, скорее всего, документы, относящиеся к его страхованию, готовились без должной тщательности. И допущенные при заключении договора страхования чисто технические ошибки (такие, например, как отсутствие документов, подтверждающих полномочия лиц, заключивших договор страхования) при подготовке к суду не были исправлены. Поэтому представляется, что вина за проигрыш дела лежит на самом страховщике.

10. Постановление ФАС Поволжского округа

от 10 - 12.08.2004 N А55-5619/03-7

Истец не представил суду (как это было предусмотрено договором страхования) заключение компетентного государственного органа о причинах и последствиях аварии на теплотрассе. На этом основании суд сделал вывод о недоказанности наступления события, которое может быть отнесено к страховому случаю в соответствии с договором страхования, и в иске отказал.

Комментарий

Решением от 14.04.2004 Арбитражный суд Самарской области отказал в удовлетворении исковых требований закрытого акционерного общества "Издательство "Учебная литература" к открытому акционерному обществу "Страховая компания "Самара-РОСНО", открытому акционерному обществу "САМПРОК" о взыскании 5 878 951 руб. 77 коп. убытков и страхового возмещения по договору страхования.

Постановлением апелляционной инстанции от 21.06.2004 решение суда отменено, в пользу ЗАО "Издательство "Учебная литература" с ОАО "Страховая компания "Самара" взыскано страховое возмещение в сумме 3 022 369 руб. 10 коп., с ОАО "САМПРОК" - 2 856 582 руб. 67 коп. ущерба.

Кассационная инстанция Постановление апелляционной инстанции от 21.06.2004 отменила, оставив в силе решение суда первой инстанции об отказе в удовлетворении иска.

Таким образом, спорная ситуация, ставшая предметом судебного разбирательства, на разных стадиях рассмотрения получала прямо противоположную оценку (от удовлетворения иска в полном объеме до отказа в иске). В конечном счете, Федеральный арбитражный суд Поволжского округа пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска, оставив в силе решение Арбитражного суда Самарской области.

Действительно, дело выглядит непростым даже по составу участников. По существу суды рассмотрели два хотя и связанных между собой, но совершенно разных исковых требования (два иска): один иск вытекает из отношений, связанных с причинением вреда в результате аварии на сетях теплоснабжения. Второй иск - это иск к страховой компании о выплате страхового возмещения в связи с произошедшим страховым случаем.

Вопросы по данному делу начинаются уже при определении надлежащего истца. Если по иску о возмещении причиненного вреда ситуация понятная - истцом является организация, которой в результате аварии был причинен материальный ущерб, то в части требований о выплате страхового возмещения ситуация несколько сложнее. Дело в том, что согласно комментируемому Постановлению договор страхования N 1288-02/и-151 от 24.12.2003 (вероятно дата указана ошибочная - имеется в виду не 2003, а 2002 год, поскольку все основные события, ставшие предметом судебного разбирательства произошли в декабре 2002 года и январе 2003 года) был заключен предпринимателем С. Можно, однако, предположить, что в качестве выгодоприобретателя в данном договоре названа организация-истец (ЗАО "Издательство "Учебная литература"). В комментируемом Постановлении данное обстоятельство не нашло отражения, однако, скорее всего, это именно так - в противном случае суду для отказа в иске в части требований, предъявленных к страховой компании, достаточно было бы просто указать на то, что истец не имеет права на получение страхового возмещения, поскольку не назван в договоре в качестве выгодоприобретателя.

При рассмотрении спора суду необходимо было последовательно решить несколько взаимосвязанных между собой вопросов. Во-первых, установить точные причины, вызвавшие причинение ущерба истцу. Во-вторых, определить лицо, ответственное за событие (залив, прорыв трубы и т. п.), вызвавшее причинение ущерба. В-третьих, выяснить, должно ли это лицо возмещать причиненный ущерб (установить в соответствии со статьей 1064 или 401 ГК РФ наличие вины этого лица - применение соответствующей нормы зависит от того, находилось ли это лицо в соответствующих договорных отношениях с потерпевшим или нет). В-четвертых, следовало определить, можно ли событие, вызвавшее причинение вреда, квалифицировать как страховой случай. В-пятых, очень важно было в рассматриваемом случае установить дату происшествия, поскольку из Постановления следует, что события, которые привели к порче имущества, могли произойти в период декабря 2002 - января 2003 года. Договор же страхования был заключен 24 декабря 2002 года - если страховой случай уже произошел к моменту заключения договора, то страховое возмещение выплачено быть не может, поскольку оно не отвечает определению страхового случая (статья 9 Закона РФ "Об организации страхового дела в РФ" от 27 ноября 1992 года с последующими изменениями).

