Государственная служба, образование, схожее положение в обществе и цели, преданность монарху – всё это вело высшее сословие к осознанию особого единства. Теперь это было единство не на основе этнической общности или феодальной верности, но принадлежности к политическому организму – нации. При этом вход в неё, на первоначальном этапе, был открыт для дворян самых разных этносов. Единственное, что от них требовалось – это полная и безоговорочная лояльность по отношению к тому политическому организму, частью которого они хотели стать, и ассимиляция с ним: биологическая, культурная, лингвистическая. Таким образом, русская политическая элита, например, пополнялась немцами, шведами, поляками, татарами, кавказцами и др., переходившими на службу к русскому царю. Можно назвать это переходным типом от сословного строя к классической нации – сословной нацией. Низшие сословия не входили в нацию и не воспринимали себя как её часть, хотя этническое тождество народа и дворянских выходцев из него прекрасно понималось.
Дальнейшее развитие техники вело к социальным изменениям. Переход от профессиональной к призывной армии, а также введение всеобщего начального образования приводили к унифицирующему эффекту на региональные различия народов, давали им представление о национальном единстве через изучение истории. Вместе с тем, это несло огромные проблемы для полиэтнических государств. Если до этого сравнительно небольшой слой инородческой аристократии мог без особых проблем отказаться от своей идентичности в пользу официальной, то теперь необходимость состояла в переформатировании целых народов: сотен тысяч, миллионов, десятков миллионов человек!
За этой непосильной задачей надорвались Югославия, Германия, Россия, Австро-Венгрия, Османская империя, Чехословакия. Сносно образование национальных государств пережила только Британия, потерявшая Южную Ирландию.
Причиной восстания малых народов послужил банальный инстинкт самосохранения. Принуждение этноса к существованию в чуждых для него условиях неизбежно приводит к его, может быть и медленной, но ассимиляции. Если народ титульной культуры достаточно силён, он может подавить другие. Если нет – страна развалится под взрывом национально-освободительного заряда. История последних веков – это история становления и гомогенизации национальных государств.
К сегодняшнему дню стандартная нация характеризуется общим этническим происхождением, культурой и лояльностью по отношению к своему национальному государству. Исключения очень редки (США, Швейцария) и Россия с русским народом, по признанию зарубежных историков, туда не входит. Русские, как нация, наряду с большей частью восточноевропейских народов формировались на этнической основе. Более того, если многие другие народы Восточной Европы получили собственную государственность, в рамках которой они могли завершить нациестроительство, после Первой мировой войны или в конце XX века, то русские не имеют государственности до сих пор. Гражданский характер русской нации – миф, не имеющий под собой оснований. Русские не имеют опыта строительства гражданской нации, потому что ни Российская империя, ни РСФСР, ни РФ не являлись/ются национальными образованиями русского народа. Этнический фактор для становления русской нации, как минимум, не меньше, чем других народов Восточной Европы.
Являясь наиболее обширной общностью, в рамках которой большая часть людей может испытывать коллективное чувство, нация стоит на пути господства мирового интернационального капитала. В частности, европейские элиты, взявшие курс на создание Единой Европы, породили из своих недр концепцию мультикультурализма. Смысл её заключается в том, что необходимость культурной и этнической интеграции в нацию для инородных элементов отбрасывается в сторону, а единственным критерием становится лояльность по отношению к государству. Подобная политика ведёт к усилению гражданского противостояния, когда в одном государстве предлагают ужиться порой своершенно отличным друг от друга общностям. По-другому это можно назвать демонтажем сложившихся наций, и в перспективе это может привести к хаосу и большой крови, что сейчас уже очевидно многим. Ту же самую концепцию под знаменем Евразийской империи пытаются навязать и русским.
Хотя в нашей стране есть слой людей, желающих восстановления империи, нет никаких серьёзных причин считать, что это возможно. История с завидным постоянством демонстрирует нам скорее процесс распада полиэтничных образований на национальные государства. Весьма сомнительно, особенно в связи с усилением русского национализма, что у нас процесс пойдёт в противоположную сторону. При этом развал страны, которым любят пугать сторонники империи, в государстве, где титульная нация составляет до 80%, представляется делом немыслимым и невозможным.