Судебная защита прав акционера (участника) - вопросы правоприменения

СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ПРАВ АКЦИОНЕРА (УЧАСТНИКА) - ВОПРОСЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ

/"Вестник ВАС РФ", 2005, N 4/

В. И. ДОБРОВОЛЬСКИЙ

В. И. Добровольский, судья Арбитражного суда города Москвы, кандидат юридических наук.

В соответствии со статьей 33 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражные суды рассматривают дела по спорам между акционером и акционерным обществом, участниками иных хозяйственных товариществ и обществ, вытекающим из деятельности товариществ и обществ, за исключением трудовых споров. Представляется, что значимость этой категории споров до настоящего времени недооценена. Корпоративные споры, как правило, возникают непосредственно из деятельности хозяйственных обществ, что обусловлено, например, сомнениями акционеров в действительности сделок по продаже зданий и других основных средств общества, в обоснованности выдачи и получения займов, гарантий, поручительств, заключения договоров залога, подряда, аренды и т. п. Таким образом, можно со всей определенностью утверждать, что правильное разрешение корпоративных споров влияет в первую очередь на стабильность экономического оборота. Несколько слов о правовом регулировании этой сферы деятельности. Постановлением Совета Министров СССР от 19 июня 1990 г. N 590 было утверждено Положение об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью. С 1 января 1991 г. вступил в силу Закон РСФСР "О предприятиях и предпринимательской деятельности". Одновременно было принято Постановление Правительства Российской Федерации N 601 "Об утверждении Положения об акционерных обществах". 28 декабря 1991 г. вышло Постановление Правительства Российской Федерации N 78 "Об утверждении Положения о выпуске и обращении ценных бумаг и фондовых биржах в РСФСР". Федеральный закон "Об акционерных обществах" вступил в силу с 1 января 1996 г., а Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" - с 1 марта 1998 г. Несмотря на то что акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью существуют в России 14 лет, многие принципиальные вопросы правоприменения в области корпоративного права недостаточно урегулированы. Проблемам корпоративных конфликтов были посвящены даже парламентские слушания в Государственной Думе Российской Федерации 12 мая 2003 г. В настоящей статье автор попытался отразить ряд проблемных ситуаций, возникающих при рассмотрении арбитражным судом споров между акционером (участником) и обществом.

Акционер (участник) оспаривает сделку, заключенную его обществом с третьим лицом

Согласно статьям 79 и 84 Федерального закона "Об акционерных обществах" (далее - Закон об акционерных обществах) крупные сделки и сделки с заинтересованностью, совершенные с нарушением требований закона, являются оспоримыми и могут быть признаны недействительными по иску общества или акционера. В соответствии со статьей 181 ГК РФ такие иски могут быть предъявлены в течение года со дня, когда акционер узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. В соответствии с требованиями Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон об обществах с ограниченной ответственностью) и Закона об акционерных обществах решение о заключении крупной сделки или сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, принимается общим собранием участников (акционеров). Данному вопросу посвящено информационное письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13 марта 2001 г. N 62 "Обзор практики разрешения споров, связанных с заключением хозяйственными обществами крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность" <*>. Кроме того, этот вопрос отражен и в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 9 декабря 1999 г. N 90/14 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" <**>, Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" <***>. -------------------------------- <*> Прилож. к "Вестнику ВАС РФ" N 10 за 2003 год. С. 92 - 103. <**> Прилож. к "Вестнику ВАС РФ" N 1 за 2001 год. С. 155 - 168. <***> Вестник ВАС РФ. 2004. N 1. С. 9 - 31.

При заключении сделки наличие согласия общего собрания участников (акционеров) на ее совершение зачастую подтверждается лишь выпиской из протокола общего собрания. Получая данную выписку, не каждый контрагент по сделке требует других доказательств, подтверждающих законность принятого решения и фактическое проведение собрания. Между тем законность принятого решения и фактическое проведение собрания подтверждается: 1) полной копией протокола собрания, заверенной исполнительным органом общества и печатью общества; 2) регистрационным листом участников собрания; 3) наличием извещений о собрании всех участников общества; 4) протоколом об итогах голосования, составленным счетной комиссией; 5) бюллетенями для голосования (в случае если голосование осуществлялось бюллетенями); 6) уставом и учредительным договором общества; 7) списком лиц, имевших право на участие в собрании, которое приняло решение о совершении сделки, утвержденным уполномоченным органом; 8) решением о проведении собрания, принятым уполномоченным органом; 9) реестром акционеров на дату составления списка лиц, имеющих право на участие в собрании, а также другими документами в зависимости от ситуации. Оптимальным, по мнению автора, было бы и личное знакомство лица, совершающего сделку (его представителя), с председателем собрания и секретарем (подписавшими протокол собрания), с членами счетной комиссии, а также с акционерами (участниками) собрания, в случае если их число незначительно - скажем, два или три. Опрос этих лиц возможен, например, представителями юридической фирмы, которая обязалась обеспечить правовую чистоту сделки. Представляется, что лицо, желающее приобрести у общества, к примеру, здание стоимостью несколько миллионов долларов (то есть совершить крупную сделку), вправе с согласия общества присутствовать на собрании акционеров (участников), которому предстоит принять соответствующее решение, а также предложить, чтобы полномочия и подлинность подписей лиц, зарегистрировавшихся для участия в собрании, были удостоверены нотариально. Эти меры предосторожности (осмотрительности), как показывает судебная практика, являются разумными, так как наличие у лица, вознамерившегося в нашем случае купить здание, выписки из протокола общего собрания участников (акционеров) и даже подлинника самого протокола вовсе не исключает возможность предъявления иска о признании названной сделки недействительной. Такой иск может быть обоснован ссылками на следующие обстоятельства. 1. Собрание вообще не проводилось, а протокол сфальсифицирован. 2. Собрание проводилось, но отсутствовал кворум для принятия решений. 3. Решение о совершении сделки на данном собрании не принималось. 4. Отсутствовавшие на собрании лица не были уведомлены надлежащим образом о его проведении, в то время как участие данных лиц могло существенным образом повлиять на принятие решения о заключении сделки. При этом при разрешении спора о признании недействительной крупной сделки в подтверждение недействительности решения собрания истцом может быть представлен вступивший в законную силу судебный акт, которым решение общего собрания признано недействительным. Получить такое судебное решение несложно, если, например, само общество будет заинтересовано руками своего акционера признать сделку недействительной. Таким образом, может возникнуть ситуация, когда покупатель здания не располагает иными, кроме выписки из протокола, доказательствами, свидетельствующими о законности решения собрания, а потому лишен возможности опровергнуть довод истца (акционера) о недействительности сделки. Кроме того, протокол сам по себе еще не свидетельствует о проведении собрания и принятии решения. Здесь необходимо учесть, что в рамках разрешения спора о недействительности решения собрания наш покупатель здания к участию в деле, как правило, не привлекается и, следовательно, о наличии такого иска зачастую даже не осведомлен. Во избежание такой ситуации наличие у покупателя здания документов, перечисленных выше, крайне необходимо.