Из Постановления видно, что собственником помещения, в котором, по утверждению истца, и произошла порча товара, является один из ответчиков - ОАО "САМПРОК". Истец арендовал у ответчика подвальное помещение под склад, в котором впоследствии и оказался испорченный товар. С учетом того, что за надлежащую эксплуатацию тепловых сетей несет ответственность их собственник, то, соответственно, если бы было доказано, что порча товара произошла вследствие аварии на теплосети, то суд вполне (при наличии достаточных доказательств) мог вынести решение об удовлетворении иска. Однако основная проблема, как это следует из Постановления, в том и состояла, что оказалось непросто выяснить картину имевших место событий, которые и стали, по утверждению истца, причиной порчи товара.

В конечном счете, суды пришли к выводу, что точную причину, вызвавшую порчу товара в складском помещении, установить невозможно. Это было связано со следующими обстоятельствами.

По утверждению истца, залив помещения мог произойти в период с 30 декабря 2002 года по 8 января 2003 года. При этом, как установил суд, в предыдущий период (примерно с 10 декабря 2002 года) действительно имело место размораживание системы отопления, в связи с чем и проводились ремонтные работы. Доказательств того, что какие-либо работы проводились в период, указанный истцом (с 30 декабря по 8 января), не представлено. Более того, акт об аварии (размораживании) теплотрассы в помещении, арендуемом истцом, был составлен 16 декабря 2002 года. Однако (судя по всему) в данном акте какие-либо сведения о заливе складского помещения и причиненном заливом ущербе отсутствуют. Иных документов аналогичного содержания (актов об имевшей место аварии в период с 30 декабря по 8 января) представлено не было.

Более того, в соответствии с договором страхования в качестве основания для осуществления страховых выплат является документ, составленный уполномоченным государственным органом, который должен подтвердить факт аварии на теплотрассе и последствия такой аварии. Однако такой документ истцом не был представлен ни в суд, ни страховой компании. Таким образом, суды установили, что доказательства того, что в указанный истцом период действительно имела место авария на тепловых сетях, отсутствуют. Из этого суд совершенно справедливо сделал вывод, что, поскольку причина порчи товара не установлена, нет оснований для удовлетворения иска как в части требований к страховой компании, так и в части требований к арендодателю.

При этом в обоснование отказа в иске к страховой компании суд привел еще ряд аргументов. В частности, суд, проанализировав положения договора страхования (закрепленные в соответствующих правилах страхования), касающиеся характера страхового случая, пришел к выводу, что порчу товара в результате воздействия горячего пара, которая была указана в качестве страхового случая истцом, договор в качестве страхового случая не признает. Поэтому и оснований для удовлетворения иска в отношении страховой компании суд не усмотрел.

Таким образом, можно сделать вывод, что истец не сумел доказать основополагающего обстоятельства - факта аварии тепловой сети, что и предопределило, в конечном счете, отказ в удовлетворении иска.

Истец не представил суду акт об имевшей место в указанный им период (с 30 декабря по 8 января) аварии. Подобные документы по существу являются основными доказательствами в делах, аналогичных комментируемому. Подтвердить же иными доказательствами, что порча товара произошла именно вследствие аварии на теплосетях, истец не смог.

11. Постановление ФАС Поволжского округа

от 06.07.2004 N А55-415/04-27

Исходя из принципа свободы договора, стороны вправе установить определенный порядок определения ущерба, соблюдение которого является обязательным для участников договора. Поскольку страховщик нарушил установленный договором порядок расчета убытков, суд при определении суммы подлежащего выплате страхового возмещения взял за основу заключение эксперта, которое было составлено с соблюдением требований, предусмотренных договором страхования.