Акционер (участник) оспаривает решение собрания акционеров (участников) общества

Общество провело собрание, на котором были приняты такие решения, как, например: о совершении крупной сделки; о совершении сделки с заинтересованными лицами; об изменении учредительных документов, преобразовании, избрании генерального директора и т. п. Наиболее часто встречающимся основанием иска о признании решений такого собрания недействительными является нарушение порядка созыва и проведения собрания: отсутствие кворума для принятия решений; созыв и проведение собрания лицами, которые, по мнению истца, не являются акционерами; отсутствие надлежащего уведомления акционера (участника) о проведении собрания и т. п. Зачастую истец ссылается на то, что собрание вообще не проводилось, а соответствующий протокол сфальсифицирован. При решении вопроса об обоснованности предъявленного иска необходимо правильно определить состав акционеров (участников) общества. Для этого судом исследуются реестр акционеров общества, список лиц, имеющих право на участие в собрании, учредительные документы, а в случае изменения на момент проведения собрания состава участников общества исследуется договор, подтверждающий факт совершения сделок, и доказательства уведомления общества о совершенных сделках. Проблема с установлением подлинного состава акционеров может возникнуть при наличии двойного ведения реестра акционеров и существовании параллельно двух исполнительных органов (генеральных директоров). В этом случае необходимо установить, какой именно реестр ведется обществом с момента его основания и отражает реальное положение дел. В Законе об акционерных обществах реестру акционеров общества посвящено лишь три статьи (44 - 46). Между тем с правильным ведением реестра акционеров связана возможность акционера реализовать свои права: именно на основе данных реестра составляется список акционеров, имеющих право на участие в собрании акционеров, право на выплату дивидендов и т. п. Положение о порядке ведения реестра акционеров (утвержденное Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг) хотя и детализирует вопросы, связанные с ведением реестра, однако достаточным для нормативного регулирования, на наш взгляд, не является. В судебной практике распространены ссылки представителей сторон на двойное или даже тройное ведение реестра акционеров различными реестродержателями и как следствие - наличие двух и более генеральных директоров (советов директоров, правлений) у акционерного общества. Такое двоевластие приводит к дезорганизации деятельности предприятия, силовым захватам управления с участием сотрудников органов внутренних дел, частных охранных предприятий, судебных приставов-исполнителей. Так, при смене владельца контрольного пакета акций в результате одной или нескольких сделок зачастую возникает конфликт интересов новых и старых акционеров. При этом новые акционеры назначают нового генерального директора, в то время как прежний руководитель, представляющий интересы бывших мажоритарных акционеров (а ныне миноритариев), отказывается передать своему правопреемнику реестр акционеров, печать и всю документацию общества (включая учредительные документы и бухгалтерскую, налоговую отчетность). В такой ситуации вновь назначенный генеральный директор вместо того, чтобы предъявить иск своему предшественнику (или независимому реестродержателю) об обязании передать реестр акционеров, в большинстве случаев предпочитает считать реестр акционеров утраченным (хотя его местонахождение достоверно известно). Поэтому заводится новый, так называемый восстановленный реестр, который общество ведет лично или же поручает его ведение независимому реестродержателю. При этом "восстановленный" реестр не всегда, по понятным причинам, содержит в полном объеме всю информацию об акционерах общества (как бывших, так и настоящих), в то время как обладатель подлинного, первоначального реестра акционеров (прежний генеральный директор или прежний реестродержатель) продолжает вносить в реестр новые записи, связанные с изменением состава акционеров или обременением акций какими-либо обязательствами. Необходимо иметь в виду, что сделки, связанные с переходом права на контрольный пакет акций, могут быть оспорены в суде, однако к этому моменту следующие сделки с этими же акциями, как правило, уже совершены и держатель параллельного реестра отразил их совершение в виде записей в реестре и выдал новым лицам выписки из реестра, что влечет за собой подачу новых исков. В целях исключения возможности двойного ведения реестра акционеров представляется целесообразным жестче и конкретнее применять в судебной практике законодательство Российской Федерации в части, касающейся соблюдения порядка ведения реестра акционеров: при отсутствии доказательств утраты реестра акционеров не признавать в качестве допустимых доказательств сведения, полученные из альтернативного реестра акционеров, который заведен уже после первоначального реестра. Новый реестр акционеров может существовать (возникнуть) только в случае, если первоначальный реестр действительно утрачен в силу каких-либо объективных обстоятельств. Согласно Постановлению Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" отказ держателя реестра от внесения записи в реестр акционеров может быть обжалован в суд. Владелец акций, а также иные лица, требующие внесения записи в реестр акционеров, вправе обратиться в суд с иском об обязании акционерного общества (держателя реестра) внести соответствующую запись в реестр и в том случае, если в установленный срок запись не внесена и держатель реестра не направил в предусмотренный статьей 45 Закона срок уведомление с указанием мотивов отказа от внесения его в реестр. Суд в случае необоснованного отказа или уклонения держателя реестра от внесения в него соответствующей записи обязывает держателя реестра внести необходимую запись. Таким образом, очевидно, что отказ реестродержателя от внесения в реестр записи не является основанием для того, чтобы лицо, получившее такой отказ, заводило параллельный реестр акционеров. Постановлением Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 24 июня 1997 г. N 21 "Об утверждении Положения о порядке передачи информации и документов, составляющих систему ведения реестра владельцев именных ценных бумаг" предусмотрено, что в случае прекращения действия договора на ведение реестра между эмитентом и регистратором последний обязан передать новому регистратору, указанному эмитентом, или непосредственно эмитенту, если на дату прекращения действия договора по ведению реестра число зарегистрированных лиц в реестре меньше пятисот: список всех зарегистрированных лиц с указанием реквизитов лицевых счетов, количества, номинальной стоимости, вида, категории и типа учитываемых на них именных ценных бумаг, составленный на дату прекращения действия договора; сведения об обременении ценных бумаг обязательствами; анкеты зарегистрированных лиц; документы, содержащие информацию об эмитенте; документы, содержащие информацию о выпуске ценных бумаг; регистрационный журнал. Эмитент обязан опубликовать уведомление в периодическом печатном издании с тиражом не менее 50 тысяч экземпляров и (или) письменно уведомить зарегистрированных лиц о прекращении действия договора на ведение реестра и о начале процедуры замены регистратора в срок не позднее чем за 25 дней до даты прекращения действия договора. Таким образом, основанием замены регистратора и передачи реестра новому регистратору может быть только прекращение договора с предыдущим регистратором. До прекращения такого договора новый регистратор не вправе вести реестр акционеров. ФКЦБ России в названном Постановлении четко определила основные критерии, на которые необходимо ориентироваться при передаче реестра новому регистратору. Эти критерии сводятся к следующему. Эмитент обязан заключить договор на ведение реестра с новым регистратором в срок не позднее чем за 15 дней до даты прекращения действия предыдущего договора на ведение реестра или даты, с которой аннулируется лицензия на осуществление деятельности по ведению реестра владельцев именных ценных бумаг. Договор на ведение реестра должен содержать условие о том, что новый регистратор приступает к ведению реестра после подписания акта приема-передачи реестра в день, следующий за днем прекращения действия договора на ведение реестра с регистратором, передающим реестр. Процедура передачи реестра осуществляется в срок не более трех рабочих дней и оформляется актом приема-передачи, который подписывается уполномоченным представителем регистратора, передающего реестр, уполномоченным представителем нового регистратора и по требованию эмитента его уполномоченным представителем. Полномочия лиц, осуществляющих прием-передачу реестра и подписывающих соответствующий акт, должны быть подтверждены в соответствии с требованиями, предъявляемыми гражданским законодательством Российской Федерации. Дата окончания процедуры передачи реестра согласно пункту 13 Постановления ФКЦБ России является датой прекращения действия договора на ведение реестра. Только после завершения работы по передаче реестра и подписания акта приема-передачи реестра эмитент обязан в течение пяти дней опубликовать уведомление в периодическом печатном издании с тиражом не менее 50 тысяч экземпляров или письменно уведомить зарегистрированных лиц о начале работы нового регистратора. Таким образом, в случае, если реестр акционеров не передан новому реестродержателю от бывшего держателя реестра, никакие действия по внесению записей в реестр акционеров новый держатель реестра производить не вправе, поскольку у него нет реестра (то есть предмета, который он должен "держать"). Тем не менее на практике распространены случаи, когда, не получив реестр акционеров от реестродержателя (общества или независимого регистратора), новый генеральный директор, назначенный составом акционеров, считающих себя обладателями контрольного пакета акций, заводит новый реестр акционеров, то есть создает параллельный реестр, чтобы не предъявлять иски об обязании передать реестр, о признании незаконными действий по удержанию реестра, о признании незаконным отказа по внесению записи в реестр акционеров, об обязании внести запись в реестр акционеров и т. п. Представляется, что подобные действия по созданию параллельного реестра акционеров являются недопустимыми. По нашему мнению, при оценке легитимности данных такого реестра суду следует исходить из того, что, поскольку записи в первоначальный реестр акционеров не были внесены в установленном законом порядке, данные параллельного реестра в качестве надлежащих доказательств по делу приниматься не могут. Правильно определив состав акционеров (участников) общества, арбитражный суд может судить о наличии у заявителя права на иск и о правомочности собрания. В соответствии со статьей 63 Закона об акционерных обществах протокол общего собрания подписывается председателем собрания и секретарем. При этом обязательного заверения их подписей закон не предусматривает. Закон об обществах с ограниченной ответственностью вообще не содержит указаний на то, кем должен быть подписан протокол общего собрания участников. В статье 37 этого Закона указывается, что ведение протокола "организует" исполнительный орган общества. Однако что понимается под словом "организует", остается лишь догадываться. В то же время Закон об обществах с ограниченной ответственностью содержит важную (прогрессивную) норму о том, что протоколы подшиваются в книгу протоколов, которая "в любое время предоставляется любому участнику общества для ознакомления" (ст. 37). Такая норма в Законе об акционерных обществах отсутствует. Статьей 37 Закона об обществах с ограниченной ответственностью предусматривается обязательная регистрация всех участников собрания. При этом участник, не прошедший регистрацию, принимать участие в собрании не вправе. Это положение в Законе об акционерных обществах отсутствует, однако указывается, что принявшими участие в собрании акционеров считаются акционеры, зарегистрировавшиеся для участия в нем (ст. 58). Счетная комиссия в соответствии со статьей 56 Закона об акционерных обществах проверяет полномочия и регистрирует лиц, участвующих в общем собрании. Согласно этой же статье названного Закона счетная комиссия создается в обществе с числом акционеров более ста. Она выполняет такие важные функции, как регистрация акционеров, обеспечение порядка голосования, подсчет голосов, подведение итогов голосования, составление протокола об итогах голосования и т. п. Кто и в каком порядке выполняет данные функции в обществе с числом акционеров менее ста (например, 99), законодателем не указано. Из вышеизложенного можно сделать вывод о том, что процедура регистрации для определения арбитражным судом круга лиц, реально принявших участие в собрании, имеет крайне важное значение. Представляется, что при проведении собрания целесообразно составлять регистрационный журнал (книгу, лист) с наличием граф для личной подписи участника собрания, для указания документа, подтверждающего его полномочия и удостоверяющего личность. При участии в собрании представителя юридического лица или представителя физического лица целесообразно требовать, чтобы эти лица предъявили и оставили в распоряжении общества подлинник или надлежащим образом заверенную копию соответствующей доверенности, а при участии непосредственно руководителя - решение об избрании генерального директора. Обязанность представителя отдать обществу документ, подтверждающий его полномочия, законодательством не установлена. Не предусмотрено в законодательстве и нотариальное удостоверение подписи лица в регистрационном журнале. Однако данное удостоверение может служить дополнительным доказательством законности проведения собрания и принятых на нем решений. Именно вследствие того, что при проведении собрания регистрационный журнал зачастую не ведется и отсутствуют подписи лиц, участвовавших в его проведении, и (или) отсутствуют документы, которые предъявлялись представителем акционера (участника) при регистрации, у суда возникает проблема в установлении действительного состава лиц, принимавших участие в собрании. В этом случае при отсутствии регистрационной подписи участника судом исследуется совокупность доказательств, например показания свидетелей, справки о нахождении на стационарном лечении, отметки в заграничных паспортах о пересечении границы Российской Федерации, свидетельства о смерти. Так, в судебной практике встречаются случаи, когда акционер хотя и указан в числе лиц, принимавших участие в собрании, однако на самом деле он в собрании не участвовал ввиду нахождения в больнице, за границей или даже в связи со смертью. Приведем пример. Арбитражным судом рассматривалось дело по иску единственного участника общества о признании недействительным договора купли-продажи нежилого помещения. Требование мотивировано ссылкой на то, что лицо, подписавшее договор, генеральным директором не являлось, а само общество своей воли на отчуждение имущества не выражало. Гражданин С. - единственный участник общества, как установлено судом, на момент составления протокола о назначении генеральным директором гражданина Д. умер, что исключало возможность принятия им решения о назначении генерального директора. Тем не менее на основании такого "решения" новым лицом - "генеральным директором" - совершена продажа нежилого помещения общества. Уже впоследствии наследнику гражданина С. было выдано свидетельство о праве на наследство по закону на уставный капитал в обществе и данное лицо внесло и зарегистрировало изменения в учредительные документы общества. Однако к указанному времени общество нежилого помещения уже лишилось. Владелец помещения заявил, что является добросовестным приобретателем. При отсутствии нотариального удостоверения подписи участника в регистрационном листе акционеры (истцы) заявляют о фальсификации доказательства - соответствующей подписи в регистрационном листе. В случае если подпись акционера не представляет сложности в исполнении (например, состоит из одной буквы), результативность судебной экспертизы сомнительна. Доводы истца о его неучастии в собрании можно подтвердить или опровергнуть при наличии регистрационного журнала и документов, подтверждающих полномочия лица на участие в собрании. Идеальной можно считать ситуацию, когда на собрании присутствует нотариус, удостоверяющий личности и полномочия всех лиц, расписавшихся в регистрационном листе, а также лиц, подписавших протокол общего собрания. Другая распространенная проблема данной категории дел состоит в том, что законодательство Российской Федерации не предусматривает обязанности лица, созывающего и проводящего собрание, удостовериться перед собранием в том, что все участники (акционеры) надлежащим образом извещены о проведении собрания. Сообщение о проведении собрания согласно статье 52 Закона об акционерных обществах и статье 36 Закона об обществах с ограниченной ответственностью направляется акционерам (участникам) заказным письмом, если иной способ не предусмотрен уставом. При этом законодатель не указал, должно ли сообщение направляться обязательно заказным письмом с уведомлением о вручении или нет и может ли проводиться собрание при условии, что отсутствуют какие-либо доказательства того, что акционер (участник) получил сообщение о проведении собрания. ФКЦБ России этот вопрос также не урегулирован. Согласно статье 123 АПК РФ лица, участвующие в деле, считаются извещенными надлежащим образом, если к началу судебного заседания суд располагает сведениями о получении адресатом направленной ему копии судебного акта. Если же адресат отказался от получения, не явился для получения судебного акта или акт не вручен в связи с отсутствием адресата по указанному адресу, данные лица также считаются извещенными. Таким образом, налицо парадоксальная ситуация: отсутствие доказательств того, что акционер или общество получили определение суда о назначении дела к судебному разбирательству, препятствует рассмотрению дела, однако собрание акционеров (решения которого обжалованы) можно провести (и, как правило, оно так и проводится) при отсутствии сведений об уведомлении акционера о проведении собрания. Удивительно, но такие решения собрания считаются законными. Выходит, что провести собрание без доказательств получения акционером (участником) сообщения о его проведении можно, а рассмотреть дело без доказательств извещения акционера о времени и месте судебного разбирательства нельзя. Получается, что права акционера защищаются уже после того, как его право на участие в собрании было нарушено. Как правило, сообщение о проведении собрания направляется обычной заказной почтой без уведомления о вручении. Такой порядок приводит к тому, что недобросовестное лицо, созывающее собрание, может предъявить суду почтовую квитанцию об отправке некоего письма (без расшифровки его названия) в адрес участника (истца), в то время как участник даже если и получил сообщение, то уже после проведения собрания. Более того, вместо сообщения о проведении собрания участнику может быть направлено любое другое письмо. Ведь представлять доказательства направления именно названного сообщения не требуется. При наличии у