Комментарий

В результате дорожно-транспортного происшествия застрахованному автомобилю, принадлежащему обществу с ограниченной ответственностью "Термо Сервис Авто", был причинен ущерб. Страховая компания "Самара-АСКО" выплатила страховое возмещение, однако страхователь, посчитав, что причиненный ущерб возмещен страховщиком не полностью, обратился в суд с иском о взыскании страхового возмещения в полном объеме. Решением Арбитражного суда Самарской области в иске отказано. Кассационная инстанция решение суда первой инстанции изменила, удовлетворив основную часть заявленных требований (о взыскании разницы в страховом возмещении в сумме расходов на проведение экспертизы и процентов за пользование чужими денежными средствами в связи с просрочкой выплаты страхового возмещения). Общая сумма удовлетворенных требований составила 194 563 руб. 40 коп. В части взыскания транспортных расходов в иске отказано.

Спор возник в связи с тем, что страхователь не согласился с тем методом подсчета убытков, который был применен страховщиком. Судом установлено, что в соответствии с условиями договора страхования размер ущерба определяется на основании акта независимой экспертизы. Однако страховщик определил размер страховой выплаты путем составления сметы в одностороннем порядке.

В обоснование законности своих требований истец представил суду заключение, составленное государственным учреждением "Самарская лаборатория судебных экспертиз". При этом суд установил, что данное экспертное заключение составлялось с участием представителя страховой компании. И если согласно смете, составленной страховщиком, сумма подлежащего возмещению ущерба составила 403 297 руб. 06 коп., то эксперт государственного экспертного учреждения установил, что причиненный ущерб составляет 585 046 рублей 60 копеек.

Удовлетворяя иск, кассационная инстанция исходила из того, что в соответствии со статьями 1064 и 15 ГК РФ ущерб возмещается в соответствии с теми фактическими затратами, которые должен осуществить страхователь для восстановления своего имущества (в том числе сюда входят затраты на оплату ремонтных работ и расходы на приобретение деталей, подлежащих замене). Вместе с тем в спорном договоре вопрос об определении суммы подлежащего выплате страхового возмещения решается расчетным путем (на основе заключения эксперта), без учета фактических затрат, которые осуществлены страхователем для восстановления поврежденного автомобиля. В принципе такой подход допустим и встречается в практике страховых компаний в силу общего принципа свободы договора, закрепленного статьей 421 ГК РФ.

Однако в большинстве случаев страховые компании стараются придерживаться принципа возмещения страхователю фактически произведенных им затрат. Такой подход более соответствует сути имущественного страхования, смысл которого заключается в возмещении реальных (а не виртуальных, установленных расчетным путем) убытков.

12. Постановление ФАС Поволжского округа

от 11.05.2004 N А55-6226/03-13

Одно из главных условий успешного получения со страховой компании страхового возмещения (в том числе в судебном порядке) является строгое (вплоть до мелочей) соблюдение установленных законом, иными правовыми актами, а также договором (правилами) страхования процедур по сбору и закреплению доказательств наступления страхового случая. Несоблюдение страхователем установленных правил сбора и представления документов, подтверждающих обстоятельства, связанные с наступлением страхового случая, привело к отказу в иске о выплате страхового возмещения, поскольку страхователь не смог доказать, что повреждение судна произошло вследствие события, которое должно быть отнесено к страховому случаю.

Комментарий

В связи с наступившим страховым случаем Компания "Силвелла Шиппинг СА" (судовладелец) в лице агента ЗАО "Дончарт" обратилась к ООО "Страховая компания "Инвестфлот" за выплатой страхового возмещения. Страховая компания в выплате страхового возмещения отказала, не усмотрев для этого оснований.

Арбитражный суд Самарской области в иске к страховой компании также отказал. Апелляционная и кассационная инстанции согласились с выводами Арбитражного суда Самарской области, оставив его решение об отказе в иске без изменения.

Как видно из комментируемого Постановления, во время следования из порта Ростов в Керченский пролив в условиях ледовой обстановки судно получило повреждения, расходы на устранение которых были оценены истцом в сумме 18 706 долларов США.