ответчика любой обезличенной почтовой квитанции о направлении акционеру некоего письма доказать факт неполучения сообщения крайне сложно. Более того, процесс доказывания факта отправления и получения заказных писем усложняется еще и тем, что согласно статье 150 Правил оказания услуг почтовой связи (утверждены Постановлением Правительства Российской Федерации от 26 сентября 2000 г. N 725) "при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязанностей по оказанию услуг почтовой связи пользователь вправе предъявить оператору почтовой связи претензию, в том числе с требованием о возмещении вреда. Претензии в связи с недоставкой, несвоевременной доставкой, повреждением или утратой почтового отправления либо невыплатой переведенных денежных средств предъявляются в течение 6 месяцев со дня подачи почтового отправления или почтового перевода". В соответствии со статьей 47 Закона об акционерных обществах дополнительные требования (помимо предусмотренных в данном Законе) к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров могут быть установлены федеральным органом исполнительной власти по рынку ценных бумаг. Несмотря на то что ФКЦБ России вправе установить необходимые требования, касающиеся порядка уведомления акционеров о собрании, она данным правом не воспользовалась. Постановление ФКЦБ России от 31 мая 2002 г. N 17/пс "Об утверждении Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров" (с изменениями от 7 февраля 2003 г.) каких-либо дополнительных требований (помимо предусмотренных в Законе) к порядку уведомления акционера о проведении собрания не содержит. В связи с изложенным представляется целесообразным законодательно закрепить правило, согласно которому общее собрание акционеров (участников) не может быть проведено, если к моменту его проведения отсутствуют акционеры, в отношении которых общество не располагает доказательствами того, что данные лица получили (или по каким-либо известным причинам не смогли или отказались получить) сообщение о проведении собрания и доля участия данных лиц в капитале общества (акций) составляет, например, не менее 10 процентов. Было бы целесообразно предусмотреть направление акционерам (участникам) сообщения о проведении собрания заказным письмом с уведомлением о вручении, с указанием почтовым отделением связи наименования документа в почтовой квитанции. В судебной практике встречаются случаи, когда, например, один участник (51 процент), направивший другому (49 процентов) сообщение о дате проведения собрания заказным письмом без уведомления о вручении, провел собрание в отсутствие второго участника. При этом оба участника находились в одном городе и у участника, проводившего собрание, отсутствовали доказательства получения вторым участником сообщения о проведении собрания. Первый участник единолично принял решение об увольнении генерального директора и другие важные решения. О проведенном собрании второй участник узнал много позже, когда уже не представлялось возможным проверить, отправлялось ли с почтового отделения заказное письмо и поступило ли данное письмо (сообщение о собрании) в почтовое отделение, обслуживающее этого участника. Возможностью такого "уведомления" зачастую пользуются недобросовестные лица в целях проведения так называемых повторных собраний акционерных обществ. Дело в том, что в Законе об обществах с ограниченной ответственностью такое понятие, как кворум, необходимый для проведения собрания, отсутствует, в то время как согласно статье 58 Закона об акционерных обществах общее собрание акционеров правомочно, если на нем присутствуют акционеры, обладающие более 50 процентов голосов размещенных голосующих акций. В обществе с ограниченной ответственностью все решения принимаются участниками, владеющими не менее чем 50 процентами долей в уставном капитале общества. Для принятия ряда решений необходимо не менее 2/3 голосов или единогласное решение. Таким образом, в обществе с ограниченной ответственностью нет никакого смысла проводить собрание в отсутствие участников, владеющих более 50 процентов долей, так как решения ни при каких обстоятельствах не могут быть приняты, а принятые решения ничтожны и не имеют юридической силы с момента принятия. Совершенно иная ситуация в акционерном обществе. Так, согласно статье 58 Закона об акционерных обществах в случае, если собрание не может быть проведено по причине отсутствия кворума для проведения собрания (более 50 процентов акционеров), лица, созывающие и проводящие собрание, вправе провести повторное собрание акционеров. При этом для повторного собрания кворум существенно снижен и составляет 30 процентов голосов размещенных голосующих акций. В судебной практике имеют место случаи, когда недобросовестное лицо, проводящее собрание, направляет в вышеуказанном порядке сообщение владельцу контрольного пакета акций о проведении собрания. Не получив данное "сообщение", акционер(ы), естественно, не является на собрание, что дает основание провести повторное собрание, "уведомив" аналогичным образом владельца контрольного пакета акций о повторном собрании. Таким образом, на повторном собрании при явке 30 процентов достаточно иметь 16 процентов голосов, чтобы принять необходимое решение без учета мнения остальных акционеров. Миноритарный акционер, имеющий 16 процентов акций общества (как лично, так и в блоке с другими акционерами), используя данную недобросовестную схему, производит захват предприятия посредством смены генерального директора, дополнительного выпуска акций, переизбрания правления, совета директоров, внесения изменений в устав и т. п. Этих последствий можно было бы избежать, если бы закон запрещал проведение повторных собраний с кворумом в 30 процентов. Следовательно, суды должны жестко и оперативно давать правовую оценку таким "повторным" собраниям акционеров. Повторное собрание акционеров, проведенное в отсутствие обладателя(ей) контрольного пакета акций, как представляется, может считаться законным только при условии, что общество докажет, что на момент его проведения акционеры, владеющие более чем 50 процентами акций, знали как о проведении первоначального (несостоявшегося) собрания, так и о повторном собрании, располагали реальной возможностью присутствовать на этом собрании, но отказались реализовать свое право. Акционер (участник) иногда заявляет в суде о том, что содержание протокола не соответствует результату его голосования на собрании. Выяснить же действительную волю акционера (участника) при голосовании по каждому из вопросов, поставленных на собрании, с достаточной степенью определенности можно не всегда. Протокол подписывается председателем и секретарем, требования о подписании протокола всеми участниками собрания законодательство не содержит. Если голосование осуществлялось посредством простого поднятия рук, без составления счетной комиссией протокола о результатах голосования, доказать, что содержание протокола не соответствует действительности (при отсутствии аудио(видео)записи, стенограммы собрания, бюллетеня для голосования, свидетельских показаний), будет очень сложно. Таким образом, для фиксации результатов голосования желательно использовать бюллетени с личной подписью акционера (его представителя). В случае голосования посредством поднятия рук - использовать видеозапись. В соответствии со статьей 60 Закона об акционерных обществах (в отличие от Закона об обществах с ограниченной ответственностью, в котором данная норма отсутствует) голосование по вопросам повестки дня общего собрания акционеров может (но не должно) осуществляться бюллетенями для голосования. При голосовании, осуществляемом бюллетенями для голосования, в силу статьи 61 Закона об акционерных обществах засчитываются голоса по тем вопросам, по которым оставлен только один из возможных вариантов для голосования. Бюллетени для голосования, заполненные с нарушением вышеуказанного требования, признаются недействительными, и голоса по содержащимся в них вопросам не подсчитываются. Подсчет итогов голосования производится или счетной комиссией, или лицами, избранными акционерами для этих целей непосредственно на собрании. При этом очевидно, что состав счетной комиссии определяют мажоритарные акционеры. При подсчете голосов исходя из содержания бюллетеней для голосования не исключена ситуация, когда "неправильный" бюллетень будет испорчен (например, путем его дополнительного заполнения без ведома акционера). В данном случае доказать фальсификацию бюллетеня сложно, так как, допустим, перед голосованием для заполнения бюллетеней всем были выданы в качестве сувениров ручки с одинаковым красителем. При подсчете же голосов независимые наблюдатели, нотариус не присутствовали. И все же не каждый недобросовестный акционер (или руководитель общества) станет фальсифицировать итоги голосования и подделывать бюллетени. Поэтому в любом случае голосование бюллетенями предпочтительнее. Оптимальным было бы предусмотреть в законодательстве возможность использования при голосовании бюллетеней с личной подписью акционера (представителя). При этом бюллетень должен быть составлен таким образом, чтобы исключить возможность признания его недействительным в случае внесения в бланк помимо воли акционера какой-либо информации. Определившись с вопросами, касающимися кворума, состава лиц, имеющих право голосовать на собрании, и результатами голосования, суд исследует довод заявителя о нарушениях, допущенных при созыве и проведении собрания. Право оспаривать решения собрания основано на статьях 49 и 43 соответственно Закона об акционерных обществах и Закона об обществах с ограниченной ответственностью. Согласно статье 49 Закона об акционерных обществах акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований настоящего Закона и иных правовых актов, устава общества, в случае, если он не принимал участия в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения и указанным решением нарушены его права и законные интересы. Такое заявление может быть подано в суд в течение шести месяцев со дня, когда акционер узнал или должен был узнать о принятом решении. Суд вправе с учетом всех обстоятельств дела оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло причинения убытков данному акционеру. Аналогичная норма (ст. 43) имеется и в Законе об обществах с ограниченной ответственностью, однако в этом Законе установлен более короткий срок на обжалование решений собрания (два месяца). В пункте 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 9 декабря 1999 г. N 90/14 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" содержится указание на то, что при разрешении споров суд вправе с учетом всех обстоятельств дела оставить в силе обжалуемое решение при наличии одновременно трех условий: 1) голосование данного акционера (участника) не могло повлиять на результаты голосования; 2) допущенные нарушения не являются существенными; 3) решение не повлекло причинения убытков данному акционеру (участнику). В вышеназванных Постановлениях определен подход к проблеме оценки законности решений собрания акционеров (участников) в случае, если стороны, участвующие в споре, ссылаются в обоснование своих требований или возражений по иску на решение общего собрания участников общества, однако судом установлено, что данное решение принято с существенными нарушениями закона и иных правовых актов (с нарушением компетенции этого органа, при отсутствии кворума). В этом случае суд должен исходить из того, что такое решение не имеет юридической силы (в целом или в соответствующей части) независимо от того, было оно оспорено кем-либо из участников общества или нет, и разрешить спор в соответствии с требованиями закона. Таким образом, основным обстоятельством, которое должен установить суд при оценке решения собрания, является вопрос о том, можно ли считать допущенные нарушения существенными. Для этого следует выяснить, могло ли голосование конкретного акционера повлиять на результат голосования; причинены ли акционеру убытки. Установив объективный факт нарушения, суд должен дать ему субъективную оценку на предмет существенности, определение которой в законодательстве отсутствует. Поэтому во многих случаях такая оценка дается судом, исходя из внутреннего убеждения и правосознания. При этом внутреннее убеждение судьи одной инстанции с внутренним убеждением судей других инстанций в отсутствие устоявшейся судебной практики по вполне понятным субъективным причинам может не совпадать. В этом, как представляется, и заключается основная проблема существования противоречивой судебной практики в вопросе оценки существенности того или иного нарушения, связанного с порядком созыва и проведения собрания. В соответствии с пунктом 24 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" при рассмотрении исков о признании недействительным решения общего собрания акционеров следует учитывать, что к нарушениям Закона об акционерных обществах, которые могут служить основаниями для удовлетворения таких исков, относятся: несвоевременное извещение (неизвещение) акционера о дате проведения общего собрания (п. 1 ст. 52 Закона); непредоставление акционеру возможности ознакомиться с необходимой информацией (материалами) по вопросам, включенным в повестку дня собрания (п. 3 ст. 52 Закона); несвоевременное предоставление бюллетеней для голосования (п. 2 ст. 60 Закона) и др. Иск о признании решения общего собрания недействительным подлежит удовлетворению, если допущенные нарушения требований Закона, иных правовых актов или устава общества ущемляют права и законные интересы акционера, голосовавшего против этого решения или не участвовавшего в общем собрании акционеров. Таким образом, исчерпывающий перечень нарушений Закона, которые могут служить основаниями для удовлетворения исков о признании недействительными решений собраний акционеров, отсутствует и суд может удовлетворить иск, посчитав, что то или иное нарушение является настолько существенным и настолько нарушает интересы акционера, что не может не быть признано незаконным. Соответственно, результат разрешения спора зависит от того, какая оценка обстоятельствам дела будет дана судом. Такая оценка, как правило, субъективна. Между тем, разрешая такие споры, суд с учетом всех обстоятельств дела вправе (но не обязан) оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло причинения убытков акционеру (п. 7 ст. 49 Закона). Для отказа в иске о признании решения общего собрания недействительным по указанным основаниям согласно Постановлению Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 19 необходима совокупность перечисленных обстоятельств. Таким образом, даже при наличии совокупности соответствующих обстоятельств суд может признать решение собрания недействительным (поскольку, как отмечено выше, не обязан оставить его в силе). Представляется целесообразным законодательно закрепить, что при наличии совокупности вышеуказанных трех обстоятельств решение собрания не может быть признано незаконным. Это в значительной мере снизит степень субъективности в оценке законности того или иного решения. Наиболее объективные критерии для оценки юридической силы принятых на собрании решений указаны в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2003 г. N 19. Так, в пункте 26 этого Постановления отмечается, что в случаях, когда стороны, участвующие в рассматриваемом судом споре, ссылаются в обоснование своих требований или возражений по иску на решение общего собрания акционеров, при этом судом установлено, что данное решение принято: 1) с нарушением компетенции общего собрания (п. 3 ст. 48 Закона); 2) в отсутствие кворума для проведения общего собрания или принятия решения (пункты 2, 4 ст. 49 и пункты 1 - 3 ст. 58 Закона); 3) по вопросам, не включенным в повестку дня собрания (п. 6 ст. 49 Закона), - суд должен, независимо от того, было оно оспорено кем-либо из акционеров или нет, оценить такое решение как не имеющее юридической силы и разрешить спор, руководствуясь нормами закона. Перечень нарушений закона, при которых решение собрания не имеет юридической силы вне зависимости от его оспаривания акционерами, как следует из названного Постановления, является исчерпывающим. Таким образом, согласно позиции, высказанной Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации, решение собрания, принятое с названными нарушениями, не имеет юридической силы. Соответственно, оно ничтожно с момента его принятия. Представляется, что в случае, если в рамках рассмотрения иска о признании решения собрания недействительным по одному из трех вышеуказанных оснований суд придет к выводу о доказанности обстоятельств, на которые ссылается истец (отсутствие кворума, компетенции, принятие решения по вопросам, не включенным в повестку дня), то исходя из положений, содержащихся в Постановлении Пленума N 19, требования подлежат удовлетворению. В то же время утверждение о том, что любое решение собрания по вопросу, не включенному в повестку дня, является априори не имеющим юридической силы, представляется спорным. Допустим, например, что на собрании принято решение об избрании генерального директора, но этот вопрос не был включен в повестку дня. Имеется в виду ситуация, когда на момент проведения собрания бывший директор умер или тяжело заболел и исполняющий его обязанности не назначен. Исходя из необходимости того, что руководство компанией должно быть непрерывным, акционеры подавляющим большинством голосов (например, 99 процентов) или единогласно принимают решение об избрании нового генерального директора. В то же время акционер, не присутствовавший на собрании или голосовавший против и владеющий 0,001 процента акций, подает иск о признании такого решения недействительным со ссылкой на то, что вопрос об избрании нового генерального директора не был включен в повестку дня. Если исходить из позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении Пленума N 19, решение такого собрания не имеет юридической силы и должно быть признано недействительным. И хотя в данном случае вполне очевидно, что акционерами будет назначен тот же директор, возникает вопрос о действительности всех сделок, заключенных генеральным директором, полномочия которого были основаны на решении собрания, не имеющего юридической силы. Полагаю, что принятие решения по вопросу, не включенному в повестку дня, само по себе не свидетельствует о том, что нарушение является существенным, а также не свидетельствует о нарушении прав и законных интересов акционера, голосовавшего против данного решения, конечно, при условии, что повлиять на принятое решение он не мог. В то же время в названном Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 19 в числе критериев, свидетельствующих о ничтожности решения собрания, отсутствует такой признак, как невозможность принятия того или иного решения на собрании в случае участия в нем акционера, обжалующего принятое решение (при условии, что данный акционер не был уведомлен о собрании). Таким образом, если даже суд придет к выводу о том, что решение собрания в случае участия в нем акционера, который мог повлиять на результаты голосования, не было бы принято, признавать такое решение не имеющим юридической силы без соответствующего обжалования данного решения в порядке отдельного судопроизводства нельзя.

По требованию акционера о признании недействительным решения собрания либо по требованию акционера или общества о признании недействительной крупной сделки или сделки с заинтересованностью ответчиком заявлено о применении срока исковой давности

Иски о признании недействительными оспоримых сделок в соответствии со статьей 181 ГК РФ могут быть предъявлены в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Согласно статье 49 Закона об акционерных обществах акционер вправе обжаловать решение общего собрания акционеров в течение шести месяцев с момента, когда он узнал или должен был узнать о его принятии. Таким образом, исковая давность при оспаривании вышеуказанных сделок - один год, а при оспаривании решения собрания - шесть месяцев. При определении возможности применения срока исковой давности суд должен выяснить вопрос о том, когда истцу стало известно о совершенной сделке (принятом решении) или он должен был узнать о нарушении своего права. Решения, принятые общим собранием акционеров, а также итоги голосования согласно пункту 4 статьи 62 Закона об акционерных обществах оглашаются на общем собрании акционеров, в ходе которого проводилось голосование, или доводятся не позднее 10 дней после составления протокола об итогах голосования в форме отчета об итогах голосования в порядке, предусмотренном для сообщения о проведении общего собрания акционеров. В соответствии со статьей 52 Закона такое сообщение направляется заказным письмом, если уставом общества не предусмотрен иной способ направления этого сообщения в письменной форме, вручается каждому из лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, под роспись и, если это предусмотрено уставом общества, публикуется в доступном для всех акционеров общества печатном издании, определенном уставом общества. Проблем с определением срока давности не возникает, если акционер присутствовал на собрании. Если же акционер на собрании не присутствовал и содержание принятого на собрании решения не было доведено до него в порядке, предусмотренном статьями 52, 62 Закона об акционерных обществах, он вправе ссылаться на то, что узнал о принятом решении при определенных обстоятельствах (например, при судебном разбирательстве по другому делу; при ознакомлении с новой редакцией учредительных документов; по получении информации от третьих лиц и т. п.). Существует мнение, что в тех случаях, когда общество может предъявить доказательства надлежащего уведомления акционера о проведении общего собрания, срок исковой давности начинает течь со дня, следующего за днем проведения собрания. Так, в Постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 6 августа 2003 г. N КГ-А41/5508-03 указано, что суд первой инстанции правильно исходил из того, что течение исковой давности начинается со следующего дня с даты проведения внеочередного общего собрания акционеров, поскольку истец был уведомлен о месте и времени проведения этого собрания и повестке дня. Соответствующее извещение было направлено ответчиком по месту государственной регистрации. Почтовый адрес истца с юридическим адресом не совпадал. Однако суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что истец должен нести негативные последствия от неполучения сведений о проведении внеочередного общего собрания акционеров, так как получение ответчиком писем об изменении адреса истцом не доказано. Таким образом, по конкретному делу Федеральный арбитражный суд Московского округа пришел к выводу о том, что, поскольку акционеру было известно о факте проведения собрания, следовательно, началом течения срока исковой давности является дата проведения собрания. Такой подход представляется спорным. Срок давности согласно статье 49 Закона об акционерных обществах по таким искам исчисляется с момента, когда акционеру стало известно о принятом решении, а не с даты проведения собрания. Решение на собрании может быть вообще не принято, как, впрочем, может не состояться и само собрание. Об этих фактах акционер может сразу и не узнать. Таким образом, акционеру, исходя из формулировки Закона, должно быть известно или он должен был узнать содержание решения, а не тот факт, что оно могло быть принято. По нашему мнению, формулировка "должен был узнать" не предполагает обязанности акционера узнавать о том, какие решения приняты на собрании, так как корпоративное законодательство вообще не возлагает на акционера обязанность обладать информацией о решениях, принимаемых на собраниях акционеров. Напротив, именно акционерное общество, если решения не оглашены на собрании, обязано довести их содержание в установленном порядке до сведения акционера. Если же согласиться с позицией, в соответствии с которой акционер должен был узнать о принятом решении со дня, следующего за днем проведения собрания, то не исключена совершенно парадоксальная ситуация. Например, общество провело собрание, на котором были приняты решения. Содержание этих решений до сведения акционера обществом не доведены. Акционер знал о собрании, но участия в нем не принял. Желая получить информацию о принятых на собрании решениях, акционер обратился к обществу с требованием ознакомить его с содержанием протокола общего собрания. Выполнить это требование общество отказалось. Тогда акционер обратился в суд, который обязал общество предоставить акционеру соответствующую информацию и ознакомить с содержанием протокола общего собрания. Однако к этому моменту шесть месяцев с даты принятия решений истекли. Если следовать вышеуказанной позиции Федерального арбитражного суда Московского округа по конкретному делу, то в этом случае требование акционера о признании недействительными принятых решений не подлежит удовлетворению по мотиву пропуска им срока исковой давности, поскольку узнать о принятых решениях акционер должен был с даты, следующей за датой их принятия. Очевидно, что такой подход нельзя считать правильным. Более того, возможна такая ситуация, когда акционер, который мог повлиять на результаты голосования о принятии решений, не присутствовал на собрании, проведенном с нарушением закона. Уведомление о результатах собрания ему не направлено, в ознакомлении с протоколом отказано. В этом случае утверждение о том, что акционер должен был узнать о принятых решениях с даты, следующей за датой их принятия, более чем сомнительно. При решении вопроса о применении срока исковой давности по спорам о признании сделок недействительными важное значение имеет то обстоятельство, кем заявлен иск - обществом или акционером. В том случае, если истцом является акционер, то, на наш взгляд, предполагается, что он должен узнать о крупных сделках и сделках с заинтересованностью на годовом собрании акционеров. Ведь общество обязано включать соответствующую информацию в свой годовой отчет (п. 3.6 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, утвержденного Постановлением ФКЦБ России от 31 мая 2002 г. N 17/пс). Если данная информация действительно доведена до сведения акционера на годовом собрании, то вопросов, связанных с определением срока исковой давности, не возникает. В других случаях, как представляется, акционер вправе ссылаться на то, что он фактически узнал о совершенной сделке при иных обстоятельствах. Для подачи иска о признании недействительной крупной сделки необходима информация о бухгалтерской отчетности общества, сумме сделки. Для сделки с заинтересованностью необходима информация о родственниках, руководителях лиц, подписывающих сделку, их аффилированных лицах, выгодоприобретателях, посредниках, представителях, о владении 20 и более процентами акций лица - стороны по сделке, о занятии должностей в органах управления лица - стороны по сделке и другая информация (ст. 81 Закона об акционерных обществах). Очевидно, что обычный акционер не обязан располагать такой информацией и может не узнать о совершенной сделке с момента ее совершения в случае, если общество не информировало акционера о сделке. В то же время в ряде случаев, на наш взгляд, даже когда на собрании акционеров вопрос о заключении крупной сделки не обсуждался, суд вправе сделать вывод о том, что акционер должен был о ней узнать. Так, в годовом отчете и приложенных к нему материалах (бухгалтерский баланс, отчет о прибылях и убытках, аудиторское заключение и т. п.) должен быть отражен факт уменьшения (или даже полного убытия) основных средств общества в форме зданий (сооружений), которые составляли ранее практически всю валюту баланса общества. Очевидно, что в такой ситуации утверждение о том, что до акционера была доведена информация о совершении с имуществом общества, составляющим значительную долю активов, крупной сделки, небезосновательно. В противном случае при уменьшении основных ликвидных активов общества в ином порядке, чем это предусмотрено законодательством, утверждать такой годовой отчет нельзя. Таким образом, если акционер проголосует за утверждение годового отчета и аудиторского заключения, которые содержат вышеуказанную информацию, то, как представляется, с этого момента и надлежит исчислять срок исковой давности по требованию об оспаривании акционером крупной сделки. В случае если иск об оспаривании сделки заявлен обществом, суды при применении исковой давности исходят из следующего. В соответствии со статьей 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает права и принимает на себя обязанности через свои органы. Следовательно, через свои уполномоченные органы (генеральный директор, совет директоров, общее собрание акционеров) общество может узнать о совершении сделки. Если решение о заключении той или иной сделки принимается советом директоров или общим собранием, то общество считается уведомленным о сделке с момента, когда соответствующая информация доведена до сведения уполномоченного органа или должна была быть доведена до него. Смена руководителя, заключившего сделку, не является основанием полагать, что при подаче иска новым руководителем срок исковой давности следует исчислять с даты его назначения на эту должность. Так, в Постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 21 октября 2003 г. N КГ-А40/8200-03 указано, что начало срока исковой давности следует исчислять с момента, когда юридическое лицо, а не его вновь назначенный руководитель узнало или должно было узнать о нарушении своего права, так как иск заявляется органом юридического лица о защите прав юридического лица, а не физическим лицом в защиту своих прав. Если же решение о совершении крупной сделки относится к компетенции общего собрания акционеров, то срок исковой давности должен исчисляться со дня, когда общее собрание акционеров узнало или должно было узнать о нарушении прав акционерного общества. Например, при утверждении финансового отчета по итогам года, в котором была совершена оспариваемая сделка (см. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20 марта 2002 г. N 8754/01). По одному из дел (Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 13 августа 2002 г. N КГ-А40/5213-02) истец, возражая против применения срока исковой давности, ссылался на то, что акционеры узнали и могли узнать о совершении займа и обстоятельствах, при которых заключался договор, лишь после проведения ревизии. Арбитражный суд кассационной инстанции исходил из того, что в соответствии со статьей 85 Закона об акционерных обществах проверка финансово-хозяйственной деятельности общества осуществляется как минимум по итогам деятельности за год. Поэтому после передачи денег истец должен и обязан был узнать о совершении сделки с заинтересованностью без решения и одобрения соответствующих органов общества при подведении итогов деятельности общества за год, в котором была совершена оспариваемая сделка. При этом информация об аффилированных лицах общества (в данном случае истца) согласно статье 93 Закона является открытой. Установленный судом факт получения обществом в лице его соответствующих органов информации о совершении оспариваемой сделки по прошествии трех лет с момента ее совершения свидетельствует об отсутствии надлежащего учета и контроля общества за деятельностью его работников или органов. Оценочные моменты в вопросе о дате, с которой надлежит исчислять срок исковой давности, приводят к тому, что, даже если общество и пропустило срок исковой давности, оно по договоренности с акционером может от его имени обратиться в суд за защитой нарушенного права. Таким образом, сторона по сделке, заключенной с обществом, которая не проявила должной заботы и осмотрительности при ее совершении, в течение длительного времени не может исключать возможности судебного преследования со стороны какого-либо акционера, если выяснится, что при совершении сделки корпоративное законодательство было нарушено. При смене акционеров общества у новых акционеров зачастую возникает искушение оспорить ранее заключенные сделки. Таким акционерам, как свидетельствует судебная практика, в удовлетворении иска обычно отказывается. При этом суды исходят из того, что права истца в данном случае не были и не могли быть нарушены, поскольку в момент заключения сделки он акционером общества не являлся, в то время как корпоративное законодательство направлено именно на защиту интересов акционеров. Лица же, являвшиеся акционерами общества на момент совершения сделки, ее законность, как правило, не оспаривают. Иски акционеров о признании недействительными сделок, заключенных акционерными обществами, согласно Постановлению Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2003 г. N 19 могут быть удовлетворены в случае представления доказательств, подтверждающих нарушение прав и законных интересов акционера. Здесь следует иметь в виду, что если права акционера, не являвшегося на момент совершения сделки таковым, считать нарушенными, то утрачивает юридическую значимость такой институт, как срок исковой давности, поскольку в этом случае любое лицо, купившее акцию по прошествии даже 100 лет после совершения сделки, вправе ее оспорить при наличии к тому законных оснований. Такой подход, несомненно, дестабилизирует экономическую деятельность хозяйствующих субъектов и не способствует становлению и развитию партнерских, деловых отношений, формированию обычаев и этики делового оборота. Согласно статье 12 ГК РФ защита гражданских прав может осуществляться путем признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности. В соответствии с пунктом 2 статьи 166 ГК РФ требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в ГК РФ. Права акционеров определяются в соответствии с пунктом 3 статьи 96 ГК РФ и Законом об акционерных обществах. Пунктом 1 статьи 84 Закона об акционерных обществах право на предъявление иска о признании недействительной сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, предоставлено самому обществу и акционеру, то есть лицам, чьи права или законные интересы были нарушены совершенной сделкой (потерпевшим). Высший Арбитражный Суд Российской Федерации полагает, что эта законодательная норма не предусматривает права на оспаривание сделок лицами, ставшими акционерами общества после совершения сделок.