Данное дело, как и целый ряд иных дел, в которых рассматриваются споры, вытекающие из договоров страхования, свидетельствует, что главным условием успешного получения со страховой компании страхового возмещения (в том числе в судебном порядке) является строгое (вплоть до мелочей) соблюдение установленных законом, иными правовыми актами, а также договором (правилами) страхования процедур по сбору и закреплению доказательств наступления страхового случая. Вторым важным условием для получения страхового возмещения является установление обстоятельств, которые могли бы подтвердить те характеристики произошедшего события, которые позволяют отнести его к числу страховых случаев, влекущих за собой выплату страхового возмещения. Всякая процедура (будь то административное или уголовное расследование, судебное разбирательство или действия, осуществляемые в рамках гражданско-правовых отношений) служит определенной дополнительной гарантией правильности установления тех юридических фактов, которые являются основанием для принятия соответствующих решений. Нарушение процедуры установления тех или иных обстоятельств доктриной права, законом и судебной практикой рассматривается как обстоятельство, ставящее под сомнение достоверность установленных фактов. Поэтому в договорах (правилах) страхования часто устанавливается жесткое правило - непредставление страхователем требуемых правилами (договором) страхования документов (актов, протоколов или справок, подписанных представителями государственных органов либо участниками соответствующих событий) дает основание страховой компании отказать в страховой выплате.

Вторым важным обстоятельством, которое необходимо учитывать страхователям, является то, что событие, являющееся, по мнению страхователя, основанием для страховых выплат, должно максимально точно соответствовать описанию страхового случая, содержащемуся в договоре (правилах) страхования.

Кроме того, в силу принципа свободы договора (статья 421 ГК РФ) участники страховых правоотношений могут договориться также об определенных обстоятельствах, относящихся к страховому риску, которые исключают возможность получения страхователем страхового возмещения.

Представляется, что в комментируемом случае названные принципы страхователем были нарушены, что и повлекло сначала отказ в выплате страхового возмещения, а затем и отказ в иске.

Так, суд установил, что расследование обстоятельств причинения повреждений судну было проведено с нарушением порядка, установленного нормативными документами (Положением о порядке классификации, расследования и учета аварийных случаев с судами (ПРАС-90), утвержденным Приказом Министерства морского флота СССР от 29.12.1989 N 118 (с изменениями и дополнениями, внесенными Приказами ДМТ МТ РФ от 30.03.1992 N 15 и от 19.05.1994 N 38). В частности, акт расследования не был подписан капитаном порта Ростов. Данное обстоятельство позволило страховой компании поставить под сомнение фактические обстоятельства, связанные с причинением ущерба. Во-вторых, в подтверждение суммы причиненного ущерба истец не представил страховщику (и суду) надлежащий документ (в соответствии с ПРАС-90 стоимость повреждений должна подтверждаться сметной калькуляцией, вместо которой истец представил акт дефектации, составленный на Херсонском судоремонтном заводе).

Правилами страхования было установлено, что страховая компания вправе отказать в выплате страхового возмещения, если страховой случай произошел при эксплуатации судна в условиях, не предусмотренных его классом. Поскольку классификационное свидетельство судна не содержало никаких сведений о наличии у него ледового класса, страховая компания и судебные инстанции пришли к выводу, что сами по себе ледовые повреждения судна уже свидетельствуют о нарушении условий его эксплуатации. Данный вывод суд подкрепил ссылкой на то, что доказательств эксплуатации судна в условиях ледокольной проводки истец не представил. Однако с данным выводом можно поспорить (чего истец, судя по всему, не сделал). Дело в том, что любое судно может быть выпущено из порта только в том случае, если метеорологическая и ледовая обстановка обеспечивают его безопасную эксплуатацию. Поэтому, скорее всего, условия, в которых судно эксплуатировалось, соответствовали его регистровым характеристикам. Однако истец этого доказать не смог, в том числе не представил документов, подтверждающих, что в момент повреждения осуществлялась ледокольная проводка судна.

Таким образом, истец не смог (или не имел возможности) представить надлежаще оформленные документы в необходимом объеме, что и предопределило неудачный для него исход судебного процесса.

13. Постановление ФАС Поволжского округа

от 22.04.2004 N А12-15557/03-С54

Для того чтобы правила страхования стали обязательной составляющей договора страхования, страховщик и страхователь должны выполнить два условия, предусмотренные статьей 943 ГК РФ: во-первых, в договоре (страховом полисе) должно быть указано, что его неотъемлемой частью являются соответствующие правила страхования; во-вторых, записью в договоре страхования должно быть удостоверено, что правила страхования вручены страхователю.

Страховщик настаивал на применении к спорным правоотношениям правил страхования, в соответствии с которыми сумма подлежащего выплате страхового возмещения была бы ниже фактических затрат на ремонт автомобиля. Суд с доводами страховой компании не согласился, поскольку стороны в установленном порядке не согласовали применение правил страхования, и удовлетворил иск в заявленном страхователем объеме.

Комментарий

Между закрытым акционерным обществом "Гелио-Пакс" (страхователь) и ОАО "РЕСО-Гарантия" (страховщик) был заключен договор страхования средств автотранспорта. В результате произошедшего 13.06.2003 дорожно-транспортного происшествия застрахованному автомобилю были причинены значительные повреждения.

В связи с отказом страховщика выплатить страховое возмещение ЗАО "Гелио-Пакс" обратилось в суд с иском. Арбитражный суд Волгоградской области в иске отказал. Апелляционная инстанция указанное решение отменила и удовлетворила иск частично, взыскав в пользу истца 429 656 рублей 95 копеек. Кассационная инстанция оставила в силе постановление апелляционной инстанции.

Спор между страховщиком и страхователем возник в связи с тем, что наряду с договором страхования отношения между сторонами по указанному договору (по мнению страховщика) регулировались также и правилами страхования, утвержденными страховщиком.

Согласно правилам страхования в случае если стоимость восстановительного ремонта транспортного средства превышает 80% его действительной стоимости на момент заключения договора, выплата страхового возмещения должна производиться на условиях "полная гибель" (а не по фактическим затратам на восстановление автомобиля). По мнению страховщика, данные положения правил страхования должны применяться и к спорному случаю.

Следует обратить внимание на то, что действующее законодательство (прежде всего, глава 48 ГК РФ) не ограничивает страховщиков в выборе тех или иных способов определения подлежащих выплате сумм страхового возмещения. В принципе метод определения суммы страхового возмещения при разрушении транспортного средства более чем на 80%, который ОАО "РЕСО-Гарантия" установило в правилах страхования, вполне допустим, поскольку не противоречит требованиям статьи 947 ГК РФ. По существу при страховании имущества существует лишь одно, установленное законом, ограничение по сумме страхового возмещения - страховое возмещение не должно превышать действительной стоимости застрахованного имущества. Иными словами, если автомобиль стоит 500 000 рублей, а его ремонт обошелся в 600 000 рублей, страховая компания вправе выплатить страхователю лишь 500 000 рублей. Подобное положение вещей определяется тем, что данная норма (закрепленная статьей 947 ГК РФ) является императивной и не может быть изменена соглашением сторон.

Можно предположить, что нормы правил страхования о выплате страхового возмещения на условиях "полная гибель" позволяли страховой компании осуществить страховые выплаты в гораздо меньшем объеме, чем при оплате фактических расходов на ремонт и восстановление автомобиля. Поэтому страховщик и настаивал на применении данных правил к отношениям по договору страхования с ЗАО "Гелио-Пакс".

Соотношение условий договора страхования с правилами страхования определяется статьей 943 ГК РФ. Согласно пункту 1 статьи 943 ГК РФ условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком. Однако правила страхования становятся обязательными для страхователя только в одном случае - если в договоре (страховом полисе) прямо указывается на применение этих правил и сами правила изложены в одном документе с договором (страховым полисом) или на его оборотной стороне либо приложены к нему. В случае если правила приложены к договору, это должно быть удостоверено записью в договоре. Таким образом, для того чтобы правила страхования стали обязательной составляющей договора страхования, страховщик и страхователь должны выполнить два условия: во-первых, в договоре (страховом полисе) должно быть указано, что его неотъемлемой частью являются соответствующие правила страхования; во-вторых, записью в договоре страхования должно быть удостоверено, что правила страхования вручены страхователю. Фактически статья 943 ГК РФ определяет порядок заключения страхователем и страховщиком соглашения о применении правил страхования для регулирования их взаимоотношений по договору.