/"Вестник ВАС РФ", 2005, N 5/

Арбитражным судом решение собрания акционеров (участников) признано недействительным. Каковы последствия такого решения для общества и третьих лиц?

При признании недействительным решения собрания акционеров о выпуске акций, о внесении изменений в учредительные документы выпуск акций аннулируется, а государственная регистрация изменений в учредительные документы признается судом недействительной. По данному вопросу судебная практика является последовательной. В то же время, как полагает автор, нет достаточной ясности в следующих вопросах: с какого момента следует считать не имеющими юридической силы решения собрания акционеров - с момента их принятия или с момента вступления в силу решения арбитражного суда? Являются ли законными сделки, совершенные генеральным директором общества, который был избран на основании решения собрания, признанного недействительным арбитражным судом? От правильных ответов на эти вопросы зависит в первую очередь стабильность экономического оборота, а также количество споров, связанных с обжалованием решений собраний (заинтересованность акционеров в их обжаловании). Решение собрания - это акт органа управления общества, порождающий правовые последствия: он определяет, кому надлежит управлять обществом, какие сделки общества могут быть заключены только при условии, что на их совершение имеется согласие акционеров, а также затрагивает многие другие вопросы деятельности общества. Согласно статье 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным ГК РФ, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная). Законодательство Российской Федерации понятий оспоримости или ничтожности решения собрания акционеров (участников) не содержит, а лишь указывает на право акционера (участника) обжаловать принятые решения. Таким образом, возникает вопрос: можно ли решения общего собрания, если они приняты с нарушением закона, считать ничтожными, не имеющими юридической силы с момента их принятия или же все решения собрания являются лишь оспоримыми и становятся недействительными (утрачивают юридическую силу) с момента вступления в законную силу решения арбитражного суда? Представляется, что необходимо законодательно урегулировать этот вопрос, а именно указать в законе конкретный перечень нарушений закона, при которых решения собрания являются ничтожными с момента их принятия независимо от признания их таковыми судом (например: отсутствие кворума для принятия решений; принятие решения в отсутствие акционера, не извещенного надлежащим образом о собрании, если голосование этого акционера могло повлиять на результаты голосования). В случае если имеют место нарушения, не указанные в перечне, решения собрания являются оспоримыми и утрачивают юридическую силу с момента вступления в силу судебного решения. Такой подход приведет к тому, что для определения полномочий генерального директора, действовавшего при заключении сделки на основании недействительного решения собрания акционеров, суду достаточно будет установить, каким является данное решение - ничтожным или оспоримым. При ничтожности решения сделка, совершенная таким директором, должна рассматриваться как сделка, совершенная лицом, не имеющим полномочий. Оспоримое же решение свидетельствует о том, что на момент заключения сделки директор действовал на основании решения о своем избрании, которое утратило юридическую силу только после признания его недействительным судом. Если считать все без исключения решения собрания оспоримыми и утрачивающими юридическую силу только с момента вступления в силу решения арбитражного суда, то очевидно, что это было бы только на руку недобросовестным акционерам, которые, используя грязные технологии, вопреки воле обладателя контрольного пакета акций назначают необходимого им генерального директора с целью распродажи имущества общества в пользу дружественных им третьих лиц по заниженным ценам или в обмен на неликвидные активы. Если исходить из того, что полномочия такого "директора" прекращаются только после судебного решения о недействительности решения собрания, то все сделки, заключенные им, по распродаже активов общества должны считаться заключенными уполномоченным лицом и не подлежат признанию недействительными. Между тем арбитражный суд располагает всеми необходимыми правовыми инструментами для того, чтобы противостоять такому подходу и защитить интересы добросовестных акционеров. При этом судом защищаются интересы и самого общества - ведь после распродажи его активов, даже если суд признает незаконными решения собрания, у общества отсутствует возможность истребовать отчужденное имущество, и оно, как правило, прекращает свое существование, неся убытки и имея задолженность перед бюджетом и другими кредиторами. Представляется, что многие корпоративные споры сопряжены с желанием миноритарных акционеров получить контроль над обществом, иначе говоря - управлять обществом помимо воли владельца контрольного пакета акций. Зачем владельцу контрольного пакета акций проводить собрание с нарушением закона, если на собрании все равно будут приняты решения, которые выгодны данному лицу? Очевидно, вышеуказанные "повторные" собрания акционеров возникают именно в отсутствие контрольного пакета акций. В ситуации, когда владелец контрольного пакета акций не желает его продать и не хочет принимать решения, необходимые миноритарному акционеру, последний самостоятельно принимает такие решения. При этом он нарушает порядок созыва и проведения собраний и даже идет на совершение преступлений (хищение акций, подлог документов, печатей, фальсификация доказательств). Главная цель этих решений - смена генерального директора общества, назначение своего человека, который будет беспрекословно выполнять указания миноритария. Возникает вопрос: зачем миноритарному акционеру осуществлять данные действия, если решения собрания акционеров, принятые помимо воли обладателя контрольного пакета акций, с очень большой степенью вероятности будут признаны арбитражным судом незаконными? Ответ заключается в том, что, незаконно назначив своего директора (захватив руководство обществом), миноритарный акционер незамедлительно распродает наиболее ликвидное имущество общества в надежде на то, что его нельзя будет истребовать от добросовестного приобретателя. В этой ситуации на первый план выходит вопрос о наличии воли общества, от имени которого лицо, незаконно назначенное генеральным директором, осуществило продажу имущества (как правило, недвижимости или ценных бумаг). Согласно информационному письму Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21 апреля 1998 г. N 33 "Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций" <*> требование собственника (уполномоченного собственником лица) о возврате акций, предъявленное к добросовестному приобретателю, носит виндикационный характер и может быть удовлетворено лишь при наличии условий, предусмотренных статьей 302 Гражданского кодекса Российской Федерации. -------------------------------- <*> Прилож. к "Вестнику ВАС РФ" N 10 за 2003 год. С. 62 - 74.

Ставя вопрос о недействительности сделок по отчуждению принадлежащих ему акций (долей), акционер (участник) во многих случаях заявляет о фальсификации его подписи на договоре, передаточном распоряжении или доверенности на подписание договора, то есть фактически заявляет о совершении преступления. Арбитражный суд в соответствии со статьей 161 АПК РФ разъясняет уголовно-правовые последствия такого заявления и проверяет его обоснованность. Для проверки заявления суд может назначить экспертизу, истребовать другие доказательства или принять иные меры. Представляется целесообразным, чтобы суд оперативно реагировал на заявление о фальсификации доказательств и незамедлительно (если нет достаточных доказательств подлинности документа) назначал необходимую экспертизу в порядке статьи 82 АПК РФ (при наличии образцов подписи, печати, бланков). При этом существенную помощь суду в вопросе проверки заявления о фальсификации доказательств могут оказать органы предварительного следствия и дознания, так как в подавляющем большинстве случаев, когда акционер утверждает о подделке (фальсификации) договора или доверенности на продажу акций (долей), возбуждаются уголовные дела или как минимум проводится дознание. В рамках следствия и дознания зачастую проводится и экспертное исследование подлинности подписей и печатей на документах, давности их изготовления. Кроме того, органы предварительного следствия производят обыски, выемки, очные ставки и другие следственные действия, в результате которых могут быть получены доказательства. Эти доказательства можно использовать при рассмотрении дела в арбитражном суде. Хищение акций (долей) - самое простое противоправное средство для завладения бизнесом, особенно в тех случаях, когда контрольный пакет акций (долей) находится в одних руках и возможность его законного приобретения отсутствует. После хищения пакет акций (долей) может многократно перепродаваться, делиться на части, и у общества появляется новый, так называемый добросовестный приобретатель контрольного пакета. Он-то, как правило, и представляет (неофициально, конечно) интересы лиц, совершивших преступление. Последние возлагают большие надежды на то, что "добросовестный приобретатель" контрольного пакета акций назначит своего генерального директора общества, который произведет незамедлительное отчуждение всего ликвидного имущества общества (как правило, недвижимости или акций) третьим, дружественным ему лицам. После этого данное имущество в течение короткого периода времени будет неоднократно перепродано с целью затруднить предъявление виндикационного иска к "добросовестному приобретателю" имущества. Согласно статье 302 ГК РФ имущество, которое возмездно приобретено у лица, не имевшего права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), может быть истребовано собственником у приобретателя в случае, если имущество было похищено у собственника или у того, кому оно было передано собственником во владение, или выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Таким образом, если генеральный директор был назначен на собрании, решения которого не имеют юридической силы с момента их принятия (ничтожны), то, по мнению автора, и все сделки, совершенные таким "генеральным директором" от имени общества, должны расцениваться как сделки, заключенные неуполномоченным лицом и не влекущие для общества никаких правовых последствий, за исключением последствий, связанных с их ничтожностью. Автор полагает, что в этом случае воля общества на совершение сделки полностью отсутствует, так как общество в лице своего уполномоченного органа не принимало решения о ее совершении. Кроме того, представляется очевидным, что если будет установлена подложность договора или доверенности на отчуждение акций (долей) общества в связи с тем, что подпись акционера подделана, то все последующие действия нового псевдоприобретателя и назначенного им генерального директора не могут рассматриваться как проявление воли акционера (подпись которого подделана) на сделку с акциями. Соответственно, сколько бы сделок в последующем ни совершалось с похищенными акциями (долями) и с имуществом общества, эти акции (доли) и имущество общества можно и нужно истребовать от их приобретателей.

Акционером (участником) общества подан иск об обязании общества предоставить ему документы, предусмотренные корпоративным законодательством, поскольку общество отказывается предоставлять документы в добровольном порядке или игнорирует обращения участника

При разрешении таких споров в первую очередь необходимо достоверно установить факт обращения участника к обществу с соответствующим требованием о предоставлении конкретных документов. Акционеры, требующие предоставления доступа к документам, далеко не всегда с должным вниманием относятся к необходимости получения доказательств того, что требование о предоставлении документов обществом получено. Таким доказательством может быть почтовая открытка (уведомление), содержащая информацию о получении обществом требования акционера, или отметка общества о получении непосредственно на тексте требования акционера. Статьей 91 Закона Российской Федерации "Об акционерных обществах" установлен конкретный перечень документов, которые общество обязано предоставить акционеру для ознакомления, а по его требованию и предоставить копии данных документов. Согласно этой статье срок, в течение которого предоставляется доступ к документам, составляет семь дней. К документам бухгалтерского учета и протоколам заседаний правления акционер(ы) может быть допущен, если он (как один, так и в совокупности с другими) обладает не менее чем 25 процентами акций. Согласно статье 8 Закона Российской Федерации "Об обществах с ограниченной ответственностью" участники общества вправе получать информацию о деятельности общества и знакомиться с его бухгалтерскими книгами и иной документацией в установленном его учредительными документами порядке. Расплывчатые формулировки "информация о деятельности", "иная документация" не позволяют участнику потребовать от общества доступа к конкретному документу в конкретный срок в случае, если порядок получения информации и ознакомления с документами учредительными документами не определен. Таким образом, в отличие от Закона об акционерных обществах Закон об обществах с ограниченной ответственностью не содержит императивной обязанности общества предоставить участнику документы в случае, если это не определено в его уставе. Данное обстоятельство создает миноритарному участнику общества препятствия в ознакомлении с той или иной документацией общества, а во многих случаях делает его невозможным. При этом очевидно, что мажоритарные участники (держатели контрольного пакета долей), как правило, не заинтересованы в том, чтобы в учредительные документы, касающиеся прав участника на ознакомление с документацией общества, были внесены изменения.

Участником общества в суд подан иск об исключении другого участника из состава участников общества с ограниченной ответственностью

Согласно статье 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее 10 процентов уставного капитала общества, вправе потребовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. При разрешении этой категории споров необходимо установить, в чем именно заключаются действия (бездействие) участника и действительно ли деятельность общества будет существенно затруднена или невозможна, если не принять решение об исключении из общества данного участника. Соответствующие иски зачастую предъявляются со ссылкой на то, что генеральным директором общества ведется деятельность, приводящая к убыткам для общества (например, все помещения общества сданы в аренду за плату, заведомо заниженную в несколько раз по сравнению с рыночной; договоры с третьими лицами заключены на невыгодных для общества условиях; поручительства выданы, а имущество общества сдано в залог под заведомо невыполнимые обязательства, выданы ничем не обеспеченные векселя; налоговая отчетность не сдается, налоги не уплачиваются; общество неоднократно привлекалось к налоговой, административной ответственности; полученные для общества заемные средства используются не по целевому назначению; в результате увольнения сотрудников создана угроза прекращения деятельности общества и т. п.). Кроме того, иск обосновывается ссылкой на то, что участник, в результате действий которого деятельность общества затруднена, является генеральным директором и участником общества в одном лице (гражданином) или же данный участник (имея большинство голосов) отказывается переизбрать генерального директора, который совершает вышеуказанные действия. Возражения ответчика против заявленных требований, как правило, сводятся к тому, что согласно статье 33 АПК РФ арбитражные суды рассматривают споры между участником и другими участниками общества за исключением трудовых споров, а в данном случае требования истца основаны на трудовых правоотношениях, то есть связаны с исполнением участником (или лицом, им назначенным, которое не может быть уволено без его ведома) обязанностей генерального директора. Представляется, что такая позиция ответчика является спорной. Ведь именно вследствие того, что участники общества выразили доверие другому участнику, назначив его генеральным директором, данное лицо получило возможность управлять обществом. В этом случае имеет место идеальная совокупность прав и обязанностей участника с правами и обязанностями генерального директора и разделить волеизъявление участника и генерального директора на совершение действий (бездействия) нельзя. Действия, затрудняющие деятельность общества, можно расценивать непосредственно как действия участника, так как они производятся при его непосредственном участии, с его ведома и по его воле. Участник общества, являющийся генеральным директором, наделен всей полнотой властных полномочий и вполне может затруднить или сделать невозможной деятельность общества. Никакой другой участник общества не наделен такими правами, как генеральный директор. Именно генеральный директор общества в силу статьи 40 Закона об обществах с ограниченной ответственностью действует без доверенности от имени общества, совершает сделки и представляет его интересы. Обращает на себя внимание тот факт, что Закон об акционерных обществах вообще не предусматривает права акционера требовать в судебном порядке исключения другого акционера из состава акционеров общества, какими бы действиями (бездействием) тот ни затруднял деятельность общества или препятствовал ей, даже если в результате таких действий деятельность общества становится невозможной. Пробел в законодательстве очевиден, и он на руку нечистоплотным миноритарным акционерам, использующим все способы для дестабилизации деятельности общества с целью заставить общество приобрести у него акции по завышенной цене.

Акционером (участником) обжалуется решение (действия) налоговой инспекции о регистрации изменений в учредительные документы общества и внесении записи в Единый государственный реестр юридических лиц со ссылкой на то, что сданные на регистрацию изменения основаны на сфальсифицированном решении акционеров (участников)

Судебная практика показывает, что нередко в налоговую инспекцию вместе с заявлением на регистрацию сдается протокол общего собрания участников (акционеров), согласно которому избран новый генеральный директор, сменился участник, внесены изменения в учредительные документы. При этом вполне реальна ситуация, когда решение о назначении генерального директора и внесении изменений в устав общества вместо одного состава акционеров, который был при учреждении общества, принимает другой состав. Каких-либо доказательств, подтверждающих наличие оснований для изменения состава акционеров общества, в налоговую инспекцию не представляется. В письме МНС России от 25 декабря 2003 г. N 09-1-03/5891-АЦ386 "Об оформлении документов, представляемых при государственной регистрации" говорится: "В соответствии с Приказом МНС России от 18.04.2003 N БГ-3-09/198 при представлении документов в регистрирующий орган каждый документ, содержащий более 1 листа, представляется в прошитом, пронумерованном виде. Количество листов подтверждается подписью заявителя или нотариуса на обороте последнего листа документа на месте прошивки. Таким образом, требование о заверении подписью должностного лица и печатью организации решения о внесении изменений в учредительные документы юридического лица и изменений, вносимых в учредительные документы юридического лица, не предусмотрено действующим законодательством. Вместе с тем обращаем внимание, что регистрирующий (налоговый) орган не осуществляет юридическую экспертизу представленных при государственной регистрации документов". На заявлении, подаваемом в регистрирующий орган (налоговую инспекцию), нотариусом удостоверяется только подлинность подписи, а не полномочия лица, его подписавшего. Для государственной регистрации изменений, вносимых в учредительные документы юридического лица, в регистрирующий орган согласно статье 17 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" (N 129-ФЗ) представляются: а) подписанное заявителем заявление о государственной регистрации по форме, утвержденной Правительством Российской Федерации. В заявлении подтверждается, что изменения, вносимые в учредительные документы юридического лица, соответствуют установленным законодательством Российской Федерации требованиям, что сведения, содержащиеся в этих учредительных документах и в заявлении, достоверны и соблюден установленный федеральным законом порядок принятия решения о внесении изменений в учредительные документы юридического лица; б) решение о внесении изменений в учредительные документы юридического лица; в) изменения, вносимые в учредительные документы юридического лица; г) документ об уплате государственной пошлины. Налоговые инспекции Москвы исходят из того, что поскольку заявитель, сдавший документы на регистрацию, подтвердил в заявлении, что эти документы соответствуют законодательству, то никакая юридическая экспертиза решения о внесении изменений в учредительные документы юридического лица производиться не должна. Таким образом, в случае, если в решении о внесении изменений в учредительные документы будет указан совершенно другой состав акционеров (участников), чем тот, который указан в учредительных документах, никаких вопросов к заявителю у налоговой инспекции не возникнет. На практике это может привести к следующему. Например, гражданин Иванов, единственный участник и учредитель общества с ограниченной ответственностью, неожиданно узнает, что назначенный им генеральный директор общества сменился другим и последним распродано все имущество общества. "Новый директор" назначен г-ном Петровым, который указан в новой редакции устава общества в качестве единственного участника общества. Новая редакция устава и сведения о смене руководителя общества прошли государственную регистрацию в налоговой инспекции, разумеется, без ведома г-на Иванова. Здесь возможны два варианта. Вариант первый - в одном случае Петров является реально действующим физическим лицом, представившим фиктивный договор по отчуждению в его пользу долей в капитале общества Ивановым. Вариант второй - Петрова как такового реально не существует. Его и назначенного им генерального директора разыскать не представляется возможным. Таким образом, решение от имени Петрова об утверждении новой редакции устава и назначении нового генерального директора - откровенная фальсификация. Представляется, что позиция налоговых инспекций, устраняющихся от проведения правовой экспертизы решений о внесении изменений в учредительные документы, является неправильной, что, в свою очередь, приводит к регистрации значительного количества изменений, внесенных на основании заведомо юридически ничтожных решений акционеров (участников), причем ничтожность данных решений могла бы быть выявлена и без обжалования их в суд, на стадии юридической экспертизы в налоговой инспекции. Сведение функций налоговой инспекции как регистрирующего органа лишь к производству записи в реестре без предварительной юридической экспертизы документов приводит к профанации регистрационного процесса, что неизбежно влечет возникновение корпоративных споров, количество которых год от года возрастает. Автор полагает, что нотариус должен удостоверять не только подлинность подписи на заявлении, но и проверять полномочия лица, обратившегося в налоговую инспекцию с соответствующим заявлением. Существующая проблема обусловлена тем, что при регистрации изменений в уставе общества с ограниченной ответственностью, связанных с изменением состава участников, не предусмотрено представление в регистрирующий орган уведомления общества о совершенной сделке по переходу доли к другому участнику и заверенной копии соответствующего договора. При регистрации же изменений, внесенных в учредительные документы акционерного общества, не предусмотрено представление в регистрирующий орган вместе с решением собрания акционеров заверенного списка участников, имеющих право на участие в собрании, протокола счетной комиссии. Следовательно, налоговая инспекция (регистрирующий орган) лишена возможности надлежащим образом проверить юридическую силу решения о внесении изменений в учредительные документы общества или решения о назначении нового генерального директора.

Акционером (участником) подано заявление в арбитражный суд об обеспечении иска

При рассмотрении судом дел, вытекающих из корпоративных споров, истцы зачастую заявляют о необходимости принятия судом мер по обеспечению иска, например таких, как запрет голосовать акциями (долями), наложение ареста на акции (доли); запрет проводить собрание, принимать определенные решения; запрет вновь избранному генеральному директору выполнять свои функции, представлять интересы общества, в том числе и в суде, заключать сделки; запрет регистрирующим органам совершать определенные действия. Пункт 2 части 1 статьи 91 АПК РФ допускает принятие судом обеспечительных мер в виде запрещения ответчику и другим лицам совершать определенные действия, касающиеся предмета спора. Для налоговой инспекции - это запрет регистрировать изменения, вносимые в учредительные документы, а также совершать записи в ЕГРЮЛ, связанные с изменением руководителя общества; для органа, осуществляющего регистрацию сделок с недвижимостью, - запрет осуществлять регистрацию каких-либо сделок и обременений. Представляется, что суд, если только он на стадии рассмотрения заявления об обеспечении иска не придет к выводу о том, что решение собрания об избрании нового руководителя не имеет юридической силы вне зависимости от признания его судом (см. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2003 г. N 19 <*>), не вправе запрещать вновь избранному генеральному директору выполнять свои функции, представлять интересы общества, в том числе и в суде. Такой запрет может привести к прекращению всей хозяйственной деятельности общества. Кроме того, он фактически означает, что общество (ответчик по делу) не будет иметь надлежащего представителя. Если судом в качестве представителя к участию в деле будет допущен бывший генеральный директор, то совершенно очевидно, что он признает исковые требования о признании незаконным решения собрания об избрании нового генерального директора, а это явно не будет способствовать всестороннему, полному и объективному исследованию доказательств (ст. 71 АПК РФ). -------------------------------- <*> Вестник ВАС РФ. 2004. N 1. С. 9 - 31.

В то же время такие меры по обеспечению иска, как запрет налоговой инспекции регистрировать изменения, вносимые в учредительные документы, и запрет органу, осуществляющему регистрацию сделок с недвижимостью, регистрировать какие-либо сделки с недвижимостью и обременения, могут в значительной мере обеспечить защиту интересов истца, при условии удовлетворения его заявления о признании незаконным решения собрания об избрании нового генерального директора общества, о внесении изменений в учредительные документы общества. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2001 г. N 12 "О вопросе, возникшем при применении Федерального закона "Об акционерных обществах" при рассмотрении дел об обжаловании решений органов управления акционерного общества судья или суд не вправе запрещать проведение общего собрания акционеров, поскольку это противоречит статье 31 Конституции Российской Федерации, гарантирующей гражданам Российской Федерации право собираться мирно, без оружия, проводить собрания и демонстрации, шествия и пикетирования, а также нарушает право акционеров, не обжалующих решения органов управления акционерного общества, на участие в общем собрании акционеров, предоставленное им Федеральным законом "Об акционерных обществах" (статьи 31, 32). Как следует из Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 9 июля 2003 г. N 11 "О практике рассмотрения арбитражными судами заявлений о принятии обеспечительных мер, связанных с запретом проводить общие собрания акционеров" <*>, "запрещение проводить общее собрание акционеров фактически означает запрет акционерному обществу осуществлять свою деятельность в той части, в какой она осуществляется посредством принятия решений общим собранием. Такая мера по своему содержанию противоречит смыслу обеспечительных мер, имеющих своей целью защиту интересов заявителя, а не лишение другого лица возможности и права осуществлять свою законную деятельность. Поэтому суд не может в порядке принятия обеспечительных мер по спорам об обжаловании решений органов управления акционерного общества, о признании недействительными сделок с акциями общества, о применении последствий недействительности таких сделок, о признании недействительным выпуска акций акционерного общества, а также по иным спорам запрещать акционерному обществу, его органам или акционерам проводить годовое или внеочередное общее собрание акционеров. Суд также не может принимать обеспечительные меры, фактически означающие запрет на проведение общего собрания акционеров, в том числе созывать общее собрание, составлять список акционеров, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, предоставлять помещения для проведения собрания, рассылать бюллетени для голосования, подводить итоги голосования по вопросам повестки дня". -------------------------------- <*> Вестник ВАС РФ. 2003. N 9. С. 10 - 11.