Как установил суд апелляционной инстанции в комментируемом случае, в договоре страхования отсутствуют данные о вручении страхователю правил страхования. Это означает, что стороны не согласовали применение правил страхования к спорным правоотношениям. В связи с этим суд пришел к выводу, что страховщик не может ссылаться на соответствующие пункты правил, поскольку они не могут применяться к его отношениям со страхователем.

Таким образом, стороны не согласовали какого-либо особого порядка определения суммы страхового возмещения, подлежащего выплате при значительных (превышающих 80%) повреждениях автомобиля. Это означает, что при решении вопроса о сумме страхового возмещения страховщик должен был исходить из общих условий, связанных с возмещением убытков в застрахованном имуществе (в данном случае это статья 15 ГК РФ). То есть страховщик должен возместить страхователю его фактические затраты в связи с причиненным автомобилю ущербом. При этом, естественно, с учетом требований статьи 947 ГК РФ общая сумма выплачиваемого страхового возмещения не должна превышать действительной (страховой) стоимости самого автомобиля.

Поскольку страхователь выполнил все необходимые условия, связанные с представлением документов страховщику, и этими документами были подтверждены все важнейшие обстоятельства, связанные с наступлением страхового случая, суд пришел к выводу о том, что у страховщика возникла в силу договора страхования (пункт 1 статьи 929 ГК РФ) обязанность выплатить страховое возмещение. С учетом ранее выплаченных страховщиком сумм требования страхователя были удовлетворены частично - в размере 429 656 руб. 95 коп.

Вместе с тем в комментируемом деле есть один вопрос, который не нашел отражения в Постановлении. Суд установил, что страховая сумма на момент заключения договора составляла (с учетом действовавшего на дату заключения договора официального курса доллара США) 495 321 рубль 47 коп. В то же время действительная стоимость автомобиля составила 592 790 руб. Данное обстоятельство следует оценивать с учетом требований статьи 949 ГК РФ. Согласно этой норме, если в договоре страхования имущества страховая сумма установлена ниже страховой стоимости (а в рассматриваемом случае это так и есть), страховщик при наступлении страхового случая обязан возместить страхователю (выгодоприобретателю) часть понесенных последним убытков пропорционально отношению страховой суммы к страховой стоимости. Исходя из этой нормы, страховщик должен был возместить страхователю 83,55% от суммы причиненного ущерба. В Постановлении какие-либо выводы суда по данному вопросу отсутствуют.

Тем не менее с учетом конкретных условий спорного договора (действительная стоимость автомобиля существенно превышает установленную договором страховую сумму) страховщик, как представляется, имел реальную возможность уменьшить размер удовлетворенных требований - для этого ему необходимо было обратить внимание суда на то, что в данном случае речь шла о неполном имущественном страховании (статья 949 ГК РФ).

14. Постановление ФАС Поволжского округа

от 20.04.2004 N А12-12522/03-4

Страховая компания возражала против удовлетворения иска страхователя о взыскании страхового возмещения в связи с наступившим страховым случаем - кражей товара. Однако суд не принял возражений страховщика, который поставил под сомнение достоверность сведений, содержащихся в акте инвентаризации, поскольку обстоятельства, относящиеся к страховому случаю (в том числе в части причиненных кражей убытков), подтверждены также и другими доказательствами, в число которых входят документы, представленные органами предварительного следствия.

Комментарий

В связи со страховым случаем (кражей товара) страхователь (общество с ограниченной ответственностью "Москва") обратился к страховщику (ООО "Страховая компания "Согласие") с требованием о выплате страхового возмещения. В связи с отказом страховой компании страхователь предъявил иск о взыскании со страховщика страхового возмещения в сумме 48 238 руб. 20 коп.

Арбитражный суд требования ООО "Москва" удовлетворил частично (в пользу истца взыскано 30 188 руб. 20 коп.), апелляционная инстанция данное решение отменила, однако иск также был удовлетворен частично (в сумме 27 827 рублей 55 копеек), в остальной части в иске было отказано. Кассационная инстанция решение апелляционной инстанции оставила в силе.

Доводы страховой компании, возражавшей против удовлетворения иска, свелись к тому, что страхователь не доказал сам факт наступления страхового случая, а также размер причиненного ему кражей ущерба. При этом представитель страховой компании указал на следующее: кража произошла в ночь с 26 на 27 декабря 2002 года, а приказ о проведении инвентаризации был издан до совершения кражи - днем 26 декабря 2002 года.

В своем Постановлении Федеральный суд Поволжского округа указал, что составленный страхователем акт инвентаризации, в котором зафиксирована недостача товара, является основным документом, подтверждающим сумму причиненного страхователю ущерба. Однако этот акт был составлен самим страхователем (который является лицом заинтересованным), поэтому в случае спора всегда возникает некое недоверие к такого рода документам. Другое дело, если бы данный акт составлялся с участием страховщика. Однако этого, судя по всему, не было. Можно предположить, что если бы акт инвентаризации был единственным документом, на котором истец основывал свой иск, суд, возможно, признал бы, что истец не доказал своих требований в части суммы причиненного ущерба. И позиция ответчика, который поставил под сомнение достоверность сведений, содержащихся в акте инвентаризации, принесла бы положительные для него плоды. Однако в комментируемом случае имел место факт кражи, который послужил основанием для возбуждения уголовного дела. В рамках уголовного дела, несомненно, были установлены многие существенные обстоятельства, относящиеся к страховому случаю, в том числе и в части причиненного ущерба. Поэтому суд руководствовался не только актом инвентаризации, составленным истцом, но и документами, представленными следственными органами (в том числе фактами, изложенными в Постановлении о возбуждении уголовного дела). При таких обстоятельствах система доказательств выглядит уже гораздо более убедительной. Именно это и дало возможность арбитражному суду все же прийти к выводу о том, какой именно ущерб был причинен страхователю. Следует отметить, что органы следствия обладают достаточно широкими полномочиями и возможностями для сбора и закрепления доказательств в рамках уголовного дела. Поэтому неудивительно, что арбитражные суды нередко (как это имеет место в комментируемом деле) в своих выводах опираются на данные предварительного следствия, содержащиеся в различного рода процессуальных документах (в рассматриваемом случае таким документом явилось постановление о возбуждении уголовного дела). Такого рода документы должны быть отнесены в соответствии со статьей 65 АПК РФ к числу письменных доказательств.

15. Постановление ФАС Поволжского округа

от 15.04.2004 N А65-14811/03-СГ2-3

Арбитражный суд удовлетворил исковые требования страховой компании частично, отказав во взыскании расходов на проведение экспертизы, поскольку расходы на экспертизу осуществлены самим страховщиком при осуществлении своей профессиональной деятельности и не входят в перечень убытков, причиненных страхователю страховым случаем.

Комментарий

Страхования компания (ОАО "СК "Прогресс-Гарант"), выплатившая страховое возмещение страхователю, гражданину Х., в связи с наступлением страхового случая, обратилась в суд с иском о взыскании в порядке суброгации (статья 965 ГК РФ) 53 323 руб. 37 коп. с ОАО "КПАТП-1".

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан иск удовлетворен в полном объеме. Апелляционная инстанция решение суда первой инстанции оставила без изменения. Кассационная инстанция исключила из суммы удовлетворенных требований расходы по экспертизе, в остальной части акты нижестоящих судов кассационная инстанция оставила без изменения.

Суд установил, что лицом, виновным в дорожно-транспортном происшествии, является работник ответчика - водитель автобуса ПАЗ-32050 гражданин Г. Данное обстоятельство установлено постановлением начальника ОГАИ Высокогорского РОВД Республики Татарстан от 06.02.2003. Данный правоприменительный акт явился для судебных инстанций достаточным доказательством как обстоятельств, связанных с ДТП, так и в части выводов о вине водителя Г., поскольку указанное постановление не было оспорено или отменено в установленном порядке.

Поскольку гражданин Г. находился в трудовых отношениях с ОАО "КПАТП-1" (являлся работником этой организации), ответственность за вред, причиненный его действиями, в соответствии со статьей 1068 ГК РФ должен нести работодатель (то есть ОАО "КПАТП-1").