Высший Арбитражный Суд Российской Федерации также указал на то, что "суд при наличии условий, предусмотренных в статьях 90 и 91 АПК РФ, вправе запретить годовому или внеочередному общему собранию акционеров принимать решения по отдельным вопросам, включенным в повестку дня, если эти вопросы являются предметом спора или непосредственно с ним связаны, а также в целях обеспечения иска запретить акционерному обществу, его органам или акционерам исполнять принятое общим собранием решение по определенному вопросу... При разрешении вопроса о необходимости принятия обеспечительных мер суд, исходя из предмета заявленного искового требования и возможного судебного решения по данному иску, должен удостовериться в том, что в случае удовлетворения искового требования непринятие именно этой меры затруднит или сделает невозможным исполнение судебного акта. О затруднении исполнения судебного акта может свидетельствовать следующее. Для осуществления своих прав, признанных или подтвержденных решением суда, истцу придется обратиться в суд с новым иском о признании недействительным решения общего собрания акционеров по соответствующему вопросу. Если необходимость принятия обеспечительной меры заявитель обосновывает тем, что в случае непринятия судом этой меры ему будет причинен значительный ущерб, он также должен обосновать возможность причинения такого ущерба, его значительный размер, связь возможного ущерба с предметом спора, а также необходимость и достаточность для его предотвращения именно данной обеспечительной меры. Принимая решения о применении обеспечительных мер, суду подлежит учитывать, что они не должны приводить акционерное общество к фактической невозможности осуществлять свою деятельность или к существенному затруднению его деятельности, а также к нарушению этим обществом российского законодательства". Принципиально важное значение для правильной оценки правовых последствий принятых судом мер по обеспечению иска имеет информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24 июля 2003 г. N 72 "Обзор практики принятия арбитражными судами мер по обеспечению исков по спорам, связанным с обращением ценных бумаг" <*>. В нем, в частности, указано, что "поскольку, налагая арест на акции в целях обеспечения иска, арбитражный суд не запретил владельцу акций пользоваться ими и осуществлять удостоверенные ими права по участию в управлении акционерным обществом, то арест акций, наложенный арбитражным судом в целях обеспечения иска, означал лишь запрет владельцу акций распоряжаться ими как объектом гражданского оборота". Таким образом, арест как таковой не препятствует акционеру реализовать свое право на участие в собрании общества и на голосование на собрании. -------------------------------- <*> Вестник ВАС РФ. 2003. N 9. С. 15 - 24.

Наиболее важным является указание высшей судебной инстанции на то, что голосующие акции, принадлежащие акционеру, которому арбитражный суд запретил голосовать этими акциями на общем собрании акционеров по одному из вопросов повестки дня, должны учитываться при определении кворума для принятия решения по соответствующему вопросу. Это разъяснение исключительно важно, так как именно вследствие того, что голоса акционера, которому суд запретил голосовать, не учитывались при определении кворума, на собраниях зачастую принимались незаконные решения. Хрестоматийный пример: суд выносит определение о запрете голосовать лицу, обладающему контрольным пакетом акций. Данные акции не учитываются при определении кворума, и миноритарный акционер (инициировавший заявление о запрете голосовать) проводит свое решение об избрании нового генерального директора, внесении изменений в устав, увеличении уставного капитала и другие важные для общества решения, которые никогда не были бы приняты, если бы не был наложен запрет на голосование. Впоследствии определение суда о запрете голосовать может быть признано незаконным или отменено судом, его вынесшим, однако решение собрания, принятое без учета голосов главного акционера, уже имеется. В кабинете директора - новый руководитель, который заключает сделки, ссылаясь на данное решение собрания как на доказательство того, что в его действиях самоуправства нет. Немаловажен и вопрос о том, какие правовые последствия имеет решение собрания, если к моменту его принятия действовало определение суда о запрете голосовать или принимать решение по тому или иному вопросу на собрании. В силу статьи 16 АПК РФ судебные акты арбитражного суда являются обязательными для всех органов, организаций, должностных лиц и граждан. Поэтому неисполнение собранием акционеров (обществом) определения суда о запрете принимать решения по какому-либо вопросу является нарушением закона. Вправе ли суд признать недействительным решение собрания только на том основании, что оно принято в нарушение требования, изложенного в определении суда о запрете принимать решения? Представляется, что к решению этого вопроса следует подходить индивидуально, с учетом конкретных обстоятельств каждого дела. Возможны следующие ситуации. 1. На момент проведения собрания обществу не было известно о наличии судебного запрета. 2. Судебный акт, на основании которого был наложен запрет, в последующем был отменен, как незаконный. 3. Решение (голосование по которому было запрещено) принято подавляющим большинством голосов, не причинило убытков акционерам, и голосование истца, оспаривающего решение, не могло повлиять на его принятие. Так, по одному из дел Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации установил, что на внеочередном общем собрании акционеров ОАО "П" 25 октября 2002 г. в числе других было принято решение об увеличении уставного капитала общества путем размещения дополнительных обыкновенных акций по закрытой подписке и одобрении сделки по размещению акций, в отношении которой имеется заинтересованность. Истец требование о признании недействительным указанного решения внеочередного общего собрания акционеров мотивировал тем, что 23 октября 2002 г. в ходе рассмотрения другого дела арбитражным судом было вынесено определение об обеспечении иска, согласно которому ответчику запрещалось принимать решения, касающиеся увеличения уставного капитала путем размещения дополнительных обыкновенных акций по закрытой подписке. По мнению истца, оспариваемое решение принято в период действия определения суда об обеспечении иска. Светокопия названного определения суда 24 октября 2002 г. была передана истцом ответчику. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации исходил из того, что согласно статьям 16, 96 АПК РФ судебные акты должны исполняться немедленно, добровольно на всей территории Российской Федерации. Поскольку на день проведения внеочередного собрания акционеров ответчику было известно о принятых судом обеспечительных мерах, он не вправе был принимать оспариваемое решение <*>. -------------------------------- <*> См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.11.03 N 9684/03 // Вестник ВАС РФ. 2004. N 5. С. 44 - 45.

Таким образом, игнорирование принятых судом (хотя бы в рамках другого спора, но касающихся данного общества) обеспечительных мер, согласно которым обществу запрещалось принимать определенные решения, уже является самостоятельным основанием для признания принятых решений внеочередного общего собрания акционеров недействительными. Автор полагает, что по вышеуказанному основанию решение собрания не может быть признано недействительным, если: 1) на момент рассмотрения дела определение суда о запрете принимать решение на собрании акционеров будет признано незаконным в судебном порядке; 2) истец не докажет, что на момент проведения собрания общество знало о принятии судебного акта, запрещающего принимать решения по тому или иному вопросу (получило заверенную копию этого судебного акта, постановление судебного пристава-исполнителя о возбуждении исполнительного производства). В остальных случаях, на наш взгляд, следует исходить из требований статьи 49 Закона об акционерных обществах, согласно которой акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием, если указанным решением нарушены его права и законные интересы. Таким образом, если суд установит, что решением собрания не нарушены права и законные интересы истца, суд, по мнению автора, может отказать в иске, даже несмотря на то что это решение было принято вопреки судебному запрету. Данный подход, как представляется, будет способствовать стабилизации экономического оборота. Если истец указывает в качестве единственного основания отмены решения собрания только судебный запрет на принятие решений, в то время, как его голосование не могло бы повлиять на принятое решение, принятое решение не нарушило права истца и не вызвало причинения ему убытков, то думается, что такое решение может быть оставлено в силе арбитражным судом.

В судебное заседание явились два (и более) руководителя одного и того же юридического лица, а также представители, действующие по доверенностям, подписанным разными лицами

На практике нередки случаи, когда одни представители предъявляют суду решение собрания участников (акционеров) о назначении генерального директора, а другие представители - альтернативное решение, содержащее информацию об избрании директором иного лица. При этом далеко не всегда одновременно предъявляются такие документы, как реестр акционеров, список лиц, имеющих право на участие в собрании, регистрационный лист участников, протокол счетной комиссии, уведомление общества о сделках по отчуждению долей участниками общества, договор об отчуждении акций и долей, передаточные распоряжения и выписки из реестра акционеров, доказательства уведомления акционеров о дате проведения собрания и повестке дня и т. п., - то есть документы, которые могут помочь суду дать оценку юридической силы данных решений. Полагаю, что исходя из Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 19 суд, определив, что одно из решений не имеет юридической силы, не вправе допускать лиц, полномочия которых основаны на данном решении, к участию в деле. В остальных случаях при оспоримости решений собраний было бы возможным допускать к участию в деле то лицо, чьи полномочия основаны на более позднем решении собрания. Согласно статье 40 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, статье 69 Закона об акционерных обществах у общества может быть только один единоличный исполнительный орган. Статьей 53 ГК РФ предусмотрено, что юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. В соответствии со статьей 182 ГК РФ полномочия представителя должны быть основаны на законе, доверенности либо акте уполномоченного государственного органа или органа местного самоуправления. Согласно статьям 59, 61 АПК РФ дела организаций ведут в арбитражном суде их органы, действующие в соответствии с федеральным законом, иным нормативным актом или учредительными документами организаций. Представителями организаций могут выступать в арбитражном суде по должности руководители организаций, действующие в пределах полномочий, предусмотренных федеральным законом, иным нормативным правовым актом, учредительными документами. Доверенность от имени организации должна быть подписана ее руководителем или иным уполномоченным на это ее учредительными документами лицом. Таким образом, представление доверенностей, подписанных разными руководителями одной и той же организации, может свидетельствовать только о том, что один из этих руководителей таковым не является и, соответственно, выданные им доверенности не имеют юридической силы. В случае когда суд допускает к участию в деле представителей по доверенностям от разных руководителей или же непосредственно самих двух разных руководителей одного и того же лица, возникают следующие последствия. 1. Оба руководителя получают право ссылаться при взаимоотношениях с третьими лицами и в других судебных процессах на то, что суд признал их полномочия, следовательно, решение собрания об их назначении имеет юридическую силу. Таким образом, если даже суд счел возможным признать полномочия обоих руководителей, то какой тогда может быть спрос с сотрудников государственных органов - налоговой инспекции, прокуратуры, органов внутренних дел, судебных приставов-исполнителей и др., когда они впоследствии будут отказываться принимать какие-либо меры по заявлениям о самоуправных действиях лиц, незаконно назначивших себя генеральными директорами. 2. Как правило, у разных руководителей различная правовая позиция по делу. Например, рассматривается иск миноритарного акционера о признании недействительным решения собрания акционеров об избрании нового генерального директора. При этом после указанного собрания миноритарный акционер по своей инициативе провел другое, альтернативное собрание (в отсутствие держателя контрольного пакета акций), на котором избрал своего директора (как правило, того, который был уволен оспариваемым собранием). В такой ситуации, если судом подтверждаются полномочия обоих генеральных директоров, директор, назначенный на собрании, инициированном миноритарным акционером, иск, естественно, признает, что будет противоречить позиции директора, назначенного оспариваемым решением.

В отношении одних и тех же акций (долей) одним и тем же продавцом совершены несколько сделок по их отчуждению с разными лицами. Кто является надлежащим покупателем акций (долей)?