Данное дело интересно также и тем, что гражданская ответственность организации, признанной ответственной за причиненный вред, была застрахована в страховой компании "РОСНО". Поэтому в этой и других подобных ситуациях (которые будут происходить все чаще в связи с широким распространением обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств) возникает закономерный вопрос о взаимоотношениях между всеми заинтересованными сторонами. А таковыми являются: потерпевший (в нашем случае - гражданин Х.), страховщик, застраховавший имущество потерпевшего, которому причинен ущерб (ОАО "СК "Прогресс-Гарант"), лицо, ответственное за причиненный вред (ОАО "КПАТП-1"), страховая компания, застраховавшая гражданскую ответственность ответственного лица (ОАО "РОСНО"). К числу заинтересованных лиц относятся также водители транспортных средств, непосредственно участвовавшие в ДТП (граждане Х. и Г.).

С юридической точки зрения ситуация в данном случае выглядит следующим образом. Гражданин Х. (потерпевший) имеет право в силу статей 1064 и 15 ГК РФ на полное возмещение причиненного вреда за счет виновного лица. Ответственным лицом в данном случае в силу статьи 1068 ГК РФ является организация, работник которой и совершил ДТП (ОАО "КПАТП-1"). То есть ОАО "КПАТП-1" - основное обязанное лицо в данной ситуации. Вместе с тем, наряду с обязательством из причинения вреда, в рассматриваемом случае существуют два страховых правоотношения: 1) вытекающее из договора страхования имущества между СК "Прогресс-Гарант" и гражданином Х.; 2) вытекающее из договора обязательного страхования гражданской ответственности владельца транспортного средства - между ОАО "КПАТП-1" и ОАО "РОСНО". Основной фигурой (основным управомоченным лицом) в данной достаточно сложной системе правоотношений является гражданин Х., то есть лицо, которому был причинен вред в результате неправомерных действий. У гражданина Х. в данной ситуации был определенный выбор, в каком порядке получить причитающееся ему возмещение. Во-первых, он мог обратиться непосредственно к организации, ответственной за причинение вреда, во-вторых, он был вправе получить в полном объеме возмещение убытков за счет страхового возмещения, которое ему обязана выплатить страховая компания по договору страхования имущества. Наконец, он мог обратиться напрямую к страховой компании, застраховавшей гражданскую ответственность виновного лица (поскольку в рассматриваемом случае мы имеем дело с обязательным страхованием, такое обращение допускается в соответствии с пунктом 4 статьи 931 ГК РФ).

Из комментируемого судебного акта видно, что в итоге произошло следующее. Общий ущерб, причиненный потерпевшему в результате ДТП, составил 81 323 рубля. ОАО "РОСНО" выплатило гражданину Х. страховое возмещение во исполнение своих обязательств перед ОАО "КПАТП-1" по договору страхования гражданской ответственности в сумме 30 000 рублей. Частично (в сумме 51 323 рубля) страховое возмещение было выплачено гражданину Х. его страховщиком по договору страхования имущества (страховой компанией "Прогресс-Гарант"). При этом к СК "Прогресс-Гарант", как уже было указано, в соответствии со статьей 965 ГК РФ перешло в порядке суброгации право на взыскание денежных средств, выплаченных по договору страхования.

Заявленное истцом требование основывалось на следующих нормах: статье 965 ГК РФ (к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь имеет к лицу, ответственному за убытки); статьях 1079, 1068, 1064 ГК РФ (которые определяют основания ответственности лица, причинившего вред, перед потерпевшим); статье 1072 ГК РФ (согласно этой норме юридическое лицо или гражданин, застраховавшие свою ответственность в случае, когда страховое возмещение недостаточно для того, чтобы полностью возместить причиненный вред, возмещают разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба).

Спор между ОАО "СК "Прогресс-Гарант" и ОАО "КПАТП-1" возник в связи с тем, что ОАО "КПАТП-1" отказалось уплатить страховой компании разницу между суммой причиненного ущерба и выплаченным потерпевшему по договору страхования обязательной гражданской ответственности страховым возмещением. В конечном счете, иск страховой компании был удовлетворен. Однако из суммы требований суды исключили расходы на экспертизу. При этом судебные инстанции исходили из того, что затраты на экспертизу не являются страховым возмещением, а направлены на определение размера убытков. Поэтому эти расходы относятся к обычной хозяйственной деятельности страховщика. Данный вывод кассационная инстанция обосновала в том числе ссылкой на информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ N 75 от 28.11.2003.

Группа авторов ЗАО "ЮРИНФОРМ В"

Название документа