Если разные лица в результате таких сделок стали приобретателями одних и тех же акций (долей), каждое из них, соответственно, считает себя надлежащим акционером (участником), в связи с чем возникают различные реестры акционеров и противоречащие друг другу изменения в учредительных документах. Рассмотрим данный вопрос на примере общества с ограниченной ответственностью. При совершении сделки приобретатель доли в уставном капитале общества согласно статье 21 Закона об обществах с ограниченной ответственностью осуществляет права и несет обязанности участника общества с момента уведомления общества об указанной сделке. Таким образом, в случае если в отношении одной и той же доли заключены два договора с разными покупателями, новым собственником доли должен считаться тот покупатель, о сделке которого общество было уведомлено раньше независимо от того, что эта сделка была совершена уже после заключения другой, альтернативной сделки. Похожая ситуация складывается и в акционерном обществе. Согласно статьям 44 и 46 Закона об акционерных обществах сведения об акционерах отражаются в реестре акционеров, а права акционера подтверждаются выпиской из реестра. Таким образом, если даже передаточное распоряжение по более ранней сделке поступило реестродержателю первым, однако он исполнил передаточное распоряжение, поступившее позднее по другой сделке на те же акции, надлежащим акционером будет считаться акционер, запись о котором совершена в реестре акционеров. И это несмотря на то, что данный акционер заключил сделку уже после продажи этих акций по другой сделке и уже после того, как реестродержатель получил передаточное распоряжение по первоначальной сделке. Соответственно, в случае если расчеты за акции (доли), имея в виду "оптимизацию" налогообложения, ведутся неофициально, то есть помимо номинальной стоимости продавец получает денежные средства дополнительно в конверте или другим образом (скрытым от фискальных властей), то наличие второго (альтернативного) договора при условии надлежащей фиксации перехода прав на доли (акции) именно по нему ставит покупателя, склонного к такой "оптимизации" налогов, в затруднительное положение. Согласно статье 223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. Следовательно, само по себе заключение договора купли-продажи акций (долей) без соответствующих действий по фиксации перехода права собственности еще не порождает у покупателя права собственности на эти акции (доли). Согласно статье 460 ГК РФ продавец обязан передать покупателю товар свободным от любых прав третьих лиц. Неисполнение продавцом этой обязанности дает покупателю право требовать уменьшения цены товара либо расторжения договора, если не будет доказано, что покупатель знал или должен был знать о правах третьих лиц на этот товар. Таким образом, заключение продавцом долей (акций) двух и более договоров купли-продажи на одни и те же акции (доли) само по себе не свидетельствует о том, что последующие договоры (кроме первоначального) являются недействительными, так как фиксация перехода права собственности на доли (акции) может произойти не по первоначальному договору. Недобросовестные продавцы используют такую возможность заключения неограниченного количества договоров на одни и те же акции (доли) в своих целях с расчетом на то, чтобы выбрать тот договор, который окажется для них наиболее выгодным. Тем не менее представляется, что лицо, заключившее договор купли-продажи акций более ранней даты и первым направившее передаточное распоряжение держателю реестра, вправе обжаловать в арбитражный суд действия держателя реестра, связанные с внесением в реестр записи по другой, более поздней сделке. При этом истец вправе требовать аннулирования данной записи и производства записи о надлежащем акционере, то есть о нем самом. Согласно информационному письму Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21 апреля 1998 г. N 33 при удовлетворении иска владельца акций об обязании держателя реестра акционеров внести запись о нем в реестр дата внесения такой записи должна определяться в решении суда исходя из срока, установленного статьей 45 Федерального закона "Об акционерных обществах" (не позднее трех дней с момента первоначального представления документов держателю реестра). При удовлетворении такого иска возникает вопрос о законности собраний акционеров, которые были проведены в отсутствие истца в период, когда он в судебном порядке требовал внесения в реестр акционеров записи о нем как об акционере. Если исходить из того, что истец согласно судебному решению является акционером в соответствии с записью о нем в реестре (не позднее трех дней с момента получения реестродержателем передаточного распоряжения), то у акционера формально имеется право оспаривать все решения собраний акционеров, в которых он не принимал участия.

Акции незаконно списаны держателем реестра. Может ли акционер возвратить акции и каким способом?

Несмотря на очевидную правомерность требования о признании незаконными действий держателя реестра (эмитента) по списанию акций с лицевого счета истца и зачислению их на счет другого лица (при доказанности незаконного списания), законодательство Российской Федерации не предусматривает такого способа защиты, как предъявление иска о признании незаконными действий коммерческой организации (держателя реестра). Главой 24 АПК РФ предусмотрена лишь возможность обжалования действий государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов и должностных лиц. Держатель реестра (как правило, акционерное общество) к таковым не относится. Между держателем реестра и акционером нет отношений подчиненности, держатель реестра не вправе давать акционеру властно-распорядительные указания. Законодательство предусматривает несколько способов защиты прав акционера, акции которого были незаконно списаны (статьи 12, 301 ГК РФ). О защите своих прав акционер заявляет путем подачи иска: 1) о признании права собственности на акции. Сама по себе констатация судом права собственности на акции истцу ничего не дает, так как зачисление на его лицевой счет акций на основании такого решения невозможно, если одновременно им не были заявлены другие требования; 2) о возмещении убытков, причиненных незаконным списанием акций (заявляется в случае, если невозможно истребовать акции обратно). Согласно пункту 3 статьи 8 Закона Российской Федерации "О рынке ценных бумаг" к лицу, допустившему ненадлежащее исполнение порядка поддержания системы ведения и составления реестра и нарушение форм отчетности (держателю реестра, эмитенту, депозитарию), может быть предъявлен иск о возмещении ущерба (включая упущенную выгоду), возникшего из невозможности осуществить права, закрепленные ценными бумагами. Судебная практика идет по пути взыскания в пользу истца рыночной стоимости акций, рассчитанной на дату принятия решения на основании заключения независимого оценщика или информации о котировках акций на фондовом рынке, удостоверенной профессиональным участником рынка ценных бумаг (при условии, что акции котируются на рынке); 3) об истребовании акций из чужого незаконного владения (виндикация); 4) о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права, путем обязания держателя реестра произвести списание акций с лицевого счета конкретного лица и зачисления акций на лицевой счет истца. Требования, указанные в пунктах 3 и 4, могут быть удовлетворены только при наличии двух условий: 1. Акции выбыли из владения истца помимо его воли - статья 302 ГК РФ (как правило, в результате хищения). 2. Суд располагает достоверной информацией, позволяющей определить, на чьем лицевом счете находятся акции, списанные со счета истца. Согласно Положению о ведении реестра ценных бумаг, утвержденному Постановлением ФКЦБ России от 2 октября 1997 г. N 27, количество учитываемых в системе ведения реестра акций должно точно соответствовать количеству размещенных эмитентом акций определенной категории. В системе ведения реестра, так же как и в бухгалтерском учете, существует так называемый принцип двойной записи: если на лицевой счет какого-либо акционера зачисляется определенное количество акций, то одновременно с этим с лицевого счета другого акционера (или акционеров) списывается такое же количество акций. Этот принцип позволяет поддерживать неизменным общее количество акций, распределенных среди акционеров. Зачисление на счет истца акций без корреспонденции с лицевым счетом другого акционера приведет к искусственному увеличению общего количества акций, то есть к увеличению уставного капитала (дополнительной эмиссии), а решение данного вопроса отнесено к исключительной компетенции общего собрания акционеров. Кроме того, решение о дополнительной эмиссии акций подлежит регистрации в Федеральной службе по финансовым рынкам. Таким образом, в случае несоблюдения указанного принципа будут нарушены интересы других акционеров, так как количество их акций в процентном отношении к уставному капиталу уменьшится. Основная проблема, решение которой должно предшествовать предъявлению истцом требования о виндикации и (или) обязании зачислить акции на его лицевой счет, заключается в определении конкретного лица, на лицевом счете которого имеются акции, незаконно списанные у истца. Законодательством Российской Федерации не предусмотрена возможность идентификации акций одного выпуска (с одним регистрационным номером) по каким-либо иным признакам, кроме номера выпуска. Определить, на чьем лицевом счете находится акция истца, совершенно невозможно, поскольку на практике списанные акции многократно перепродаются в составе разных по количеству пакетов акций, в том числе и нерезидентам, что, естественно, усложняет процесс доказывания. Зачастую используется следующая схема: акции незаконно списываются на счет фирмы "А", которая создана через подставных лиц, по утерянным паспортам и т. п. После этого акции перепродаются многократно и в конечном итоге зачисляются на лицевые счета нескольких легальных фирм, которые заявляют о том, что являются добросовестными приобретателями и ничего не знают о противоправных действиях держателя реестра и хищении, совершенном фирмой "А". При этом интересы таких фирм (зачастую нерезидентов) представляют в арбитражном суде высококвалифицированные адвокаты, не имеющие отношения к криминалу, которые требуют от арбитражного суда строго придерживаться буквы закона и не нарушать интересов "добросовестного" приобретателя. По факту хищения возбуждается уголовное дело, затем производство по нему приостанавливается в связи с необходимостью розыска неустановленных лиц, которые, действуя от имени фирмы "А", совершили хищение. Акционер же, чьи акции незаконно списаны, начинает долгий и многотрудный судебный процесс о возмещении убытков держателем реестра, поскольку, как уже было сказано, установить лицевой счет, на котором находятся списанные акции, не представляется возможным. Согласно пункту 3 статьи 401 ГК РФ лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы. Судебная практика идет по пути взыскания убытков с держателя реестра (депозитария) по правилам статьи 15 ГК РФ вне зависимости от наличия в его действиях вины (например, держатель реестра не имел отношения к подделке передаточного распоряжения и т. п.). Однако следует иметь в виду, что, как правило, держатель реестра не располагает достаточными активами, чтобы возместить истцу убытки, возникшие вследствие незаконного списания акций. Таким образом, автор берет на себя смелость утверждать, что в настоящее время в России создана ситуация, при которой любой держатель контрольного пакета акций (фактический владелец общества) может в любой момент потерять свое состояние, если в отношении его будет использована приведенная выше криминальная схема. Теоретически противостоять такой схеме можно, только если владелец контрольного пакета акций поместит в швейцарский сейф реестр акционеров и будет разрешать доступ к нему только в личном присутствии. Однако в обществе с числом акционеров более пятисот эмитент обязан передать ведение реестра акционеров независимому регистратору. Разумеется, заслоном на пути мошенников могут и должны стать правоохранительные органы, которые обязаны доказывать, что лица, незаконно списавшие акции, и их приобретатели в конечном итоге объединены единым преступным замыслом. Тем не менее автор полагает, что задача арбитражных судов и правоохранительных органов по таким криминальным "спорам" может быть уже сейчас существенно облегчена путем внесения изменений в нормативные акты, регулирующие обращение ценных бумаг. Например, было бы целесообразным предусмотреть норму, согласно которой в реестре акционеров по каждой акции, помимо ее регистрационного номера, должна отражаться информация о всех сделках, совершенных с ней. Это позволит придать акции идентифицирующие признаки. Автор предвидит возражения о том, что при большом количестве сделок с акциями реестр акционеров будет сильно перегружен информацией и это затруднит работу держателя реестра. Представляется, что подобные трудности (а они, очевидно, возникнут) не перевесят значительные преимущества такого учета. Во-первых, у каждой акции будет своя история, которую можно проследить. Во-вторых, введение такого правила позволит резко сократить количество хищений акций, поскольку в любом случае при доказанности факта хищения станет возможным возвратить акции потерпевшему, невзирая на возражения добросовестного приобретателя. Кроме того, акции подавляющего большинства акционерных обществ не котируются на фондовых рынках, и с ними не осуществляются ежедневные сделки. Следовательно, особых сложностей в фиксации информации по каждой акции о совершенных с ней сделках не возникнет. Предлагаемое автором требование, возможно, будет излишним только в отношении тех акций, пакеты которых ежедневно покупаются на фондовых биржах, - так называемых "голубых фишек" (например, акции РАО "ГАЗПРОМ", ОАО "Лукойл", ОАО "Роснефть" и т. п.). В завершение хотелось бы особо подчеркнуть следующее. Во многих случаях в основе возникновения корпоративного конфликта лежат недостатки законодательства и пороки правоприменительной практики. 1. Реализация незаконных схем захвата чужого бизнеса становится возможной при условии получения судебного акта (отмененного в последующем) и передачи его на исполнение в службу судебных приставов. Такие судебные акты позволяют в период их действия легально перераспределять корпоративную собственность. 2. В рамках рассмотрения исков миноритарных акционеров суды рассматривают заявления о принятии обеспечительных мер. При этом в случае удовлетворения заявления никакой ответственности миноритарный акционер перед обществом не несет даже в том случае, когда иск впоследствии отклоняется судом, а принятые обеспечительные меры дестабилизировали деятельность общества, привели к незаконной смене его руководства, совершению незаконно назначенным генеральным директором сделок в ущерб интересам общества и т. п. 3. В основе значительного количества корпоративных конфликтов лежит желание компании - инициатора конфликта создать впечатление добросовестности действий приобретателя незаконно отчужденных акций (долей) в расчете на невозможность последующей виндикации приобретенных акций (долей), а также имущества общества, отчужденного по воле такого "добросовестного" приобретателя.

Название документа